Государственная Казна

— Кстати, а ты не боишься, что Павел I бросит Суворова на Италию, чтобы австриякам помочь? Считай, Валахию у османов Александр Васильевич уже отнял. Вот уж действительно замечательный полководец! Быстро, чётко, без лишней раскачки... А за те семь лет, что благодаря нашим усилиям Россия не воевала, он создал на границах и крепости надёжные и армию хорошо обученную воспитал.

— Плюс ещё получил усовершенствованное нами местное оружие, — добавил Агеев, — вон Ваня Казанцев как хвалил пушки, которые сделали на оружейном заводе в Херсоне... При взятии Измаила они очень здорово помогли.

— Жаль, только теперь этот завод стал казённым, — вздохнул Муравьёв, который построил это предприятие.

— Зато опыт приобрели! Знаем, что, где, когда и как можно строить, а когда и не надо. Опять же, для государства сделали доброе дело. А на счёт помощи Австрии... Делается всё, чтобы этой помощи не было. Тем более у России ещё одна головная боль — Речь Посполитая. Павел I всё-таки ввёл туда войска. Не захотел, чтобы прусаки полностью заняли эти земли... С одной стороны правильно, слишком жирно немцам будет такой кусок в одну харю жрать. И надо же, ведь прусаки сами войну спровоцировали... И очень хитро. Вот только с евреями непонятно.

— А что там с ними? — спросил Даниил.

— В императора Пруссии стреляли и ранили, и сделал это кто-то из евреев. Вот и думаю, специально их подставили или действительно нашёлся дурак, решивший стрелять в императора. Короче, после этого выстрела на польских евреев натуральная охота началась. Под шумок, конечно, и другим полякам досталось. Нажились прусаки на этой войне очень даже хорошо. В общем, поляки обратились за помощью к нашему императору, и он ввёл на их территорию войска. С Пруссией пока не воюем... Думаю, договорятся и разделят Речь Посполитую, как должны ещё были при Екатерине II разделить. А может и по-другому как-то... Что сейчас хорошо, это то, что мы защитниками выступили, и никакие народные восстания там не подавляли.

— Там в разделе и Австрия захочет поучаствовать...

— Куда уж без неё? — усмехнулся Агеев. — А что у нас по вооружению для массового потребления?

— Улучшенным здешним оружием снабжены все сибирские гарнизоны. Копии стареньких образцов продаём по всему миру.

— Это правильно, пусть остальной мир пока отдыхает. Мы талантливых инженеров, сам знаешь, со всех стран сюда переманиваем и технологиям новым не даём развиваться. Кстати, в Англии одно время разрабатывали бомбы, которыми якобы французы корабли у англичан подорвали, — улыбнулся Агеев.

— И что? — Даниил заинтересованно поглядел на Марселя.

— Наши люди им в этом помогли... Три мощнейших взрыва и куча погибших, заставили англичан отказаться от этих исследований. Да и некому стало эти исследования проводить.

— Да уж... У нас первое время тоже подобное случалось, но благодаря знаниям ОТТУДА разрушительных масштабов с человеческими жертвами удалось избежать, — сказал Муравьёв и замолчал задумавшись.

— Кстати, ты не в курсе, что мы разрабатываем новую программу? — спросил Агеев глядя на Муравьёва.

— Программу чего? — удивлённо вскинулся на Марселя Даниил.

— Мы собрали десяток талантливых ребятишек из разных стран, которые занимаются финансами и экономикой. В данное время они разрабатывают экономическую модель развития России... К ним для анализа поступает куча разной информации. Ещё пару лет и программа будет готова.

— Вот значит, какая программа... А чего так долго?

— Нюансов, Даниил, море! — многозначительно развёл руками Агеев.— Всё нужно учесть, структурировать и систематизировать. А ещё нужно подготовить общественное мнение и добиться одобрение императора. Как только это будет готово, сразу приступим к исполнению. С железными дорогами примерно то же самое было. И пути были намечены, и материалы подготовлены, и люди активно обучались, и заводы ждали своего часа, чтобы начать выпуск необходимой продукции. Паровозики-то наши не чета тем, что были в известной нам истории. Намного круче и качественнее! Сколько денег было вбухано в это производство!!!

