Осколки будущего

Введение

Чёрные языки пламени. Ледяные, бескрайние, беспощадные. И пустота. Огонь сжигает прошлое, испепеляет настоящее, гасит искры будущего. Ничто не имеет смысла. Всюду — лишь парализующая тишина, и где-то вдали сияют чёрные глаза Авроры. Что она думает? Зачем? Зачем пламя? Зачем?..

Безликий Вечный Огонь дожирает жизнь одного человека. Скоро он уничтожит всё. Холодным чёрным пламенем.

Спустя долгие-долгие годы.

А пока...

Интермедия: Салли

Я — кошка. Рыжая говорящая кошка со скверным характером. Шестнадцать лет живу на этой планете и всё ещё плохо понимаю людей. Особенно Аню, хотя уж кого-кого, а её должна знать вдоль и поперёк, со всеми потрохами. Я, собственно, и думала, что знаю. Уверена была. Такая мудрая кошка, у которой всё под контролем. Будущее не пугало меня ничуть, но оно застилалось туманом лет. Теперь там не туман, а знак "Стоп".

Со вчерашнего дня я в такой растерянности, что готова выть на луну, но я не собака, а кошка. Впрочем, это могло бы стать эксцентричным вступлением.

Как рассказать? Ей почти шестнадцать, а она увлечённо играет куклами Барби и вырезает из бумаги русалочек. И тут я, с историей об Авелило?не и прочей небывальщиной. Она, конечно, будет в восторге, но ни за что не отнесётся к этому как следует. Девочка может в ближайшие дни погибнуть, и всему виной одна только я.

Мне надлежало сниться ей много лет, постепенно настраивать, когда вырастет, миллионом необычного, прежде чем действительно с ней заговорю. Обрывки прошлого, как кусочки головоломки, выдаваемые в особых случаях после длительной подготовки. А теперь... Мне известно о ней всё, но я не догадываюсь, что произойдёт завтра. Как она справится... Да что уж, я сама не представляю, как преодолеть это. И к тому же убеждена, что ничего не выйдет. Почему сейчас? Кто это был? Куда оно делось? И что может поделать моя крошка, которую нам с её земной матерью так и не удалось воспитать серьёзной?..

* * *

Глава I: К чему снятся кошки

* * *

— Свет, у нас осталось три пельменя.

Аня сидит в небольшой абсолютно белой комнатке: стены, пол и потолок, нехитрая мебель, даже два торшера и ковёр почти сливаются в однотонное марево. Посреди стола яркое пятно разорванной упаковки пельменей "Геркулес" с тремя подтаявшими сырыми комочками теста.

В кресле перед Аней съёжилась бледная женщина со впалыми щеками. Её ядовито-розовый топ и потёртые синие джинсы придают своей обладательнице некоторую живость, но внешний вид оставляет желать лучшего.

Эту женщину зовут Свет. И они с Аней хотят есть. Уже очень давно.

— Настойчиво предлагаю удавиться, — веско произносит Аня после длительного молчания, в который раз озвучивая одно и то же. — Мы всё равно умираем здесь от голода!

— Я не могу удавиться, — мрачно замечает Свет. — И умереть.

— Зато я могу, — буркает Аня, берясь решительно развязывать матерчатый пояс на своём платье ослабевшими, трясущимися руками, и добавляет (не без сожаления) в качестве основного аргумента: — А тебе достанутся пельмени.

Зрачки Свет хищно сверкают.

И тут появляется старая кошка Салли.

Она вскакивает на тумбу около одной из ламп, чем отвлекает Аню от возни с тугим узлом, и вперяется в свою хозяйку большими черновато-зелёными глазищами. Эту кошку Анины родители завели давным-давно, ещё до рождения детей, и она, по всем законам природы, должна очень скоро покинуть подлунный мир, однако обладает отменным здоровьем и пропадает иногда целыми днями невесть где, хотя ни разу за шестнадцать лет не принесла котят. Что, безусловно, радует.

Старой Салли в Анином сне совершенно не место. Впрочем, это её, судя по всему, не волнует.

— Нам нужно поговорить, — заявило животное человеческим голосом, что сейчас показалось абсолютно нормальным.

Свет не обращает на кошку никакого внимания. Её явно намного сильнее привлекают самоотверженно завещанные пельмени. И размышления над сложными вопросами: следует ли ждать, пока Аня удавится, прежде чем съесть их; получится ли у неё самой, а если нет — этично ли помогать; проглотить ли пищу немедля или разумнее потерпеть и оставить свои пельмени про запас?..

Кошка Салли на неё даже не смотрит.

— О чём ты хочешь говорить? — спрашивает наконец Аня досадливо.

Неуместная кошка молчит. И не отводит проницательного взгляда. Аня начинает чувствовать себя неуютно. После продолжительной паузы питомица издаёт звук, похожий на покашливание, и даже открывает рот, собираясь снова что-то сказать. Но в этот момент в диковинную белую комнату врывается звонкий напев и она тает, принимая контуры привычной спальни.

Кошка Салли, сердито урча, спрыгнула с кровати. Аня пошарила под подушкой, чтобы выключить голосящий телефон. И тут же зажмурилась, пытаясь поймать улетающий сон. Его очертания ускользали из памяти безвозвратно, и очень скоро только проницательные глаза с вертикальными зрачками остались чётким воспоминанием.

Поняв, что грёзу не вернуть, Аня зевнула и потянулась.

Домашняя любимица сидела с недовольным видом.

— Чего ты от меня хотела? — поинтересовалась Аня. Старая кошка повернулась и навострила рыжие ушки. — Наглая морда, ты зачем ко мне забралась?! — строго добавила она.

А потом тяжело вздохнула и свесила ноги с постели. Надо вставать. Волевые решения закаляют характер. Важно держать слово, данное себе.

"Чёртов здоровый образ жизни", — вертелось в мыслях, пока Аня шатающейся походкой волочила своё вялое тельце в ванную.

Идея здорового образа жизни оккупировала воображение часами пятью ранее. Аня как раз дочитывала очередное увлекательное фэнтези на кухне у окна в тёмный сад. Тут где-то отчаянно просигналила машина, а она вдруг уяснила, что живёт в корне неправильно: сидит за компьютером всю ночь, ложится в шесть утра и практически не выходит из дома. Разве это летние каникулы? Нет, Аня поклялась себе обязательно подняться в девять и круто всё изменить. А девять — это скоро, ибо уже алел рассвет. Так что срочно требовалось спать.

Во владениях Морфея происходило нечто занимательное, но что — сейчас, плескаясь под душем, никак не удавалось припомнить. Единственное, что сохранилось в голове, — Салли, их уже очень старая, но всё ещё бойкая кошка, которая настойчиво хотела беседовать. Почему-то образ Салли явственно отпечатался, а всё остальное просочилось сквозь пальцы, как это обычно бывает со сновидениями. Хотя где-то на задворках сознания казалось, что в грёзе фигурировали пельмени...

Тут, пожалуй, следует вставить небольшую ремарку и кое-что рассказать о главной героине нашего повествования. Аня весной перешла в десятый класс средней школы. Она — старший ребёнок четы Сухановых. Наличие у этой самой четы детей младших Аня расценивает как своё персональное проклятие. Даже брата Стаса уже можно считать глубоким невезением, а когда два с половиной года назад родилось ещё и исчадие ада Сонечка, стало и вовсе ужасно.

Сонечка переняла и многократно приумножила склонность Стасика ловить кайф от Аниной ярости. Доводить сестру до бешенства превратилось в её хобби, ещё когда бесёнок начинал говорить. Мало того, что она присвоила внимание мамы, мало того, что шумит и ставит ультиматумы, так ещё и это изощрённое издевательство! Сонечка всегда с мефистофельским коварством чувствует, когда притвориться ангелочком, когда дурочкой, когда юным Эйнштейном — чтобы максимально качественно вывести Аню из себя. И в этом постоянно заслуживает первый приз.

Аня совершенно уверена: брат с сестрой посланы ей за грехи. За всех непереведённых через дорогу старушек.

Плюс с рождением младшенькой ещё и бабушка Клара с дедушкой Геной разве что не поселились у них. А эта консервативная парочка только и делает, что Смотрит-с-Осуждением на всё, чем существует семья их сына.

Сухановы занимают трёхэтажный дом в центре крупного города. И дом этот буквально своими руками возвела несколько лет назад Анина мама Анжела. Воплотила заветную мечту, невзирая на неприятности и трудности, проблемы с деньгами — всю чёрную полосу, которая тогда была в их жизни. С тех пор мама всерьёз загорелась строительством и дизайном под заказ, после чего даже получила от папы в подарок на один из дней рождения соответствующий диплом, что значительно облегчило поиск клиентов. Позже увлечение перестало быть просто специфическим для женщины времяпрепровождением, и теперь сложно сказать, кто из них, она или папа, кладёт больше в бюджет.

По поводу того, чем, собственно, зарабатывает Александр Суханов, у Ани чёткого понимания нет: какой-то бизнес, связанный с бензином. По правде, её это особо не интересует. Как и преобладающая часть по-настоящему важных вещей.

Высокая и миловидная, но вечно взлохмаченная и расхристанная, довольно небрежная к внешности и одежде, любознательная и рассудительная, она в свои неполные шестнадцать остаётся ребёнком. Все девчонки-одногодки уже освоили искусство макияжа (а если и не освоили, то применяют непокорённым), думают только о свиданиях и влюблённостях-точно-навсегда, ни в чём не разбираются лучше, чем в модных брендах. А ныне уже бывшая одноклассница Оля Полещук привела в квартиру родителей молодого человека, от которого ждёт малыша, из-за чего пришлось ограничиться девятью классами образования! Сверстники стремительно взрослеют, но Аня верна привычному с детства укладу. А это — кукольный домик со строгим распорядком, продуманный до мелочей. Там есть всё-всё, что должно быть в подлинном жилище. И пусть вспоминает о нём Аня уже крайне редко, но жалко же рушить дело стольких лет! Ещё в её повседневности много компьютерных игр, книги, в основном детективы и фэнтези, ролевые форумы в интернете по разным придуманным вселенным, к которым Аня подходит всегда чрезвычайно обстоятельно. Похожим забавам она не прочь предаться и в реальности. Вон на полке шикарная волшебная палочка, высушенная из части какого-то странного дерева, папка тетрадей по предметам Хогвартса, заполняемых Аней в соответствии с лично разработанной программой, и пухлый скоросшиватель — Книга Таинств семейства Холливэлл.

Однако не все свои страсти Ане следовало бы оставить в одиннадцать. Около кровати высится целая стопка толстенных томов энциклопедии, преимущественно по истории, безбожно исчёрканных текстовыделителями. Это она бросила совсем недавно. И ещё двадцать восемь книг той же серии пылятся над столом. Они не будут прочитаны, скорее всего, никогда, но купить их следовало просто обязательно, пускай на это и ушли едва ли не все сбережения. То же самое было с кассетами для магнитофона: ими забит целый шкаф. В какой-то момент Аня просто уже не могла остановиться, хотя половину не слушала ни разу, тем более все давным-давно перешли на компакт-диски...

Она вообще очень увлекающийся человек. Если уж что-то надумала, пусть весь мир подождёт. В этом и недостаток и достоинство Ани Сухановой: любое её начинание, или "шиз", как она сама весьма верно определяет подобные помрачения, всегда выскакивает на передний план и полностью поглощает собой иное.

Сейчас Аня всецело отдалась новой идее фикс — здоровому образу жизни.

И разумеется, Вселенная тут же начала свои происки.

По извечным законам старины Мёрфи, уже во время завтрака случилось ЧП. Все вокруг как будто условились коллективно портить и срывать тщательно выстроенный и любовно записанный в чистый блокнотик график. Видимо, исходя именно из этого соглашения, заболела бабушка Клара и даже уехала в Киев на какой-то семинар бабушка Нора. Членами акции стали и папа, с утра дезертировавший на свою фирму и пообещавший вернуться ночью, и мамины рабочие, на очередном объекте напортачившие что-то невообразимое, по телефону непередаваемое и требующее немедленного вмешательства. Это, в общем, не было из ряда вон выходящим. Но почему опять конкретно сегодня?..

В результате Аня осталась с Сонькой. Правда, вместе со Стасом, но за старшую.

Толку от Стаси в таких делах не больше, чем от кадки с пальмой из гостиной. Так что, приняв неизбежное, она попыталась развлечь сестру прогулкой. В сад. Дальше возбранялось по причине Аниной несостоятельности в воспитании сопливых. Но это прекратилось быстро, потому что Сонька норовила выдирать мамины цветы и засыпать клумбы гравием с дорожек. Аня признала поражение и потащила малышку в помещение, из-за чего начался форменный скандал с припадком, похожим на эпилептический.

И так до самого вечера. А любые попытки приобщить брата к наблюдению за мелкой тот попросту игнорировал. Что не вносило позитивных перемен в их весьма поганые отношения.

Потом горе-нянечка допустила стратегическую ошибку.

Никогда не играйте с детьми! Будет только хуже. Намного хуже. Это запомнят надолго, в самые неподходящие моменты выныривая из-за углов и с рёвом уламывая посмотреть мультик или поиграть в прятки/приставку/догонялки/куколки. А на досадливое и невежливое "нет!" придёт мама или бабушка, распишет, какая вы свинья, и заставит возиться с ребёнком. Он же, почувствовав себя победителем, обязательно станет злорадствовать, чем точно выведет из душевного равновесия. Вы его обидите, и он, огорчившись не так уж сильно, закатит грандиозное представление — тогда лекция о вашем родстве с некоторыми видами домашнего скота растянется на неделю.

Аня забыла это фундаментальное правило. Она затеяла с Сонькой чехарду: вскидывала ту высоко на ногах, кружила по комнате, танцевала с ней под быстрые мелодии... Через полчаса Аня выдохлась, а Соня разбушевалась. Поползновения прекратить чудесную забаву никто, разумеется, не воспринимал, вешаясь на шею, цепляясь за одежду и вереща в ухо. В итоге они поругались и Сонька удалилась ябедничать Стасе. Для убедительности — с отчаянными стенаниями. Наверное, позвонит маме с его телефона. И мама скажет, что Ане ничего доверить нельзя. И что не так часто её просят приглядеть за Соней. И что можно было бы и не доводить ребёнка до истерики.

Целый день благих дел и самосмирения коту под хвост...

А если коварная Сонечка выклянчит у Стаса набрать ещё и простуженную бабушку Клару...

Аня устало упала на кровать. До ужаса хотелось подремать. Всё ещё громыхала включённая для акробатических танцев музыка... И вдруг волной нахлынул неожиданный, удушающе-тяжёлый сон.

Ане снится безысходность краха. Разрывает изнутри боль полного поражения, ощущение гибели — своей и всеобщей. Проигранной войны. Всё, что было ей дорого, что она ценила и имела, пало и разрушилось на глазах. Мифическое чудовище из легенд и страшных историй для самых маленьких оказалось реальностью, и эта реальность сокрушила её мир.

Она поборола противника, но осталась одна на руинах прошлого, среди обломков, которые нельзя воссоединить, и мертвецов, которые уже никогда не станут живыми и прежними.

Во сне Аня не была собой, но, как нередко случается во владениях загадочного Морфея, чувствовала, будто она давно часть этого фантастического края. Существует так много лет — властительница хрустального королевства Авелило?н, разбитого теперь на миллионы осколков, перемешанных с кровью; уничтоженного духом из детских сказок сродни страшилкам о чёрном ребёнке, которому служили когда-то её подданные, или байкам о том, как предки авелилонцев бежали от владычицы всего Зла на Луну, где с тех пор обитают.

Но предание о лютом духе оказалось правдой. И теперь нет ничего, а она сама умирает на развалинах вместе со своим нерождённым младенцем. Тысячи лет стоял могучий город, недостижимый извне, невидимый для прочего населения Галактики. А теперь королевство стёрто в прах. Его не уберегла она — плохая правительница и плохая мать.

Вселенская тоска, наполняющая всё естество Ани, выливается в одно навязчивое желание: сохранить хоть что-то, защитить своё дитя. И из последних сил, принося на алтарь этой крошечной победы все крупицы раздавленного прошлого, окружающие её, Аня совершает невозможное. Ребёнка она спасает: отправляет на ближайшую населённую планету, прячет плод своего чрева внутри земной женщины. Та, избранная, вы?носит малыша, который увидит свет через восемь месяцев. Принцесса будет рождена в чужом мире и станет расти, годами не подозревая о том, кем является на самом деле. Но когда-нибудь она узнает. На это у Ани тоже хватает сил. Ещё одно существо обретает жизнь, впитав остатки Авелилона, — кошка-хранительница, наставница для принцессы, её поводырь в далёком будущем. Сотворив её, Аня передаёт кошке Священный камень разрушенного королевства, его и своё сердце, основу и суть. После чего наступают мрак, тишина и небытие.

Сон меняется. Аня снова стала собой. И быстро, целенаправленно поднимается по огромной лестнице с массивными перилами: за ними видно только ярко-синее небо и бледные россыпи звёзд. Длинное и лёгкое вечернее платье развевается за спиной, каблуки звонко цокают о мрамор, а пальцы с острыми ногтями сжимаются в кулаки. Теперь Аня осознаёт одно: ей надо как можно скорее преодолеть эту лестницу.

И тут из ниоткуда прямо под ноги выпрыгивает кошка Салли. Аня отшатывается и едва не падает, но успевает схватиться за балюстраду, настолько высокую и частую, что за ней ничего не различить.

— Нам таки нужно поговорить, — заявляет Салли.

— Я вроде как спешу, — досадливо отвечает Аня, посматривая на уходящие вдаль нескончаемые ступеньки.

— Ты спишь, — безапелляционно отрезает кошка. — А поспешить нам не мешало бы... Выслушай меня.

Аня смеряет зверька прищуренным взглядом и складывает руки на груди.

— Давай без лирических отступлений! — строго велит она.

Кошка дёргается и, недовольно сузив глаза, садится. Аня мрачно готовится слушать, негласно отмерив на эту задержку максимум десять минут.

— Ты пережила не просто сон, Аня, — изрекает Салли. — Была не собой, воспринимала прошлое через чужую память. Сейчас осталось сказать только одно. — Кошка вздыхает, собираясь с духом. Надо отметить, чувствует она себя на редкость нелепо. — Принцесса Авелилона родилась шестнадцатого октября 1991 года в Днепропетровске, — произносит Салли. — Анна Суханова, эта принцесса — ты.

— Эм... — скептически протягивает новоявленная принцесса, мысли которой неудержимым потоком уносятся вверх по вычурной лестнице к неизвестной цели, — ты вообще как, в порядке? — рассеянно роняет она и красноречиво вертит пальцем у виска.

— Послушай меня, это очень серьёзно! — злится кошка. — Время ещё не пришло, ты слишком молода и абсолютно не подготовлена! Но вчера случилось чрезвычайное! Я видела, как твоего брата похитил монстр!

— Чего?! — давится Аня, вытаращившись на свою питомицу. Мысли каскадом возвращаются назад.

— В саду, — поясняет четвероногое создание. — Монстр нарисовался из ниоткуда, просто из воздуха, вместе с точной копией Стаса. А его схватил и забрал с собой, оставив взамен клона. И помочь теперь можешь только ты! Нужно спешить. Тебе следует научиться пользоваться магией Священного камня.

— Кисонька, ты издеваешься? — Аня, конечно, спит, но из ума пока ещё не выжила.

— Прости, я совсем не так должна была посвятить тебя в эту историю, — с нотками отчаяния бубнит кошка. — Но нам надо поторопиться!

— Ой, да зачем монстру — да и откуда ему взяться?! — может понадобиться мой брат? Наверно, ты перепутала и это он принц Анивиола.

— Авелилона, Аня. И его принцесса — ты! — начинает свирепеть Салли.

— Хорошо-хорошо, — бездумно кивает Аня. — Что там надо сделать?

— Прекрати паясничать! Это серьёзно!.. Проклятие...

— Что? — спрашивает Аня. И тут же слышит откуда-то голос...

— Отношение к окружающим сильно зависит от того, зачем они тебя окружили...

Аня села на своей кровати. Её тучный братец с каким-то потрёпанным журнальчиком развалился рядом и гнусавил вслух раздел с анекдотами. Кошка прытко соскочила на пол.

— Какого чёрта ты тут?! — осведомилась старшая сестра, зевая.

— Соня попросила ей почитать, — отвлёкся от журнала братец.

— И где она?

— Была здесь.

— Так, всё! Пошёл вон из моей комнаты!

Аня отправилась на поиски вверенного ей ребёнка. Выяснилось, что сестра играет у себя. Хвала небу, ничего ужасного она натворить не успела. Расслабившись на этот счёт, Аня спустилась на кухню заварить чай. Перед глазами всё ещё стоял сон, но далеко не весь: слова кошки Салли и суть первой части, которая уже казалась не происходившей с ней, а скорее рассказанной кем-то фантастической историей. Аня помнила её и вздор Салли, будто слышала наяву. Хотя, например, совершенно не могла ответить, где они с кошкой разговаривали...

Настоящая Салли зашла на кухню вслед за хозяйкой и, усевшись у своей миски, воззрилась в пространство. Милостиво насыпанный корм она даже не понюхала.

Тут кто-то позвонил в домофон и Аня бросилась открывать. У калитки обнаружился Паша — сосед-одногодок Стаса и его лучший друг. Обнаружился Паша с ночёвкой.

— А твоя мама в курсе? — уточнила Аня, встретив сорванца на террасе. Пускать его опасно: в паре с её братцем они становятся прямо-таки машиной разрушения и шума на четырёх ногах. С подобным лихом соперничать может разве что Соня.

— В курсе. Как и твоя, — с этими словами мальчик начал разуваться и прошёл в гостиную.

Стасик тоже был там. Распластав свои внушительные телеса по дивану, он смотрел телевизор. Канал "Animal Planet", передачу о каких-то пандах. И на Пашу почти не обратил внимания.

Аня же позвонила маме, вследствие чего получила неутешительные указания обеспечить ужином всю компанию.

Готовить она не то чтобы умела, потому это свелось к нехитрому салатику и горячим бутербродам из микроволновки. Причём вынужденная хозяйка сначала нарезала лук, потом перемешала его с другими овощами и сметаной и только тут вспомнила, что Стас не переносит сей продукт ни в каком виде.

Трапеза брата существенно обеднела. "Ну и ничего. Ему вообще есть вредно: скоро в двери проходить перестанет", — успокоила себя Аня.

Придя кормить Соню, доморощенная нянька нашла объект надзора разрисовывающим губы кукол маминой помадой. Конечно, идеальным вариантом было бы убить ребёнка и удрать с бродячим цирком в Италию, так что Аня сдержалась с огромным трудом. Она разразилась бранью, а мелкая пакостница — слезами, будто её безвинно и жестоко обидели. Помада так и не оттёрлась.

Соня поела на удивление быстро и без скандала. То ли стыдилась из-за испорченной косметики, то ли жалела игрушки, то ли просто проголодалась. Ведь хорошая няня Аня не внесла в расписание обед... Когда она с пустой тарелкой и чувством выполненного долга спускалась вниз, Стас и Паша ещё ужинали. Нужно вымыть посуду.

На кухне караулила прищуренная Салли. Малость забытый сон о лунном королевстве тут же чётко нарисовался в памяти. Аня нахмурилась и выглянула в столовую.

Стас конечно же был совсем обычным. Самый нормальный Стас. Только тихий. Он не бесится с Пашей, не шумит, ничего не вытворяет... Ане стало не по себе. Она задумчиво вытирала руки полотенцем и смотрела на брата. Который ел салат. Увлечённо. Накалывал на вилку полумесяцы огурцов и неровно нарезанные кусочки лука... У Ани даже перехватило дыхание. Стася никогда не ел лук. Он чуял его в любом блюде, отказываясь и близко ко рту подносить что-то лукосодержащее. Даже самую малость он всегда обнаруживал. И никогда не ел. Пожирал всё что угодно, но лук — ни в жизни.

Стас, сидящий в столовой, ловил в сметане белые колечки и жевал. Совершенно спокойно. Не бесился с Пашей. И ел лук.

Сделалось по-настоящему страшно. Потом Аня почувствовала себя глупо. После чего сердито зыркнула на Салли. А кошка вперилась в неё так проницательно и значимо, что Аню прошиб холодный пот.

— Нет никаких королевств на Луне, — зачем-то сказала она. — И не было! Ясно?!

Аня вышла из кухни. Стас поднял взгляд от тарелки и опустил обратно. Паша скучал.

Внезапно захотелось оказаться как можно дальше от этого флегматичного и сдержанного Стаса, который ест лук. Спрятаться и никогда более с ним не встречаться.

— Ты чё вылупилась? — поинтересовался вежливый Паша.

— Ничего, — быстро отвернулась от брата Аня. — То есть заткнись!

Она потянулась за телефоном и набрала маму. Ближайшая родственница пообещала вернуться в течение часа.

Вообще-то, конечно, всё это чистейшей воды бред. И Аня, увы, это прекрасно понимала. Она взбежала на третий этаж и заперлась в ванной. Уставилась в зеркало над умывальником. Из него хмурилась взъерошенная девушка-подросток с растрёпанными волосами цвета спелых каштанов, несколькими веснушками да печатью сластей на боках. И девушке этой, вздыхай не вздыхай, отнюдь не светит в жизни ничего сверхъестественного.

Аня присела на край ванны. Она так часто представляла себя то одним, то другим персонажем фильма, мультика, книги или сериала... Днями разыгрывала ситуации... А как она мечтала бы оказаться какой-нибудь иной. Чтобы было много-много захватывающих приключений, ужасных душевных страданий, красивых побед и романтических встреч... Аня просто обожает мистику и таинственность. Как-то ходила ночью на кладбище, и страшно совсем не было, только очень волнительно. Но ничего, разумеется, не произошло и даже не померещилось. Ничего никогда не происходит на самом деле.

Но этот сон отличный и замечательный. Нужно лишь в него поверить и чуть-чуть подыграть. А может, это и вовсе правда...

Аня причесала волосы, накрасила остатками безнадёжно испорченной помады губы (и теперь выглядела довольно несуразно в зеркальном отражении), после чего смело вышла в коридор. Салли сидела перед дверью. Аня многозначительно улыбнулась кошке.

— Идём, — велела она и стала важно шагать по лестнице. Салли двинулась следом. Вид у неё был какой-то несчастный.

Атмосферу разрушили приехавшие родители. Пришлось разбирать пакеты с едой, чистить картошку, признаваться, что в неравном бою пали куклы и мамина помада... Потом они ужинали, Аня мыла посуду, после чего её совершенно несправедливо попросили убрать игрушки у Сони (она и так целый день провела с малявкой!). А там уже было десять часов и Аня, проклиная всё на свете, умчалась чистить зубы и укладываться, ибо старательно продуманный график трещал по швам.

— С тобой я завтра поговорю, — серьёзно предупредила она Салли, засовывая под подушку телефон с выставленным на девять утра будильником.

Задремать сразу не удалось. В мозгу роились идеи и мысли, перемешанные со злым осознанием необходимости уснуть вот просто немедленно. Аня ворочалась с боку на бок, включала и выключала музыку, пыталась смотреть повтор передачи о пандах, но так и не смогла перенестись в царство Морфея. Только голова разболелась.

Стали бесить звуки и люди, их издающие. Такое впечатление, что каждый свято верит, будто живёт в этом доме один!

Первым делом Аня крикнула с лестницы папе в гостиную, чтобы убавил в телевизоре громкость. Потом обнаружила ещё один источник шума и поднялась на третий этаж в комнату Стаса. Братец храпел полусидя на кровати, а вот за дисплеем яростно воевал со всякой нечистью Паша.

— Или ты приглушаешь звук, или я выключаю комп, — заявила Аня, упираясь руками в косяки двери. — Я сплю, между прочим!

— Лунатизм? — прищурился нахал, оглядываясь на стоящую в проходе возмутительницу спокойствия.

— Поостри мне тут! Сейчас маме скажу, что даже Стас дрыхнет, а ты всё ещё за компьютером!

— Лады, я вообще колонки вырублю, — быстро сдался Паша. — Чё взъелась? Могу и уйти. Этот сегодня никакой, — обиженно добавил он, кивнув на Стасю.

— Это клон, — сообщила Аня, — а Стаса похитили монстры. Спокойной ночи.

И она спустилась к себе, где ещё минут сорок ненавидела голосящую в соседней комнате Соню, которую пыталась угомонить мама.

Последние часы былой жизни Ани Сухановой истекали.

Снилось, что они с Салли и Пашей привязали Стаса к табуретке и тестируют, задавая вопросы о разных событиях, содержании мультиков и таблице умножения, ведь её настоящий Стас уж точно не знает. Потом Паша вдруг оказался мамой. Она принесла огромную тарелку лука и начала пихать в рот сыну, а тот смеялся и жевал, болтая об оборотнях, клонированной овце и нашествии лунатиков. Появилась вторая Салли. Она зловеще возвышалась на шкафу и излучала осуждение. Тогда как Салли первая тараторила, что все клоны обязаны есть лук и смотреть канал "Animal Planet". Затем Аня очутилась в каком-то лесу, причём она непременно должна была найти там бамбук, чтобы накормить панду, иначе Стася не сможет за ней наблюдать и улетит на Луну к оборотням...

Сон развеялся где-то в половине шестого утра. Задремать вновь совершенно не получалось, и она обречённо привстала на кровати. Салли, свернувшаяся в клубок на стуле, тут же вскинулась и как-то мрачно на неё воззрилась.

— Животное, если ты хочешь мне что-то рассказать, клянусь не кричать и не швыряться мебелью, — убедительно пообещала Аня. — И я слушаю тебя очень внимательно.

Кошка потянулась, выгнувшись дугой, и села, оценивающе глядя на Аню. Та подняла левую бровь.

— Да я, собственно, всё уже сказала, — осторожно произнесла Салли.

Интермедия: Императрица Анна

Когда-нибудь, через много-много лет, я стану совсем другой. Сейчас я не смогу быть такой, что бы ни случилось.

Когда-нибудь, через много-много лет, мне будет всё равно. Сейчас я не отреклась бы от всего ни при каких обстоятельствах.

Когда-нибудь, через много-много лет, я пойму, что ничего и не было вовсе. Сейчас никто в целом мире не докажет мне этого.

Когда-нибудь, через много-много лет, я стану невероятно могущественной. Смогу победить вселенское Зло. И не стану. Когда-нибудь.

Когда-нибудь, промчавшись сквозь десятки смертей и две бессмысленные жизни, я осознаю, что существовала зря. Что не существовала вовсе. Ведь жизни нет. Есть игра. И игрушки в кукольном домике. Когда-нибудь, спустя много-много лет, я прекращу это отрицать. Не смогу умереть. Не буду жить. Не захочу бороться. Когда-нибудь.

Когда-нибудь, через много-много лет, высохнут слёзы, растает улыбка. Не останется слов. Чувств. И будет только прошлое. Ушедшее, улетевшее, испарившееся. И когда я перейду черту, за которой уже не буду мечтать, чтобы всё стало по-старому: глупо и наивно, тяжело и интересно, легко и невинно — не останется ничего. Даже пустоты. Ничего не останется.

А сейчас я буду бороться. Что бы ни произошло. Буду бороться. За целый мир. Самоотверженно. Без шанса на успех — и каждый раз побеждая. Я сверну горы. Я переверну мир. Я найду силу.

И когда-нибудь, через много-много лет, эта сила не оставит от меня ничего. Даже пустоты.

А пока я буду бороться...

* * *

Глава II: Шары и помидоры

* * *

Аня икнула и совершенно чётко уяснила, что бодрствует. Салли всё ещё глядела на неё.

Сердце забилось быстро-быстро, и стало даже трудно дышать. Ледяной липкий ужас волной прокатился по телу, на спине выступили бисеринки холодного пота. Аня ощутила, как намокает ночная комбинация.

Наяву говорящая кошка смотрелась неестественно и дико, а сама Аня, казалось, наоборот, потеряла всякую способность к коммуникации. Она просто пялилась на свою рыжую питомицу, мрачно взирающую с её же собственного стула.

— Салли? — наконец хрипло выдавила Аня. — Это... ты мне снилась?

— Я, — произнесла кошка, да ещё и кивнула для пущей убедительности.

От всего этого кожа на руках и ногах покрылась мурашками.

— И... что? — после длинной паузы просипела Аня, впиваясь пальцами в колени.

— Попробую передать тебе силы, — проинформировала кошка, — и научить ими пользоваться.

— Я разве соглашалась на это?

— Во-первых, зная тебя, могу сказать, что ты в любом случае за, — безапелляционно заявило животное будничным тоном. — А во-вторых, у тебя и выбора-то нет.

— Очень мило. Сиди там и не двигайся! — подскочила Аня, когда Салли поднялась на лапы, собираясь спрыгнуть на пол. — И вообще я тебя боюсь!

Питомица страдальчески закатила глаза.

Аня находилась в полном смятении. Разумеется, она была потрясена, но... но это... здорово! Действительно здорово... Вот только абсолютно невозможно. Как должны проявляться психические расстройства? Насколько правдоподобно? Аня в психические расстройства особо не верила, но глупо отрицать, что они всё-таки бывают. Тем более в говорящих животных она не верила тоже.

— Хорошо, — голос предательски дрогнул, а опущенные с кровати ноги показались онемевшими, — теперь давай разбираться. Всё, что мне приснилось, — реальность?

— Нет, — прыснула Салли (смеющиеся кошки похожи на исчадия ада). — Сегодняшний абсурд всерьёз не воспринимай, — растолковала она свою весёлость.

— А что... я помню только...

— Не важно. Это уже исключительно твоё подсознание пошутило. Но всё, что я рассказала до того, всё, что ты видела и чувствовала, — истина.

— Существовало лунное королевство?

— Ещё шестнадцать лет назад — да.

— И откуда оно? Почему про это не написано в учебниках астрономии?

— Как появился Авелилон, я, увы, не в курсе. Но он был невидимым для простых смертных с этой планеты. Твоя мать королева Августа, как и все её предшественницы, оберегала территорию от посторонних. А после разрушения всё растаяло без следа. То, что там было, сейчас — это я, ты и Священный камень. Твоя мать использовала все крупицы магии Авелилона, чтобы спасти своего ребёнка.

— Моя мама спит в соседней комнате, — разозлилась Аня. — Прекрати называть так невесть кого!

— Анжела, конечно, тоже твоя мать, — смиренно согласилась кошка. — Она носила тебя восемь месяцев, родила и вырастила. Но генетически...

— А мне плевать на генетику!

— Сейчас речь не об этом.

— Хорошенькое дело! — гневно прошипела Аня. — И зачем, по-твоему, кому-либо понадобился мой брат?! Я даже не спрашиваю, откуда этот "кто-либо" взялся.

— Не знаю ни того ни другого, — понурилась Салли. — И смутно представляю, как нам теперь с этим быть. Во-первых, ты ещё маленькая. И совершенно не готова. Положим, с ума ты не сойдёшь и примешь всё нормально. Но чтобы освоить способности, нужны тренировки — а у нас нет времени!

— Не расстраивайся, я попробую, — прониклась проблемой Аня. Досада улетучивалась, развеянная творящейся небывальщиной. Вид у Салли был глубоко озабоченный и очень несчастный. А Аня любила кошку, живущую с ними, сколько она себя помнила. И ещё Аня любила всё необычное. Колдовские умения — это интригует. — Что... что я должна делать? — самоотверженно поинтересовалась она.

Салли соскочила на пол и залезла на кровать, после чего Аня осторожно, стараясь, чтобы со стороны это не смотрелось грубо, перебралась на компьютерный стул с колёсиками. Сидеть с собственной кошкой на одной постели почему-то теперь совсем не хотелось. И вообще ей нельзя по мебели шариться.

Салли ловко и немного неестественно подняла лапу, запустила под чёрный противоблошиный ошейник и стянула его с себя. Ремешок неожиданно оказался лентой, на которой странным образом блеснула многогранная и довольно крупная призма. Невозможно было не заметить её раньше! На сбившейся к изножью подушке лежал здоровенный драгоценный камень, от его основания расходились заострёнными конусами десятки отростков. Штуковина размером с голову Салли: кошка просто физически не могла бы носить такое под ошейником! Но это как с фокусами. Увидишь что-то чудно?е своими глазами, однако твёрдо знаешь — обман. Магии не бывает. И кошки не говорят.

Загадочный предмет казался прозрачным, а прорывающийся из-за шторы лучик солнца рождал внутри сиреневые всполохи.

Повисло молчание.

— Аня?

— Это всё слишком быстро, — пробормотала в ответ она. — Я ещё... Что это такое?

— Священный камень Авелилона. Он даст тебе силу.

— Мне — дотрагиваться до него?! — с ужасом спросила Аня, отъезжая на стуле к перегородке, отделяющей вечно захламлённый письменный стол от основной части комнаты.

— Да! — отчего-то окрысилась кошка. — И не только... Но сначала нужно его взять и поверить в то, что можешь использовать.

— И... что будет?

— Посмотришь.

Аня скривилась.

— Одни идиоты слушают маленьких рыжих кошек, предлагающих что-то взять!

— И часто ты видела таких идиотов?

— Нет, но если бы я увидела... То есть я не стану трогать это и о чём-то думать просто так! Ты... меня тоже пойми! Во-первых, вдруг я ещё сплю... Это, конечно, не так, но было бы крайне утешительно...

— Только не ври, что обрадовалась бы, — прищурилась Салли. — Я тебя с детства знаю...

Аня улыбнулась, но со стула не встала, продолжая покусывать губу и нервно царапать ногтями ладони.

— Слушай, почему ты меня так боишься? — простонало животное. — Я же с тобой всю твою жизнь. И я не мутант-переросток, я кошка.

— И на том спасибо, — пробурчала Аня. — Допустим... допустим на минуточку... что Стасю и правда заменили клоном и увели не совсем человеческим способом...

— Да, — скептически вставила Салли, — испарили.

— Испарили, — кивнула Аня. — Допустим даже, что я не сошла с ума и моя Салли — говорящая кошка, а всё, мне приснившееся, — явь... Я могу заработать кучу денег!

— Аня!!!

— Да шучу я, шучу. Хорошо! Предположим, я заберу это, — она покосилась на отсвечивающую с кровати призму с нескрываемой опаской, — и пусть оно даже что-то сделает. И дальше?!

— Наделит тебя магией.

— О`кей, воспользовавшись "магией", я взмахом руки приготовлю себе бутерброд, но как это поможет найти Стасю?!

Кошка вполне по-человечески рассмеялась. Выглядело это настолько дико, что Аня невольно отодвинулась на своём стуле в угол комнаты.

— Бутерброд — это, конечно, хорошо, — наконец выдавила Салли, всё ещё фыркая, — но Священный камень тебе его не раздобудет.

— А врёшь про волшебство...

— Ты примешь то, что заключено внутри. Потом я научу тебя этим управлять и расскажу, что придумала для спасения мальчика.

— Мне уже страшно.

— А теперь ты должна активировать его, — Аня открыла было рот, но кошка повысила голос, — впитать чары. И когда выполнишь то, что я велю, сможешь найти брата, освободить и вернуть домой.

— Но, — твёрдо прервала Аня.

— Но?

— Но, — повторила она. — Это если всё, что ты наболтала, реально так. А вдруг ты никакая не хранительница, созданная, чтобы поддерживать меня, а совсем наоборот — кто-то, похитивший моего брата и желающий, чтобы я каким-то камнем передала ему то, о чём не знала и потому не могла использовать?

— Ты начиталась фэнтези!

— Моя кошка тараторит, как попугай! Я готова поверить теперь и в сумеречный мир, и в школу магии и колдовства, и в хоббитов с насгулами.

— Не надо, — посоветовала Салли. — Лучше поверь мне.

— Все вы так...

— Аня!

— Мне нужно обсудить это с кем-нибудь... Со священником!

— Да, распиши, что беседовала с зоологическим чудом о том, как свалилась с Луны.

— Молчи лучше, пока я не убедилась, что шизофрения случается у каждого. — Аня мрачно поглядела на камень. — Ладно. Отойди на тот край матраса, — строго распорядилась она.

Затем боязливо слезла со стула и присела на корточки у постели. Лучик света всё ещё подрагивал в загадочных гранях.

В кино и книгах герои зачастую слепо следуют за теми, кто первым познакомил их с необычной стороной бытия. Но иногда это оказываются замаскированные злодеи. "Злодеи не злодеи! На моей кровати ораторствует кошка, а передо мной штука, способная, вероятно, научить волшебству. Даже если это помешательство, разве можно отказаться?" — сердито подумала Аня. Но что-то не давало протянуть руку и коснуться острых на вид иголочек кристалла...

Аня застыла перед камнем и размышляла, с отсутствующим выражением уставившись в переливчатые грани. Она любила так смотреть на огонь: вглядываться в глубину, пытаясь различить что-то неведомое, далёкое и желанное...

В психические расстройства она действительно не верила. Не то чтобы считала это всё выдумкой, конечно. Но разве можно всерьёз допустить, что глас домашней кошки звучит только в голове её хозяйки и что она сейчас пялится на совершенно пустой пододеяльник?

Неуверенно, осторожно Аня погладила один из хрустальных выступов.

Ничего не произошло, лишь солнечный лучик качнулся, отливая палитрой оттенков сиреневого. Они не были острыми, эти небольшие конусы. Колючими, но не острыми. Камень казался... заманчивым, что ли? Наверное, примерно то же испытывала Ева в райском саду. То есть могла бы, живи на самом деле. Хотя с тех пор, как домашняя кошка пустилась разглагольствовать, теория Дарвина вызывает сомнения... Не зря сейчас её оспаривают — что, если не только Аня столкнулась с болтливым четырёхлапым?..

На одном дыхании она подхватила камень и отступила к стулу.

— Мне можно подойти ближе? — уточнила Салли.

— Да. — Аня изучала предмет на ладони. Он был лёгкий и всё же ощутимый. Солнечный свет больше не падал на грани призмы, но вещица по-прежнему поблёскивала. — Что... что теперь?

— Для начала поверь.

— Как-то банально, не находишь? — Аня бросила взгляд на кошку поверх замысловатых отростков.

— Что поделать? После того как ты по-настоящему поверишь, следует захотеть воспользоваться чарами.

— Час от часу не легче!

— Ты обязана! Твой брат в опасности!

— Почему Стас не исчез? Почему его место занял клон? — спросила Аня. — Зачем маскировать пропажу?

— Может, это "оно", когда его похищало, решило не поднимать переполох.

— А на кой "ему" мой брат? В нём тоже есть... что-то... такое?

— Нет. Но я предполагаю, что ему, тому "оно", нужен Священный камень. До того, как я передала артефакт тебе, на моей шее он был невидим и недосягаем ни для кого — это защита, наложенная ещё королевой Августой, твоей матерью. "Оно" могло бы догадаться, что я вручу наследство до срока, дабы вызволить мальчика.

— То есть ты мне дала это, чтобы нашему врагу было легче забрать?! Не думаешь, что охрана из меня аховая? — Аня побледнела. — Или вы заодно?!

— Что?! — опешила кошка. — Я... Да... да зачем тогда мне вообще ты?!

— Ладно, извини. Но для чего отдавать мне его?

— Собираюсь научить им пользоваться, — напомнила Салли. — Попробуй. Надобно возжелать получить могущество.

— Угу. Неплохо бы иметь... какой-то стимул.

— Чего?!

— Ну просто... необходимость спасти Стасю... Наверно, сначала... увидеть бы своими глазами... Не спорю, ты говоришь, вполне вероятно, правду, — поспешно добавила Аня. — И то, что ты в принципе говоришь, подсказывает: в этой фиговине должна быть сила. Ну или что мне стоит сходить к врачу. Ок, оставим. Но, Салли... у меня ничего не получается! — сорвалась она, потрясая в воздухе неожиданным подарком.

— Почему? — жалобно проблеяла кошка.

— Не знаю! Вот я смотрю на это и велю: "Волшебный камень..." — Аня невольно прыснула и виновато умолкла.

— Не надо ничего велеть, — простонала Салли. — Вот ты веришь в его возможности?

— Эм... да.

— Действительно?

Аня открыла рот, но так и не сказала ни слова. Верит ли? Да, но... Так можно веровать в Бога. От твоей убеждённости, ощущения, будто что-то где-то существует, оно не снизойдёт к тебе!

— Не пойму наверняка.

— О Милитта! Кажется, я потрачу на это десять лет!

Аня опять уставилась в призму, в самую глубь... И ничего не нашла.

— Ладно, как мы этим отыщем настоящего Стаса? И вообще, ты точно уверена, что...

— Я уверена!!! Артефакт даст тебе силу. Сосредоточься. Получить её совсем не сложно, она и так твоя, — наставляла Салли. — Вот научиться потом пользоваться...

— Что ты там бурчишь?

— Представь, что забираешь энергию. Расслабься и представь.

Аня втянула носом воздух и зажмурилась. Контур Священного камня всё ещё мерцал сиреневато-золотыми бликами. Она затаила дыхание и вообразила, как эти всполохи летят прямо в неё, проникают вовнутрь... Аня часто баловалась подобным раньше, играя и фантазируя. Вот свет отделяется... тянется к ней... и...

Она почувствовала, как тело обдало ветерком, который прошёлся по обнажённой коже. Стало на секунду очень щекотно, что-то стиснуло талию и грудь, сжало ноги, изогнувшиеся, словно Аня хотела подняться на цыпочки, прикоснулось прохладой к губам.

Она соскочила со стула, вскрикнув так, что Салли сердито зашикала и встревоженно покосилась на дверь.

Одежда на Ане поменялась. Красной ночной комбинации не было, она обернулась чёрным сарафаном в мелкий белый горошек. Аня метнулась к большому зеркалу, висящему на стене за перегородкой.

Так и есть, на ней совершенно другой наряд: свободный корсет со шнуровкой, юбка клёш немного не достаёт до колен. Ноги обуты в босоножки на каблуке, сквозь прорезь на носках виднеются агатовые ногти. На запястье материализовался плетёный золотой браслет, в ушах — серьги такой же работы, свисающие тонкими ниточками почти до подбородка. Всклокоченные после сна волосы распутались и теперь ровно спадают по плечам, схваченные чёрной матерчатой маской, закрывающей глаза, — её концы стягивает узел на затылке. И в довершение всего ногти на руках стали тверже, длиннее и покрылись аккуратным слоем чёрного лака. На шее — Священный камень Авелилона, увитый жгутом из серебра и золота.

Аня стояла, рассматривая своё отражение до мельчайших деталей. Кошка спрыгнула с кровати и заглянула к ней, опасливо воззрившись на хранящую молчание подопечную. Прошло около пяти минут.

— Я где-то видела этот наряд раньше... — наконец выдохнула Аня, стаскивая с лица маску. — Боже... какой потрясающий маникюр!

— Кажется, порог страха мы преодолели, — облегчённо констатировала кошка.

* * *

— Ладно, хорошо. Допустим... я переоделась. — Аня стремительно расхаживала по комнате, впервые после того, как Салли заговорила, подходя к ней близко. — Хорошее платье... Но что дальше?

— Теперь ты научишься использовать силу.

— Какую? — выдержав паузу, поинтересовалась Аня.

— Сложно сказать. — Салли тоже стала расхаживать по кровати, помахивая пушистым хвостом. — В этом камне таится колоссальная мощь, но я сомневаюсь, что ты сразу всю её извлечёшь. Нужно время... Ты будешь вытягивать толики и тренироваться ими владеть. Какие именно — зависит от натуры. Самый простой вариант — чистая энергия. Но необходимо открыться. Действительно поверить в могущество камня и твоё могущество. Силу, которая защитит. И поможет найти Стаса.

— Тебе бы проповеди читать! — перебила Аня.

— Перестань отвлекаться! Ты не в состоянии просто послушать и десять минут! Я шестнадцать лет по пятам за тобой хожу, начала ещё до того, как ты на свет появилась! И далеко не всегда одобряю то, что ты вытворяешь, — но я же молчала!

— Что значит по пятам?! Почему я тебя не видела?

— Потому что! — рассердилась кошка. — Вне дома это подозрительно, и я не давала тебе возможности. Пока вы не переехали из квартиры, возникали трудности, впрочем, ты была ещё совсем маленькая. А когда перебрались сюда и мне официально позволили пропадать на улице, стало проще.

— Ты умеешь становиться невидимой?!

— Умела. Точнее, и умею, но уже не для тебя. Я вольна ставать незримой для вовсе не обладающих магией или не властных над нею. До того, как открылась сейчас, могла исчезать и для твоих глаз. Забудь об этом, пожалуйста, и сосредоточься. Для начала... попробуй создать вокруг себя какой-то щит.

— Я?! — опешила Аня.

— Да.

— Здесь?!

— Да!

— Подожди, Салли... Ты переодела меня в симпатичное платье в горошек, очень быстро... неестественно. Но ты хочешь, чтобы я создала щит!

— Именно так.

— Некоторые по семь лет учатся чародейству в школах! А ты решила, что я вот так сразу...

— Да! Считаю тебя самой талантливой! Величайшим волшебником, если желаешь!

— Величайших волшебников не облачали в платья и не просили создать щиты в тот день, когда они узнавали о магии!

— Откуда ты это, собственно, взяла? — пробурчала кошка. — Ань, твой брат пропал. И помочь ему способна только ты.

— А если просто заказать панихиду?

— Не смешно. Пойдём на улицу...

— Улица?!

— Ты же не намерена разнести весь дом? Сомневаюсь, что с первого раза хорошо получится...

— Колдовать посреди города?! — возмутилась Аня и тут же опомнилась: — Хочешь сказать, я могу что-то разрушить твоей силой?!! Не буду ничего делать.

— Нет! Всё это случится, если орудовать неправильно. Не волнуйся. Пошли наружу...

— А... прохожие?..

— У тебя здоровенный сад на участке!!!

— Ладно, — обречённо покорилась Аня. — ...Иди вперёд!

Кошка тяжело вздохнула и двинулась к двери. Когда Аня выпустила её, Салли быстро потрусила к выходу.

Аня тоже вздохнула. И прошмыгнула в коридор, моля небо, чтобы никто не увидел это безусловно хорошее, но явно не её платье. Пришлось становиться на цыпочки, иначе громко стучали металлом набойки.

Салли ждала у порога.

Они пересекли двор, направляясь в самый дальний его конец, туда, где за деревьями, кустами и оплетённой раскидистым виноградом беседкой прятался небольшой огород, позволенный бабушке Кларе исключительно потому, что очень интересно, когда у тебя растут настоящие продукты. От дома теперь их отделяли зелень и кирпичная стенка, а высокий каменный забор надёжно ограждал территорию от людной улицы и соседей.

Довольно оглядевшись, Салли уверенно шагнула на грядку. Аня — следом.

Каблуки проваливались в мягкую разрыхлённую землю. Солнце пекло макушку и открытую шею. Аня чувствовала себя идиоткой.

Кошка невозмутимо устроилась на одном из крупных кочанов капусты.

— Следует сосредоточиться, — преподавательским тоном начала она, — на цели. Можно нарисовать её образ мысленно и вложить в него силу, которую нужно непрерывно концентрировать в себе. Концентрация...

— Надо было назвать тебя иначе, — прервала тираду Аня. — Салли не подходит. Будешь Минервой МакГонагалл. Она тоже умела в кошку превращаться...

— Да прекрати же отвлекаться на ерунду!

— Молчу-молчу, — пообещала Аня. — Давай учи.

— Ты должна сосредоточить своё внимание, всю внутреннюю энергию... Закрой глаза.

— Конечно, сейчас! — отступила Аня. — Разбежалась...

— О Милитта!!! Спокойно, — посоветовала себе кошка. И повторила: — Закрой глаза.

— Нет, я тебя боюсь... Хорошо! — Аня с опаской опустила веки. В конце концов, если Салли вздумала её убить — это труда, видимо, не составит.

— Соберись...

Вообще-то наставница городит чушь. Куда собираться, скажите на милость?! Стоя на грядке с помидорами в платьице в горошек и совершенно не понимая, чего от тебя хотят добиться. Закрыты глаза или открыты — абсолютно не важно.

— Я не верю, что что-то случится, — прекратив жмуриться, честно призналась она.

— Ага. Значит, говорящую живность ты уже не отрицаешь, то, что камень может тебя переодеть за одну секунду, — тоже, а его свойства не признаёшь?!

— Скоро я признаю приступы сумасшествия на ровном месте!

— За что мне это?!

— А мне?! И кстати, тут жарко... Я стою посреди огорода и пытаюсь колдовать — тебе не кажется это нелепым?!

— Аня!

— Давай рассуждать логически. Я сделаю вокруг себя этот твой щит, хорошо?

— Отлично!

— И как это выведет нас на Стасю?

— О, во имя Авелилона... Ты должна уметь пользоваться своими способностями. Мы начинаем с защиты. Потому что это, во-первых, самое нужное. Это очень помогает в... защите, знаешь ли! Так вот, потом...

— Может, попробуем меня как-то... испугать? — вставила Аня.

Кошка вытаращилась, как мультяшная рыбка.

— Обычно в кино, чтобы обрести силу, нужно попасть в ситуацию, где она понадобится, — пояснила Аня. — Ты хочешь обороны — значит, должна быть опасность...

— В кино?! — дрогнувшим от ярости голосом спросила Салли.

— Ладно, зря я это. Забудь.

— Забыла. Ань, сконцентрируйся...

— Это глупо...

— Мы теряем время!

Аня крепко зажмурилась и снова попыталась сосредоточиться.

"Как там это делают? У меня есть сила... Только нужно её открыть... И спасти Стасю... На кой чёрт, интересно?.. Отличный тихий клон. Неплохо бы предложить им ещё и Сонечку... Сила во мне... Боже, какой бред... Я..."

Раздался страшный грохот. Аня вскрикнула, почувствовав странное — будто что-то ушло, отделилось от тела. Тут же закружилась голова и она шлёпнулась на помидоры. Салли сидела у входа на огород, где заканчивалась выложенная плиткой дорожка. Вокруг валялись осколки глиняного предмета.

— Что ты творишь?!!

— Пугаю тебя, — довольно заявила кошка. — И ты его создала! Магический щит, Аня! — Зрачки Салли азартно поблёскивали. — Всего на несколько секунд, но создала! И не начинай, что это любимый горшок твоей матери...

— Я создала щит?

— А ты не ощутила?

— Я... вероятно. Но это не методы!

— Сама просила напугать. Признаю — абсолютно правильно.

— Но... не так же...

— О да, горшок — это перебор. Не каждый человек способен перенести подобное. Я перестаралась...

— Издеваешься, — подвела итог новоиспечённая принцесса Авелилона, оттирая с ноги раздавленный помидор. — Просто не нужно было портить наше имущество...

— О, прости. И ты, безвременно ушедший, тоже извини дурную старую кошку...

— Перестань! Что там у тебя дальше по плану?

— Полагаешь, со щитом всё закончено?

— Ну... он же был. Это ты сказала!

— Был. Три секунды.

— Как раз пока я боялась. Если даже горшок вызвал щит, то угроза реальная...

— Хорошо. Хорошо... постарайся собрать силу всего корпуса в плечах, пусть она струится по венам к локтям и ниже. Представь энергетический шар. Его можно использовать как оружие.

Аня послушно постаралась. Потом постаралась ещё раз. И ещё раз.

— Я устала! — заныла она, осторожно присаживаясь на сухую землю и срывая с куста зеленоватый томат. — И вообще, я даже не завтракала!

— Твой брат...

— Да ты достала меня! — сердито гаркнула несчастная, в сердцах замахиваясь на пушистого деспота.

