Имя твоего врага

Тишина навалилась на Дориана плотным пыльным мешком. И, странное дело, он ощутил почти физическую боль потери, как будто у него отняли что-то, уже успевшее стать его частью.

— Что для этого нужно сделать? — тихо прошептал он, на мгновение сжимая Элаю крепче и надеясь, что девочка слишком поглощена своим отчаянием, чтобы расслышать его.

— Подойди поближе, — сказал черный свет.

— Пойду попробую найти выход, — сказал Дориан названной сестре и сделал попытку подняться, но девочка изо всех сил вцепилась в него худенькими ручками, отказываясь отпускать то единственное, что позволяло ей не сломаться.

Замерев на мгновение, мальчик тяжело вздохнул и с силой развел ее руки в сторону, стараясь не обращать внимание на жалобный голос, умоляющий не уходить или хотя бы взять ее с собой. Оторвав от себя сестру, Дориан повернулся к столбу черного света и зашагал навстречу своей судьбе.

— Что дальше? — смотреть в упор на колонну черного пламени было физически больно, как будто он пытался не щурясь смотреть на полуденное солнце.

— Просто коснись меня.

Подавив желание оглянуться на сестру, Дориан, сглотнув, протянул руку, пытаясь заглушить в себе инстинкт самосохранения, истошно вопящий где-то глубоко внутри о недопустимости таких действий. Один из самых сильных человеческих инстинктов был абсолютно уверен в том, что подохнуть в этой пещере без воды и пищи — лучше, чем всего один раз коснуться черного пламени.

Он промедлил всего одно мгновение, прежде чем решился на это. Всего одно мгновение, но, как часто впоследствии думал, оно решило судьбу мироздания. Дориан всегда считал, что уж Элая бы никогда не сделала ничего из того, что натворил он, находясь под влиянием Черного Пламени — она бы смогла... она бы ни за что и никогда...

Но увы — всего одно мгновение промедления лишило Дориана возможности проверить — так ли хороша на самом деле его названная сестра, как он привык думать.

Потому что в тот самый момент, когда он, стиснув зубы, подался вперед всем телом, что-то отшвырнуло его в сторону с казавшейся невозможной для детского тела силой.

— Нет! Дура, ты чего творишь?!

Она ничего не ответила. Улыбнувшись ему на прощание грязной зареванной мордашкой, она шагнула назад, без сопротивления погружаясь в ослепительный черный свет.

Дориан пришел в сознание на следующее утро. С трудом поднявшись на ноги, он оглядел равнодушным взглядом то, что осталось от его родного города — лишь жалкие огрызки зданий и пепел, падающий с небес.

...Предвещает итог, гибель царства земного. (с)

Глава 4. Новое дело

— Я выгляжу полной дурой... — вздохнула Кана, пытаясь расправить традиционную хламиду Протектора, и покосилась на Дориана, черной неподвижной фигурой застывшим за ее спиной.

— Ты выглядишь так, как должна, — с ноткой нетерпения произнес он.

Кана вздохнула. Ну и как на такое реагировать?..

— Реморализую, — наконец озвучила она и, глубоко вздохнув, кивнула слуге, с невозмутимым видом ожидающего пока высокородная госпожа наведет марафет.

— В тюрьму сядешь, — ее якобы подчиненный произнес это так тихо, что Кана и сама не была уверена, что ей не послышалось.

Слуга, несмотря на невозмутимый вид, с ясно осязаемым Каной облегчением распахнул высокие узорчатые двери и провозгласил:

— Их милость Королевский Протектор Канаре Блэкфорт в сопровождении Господина Младшего Протектора Дориана прибыли, Ваше Величество, вице-магистр.

