Том 1. Ересиарх

Кога помог ей перенести Аяо на кровать. Затем он сходил на крышу и притащил оттуда того парня в очках. Взяв длинный и тонкий шнур, при ближайшем рассмотрении оказавшийся женским чулком, Кога связал им и очкастого, и неведомого блондина, после чего свалил их обоих на балкон. Дело было сделано, и он утер трудовой пот.

— Пожалуйста, не надо оставлять их здесь! — вдруг схватила его за руку девочка.

— И то верно, — пробормотал Кога, взваливая их себе на спину. Действительно: едва очнувшись, очкастый тут же пережжет взглядом веревку, и они с блондином нападут на беззащитного Аяо и его спутницу. Придется взять их с собой. То-то в доджо удивятся, когда увидят возможности того парня с глазами-лазерами. А уж чем там владеет блондин — можно только догадываться.

Продиктовав свой номер Мейде, Кога пошел домой. Его слегка шатало под тяжестью двух человек.

"Как же прихотливы извивы судьбы, — думал Кога, шагая по темным улицам. — Наверное, это должно было свершиться. Ацумори-кун, интересно, как же ты все-таки отнесешься к моему вмешательству?"

Глава четвертая

Аяо завтракал вместе с Мейдой-чан. Девочка медленно опускала палочки в свою миску и вылавливая плавающие в полупрозрачном бульоне белые полоски лапши и кусочки синтетического мяса. Аяо же не особо заморачивался на этот счет, поэтому пил рамен прямо из миски. Ему всегда казалось, что так гораздо вкуснее.

Раны, оставленные Генсеем, почти не причиняли неудобства. Мейда вчера обработала их спиртом, после чего перебинтовала Аяо грудную клетку и области предплечья. Даже небольшой порез на лице она заклеила бактерицидным пластырем.

Поразительная забота, подумал Аяо. А ведь могла и ножом ударить по горлу, тем более что повод был.

— Значит, тебя спас какой-то парень в спортивной куртке? — спросил он, прожевав лапшу до конца.

— Да, — тихо произнесла Мейда. — Он оставил свой телефонный номер. Вы не сердитесь, Ацумори-сама?

— Да нет, не особо. Почему я должен сердиться? — Аяо был удивлен. — Потом я ему позвоню.

Мейда доела свой рамен и отправилась на кухню мыть посуду. Вернувшись, она присела перед Аяо. Видимо, ее мучил какой-то вопрос, однако она стеснялась его задать. Аяо посмотрел немного, как она жмется, вздыхает и мнет подол своего платья, затем ему это надоело.

— В чем дело? — спросил Аяо, положив руку Мейде на плечо. Она вздрогнула.

— Ацумори-сама... это...

— Что?

Собрав всю свою храбрость в кулак, Мейда выпалила:

— Как вы сумели победить? Ведь Генсай — одаренный, а вы — нет!

Она тут же прижала ладошку ко рту, словно извиняясь за сказанное.

Аяо почесал подбородок. Действительно, блондин явно не был обычным человеком. Те бумажные журавлики, с которым он так лихо управлялся, больше походили на остро заточенные стальные пластины. И потом, журавли двигались сами, повинуясь жестам блондина. Что это — волшебство? Мистика?

Кстати, тут было бы уместно вспомнить и незабываемую Рио Чиери, девочку-волшебницу. "Интересно, как она?" — перешел с мысли на мысль Аяо. И тут же помотал головой, переключаясь обратно на события вчерашнего дня.

Тогда, стоя с Генсаем лицом к лицу, Аяо сумел почувствовать это. Он жил полной жизнью в тот момент, когда отражал атаки бумажных журавлей, когда бил Генсая в лицо, когда кровь хлестала у него из ран. Всего на несколько минут Аяо ощутил себя действительно живым, настоящим. У него была цель, и он приложил все усилия, чтобы достичь ее. Он стоял против человека, который нес в себе зло, и сумел преодолеть его волю. Как замечательно было сражаться ради доброго и светлого, ради Мейды-чан. То чувство пьянило; словно на время Аяо стал самим Шимидзу Томом.

Это нельзя было сравнить ни с чем. И Аяо бы многое отдал, чтобы испытать эти ощущения вновь.

Он хотел сразиться с Курумару.