Сотня иголочек, родившихся где-то в районе запястья, впилась в кожу, как если бы в сомлевшем теле снова начала циркулировать кровь. Выронив надкушенный плод, Аня резко развернула голову к отведённой в сторону руке. Над полусогнутыми пальцами парил переливчатый бело-сиреневатый сгусток, который почти тут же исчез, словно померещился.

— Отлично! — подскочила Салли. — Умничка! Ты очень быстро учишься.

Аня не слушала. Она поджала под себя ноги, сев на грядке по-турецки, и внимательно смотрела на ладони. Искривляя кисть так, будто собирается ударить кого-то длинными чёрными ногтями, она заставляла нечто появляться и расти, а расслабляя — уменьшаться и пропадать. Выглядело внушительно и совершенно нереально. Завораживало.

Аня легонько подкинула очередной возникший шарик и поймала — он послушно завис над самым мизинцем. Подкинула выше и подхватила вновь.

— Великолепно! — хвалила кошка. — Попробуй теперь стоя.

Аня поднялась и опять материализовала аномалию. Салли лучилась восторгом — ни дать ни взять выиграла миллион долларов в уличной лотерее. Аня была готова поклясться, что кошачья морда сейчас улыбается настолько, насколько это вообще возможно для кошачьей морды.

Она подмигнула Салли, победоносно сияя, и взмахнула рукой, формируя шар сразу летящим вверх, а потом опять заарканила. Кошка удовлетворённо кивнула. Аня поклонилась и, сотворив ещё один, тоже запустила в воздух.

То, что она не успевает подхватить сиреневатый сгусток, Аня поняла очень чётко и очень быстро. Но сделать ничего не смогла. Её как будто обдало звуковой волной. Ощущение походило на то, что испытываешь вблизи громадной колонки, работающей на максимальной громкости. Только в данном случае "аппаратура" была мощнее раза в два-три.

Аня обрушилась на грядку, больно ударившись о кочку и проехавшись спиной по бабушкиным кустам. Падая, она зажмурилась и теперь, сжавшись всем телом, боялась взглянуть, что натворила. Перед плотно стиснутыми веками плавали разноцветные искры.

Потом осторожно открыла глаза. Посреди помидоров зияла небольшая, совсем неглубокая воронка. Часть растительности Аня смяла и вся оказалась перемазана давлеными томатами пополам с землёй. Кошки нигде не было.

— Салли! — испуганно позвала Аня.

— Я тут. — Взъерошенное животное вышло из-за груды мешков чернозёма. — Ты в порядке?

— Относительно. — Аня встала. — Ой, моя спина...

— По идее, исчезая и опять появляясь, костюм должен восстанавливаться сам и исцелять тебя. Священный камень будет устранять все травмы, полученные при его использовании. Попросту, те, что нанесены, пока ты в костюме. А также он излечит на время превращения увечья, которые есть в обычном состоянии, чтобы они не мешали. Попробуй-ка.

— Что?

— Снять платье... Нет, не так!!! Сосредоточься. Верни силу камню.

— Э...

— Ты же извлекла её! Теперь отдай обратно.

Салли явно многого хочет!

— Не получается...

— Значит, будешь ходить так! — рассердилась кошка.

— Я могу переодеться, — пробурчала Аня, изучая свои ссадины. — Спасибо, крыльев нет, — добавила она, вспомнив один из Сонькиных любимых мультиков.

— Ты сможешь его снять. Сконцентрируйся.

Пришлось потратить минут десять, прежде чем Ане удалось избавиться от наряда. Теперь она стояла посреди огорода в мятой комбинации, но локти больше не горели огнём, а царапины с икр и правого колена без следа испарились.

— Вау! Только посмотри! У меня уже ничего не болит!

— А теперь превратись опять.

— Ты издеваешься?!

— Давай, это же не тяжело. Возьми Священный камень и впитай его силу.

— Хорошо тебе рассуждать!

Однако "надеть" платье в горошек, уже не испачканное и совершенно целое, оказалось на удивление просто. Аня стянула матерчатую маску и даже загордилась.

— Вот теперь я согласна быть настоящим воином, раз угроза остаться инвалидом сводится к минимуму, — воодушевлённо сообщила она.

— Ты поосторожнее. С теми, кто похитил Стаса, эта угроза может резко возрасти.

— Да ладно, нам уже ничто не страшно! — усмехнулась Аня, опускаясь на колени и пытаясь привести в порядок разорённую грядку. — Кроме бабушки Клары, когда она увидит свои кусты. Что дальше?

— Полагаю, надо потренироваться управлять шарами, чтобы не нести опасности окружающим тебя... помидорам.

— Всё вполне прилично, — отмахнулась Аня, окидывая взглядом немного поредевшие, но ещё пристойные, по её оценкам, растения, и принялась закапывать воронку от упавшего шара. — Да я научилась уже ими пользоваться! Вот!

Для наглядности она создала ещё один сгусток и перекинула из руки в руку.

Потом запустила вверх и поймала.

— Итак, я слушаю наш план, — подвела итог новоявленная колдунья, жонглируя очередным энергетическим скоплением.

Что там у Салли в голове, она не знала, но тщеславие проснулось и хотелось рассчитывать по крайней мере на уважение кошки. И ещё с появлением сиреневых сгустков явно прибавилось смелости. Найти бы только убедительное доказательство отсутствия повреждений мозга... Впрочем, это не так-то просто — предполагать собственное помешательство всерьёз.

— Давай обсудим с мамой, — не дожидаясь ответа, предложила Аня задумчиво, — она уже должна проснуться. Не смотри так! Мама умная. За ненормальную она меня не примет, ведь я теперь могу показать, что не сочиняю. А посоветовать и...

— Совершенно исключено! — перебила кошка.

— Почему?! — возмутилась Аня. — Ты же не рассчитываешь, что я стану скрывать такое? У меня от неё вообще нет секретов! — С младых ногтей Аня доверяла маме абсолютно всё, просто иногда постфактум.

— А вот постарайся и скрой, — отрезала Салли. — Хотя бы из-за того, что её любишь.

— Чем это моё молчание... — задохнулась Аня. — Да я в первую очередь...

— ...расскажешь, что генетически она не твоя мать? — вскинулась кошка. — Что тебе угрожает опасность, от которой она сама никак не сможет защитить? Что её сын пропал и она не способна помочь ему?

— Я...

— Твоя мама — обычный человек. И она действительно умная и сильная женщина. Поэтому ты не должна говорить ей ничего о магии, Аня. Потому что неприродное не подвластно ей. Анжела любит своих детей, очень любит тебя. И жить, зная, что над тобой нависла неведомая беда, а она не в состоянии сделать...

— Хорошо-хорошо, хватит!

— Извини. Но ведь я права.

— Права, — сквозь зубы пробормотала Аня, не глядя на кошку. Она шевелила полусогнутыми пальцами, шар над ними изгибался и мерцал. Чтобы не заплакать, пришлось больно закусить губу.

Она никогда ничего не утаивала от матери. Никогда. Если бы мама тоже увидела волшебное, можно было бы с уверенностью оставить идею шизофрении. Мама её лучший друг и главный советчик. Всю жизнь...

В груди стало тесно. Салли притихла.

Наверное, так справедливо. И за всё нужно платить. Аня медленно сжала кулак — сгусток растаял, распрямила ладонь — и он возник вновь.

Понимание, что это — не компьютерная игра, что сейчас всё вокруг реально, накатывало подобно лавине. Это ощущалось едва ли не физически.

Теперь такое — явь. И как раньше уже не будет никогда. А произошедшее придётся постоянно прятать от целого мира, чтобы не попасть в дурдом. Всегда. Даже от самых близких. Даже от мамы...

— Давай дальше, — наконец тряхнула головой Аня. — Считай, что я научилась защищаться и атаковать. Что теперь?

— Теперь тебе понадобится помощь, — с готовностью сменила тему Салли. — Слушай внимательно. В течение жизни среди твоего окружения я заметила троих человек, обладающих магическими дарованиями...

Очередной — к счастью небольшой — шарик вылетел из дрогнувших рук и шумно приземлился в грязь.

* * *

Глава III: Платье в горошек

* * *

— Что?! — выпалила Аня, не обратив внимания на появление новой вмятины, испортившей семейный огород. — В каком смысле?!

— Сложно сказать... Я чувствую неприродное. Если оно, конечно, не замаскировано способностями, превосходящими мои... — Салли запнулась и смерила Аню прищуренным взглядом. — Не думай об этом. В общем, кроме тебя, я ощутила нечто таинственное ещё в трёх людях.

— Ты сейчас что под этим подразумеваешь? — хрипло спросила Аня.

— Неординарные возможности, умение перестраивать структуру окружающих предметов. То, что, по мнению современных людей, нереально на планете Земля.

— И кто же у нас такой искусный? — подняла левую бровь Аня.

— Так, — деловито сообщила кошка, — силу я обнаружила в твоей однокласснице Кристине Прошиной, твоей учительнице английского языка и курьере фирмы твоего отца Николае.

— Что?! Кристина?! Евгения Витальевна?! Ты шутишь?!

— Ничуть. Хотя я не могу утверждать, знают они об этих нюансах своего естества или нет. Я предполагала, что после того, как ты научишься управлять даром, мы попробуем как-то с ними потолковать.

— Э... глупый вопрос: у них тоже есть свои кошки? Или какие-то странные существа?

— Нет, это только я у тебя такая. Говорю же, даже не факт, что они вообще в курсе умений.

— О, это просто замечательный диалог получится: здравствуйте, Евгения Витальевна, а вы давеча нигде не колдова... — Аня запнулась. — Я вспомнила, — прошептала она, округляя глаза. — Вспомнила, где видела это платье!

— Какое платье? — растерялась кошка.

— Это! — Аня взметнула руками юбку сарафана в горошек. — Я несколько раз видела его на Евгении Витальевне в школе!!!

Салли выглядела оторопело, а вот Аня начала возбуждаться: на неё нахлынул прилив смелости и решительности и ещё небывалая гордость за то, что открыла нечто, неведомое кошке.

— Ты... уверена? — уточнила Салли довольно скептически. — Может, похожее?

— Нет же, именно это! Причём у неё были точно такие же длинные покрытые чёрным лаком ногти! Удивительно красивые, будто сталью отливали... — бормотала Аня, рассматривая с трепетным восхищением свои руки. — Да, сто процентов! Я вообще очень придирчиво отношусь к маникюру...

— Воистину, — вставила Салли, пережившая не одну ужасную истерику по поводу поломанных Аней ногтей и смазанного лака.

— ...и всегда обращаю на него внимание, — не слушала её подопечная. — Я весь урок любовалась. И она была именно в этом платье! И ещё несколько раз в нём мелькала, только насчёт ногтей я уже не убеждена...

— Но это практически нереально. Сила силой, а такая же, как у тебя...

— Такое же платье, — поправила Аня. — Откуда, кстати, платье? То есть зачем? На Луне что, все так ходили?

— Не имею понятия, — повела головой кошка. — Я присутствовала на Луне совсем недолго, когда королевство уже уничтожили, а в живых осталась только Её Величество Августа. Но... да, на ней было такое убранство.

— Евгения Витальевна — авелилонка?!!

— Это исключено, — отрезала кошка.

— Почему? Может, твоя Августа ждала двойню...

— Но учительнице не пятнадцать лет.

— Это да, — согласилась Аня, присаживаясь на дорожку. — А если она улетела раньше?

— Я, конечно, наверняка не поручусь... Однако это напоминает ужасающий бред. Учительница английского в средней школе родилась на Луне?

— Ученица девятого класса этой школы, значит, может быть с Луны, а учительница никак? — парировала Аня. — Всё, что ты мне наплела и показала, со стороны кажется околесицей.

— В любом случае с ней нужно связаться. Начнём именно с преподавательницы, ибо, если ты не напутала, — всем своим видом Салли излучала недоверие, — она знает, что обладает силой.

— Отлично. Почему нужно начинать с потенциально опасной Евгении Витальевны?

— Потому что она, по крайней мере, не будет шарахаться от говорящей кошки и считать твои истории абсурдом.

— То, что у человека есть сарафан в горошек, ещё не означает, что он с полуслова верит во всякую небывальщину, — проворчала Аня.

* * *

— Слушай, что я ей скажу?

Вновь облачённая в красную комбинацию Аня и Салли перебрались обратно в комнату, где уже час периодически жалобно пел будильник. Что это никого не потревожило, можно считать маленьким, но очень приятным чудом. Но всё равно домашние скоро проснутся...

— Предупредишь Анжелу, что хочешь с кем-то погулять, и поедешь к ней.

— Откуда я знаю, где она живёт?!

— Я знаю. Точнее, найду дорогу от твоей школы. Там недалеко. Я проследила в один из дней после того, как почувствовала магию.

— А если её не будет? Или, может быть, ты записала её телефон?

— К сожалению, нет, — съязвила кошка. — Спроси у своей классной руководительницы.

— А ей я что скажу?!

Через полчаса Аня сбросила вызов и безнадёжно подвинула к Салли блокнот с записанным номером. Пришлось поболтать с Бабушкой. Так она нежно величала преподавательницу трудов Людмилу Васильевну уже целый год, несмотря на то, что родственницей та ей ни в коей мере не приходилась. Просто в начале девятого класса была у них в школе "семья" с "папами", "мамами" и "дедушками". И "папой" Ани числился действительный внук её классной, в связи с чем она и стала называть последнюю Бабушкой. Игра в семью быстро кончилась, а прозвище прижилось. Хотя Людмила Васильевна и негодовала от подобной фамильярности, Аня упорно дарила ей на все праздники открытки "Милой бабушке" и много раз растолковывала, что зовёт так только потому, что любит как родную. Это была чистая правда, так что Бабушка смирилась. И пусть порою картинно пререкается, Аня уверена: той приятно. Да и к тому же до такой степени привыкла, что просто не смогла бы теперь иначе...

Сейчас было лето, и Бабушка удивилась звонку. Они немного посудачили, потом Аня осторожно попросила номер учительницы английского. Сочинила, что хочет условиться о занятиях. Бабушка эту идею восприняла с энтузиазмом: Аня к иностранному холодна, знает его отвратительно и на уроки ходит редко, по большей части прогуливая их в кабинете труда. А тут такое замечательное рвение! Но вот номера молодой учительницы, всего два года работающей в школе, у Бабушки не оказалось. Однако она вызвалась отыскать его и через пятнадцать минут перенабрала, старательно продиктовав домашний телефон.

— Звони, — распорядилась Салли. — Представишься, извинишься и объяснишь, что тебе нужно с ней побеседовать. И что приедешь, — кошка скосилась на дисплей мобильного, лежащего на одеяле, — где-то к часу.

— Стоп. Я же не... У меня совершенно нет тёплых дружеских отношений с Евгенией Витальевной! — заупрямилась Аня. — Она одна из немногих "просто учителей". К тому же ужасно строгая, даже наших мальчиков на место поставила. Да я её почти не вижу, потому что пропускаю английский! Не уверена, что она помнит, как меня зовут! — Последнее уже было явным преувеличением. — Что значит приеду?! — не сдавалась принцесса Авелилона. — С какой стати? Это как если я сейчас припрусь к Кристине... Но к Кристине — это ещё как-то... М-да. А зачем им троим... В смысле... У меня вот, по твоим словам, украли брата. Да и вообще... Почему бы у них могло быть то, что ты почувствовала?

— Хотя бы потому, что в мире существует то, что считают неестественным.

— Это даже уже не удивительно, — пробурчала Аня.

— Звони, — велела кошка. — Скажешь, что надо встретиться. И пойдёшь прямо в своём костюме. А там посмотрим на её реакцию...

— Как я должна выйти в этой одежде?! Сейчас уже все проснутся...

— О Милитта! Превратишься потом, не тут!

— На улице?!

— Да! На центральной площади! Заодно денег заработаешь, — прошипела Салли. — В любом подъезде — что ты, в самом деле?.. Звони!

— А кто такая Милитта?

— Я не знаю! Это фразеологизм! Звони немедленно!..

Аня обречённо вздохнула и набрала номер. Трубку никто не снимал, и она даже обрадовалась этому. Но ненадолго. На том конце послышался шорох, и звонкий женский голос отчеканил: "Алло!"

— Эм... Евгения Витальевна? — робко спросила Аня, чувствуя, как бешено колотится сердце.

— Да, я слушаю, — сурово ответили в трубке.

— Это... это ваша ученица, Аня Суханова, 9-й "Б", то есть уже 10-й, помните?

— Да, дорогая, что случилось?

— Понимаете... Мне... мне нужно побеседовать с вами. Вы сейчас не уходите? Я могу приехать?

— Ко мне?!

— Д-да...

— Но... что случилось?

— Тут такое дело... Я объясню... Если вы не заняты, конечно.

— Я не занята. Ну... хорошо. Ты уверена, что хочешь приехать ко мне, дорогая? Будет сложно, это во дворах...

— Я знаю адрес. Через два часа у вас, спасибо, — быстро оборвала Аня и нажала кнопку отбоя. Слава богу, звонить пришлось на городской и у учительницы не отобразился её номер! — Салли, это идиотизм!!!

— С кем ты разговариваешь? — заглянула в дверь мама. Аня подскочила как ошпаренная.

— С... с кошкой, — криво улыбнулась она. — Мам, я съезжу на Образцова? Встречусь с одноклассницей, с Кристиной.

— Что-то не помню такую.

— Да мы не особо общаемся... Меня Бабушка попросила зайти с ней вместе... в школу... что-то нужно помочь...

— Ну хорошо. Только бери трубку, когда я звоню. И возвращайся до темноты. А сейчас идём завтракать.

— Я уже ела, — соврала Аня и встала, выуживая из груды вещей на кресле юбку. — Дай мне, пожалуйста, денег.

Она отыскала в котельной плетёную корзину с длинной мягкой ручкой, чтобы переносить Салли, и вскоре вышла с ней на крыльцо. Хотя пока кошка передвигалась самостоятельно и через кусты выбиралась на улицу, чтобы никто из родных не заметил. А вот Сонечка не преминула пошутить, что Аня — Красная Шапочка, изрядно этим взбесив. Зачем излишнее внимание? Маленькая мерзавка.

Аня встретила питомицу по ту сторону забора, подняла и, улучив удобный момент, строго-настрого запретила открывать рот. Затем она усадила Салли в корзину и пошла вниз к перекрёстку, чтобы поймать подходящую маршрутку.

Аня и её брат учатся в школе, расположенной на левом берегу Днепра, довольно далеко от центра города и их дома. Давным-давно это учебное заведение окончили их мама и тётя, а когда Аня была маленькая, Сухановы жили в том районе. Анжела имела предубеждения против дорогих частных образовательных учреждений, а из обыкновенных, по здравом размышлении, избрала для своих детей это, проверенное.

Обычно по утрам их туда отвозил водитель Юра, но сейчас пришлось пользоваться общественным транспортом.

Было очень жарко, да ещё Салли выбралась из корзины и устроилась у Ани на руках, после чего, кажется, задремала. Аня демонстративно заткнула уши наушниками и уставилась в окно. Ездить вот так с кошкой — очень непривычно. О, этот день с самого начала чертовски непривычен!

Сумасшедшие события сотворили в голове кошмарный кавардак — впору обращаться к психоаналитику. Теперь бы подумать в тишине и одиночестве хоть несколько суток. Эта лунная Августа — никакая Ане не мать, даже учитывая безумную историю кошки Салли. Вот ещё выдумала! А папа, получается, к её рождению мало причастен. Что, если поразмыслить, неудивительно: с ним Аня никогда не была особо близка и даже иногда побаивалась совершенно без причины.

Кто же был её отцом там, на Луне? Нужно спросить у Салли.

А, к чёрту генетику! Неведомые монстры устроили охоту на семью Сухановых здесь и сейчас!

Это не выходит осознать вот так сразу. Неужто и такое возможно?..

Перспектива посвящения во всё Евгении Витальевны казалась двоякой. С одной стороны, она была человеком. И не просто каким-то, а знакомым, самым настоящим. Это не может не радовать после целого утра общения с четырёхлапой пушистой недостающей до колен Салли. Если реальный человек не посоветует сходить к врачу, вопрос с шизофренией снимется сам собой. Но, с другой стороны, это Евгения Витальевна!

Нельзя сказать, что у Ани плохие отношения с учительницей. У неё их просто нет. Аня воспринимала почти всех своих преподавателей как друзей — в той или иной мере. Почти всех. Кроме информатички, Евгении Витальевны и директора, который с прошлого года вёл у них алгебру и геометрию.

Евгения Витальевна появилась, когда Аня перешла в восьмой класс. Была совсем молоденькой и даже университет окончила, только выпустив на каникулы свои первые выводки юных оболтусов. Обычно, когда у доски вставали девчонки, лишь на пару лет переросшие тех, кого пытались воспитать, Анина параллель им спуску не давала. Так, например, несчастную историчку вечно доводят до припадков, хотя она повзрослее Евгении Витальевны и дольше работает в школе. Англичанка, в отличие от коллеги, эту проблему решила быстро. Мальчики ей не дерзят, рук не распускают и даже не отваживаются срывать её уроки. Впрочем, Аня их почти не посещала, и в конце этого года Бабушке пришлось долго улаживать дело с её восьмёркой по английскому языку. Аня очень плохо знает этот предмет и предпочитает в начале каждого семестра заработать штучек пять десяток, чтобы более в кабинете иняза не показываться. Тогда средний балл выводят по текущим оценкам, что её вполне устраивает. А вот Бабушка, неоднократно посвящённая в детали хитрой системы, всё ещё продолжает возмущаться. На закате девятого класса Аню угораздило случайно попасть на итоговую контрольную, схлопотать по ней мрачный ужас, породивший массу волнений. И вот после всего этого нужно заявиться к англичанке и плести что-то о говорящих кошках и братьях-клонах!

Стас утром был тихим и вялым, мама даже выпроводила Пашу и, когда Аня уходила, взялась за градусник. Но как бы странно ни вёл себя братец, поверить, что это на самом деле не он, всё равно не получалось.

Да и вообще... Даже если Салли не ошиблась и Евгения Витальевна обладает магической силой (Аня улыбнулась от этой мысли — до того нелепо), почему она должна помогать? Пусть и каким-то непонятным образом у неё оказался точно такой же сарафан в горошек.

Когда маршрутка свернула на Калиновую улицу, Аня наконец-то всерьёз разнервничалась. Может быть, потому что круговорот хаотичных дум сейчас нельзя озвучить Салли. Она смотрела в окно, закусив нижнюю губу, и чувствовала, как бешено бьётся сердце.

Кошка встрепенулась и подняла голову с колен своей подопечной, потом поставила передние лапы на Анину грудь.

— Сиди, — посоветовала та, погладив рыжие уши, — скоро приедем. Всё в порядке. От твоих когтей зацепки на юбке останутся...

Аня выбралась из маршрутки на остановке и уверенно пошла в сторону школы, неся кошку на руках. Они договорились ещё дома, что Салли покажет дорогу к англичанке от тамошнего стадиона. Но сначала Аня должна была найти укромное место и "надеть" своё платье.

Она блуждала дворами, пытаясь отыскать подъезд без кодового замка, и вскоре увидела подходящий. Опустила Салли на асфальт, и вместе они вошли в обшарпанные двери.

Аня вызвала лифт, достала из сумочки камень и юркнула в кабину вслед за кошкой. Нажала кнопку с девяткой и зажмурилась. Уже знакомое ощущение пробежалось по телу. Аня моргнула, стягивая маску и засовывая её в сумочку, которую предусмотрительно бросила на пол, опасаясь, как бы та не исчезла. Туда же, подумав, переложила и снятый с шеи Священный камень, выглядевший чересчур внушительно.

— Пойдёшь за мной, — распорядилась Салли, когда Аня вдавила кнопку первого этажа и подняла вещи, — я проведу отсюда.

— Далеко?

— Нет, не очень.

— Салли, а кто, по-твоему, был моим отцом? Там, на Луне?

— Не знаю. Я видела живой только королеву Августу. Всё, не разговариваем. Перед тем как звонить в дверь, дашь мне залезть в корзину. Не факт, что я смогу стать невидимой для этой женщины...

Шли они довольно долго, причём по посёлку, начинающемуся поблизости от старого дома, где когда-то жили Сухановы, и школы.

Ходить по разбитым дорогам, да ещё и в жару, Аня не любила, хотя, надо сказать, босоножки у её нового наряда удивительно удобные, а солнце после перевоплощения перестало припекать. Но по мере движения таяла уверенность в осуществимости плана. Скорее всего, она просто пообщается с учительницей, та решит, что Аня рехнулась, в итоге — стопроцентные неприятности и в классе, и с родителями... Да и как начать требуемый диалог с Евгенией Витальевной?!

"На фиг мне сдался Стас? Этот клон такой миролюбивый и хороший..." — уже не в первый раз горестно подумала Аня, когда они свернули с почти приличного асфальта на уж совсем убитый.

— Мы пришли. Третий двор с той стороны, — вдруг сквозь зубы буркнула Салли, воровато оглядевшись. — Спрячь меня.

Сердце ёкнуло, а руки задрожали. Аня послушно опустила корзину и приподняла крышку. Салли запрыгнула внутрь и свернулась клубочком. На плохо слушающихся ногах Аня пошла по улочке и нерешительно остановилась у зелёной калитки. За ней виднелись довольно большой частный дом и сад. Сбоку — гараж с тёмно-оливковой облупившейся краской на воротах. Под забором слева росли две осыпавшиеся вишни.

Салли возмущённо мяукнула. Вдохнув поглубже, не нашедшая звонка Аня гулко постучала и стала ждать.

Раздался цокот каблуков по плитке, скрип засова, и створка открылась. Перед ней стояла Евгения Витальевна.

В точно таком же сарафане.

Высокая светловолосая женщина почти двадцати двух лет, едва увидев Аню, вздрогнула и застыла, вцепившись в край калитки. Внешне броская и яркая, она сливалась с однообразной массой современных красавиц. Впрочем, талии своей преподавательницы сладкоежка Аня всегда втайне завидовала. Миндалевидные глубоко посаженные глаза сузились, тонкие ниточки бровей хмуро искривились. Длинные чёрные ногти колоритно выделялись на побелевших пальцах. Евгения Витальевна молчала.

— З... здравствуйте, — выдавила Аня и, кажется, даже покраснела.

— Здравствуй, — не шелохнувшись, ответила учительница, блуждая по своей визитёрше задумчивым взглядом. — Проходи. В дом.

Аня кивнула, осторожно шмыгнула мимо и, пока англичанка возилась с засовом, двинулась вперёд вдоль стены. За ней оказалась забетонированная площадка, дальше начинался запущенный сад. Прямо по курсу поднималось крыльцо. Закусив губу, Аня преодолела ступеньки и нырнула в прихожую. Англичанка вошла следом. Незваная гостья остановилась напротив арки в комнату с разномастной столовой мебелью, повернулась к женщине, которая прикрыла дверь и, облокотившись на неё спиной, теперь пристально взирала на посетительницу.

— Как прикажешь это понимать, дорогая? — спросила она.

— Я...

Аня опустила на пол корзинку с Салли и виновато передёрнула плечами.

— Тут такое дело, Евгения Витальевна... Прозвучит странно... Может, даже ненормально... — Вид платья в горошек придавал уверенности. — Я знаю, что вы обладаете магической силой.

Следующие несколько секунд в памяти отложились плохо. Учительница вскинула правую руку, и откуда-то полыхнуло пламя, в мгновение охватившее Аню горящей верёвкой. Она успела увидеть, как из корзины выскочила Салли, но и вокруг неё вспыхнуло огненное кольцо. После этого сознание отключилось.

* * *

Она очнулась от резкого запаха и мотнула головой. Аня была в комнате, привязанная к стулу. Затылок гудит, во рту неприятный привкус. Кожа выше локтей обильно измазана какой-то белой пеной, немного запачкавшей и сарафан. Тело под ней горит огнём.

Салли, совершенно свободная и невредимая, — на столе. Это ободряет.

— Сорри, дорогая, — сказала очевидная (теперь Аня всё поняла) похитительница её брата, кладя на подоконник мерзко пахнущую ватку. Потом она взялась за нож.

— Подождите! — вскрикнула пленница в ужасе. — Давайте поговорим! Мы можем поискать компромисс!

Евгения Витальевна присела на корточки и принялась разрезать бельевую верёвку.

— Без паники. Я больше не буду буянить. Честно, дорогая. Твоя кошка мне всё рассказала.

— И Ева обещала нам помочь, — вторила Салли.

— Ева? — прохрипела Аня и закашлялась.

— Она просит Женей её не называть, — пояснила кошка, указав носом на Евгению Витальевну.

— Что это? — потирая запястья и морщась от боли, поинтересовалась Аня. Судя по всему, Стасю утащила всё же не агрессивная преподавательница.

— Мазь от ожогов, — смутилась англичанка. — Прости, дорогая. Ты меня ещё этим странным звонком переполошила. Я на всякий случай встретила тебя так, а когда увидела свой боевой костюм... Потом ты начала про магию... Короче, извини. Хочешь воды, дорогая? Или чего-нибудь другого? Может, коньяка?

— Нет, спасибо. — Аня облизала пересохшие губы. — Я, вообще-то, ничего не понимаю...

— Я, вообще-то, тоже, — усмехнулась учительница, опускаясь на сиденье уголка. — Салли поведала мне безумную историю. Как и тебе.

— Угу. Слушайте, я... эм... Если вы уже всё равно знаете... то можно я это "сниму"? Тогда раны должны исчезнуть.

— У тебя тоже? Ох, да-да, пожалуйста.

Аня поискала сумку и, обнаружив, вытащила Священный камень, после чего закрыла глаза. Платье сменилось юбкой и топом. Остатки пены и боль пропали вместе с ним. Она сконфуженно сжала свою реликвию и посмотрела на англичанку.

— Ничего не понимаю, — повторила та, изучая призму взглядом. — Нет, я восприняла всё, что сказала твоя кошка. И даже верю. Ясно, что она почувствовала силу, что вы пришли ко мне — это вполне логично... Рационально всё, но, чёрт побери, почему на тебе мой боевой костюм?!

— Боевой? А вы... то есть у вас... у вас это всё откуда?

— От рождения, — хмыкнула Евгения Витальевна. — С детства матушка учила меня боевым искусствам, моей природе. У неё тоже были такие способности. И такой костюм. Её во всём натаскала бабушка... Матушка объясняла, что этот дар у нас родовой и мы должны с ним управляться, раз уж он нам дан... Тщательно скрывая при этом. В своей жизни раньше я никогда не встречалась с чем-либо ещё сверхъестественным!

— А ваша мама...

— Она умерла, — сухо обронила англичанка. — Четыре года назад попала в аварию. Бабушки не стало, когда мне исполнилось одиннадцать.

— Простите.

— Всё в порядке. Ты... что собираешься делать?

— Выходит, ты совсем-совсем ничего не знаешь о необычном? — разочарованно вмешалась Салли. — Я рассчитывала, раз ты владеешь магией, то и информацией тоже... Есть ещё Кристина и Николай. Я говорила.

— Да, полагаешь, они тоже... в курсе?

— Представления не имею, — вздохнула кошка. — Будем на это надеяться.

— Вы нам поможете, да? — осторожно спросила Аня. — Я понимаю, что... что, в общем-то, вам это ни к чему. И вас не касается.

— Почему же? — подняла брови Евгения Витальевна. — Оказалось, касается. Теперь я должна разобраться, при чём здесь моя боевая форма.

— А вы никак... никак не можете тоже быть с Луны?

Англичанка покачала головой.

— Во всяком случае, ни я, ни моя мать. И вряд ли бабушка. Это очень странно... — Она положила локти на стол и запустила пальцы в волосы. — Всё это офигительно странно! Надо подумать. Кофе будете? — Потом покосилась на Салли. — Эм... или молоко? Честно, не знаю, дорогая, чем угощают говорящих кошек.

— Молоко буду.

— А я буду чай, — отозвалась Аня. — Спасибо.

Евгения Витальевна ушла на кухню, которая приютилась тут же, за стеной. А Аня устало оперлась на спинку стула.

— Ты вообще как, в порядке? — обеспокоенно прошептала Салли. — И перепугала же она меня...

— Нормально.

— Тогда хорошо. На самом деле я довольна. По крайней мере есть ещё один человек, к тому же умеющий пользоваться своей магией. Это немаловажно.

— Да, пойдём по миру спрашивать у всех, не видели ли они Стасю. А если пристанут разбойники, мы их сожжём. Какой от этого прок? Мы же не имеем понятия, где он!

— Спокойно. Сначала потолкуем с Кристиной и Николаем. Может, всё не так плохо...

— Секретничаете? — вышла с подносом англичанка. Она поставила перед Аней чашку и сахарницу, подвинула Салли пиалу с молоком и стала размешивать свой кофе. — Дорогая, ты не напутала насчёт Кристины Прошиной? Сомнительно, что в одном из моих классов аж две девочки-чародейки!

— Это совершенно точно.

— Очень уж крутое совпадение. Особенно если ты утверждаешь, что за шестнадцать лет почуяла подобное только в трёх людях. Что тебе известно о Кристине Прошиной, Аня?

— Она моя одноклассница... учится на отлично...

— Это я и без тебя знаю.

— Живёт, кажется, с папой. Одевается по-дурацки. Немного замкнутая...

— Замкнутая — это неплохо, — кивнула Евгения Витальевна. — Вдруг нам повезёт и девочка таки осведомлена о своём даре. Тогда получится обойтись без истерик, разрывов сердца и обмороков. — Она повернулась к Салли: — Можешь подготовить Прошину во сне, как Аню?

— Нет, — огорчилась кошка, — я лишь в сны принцессы проникаю. К сожалению.

— Гадство...

Аня молча цедила ложечкой чай. Появление во всей этой ахинее знакомого взрослого человека несколько успокаивало, и в то же время настолько дико вот так беседовать о подобной небывальщине с учительницей английского языка и старой кошкой!

— Ты должна позвонить и назначить Прошиной встречу, — вывела Аню из задумчивости Евгения Витальевна.

— Что?! Эм, может, мы просто придём к ней домой? — попыталась воспротивиться та.

— Нет, не там. Это неправильно. Нужна нейтральная территория. Психология, дорогая. Если мы ворвёмся в её квартиру, она перестанет считать себя в ней защищенной. Дома — ни-ни. Нужно где-то ещё...

— Но там же люди!

— Предложи встретиться в парке. На Комсомольском острове есть укромные уголки. Уведёшь её подальше, а я подожду: не думаю, что ей надо сразу видеть нас вместе.

* * *

Набирая номер Кристины Прошиной, Аня чувствовала себя необычайно глупо. Ну что за день: получи колдовские способности и запишись в придурки! Нажав отбой, она уже справедливо полагала, что шкала абсурда достигла максимума. Более несуразного диалога не придумаешь. Аня никогда близко не общалась с Кристиной, что уж говорить о неожиданных встречах на летних каникулах! Да ещё и немедленных.

Она предпочла ничего не объяснять — это было бы весьма затруднительно по телефону — и упёрлась в настоящую стену. Кристина наотрез отказалась встречаться, не зная зачем.

— Но это сюрприз! — попыталась выкрутиться Аня.

— Сюрпризов с меня довольно. Я их не люблю, — тоненьким слабым голоском ответили в трубке. — Сюрпризы, как правило, неприятные.

Хм, сообщение о том, что в тебе есть нечто фантастическое, — это приятный или неприятный сюрприз?

— Ну пожалуйста! — взмолилась Аня. — На самом деле мне очень нужна помощь, но и ты из этого сможешь извлечь выгоду. Или же отказаться и в любой момент уйти. Если хочешь... если нужно, я приеду к тебе домой, — пошла ва-банк она.

— Нет, — испугались на том конце. — Хорошо, я буду в парке Шевченко. Надеюсь, это не дурацкий розыгрыш.

— Давайте, дорогие, мы должны выехать незамедлительно и найти уединённое место, — заявила Евгения Витальевна, поднимаясь из-за стола. — Превращайся в воина и идём.

— Ч-что?! — поперхнулась Аня.

— Ну, "надевай" боевую форму, — нетерпеливо пояснила учительница. — Мы с мамой называли себя, когда использовали эти чары, воинами. Надо спешить. Превращайся, а я пока заведу машину.

Евгения Витальевна вышла быстрым, уверенным шагом, захватив с подоконника ключи. Аня обречённо посмотрела на Салли, и кошка с серьёзным видом кивнула. От этого мороз пробежал по коже. Происходящее напоминало безумный фантастический фильм... Увлекающий, если уж на то пошло. Особенно теперь, когда рядом есть кто-то взрослый и решительный.

Ехали молча. Аня впилась в поблёскивающую от солнца приборную панель и совершенно не могла заставить себя думать о чём-либо. Она очнулась от ступора, только когда автомобиль остановился и со словами: "Я сейчас вернусь", — учительница покинула салон.

— Куда это она? — обратилась Аня к Салли, провожая взглядом англичанку, хотя сама уже видела, что та поднялась по ступенькам в аптеку. — И зачем?

— Понятия не имею, — ответила с заднего сиденья кошка.

Аня зажмурилась и глубоко вздохнула.

Евгения Витальевна возвратилась минут через десять с целлофановым пакетиком и завела мотор.

— Что это? — хором спросили Салли с Аней, и последняя улыбнулась.

— На всякий случай, — загадочно изрекла англичанка, подъезжая ко входу с колоннами и выискивая место, чтобы припарковаться. — Сейчас мы с вами пройдёмся к реке, отыщем безлюдный закуток, хорошо укрытый зеленью. Мы с кошкой останемся там, а ты приведёшь Прошину.

— Эй, что я должна ей говорить?! — возмутилась Аня. — Вы же слышали: она сумасшедшая! Перестраховщица и трусиха!

— Тут ей следует сказать спасибо вам, — пожала плечами Евгения Витальевна.

— Нам?

— Своему классу, дорогая. Милым и дружелюбным сверстникам, которые всегда поддержат и помогут.

— Я никогда не делала гадостей Кристине! — вскинулась Аня.

— И никогда не защищала её, — парировала учительница. Надо же, какая она, оказывается, наблюдательная. Аня всегда считала, что англичанке плевать с высокой колокольни на всех школьников. — А ещё ты над ней смеялась.

— Неправда! Разве что подшучивала иногда... по-доброму! И я хихикала, только если было курьёзно!

— Конечно-конечно, довольно-таки курьёзно, дорогая, — для всех, кроме неё. — Евгения Витальевна пристроила машину на бордюре и обратилась к аптечному пакетику. — Для беззащитного и неуверенного в себе ребёнка нет ничего страшнее насмешек.

Она вытряхнула на колени упаковку ваты, баночку спирта, несколько запаянных шприцев и жалобно звякнувшие ампулы.

— Зачем это?! — похолодела Аня, наблюдая, как ловкие пальцы надломили одну из стеклянных колбочек и прозрачная жидкостью стала исчезать в кошмарной игле.

— Используем при истериках или неадекватной реакции с применением силы и магии. Снотворное. И нашатырный спирт, если в обморок бахнется.

— Вы так спокойно об этом рассуждаете!

— Пытаюсь держать себя в руках и просчитать самые вероятные ситуации, — сообщила Евгения Витальевна, пряча шприц в сумочку. — Пошли. Возьми кошку.

Аня повиновалась: забрала Салли с заднего сиденья старенькой "мазды" и покорно последовала за своей учительницей в парк.

Из-за одинаковой одежды на них стали оборачиваться, и Евгении Витальевне это явно не нравилось, но уже было поздно думать о переодевании. Они спустились по каменным ступеням и, постояв полминуты у моста, отправились на островную часть.

Аня молчала. Несправедливо обвинять её в жестокости! Как можно не хихикать над девочкой, которая аккуратно готовит все уроки, зубрит наизусть и стихи, и целые параграфы; которая освобождена от физкультуры, но вместо того, чтобы наслаждаться, сидит в библиотеке или ходит на дополнительные занятия к педагогам, хотя и так всегда имеет двузначные оценки по всем предметам? У Кристины на ноутбуке, иногда торчащем из её фантасмагорического рюкзака-мутанта, нет ни одной игры! Она носит нелепые, не сочетающиеся друг с другом наряды, не иначе как из бабушкиного гардероба, и в девятом классе заплетает волосы в косички. Не смотрит сериалы и аниме, не понимает скабрезных шуточек и смущается, как кисейная барышня позапрошлого века...

Конечно, над ней подтрунивают. Но, между прочим, косоглазому заике Феде с галёрки приходится куда хуже! Его через день колотят мальчишки. А Кристину разве что за косички дёргали, и то в начальных классах (Аню тоже тогда дёргали!). Никто её никогда пальцем не тронул. Её вещи намеренно не ломали и не отбирали, не заставляли делать глупого и обидного. К ней часто обращаются за помощью, если нужно что-то списать. Это же должно быть приятно, правда? Ане всегда приятно давать списывать.

Всё, что инкриминирует Евгения Витальевна, — преувеличение!

Они с Салли шли за учительницей в самую глубь по берегу Днепра, обходя многочисленные гуляющие и пьющие компании, и наконец остановились, выбрав действительно укромный уголок. Здесь зелень прятала от посторонних небольшую поляну. Когда-то, видимо, на ней располагалось кафе, а теперь остались только потёртые тенты с рекламой пива да заваленный досками деревянный столик. Евгения Витальевна зашла в тенёк и, устроившись на покосившемся стуле, спросила:

— Сможешь найти это место с Прошиной?

— Да она попросту не пойдёт сюда!

— Скажешь, что должна показать кое-что.

— В "уединённом местечке, скрытом от чужих глаз"? — передразнила Аня. — После того, как мы с трудом убедили её вообще приехать?! Она сюда не пойдёт!

— А ты постарайся!

Аня сердито сощурилась, представляя, сколько придётся топать до того, как они доберутся в пункт назначения. Ведь надо будет разговаривать. О чём? Да они брели сюда в хорошем случае минут двадцать!

— Напиши SMS, что приехала не на той маршрутке и стоишь не у колонн, а перед мостом. Ты натёрла ногу и тебе больно ходить — как раз посетуешь на это, чтобы занять время. Постарайся не врать. Но если что, наплети, мол, она интересует тебя в качестве репетитора. Для какого-нибудь брата-балбеса. Или... ты... не знаю, бизнес придумала: будешь находить ей новых клиентов за проценты. Типа вы уже взрослые и пора зарабатывать. А там, куда вы идёте, миленькое кафе, — сочиняла учительница. — И не забывай про сарафан, дорогая. Если она удивится или обеспокоится от его вида, будь особенно осторожна.

— Да вы что, издеваетесь?! А вдруг она меня, как вы, попробует на тот свет отправить?!

— Я бы тебя не убила, — возразила англичанка. — А если бы мы были в людном месте, то и не вязала бы.

— Так то вы, — пробурчала Аня, вытаскивая из сумки мобильный и заходя в SMS-ки. — Мы должны встретиться через пятнадцать минут. Я пошла.

— Подожди, дай запишу твой номер.

Обменявшись телефонами, они расстались, и Аня, обуреваемая самыми нехорошими предчувствиями, двинулась на свой эшафот.

Кристина Прошина, миниатюрная болезненная девчушка с усталыми глазами, уже ждала на ближайшей лавочке и окликнула, как только Аня преодолела мост. Наверное, она была уже в парке, получив сообщение. Аня так опешила, что в ужасе выдала запасной план с репетиторством просто с ходу и увлекла ошарашенную одноклассницу за собой, разливаясь соловьём по поводу схем и графиков, которые оставила в чудесном кафе, где уже заказала им мороженое.

Они перебрались на остров и теперь шли по дорожке, живописно усыпанной мусором с обоих краёв. Везде сквозь сочную зелень проглядывались пляжные зоны со множеством отдыхающих. Одноклассницы продвигались дальше.

Наконец Аня свернула с асфальта и направилась к густым кустам. Кристина осталась неподвижной.

— Извини, конечно, но я туда не пойду, — холодно и тревожно заметила она. — Там нет никакого кафе. Куда ты меня тащишь? Не знаю, чего ты реально хочешь, но это не смешно.

— Кристина, прости, что устроили спектакль, так нужно.

Последнее сказала Евгения Витальевна, выходя из тени деревьев. Прошина вздрогнула, и на её лице отразилась крайняя степень удивления. Она вопросительно смотрела то на свою учительницу, то на Аню. Недоумение удваивала идентичность их нарядов.

— Что всё это значит? — Припухшие глаза с нездоровыми мешками расширились. — Вы что, серьёзно хотите организовать платные курсы?!

— Мы можем уйти с дороги? — попросила Евгения Витальевна.

— Не знаю, — пробормотала Кристина, и в её голосе скользнула растерянность.

— Ты боишься нас? — подняла брови их преподавательница.

— Зачем обсуждать что-либо в кустах? — парировала Анина одноклассница с вызовом. Но она не привыкла перечить старшим. — Вы ведёте себя странно, а я — глупо, — с этими словами чахлая девочка переступила через бордюр и послушно последовала за собеседницами под прикрытие зеленеющих веток.

Аня раздвинула для неё заросли, хотя при этом совершенно не представляла, что собирается там делать.

— Итак? — нетерпеливо спросила Прошина.

— Итак, — повторила англичанка, на миг прижимая ладонь к переносице. — Это должно показаться тебе крайне нелепым, дорогая.

— Не переживайте, таким и кажется, — заверила эта весьма сомнительная будущая помощница. — И если вы сейчас же не объясните всё, я уйду, — добавила она.

— Я объясню, — бегло глянув на Аню и убедившись в её нежелании присоединиться, продолжила Евгения Витальевна. — В сущности, могу только рассказать то, что знаю сама. И это не имеет никакого отношения к дополнительным занятиям. Сегодня утром Аня, — она кивнула на свою ученицу, — пришла ко мне домой. Вот с этой кошкой. — Наверное, присутствие сидящей на старом столе Салли Кристина заметила лишь теперь. — Анна была одета, как сейчас, то есть в такой же сарафан, какой имеется и у меня. Мне же он достался от матушки. Дело в том, что матушка с десяти лет обучала меня некоему подобию боевых искусств и при этом мы надевали такие костюмы.

Кристина слушала молча, но с явным недоумением и зарождающимся нетерпением. Она всё больше нервничала, чаще озиралась и даже сделала пару едва заметных шагов к выходу на дорогу.

— Я очень удивилась, увидев на Ане этот наряд, и стала задавать вопросы, — сообщила англичанка. — Она... уверила меня, что с ней произошла дивная история. Приснилась кошка, клявшаяся, что брата Ани некто заменил клоном и что они вместе должны его спасти. А когда Аня проснулась, кошка подтвердила это.

— Что?! — сморщилась Кристина, всем телом отпрянув назад. — Послушайте, я не понимаю, чего вы от меня хотите! Это какие-то идиотские шутки, честное слово! — Её взгляд прыгал с Ани на англичанку, она очень волновалась, даже руки дрожали. И ещё она собиралась уйти.

— Нам нужна помощь. Аня пришла ко мне за подмогой. Пришла, потому что её кошка почувствовала во мне силу, и эта сила действительно во мне есть. Кошка ощутила её и в тебе.

— Это какой-то дурацкий...

— Нам очень нужна помощь, — чётко и громко сказала Салли.

— Мамочка... — прошептала Кристина, пятясь и в ужасе не отрываясь от кошки. — О Господи...

— Называй её просто Салли, — не удержалась Аня. — Кристин, я и сама реагировала... Осторожно!

Этот вопль вырвался в тот миг, когда Аня отвлеклась от пристального изучения травы. Вырвался, потому что за одноклассницей теперь возвышалось нечто, и оно никак не могло быть человеком.

Существо двух с лишком метров ростом радовало синевато-серым цветом кожи. Впалые глазницы с тусклыми белками посвёркивали вертикалями зрачков. Широкий полуоткрытый рот щерился акульими зубами. Всклокоченные чёрные волосы, сквозь которые пробивались острые пепельные рожки, едва заметно шевелились на ветру. Бёдра чудовища перетягивала грязно-белая тряпка, свисающая на манер юбки. Из-под неё виднелись пальцы левой ноги, увенчанные массивными жёлтыми когтями с забившейся под них землёй. Такие же когти украшали неестественно длинные руки, достающие почти до колен монстра. Из плоти над ключицами болталось ожерелье с круглым медальоном. Довольно большая оголённая грудь выдавала некую причастность к женскому полу.

Увиденное так глубоко полоснуло по Аниной памяти, что всего доли секунды хватило — и оно намертво в неё врезалось, а потом не раз являлось в ночных кошмарах.

С воплем одноклассницы Кристина отпрянула в сторону и, узрев дивное явление, вмиг сорвала голос, перейдя на хрип. Евгения Витальевна не мешкая вскинула ладони — в воздухе вспыхнули огненный лук и стрела, которую она тут же выпустила в чудовище. Но страхолюдина чрезвычайно ловко присела, буквально упав на склон, и пламя зашипело в реке.

Изгибаясь, по-змеиному ловко противница ринулась к англичанке.

— Атакуй её, Аня!!! — орала Салли, вскочив на все четыре лапы и вздыбив шерсть.

Принцесса Авелилона замахнулась в монстра, с пальцев сорвался энергетический шар. Тварь в это время обвила шею Евгении Витальевны предплечьем, ставшим гибким, словно верёвка, — казалось, в нём совсем нет костей — и стукнула о ствол дерева. Тут в спину уроду угодил сиреневый сгусток, и он, резко развернувшись, выпустил жертву.

Кристина сидела, вцепившись в траву. Аня попыталась шагнуть к ней, но тягучие клешни сомкнулись на горле. Почва уходила из-под ног, и всё вокруг пустилось в бешеный пляс. Последовал мощный рывок. Она кувыркнулась, ударилась о булыжник и, по всем законам природы, должна была тут же умереть или остаться инвалидом. Однако невероятным образом смогла приподняться, чтобы увидеть, как гадина одним прыжком переместилась к Кристине.

В тот момент, когда мысли из Аниной головы полностью улетучились в преддверии неизбежного и ужасного финала, эта неказистая затюканная школьница наконец закричала и закрылась, выставив вперёд локти. Странное сияние осветило её тело, будто кожа фосфоресцировала, а воздух вокруг качнулся, став гуще, словно над огнём, и сформировал хорошо знакомый сарафан в мелкий горошек со всеми аксессуарами. Через миг на Кристине Прошиной была полная "боевая форма", как выражалась англичанка. Но и это не всё: от хрупкой девчушки в чудище ударил ослепительный снежный вихрь, в секунду превратив его в ледяную статую с торчащей из груди сосулькой исполинских размеров. Кристина застыла, онемев от содеянного, а к Ане, наоборот, откуда-то вернулась решимость, и она яростно швырнула в глыбу льда энергетическим шаром. И даже попала.

Монстр треснул и разлетелся на сотни осколков. Они градом сыпались на траву и тут же испарялись, как капли воды на раскалённой жаровне.

Кристина дрожала. Она стиснула в кулаки вскинутые руки и опустила их, прижав к животу. В глазах плескалось безумие.

Евгения Витальевна, уже поднявшаяся на ноги, подскочила к ней и, не успело юное создание сделать ещё что-либо (например, то же, что и с чудовищем), вонзила в бедро иголку шприца и мгновенно впрыснула его содержимое.

Кристина охнула, метнулась в сторону, хотела встать, но мышцы не слушались, и через минуту она упала без чувств. Евгения Витальевна бросилась поднимать свою ученицу.

— Ты как, мать твою? — осведомилась она о здравии Ани.

— Ч-что это было? — икнула та, "снимая" боевой костюм. Вместе с платьем ушла острая боль в позвоночнике.

— Вопрос к тебе, дорогая! Раньше в моей жизни таких зомби не встречалось.

— Это была зомби?

— Хрен его знает, — буркнула англичанка. — Помоги мне. Нужно придумать, как отнести девчонку в машину.

Аня беспомощно посмотрела на одноклассницу. Она совсем растерялась: как они вдвоём могут доставить человека в обмороке через целый парк к выходу?!

— Держи её, — наконец велела Евгения Витальевна, развязывая на бесчувственной девочке маску; одежда на учительнице "поплыла", как чуть раньше на Кристине, и сменилась джинсовым костюмом, — я сейчас позову кого-то. Салли, беги к машине и жди нас там, — с этими словами она направилась к дорожке.

— Постойте! Что вы скажете? — в панике крикнула Аня. — Не оставляйте меня! Вдруг есть ещё страшилище... Салли! Ну куда же вы все?..

Кристина Прошина выглядела совершенно безжизненной, и Аня не на шутку испугалась. Как вообще человек, занимающийся преподаванием английского языка в школе, может рассчитать, сколько снотворного безопасно вводить пятнадцатилетним девочкам?! А что, если... Аня с ужасом взирала на бледное лицо одноклассницы. Сейчас её волосы цвета жжёного сахара, обычно заплетённые в две жиденькие косички или собранные в дурацкие хвостики с пластмассовыми бантиками, растрепались и походят на побуревшую от влаги солому. На вид, даже в этом сарафане, ей было не больше тринадцати, а уж свойственные Кристине одёжки и вовсе отдавали детским садиком: юбчонки ниже колен, вечные балетки чудовищных цветов, футболки с мультипликацией или мешковатые "советские" кофты. Худенькая фигурка, схваченная корсетом загадочного наряда, смотрелась щуплой и хрупкой, а длинные чёрные ногти, возникшие на тонюсеньких пальчиках вместо коротко подстриженных и всё равно обгрызенных, — неестественными.

Аня блуждала взглядом по траве, где только что исчезли останки монстра. Это он похитил Стаса? Зачем?! Что такое создание могло сделать с её братом? Что будет теперь, когда оно убито? И убито ли оно?..

Аня услышала шаги и подскочила так, что чуть не уронила голову Кристины на землю. Но это оказалась всего лишь Евгения Витальевна в сопровождении несимпатичного мужчины лет тридцати.

— Вот, она здесь, — тараторила англичанка. — Помогите донести девочку до машины, дорогой. Боюсь, у неё солнечный удар — нам нужно поскорее в больницу.

— Она жива вообще?! — с сомнением спросил верзила, и Аня затаила дыхание, пока он с важностью пробовал пульс. Потом помощник легко подхватил почти невесомую ношу. — Куда идём?

— К центральному выходу. Спасибо, дорогой. Давайте скорей!

Аня молча семенила за англичанкой и их новым знакомым, вслушиваясь в их разговор. Евгения Витальевна щебетала о том, как они пошли гулять, как Кристине стало плохо и она потеряла сознание, как все перепугались. Спутник кивал и изрекал что-то банальное о радиоактивном солнце и переутомлении...

Около колёс "мазды" сидела, помахивая хвостом, Салли, при их появлении вскочившая. Мужчина, которого звали Русланом, осторожно уложил Кристину на заднее сиденье. Аня юркнула к ней. Руслан хотел прогнать кошку, тоже прыгнувшую в салон, но Евгения Витальевна заверила, что всё в порядке. Поблагодарила случайного помощника и твёрдо отказалась от его дальнейшего содействия. Через пятнадцать минут они вчетвером вывернули на центральный проспект.

— Мы едем в больницу?

— Мы едем ко мне домой, — отрезала англичанка. — Что это могло быть?

— Я почём знаю?!

— Ну, дорогая, пока в этом городе только на тебя нападают зомбиобразные твари. Брата твоего утащил он?

— Похожий, — понурилась Салли, вылезая на кресло рядом с водителем, — но не этот.

— Их много?! — похолодела Аня. — Откуда такие взялись?

— Не смотрите на меня, — вздохнула кошка. — Когда девочка придёт в себя?

