вавилон 5

— Взаимно, юная леди. Конечно же, я буду здесь завтра, что бы ни

случилось. Было бы невежливо лишить вас компаньона за завтраком. И мои

советники сообщили, что завтра утром этот шторм должен пройти. Новый день

станет рассветом Примы Центавра. Нет сомнений, что мы будем участвовать в

этом.

Она поклонилась еще раз, а затем, когда гвардеец повел ее наружу, Лондо

окликнул его:

— Гвардеец... есть еще небольшое дельце.

— Да, Ваше Величество? — он резко развернулся на каблуках.

— Видишь тот меч, что висит на стене?

— Да, Ваше Величество. У него весьма впечатляющий вид.

— Несомненно. Я хочу, чтобы ты взял его и отнес на склад. Не думаю, что

он понадобится мне в ближайшем будущем.

Гвардеец не совсем понял, что Лондо имел в виду, но, к счастью,

понимание здесь не требовалось.

— Будет сделано, Ваше Величество.

Он поклонился, снял меч со стены, а потом вывел Сенну из зала. Она

замерла в дверях и оглянулась на него через плечо. Лондо сохранил на лице

бесстрастное выражение, но слабо кивнул ей в ответ. Потом они ушли, оставив

императора наедине со своими мыслями.

Он еще некоторое время сидел, слушая дождь. Он больше не пил в эту

ночь, и через некоторое время почувствовал, что страж медленно шевелится.

Погруженный в собственные мысли, он не придал этому значения. Наконец, Лондо

поднялся и вышел из тронного зала. Он направился по коридору, гвардейцы,

узнав его, оказывали ему должные знаки внимания.

Впервые за долгое время он не чувствовал, что притворяется. Лондо

подумал, что это, вероятно, из-за девушки.

Он вошел в свою комнату и снял верхнюю одежду, а также императорскую

печать и повесил ее на ближайшую вешалку.

Его рабочее место находилось в дальнем конце комнаты, Лондо

развернулся, направляясь туда... и его сердце замерло.

Там стоял дракх. Как долго он стоял в этой полутемной части комнаты,

Лондо не знал.

— Что вы здесь делаете? — требовательно спросил Лондо.

— Изучаю, — мягко ответил дракх, опершись рукой о компьютерный

терминал, — Вижу, что вас интересуют... люди. У вас тут много информации.

— Я надеюсь, что вы не будете лазить по моим личным файлам, — сердито

сказал Лондо. Конечно, злиться не имело смысла. Даже если это ему не по

нраву, что он может изменить?

— Один из нас ... изучал людей. Столетия назад, — произнес дракх.

Это остановило Лондо. Он не смог скрыть свое удивление.

— Вы хотите сказать, что бывали на Земле?

Дракх кивнул.

— У дракхов там была... резиденция. Его мало кто видел. Но молва о нем

распространилась. Легенды о создании тьмы, чудовище, которое прячется в

тени. О том, кто выпивает души своих жертв... и управляет ими после этого, —

и он кивнул в сторону стража, — Они называли его... Драк'хул. Легенды о нем

живут до сих пор... так мне сказали.

Это была одна из самых длинных речей, которые Лондо слышал от дракха.

Дракх некоторое время молчал, как будто эта речь утомила его. Они просто

стояли в темноте, подобно двум воинам, наблюдающим за движениями друг друга.

Лондо дерзко спросил:

— И как же они прозвали вас, а? Как мне вас называть — раз уж мы вместе

обречены жить в этом аду.

Дракх, казалось, на мгновение задумался над этим вопросом.

— Шив'кала, — наконец, сказал он. Он снова замолчал на некоторое время,

а потом сказал: — Девушка.

— Что вам от нее надо?

— Она не нужна.

— Возможно. Но это не ваше дело.

— Если так сказали ... значит, это так и есть.

— Мне хочется, чтобы она осталась. Она не представляет для вас никакой

угрозы, ни вам, ни вашим планам.

— Не совсем так. Она способна на это.

— Это нелепо, — скептически произнес Лондо, — Она всего лишь девчонка,

которая станет молодой женщиной и займет свое место в центаврианском

обществе. Если я выгоню ее на улицу, ее обида станет глубже и сильнее, кто

знает, что она тогда выкинет, а? А так мы станем любимчиками.

— Да? — дракха, казалось, это не убедило. Потом он снова улыбнулся

своей неизменной ледяной улыбкой, Лондо было трудно прочитать какое-либо

изменение в всем облике дракха, — Нам она не нравится. Нам нравится Дурла.

— Дурла? Почему он?

— У него есть... способности.

— Какие еще способности?

Дракх не ответил напрямую. Вместо этого он прошел через комнату, как

будто скользя по поверхности.

— Мы не... чудовища, Моллари. Что бы вы о нас не думали, — сказал он, —

но мы во многом похожи на вас.

— Я вам не нравлюсь, а вы не нравитесь мне, — ответил Лондо, не в силах

сдержать горечи.

Шив'кала чуть заметно пожал плечами.

