Ага! Не пойдёшь тут! Тёмный и Светлый заявились оба два в мою келью, вытащили меня в гостиную. Прямо из душа! Подонки, однозначно! Не джентльмены, то есть! Один другого стоит! Сижу за столом замотанная Тёмным в полотеничко. Смотрю на месиво в миске. Сейчас мне будет плохо. Светлый заботливо прикасается к моей спине, меня прошивает боль, как от раскалённой спицы. Вот ссс... Светлый! Но дурнота прошла. Ага, прямо как в анекдоте: "Но икоточка у неё прошла?"
— Благодарю, Светлейший.
— Всегда рад помочь.
Это, вероятно, в смысле: "Заходи, если шо!" Получаю удивлённый взгляд. Очередной. И приступаю к трапезе, мысленно прочитав Амандину молитву. Выбрасываю всё из головы. Не приснилось бы! А ведь это только первый день!
Ой, блин! Ещё же визит добрейшего крёст... отца Иакова ожидается! Надо заканчивать с трапезой и приводить себя в порядок. А то, увидит меня в полотеничке за столом, и скажет "облико морале" ниже плинтуса! Такой палач не может быть примером для молодёжи! Кхм, что-то меня не туда понесло! Доедаю в спешке содержимое своей миски, залпом выпиваю воду, и бегу надевать свою рясу.
Ффухх! Успела! Только я вышла, как появился отец Иаков. Приветливо кивнул мне, расположился в кресле. Я тоже прошлёпала к оставленному мне среднему креслу и села, колени вместе, руки на коленях. Примерная школьница, да и только! Ага! Пока видеозапись не посмотрит! А, может, уже посмотрел? Уж очень благостно улыбается.
— Здравствуйте, дети мои!
— Здравствуйте, отец Иаков!
Ну надо же! Дружным хором! Интересно, это мы съели что-нибудь, или где?
— Спрашивайте, дети мои. Может быть, вопросы есть по оборудованию ваших келий? Или по программе занятий? Как прошёл первый день?
Сидим, молчим, улыбаемся почтительно. Страшно. Мне страшно, а как лордам, — не знаю. Тяжёлый вздох отца Иакова:
— Конечно, вы здесь только сутки. Не привыкли ещё. Я буду спрашивать сам. По очереди.
Сижу, вздрагиваю от старательно сдерживаемого смеха, вспомнив анекдот: "Штирлиц и Шелленберг стреляли по очереди. Очередь быстро редела." Вот почему мне в напряжённые моменты всякая дурь в голову лезет?!!
— Дочь моя, у тебя есть вопросы? — Смех резко пропал. Вовремя, надо сказать.
— Спасибо, отец Иаков. С оборудованием я разобралась, по программе пока ничего не могу спросить, потому что по первому дню трудно сформулировать вопрос. День прошёл насыщенно. Я не привыкла к таким зрелищам, какое нам показали во второй половине учебного дня, и мне было тяжело. Надеюсь, со временем справиться с собой. — Всё равно же всё видел, или увидит. Говорю правду, и ничего лишнего!
— Сын мой? — вопрос к Светлейшему. Самый перспективный ученик? Или где?
— Пока у меня вопросов нет, благодарю вас, отец Иаков.
— А ты, что скажешь, сын мой?
— Всё в порядке, отец Иаков. Благодарю вас.
— Хорошо, дети мои. — Взгляд в мою сторону. — Если будет слишком тяжело, мы не принуждаем к учёбе. Всегда можно уйти.
Ага! Как же, как же! Чтобы потом в разделочной демонстрировали печень, почки и прочее и прочее. Смущённо улыбаюсь. Чуть-чуть проекции. Надеюсь, лорд Сэ меня простит, но я намерена прикрываться несуществующими чувствами. Ну, если не простит, плакать не стану. Разве что пытать начнут.
— Я постараюсь справиться, отец Иаков. Я верю, что у меня получится!
Благостная улыбка. Почему у меня, при виде неё, скручивается позвоночник?
— Хорошо, дитя моё. Отдыхайте. До завтрашнего вечера. — это уже ко всем нам.
— До завтрашнего вечера, отец Иаков! — сплошное умиление! Или это аура свя... кхм, отца Иакова такое действие оказывает.