— Часа через два, — прикинула англичанка. Они пересекали мост. — Мы будем уже дома. Вопрос в том, что теперь с ней делать. Зомби, конечно, помог нам доказать, что всё рассказанное — не плод нашей воспалённой фантазии, но для человека, ничего не подозревавшего... Ведь она явно впервые открыла в себе эту силу только что!

— Господи, я натравила на неё монстра! — прошептала Аня. — Салли, это ты виновата!

— Я?!

— Пока ты не заговорила, ничего такого не происходило!

— Правильно, пусть бы я и дальше молчала, а в тёмной подворотне тебя задушило резиновое существо.

— Прям сериал о Баффи, — отметила учительница, — зомби, монстры, существа... Почему никто не встречался с ними раньше?

— Ну откуда-то же всплыла тема для этого кино... — пробурчала Салли, сделав движение, напоминающее пожатие плечами, и Аня нервно хихикнула от такого зрелища.

— Давай ещё найдём режиссёра и попросим мастер-класс!.. — пробормотала Евгения Витальевна, следя за дорогой.

* * *

Дома у англичанки они уложили Кристину на видавший виды диван в большой гостиной. Пока та приходила в себя, хозяйка нарезала бутербродов, справедливо заметив, что умирать с голоду будет неверно, а он явно даёт о себе знать.

— Кроме прочего, — рассуждала Аня, жадно откусывая от хлеба с нарезанной кружочками сосиской, — не понимаю, как я смогла подняться после того, как этот зомби стукнул меня о землю. То, что платье лечит, когда его снимаешь, мы уже вычислили. Но я бы должна была умереть...

— Если наши с тобой возможности одинаковые, дорогая, а, судя по одежде, так и есть, то в этой форме появляется нечеловеческая выносливость, физическая сила и тело становится куда терпимее к подобным ударам и падениям.

— Угу, мы аки супергерои какие-то. Нужно сшить трико Человека-паука и полазить по крышам небоскрёбов...

— Лучше придумай, как сделать так, чтобы девочка, проснувшись, не обеспечила тебя и меня убранствами айсбергов как непосредственных обидчиков. Она весьма лихо заморозила нашу нежданную гостью, как для первого превращения...

— Это от стресса и угрозы жизни, — возразила Салли. — Вообще не уверена, что у неё получится использовать костюм по желанию, когда очнётся.

— А может, и получится. Не хотелось бы это проверять. Не связать ли её?

— Это, безусловно, поспособствует налаживанию контакта, — кивнула Аня. — Можно ещё в погреб посадить. Для верности. Есть у вас погреб?

— Ладно-ладно, дорогая, я просто беспокоюсь о безопасности. И ещё я постоянно думаю про этот чёртов сарафан! Наваждение прямо...

Как не готовила себя Аня к неизбежному пробуждению одноклассницы, стоило той зашевелиться — накатила паника.

— Пойди принеси с кухни нашатырный спирт, — скомандовала Евгения Витальевна.

Аня мигом покинула комнату. Но пришлось быстро возвратиться.

Едва англичанка смазала виски Кристины зловонной ваткой, та дёрнулась, резко открыла глаза. И тут же подскочила, вжавшись всем телом в диван.

— Не бойся, пожалуйста, — попросила англичанка, отходя на почтительное расстояние. — Ты можешь уйти отсюда, как только захочешь.

— Я уже хочу. — Голосок Кристины звучал слабо, а сама она с недоумением осматривала незнакомый наряд. — Зачем вы напялили это на меня?! Где моя одежда?

— Твои вещи исчезли прямо на тебе, дорогая, — напомнила Евгения Витальевна. — Неужели не желаешь понять, что произошло?

— Попробуйте объяснить.

— Тогда для начала давай условимся, что мы не считаем друг друга и себя самих сумасшедшими, — осторожно сказала англичанка. — Доказательства того, что мои слова были реальностью, ты видела воочию.

— Предположим. При чём здесь я?

— Во-первых, ты показала свою силу, дорогая.

— Господи, какую силу?! Что вы несёте?!

— Ты убила то чудовище.

Повисла пауза. Кристина молчала, видимо, прокручивая в голове события двухчасовой давности.

— Прости, что втянула в это, — подключилась Аня. — Для меня всё так же дико и невероятно, как и для тебя. И мне нужна помощь...

— Помощь? Моя?! Послушайте, — Кристина сжала лоб, — давайте... раз уж мы не считаем друг друга сумасшедшими, расскажите мне всё. Как вы вообще оказались вместе?

— В этом виновата я, — произнесла Салли, и девчушка содрогнулась, вытаращившись, словно лемур. — Не бойся, прошу тебя. Сейчас всё по порядку изложу...

Кошка детально перечисляла события от момента своего создания на далёкой Луне. Постепенно Кристина, старавшаяся, несмотря на страх, слушать внимательно, успокоилась и привыкла к коммуникабельному пушистику. Но даже привыкнув к такому, поверить в историю непросто.

— То есть выходит, вы и сами ничего не знаете? — наконец подытожила она.

— Ровным счётом. Плюс ещё этот зомби...

— Почему зомби? Хотя не суть. И что же теперь?

Все затихли. Кристина ждала какого-то ответа.

— Лично для меня в первую очередь интересен факт нашей одежды, — отметила Евгения Витальевна. — Это — самое загадочное.

— А вот меня куда более озадачило чудовище! — скривилась Кристина и поёжилась. — Вы... вы уверены, что оно умерло?

— Салли ручается, моего брата похитило не оно, но похожее. Так что даже если то, напавшее на нас, подохло...

— Дорогая, скорее всего, оно нападало на тебя, — поправила англичанка. — Но это уже не важно. Теперь, думается, и нас не оставят в покое.

— Боже, — простонала Кристина, — что же дальше будет? А если мы окажемся не вместе, когда появятся монстры?! И чего они могут от нас хотеть?

— Давайте посвятим в эту историю её пятого возможного участника, — предложила Евгения Витальевна. — Будем надеяться, что он как-то прольёт на неё свет.

— Я бы на это сильно не рассчитывала, — пробормотала Кристина, — но давайте. Как?

— Аня?

— Что? Я вообще не поняла, о ком толкует Салли! Она утверждает, что это молодой парень, который работает у папы курьером, что он осенью привозил документы и общался с мамой на террасе, пока она курила! Ни телефона, ни адреса... Салли?

— Простите, — отрицательно покачала головой кошка, — я тогда его потеряла, а больше он не приходил.

— И что же делать?

— Ну, положим, телефон я могу посмотреть у папы в записной книжке мобильного, — задумчиво сказала Аня. — Как там его имя?

— Николай, — повторила кошка, и тут они все подпрыгнули от пронзительного пения Аниного не к ночи помянутого средства связи.

Мама требовала немедленно возвращаться домой, и Аня клятвенно пообещала ей это.

— Вот и хорошо. Узнаешь номер и позвонишь, — распорядилась англичанка.

— Попробую узнать, — уточнила Аня.

— А мне что делать? — боязливо спросила Кристина Прошина.

— Я бы предложила разойтись, но...

— А если что-то страшное появится вновь?! — опешила девчушка.

— Вы хотите, чтобы я добиралась в центр сама?! — подхватила Аня. — Я своими энергетическими шарами могу разве что огород вспахивать! Оно размажет меня по стенке, попадись на пути.

— Так, девочки, не нервничайте. Кристина, у тебя кто в квартире есть?

— Никого, отец в командировке до конца недели. Я одна живу.

— Вот и отлично. Переночуешь у Ани. Это возможно?

Одноклассницы переглянулись. В Кристине явно боролись нежелание вмешиваться во весь этот ужас, боязнь оставаться без защиты и растущее без её воли любопытство. В Ане — согласие с мыслью о том, что у неё-то как раз полно родственников.

В итоге удалось уговорить маму, чтобы одноклассница приехала в гости. После того как Кристину не без труда научили "снимать" боевой костюм и она окончательно уверовала в то, что у неё не украли одежду, Евгения Витальевна любезно отвезла девочек и кошку к повороту на нужную улицу.

В последовавшей погоне за телефоном папы Аня даже как-то позабыла ужасы прошедшего дня. Задание было не таким простым, как могло показаться. Она вспотела, пока "похищала" мобильный, пряталась в туалете и лихорадочно листала контакты. Причём в этом деле почти потерпела фиаско, выписав пятнадцать номеров "Коль", "Колянов" и "Колек" и даже цифры с именем "Курьер Виталик" — вдруг Салли не так расслышала? Кроме того, новоявленная Нэнси Дрю скопировала данные некоего Николая Петровича, у которого номеров оказалось больше пяти, и даже Ники — пусть там и ответит, скорее всего, женщина. "Николь", правда, оставила без внимания, решив, что это уже слишком.

Затем Аня осторожно отнесла папин сотовый на то место, откуда его спионерила, и с победоносным видом вернулась в комнату, где тихо беседовали замолчавшие с её появлением Кристина и Салли. Помахала блокнотом и набрала англичанку. Евгения Витальевна тут же взяла трубку и с готовностью запротоколировала информацию.

— Итак, дорогие, я сделаю, что смогу, если здесь, конечно, вообще есть нужный телефон. Завтра утром созвонимся. Постарайтесь отдохнуть.

— Легко вам советовать, — пробурчала Аня, даже не надеявшаяся сегодня посетить царство Морфея. — Удачи, Евгения Витальевна. Звоните, если что...

— Хорошо. Я обязательно поговорю с этим Колей сегодня. И будет просто супер, когда и на нём появится наше любимое платье в горошек...

Интермедия: Ника

Иногда мне кажется, что конец света всё-таки наступил с приходом 2000 года, когда его все так радостно ожидали. По крайней мере он наступил для меня. Финал одной жизни и начало иной, но речь идёт не о мужании.

Я даже почти убеждён в том, что попросту не рехнулся той ночью. Убеждённым на все сто я быть не могу, ведь сумасшедшие никогда не считают себя таковыми. А я даже не знаю, что лучше.

Они ворвались в мою действительность стихийно и резко, страшным сном, от которого я всё никак не очнусь. Мне должно было скоро исполниться двенадцать, я чувствовал себя очень самостоятельным. Отец, тогда ещё нас не бросивший, вытащил меня и матушку встречать новую эру куда-то за город. Помню сосновый лес и деревянные домики, замёрзшее озеро и аппетитный аромат жареного мяса, витавший всюду. Тогда я был в восторге.

Человечество упоённо дожидалось апокалипсиса, об этом непрестанно шутили. Что, вероятно, тоже сыграло роль в моём восприятии случившегося. А может, именно это и имели в виду мудрецы прошлого — пришествие демонов в наш мир?.. Не знаю, водились ли они тут раньше, не знаю, видит ли их кто-то, кроме меня. Не уверен даже, что они существуют.

Мы с детьми отцовых приятелей играли в прятки в сосновом бору. Уже потемнело, было около шести или семи часов. Я забежал куда-то особенно далеко и притаился в заснеженных зарослях, когда услышал шаги. Я думал, это мои новые друзья, но вместо них пришло чудовище. Тогда — впервые.

Сначала я принял его за медведя: это было двухметрового роста, с длинной шерстью. Но то, что я посчитал ветками над его головой, оказалось раскидистыми рогами. А когда оно расправило крупные мохнатые крылья, я удостоверился: передо мной неземное создание. Я сидел в своих кустах ни живой ни мёртвый от ужаса и молился, чтобы демон убрался, не заметив меня, но он, верно, учуял запах. Честно говоря, я решил, что это конец.

Но вместе с первым чудом случилось и второе. В попытке закрыться от него я смог обуздать ветер: он потоком понёсся от моих окоченевших рук в монстра. И третье чудо увенчало два предыдущих: демона отбросило на толстый сломанный сук, насадило на него, пронзив насквозь. Он взвыл так, что должна была содрогнуться вся округа. А потом взорвался ослепительным разноцветным светом. И исчез без следа.

Наверное, я повзрослел в те короткие минуты, навсегда отделившие прошлое от будущего, меня прежнего и всё, что существовало до, от меня и этого нового сумрачного после.

Я был лишь ребёнком, но, несмотря на испуг, удивление, эйфорию волшебного спасения, понял: моим байкам не поверят ни сверстники, ни старшие.

В тот вечер я много размышлял и потом ещё долго боялся оставаться один. Но со временем успокоился... Очередного демона — уже совсем другого, но тоже с крыльями и рогами, впоследствии пропавшего в ярком многоцветье, — я встретил только через полгода. А потом ещё, и ещё, и ещё.

Я никогда не узнаю, сошёл ли с ума тем предновогодним первым вечером, витаю ли теперь в плену лабиринта безумия, или весь мир безумным жил и живёт испокон веков, избрав меня зачем-то, дабы показать свою уродливую изнанку. Никто не поведает мне этого, потому что я сам никому и никогда не расскажу о своих демонах, внутренних или реальных — на самом деле не так уж и важно...

* * *

Глава IV: Замок

* * *

Аня и Кристина болтали почти до рассвета. Выдохшаяся от волнений Салли быстро заснула, а вот девочки и не пытались. Им было о чём поговорить. Пожалуй, за эту ночь Аня выяснила о Кристине Прошиной больше, чем за весь период совместного обучения. Приключение — с заглавной буквы! — разрушило между ними барьер. И на Аню хлынул целый поток. Будто дамбу прорвало, и всё, что раньше сдерживалось тщательно выстроенными искусственными опорами, ринулось наружу. Она даже немного испугалась излияний однокашницы. Та просто сыпала признаниями, да какими! Кристина всегда была тихой, себе на уме, застенчивой отличницей их класса. Носила глупые вещи, держалась особняком и уже года два сидела сама за первой партой прямо перед столом учителя. Евгения Витальевна оказалась права: девочку, конечно, задевало то, что её дразнят. Детская жестокость довершила процесс отмежевания. От всего.

Но у Кристины имелись и другие причины оставлять сверстников на расстоянии. Оставлять на расстоянии всех.

Оказывается, Аня не знала о ней ничего. Ровным счётом.

Может быть, именно потому, что Крис никогда и ни с кем не делилась некоторыми особенностями своего бытия (не имеющими, впрочем, к магии никакого отношения), сейчас, когда общее переживание сблизило её с кем-то, — потянуло на откровения. К тому же на фоне того, с чем они столкнулись сегодня, собственная история уже не представлялась такой ужасной и отталкивающей, чтобы не осмеливаться проговорить её вслух.

Дело в том, что мать Кристины Прошиной находится в сумасшедшем доме.

С самого детства Кристина больше всего на свете боялась, что об этом станет известно, потому и сторонилась людей. По воле отца и бабушки она не навещала эту женщину. Родственники опасались травмировать психику ребёнка — как бы безумие не передалось по наследству. Возможно, потеряй Кристина мать в осмысленном возрасте, успела бы привязаться и скучала или имела потребность во встречах. Но они даже не были знакомы: мать лишилась рассудка почти сразу после родов, если не до них. И потому воспринималась постыдной обузой, бременем, из-за которого Кристина избегала любого общения. Иногда даже казалось: лучше бы родительница умерла. Ведь стоит хоть кому-то узнать — жизнь будет кончена. Всё станет кошмарнее в сотни раз. Её затравят.

Пришлось придумать, почему никто не видит маму Кристины, но, чтобы не запутаться, она предпочитала пореже упоминать свою легенду. Нельзя было создавать тайну, просто это не должно никого волновать. Так и было. Никого действительно не волновали ни мать Кристины, ни она сама.

Ещё одноклассница рассказала, что отец её работает хирургом и он довольно известный в определённых кругах, потому редко бывает в городе, месяцы проводя в Москве, в одной из крупнейших клиник российской столицы. Кристина нечасто пересекается с ним, хоть с началом обучения в школе перебралась от бабушки из Синельниково в Днепропетровск к папе.

Их дом находится аккурат напротив того, где некогда обитала семья Сухановых. Но Кристина хозяйничает там практически одна, отец вечно в разъездах. К бабушке попадает теперь только летом. И из-за укоренившейся нелюдимости всецело отдаётся учёбе. Читает книги и энциклопедии, уже готовится к поступлению в университет и беспрестанно убеждает себя, что искренне любит такой образ жизни. Что люди ей не нужны. Совсем-совсем ни к чему.

Сейчас Кристина выкладывала горести сиротливого существования, совершенно позабыв о страхе быть непонятой. Слушая её, Аня размышляла украдкой, каким на самом деле прекрасным был каждый её день. Хотя что значит "был"? Она же всегда, сколько себя помнит, мечтала о событиях, подобных сегодняшним. И теперь ни в коей мере не сожалеет об этих чаяньях, воплощённых в реальность (если они, конечно, не сон, в чём, положим, Аня уже не сомневалась).

Пока ничего катастрофического не произошло. Зомби у реки убит без труда, а его дьявольский вид прибавляет гордости. То, что Стася заменён клоном... Несмотря на его вопиюще необыкновенное поведение и даже лук, поверить в подобное столь сложно, что подсознательно Аня так и не смогла этого сделать. И потому не тревожилась. Вот если бы он вообще пропал... Но нет, брат дома, рядом. Ходит молчаливой галлюцинацией. Разве можно серьёзно считать, что это не он?..

Интересно, как успехи у Евгении Витальевны? Знает ли папин курьер о том, что обладает сверхъестественными способностями? Если да — как отнесётся к просьбе помочь, а если нет — как отреагирует? И ещё — появится ли на нём пресловутое платье в горошек?

Вот уж вопрос века. Сарафан так и преследовал на каждом шагу! Объяснить возникновение одинаковых костюмов на всех троих куда затруднительнее, чем даже саму материализацию.

...Аня тоже разговорилась этой бессонной ночью. Она жаловалась на Соню и Стасика. Созналась, что не в шутку ненавидит брата и сестру. Что чувствует за это вину перед мамой, всеми силами старающейся сделать детей счастливыми. В то же время Аня на маму злится, ибо недоумевает, к чему той такая куча отпрысков. Особенно третий. Соня доводит сестру до состояния извергающегося вулкана, её порой хочется убить с пристрастием. Соня, в общем-то, самая большая Анина проблема. Или просто самая очевидная — тут как взглянуть. И Стас, конечно. Но он хоть постарше: почти всегда можно послать к лешему. Впрочем, сложности не кончаются сестрой и братом.

Аня жаловалась на дедушку с бабушкой, которые Смотрят-с-Осуждением — и тогда всё-всё делаешь наоборот, даже если собиралась иначе. На вторую бабушку, Нору, вечно читающую нотации и в чём-то упрекающую вслух. На папу, который вроде бы замечательный, но очень часто грубит на ровном месте. Хамит маме, а у Ани всё сжимается внутри, если они ссорятся. И если мама с ним не разговаривает — это её своеобразная тактика давать отпор необоснованной агрессии. Бессмысленной и давно привычной. Конечно, всегда только словесной. Но для Ани это так ужасно и так больно...

Призналась (кто, как не Кристина, должен её понять) в собственном потаённом одиночестве. В том, что на дни рождения приглашает только одноклассников и всякий раз из-за этого ревёт. Наверное, Аня не смогла бы назвать ни единого по-настоящему близкого друга. В школе она общается со всеми, она — душа компании. А за порогом учебного заведения у каждого начинается своя жизнь. И Анина ведёт домой: к компьютерным баталиям, сериалам и книжным полкам, к интернет-ресурсам и ролевым играм по сказочным вселенным на веб-страницах. Её сверстницы уже вовсю бегают на свидания, а Аню как будто никто не замечает. Одна отрада — флиртовать с папиными друзьями на каких-нибудь праздниках, а потом сидеть в депрессии, потому что праздники эти закончились, а до следующих так невообразимо далеко.

Иногда прорывает поплакаться у мамы на груди. Вместе они обсуждают горести и решают неизменно, что всему своё время. Но Аня догадывается: порой, видя пятнадцатилетнюю дочь с веточками, заменяющими волшебные палочки, или изрезанными раскрасками, пущенными на нужды бумажного царства в разлинованных тетрадках, мама не может не переживать.

Да, Аня не "похвасталась" скелетами в семейном шкафу, но душу свою Кристине распахнула. И это было так легко и так приятно! Однако любые темы, пусть и самые серьёзные, сворачивали в сторону последних событий. Что добавляло остроты.

И хотя Кристина начисто лишена чувства юмора и довольно часто трусит, даже она не спорила: пока ничего ужасного в их приключении не было. И её так же, как и Аню, захватило происходящее. В конце концов, именно Кристина прикончила чудовище. А такое кому хочешь добавит "стопицот" к смелости.

Аня же и вовсе ликовала.

Пугать ситуация стала только на рассвете, когда одноклассницы, враз ставшие подругами, наконец задремали. Ане снилась зомби с речного берега. Тварь сначала пыталась задушить её, а потом впилась в рёбра своими огромными жёлтыми когтями с забившейся под них грязью. Аня открыла глаза с чётким ощущением, что кто-то раздирает её кожу. Но ничего подобного не наблюдалось...

Грандиозный ливень превратил улицу в ручей. Кошка ещё сладко спала на одеяле. А это она теперь будет шастать по кровати? Что, если мама увидит?

Кристина сидела у окна на компьютерном стульчике и гипнотизировала утопающую в воде проезжую часть и суетливых прохожих с громоздкими зонтами, снующих за оградой. Она была очень бледной, однако всё же сегодня выглядела лучше, чем после вчерашнего обморока.

— Я тут всё думаю... — подала голос девчушка, заметив, что Аня встала, но не отрывая взгляда от косых струй, бьющих в стекло. — Евгения Витальевна говорила, что эта сила — управлять огнём — у них наследственная. И её мама до трагедии тоже владела ею, как ранее бабушка... А если... если моя мать оказалась в лечебнице именно потому, что обнаружила в себе способности, которые не смогла понять?..

Аня не знала, что следует ответить на подобное предположение. Её одноклассница продолжала смотреть на светопреставление. Где-то послышались далёкие раскаты грома... Часы показывали почти десять утра, но дом ещё не пробудился. Сухановы все были совами.

Аня молчала, размышляя, как отвлечь новую подругу от дурных мыслей. И не предаться им самой. Но этот вопрос разрешила Евгения Витальевна.

Зазвонил телефон, столь резко пронзивший тишину, что подскочили все, даже дремавшая Салли. Учительница отчиталась об успешных "переговорах" и согласии знающего о своём даре Николая содействовать. Предложила встретиться у него на квартире, незамедлительно продиктовала Ане адрес и сообщила, что "они ждут их в течение двух часов".

— Они, — прокомментировала Аня, отключившись. — Переговоры, небось, прошли не просто успешно!

После завтрака с семьёй, во время которого мама проявляла уже серьёзное беспокойство о здоровье Стаса, Аня заказала такси с тем, чтобы ехать "к Кристине" (а на самом деле, дабы без проблем найти жилище нового помощника). Усилившийся дождь избавил от всяких вопросов по поводу отказа от общественного транспорта, но Анжела ворчала, не понимая, зачем Ане вообще сегодня выходить куда-либо.

— Надень резиновые сапоги!

— Мам, пожалуйста! Я из машины зайду сразу в подъезд!

— И разуешься. Так почему не сделать мне приятно?..

* * *

Николай Климовский снимал квартиру где-то на Тополях, на окраине города. Благодаря водителю улицу отыскали быстро и даже не вымокли. От сапог удалось отбиться.

На нужном этаже Аня замялась. Салли пришлось высунуться из-под плетёной крышки и укоризненно заметить, что та волнуется, когда следует радоваться.

— Вот сама и будешь с ним общаться, — сердито цыкнула на кошку невольная виновница переполоха и позвонила.

Открыли не сразу — пришлось повторно вдавить кнопку, прежде чем дверь распахнулась и очередной союзник предстал на пороге.

Николай Климовский оказался неожиданно обаятельным. Хотя Ане никогда не нравились одногодки и молодые парни — она считала привлекательными мужчин за тридцать, а Николаю никак нельзя дать больше двадцати. Но мягкая улыбка и лучистые карие глаза, частично скрытые косой длинной чёлкой непослушных смоляных волос, сразу её покорили. Было что-то милое и трогательное в его чертах, особенно сейчас — из-за смеси изумления и озабоченности. Аня немного оторопела.

— Привет, — поздоровался он. — Николай, для друзей Ника. Проходите.

Евгения Витальевна нашлась на кухне за столом, на котором красовались две чашки с недопитым кофе и вазочка печенья.

— Доброе утро, Евгения Витальевна, — практически хором поздоровались девушки, а Салли, выпрыгивая из корзины, бойко выдала: "Привет!"

Лицо Ники отразило целый коктейль из смятения и любопытства. Вопросов он не задавал: видимо, молодая учительница успела посвятить в курс дела и необычайное поведение домашнего зверька не стало сюрпризом. Но всё равно поразило.

— Присаживайтесь, — гостеприимно пригласил хозяин. — Сейчас я сделаю чай. Итак, Ева рассказала мне всё.

— Ева? — нахмурилась Кристина.

— Дорогая, Ева — это я, — хихикнула англичанка, постукивая ноготками по чашке. — Вы тоже можете обращаться ко мне так, кстати.

— Хорошо, Евгения Витальевна, — выпалила Крис. Аня её прекрасно понимала: начать называть учительницу Евой не так-то просто, даже если зомби попрут косяком.

— Ника, а вы... ммм... вы же были в курсе? Я имею в виду то, что почувствовала в вас моя кошка. Откуда вы знали об этом? — нарушила тишину Аня.

— Только не нужно мне "выкать", ладно? — скривился папин курьер. — А знал я ещё с одиннадцати. Когда-то в 99-м, перед Новым годом, я впервые столкнулся с демоном, — Кристина громко сглотнула и несколько театрально зажала руками рот, — тогда и раскрыл в себе способности. Конечно, трудно было к этому привыкнуть...

— Демоном? Вчера на нас тоже напало нечто странное, — боязливо подала голос Анина одноклассница.

— Прости, ты Кристина, да? — уточнил Ника, ставя на стол дымящиеся чашки и присаживаясь.

Девчушка кивнула.

— Ника описал мне "демонов", которых встречал, дорогая, — обронила Евгения Витальевна. — Они не похожи ни на того, что видели мы, ни друг на друга.

— Ну почему? Они были одинаково фантастические, — возразил свежеиспечённый товарищ. — Самые настоящие демоны. Не смотрите на меня так! Всё, что нагородила Ева за эту ночь, так же невероятно и сложно осмыслить.

— Откуда могли взяться другие демоны? — горестно охнула Салли, и молодой человек вздрогнул: ораторствующая кошка казалась дивом, невзирая на чудищ, то и дело мелькавших в его жизни. — Неужели в этом городе есть что-то ещё, кроме того, что похитило Стаса?

— Не скажу насчёт этого города: в Днепре я пока на монстров не натыкался. Я приехал сюда только в сентябре позапрошлого года, когда поступил в универ. Раньше жил с мамой в столице. Демоны в изобилии водились там.

— Как это ты всё ещё не оказался в психиатрической лечебнице, — удивилась Кристина. — Или, может быть, у тебя есть друзья, которые помогают справиться?

— Скорее уж любой друг, поведай я ему о потустороннем, сам определил бы меня в дурку, а не помог справиться, — хохотнул Ника. — Нет, я никому не говорил о них и не думаю, что ошибся. А по поводу психики... Пожалуй, её сохранностью я обязан тому, что впервые столкнулся с демоном в довольно юном возрасте... И я верю, что должен их уничтожать. Иначе бы, как и другие, не видел...

— Уничтожать?! — опять испугалась Кристина.

— А что с нашим любимым сарафаном? — вмешалась Аня, обращаясь к своей учительнице.

— На этот раз, как ни странно, сарафана не было, — прыснула та. — Ника использует дар без какой-либо возникающей одежды.

— Что очень неудобно, — вставил он.

— И в чём же выражается этот дар? — деловито спросила Салли.

— Я научился управлять ветром, — буднично сообщил Ника, для наглядности протянув ладонь в сторону занавешенного окна — лежащая на нём стопка салфеток разлетелась по кухне, поднятая порывом из-под его пальцев. — Со временем я усовершенствовал это умение, открытое случайно в тот памятный Новый год.

— В уме не укладывается... — пробормотала Аня, заворожённо наблюдая, как медленно опускаются на пол взлетевшие салфетки.

— Только поначалу. Мне удалось убить одиннадцать демонов за свою жизнь, и один удрал, так и не объявившись более. Где я его не выискивал... После переезда в Днепр наступило затишье. И вот вчера Ева вновь напомнила мне о моей миссии...

— А я вообще не сталкивалась с неприродным, — отозвалась Евгения Витальевна. — Пламя на деле применила раз, и то чтобы напугать хулиганов. Это было года два назад. Матушка вбила накрепко необходимость таить всё мистическое от окружающих. Не бахвалиться и не являть без самого крайнего случая. Что до Ани и Кристины, так они и не подозревали о своих особенностях.

— А твоя мама? — задумался Ника.

— Матушку обучала управляться с огнём бабушка, дорогой. Её я помню плохо. Но они не рассказывали о чем-либо таком.

— Если признать необычное как данность, — заговорила Кристина с нотками обречённости, — Евгения Витальевна с Аней правы: самое загадочное — это платье в горошек.

— Даже не знаю, радоваться ли тому, что меня этим платьем обделили, — пошутил Климовский.

— Итак, что мы имеем? — изрекла Салли, с разрешения хозяина аккуратно усевшаяся на краю стола. — Вы с Евой хорошо пользуетесь своими силами, Аня и Кристина — только учатся. В городе появились резиновые демоницы и их по меньшей мере двое. Одну мы прикончили вчера. Эти демоницы зачем-то похитили брата Ани и заменили его инертным клоном. Где настоящего Стаса могут держать и зачем — совершенно неясно.

— Забавная картинка вырисовывается, — хмыкнул Ника. — Чувствую себя шпионом на совещании! Ты ещё забываешь, что все мы каким-то образом связаны — кстати, связаны через Аню, во всяком случае, со мной, — это тоже довольно странно. Не такой, я полагал, распространённый у нас дар, чтобы наделённые им могли в подобных количествах быть объединены друг с другом. Правило шести рукопожатий, конечно, никто не отменял. Но тут явный перебор. Не стоит ли поискать ещё людей с такими же штуками?

— Бесперспективно, — замотала головой кошка. — За шестнадцать лет я почувствовала что-либо исключительно в вас троих и Ане.

— Тогда ещё подозрительнее, — буркнула Евгения Витальевна, — что мы все оказались знакомы непосредственно или через кого-то. Беспокоит наша школа: в моём классе две девочки с невообразимыми способностями. Две ли?

— Точно две, — заверила Салли. — Или же остальные обладают куда большей силой, чем я, и специально скрываются. Это маловероятно.

— Дорогая, за последние сутки на нас свалилось столько невероятного, что я бы уже ничего не откидывала категорически, — возразила учительница. — И вот ещё. Ника переехал потому, что не смог поступить в столичные институты и решил попытаться здесь. На работу к Александру Суханову устроился вроде как случайно.

— Вроде как?! — выпучила глаза Аня.

— Дорогая, если опустить одинаковую боевую форму дамской части коллектива, близость наших кругов общения — главная тайна. Салли могла углядеть магию во встречном прохожем где угодно, но этого никогда не происходило. Однако мы все оказались в одной школе, а Ника работает у твоего отца. Это вызывает много вопросов. Аня, ты всегда жила в Днепре?

— Да, я родилась здесь.

— А я выросла в Синельниково у бабушки, — отчиталась Кристина, — но уже давно перебралась сюда.

— Мы с матушкой поселились в Украине семь лет назад, прилетели из Рязани. Матушка была довольно известным тренером по боевым искусствам и вдруг получила очень выгодное приглашение на работу. Такое заманчивое, что мы бросили всё и переехали, хотя мне оставалось только полгода до окончания школы. Но условия нанимателя перевесили.

— И кто её пригласил? — спросила Кристина.

— Я уже думала об этом сегодня ночью. Если всё уладится, постараюсь узнать, почему вообще матушку позвали сюда. Я в это, увы, не вникала: тогда хватало своих забот.

— Скажи ещё, что я провалил экзамены в Киеве, потому что требовалось, чтобы я приехал в Днепр, — засмеялся Ника.

По лицу Евгении Витальевны читалось, что подобное открытие её не так уж и удивило бы.

— А почему ты не поступил, дорогой?

— Не добрал баллы. — Смоляные брови скрылись под чёлкой, иллюстрируя бьющий через край скептицизм. — Ева, ты притягиваешь всё это за уши. А нам нужно разработать хоть какой-то план.

— Что до этого мальчика, Стаса, — начала Кристина, — в нём точно не имелось никакой... мистики?

— Сомневаюсь, что с самого рождения он это скрывал так, как допускает Ева, — нахмурилась кошка. — Я уверена: он самый обыкновенный ребёнок.

— Ну и зачем такой резиновым демонам? — прищурился Ника. — Если бы его хотели просто убить — извини, Аня, — не заменяли бы копией.

— Очевидно, им нужен Священный камень Авелилона, который я отдала принцессе вчера, — понурилась Салли. — Забрать его у меня раньше было крайне тяжело.

— И я всё ещё не понимаю, зачем ты облегчила демонам задачу.

— Я не могла им пользоваться, в отличие от тебя. Нам же нужно спасти Стаса!

— Откуда?! Мы и примерно не знаем, где он! Даже не факт, что на этой планете!

"Если, конечно, не сидит дома", — мысленно добавила Аня.

Повисла пауза. Все переваривали последние слова. Главную пострадавшую тревожило более насущное.

— Ник, — заёрзала на стуле гостья, — а где у тебя здесь можно "припудрить носик"?

— Пойдём покажу.

После посещения туалета Аня заглянула в ванную. Открыла кран и подставила ладони под холодную воду. Зачерпнув, плеснула на пылающие щёки.

Да так и осталась стоять склонённой над раковиной. Она смотрела, как капельки влаги стекают по белой поверхности... "Не на этой планете". Найти Стаса совершенно невозможно, сколь бы искусно, наравне со старшими товарищами, она и Кристина не научились колдовать. Ситуация казалась безвыходной.

Заседать и рассуждать, безусловно, очень здорово. Но...

Аня распрямилась, и тут с кухни послышался шум. На него она не обратила внимания: было не до того. В зеркале мелькнуло что-то землисто-серое, и в этот же миг гибкая холодная рука обвилась вокруг шеи.

Нужно отдать должное: принцесса Авелилона таки потянулась к карману кофты, где лежал Священный камень. Но не успела им воспользоваться. Небо и земля перед глазами менялись местами, голова кружилась от нехватки кислорода. Последнее, что отложилось в памяти, — звонкий удар камня об умывальник и мертвенная лапа, сомкнувшая на нём ястребиные жёлтые когти.

* * *

Аня очнулась в тёмной и сырой комнатушке. Во рту сухо, затылок болит, тело ломит неимоверно.

Сколько длился обморок? Что случилось?

Господи, где же она?!

Аня с трудом приподнялась и попробовала осмотреться, медленно привыкая к потёмкам. Помещение с неровным влажным полом. Впереди различаются очертания прутьев решётки.

Здесь царил холод и волнами накатывал страх.

Неужто подобное может происходить с ней на самом деле?!

Аня лихорадочно огляделась в поисках хоть каких-то знакомых предметов. Потом дрожащими пальцами провела по одежде и убедилась: это всё ещё джинсы и кофта, в которых она приехала к Нике. В кармане нашлись ключи и липкий, плохо закрученный блеск для губ, но не было и намёка на Священный камень, как, впрочем, и на мобильный телефон. Но последний она точно оставила на столе у их нового добровольного помощника.

Доигрались в супергероев. Вот и сказочке конец...

Аню душила паника.

Осторожно, боясь стукнуться о низкий потолок, она встала на ноги и ощупью пошла к решётке — с той стороны мрак казался не столь кромешным.

— Аня? — позвали вдруг, и она подскочила, таки задев макушкой косой свод.

— Кто здесь?! — испуганно озираясь и стараясь выхватить из темноты очертания фигуры, охнула пленница. Сердце колотилось просто бешено.

— Я, Кристина, — тоскливо пояснил голос. — Мы все тут, даже Салли. Возле стены.

— Это не смогло забрать у нас силы и потому одарило кандалами, — сообщил приятный баритон, в котором Аня узнала бархатистую интонацию Ники.

Когда в сознании окончательно утвердилось, что она не одна в этом ужасном месте, нахлынула такая радость, будто Аня и вовсе забыла, где предположительно все сейчас находятся. Она бросилась на звук, едва не потеряв разношенные домашние тапочки, в которые была обута. Глаза уже почти полностью адаптировались к полутьме: силуэты прикованных за руки друзей и кошки, сидящей на цепи, вполне различались. На Евгении Витальевне и Кристине боевые костюмы в горошек.

— Где мы? — придя в себя от накатившего счастья, поинтересовалась Аня.

— Сложно сказать, дорогая, — произнесла молодая учительница, — но есть некоторые неутешительные соображения.

— И какие же?

— Резиновая демоница утащила нас в своё логово, как сделала раньше со Стасом, — понурилась Салли. — Зачем — неясно. Как ты? Монстры не ранили? Я чуть с ума не сошла...

— Всё ок. Но они отобрали Священный камень, — удручённо призналась Аня, и воспрянувшая было кошка окончательно скисла.

— Зато понятно теперь, ради чего всё это затевалось, — обронила Евгения Витальевна и поморщилась: обездвиженное тело, даже защищённое магией, затекло и болело.

Как же долго Аня валялась в беспамятстве?!

— Тут всем уже всё понятно, кроме меня? — полюбопытствовал в свою очередь Ника. — Просветите недалёкого...

— Дорогой, демоны хотели получить камень, заставили кошку передать его Ане и похитили.

— А мы в качестве бесплатного приложения?

— Ничего не мешало им схватить только Аню или даже только камень, — простонала Кристина. — Кроме того, мальчика не просто забрали, а заменили клоном. К чему так топорно выдёргивать из жизни нас?..

— А с чего ты взяла, дорогая, что и вместо нас не создали копии? — как бы между прочим спросила Евгения Витальевна, и Аня поёжилась. — Вопрос в том, зачем эти предосторожности?

— Может, монстры должны соблюдать политкорректность и не вызывать кипиш своим появлением, — пошутил Ника. — А иначе их засудят на общественно полезные работы в виде воспитания непослушных человеческих детишек и уборки улиц по ночам.

— Не смешно, — буркнула Кристина.

— Как бы то ни было, нам очень повезло, что они такие непубличные, — сердито отчеканила Евгения Витальевна, — особенно Ане. Если выберемся отсюда, некстати было бы объяснять потом всем, куда это мы пропали на неопределённое время.

— Если?! — выдохнула Кристина.

— А вдруг они не оставили клонов вместо нас?! — переполошилась Аня, воображая реакцию мамы на её исчезновение. Что, если она вернётся домой, например, через неделю? Страшно даже представить...

Злосчастная принцесса чувствовала колоссальную признательность к новым друзьям за то, что не обвиняют и не проклинают её хотя бы вслух. Даже Кристина, которая, кажется, едва ли не плачет от ужаса. Что бы сейчас было с Аней, окажись она тут сама?..

— Спокойствие, — призвал к благоразумию Ника и добавил: — Никто вообще не сказал, что мы спасёмся. Может, и проблемы не будет...

— Оптимистично.

— Как есть. Ты ведь получила этот камень несколько дней назад?

— Да.

— А нас выкрали только теперь, — значимо отметил из мглы голос Евгении Витальевны. — Будто ждали, пока соберёмся. Дорогой, ты точно не скрываешь своего боевого платья в горошек? Не нужно стесняться, мы всё поймём.

Пещерное помещение огласилось дружным хохотом, смеялась даже Кристина.

— Зачем чудищу вести такую сложную многолетнюю работу по сведению нас всех в одном городе, если оно может запросто зацапать кого угодно к себе? — резонно возразил Ника, когда веселье стихло. — Думаю, то, что мы очутились вместе...

— Случайность? — перебила учительница. — Хороша случайность!

— Мы поговорим об этом более подробно, если удастся выкарабкаться, — вмешалась кошка. — Нужно отыскать Священный камень...

— Нужно освободиться, понять, где мы, и любым способом отсюда сбежать! — оборвала Кристина. — А не пытаться похитить невесть у кого то, что ему так необходимо!

— Это "оно" спокойно поймает нас вновь, — парировала Салли.

— Ага, давайте его убьём! — с ядовитой иронией хмыкнула Анина одноклассница.

— Убьём или не убьём, но попытаться обязаны, — припечатал Ника. — Если мы так и будем стоять тут, пардоньте, висеть, то вряд ли нас выпустят на волю.

— И что ты предлагаешь?

— Ну, Анька не связана — могла бы поискать способ сломать эти фиговины.

— Шпильки для волос у тебя нет? — сострила Аня. — Как я могу их сломать, если даже не вижу?!

— Дорогая, это как раз вполне поправимо, — откликнулась Евгения Витальевна.

Тут же вспышка света резанула глаза. Когда Аня смогла вновь поднять веки, над пальцами правой руки учительницы дрожали пять язычков пламени. Невероятно!

Выяснилось, что комната совсем небольшая, вместо одной из стен толстые прутья решётки, за которыми уходит вдаль коридор, неровный, будто наскоро выбитый в скалах. Ника, Кристина и Евгения Витальевна стоят, схваченные за запястья внушительными металлическими скобами. На шее Салли красуется увесистый ошейник, явно причиняющий кошке неудобство. Цепь от него, довольно короткая, также закреплена в камне.

— Ну вы даёте, Евгения Витальевна! — первой опомнилась Кристина, заворожённо глядя на огоньки. — А что, если вы и нас этим вызволите?

— Позволь спросить как, дорогая? — поморщилась англичанка. — Можно, конечно, раскалить эти наручники до жидкого состояния, но это причинит... хм, некоторый дискомфорт.

— Оставим такой вариант на самый крайний случай, — прыснул Ника. — А если заморозить?

— Смотрю, конечности тебе уже так опостылели, что ты готов избавляться от них самыми изуверскими методами! — огрызнулась преподавательница. — Наши силы мало способны помочь.

— Ань, попробуй сбить кандалы вон тем булыжником, — подала голос Салли.

— Булыжником?!

— Хорошо, звони в МЧС, пусть нас спасут!

— Ладно-ладно, я попытаюсь, — пробурчала Аня, отдирая от земли кособокий валун, на который кивнула кошка. — Но конечностям всё равно будет грозить опасность. И кто из вас изумрудный доброволец?

После паузы таковым согласился стать Ника. Хотя, по правде говоря, его было наиболее жаль.

Вообще сложно себе даже вообразить этот процесс, не то что привести его в исполнение. Аня до жути боялась сильно бить по наручникам, но вся собравшаяся аудитория подбадривала — даже предполагаемая жертва.

Наверное, железо проржавело, так как спустя длительное время, ценой немалой крови — и Аниной и Никиной — победить проклятый металл удалось. Вторую руку Климовский освобождал уже сам.

Потом минула ещё одна вечность — и Евгения Витальевна с Кристиной тоже оказались на воле. Они на минуту развоплотились, исцеляясь от ссадин, и Крис утёрла выступившие слёзы. Салли пришлось терпеть ошейник: снять его не представлялось возможным, удалось только заморозить и рассоединить массивные звенья.

После недолгой моральной подготовки Кристина превратила в лёд толстые прутья решётки, и Ника выбил их ногой. Когда мрачный коридор, зовущий и отталкивающий, уже ничто не перегораживало, беглецы застыли в нерешительности.

— Дорогие, что бы там ни было, нужно держаться вместе, — почему-то шёпотом, невзирая на весь шум и грохот, который они создавали ранее, сказала Евгения Витальевна.

— Пойдёмте? — неуверенно спросила Кристина.

— Да, пошли, — кивнул Ника и твердо ступил в провал.

Аня с Салли семенили в конце процессии, как самые слабые на данный момент, и, если откровенно, принцессу Авелилона совершенно не огорчало это. Каждый шаг отчётливо отдавался в напряжённом до предела мозгу почти физической болью. Она вглядывалась в редеющую темноту и готовилась в любой миг встретиться с клыкастой пастью резиновой демоницы.

В целях конспирации Евгения Витальевна погасила огонь. Передвигались медленно.

Аня тру?сила до полусмерти, и вместе с тем ей отчаянно требовалось, чтобы хоть что-то наконец произошло. Потому что череп уже грозился взорваться. Долго так не выдержать...

Кто и зачем схватил их, чего добивался, запирая в подвалах? Из которых к тому же так просто оказалось выбраться. А если бы они не сбежали? Так и сидели бы, пока не погибли от голода? Нет, от жажды: пить хотелось просто неимоверно. Аня посасывала маленькую ледышку замороженного Кристиной воздуха и мечтала о целом озере...

Соизволили бы демоницы их кормить? Или ждали, когда пленные сойдут с ума и одичают в своём заточении?

Зачем? И где Стас?

Жив ли вообще её брат? Этот страшный, но такой закономерный вопрос возник лишь теперь. Ведь прошло так много времени.

Сколько раз за последние два дня думала она, что тихий домашний клон — просто душка? Сейчас, когда Аня сполна осознала, где со вторника был её брат, мысли эти казались дикими и уродливыми. Один. Совсем один в какой-нибудь сырой темнице. Что может быть в голове? Тебя похитили? Или это ты так умер? Стасу ведь не объясняли ситуацию. Одинокий несчастный мальчик, всеми покинутый. И никто не спасает, не приходит на помощь. Что с ним делают тут монстры?!

— Скорее, — поторопила Аня срывающимся шёпотом, — мы должны найти Стасю! Это ужасно!

Идущий впереди Ника споткнулся о ступени, резко поднимающиеся вверх. Он чертыхнулся вполголоса и предупредил остальных. И вот вся компания взошла на оканчивающуюся массивными дверями площадку. За ними — широкий ярко освещённый факелами коридор и убегающая вдаль красная ковровая дорожка. Смотрелось внушительно.

— Пошли? — нетвёрдо пробормотал Ника.

— Туда?

— А у нас есть выбор? — тихо уточнил их предводитель, и Аня заметила, как он нежно положил ладонь на плечо учительницы и легонько сжал его. — Будь готова обороняться. Аня, Салли, Кристина, держитесь между нами.

Глаза слезились, а напряжение звенело в затылке тревожным гулом. Или это от жажды? "В буре лишь крепче руки. И парус поможет, и киль. Гораздо трудней не свихнуться со скуки и выдержать полный штиль", — вспомнились Ане слова известной песни. Штиль нынче сомнительный, но с каждым новым крадущимся шагом она всё больше желала начала неминуемой бури.

Только бы что-то делать! Сколько ушло драгоценных часов...

Судя по обилию дверей, пленники едва ли не в замке. Где находится столь масштабное сооружение? Если удастся выбраться наружу — что потом? Вдруг они безмерно далеко от родного города? Или вообще на другой планете! Почему нет? Стояло же королевство на Луне! А что, если вне этих стен все просто погибнут без воздуха?

После короткого совещания беглецы решили исследовать помещения: Стасик мог обнаружиться где угодно. Коридор казался бесконечным и был зловеще пуст.

Как ни странно, первая же створка легко поддалась. Взору открылся зал с отдающей стариной аккуратной мебелью: диванами, креслами и декоративными столиками, а также несметными книжными шкафами. Пылали свечи в увесистых канделябрах, а с золочёных полок поблёскивали корешками толстые фолианты. И ни единой живой души.

— Это библиотека? — загорелась Кристина. — Подумайте, сколько знаний скрыто в книгах того, кто наделён сверхъестественным и использует это!

— Как ты можешь сейчас думать о чтении?! — возмутилась Аня.

— Но не написано ли там что полезное для поиска выхода? — продолжила одноклассница.

— Давайте перетаскаем всё самое интересное в темницу и затаимся там, — предложил Ника.

— А они не заметят пропажу? — серьёзно спросила Кристина.

— Вообще-то, я пошутил, — поморщился он, уверенно закрывая комнату с книгами. — Как ни важны сведения, содержащиеся тут, у нас нет времени выискивать их.

Дальше двигались в тишине. За следующей дверью была спальня, вполне похожая на обиталище человека. Убедившись, что и в этом покое никого нет, соратники украдкой проникли внутрь. Размеры и предназначение мебели, а также наличие за ещё одной перегородкой деревянной бадьи для принятия ванны и целой коллекции ночных горшков указывали: здесь обретается существо людское или максимально приближённое к таковому. А богатое убранство свидетельствовало: владелец не последний человек в том месте, где они оказались.

— Всё это мало смахивает на пристанище резиноворуких демониц, — задумчиво отметила Евгения Витальевна, — даже по габаритам. Обстановка обыкновенная, а они под два метра ростом. Да и не выглядели привыкшими читать...

— Или мыться, — скривившись, вспомнила Кристина.

Аня уже не боялась слоняться по коридору с красной дорожкой, а комнаты без хозяев и интригующего содержания наскучили. Но ведь что-то в любом случае произойдёт! Как же хотелось найти отсюда выход... Аня попыталась прогнать предательскую мысль: найти следовало Стаса, Священный камень Авелилона и ответы на вопросы.

Бежать — нечестно. И тщетно. Это всё равно не отцепится. По крайней мере от неё.

А спасти братика — наипервейший долг. Пусть потом треплет нервы сколько вздумается.

Ника осторожно распахнул очередную дверь, и Аня, вынырнув из размышлений, с трудом сдержала возглас удивления и восхищения. Впрочем, не она одна.

Там оказался широкий зал с высоким потолком. Окон не было, как и в остальных помещениях, зато при свете ярко пылающих факелов сияли несметные горы сверкающих слитков, монет без чеканки, драгоценных камней всевозможных цветов, жемчуга и ювелирных изделий. Аня потеряла дар речи, уставившись на всё это расширенными глазами со внезапным трепетом.

— Кем бы ни были резиновые демоницы, они не бедствуют, — резюмировал Климовский, пробуя на вес одну из монет. — Здесь, кажется, золотой запас Украины, помноженный втрое.

— Недаром никто не знает, где он, — пошутила учительница.

— Откуда такое состояние?! — осипшим от волнения голосом выдавила Кристина. — Может, чудовища грабят банки?

— Скорее, золотые копи.

— Странно, что всё это ничем не охраняется, — задумчиво заметила Евгения Витальевна.

— Вы хотели сказать "никем", — поправила её Аня.

— Я хотела сказать то, что сказала, дорогая. Пойдёмте отсюда.

— Да успокойся! Если бы тут была охрана, нас давно бы изловили, — отмахнулся Ника, надевая диадему с огромными бриллиантами, которую вертел в руках, на голову стоявшей рядом Ани. — Хотя действительно стоит двигаться дальше.

Принцесса Авелилона с невольной улыбкой поправила украшение, и они не без сожаления устремились к выходу, когда Салли предположила, что среди этих гор может быть спрятан Священный камень.

Это вызвало замешательство, потом все очень долго перебирали богатства резиновых демониц. А ведь главное ожидало беглецов в восьмой по счёту комнате, куда они наконец отправились, совершенно выбившись из сил в роскошной сокровищнице таинственных врагов.

Красивые, помпезные по убранству, апартаменты эти вмещали всего одну тумбу с литыми завитушками. На её зеркальной, отражающей пламя свечей, поверхности под защитой хрустального колпака красовался на бархатной подушечке Священный камень, внушительный и манящий.

Больше всех находке обрадовалась кошка Салли, но и Аня уже устала чувствовать себя самой беспомощной из всех.

Друзья остановились в нерешительности.

— Нам следует забрать его, — неуверенно молвила Евгения Витальевна. — Только, боюсь, это поднимет тревогу.

— Даже неизвестно, есть ли тут кто-то! — возмутилась Аня, делая пару шагов к постаменту. — Мы же не можем развернуться и уйти!

— Полагаешь, взять камень будет просто?

— Стоит рискнуть. В конце концов, мы выбрались из темницы, прогулялись по комнатам целого замка, свистнули корону, — она приподняла ободок, будто салютуя, — и нас всё ещё не заметили. Не факт, что тут вообще живут люди... и нелюди тоже!

— Но кто-то же нас запер! — напомнила боязливая Кристина.

— Мы всё равно не должны оставлять здесь артефакт, — заговорила кошка. — Особенно учитывая, что наши враги его, судя по всему, и искали.

— Да, давайте разозлим их посильнее, — хмыкнул Ника. — Впрочем, вы правы. Это принадлежит Ане. И это нужно забрать. Но каким образом?

— Дорогая, давай, как с решёткой, — предложила Кристине Евгения Витальевна.

Та опасливо коснулась пальцем хрусталя, и он медленно замёрз, а потом учительница аккуратно расплавила боковину огоньком на ладони.

Аня смогла без помех вынуть камень. И тут же воспользовалась им. По телу пробежало знакомое щекочущее дуновение, возник заветный сарафан. Ушли утомление и жажда, перестали саднить сбитые костяшки. Она нетерпеливо стянула маску и уже собиралась спросить, что делать дальше, когда в дверной проём повалили резиновые демоны. Десятки.

Почему-то совсем не было страшно. А из-за грохота, коим оборвалась до того редко нарушаемая тишина, почти пропало восприятие звука. Всё заполнили шум схватки и вспышки: от огня из рук Евгении Витальевны, льда Кристины, ударяющихся в порывах Никиного ветра о стены демониц, взрывающихся чёрным густым туманом.

Аня старалась метко бросать энергетические шары, что сейчас удавалось куда успешнее, чем накануне на огороде.

Никого серьёзно не ранили, только у Ники под конец закровоточил висок, но он и сам не замечал этого. Ничего фатального не произошло. Больно не было. А все увечья Аня "снимет" с себя вместе с волшебной одеждой.

Это придавало уверенности.

В пылу битвы компания выбралась в коридор с красной дорожкой, и откуда была оттеснена в огромный зал, ещё более величественный, чем сокровищница. На его просторах выделялся трон из золота, инкрустированный драгоценностями.

Среди всего этого великолепия у Ани открылось второе дыхание. Она чувствовала, как камень на шее стал сначала тёплым, потом горячим. Его жар внезапно перестал жечь кожу, а будто бы равномерно растекался по телу. После того как одна из синих гадин в очередной раз шлёпнула принцессу Авелилона о стенку так, что обычный человек давно бы отправился к праотцам, она вскочила, ощущая в себе небывалую мощь.

Оказавшись на ногах, Аня направила в толпу противников потоки силы, и они волнами ударили монстров. Словно кто-то другой управлял ею или сработал условный рефлекс.

Нечто безграничное переполняло Аню и рвалось наружу. Источник на груди почти раскалился, но не обжигал, а питал. И вдруг артефакт полыхнул слепящим светом, и всех демонов разом разорвала чернота.

Аня устало упала на колени, и Ника бросился на помощь. Дышалось с трудом.

Кончено? Неужто кончено?!

Все были потрясены и счастливы.

И тут раздались одинокие аплодисменты.

От них пробирала дрожь, будто оркестр заиграл похоронный марш. Из дальней части помещения шла, театрально медленно хлопая в ладоши, высокая немолодая женщина. Статная, с густыми цвета воронова крыла волосами, одетая в лазурное вечернее платье со шлейфом. От женщины веяло самоуверенностью и властью. Её поступь отдавалась гулким эхом в опустевшем зале. Беглецы застыли, не зная, как себя вести.

— Мои овации! — Звучный голос пронзил пространство, и его обладательница неловко опустилась на трон, смахнув осколки разбитого в пылу баталии зеркального потолка. — Вы довершили начатое мною и полностью пробудили камень. Благодарю. А теперь, крошка, давай ты без лишних препирательств вернёшь его мне, — обратилась она непосредственно к Ане.

Повисла тишина. Вязкая и тяжёлая, а не та триумфальная, что была так грубо нарушена незнакомкой минуту назад. Ника помог встать, и они, прижавшись друг к другу, смотрели в лицо неизвестной, на чьих устах играла насмешливая улыбка — страшная, как оскал гиены.