— Согласен, в Сибири мы быстро со всем справились... Так и помогала нам вся Сибирь! Нехватки ни в чём не чувствовали, ни в рабочих руках, ни в материалах. Зато от Питера до Москвы — сплошная морока во всём. Как бы и с финансово-экономической системой страны так же не случилось... Её полезность будут осознавать реально — единицы! Остальные вольно или невольно начнут вставлять палки в колёса... По глупости, по незнанию, из вредности... Другими понятиями и категориями здесь люди живут.

— Для этого и нужно уже сейчас идеи наших финансистов в массы проталкивать, да чтобы доступным и понятным для людей языком. Над этим несколько литераторов работает... Тоже нашлись талантливые ребятишки. Будут выступать в Питерских и Московских салонах со своими произведениями, а в нужные моменты вставлять экономические пассажи. А ещё со священнослужителями активно сотрудничаем. Благодаря им в России очень много можно сделать, силу и влияние имеют колоссальные!

— Да, уж, — усмехнулся Даниил, — от этого влияния для России в основном больше вреда, чем пользы. Народ в своём большинстве тёмный и неграмотный и во всякую бесовщину верит.

— Поэтому-то и для батюшек мы проводим ликбез, чтобы понимали: если будем отставать в науках, то ничего хорошего от этого для государства не будет, сомнут. А сомнут государство, так и религии нашей придёт конец...

— И что, верят?

— Правильно поданной информации всегда верят. Да и на свою сторону стараемся не дебилов переманивать, а умных и авторитетных людей. Про тайную организацию "гончары" помнишь, я тебе говорил?

— Так ты ещё когда про неё говорил? Столько лет прошло! — махнул рукой Муравьёв, — да только тишина пока...

— Неужели ты думаешь, что я это дело забросил? Мы же не масоны, "тайных" лож не устраиваем, где собираются толпы дворян-бездельников и бурно обсуждают всякую ерунду. Мы всё делаем тихо и скрытно, а нужным людям показываем реальные результаты. За длинный язык — дорого спрашиваем, за верность — щедро награждаем.

— И много в рядах "гончаров" нужных нам людей? — с любопытством спросил Даниил.

— На сегодняшний день чуть более двухсот человек, и все наделены реальной властью. Среди них и священники, и военачальники, и купцы, и чиновники разного ранга. Все они стараются проводить нашу политику экономического развития России... Кстати, знаешь, сколько за последние годы мы разными способами приобрели крепостных и перевезли их жить в сибирские и дальневосточные земли?

— Сколько?

— В Охотск только почти тридцать тысяч человек на постоянное местожительство переправили. Там и заводы, и порт, и дороги, и сам город ударными темпами строим. А в саму Сибирь, если считать полностью и мужчин, и женщин, и детей, то около ста пятидесяти тысяч...

— Ого! Громадная армия! — воскликнул Муравьёв.

— Так и железная дорога у нас растянулась на тысячи вёрст! Полустанки, перегоны, разъезды, склады с горючим... Везде требуются люди, плюс заводы, которых мы построили не мало. Рабочих кто-то же должен кормить! Вот, крестьянские семьи, которым дали хорошие наделы, снабдив всем необходимым, и обеспечивают продовольствием сибирские регионы. Со всеми чёткая договорённость о том, что и сколько нужно сеять. Выращивают всё по науке.

— Мне Маллер тоже говорил, что в его университете воспитали уже не мало специалистов сельского хозяйства. И агрономы, и животноводы, и ветеринары... Теперь крестьяне под их надёжным присмотром.

— Так это эксперименты на нашей ферме послужили стартом для многих начинаний, оттуда всё пошло, — уточнил Агеев. — Если в центральной России случаются неурожайные годы и голод, то у нас такие проблемы в принципе отсутствуют. Для наших крестьян мясо — это обыденный продукт.