Молча встаю, иду к себе. Не смотрю на лордов. Влезть в душ! Вообще оскотинились! Не буду разговаривать ни с кем из них! Вот!
Плохо, что келья не запирается. А, может, я просто не пробовала?
— Дорогуша! Мне нужна помощь! — Останавливаюсь. Не поворачиваюсь. Жду.
— Ты сказала этому монстру, что разобралась с устройствами кельи. Это действительно так?
Он что, с ума сошёл?! Поворачиваюсь к лордам, вижу марево вокруг них. Вокруг нас, точнее. Наши дубли всё ещё сидят на стульях.
— Да там устройств почти нет. У меня во всяком случае.
— Мне необходима консультация. Гарантирую твою безопасность. В смысле атаковать твою нравственность не буду. И Светлейшему не позволю. Сегодня.
— Наглец!
— Зато честный. Так ты поможешь?
— Пойдём. — Вздыхаю. Потом резко останавливаюсь.
— Здесь повсюду наблюдение. Сними это марево и повтори просьбу. Если наблюдатели увидят, что ты внезапно освоил оборудование, которым до того пользоваться не умел, то у них возникнут вопросы. Не у них, а у отца Иакова.
— Почему ты называешь его "Добрейший крёст... отец"? — Светлейший практически объявил о своих телепатических способностях.
Предварительно смотрю, находимся ли мы ещё в мареве. Потом отвечаю лорду:
— Добрейший Крёстный Отец — титул главы преступного клана, из развлекательной серии книг моего мира (МИФ Роберта Асприна). Настоящего главу клана, Синдиката, точнее; называют просто Крёстный Отец.
— Понятно...
— Я снимаю морок. И повторяю просьбу.
Снял, повторил, получил согласие, идём в гости. Непонятки были с утилизатором. Остальную технику лорд освоил самостоятельно. Показала, на примере полотенец. Использованное — отправляешь в люк утилизатора, чистое появляется на полочке. У лордов глаза загорелись, будут осваивать новое заклинание. Флаг им в руки. А я спать пошла.
— Дорогуша, если будет страшно, зови. Кстати, спасибо за помощь!
— Пожалуйста. Спокойной ночи. — Это вот к чему было сказано? Насчёт "страшно"?
Поняла среди ночи, когда приснилась разделочная. Заорать не заорала, и эмпатию блокировала, остатками разума. Лежала и плакала от страха. Опять вдвоём вломились ко мне. Однако, тенденция. Хорошо, что я не спала уже. А то бы точно заорала.
— Не бойся, маленькая. Я посижу с тобой. Тебя никто не обидит. Это только сон. Можешь держаться за мою руку.
Так и уснула, ухватившись за руку Тёмного. А проснулась, уцепившись за Светлого. Повезло мне с лордами. Что-то дальше будет...
Глава 5. Процесс пошёл, или "Тяжело в ученье, легко в бо... пыточной"
Дальнейшая учёба пошла по накатанной первым днём колее: утро по распорядку, занятия до обеда, обед, и вторая половина учебного дня. Приведение себя в порядок, ужин, визит отца Иакова, сон. Изредка повторяются кошмары. В такие ночи лорды неизменно вламываются в мою келью. Засыпаю с Тёмным, просыпаюсь со Светлым. Меняются, пока я сплю. Я не комментирую эти замены. В конце концов, какая разница, за чью руку цепляться в страшном сне.
Человек способен привыкнуть ко всему. Я уже спокойно наблюдаю работу с объектами в разделочной. Если не абстрагироваться от того, что в качестве наглядного пособия, там режут живого человека, то не сможешь запомнить все эти мышцы, сухожилия, артерии с венами и прочее содержимое человеческого организма. Спросила, не удержавшись, у отца Иакова, почему они не кричат? Он любезно ответил, что эти объекты лишают голоса, дабы они не отвлекали учащихся. О как! Старательно запоминаю всё, что нам показывают. Стимул к добросовестной учёбе огромен! Это тебе не повышенная стипендия! Каждый учебный день я наблюдаю причину, по которой необходимо хорошо учиться. Пока никого из знакомых не увидела, но это не показатель.