— Кто вы? — спросила Аня наконец.

Этого не должно было быть. После такого успеха. Не может же быть, что эта дамочка всё просто подстроила, а они послушно выполнили план по пунктам! Нет-нет. Аня ощущала неслыханную силу. Аня совершила подвиг. Она всех их спасла. Иначе быть не может...

— К чему пустые разговоры, принцесса Авелилона? — Ухмылка инквизитора стала шире. — Я тот, кто живёт, дабы уничтожить твоё королевство. И я сделал это. Но в последний момент твоя мать отравила сладкий вкус победы горечью шестнадцатилетнего заключения. И даже в нём я не мог наслаждаться триумфом, упиваться своей местью. Потому что уцелела ты и потому что Священный камень опять ускользнул от меня. Четыре века назад я был заточён в недрах этой проклятой планеты, пленён владычицей Луны и силой, ей не принадлежащей. Силой, украденной у своей создательницы, силой, изменившей предназначению, долгу. Я был лишён воли наследницей вероломных предателей, потерял всё на четыре нескончаемых столетия. Чах в полузабытьи, лелея только одну мысль — о мести. А потом вырвался. Нашёл это тело. И злость моя не имела предела... Но они опять победили меня, принцесса! Твоя мать даже на руинах своей жизни втоптала в грязь моё торжество. Сковала чёрные крылья на шестнадцать долгих лет. Но теперь я свободен! И я отыскал тебя. Для меня ты разбудила камень, который должен был стать моим ещё четыре века назад! Отдай мне его, принцесса! И несмотря на мой гнев, тебя и твоих друзей будет ждать лёгкая смерть.

— Уж привыкай проигрывать, тварь! — свирепо крикнула Евгения Витальевна и запустила в женщину исполинскую пылающую стрелу.

Та оскалилась зловеще и высокомерно, жестом отведя огонь в сторону, и за её спиной градом булыжников обрушилась колонна. Противница легко наклонила голову, с любопытством глядя на бунтарку.

— Я ошибся, принцесса не последняя, — изрекла она. — Предавать и бежать — в крови жителей Авелилона. Впрочем, нет ничего удивительного, что обитатели бастиона изменников улепётывают оттуда, как крысы с тонущего корабля при первых признаках опасности. Много ли таких гадов по Вселенной мне теперь предстоит поймать и посадить в клетку забвения?

С этими словами она кивнула на Евгению Витальевну, и ту впечатало в стену мощнейшей волной. Аня пошатнулась. Нет-нет, не может быть... Но благодаря костюму англичанка вскинулась, коснувшись пола. Жива!

— Не смей! — заорала Аня, направляя во врага энергетический поток, каким раньше победила ораву резиновых демонов. Но сидящее на троне существо в облике женщины только с еле заметным трудом приподнялось. В магическом урагане, смешиваемом с порывами из пальцев Ники, ледяными глыбами, которыми Кристина наловчилась убивать чудищ в недавнем бою, и слабыми огненными шарами вставшей на ноги учительницы, хозяйка резиновых демониц шла навстречу Ане, лишь немного щурясь, словно от бьющего в лицо бриза.

Она была совсем близко к продолжающей бороться принцессе. Потянулась и схватила пылающий у той на груди камень, оставив ястребиными когтями глубокие отметины на коже.

Завладев артефактом, вслед за чем с Ани исчез и заветный защищающий сарафан, женщина вернулась на трон. В её глазах плескался триумф.

— Сам я не оживил бы его, проспавший так долго. Но теперь он и его мощь — навеки мои! Скажи, принцесса, ты чувствуешь, что потеряла всё, даже не успев получить?..

— Что тебе надо от нас? — жалобно выдохнула Аня, оседая в объятиях Ники. Исцарапанная кожа горела, в висках стоял гул. И никаких сил больше не было. — Где мой брат? Отпусти нас, камень же у тебя, — жалко попросила она.

— Отпустить?! — Женщина взвизгнула так, что, казалось, лопнули барабанные перепонки, и разразилась безудержным хохотом. — Четыре века в темноте и пустоте, несколько часов пьянящей воли и новые шестнадцать лет в сырой пещере — всё это дело рук твоих предков и твоей матери, принцесса! И ты думаешь, что я вышвырну тебя бродить по владениям Хранительницы Зла беззаботно и свободно?! Нет, принцесса, ты и эти крысы уже никогда не увидите солнца, как я не видел света все эти долгие годы!

— Но ведь мы не виноваты! — взмолилась Кристина. — И даже не понимаем, в чём вы нас обвиняете!

— Не понимаете? Не виноваты?! А виноват ли Дух Справедливости, стремящийся покарать воров и предателей, повинен ли он в том, что был создан, только дабы из-за этих предателей вечно томиться в мучительном заточении?! Нет, жители Луны! Авелилон пал шестнадцать лет назад, но моя месть не окончена. Я уничтожу каждую бежавшую крысу. И не важно, ускользнула она в день его краха волею королевы или два с половиной десятка столетий назад из-за страха и природной жажды предательства! Вы умрёте все. И вы трое, и ваш помощник, и кошка-хранительница! Навсегда покинете этот мир и вернётесь кто в камень, а кто в преисподнюю!

— Ты наивно полагаешь, что Аня уже разбудила артефакт, — подала голос молчавшая до тех пор Салли, выпрыгивая на груду пыльных обломков и высоко вскидывая голову, которую тянул книзу тяжёлый ржавый ошейник. — Убей девочку — и тебе уже никогда не видать его полной силы!

— Что тебе ведомо о силе камня, хранительница? — насмешливо уронила противница, но озабоченность промелькнула на её лице.

— Вот именно! Я — хранительница. И ты сама должна осознавать, что, проснувшийся, он не оставил бы от тебя и дымки чёрного тумана!

— Раньше — быть может, — зловеще улыбнулось непонятное существо. — Но та, что освободила меня, обещала куда большую власть, чем мне давалась когда-либо! И моя энергия растёт!

— О ком ты?

— Пусть это не волнует тебя, кошка-хранительница. Знай, что ныне я смогу противостоять всей мощи камня.

— Возможно. Но тебе ещё не пришлось проверить этого, — заявила Салли. — Потому что продемонстрированное — всего лишь тень его способностей!

Враг подался вперёд и, казалось, был готов испепелить животное. Но кошка смело выдержала огонь этих свирепых глаз.

— Девчонке всё равно не победить меня теперь. Никогда! — выплюнул он, швыряя камень. — Однако пусть попытается!

Знакомый ветерок вернул боевой костюм, но Аня не шевелилась. Прижавшись к Нике и закусив губу, она впилась взглядом в Салли.

— Давай, принцесса! — подзадорила, скаля зубы, женщина.

— Если я нападу, мы только поможем осуществить её план! — исступлённо крикнула Аня, обращаясь к кошке.

Это всё было игрой! Неужели она не понимает?! Их просто использовали. От начала и до конца! Как послушных марионеток...

— Камень века берёг целый народ! — бросила Салли. — Другого шанса нет. Давай!

— Да, давай, крошка. Ты всё равно умрёшь. Так борись.

— Попробуй, Ань, — внезапно шепнул в ухо Ника, сжимая её плечи. — Чем чёрт не шутит?..

— Да вперёд же, что ты стоишь?! — безысходно и яростно заорала Евгения Витальевна.

Они просто не понимают! Аню захлестнула злоба. И она ударила так, как только была способна. Чем вызвала лишь хохот.

Что и требовалось доказать. Это бессмысленно и заранее обречено.

Но Аня Суханова не хотела умирать. Теперь, когда есть всё произошедшее, когда волнующая тайна наполнила повседневность, когда она получила то, о чём мечтала годами... Сейчас, когда от неё зависело столь многое, Аня Суханова совсем не хотела умирать.

Это распаляло, укрепляло что-то в глубине. Как и вера новых друзей. Отчаянная и... напрасная?.. Теряя силы вместе с бьющей по врагу энергией, Аня всем своим естеством желала победить, и когда сумасшедшая отступила под натиском, а магия стала ярче, внутри поднялась сжавшаяся до того в жалкий комок надежда.

Всё неправда! Она может, она должна одолеть чудовище. Ради Евгении Витальевны, Кристины и Ники, самоотверженно пришедших на помощь, ради Салли, ради своих родителей, Стасика и ради жизни. Ради всего того, что ещё предстояло понять.

Вокруг врага соткался переливчатый радужный свет, будто хлынувший из пор кожи. Лицо исказилось, и он завопил какие-то заклинания уже не на русском, а на другом, неизвестном языке.

Аню разрывало изнутри. Стены помещения дрогнули и покачнулись. Это конец. Противница создала неведомую защиту. Сейчас сияние, поднимающееся вверх, уничтожит всё, а ей достанется оживший камень и полный триумф.

Но Дух Справедливости больше не был самоуверенным. Он продолжал выкрикивать что-то, только уже испуганно. Пытался то закрыться от энергетического луча, то поймать тающее многоцветье. А потом и сам стал таять... Разразился ужасающий грохот, и всё обрушилось песком, грудами песка, но он не похоронил под собой, а просто упал огромными насыпями под ноги. Аню, опустошённую, безвольно обмякшую в руках Николая Климовского, обдало лёгким свежим ветерком. Когда она подняла веки, все, включая бесчувственное тело Стасика, лежали на огромном бархане среди зелёного поля. Впереди и позади виднелись дома, сбоку по трассе проносились машины.

— Всё это просто невероятно! — разминая освобождённую от ошейника шею, ликовала Салли, потягиваясь и возбуждённо сверкая глазами. Она так и лучилась гордостью. — Родная моя, ты в порядке?

— Где мы? — слабо спросила Аня, с трудом вставая. Тут она заметила брата и метнулась к нему с бешено бьющимся сердцем — откуда только силы взялись?..

Исследования показали, что мальчик просто спит.

— Она умерла? — осторожно прошептала Кристина, не веря подобному счастью.

— Полагаю, что да, — кивнул Ника. — Ты умница, малыш, — подбодрил он Аню.

— О, когда она начала тараторить заклинания на непонятном языке, я решила, что нам крышка! — призналась героиня операции. Её пробрала дрожь, но всё произошедшее уже казалось ночным кошмаром. Неужели она, Аня Суханова, смогла его по-настоящему одолеть?..

— Вроде это была латынь, — прервала нахлынувшие мысли Кристина. И она быстро приходила в себя. — Я тоже очень испугалась.

— Откуда ты знаешь латынь?! — ахнула Аня.

— Я не знаю, — смутилась одноклассница. — Так, немножко... У меня ведь отец врач...

— Какие заклинания, какая латынь?! — опешила кошка.

— На финише, дорогая, когда из неё стала сочиться радуга, — пояснила Евгения Витальевна.

— О, это была не латынь, — хмыкнула Салли, — и вовсе никакие не заклинания. Отменная площадная брань. Она говорила на языке Авелилона.

— Пока она говорила ещё на русском, — подал голос Ника, — я не понял и половины из того, что несла эта бесноватая!

— Она называла себя Духом Справедливости, — заметила кошка.

— Да хоть королевой Викторией! — разозлилась учительница. — Она совершенно безумная!

— Только что-то было в её словах, — промолвил Ника Климовский, тоже поднимаясь. — И когда мы выберемся отсюда, нам нужно бросить все ресурсы, чтобы разобраться. Попробовать разобраться. А пока давайте уходить. Мальчик — твой брат?

— Да. — Аня с опаской покосилась на Стасю.

— Но как отнести его домой, не вызывая подозрений? — снова впала в панику Кристина. — Где мы вообще?!

— Как можно не вызывать подозрений, сидя посреди огромной кучи песка на просматриваемом со всех сторон поле?! — простонала Аня, отчаянно озираясь. — Надеюсь, это хотя бы Украина. И у меня ни копейки денег в карманах, кстати.

— Как бы то ни было, уйдём поскорее.

Стоило всем оказаться за пределами песчаного кургана, тот растаял без следа, будто и не было. Только сочная зелёная трава, ещё мокрая от недавнего ливня, да ветер остались на его месте. Путники заворожённо притихли, пытаясь побороть усталость и удивление.

И тут у Ани закружилась голова, всё на секунду померкло. Она вскрикнула, оказавшись в небольшой комнатке совсем одна. Шарахнулась назад, ударившись о кафель, и лишь потом сообразила, что это — ванная в квартире Ники. Аня выскочила в коридор и бросилась на кухню.

Ошалевший хозяин, Кристина и Евгения Витальевна вместе со вздыбившей шерсть Салли онемело воззрились на неё.

— Где... Стас? — наконец вымолвила Аня, запуская пальцы в волосы.

— В лучшем случае — дома, — пробормотал Ника. — Толстячок исчез с моих рук.

— В лучшем?! Да мы же понятия не имеем, что он видел! И кто был рядом с ним и этим клоном, когда он перенёсся назад! Или все мои родные разом, или один братец теперь точно окажутся в психушке!

Кристина смертельно побледнела.

— Который час? — деловито спросила Евгения Витальевна, затем сама разблокировала Анин телефон, лежащий на столе, и подняла брови.

— Что?

— Начало третьего... Может быть, не тот день? — Пока она смотрела календарь, у Ани внутри всё оборвалось. Мама похоронит её заживо! — Нет, тот. Но это же немыслимо!

— А если Стас не дома? — придя в себя, затянула принцесса Авелилона. — Или если он несёт чушь о монстрах и темницах? Или кто-то присутствовал, когда он возник из ниоткуда, если он вообще возник?..

Все переглянулись.

— Я отвезу тебя в центр, — решила Евгения Витальевна. — Поедем все, разведаешь обстановку, а потом где-нибудь поговорим. Пошли.

— Только дайте мне минуту. Иначе умру от жажды, — сказала Аня и развоплотилась. На пол посыпался песок, которым обернулась диадема из сокровищницы.

— Нужно заклеить рану. — Ника указал на её грудь: когти Духа Справедливости оставили там глубокие царапины, когда Аня уже была без костюма. Да и костяшки пальцев изодраны о камень. Сам Ника тоже выглядел неважно: локти сбиты, колени, наверное, тоже, на виске кровоподтёк. Так что принесённой аптечкой они воспользовались оба.

И стали спешно собираться. В машине учительницы какое-то время молчали. Аня вытряхивала из волос песчинки.

— Мы действительно убили это существо, правда? — наконец спросила Кристина. Они с Аней и Салли расположились на заднем сиденье.

— Она сболтнула, что силу получила от создательницы, — напомнила Евгения Витальевна.

— И что она её проклинает, что та перебежчица и лгунья, — добавила Салли. — Она кричала это потом, на языке Авелилона. Так что создательница отвернулась от неё.

— Но всё ещё имеется.

— И те твари, с которыми я сталкивался раньше, — продолжил мысль Ника, — откуда-то ведь они должны были взяться. Многоцветный туман, отделившийся от неё, переливался так же, как свет, в каком сдыхали мои демоны. Плюс один точно удрал.

Повисла напряжённая пауза. Кристина зажала руками рот и сверкала испуганными глазищами.

— А если оно, это что-то, опять похитило моего брата?! — вскричала Аня.

— Жаль, я не успел хорошенько рассмотреть этого вожделенного всеми мальчика, — хохотнул Ника. — Просто Святой Грааль! Всем-то он нужен.

— Я думаю, Стас дома, — произнесла Салли.

Натянутая тишина царила до самого поворота на улицу, где кошка и её хозяйка покинули машину и отправились к своему жилищу.

С бешено бьющимся сердцем открывала Аня входную дверь. Мама мыла посуду с явно рассерженным видом, наверху что-то гудело. Аня разулась и, поздоровавшись, с трепетом пошла по лестнице.

Заплаканный Стас пылесосил кровать в своей комнате. Весь пол был усеян мелким крошевом.

— Что случилось? — подняла брови Аня.

— Мама орёт, что я идиот, натягавший песка! — буркнул Стасик, выдёргивая вилку из розетки. — Это не я!!!

— Ммм... может быть, Паша? — закинула она пробный камень, с замиранием дожидаясь ответа.

— Ты что, дура? — обозлился брат. — Паша ночевал позавчера, а ещё утром этой фигни тут не было! Я уснул... Не носил я его, мне что, делать больше нечего, что ли?!

— А чем ты занимался вчера?

— Аня, вали к чёрту! — выругался брат, вытряхивая покрывало.

Она выразительно посмотрела на кошку, и обе пошли вниз.

— Ты куда? — строго спросила мама.

— В магазин сбегаю, за чипсами. Забыла.

— Это он, твой брат, — заметила Салли, когда они оказались на террасе, — а клон превратился в песок. И Стас помнит то, что было с двойником, будто это всё происходило с ним самим.

— Очень мило, — скривилась Аня, — но ничего не проясняет.

Они поспешили к машине, дожидавшейся на углу, и стали рассказывать наперебой.

— Однако, как заботливо. Нас и твоего брата избавили от кучи проблем, — задумчиво пробормотал Ника. — Только вот кто это так постарался, если Дух Справедливости убита?

— Заедем в ресторанчик, — объявила Евгения Витальевна. — Здесь недалеко есть хороший японский с небольшими отдельными залами.

* * *

— Это всё не имеет смысла! — устало бросила учительница английского языка, откидываясь на спинку кресла.

Вот уже третий час они сидели в отгороженной ширмами части ресторана, пытаясь осознать случившееся. Мама набирала Аню дважды и потихоньку превращалась в фурию.

— Эта бесноватая считала, что все мы, кроме, как я поняла, Ники, прилетели с Луны, — досадливо продолжала прерванный новым звонком Анжелы Сухановой разговор Евгения Витальевна. — Это невозможно.

— Но она поминала разные периоды и наших предков. А эти платья...

— Дорогая, даже если весь город переоденется в одинаковые сарафаны, я не поверю в то, что мы или наша родня с Луны!

— Как Аня, — вставила кошка, и учительница прикусила язык.

— Послушайте, произошедшее не поддаётся пониманию, — повысил голос Ника. — Только оно всё равно было, если это не коллективное помешательство. И довольно складно выходит: мстящий Дух, лунное королевство, бежавшие из него в разное время люди... Если твои и Кристинины предки не?когда обитали в Авелилоне, ясно становится, откуда у вас костюмы...

— Но насколько дальние предки?

— Эта женщина толковала о двух с половиной тысячелетиях, — отметила кошка.

— Но она утверждала, что впервые напала четыре века назад. Почему тогда наши пращуры бежали так давно?

— Откуда нам знать, кто и когда ещё мог покушаться на это королевство?..

— И где же они были с тех пор?

— Как говорится, "плодились и размножались" по бескрайней матушке-Земле, видимо, — хмыкнул Ника. — Друзья, имея тот минимум информации, который есть сейчас, нам не остаётся ничего, кроме как поверить в такую версию.

— Тогда следует подумать над тем, где взять больше информации, — отчеканила кошка Салли. — Ибо эта Дух называла ещё кого-то, её создавшего. И есть масса прочих непонятных и опасных вещей. В первую очередь — что вас всех что-то объединяет.

— Не приведи Господь нам узнать что-либо подобными методами! — мрачно оборвала Кристина.

Аня старалась не вступать в полемику. Она безмерно устала. Но всё равно, сидя тут, была счастлива. Потому что Стасик снова дома. Потому что они победили. Потому что теперь есть "они" и у "них" есть своя тайна. Самая настоящая, которую, она чувствовала, ещё предстоит разгадать. И она очень хотела бы сделать это. Только сначала нужно немножечко поспать...

Евгения Витальевна повезла Кристину на левый берег, а Ника проводил Аню поздно вечером, когда мама перестала слушать всяческие отговорки по телефону.

Аня была безумно рада увидеть и маму, и папу, и Соньку, и прежнего вредного, противного грубияна-Стасика. Она опустилась на кровать в своей комнате. Казалось, утреннее пробуждение здесь, под шум без следа прошедшего ливня, было когда-то в прошлой жизни. Сейчас Аня лежала утомлённая и довольная. Ей было хорошо, спокойно. Окружающее казалось родным и любимым. А всё новое предвещало грандиозное и увлекательное будущее. На стуле сладко дремала кошка Салли, на столике у изголовья поблёскивал гранями Священный камень Авелилона, а сверху весь вечер доносились проклятия Стаса по поводу засыпанной песком постели, которую он никак не мог вытрусить до конца...

* * *

Глава V: Козни Средиземного моря**

Когда спустя очень много времени Аня вспоминала минувшее с высоты прожитых лет, её забавляли мысли о ранних, ныне столь далёких приключениях. Когда все они — и сравнительно взрослые, и вовсе юные — были детьми. Перед ней лежала собранная головоломка, кусочки которой давались с таким трудом тогда, давно-давно. Знания, казавшиеся безгранично важными. А теперь пустые.

Думы об этом вызывали улыбку. Довольно грустную...

Тогда, в прошлом, в течение следующего месяца после открывшейся истории кошки Салли Аня Суханова много размышляла о том, что произошло с ней и её новыми друзьями. Это плохо укладывалась в сознании, но она решила принимать всё необыкновенное как данность. Если психические расстройства и бывают, они не могут касаться нескольких людей. А для верности Аня даже поставила смелый эксперимент: запустила как-то магическим сгустком из папиной комнаты вниз мимо окон гостиной. И потом с успокоением слушала длительные обсуждения странного явления между мамой, Стасей и дедушкой Геной. Все видели это.

Отбросив сомнения медицинского плана, Аня пыталась понять сложившуюся ситуацию. И этот новый мир. Совсем другой. Сколько же в нём тайн, если даже сама она оказалась причастна к тому, что всё ещё считает небывальщиной! Если способна заставлять энергию собираться над кончиками пальцев и обретать очертания. Если есть резиноворукие демоницы и бесноватые Духи Справедливости, разрушаются незримые королевства на Луне.

Коль подобное — правда, что ещё предстоит узнать? Как и когда?

Всерьёз Аня не верила даже в привидения. Интересно, а они тоже встречаются? Теперь глупо убеждать себя, что бояться темноты — смешно, что там ничего нет. Опыт подсказывает: там может быть что угодно. Там всегда могло быть что угодно. И было, было наверняка.

Какие диковинные фантазии — на самом деле реальность? Инопланетяне? Почему нет? Чем те же жители Авелилона не внеземная цивилизация? А если существовали они, почему где-то на Юпитере не обитать зелёным человечкам? Как-то же их придумали...

Драконы? Почему бы динозаврам-исполинам не изрыгать пламя? А почему бы им не сохраниться до наших дней?

И не разговаривать, подобно кошке Салли?..

Экстрасенсы и ворожеи вполне могут заглядывать в былое и будущее.

Почему в котельной не прятаться домовому? Чем идея домового абсурднее этой переливчатой поволоки над ладонью или платья в горошек, которое материализуется по её воле?

Русалки, феи, загробный мир с адскими котлами и райскими кущами... Полёты без крыльев... Исчезающие предметы... Чудодейственные эликсиры... Разве можно сейчас скептически сказать, что всё это — выдумки?

Как получается, что для кого-то такие грани доступны, а для кого-то нет? Аня вот — принцесса Авелилона. А Ника, Кристина и Евгения Витальевна? А сочинители всяких баек? Кои, Аня готова поспорить, никакие не байки вовсе!

Им бы в школу магии и колдовства поступить. А то сиди и гадай, как полоумный.

Сколько всего теперь хотелось срочно узнать... Кто первый — курица или яйцо? Как зародилась на Земле жизнь? Что появилось сначала во Вселенной? Как могло ничего не быть когда-то?

Но главное — что же произошло недавно, что ждёт впереди?

И откуда платья в горошек?

Дух Справедливости называла всех авелилонцев предателями и изменниками, взбунтовавшимися против того, кто дал им силу. Причём случилось это более двух с половиной тысячелетий назад. Дух говорила, что её создал некто, сейчас освободивший. Сколько же живёт этот некто! Наверное, какой-то вампир... Ещё она утверждала, что за четыре века до текущих событий уже нападала на королевство.

Аня и Кристина, видевшиеся теперь почти ежедневно, упорно пытались отреставрировать картинку.

Если бы кто-то выдал диктофонную запись монологов Духа Справедливости, было бы куда проще восстанавливать историю, потому что на фоне всех волнений они многого не помнили, а часть не восприняли вовсе.

Со старшими товарищами девочки делились предположениями нечасто: обеим было неудобно дёргать как свою учительницу, так и Нику Климовского без повода. И потому в основном они размышляли втроём — Аня, Кристина и кошка Салли.

Наиболее печалил (а принцессу Авелилона вместе с тем и привлекал) упомянутый Духом "некто", который, как чувствовала вся пятёрка, когда-нибудь покажет свои когти, если они у него, конечно, есть. И ещё один момент тревожил подружек, в особенности боязливую, но старающуюся быть последовательной и рациональной Кристину. А именно демоны, нападавшие на Нику в столице. Они кардинально непохожи по описанию на резиноворуких гадин, так что навряд ли были слугами Духа Справедливости. Да и чересчур редко эти монстры объявлялись для творений такой нетерпеливой дамочки. Кристину пугало, что с ними тоже придётся встретиться.

На фоне подобных рассуждений, волнующих воспоминаний и обретения в Кристине и Салли двух ближайших подруг Аня чувствовала себя совершенно счастливой. Она получила наконец то, чего так долго хотела. Не просто друзей, но друзей, объединённых общим секретом. Не просто события в жизни, а что-то из ряда вон выходящее, исключительное. И ещё самую настоящую тайну, которую так хотелось разгадать.

И новые факты, невзирая на затишье, появлялись. Аня, правда, чуть не снесла Салли голову за исцарапанную когтями клавиатуру, где теперь не видно половину букв, вследствие чего мама, когда заметит, лишит мир принцессы Авелилона. Но надо отдать кошке должное: нелёгкое для подобного создания посещение интернета позволило сделать неожиданное открытие.

Салли беспокоила латынь, точнее, то, что Кристина приняла за неё язык лунного королевства. Дождавшись, когда никого не будет дома, кошка воспользовалась Аниным компьютером, чтобы найти во Всемирной паутине какой-нибудь текст на латинском — и буквально прозрела. Кристина не ошиблась! Латынь оказалась несколько упрощённым вариантом речи жителей Авелилона.

— Но этому языку тысячи лет! — озадаченно восклицала на собрании Кристина. — Он не мог перекочевать на Землю с Луны с теми бежавшими, о которых обмолвилась Дух Справедливости.

— Появление латыни относят к середине II тысячелетия до нашей эры, — поделилась своими исследованиями Салли.

— Значит, он попал на Луну с людьми, — предположил Ника.

— Дорогой, земляне до сих пор там разве что флаг в кратер воткнули! — возмутилась Евгения Витальевна. — Тем более Салли утверждает, что неавелилонцы не видели королевства. И как они могли принести туда наречие, ставшее мёртвым задолго до любых космических путешествий?..

— Латынь — язык ученых, — задумчиво протянула Кристина.

— И магии, — добавил Ника, а на вопросительные взгляды присутствующих пояснил: — Ну по крайней мере так ведь считается. Может, какие-нибудь придворные колдуны Средневековья общались с лунянами?

— Авелилон не контактировал с Землёй, — уверенно заявила Салли.

— Откуда знаешь? Он ведь уже разрушился, когда тебя создали! — разозлилась Аня.

— Её Величество Августа вложила в мою память всё самое важное о королевстве и его истории.

— А может, это не важно. Мелкие коммерческие операции по поставке лунного камня и филологическое образование по обмену, — пошутил Ника.

— Авелилон должен был так или иначе сообщаться с Землёй, — прервала его Кристина, — раз там и там говорили одинаково. Откуда вообще взялся диковинный город с жителями, внешне такими же, как люди, только наделёнными сверхспособностями? Ведь на Луне даже нет пригодной атмосферы.

— Не знаю, как основывалось поселение, это произошло бесконечно давно, — вздохнула Салли. — Но атмосфера там действительно требовалась. Её обеспечивал Священный камень.

— Выходит, люди прилетели туда с Земли, где и выучили латынь.

— Урбанизация нового уровня, — крякнул Ника.

— У тебя есть другое объяснение?..

* * *

Невзирая на дополнительные загадки, дату отлёта в Анталию с мамой, Сонькой и Стасом Аня ожидала с нетерпением.

Единственное, что смущало, — пребывание Салли всё это время в квартире бабушки Клары и дедушки Гены, ибо папа тоже укатил в какую-то длительную командировку и дома никого не оставалось. Нет, она ничуть не опасалась плохого обращения с её подругой, но кошке было бы куда удобнее, проживи она эти десять дней у Кристины, Ники или Евгении Витальевны. Вот только как это можно преподнести родне? К бабушке с дедушкой — значит, к бабушке с дедушкой. Впрочем, Салли ничего не имела против и искренне желала Ане хорошо отдохнуть. Хотя из-за недавних происшествий довольно сильно тревожилась...

* * *

— Она когда-нибудь замолчит?

Это было в "икарусе", который вёз группы туристов, уже прошедших таможню и ничего так не желавших, как скорее разойтись по номерам в отелях. Девушка-гид в жёлтой футболке улыбалась во все тридцать два зуба и вот уже четверть часа тараторила без умолку. Она повествовала о том, как рады всех тут приветствовать, какая у них чудесная компания, сколько займёт поездка; потом перешла на вид за окнами, комментируя, казалось, каждый встречный куст, каждую кочку. Вещала девушка в микрофон бодрым звонким голосом, вследствие чего нажила себе уже не первый автобус смертельных врагов.

— Может, ей денег дать? — устало спросила Полина, подруга Аниной мамы и соседка Сухановых из-за забора справа, прилетевшая вместе с ними. Она на секунду сжала виски, а потом осторожно поправила шапочку на дремлющем рядом с ней трёхлетнем сыне Рустике. Мальчик зевнул и ниже склонил голову.

— А сейчас мы въедем в тоннель, где, согласно легенде, можно получить отпущение всех грехов, — не унималась экскурсовод. — Нужно только закрыть глаза, проезжая его, поднять руки и крикнуть во всю мочь. Что угодно. Ну, готовы? На счёт "три". Раз, два...

— Уважаемая, дети спят, давайте не кричать, — послышался сзади сердитый бас. — И вообще, вы устали...

— Слева видно уникальную гору, — обиженно сказала экскурсовод, проигнорировав предложение, хотя шуметь больше не призывала, — с ней связано очень много историй...

Аня сделала музыку в наушниках громче и уставилась в окно.

Живописные ландшафты вдохновляли. Виноградники и горы, пышущие той яркой и сочной зеленью, какая бывает в начале и середине лета и от созерцания которой просто хочется жить и радоваться. Что Аня и делала. Её ждут десять отличных дней. Главное — чтобы они не пронеслись быстро, как один. И именно к этому надо стремиться...

Пейзаж сменился: они оказались в пыльном городке с массой вывесок на английском и ещё каком-то, совсем Ане непонятном. Она пыталась вникнуть в смысл англоязычных табличек, читая буквы и вспоминая слова. Поскорее бы в номер... и поспать.

Они были в отеле примерно через час и ещё кучу времени занимались регистрацией.

Этим летом Аня впервые попала за границу. Прежде Сухановы ограничивались Крымом. Сначала не могли позволить себе изыски, потом строительство дома вытягивало и без того скудные финансы, позже у родителей совершенно внезапно получилась Соня — мама ходила беременная и обескураженная, а в первые годы после рождения малютки и слышать не хотела о самолётах. Аня всегда из-за этого злилась, а Стася бушевал, завистливо рассматривая Пашины фотографии с популярных курортов. Но сейчас, дорвавшись до вожделенного, Аня, увы, не могла утверждать, что Турция значительно лучше ЮБК. Или она уже переросла путешествия с семьёй?..

За три дня у них выработалось определённое расписание, примерно сохранявшееся и далее. Утром, после завтрака, Аня и мама водили себя и Стасю с Сонькой на пляж. Процедура обязательная, хоть и не самая приятная. Вода здесь холодная и мокрая, как шутила Аня, да к тому же ещё и слишком солёная — после этого открытия принцесса Авелилона пришла к выводу, что любит Чёрное море куда больше Средиземного. Но купаться полезно, и они неизменно таскались к берегу. А потом разбредались по территории отеля, распределяясь по бассейнам. Иногда пересекались с Полиной и Рустиком, но не так часто, как того ожидала Аня.

Вообще отдыхать с маленькими детьми грустно. Во всяком случае, для взрослой и приближённой к таковой стороны. Особенно если оные дети — невыносимые брат и сестра!

Ещё и месяца не прошло с тех пор, как они освободили Стасика из лап резиноворуких демониц, а Аня уже всерьёз об этом жалела. Нет, правда, когда ещё представится такой случай исправить ошибки родителей?! И природы. Если Соня — просто мелкая избалованная похитительница маминого внимания, то Стася — совершеннейший имбецил! По всем симптомам подходит: Аня в интернете посмотрела. И она ещё переживала за придурка, постиравшего свои плавки её дорогим шампунем, за храпящего кретина, мешающего существованию в номере, за идиота, который двинул Соню головой о бортик фонтана, за нахала, назвавшего маму дурой! Вселенная давала шанс, подарила Сухановым прекрасного клона, из которого можно было воспитать полезного члена общества. Нет же.

А мелкая? Она не спит без ночника. У Ани вот со светом уснуть не получается — и что? Коротышке мешает музыка в наушниках плеера. Она изорвала сборник сканвордов. Заливает ванную. Устроила скандал, потому что Аня схватила её полотенце. И на её кровать нельзя садиться: все грязные. А что началось, когда на пляже Аня хлебнула из сестриной бутылки... Да воды в каждом баре тонна!

Нет, это точно последний отдых с семьёй! Почти шестнадцатилетние принцессы Авелилона могут претендовать на самостоятельность.

Ещё и мама всё время норовит завести серьёзный разговор.

Анжела Суханова чувствовала, что с дочерью что-то не так. Она изменилась, и это тревожило маму.

В последний месяц Аня стала реже бывать дома, хотя до того сидела безвылазно. Постоянно общается с девочкой, о которой раньше и словом не упоминала. И болтает сама с собой. Мама не раз слышала. Да, Аня промышляла подобным в своих играх, но теперь это происходит с настораживающей регулярностью.

А вот с Анжелой Аня как-то враз совершенно перестала откровенничать. Больше не рассказывает о своих днях, о прочитанных книгах и мечтах. О новой подруге. Да вообще как-то неуловимо переменилась. И Анжелу это волновало. Но дочь упорно не желает идти на контакт. Запоздалый переходный возраст? Хорошо, если так...

Впрочем, отношение к брату и сестре всё ещё никак не свидетельствовало в пользу Аниного взросления...

Утром в понедельник, на четвёртые сутки сомнительного заграничного релакса, после завтрака и очередного скандала — Аня взбесилась оттого, что Соня в точности повторила её набор блюд и ничего при этом не съела, — Сухановы, как обычно, отправились на пляж.

Где-то в половине одиннадцатого Стас отпросился в зал игровых автоматов — конечно, чем ещё заниматься на море? — и примерно в одиннадцать мама и Соня тоже, слава богу, ушли, потому что мелкой хотелось к горкам в детском бассейне. Аня же так удобно умостилась на лежаке, пригревшись на солнышке и слушая в наушниках музыку, которая теперь никому не мешала, что желания вставать и рушить всю эту идиллию не возникло. И потому она осталась на берегу.

Море сегодня было спокойное и умиротворяющее. Лень обволакивала. Аня нежилась, наблюдая то за небом, застланным белыми затейливыми облаками, то за поверхностью, иногда покрывающейся лёгкой рябью из-за ветерка. Вот же чудесно, когда представителей семейства нет рядом. Приехать бы сюда самой... Или с Кристиной.

А как было бы здорово оказаться здесь с Никой... Или не здесь... Почему бы им всем не съездить вместе хотя бы на турбазу? Или просто на шашлыки? Почему с Никой (и Евгенией Витальевной) они всегда встречаются только по из ряда вон выходящим причинам? В корне неправильно. Придумать бы ещё, как это дело поменять...

Погружённая в размышления, Аня смотрела вдаль на горизонт, когда откуда-то вынырнул человек. Это удивило, потому что до того под водой никто не скрывался, и она стала следить за приближающейся к берегу головой, уже различая в ней женские черты. Что-то странное было в этом лице, нечётком из-за солнечных лучей, прямо бьющих в Анины затемнённые очки.

Вот пловчиха встала на ноги, выбираясь на сушу. Молодая женщина в полосатом раздельном купальнике, мокрые волосы верёвками лежат на плечах, а ладони она потирает, задумчиво оглядывая пляж. И опять что-то показалось Ане странным.

Отдыхающая, вероятно, нашла того, кого выискивала, потому что уверенно направилась к загорающему на топчане мужчине лет тридцати пяти, когда Аня сняла очки.

Уж повидавшая монстров на своём веку, она всё равно вздрогнула и даже чуть не вскрикнула. Теперь ясно: кожа незнакомки не просто бледная, она мертвенно-синяя. Аня вытаращила глаза.

Больше никто повышенного внимания не проявлял.

Пока принцесса Авелилона пыталась прийти в себя, страшная купальщица достигла цели, наклонилась и... оседлала лежащего человека, который будто этого и не заметил. Синюшная женщина изогнулась и впилась губами в его рот. Если бы не замогильный цвет дамочки, эта сцена была бы довольно откровенной и совсем неуместной для людного пляжа. Но сейчас Аня взирала на происходящее с ужасом.

Целуемый зашевелился, сел, прижимая одну руку к сердцу, другую — к горлу. Купальщица выпрямилась вместе с ним, не прерывая процесс. Загорающая рядом почтенная матрона, скорее всего жена, игнорируя любвеобильную утопленницу, обеспокоенно что-то произнесла на неизвестном Ане языке. В этот момент всё прекратилось, ирреальная женщина спрыгнула в песок, мужчина застонал, и его супруга кинулась помогать: поцелованный почти сразу потерял сознание.

А пловчиха с синей кожей спокойно пошла к воде. Разбухшие ноги уже коснулись моря, когда Аня побежала в её сторону.

— Эй! — окликнула она, но утопленница не сразу сообразила, к кому обращаются.

А когда поняла это, дёрнулась, отскочив и уставившись на Аню, которая в свою очередь застыла, не отводя взгляд. На заднем плане сомлевшего курортника пытались привести в чувство. Синяя леди таращилась на Аню, а Аня — на неё.

Утопленница шагнула вперёд — Аня отпрянула, чем окончательно убедила чудище в том, что ясно его видит.

— Ты кто такая? — хрипло спросила женщина по-русски.

— А вы? — нетвёрдо ответила вопросом на вопрос Аня.

— Послушай, мелюзга, не нарывайся! Забудь обо всём, усекла? — с этими словами средиземноморская Офелия метнулась в волны и скрылась в пучине.

Ошеломлённая Аня стояла, совершенно не зная, как быть. Тем временем поцелованного уложили на покрывало и вчетвером понесли к корпусам какие-то парни. Его жена бежала следом, обмахивая пострадавшего газетой и охая.

Аня попятилась, отошла к своему топчану и села, вперившись в ровную поверхность воды.

Это что вообще такое? Ведь женщину не замечали люди! В отличие от Ани... И значит, надо что-то сделать. Потому что не понятно, выживет ли турист и что с ним случилось. Но что можно предпринять? Сказать кому-то? Ещё не хватало по возвращении разделить палату с мамой Кристины Прошиной...

Вздрогнув, как от удара током, Аня подскочила и, быстро собрав свои вещи, кинулась в отель.

* * *

— Синяя, как труп. И её никто не видел! — сердито буркнула Аня, понижая голос.

Она стояла на балконе номера, бросая нервные взгляды то на исходящую чёрным паром трубу котельной, то на пустую комнату за стеклянной дверью. Мама и Соня или куда-то ушли, или ещё не приходили, и Аня нелегально звонила с мобильного старшей родственницы Кристине, рискуя разорить фирму своего отца, на которую оформлен номер.

— Я не могу говорить долго, ты понимаешь, сколько это стоит?! — прошипела принцесса Авелилона. — Сообщи как-то Салли, она сейчас у дедушки с бабушкой, и соберитесь вчетвером с Никой и Евгенией Витальевной. Расскажи им. Как я объясню тебе, где живёт бабушка?! — простонала Аня. — Я не помню адрес... Спрошу у мамы и скину SMS-кой. Вы должны придумать, как мне поступить! Откуда я знаю, как ты свяжешься с моей кошкой?! Да говорю же: её видела одна я. Как можно бездействовать?! Хорошо, буду держать тебя в курсе. Постараюсь. Всё-всё, пока.

Осознавая, что при тарифе восемнадцать долларов в минуту она скорее пустит папу по ветру, чем сможет держать оставшихся в Украине друзей в курсе, Аня загрустила. Что делать теперь — неясно. Кристина не сказала ничего путного, только поохала. Охать Аня могла и сама. Если бы понять, что произошло с мужчиной и откуда взялась столь предприимчивая утопленница...

Вечером за ужином Аня обнаружила пострадавшего за одним из столов. Он был бледен и молчалив, а его жена взволнована и всё что-то тараторила вроде по-немецки. Она пыталась накормить супруга супом, но тот ел мало, и очень скоро пара покинула столовую, медленно и с остановками перебираясь в сторону лифтов.

Аня задумчиво резала мясо на своей тарелке. Жив — и это уже радует. Но она всё равно не может игнорировать такой инцидент, тем более вопрос, сколько раз подобное уже происходило и ещё повторится. Ведь не может же? Ника вот считает, что бороться со сверхъестественным — его долг, раз он это видит. Аня же не ударит в грязь лицом и не оставит отдыхающих без помощи?..

Она невольно искала людей, кажущихся больными или слабыми, но ничего такого не заметила. Сопливый мальчонка-китаец не в счёт. Это неплохо, но лишает возможности единственного продвижения в деле.

Если бы "превратиться в воина" (как выражается Евгения Витальевна) и попробовать напасть на утопленницу... Но нельзя же ходить постоянно в боевом наряде, ожидая у моря погоды! А перевоплощаться на глазах у всех равно самоубийству. Ситуация как будто безвыходная...

— Что-то случилось? — осторожно спросила мама. — Ты нормально себя чувствуешь?

— Всё в порядке.

Ночью Аня очень долго не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок и размышляя о произошедшем. Придумать, что бы всё это означало, не удалось. Зато определённый план таки сформировался.

Утром она заперлась в ванной и там воспользовалась Священным камнем, а затем аккуратно сняла сарафан и всю сопутствующую экипировку, не забыв даже про серьги (потому что вообще-то её уши проколоты не были), и натянула купальник. Час ушёл на обрезание и подпиливание слишком длинных и к тому же почти стальных ногтей. Аня поняла, что они не покрыты чёрным лаком — это цвет самих пластин. Пришлось изничтожить весь свой маникюрный набор и ещё мамин в придачу (зададут по первое число!). А сколько потрачено времени и сил...

Задержка вызвала бурю негодования у Стаса, который ругался под дверью, а потом и вовсе начал дёргать ручку, как бесноватый. В итоге семья отправилась завтракать без неё.

Поцелованного вчера туриста в отведённом для еды павильоне не наблюдалось, а его жену Аня заметила семенящей по залу и собирающей продукты в судочки. Следя за ней, принцесса Авелилона укрепилась в решении: утопленницу нужно найти и остановить.

До полудня защитница средиземноморского побережья бродила по берегу, проходя бесконечные зоны отдыха, но никаких синих женщин на них не узрела. Зато закрались нехорошие мысли о том, что женщин этих может быть много. Что, если они — демоны какого-нибудь нового страшного врага? Сколько таких противников ещё отыщется, коли обращать внимание на всё, что недоступно другим? А она тут одна. Или вдруг она больше не увидит утопленницу — и придётся улетать? Ещё хуже, если с монстром столкнутся мама, Соня, Стас или Рустик с Полиной...

Одолеваемая самыми мерзкими предчувствиями, Аня наскоро перекусила и опять ушла к морю, пробыв там почти до вечера. Это снова ничего не дало.

Она встретила синюю женщину на следующий день, причём при весьма трагических обстоятельствах. Это случилось ближе к обеду, на самом крайнем пляже.

Родственники уже удалились, и Аня бдела на лежаке в гордом одиночестве. Она бы и не заметила происходящего, если бы раньше не зацепила взглядом утопленницу. Та прыгнула с волнореза. И вскоре стала барахтаться, то исчезая, то показываясь вновь, виднеющаяся вдалеке голова неопределённого пола.

У Ани захватило дух. Она решительно вытащила Священный камень на серебряно-золотых цепочках и, намотав нити на запястье, кинулась в волны.

Аня Суханова плавала довольно хорошо, плюс физическая сила и выносливость, подаренные костюмом. Сарафан она сняла ещё утром. И даже выбросила: всё равно потом появится, а так мама может найти в номере. Но способности сохранились, что позволило очень быстро добраться до места происшествия. Только над водой уже ничего не было.

В отчаянии она нырнула. Широко распахнутые глаза дико защипало солью Средиземного моря, но сквозь пелену Аня смогла различить движение слева от себя. Молясь о том, чтобы не промахнуться, она швырнула переливчатый шар в нужном направлении и поспешила всплыть, жадно хватая ртом воздух. Вокруг поднимались облачка пузырей. Аня, бешено моргая, испуганно озиралась: не представляла, как отыскать того, чью макушку ещё совсем недавно приметила с берега.

И тут прямо перед ней вынырнуло искажённое злобой синее лицо противницы. Впившись липкими разбухшими пальцами в плечи Ани, она увлекла жертву в пучину.

Неудачливая защитница даже не наполнила лёгкие. Она отбивалась как могла, но демоница тащила на самое дно. Глубина сдавила тисками.

Туманящимся сознанием Аня зафиксировала тело тучной матроны. Это словно протрезвило, и тогда удалось выпустить из Священного камня мощный луч энергии. Он оторвал от неё утопленницу, впечатав в ил, и резко вытолкнул на поверхность Аню.

Кашляя и с трудом удерживаясь на плаву, она пыталась отдышаться и разглядеть в ставшей мутной воде силуэт приближающегося снизу монстра. Но утопленницы не было.

Аня чувствовала, что слабеет. Всё кружилось, и почему-то она вдруг чётко поняла, что не доплывёт до берега.

Решение пришло мгновенно. Вспомнив всё, что они установили о свойствах костюма в горошек, Аня зажмурилась и "сняла" его, давно выброшенный, отдав магию камню. Появилась, сразу намокнув, комбинация, стянутая теперь купальником. И вернулись силы, будто Аня только вошла в море, а вовсе не тонула три минуты назад. Мир перестал вращаться, и даже глаза уже не щипало: соль не успела попасть в них снова. Но тут неожиданно и страшно чьи-то ледяные руки обхватили левую лодыжку.

Что-то помогло не растеряться и превратиться в воина. Платье ветерком окутало тело, мигом намокнув, как ранее ночная рубашка. Испуганная утопленница выпустила ногу, и Аня увидела, как она быстро удаляется в сторону горизонта.

Принцесса Авелилона ныряла раз за разом, но матрону так и не нашла. Через четверть часа она оставила свои попытки, запоздалые и бессмысленные. Содрогаясь от того, что несчастная погибла, умерла совсем-совсем в нескольких метрах от неё, Аня поплыла к берегу, проклиная босоножки, которые не удалось расстегнуть в воде, и мешающую двигаться юбку.

Она выбралась на песок, сменив свой боевой костюм на тандем ночнушка-купальник, когда пятки коснулись дна. И не без труда избавилась от лишней части одеяния. Мокрую комбинацию аккуратно свернула и поспешила к номеру.

Пришлось ждать до ужина, пока мама, пристающая с расспросами о нервозности и бледности, соизволит покинуть комнаты и оставить свой телефон без присмотра. Аня сбивчиво пересказала Кристине дневную историю. Но что друзья могли посоветовать ей, одной в далёкой стране?

Хотя кое-что таки посоветовали. Постараться узнать, где душегубка находится в свободное от злодеяний время. Там бы её стоило подкараулить и напасть неожиданно. А судя по тому, что произошло в воде, гадина далеко не так сильна. Аня была уверена: утопленница та же самая. Но не отрицала, что после её смерти — если вообще повезёт с этим справиться — могут появиться другие... Думать о таком жутко. Да и что, если сражение с невидимым врагом станет достоянием общественности?..

Они говорили недолго, насколько возможно, учитывая всё, что должны были обсудить. А ведь Кристина посовещалась с остальными лишь в отношении первой неприятности. Теперь больше всех паниковала кошка Салли, которую путём невероятной операции удалось выкрасть у бабушки Клары.

...Аня отключилась, старательно вытерев из памяти телефона последний вызов. Папа получит дьявольский счёт, но, в конце концов, ситуация критическая.

За ужином расстроенная мама рассказала по секрету, что Салли убежала от бабушки через форточку и пропала. Но просила не огорчать Соньку и Стаса. Мама предполагала, что старая кошка удалилась умирать.

Ночью Аня почти не спала. Ей нужно было поделиться с кем-нибудь своими мыслями и эмоциями, но рядом никого подходящего. Так хотелось признаться во всём матери, но следовало вообще поменьше попадаться той на глаза. Анжела и так из-за постоянной озабоченности дочери донимала вопросами, на которые решительно нечего отвечать.

Аня испытывала страх. Настоящий страх. Он гнал дремоту прочь. Ещё и Стас храпит.

Синее опухшее лицо, обрамлённое мокрыми чёрными волосами, выплывало из душного мрака. Многих ли погубила эта ненормальная? Зачем? Может быть, мстит живым за то, что сама умерла? Если, конечно, она не демон, созданный или рождённый уже в таком виде... Почему-то Ане казалось: эта женщина когда-то была человеком и утонула в море. А если так — как ожила? Часто подобное бывает? Сколько ещё потусторонних ужасов откроется ей, Ане, с получением от Салли Священного камня?

Хочет ли она избавиться от этого? Или, несмотря на весь кошмар, осознание своей значимости и особенности, превосходства над остальными льстит ей? Ведь эти люди всё равно бы погибли, просто она бы не знала, не могла помочь. Хотя бы попытаться помочь. И не оказались ли бы очередной жертвой она сама или её близкие?..

От всех этих мыслей Ане долго не удавалось уснуть, а потом проснуться. Наверное, родственники решили её не трогать: защитница отдыхающих подскочила за полдень. В номере никого, за окном ярко светит солнце. От цифр на дисплее телефона бросило в дрожь. Половина второго! Скольких уже успела прикончить убивица?!

Как ошпаренная, Аня ринулась в ванную превращаться и маскироваться. Пришлось опять добрых полчаса срезать и приводить в порядок заново отросшие ногти. Ни в жизнь бы Аня не поверила, что настанет день, когда она будет проклинать их стальную крепость, но сейчас это вызывало зубовный скрежет...

Принцесса Авелилона не думала, что найдёт утопленницу легко. Не была уверена, что проследить получится. Она... она просто боялась того, что может увидеть. И тем не менее Аня приняла все меры, чтобы её не узнали. Надела длинный сарафан, шляпку с полями, широкие солнцезащитные очки и даже прихватила уцелевшие части сборника сканвордов, дабы ими закрываться от посторонних.

Свою утопленницу она обнаружила на первом же пляже. Та соскользнула с сомлевшей молодой девушки — этого даже никто не заметил. Шпионка проводила синюю спину взглядом скрытых затемнёнными стёклами глаз. Преследуемая направилась к морю, Аня — за ней. Женщина вошла в воду, Аня забралась на пирс, наблюдая. Душегубка нырнула, и Аня поняла, что опять упустила её.

Если чудовище живёт там, никакой возможности застать врасплох не представится. Слишком не подходит Священный камень, чтобы сражаться в царстве Нептуна. А если...

Мысли оборвал всплеск по другую сторону причала. Из-под спокойной поверхности, просто из ниоткуда, показалась голова совершенно нормального человека. Аня застыла. Его не было тут, не могло быть! Ведь принцесса Авелилона следила внимательно. Из-за прохладной погоды сегодня почти никто не купается.

Внутренне замирая, Аня пробежала по пирсу к берегу и обогнала странную пловчиху. Хватило одного мига, чтобы различить в лице молоденькой красотки неизуродованные черты врага.

Аня набралась мужества и гуляющим шагом последовала за ней, выбравшейся из волн и направившейся к отелю. Сердце отчаянно колотилось. Туристка вошла в Анин корпус и остановилась у лифтов. Принцесса Авелилона семенила за ней. Они бок о бок ступили в одну кабину, и Аня невольно задрожала, сжимая в сумке Священный камень так, что его отростки до боли врезались в кожу.

— Какой? — по-русски спросила спутница мелодичным голоском, ничуть не похожим на те хриплые звуки, коими она же изъяснялась три дня назад во время первой встречи на пляже. Затем кивнула на кнопки.

— Three, — зачем-то по-английски откликнулась Аня, и женщина улыбнулась, касаясь нужной. Кажется, не узнала.

Они вышли вместе, двинулись по коридору. Аня невольно остановилась у своей двери, ища карточку-ключ от 318-го номера. Утопленница нажала на ручку комнаты 318а и скрылась в ней. Аня тоже шагнула через порог и тихо осела на пол.

* * *

Принцесса Авелилона совершила безжалостное нападение на мозг радостного араба за стойкой регистрации в холле, на ломаном английском пытаясь заставить того признаться, кто живёт в номере 318а. Сути вопроса араб долго не понимал, отчего перестал быть радостным. Даже начал притворяться, что вовсе не знает русского языка. Однако в конце нелёгкой дискуссии Аня вроде как выяснила, что никакого номера 318а в этом отеле нет.

В английском она — полный профан. И на всякий случай прошлась по этажам корпуса. Каждая комната имела отдельный номер, никаких "а", "b" или "с" нигде, кроме единственного исключения на её этаже, не имелось.

"Я схожу с ума", — мрачно решила Аня.

Не может быть такого! Невозможно! Как, почему никем незримая утопленница оказалась в несуществующем номере за стенкой у Ани?! Так просто не бывает...

* * *

— Зайка, пожалуйста, будь осторожна!

На этот раз она говорила с Никой, который позвонил сам. И новые сведения его совсем не вдохновили.

— Непонятные и странные совпадения. Слишком большие, чтобы быть просто случайностью!

— Да знаю! Только... Не могу же я... Хочу последить теперь за логовом, если получится. Просто приглядеть за ней, — быстро пояснила Аня. — Вдруг ещё что-то выведаю.

— Не попадись обыкновенным людям. Мой опыт показывает: порой они куда хуже демонов. Будь осторожна!

Сказано так по-киношному, но вместе с тем так приятно, что Аня даже забыла о волнениях и опасностях. Ника переживает за неё! Почему-то осознание этого неизменно вызывало на лице улыбку. И придавало сил...

Аня наблюдала за комнатой 318а до вечера и весь следующий день. Сначала украдкой, потом приоткрыла свою дверь и читала, сидя на полу. То и дело мысли устремлялись куда-то далеко от напечатанного текста, и Аня думала, бесконечно долго думала о происходящем.

Не может быть, не бывает так. Должно иметься объяснение тому, что "её утопленница" живёт в соседнем номере. Номере, которого нет.

А ещё она ведь нормально изъяснялась тогда в лифте. Нет ли смысла просто побеседовать, обсудить?.. Аня несколько раз собиралась с духом и вставала, планируя постучаться, но так и не нашла в себе мужества.

Радовало только то, что мама, Соня и Стас гуляли где-то. Ещё не хватало расспросов братца о том, что она тут затеяла, или повторюхи-Сони в компаньонки!

Дверь 318а скрипнула после заката (если утопленница не выходила во время завтрака и обеда, когда Аня бегала вниз за припасами, или ночью). Шпионка, уж не чаявшая такой удачи, отпрыгнула в глубь комнаты. И тут же, взяв себя в руки, вышла, отправляясь за противницей.