— Мы предлагаем сделку. Обычно мы не заключаем сделок. Но все же решили

пойти на это. Девушка может остаться... но Дурла станет вашим министром

Внутренней Безопасности.

— Никогда! — немедленно сказал Лондо, — Я знаю Дурлу. Я знаю таких, как

он. Он жаждет власти. И как только тот, кто жаждет власти, получает власть,

его аппетиты еще больше возрастают. Единственный способ справиться с такими,

как он, это заморить его голодом, прежде чем он войдет во вкус.

— Он станет вашим министром Внутренней Безопасности... или девушке

придется уйти.

К такому случаю очень подходила одна земная фраза. Лондо произнес ее:

— Только через мой труп.

— Нет, — холодно ответил дракх, — Через ее труп.

Лондо прищурился.

— Вы не посмеете.

Это высказывание было настолько нелепым, что дракх даже не удостоил его

ответа.

— Она же не сделала ничего плохого. Она не заслужила смерти, — сказал

Лондо.

— Тогда следите, чтобы никто к ней не приходил, — сказал дракх, — и

следите... чтобы никто не приходил к вам... иначе она очень быстро умрет.

Лондо почувствовал, как мороз прошел по его спине.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Хорошо, — сказал дракх, — Значит, договорились. Завтра вы скажете

Дурле об его повышении.

Лондо ничего не ответил. Этого и не требовалось. Они оба знали, что

дракх прижал его к ногтю... и прижал крепко.

Шив'кала посмотрел в окно из комнаты Лондо. Дождь уже начал ослабевать.

— Завтра будет отличный день. Радуйтесь этому, Моллари. Этот день,

несмотря ни на что, будет первым спокойным днем в вашей жизни.

Лондо подошел к выключателю и зажег в комнате свет, а потом повернулся

к дракху, чтобы снова выразить свой протест относительно повышения Дурлы.

Но дракх исчез, как будто свет прогнал его. Лондо остался один.

Потом он посмотрел на стража на своем плече. Тот глядел на него своим

внимательным глазом.

Один. Но не в одиночестве.

Шив'кала вышел к своему месту связи, скрытому в самом темном уголке

дворца, и коснулся окружающей его тьмы. Ему нравилась ее плотность, ее

прохлада, тьма приносила ему покой.

Там, во тьме, Сообщество Дракхов ждало, когда он выйдет на связь, чтобы

услышать от него доклад о результатах действий на Приме Центавра. К его

удивлению, часть Сообщества испытывала горькое раздражение. Они, конечно же,

не стали бранить его, или делать ему выговор. Репутация Шив'калы была столь

безукоризненна, а его положение таким высоким, что с ним не стоило

обращаться таким образом. Как бы там ни было, он чувствовал...тревогу... и

желание выяснить, почему были применены именно такие действия, действия,

которые Сообщество совершенно не понимало.

Что за игру ты затеял, Шив'кала? Ты назвал ему свое имя.

— Он спросил. Это ничего не изменит.

Почему ты вступил в сделку с Моллари? Почему ты просто не сказал ему,

что тот должен сделать?

— Чего ради? Чтобы показать ему, что мы сильнее?

Да. Он должен знать, кто здесь главный.

— Он это знает. Знает. Но он не может смириться с таким положением. Он

сопротивляется нашей власти. Он хочет покончить с собой.

Ты уверен в этом?

— Да, я уверен. Он думает, что ему удалось скрыть это от меня, но ему

ничего не утаить. Он просто думает, что может. Но если он не сможет жить под

властью стража, то мы можем его потерять.

Потеряем, ну и что с того? Он же просто инструмент. Пешка. И ничего

больше.

— Нет, — резко ответил Шив'кала. Жесткость его голоса не понравилась

Сообществу. — Он — нечто большее. Он гораздо важнее. Его можно заменить,

хотя это, конечно же, потребует затрат, но его нельзя отбросить в сторону

так же легко, как других. Он мечтатель. Мы можем помочь некоторым его мечтам

воплотиться в реальность. Но мы должны придти к этому как можно незаметнее,

чтобы он считал эти мечты своими.

И что же ты предлагаешь?

— Ничего, кроме осторожного наблюдения, настолько, насколько это

возможно. Так мы быстрее добьемся своего, нежели силой. Таким образом

Моллари ступит на наш путь скорее, чем при помощи силы. Отчасти из-за того,

что он верит в неизбежность определенных вещей, у него есть собственные

представления, при помощи которых им можно управлять. Это гораздо быстрее и

эффективнее даст результаты.

Неважно, насколько тонким будет твое влияние. Он никогда не примет по

своей воле определенные аспекты наших планов. Его дух должен быть сломлен, и

без лишних церемоний.

— Что же он откажется принять? — спросил Шив'кала скептически, — Он

принимал участие в уничтожении целой расы. От чего это он откажется?

Шеридан. Он никогда не согласится убить Шеридана. Он не станет

бездействовать, пока будет гибнуть все человечество. Он не в состоянии

понять, что у него нет другого выбора.

— Вы недооцениваете ту любовь, с которой к нему относятся в Альянсе, в

частности, Шеридан. А что до землян... то он не испытывал особых

затруднений, позволив целой расе оказаться на грани гибели по его вине во

время минбарской войны. Теперь же, когда ставки стали гораздо выше, он будет

еще менее склонен к вмешательству.