Часто думаю, как там Аманда? Всё ли у неё в порядке? У отца Иакова спрашивать не хочу. Кто знает, какие его идеи я могу призвать к жизни своим вопросом. Может быть на третий месяц обучения нас начнут выпускать из "класса", и мы сможем увидеться. Пока что, прошло только полтора месяца.
Отдельно о выходных днях: по выходным дням учёбы нет. А для меня — это дни вежливого допроса. Мои лорды любопытны, как дети. Поскольку я единственный встреченный ими представитель технических миров, меня расспрашивают обо всём. Тоскливо думаю, что плохо учила историю. И вообще всю школьную программу забыла уже. Предупредила, что о живописи, скульптуре и архитектуре меня расспрашивать не надо, и о пении с музыкой также, поскольку я не Леонардо да Винчи, не Моцарт и не Хворостовский.
Тогда хитрые лорды пошли другим путём. Мне приказано, то есть очень вежливо выражена просьба вспоминать, всё, что видела, и слышала. Светлый объединит наши мысли в единую систему. Я не телепат, поэтому не знаю, как он добьётся приёма моих воспоминаний Тёмным, потребовавшим прямой передачи. Со своей стороны потребовала не лезть ко мне в голову дальше, чем демонстрируемые мною воспоминания.
На вопрос Тёмного, как я это проконтролирую, сказала, что мне остаётся только положиться на слово, данное мне Светлейшим. Без которого никаких воспоминаний я им демонстрировать не буду. А если буду, то они очень и очень пожалеют. Я же могу и вещевые рынки вспоминать, типа Черкизона. И общественный транспорт в час пик. Лорд Сэ содрогнулся, вероятно, уловил картинку, и согласился на мои условия. Остаётся надеяться, что лорд себя уважает, и слово своё сдержит.
Так и проводим дни отдыха. Я вспоминаю что-либо на заданную тему, потом, по-возможности, отвечаю на вопросы, потом очередная порция воспоминаний... Классическая музыка лордам понравилась. Тяжёлый рок попросили не вспоминать, шансон не впечатлил (думаю, что шансон есть везде), бардовские песни выслушаны благосклонно, попса вызвала недоумевающие улыбки, и так же просьбу — не вспоминать. Это, что касается музыки.
Живопись также "подверглась критике". Абстракционизм — не понят, примитивизм — пожатие плеч. Вот Рубенс понравился — "тянешь руку, маешь вещь!" Ну и прочие художники типа Рафаэля, Гойи, Веласкеса, Леонардо нашего да Винчи, Васнецова и Айвазовского. Лорду Эрику очень понравилась картина "Девятый вал". Сказал, что навевает ностальгию. Так и не поняла, о чём он.
Архитектура... Небоскрёбы не понравились. Муравейники. Кремль, и усадьбы, сохранившиеся вокруг Москвы вызвали одобрение. Зимний дворец сочтён слишком большим, Сталинские высотки — мнения разделились. Лорд Эрик счёл приемлемым их использование в качестве учебных заведений и гостиниц, лорд Сэ, насколько я поняла, вообще не приемлет земную архитектуру. Хотя Тадж Махал понравился обоим лордам.
Анатомию закончили, начали психологию. Отец Иаков пояснил, что психологию нам предстоит изучать все четыре года. Первым делом учимся определять лжёт объект, или говорит правду. Наблюдаем вазомоторику, бегающие глазки, паузы в речи, и ещё много всяких признаков. Потом учимся вызывать на откровенность. Хотя мне непонятно. Это для следователей необходимо, а для пыточных дел мастера — зачем? Спросила у отца Иакова, получила в ответ добрую улыбку и пояснение, что спецметоды воздействия и защиты не ограничиваются лишь физиологией. А вот эмоциональное "прощупывание" показало, что мы "удостоились высочайшего внимания".
Отец Иаков начал задумываться о мерах, которые позволят "отсеять неподходящий контингент". Интересно, может ли лорд Сэ прочитать, что нам уготовят. Вспомнились слова Мессинга: "вас будут ломать специалисты". После общения с отцом Иаковом, сомнений в этом никаких не осталось.
Два месяца прошло. Теория закончилась. Почти. Завтра начинается практика. Что будет? Я не знаю. Всю ночь не могла заснуть...
