Глаза ведьмы

— Таким бы отказывали!

— Тогда и работы бы не осталось. — Хихикает Катя. — Пришлось бы мхом да корешками питаться.

— Нашли о чём языками молоть, — беззлобно ответила Раиса. — Избушки в прошлом остались, спасибо цивилизации! Прогресс не остановить. А кто думает, что в избушке романтишно живётся, тот пусть неделю в гараже поживёт, воду таскает с колонки да тряпочкой вместо душа обтирается. А, ещё еду пусть на костре готовит. И всё это зимой, — подумав, добавила Раиса.

Катя покачала головой.

— Нет, мне слабо, я без интернета не смогу.

— Что там вам в этих интернетах, медом что ли намазано? — Наиграно прошепелявила Раиса. Даша уже знала, что хозяйка большую часть сбыта делает именно благодаря интернету, значит, шутит.

— Хорошо тут, — Дашка посмотрела в окно и невольно вздохнула. — Служители в такие места, наверное, не заглядывают.

— В такую дыру, ты хочешь сказать? — Спросила Катя.

— У служителей есть рейды. — Раиса строго посмотрела и обе примолкли. — Они знают, что многие ведьмы часто пытаются скрыться в глубинке. Примерно половина наших считает, что нужно жить на виду в своё удовольствие, а другая половина из тьмы тараканьей носа не кажет. Кто из страха, кому в городах жить и бояться надоело, кому просто нравится... Так вот, служители иногда собираются под видом авто путешественников на нескольких машинах, и едут. У каждой группы свой участок. Прочёсывают каждую деревню, даже брошенные. Так что, если будешь жить, как настоящая ведьма, сразу найдут. В каждом болоте болтливые жабы, только поинтересуется красивый видный незнакомец про женщин, о которых слухи разные ходят, местные сплетницы выложат всё что знают.

— Может, не выложат? — Дашка прикусила губу.

— Выложат, даже не сомневайся! Некоторые даже не со зла. У служителей разные подходы есть. С одними они комплиментами да улыбочками обходятся, а другим слезливые истории рассказывают про умирающего племянника, фоточки милых малышей на больничных койках показывают и просят хоть какую-то помощь, ведь они слышали, что тут какая-то знахарка живёт. Не откажут же в помощи ребёнку? Ну, сердобольные и не отказывают. Так что жить как ведьма опасно, сразу найдут.

— Как-то подло, — прошептала Дашка.

— Ну как сказать, — Раиса спокойно сложила руки на груди. — У них это, верно, просто способ достичь цели. У них же великая цель — изничтожить ведовство, тут можно и обманом, и подлостью, всё допустимо.

— Откуда вы столько знаете? — Даша подалась вперёд. — Я думала, про служителей никто ничего толком не знает. А вы знаете, как они нас находят? Как понимают, кто ведьма?

— Нет, этого не знаю. — Раиса покачала головой. — Скольких бы проблем удалось избежать, знай мы, как они, черти, это делают. Твоя мама, кстати, много про служителей знает, думаю, больше всех нас. Она мне про рейды и рассказала.

— Мама?

— Да. Она правда о них много знала, больше года среди служителей провела. Не побоялась. Пробралась на работу к одному из главных и следила. У них там всё сложно и строго. Это ведьма, как подхваченный ветром лист поднялась себе да улетела на другое место. А у служителей связь другая, они очень привязаны к месту, в землю по пояс вкопаны. Стараются занять высокие посты, своих подтянуть, чтоб рука руку мыла. Состояния, фирмы, должности. Такие места легко не бросишь. Считают нас хаотичными, ленивыми, глупыми. Неспособными добиться каких-то успехов, не то что они сами. Там даже у молодняка уже состояния, до конца жизни безбедно можно существовать. Для высокой цели, конечно, чтобы ведьм ловить времени и средств хватало. Целая философия там у них, все аж пищат от собственной важности.

— Это тоже мама рассказала?

— Да.

— Как она не боялась столько времени среди них крутиться? Не боялась, что её узнают? — Катя передёрнула плечами. — Я бы точно не смогла.

Даша повернулась к Раисе.

