Кошка встрепенулась и подняла голову с колен своей подопечной, потом поставила передние лапы на Анину грудь.
— Сиди, — посоветовала та, погладив рыжие уши, — скоро приедем. Всё в порядке. От твоих когтей зацепки на юбке останутся...
Аня выбралась из маршрутки на остановке и уверенно пошла в сторону школы, неся кошку на руках. Они договорились ещё дома, что Салли покажет дорогу к англичанке от тамошнего стадиона. Но сначала Аня должна была найти укромное место и "надеть" своё платье.
Она блуждала дворами, пытаясь отыскать подъезд без кодового замка, и вскоре увидела подходящий. Опустила Салли на асфальт, и вместе они вошли в обшарпанные двери.
Аня вызвала лифт, достала из сумочки камень и юркнула в кабину вслед за кошкой. Нажала кнопку с девяткой и зажмурилась. Уже знакомое ощущение пробежалось по телу. Аня моргнула, стягивая маску и засовывая её в сумочку, которую предусмотрительно бросила на пол, опасаясь, как бы та не исчезла. Туда же, подумав, переложила и снятый с шеи Священный камень, выглядевший чересчур внушительно.
— Пойдёшь за мной, — распорядилась Салли, когда Аня вдавила кнопку первого этажа и подняла вещи, — я проведу отсюда.
— Далеко?
— Нет, не очень.
— Салли, а кто, по-твоему, был моим отцом? Там, на Луне?
— Не знаю. Я видела живой только королеву Августу. Всё, не разговариваем. Перед тем как звонить в дверь, дашь мне залезть в корзину. Не факт, что я смогу стать невидимой для этой женщины...
Шли они довольно долго, причём по посёлку, начинающемуся поблизости от старого дома, где когда-то жили Сухановы, и школы.
Ходить по разбитым дорогам, да ещё и в жару, Аня не любила, хотя, надо сказать, босоножки у её нового наряда удивительно удобные, а солнце после перевоплощения перестало припекать. Но по мере движения таяла уверенность в осуществимости плана. Скорее всего, она просто пообщается с учительницей, та решит, что Аня рехнулась, в итоге — стопроцентные неприятности и в классе, и с родителями... Да и как начать требуемый диалог с Евгенией Витальевной?!
"На фиг мне сдался Стас? Этот клон такой миролюбивый и хороший..." — уже не в первый раз горестно подумала Аня, когда они свернули с почти приличного асфальта на уж совсем убитый.
— Мы пришли. Третий двор с той стороны, — вдруг сквозь зубы буркнула Салли, воровато оглядевшись. — Спрячь меня.
Сердце ёкнуло, а руки задрожали. Аня послушно опустила корзину и приподняла крышку. Салли запрыгнула внутрь и свернулась клубочком. На плохо слушающихся ногах Аня пошла по улочке и нерешительно остановилась у зелёной калитки. За ней виднелись довольно большой частный дом и сад. Сбоку — гараж с тёмно-оливковой облупившейся краской на воротах. Под забором слева росли две осыпавшиеся вишни.
Салли возмущённо мяукнула. Вдохнув поглубже, не нашедшая звонка Аня гулко постучала и стала ждать.
Раздался цокот каблуков по плитке, скрип засова, и створка открылась. Перед ней стояла Евгения Витальевна.
В точно таком же сарафане.
Высокая светловолосая женщина почти двадцати двух лет, едва увидев Аню, вздрогнула и застыла, вцепившись в край калитки. Внешне броская и яркая, она сливалась с однообразной массой современных красавиц. Впрочем, талии своей преподавательницы сладкоежка Аня всегда втайне завидовала. Миндалевидные глубоко посаженные глаза сузились, тонкие ниточки бровей хмуро искривились. Длинные чёрные ногти колоритно выделялись на побелевших пальцах. Евгения Витальевна молчала.
— З... здравствуйте, — выдавила Аня и, кажется, даже покраснела.
— Здравствуй, — не шелохнувшись, ответила учительница, блуждая по своей визитёрше задумчивым взглядом. — Проходи. В дом.
