Вселенная шай-ти: часть 2

Ашай радостно хмыкнул: нашел!

Фенх с укором взглянул на друга: на почти святое покусился! У него всего пять листков осталось! Но любопытство оказалось в разы сильнее.

— На Земле верят, что если сложить из бумаги тысячу журавлей, то у того, кто это сделал, исполнится самое сокровенное желание, — начал рассказывать Ашай, складывая лист треугольником, проводя пальцами по линиям сгибов, проверяя сходятся ли правильно уголки. — Журавль — это птица с длинными ногами и алым клювом. Соня сказала, что они очень красивые.

Фенх смотрел на руки друга как зачарованный: так просто, так волшебно! Ему тоже захотелось научиться складывать чужепланетных зверей!

— Удивительно, — принимая в ладони расправившего крылья журавля, восхитился лекарь. — Как же все-таки жаль, что мы не знаем, где находится Земля твоей Сони...

— Наверное, — А сам подумал: век бы не находить эту планету! Потому что... Тай-до-рю предпочел не закончить мысль. — Но Соня и сама не может указать место своего дома во Вселенной. А по ее описанию нам все равно ничего не понять.

— Ммм? — оторвавшись от птицы в руках поинтересовался Фенх.

— По словам Сони, Земля — это третья планета от их солнца, расположенная чуть выше Венеры и ниже Марса.

Фенх потрясенно поморгал, глядя на друга, чье лицо выражало крайнюю степень развлечения — может, издевается так изощренно, с него станется с абсолютно серьезным видом космический ветер гнать! Но тот не шутил.

— Вот ведь...

Ашай не стал рассказывать рассказывал Фенху, как его свет объясняла ему, что еще совсем недавно, каких-то шестьсот земных лет назад, люди считали Землю плоской и покоившейся на трех китах. Кто такие киты, военачальник так и не понял, но догадался, что это представление о мире было более чем ошибочным.

— Они очень молоды. Перед ними еще столько дорог...

— Нам это вряд ли поможет, Ашай, — заметил Фенх. — И хорошо бы, никогда не помогло, — закончил он убийственно серьезно, Ашай даже вздрогнул всем телом. Все-таки лекарь слишком хорошо знал Тай-до-рю: сотня совместно пережитых лет так просто не исчезнут — как и то, что было перед ними. И только глупец сказал бы, что в прошлом покоились нектар, мед и спелые фрукты.

— Веришь, я каждый день молюсь, чтобы ее дом никогда не нашли. Хотя и сделаю все, что моих силах, чтобы вышло наоборот, — не было ни дня, когда он не корил себя за подобную слабость. Тьма не должна быть... такой. — Я глуп, да?

— Не мне судить.

* * *

— Наша родная планета сине-изумрудная, три четверти ее поверхности занимают океаны, а оставшуюся четверть тропические леса. Кроме Северного клина: на нем располагаются ледяные степи и молчащие горы, уходящие вдоль восточного побережья на юг. Весной там очень красиво, Соня, вся земля покрывается фиолетово-алыми цветами.

Соня слушала внимательно, чуть хмурясь и прикусывая нижнюю губу, когда у нее возникал какой-то вопрос. Несмотря на то, что сама она уже бог ведает, сколько времени провела в космосе, побывала на трех космических кораблях, нескольких планетах, а на одной — даже дальше порога собственной каюты, рассказ о чужой планете все равно выглядел немного сюрреалистическим.

— Здорово, — Соне вспомнилась поездка в Сочи с родителями прошлым летом. Хотя сейчас уже позапрошлым, подумала Соня. Море там было сине-серое, штормовое, соленое. А в магазинах продавали персики с бархатными шкурками и зеленую, с бордово-красной сердцевиной, смокву. — А озера с пресной водой у вас есть? Или реки?

— У нас вся вода пресная, — удивленно поднял брови Ашай. — Соленых озер всего несколько, и большая их часть пещерные. У вас, как я понимаю, все иначе?

