Ведьмина клятва

— Нашу экономку зовут Мариной. Марина Александровна просила передать: она надеется, что ты сумеешь угодить хозяину.

— Да.

— Что 'да'?

— Не устраивает 'да', могу сказать 'нет', — хмыкнула я.

— Ты не задала ни одного вопроса.

— А надо?

Теперь хмыкнул водитель. И намертво замолчал. Вот и хорошо, а то мои односложные ответы можно и за издевательство принять.

Марина Александровна оказалась полноватой дамой лет сорока пяти в брючном костюме. Милое, вполне доброжелательное лицо.

— Добрый вечер, Марина Александровна.

— И вам, милочка.

— Со всем уважением, Марина Александровна, спешу вас уведомить, что на собачьи клички я не отзываюсь. То, что меня зовут Елизаветой, вам известно. Замечу также, если вы продолжите изобретать безличные обращения, я буду вынуждена называть вас, скажем, 'эй, старуха'.

У встречающей дамы глаза не вылезли из орбит, как ожидалось, а только сузились до минимального размера. Я всмотрелась внимательнее... так-так, радость нежданная, да ты ведьма! Не проявленная, слабенькая, но всё же из нашей породы, что не очень хорошо. Не для меня, а для окружающих и не исключено, что мальчик беспокоится именно оттого, что реагирует на ведьмачью сущность. Выходит, Круг просмотрел непроявленную у себя под носом. Это плохо, поскольку такие вот экземпляры и бывают источником неприятностей, ибо сплошь и рядом не ведают, что творят. Как правило. То эпидемия какой-либо дряни начнётся на ровном месте, то с Той Стороны полезет ... разное. А главное, доводить людей до греха у них слишком хорошо получается.

Я сцепила перед собой руки, есть два пути — сдать эту суку Кругу или запечатать её возможности прямо на месте. Второе мне теперь по силам, а ритуала там никакого нет и быть не может, ибо сырая ведьмачья сила — это озерцо, которое можно осушить до самого дна. Человеческой сущности это не вредит, а непроявленную ведьму лишает силы надолго или навсегда, это как ударить. Постараюсь ударить как надо. Спасибо дяде Фёдору, выплеска силы никто не почует.

Я огляделась по сторонам, в холле только мы двое, вот и славно! Отвлекла её внимание вспышкой справа, а когда ведьма развернулась в ту сторону, ударила бабкиной силой так, что экономку подбросило в воздух, дрогнула люстра, звякнула ваза на столе и всё закончилось. Дама покачнулась, обернулась и вздохнула, как развязанная. Теперь слабенький заговор сверху и можем продолжить приятную беседу.

— Садись, Лиза.

— Спасибо, Марина.

Экономка дёрнулась. Упрямая тётка, но войну она не выиграет — наверное, именно это до неё медленно доходит сейчас, а поскольку сил нет, то и сделать наглой девчонке ничего не сможет.

— Ваши рекомендации, Лиза?

Понятно, всё же с первого раза не дошло, я сосредоточилась, живые на втором этаже, плетём лёгкий заговор на сон... и брекс-фекс-пекс — дама обмякла в удобном кресле. Вот и хорошо, можно подниматься на второй этаж.

Я споткнулась ровно на середине лестницы, детский истошный крик едва не заставил присесть, вот это голосище! Куда там Шаляпину, сила звука немереная, уши словно ватой заложило или это акустика у них такая? Ух, ты... из дверей, заткнув уши, вываливается человек и несётся мимо меня, вниз по лестнице, ноги бы не сломал! Я еле успела отпрянуть к стене, а мужик бегом спустился на первый этаж:

— Марина Александровна! Где вы там?

Спит твоя Мариночка сном праведницы, я спустилась вниз, мужик обернулся на стук каблуков, окинул меня взглядом с головы до ног. С определением 'мужик' я поторопилась, пожалуй. Это скорее личность из серии 'молодой человек', ухоженный золотой мальчик, морда сытая, лёгкий загар и это в конце зимы! Добавьте сюда накачанный торс, то есть не мышцы, привычные к тяжёлому труду, а дурное мясо, которое вообще не работает, зато создаёт приятный женскому глазу рельеф. Синие глаза, блестящая гривка волос, ясно, что девки вначале кипятком писают, а потом гроздьями на шею вешаются. Глаза красавчика ожидаемо вытаращились, как почти у всех, кто снисходит до того, чтобы отметить мой богатырский рост.