Аня кивнула, осторожно шмыгнула мимо и, пока англичанка возилась с засовом, двинулась вперёд вдоль стены. За ней оказалась забетонированная площадка, дальше начинался запущенный сад. Прямо по курсу поднималось крыльцо. Закусив губу, Аня преодолела ступеньки и нырнула в прихожую. Англичанка вошла следом. Незваная гостья остановилась напротив арки в комнату с разномастной столовой мебелью, повернулась к женщине, которая прикрыла дверь и, облокотившись на неё спиной, теперь пристально взирала на посетительницу.
— Как прикажешь это понимать, дорогая? — спросила она.
— Я...
Аня опустила на пол корзинку с Салли и виновато передёрнула плечами.
— Тут такое дело, Евгения Витальевна... Прозвучит странно... Может, даже ненормально... — Вид платья в горошек придавал уверенности. — Я знаю, что вы обладаете магической силой.
Следующие несколько секунд в памяти отложились плохо. Учительница вскинула правую руку, и откуда-то полыхнуло пламя, в мгновение охватившее Аню горящей верёвкой. Она успела увидеть, как из корзины выскочила Салли, но и вокруг неё вспыхнуло огненное кольцо. После этого сознание отключилось.
* * *
Она очнулась от резкого запаха и мотнула головой. Аня была в комнате, привязанная к стулу. Затылок гудит, во рту неприятный привкус. Кожа выше локтей обильно измазана какой-то белой пеной, немного запачкавшей и сарафан. Тело под ней горит огнём.
Салли, совершенно свободная и невредимая, — на столе. Это ободряет.
— Сорри, дорогая, — сказала очевидная (теперь Аня всё поняла) похитительница её брата, кладя на подоконник мерзко пахнущую ватку. Потом она взялась за нож.
— Подождите! — вскрикнула пленница в ужасе. — Давайте поговорим! Мы можем поискать компромисс!
Евгения Витальевна присела на корточки и принялась разрезать бельевую верёвку.
— Без паники. Я больше не буду буянить. Честно, дорогая. Твоя кошка мне всё рассказала.
— И Ева обещала нам помочь, — вторила Салли.
— Ева? — прохрипела Аня и закашлялась.
— Она просит Женей её не называть, — пояснила кошка, указав носом на Евгению Витальевну.
— Что это? — потирая запястья и морщась от боли, поинтересовалась Аня. Судя по всему, Стасю утащила всё же не агрессивная преподавательница.
— Мазь от ожогов, — смутилась англичанка. — Прости, дорогая. Ты меня ещё этим странным звонком переполошила. Я на всякий случай встретила тебя так, а когда увидела свой боевой костюм... Потом ты начала про магию... Короче, извини. Хочешь воды, дорогая? Или чего-нибудь другого? Может, коньяка?
— Нет, спасибо. — Аня облизала пересохшие губы. — Я, вообще-то, ничего не понимаю...
— Я, вообще-то, тоже, — усмехнулась учительница, опускаясь на сиденье уголка. — Салли поведала мне безумную историю. Как и тебе.
— Угу. Слушайте, я... эм... Если вы уже всё равно знаете... то можно я это "сниму"? Тогда раны должны исчезнуть.
— У тебя тоже? Ох, да-да, пожалуйста.
Аня поискала сумку и, обнаружив, вытащила Священный камень, после чего закрыла глаза. Платье сменилось юбкой и топом. Остатки пены и боль пропали вместе с ним. Она сконфуженно сжала свою реликвию и посмотрела на англичанку.
— Ничего не понимаю, — повторила та, изучая призму взглядом. — Нет, я восприняла всё, что сказала твоя кошка. И даже верю. Ясно, что она почувствовала силу, что вы пришли ко мне — это вполне логично... Рационально всё, но, чёрт побери, почему на тебе мой боевой костюм?!
— Боевой? А вы... то есть у вас... у вас это всё откуда?
— От рождения, — хмыкнула Евгения Витальевна. — С детства матушка учила меня боевым искусствам, моей природе. У неё тоже были такие способности. И такой костюм. Её во всём натаскала бабушка... Матушка объясняла, что этот дар у нас родовой и мы должны с ним управляться, раз уж он нам дан... Тщательно скрывая при этом. В своей жизни раньше я никогда не встречалась с чем-либо ещё сверхъестественным!