— Да, все наши океаны и моря соленые. И пресной воды хоть и много, но она есть не везде. В пустынях, например, очень мало воды.

— Что такое пустыни ?

Соне интересно было наблюдать и слышать, как Ашай произносил незнакомые слова, пытаясь перевести их на свой язык и понять значение.

— Ну... Это такое место, где песка много... Очень-очень много. Почти как море, но не из воды.

— А, фаркхи! — наконец-то найдя нужное определение, сообразил Ашай. — Да, есть. Только не на Дилейши, а на Мирхе и Шерхи.

Теперь его не поняла Соня, и Ашай уточнил:

— Третья и четвертая планеты нашей солнечной системы. Они зеркально похожи и считаются близнецами.

— А живете вы на какой?

— На Дилейши — она вторая. А первая планета — Иртнэ — не пригодна для жизни, если не устанавливать купола.

Общение с девочкой приносило Тай-до-рю ни с чем несравнимое удовольствие — Соня оказалась любознательной, как новорожденный тхарх. Ее все интересовало: обычаи, традиции, география, политика, иерархия, язык... Много, конечно, не рассказать за тот короткий срок, что у них был, только самые основы, но Ашай посчитал: успеется. Тем более, что всегда оставались сферы знаний, которые не нужны были сейчас и вероятно, что не станут необходимы потом. Военное дело вряд ли сумело бы заинтересовать его свет, как и механика, медицина или политическая арена — не тот склад ума и характера. Но с чем не шутят боги? Свет его деда мог самостоятельно выкинуть через порог незваных гостей, и иному бойцу составил бы вполне достойную конкуренцию, а самое главное — не заподозрить было подобных талантов в хрупкой и покорной с виду шей-ти.

Соня напоминала Ашаю один из цветков, растущих в саду его дома. Колючий-колючий, с темным, почти черным стеблем, глянцевыми листьями — и дивными цветами нежного персикового оттенка.

— А какая она, ваша Земля, Соня?

Ему хотелось знать о своем цветке все... Но все знать невозможно, как постоянно напоминал себе Тай-до-рю, задавая очередной вопрос.

— Голубая, — после минутного раздумья ответила Соня. — И очень хрупкая. Как новогодний шарик на елке...

— Соня примолкла, поняв, что Ашай не знал, что такое Рождество, новогодние шарики и елка.

— Новый год — это такой... праздник. Конец старого года и начало нового. Когда-то его праздновали осенью, но теперь отмечают зимой. Дома мы всегда готовили много вкусной еды, покупали подарки друг другу и ставили елку. Она зеленая в любое время года, вся в иголках — таких маленьких острых листочках... На нее мы вешаем цветные шары, сферы. Моя планета похожа на такую сферу.

Соня по ходу вспоминала мелкие детали, какие-то семейные традиции, объясняла непонятное — как же хорошо, когда есть о чем и с кем поговорить! И выступить слушателем: Ашай обязательно потом расскажет ей о праздниках своего народа, раз уж случилось так, что тема сегодняшнего вечера соскочила с географии на традиции. Девочка только понадеялась, что его праздники будут более-менее мирными и без жертвоприношений.

— У вас очень интересный дом, Соня, — теплая грусть мелькнула в голосе шай-ти, — Жаль, что мы не знаем, где он...

Соня промолчала. Ей тоже было жалко, что планеты Земля нет ни на одной космической карте. Тогда бы она сумела вернуться. А может быть, ее бы и не похитили, и в Зверинец не посадили в качестве аттракциона.

Но... разве встретила бы она Ашая в таком случае?

От этой мысли по спине прошел холодок, заставив передернуть плечами.

— Но ведь когда-нибудь мы найдем мой дом! — храбрясь, попыталась улыбнуться Соня. — А пока я буду с вами. Если вы не против.

— Никогда, — покачал головой Ашай.