Они спустились в лифте и даже поздоровались, потом Аня проявила бдительность и спряталась. Уже стемнело. Заканчивался ужин.

То, что таинственная женщина идёт в сторону моря, стало ясно почти сразу. Стараясь привлекать поменьше внимания, Аня следовала за своей соседкой по пятам. На полпути к пляжу шагнула в тень закрытого дневного кафе и, зажмурившись, на секунду "сняла" отсутствующий костюм, после чего превратилась вновь в целях конспирации. Евгения Витальевна уверяет, что их матерчатые маски — не просто тряпки, а настоящая магическая защита от узнавания.

Дальше Аня двигалась уже в боевом сарафане.

Когда они с утопленницей оставили позади полный народа парк отеля и ступили на песок, Аня поняла, что упускает преследуемую. Этого делать никак нельзя — нужно действовать. Сейчас же. Немедленно.

— Мадам! — позвала Аня. — Постойте! Надо поговорить!

Женщина обернулась, сверкнув большими глазами.

— Вали-ка отсюда, — негромко посоветовала она, — я спешу. Давай-давай, а то пожалеешь...

— Я полупокойников не боюсь, — холодно отрезала Аня. Собеседница вздрогнула, невольно бросая взгляд на своё идеальное тело.

— Кто ты такая? — истерично выдохнула она.

— А ты? Меня можешь считать стражем покоя пострадавших, — выдала Аня отрепетированную в часы безделья фразу. — И я хочу знать, за что они пострадали.

Женщина склонила голову, глядя на помеху. Прохладный ветер, накатывающий со стороны моря, шевелил её волосы и почти невесомое, воздушное платье; дул в лицо внезапно обретшей твёрдость Ани. На устах загадочного создания едва проглядывалась лёгкая, но совсем недобрая улыбка, а её зрачки, казалось, тускневшие в далёком свете фонарей ближайшей аллеи, то и дело поблёскивали.

— Любопытной Варваре...

— Какие познания в фольклоре, — мигом схватила принцесса Авелилона, — значит, ты была человеком?

— Была ли я человеком?! — разгневалась женщина. — Была и стану опять! Или кто мне помешает? Ты?!

— Смотря какой ценой.

— А какой угодно!

И с этими словами существо, кожа которого стремительно синела на ветру, рванулось к Ане, намереваясь сбить с ног. Но та ожидала нападения и движением ладони отбросила утопленницу к морю энергетическим сгустком. Следующий же цепью сковал её конечности.

— Простите. Но ваши средства чересчур неприемлемы, — тяжело дыша, крикнула Аня, подбегая, — и потому...

Она замахнулась, но тут пленница застонала, вскинув такой отчаянный взор, что шар застыл в руках, а внутри всё похолодело.

— Кто ты? — прошептала связанная. — За что ещё и ты хочешь причинить мне вред?

— Ещё?

— Только не убивай, — тоскливым голосом взмолилось чудовище. — Я расскажу всё... всё, что пожелаешь.

— Кто ты такая? — испаряя оружие и опускаясь на корточки, спросила Аня. Пленённая уже потеряла признаки живого человека: на песке сидела та самая утопленница, которая так старательно пыталась увлечь в своё царство Аню всего несколько дней назад.

— Меня зовут Регина. Регина Ростовцева, — хрипло выдавила женщина. — То... то есть звали. Я прилетела сюда две недели назад. Я... была совершенно счастливой. Имела всё... всё, понимаешь?! Я такая молодая... я не хочу подыхать! Я не должна тут подохнуть!

— Не понимаю.

— Я утонула, — просипела женщина, — утонула глупо и ужасно. Просто захлебнулась волной. Закашлялась. Наверное, в лёгкие вода попала — и я не удержалась на поверхности. Занавес. Досрочный финал. На выход с вещами. Реджи сыграла в ящик...

— Но как?..

— Море, — в глазах сумасбродки появился странный огонёк, — со мной заговорило само море. Оно поняло, что не имеет права отбирать такую жизнь. Оно знало, что я достойна большего. — Разбухшие губы налились кровью. — Но оно не могло отпустить меня за просто так. И поставило условие. Дало две недели сроку, чтобы взамен себя я принесла в жертву десятерых. Только тихо, незаметно, не привлекая внимания и не поднимая паники. — Она неестественно наклонила голову и быстрее задышала, широко раздувая крылья мертвенно-бледного носа. — Оно обещало воскресить меня, если я выполню условие. Это честный обмен! — гаркнуло чудище. — Я теперь могу, высасывая силы других, получать назад свою внешность и становиться видимой. Я искала среди отдыхающих тех, кто куда меньше достоин здравствовать! Я не хватаю кого ни попадя! Я ищу... и нахожу. Недостойных. Я куда достойнее... Я выбирала их, пока была человеком, а когда энергия кончалась, подстерегала в воде и топила. Отдавала морю. Я могу снова жить...

— Но... как ты смеешь решать, что они недостойны?! — ахнула Аня.

В Регине что-то потухло. Вмиг угасло, и по синюшной щеке скатилась одинокая крупная слеза. От неё пахло тиной.

— Я хотела верить в это. Прости. Прости меня... Я уйду. — Она вскинулась опять. — Уйду. Сама. Туда, в пучину — и откажусь от нашего договора. Только пообещай: ты сообщишь моим близким о моей смерти. Пожалуйста. И в отеле. Они ведь не ищут пропавших, если никто не поднимает хай. Скажут потом, что я свалила куда-нибудь в город и не вернулась. Им не нужны проблемы. А я не хочу навечно остаться заложницей этого жестокого моря...

Аня молчала, не было сил говорить. Она в один момент примерила на себя всё, что сказала эта несчастная, так безысходно плачущая у её ног.

— Я... я обещаю, — промолвила принцесса Авелилона, робко кладя руку на склизкое плечо и лёгким движением снимая оковы, — обещаю, Регина. И... извините меня за то, что... что не дала вам... Но они тоже имеют право жить.

— Ничего, я понимаю. Понимаю...

В следующую секунду Аня почувствовала рывок. Утопленница схватила её за грудки и перекинула через себя, швырнув в сторону волнореза, о который Аня ударилась макушкой. И тут же липкое тело навалилось сверху, а запястья стальной хваткой сжали ледяные пальцы. От неё разило морем и водорослями, а ещё могильным холодом.

— Тупая наивная идиотка, — прошептала в самое ухо Ани Регина Ростовцева. — Думаешь, чьи-то жалкие судьбы важнее моей? Никто, никто не заслуживает счастья больше, чем я! Это дошло даже до мёртвого, бесчувственного моря! Никто, кроме меня...

Голова раскалывалась на части, и не только фигурально: Аня ощущала, как с затылка капает что-то тёплое. Лицо обдавало гнилостное дыхание покойницы. Запах йода смешивался с запахом крови. Всё плыло.

— Малолетка, ты тоже поможешь моему воскрешению!

С этими словами Регина стылыми губами впилась в приоткрытый Анин рот.

Тошнота... Туман перед глазами ложился клубами. Магия утекала, как из раны, через горло в хищную глотку этого морского демона.

Аня старалась собрать волю в кулак и отбросить хитрую гадину, но не могла. Жизнь таяла, растворялась, переходила к утопленнице.

Из последних сил она отпихнула противницу сгустком энергии, сама же упала локтями и коленями в крошево ракушек у волнореза. Попыталась встать, но тут же её снова сбило на землю, хладные ладони обхватили шею, а рот опять накрыло смертельным поцелуем. В уплывающем сознании Ани образы перемешались и слились в один огромный водоворот. Священный камень блестел сиреневым, смеялась диким хохотом зубастая пасть Духа Справедливости, клейкие пальцы пережали сонную артерию... Аня слышала голос Ники Климовского и видела, как пляшет вокруг необузданное пламя. А в голове всё громче и громче отдавались затухающие удары сердца...

* * *

Умирать — это очень странно. Аня уже не чувствовала ни боли, ни омерзения. Только какая-то невероятная тяжесть давила на веки, не позволяя им подняться. Удивительно — и память, и эмоции остались при ней. Осязание, наверное, тоже: тело явно покоится на мягком. Вокруг приятно пахнет женскими духами, а руку сжимает что-то тёплое и нежное...

— Анечка! — позвали неизмеримо далеко, и тут же на лицо упали ледяные капли.

Они будто смыли груз, придали сил. Аня резко привстала.

На неё смотрели обеспокоенные глаза Ники Климовского. И это именно он держал её ладонь, сидя рядом на кровати. В ярко освещённом номере около них возвышалась Евгения Витальевна, одетая в неизменный сарафан в горошек.

Аня моргнула и открыла рот, чтобы что-то спросить, но слова затерялись по дороге.

— Всё в порядке, — ласково сказал Ника, крепче стискивая её пальцы, — мы вовремя подоспели на помощь... Ты как?

— Не знаю, — честно ответила Аня, — не пойму... Как вы оказались тут?!

— Прилетели. По горящей путёвке.

— Дорогая, про матушку не переживай, — подключилась Евгения Витальевна, — я с твоего телефона сообщение написала, мол, задержишься. Правда, не уверена, утешит ли оно её. Хорошо, что с турецкой связью не назвонишься. Спокойно. Ещё только половина одиннадцатого. Но пришло аж две SMS-ки от неё.

— Как всё же вы тут очутились? — остановила словоизвержение Аня, садясь в постели. Затылок отозвался болью, и она отметила кровавый след на подушке.

— Всё, что передала Кристина о местных событиях, не могло нас не встревожить. И ты явно не справлялась. Разумеется, лучше бы мы все были тут, дорогая, но с Кристиной и Салли наметились большие проблемы. Даже если забыть о кошке, несовершеннолетнюю девочку не вывезти за границу без согласия родителей. Да и, — англичанка покраснела, — денег у неё нет... Короче, не будем об этом. Мы решили как можно скорее прилететь сюда.

— Нельзя же оставлять тебя одну, — улыбнулся Ника. — Я нашёл тур с колоссальной скидкой. И вообще, у Евы отпуск, я отпросился с работы на неделю и мы подумали, что отдых совсем не повредит.

— Как у вас всё просто, — пробормотала Аня, свешивая ноги с кровати и развоплощаясь. Тяжесть во всём теле тут же прошла. — А где эта, дамочка из океана?

— По прописке, — усмехнулась Евгения Витальевна. — Скрылась в воде. Мы приехали буквально часа четыре назад. Выяснили в регистратуре номер, но там никого не оказалось. За ужином видели твою матушку и брата с сестрой. Хорошо, что Ника их в лицо знает. Но мы старались, чтобы он сам им не попался. В общем, после того, что ты наговорила Кристине, мы предположили, что разумнее поискать на пляжах. И слава богу, дорогая: эта синяя леди с розовым отливом, кажется, всерьёз решила на тебе жениться...

— Она так жизненную силу высасывает, — обиженно буркнула Аня. — Мы немного пообщались перед тем, как она воспылала бурной страстью и полезла целоваться. А я — полная кретинка. Доверчивая дура!

Превозмогая стыд, Аня честно рассказала, как утопленница обвела её вокруг пальца, и поделилась тем, что удалось выведать.

— Если мерзавка всё это не выдумала, — закончила принцесса Авелилона. Она стояла у самой двери с телефоном в руках, каждый раз вздрагивая от очередного угрожающего SMS.

— Похоже на правду. Зачем врать? Тем более она тянула время. Вряд ли ещё и что-то сочиняла... Но всё это так странно...

— Завтра увидимся, в семь часов, за завтраком, — прервал Евгению Витальевну Ника. — Беги. Анжела, думаю, места себе не находит. Вам только поругаться сегодня не хватало...

— Об этом не волнуйся, — заверила его Аня. — Можно считать, мы уже поругались.

Она была абсолютно права и знала это. Мама долго ещё читала лекцию о том, что бывает с симпатичными девочками, шатающимися по ночам в одиночестве по странам вроде Турции. То, что девочка шаталась по территории пятизвездочного отеля, маму совершенно не разубеждало.

Когда родные улеглись и уснула даже Соня, вдоволь обсудив Анино непослушание, виновница переполоха так и не сомкнула глаз. Всё размышляла о случившемся. Она вдруг с ужасом осознала, в какой опасности была. Душегубка без зазрения совести топит людей, а загадочное "благородное" море не каждому предлагает такие выгодные сделки. То, что жизнь висела на волоске, не укладывалось в голове, но это факт. Леденящая данность.

И где она сейчас, эта дикая девица, так не желающая расставаться с миром смертных? Может быть, уже тут, за стенкой сухановского номера, обдумывает планы мести и осуществления своих целей? От этого пробирала дрожь. В полутьме комнаты чуть покачивались неясные тени, и почудилось, что за стеклом кто-то движется. А если тварь ночью проберётся в номер? Даже не обладая сверхспособностями, перемахнуть с балкона на балкон не составит никакого труда, ведь их разделяет всего лишь стенка без перегородок впереди. И что делать Ане, если гадина проникнет сюда? Защищаться при маме, Стасе и Соньке? Превратиться в воина и выдать себя?

Она вглядывалась в просвет между шторами, но так ничего и не уловила. Очень хотелось поскорее уйти. Чтобы можно было сражаться без угрозы разбудить семью и попасть в куда большие неприятности.

Аня не отводила глаз от окна и боялась пошевелиться, так сжимая под пледом Священный камень, что рисковала поранить кожу его отростками. Минуты тянулись невообразимо медленно. Два часа ночи. До утра так далеко...

...А Евгения Витальевна прилетела вместе с Никой, между прочим. Почему-то мысль об этом, маячившая где-то на периферии, вызвала дискомфорт. Подозрительно похожий на обиду. Хотя на что тут дуться? Её ведь спасли. Если бы не они...

Занавеску колыхнул ветер, и Ане показалось, что она лишится чувств от напряжения. Так и мозгами поехать недолго.

Она бесшумно встала, осторожно взяла с пола лёгкий шёлковый халат и шлёпки. Стараясь даже не дышать, прихватила с тумбочки телефон и карточку-ключ, после чего выскользнула в маленький тамбур.

Дверь открывалась с ужасающим шумом, а закрывалась с ещё большим. Аня расслабилась только в ярко освещённом коридоре и заморгала, обуваясь и надевая халат. Воровато оглянувшись на свой номер и с содроганием — на номер утопленницы, она побежала в сторону лифтов.

В холле отеля общались какие-то люди, и в баре не пусто. Пожалев, что на ней не сарафан, Аня прошла к стойке и на ломаном английском попросила какао. Получив горячую чашечку с какой-то бурдой, устроилась на террасе за столиком. На нижнем ярусе ещё не окончилась дискотека, но отдыхающих там оставалось немного. Со стороны горизонта дул прохладный бриз.

— Почему скучает в одиночестве в столь поздний час прекрасная леди? — поинтересовался какой-то мужчина и поставил рядом с Аниной чашкой свой наполовину выпитый коктейль.

— Леди не может уснуть, — посетовала Аня.

— Не принести ли ей из бара чего-то успокоительного? — предложил он, обдавая пьянящими парами джина.

— Ну попробуйте.

Аня проводила джентльмена-полуночника взглядом. Довольно симпатичный, как раз в её любимом возрасте — за тридцать. Живут они друг от друга далеко... Это не друг папы, в заигрываниях с которыми всегда надо вовремя остановиться... Если бы не утопленница, Аня могла бы завести на море курортный роман, коль на родине популярностью не пользуется. Пора бы уж, право.

Она представила, как этот незнакомец целует её в губы. И почему-то подумала о Нике.

Не дожидаясь обещанного алкоголя, проглотила едва тёплое какао и уверенно пошла через лужайку в сторону номера прилетевших друзей.

Открыли не сразу, хотя Аня дала понять, что это она. После пятиминутной возни её пустил в комнату взъерошенный и тяжело дышащий Ника, одетый в белый отельный халат. Евгения Витальевна в идеальном боевом сарафане сидела на разобранной постели — двуспальной, с тоской отметила Аня, — и обеспокоенно смотрела на визитёршу.

— Что-то произошло?! — вскрикнула она.

— Нет, — быстро заверила ночная гостья, — просто мама и остальные спят. Но на всякий случай телефон я взяла. Скажу, что спустилась в бар за какао. Никак не усну. Она же там, за стеной. И совсем не ясно, что теперь станет делать. И как поступить нам?

— Мы с Евой уже размышляли об этом, — сообщил Ника, доставая из маленького холодильника бутылку мартини и банку колы. — И считаем, что наиболее логично поскорее напасть. И лучше всего — в её логове.

— Днём, когда твоих не будет, — кивнула Евгения Витальевна, принимая наполненный стакан, — можно перебраться с балкона на балкон и подождать. Судя по поведению с тобой, дорогая, и тому, как легко нам удалось с ней справиться, магии у этой демоницы не очень много. А если рядом не окажется воды...

— И мы... мы убьём её? — спросила Аня, нервно отхлёбывая вермут, кощунственно разбавленный газировкой.

— Она уже сама умерла, — пожал плечами Ника. — Наш долг — защитить людей, которым грозит опасность. Раз мы эту опасность видим. Воспринимай её как обычного демона. Куда интереснее вопрос с загадочным морем и его непонятными сделками. Если бы такая практика была частой — тут бы заметили. И вообще, это ненормально. Да и сложно себе представить внезапно расщедрившееся море.

— Скорее уж от его лица говорил некто неизвестный, — подхватила молодая учительница. — Но вот зачем?.. К чему давать силу корыстной утонувшей девчонке, ставить ей несуразные условия и предлагать такой дурацкий обмен? Как будто бы море, будь оно морем, при желании и необходимости само не могло утопить кого ему там нужно...

— И ещё более странно, что лженомер нашей утопленницы находится аккурат около твоего.

— Вы тоже считаете, что это не просто так? — прохрипела Аня. — Но каким образом?..

— Очевидно, дорогая, что эта история связана непосредственно с тобой, — назидательно заявила Евгения Витальевна, отставляя пустой стакан. — Если бы не соседние комнаты, ещё бы допускались варианты, но так...

— Это глупо! — парировала Аня. — Она даже не трогала меня, пока я её не заметила... Да и зачем бы ей...

— Не ей, — покачал головой Ника, — а загадочному морю.

— Но это не имеет смысла, — возразила Аня. — Если кто-то хочет напасть на нас... на меня... почему нужно делать это там, куда мы могли и не полететь, а не там, где я нахожусь постоянно, — в Днепре? Ведь это море никак не местный житель, если оно охотится специально за мной. Мы же не обязаны были тут отдыхать! И оно чёрт знает откуда за нами путешествовало. Да и Полька нашла отель в последний момент. Бред какой-то.

— Ну почему же? Ты тут сама, нет даже Салли, чтобы что-то посоветовать. И никто не поможет.

— Но утопленница не трогала меня! Вообще, — снова напомнила Аня. — Не полезь я к ней, и не поняла бы, что я её вижу!

— Твоя утопленница здесь шестёрка, — скривился Ника. — А вот море могло и сообразить, что ты не оставишь без внимания такие события.

— Но зачем?! — простонала Аня. — И кто это море?! Уж не Дух ли Справедливости?

— Я склоняюсь к мысли, что Дух умерла, — возразил Ника. — А вот некто, о ком она твердила... В любом случае нужно уничтожить эту аборигенку, коль уж мы вычислили, что ещё и виноваты в её появлении. Не думаю, что здешним краям будет что-то угрожать, когда ты улетишь восвояси. Наш загадочный противник, как было верно замечено, навряд ли уроженец Турции.

— Но это значит, что пока мы не поймём, кто он...

— Да, дорогая. Спокойной жизни до того нам не видать.

Они сидели так ещё много часов. Ане поведали, как сложно оказалось оповестить о её звонке Салли. Из квартиры бабушки кошку не пускали гулять, и друзьям пришлось поразмыслить над тем, как связаться с ней. В итоге Кристина долго кричала под окнами квартиры "Салли!", нарываясь на пересуды местных старушек и сетуя, что родители Ани не назвали кошку Машкой. В конце концов её услышали, и встревоженная хранительница тайком удрала через балконы, проявляя чудеса акробатики (бабушка с дедушкой жили на пятом этаже). Её было решено вернуть к Ане, будто кошка сбежала и нашла дорогу сама. А пока Салли обосновалась у Кристины.

* * *

Операцию по уничтожению назначили на субботний обед. Вечером следующего дня Аня с семьёй улетала домой. Пребывая постоянно в окружении посвящённых в её тайну друзей, сама невольная защитница угнетённых курортников как-то перестала беспокоиться об исходе мероприятия. Теперь куда больше волновали соображения о причинах появления утопленницы на средиземноморском побережье. Но об этом времени думать пока не оставалось.

Проследив за тем, чтобы и мама, и Соня, и Стас сели есть в дальнем от их корпуса павильоне, Аня провела в свой номер Нику и Евгению Витальевну. Самым опасным, на её взгляд, было непосредственно проникновение к чудищу. Хорошо хоть окна выходят на котельную, а не к бассейнам! Но что, если она там и надежды застать демоницу врасплох не оправдаются? О последствиях даже помыслить страшно. Однако по всем признакам их врага сейчас в номере 318а быть не могло.

И не было. Ника перебрался на соседний балкон с сухановского первым, потом подсобил своим одинаково наряженным спутницам, и они вошли в прохладную комнату. Она оказалась копией Аниной по меблировке и ничем не отличалась от любой другой в отеле. Тут почти не имелось вещей. Только какие-то водоросли, высохшими комьями валявшиеся на сером ковролине, да треснувшее зеркало над столом привлекли внимание взломщиков. В маленькой ванной с аналогично перебитыми зеркалами, где никто не удосужился собрать осколки, тоже было пусто.

— А ведь она сейчас может утопить кого-то, — взволнованно заметила Аня. — Не стоит ли...

— Мы всё равно не выступим против неё на улице, — возразил Ника. — Дай бог, тварь напьётся жизненной силы и никого не прикончит.

Хотя ждать пришлось недолго, Ане это время показалось вечностью. Они решили не разговаривать, притаившись в разгромленной ванной. Минуты перетекали одна в другую с такой неохотой, что стало казаться, будто всё вокруг застыло и больше уже не сдвинется с места никогда.

В отблесках, сочащихся из приоткрытой двери и отражающихся в битом стекле на полу, Аня рассматривала решительные лица товарищей. Ника выглядит сегодня особенно привлекательным, но напряжение не идёт ему: эти миловидные черты созданы специально для того, чтобы озаряться улыбкой. Аня поймала себя на том, что любуется другом, полуосвещённым солнечной полоской, его прищуренными карими глазами, сосредоточенно вглядывающимися в коридорчик из-под косой чёлки, тем, как он машинально покусывает нижнюю губу и забавно водит указательным пальцем по носу. Такой трогательный жест... А вот Евгения Витальевна Аню почему-то едва ли не раздражала.

Неужели...

Ручка входной двери скрипнула и опустилась. Ника шагнул в тень, с хрустом раздавив шлёпанцем кусок зеркала. Но, наверное, вошедшая этого не услышала. Что-то на секунду скрыло источник света. И вот из комнаты донеслись звуки, возвещающие: хозяйка вернулась в свои владения. Аня глубоко вдохнула, и трое друзей, в соответствии с заранее оговорённым планом, выскочили к ней.

Огненное кольцо Евгении Витальевны сковало руки демоницы, наполняя воздух специфическим ароматом палёной морской капусты. Быстрые и точные движения Ники заставили женщину, сейчас не синюю, а совсем обычную, упасть. Аня запустила в неё энергетический шар раз, затем второй и третий. Красота слетала с утопленницы пылью вместе с человеческим оттенком кожи. Очень скоро перед ними на полу исходила злобой растрёпанная синяя демоница, стонущая от боли в пылающих оковах.

Её прикончила Евгения Витальевна, пламенным мечом отрубив разбухшую голову. Ещё пару секунд тело дёргалось в судорогах, отравляя всё вокруг зловонием, а потом вдруг зашипело, будто облитое кислотой, и растаяло, превратившись в воду, стремительно испаряющуюся на солнце. Ещё миг — и троица стоит в коридоре. Евгения Витальевна только и успела вскрикнуть да погасить горящий меч.

Коридор был пуст. Дверь с табличкой "318а" пропала, словно её и не было. Произошедшее казалось странным и необъяснимым наваждением...

* * *

Друзья здорово отметили победу на пляжной дискотеке, и Аня впервые за весь отдых почувствовала себя по-настоящему счастливой. Но ночь быстро кончилась, пролетел и прекрасный день у моря в компании соратников, всё ещё благополучно скрывающихся от остальных Сухановых.

И вот Аня уже сидит в самолёте, бросая сердитые взгляды на не пустившую её к иллюминатору Соньку, ожесточённо протирающую антибактериальным спреем мордашку старой кукле Тате. Из-за таких процедур бедняжка уже почти лишилась бровей. Сестрёнка обрабатывала антисептиком всё с маниакальной одержимостью, и Аня бесилась. Стася разодрал набитый сладостями пакет из дьюти-фри, запуская в него свою жирную лапищу, — Аня бесилась. Мама сказала выключить при взлёте ноутбук, как просит стюардесса, — Аня бесилась. Рустам требовал сливовый сок, которого на борту не было. Аня бесилась.

Через два ряда кресел отчаянно ревел пятилетний мальчик, и Аня мечтала его убить...

Раздражало абсолютно всё.

Ника и Евгения Витальевна ещё в Анталии. До конца их путёвки долгие пять дней. Пожалуй, они это вполне заслужили. Но Аня обижалась. И, как следовало признаться хотя бы себе, совсем не потому, что друзья могут спокойно отдыхать, а её пребывание на курорте основательно подпортила демоница-утопленница. Нет, Аню расстраивало не это. Ей не давало покоя, что такой очаровательный и во всех смыслах притягательный парень, как Ника Климовский, столько времени проводит с её молодой преподавательницей. Что-то подсказывало: в конце концов ничего хорошего из этого не выйдет. Во всяком случае, ничего хорошего для Ани.

И номер у них общий. И кровать в нём одна.

Неужто Аня... ревнует?

Да замолчит когда-нибудь этот выродок?! Дети — зло...

...Они с Никой могли бы быть такой чудесной парой. Ведь правда? Конечно, сложно соперничать с красивой и взрослой Евгенией Витальевной! Впрочем, не такая уж она и красавица. Совершенно стандартная внешность, эдакая Барби. И без косметики черты лица, скорее всего, невыразительные! К тому же разве может не выводить из себя её менторский тон и глупый смех? Это свинство — так нагло охомутать единственного нормального парня. Она, между прочим, на два года его старше! Это вообще извращение!

И ведь Аня Нике симпатична. Он такой заботливый...

Она тоже могла бы быть очень заботливой. Только вот вечно остаётся не у дел...

Нельзя ли высадить капризного гадёныша из самолёта?..

* * *

Глава VI: Проклятие бабушки Маши

* * *

Есть неизвестный враг, нереально давно живущий. Он ненавидит то ли всех авелилонцев, то ли королевскую династию. Этот кто-то себя не афиширует. Он создаёт посланцев или наделяет могуществом неких существ, чтобы те выполняли грязную работу. Четыреста лет назад он сотворил маниакальную Дух Справедливости, потом дважды снова давал ей большую магическую силу. Теперь пожаловал сверхспособности, пусть и незначительные, утонувшей в Турции туристке — нарочно в тот момент, когда наследница Священного камня приехала в нужное место отдыхать с семьёй. Чтобы наследница эта обратила на буйную утопленницу внимание — и... что? Чтобы утопленница наследницу прикончила. Если бы не Ника с Евгенией Витальевной, Аня бы уже знала, что бывает после смерти.

Таинственный недоброжелатель на этом не остановится — к гадалке не ходи. И совершенно невинные люди будут страдать вокруг до тех пор, пока кто-то не победит. Неизвестный враг или Лунные воины.

Лунными воинами, на манер борцов за добро и справедливость из популярного мультфильма, который смотрела Соня и когда-то любила Аня, предложила называться сама принцесса Авелилона. Это было встречено без энтузиазма, особенно после того, как автор затеи сдуру выдала источник. Кристина морщилась, а Евгения Витальевна и вовсе подняла Аню на? смех — и та из вредности теперь по-другому их коллектив не величала.

Евгения Витальевна вообще раздражала до невозможности. Сначала Аня была благодарна, что та, как старшая, берёт на себя волевые решения и всякую организацию. Это пришлось очень кстати, когда напала Дух Справедливости. Да и в Анталию соратница не поленилась полететь, чтобы Аню спасти. Спасибо ей большое. Но нужно же меру знать! Всё это не даёт никакого права командовать! И назначать, кому и что делать.

А она только этим и занимается! Теперь у молодой учительницы все Лунные воины по несколько раз в неделю оттачивают колдовские навыки по программе, разработанной когда-то ещё матерью Евы. Своей маме Аня объяснила, что практикуется в английском (ещё и плата за уроки в качестве бонуса — на карманные расходы), а Кристину вообще никогда ни о чём не спрашивают.

Для упражнений освободили забитую хламом летнюю кухню, стоящую в глубине двора. Все выходные перетаскивали бесхозную утварь на чердак и в сарай, мели, скоблили и драили. Косое оконце затянули фольгой, чуть позже Ника привёз откуда-то несколько матов. Получился совсем маленький, но закрытый зал. Всё лучше, чем рисковать домом — он и так дышит на ладан.

Тренировки вошли в систему. Полезно? Конечно! Но они все на равных, пусть кто-то и менее опытный. Аня же и вовсе принцесса! Так почему учительница верховодит ими, как шальной пьяный ефрейтор?! Евгении Витальевне явно нравилась новая роль. Она присвоила управление и расцветала на глазах за счёт младших подчинённых. Это совершенно возмутительно. И расследование ведёт вдвоём с Никой, остальным только результаты сообщает. Хотя Кристина и Аня с удовольствием бы помогали!

Расследование Евгении Витальевны касалось компании, пригласившей когда-то её мать Надежду Ста?рину в Днепропетровск. Оно в итоге не выявило ничего сколько-нибудь подозрительного и упёрлось в тупик. Что за неведомая сила свела их пятерых вместе, выяснить не удалось.

Ничего сверхъестественного или загадочного не было и в ДТП, унёсшем жизнь Евиной матери четыре года назад. Но и это доморощенное разбирательство велось без участия Ани, Кристины и Салли.

А вот Ника помогал активно. И оставался у англичанки после тренировок. И вообще...

— Ну они же взрослые, — пыталась вразумить Кристина, — и у них, по-моему, роман.

Аня сердито уставилась в окно. На самом деле роман между Евгенией Витальевной и Никой раздражал во сто крат больше, чем самостоятельные изыскания и командирские замашки.

Подружки устроились на заднем сиденье машины Кристининого отца и говорили полушёпотом. Игорь Маркович, которого Аня сегодня видела впервые, вёз их в Синельниково к своей тёще. Мама Ани в очередной раз её удивила, разрешив на целых семь дней уехать так далеко в гости к бабушке одноклассницы. В почти настоящее село!

Отец Кристины оказался высоким коренастым мужчиной лет пятидесяти, широкоплечим, смуглым и выглядел в целом крайне сурово. На этом фоне квёлая болезненная дочка, так на него непохожая, смотрелась совсем плачевно. Аня знала, что Игорь Прошин работает хирургом в крупной заграничной клинике и потому не бывает в Днепропетровске. Но сейчас уж неделя, как он прилетел.

За полуопущенными стёклами машины истерзанный жарой город перешёл в поля, а поля — в село. Шины прошуршали по кривым улочкам и вскоре замерли около дома, некогда роскошного, но сейчас пришедшего в запустение, не имея (это было хорошо заметно) сильной руки, которая бы за ним следила.

Игорь выключил зажигание, выпустил своих спутниц и возился с вещами, пока Кристина робкой походкой направилась к серой калитке.

Мария Фёдоровна обрадовалась внучке так искренне, что Аня сразу почувствовала к ней симпатию и... что-то вроде неясной щемящей жалости. Бабушка Кристины была опрятной и очень-очень пожилой, сгорбленной временем, с тонкой пергаментной кожей и хрупкой старческой худобой. Когда-то эта женщина взяла на себя заботы о малышке Крис и растила её здесь после того, как Полину Прошину пришлось поместить в психиатрическую клинику. Игорь Маркович работал ещё в Днепропетровске, но всё равно почти не занимался дочерью, обеспечивая материальную сторону воспитания. Бабушка же вложила в чадо душу... А потом девочке исполнилось шесть и стало понятно, что местные школы для неё не годятся. Скрепя сердце Мария Фёдоровна согласилась на переезд внучки в перспективный областной центр к отцу. Крис часто навещала её, но постепенно всё сошло к визитам на летних каникулах и в некоторые праздники. Она стыдилась своего поведения, потому что любила бабушку... но почему-то так само собой получалось, хотя кучей подруг и массой интересных дел похвастаться не могла никогда. И именно поэтому сейчас робела.

Игорь Маркович уехал почти сразу, сославшись на важную встречу.

Вопреки проблемам со здоровьем, баба Маша оказала им чуть ли не королевский приём. Накормила вкуснейшей домашней едой, которую специально адаптировала для внучки, принципиально не евшей мяса, и, как подруги ни вызывались, не дала помогать по хозяйству в первый день.

К вечеру Аня заключила, что старушка очень милая, но несколько консервативна, обожает Кристину, здесь ей одиноко, однако она бы ни за что не покинула крошечный посёлок. К зятю Мария Фёдоровна, как Аня поняла, относится с прохладным уважением.

Хоть ощутимых физических нагрузок и не было, горожанки страшно устали. Свежий воздух, смена обстановки, аппетитная, но тяжёлая пища и поход в далёкий магазин за молоком давали о себе знать: принцесса Авелилона свалилась в постель как подкошенная.

Проснулись довольно рано. Тут действовали свои порядки, потому ещё накануне условились не дрыхнуть до обеда.

Аня героически выучила клички "при-дворных" котов и кошек, а также беспородной, довольно жалкой собачонки. Сегодня помощницы поливали цветы (их было немного), собирали помидоры (а вот их как раз было очень много), подметали комнаты и порывались подсобить на кухне. Ещё Кристина обнаружила в старом сарае кучу хлама и решила выкроить денёк для капитальной ревизии.

К ужину Аня просто не могла встать с плетёного кресла, но настроения это не портило. Мария Фёдоровна рассказывала истории из молодости и послевоенных лет. Специфический диалект — а говорила бабушка Кристины на ядрёном суржике — удивительно гармонировал с её образом. Аня обычно бесилась, слыша подобную речь, но сейчас это создавало колорит. А ещё приятно радовало, что язык подраставшей на такой занимательной лингвистике подруги остался литературным.

Бабушка Маша совсем не упоминала о Кристининой маме и своей жизни после её рождения, только о временах, когда уже появилась внучка, или о собственной юности. Аня узнала, что родители Марии Фёдоровны погибли в самом начале Великой Отечественной войны, когда той было лет десять, и воспитали её чужие люди. На долю этой женщины выпало очень много горя. Сиротство, взросление в тираническом режиме СССР до хрущёвской оттепели, позднее — трагедия с дочерью, о которой она сейчас ничего не сказала, но, вероятно, не забывала никогда. И вот теперь драгоценная Кристина почти покинула старушку... Это было так грустно, что Ане даже захотелось поплакать. Но Мария Фёдоровна не впадала в меланхолию, стараясь развлекать "лю?бых дивчаток" байками. Они ушли спать в половине двенадцатого, а бабушка пропустила по такому случаю свои обязательные вечерние сериалы.

— Так здорово, что я поехала с тобой, — призналась Аня, когда они уже улеглись в тёмной комнате на старой пружинной кровати. — У тебя потрясающая бабуля!

* * *

— О мои ноги...

Это было утром. Принцесса Авелилона стонала на постели, стараясь не шевелиться.

— Сейчас просто помру, — сообщила она. — Болит абсолютно всё, но ноги особенно сильно.

Кристина тоже не отличалась бодростью. Трудовая повинность с непривычки негативно повлияла на самочувствие. Бабушка Маша по этому поводу строго запретила работу на огороде, заперла на ключ сарай и выслала своих гостей к "ставку", вооружив покрывалами и соломенными шляпками.

"Ставок" оказался небольшим прудом, заросшим камышами по краям, но с кристально чистой прохладной водичкой. Они чудесно провели время, резвясь там, потом пообедали припасами, которые Мария Фёдоровна любовно уложила в корзину, и просидели на месте пикника ещё часа три.

Аня красочно разглагольствовала о ссоре со своей кошкой. Салли вздумалось снова пожаловать в её сны, где коварное создание и было замечено.

— Это вторжение во внутренний мир! — кипятилась принцесса Авелилона. — Представляешь, она заявила, что шатается по моим грёзам с детства! Подглядывает, как я... Фу, это же отвратительно! Как в душу залезть! Адекватному существу такое вообще не могло прийти в голову!!!

На самом деле Аня бушевала потому, что обнаружила Салли во сне необычном. Это была живописно иллюстрированная подсознанием фантазия о Нике. С романтическим уклоном. И не первая. Только эти её потаённые воздушные замки развеивались в тот момент, когда он мог бы её поцеловать. Или даже... Аня и самой себе со скрипом признавалась в подобных мечтаниях. И тут Салли!!! Получается, кошка в курсе её постыдных вожделений! Унизительно до слёз. Так что за свои экскурсии Салли поплатилась: проснувшись от ярости, Аня была готова огреть питомицу тапкой, перестала с ней разговаривать и побожилась при повторном вероломстве отселить к бабушке Кларе, сославшись на аллергию. Салли дала торжественную клятву больше никогда и ни под каким видом не лезть в Анины сны.

Но ведь уже поздно. И кошке теперь всё известно... Притом Ника явно встречается с Евгенией Витальевной, и это от Салли, разумеется, не укрылось. Маленькая любопытная дрянь...

Ане казалось, что объект безрассудной страсти порой бросает на неё необъяснимые в рамках их отношений взгляды. Задумчивые, тревожные. Следит украдкой на тренировках и быстро отводит глаза. Но, увы, она вполне отдавала себе отчёт, что сочиняет. Уж скорее Стася похудеет на десять килограммов или Соня что-то возьмёт с пола в рот, чем Ника обратит на неё внимание. Да если бы не воинская подготовка, они бы и вовсе не виделись...

К слову об упражнениях. Истерзанные физическим трудом ратницы решили предложить заниматься у Евы и без костюмов, потому что их не защищённые магией тела совершенно неприспособлены к любым нагрузкам. Хотя Кристину и пугала перспектива когда-либо ещё попасть в ситуацию, где эти их "уроки" пригодятся.

После затянувшегося пикника отдохнувшие, но искусанные комарами, Аня и Кристина мазались по бабушкиному совету чесноком и слушали новые интересные истории. А перед сном условились завтра же начать разбирать старый сарай.

Утром в четверг Аня поднялась первой. На сельском воздухе её кособокий график всё-таки выровнялся, причём как-то сам собой. Хотелось верить, что это сохранится и в городе, ведь не за горами школа... Она умылась, оделась и, поздоровавшись с Марией Фёдоровной, которая возилась с тестом, вышла на улицу. Было свежо и пока прохладно. Аня проинформировала хозяйку о том, что сегодня хламу не избежать расправы, и взяла у той огромный ржавый ключ от амбарного замка.

Изучив пыльную даль, сделала вывод, что за день тут не управиться. А ещё, судя по всему, от такой работы мышцы, саднившие с позавчера, замучают окончательно.

— Приветик! — окликнули со стороны дома, и Аня оглянулась.

Кристина помахала из открытого окна спальни. На ней красовался хорошо знакомый воинский сарафан. Аня подняла брови.

— Убирать кавардак куда проще, если силы в организме больше. И к тому же всякую усталость можно снять вместе с этим нарядом.

— Ты гений! — просияла Аня. — Я тоже превращусь, только потом переоденусь, чтобы не удивлять бабушку.

Кристина подмигнула и оперлась о подоконник. Тут раздался призывный клич и обе поспешили завтракать.

Аня задержалась во дворе, выгоняя из сарая кошку Дашку, прошмыгнувшую внутрь. Это заняло добрых десять минут.

На кухне озабоченная Кристина мазала маслом бутерброды, а смертельно бледная Мария Фёдоровна дрожащими руками заворачивала ещё горячие блины.

— Что случилось? — опешила Аня.

Бабушка Маша вскинула на неё испуганный взгляд и заверила, что всё в полном порядке. На правду это походило мало. Садясь за стол, Аня вопросительно посмотрела на подругу.

— Она с самого утра такая, — озадаченно прошептала Кристина.

— Но двадцать минут назад всё было нормально!

Крис пожала плечами.

С того момента бабушка вела себя странно. Почти не разговаривала и старалась держаться от своих гостей подальше, а потом, сославшись на плохое самочувствие, ушла в спальню и не появлялась до полудня.

Разбирая завалы прогнившей утвари, они не переставали ломать голову над этой загадкой. В конце концов решили, что дело во внезапном недомогании.

Однако за обедом эта теория пошатнулась, хотя Мария Фёдоровна тоже списывала всё на здоровье. Вот только Ане отчётливо казалось: старушка стала бояться и её, и Кристину. Это было так непонятно, что они и сами начали бояться, но не признавались в этом друг другу.

К вечеру сарай практически удалось победить. Вынесли всё, выбросив безоговорочно ненужные и совсем уж испорченные предметы и выставив во дворе то, что требовало предварительного вердикта хозяйки. Последняя весь день провела в постели, и помощницы почли за лучшее её не тревожить. Тем более стоило им пойти, чтобы что-то принести или спросить, как обнаруживалось, что бабушка спит. Но Аня считала, что это не всегда было правдой...

Весь четверг прошёл таким образом.

Задолго до первых петухов принцессу Авелилона пробудил настойчивый зов природы. Проигнорировать не удалось: пришлось вставать, тихонько слезать с кровати и в темноте пробираться на улицу к уборной.

На крыльце накатил необъяснимый страх. Ночная прохлада и гулкая сельская тишина с редкими звуками неизвестного происхождения будто пульсировали вокруг. Аня добиралась до пункта назначения бегом, стукнулась на повороте об угол и чуть не потеряла сознание, нащупывая выключатель.

В туалете жужжали мухи. Одинокая лампочка на замотанном синей изолентой проводе покачивалась от сквозняка. В этом "приятном" месте Аня задержалась на какое-то время, собираясь с духом, чтобы потушить свет и пуститься в обратный путь. Осознавая, что производит слишком много шума, она мужественно постановила возвращаться шагом, просто очень быстрым. И вот, стремительно пролетая мимо спальни бабушки Маши, услышала нечто чудно?е. Неясный ужас пригвоздил к земле, что позволило украдкой заглянуть в окно. И оцепенеть.

В полутёмной спаленке старушка горько рыдала, сложив руки на кривом трюмо.

Аня опешила, но, отступив в ночной двор, дабы её не заметили, так и не решилась что-либо предпринять.

Подвывающая от горя старуха в этом дремлющем доме навевала жуть. До самого утра Аня ворочалась рядом с посапывающей Кристиной и размышляла, боясь закрыть глаза.

Почему вдруг такая приветливая, жизнелюбивая, столь обрадовавшаяся гостям бабушка Маша стала от них прятаться, притворяться спящей и плакать по ночам? Аня не постигала причины. Может быть, и правда почувствовала себя плохо, не хотела пугать? Но она как раз крайне встревожила недомолвками! И не логичнее ли принять заботу в случае болезни, а не стараться как можно реже попадать в поле зрения?..

Всё это было абсолютно непонятно.

Пятница не принесла ничего хорошего. Мария Фёдоровна продолжала вести себя загадочным образом. За завтраком выглядела сильно уставшей с опухшими и покрасневшими веками, но девочки никак не отметили этот факт, чтобы её не смущать. Утром Аня рассказала о своём предрассветном приключении, но Кристина тоже не смогла его пояснить, только разозлилась, что её не разбудили.

Бабушка очень рассеянно пересмотрела вещи во дворе. Аня видела, что она сейчас не хочет этого делать, но как будто... как будто не решается отказывать.

Днём Кристина пробовала с ней поговорить, но та не признавала чудачества и поспешно удалилась "спать". Обескураженная Крис осталась на кухне, утирая непрошеные слёзы.

— Ань, ну почему?! — всхлипывала она десять минут спустя. — Я бы могла допустить, что это из-за тебя или она сердится на меня, или на отца, что у неё что-то стряслось... если бы мы приехали и застали её такой! Но так вот, ни с того ни с сего... Тебе не кажется... не кажется... что бабушка меня боится?

Аня промолчала. Её выводы были аналогичными.

К субботе хозяйка превратилась в осунувшуюся тень. Во взгляде теперь сквозила какая-то затравленность, движения стали нервными, а голос — тихим и сдавленным. Гостьи не находили себе места. Ночью Аня со страхом думала о матери Кристины, пребывающей в психиатрической лечебнице, и о том, что такие вещи — наследственные. Жить с безумной старушкой жутко, но что могло вызвать внезапное помешательство?! Аня перебирала в уме все события. Они готовились разгребать рухлядь. Аня взяла ключи и ушла во двор. Когда она вернулась, Марию Фёдоровну будто подменили.

Аня вспомнила, что накануне та запретила трогать сарай и заперла его на замок, выслав их к пруду. Опасалась, что они найдут там... что-то? Но что?! Почему всё же дала ключ, если не хотела? Да и что можно обнаружить в обветшалом сарае, особенно учитывая, что он уже очищен и ничего такого в себе не скрывал? Плюс с этой версией не вязалось полное отсутствие интереса Марии Фёдоровны к разобранным вещам. Но, кроме решения начать уборку, необыкновенного в то утро не было.

У старушки нет мобильного телефона, стационарный стоит в спальне, где ночевали они с Крис. Значит, такая метаморфоза — не из-за внезапного звонка. Заключив, что Шерлок Холмс из неё никудышный, Аня бросила провальный анализ и стала утешать совсем расстроенную подругу.

Они расспрашивали бабушку вместе, но безуспешно. Мария Фёдоровна упорно не хотела общаться, однако сегодня была озадаченной, а не испуганной. Аня и Кристина не знали, радоваться этому или нет.

— Ввечеру про усё растолкую, — неожиданно заявила Мария Фёдоровна в воскресенье накануне их отъезда. — Токо з мыслями надо собраться. А вы простить меня, грешную, за всэ.

Подружки переглянулись и закивали. Баба Маша попыталась выдавить улыбку и вскоре ушла.

— Я перестала что-либо понимать, — пробормотала Крис.

— Во всяком случае, она больше не делает вид, что всё в порядке, и согласилась объяснить, — протянула Аня. — Но с какими мыслями тут может быть нужно собираться?!

— Ох, не по себе мне... Извини, что потащила тебя сюда, — после паузы добавила подруга. — Не очень красиво вышло...

— Вот ещё! Не хватало тебе попасть в эту ситуацию одной...

* * *

Настенные часы в гостиной пробили восемь, потом девять, а бабушка всё не показывалась из комнаты. Они уже начали волноваться, когда в половине десятого она наконец позвала к себе.

Мария Фёдоровна сидела в плетёном кресле, завернувшись, невзирая на духоту, в шерстяной, свисающий до пола плед. Её волосы, обычно собранные в тугой пучок, сейчас были распущены и седыми куцыми прядями спадали на выпирающие ключицы. Это придавало ещё большее сходство с умалишённой... Аня поёжилась.

Люстра была выключена, горела только достаточно яркая лампа на столе. От неё исходил тяжёлый оранжевый свет, а по стенам разбегались тени. Мария Фёдоровна выглядела решительно, но её плечи едва заметно вздрагивали. От подобного антуража Аня внезапно испытала такой страх, что захотелось как можно скорее убежать подальше из этого захолустья, от странной хозяйки в родной город и свой гостеприимный дом, к семье. И пусть Соня катается по этажам на роликах и дезинфицирует чашки антисептиком, а Стася прячется в саду и кидает за забор Полины петарды, пугая Рустама... Аня невольно стиснула пальцы Кристины и очень порадовалась, что они тут хотя бы вдвоём.

Мария Фёдоровна внимательно смотрела на своих гостей, будто искала силы начать.

Аня и ждала этого, и боялась.

— Дивчатка, — от надломленного голоса защемило сердце, — простить, вела я сэбэ погано... Налякала вас, по всёму видать. Простить... Стара я вжэ... тяжку жизнь прожила... Та я никак не ждала от ней нового удара... Так надеялася, шо всё уж минуло. А он як воно повернулося...

— Какого удара?! Что минуло? — взволнованно перебила Кристина. — Что случилось, бабушка? И когда?

— Когда?.. Это вы мне скажить, когда... — горько скривилась Мария Фёдоровна, и её глаза наполнились слезами. — Знаешь, Хрыстына, семье нашей всегда було тяжко. Як прокляти... Да что я брешу? Мы и есть прокляти, всамделишно прокляти.

— О чем вы? — пробормотала Аня, сильнее сжимая руку подруги. Она всё явственнее ощущала себя персонажем триллера. Лишним персонажем триллера.

Но Мария Фёдоровна продолжала бубнить и, не обращая внимания на восклицания, уставилась одну точку, будто сама с собой или на исповеди.

— Я верить не хотила, молилася, абы вин до тэбэ нэ дотягся, Хрыстя, — она подняла взгляд, полный непередаваемой муки, — не вдалось тэбэ сберечь... як и мою Полю... твою маму... — судорожно всхлипнув, старуха закрыла лицо.

Аня вздрогнула. В густо-оранжевом свете из-под пыльного абажура она ясно увидела на скрюченных артритом пальцах, впившихся в редкие волосы, длинные острые чёрные ногти.

— О господи, — прошептала принцесса Авелилона.

— Он добрався и до тэбэ...

— Кто он? — тихо спросила Кристина, тогда как Аня сразу полностью осознала подоплёку последних дней. — Бабушка, со мной всё в порядке! Я не могу понять, о чём ты!

— Понять не можешь? — устало выговорила Мария Фёдоровна — Так скажи мне, скажить обе: звидкиль вы взяли ти бисовськи одёжки, чёрни, в билу цяточку?!

Кристина поперхнулась воздухом. Баба Маша глядела исподлобья, ожидая ответ.

— Ка... какие одёжки? — попыталась выкрутиться Анина подруга. — Я купила тот сарафан... И он всего один, у меня...

— Я бачила другый в комнате, когда вы копошилися у двори.

— Но...

— Дивчатка, вы не розумиетэ, какое лихо с вами сталося! Вам кажется, видно, шо то — весэла забавка... Та то прокляття, хрест нашего роду. — Она пристально посмотрела на Аню. — А звидкиль ты и твои родители?

— Почему вы... это спрашиваете? — растерянно промямлила та.

— Бо то прокляття нашей семьи, — сделала ударение старушка, — ось я и пытаюсь зрозумить, откудаво воно взялося у тэбэ.

— Почему вы называете нашу силу проклятием? Что вы знаете о ней? — прервала Аня, потому что поражённая Кристина, судя по всему, вообще потеряла способность к коммуникации.

Во дворе громко залаяла собака. Мария Фёдоровна, помолчав, пустилась в пространный монолог:

— Я о том вовек никому не казала. Но вам скажу, бо то так надо. Абы вы понималы. Опосля того, як тата и маму ночью забралы незнамо куды, я зовсим старалася про то не думаты. Буцим-то можна, не думаючи, прогнать из життя. Господи! Как мне хотелося забуты! Розумиешь, Хрыстя?! Мне хотелося убрать то з мого життя! Тому що ничого, крим горя, не принесло цэ наший родыни! Лышэ мий батько считав, шо цэ — дар Бога... благословение... Дано оно ему людям помогать. Он так говорыв. И помогав. Помогав, доки ци ж люды його НКВД й не сдали. Целитель он был. Мог, наклавши руки, любу рану залечить, любу недугу прогнать... Стилькох спас. От "в благодарность" за ним вночи й пришли... и за ним, и за мамкой. Знаешь, чому я жива? Тому шо матир меня у викно выставила й сказала бежать, покы силы станет, у соседне мисто бежать и никому не говорыть, хто я. А мне десять год было. Я перелякалася дужэ, та побигла ж. Три дни голодна йшла, но до того миста дибралася... — Мария Фёдоровна запнулась, но, осмелившись на что-то, продолжила: — Не сразу... По дороге на дывных людей наткнулася, дорослых мужиков... пьяных... спужалась... Ночь була. Мне почулося, воны меня схватять, як тата з мамкою. А воны, на свою та мою беду, до меня и пидийшлы... Я зи страху кулакы вскинула... а на мне то плаття бисовське якось очутилося. Схожу одёжу я на свойом батькови бачила... когда вин врачевал. Мужикы зойкнули та столбамы поставалы от переляку... а я ще бильш напугалася. Ну и махнула рукамы. — Баба Маша умолкла и после паузы спросила у Кристины: — Ты николы не видела, как живцом люди сгнивают? У мыть одну? А я видела... Батько, стало быть, ликував, а я губила. Ото дар такой... "благословение". — Безысходная усмешка изогнула бескровные губы. — Потом я убежала оттедова й бигла, покы силы были, а сил я у себе много видчула, тому далече зайшла. Колы й впала, незнамо... вид втомы так сразу, верно, и уснула... Как до тямы пришла, уже солнце грило. Плаття того на мне нэ було. Но я ж знала, шо вночи людей поубивала. И знала, шо за такое бувае... Невидомо, шо зи мной було б и як бы я скрывалася, колы б той ж ночи война не почалася. Таким, як я, дьявол завжды помогае... Загубытыся сэрэд эвакуирующихся неважко було. Сказати, що семья сгинула, а я то видела, и шось зи мною сталось вид этого, шо не помню ани де жила, ани як моя фамилия, — тэж багато розуму не нужно. И я усим брехала про себя. У всих свого горя хватало, не до дивчинкы було, таких тоди багато попоявлялося. Я с эшелонами до Волги добралася. Там родына з Украины меня к себе взяла. Так з нимы й жила, и сюды писля вийны воны меня привезли. А звидкиля я родом, то и сама не знаю... Я зрозумила, шо могу себя контролировать и не обэртатыся тем бисом! Цэ можна, колы захочешь, Хрыстына, розумиешь? Не обязательно йти на поводу дыявола! Сэбэ можно держать! Я вважала, що пэрэмогла прокляття. Того биса, якый сыдив у мэни. Я оттоль не дала йому бильш выйты з сэбэ, як у ту страшну ночь, абы вбываты! Вин пытався. Чипляв на меня то бисовэ вбрання. Та я навчилася нэ даваты ему. Я завсегда потом його контролювала. Алэ вин мстыв, верно, мне за цэ. Меня вин нэ миг здолаты и мстыв тым, кого я любила. Мий муж помэр у страшных муках, а не старый был. Врачи казалы — рак. Та я знаю. То була первая плата за то, шо я до людей того биса не выпускаю. А после твоя мамка... дитятя моя, донэчка моя люба... Вона ж уже дорослая була. Я пыльно за нэю слэдила. Всё було хорошо. И я уж считала, що здыхалася биса и в нёго нет больше сил полюваты за нашим родом. Но я ошиблася. Цэй бис мае большую силу. Я його недооценила и поплатилася за то. Второю моею платою була твоя матир. — Глаза рассказчицы увлажнились. — Твоя мама... напали на бедну погани люды, недобри. Она тэж... перепугалася, от и... — Мария Фёдоровна замолчала, и тень какого-то сомнения мелькнула на её лице. — Вырвався з неё той бис. И не смогла Полиночка прыйняты, шо... она не така, как все... её разум не смог нести той тягар... усих боятыся стала: меня, тебя... Она чуть не вбыла тебя, Хрыстыночка...