— Почему служители не узнали в ней ведьму?

— Она толком не рассказывала. Да и виделись мы редко. Многие, конечно, спрашивали, все ведь знали, что она сделала...

— Что?

— Тебя родила, — Катя рассмеялась.

— Ты знаешь? — Удивилась Даша.

— Все знают. Когда ведьма хочет дочку, она находит мужчину и рожает дочку. Но чтобы родить от служителя... про такое до твоей мамы не слышали.

— Ну ладно, не стоит прошлое ворошить. — Раиса нахмурилась. — Мужчина и мужчина, даром что служитель. Не сейчас.

— Так что мама говорила, как служители нас узнают?

— Один раз она сказала, что подозревает, будто служители нас чувствуют. Ну, что-то с нашей стороны такое идёт, они чувствуют. И это что-то даёт сладь. То есть если не пользоваться силой, ну вот ни капли чтобы на тебе не было, то они не почуют.

— Но я, я не пользовалась! — Дашка прикусила губу.

— Это было только предположение. — Раиса взглянула на блокнот, будто только его увидала. — И всё! Не мешайте работать.

Катя ушла в комнату играть на компьютере, а Даша сдалась и съела ещё кусочек шарлотки, потом пошла, посмотрела, как играет Катя, а потом села на подоконник и уставилась в окно. Неподалёку стоял фонарь, очень старый. Вокруг лампы шатался от ветра круглый плафон, похожий на те ошейники, которые вешают животным, чтобы не доставали мордой до больного места. Свет от этого тоже шатался, пятно словно живое прыгало по двору. Ветер становился всё сильней, а потом пошёл дождик.

Что-то есть умиротворяющее в том, когда в непогоду ты сидишь в тепле и смотришь на ветер или дождь со стороны. Словно ты не часть мира, а комок за его пределами.

Ночью Даша проснулась. Ни с того, ни с чего открыла глаза — а на щеках слёзы, в носу першит. Что ей снилось? Она не помнила. Ни кусочка сна не осталось, ни единого настроения, ни слова, ни образа.

Пустой сон. Такие, бывает, снятся тем, кто пережил потерю.

Рядом тихо сопела Катя, которая разметалась на кровати, раскинув руки и ноги, словно морская звезда.

Пустой сон — плохо, он не даёт душе отдохнуть. Ведь вроде всё складывалось. Нашёлся новый дом, душевная компания, вчера вечером Дашка совсем расслабилась, позволила себе подумать, будто всё рано или поздно наладится. И вот — на тебе.

Даша лежала, наблюдая, как за окном прыгает фонарный свет. Сон ушёл, оставил только тоску.

— Мяэуууу!

— Ах ты ж, бесовское отродье! — Дашка вначале испугалась, а потом с облегчением вздохнула. Просто старшая кошка пришла и снова орёт. — Чего орёшь посреди ночи?

Ну и та тут же замолчала, завалилась на бок, вытянулась, как ни в чем ни бывало, только глаза сверкали.

Посмотрев на свёрнутый колечком хвост, Дашка закрыла глаза и заснула.

С утра их поднял телефонный звонок, Катя вскочила, схватила трубку, которая мужским плаксивым голосом старалась-заливалась про любовь. Какой-то хит из последних.

Катя, зевая, поднесла трубку к уху.

— Да, заяц. Да, ага, угу. До вечера. Жду.

Потом она бросила телефон себе на живот и вздохнула.

— Постоянно будят под самое утро, самых сладких минут лишают.

— Ага. — Дашка зевала так, что челюсть выворачивало, но к удивлению, отдохнула хорошо. Даже не мешал запах сырости, который появился в комнате после ночи.

Соседка решительно оттолкнула от себя одеяло.

— Ладно, раз такие дела, пойдём завтракать, выйдем раньше, больше соберём.

Раиса проснулась и вышла на кухню, когда девчонки уже позавтракали и Катя собирала с собой обед и наполняла чаем два термоса.

— И рюкзак достань, в коридоре на верхней полке! — Крикнула она.

— Мы что, на целый день? — Спросила Даша, которую заставили одеть спортивный костюм и кроссовки.

