— И почему я не удивлена? Докладывай.
— Сегодня в ресторане ЮнМи исполнила песню.
— Да, я знаю. ХёБин говорила мне — какая-то странная песня. Она ещё говорила, что ЮнМи запретила делать запись... Жаль, я бы посмотрела.
Госпожа МуРан смотрит на безопасника, который стоит перед ней с показным бесстрастным выражением на лице.
— СанУ! Почему мне кажется, что ты единственный, кто ослушался ЮнМи? Ты сделал запись?
— Да, госпожа. Мне подумалось, что вы захотите на это взглянуть.
— Давай! — Нетерпеливо требует госпожа МуРан и, получив планшет, начинает тыкать пальцем в экран.— Куда здесь нажимать? Ах, вот уже заработало.
На экране ЮнМи, сидя за фортепьяно и глядя на ЮЧжин, бодренько, по-русски, поёт 'Мурку'.
— Действительно, странная песня,— когда запись заканчивается, говорит госпожа МуРан.— Но я не понимаю, почему так бурно реагирует публика? Обычная песня...
— Эффект присутствия,— охотно поясняет СанУ.— У ЮнМи очень мощная энергетика. Я сам хлопал и готов был кричать 'браво'.
— Хмм... Да?.. На каком языке она поёт?
— На русском.
— На русском? Ты не ошибаешься?
— Вы давно не заглядывали в моё досье, госпожа. Я десять лет проучился в обычной московской школе. Мой отец был работником посольства. Я знаю русский так же хорошо, как корейский. И с уверенностью могу утверждать: ЮнМи знает русский в совершенстве.
— В совершенстве? Это же шестой... или какой там у неё по счёту, золотой сертификат. Почему она это скрывала?
— Скорей всего считала, что ещё один золотой сертификат — это перебор.
— Хмм... Пожалуй... Там всё время упоминается ЮЧжин... О чём песня?
СанУ подбирается:
— Вот здесь и начинается всё самое интересное. Я сделал перевод, госпожа. Взгляните.
Госпожа МуРан берёт протянутый лист, читает. Чем ниже опускается её взгляд, тем выше поднимаются её брови. Дочитав до конца, она говорит:
— С этим текстом что-то не так. Как она такое написала?
— Разрешите, госпожа, я выскажу некоторые свои соображения по поводу этого текста?
— Высказывай.
— ЮнМи не могла написать его. В нём встречаются жаргонизмы, которые используют люди связанные с криминальным миром. Ни в одном самоучителе, по которым ЮнМи учит новые языки, такие слова встретиться не могут. Далее. Судя по рифмовке, изначально в тексте стояло какое-то другое имя. ЮнМи просто заменила его на ЮЧжин. Я поискал текст в сети и не нашёл никаких следов. Получалось, что всё-таки слова, а скорее всего и музыка, написаны ЮнМи. Но!!! Она не могла написать эту песню, потому что из контекста следует, что автор слов достаточно хорошо знаком с уголовным и около уголовным миром и, вероятно, сидел в тюрьме. Таким образом, вывод получается парадоксальным: песня появилась из ниоткуда, а ЮнМи её просто исполнила. Более реалистичная версия: ЮнМи знакома с человеком с богатым криминальным прошлым, который сочинил эту песню и подарил её ЮнМи.
— У неё есть знакомый уголовник? — Распахивает глаза госпожа МуРан.
— Нет!
— СанУ, что-то у меня от твоих соображений голова кругом идёт. Это все странности?
— Да. Остались только подводные камни.
— Я заметила. В каждой строчке оскорбление в адрес ЮЧжин. А в одном месте ЮнМи вообще угрожает ей физической расправой. Да ещё и корейской нации от неё досталось. А это политика. Если бы эта запись попала к адвокатам 'Hyundai'... ЮЧжин получила бы своё и даже больше. ЮнМи что, этого не понимала? Да нет, понимала раз запретила съёмку. И всё же спела. Почему?
— Я бы сказал, что это обычная хулиганская выходка. ЮнМи, наверное, хотела, как говорят, русские: вставить шпильку ЮЧжин. Вот и вставила. Не смогла удержаться. Спела, прекрасно понимая, что если кто-то исхитрится сделать запись, то эта запись станет рычагом давления на неё. Как говорят те же русские: понадеялась на авось.