— Точно, — согласился Муравьёв. — А я первые лет пять на ферме не знал ни покоя, ни отдыха. Сам и учил, и учился. А сейчас такие возможности имеем... Опять же, повторюсь, тяжело всем сразу заниматься. Проектов на сто лет вперёд хватит, да только приходится пока больше заниматься не проектами, а безопасностью. А тут ещё Ивана потеряли...

— Да, хреново, — покачал Агеев головой и друзья некоторое время помолчали. — Короче, Даниил, сейчас перед нами стоят такие задачи: серьёзная подготовка собственных детей к взрослой жизни; техническое усовершенствование средств связи, арифмометров и оптических приборов; повышение квалификации наших охранников и агентов безопасности; подготовка к введению в стране новой финансовой системы. И ещё, Иван Казанцев женится на Мэри, и они уплывают в Америку, русскую колонию будут там создавать. Благодаря нашему вмешательству американцы ещё не предъявили свои претензии на земли известного нам штата Орегон. А Калифорния, вроде как принадлежит испанцам, но их присутствие там мало ощутимо. Поэтому необходимо, чтобы Испания сейчас меньше всего думала о своих далёких землях. Хотя, она так и так их потеряет... Другие силы там собираются. Вот в этот временной промежуток и нужно те земли надёжно за Россией застолбить.

— Понятно. А свадьбу где будем справлять? — спросил Муравьёв.

— В Петербурге. Оттуда они сразу и поплывут... Три фрегата и четыре большегрузных купеческих корабля.

— Семь кораблей не привлекут ненужное внимание?

— Нее, они не сразу все вместе поплывут, сначала по отдельности, а потом в условленном месте встретятся.

— Что, собираемся в Петербург с нашими жёнами? Пусть посмотрят на столицу?

— Ага, пусть посмотрят, а детишки пока начнут жить по новым стандартам, — улыбнулся Агеев, — успеют ещё на столицу поглядеть.

ЧАСТЬ III

РУССКАЯ АМЕРИКА.

Глава 1.

Путешествие в Петербург.

Кроме Елены Михайловны Казанцевой больше никто своих детей в Петербург не взял. Кощеев и Муравьёв и вовсе ехали без жён. Ольга сама не захотела — хватало дел на ферме, а у Игната жена опять была беременна, и тащить её через пол страны он не захотел. Зато придумал хитрый ход — отдал Лалу на попечение Ольги Муравьёвой, которая сумеет донести до молодой женщины политику и серьёзность отношений между всеми членами "Приюта", а так же поможет с дальнейшим обучением. Среди всех их жён Ольга Ивановна была самая образованная и подготовленная. Лала же за годы замужества научилась довольно хорошо читать, писать и считать, полюбила историю и, как не странно, астрономию. Ещё её очень увлекли книги, написанные Маллером и профессором Дюрановым "Воспитание ребёнка с самого рождения" и "Личная гигиена каждого человека". Интерес, проявленный в своё время к книге "Искусство танца", подтолкнул её к дальнейшему освоению новых знаний. Она порой поражалась, сколько всего на свете существует интересного и необычного. Конечно, любимым её занятием оставались танцы, тут они вместе с Татьяной Львовной Лапиной нашли общий язык и совместно придумывали что-то новое для выступления девушек в ресторане "Космос". Данное заведение пользовалось огромной популярностью, как среди местных, так и приезжих. Но мы отвлеклись! Итак, путешествие до Перми прошло относительно комфортно, так как ехали по железной дороге, а вот дальше начались приключения. Женщины, привыкшие к комфортной жизни в Тюмени, столкнулись с российской действительностью. Действительность показала, что Россия, по сути, огромная деревня. Грязь, бездорожье, угрюмые деревянные домики с печками, оттапливаемыми по-чёрному, неопрятные крестьяне, глуповатые чиновники и еда, от которой женщины давно отвыкли. Как назло погода не улучшила общего впечатления, дожди шли практически постоянно. Редкие солнечные деньки казались каким-то чудом. Более-менее благоустроено было в домах и усадьбах богатых купцов, помещиков и знатных чиновников, которые с радостью давали приют графу Казанцеву и всем сопровождающим его людям. Здесь Елена Михайловна по-настоящему могла почувствовать себя графиней, местный люд преклонялся перед ней, как перед императрицей, что очень тешило её самолюбие. Однако, будучи по натуре человеком добрым, она не выказывала слишком явного высокомерия по отношению к ним. Любила поболтать и посплетничать, что льстило хозяевам, считавшим за честь пообщаться с графиней Казанцевой. Сам Алексей Петрович не любил пустопорожних посиделок. Он, то собирался вместе с друзьями и обсуждал дальнейшие планы, то что-то чертил или писал. За что прослыл очень строгим. Охрана не пропускала к нему посторонних и все прошения в основном передавались через Елену Михайловну, которая поздними вечерами донимала мужа, прося за очередного "хорошего человека".