— А ваша мама...
— Она умерла, — сухо обронила англичанка. — Четыре года назад попала в аварию. Бабушки не стало, когда мне исполнилось одиннадцать.
— Простите.
— Всё в порядке. Ты... что собираешься делать?
— Выходит, ты совсем-совсем ничего не знаешь о необычном? — разочарованно вмешалась Салли. — Я рассчитывала, раз ты владеешь магией, то и информацией тоже... Есть ещё Кристина и Николай. Я говорила.
— Да, полагаешь, они тоже... в курсе?
— Представления не имею, — вздохнула кошка. — Будем на это надеяться.
— Вы нам поможете, да? — осторожно спросила Аня. — Я понимаю, что... что, в общем-то, вам это ни к чему. И вас не касается.
— Почему же? — подняла брови Евгения Витальевна. — Оказалось, касается. Теперь я должна разобраться, при чём здесь моя боевая форма.
— А вы никак... никак не можете тоже быть с Луны?
Англичанка покачала головой.
— Во всяком случае, ни я, ни моя мать. И вряд ли бабушка. Это очень странно... — Она положила локти на стол и запустила пальцы в волосы. — Всё это офигительно странно! Надо подумать. Кофе будете? — Потом покосилась на Салли. — Эм... или молоко? Честно, не знаю, дорогая, чем угощают говорящих кошек.
— Молоко буду.
— А я буду чай, — отозвалась Аня. — Спасибо.
Евгения Витальевна ушла на кухню, которая приютилась тут же, за стеной. А Аня устало оперлась на спинку стула.
— Ты вообще как, в порядке? — обеспокоенно прошептала Салли. — И перепугала же она меня...
— Нормально.
— Тогда хорошо. На самом деле я довольна. По крайней мере есть ещё один человек, к тому же умеющий пользоваться своей магией. Это немаловажно.
— Да, пойдём по миру спрашивать у всех, не видели ли они Стасю. А если пристанут разбойники, мы их сожжём. Какой от этого прок? Мы же не имеем понятия, где он!
— Спокойно. Сначала потолкуем с Кристиной и Николаем. Может, всё не так плохо...
— Секретничаете? — вышла с подносом англичанка. Она поставила перед Аней чашку и сахарницу, подвинула Салли пиалу с молоком и стала размешивать свой кофе. — Дорогая, ты не напутала насчёт Кристины Прошиной? Сомнительно, что в одном из моих классов аж две девочки-чародейки!
— Это совершенно точно.
— Очень уж крутое совпадение. Особенно если ты утверждаешь, что за шестнадцать лет почуяла подобное только в трёх людях. Что тебе известно о Кристине Прошиной, Аня?
— Она моя одноклассница... учится на отлично...
— Это я и без тебя знаю.
— Живёт, кажется, с папой. Одевается по-дурацки. Немного замкнутая...
— Замкнутая — это неплохо, — кивнула Евгения Витальевна. — Вдруг нам повезёт и девочка таки осведомлена о своём даре. Тогда получится обойтись без истерик, разрывов сердца и обмороков. — Она повернулась к Салли: — Можешь подготовить Прошину во сне, как Аню?
— Нет, — огорчилась кошка, — я лишь в сны принцессы проникаю. К сожалению.
— Гадство...
Аня молча цедила ложечкой чай. Появление во всей этой ахинее знакомого взрослого человека несколько успокаивало, и в то же время настолько дико вот так беседовать о подобной небывальщине с учительницей английского языка и старой кошкой!
— Ты должна позвонить и назначить Прошиной встречу, — вывела Аню из задумчивости Евгения Витальевна.
— Что?! Эм, может, мы просто придём к ней домой? — попыталась воспротивиться та.
— Нет, не там. Это неправильно. Нужна нейтральная территория. Психология, дорогая. Если мы ворвёмся в её квартиру, она перестанет считать себя в ней защищенной. Дома — ни-ни. Нужно где-то ещё...
— Но там же люди!
— Предложи встретиться в парке. На Комсомольском острове есть укромные уголки. Уведёшь её подальше, а я подожду: не думаю, что ей надо сразу видеть нас вместе.
