В моей комнате находилось нечто. Нечто, что обычно я не могла увидеть, что заставило меня ощутить холод еще сильнее, чем обычно в Другом Месте.
Я старалась не засмеяться над телевизором, который еще пытался показывать новости под каракулями губной помады. Не знаю почему, но это казалось мне забавным. Вероятно, это вывело меня с грани истерики. Безумно смеясь над новостным сообщением, я прищурилась, наверное, погода будет не слишком хороша для слушателей. Это даже не походило на хомяка на роликах или что-то на самом деле смешное.
Будь у меня привычка смотреть комедийные каналы, мне бы сошло это с рук, — отметила холодная часть моего рассудка. И она также отметила, что я слышу шум за пределами комнаты, поэтому необходимо сосредоточиться на реальном мире и полностью игнорировать присутствие холода.
Мне захотелось спрятать голову под одеяло. Но я заставила себя не обращать внимание на Другое Место и пойти к туману, как девушка, совершенно невинно собирающаяся взять одну из своих книг и почитать. Книги поблекли? Я не уверена. Нет, скорее дело в освещении. Было утро, и свет, проникающий через окно, сулил ясный денек.
Ощущение холода пропало еще до того, как я подошла к импровизированной библиотеке, и я заглянула, чтобы проверить, что туман и нечто внутри него тоже пропали. Так и было. Подобрав случайную книгу, я устроилась на кровати и стала ждать начала своего первого полноценного дня в психушке.
Глава 1.07
— Кофе? Горячий шоколад? Прости, тут только порошкообразные вещи.
Я пожала плечами.
— Горячий шоколад, — сказала я, скрестив ноги и спрятав ладони в рукава. Я сидела в кабинете Ханны, ожидая, пока она суетилась над чайником в стороне. Она пришла в мою комнату довольно рано, попросив проследовать в ее кабинет.
— В общем, я подумала, что мы могли бы сейчас разобраться с некоторыми основными документами и обустройством, как я и хотела вчера вечером, а затем я познакомлю тебя с остальными девушками за завтраком, — сказала она, наливая кипяток в пару щербатых чашек, куда она насыпала гранулы. — Завтрак начинается в восемь и длится до половины девятого. Иии... — она включила компьютер, — так, никаких сообщений. На чем я остановилась? Итак, как ты чувствуешь себя этим утром, Тейлор? — спросила она, поставив чашку на стол передо мной.
Я решила, что честность — лучшее средство. Если я буду открытой сейчас, это даст мне больше пространства для лжи позднее.
— Злой, простуженной и немного болит голова, — произнесла я. — Думаю, я могла подцепить простуду в больнице.
— Позже мы зайдем в аптеку и получим что-то от этого, — сказала она. — Но, помимо того, ты не чувствуешь себя плохо? Не скучаешь по дому?
Я поразмыслила.
— Не думаю, — сказала я. — В смысле, до этого я уже некоторое время пролежала в больнице и... — я умолкла. Я скучала по своей комнате. Я скучала по папе. И я, несомненно, скучала по тому, чтобы не находиться в холодных стерильных больничных условиях. — Я бы хотела быть дома, — призналась я, — но я не уверена, что это тоска.
— Это естественно, — сказала она и насыпала три пакетика подсластителя в свой напиток. — Да, я ужасна, — произнесла она с насмешливой улыбкой, когда заметила, что я наблюдаю. Она явно приглашала меня разделить ее самокритику, и я улыбнулась в ответ. — Говорят, что подсластитель существует для людей, которые не любят кофе, — добавила она. — Что касается меня, я просто люблю сладкое. Не бери с меня пример. Тебе вредно.
Я заглянула в ее чашку. Да, она пила черный кофе, на случай, если запаха было недостаточно. Она выглядела уставшей под слишком густым макияжем, подумала я критически. Я не могла спать из-за кошмаров, но она выглядела едва ли лучше, чем я себя ощущала.