Но пока время для этого еще не пришло. Аяо это прекрасно понимал; если даже Ямато Генсай, мелкая сошка, обладал столь фантастическими силами, то представить возможности самого Курумару было сложно. Но это делало задачу Аяо еще более притягательной.

Он бросил взгляд на Мейду-чан, которая по-прежнему ожидала его ответа. Верит ли она в него, в Ацумори Аяо? Или до сих пор считает его простым человеком?

— Как я сумел победить Генсая? — медленно произнес Аяо, обдумывая каждое слово. — Просто я должен был победить. У меня не было иного выхода, ведь в ином случае Генсай на пару с другим парнем забрали бы тебя у меня. А мне не хочется тебя отпускать.

Аяо сказал чистую правду. Но, судя по всему, Мейда-чан как-то неправильно его поняла. Она вдруг опустила голову и произнесла дрогнувшим голосом:

— Простите меня, Ацумори-сама. Простите!..

И она заплакала, к недоумению Аяо.

Ацумори вспомнил, что так до сих пор и не позвонил сестре. Неудивительно, особенно если учесть, что произошло вчера. Хорошо хоть, совсем из головы не вылетело. Аяо набрал номер сестры и стал ждать. Однако гудок сменялся гудком, а нэ-сан все никак не поднимала трубку. Судя по всему, Аяме дулась и ждала, когда брат придется к ней сам с повинной.

Срочных дел у Аяо все равно не было, поэтому он решил все же съездить к сестре на работу. Благо, больница находилась в соседнем квартале, пешим ходом до нее можно добраться за сорок минут.

— Мейда-чан, — негромко позвал девочку Аяо, натягивая брюки.

Она лежала на кровати и, кажется, уже засыпала, устав от всех волнений. Услышав его голос, Мейда тут же встрепенулась и принялась усиленно тереть глаза кулачками. Аяо невольно улыбнулся.

— Ацумори-сама? — сонно спросила она.

— Я еду к сестре в больницу. Ты остаешься здесь. Я ненадолго, скоро буду здесь.

— Нет! — вскричала Мейда, мгновенно просыпаясь. Она привстала с кровати и бросилась к Аяо, обхватив его за ноги. — Никуда не уходи! Пожалуйста!

— Полтора часа, — твердо сказал Аяо, безуспешно пытаясь отцепить от себя Мейду. — Всего полтора часа. За это время с тобой ничего не случится, поверь мне.

— Пожалуйста! — повторила свою мольбу Мейда. В ее голове звучало самое неподдельное отчаяние.

Вздохнув, Аяо произнес:

— Ладно уж, возьму тебя с собой. Одевайся.

Мейда порывисто прижалась к нему и прошептала:

— Спасибо, спасибо, Ацумори-сама... только не оставляй меня, я боюсь оставаться одна, не надо, не надо меня оставлять...

— Одевайся уже! — прикрикнул он на нее.

— Да, Ацумори-сама!

* * *

Больница маячила впереди белым прямоугольником. Она была огорожена решетчатым забором, чьи прутья выкрасили в черный цвет. В небольшом дворике, среди посаженных тут и там деревьев возвышалась статуя, сделанная из дешевого камня. Что конкретно хотел изобразить скульптор, было неясно. Конечный результат его трудов выглядел как нагромождение рук и ног, беспорядочно наваленных друг на друга. Из вершины статуи торчала кисть, сжимавшая в кулаке длинный продолговатый предмет. Называлась статуя "Тьмой человечества" и была создана неким безработным скульптуром практически за бесценок. Аяо всегда полагал "Тьму человечества" чудовищно уродливой; уже само ее присутствие бесконечно портило общий вид больницы. Мейде же, как ни странно, статуя понравилась. Когда Аяо осведомился, почему, она ответила:

— В ней есть воля и сила, Ацумори-сама.

— Хм, — только и сказал Аяо в ответ на эти слова.

У входа их задерживать не стали, лишь спросили, к кому именно они двоем направляются.

— К Ацумори Аяме, — сказал Аяо, после чего взял Мейду за руку и двинулся в сторону лифта. Им нужно было подняться на седьмой этаж.

Лифт мягко и бесшумно доставил их наверх. Дверцы его разъехались в разные стороны, и Аяо шагнул вперед, увлекая за собой Мейду. Лифт же продолжил свой подъем. И тут Аяо увидел цифру "5", небрежно выведенная красным прямо на стене. Видимо, кто-то с пятого этажа вызвал лифт, затем, не дождавшись его, воспользовался лестницей.