— Ты кто такая?

— А ты?

— А я хозяин этого дома, на минуточку.

— А я предполагаемая нянька для младенца, тоже пока на минуточку.

— Я тут, мать твою, няньку жду, а она острит!

— Не советую трогать мою мать, даже если ты хозяин этого шалаша.

— Да кто ты такая?

— Я человек. А ты?

— Ты, оглобля!

— А ещё чурка длинноногая, дылда, кувалда. Ещё подсказать?

— Алексей Иванович! — это Мариночка проснулась, — эта... нахалка!

Бедный хозяин дома обречённо прикрыл глаза, когда со второго снова раздался истошный крик. Я поморщилась, а с галереи заорал ещё один баритон:

— Куда вы все провалились?!

По лестнице сбежал... хе, сбежала постаревшая копия папаши с зажатым подмышкой мальчишкой. Пацан орал, брыкался, голосил с подвыванием, казалось, ему и воздуха не нужно в лёгкие набирать. Ещё пара-тройка минут и истерика станет необратимой, как же, знаем! Мужик вдруг охнул, ругнулся и выпустил диверсанта из захвата! Я еле успела перехватить ребёнка за ногу, тот едва не тюкнулся головой в мраморный пол. Вырывался он явно со знанием дела, да ещё извернулся и укусил мужика за ладонь. Сорок уколов в живот дедушке, хмыкнула я, удерживая заткнувшегося дебошира за ногу.

— Ну и чего вопим? — я уставилась на мальчишку, висящего вниз головой.

Не год ему, а все два, пожалуй. Вылитый ангелочек, каштановые кудри свисают, синие глазищи полны хрустальных слёз, и хитрая рожица профессионального заговорщика. Поставила его на ноги, придержала, чтобы не шлёпнулся и села на пол. Мальчишка почесал попку и шмыгнул носом.

— Иди уж сюда, чуда-юда, нос тебе вытру.

Пацан доверчиво подошёл и тоже сел на пол, затем вытащил из кармана платок, протянул мне и сказал:

— Ня!

Тут же переполз ко мне на колени, тяжко и очень потешно вздохнул, я погладила чистый лобик ребёнка — спи! — и он мгновенно отключился прямо у меня в руках. Вот и всё, через часок проснётся.

— Его давно кормили?

— Да какое там кормили, — фыркнул старший, — не ест ничего.

Я плавно переместилась на колени и прыжком встала на ноги, мужики переглянулись.

— Киоку шинкай? — спросил старый.

— Чего?

— Спортом занимались, девушка? Киокушин каратэ?

Я рассмеялась:

— Прыжками через нарты!

— О! Примите моё восхищение, уважаемая.

— Ребёнка возьми, папаша, — я сунула мальчишку младшему, — машину дадите или такси вызывать?

Снова переглядки.

— Я вызову девушке такси, — вылезла экономка.

— Такси вы сейчас вызовите себе, Марина Александровна,— старший оглянулся, — сегодня, завтра и послезавтра у вас выходные. Не смею задерживать.

Мадам поджала губы, попрощалась еле слышно и сгинула куда-то вправо.

— Меня зовут Иван Алексеевич. Воронов Иван Алексеевич. А вас?

— Елизавета.

— А дальше?

— Елизавета Андреевна Воронова.

— Надо же, однофамильцы, — хмыкнул младший.

— Ты бы ребёнка раздел, папаша, и в кровать уложил, — в ответ хмыкнула я, — и памперс к этакой матери сними, если хочешь, чтобы лет через двадцать твой род продолжился.

Старший всего лишь взглянул в сторону сына и тот послушно растворился на втором этаже.

— Прошу вас, Елизавета Андреевна располагайтесь. И, разумеется, я предоставлю вам машину по первому требованию. Но, возможно, вы согласитесь поговорить со мной... для начала?

— Для начала чего?

— Продуктивного сотрудничества, например.

— Не возражаю.