* * *
Набирая номер Кристины Прошиной, Аня чувствовала себя необычайно глупо. Ну что за день: получи колдовские способности и запишись в придурки! Нажав отбой, она уже справедливо полагала, что шкала абсурда достигла максимума. Более несуразного диалога не придумаешь. Аня никогда близко не общалась с Кристиной, что уж говорить о неожиданных встречах на летних каникулах! Да ещё и немедленных.
Она предпочла ничего не объяснять — это было бы весьма затруднительно по телефону — и упёрлась в настоящую стену. Кристина наотрез отказалась встречаться, не зная зачем.
— Но это сюрприз! — попыталась выкрутиться Аня.
— Сюрпризов с меня довольно. Я их не люблю, — тоненьким слабым голоском ответили в трубке. — Сюрпризы, как правило, неприятные.
Хм, сообщение о том, что в тебе есть нечто фантастическое, — это приятный или неприятный сюрприз?
— Ну пожалуйста! — взмолилась Аня. — На самом деле мне очень нужна помощь, но и ты из этого сможешь извлечь выгоду. Или же отказаться и в любой момент уйти. Если хочешь... если нужно, я приеду к тебе домой, — пошла ва-банк она.
— Нет, — испугались на том конце. — Хорошо, я буду в парке Шевченко. Надеюсь, это не дурацкий розыгрыш.
— Давайте, дорогие, мы должны выехать незамедлительно и найти уединённое место, — заявила Евгения Витальевна, поднимаясь из-за стола. — Превращайся в воина и идём.
— Ч-что?! — поперхнулась Аня.
— Ну, "надевай" боевую форму, — нетерпеливо пояснила учительница. — Мы с мамой называли себя, когда использовали эти чары, воинами. Надо спешить. Превращайся, а я пока заведу машину.
Евгения Витальевна вышла быстрым, уверенным шагом, захватив с подоконника ключи. Аня обречённо посмотрела на Салли, и кошка с серьёзным видом кивнула. От этого мороз пробежал по коже. Происходящее напоминало безумный фантастический фильм... Увлекающий, если уж на то пошло. Особенно теперь, когда рядом есть кто-то взрослый и решительный.
Ехали молча. Аня впилась в поблёскивающую от солнца приборную панель и совершенно не могла заставить себя думать о чём-либо. Она очнулась от ступора, только когда автомобиль остановился и со словами: "Я сейчас вернусь", — учительница покинула салон.
— Куда это она? — обратилась Аня к Салли, провожая взглядом англичанку, хотя сама уже видела, что та поднялась по ступенькам в аптеку. — И зачем?
— Понятия не имею, — ответила с заднего сиденья кошка.
Аня зажмурилась и глубоко вздохнула.
Евгения Витальевна возвратилась минут через десять с целлофановым пакетиком и завела мотор.
— Что это? — хором спросили Салли с Аней, и последняя улыбнулась.
— На всякий случай, — загадочно изрекла англичанка, подъезжая ко входу с колоннами и выискивая место, чтобы припарковаться. — Сейчас мы с вами пройдёмся к реке, отыщем безлюдный закуток, хорошо укрытый зеленью. Мы с кошкой останемся там, а ты приведёшь Прошину.
— Эй, что я должна ей говорить?! — возмутилась Аня. — Вы же слышали: она сумасшедшая! Перестраховщица и трусиха!
— Тут ей следует сказать спасибо вам, — пожала плечами Евгения Витальевна.
— Нам?
— Своему классу, дорогая. Милым и дружелюбным сверстникам, которые всегда поддержат и помогут.
— Я никогда не делала гадостей Кристине! — вскинулась Аня.
— И никогда не защищала её, — парировала учительница. Надо же, какая она, оказывается, наблюдательная. Аня всегда считала, что англичанке плевать с высокой колокольни на всех школьников. — А ещё ты над ней смеялась.
— Неправда! Разве что подшучивала иногда... по-доброму! И я хихикала, только если было курьёзно!
— Конечно-конечно, довольно-таки курьёзно, дорогая, — для всех, кроме неё. — Евгения Витальевна пристроила машину на бордюре и обратилась к аптечному пакетику. — Для беззащитного и неуверенного в себе ребёнка нет ничего страшнее насмешек.