— Ксояро, — пробормотал Аяо. Мейда молчала, ожидая его гнева, однако Аяо не стал бы вымещать злость на ней. После той ночи — вряд ли. Пришла пора выправлять свой моральный облик, раз уж взялся строить из себя героя.

Аяо снова посмотрел на цифру "5", затем сказал:

— Ладно, поднимемся пешком.

Когда они вышли в коридор, чтобы найти лестницу, какой-то мальчишка на полном ходу врезался в Аяо. Даже не извинившись, мерзавец отодвинул Ацумори в сторону и продолжил свой бег.

— Ах ты уродец! — вскипел Аяо и заозирался в поисках тяжелого предмета, которым можно было запустить вслед мальчишке. Но когда Аяо наконец-то отыскал его — оставленный кем-то костыль, прислоненный к стене — мальчишка уже завернул за угол.

Делать было нечего. Аяо поставил костыль на место. Мстить какому-то пацану было занятием глупым и бесполезным; конечно, Аяо бы не отказался переломать мерзавцу все кости, попадись тот ему в руки, но вот так, преследовать мальчишку по всей больнице — бессмысленно.

И тут Мейда-чан вдруг хихикнула. Разумеется, она тут же прервала свой смех и вся сжалась, ожидая, видимо, наказания за свой проступок. Но Аяо было уже все равно. Он лениво потрепал Мейду по голове, а затем зашагал по направлению к лестничному пролету, видневшемуся в другом конце коридора. Мейда, не веря в то, что осталась безнаказанной, бросилась за ним.

А когда Аяо ни с того ни с сего остановился перед одной из палат, Мейда врезалась в него.

Дверь была приоткрыта, и можно было видеть, кто именно лежал в этой палате — пожилая женщина с сиреневыми волосами, парень с перебинтованной ногой и довольно крупная девушка, читавшая книгу.

Аяо вошел внутрь и обратился к девушке, с которой он был знаком, и даже в некотором роде близко:

— Привет, Чиери-чан.

Рио Чиери мгновенно переменилась в лице. Она отложила книгу в сторону, потянулась к небольшой тумбочке у своей кровати и выдвинула верхний ящик. Аяо уже знал, что находится там, поэтому поспешно поднял руки в знак добрых намерений:

— Чиери-чан, остынь.

Старушка на соседней кровати прищурилась и произнесла надтреснутым голосом:

— Чио-чан, это твои друзья?

— Конечно, друзья! — рассмеялся парень, третий в палате. — Вон, как обнимаются.

Аяо и Чиери и в самом деле обнималась, хотя оба вряд ли испытывали от этого восторг. Аяо хотел ошеломить девочку-волшебницу каким-либо неожиданным поступком и тем самым перехватить инициативу, не дав ей вытащить жезл; Чиери же попросту растерялась, когда бывший враг полез к ней с объятиями. Она тут же стиснула его в медвежьем захвате, стараясь сломать ему хотя бы пару ребер, однако Аяо сумел высвободиться, надавив пальцами ей на область позади шеи. Он оторвался от Чиери и выдохнул:

— Ну, как поживаешься? Ничего не болит?

Чиери пожевала губами, размышляя, не ударить ли его из столь удобной позиции. Аяо был совсем рядом, и она смогла бы без всякого труда пробить его защиту. Однако соседи смотрели на нее, и Чиери была вынуждена играть по правилам Ацумори-куна.

— Болит, еще как, — прорычала девочка-волшебница, с трудом скрывая свой гнев. — Но это все ерунда. Скоро пройдет, ты не волнуйся. Очень скоро.

— Но это же замечательно, — ответил Аяо, присаживаясь к ней на кровать. — Кстати, познакомься с Мейдой-чан. Она гайдзинка, поэтому не обижай ее, хорошо?

Мейда наконец-то вспомнила, где видела это красное, широкоскулое лицо: в окружении розовых рюшечек и бантиков. Девочка-волшебница тогда кружила в вихре лепестков сакуры, сражаясь с Ацумори-сама. Она проиграла, и ее увезли в больницу. В эту больницу.