Ее пальцы стучали по клавиатуре, пока я оценивала свои возможности. Я отхлебнула водянистый горячий шоколад и постаралась проглотить его. Я аккуратно поставила чашку на стол перед собой. Если я собираюсь сделать это, то должна убедиться, что не закричу и не буду вести себя странно. Я не могла допустить, чтобы увиденное повлияло на меня, не перед человеком, который мог подумать, что я окончательно свихнулась.
Я закрыла глаза и сосредоточилась.
— Устала? — спросила она, и ее голос сменился на неестественный скрежет на полпути.
Глаза оставались закрытыми, я вдохнула. В помещении пахло удушающим теплом, горечью и легким оттенком ржавчины. Это было разнообразием, по сравнению с вонью крови, которая обычно забивала мои ноздри, когда я занималась этим.
— Немного, — проговорила я, пытаясь сохранять интонацию. — Я плохо сплю... с тех пор. После того, что случилось.
Я приоткрыла глаза, приготовившись снова закрыть, если понадобится.
В Другом Месте она выглядела хуже. Ее кожа была трупно-серой. Местами она была разорвана, обнажая сырую плоть, в то время как другие участки были мягкими и сморщенными, как яблоко, оставленное на солнце слишком надолго. Какой-то костяной шип выступал из ее грудной клетки, рядом с местом, где должно находиться сердце, и что-то вроде старой засохшей крови или ржавчины покрывало всю ее грудь. Темная, похожая на воск смола сочилась из ее глаз. Остатки волос свисали с ее скальпа спутанными клочьями. Она выглядела усталой и больной, она выглядела, как будто умерла, но забыла перестать двигаться, но прежде всего она выглядела старой.
— Тут есть, ээ, место, где я могла бы потренироваться? — спросила я, пытаясь сдержать внезапную тошноту. — Просто я совсем потеряла форму, после такой долгой болезни.
Сколько ей было на самом деле? Если чудовища, которых я вижу в Другом Месте, каким-то образом связаны с реальными людьми, по почему она выглядит такой старой и мертвой? Всмысле, моего отца заменила горящая фигура, и он определенно был в ярости, а полицейской, вероятно, на самом деле было все равно, поэтому было логично, что она стала пустой куклой. Но что это значило для нее? Или я неправильно истолковала?
Мне нужно узнать больше.
Я расслабилась, позволяя краске расползтись по стенам, скрывая подпалины и граффити. С немалым облегчением я оглядела не древне-и-мертвое лицо Ханны. Она что-то сказала, осознала я.
— Что, простите? — произнесла я.
— Я сказала, да, тут есть небольшой тренажерный зал, который примыкает к прогулочному дворику, — повторила она. — Также проводятся тренировки, на которые ты можешь записаться. Ты готова? Просто, ты немного... рассеянна.
— Я всего лишь зависла, — сказала я, добавив, — я просто немного устала.
— У тебя есть предпочтения насчет пола твоего психолога? — ее пальцы напряженно зависли над клавиатурой.
Я поразмыслила.
— Не думаю, — сказала я.
Она выглядела облегченной.
— Хорошо, тогда я запишу тебя к доктору Вандербургу. У него больше свободных мест, так что вы сможете общаться дольше и каждый день в одно время, — она прочистила горло. — Не знаю, известно ли тебе, но мы стараемся, чтобы пациенты придерживались надлежащего режима. Просто оставить людей одних в их комнатах не поможет им вылечиться. Очевидно, он не такой строгий, как в школе, но все же здорово иметь распорядок дня. Понимаешь, что я имею ввиду?
Я кивнула.
— Да, — мне будет очень скучно в больнице. Я кашлянула. — Есть ли какие-то механизмы, чтобы я успевала за школьной программой? — Я вздохнула, мои ладони бессознательно обхватили запястья. — Конечно, учитывая все, я не уверена, что в этом месте мне доверят карандаш.