Нет, братья мои... поверьте мне. Лондо Моллари действует наиболее

эффективно, когда чувствует, что может в какой-то мере контролировать

ситуацию... даже если этот контроль — всего лишь иллюзия. Такого, как он, не

сломать за один миг. Его дух может победить, даже будучи сломленным. С ним

надо быть осторожнее. Мы должны знать его слабость и силу, и использовать их

для нашей выгоды.

Шив'кала... иногда кажется, будто тебе на самом деле нравится это

существо.

— Я чувствую, что он на многое способен... и я не понимаю, зачем терять

эти возможности из-за плохого обращения. Это все, что я хотел сказать вам,

братья.

Хорошо, Шив'кала. Ты заслужил наше доверие и наше уважение. Мы

оставляем тебя на Приме Центавра, поступай с Лондо Моллари так, как тебе

угодно.

— Благодарю вас, братья мои.

Но в конце, конечно... должен остаться только один выход.

— Гибель Лондо, и окончательное уничтожение Примы Центавра? — Шив'кала

невесело улыбнулся. — Заверяю вас, братья... иного выхода не будет.

Сказав это, он почувствовал, что присутствие Сообщества исчезло,

подобно тени, растворившейся в свете. И Шив'кала остался один, наедине со

своими мыслями и планами.

Один. Но не в одиночестве.

В недрах Вавилона 5 спал спящий.

Он не знал, кто он такой или что он такое. Он считал себя простым

бродягой, который обрел здесь, если не дом, то хотя бы место, которое было

менее враждебным, чем другие места во Вселенной. Нижний уровень вонял, но

это была знакомая вонь. Здесь довольно часто бывали врачи, занимаясь

наиболее паршивыми бродягами. Здесь можно было найти работу, если не

задавать лишних вопросов насчет ее легальности.

Не ахти какая жизнь... но, все-таки, это была жизнь, и она его

устраивала.

Он не знал, что все его воспоминания были ложными.

Он не знал, что его воспоминания о том, как он прибыл на Вавилон 5,

были ошибочными.

Он думал, что находится в довольно неплохих отношениях с миром и знает

все лазейка, все входы и выходы. Он не понимал, что, на самом деле, он

ничего не понимает.

Но он поймет. Может понять. Единственная проблема заключалась в том,

что, когда он поймет это, будет уже слишком поздно.

Глава 4

Сенна лежала на траве, глядя на небо и облака.

— Что ты видишь? — услышала она голос около себя. Рядом лежал Телис

Эларис.

Так Сенна и Телис всегда проводили свои занятия. Телис объяснял, что

это дает ему представление о том, насколько расширился ее кругозор за этот

конкретный урок. Но Сенна считала эти слова обычным извинением за творческое

витание в облаках.

В отличие от Сенны, которая всегда ложилась прямо на траву, Телис

постелил под себя декоративный коврик.

— Я не так молод, как ты, — как будто говорил ей Телис, и это всегда

выглядело своего рода странным оправданием, потому что на самом деле Телис

был всего в два раза старше ее. Он, однако, заявлял, что был гораздо старше,

чем ей кажется.

С тех пор, как восемь месяцев назад Сенна попала во дворец, у нее

появилось много учителей. Она вспоминала ту ночь как далекий сон.

Действительно, трудно было узнать в молодой женщине, в которую она сейчас

превратилась, ту девочку, какой она была прежде.

Император протянул руку дружбы девчонке, метнувшей в него камень, а она

безрассудно оттолкнула эту руку. Возвращаясь к нему той ночью, она была

уверена, что он прогонит ее прочь, посмеявшись над наивностью девушки,

возомнившей, что у нее есть право на нечто большее, чем презрение.

Вместо этого она получила все, что хотела.

— Почему? — спросила она у него на следующий день за завтраком. Она

чувствовала, что не стоит задавать слишком много вопросов, так что

ограничилась всего одним словом.

Но Лондо понял, о чем она спрашивала.

— Потому что, — ответил он, — если я не могу уделить внимание телу и

душе одной единственной женщины... то что же можно говорить о целой Приме

Центавра?

— Значит, я живой символ?

— Тебя это беспокоит?

Она на мгновение задумалась, а потом сказала:

— Нет, Ваше Величество.

И, казалось, все стало на свои места.

Но, когда ей начали подбирать учителей, вспыхнули ожесточенные споры.

Лондо без колебаний предложил список самых лучших преподавателей, ученых и

лекторов, предназначенных для обучения Сенны. Но не все прошло гладко из-за

Дурлы — капитана гвардейцев, которого Лондо — по причинам, необъяснимым для

Сенны — назначил на важный пост министра Внутренней Безопасности. Сенна не

могла понять, почему он так поступил, но она была уверена на сто процентов,

что Лондо ему не доверял. А если он не доверяет министру Внутренней

Безопасности, то зачем назначил его на этот пост?

Она вспомнила тот день, когда услышала громкий спор, донессшийся из