— А ты думала? Два километра по дороге, потом в лес и до Кочек, там бузину в прошлом году собирали и в этом будем.

— Два километра? А всего сколько?

— Ну, километров пятнадцать пройдём за день.

Дашка сглотнула.

— Я столько не пройду!

— Пройдёшь. А вечером мы с тобой пойдём к моим друзьям в гости.

— В гости? — Ужаснулась Дашка. — Зачем?

— Зачем? Может, затем, чтобы жизнь наша не прошла скучно?

— Нужно второй велосипед найти, — тем временем сказала Раиса. — Раз вы теперь вдвоём будете ходить. Даша ведь не согласиться, чтоб её возили вместо багажа, а?

Даша качнула головой. Так и ей не удобно и тому, кто везёт. А если с вещами, вообще печально.

— Вот и я думаю, нет. Ну, удачного дня!

Они распрощались с Раисой, надели по рюкзаку и вышли из дому.

На улице от яркого солнца можно было ослепнуть. Из-за двери подъезда к ним тут же выбежал толстый щенок, старательно помахивая куцым хвостиком.

— Привет, животное. — Сказала Катя, проходя мимо. — Я б тебя потискала, но руки вонять будут.

Щенок не обиделся, сел на ступеньки и смотрел им вслед.

Людей на улице пока не было. А может, их вообще тут не было, городок ведь совсем маленький.

Катя указывала путь, её рыжие волосы переливались на солнце как блестящая медная проволока, как будто от солнечного цвета ожили.

Дорога шла среди редко стоящих двухэтажных домов, пространство между которыми были заполнены деревьями, кустами, кривыми клумбами, остатками детских площадок, старыми сараями и просто вещами, например, под одним из деревьев стоял диван.

— Бабки местные тут сидят, — пояснила Катя. — На зиму укутывают его пакетами и даже детям не позволяют по нему прыгать. А вон бывшая почта, Раиса это здание сейчас арендует. Там мы сушим, фасуем и храним сборы. Там же мой велосипед стоит, одна я бы на нём поехала, но не сегодня. Достанем тебе велосипед, проще станет — несколько километров едем по дороге, там велики оставляем и пешком, так же обратно. Тут вообще без велосипеда, как без рук. Если погода, конечно, позволяет. Ездить часто придётся, так что изучай окрестности. Хотя чего тут изучать? Раз прошёл и словно тут родился!

И вот они уже вышли за город, где вдоль дороги были огороды. Все чистые, ухоженные, везде зеленеют аккуратные ряды посадок.

— Тут Раиса картошку сажает, вон слева, видишь, целый километр? Её участок! Привыкла, говорит, с детства на земле работать и не хочет отвыкать. Будет и тебя пытаться напрячь, ты сразу отказывайся, а то будешь все вечера в огороде попой кверху стоять.

Дашка фыркнула.

— Может, я не против.

— Наверное, не стояла никогда, — засмеялась Катя и тут же забыла. — Вон река уже, нам туда.

И вроде вышли они из такого крошечного городка, что и дурачок не заблудится, а когда прошли по мосту и оказались в лесу, Дашке показалось, за спиной осталась вся цивилизация.

Дорога была довольно хорошей, утрамбованной щебнем. Свежая зелень деревьев и кустов радовала глаз. А уж живности! Больше чем в зоопарке.

— Сколько тут всего, — пробормотала Дашка, когда дорогу перепорхнула-перебежала очередная птица, похожая на коричнево-серый мяч, а с нависающей ветки ей прямо в ухо кто-то проверещал оглушительную трель.

— Ой, да, в лесу жителей полно. Не может же он пустым быть! В прошлом году лисиц бегало, только хвосты как молнии сверкали! В этом, кажется, тоже много будет.

— А хищники? — Дашка слегка притормозила. — Водятся?

— Конечно.

— Подожди. Тут можно встретить... медведя?

— И волков полно. Кабаны тоже те ещё засранцы. А есть места, где рыси живут.

— Так нас тут сожрут!

Катя снисходительно посмотрела на неё.

— Ты ведьма или кто?

— И что?

— Как что? Что ведьме сделает дикий зверь?