Я пристально следила за выражением ее лица, и она слегка вздрогнула из-за этого. Она поспешила заверить меня, что существуют системы, которые позволят мне продолжать обучение. Затем последовал короткий разговор о том, что я здесь, чтобы "оправиться", и что они здесь, чтобы мне помочь. Я это уже слышала. Более полезным было то, что я получила расписание. А потом мы пошли на завтрак.
Следуя за Ханной по коридорам, я наблюдала за Другим Местом, вероятно, столько же времени, сколько и за реальной обстановкой. Теперь, когда я привыкла к этому месту, мне нужно было исследовать два мира, даже если один из них был довольно ужасающим. К тому же, мне не терпелось поэкспериментировать — это была первая возможность посмотреть на разные места сквозь призму моей силы. Насколько я могла судить, география Другого Места, похоже, в основном соответствовала обычному миру. Отклонения были редкими, но заметными, вроде странно искаженных стен или совершенно иного облика дверей.
Я увидела дверь, свисающую с петель, и подумала. что будет, если я попытаюсь пройти через нее. Как я могла взаимодействовать чем-то, что было пустым пространством в Другом Мире, но являлось сплошным деревом в реальном мире? Если бы я попыталась прикоснуться к отцу, пока он был сердитой пламенной штукой, я бы обожглась? У меня не было возможности проверить эти размышления. Ханна шла быстро, а на мне была обувь типа кедов, которую мне дали здесь.
На стенах столовой были нарисованы бабочки. Это только сделало все более похожим на начальную школу. В Другом Месте, бабочки никуда не делись, но стали светиться. Люминесцентная краска лежала на голых бетонных стенах, будто масло на воде, переливаясь будто панцирь насекомого или разлитый бензин. Чем они так отличались от всего остального?
Помещение было заполнено наполовину. Я с трудом сумела это разглядеть из-за густого разноцветного тумана, висевшего на уровне головы. Все походило на психоделический кинокадр в захудалом баре времен Сухого Закона. Цвета были в основном приглушенными, как в старом фильме. Они ярко вспыхивали время от времени, но ненадолго и на краю зрения. Это было слегка противно. Я подавила дрожь при виде чудовищных созданий, которые сновали сквозь туман. и позволила зрению переключиться на нормальный мир. В реальности комната была раскрашена так, будто она снаружи, с голубым потолком и высокой зеленой "травой" на стенах. Также, бабочки были не единственными существами. Еще были божьи коровки, птички и большой кот.
Кот мне не понравился. Он улыбался, что заставляло его выглядеть чудаковато, как чеширский кот. Эта ассоциация меня не устраивала. Моя Страна Чудес уже была менее приятной, чем у Элис.
Тем не менее, частичка меня не могла не прийти в восторг от вида цвета в Другом Месте. По крайней мере, бабочки не излучали насыщенное холодное отчаяние, как черно-багровое масло в моей комнате, и не вызывали тошноту, как цветной туман. Они немного обнадеживали, пусть даже недостаточно, скудно и слабо.
Она привела меня к столу, где сидели еще четыре девушки. Все они на вид были приблизительно моего возраста. Очевидно, Уилсон был местом для проблемных девочек-подростков. Ханна сдержанно улыбнулась.
— Ну, я надеялась представить тебя всем вчера, — сказала она, — но Хлоя сейчас не может присоединиться к нам. Надеюсь, скоро ей станет достаточно хорошо, чтобы видеться с людьми, — она продолжила, — так что я пока познакомлю тебя со всеми остальными. Доброе утро.
— Доброе, — сказала девушка с волосами мышиного цвета, болтая в миске с хлопьями пластиковой ложкой.
— Саманта, Лия, Эмили, Кирсти. Это Тейлор, — сказала Ханна, указывая на каждую из девушек, а потом на меня. — Она поживет в комнате номер пять некоторое время. Она приехала только вчера вечером.