По щекам старушки катились слёзы. Они собирались в глубоких морщинах и сбегали на потёртый плед.

А потом внезапно бабушку Машу будто изнутри озарила решимость.

— Мне тяжко було на такое видважитися, — отрезала Мария Фёдоровна, — но, шоб доказаты тоби й Ани, шо з цым бисом можна боротыся силой воли, я зробыла то, шо нэ разрешала бису все ци годы. Я выпустила його.

С этими словами она, поднимаясь, распахнула дырявую шерстяную ткань.

Аня пошатнулась. Она всё поняла, ещё когда заметила маникюр, но осознать и увидеть — совсем разные вещи.

Когда перед ними встала сгорбленная временем женщина в их боевом костюме, Аня испытала настоящее потрясение.

Дряхлое тело Марии Фёдоровны стягивал корсет, глубокое декольте странно и отталкивающе смотрелось на осунувшейся груди, из-под не достающей до колен юбки виднелись худые ноги с синими звёздочками вен. Она неуверенно стояла на довольно высоких каблуках, устремив суровый взор на две застывшие фигуры.

— Я выпустыла його, — повторила Мария Фёдоровна, — шоб доказаты тоби, Хрыстыно, и тоби, Аню, шо даже сейчас, колы я стара и немощна, я зможу контролировать його, навить давши ему нови силы. А значит, и вы можете. Надо просто захотиты. Покляниться, шо поборэтэ биса!

— Бабушка, — сдавленно прохрипела Кристина.

Было в этом поступке столько сокрытого величия, что дар речи окончательно оставил Аню. Жертва столь необъятна! За то, что Мария Фёдоровна оберегала мир от демона, который угнездился в ней, она рассчиталась с судьбой жизнью мужа и разумом дочери. И вот сейчас готова всё это поставить на карту, чтобы протянуть руку своей внучке и справиться с тем, что, она верила, является проклятием их семьи. Она согласна преодолеть весь тернистый путь заново, но научить Кристину не выпускать из себя "демона".

Аня покосилась на подругу. Постигла ли та, на что именно бабушка собралась для неё пойти? Не уступит ли столь колоссальному самоотречению?..

— Кляниться мне усим, что любыте, не пользовать силу сатановью! — потребовала баба Маша.

— Но ведь мы уже не сошли с ума, — пробормотала Аня, и Кристина бросила на неё какой-то совершенно потерянный взгляд.

— Мий тятя тож умалишённым не був. Он хотив людям помогать, но брав для того дар бесовый. Не можна связываться с нечистым! Добра то не дасть! Моя мать завжды так думала, та говорить боялася. А батько твердыв, шо то — благодать. И дэ ж кинчив? Мне болячэ думать, шо с ним и мамкой поробылы! Я трымала биса, рокамы трымала. Страшнэ чэрэз то прэтэрпила. Полина так й нэ загнала биса внутир. Я плаття её спалила, та воно начэ незримо на ней осталося. Оттель теперь, бедная, связана сидит. Врачи кажуть: силы у психов нелюдски. А то й справди нелюдская сила. Бисова. Так вона Полю й не пустыла... Втратыла я доньку, хоча казала, скилькы казала: мы можем просто забыть, житы, начэ нэ було того... Та ни. И ось тэпэр ты... Ты — моя третья плата... Почуйтэ мэнэ! Покляниться боротыся! Колы биса не выпускаты — й лыха нэма. Покляниться! — с надрывом выкрикнула старуха.

— Мария Фёдоровна, — прошептала Аня, — мы... не можем. Нам... нужны эти способности. Они защищают от беды нас, а мы защищаем других!

Несчастная женщина выглядела так ирреально в этом сарафане, с длинными чёрными ногтями на высушенных временем руках, с распущенными седыми прядями на открытых с выступающими венами плечах, что Аня с содроганием отступила.

— Прости меня, бабушка, — тихо сказала Кристина. — Я... мне нужно... я должна понять... откуда это всё. Должна. Особенно теперь. И если окажется, что я могу выручить кого-то — я не стану прятаться от своей сущности. Это подло. Пойми.

Аню поразили эти слова. И ещё она навсегда запомнила тот ужас, который проступил на лице Марии Фёдоровны. Наверное, она узнала дух своего погибшего отца, боровшегося против людских бед, не слушая никого; служившего миру и сосланного этим миром в преисподнюю...

Они попытались объяснить, что дар нужен для безопасности. Что он спасает их. Но бабушка из всей истории услышала только одно: едва "бес" выбился наружу, вокруг стала твориться небывальщина. Она была уверена: дело в сарафанах. Молила никогда их "не выпускать". Обещала научить этому.

Утром в понедельник Игорь Маркович увёз дочь и её однокашницу в Днепропетровск. Баба Маша всё выпрашивала клятву. Казалось, она готова ползать на коленях, и оттого у Ани волосы вставали дыбом. Ей было так жаль эту потрёпанную жизнью женщину, лишённую даже тени покоя на старости лет. Мария Фёдоровна принесла Кристине самую последнюю, жуткую жертву — высвободила "беса", чтобы вместе с внучкой одолеть его. Было бы так просто пообещать это. Но они не могли.

Кристина сбежала от своей бабушки испуганная, обескураженная кошмарной историей. Она с самого начала страшилась того, что стало происходить с ними, и теперь окончательно растерялась.

В логике несчастной был смысл. Сарафаны в горошек притягивали нечисть, словно магнит. А если проблема и правда в них?

Салли убеждала Аню, что её сила точно не от лукавого, что уж она-то — принцесса погибшего лунного королевства. Это её природа. Должна быть причина, объясняющая и то, как такая магия попала в семью Марии Фёдоровны. И Евгении Витальевны.

Собравшиеся на совет друзья утешали Кристину. Ведь демоны Ники преследовали его и без "бесовского костюма". Ведь они, все они, не ищут встречи с нечистью, а если та атакует их сама — нужно противостоять. Помогать людям. "В этом наше предназначение!" — твердил Ника.

Кристина не знала, что делать. Как относиться ко всему этому. Как осушить слезы бабушки.

По крайней мере друзья уговорили её не прекращать тренировки дома у Евгении Витальевны. Чтобы она могла защититься. Чтобы старушке не пришлось её хоронить. Но такая постановка вопроса ещё больше пугала Кристину.

Аня сама ходила пришибленная. Когда начинала думать о Марии Фёдоровне — ужасалась. Умиротворить ту сейчас способна лишь ложь во спасение, раз уж она не хочет внять их рассуждениям и доводам. Но именно обман Кристина считала самым неприемлемым.

Она снова начала бояться. Тогда как Аня, вернувшись из Синельниково, загорелась безудержным желанием выяснить тайну загадочного костюма.

Бабушка Маша не сдавалась до середины сентября. Звонила внучке что ни день. Умоляла. Даже грозилась приехать.

А потом умерла от обширного инфаркта. Бес всё-таки сумел её сломить.

Наверное, Кристина никогда не сможет простить себе этого...

Интермедия: Натали

Сегодня тернистый путь долга уводит нас в незнакомый враждебный мир. Во мне нет страха: ему не место в сердце истинной жрицы Храма Луны. Но смутная тревога сковывает нас с сестрой с того часа, когда обязательства раскинули вперёд, в неясную даль, укутанную туманом дорогу.

Я не привыкла думать о предстоящем: мы всегда жили прошлым и теперешним — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — . Смотрели только назад и не устремляли взоры ко грядущему даже в мечтах. Мечты нам не свойственны. Мы жрицы минувшего, хранители былого.

А ныне нам нужно уберечь будущее.

Она появилась тенью ветра и ураганом смела нашу реальность. Теперь мы неприкаянные странницы, бредущие в неизвестность на поиски тех, кого следует защитить; тех, кого извечно кляли как слабаков и предателей.

Её скрывали чёрные одежды, и лишь руки, бледные и бескровные, показывались из-под них, сжимая надтреснутое зеркало, вестник судьбы.

Она назвала себя Предсказательницей, и все мои инстинкты, склонив голову, вопиют о том, что мы должны верить ей.

Наш род на грани гибели, и только мы с сестрой способны понять до конца масштабы незримой опасности. Только мы ещё помним. И властны что-то спасти. На просторах чужого мира, где затерялись тысячи наших далёких родственников, обречённых на неотвратимую смерть. С каждым днём их число уменьшается.

И вот мы уходим из храма прошлого навстречу будущему в надежде, что ещё можем его сохранить...

* * *

Глава VII: Потомки жрецов Храма Луны

* * *

Она выступает из мрака, и Аня чувствует, как вокруг шеи змеёй овиваются эластичные руки. В висящем впереди огромном зеркале явственно видно отражение резиновой демоницы, которая душит её, скаля свои ужасные акульи зубы. И хохочет...

Аня проснулась в холодном поту и, тяжело дыша, схватилась за горло. В комнате ещё совсем темно, воздух спёртый: вчера мама включила в доме отопление. Салли спит на компьютерном стуле, уткнувшись рыжей мордочкой в пушистый хвост. Аня потёрла шрам, оставленный когда-то на её груди когтями Духа Справедливости, и вздохнула. А потом опять улеглась на подушку, покрепче обняв своё главное сокровище — плюшевого мишку, подаренного в минувшем месяце Никой на её шестнадцатилетие.

Резиновая демоница снилась уже третий раз за последние две недели. Это действительно беспокоило, и недавно Аня поймала себя на мысли, что боится ложиться спать, чтобы опять не повстречаться на просторах Морфея со столь реалистичным монстром.

Задремать до утра вновь так и не удалось, а звонкая трель будильника заставила и вовсе покинуть уютную постель.

Аня вставала в школу без посторонней помощи и почти за час до Стасика. Салли недовольно пошевелилась. Хорошо быть кошкой!

И очень плохо подниматься в семь! Особенно если с половины четвёртого маешься от бессонницы.

...Заспанная мама растолкала Стаса, и тот начал опаздывать в обычной манере. Аня задумчиво жевала бутерброд и листала избранные странички в интернете, бессовестно замазывая жирными пальцами панель папиного ноутбука. Ничего нового или интересного она не нашла, тем более что свой любимый сайт — сервис электронных дневников — Аня бросила ещё летом. Когда Салли просекла откровения по поводу Духа Справедливости в Сети, она устроила грандиозный скандал, заставила удалить записи и долго ездила по мозгам. Причём никакие заверения в анонимности и клятвы, что среди Аниных виртуальных друзей есть две Беллатрисы Лестрейндж и эльф, описывающий быт в Травяном королевстве рассвета, кошку не усмирили.

Сонька проснулась сегодня на удивление рано и мешала маме выпроваживать навстречу знаниям старших отпрысков. Бабушки Клары ещё не было, её привозил Юра-водитель, доставлявший детей на занятия.

На кухню вошёл папа, и Аня быстро захлопнула ноут, опасаясь головомойки. Что-то насвистывая, Александр Суханов принялся жарить огромную яичницу. Внизу в гардеробной мама ругалась со Стасей из-за стёганых штанов.

— Я еду домой на машине, в школе тепло! — протестовал братец так громко, что было слышно за столом.

Аня изучающе оглядела свои тонкие джинсы. Она будет ехать на маршрутке, и мама обязательно...

— Аня, наденешь длинное пальто и зимние сапоги, — объявила Анжела Суханова из гостиной. — Ты в колготах?

— Да, — живо солгала принцесса Авелилона. — Мам, там не холодно! Зябко только утром. Можно всё-таки куртку?

— Да что за дети?! — возмутилась мама.

— Там плюс пятнадцать, — вступился за дочку отец.

— Да! — Аня открыла ноутбук и быстро протёрла полотенцем клавиатуру. — Где Юра, уже восемь часов?!

— Стас, восемь! Немедленно надевай штаны! — взвилась Анжела.

— Маааааам!!! — раздалось сверху. — Где мои таааапоськи?!!

— Палата номер шесть, — резюмировала Аня.

Зазвонил домофон. Она подхватила сумку и побежала в коридор: пускать бабушку, брать короткую куртку и прятаться в машину до того, как неповиновение кто-нибудь обнаружит.

Из-за Стаса они теперь страшно опаздывали. Но куда спешить в понедельник?

Вот уже больше года первым сокращённым уроком в начале недели шёл классный час. Его все старались прогуливать, но раз на раз не приходится. К тому же куда проще приезжать в школу с водителем, а не толкаться в забитых маршрутках ради двадцати лишних минут сна.

Обычно в это время Людмила Васильевна решала текущие бытовые вопросы, заказывала питание и третировала мальчишек за скверное поведение. Аня, если всё же попадала на сие действо, досыпала за партой, скрыв лицо скрещёнными руками и не выключая музыку в наушниках. Но сегодня Бабушка провела настоящую воспитательную работу, в ходе которой принцессе даже влетело за попытку предпочесть её речи прослушивание любимых песен.

Как оказалось, в субботу — Аня никогда не смотрела новости и как-то не заметила это событие — произошло громкое убийство. В одном из спальных районов на окраине зарезали целую семью: отца, мать, дедушку и двоих детей. Поговаривали о появлении самого настоящего маньяка, хотя правоохранительные органы и власти едва ли не мамой клялись в обратном. Все жутко переполошились, а школьникам настойчиво и долго объясняли, что не надо открывать дверь посторонним тётям и дядям, ездить с ними в лифтах и садиться в чужие машины. В качестве апогея абсурдности подобных рекомендаций в класс под самый звонок вломились расстилающаяся скатёркой завуч и съёмочная группа с областного телевидения. Покрасневшую Бабушку заставили повторять дурацкие наставления, а Павлик Соболев даже дал журналистке коротенькое интервью и угодил в вечерний эфир.

— Поймаем маньяка? — шепнула Аня дремлющей рядом с полуприкрытыми глазами Кристине, пока Павлик стартовал в кинокарьере, а 10-й "Б" практиковался быть массовкой. — Спасём город и самих себя.

Подруга бросила на неё испуганный взгляд.

— Для этого... для этого есть специальные органы, — пробормотала она. — И как ты себе такое представляешь? Свяжем ледяными цепями и поведём в прокуратуру? Нас самих схватят раньше него. Как... как моего прадеда когда-то.

— Какая ты скучная, — буркнула Аня, внезапно вспомнив о том, что не переписала у подруги алгебру, и поспешно доставая тетрадку. То, что их задержали телевизионщики, пришлось очень кстати.

За прошедшие с первого сентября два с лишним месяца многое переменилось. Например, Аня перебралась за парту Кристины. Операция осуществлялась с макиавеллиевской расчётливостью: Аня растрезвонила, будто нечётко видит доску, и они подстроили так, что рокировку в дислокации произвела Бабушка. Но Мариша всё равно обижалась.

Мариной звали девочку, с которой Аня сидела раньше, ещё с перехода в старшую школу. Здесь она была её лучшей подругой. Перекочевав к Крис, Аня неумолимо и довольно поспешно отдалилась от прежней подружки. Поначалу они везде разгуливали втроём, это как-то само собой получалось. Но Мариша остро чувствовала предпочтение, которое Аня отдавала "этой замухрышке Прошиной". Как минимум, она её защищала. И втягивала в жизнь класса насколько могла. Аня учила Кристину самоиронии и пыталась давать осторожные наставления касательно гардероба. После некоторого прогресса дразниться ученики 10-го "Б" стали куда меньше. А вот Мариша проявила сценическую ревность. В результате чего с Аней поссорилась. Без скандала как такового, просто теперь она ходила по школе с Лизой и с ней же отправлялась домой. Аню это не особо трогало: с простыми смертными не так-то легко общаться, когда в твоей сумке Священный камень Авелилона, а в комнате живёт нудная и вредная кошка, не жаловаться на которую соседке по парте попросту нереально.

Они худо-бедно помирились с Салли после вероломного вторжения в сны, но с началом учебного года оказалось, что у кошки паскуднейший характер. Она не только Смотрела-с-Осуждением, как дедушка и бабушка, — она постоянно читала нотации. Аня не выучила стихотворение. Аня не вымыла посуду. Аня кричит на Сонечку. Аня не застилает постель. Аня не читает учебник биологии. Аня забыла тетрадь по всемирной литературе. Аня пропустила субботнюю тренировку у Евы — а ведь они решили, что свои боевые навыки нужно развивать постоянно. Аня не моет руки, приходя домой. Аня подсела на дурацкий сериал. Аня получила шесть баллов за диктант по украинскому. Аня поздно ложится спать. Аня не сделала алгебру.

Это перешло все допустимые границы! Пушистый тиран, получив возможность выразить всё, что скопилось внутри за шестнадцать лет молчания, воцарялся на Аниной территории. Она ещё летом заметила тревожные звоночки в поведении кошки, но тогда её упрёки держались хоть в каких-то рамках. Теперь их не стало.

Хотя зачем, скажите на милость, делать алгебру, если её всегда легко списать у Кристины? Аня же не собирается становиться математиком. Но, по мнению Салли, её подопечная, видимо, не собирается становиться никем вовсе, потому что норовит скатать у Кристины что угодно.

Аня и раньше знала, что Крис ревностно учится по всем предметам, и вместе с остальными подтрунивала над этим, но никогда не анализировала, насколько всё серьёзно. А теперь даже иногда её побаивалась. И ещё бывало, правда куда реже, в принцессе Авелилона просыпалась совесть и становилось стыдно за собственную безалаберность. Но, как правило, сиюминутно. Тем более Салли способна убить всякие благие начинания. Это как из-за бабушки и дедушки, которые Смотрят-с-Осуждением: хочется всё делать назло. Как можно подражать Кристине, если её ультимативно ставят в пример? И она действительно перегибает палку. Когда десятого сентября от сердечного приступа умерла несчастная бабушка Маша, подруга даже не перестала ходить в школу! Она пропустила только один-единственный вторник, а после похорон явилась со сделанными домашними заданиями. Кристина не могла простить себе, что довела Марию Фёдоровну до инфаркта, надолго замкнулась, но продолжала маниакально выполнять внеклассную работу! Аня совершенно не представляла поначалу, как себя вести, что говорить, чем утешать и нужно ли это. Не человек, а прямо робот какой-то.

Сейчас она украдкой копировала аккуратно решённые Кристиной уравнения. Робот не робот, но иметь такого под рукой всё-таки крайне удобно.

Учебный день прошёл на удивление быстро для понедельника, а Аня даже умудрилась получить десятку на физике, что значительно подняло настроение. По дороге из школы принцесса Авелилона снова затронула тему поимки местного Раскольникова.

Они двигались в сторону базара и остановки (у Стаса куда меньше уроков, а водитель в таких случаях достаётся ему на правах младшего) и почти поссорились из-за того, что Кристина наотрез отказывалась выслеживать маньяка и не поддавалась ни на какие увещевания.

Напавший демон был очень странным. Подруги шли по узкой дорожке между старой трансформаторной будкой и многоподъездной девятиэтажкой, когда из открытого люка вырвался длинный чёрный жгут и, овившись вокруг ноги Кристины, стащил её вниз. Аня вскрикнула, нащупала в сумке Священный камень, огляделась и быстро прыгнула вслед, на лету превращаясь в воина.

Помогли упражнения, регулярно проходившие у Евгении Витальевны после возвращения из Анталии. Пару месяцев назад подобные манёвры и в голову бы не пришли. А так Аня успела вовремя: дивное существо, напоминающее фантастическую помесь человека с хлыстом для скота, боролось с тоже перевоплотившейся Кристиной. В канализационном коллекторе было мало места, валялись стеклотара и прочие отходы, к тому же весьма дурно пахло. Когда жертвы яростно засопротивлялись, непонятный демон ловким движением сорвал с шеи медальон, оказавшийся двустворчатым зеркальцем, и, отразив в нём лежащего мужчину в оранжевой спецформе и мусорную кучу, исчез.

То, что последовало дальше, не поддаётся объяснению.

На миг яркий всполох ослепил глаза, и перед ними предстал очнувшийся ремонтник. Но уже не таким, как минуту назад: тело будто соединилось со всем тем хламом, на котором только что покоилось. Там и сям из него торчали баклажки и консервные банки, на щеках огромными прыщами выступили старые окурки, а вместо кистей блестели острыми краями две розочки из пивных бутылок.

Несколько секунд этот новый монстр таращился на них диким блуждающим взглядом, а потом началось что-то невообразимое.

В небольшом пространстве на попавших в западню подруг посыпался шквал безжалостных атак. Демон размахивал битыми стёклами рук, швырялся зазубренными крышками от жестянок и вспыхивающими на лету бычками. В этой битве юные воины основательно пострадали, защищаясь и нападая, но всё-таки усмирили обидчика. Сила Священного камня осветила монстра, и он упал перед ними уже прежним ремонтником, на которого свалились отбросы, бывшие ещё недавно грозным, единым с ним оружием.

Отдышавшись и приняв свой обычный вид, Аня и едва ли не плачущая Кристина осмотрели его и с облегчением поняли, что человек без сознания, но не умер. Не без труда выбравшись из люка, они вызвали "скорую", растолковав грубой диспетчерше всё, что смогли, и направились к стоящему совсем рядом Кристининому дому: та повредила колени и разодрала предплечье ещё до того, как её защитил волшебный костюм, и теперь экстренно нуждалась в первой помощи и душе.

Пока она приводила себя в порядок, перемежая предсказания всеобщей гибели с сетованиями из-за испорченных вещей (хотя этот немыслимый наряд давно следовало выбросить!), Аня созвонилась с Никой и Евгенией Витальевной, попросив скорее встретиться в парке, там, где они некогда впервые столкнулись с тайным.

Сразу собраться не удалось: раньше девяти Ника никак не мог возвратиться из Приднепровска, куда мотался по работе. Впереди оказалась куча часов. И Аня совершенно ошалела, когда её лучшая подруга и записная трусиха, которая должна быть потрясена, серьёзно предложила быстро сделать на завтра домашку.

— Феноменально! — причитала принцесса Авелилона, пока Крис решала для них обеих задачки по химии. — Уму непостижимо!

Вечером по дороге в парк заехали к Ане за Салли, причём вместе с кошкой прихватили полный набор тетрадей и учебников на вторник, и договорились с мамой, что обе ночуют у Кристины. После чего незамедлительно отправились на "воинский совет".

Всё это время, с коротким перерывом на подготовку кое-кем уроков, подруги искали событиям хоть мало-мальски правдоподобное объяснение.

То, что хлыстообразная тварь пыталась их убить, сомнений не вызывало. Но зачем? И как она их нашла?

Это — новый посланник таинственного недоброжелателя, подстраивающего неприятности?

Но ведь демон явно не ждал сопротивления — возможно, он и не подозревал об их способностях. Однако так произошедшее вселяло ещё больший ужас... Особенно в Кристину. Она впала в фатализм, пророчила нашествие чудищ на город, который, кроме них, защитить некому, а также обязательную гибель в неравном бою.

И это глаголет человек, только что украдкой учивший стихотворение по русской литературе!

Когда Аня с Кристиной и кошка добрались до нужного места в парке, Ника и Евгения Витальевна уже ждали их.

Рассказ вызвал немало удивления. Салли, которой не успели ничего поведать дома из-за спешки, а в дороге по понятным причинам молчали, выглядела даже пугающе: внимательно следя за движением губ докладчиц, она совершенно не шевелилась сама, и один рыжий хвост метался из стороны в сторону, раздражая Аню. Во взгляде кошки сверкало что-то жутковатое. В глазах Ники и Евгении Витальевны сквозила растерянность.

— По описанию этот демон похож на тех, что встречал Ника, — задумчиво отметила молодая учительница после недолгого размышления.

— Нисколько, — мигом отозвался парень. — Я ни разу не натыкался на помеси людей с предметами! Это скорее были чудовищные животные — но никак не вещи. Хотя надо бы посмотреть на них.

— Лучше нам не смотреть на них, — содрогнулась Кристина, потирая поверх ядрёно-салатовых вязаных штанов ушибленные колени, — никогда.

— Не позволим же мы им тут куролесить! — вскинул брови Ника. — Ведь Хлыст пропал. По-любому нужно найти его и убить — вместе с другими, если они существуют. Просто так хлысты не оживают. Кто-то должен был сделать это. И у него имелась причина...

— Если хлысты оживают — значит, это кому-нибудь нужно, — сострила Аня. — Можно поздравить нас с новым врагом?

— Откуда они берутся?! — простонала Крис. — Даже если предположить, что, не открыв в себе магии, мы не воспринимали подобного, Евгения Витальевна и Ника — явное исключение. — Она встала и принялась ходить по высохшей траве, обхватив руками плечи. — Да и без этого... За пять месяцев третий случай сверхъестественного! До того Ника встречался с двенадцатью такими единичными эпизодами за всю жизнь... Если всё-таки оставить идею карающих бесов...

— Хочешь сказать, что этого Хлыста послал тот же человек, что и Духа Справедливости, и утопленницу? — спросил Ника.

— Или не человек, — тихо уронила Кристина.

— Слушайте, нас точно не видно тут с дорожки? Как-то вся конспирирующая растительность увяла, — перебила Аня.

— Нет, не видно, дорогая, — покачала головой англичанка. — Я присматривалась, ещё когда мы пришли. Не видно и не слышно — если, конечно, не кричать. У кого-то есть соображения, как найти этого вашего Хлыста?

— Надо исследовать тот люк. И навестить ремонтника в больнице.

— Мы с Евой займёмся этим завтра с утра, — решил Ника.

— То есть английского у нас не будет? — попыталась отыскать в очередном единоличничестве позитив Аня. — Очень хорошо.

— Ничего хорошего, дорогая! Я вообще не знаю, как с тобой обходиться. Скоро начну ставить двойки!

— Только попробуйте! — захлебнулась она. Этого ещё не хватало!

— Изволь выполнять задания, — потребовала учительница.

— А я говорю это постоянно, — неожиданно отмерла Салли.

— И я, — кивнула Кристина.

— Да что вы набросились на человека?! — не выдержал Ника. — Будто у Ани сейчас дел важнее английского нет!

И подмигнул в ответ на благодарный вздох.

— У неё они всегда есть, — пробурчала Салли, — дела поважнее английского. Итак, это всё? Мне нужна какая-то связь с вами. Альтернативная мобильному телефону и незаметная.

— Портативный передатчик, — нервно хихикнула Кристина, — как в шпионских боевиках.

— Не помешало бы, — отметила кошка. — Или вы и у нас из-за забора, в случае чего, станете орать "Салли"? А ещё лучше — заглядывать к Ане и проведывать её домашнего зверька...

— Может быть, сброситься, купить маленький телефон? Приделать к ошейнику? — засомневалась Кристина. — Включить на вибрацию... Только это дорого.

— Насколько маленький? — сощурилась Евгения Витальевна. — И как она будет по нему отвечать?

— Нам и правда нужно шпионское оборудование, — заметила Аня.

— Вот и сконструируй, — хмыкнула англичанка.

— В котором часу у вас завтра занятия заканчиваются? — вмешался в перепалку Ника.

— В три.

— Тогда мы подъедем с Евой и заберём вас, а утром пообщаемся с этим рабочим.

— И как вы узнаете, где он и кто он? — моргнула Аня. Вот уж сладкая парочка! И ты глянь — какие самостоятельные!

— Обзвоним больницы... Посмотрим. Нужно подумать.

— Я выпишу цены на самые маленькие телефоны, может, сообразим что-то для Салли? Заскочим по дороге в магазин. Хотя, наверное, уже слишком поздно. Аня, когда ты собираешься делать уроки?

— Какие, к чёрту, уроки?! — вскипела принцесса Авелилона. — У нас новый враг!

— Которого мы одолеем, и тебе понадобится аттестат о среднем образовании, — вторила Салли.

— Не неси чушь, у меня будет аттестат. При чём тут домашка на завтра?! Я спишу её у Кристины.

— Ты не выучила стих, — робко вставила в ответ Крис.

— Всё, довольно! — взревела Аня, резко спрыгивая со старого прогнившего пня, на котором сидела, и сквозь ветки выбралась на парковую дорожку.

— Это она побежала стих учить? — послышался позади сдавленный от смеха голос Евгении Витальевны.

Аня стиснула зубы и ускорила шаг. Уже стемнело, но всюду ярко горели фонари. Аня шла быстро, за ней на расстоянии двигались остальные.

— Ты забыла кошку! — с несвойственной ситуации весёлостью крикнула Кристина, несшая Салли. — И мы сказали твоей маме, что ты ночуешь у меня!

В этот момент (видимо, пробило десять) наружное освещение выключили и парк утонул в кромешной мгле. Аня остановилась и заморгала. Раздался взрыв хохота.

Глаза медленно привыкали к новым условиям. Аня возмущённо устремилась дальше.

Она была уже далеко от своей компании, когда из кустов вывалилась пьяная четвёрка долговязых верзил.

— Торопишься, детка? — гоготнул один из них. — Давай погуляем.

Аня хотела пройти мимо, но парни загородили путь и разразились ржанием.

— Зажигалки не найдётся? — Снова хохот.

— Маленьким симпатичным кискам нельзя шляться по улицам ночью, — поучительно изрёк один из хулиганов. — Сейчас покажу почему.

Аня не успела ответить: что-то рассекло воздух с глухим свистом и все четверо повалились на землю. Она задохнулась негодованием: хороши помощники! Пользоваться магическими способностями к месту и не к месту! Ну она им задаст...

— Это же просто пьяные! — гаркнула Аня, оборачиваясь к спасителям.

— Ну это пока, — ласково сообщил незнакомый фальцет. Аня вздрогнула: перед ней блеснуло зеркало, всполох выхватил фантасмагорическое лицо Хлыста, а позади парни разом вскочили на ноги. Блик, в котором исчез странный демон, осветил преобразившуюся четвёрку: человек-лавочка, человек-урна, человек-ветка и человек из сухих листьев плотоядно смотрели на неё. Но всего пару секунд — потом они напали.

Это сражение стало самым кошмарным, что пока происходило с Аней и её друзьями. Хуже битвы с резиновыми демоницами, где сюрреализм вытравил страх, страшнее мертвящего поцелуя утопленницы.

Следующие несколько часов они были зверьками, на которых шла охота. Как только Аня сумела вырваться и предупредить, что чудища — живые люди, все разом перестали в них целить. Боялись покалечить ни в чём не повинных хулиганов. А вот те ничуть не опасались даже убить.

Монстров было много, на редкость сильных.

Из и без того почти пустого парка, заслышав звуки потасовки, спешно убрались последние прохожие. И всё же, дабы не быть замеченными, преследуемые отступили в самую глубь. Там они осмелились применить для обороны магию.

Творилось нечто невообразимое, и в пылу схватки Аня потеряла остальных. Ужасающая помесь человека и палой высохшей листвы гнала принцессу Авелилона куда-то в ночь. Атаки этого демона душили: раскрошенная труха забилась в нос, скрипела на зубах, раздирала горло — будто порывы ветра поднимали не обычный валежник, а окутывали жертву в стекловату.

Задыхаясь в вихре, Аня, которой занятые друзья не приходили на помощь, безрезультатно отбивалась энергетическими шарами, но они не причиняли монстру никакого вреда. Наконец отчаявшись, она обратилась в паническое бегство.

Вспышки огня виднелись где-то очень далеко, когда, юркнув за угол небольшой постройки неизвестного назначения, Аня пыталась прийти в себя, превозмочь боль и вернуться в схватку. Кто-то заскочил туда же у неё за спиной, и Аня вскрикнула, но это оказался только бледный и испуганный Ника, мигом зажавший ей рот.

— Тихо, иначе Лавочка нас заметит! — зашептал он. — Этим демонам до лампочки мой дар, но мы обязаны поддержать остальных!

Они приникли друг к другу в напряжении, не находя сил покинуть укрытие. Аня заметила на лбу и над верхней губой Ники бисеринки пота. Его левая рука висела безжизненной плетью.

— Выходите! — позвал где-то близко злой хриплый бас, и принцесса Авелилона содрогнулась от этих слов.

Они затаились. Шаги начали удаляться, но тут ночную тишину резко пронзил звонкий рингтон мобильного.

Деревянная жердь просвистела над головой, и Аня пошатнулась, сражённая ударом.

Вдали раздался истошный женский вопль. Ураган Ники оттеснил надвигающегося лиственного монстра, и он сбил человека-лавочку с ног.

— Бежим! — Ника рванул её за локоть, и оба помчались в сторону занимающегося у реки пожара к Евгении Витальевне.

Кристина, изрезанная осколками битого стекла, швыряла ледяные глыбы в наполовину замороженного человека-урну. Аня на ходу огрела его сгустком энергии — и один из монстров пал: ржавая ёмкость для мусора откатилась от сомлевшего верзилы.

— Ева, сзади! — слишком поздно крикнул Ника.

Евгения Витальевна, задетая гигантской веткой, осела на прибрежные кусты. Трое чудищ приближались к кинувшимся к ней друзьям. В чёрной вспышке возник прокля?тый Хлыст и довольно обозрел происходящее. Салли шипела.

И тут земля под нападавшими разверзлась трещиной. Только лиственный гад удержался на краю, но неведомо откуда взявшаяся огромная волна смыла его в пропасть. На отпрянувшего Хлыста полетела каменная глыба, увлёкшая его далеко в Днепр, откуда чудовище уже не показалось.

— Все живы? — громко спросил незнакомый голос рядом с ними.

Аня похолодела. Их заметили! Но как убежать вместе с бесчувственной учительницей?! Чёрт, она даже умудрилась потерять маску, впрочем, их куда-то подевали все трое, а Ника и вовсе никогда не имел. Кошмар, катастрофа! Что делать?! Не атаковать же простых...

Мысль оборвалась на середине, когда в лунном свете перепуганная Аня различила наряд говорившей женщины — короткий чёрный сарафан в белый горошек.

— Лучше поскорее убраться отсюда, — грубо сказала другая неизвестная в такой же одежде. — Сможете идти? Пошевелитесь! Где здесь безопасно спокойно потолковать?..

Никто из удаляющихся с берега не мог видеть молодую девушку, всё это время стоявшую на воздухе невысоко над рекой и наблюдавшую за сражением. Её совсем детское личико обрамляли неестественно отливающие многоцветным блеском длинные локоны, легко развевающиеся на ветру вместе с подолом белой тоги. Девушка проводила уходящих задумчивым взглядом, а потом внезапно прыгнула вниз головой. И вот уже красивая молодая русалка с радужной чешуёй на хвосте и всё теми же необычными волосами быстро плывёт ко дну. Там она оглядывается и приближается к лежащему на песке трупу, около которого покоится потёртый чёрный хлыст. Русалка тяжело втягивает носиком воду, будто вздыхая, и, оглядевшись ещё раз, поднимает из ила маленькое закрытое зеркальце с витиеватым узором...

* * *

— Мам, я не сижу над телефоном! Он был на кухне, а мы смотрели телевизор! Да, уже ложимся спать. Я помню, что завтра в школу, — оправдывалась Аня перед разгневанным голосом в динамике.

Четверо друзей, кошка и две неведомые помощницы в боевых сарафанах собрались в уже ставшем родным укромном уголке парка. Посреди полянки пылал волшебный костёр, который пришедшая в себя Евгения Витальевна разожгла из старых брёвен, сложенных у заброшенных тентов кафе. Кристина туго примотала своим шарфом к левой руке Ники ниже локтя какую-то доску и накинула на его дрожащие плечи куртку. Следовало ехать в больницу, но об этом пока не могло быть и речи.

Аня отключила связь и красноречиво уставилась на незнакомок. Одна из них, высокая и худая, была тёмной шатенкой с белёсыми незрячими глазами. Она двигалась рывками, резко поворачиваясь на едва слышные звуки, но перемещалась без посторонних. Вторая, ниже ростом и немного полнее, — короткостриженая брюнетка с мужеподобными, грубыми чертами. На её лице отчётливо выделялись впалые скулы. Эта женщина суровым ястребиным взглядом изучала присутствующих. Она сняла матерчатую маску и ждала, пока им уделят должное внимание.

— Надеюсь, все вопросы с врачеванием противников и нервными родителями улажены? — насмешливо осведомилась та, что ниже и грубее. Спасительницы немало удивились обеспокоенности друзей жизнями нападавших и последующим туманным звонкам в "скорую".

— И мы готовы выслушать вас, — хладнокровно ответил на это Ника, поддерживая повреждённую руку здоровой. Бледная и взволнованная Евгения Витальевна трепетно обнимала его. — Спасибо за содействие, — хмуро продолжил он, — но, чёрт возьми, кто вы такие?!

— Последние жрицы Храма Луны, — невозмутимо объявила высокая слепая женщина. — Меня зовут Натали, мою сестру — Жаклин. Мы прибыли в этот город вам на подмогу.

— О, здорово, — обронила Аня. — Храм Луны. Вы что, вы... оттуда? — серьёзно добавила она, кивнув в небо.

— Храм Луны расположен в тибетских горах, — сухо сообщила представленная как Жаклин "жрица". — И все вы — далёкие потомки его основателей. Многие за века уходили в мир и покидали Храм, мы — последние, кто до конца остались верны долгу своего рода. И мы обязаны защитить всех тех, кому ныне грозит опасность.

— Какая опасность? — спросил Ника.

— К вам, молодой человек, она отношения не имеет, — отрезала незрячая женщина.

— Да, меня сегодня просто чествовали в этом парке, — хмыкнул Ника и тут же поморщился. На его висках блестел холодный пот.

— Возможно, вы сами ввязались в бой. Но вы не нашей крови.

— Аня тоже не вашей крови, — включилась в дискуссию Салли, до того внимательно слушавшая. — Она оказалась на Земле около семнадцати лет назад. Аня — принцесса Авелилона.

— Авелилон уничтожен уж как два с половиной тысячелетия! — огорошила её Натали, крутанув корпус на звук с таким выражением, будто кошка рехнулась. — Войско небывалой силы осадило королевство. Оно пало в год правления последней королевы Сеолии.

— Авелилон уничтожен двадцать первого февраля 1991 года по местному летоисчислению, — возмутилась Салли. — Уверяю вас, я видела это сама. Аня — единственная уцелевшая, хотя и рождена уже здесь, на Земле. Дочь последней королевы Августы и наследница Священного камня государства.

Для убедительности при этих словах наследница многозначительно постучала ногтем по артефакту, висевшему у неё на шее.

И тут их неведомые спасительницы, на мгновение повернувшись друг к другу, синхронно преклонили колени перед Аней, которая совершенно растерялась.

— Перестаньте! — ахнула она. — Вставайте и объясните толком. Мы не понимаем вовсе, что происходит!

— Мы тоже, — поднимаясь на ноги, сказала уже почтительно очень резкая до того Жаклин. — Нас направила в этот город таинственная Предсказательница, велевшая защищать потомков жриц и жрецов Храма Луны, на которых сейчас идёт охота по всему миру.

— А всё же что за Храм Луны? — вмешалась Евгения Витальевна.

— И вы неплохо шпрехаете по-русски, как для гостей из Поднебесной, — заметил Ника.

— Предсказательница одарила нас Языковыми конфетами, и мы научились воспринимать любую речь, — буднично уведомила белоглазая Натали.

— Ого! — вырвалось у Кристины. — Ничего себе...

— Давайте разберёмся, — снова заговорила Салли. У Ани возникло волнующее предчувствие, что сейчас станет ясно кое-что, связанное с загадкой сарафанов в горошек. — Я поведаю вам нашу историю, — продолжала кошка, — а вы уж будьте любезны детально изложить свою.

Пока Салли пересказывала всё, что читателям и так уже известно, остальные с любопытством рассматривали прибывших с края света "последних жриц". Было так непривычно стоять около посторонних людей в уже родных, повторённых до мельчайших деталей убранствах.

Женщины выглядели взрослыми и сильными, даже слепая Натали излучала уверенность. Такая помощь окажется незаменимой в борьбе с новым врагом. А сколько всего должны знать и уметь они обе! Жрицы подтверждают существование Авелилона, на них те же сарафаны... Ловкие и сведущие друзья — как кстати они появились! Но что за Предсказательница направила их? Как проделала такой путь незрячая? И какая нечисть вздумала уничтожить всех потомков... чьих всё-таки потомков?

Салли затихла. Новые знакомые тоже хранили молчание.

— Выходит, Авелилон отразил вторжение войск Эриллы, — наконец произнесла Натали, поворачивая к кошке голову так, будто могла её видеть. — Согласно древним преданиям, ситуация была совершенно безнадёжной. Наши родоначальники покинули Луну в 457 году до текущей эры по основному земному летоисчислению современного мира. Пятеро — четыре женщины и мужчина. Они поселились на этой планете, выстроили храм высоко в горах Тибета, далеко от любопытных. Окружили его мощным защитным полем и обосновались там. Свою обитель бежавшие, убеждённые в гибели Авелилона, назвали Храмом Луны. Они решили воспитать из своих детей, во имя Милитты, род великих воинов и борцов — чтобы их отпрыскам уже никогда не пришлось скрываться от кого бы то ни было. Во всяком случае, так сказано в наших анналах.

— Кто такая Милитта? — прервала рассказ Аня. Обращаться к человеку с бельмами на глазах странно и даже страшно, да и спросить хочется о другом — но они, пожалуй, ещё слишком чужие. — Моя кошка постоянно вворачивает это имя к месту и не к месту, — пояснила она.

— Легендарная основательница Авелилона, — ответила Натали. — Считается, что именно она привела наших пращуров на Луну. Это, скорее всего, просто красивый миф, но имя её исконно нарицательное. Увы, не многие верования жителей Авелилона сохранились в Храме Луны до нынешних времён. С веками часть потомков оставила сакральную территорию, иные же брали себе жён или мужей из землян, дабы завести детей, но не пускали их в Храм — так ветвь развивалась дальше. Сейчас остались только мы вдвоём. Три года назад ящер прикончил нашу мать и наставницу, последнюю из старшего поколения. Мы продолжали дело предков и как раз задумались о необходимости заводить потомство, когда нас посетила фигура в чёрном балахоне, скрывающем лицо. Она сама назвала себя Предсказательницей. Сообщила, что послана к нам, дабы предупредить. Некое зло проснулось и рыщет по свету в поисках всех самых отдалённых отпрысков нашего рода. Знающих о своих дарованиях и не ведающих о них, всех рождённых когда-то бежавшими из Авелилона и спасшимися на этой планете. Предсказательница призывала нас, как немногих из тех, кто способен справиться с подобным, помочь ушедшим в мир обречённым. Чтобы содействовать нам, она даровала зачарованную корзину, полную волшебных конфет, которые дают возможность коммуникации с любыми разумными формами цивилизации. Ведь те, кому грозит опасность, раскиданы по всей Земле. Но нас Предсказательница направила в этот город, ибо здесь обитает наибольшее число раскрывших в себе силу и использующих её авелилонцев. Теперь же очевидно: она указала нам путь сюда из-за принцессы!

Аня криво улыбнулась. Она чувствовала себя некомфортно оттого, что эти женщины называют её принцессой, да ещё и считают присутствие таковой чем-то эпохальным.

— Вот откуда этот прилив сил здесь! — отметила в свою очередь Жаклин. — Священный камень питает нас. О нём повествуют старые книги: это была главная реликвия и главный магический источник Авелилона.

— Но, дорогие, кто напал на Луну настолько давно? — после некоторого молчания спросила Евгения Витальевна. — Ведь это не могла быть Дух Справедливости.

— Мы никогда не слышали ничего о каких-либо духах. Авелилон осаждала целая армия, возглавляемая той, кого наши легенды называют Эриллой. Об этом мало что значится в старых преданиях.

— Почему вы поверили "таинственной Предсказательнице"? — поинтересовалась ошеломлённая Кристина. — Она появилась впервые? Что она говорила вам о себе?

— Она не отвечала на вопросы, — вздохнула Натали, опуская веки на белёсые глаза. — Но я проверила её слова древними обрядами. Угроза людям с нашей кровью существует. И она велика. Мы продали часть изумрудов из Храма Луны, обзавелись документами и прибыли сюда. Уже неделю мы ищем вас и наконец-то обнаружили, а произошедшее в очередной раз подтвердило посулы Предсказательницы.

— А где вы живёте? — полюбопытствовал Ника.

— В центре, мы сняли квартиру по объявлению в газете.

— Жрицы Храма Луны сняли квартиру по объявлению в газете, — хмыкнула Аня. — Гениально.

— То есть вы наши родственники? — с волнением уточнила Кристина. — Мои и Евгении Витальевны? Это ведь... ведь это всё объясняет!

— Да, и мы должны объединиться, чтобы найти остальных, иначе неведомый враг уничтожит всех потомков нашего древнего рода.

— Они... здесь, в Днепре? — усомнилась Евгения Витальевна.

— Не думаю, что в этом городе есть ещё наши, — возразила Жаклин. — Кроме вас и одной семьи, но к ним мы не поспели. О сим писали и вещали ваши СМИ. Всех убили. Предполагаю, они не подозревали о своих силах. Маловероятно, чтоб в одном поселении оказался кто-то ещё.

— Но как же тогда мы будем их искать?!

— Я погадаю на зеркале, — непонятно пообещала слепая. — Возможно, оно укажет путь.

— А эта Предсказательница... нельзя ли как-то связаться с ней?

— Нет, она появилась из ниоткуда и так же пропала.

— Вы представляете, сколько за две с половиной тысячи лет на Земле наплодилось потомков?! — охнула Аня.

— Если мы не поторопимся, их здесь вовсе не останется. Предсказательница утверждала, что многие уже убиты и ко многим мы не успеем на выручку.

— Но ведь Хлыст утонул в реке, — с надеждой пробормотала Кристина. — Это он делал демонов, которые напали на нас!

— Навскидку это существо тоже было всего лишь... демоном, — скривилась Жаклин. — Если я просто смогла утопить его в речушке! Оно — один из исполнителей нашего главного противника.

— Кто же этот противник?!

— Неизвестный, озлобленный на всех жителей Авелилона, — мрачно сказала Салли.

— Но мы прикончили Духа Справедливости! Ведь мы же... убили её?

— Кто-то же её создал с единственной целью — уничтожить королевство, — напомнил Ника. — Она сама говорила об этом.

— Таинственная Эрилла, нападавшая на Луну? — предположила Кристина.

— Это было два с половиной тысячелетия назад! — воскликнула Аня. — Таинственная Эрилла давно в преисподней!

— Кто знает, — сквозь зубы выдавила Салли.

— А уж не ваша ли подружка Предсказательница в своё время свела нас четверых в Днепре? — подала голос Евгения Витальевна. И озвучила новым товарищам свои давние размышления.

— Если кто-то собирает сынов и дочерей Авелилона вокруг принцессы, можно лишь поблагодарить его, — подытожила Жаклин. — Но он делает это слишком медленно. И нам придётся помочь, иначе не защитим их.

— Я начну обряды поиска, едва мы вернёмся в жилище, — решительно сообщила Натали. — Как нам найти вас?

Помедлив, друзья записали для Жаклин номера телефонов. Подвергать себя опасности, отслеживая потомков растерявшегося рода и нарываясь на демонов, не было такой уж хорошей идеей, но не заявлять же об этом последним жрицам Храма Луны, так кстати их спасшим...

* * *

— Просто ответь, в какой больнице лежит моя мать! Давай я сама буду решать, что мне нужно, а что не нужно, папа! Да, именно сейчас! Да, в четыре часа утра! Какая вожжа?!

Леденящая мысль о недавней кончине Кристининой бабушки в контексте рассказанной истории пронзила достопочтенное собрание, когда уже начинало светать.

Все они, распрощавшись с Жаклин и Натали, отправились в ближайшую больницу, где рентген подтвердил наихудшие опасения и на руку Ники наложили гипс. Потом Евгения Витальевна отвезла всех домой к Кристине, снова оставленной за хозяйку отцом, отбывшим на медицинский конгресс в Лондон.

Совещание тянулось много часов. После ужасающей догадки о возможных причинах сердечного приступа Марии Фёдоровны Кристина разбудила невнятным звонком Игоря Марковича. В Британии сейчас четыре ночи. Поди объясни родителю, почему именно теперь, впервые за пятнадцать лет, дочка срочно заинтересовалась адресом клиники и отделением, в котором содержится её мать.

Разговор занял добрые полчаса. Кристина то непривычно горячилась, то долго слушала, то умоляла.

Аня следила за этим очень внимательно, но, заскучав, погрузилась в себя.

Суровые и ревностные жрицы смутили и напугали её. Эти женщины — не такие, как Лунные воины. Хотя им уж скорее пристало наименоваться так. Существовать только ради идеи. Но какой? Провести всю жизнь в закрытом храме... Абстрагироваться от всего... Что делали там жрицы и жрецы? И чего ждут от внезапно обнаруженной принцессы? И остальных?

Одна из новых знакомых слепа. Для неё мир вообще не такой... Впрочем, возможно это не так и страшно, если обитать в уединении? Аня содрогнулась: физические отклонения, тем более столь значительные, всегда обескураживали её и порождали фобии.

Снова вспомнилась несчастная бабушка Маша. Новость о её смерти в сентябре ввела в ступор принцессу Авелилона. Кошмарная история трагической судьбы и фатальный финал. Мария Фёдоровна так и не нашла покоя, она "выпустила своего беса" совершенно зря и не смогла перенести этого.

Аня ещё никогда не теряла людей, которых знала. И всерьёз не размышляла о чём-то подобном. Ныне, как в начале осени, в голове стали мелькать непрошеные картины. Что, если умрёт кто-то из её родственников? Мать Евгении Витальевны попала в автокатастрофу: погибла, пусть старой и не была. Такое ведь может случиться с каждым...

Но неужели сердечный приступ бабушки Маши — не из-за постоянных переживаний о бесе, принявшемся за её девочку? Неужели чудовищные демоны предстали перед ней воочию, чтобы покарать за то, что не удержала в себе про?клятый костюм?

Это более чем вероятно.

Захватывающая магическая сторона реальности враз потеряла притягательность.

Бабушки Маши нет. Совсем-совсем нет из-за фантастических жутких тварей. Из-за обособленного мира чудес, в который Аня никогда не думала допускать большинство окружающих. Это был их привилегированный уголок, их увлекательное приключение.

Чем же оно обратилось теперь?..

— Ты такая бледная, — отметил Ника, застав принцессу Авелилона на кухне ожидающей, пока закипит чайник.

Кристина всё ещё говорила с отцом.

— Просто... — пробормотала она, глядя на тёмную улицу за окном, — мне немного, — она сглотнула и призналась: — мне очень-очень страшно. Эта игра... то есть... всё происходящее перестаёт быть интересной авантюрой. Если действительно бабушка Маша умерла из-за демонов. Ты понимаешь, что это значит?

— Мы уже ничего не изменим, — вздохнул Ника, подходя ближе.

— А как мы станем охранять в больнице её мать? Нас ведь даже туда не пустят...

Ника положил правую ладонь на Анину и сжал пальцы.

— Мы постараемся с этим справиться, — патетично отчеканил он.

— Будет ли это продолжаться всегда? — спросила Аня, заворожённо глядя на его кисть, от которой исходило приятное тепло. — Эти события, — с опозданием пояснила она.

— У всего есть причина. Когда мы её найдём — сможем и побороть.

Аня молчала. Смерть знакомого испугала намного сильнее абстрактной гибели неведомых людей, о которых толковали Жаклин и Натали. Да и кто покалечил незрячую жрицу? Что, если подобное приключится и с Аней? Ужас сковывал от этой мысли.

— Анечка, не плачь, пожалуйста, — взмолился Ника, обнимая её за плечи здоровой рукой. — Я даже не знаю, что сказать. Надеюсь, Кристина выдержит. Она смелая девочка и мужественная, на самом деле она именно такая. С ней всё будет хорошо.

Отстранённо Аня отметила, как уютно в его объятиях. Паника затихала.

Они ничего не говорили какое-то время, и Ника не отпускал её. Не хотелось шевелиться.

— Аня! Ник! — позвала из комнаты Евгения Витальевна, и оба вздрогнули, виновато отпрянув друг от друга.

Кристина сидела на диване, низко опустив голову и всё ещё сжимая мобильный телефон.

— Моя мать тоже умерла, — бескровными губами произнесла она. — На следующий день после бабушки. Отец прилетит утренним рейсом. Нам... нам пора собираться, а то опоздаем. Сейчас я сделаю завтрак.

— Куда собираться? — опасливо уточнила Салли.

— В школу. Уже почти семь.

— Школа?! — опешила Аня. — Какая школа?! После всего... какая школа?!!

— Кристина права, дорогая, — с облегчением выпалила учительница. — Не стоит создавать себе неприятности в обыкновенной жизни. К тому же что мы можем теперь?

— Эй, вы что, всерьёз пойдёте на занятия?! — от возмущения с Ани слетели и уныние, и всякий сон, и даже неясное очарование произошедшей на кухне сцены.

— А мне нужно на работу, — протянул смущённый Ника, — или точно выгонят к чёрту. Я сегодня опять еду в Приднепровск.

— Но у тебя перелом!

— Я же не грузчик. Документы на подпись отвезти сумею.

— Грандиозно, — простонала незадачливая принцесса Авелилона. — Все рехнулись.

А в школу таки пришлось идти.

Кристина почти не разговаривала, погружённая в свои мысли, и в основном на уроках Аня дремала. Один раз ей даже приснилась резиноворукая демоница Духа Справедливости. А потом Инна Михайловна растолкала незадачливую воительницу, чтобы поставить двойку за невыученное стихотворение. Как прикажете спасать мир от монстров в таких условиях?!

После обеда Кристина спешно уехала в аэропорт встречать отца, взбудораженного её похожими на откровения вопросами.

Оказавшись наконец-то дома, Аня упала на кровать и не шевелилась до трёх часов следующего дня. Сердобольная мама предположила, что они с Кристиной не спали вовсе, простила непокорную дочь и освободила от получения порции среднего образования, заботливо вынеся из комнаты и мобильный, который мог разбудить, и кошку Салли, уж точно сделавшую бы это. Впрочем, животное она депортировала исключительно с целью даровать свободу взамен заточения в закрытой спальне.

На самом деле кошка ужасно переживала за свою "питомицу" и была рада, что та отдохнула в затишье. Хотя ничто на свете не вынудило бы её в этом признаться. Звонившей утром среды из школы Кристине мама пояснила, что Аня спит, а больше никто из их компании не беспокоил (Салли караулила у Аниного телефона, готовая в любой момент идти орать под дверью так, что проснётся и мёртвый). Она исхитрилась даже прочитать пришедшую от Кристины SMS-ку, в которой та просила приехать в парк часам к четырём. Всё, что Салли думает о тугих кнопках и функции разблокировки экрана, мы опустим.

Аня подверглась шквалу бурного негодования бабушки Клары, как раз кормившей Соньку обедом, когда старшая внучка пробудилась. Но от увлекательной дискуссии о том, как лентяйка будет работать дворником до заката своих дней, отвлекли скорые сборы на новый совет.

— Полагаешь, ей удалось что-то узнать от отца? — шепнула Салли, пока Аня одевалась в гардеробной внизу.

— Максимум просто подробности. Навряд ли важные, если она снова пошла в школу! Салли, это не кажется тебе... странным? Только не начинай свои поучения!

— Я думаю, Кристина убегает в привычную атмосферу от воцаряющегося в её жизни хаоса, — внезапно выдала кошка, вместо того чтобы ожидаемо попенять за прогулы. — Туда, где полностью контролирует ситуацию. Ей так проще.

— Может... может быть, да, — растерялась Аня. — Интересно, она позвала на эту встречу Жаклин и Натали?

— Надеюсь, что так. Я хотела бы поговорить с ними обо всех этих поисковых обрядах, или что они там обещали сделать. Да и не только... Мы слишком быстро отпустили их. Давай же, ты опаздываешь!