На столе лежали неровной стопкой прописи — у нее так и не получилось привыкнуть к электронной бумаге. И Ашай откуда-то достал обычную бумагу, зеленоватую и шершавую. С ней у девочки дело сразу пошло на лад и вот как третий день она писала на просто палочки и закорючки, а полноценные слова. Соня знала, что Ашай ей гордился: она читала это в его улыбке и глазах, слышала в ободряющих словах и объяснениях.

Мама на Земле всегда сокрушалась, что способностей к языкам у нее нет. Соня узнала, что главное — мотивация: при необходимости и на птичьем зачирикаешь, и на змеином зашипишь.

Желание что-то учить сейчас пропало, даже не появившись.

— Устали?

— Нет, — возразила Соня. — Просто... не хочется.

— Тогда давайте я вам еще что-нибудь расскажу?

Соня взвесила предложение и кивнула: да, на это она согласна. Только вот подушку-кровать поближе подтащит, завернется в одеяло, устроится калачиком рядом — но не до конца — и будет готова слушать все, что ей собираются рассказать. Истории Ашая неизменно оказывались лучше любой сказки и сна. На этой мысли Соня сделала зарубку на память: обязательно попросить Графа, чтобы Ашаю приснилась елка, украшенная шарами, бусами и разноцветной гирляндой из лампочек.

— Рассказывайте! Теперь я готова внимать и запоминать, — серьезно объявила Соня, скрывая на дне глаз лукавство.

— Почему мне кажется, что на середине рассказа вы заснете?

— Вам неправильно кажется, — чуть нахмурилась Соня, но губы у нее так и норовили расползтись в улыбке. — Минут через пятнадцать — максимум!

— Ну, если через пятнадцать, то это совсем другой разговор, — согласился Ашай, укладывая подбородок на сцепленные в замок ладони. — И про что же вам рассказать, Соня?

— Не знаю. Про что-нибудь. Мне все интересно.

— Одним из самых почитаемых праздников у шай-ти считается...

Голос Ашая убаюкивал, словно в теплое пуховое одеяло укутывал. Соня моргнула раз, другой и закрыла глаза. Через несколько минут она уже крепко спала.

Сегодня ее ждал не просто поезд, а корабль на колесах. Маленький, человек на десять, не больше, под белоснежными легкими парусами и с гамаками вместо сидений, цепляющимися за огромные железные крюки. На мачтах развевались флаги — на всех трех разные. А ей самой вышло быть маленькой семилетней девочкой в сарафане в подсолнухи и ярко-алой шляпке с ним же.

Они собрались в кружок, макнули кисточки в воду и краску и начали выводить на листе большую пушистую елку в огнях и конфетах. Им было хорошо, и тепло, и радостно, и Соня высыпала на траву принесенные с собой вкусности: пожелания, мечты, эмоции. Она смеялась, зарывалась пальцами в густую заячью шерсть, теребила мягкие уши, рассказывала...

В каюте было тихо и жарко, одеяло сбилось в ногах, а сама Соня нашла себя лежащей на спине и слушающей мерное дыхание Ашая. Он не ушел на кровать, так и заснул рядом, пристроив голову на ее кресло-кровать-подушку. Соня вздохнула и очень осторожно встала, чтобы накрыть шай-ти собственным одеялом. И подумала, что пора бы уже сменить место отдыха: того и гляди, спиной маяться начнет ее Ашай, не дело будет.

Минуту Соня смотрела на него, другую, потом присела на корточки и очень осторожно, словно боясь обжечься, прикоснулась к разметавшимся по полу длинным темным прядям, что не были собраны в косы. Волосы у Тай-до-рю были гладкие и тяжелые, любой красавице на Земле на зависть! Соня не завидовала.

Она провела еще несколько раз по этому черному богатству и тихонько вернулась на свое место.

И долго-долго потом вглядывалась в темноту: больше ей не заснуть сегодня, но это и не страшно. Зато Ашаю теперь приснится елка, запах мандаринов и Новый год с фейерверком. Ради него точно можно ночь бессонницей помучиться.

TBC в третьей части...