Быстро поклонившись, Мейда села поближе к Ацумори-сама. Может, этой страшной Чиери-сан вздумается устроить новый бой прямо здесь?

— Не буду я ее обижать, — грубовато произнесла Чиери. — Я детей и женщин не бью, разве что если совсем припрет. В отличие от, — и она понизила голос, — одного моего знакомого парня.

— Хочешь меня упрекнуть за то, что я пытался освободить место для Мейды-чан? — оскорбился Аяо.

— Хочу, — сказала Чиери, сдвинув брови. — То есть нет. В смысле, это похвально, что ты из-за нее дрался. Но мне не верится, что это правда.

Аяо ткнул Мейду локтем, и она тут же закивала изо всех сил.

— Ну смотри у меня, — совсем растерялась Чиери. — Я за тобой буду следить. Вообще, Ацумори-кун! Тебя ведь так зовут, верно? Ацумори-кун, зачем ты пришел сюда? Ты хотел поглумиться?

— Нет, — вздохнул Аяо, склонив голову. — Я обещал Май-чан, своей однокласснице, что извинюсь перед тобой и объясню причину, по которой я вообще полез в драку, — и он взял Чиери за руку, поросшую густым волосом. — Извини, Чиери-чан, за все то, что произошло по моей вине.

— Вот ты какой, оказывается, Ацумори-кун. То ты как бешеный пес, то наглый, словно осакец, то ... я даже не знаю, каким именно эпитетом можно наградить парня, который в подобных ситуациях действует по указке своей одноклассницы. Что-то меня эти твои метаморфозы совсем с толку сбили, Ацумори-кун.

Поскольку Чиери не торопилась вырывать свою ладонь из рук Аяо, ему пришлось самому отпустить ее.

— Ладно, Чиери-сан. Свое обещание я выполнил, так что пора мне идти. Встретимся в школе. Я надеюсь, эта встреча произойдет как можно скорее.

— Ага, — кивнула Чиери, на чьем лице по-прежнему сохранялось удивленное выражение. Даже после того, как Аяо и Мейда покинули ее палату, Чиери долго сидела, потирая ладонь в том месте, где ее коснулись пальцы Ацумори-куна. Она думала.

* * *

"Какая интересная встреча, — сказал себе Аяо, поднимаясь по лестнице. — Жаль, но Чиери-чан придется вычеркнуть из списка врагов. До уровня Генсая она не дотягивает, не говоря уже о Курумару. Как же все-таки хорошо, что у меня есть такой враг, как Курумару — настоящий, серьезный враг, почти что как у Шимидзу Тома в Мастерписе. Лишь бы и он не разочаровал меня, как Чиери-чан. Подобного я не перенесу. Ну же, Курумару-сан. Ваш подручный Генсай был чудесен в своей роли сумасшедшего злодея, так почему бы и вам не стать для меня новым Алистером или Фиямой? О, как я жду нашей встречи, Курумару-сан. Я так жду".

— Мейда-чан, — произнес Аяо, обернувшись. — Что ты можешь рассказать мне о Курумару?

Они добрались до нужного этажа. Теперь оставалось лишь отыскать нэ-сан, но Аяо особо никуда не торопился. Вдоль стены для удобства посетителей были расставлены длинные диваны с обивкой из кожимита. Аяо с размаху бросился в уютные объятия дивана — мягко — и поманил Мейду к себе. Та села ему на колени и заерзала. Проходившая мимо медсестра уставилась на них во все глаза, однако ничего так и не сказала.

— Так как насчет Курумару? — повторил свой вопрос Аяо.

— Ацумори-сама... я... мне трудно говорить об этом. Тем более пока вы меня так держите, — хихикнула Мейда. — Пожалуйста, дайте мне сесть рядом с вами.

Видимо, после встречи с мальчишкой и Чиери Мейда окончательно убедилась в том, что Аяо может быть и довольно благодушным, и снисходительным. С одной стороны, это хорошо, раз она будет доверять ему, а с другой же — она утратила страх, а значит, в перспективе может утратить и уважение. Подумав, Аяо решил, что первое в данном случае будет полезнее, поэтому взял Мейду за талию и аккуратно ссадил с коленей. Он невольно подметил, что тело у Мейды было кукольное, маленькое и хрупкое; минимум усилий — и это тело будет искалечено навсегда.