— И этот рычаг оказался в наших руках,— госпожа МуРан ненадолго задумывается.— СанУ, ты уверен, что эта запись в единственном экземпляре?
— Да, госпожа.
— А камеры наблюдения?
— Они пишут без звука.
— Хорошо... Я не знаю, что с этим рычагом делать, но пусть будет. СанУ позаботься о том, чтобы видео не попало в чужие руки.
— Да, госпожа.
— У тебя всё?
— Да, госпожа.
— Отличная работа, СанУ. Можешь идти.
Начальник СБ уходит, оставив фотографии ЧжуВона и ЮнМи на столе. Госпожа МуРан берёт понравившееся ей фото, долго рассматривает, качает головой, кладёт на место. Затем переводит взгляд на комп и, после короткой внутренней борьбы, запускает видеофайл.
На экране начинают лихо отплясывать семь симпатичных крольчих.
Время действия: понедельник, утро.
Место действия: приёмная господина СанХёна. Присутствуют: секретарь, ЮнМи и ЁнЭ.
Сижу, жду президента. Хочу осчастливить его плейбоевским кроликом. Кроличью тему нужно закрыть как можно быстрее. Это как раз тот случай, когда время — деньги. Ещё нужно обговорить пару моментов по поводу завтрашнего ток-шоу, на котором будем зажигать мы с девчонками. Это уже пятый наш поход на TV. Короновки сейчас сверхпопулярны. Их все хотят. О! двусмысленность...
Чё-то сабоним опаздывает. Подкинуть ему, что ли, мысль, чтобы сам себя оштрафовал за нарушение трудовой дисциплины? Его секретарь, как только мы переступили порог приёмной, обрадовала новостью, что нас с ЁнЭ в очередной раз оштрафовали. ЮнМи — за то, что жирная, ЁнЭ за то, что с неё этот жир не сгоняет. Эээх... Утешаю себя мыслью, что это плата за право оставаться в своём комфортном весе. Чего-то вешалкой стать ну никак не тянет. Платить штраф за ЁнЭ, как обещался когда-то, не собираюсь. Ситуация изменилась. Мой персональный менеджер теперь самый высокооплачиваемый молодой специалист в агентстве. И с какого-то там штрафа не обеднеет.
Кошусь на ЁнЭ. Всё-таки переживает. Привычной улыбки не видать. Я вот тоже весь испереживался. Вчера приключилась штука, которая уже случалась с ЮнМи и ещё случится не раз: её поцеловали... ЧжуВон подсуетился. Всё произошло в лучших дорамных традициях. ЮнМи оступилась и стал падать — ЧжуВон её подхватил — и воспользовался моментом.
В связи с 'праздниками', о которых я узнал, находясь уже дома (хорошо, что дома, а то ЧжуВону опять пришлось бы бежать за прокладками), моя ответка была несопоставимо жёсткой. Сначала я чуть не сделал человека инвалидом за то, что он, возможно, спас меня от инвалидности. А потом заявил, что подаю на развод за то, что имел место быть бутафорский дорамный поцелуй, правда, отягощенный воспоминанием о пожёванных пьяным пиндосом губах. Тогда — на аллее всё выглядело просто и логично: ты меня обидел — получи!
Дома я дополз до комнаты, запаковал себя в одеяло и стал думать. После длительных размышлений, пришёл к выводу, что думать надо перед тем, как что-то сделать. Чё-то я не увидел себя сидящим за столом накрытым красной скатертью перед десятками телекамер и сотней пар жадных глаз, ожидающих горяченького, толкающим речь, что в связи с тем, что мой горячо любимый в прошлом жених оказался последней скотиной, я разрываю с ним всякие отношения!
По уму, нужно было давать задний ход. Но, сделав это, я бы потерял своё то самое пресловутое корейское лицо. На месте ЧжуВона я бы расценил такой прогиб однозначно: мол, давай, паря, продолжай в том же духе. Я конечно же буду артачиться, но мы же с тобой понимаем, что это только для вида. На самом деле, я сплю и вижу, как ты тащишь меня в постель.