— Лена, — как-то сказал Казанцев, — ты составь список и сверху подпиши "Хорошие люди". Я этот список подам императору и он сам решит, как их наградить или отблагодарить.

— Правда? — обрадовалась супруга.

— Правда, — тяжело вздохнул Алексей Петрович, — может, кого и на каторгу сошлёт.

— Как на каторгу, за что? — испугалась женщина.

— За лень и разгильдяйство! — ответил Казанцев. — Ты сравни наши деревни под Тюменью Медовое и Молочное с этим городком... У нас деревни чище, лучше и благоустроеннее. А здесь центральная городская дорога похожа на то, как будто недавно битва с Мамаем прошла. Я графом стал не за то, что у кого-то выпрашивал тёпленькие места для себя, а за свой труд. Думаю, за время путешествия ты смогла наглядно убедиться, что я сделал для Сибири в целом и для Тюмени в частности. Вот, когда увижу, что человек делает что-то действительно нужное и полезное для обустройства России, тогда за такого я сам буду просить перед императором.

— Алёшенька, ты очень строг, — сказала Елена Михайловна, понимая в глубине души, что муж всё-таки прав. — У людей просто не было возможности проявить себя.

— Вот пусть и проявляют. Когда я в Тюмень приехал, она хуже этого городишки была. Я не жаловался и не рассуждал, я делом занимался. Спасибо твоему отцу, он мне поверил и поддержал.

— Вот видишь, мой папа тебе помог...

— Леночка, я не могу стать папой для всех просящих. К тому же, я твоему отцу предложил дело, чёткое и конкретное. С каким делом обращаются все эти челобитчики? Тем более эти земли не моя епархия, у них есть свой губернатор, вот пусть и обращаются к нему. Пусть детей своих на учёбу отправляют. Я понимаю — крестьяне, но полуграмотные дворяне, это ужас! Поэтому перед Европой и приклоняемся, что свои лентяи учиться не желают... А разные голландцы, французы и англичане пользуются нашей дремучестью и дурят нас.

Елена Михайловна только глубоко вздохнула. Муж был прав. В своё время она сердилась на него, за то, что он целыми днями пропадает то на работе, то на заводах, а теперь собственными глазами смогла убедиться, что люди в своём большинстве невежественны и ленивы. Если уж она сама в "Доме мод" вместе с другими женщинами разрабатывала удобную одежду для взрослых и детишек, и предметы женской гигиены, такие необходимые в повседневной жизни, то здесь подобным и близко не пахло. Конечно, сначала она с предубеждением отнеслась к "Дому мод", но со временем увлеклась, и ей стало по-настоящему интересно. Тем более это увлечение приносило не только деньги, но и чувство удовлетворения, что от твоих задумок есть польза для всех. А её сестра Дарья даже написала книгу, где были собраны все кулинарные рецепты, которыми женщины делились меж собой. Теперь эта книга была настольным руководством для всех домохозяек Тюмени, да и не только Тюмени...