Утро. Вышвырнуло из кельи, и шваркнуло на пол. Где-то. Где — не знаю. Тьма кромешная. Коленки рассадила, и ладони тоже. Рывком подняло в воздух, и зафиксировало на кресле. Широкими ремнями. Хорошо зафиксировало, хрен дёрнешься. Интересно, это уже ломка, или ещё учёба? Вспыхивает свет, бьющий в глаза. Поскольку голова тоже зафиксирована, не могу отвернуться. Текут слёзы, ничего не вижу, кроме цветных кругов, плавающих перед глазами. Пара пощёчин побуждает сосредоточиться. Своего или своих визави я не вижу, кроме света, направленного мне в глаза, других источников освещения здесь нет. Кто-то берёт мой правый мизинец, и... бооольнооо! Иголку под ноготь! И чувственным шёпотом:
— Тебе нравится? Хочешь ещё?
— Не надо, пожалуйста!!! — я мгновенно охрипла, слёзы — в горле.
— Если ты так просишь...
И — безымянный палец правой руки! Бооольнооо! Боль прошивает позвоночник, заставляет корчиться, но тело зафиксировано, и я могу только кричать, заливаясь слезами.
Короче, правой рукой пользоваться смогу нескоро. Все пальцы повреждены. Как мне удалось удержать эмпатию внутри себя, я не знаю. Мессинг всё таки гений. Вбил мне инстинкт маскировки способностей в спинной мозг. Спасибо тебе, Мессинг!
Включилось стандартное освещение от стыков стен и потолка. Что там горит — я не знаю. Бьющий в глаза поток света погас. Ленты, фиксирующие меня, исчезли, но я продолжаю сидеть на попе ровно, подавляя желание, скорчившись, баюкать покалеченную руку. Что ещё предстоит сегодня? И что это было? Глаза начинают видеть, рассматриваю сидящего напротив меня молодого темноволосого мужчину, в чёрном комбезе с непонятной эмблемой на рукаве. Преподаватель? Или, что вернее, стажёр, повышающий квалификацию?
— Ты осторожная. Успокойся. На сегодня боль закончилась.
— Вторую руку мне оставят? На сегодня?
— Нет. Но больно не будет.
— ???
— Тебя загипнотизируют, и боли ты не почувствуешь.
Сижу с абсолютно идиотским видом, вытаращившись на молодого симпатичного палача, и лихорадочно думаю, сообщать, или нет о том, что гипноз на меня не действует. Вдруг, это показатель наличия эмпатических способностей? А если попытаться скрыть, то как я выдержу эти иголки, или что там для левой руки придумают, и не покажу, что мне больно?! Нндаа! Что же делать то!
А ничего не делать. Я о гипнозе ничего не знаю, я из другого мира, который с этими мирами не соприкасается, может на меня их методики и не подействуют. Или подействуют?!! Спросить надо, на всякий случай.
— А если не смогут загипнотизировать?
— Смогут, не волнуйся.
— Я волнуюсь. Не тебе же иголки под ногти совать будут.
— Это первый этап обучения. Обязательный для всех.
— То есть ты через это прошёл?
— Как видишь.
— Ты стажёр? Повышаешь квалификацию?
— Почему не преподаватель? — Ехидная улыбка. Сколько же тебе лет на самом деле?
— Я думаю, что здешние преподаватели постарше.
Стена чуть отъезжает в сторону, пригнувшись заходит очень высокий и очень худой некто. Я не знаю, человек это, или где. Но думаю, что нет. Движения не похожи на человеческие. Напоминают змеиные. Струящиеся такие. Ряса, как у отца Иакова, цвета сажи, — значит преподаватель, или сотрудник. Кресло, на котором я сижу, опять выпускает фиксирующие ленты. Ощущаю себя пришпиленной бабочкой. Стажёр (буду пока называть его так) встаёт из за стола, на котором лежат иглы на белой ткани. Как я их сразу не заметила! За стол садится змееподобный. Сдвигает капюшон, и смотрит мне в глаза. Ну точно! Змееподобный. Зрачок овальный, как у змеи. Радужка золотая. Зрачок начинает расширяться, стараясь затянуть меня внутрь. А я с разочарованием ощущаю знакомую стальную пружину внутри себя. Пружина сжимается, превращаясь в жёсткий стержень в позвоночнике. Приехали. И что мне теперь делать?