Но Аня задержалась ещё минут на десять, случайно увидев по телевизору, включённому бабушкой, сюжет о позавчерашнем оползне в парке имени Тараса Шевченко. Возникшую на пляже огромную трещину в земле объяснили именно так. Горемычный юноша, в котором с трудом вычленялись черты человека-лавочки, жаловался с больничной койки, что плохо помнит минувший вечер, ибо перебрал на дне рождения друга. Врач сообщил, что все четверо пострадавших находились в состоянии сильного алкогольного опьянения, купались прямо в одежде, а трое из них то ли полезли в образовавшуюся трещину, то ли упали туда. Ещё он перечислил ссадины с ушибами и описал перелом ноги одного из парней. Далее шёл комментарий тучного сейсмолога, и в самом конце — мэра, обещавшего укрепить всю почву каждого района города и даже не тратить на это бюджетные деньги.

Больше ничего интересного из новостей Аня не выяснила, но на всех парах поспешила в парк, довольная, что теперь и ей есть что рассказать.

* * *

— Я же говорю: на нём был очень похожий костюм! Идентичная ткань, даже ногти накрашены, только не такие длинные! — взбудораженно оправдывалась Кристина, возясь со своим ноутбуком, который пристроила на груде досок в их излюбленном уголке.

Здесь собрались все, включая новых Лунных воинов — Жаклин и Натали.

— Я нашла запись передачи в интернете, — вещала Кристина, открывая программу просмотра видео. А потом вдруг смешалась, покраснела и покосилась на слепую жрицу.

— Всё в порядке, — невозмутимо ответствовала та. — Я постигаю действительность внутренним взором. Мать нарочно затуманила мои наружные очи, дабы внешнее не мешало в этом.

— Ты видишь и так? — поразилась Анина одноклассница.

— Не как вы. Я зрю чувствами и ощущениями, считываю ауру. Активируй свою технику, девочка, сестра истолкует всё для меня.

— Хо... хорошо, — пробормотала Крис. — Я... слежу за всеми региональными новостями из-за шума, который поднялся в связи с этим "оползнем", — продолжила она, — так объясняют пока последствия нашего боя с демонами. Кстати, те парни живы и госпитализированы. А вот о причинах явления никто ничего путного сообщить не может. Но не важно! — возбуждённо закончила она, запуская проигрыватель. — Глядите! Это шло ночью. Я... в общем, поздно легла спать и случайно наткнулась по телевизору.

Все с интересом уставились в ноутбук, только Натали положила руку на плечо Жаклин и подняла голову к небу. Куцая осенняя листва шевелилась от ветра в отражениях её белёсых глаз.

Сюжет из "Криминальных хроник" повествовал об убийстве, на которое никто из них не обратил бы внимания, если бы не съёмка с места преступления. Тело, в неестественной позе лежащее посреди асфальтированной дороги, облачено в костюм из точно такой же ткани, как и их боевые сарафаны. Только то были штаны с расклешёнными брючинами. В остальном всё совпадало до мелочей. Кристина поставила на паузу и приблизила кадр: матерчатая маска, серьги из золотых ниточек, чёрные ногти.

— Тут сказано, что родственники убитого утверждали: он никогда не надел бы подобного.

— Это мужская форма наших сакральных одеяний, — уверенно проинформировала Жаклин. — Родственники? Им угрожает опасность!

— Но они ничего не знают о своей силе, если делали заявления по поводу наряда, — с сомнением пробормотала Евгения Витальевна.

— Знают или нет — не имеет значения. Противник уничтожает без разбору всех, в ком есть наша кровь. Нужно немедленно взять под защиту его семью.

— В Петербурге?! — ахнула Ева. Если верить передаче, произошло преступление именно там. — Но как...

— Проблема, к сожалению, не актуальна, — погрустнела Кристина. — Это было почти месяц назад. И в "Криминальные хроники" попало потому, что через несколько дней в разных краях убили многих членов семьи этого человека, всех по линии матери. Там дальше предполагают современную вендетту. Без загадочной одежды более, но нам уже некого спасать.

— Какой ужас!

— Нужно спешить, — мрачно изрекла Жаклин. — Однако пока наши обряды ничего не дали.

— Я бы хотела ближе познакомиться с этими вещами, — заметила Салли.

— Давай мы возьмём тебя к себе? — предложила слепая жрица, рывком поворачиваясь и снова застывая неподвижно. — До завтрашнего дня. Вы не против, принцесса?

— Я... О... Можно, пожалуй. Салли иногда пропадает на пару дней, родные не удивятся. Но... это... Салли?..

— Отличная мысль.

— Хорошо, — кивнула Натали. — Я сама бы о многом с тобой поговорила. Да, ещё это. — И вытащила из объёмной сумки плетёный кувшин с широким горлышком. Сегодня они с Жаклин были не в боевых сарафанах, а в обыкновенной повседневной одежде. На молнии куртки Натали висели специализированные чёрные очки. — Это Языковые конфеты, которые дала нам Предсказательница, — важно уведомила жрица. — Думаю, каждому из вас следует съесть по одной.

— Их там много? — спросила Евгения Витальевна.

— Это зачарованная корзина, конфеты в ней не иссякают.

— Серьёзно?! — вытаращилась Аня, хватая с поленницы плетёный кувшин и переворачивая его.

Крупные красные шарики посыпались на дрова и Кристинин ноутбук, и вправду не прекращаясь.

— Что вы делаете, принцесса?! — взвилась Жаклин, не слишком учтиво отбирая ёмкость. — Теперь нужно всё это собрать, — сокрушённо добавила она. — Обратно конфеты не влезут, лучше закопать в землю, чтобы никто не подобрал ненароком.

— Их нужно просто съесть, дорогая? — с интересом уточнила Евгения Витальевна, бросив на Аню уничтожающий взгляд.

— Да. Начинается лёгкое удушье, но мигом проходит. Конфеты стимулируют выработку белого вещества в извилине Гершля. В общем, не важно. Они работают.

— И мы станем понимать все языки? — недоверчиво сощурилась Кристина.

— Практически все, да. Смысл услышанной речи будет совершенно ясен, и вы сами сможете заговорить так же — если позволят голосовые связки.

— Евгения Витальевна, можете считать, что глобальная беда с вашим предметом пропала, — заявила Аня, выбирая из кучи малиновых шариков один и отправляя в рот.

Языковая конфета напоминала ягодный леденец. Потом перехватило дыхание и Аня закашлялась. Но всё действительно быстро отступило.

— Я теперь полиглот? — хмыкнула принцесса Авелилона скептически.

— Воистину сие было бы чудом, — произнесла Салли.

— Так скажите что-то не по-русски и не по-украински, — нетерпеливо потребовала Аня.

У кошки округлились глаза, Ника присвистнул.

— Вы ведь уже используете язык нашего народа, принцесса, — почтительно поклонилась Жаклин. — Как и я сейчас.

Аня напряглась, концентрируясь. И впрямь, это никак не родной русский! Но она понимала смысл каждого слова и легко отвечала так же, не сосредоточиваясь и не задумываясь — предложения произносились сами собой. Даже мысли "переключились", словно раскладка клавиатуры.

— Что вы все лепечете? — поразился Ника и взял розовый леденец с ноутбука.

— Это латынь, — пояснила Жаклин кошка, — я тоже удивилась, но этот язык на Земле зовётся латинским.

Пока Салли излагала всё, что удалось узнать о таинственной связи мёртвого наречия с Авелилоном, остальные тоже попробовали конфеты. Последней чудодейственный шарик разгрызла сама кошка.

— Могло получиться, что люди выучили язык от тех, кто ушёл из Храма Луны в мир? — спросил у жриц Ника.

— Не думаю. Это очень странно.

— Простите, — Кристина провела пальцем по панели потухшего ноутбука и глянула на часы в углу экрана, — но мне нужно ехать. В семь улетает отец, возвращается на свою конференцию. Я должна проводить его.

— Давай я тебя отвезу, — предложила Евгения Витальевна.

— О да, спасибо большое! — обрадовалась она, ссыпая конфеты в горку и выключая питание.

— Это стоит зарыть.

— Они точно там не закончатся? — Евгения Витальевна скептически изучала плетёный кувшин.

— Об этом не переживайте.

— Крис, а что твой папа? — осторожно поинтересовалась Аня.

Кристина помрачнела и отвернулась.

— Мать наложила на себя руки в следующее утро после смерти бабушки, — сообщила она. — Отец не говорил мне, решил, что это совершенно лишнее. Теперь рвёт на себе волосы, но, пожалуй, он прав... Отец в растерянности, готов поверить, что она почувствовала смерть бабушки и это послужило причиной. И что я тоже почувствовала. Она как-то развязала смирительную рубашку и удушилась ею. Мать была очень сильная физически, с самого начала. — Кристина на минуту умолкла. — Но я всё же не думаю, что она развязывала что-то. — Слова прозвучали еле слышно. — Я считаю, рубашка удушила мою мать сама. И бабушкино сердце тоже не выдержало потому, что она увидела демона.

— Не хочешь ли ты сказать, — высоким, дрожащим от возмущения голосом вмешалась Жаклин, — что все они были отпрысками жрецов Храма Луны?!

Кристина кивнула в ответ, не поднимая глаз.

— Какого же ты скрывала это раньше?! — вскинулась жрица. — Мы ломаем голову над тем, где искать потомков, которых должны защитить, а ты, зная...

— О каких ещё родственниках, в коих течёт наша кровь, вы умолчали?! — вознегодовала Натали едва ли не с осознанием всеобщего коварного заговора.

— Всё это произошло десятого и одиннадцатого сентября, — пояснила Аня. — Больше ни у кого из нас нет родни, наделённой неприродными дарованиями.

— Пойдёмте, — попросила Кристина, дёргая Евгению Витальевну за рукав, — я правда тороплюсь. Отец решит, что я затаила обиду, если не проведу его на самолёт. А он ничего такого не сделал...

— Тогда поехали. Всем до встречи! — попрощалась учительница. — Ник, подкинуть к дому? Нам теперь по дороге, не стоит тебе околачиваться в общественном транспорте.

— Не делай из меня инвалида, Ева! Я проведу Аню. Лучше довези Жаклин и Натали до проспекта. А мы займёмся конфетами.

— Как хочешь, — пожала плечами англичанка. — Поехали.

Жаклин подняла Салли, вид у которой был чрезвычайно важный, и все, кроме Ники и Ани, удалились. Принцесса Авелилона трепетала: они остались вдвоём, и он сам такое устроил! Как же здорово! Может, намеревается что-нибудь сказать?..

Но они собирали рассыпанные леденцы, застрявшие между досками и попа?давшие на землю, почти в полном молчании.

На это в сгущающихся сумерках ушло немало времени. Малиновые шарики вытрусили в выкопанную энергетическим сгустком глубокую яму, а потом как следует утрамбовали. Ане казалось это таким символичным — вместе сажать что-то в землю. Пусть и волшебные карамельки.

Она поймала тревожный взгляд Ники и смутилась. Пора покидать укромный уголок, а так неохота...

В парке было полно людей, пришедших поглазеть на дело рук Жаклин, ибо это именно она столь существенно изменила рельеф местности.

Покончив с лишними конфетами, Аня и Ника направились к верхнему выходу.

— Давай я угощу тебя кофе, — неожиданно предложил он, и Аня мысленно сделала тройное сальто с переворотом.

Зашли в какой-то ресторанчик неподалёку. Здесь на витринах красовались самые разнообразные сладости. Ника заказал два кофе и десерт для своей спутницы, причём выбирал неоправданно долго, переминаясь с ноги на ногу у кассы самообслуживания.

Аня кофе не пила, но какая, чёрт возьми, разница?

— Так необычно, когда Жаклин и Натали называют меня принцессой, — пожаловалась она, размазывая крем по поверхности торта. Пришлось заводить разговор, потому что Ника упорно этого не делал. И смотрел на неё чудно?. — Становится немного не по себе. Они такие взрослые и сильные... И странные. Мать, ослепившая дитя, чтобы оно что-то там лучше зрело в других сферах... это такая дикость... И кажется, они и от меня ждут чего-то подобного. Но что же я могу? К такому я не готова. А всё, что приключилось... погибло столько людей. Мы вроде как обязаны посодействовать, но если и узнаем, где те, кому грозит опасность, как попасть туда? Жаклин, судя по всему, убеждена, что мы по первому зову ринемся на край света...

— Я не въезжаю даже, как можно узнать что-либо, — вздохнул Ника. — Хорошо, что Салли решила разобраться в этом.

Аня сочувственно кивнула на его гипс.

— Очень больно?

— Нормально. Чешется ночью, — отмахнулся Ника. — Понимаю, о чём ты. Когда пытаешься представить масштабы... Эти своеобразные женщины, приехавшие из самого Китая... И родня Кристины...

Аня молчала. Она ещё не решила, желает ли, чтобы всё потустороннее внезапно окончилось или оказалось сном. Теперь, когда кто-то по-настоящему гибнет, причём даже не десяток туристов, а целые поколения воинов... Когда это коснулось и знакомого человека из её, Аниной, реальности. Коснулось неотвратимо и фатально. Теперь, когда магическая угроза приобрела такой размах, — хочет ли Аня, чтобы всё враз прекратилось?..

Нет, не хочет. Никак нет. Это захватывает дух и делает жизнь интересной. Как ни крути. Но мало ли к чему может привести!..

— Ты вот покалечился, — вслух произнесла Аня. — А если бы кому-то свернули шею в этом парке?! И убийства. Ведь все усопшие тоже были воинами, а защититься не смогли...

— Мы постараемся помочь.

— Это бы здорово. Но как?

— Мы ведь победили утопленницу.

— Но победили ли мы Духа Справедливости? — прошептала Аня. — Её демоны всё ещё снятся мне по ночам... То, что устраивает это, — чего ему от нас... от меня нужно? И как его отыскать?..

— Не принимай всё только на себя. Это общее дело. И общая проблема. Ведь мы все теперь, как ты говоришь, Лунные воины.

Аня тепло улыбнулась.

— Ника, — набралась смелости она, — ты ведь позвал меня сюда не для того, чтобы обсуждать этих демонов?

Он отвёл взгляд и кивнул.

— Со мной... что-то происходит... Что-то... неправильное... то есть нет... — Ника закрыл лицо здоровой рукой.

— Это... имеет отношение ко мне? — попыталась подсказать Аня.

— Да, это имеет отношение к тебе.

Продолжать он не стал, снова погружаясь в молчание. Аня боялась разрушить столь волшебный, сказочный момент. Да уж не спит ли она? Слишком чудесно, чтобы быть правдой...

— Я... мне... — пробормотал Ника. — Нужно... нужно поговорить с Евой. Это... так не может быть и дальше. Так нельзя.

— О чём ты? — спросила Аня, хотя, кажется, догадывалась.

Бешено стучало в груди. Пауза затянулась.

— Со мной уже давно происходит то же самое. — Боже, неужели она действительно произнесла такое?!

— Аня... я совершил кошмарную ошибку, — вдруг решительно начал Ника то, ради чего искал её общества этим вечером. — Мне трудно, невыносимо трудно — но я должен объяснить тебе. И может быть, ты найдешь силы меня извинить... Я такой подлец! Мне нет оправдания, и всё же... Если бы ты встала на моё место... Попробуй представить, Аня: я всю свою жизнь был сам. Потому что не... не имел права подвергать опасности людей. У меня нет близких друзей, ведь я ни с кем не откровенничал, никому не поверял правды. Уже семь лет я молчу и выполняю долг. А потом в один волшебный вечер появилась Ева... — Он сжал пальцами виски, заграждая от Ани гипсом покрасневшие щёки. — И я поспешил. Пойми, ради бога! Это так фантастично и так прекрасно — произносить вслух то, в чём раньше подозревал даже плод повреждённого мозга. А всё оказалось явью. И я больше не был один. — Ника ниже опустил голову. — Это зашло слишком далеко... в первую же ночь... Извини, что я говорю тебе всё. Я просто надеюсь, что ты поймешь меня. Простишь мне столь кошмарную слабость. Это как жить годами на необитаемом острове, существовать в вакууме одиночества — и тут будто само небо послало мне свою Еву. А после было уже поздно. Когда я стал понимать, насколько мы поторопились, какие мы разные. И когда лучше узнал тебя. Я так запутался, Аня. Сначала думал, перемены всему виной. Уляжется со временем... привыкну. Но я не могу... не могу... Я такой мерзавец, но... Если ты способна простить и если то, что я чувствую и в тебе, — правда... Аня, если ты только согласишься чуть-чуть меня подождать...

* * *

Этой ночью она не спала.

Мысли ураганом носились внутри, не давали лежать спокойно. Размышления вовсе не о неведомом враге и даже не об ужасной смерти родных Кристины. Аня эгоистично думала о Нике Климовском и ирреальном вечере, взбудоражившем всё её естество.

Простить? Ждать? Да она готова на всё, лишь бы эта сказка не растаяла, как дурман!

С Никой здорово даже молчать, будто чувства друг друга ясны без слов. Аня ощутила это только сегодня, но уже верила, что так было всегда, с самого-самого начала, когда он открыл перед ней дверь своей квартиры.

Как допустить, что у них могут быть... настоящие отношения?

Представить подобное сложнее, чем признать себя принцессой Авелилона. Встречаться с кем-то... с Никой... Наверное, если бы белая сова принесла на подоконник письмо с приглашением учиться в Хогвартсе, сейчас такая перспектива поразила бы меньше. И показалась не столь небывалой.

Аня в свои шестнадцать лет никогда ещё не числилась чьей-то девушкой. Даже в детском романтическо-наивном понимании. Она и целовалась-то только с одноклассниками, играя в "бутылочку"! И очень этого стыдилась. Просто презирала себя за неопытность. И тут — возможно ли? — такая победа!

Но уводить Нику у собственной учительницы и соратницы в опасных приключениях, боевого товарища? Пусть и с паскудным характером...

Видит Бог, Аня не делала ничего предосудительного. Он сам... думал об этом до того, как сегодня с ней заговорить. Мучился, как в кино и возвышенных романах из школьной программы. Он принял решение. Кажется, принял. И если так — то будь что будет!

Окончательно исстрадавшись от бессонницы, она оставила морально-этические вопросы и предалась мечтам.

Ника такой сильный, смелый и добрый. Как мужественно переносит всё! Лучше всякого принца на любом коне. И чарующе красив. Аня отметила это, ещё впервые увидев его. А постоянные общие авантюры день ото дня сближают их. Евгения Витальевна обязательно найдёт себе кого-то. Ну может, и не такого замечательного, конечно... И навряд ли властного над магией... Хотя в мире оказались сотни потомков авелилонцев... И вообще, почему Аню должно это волновать?..

Скоро она... она... и он... по-настоящему...

Не дай бог, Салли просочится в её грёзы теперь! Хорошо, что она у жриц. Эмоции очерчивались в картинки. Каждый волен фантазировать о том, что взбредёт на ум...

Но ведь так же нельзя.

Или нет?

А разве способна теперь она что-то поделать?..

Задремать получилось только к утру. И почти сразу зазвонил проклятый будильник.

* * *

— Салли дома не ночевала, — пожаловалась мама сонной дочери позже за завтраком. — Вчера не было весь день и всё ещё где-то лазит.

— Принесёт котят под старость, — пошутил папа.

За семнадцать лет бездетной бытности Салли все решили, что она не воспроизводит себе подобных.

— Давайте быстрее, — пробурчал Александр Суханов затем, — я и так никуда не успеваю из-за этой вашей школы!

Водитель Юра заболел, в связи с чем детей сегодня отвозил папа. И со вчерашнего вечера выказывал по этому поводу бурное недовольство.

— Слышала об оползне в парке? — спросил он у Ани.

— Угу, — не проявила участия дочь. Прихватила из не разобранного с вечера пакета яблоко, откусила и наткнулась взглядом на полные ужаса глаза Соньки.

— Мааааама! Аня ам гязное! — с брезгливым негодованием выдала сестрёнка, чем обеспечила принцессе Авелилона грандиозную головомойку и окончательно испортила настроение.

На третьем уроке пришло SMS с номера, оставленного всем жрицами Храма Луны, с предложением к половине пятого собраться снова в парке. Соседки по парте переглянулись.

— Думаешь, удалось что-то найти? — тихо предположила Аня.

Крис боязливо пожала плечами.

Химичка Карина Аркадьевна вышла, оставив 10-й "Б" решать самостоятельную. Все галдели в полный голос.

— Что они могли обнаружить? — произнесла подруга затем. — Ань... если окажется, что какой-то забытый потомок обосновался где-нибудь в Антананариву, что нам делать? Если, чтобы уберечь жизнь чьего-то родного человека, нужно будет пересечь полмира? Ведь мы же... мы же ничем не сможем помочь...

После уроков принцесса Авелилона заскочила домой, где нарвалась на форменный допрос. Куда это она опять собирается на ночь глядя — грозно вопрошала Анжела Суханова.

Загнанная в угол Аня в конце концов заявила: у Кристины умерла мать, сегодня были похороны и подруга просила к ней теперь приехать. Не ожидавшая ничего подобного Анжела сдалась и отпустила дочь даже с ночёвкой при условии, что, если Аня почувствует себя лишней, она сразу вызовет такси и вернётся.

Крис ждала у кофейни на углу улицы. В парк они прибыли вместе.

Интересно, как там Салли? Действительно ли что-то выяснилось? И что именно?

Как быть, если жрицы Храма Луны потребуют покинуть территорию города... страны, континента?..

Она снова увидит Нику.

И Евгению Витальевну...

За ночь сильно похолодало. Морозный ноябрьский воздух пробирал до костей, начавшийся ещё утром лёгкий снежок притрусил землю белым налётом. Все дожидались Аню и Кристину в тишине, греясь у костра, разожжённого, видимо, Евгенией Витальевной. Во всяком случае, она ощутимо выделялась на фоне прочих в своём сарафане. Аня уже знала, что, "превратившись", Лунные воины не чувствуют холода так, как обычные люди. И всё же молодая учительница в открытом летнем платьице на заснеженной полянке среди закутанных в зимнюю одежду присутствующих выглядела несколько дико.

— Простите за опоздание, — неловко промямлила Аня. Подойдя ближе к костру, она, поёжившись, украдкой глянула на остальных. Поймала ласковый взор Ники и едва заметно улыбнулась самыми краешками губ. И тут же на себя рассердилась.

Столько всего происходит разом. Будто обухом огрели по голове. Кажется, даже если сейчас жрицы Храма Луны предложат лететь на Северный полюс, это не сможет её удивить. Уже ничего не сможет.

Аня ошиблась.

— Мы вычислили, где обиталище нашего врага, — сказала Жаклин.

Кристина вскинула на неё испуганные глаза.

— Как?! — ахнула Евгения Витальевна.

— Где?! — одновременно выпалил Ника.

— Помогли гадания на зеркале и интернет, — хмыкнула сияющая Салли и с некоторым благоговением посмотрела на Натали.

— Я искала источник угрозы, — пояснила та, — вопрошая у сакрального зеркала. В какой-то момент оно отразило небольшой замок, стоящий посреди поля. Вокруг — дома, сбоку — трасса.

— Я узнала картинку, — вмешалась кошка. — Мы все видели её, когда распалось пристанище Духа Справедливости. Думаю, то и был этот самый замок и сейчас он воздвигнут вновь.

— Снова она, — прошептала Кристина.

Салли тут же смешалась, опасливо умеряя пыл.

— Но, дорогие мои, мы понятия не имеем, где то поле, — скептически прервала Евгения Витальевна. — Если помните, нас оттуда весьма скоро депортировали.

— Сестра рассматривала картинку в зеркале, — продолжила в ответ Натали. — Там, в дымке тумана у поворота, виден указатель улицы, а дальше — стела с названием посёлка.

— Мы изучали отражение в огромную лупу, — вставила Салли, — а потом пригодились нанотехнологии.

— Посёлок... в этой стране? — дрогнувшим голосом уточнила Кристина.

— Удивительно, но Александровка находится в трёх километрах за чертой Днепропетровска, — отрапортовала Жаклин. — Именно это название было на каменной плите. Там есть улица, наименование которой мы также видели, и туда из города идут маршрутки с номерами, что то и дело проезжали по шоссе.

— Ну вы даёте, — выдохнула потрясённая Аня. — Гениально! Но... что же теперь?

Жаклин и Натали недоумённо повернулись к ней.

— Мы едем туда, — уверенно заявил Ника. — Нельзя ждать, пока эти твари убьют ещё кого-то.

— Но... — пробормотала Кристина. И умолкла, не подобрав слов, чтобы выразить всё, что происходит у неё в душе.

Интермедия: Ханна

Одиночество исконно не тяготило меня: на своём острове-Тени я, единая его обитательница, и сама обернулась тенью. Иного бытия я не алчу, пускай порой и ощущаю себя неприкаянной узницей самоличного затворничества. Но не столь остро, дабы его перервать.

Маргарет зазывает меня в мир людей. Она находит их занятными, достойными её внимания, тешится в постоянном обществе подобных ей. Нам. Но ведь лишь подобных.

Я предпочитаю уединение.

В моём распоряжении целый остров миллиарда тайн, кои я ленюсь постигать.

Часом я измышляю величавые устремления: покопаться в былом, уразуметь его... Только они извечно остаются лишь помыслами.

Недурственно бы, право, однако требуется столь много времени и сил... Я принимаюсь за давние манускрипты, но обращаю очи к непревзойдённой красе заката и отдаюсь живописи, а после уж не помню, на чём прервала свои мудрствующие труды. Разбираю сокровищницу — вернее будет величать её кладовой, коли не свалкой, — но натыкаюсь на занятную вещицу, увлекающую меня забавляться ею наверх, доколе не прискучит и безделица не затеряется в ветшающей пышности беспредельных палат моего замка.

Я — чудачка, далеко не всегда довольная бытием и самой собой, однако мне претит что-то менять.

Маргарет приносит обрывки нынешней действительности в своих огромных модных сумках чудовищного фасона. Она тревожится, забавляется, негодует вместе с представителями заморских краёв... Я сопереживаю, покуда она здесь, томлюсь, коли подруга долго не возникает... Но наружный свет — увольте, я излишне диковинная для него, я не обладаю умением размежёвывать обыденное для человечества с совершенно небывалым и не хочу учиться.

Едино доподлинная горесть единственного близкого существа смогла принудить меня оставить остров.

* * *

Глава VIII: Adversa fortuna

* * *

— Однако что же мы собираемся делать, когда доедем? — осторожно спросила Аня, пытаясь примоститься на коленях Ники так, чтобы не затекло всё тело, и страшно боясь задеть его загипсованную руку.

Вот ещё глупость какая — позволять пускаться в подобную авантюру с повреждением. И никто не возражал толком. Хороши друзья!

Они теснились в машине Евгении Витальевны, наблюдая, как за окнами на остановке наполняется людьми маршрутка N 153. Было решено, что проще следовать за ней, чем путаться с картами города и области, которые на всякий случай Жаклин всё же понаходила в интернете. Именно эта подготовка так сильно задержала жриц Храма Луны после дневного открытия.

Евгения Витальевна барабанила пальцами по рулю. Рядом с ней, на пассажирском месте, застыла Натали, держащая большое зеркало в серебряной раме, поверх которого громоздились цветные распечатки и сидела кошка Салли. В диковине наподобие тонкого плазменного телевизора отражались громадный замок среди поля, село, в темноте (на картинке стало так же сумрачно, как и за стёклами машины) мерцавшее квадратиками окон, и шоссе с проносящимися огоньками включённых фар. По всему было видно: никто из обывателей не зрит невесть откуда взявшегося на вспаханном чернозёме строения.

Заднее сиденье занимал у одной двери Ника, на руках его, мысленно сжимаясь от тревоги, трепетала Аня, у другой, молча уставившись на улицу, устроилась Кристина, такая худенькая и тихая, что Аня порой забывала о её присутствии. Между ними восседала Жаклин.

Все, кроме Ники, превратились в воинов, потому что в летних сарафанах куда удобнее ехать семнадцать километров до Александровки в столь забитом транспорте.

Аня уже позвонила маме, уверяя, что не может бросить Кристину (чистая правда) и останется у неё до завтра. Анжела даже сама поняла: школа отменяется. И пообещала написать записку для Людмилы Васильевны, которая днём усердно донимала за прошлый прогул.

Наконец маршрутка тронулась, и Евгения Витальевна неспешно поехала следом. Аня прижалась щекой к плечу Ники. Сейчас ей было так уютно и тепло, что даже не становилось страшно.

Хотя они стремились, вероятно, навстречу своей смерти.

Осознать подобное нереально. Они не умрут. Просто не могут.

— А если там не окажется замка? — нарушил тишину Ника, когда автомобиль переезжал на левый берег Днепра.

— Возможно, вы не увидите его, также как не видят остальные, — кивнула Натали, поводя головой на голос, — но мы точно знаем, где он расположен, и, руководствуясь отражением, сможем пробраться к защитному полю.

— Дорогая, а как ты вообще сотворила такое с этой штуковиной? — поинтересовалась Евгения Витальевна, сворачивая за маршруткой под мост и притормаживая, пока новые пассажиры подсаживались у торгового центра. Её недовольный взгляд следил в зеркальце заднего вида за Никой и Аней.

— Это старинный сакральный обряд, — попыталась объяснить Натали. — Наш род наделён природными экстрасенсорными способностями, но их нужно постоянно в себе развивать, чтобы пожинать плоды. Наши предки заповедовали: все, кто провидят, могут научиться визуализировать свои ощущения. Проще всего — при помощи зеркала. Это, — она постучала длинным чёрным ногтем по поверхности, просвечивающей сквозь карты движущимися огоньками фар, — древнее, сделанное из отшлифованного природного стекла и налёта чистейшего серебра. В Храме Луны его использовали для мелких гаданий, а для больших ритуалов там есть такое же огромное, его мы, понятное дело, не смогли привезти из Тибета.

— Храм сейчас пуст? — уточнил Ника.

— Да, но он недосягаем для людей. Никто не отыщет его, а даже если и сможет, магия защитит территорию от проникновений.

— Вы... собираетесь вернуться в Китай, если... то есть когда мы победим этого врага? — осторожно спросила Аня.

— Посмотрим, принцесса, — протянула Жаклин. — Мы считаем, что всем единокровным жрецам, которых удастся спасти, следует перебраться туда. Но вы не пойдёте на это. Потому — посмотрим.

Аня умолкла, поражённая. Идея переезжать в Тибет безумна! Но сколькому, наверное, можно научиться, пожив в подобном уголке...

Они скользили по тёмной дороге вдоль реки, слева то и дело поблёскивали фонари и окна зданий. Казалось, город уже кончился, во всяком случае, он теперь куда больше напоминал село. Маленькие домики с огородами... Они проехали большую церковь.

— Здесь недалеко лечебница, в которой лежала моя мать, — глухо сказала Кристина.

Меньше чем через десять минут путешественники оказались на месте. Увидели его.

Замок выглядел огромным и напоминал средневековый бастион из фильмов. Он высился в центре поля, занимая едва ли не четверть пространства. Башни и башенки, венчавшие стены, отсвечивали заиндевевшим камнем. В узких бойницах мерцал дрожащий тусклый свет.

Евгения Витальевна остановила машину сразу за селом, и все некоторое время молча взирали на внушительное строение.

— Что же... теперь? — наконец произнесла принцесса Авелилона.

— Я нас вижу! — громко заявила Салли, уставившись вниз. До того она выгнула спину, опершись о приборную панель. — Вот, в зеркале! Это же мы?

— Да, пожалуй, — согласилась Натали, сдвигая в сторону распечатки карт. Её ладонь легла на поверхность — вроде то, что отражалось в артефакте, она воспринимала как зрячая.

Потом открыла дверь, то же сделала Кристина. Друзья начали выбираться из тесной машины.

Аня чувствовала, что ветер холодный, но не костенела от пронизывающих дуновений. Будто на минуточку выскочила на мороз, не успев продрогнуть.

Евгения Витальевна достала для Ники из багажника его дублёнку и помогла облачиться. Теперь бедолага зябко ёжился. "Как ему, наверное, неудобно без костюма, — подумала Аня, — и опасно. С этим гипсом на руке, совсем беззащитный — а всё равно ввязывается в такое..." Внутри начал нарастать трепет, переходящий в настоящую панику. Теперь, когда они были у цели... Что все собираются делать и каким образом?

Они продолжали глазеть на сооружение, невидное обыкновенным людям.

— Нам нужно попасть туда, — решительно сказала Жаклин.

— Но как? — задумался Ника, тогда как у Ани в мыслях пронеслось малодушное "Зачем?"

— Если мы не смогли победить её в прошлый раз... — пробормотала неуверенно даже Салли.

Она перебралась на сиденье водителя и, поставив лапки на распахнутую дверцу, вглядывалась вдаль, напряжённо нюхая воздух.

— Мы много тренировались, — обронила Евгения Витальевна, — и теперь нас больше. А они не ждут нападения.

— Они?

— Ну, эти демоны, дорогая... Только вот пускай мы и подберёмся незаметно к стенам, как их преодолеть?

— Заморозим камень и растопим его, — внезапно расхрабрилась Кристина. — Эти монстры, они... перегнули палку. Они — убийцы. Звероподобные, жестокие, бездушные. Мы... не имеем права оставить их в покое, даже если это очень страшно. Мы должны. Должны проникнуть в замок.

— А когда мы найдём там Духа Справедливости, — спросила Аня, — что тогда?

— Священный камень Авелилона обладает огромной силой, — припечатала Натали. — С нами вы, принцесса!..

— Здорово! — задохнулась Аня. — Отлично просто! Ну, вы посидите в машине, а я пойду её убью, не о чем переживать!

В этот момент сзади раздалось покашливание, и вся компания резко развернулась. В круглом пятне последнего фонаря на краю села стояли две фигуры. Одна — закутанная в меховое манто, невысокая и светловолосая, в длинном, в пол, сиреневом платье старинного кроя; а вторая — Аня вздрогнула — сошедшая с экрана Каролина Гамлен, правда, без короны седых волос, босая и в коротком синем комбинезоне. Она уже явно начинала замерзать. Невзирая на странную одежду и модную стрижку, эта женщина была копией героини фильма "Деньги", который Аня смотрела не так давно. В руках она сжимала высокий красный зонт, напоминающий трость.

"Просто похожа", — панически звякнуло в голове принцессы Авелилона.

— Кто-нибудь из вас говорит по-английски? — с надеждой спросила Каролина Гамлен, смело выступая вперёд.

Её спутница досадливо хмыкнула и выпалила, запахивая накидку, с нетерпеливым негодованием:

— Разумеется, они рекут по-англицки! И по-франкцки! О, молю тебя, Маргарет, не предавайся безумию!

Аня не без труда осознала, что понимает их речь только благодаря чудны?м конфетам. Каролина Гамлен, скорее всего, задала свой вопрос на языке Туманного Альбиона. А дама в манто...

— И на латинском, — закончила реплику Жаклин. Обе незнакомки попятились. — Кто вы такие?

— А кто есть вы? — настороженно осведомилась та, что куталась в меха.

— Прекрати ссориться! — возмутилась вылитая героиня фильма. — Послушайте, это замечательно, что мы понимаем друг друга! — жизнерадостно продолжила она. — Мы обе здесь по очень важному для меня делу: речь идёт о жизни моего папА. Нам нужно проникнуть в этот бастион, — она махнула в сторону поля. — И я привела на помощь Ханну. Мы недавно появи... кхм, добрались сюда, — исправилась женщина, — и раздумывали, когда я заметила вас. Ваша одежда... Я помыслила, что вы здесь по тем же причинам.

— Спасти вашего папА? — хихикнул Ника.

— Чем наше убранство показалось вам?..

Та, кого раньше подруга назвала Маргарет и что будто сошла с голубого экрана, чуть качнулась — и воздух вокруг неё "поплыл", меняя эксцентричный наряд на привычный воинский сарафан.

— Потомок, — уверенно резюмировала Натали, пока все поражённо таращились на незнакомку.

— Потомок чего? — не поняла та.

— Жрецов Храма Луны.

Каролина-Маргарет вскинула брови.

— Вам известно, откуда у вас способности? — продолжала Натали. Наверное, она почувствовала перемену — потому что Жаклин ничего сестре не озвучивала.

— От моего папА, это семейная особенность.

— Верно, — кивнула жрица. — Мы — ваши далёкие родственники. Очень далёкие.

Проезжавшие мимо машины притормаживали, пассажиры и водители с любопытством разглядывали группу людей в одинаковых летних платьях. Из остановившейся по ту сторону шоссе маршрутки вышли несколько человек и опасливо косились на них, не спеша по домам.

— Нам лучше сокрыться под сень дерев, — сказала Ханна. — Отойдём с пути.

Тёмную улицу, крайнюю в селе, освещал только одинокий фонарь на остановке. Компания в столь странной для середины ноября одежде двинулась по едва различимому во мраке разбитому асфальту, и все невольно следили за громадой вражеского замка сквозь редкие ветви высаженных по краю поля голых берёз.

Через дорогу от одного из безликих дворов они заметили стоящие буквой "П" лавки из неотёсанных брёвен. Там и расположились.

— Итак, что же вам известно об этих чудовищах? — Маргарет на минуту возвратила свой синий комбинезон и вытянула из кармана сигареты, а также длинный костяной мундштук.

Она тут же поёжилась и снова превратилась в воина, после чего стянула матерчатую маску.

Натали стала объяснять, каким образом связывают их всех родственные узы, о Храме Луны, Предсказательнице и её предостережении, о том, как они с Жаклин приехали в этот город и обнаружили принцессу Авелилона.

Потом в разговор вступила Салли, не удивив этим ни молчаливую Ханну, ни Маргарет (а эту дамочку определённо звали Маргарет, а не Каролина).

— И вот мы здесь, — подытожила кошка.

— Нужно хорошенечко подумать над этим, — засмеялась Маргарет. — Голова кругом! Ещё утром я и не помышляла, что открою источник силы моего рода! Ох, папА будет очень любопытна ваша история. То есть наша история. Ах, я совсем запуталась! Всё так неожиданно!

И она подожгла очередную сигарету, которые не так курила, как использовала в качестве указки — длинные сами по себе, да ещё вставленные в изящный мундштук, они делали её образ здесь окончательно неуместным. Аня даже рот приоткрыла от столь несвоевременной беспечности.

— У тебя есть другие родственники? — спросила Жаклин. Её явно выводило из себя легкомысленное воркование.

— Да-да. То есть... ты ведь о тех, кто обладает магической силой, верно? О, у меня большая семья по линии матери, но эти способности я унаследовала от папА. Когда-то с этой стороны тоже было много ответвлений. Но мой бедный bon-papА со своей роднёй потерпел крушение в море. Все, кроме него, погибли, бедняжки. Ох, но это случилось так давно! Хотя ему тогда уж стукнуло шестьдесят, однако сатир, по чести, был ещё тот! — щебетала новая знакомая. — И только ему удалось спастись. Попал на остров-Тень, где жила наша с Ханной grand-mХre. Она выходила его. О, grand-mХre тоже была в летах, но у них родился сын, mon рИre. С годами он покинул остров, женился на моей матери. Но я часто бываю там. С детства мы дружим с Ханной, она дочь первенца grand-mХre. О, это долго! — Маргарет сделала движение, будто отбиваясь от бесконечных расспросов, тогда как воины лишь поражённо слушали эту лавину семейных фактов. — Сейчас она живёт на острове-Тени сама.

— Что за остров-Тень, дорогая? — успела вставить Евгения Витальевна.

— Я обитаю там почти со дня своего появления на свет, — ответила Ханна, жестом останавливая Маргарет. — Право, нынче не та пора?, чтобы толковать о моём острове. Где вы выучили сию речь?

Натали принялась рассказывать о Языковых конфетах.

— Полезные вещицы, — хмыкнула Ханна. — Любопытно, из чего их приготовляют.

— А как вы обе оказались здесь? — поинтересовался Ника.

— Вчера на нас с папА напало странное создание! — с мелодраматизмом ответила Маргарет. — Оно обернуло чудищами ещё несколько человек. Мы практически избавились от них, когда были взяты в плен и перенесены в крепость. Там, где мы очутились, вповалку лежали мертвецы, каждый в таких же одеждах, как те, что сопутствуют нашим с папА чарам. — Маргарет сделала паузу и прикурила ещё одну тонкую сигаретку, абсолютно буднично сунув её в длинное приспособление из слоновой кости — будто разговор проходил не на кривой скамейке рядом с кучей мусора, а в каком-нибудь салоне. И будто речь шла не о столь страшной трагедии. — Потом появились два существа, — продолжала она, — которые, наверное, были женщинами когда-то. Но пусть меня утащат черти, если я в этом убеждена! Ультрамариновые, громадные, с вертикальными зрачками и зубастыми ртами. А руки, как у этого парня из "Фантастической четвёрки".

— Демоны Духа Справедливости!

— Возможно, — отмахнулась Маргарет. — Они были куда сильнее страхолюдин, привязавшихся ранее. Одна удушила папА, — добавила она тоном, каким ябедничают на старшего брата, разбившего дорогую вазу, — а мне удалось бежать с помощью зонтика.

— Зонтика?

— Мне Ханна подарила его когда-то, — Маргарет указала на высокий красный зонт, прислонённый к скамейке. — Я могу переноситься с ним в места, где уже бывала, и брать кого-то с собой. Знаете, я никогда в жизни не сталкивалась ни с чем, похожим на этих чудищ!

— Вы вернулись отомстить за отца? — со странной интонацией спросила Кристина.

— Воскресить его, — отрезала Маргарет так, будто услышала глупость. — Я сразу же кинулась к Ханне. В её замке по?лно всякого. Мы подобрали кольцо Оживления. Но нам нужно тело папА, — сокрушённо пожаловалась она.

— Кольцо Оживления?!

— В моём пользовании довольно вещиц, оставшихся от предков, — подала голос Ханна.

— Нам нужно придумать план действий, — неуверенно заметила Евгения Витальевна. — Идея, как проникнуть внутрь, имеется.

— Я легко могу перенестись в комнату, где убили папА. Но там, скорее всего, окажутся эти чудики. Или, как вы говорите, демоны. Даже если я по одному всех вас туда доставлю, сможем ли мы справиться? Мы с Ханной приготовили некоторые эликсиры, они, пожалуй, пригодятся. Но...

— Я нигде не могла видеть тебя раньше? — не выдержала Евгения Витальевна. — Ты кажешься мне очень знакомой, дорогая. Ты вообще откуда? Из Британии или Америки? Ты пыталась обратиться к нам на английском.

— Я француженка.

— Ты чертовски похожа на Каролину Гамлен, — выпалила Аня. И добавила: — Из фильма.

— Oh, oui! Играла её года два назад, — просияла Маргарет. — Я актриса.

Все умолкли — по улице проходила фигура в громоздком пальто и с двумя огромными пакетами из супермаркета.

— Думаю, нам лучше пробраться в замок по плану Кристины, так мы привлечём меньше внимания, — сказала Натали.

— Следует отыскать тело папА, да и всех тех, кого убили. Мы можем оживить их тоже. Но нужно спешить, кто знает, что они делают с трупами, когда их накапливается много.

— Что с твоею рукою, отрок? — поинтересовалась тем временем у Ники Ханна. — Это для боя али ты покалечен?

— Перелом, — поморщился Ника. — Я могу сражаться, — с вызовом добавил он.

— Сие вопиет о врачевании попервой схватки, — возразила женщина. — Я исцелю твою хворь сим кольцом.

Полыхнул схваченный золотом камень, и Ника с удивлением сжал и разжал пальцы, торчащие из гипса.

— Не болит, — констатировал он.

— Твоя хворь ушла, но ты можешь пользовать сию конструкцию, аки дубину, — произнесла Ханна.

— Спасибо, — растерянно пробормотал Ника.

— Нужно торопиться, — вмешалась Жаклин, — мы не закончим никогда, если не удосужимся даже начать.

Всё происходило стремительно. Или это очередное невообразимое приключение смешалось в сознании Ани в одно пятно?.. Они пробрались в замок, растопив замороженную стену, нашли выход из путаницы коридоров в основной верхний, устланный красной ковровой дорожкой и полный закрытых дверей.

Повалили демоны, помеси людей и различных предметов. Тогда болтливая, но совсем не робкая в бою Маргарет исчезла под своим зонтом, чтобы забрать убитых на неведомый остров Ханны, а уж потом прийти к остальным на выручку. Но быстро возвратилась назад, оторопелая и обескураженная, потому что комната, где было тело её отца, оказалась пуста.

Магические штуки новых знакомых немало помогли, особенно когда на смену неловким и тупым монстрам из предметов пришли две высоченные приспешницы Духа Справедливости. Но это были уже не "обыкновенные" резиноворукие демоницы. Их могущество возросло, едва ли оно стало меньше мощи самого Духа в прошлый раз.

Эти чудовища оказались словоохотливыми. И воины узнали о том, как они сберегли свои шкуры, когда их создательницу уничтожили, как прятались, прежде чем им указали путь и дали силу, чтобы отомстить за госпожу и продолжить её дело. Плюс целый сундук Соединяющих Зеркал в довесок. Его Маргарет потом превратила в пыль испепеляющим лучом, но отыскать жертв и её отца всё равно не удалось.

А демоницы смеялись над их вопросами и угрозами диким визгливым хохотом и сверкали своими кошачьими хищными глазами. Они хвалились кровавыми достижениями: тысячи людей уже найдены и уничтожены, спасители подоспели, когда почти никого не осталось. Демоницы кричали, что выполнили свою миссию. И погибли с ироничным ликованием.

Когда замок рассыпался песком, никто не чувствовал эйфории. Хотя стало ясно, что Дух Справедливости действительно повержена ещё летом, а обиталище её лишь "отстроено" по образу и подобию. И что теперь уже всё наверняка кончилось.

Но слишком многих не получилось спасти. Никого — если выражаться точнее. Ни перебитых по всей Земле потомков, не ведавших о своих силах, ни тех, кто способности открыл и, сопротивляясь, был доставлен в этот замок. Ни людей, которых использовали враги в качестве демонов: их тела оказались погребены, только живых вытолкнуло на поверхность. А потом всё исчезло без следа — как в июне.

И такая смелая в сражении и жизнерадостная Маргарет плакала навзрыд, уткнувшись в грудь своей подруги, так и не нашедшей тело её отца, чтобы воскресить.

Да, они одолели монстров. Но это была печальная победа.

Все предчувствовали, сколько впереди ожидает проблем. Пусть тогда не могли даже предполагать, какую роль сыграет в этом маленькое двойное зеркальце, упущенное в воды Днепра...

Интермедия: Эрру

Она считает, что сочинила меня, но я знаю точно — это не так, хоть и не мог бы поведать о том, кто меня выдумал. В моём прошлом — страшная тайна, и ныне она венчает мою голову, заключённая в костяной нарост цвета подгнившей вечности. Наихудший кошмар — постичь её вновь, потому что я уверен: это убьёт меня, кем бы я ни был, кто бы меня ни измыслил.

Я обитаю в её Внутреннем Мире, и она не говорит обо мне никому. Она тоже понимает: мы делаем что-то не так. Очень юная, совсем малышка. И мы балансируем в тени её алькова на тонкой грани благоразумия, которую давно преступили, что чувствуем оба. Мы играем с этим ребёнком в любовников и слишком далеко забрели в погоне за правдоподобием и новыми ощущениями. Для неё. Я не помню своего прошлого, но знаю: я бесконечно устал от всех ощущений.

Мы заперты в этом замке и, возможно, никогда не выберемся из него. Тешимся нашими забавами в полумраке её заточения, ставшего и моим. Моим раем.

Она считает меня своим принцем — как в старых книгах и мифах, расцвечивающих её библиотеку призраками недостижимых миров. До моего появления она жила только ими, а теперь мы читаем вместе в её постели. Перед сном, вместо сна — но всегда вслух. Она говорит, что я принц, которому не нужен белый конь, и смеётся — ей очень нравится эта шутка. Дело в том, что я умею превращаться в крылатого единорога. Понятия не имею почему. Может быть, она действительно придумала меня.

Но я не настоящий пегас, это я тоже знаю. Просто способен им выглядеть. Зачем-то так было нужно в той далёкой реальности, которую я предпочёл забыть. Зато это веселит дорогую мне девочку.

Дуэньи моей принцессы — а она настоящая принцесса, это только я выдуманный принц — что-то скрывают от неё (и от меня). Я чую это.

Её няньки вовсе не старухи, они красивы. И пусть я и не в курсе своего возраста, очевидно: как раз они подходят мне. Однако мы таим само моё существование и я не хочу открываться этим женщинам, которые много лет не встречали мужчин, если вообще когда-либо их видели. Кажется, за эти годы моя малышка стала для меня самым драгоценным. Важнее целого мира — быть может, потому что она и есть мой мир — и аллегорично, и буквально.

И я не желаю свободы для неё, это страшит. Хотя больше всего, и даже больше меня, она любит свою мечту о свободе. Её кошка твердит об этом постоянно. О дне, когда принцесса получит волю и, вероятно, вернётся в далёкое прошлое. Я думаю, кошка сочиняет сказки. Моей силы недостаточно, чтобы вырваться из нашей тюрьмы или даже просто заглянуть за её пределы. И если бы кто-то желал спасти мою жемчужинку, он бы это уже сделал или забыл. Или погиб. Кто знает, что происходит там, за границами этого замка?..

Я боюсь независимости моей девочки: что, если в калейдоскопе мира она попросту забудет меня? Свою первую любовь, свою тайну, своего друга. Забудет, как забывают детские игрушки — взрослея или обретая новые... Сейчас она мечтает о целом мире для нас — но ведь она может думать пока всё что угодно.

А я уверен, что всегда буду любить её, мою маленькую принцессу. Она растёт, она станет женщиной — и наши игры перестанут отдавать пошлым духом преступления. У нас появятся дети, здесь, в этих стенах. Надёжно защищённых от всего. Я не помню своего прошлого, но мне кажется, что когда-то я уже разрушил защищённый от всего уголок счастья и лишился любимой. Больше такой ошибки я не повторю.

* * *

Глава IX: Ещё одна кошка и глобальные перемены

* * *

Новогодние праздники выдались мрачными. Более чем.

Кошмар подкрался с тыла, будничный и неотвратимый, лишённый магического ореола, избавленный от масштабности мировой трагедии.

Неделю назад похоронили Анину тётю Жанну. В середине декабря она приехала в Днепропетровск и попала в ДТП вместе со своей двенадцатилетней дочерью, Аниной двоюродной сестрой Тиной, и водителем их такси, столкнувшегося с грузовиком.

Выжила только Тина, которая уже десятый день находится в коме без надежды на выздоровление.

Дома царило уныние. Даже маленькая Сонечка чувствовала беду.

Аня всё больше пряталась в своей комнате. Ибо здравый смысл подсказывал: правду говорить нельзя никому, включая Лунных воинов, и особенно Салли.

А правдой было то, что Аню бесила эта ситуация.

Тётя Жанна жила в другой области уже много лет и нечасто наведывалась в гости. Свою же кузину Аня терпеть не могла. Она вообще недолюбливала детей, а вздорная визгливая козявка с младых ногтей ломала Анины игрушки, ела её конфеты и постоянно доводила до слёз, причём делала это нарочно. В то время даже Стасик не мог с ней тягаться! Так что, когда они с матерью переехали в Харьков, Аня ликовала. С тех пор Тина выдавалась порциями, и происходило это всего несколько раз в год.

И что? Даже при таких условиях она умудрилась испоганить новогодние праздники и погрузить всю семью в траур! Подумаешь, велика потеря... Теперь не улыбнись, не похихикай, гулять лишний раз не пойди.

А Ане так хотелось сейчас, чтобы весь мир вместе с ней парил в облаках! Случилось чудо. Сбылась робкая мечта. Ника — её Ника — разорвал свои отношения с Евгенией Витальевной. И Аня теперь официально с ним встречается.

Они бродят по улицам и сидят в уютных маленьких кафе, держатся за руки в кино, даже раз сходили на балет — но это принцессу Авелилона особо не впечатлило.

И ещё они говорят — обо всём на свете.

Ника — идеалист. Проявляет юношеский максимализм — это трогает Аню и не раздражает. Они по-разному судят о многих вещах, но ей нравится, с каким пылом он убеждает. Уверенный в их миссии, в своих личных обязанностях: и перед человечеством, и перед окружающими его близкими людьми. А теперь отдельно — перед Аней.

Ника дарит ей цветы. Розы, всегда розы — шикарные, с дурманным ароматом счастья. Раньше после свиданий Аня вручала их маме, будто купленные по пути, а потом потихоньку утаскивала вазу из гостиной в свою комнату.

Она копила решимость рассказать родительнице о появившемся молодом человеке... И трепетала: ведь их придётся знакомить, мама станет задавать вопросы, да ещё, чего доброго, начнёт предостерегать от глупостей. А что такого может быть с Никой? Он остаётся джентльменом, даже когда сама Аня этого не хочет! Он — совершенно сказочный персонаж из каких-то далёких времён. И он принадлежит Ане. По крайней мере сейчас.

И вот пожалуйста. Траур. Сами шаги по дому теперь звучат похоронным маршем. А прекрасные цветы приходится бросать на снегу по дороге в эту обитель скорби. И даже своему Нике Аня не может поплакаться, как её бесит происходящее. Понимает, насколько это дико. Она же хорошая девочка. Хорошая сестра. Она подавлена горем, всколыхнувшим страшные воспоминания о недавней мировой трагедии, которую Лунные воины не смогли предотвратить, о бесчисленном множестве погибших потомков жрецов тибетского храма.

Боевые тренировки в тесном сарайчике у Евгении Витальевны теперь вели Жаклин и Натали. И нещадно гоняли своих "жертв", оттачивая как их искусство владения магией, так и физические способности без волшебного костюма (с похолоданием последнее превратилось в подлинную пытку). "Пониженная в звании" Ева, и так пребывающая в ступоре после Никиной диверсии, относилась к переменам с едва скрываемым раздражением. Она день ото дня становилась всё агрессивнее и язвительнее. Но практиковалась прилежно, хотя уже не звала окончить регулярные набеги на её дом бутербродами и печеньем на кухне или в саду.

На эти еженедельные (варианты "два через два" и "каждый вечер, это необходимо!" после короткого бунта удалось отбросить) занятия прибывала под красным зонтиком даже Маргарет.

Она тянулась к новым друзьям, столь нужным после тяжёлой утраты. Хотела развить свои навыки, чтобы уметь защититься. И даже несколько раз притащила с собой подругу Ханну — но явно насильно. Затворница не жаждала учиться воевать, да и перешедший по наследству от Евгении Витальевны ефрейторский пыл Жаклин её смущал. Аня для себя определила, что, видимо, такие замашки автоматически просыпаются во всяком, кому перепадает толика власти. Зато Жаклин теперь третирует и смещённого с должности предыдущего тираничного тренера. Это не может не радовать.

Ане, заполучившей в свободное пользование вожделенного Нику, стоило бы посочувствовать обойдённой сопернице. Но это если бы та убивалась и тосковала. Вместо того брошенная любовница обернулась истой эринией, саркастичной сверх всякой меры. Иногда принцессе Авелилона казалось, что она начинает её ненавидеть... А порой всё же поднимала голову жалость. И это было самым противным.

Благодаря редко показывающейся Ханне у Лунных воинов появились передатчики — едва ли не то самое "шпионское оборудование", о котором грезила Кристина некоторое время назад.