И, дождавшись, когда гости зайдут в зал, с глубоким поклоном закрыл двери. Канаре расслышала успокаивающий шелест разворачивающихся защитных заклинаний, — Пятый Зал Малых Приемов славился как одно из самых защищенных мест во дворце. Уже только тот факт, что их с Дорианом принимали именно здесь говорил о многом. Например, о том, что ее спокойная жизнь в качестве стажирующегося Протектора подошла к концу. Жаль — она уже успела привыкнуть к непыльной, в общем-то, работенке, тем более в последние два года, когда появилась возможность свалить большую часть рутинных обязанностей на бывшего убийцу.

— Ваше Величество, — Кана присела в несколько неуклюжем реверансе, мгновенно забыв о том, как это выглядит в мешковато сидящем на ней облачении Протектора. Вообще-то, правила этикета позволяли Протекторам приветствовать своего короля даже обычным кивком, особенно если дело происходило наедине, но девушка впервые встречалась со своим сюзереном и потому предпочитала прятать волнение за ритуалами.

Дориан же не заморачивался. Только поклонился в пояс, а затем, скрестив руки на груди, привычно пристроился за спиной своей начальницы, безразличным взглядом оглядывая помещение.

"Убила бы нахала!"

Кажется, ее мысли все-таки отразились на лице, поскольку король, молодой парень лишь на пару лет старше самой Каны, тихонько хмыкнул себе под нос.

— Присаживайся, это неофициальная встреча.

Канаре мельком глянула на магистра, но тот только кивнул, явно предпочитая пока не вмешиваться в разговор. Девушка послушно присела на краешек кресла и приготовилась слушать.

— Для начала, Мы хотели бы поблагодарить тебя за верную службу, — начал король издалека. — Корона никогда не оставляет своих верных слуг без вознаграждения.

И пододвинул к Кане один из лежащих перед ним документов.

— Ознакомься.

Девушка послушно взяла в руки тонко выделанный пергамент, исписанных красивым, полном завитушек и прочих излишеств почерком и украшенный многоцветной гербовой печатью. Помимо воли губы растянулись в довольной усмешке, — она держала в руках документ, ради которого, собственно, и выбрала для себя стезю Протектора, несмотря на то, что перед Менталистом ее уровня было открыты все пути, обещающие не меньшую власть и куда большие деньги.

Наследное дворянство! Теперь не надо переживать, что мать с братом вышвырнут из заработанного отцом поместья, заселив в какую-нибудь лачугу в городе и положив не слишком большую ветеранскую пенсию.

Собственно, теперь можно было с милой улыбкой сделать ручкой королю и подыскать себе более мирную профессию. Канаре едва удержалась от смеха, осознав, что всерьез обдумывает такую возможность. Как же, так ее и отпустили!

— Благодарю, Ваше Величество, — поднявшись с кресла и склонившись в поклоне, совершенно искренне поблагодарила она короля. — Я не подведу вас.

— Таким образом, Мы более не видим смысла в продолжении твоей стажировки. — Если предыдущие реплики король озвучивал со скучающе-отсутствующими интонациями, то сейчас мигом посерьезнел, давая понять, что и без того короткая вступительная часть подошла к концу. — И поручаем разобраться в одном достаточно щекотливом, опасном и неоднозначном деле.

— Как вам будет угодно, Ваше Величество.

— В чем оно будет заключаться? — вмешался Дориан, в очередной раз нарушая все правила этикета.

Но замечания никто не сделал, что немало удивило Кану — ладно она, успела уже привыкнуть к прямолинейности и непочтительности своего заместителя, но остальные!.. Вместо грома и молний король лишь поморщился и жестом пригласил говорить магистра.

— Имеющиеся у нас сведения, — тут же заговорил седой как лунь, но все еще крепкий старик, так же проигнорировавший поведения Дориана. — Позволяют утверждать, что на территории Алтара действует один из Темных Орденов.

"Плохо дело..." — напряглась Канаре. Темными Орденами называли те объединения магов, которые отказались следовать законам магического сообщества. Как, например, запреты на опыты над людьми, на принудительную реморализацию, рабские печати и прочее не слишком доброе наследие Смутного времени, последовавшего за падением Домов.