— А где Хлоя? — спросила одна из них, Лия. Слишком худая. Это была моя первая мысль. И вторая, если вы не считаете "анорексик" той же мыслью, просто облеченной в слова посложнее. Лия была бледной, с большими глазами, и выглядела, словно могла быть симпатичной, если бы не делала все возможное, чтобы походить на прутик.
— Ее, эмм, не будет какое-то время, — неловко проговорила Ханна, — Она возвращается в больницу.
Повисла болезненная тишина.
— Но ей, кажется, становилось лучше, — сказала Саманта, накручивая на палец русый локон. Я заметила, что она носит браслеты, вроде моих, и что она заметила мои. — Она говорила, что чувствует себя лучше на новых лекарствах.
— У нее... она плохо переносила некоторые из этих веществ, — сказала Эмили. Она выглядела... ну, с ней, вроде, ничего плохого не произошло. — Это просто отстой. Дерьмо. Она будет...
Ханна закусила губу.
— Они считают, что она выкарабкается, — сказала Ханна. Она показалась мне немного настороженной.
Я пыталась не обращать слишком много внимания на Кирсти, потому что она была не в себе. На ее руках и лице были опухшие красные шрамы, гораздо глубже моих. Шрамы на моем лице были слегка розоватыми, и врачи сказали, что они исчезнут. Ее — я думаю, кто-то взял нож и глубоко надрезал ее щеки и края рта, и они выглядели довольно старыми, чтобы выглядеть так хорошо, как надо. Она стеснялась меня и, насколько я могла заметить ее выражение, пялилась на мои руки и лицо. Там почти наверняка была история, и также наверняка я, скорее всего, не хотела ее знать. Ханна, кажется, заметила, как Кирсти себя ведет, потому что она прочистила горло.
— И да! — произнесла она, фальшиво сияя. — Все — Тейлор! Тейлор — все!
— Привет, — неловко проговорила я. Мне никогда не удавалось произвести первое впечатление, да и любое другое впечатление, на самом деле, и это было гораздо сложнее, чем большая часть. Как мне с ними общаться? "Ну, как ты сошла с ума? Что до меня, я получила травматические флэшбеки и пыталась убить себя, когда меня заперли в шкафчике." Отличный способ растопить лед, нет, правда.
— Я слышу голоса, когда не принимаю лекарства, — сказала Эмили, закатив глаза, — Я позволю остальным представиться.
Я молча подобрала челюсть, прежде чем выдать соответствующий ответ.
— Гм.
— Я бы тебе врезала, если бы это не грозило неприятностями, — прошипела Саманта. — Дура. Зови меня Сэм, она помассировала обратную сторону шеи. — Посмотри, что ты наделала, — сказала она Эмили. — Только я собиралась спросить ее... типа, какие группы ей нравятся, а ты просто взяла и отпугнула ее.
— У меня нет любимых групп, — сказала я, не задумываясь. Это вызвало улыбки.
— Тогда привыкай к скуке, — посоветовала Лия. — Если тебе нравятся каналы, которые ловят телевизоры, это все значительно упрощает.
Они принадлежат среднему классу, с иронией отметила я. В целом, я не удивлена. Я нахваталась достаточно от своего отца, чтобы догадаться, что мы не смогли бы отправить меня сюда, если бы школа любезно не оплатила счет. Мы были не совсем бедными, но это место было недешевым, и только один человек в доме зарабатывал деньги. У остальных девушек здесь, вероятно, было больше общего с Эммой или Мэдисон, чем со мной. Это было не вполне справедливо по отношению к ним, но я не чувствовала себя особо справедливой сейчас.
Я прикусила губу и мысленно встряхнулась. Нет. Я не должна так думать. Арргх, это была самая искренняя попытка разговора с девушкой моего возраста, которая у меня была за несколько месяцев. Я не должна углубляться в это, ожидая, что они нацелятся на меня. У них более чем хватает собственных проблем. Они были скорее жертвами таких девушек, как Эмма и София, чем их фанклубом.
Мой взгляд переместился на Кирсти и ее ужасающие шрамы. Она все еще не сказала ни слова.