Решил не пороть горячку, оставить всё как есть. Авось само как-нибудь рассосётся. Так и получилась. Я только вызвал машину с охраной, чтобы вернуться в общагу, как позвонила бабушка ЧжуВона. Состоялся короткий, но продуктивный разговор: хальмони предложила предать инцидент забвению и вернуться к отношениям, имеющим место быть до момента оного. Я, для поднятия своего рейтинга, повыделывался, но согласился. Хальмони теперь мне должна. В случае чего, можно будет на законных основаниях обратиться к ней с просьбой. Мы распрощались почти лучшими подругами, и я поехал в общежитие 'Короны'.
Мммдаааа, оооох и ээээх... И ещё: пффф и тсссс... Даже не знаю... То, что произошло в общаге... Нет лучше не делать скоропалительных выводов. Пусть всё отлежится...
Общежитие встретило меня тишиной. Вполне ожидаемо. Мама с онни в связи с моим свиданием устроили себе настоящий выходной — пошли в кино. Лежать в одиночестве, изображая из себя кокон с прекрасной бабочкой внутри, я бы всё равно долго не смог из-за неизбежного возвращения в общагу. Подумав, я решил неизбежность эту не отдалять, а резко приблизить. Приблизил...
Первым делом я отправился в нашу с КюРи комнату, переоделся, привёл себя в порядок и двинул на кухню.
Удивился ли я, наткнувшись там на ИнЧжон? Да? Таки нет! Я ехал в общагу, а сердце сладко тинькало и было понятно, что это жжжж неспроста.
ИнЧжон стояла спиной к окну, прижав руки к груди, и смотрела на меня. Нужно было поздороваться, но я застыл на пороге и, поймав её взгляд, уже не мог ни отвести глаза, ни открыть рот для приветствия. Прошла секунда, вторая, третья... А ведь такой момент больше никогда не повторится, вдруг ясно осознал я. Никогда. И я буду ругать себя всё жизнь, кусать локти и гадать, что бы было, если бы... И... я решился.
— Извини, онни. Мне нужно проверить одну вещь.
— Ну, проверь...
В глазах сверкнули искорки.
Делаю несколько шагов и вдруг оказываюсь рядом с ИнЧжон. Ладони осторожно сжимают её лицо, медленно, чтобы у девчонки было время оттолкнуть меня, тянусь к приоткрытым губам. Не оттолкнула... И наши губы встречаются...
Всё! Всё! Всё! Всё!.. Лучше об этом не думать. Потом! Вот уляжется, утрясётся — тогда и подумаем. Тем более у меня есть над чем подумать... Мои сновидения! Мои сны...
Это началось во время съёмок клипа 'Bunny Style'. Ну, понятно, что сон — это такая штука, в которой может быть всё, что угодно. И они могут быть о чём угодно. Мои сны обо мне любимом. Казалось бы ну и что? И я так тоже подумал. Но через несколько ночей стал чесать в затылке, пытаясь понять: что бы это значило? Это были сны повышенной чёткости в реальном времени. Если я спал скажем шесть часов, во сне проходили те же шесть часов — последовательно минута за минутой без всяких скачков. В этих снах я веду обычную жизнь, которую веду наяву. Ем, хожу на репетиции, пропадаю в своей студии, записывая очередные хиты мирового значения, на выходные отправляюсь домой. С моими сонбе там я так и не подружился — сохраняю холодный нейтралитет. ИнЧжон — мой последовательный идейный враг. И клип 'Bunny Style' совсем другой — без джексоновских примочек.
Подумал я, подумал и подогнал под это дело непротиворечивую теорию. Суть её в том, что никакие это не сны. Это сеанс связи с моим двойником из параллельного мира. Засыпая, я подключаюсь к своему двойнику и получаю возможность видеть ту реальность его глазами. Не исключаю, что засыпая он тоже получает возможность видеть мой мир моими глазами. Как все непротиворечивые теории, моя тоже получила развитие. Наши параллельные миры были когда-то единым целым. Но произошла развилка. И произошла она в тот момент, когда мне приснился первый подобный сон — сразу после съёмок клипа. Или всё же во время?