— Прежде всего, спешу извиниться за несдержанность сына.

Я мысленно сделала зарубку, а как он услышал нашу беседу, будучи в втором этаже да в закрытой комнате, да с орущим пацаном подмышкой? Интере-е-сно. Как говорил недавно Павел, электроника и физика тут не танцуют, вот разве что старшенький тоже нашего поля ягодка. Я прикрыла глаза, осматриваясь, вслушалась в звуковой фон дома. Нет, вроде на колдуна старший не похож. Впрочем, и я на ведьму не похожа. Мне ваши извинения, господин Воронов нужны, как третья нога, но всё же киваю в знак согласия.

— Он тоже принесёт вам извинения.

— Пусть лучше за сыном следит. Похоже, у ребёнка ненормальная возбудимость по вечерам.

— Согласен, Елизавета Андреевна, но этот мальчик приходится моему сыну братом.

Понятно, последыш старшего. Маму не то выперли вон, не то сама сбежала. Впрочем, из этой психушки я бы тоже сбежала, но вообще-то не мне судить кто тут от кого сбегает и прячется. И работу эту я должна получить из соображений, ну-у-у... скажем, удобства. Как ни крути, а тут меня достать труднее, чем дома. Особой охраны я не заметила, но что я знаю о здешних системах слежения?

— Впрочем, об этом потом. Как вы смотрите на предложение заняться моим вторым сыном?

Я поморщилась.

— Если ко второму прилагается номер первый, а к ним обоим мадам Марина с её гонором, то ответ отрицательный.

Работодатель тоже поморщился.

— Я обещаю вам нейтрализовать обоих. Первый номер уезжает учиться в Англию через пару недель, а экономка получит точные указания на ваш счёт. Согласны?

Я призадумалась, а собственно, что я теряю? Жилье и кормёжка бесплатные, жалованье опять же будет немаленьким, лес рядом, озеро неподалёку, свежий воздух и от города далековато. Охрана присутствует. Господин Воронов истолковал моё молчание по-своему.

— Деньгами не обижу, если Алёшка будет здоров и присмотрен. Ест он плохо, вот беда. Болеет часто.

— Ладно, — сказала я, — разберёмся, но желательно без навязчивого надзора и ненужных советов. В принципе, с малыми я хорошо управляюсь... но желательно бы сообщить персоналу, что им в мои действия вмешиваться не позволено. Согласны?

— Если результат будет очевиден, то я и слова не скажу. Согласен!

— Результат будет, но не мгновенно. За его здоровьем прослежу, меня закаляли с полугода. Извольте внимательно рассмотреть результат.

— Да уж, — рассмеялся хозяин, — результат впечатляет!

Он написал на бумажке сумму, меня она тоже впечатлила.

— Тогда решаем так: сейчас я еду домой, мне надо вещи собрать. Вы дадите мне машину?

— Конечно. Приступите завтра?

— Лучше послезавтра. Есть кое-какие дела, требующие решения. И ещё: мальчик скоро проснётся. Не кормите его сегодня, если не попросит. Я передам с шофёром травяной сбор, запарите на два часа в кипятке и перед сном искупаете мальчика в горячей воде без мыла. Сунете локоть в воду, если не жжётся, купать можно. Не поручайте персоналу, сделайте это сами. Хорошо?

— Сделаю.

— В таком случае отправьте меня назад. До свиданья.

— Спасибо вам, послезавтра я пришлю машину. К девяти вам удобно?

— Лучше к семи утра.

Я повернулась и пошла к выходу. Хозяин придержал дверь, за которой уже стоял Сергей Иванович.

— Ну что? — спросил он хозяина.

— Нормально, Серый. Отвези нашу спасительницу домой, остальное потом. До свидания, Лиза.

Я кивнула и в сопровождении шофёра пошла к воротам.

Глава 5

Ровно в семь часов оговорённого утра меня пригласили на выход, карета подана, пора ехать. Я простилась с Клавдием, забрала обоих шушей, подхватила рюкзак с одеждой, ногой вытолкала за дверь здоровенную сумку с травами. Степан дал отмашку, что путь чист. Август подал лифт на девятый этаж, я поручкалась с обоими провожающими и уехала в неизвестность.