— Это еще не все, — "обнадежил" Кану ее наставник, по совместительству — вице-магистр Ордена Чистого Разума. — Эта информация вскоре будет доведена до сведения всех более-менее значимых людей королевства и уже сейчас не является государственной тайной.

Выдержав внушительную паузу, магистр продолжил, строго глядя на свою воспитанницу:

— То, что я сейчас сообщу тебе, имеет статус самого охраняемого на данный момент секрета Короны, — он усмехнулся. — Безопасники называют такие тайны "перед прочтением — перерезать горло". Ты поняла, что я хочу сказать?

— Да, учитель, — чуть помедлив, подтвердила Канаре. — Я приму Печать.

Магистр кивнул.

— Эти данные попали к нам совершенно случайно. Один из наших осведомителей случайно услышал разговор, который ему не предназначался. К счастью для нас, осведомитель оказался умным парнем, а потому отважился действовать через голову своего начальства, выйдя напрямую на меня. То, что он рассказал... — магистр споткнулся, будто сам не верил в то, что собирался сказать. — Орден, уже более года действующий на территории нашего королевства, обладает некоторыми сведениями о магических школах Домов, считавшиеся утерянными.

У Каны пересохло горло.

"Во что я вляпалась?".

Магические школы Домов, чьи маги абсолютно заслуженно считались в свое время сильнейшими, на порядки превосходили те, что успели наработать Ордена за пятьсот лет. Что уж говорить, если в свое время война с ними стоила победителям такой крови, что те впоследствии и сами жалели, что начали ее. Ну, те, кто смог дожить до конца.

— Проверку этих сведений мы тебе и поручаем. Если все это слухи и преувеличения, то слава богу. Если нет...боюсь, это будет трудно удержать в секрете. А если это станет известно... Даже не берусь предположить, чем именно это может закончиться. Знания Домов захочет получить каждый Орден и каждый маг, и не думаю, что существует черта, которую они не перейдут в борьбе за обладание этими знаниями.

В зале повисло молчание. Магистр молчал, желая дать своей воспитаннице время подумать, король с затаенным интересом рассматривал невозмутимого Дориана, а Кана пыталась придумать повод отказаться. Служба службой, верность верностью, но ввязываться в дело, в котором замешаны техники Домов, ей совершенно не хотелось. Слишком легко потерять голову даже в случае успеха.

— Почему мы? — наконец нарушил тишину Дориан. Кана моментально навострила уши — вдруг все таки удастся спихнуть это дело на кого-нибудь другого?

— Слишком соблазнительное дело, — король ответил первым. — В подобных вопросах главным достоинством является верность, отодвигая на вторые роли вопросы опыта и компетентности. Магистр уверен, что ты, Кана, являешься лучшим кандидатом для этой работы. Твоему помощнику мы верим меньше, — король пожал плечами, будто извиняясь за откровенность. — Но ты, в конце концов, Менталист, в случае чего сумеешь удержать его под контролем.

Кана снова поникла, осознав, что отвертеться не выйдет. Магистр сочувствующе посмотрел на нее, но ничего не сказал. Вместо этого он выудил откуда-то тощую папку и протянул ее ученице:

— Ознакомься с добытыми данными там, — он кивнул на неприметную дверь. Обычно там располагалась гвардия, но происходящий здесь и сейчас разговор вынудил систему безопасности удалить всех посторонних, оставив короля под защитой одного лишь вице-магистра. — После прочтения уничтожь.

Кана покорно взяла протянутую папку, некоторое время мрачно ее разглядывала, будто надеялась, что та устыдится и исчезнет. Осознав, что этим мечтам не суждено сбыться, девушка встала с кресла, глубоко поклонилась начальству и, бурча себе под нос что-то крайне неодобрительное, направилась к двери. Дернувшийся было за ней Дориан был остановлен запрещающим жестом короля.