А что, вполне себе жизнеспособная теория, особенно после того, как выяснилось, что параллельных миров этих дофига и больше, плюс ещё богини вреднючие водятся.
Так что я получил возможность наблюдать за делами моего двойника (буду звать его Братом), а он, надеюсь, за моими.
Интересно у нас с ним получилось с 'Sony Music'. Братик проводил переговоры с начальником головного A&R-отдела токийского подразделения компании. Мы тоже должны были вести с ним свои переговоры. Но перед самым отлётом в Корею начальник A&R-отдела попал в аварию. Прилетел его заместитель. Переговоры завершились ничем и было принято решение взять паузу. Именно в этот момент, очень кстати, танцующие крольчихи взорвали мировой интернет. В 'Sony Music' почесали, где положено, прикинули, что надо к чему надо и пришли к мысли, что хрен с ними с авторскими правами. И к нам летит лично президент компании, для подписания договора. Надеюсь, братик рад, что у нас так всё удачно сложилось.
А что касается непротиворечивой теории... Есть там один момент... Если наши с Братом миры так легко распараллелились, то им ничего не мешает так же легко слиться опять в один единый мир. И если это случится, мне будет казаться, что ничего не произошло и всё идёт, как и шло. Или... Или это ему будет казаться?
О! Вот и господин СанХён пожаловал.
— Здравствуйте, сабоним!..
Развилка пятая
Ёжики
Время действия: то же, чуть позже.
Место действия: кабинет президента СанХёна. Президент за своим столом. За столом для совещаний, напротив друг друга — ЮнМи и ЁнЭ.
Президент СанХён, строго глядя на ЮнМи:
— ЮнМи! Ты уже в курсе, что я оштрафовал тебя за злостное нарушение контракта?
— Да, сабоним,— лёгкий поклон.— Спасибо вам большое, что так заботитесь о моём сценическом имидже. Поверьте, я оценила вашу заботу по достоинству.
Ещё один лёгкий поклон.
Господин СанХён довольно хмыкает и переводит взгляд на ЁнЭ.
— ЁнЭ? — Всё так же строго произносит он.
Настала очередь кланяться и благодарить личному менеджеру ЮнМи. Поклон более глубокий, голос более покаянный.
Подтвердив свой статус главного в этом курятнике, господин СанХён переходит к следующему вопросу:
— ЮнМи, почему ты здесь, а не на репетиции?
— Менеджер Ким освободил меня, сабоним.
— Что значит освободил? На каком основании?
ЮнМи, молчит, смотрит на президента знаменитыми синими глазами, в которых явственно читается вопрос: 'Мужик, ты чего тупишь?'
— А, ну да... — Вспоминает тот подробности и обеспокоено: — ЮнМи, надеюсь, сегодняшнее выступление ты не пропустишь?
— Сабоним! Я знаю, что во всех последних контрактах особо оговаривается моё обязательное присутствие. Я понимаю, какая ответственность лежит на моих плечах. Именно поэтому я отпросилась с репетиции у менеджера Кима, чтобы восстановиться до вечера и не подвести вас, сабоним.
— Очень взвешенный подход, ЮнМи,— одобряет президент.— Вот так бы взвешено ты подходила к вопросу собственного веса.
ЮнМи недовольно кривится.
— Так зачем ты хотела меня видеть?
ЮнМи резко вскакивает со стула, так что президент и ЁнЭ невольно и синхронно отклоняются назад.
— Сабоним! У меня для вас кое-что есть! Вот! — Торжественно заявляет она.
Плейбоевский кролик ложится на стол перед президентом и косит на него единственным глазом.
Господин СанХён выставляется на кролика, наконец, поднимает взгляд и с недоумением спрашивает:
— Что это?
— Кролик! — Гордо заявляет ЮнМи.
— Вижу что не хомяк. И что?
ЁнЭ с нарастающим любопытством наблюдает за происходящим.
— С сегодняшнего дня кролик — это лейбл группы 'Корона'.
Господин СанХён вновь выставляется на кролика.
— Мне его что, на стенку повесить? — Спрашивает он, покончив со вторичным осмотром.