Дашка остановилась.

— Слушай, я правда, не понимаю.

Катя подумала и кивнула.

— Ну да. Я забыла, что ты не ведьма, а так.

— Чего это я так? — Тут же обиделась Дашка.

— Разве не ты отказалась от своего дара и несколько лет жила, прикидываясь человеком? Я слышала, как Раиса с бабкой твоей говорила! Разве не ты решила, что ничего общего с нами не желаешь иметь? Что тебе ближе какое-то там людское общество? — Голос у неё вдруг стал злым. — Подумать только, как можно от этого отказаться!

— Я думала, это сделает меня счастливой, — просто ответила Дашка.

Катя молча помотала головой, словно не верила тому, что слышала.

— Большая жертва. Знаешь такое понятие? Если ты жертвуешь что-то важное для себя, что-то большое, отрываешь что-то от сердца, то ждёшь взамен такой же большой подарок. Я хотела отдать сладу и получить жизнь обычного человека.

— Пошли. — Катя поморщилась, быстро отвернулась и пошагала дальше по дороге.

Через несколько минут она заговорила, как ни в чём ни бывало.

— Так вот. Звери тебя не тронут. Голодные могу, конечно, порычать да когти поточить, но это блеф. Если бы ведьма когда-нибудь стала дрессировщицей, то самой великой. Только мы не делаем из зверей забаву.

Дорога плавно ложилась под ноги. Они шли уже долго, когда навстречу проехала первая машина — грузовик. Катя махнула водителю рукой, тот остановился и почти наполовину высунулся в окно.

— Здрасьте.

Здоровался с Катей, а смотрел на Дашку.

— Привет! Знакомьтесь, это Дима, а это Даша, сестра моя.

— Привет.

Водитель был симпатичный. Молодой и крепкий, с кривой ухмылкой и ясным взором, ну просто вылитый первый парень на деревне! Хотя лето ещё не наступило, на его лице уже был загар. И даже пыль на коже его привлекательность не портила.

— Будем знакомы.

— Так это... отметить нужно приезд, — нашёлся Дима. — Да?

— Не боись, я уже подумала, — Катя поправила рюкзак. — Вечером к Солохе приходи, как темнеть начнёт.

— Понял, буду. А вы куда, в лес?

— Ага, по работе.

— Осторожней там. На лесовалке вчера медведя видели.

— Да мы неглубоко! Только до Балки.

— Всё равно. Чего ружьё не берёшь?

— У меня хлопушки есть, хватит.

— А, ну хоть что-то. Смотри, береги сестру-то. И если что, я тут после обеда ещё буду ездить, подвезу. Ну, до вечера!

Он подмигнул Кате, юркнул обратно в кабину, нажал на газ и поехал дальше. Ещё долго в тишине звучал рёв мотора.

— Друг это моего Олега, — заговорила Катя, когда они побрели дальше. — Они тут все чуть ли не с рождения знакомы. Школа одна на весь городок, растут как стебли на одном поле, все друг друга знают как общипанные.

— Ясно.

— Мы с Олегом встречаемся. Типа. Ну, он на вахту ездит, месяц через месяц, как раз сегодня приедет. Видишь, какая насыщенная у меня жизнь? И ты, и Олег, прям каждый день гости.

— И что? Серьёзно у вас?

Катя пожала плечами довольно равнодушно.

— Выходит, нет.

И снова только плечами пожимает.

Ещё минут пятнадцать и Катя остановилась. Повернулась к лесу, который ничем не отличался от остального — такие же непролазные заросли.

— Нам сюда.

— Сюда? — с сомнением переспросила Дашка. По её мнению, пройти сквозь эту чащу можно только с мачете, как сквозь джунгли, разрубая себе дорогу.

— Да. Теперь сложно будет идти.

И Катя полезла вперёд, протискиваясь сквозь заросли. Обошлась без мачете, но руками голову прикрыла.

— Постой! А клещи тут есть?

— А то! По десятку с себя снимаю, когда домой возвращаюсь.

— Катя! Я не хочу снимать с себя десяток клещей.

— Не снимай! Можешь их оставить, сами потом отваляться.