— А к тебе у Нас тоже есть разговор, Дориан. Останься.

Кана удивленно обернулась, но, наткнувшись на суровый взгляд магистра, развернулась и отправилась в указанном направлении. Когда за Протектором закрылась дверь, слово вновь взял вице-магистр:

— Еще не забыл нашу прошлую встречу, Черный?

Дориан кивнул и, подняв руку, продемонстрировал массивный золотой перстень с небольшим рубином, — если так можно выразиться, подарок.

Вспомнив тот странный разговор, Дориан хмыкнул. Та еще была ночка...

Он тогда еще только осваивался в новой для себя роли блюстителя порядка, всюду следуя за Канаре, слушая, наблюдая и запоминая. Съехал из негостеприимной "Молчаливой Обезьяны", предварительно оставив его хозяину назидательный шрам на пол лица, — полученные от старика Неро сведения явно указывали на основной источник сведений о некоем Черном убийце, обосновавшемся в городе. Надо было, конечно, убить, но после разговора со странной девчонкой у бывшего императора мгновенно пропало желание совершать опрометчивые поступки.

Снял комнату в одном из доходных домов в двух кварталах от домика Канаре и старательно учился не наводить ужас на соседей. Получалось из рук вон плохо, но Дориан верил, что это ненадолго. В конце концов он же вроде как на стороне закона, с чего бы добропорядочным гражданам бояться его? Впоследствии Дориан понял, как сильно ошибался, но до момента просветления было еще далеко. Поэтому он как можно мягче улыбнулся мгновенно побледневшему управляющему и, проскользнув мимо его застывшей фигуры, потянулся к дверной ручке.

— К-к в-вам г-гости, господин... — раздался за его спиной дрожащий голос.

— Кто? — Дориан, поддавшись мгновенно вспыхнувшей паранойе, сместился в сторону от двери, не желая находиться на линии возможного огня и, стоя вполоборота к испуганному управляющему, кинул на него требовательный взгляд.

— Ма-ма... — снова принялся заикаться тот.

— Мама? — усмехнулся Дориан, проверяя, как выходит из ножен клинок.

Это стало последней каплей. Полузадушено пискнув, управляющий ринулся бежать, врезаясь во что только можно, а затем с грохотом скатившись по лестнице.

Дориан тихо выругался. Когда-то, давным-давно, в другом мире он наслаждался своей способностью вызывать ужас у каждого встречного. Оказавшись в Алтаре, эта способность неожиданно стала тяготить его но, с грехом пополам, он научился ею пользоваться в своих интересах. Даже Кана не знала в чем дело, беспомощно разводя руками и выдавая неизменное "Есть что-то..."

— Ты ведь знаешь что, малыш Дорри?

Бывший император попытался проигнорировать этот вопрос, хотя что-то внутри предательски дрогнуло. Да, он знал... За его спиной уходила в бесконечность очередь из призраков тех, кого он убил, нависала стая несбывшихся предсмертных проклятий и океан чужой ненависти. У людей были все причины сторониться младшего Протектора.

Вообще Дориан достаточно быстро сообразил, что Черное Пламя уже не имеет над ним прежней власти, кроме, разве что, чисто психологической. Мерный гул сотен голосов больше не разносился в сознании, мешая собственным мыслям собраться вместе и дать отпор захватчикам, он больше не путал желания Темного Попутчика со своими. Он был как бы свободен, но... Но этот шелестящий шепот время от времени выплывал из глубин подсознания, чтобы сказать несколько слов, от которых у Дориана в лучшем случае капитально портилось настроение, а в худшем — твердое еще секунду назад намерение жить нормальной человеческой жизнью рушилось, как карточный домик от легкого дуновения ветерка. Проклятый черный засранец всегда знал, куда бить, знал, что сказать и когда.