Ну, пожалуй, неизвестность — это не совсем то слово, полигон для бабской войны, оно ближе к истине. Сергей Иванович принял от меня груз, а я нырнула в теплоту салона и почти всю дорогу до загородного посёлка богатеньких русских спала. И ничего удивительного, за сутки переделать столько дел — это суметь надо.

Во-первых, приняла двух вестников с информацией для моей дорогой покойницы, отыскала незадачливого монаха Лоренцо. Мы очень долго говорили по душам... Затем с его подачи я провела простенький по приёмам, но дорогой по ингредиентам ритуал, после чего и отпустила фра Лоренцо в его посмертие. Сроду такого не делала и делать не собираюсь, для ведьмы очень уж затратное по силам мероприятие, колдуны справляются с этим не в пример легче. Ну так и сила наша их силе не чета.

Во-вторых, четыре часа учила домовиков пользоваться бабкиным смартфоном. И они, все трое, научились-таки пользоваться телефонной книгой и фотокамерой, а заодно и удалять ненужные фото. На всякий случай я вставила в бабулиного монстра приличную карту памяти, так что теперь они фотографируют все подряд и радуются, как дети. Для тренировки даже меня вызвонили пару раз с чердака, где я разбиралась с досточтимым фра Лоренцо, так что теперь душа моя спокойна за родную нечисть. Ежели что, меня найдут! Оставила им шнуры и зарядку, пусть тренируются. Бабайка напросился со мной с клятвенным обещанием не пугать мальца, бедолаге невесело живётся с домовиками. При мне-то они его не особо и шпыняют, а стоит отвернуться, сразу начинается позиционная война.

В-третьих, спать не пришлось ещё и по причине ночного визита незапланированной личности — домовики отловили настоящего дворового и не нашли ничего лучшего, как притащить гостя ко мне среди ночи. Я просто ошалела — настоящий канонический мужичок в косоворотке, жилетке, сапогах, при метле и шапке. С козлиными ногами в настоящих сапогах! Мужичок умудрился испортить отношения со всеми домовиками нашего околотка и ныне оказался бездомным. Пришлось топать на районную площадь среди ночи, ломать здоровенную еловую лапу у голубой ели подле райисполкома, поскольку эта чуда-юда живёт только в ведьминой метле. А ещё эту лапу надо где-то во дворе прибивать, да следить, чтобы не выбросили! А что? Пусть живёт у Воронова, двор у моего однофамильца в наличии, строений там много, надо же кому-то за и двором присматривать. Домовик там точно есть, я его мельком видела, когда мальчишку усыпляла. Полночи уговаривала нечисть сменить прописку, остальное время инструктировала шушей и дворового на предмет чего им можно, а чего нельзя.

Так что теперь я безмятежно спала, в багажнике кряхтел господин дворовой, за пазухой шуршали шуши, а я спала и впервые за последний месяц мне не снились кошмары...

Проснулась от прикосновения к плечу.

— Приехали, Лиза.

Я зевнула и выбралась из салона, потянулась что было сил, стряхивая дрёму. Встречал меня сам господин Воронов-старший, самолично перенёс в дом мой багаж и пригласил располагаться в выделенной комнате.

— Иван Алексеевич, прошу вас поселить меня и мальчика отдельно, — решительно воспротивилась я приглашению.

Оно мне надо, чтобы каждый из желающих заглядывал мне через плечо? А хуже всего то, что начнут лезть с вопросами типа 'а что ты тут варишь' или 'а что ты делаешь'.

— Скажу вам прямо, мне не нравится атмосфера в главном доме, пусть он и состоит из двух этажей. У вас есть жильё попроще на территории?

— Есть флигель у дальнего конца, три комнаты.

— А кухня есть?

— Есть, конечно. Зачем вам это?

— Иногда я буду готовить ребёнку сама. Это первое. И второе... я не потерплю, если в мои действия начнут вмешиваться прочие домочадцы. А они начнут, потому что ничего не понимают в системе закаливания. Это, кстати, третье. И четвёртое, самое главное, мальчику полезно сменить обстановку, даже на меня давит этот дом. Тут очень неспокойно, если вы заметили.