Отшельница контактировала с подругой при помощи усовершенствованных сквозных зеркал: когда-то уникальные вещицы из невообразимых закромов родительского замка отец Маргарет, Тьерри Круазэнуа, мастерски сгруппировал с последними наработками сотовой связи. И получились особые устройства, на много десятилетий предвосхитившие сенсорную технику: красивые браслеты на плетёных ремешках, в которых крупная овальная секция откидывалась, открывая экран-зеркало и своеобразную клавиатуру. Эти передатчики сообщались, показывая то, что отражается в зеркале, с которым соединяется прибор. Они пересылали тексты или служили "видеофонами". А самое главное — функционировали на любых расстояниях, "в пучине вод и на иных планетах", как уверяла Ханна. В общем, просто грандиозное изобретение.

Когда с сестрицами-демоницами покончили, а Маргарет немного пришла в себя, они нашли передатчики для всех новых друзей. Даже для Салли — замысловатый ошейник, вибрирующий при получении сообщения или вызове и управляемый голосом.

Всё это бесконечно удобно, да ещё и снизило Анины расходы на телефон.

Хотя порой от Жаклин хотелось скрыться, а чудны?е приспособления этому мешали. Но, в общем-то, Аня с удовольствием практиковалась в магии. Вот только это происходило на территории Евгении Витальевны, а при ней она не знала, как себя вести.

К тому же учительница стала отыгрываться на обидчице в школе — и этого уже было вполне достаточно.

Трагедия с родственниками освободила для принцессы Авелилона пару недель от боевых тренировок.

Близился Новый год.

А затем появилась ещё одна кошка.

Её привела Салли, утверждающая, правда, что та первая заговорила на улице. Ане стоило начинать привыкать, что четвероногие в 2007-м кардинально меняют её жизнь! Он не окончился, так что Селена успела.

Именно Селеной представилось диковинное создание, окликнувшее сухановскую питомицу полушёпотом среди ног прохожих.

Странно, как оно не околело в сугробах, потому что было не просто кошкой, а египетской кошкой-сфинксом.

И перепугала Селена Салли порядочно. На самом деле оцепенеть от вида этой милашки несложно: в полутьме её вполне можно принять за исчадие ада. Абсолютно лысая, с мертвенно-синей, на зависть почившим в бозе резиноворуким демоницам, кожей, сморщенной мешковатыми складками, с огромными ушами, придающими сходство с устоявшимся представлением о внеземных человечках, с янтарно-жёлтыми глазищами, прорезанными чернотой вертикальных зрачков.

Однако если присмотреться, Селена выглядела трогательной и милой. Только скорее напоминала огромную мышь или тушканчика. А всё же когда такое выскакивает перед тобой на дорожку из кустов, да ещё и если ты сам — маленький зверёк, испугаться немудрено.

Аню Салли ко встрече с Селеной подготовила, и потому страшной та ей не показалась. Но рассказ этой кошки походил на безумие, невзирая на то, что Аня уже приноровилась и к говорящей живности, и к невероятным историям.

Селена заявила, что прибыла из грядущего, чтобы поселиться в этом времени. И что прибыла она не одна.

* * *

— Моя будущая кто? — вытаращила глаза Аня, пытаясь по внешнему виду кошки определить, насколько можно рассчитывать на шутку.

Рассчитывать особо не стоило. Но поведанное животным находилось далеко за гранью фантастики даже в том удивительном мире, который теперь открылся для Ани и её друзей.

Кошку Селену, по подобию Салли, во грядущем сотворит как наставницу для своей дочери сама Аня. Императрица Анна — как доложило лысое существо ошеломлённой слушательнице.

Она из 2529 года. На утверждение Ани, что любые дети из 2529 года могут быть только её "пра-пра-пра" в квадрате внучками, Селена заверила, что это не так. И что принцесса Алевтина — её родная дочь. С нервным смешком Аня поинтересовалась, которая же это дочь, на секунду представив выводок в пару сотен человек, разряженных в воинские сарафаны и скандирующих "Ма-а-а-ма!" на манер боевого клича.

"Первая и единственная", — невозмутимо ответила Селена.

Её хладнокровию неплохо было бы оказаться заразным.

Вразумительно сказать, почему первая и единственная дочь Ани родилась в 2500-каком-то году, равно как и пояснить, почему её мать тогда может быть ещё жива, как она стала императрицей и императрицей чего она стала, кошка не сумела. Впрочем, это вроде был какой-то остров.

Селена сообщила, что её создали для Их Высочества в тот день, когда девочку заключили в неприступный замок.

"Час от часу не легче!" — с ноткой паники подумала Аня.

В общем и целом всё сводилось к следующему.

В далёком будущем на Лунных воинов — Аня отметила не без удовлетворения, что её "идиотское название", как его определяла Евгения Витальевна, судя по всему, таки прижилось — напал неведомый (по крайней мере Селена о нём ничего не знала) враг. Императрица Анна тогда правила неким огромным участком суши. Маленькую принцессу четырёх годиков от роду спрятали в бастион, выстроенный специально для неё, вместе с кошкой и пятью служанками. Подразумевалось, что, если воинам удастся победить, они сами проникнут за колдовские стены и освободят дочь своих властелинов. Но, видимо, сделать этого не удалось. Во всяком случае, спустя много лет одинокой жизни в заточении замок атаковали. И когда ситуация стала отчаянной, прислужница принцессы Лина отдала той и её кошке Ключ Времени. Старшая дуэнья была осведомлена, что в связи с наложенным на неё заклятием она и другие женщины погибнут при использовании артефакта — это было сделано, дабы ни у кого не возник соблазн бежать раньше крайнего срока.

Ключ Времени открыл Врата Пространства и Времени, через которые дофину следовало переправить в прошлое, ибо ей предначертано вырасти там — как другой, взрослой дочери императрицы, оставшейся по ту сторону околдованного замка. Воины надеялись, что им удастся изменить судьбу и девочку не придётся прятать в минувшем, но этого не получилось.

В Воротах Времени кошку и принцессу встретила страж Тутэлла. Некогда она тоже была Лунным воином, но из-за описанного положения обитатели будущего приняли решение расстаться с коридором Времени. Они запечатали все выходы в него из своего периода, кроме тех, что вели в замок принцессы, а Тутэлла лишилась воспоминаний от момента знакомства с Лунными воинами. Она знала только, что должна дождаться, пока на её территорию опять пожалуют. Если это будет маленькая девочка с кошкой — пустить в прошлое, а Ворота, через которые она пришла, заблокировать навсегда. И служить императрице и её подданным в минувшем. Если же это будут Лунные воины — они сами вернут ей память.

Но путешественницей во времени оказалась одинокая девочка.

И вот теперь она готова поселиться в прошедшем, как и было предрешено. И не просто где-то: Селена уверила, что принцесса вырастет с "Их Величеством".

— Ты хочешь, чтобы я принесла домой ребёнка?! — ахнула Аня.

— О, принцессу не нужно носить, Ваше Величество! — добродушно "успокоила" Селена. — Им почти тринадцать лет.

Бред и безумие — вот краткое резюме всему, что рассказала лысая кошка. Так заключила Аня. Перемещения во времени, управление островами, первенцы в пятьсот с лишком лет...

Такой позиции придерживались и остальные, когда в последнее утро уходящего года Лунные воины собрались в привычном уголке парка.

Здесь были все. Маргарет даже приволокла Ханну.

— Почему мы вообще должны поверить в эту дичь? — со злыми нотками поинтересовался Ника, когда Селена вторично изложила своё повествование.

— Ну как же? — растерялась кошка.

— Даже если ты действительно прилетела из будущего, — продолжал он, бросая на Аню странный взгляд, — даты, которые здесь прозвучали, лишают эту историю всяческой достоверности!

— Но... но, Ваше Величество... — с негодованием начала Селена, и тут повисло гробовое молчание, а досадливое выражение на лице Ники волной сменилось ошеломлением.

— Что? — удивилась кошка, оглядываясь и недоумевая от эффекта своих простых слов.

— П-почему... почему "Величество"? — севшим голосом спросил Ника после очень долгой паузы, тогда как у Ани в голове уже промелькнула невероятная, нереальная мысль.

Вслед за полуторамесячной романтической сказкой... Кошка, уверяющая, что она станет наставницей её дочери, а сама Аня — императрицей какого-то острова, посланница, которая обращается к ней, Ане, не иначе как Ваше Величество, говорит то же самое...

— Селена, — тихо пробормотала наследница Авелилона и, кажется, даже покраснела, хотя на морозе это, пожалуй, не могло никому броситься в глаза, — ты... ты сказала, что я буду императрицей... А кто же будет... императором?

Кошка моргнула.

— Ваш супруг, разумеется, — наморщило лоб дивное создание. — Родители принцессы — императрица Анна и император Николай.

— Какой абсурд! — воскликнула Евгения Витальевна. — Через пятьсот лет?

Именно в этот момент, когда присутствующих окатило новой волной подозрительности, Аня вдруг совершенно и абсолютно поверила кошке Селене.

Остальным понадобилось куда больше аргументов. Но настал миг, когда темой дискуссии было уже не правдоподобие истории, а сомнительная возможность выполнения оглашённых "требований".

Что значит девочка почти тринадцати лет начнёт жить в доме у Ани?

— О, нет ничего проще, — заверила Селена. У этого зверька стойкая позитивная позиция! — Тутэлла выпустила меня именно в это время, потому что сейчас кузина Их Величества, попавшая в катастрофу и оставшаяся сиротой, лежит при смерти. У неё почти нет внешних повреждений, но при этом... А, я забыла что... проблемы в черепушке. Это не вылечат. В ночь на первое января она умрёт, в три часа восемнадцать минут, если точно. Мне очень жаль, — жизнерадостно прибавила кошка. — Так вот, — невозмутимо продолжала она, — следует выкрасть девочку из больницы до того, как она скончается, а на её место положить принцессу. Та придёт в себя. Земная мать Их Величества заберёт сиротку, очень просто.

Опять воцарилось молчание, кто-то отчётливо хмыкнул.

— Во-первых, — совладав с собой, заметила Аня, глядя на лысое чудо, как на умалишённую, — с какой стати Тина, приди она в себя, поселится с нами?! У неё есть отец и...

— Ваша мать возьмёт её к себе. Родитель Алевтины Карасёвой повторно женат, у него своя семья, к тому же он беден и они почти не общались с дочкой. Уверяю вас, Анжела Суханова приютит племянницу.

— Ладно, — пошла на попятный Аня, — я не верю в это, но ладно. Однако прости, конечно, нельзя взять и заменить лежащую в коме девочку другой, пусть и такого же возраста. Даже если они похожи внешне, это всё равно будут разные девочки. Не знаю, как там у вас в будущем, но у нас подростки весьма существенно отличаются друг от друга.

— О, всё продумано, Ваше Величество! — Аня скривилась: кто бы мог сомневаться в таком ответе? — У нас есть заклинание, которое следует произнести, и все станут воспринимать вашу будущую дочь Алевтиной Карасёвой, будто это она и есть. Оно исказит не только теперешнее, но и все старые фотографические снимки, видеозаписи... В общем, это очень хорошее и сильное чародейство.

Принцесса Авелилона застонала.

— Да я бы никогда не назвала дочь именем Тины! Я её терпеть не могу...

— Конечно, назвали бы! Ведь вы же росли рядом с ними, прибывшими из грядущего. Разумеется, вы дадите своему ребёнку это имя.

— Феноменально!

* * *

Со своей будущей дочерью — с их с Никой будущей дочерью, нужно к этому привыкать — Аня познакомилась в то же утро. В совершенно невероятном месте.

Когда длительные споры кончились в пользу Селены, а стрелки часов подбирались к трём, кошка откашлялась и многозначительно позвала: "Тутэлла, мы готовы!"

Тут же просто среди поляны воздух прорезала полоса голубоватого свечения, расширившаяся до высокого прямоугольника, похожего на оконный проём. Зайти туда они решились не сразу...

...Длинный, уходящий в бесконечную даль с обеих сторон коридор не более трёх метров в ширину. Внутри царит клубящийся туман, достающий практически до колен; потолок теряется в вышине, пол, слабо видный в дымке, напоминает лазурный мрамор. И бесчисленные закрытые двери, точнее, это скорее окаймлённые арками участки стены.

Селена уверяла, что эти Ворота ведут всегда и везде.

Только подобное плохо поддаётся осмыслению.

Воинов встретила женщина неопределённого возраста. Смуглая и невероятно худая, она была одета в вычурное кимоно, расшитое серебряными птицами и цветами. В чертах её перемешались признаки разных народов, но основную долю, пожалуй, составляли юго-восточные представители. Густые смоляные волосы обрамляли изящное скуластое лицо, огромные глаза экзотической формы поблёскивали в тумане.

А рядом с ней стояла маленькая принцесса.

При виде этой девочки Аня почувствовала дурноту — и не без причин.

Щуплую миниатюрную крошку охватывало странное нечто, состоящее, казалось, из перевитых бархатных лент. Но наряд не имел большого значения, потому что сразу же бросалось в глаза иное. Позже Аня смогла найти в юном создании сходство и с собой, и с Никой, но поначалу её внимание приковало только одно — брови!

У принцессы Алевтины они отросли на добрый метр и были заплетены в два жидких колоска, которые уходили в причёску — сложную конструкцию из кос и гребней, венчавшую голову, словно корона.

Судя по всему, девчонку из будущего в свою очередь поразила куцость их лицевой растительности. Во всяком случае, путешественница во времени звонко засмеялась, едва узрев своих новых друзей.

— Вы такие же потешные, как Тутэлла и принц! — сообщила она. — Зачем вы обрезали волосы? Как это забавно!

Аня не нашлась, что ответить.

— Как же я всё-таки рада, что на нас наконец напали! — тараторила Алевтина. — Я так ждала, когда же меня спасут! Даже принц — и тот попал в ловушку, а на волю я уже и не чаяла вырваться! Это, конечно, ужасно, ведь мы не смогли уберечь Эстэлию, Кору, Джули?, Лину и Клеопу, но, ох, как я счастлива, что освободилась! У меня этот замок уже в печёнках сидел! Жить с кучей настоящих людей, ходить в школу — я ведь пойду здесь в нормальную школу, в которой учатся другие дети, — гулять по улицам! О, как здорово! Безмерно! Давайте познакомимся. Расскажите мне о себе!

Шумная девочка ввела всех в некоторый ступор. Хотя, пожалуй, этому состоянию в первую очередь способствовали её брови.

Всё это было бы даже смешно, если бы не было так... нет, не грустно, неожиданно. Не каждый день с вами в приказном порядке желают начать совместное проживание взрослые дети из будущего, плетущие косички в неположенном месте.

Разразились бурные дебаты касательно того, что история всё равно странная и что, может, Анина кузина в больнице вовсе не умрёт. Селена и Тутэлла заверили: Тина Карасёва умрёт обязательно, но их заподозрили в коварстве.

И тут обнаружилось, что у Ханны осталось несколько капель эссенции правды — с самым серьёзным видом затворница заявила: тот, кто её выпьет, в ближайший час, изрекая ложь, будет менять цвет кожи.

Посмеялись. Оказалось, Ханна не шутит.

Они с Маргарет перенеслись под зонтом за таким чудом чудным, а Аня стала размышлять, как можно счастливо существовать в этом мире при помощи Ворот Времени и Пространства, если она правильно поняла, как там всё работает.

И исподтишка изучала свою будущую — очень будущую! — дочку.

Чахлое создание. Впрочем, довольно милое. Симпатичное. Интересно, а какая она в общении? И станет ли бросаться с горящими глазами на тостер, которого у Ани в помине нет? Стоп, она ведь не из прошлого. Интересно, через пятьсот лет будут тостеры?..

Неужели действительно можно поменять Тину и эту девочку местами, а никто не заметит? Брови ей всё же придётся остричь. Неужто мама решит, что пришедшая в себя "Тина" поселится с ними?

А что, если девочка таки начнёт кидаться на тостеры и всю подобную дребедень? Хотя странности её поведения можно ведь списать на шок, как и перемену характера. Хотелось бы верить, что перемена будет. Жить с двоюродной сестрицей в одном доме Аня бы не пожелала даже Евгении Витальевне...

Она принялась наблюдать за Никой: с тех пор как его нарекли Величеством, бедолага не проронил ни единого слова. Когда они вошли в эти Ворота, он стал следить за принцессой, до того же всё украдкой смотрел на Аню.

А Евгения Витальевна явно недовольна.

Вот же упрямица! Хотя будь Аня на её месте — тоже ведь бесилась бы. Шутка ли! У тебя уводят такого молодого человека, как Ника, — и кто? Десятиклассница! Ева определённо считала это его краткосрочной блажью, и на? тебе — доказательство их с Аней связи через пять сотен лет. Как же всё-таки они могут прожить так долго?..

Так долго прожить вместе. Значит, Ника всё-таки бросит свои старомодные замашки? А когда? Хоть не через полтысячелетия?! Очень уж поздний плод у их светлого чувства... Господи, у них с Никой будет ребёнок! Настоящий ребёнок. У Ани родится настоящий ребёнок.

Только почему так нескоро?

И что, чёрт возьми, с её бровями?!

Выходить из Ворот обратно в парк не стали: здесь было, конечно, сумрачно и туманно, но зато не холодно. Разместились на полу, одна страж Тутэлла продолжала стоять, сложив на груди руки.

Никто из троих не мог ничего рассказать о мире, из которого прибыл: девочка и кошка находились в изоляции, а Тутэлла лишилась огромного пласта своих воспоминаний.

— А вы... ты... всегда тут? — осторожно поинтересовалась Кристина. — В этом коридоре?

— Да.

— Но что же ты ешь? Где спишь?

— Я не ем, — усмехнулась Тутэлла, — и не сплю. Я же не человек, я страж Врат Пространства и Времени.

На этой занимательной ноте все как-то притихли, только будущая дочь Ани и Ники трещала без устали, запоминая имена и расспрашивая о том, что она теперь будет делать, строила планы, вещала о своём замке и пяти женщинах, которые её растили. А потом снова строила планы. Творец небесный, она всерьёз рассчитывает занять место Тины и поселиться у Ани дома!!! Это же совершенно немыслимо! Почему никто не возражает?!

Аня, правда, тоже не возражала вслух. У неё — шоковая молчаливость восприятия. Так сказала кошка Селена.

Вернулись Ханна и Маргарет с пузырьком бесцветной жидкости, ею предстояло поить сомнительную докладчицу.

Юмористка действительно стала красной, окончательно приблизив себя к демоническому подобию, когда для проверки сообщила, что умеет летать. Но более изменений в цвете не происходило, пока Селена заново тезисно передала всю свою историю. Ханна клялась и божилась, что эссенция работает.

Но даже если Тина и умрёт первого января, как забрать её из больницы, как поменять их, куда девать тело?.. Да и не верил никто, что такую фальсификацию могут не заметить.

Но гости из будущего всё продумали.

Скончавшуюся они положат в гроб Аниной тёти Жанны. Аня представила романтическую ночь на кладбище, посвящённую выкапыванию трупов, и не менее возвышенные годы в тюрьме, когда их за этим делом поймают.

Тутэлла уведомила, что откроет Ворота прямо в гробу и что с этим нет никаких проблем.

Не все были солидарны с её видением вопроса, а Кристина с ледяной любезностью поинтересовалась, будут ли они ждать, пока Карасёва умрёт, или так засунут её в могилу — какая уж, в сущности, разница? Разумеется, она говорила с сарказмом, и все чуть не поругались.

Поменять девочек, по заверениям троицы, так же просто при помощи Ворот. Они вообще облегчали жизнь. К счастью, ходить там веками, чтобы добраться до нужной двери, не следовало. Когда Тутэлла отправилась забирать Ханну и Маргарет (им нельзя было зайти в те Ворота, через какие они выходили, ибо оные теперь вели в парк несколько раньше нужного), страж бросила на пол какую-то стружку, наполнявшую мешочек на её поясе. Пыль поднялась золотистой дымкой, и в ней исчезла Тутэлла, а потом вернулась в новом мареве с Ханной, Маргарет и эссенцией для Селены.

После всех требуемых проверок и уверений занялись внешним видом внедряемой. Правда, та приуныла, услышав, что придётся обрезать брови и укоротить волосы до каре, которое носила Анина кузина. Когда всё это было сделано — над девочкой колдовала Маргарет, воркуя от удовольствия, — та долго охала, глядя в небольшое зеркальце. Но она стала похожа на нормального человека, что уже можно считать победой. Вот только всё ещё ни на йоту не смахивала на Тину.

Процесс преображения проходил в тех же Воротах, ибо Тутэлла твердила, что закрыла их и все выйдут в том времени, где возвратились Маргарет и Ханна, не потеряв драгоценные часы. Верилось в это с трудом, но Аню и так ждал разбор полётов за дезертирство с фронта генеральной уборки тридцать первого декабря в неизвестном направлении.

Рокировку наметили на ночь. Из-за праздника в больнице будет не так много людей. Операцию должны были помочь провернуть Жаклин, Натали и Ханна, проникшаяся происходящим, — так как эти трое не имели определённых новогодних планов. Всё вроде как складывалось отлично...

— Мы подождём, пока она умрёт, и кольцом Оживления воскресим её, — вдруг тихо сказала Кристина.

Повисло напряжённое молчание. Даже Аня впала в кататонию от такой идеи. Это что же получится?..

— А как же я? — срывающимся голосом спросила переселенка из будущего, нарушая затянувшуюся тишину.

Получится, что дома у Сухановых обоснуется вылеченная дочь Жанны Карасёвой?! Нет-нет-нет!!!

— Ты можешь поселиться, например, с Жаклин и Натали, — заявила Кристина. — Они будут рады воспитать наследницу Священного камня. Или с Никой, он ведь станет твоим отцом. Мы не можем убить двенадцатилетнего ребёнка потому, что так кому-то удобнее!

— Но ведь она сама умрёт! — вознегодовала Селена. — У меня были чёткие инструкции...

— Эта девочка должна была скончаться, — неуверенно протянула Натали, устремив незрячий взгляд в пустоту.

— И она лишилась мамА, — добавила Маргарет. — Малышка, если воскреснет, будет очень несчастна...

— А пошто ожидать, доколе она отойдёт? — недоумённо влезла Ханна. — Её способно исцелить и так, — напомнила она. — Однако... я не убеждена, что нам следует нарушать ход вещей. Впрочем, тут мудрствовать вам.

— Определённо не следует! — подхватила Жаклин. — Ведь она погибла от естественных причин! То есть погибнет.

— Это такая форма отказа воспитывать чужих детей, дорогая? — едко хмыкнула Евгения Витальевна.

— Глупости! — возмутилась Натали, дёргаясь. — Дело не в этом! Мы не должны оживлять мёртвых, да ещё и выборочно! Эдак вы скоро в онкологический диспансер с благотворительной миссией соберётесь...

— К тому же где она возьмёт документы? — продолжила Жаклин. — Понадобится куча сил, денег и лжи, чтобы сделать ей фальшивые — кто будет её родителями, как она станет жить без прошлого в настоящем? Поверьте, мы с сестрой хорошо осведомлены, как сложно вдруг вступить из ниоткуда в современный мир!

Завязался ожесточённый спор, в котором выиграли гости из будущего, поддержанные Жаклин, Натали, эгоистичной Аней и даже Ханной с Салли. В конце концов пришлось признать их правоту.

А потом Тутэлла отправила компанию в парк, и было действительно совсем не так поздно, как должно бы. Страж сообщила, что собирается открыть Ворота в больнице ночью и поменять местами кузину Ани и её будущую дочь, чтобы Селена прочитала заклинание, и если все будут в Воротах, их родня устроит скандал.

В помощь остались Жаклин, Натали и Ханна.

Остальные какое-то время стояли на заснеженной лужайке в гнетущем безмолвии. Первой ушла Евгения Витальевна, не предложив никого подвезти. За ней следом исчезла под зонтом Маргарет, заявив, что и так невесть сколько здесь проторчала и спешит. У неё приём, встреча со стилистом и какая-то Мириам точно её прикончит.

Кристина выглядела смущённой.

— Я могу подвезти Салли к твоему дому на маршрутке, — предложила она Ане.

— Зачем?

— Ну... я думала, может, вы хотите остаться вдвоём?

— Мне... простите... мне нужно побыть одному, — выдавил Ника. — Я... Хотя бы немного, Аня. Ты обидишься?

— Нет, — заверила она с ноткой растерянности.

— Я... я позвоню тебе. Вечером. Прости.

И Ника, торопливо выбравшись на аллею через глубокий сугроб, зашагал прочь.

— Что это с ним? — обронила принцесса Авелилона, чтобы не молчать. В общих чертах она и сама догадывалась.

— Может, появление этой Алевтины... То есть, прости, появление вашей с ним будущей дочери несколько ущемило его мужское достоинство, потому что он вроде как лишился возможности выбирать?

— Он и так меня выбрал! — вознегодовала Аня.

— Я не думаю, что случившееся его расстроило, Ань. Он давно тебе симпатизирует, мне даже кажется, всё куда серьёзнее... Вы восхитительная пара. Опять же, он оставил Евгению Витальевну... Произошедшее его скорее обескуражило, ему нужно подумать.

— А нам следует поразмыслить, что случилось сегодня! — завела старую волынку Салли. — Это глобальные перемены.

— Погоди ещё, может, ничего не выйдет, — пробормотала Аня. — Мне не верится ни в то, что все примут эту девочку за Тину, ни в то, что мама и папа решат поселить кузину у нас...

* * *

Однако они решили именно так. В начале первого Анжеле Сухановой позвонили с сообщением, что племянница пришла в себя, и все прямо от семейного мрачного застолья поехали в клинику, даже Соню взяли с собой.

По пути Аня страшно волновалась, глядя в окно на пустой, как будто вымерший город. Казалось, началась война: то и дело небо освещали зарницы салютов, а окру?га вздрагивала от взрывов петард; при этом машин почти не было видно, только одинокие такси с оранжевыми шашечками курсировали по обледенелым дорогам. Прохожие бродили группами, распевая песни и посасывая шампанское из горлышек пузатых бутылок.

Аня ехала на переднем сиденье, рядом с папой. Сзади у мамы на руках Соня расспрашивала о том, как людей лечат в больницах и пересказывала сведения старой безбровой кукле Тате. Аня молчала. Она понимала, что сейчас решается очень важная вещь в её собственной жизни, но при этом ярко представляла, как они входят в отделение и видят там девочку из будущего, как мама и папа поднимают скандал с полупьяным персоналом...

Интересно, Жаклин, Натали, Ханна и Тутэлла с кошкой Селеной уже подложили тело в гроб к тёте Жанне? Та ведь одиннадцать дней как скончалась... Аня поёжилась.

В просторном холле было пустынно, а от веселой медсестры разило вином. Пока они все гуськом семенили по запутанным переходам, эта дамочка взволнованно щебетала о том, что пациентка из реанимации неожиданно очнулась.

С бешено бьющимся сердцем Аня заглянула в палату, уже готовая узреть настоящую Тину, действительно поправившуюся. Но на кровати, с трубочками в носу и одетая в белую больничную пижаму, лежала та самая гостья из будущего, которую они оставили в загадочном коридоре Времени днём.

— Тина, милая! — бросилась к ней мама. — Как ты?

Девочка подняла растерянные глаза и спросила, как и было условлено:

— Вы... кто такая?

Ретроградная амнезия — это возможно после травм головного мозга. Позже память должна вернуться. В некотором роде для пациентки даже лучше, что сейчас потеря матери для неё — не более чем слова.

Всё это недовольный строгий доктор в засаленном халате рассказывал Анжеле минут через сорок.

— А где теперь будет жить Тина? — прогундосил полушёпотом Стас.

— Может быть, даже с нами, — вздохнул папа без энтузиазма.

* * *

Третьего числа Тину выписали из клиники, что обошлось родителям Ани в кругленькую сумму, затребованную за чудесное исцеление тяжелобольной. Накануне Анжела провела со своими детьми длинную беседу, сводившуюся к тому, что двоюродная сестра перебирается в Днепропетровск и поселится с ними, и чтобы дети не вздумали расспрашивать её о случившемся и постарались отвлечь от грустных мыслей и одиночества.

"Тина не помнит сейчас, кто она такая, — объяснила мама, — и что с ней произошло. Конечно, мы ей сообщили. Но воспоминаний об этом у бедняжки нет. У неё пока нет их ни о чём из прошлого. Врачи говорят, со временем должны вернуться. Но мы не станем её торопить. Наша задача — подарить любовь и заботу".

Особенно много любви и заботы, судя по выражению лица, стоило ожидать от Стасика, отметила Аня.

Для Тины переоборудовали гостевую комнату, выполнявшую также функцию библиотеки. Мама планировала сделать туда большой шкаф и письменный стол.

Девочку перевели в Анину школу, куда она пойдёт по окончании зимних каникул. Продолжительную волокиту с документами взяла на себя бабушка Нора, за вещами Тины в Харьков отправились мама и папа Ани. Александр же впоследствии должен был заняться и продажей опустевшей квартиры там. Впрочем, последнее оказалось слишком сложным из-за несовершеннолетия наследницы и вскоре было оставлено.

Все связи обрубила мнимая амнезия, играть которую гостье из будущего труда не составило, ведь она понятия не имела о том, что должна помнить Тина Карасёва. Лунные воины порешили: современная медицина так и не справится с этой проблемой. И после аварии чудом выжившей пациентке придётся обходиться без прошлого.

Глобальные и знаменательные для всей семьи перемены завершились обнаружением "приблудившейся и замерзающей в снегу" кошки редкой породы. "Нашла" её Тина и очень просила оставить. Аня честно расклеила по округе объявления о находке с распечатанной на принтере фотографией с телефона, но, разумеется, на них никто не откликнулся.

Имя для кошки "выбрала" сама Тина. Так и Селена перекочевала в их дом.

С девочкой, которую никак не могла воспринимать своей будущей дочерью, Аня подружилась быстро. К счастью, она не имела с погибшей кузиной ничего общего. Тина оказалась весёлой и жизнерадостной. И ещё она интересовалась абсолютно всем и всё это обсуждала с Аней. Анжела Суханова не могла нарадоваться, что двоюродные сёстры наконец поладили, и гордилась пониманием старшей дочери.

Соня же ходила за новоявленным членом семьи с большими любопытными глазами, но если малышке глупые вопросы и игру в "помнишь и не помнишь" можно простить, то Стасик в очередной раз проявил свою имбецильность. Он не нашёл ничего лучшего, чем дразниться и крайне глупо шутить. Даже раз довёл маму до рукоприкладства. После этого Стасик и Тина стали врагами.

В первую пятницу Нового года объявился Константин Карасёв, считавшийся Тине отцом. Он жил со своей второй женой и детьми в Харькове, и никто, кроме, возможно, Александра Суханова, не опечалился особо отсутствию у Кости энтузиазма заниматься осиротевшей дочерью. Анины родители расстались с ним очень холодно, даже почти поссорились.

Ещё до этих событий, днём первого января, воины, все, кроме пока лежащей в больнице переселенки, собрались в парке на совет, где участвовавшие в операции по подмене отчитались о своих действиях.

Тело подлинной Карасёвой, покинувшей земной мир через три часа восемнадцать минут после того, как ровно в полночь, дабы уж точно ни на кого не нарваться, оно было похищено из реанимации, подложили в гроб матери. Чтобы девочка скончалась в положенный срок от естественных причин, Тутэлла оставила в палате крошечные приоткрытые в потолке Воротца, связавшие коридор Времени с текущей реальностью. Так что Жаклин даже следила через них за тем, как Сухановы приехали к очнувшейся родственнице.

Тутэлла получила от Ханны передатчик, и он, на удивление, работал даже в её владениях, а Селена — такой же ошейник, как у Салли.

Все поражались эффекту заклинания. Да и остальному.

После совета Ника позвал Аню в ресторан и они очень долго говорили. Они и раньше постоянно беседовали. Но не так. Не о том. Обсуждали настоящее или болтали вообще. А теперь речь шла уже о будущем — совместном. Тема, которую до того шестнадцатилетняя Аня и Ника в свои неполные двадцать даже не догадывались поднимать.

Теперь оказалось, что у их отношений будущее есть — более того, на столетия вперед. У их отношений, зародившихся в середине осени, всего несколько месяцев назад.

Аня даже ни разу не была у Ники в квартире с тех пор, как они стали парой. Он её не звал — чтобы не сделать ничего предосудительного, ведь ей только-только исполнилось шестнадцать. Аня же считала себя очень зрелой и даже немного обижалась. Ведь с Евгенией Витальевной её кавалера связывали далеко не платонические чувства, полные исключительно прогулок, мороженого и вечерних киносеансов.

— Но ведь он оборвал всё это ради тебя, — немного смущаясь и смотря в сторону, успокаивала Кристина. — Это тем более ценно. Значит, он увлёкся именно тобой. И ему нужна ты — пока ещё маленькая девочка.

— Я не маленькая девочка!!! — в сердцах возмущалась Аня.

Им с Никой суждено быть вместе. Аня считала, это должно снять любые барьеры и заметно ускорить довольно книжно-киношное развитие их романа.

Ника думал иначе. И после такого полного взрослой прагматичности и солидного планирования вечера в изрядно дорогом ресторане довёз Аню до дома на такси. Очень нежно коснулся её губ на заднем сиденье.

И высадил в небольшой сугроб на подъездной дорожке.

Сердиться тут нужно или всё-таки радоваться — Аня не знала. Одно ясно: нависший над её счастьем дамоклов меч по имени Ева более не существует.

* * *

Просто невероятно, что на бастион принцессы Алевтины в будущем напали, когда она была в возрасте, в котором полтысячелетия назад погибла её двоюродная тётка. Именно это ведь позволило занять опустевшее место в прошлом. Воинам оставалось удовольствоваться пояснением Ремарка: случайностей не бывает только в хорошей литературе, в жизни же они сплошь и рядом... Им придётся удовлетвориться этим, ведь они никогда не смогут увидеть, как в день трагической аварии яркий радужный свет ударил из ниоткуда в глаза таксисту, вёзшему в гости Тину и Жанну Карасёвых...

Но наличие потаённого врага, полководца прочих, все воины уже считали аксиомой. Узнав об опасностях, с которыми придётся бороться даже через пять сотен лет, жрицы из Поднебесной усилили обязательные тренировки. Теперь в их распоряжении было куда больше ресурса: коридор Времени позволил Лунным воинам посетить наконец сам Храм Луны.

Это место давило на Аню. Напоминающее мечеть сооружение, спрятанное в горах Тибета, внутри для принцессы Авелилона теперь навсегда ассоциировалось со школой боевых искусств. Оно и оборудовано, казалось, для этого. Немудрено, что Жаклин и Натали, выросшие в подобном величии и суровости, стали такими строгими и ревностными.

В стенах Храма необъяснимым образом возрастало их уважение к Ане. Приведя внутрь свою принцессу, жрицы в какой-то мере выполнили долг перед предками. Аня подозревала, что они были бы довольны, если б все Лунные воины поселились в Храме. Те, в чьей власти боевые сарафаны. Иных владелицы пустили на свою территорию скрепя сердце.

Именно в Храме Луны обрела силу Тина. Только коснувшись Священного камня в настоящем, она смогла восстановить способности, которые утратила в своём замке за два года до освобождения, — управление молниями. Селена полагала, что тогда артефакт Авелилона был уничтожен. И подобные идеи заставляли Жаклин и Натали бледнеть.

Они взялись гонять своих подчинённых (а в этих палатах все становились таковыми, хотя к Ане и относились с пиететом) будто сидоровых коз. Зато принцесса лунного королевства избавилась от лишнего веса и скоро уже была уверена: даже не перевоплотившись, она в состоянии справиться с небольшой бандой уличных хулиганов голыми руками...

* * *

Глава X: Сказки, русалки и Михаил Булгаков

* * *

— Сонька, но это же не по-настоящему! — попыталась убедить Аня, теряя терпение.

Трёхлетняя девочка только что дослушала историю "Пряничного домика" из иллюстрированной книги сказок, которую приволокла вчера бабушка Клара. Идея поедания пылящихся посреди леса конфет в глазах малышки заранее обрекла Жана и Мари на мучительную смерть от дизентерии, а вот ведьму, чьё жилище подверглось вандализму, сестрёнка не жаловала.

— Аня, ты гупая!!! Тям зе доздь и звели, и птици, и внутли сталая калга, оня потеет, ходит ногами и... ой, а где она деляет а-а? — От очередной страшной мысли Соня аж присела. — Фу, дулные дети.

— Софа!..

— Да отцепись от ребёнка, если у него паранойя! — послышался из-за перегородки, отделяющей Анин стол от основной части комнаты, тонкий голосок Тины, самозабвенно разбиравшейся с угловатым народонаселением посредством бензопилы на территории "Злого города". — Это же ты стала читать ей такое. Взяла бы лучше истории Амильгаммона.

— Кого?

Ожесточённые щелчки на полминуты прекратились — Тина что-то подсчитывала.

— Нет, стоп, — клавиатура загрохотала с новой силой, — он ещё даже не родился. Ей должна понравиться Памела Трэверс. Или Милн. Они прекрасны. И достаточно гигиеничны.

— Сонь, может, настала пора "Мастера и Маргариты"? — внезапно воодушевилась Аня. — Я с детства обожаю эту книгу. Мне в пять лет мама прочитала её первый раз! Я с тех пор в восторге...

— Ей только три исполнилось, — возразила Тина, но Анна Суханова уже понеслась вниз по лестнице в библиотеку, недавно превращённую в комнату "кузины".

Из затеи ничего путного не вышло, так что любимые главы принцесса Авелилона с удовольствием озвучивала уже не брезгливой коротышке, покинувшей их, а засевшей за монитором будущей дочери. Выкурить ту всё равно не представлялось возможным: аргумент, что с ноутбука неудобно играть в "Злой город", полагался достаточным поводом занимать стационарный компьютер в Аниной спальне. А виртуальные забавы стали для гостьи из другого времени настоящей манией: она бурчала, что, имейся такие в её замке, жить там было бы куда проще, и почти забросила сон, отдаваясь новому увлечению.

Впрочем, Аня это сносила стоически, сама с интересом подключаясь к баталии. Но особенно она любила разгадывать вместе с Тиной квесты. А стрелялки — это однотипно. Кроме того, подруга всегда была тем человеком, который сидит за клавиатурой, что делало совместное прохождение чего-то по типу GTA и вовсе скучным.

Постоянное присутствие девочки из грядущего в буднях принцессы Авелилона быстро вошло в норму. Тина настолько органично вписалась в окружающую её будущую мать действительность, будто всегда была её неотъемлемой и обязательной частью.

Прошло всего два месяца с тех пор, как они узнали о существовании друг друга, а вообразить жизнь иначе уже ирреально!

Тем более сейчас Ане как никогда требовалась поддержка. С началом семестра выяснилось, что у неё есть активно действующий личный враг, причём убивать этого противника нельзя.

Если до появления ещё не рождённой дочери Ани и Ники Евгения Витальевна как-то держала лицо и показательно насмешничала над внезапными отношениями принцессы Авелилона с её теперь экс-кавалером, то осознание серьёзности их союза превратило её в подлинную фурию. С паскудным характером.

Свои вновь испортившиеся отметки по английскому языку Аня считала форменным беспределом. Ведь она владеет им, также как любым прочим! Классный же журнал теперь кажется оксюмороном. Раньше она всегда придумывала, как заполучить высокие баллы, если что-то не давалось. Этим, как правило, занималась Бабушка. Нужно было купить бумагу, краску или пять горшков герани — и любые трудности разрешались. Нынче потребность в озеленении кабинета иняза от Ани отпала категорически. Но она сама легко пишет любую контрольную! Однако же оценки стремятся к нулю.

Евгения Витальевна проявляла макиавеллиевское коварство. Она умудрялась уличать Аню в незнании знаемого досконально предмета так, что никто со стороны не мог ничего заметить. Меняла задания и упражнения, придиралась к помаркам, влепила соратнице неуд за тематическую контрольную, потому что она не смогла описать сюжет "Дженни Герхард" — но ведь не из-за проблем же с языком!

Кроме того, с чудны?ми конфетами не всё было так гладко. Например, просто заговорить как угодно они не позволяли: мозг "переключался" онлайн, если сталкивался с конкретными примерами. Когда следовало что-то перевести, Аня заучивала строки по-русски, потом прокручивала в голове шекспировский монолог Гамлета, который вызубрила в оригинале, и начинала вспоминать предложения из задания — уже по-английски. Разумеется, всё это затруднительно делать быстро и с ходу, чем Евгения Витальевна безбожно пользовалась. К тому же невозможно легко определить, на каком языке вообще с тобой разговаривают, что также на руку мерзавке.

Это до такой степени бесило принцессу Авелилона, что она снова взялась прогуливать — и стало только хуже.

Но злопыхательница на этом не остановилась. Ограничивать Анины проблемы узким радиусом своих уроков она явно не намеревалась. Евгения Витальевна внезапно свела тесную дружбу с директором школы, который преподавал 10-му "Б" алгебру и геометрию, и указала невзначай, что все успехи Ани Сухановой по его предметам — заслуга Кристины Прошиной. С тех пор они стабильно получают разные задания даже на дом.

Больше не выходило вволю пропускать занятия. Это обязательно вызывало скандал — и всегда вроде бы случайно.

Что за детский сад развела эта взрослая женщина, боевой товарищ?! И чёрт возьми, Аня — её принцесса!

Салли и Кристина полагали, что всё верно. То есть не травить соперницу, конечно, а настоятельно заставлять учиться прилежно. Они не видели в таком поведении ничего плохого или вероломного, впрочем, как и связи с Никой вовсе.

Жаловаться ему самому на то, что из-за озлобленной экс Аня уже не может списывать математику и прогуливать школу, казалось до обидного глупым.

И маме рассказать нельзя, потому что Аня всё ещё таит от родительницы свой роман, хотя он остаётся возмутительно платоническим. А значит, и о ревнивой бывшей Ники не упомянешь...

В сложившихся обстоятельствах принцессу Авелилона худо-бедно понимала только Тина, но она считает подобные "книжные" жизненные ситуации прекрасным и увлекательным проявлением существования в социуме. Любые общественные дела сейчас для неё в новинку, волнуют и восхищают.

Для Ани же стало сюрпризом, что люди вообще способны на такое.

И всё же с Тиной обсуждать эту тему удаётся без желания убивать. С ней, оказалось, можно легко говорить о чём угодно.

Но, разумеется, иногда на Аню по тому или иному поводу находит досада. Например, если накануне до глубокой ночи развлекала мелкую вреднющую сестрёнку, пытаясь наладить с ней дипломатические отношения, и даже положила на алтарь этого подвига ценные дары в виде гордости своего детства — масштабного Подводного мира из бумаги, над которым корпела многие годы; а потом до четырёх часов утра читала вслух будущей дочери Булгакова, отвлекаясь на её борьбу с компьютерными злодеями. Если всё было так — не очень-то приятно проснуться от настырного щёлканья клавиш.

Аню разбудило именно это. И чувствовала она себя почему-то так, будто накануне впервые напилась водки, причём приговорила по меньшей мере ящик. Аня с мукой уткнулась в подушку и застонала.

— Кто здесь? — шевельнув похожим на наждачку языком, поинтересовалась она на всякий случай. Голос прозвучал тускло.

— Я, — откликнулась из-за шкафа-перегородки Тина.

— Здорово, — прохрипела страдалица. — Который час? Почему ты в моей комнате и мешаешь спать?!

— Уже десять. Мне нужен компьютер.

О, это отличный довод!

— И я ведь выключила звук, — добавила Тина.

Аня промямлила что-то, не способная объяснять сейчас невозможность здорового отдыха под аккомпанемент клавиатуры.

Почему так плохо-то?! Вчера она ничего такого не делала. Весь вечер играла с Соней, потому что решила стать хорошей сестрой. Сначала читала сказки, потом они потрошили Подводный мир, благостно пожертвованный малявке в наследство. Когда-то Аня выреза?ла морских жителей и рисовала для них в линованных тетрадках города и сёла — теперь огромная коробка с барского плеча перешла Соньке, впавшей от этого в бурный восторг.

Аня скосила глаза на пол — так и есть: всё в рыбках, русалочках и мелкой нарезанной ерунде. Никто не потрудился прибраться. Аня тоже не может: она сейчас умрёт по какой-то непонятной причине. Кажется, от обезвоживания.

Мученица попыталась встать, но ныне она была живым воплощением Стёпы Лиходеева, на похмельных мытарствах которого вчера прервала чтение Тине своей любимейшей книги.

Что же это такое?!

В любом случае нужно сползать за жидкостью — иначе не избежать летального исхода.

Аня сволокла закутанные в одеяло ноги, свесила их с кровати. Тяжёлые, будто глыба. Веки налиты свинцом, кожа какая-то обветренная, заскорузлая, словно стала покрываться коркой! Аня сглотнула пересохшим ртом. Простуда? Грипп? Да в чём дело?!

Исцеляющее кольцо Ханны ведь помогает от ОРВИ? Позовите её срочно! Но сначала пить...

Аня неверной рукой стянула одеяло в сторону и онемела, уставившись на свои колени. Впрочем, если бы она увидела их, ничего страшного не случилось бы. Простуду даже и без Ханны вылечить можно. С шизофренией посложнее.

Ибо коленей-то как раз не было. Вместо них имелся хвост. Рыбий хвост. Её нижние конечности превратились в серебристо-зелёный чешуйчатый хвост. Огромный, с двумя широкими полупрозрачными плавниками на конце. Через них просвечивался ковёр и бумажные русалочки Подводного мира.

— Ой, — только и вышло промямлить на первых порах.

На какое-то время Аня зависла, тупо вперившись в эту неожиданность.

На ощупь хвост оказался шершавым. Проводить по нему неприятно: изнемогающая без влаги чешуя причиняет боль. Она попыталась оттянуть край кожи на пояснице, где ниже живота стартовала анатомическая аномалия. Дохлый номер: всё приросло намертво.

— Х... Э... А... Ч... Я, — выразила свои чувства новоиспечённая амфибия.

— Что? — спросила Тина из-за стенки. — У тебя рожки выросли?

Аня вздрогнула и резко дотронулась до макушки — рожек, к счастью, не обнаружилось. Но и без них достаточно вполне! Всё кругом плыло.

Потом почему-то накатил приступ веселья. Она откинулась на спину и подняла хвост над собой. Он был громоздкий и очень тяжёлый.

— Зелёненький какой, — захихикала она. — А где мои ноги?

— Ну что там?..

Недовольная Тина высунулась из-за перегородки, и её челюсть медленно поползла вниз.

— Что это? — просипела она севшим голосом.

— Мне плохо.

— Что это?! — с обвиняющими нотками повторила Тина, вставая со стула и указуя на проблему перстом.

— Ха-ха!

— Надо позвать воинов, нет, сначала найти Селену... и Салли... и... закрой это, Анжела ведь ещё не уехала!

— Я сейчас умру, — сообщила в ответ Аня и потеряла сознание.

Очнулась она оттого, что кто-то вылил в лицо стакан воды. Приоткрыла глаза. Вокруг стояли все её друзья-воины. И выглядели они рассерженно-озадаченными. От хлорированной жидкости по коже начал расползаться зуд.

— Что вы здесь делаете? — слабо полюбопытствовала Аня и тут заметила это нефритовое безобразие, покоящееся на одеяле, после чего непечатно выругалась. — Мне плохо.

— Откуда ты сие взяла, ma cher? — деловито поинтересовалась Маргарет.

— Давайте восстанавливать факты, — беспомощно предложила Тина. Она выглядела так, будто безвозвратно стёрла собственную научную диссертацию, над коей корпела год, или очень на то похоже. — Ты ничего не... ты ведь вчера весь день играла с Сонькой... Даже не выходила из дома! Так не бывает.

Аня помахала хвостом из стороны в сторону. Это лёгкое проявление иронии — максимум, на который она оказалась способна.

— Ладно, бывает, — признала очевидное будущая дочь. — Но это уму непостижимо!

— Это не может быть просто так, — взволнованно сказала Натали, проводя руками над чешуёй, но не касаясь её.

— Да, это знак с небес, — прошептала Аня. Сейчас как никогда люди вокруг поголовно казались идиотами. — А то, что я буду императрицей острова, это не может ли означать, что я им правлю из океана? — вдруг озарило принцессу Авелилона.

— Нет, Ваше Величество... — скривилась Тутэлла. — Я не помню, но... это ведь случится нескоро...

— Мне понадобится много времени для адаптации. Вот почему я прожила пятьсот лет! — продолжала Аня со внезапной паникой, которая даже ненадолго поборола дурноту. — Русалки ведь того... много живут. Сейчас хвост вырастет и у Ники...

— Во имя Милитты, принцесса, прекратите нести чушь! — возмутилась Жаклин. А суженый позеленел в тон своему напророченному приобретению.

— Должно быть нормальное объяснение, — вторила Тутэлла.

"Пожалуй, только изолированный от действительности человек может искать такому нормальное объяснение", — подумала Аня.

— А если... вы что-то... съели, Ваше Величество? — спросила Селена. Сидящая рядом с ней Салли молчала, вперив в хвост своей подопечной застывший и полный отчаяния взгляд.

— Конечно, она что-то съела! — сердито буркнула всегда немного раздражённая Жаклин. — От этого у неё срослись ноги!

— Она вчера ела то, что и все, — припомнила Тина. И опасливо обозрела свои конечности.

— Все! — Аня вдавила неприятность в матрас и подскочила. — Где все?! Вы столпились в моей комнате!!! Где мама, бабушка, Соня, Стас?!

— Никого нет, — успокоила Тина. — Анжела уехала на стройку, бабушка гуляет с мелюзгой, недоумка с девяти утра след простыл...

— А... на вас никто не нападал? — перебила Натали.

— Маленькая стайка упитанных розовых слоников, — тихо выдохнула Аня.

— Что?!

— Ничего. Пытаюсь шутить. А вообще, меня сейчас стошнит.

— Тазик, — пробормотала Тина, — нужен тазик.

— Сдаётся, ей надобно в воду, — с некоторым интересом отметила Ханна. — Наличествует у вас вместительная лохань?

— Пойду наберу ванну, попробуем её туда перенести, — пролепетала Тина.

— Нужно сделать её прежней, — простонала Кристина в панике. — Тётя Анжела ведь к вечеру вернётся! Если даже утащить Аню через Ворота сейчас, выиграем мы максимум день, потом начнутся большие неприятности...

— Я могла бы изыскать способ обернуть русалку человеком, но с течением времени, — протянула Ханна. — Вот только... нам ведь неведома причина, по коей таковое сладилось ...

— Давайте узнаем её быстрее, — сказала Аня, насчитав на потолке целых восемь люстр. А ведь там ни одной не было...

Всё плясало перед глазами, несуществующие осветительные приборы размножались, обретали форму и тут же во что-то мутировали. Возвратилась Тина. Становилось хуже и хуже...

Когда Ханна и Маргарет исчезли под красным зонтом, она опять отключилась.

* * *

Аня очнулась на каком-то скользком возвышении и не сразу сообразила, что находится под водой. Впрочем, она свободно втягивала носом солёную жидкость и теперь, непонимающе озираясь, физически ощущала себя куда лучше.

Темно, течение подняло ил, который кружится мутной пеленой. Скалистое дно усеяно серым песком и камешками. Болотного цвета водоросли растут неровными пучками, вдали виднеются утёсы. В бесконечную высь уходят многие тонны воды. Но давление не причиняет дискомфорта и в плоского ската Аня превращаться не спешит.

Она выпрямилась, осматриваясь по сторонам.

Довольно жутко. Очень глубоко и от этого мрачно. И холодно. Озноб пронизывал до костей. Но в этой среде всё не застилала слабость, и Аня трезво оценила ситуацию.

Легче не стало, скорее, наоборот. Следовало не паниковать, но разве сохранишь спокойствие в таких условиях?! И никого рядом. Да её могут вообще никогда не найти! Передатчик остался на прикроватном столике, вокруг ни души. И слава богу: мало ли что тут плавает! Вдруг акула...

Если б не вопиющая реалистичность, Аня держала бы пари — это сон. Но что делать? Куда...

Продолжая оглядываться, она внезапно заметила странное существо, которое скользило неподалёку. Но не акулу.

Это была женщина. С туловищем, головой, волосами, руками... и рыбьим хвостом. Точь-в-точь как у Ани, только синим. Именно так изображают морских красавиц! Аня прищурилась и замахала.

Русалка остановилась, точнее перестала плыть, и тоже посмотрела на неё. А потом приблизилась, с силой опуская и поднимая диковинную часть своего тела. И сказала на чистейшем русском языке:

— Вы меня звали?

Оторопевшая принцесса Авелилона кивнула. Это точно не из-за чудны?х конфет. Аня готова поклясться: дивная амфибия говорит по-русски.

— Зачем? — после короткой паузы учтиво осведомилась русалка, рассматривая мокрую ночнушку Ани, скрывавшую четверть хвоста и колышущуюся в воде. Её собственную грудь стягивали две половинки ракушки, как в мультике Уолта Диснея.

— О... Ты... вы... Где мы находимся? — выдавила бывшая homo sapiens. Изо рта вверх унёсся рой пузырьков.

— Недалеко от Атлантики, — понимающе пояснила русалка и указала куда-то ладонью. — Королевство там, плыть недолго. А в ту сторону — Рыбье.

— Рыбье? — моргнула Аня, а затем спросила осторожно: — Ты... ты русалка?

Новая знакомая немного изменилась в лице.

— Как бы да, — ухмыльнулась она с обескураженной ироничностью. — Я что, похожа на краба?

— Нет, — справедливо признала Аня. — Но... откуда ты взялась?

— Я плыву в королевство. Вы потерялись? Тут недалеко моя медуза, я могу...

— Не здесь! — со стоном прервала Аня. — Кто ты такая?

— Принцесса Алана, — представилось сказочное создание.

— Принцесса чего? — подняла бровь Аня.

— Атлантики. А вы откуда?

— Из Днепра.

— Днепр?

— Да, город такой.

— Это где?

— В Украине.

— Украина?

— Точно. Это, эм... на суше.

— А-а... — протянула амфибия и улыбнулась довольно глупо, после чего начала медленно отплывать назад. — Давайте я вызову вам медузу...

— Послушай, географическое несчастье, ты что, настоящая русалка?

Стало очевидно, что эта ундина её побаивается.

Упускать, возможно, единственное похожее на себя существо явно не следовало, а принцесса Алана определённо решила удалиться.

— Постой, мне нужна помощь! — Аня подалась вперёд. И выяснила эмпирическим путём: одним сильным взмахом хвоста можно преодолеть весьма внушительное расстояние.

Тело рвануло прямо на русалку, которую она в панике ухватила за руку. И тут обеих накрыло какой-то белой слепящей волной.

На секунду всё кругом утратило краски, но потом вновь приобрело нормальные очертания.

И Аня едва не убилась.

Не было воды. Она, причём абсолютно сухая, сидела на ветке раскидистого зелёного дерева. И с этой самой ветки чуть не сверзилась от неожиданности.

Вцепившись похолодевшими пальцами в растрескавшуюся кору, Аня осторожно огляделась.

Дерево на берегу бурного моря. Здесь тепло, но неспокойная поверхность серыми валами перекатывается, пенясь злыми гребешками. Невдалеке за песчаным пляжем — глухой лес, а внизу на тусклом крошеве ракушек — её новая знакомая русалка.

— Как мы здесь очутились? — сердито спросила она, глядя на Аню с явным подозрением.

— Самой чертовски любопытно, — буркнула та, пытаясь удобнее умоститься. Тяжёлый неповоротливый хвост грузом тянул вниз. — Где мы сейчас, ты не знаешь? — на всякий случай уточнила она.

— Нет. — Русалка внимательно осматривалась.

— Но зато ты знаешь, где мы были, — продолжала Аня. — Мы что, были в море?

— Нет, мы плавали в облаках! — огрызнулась дивная амфибия. — Разумеется, мы были в море, где же ещё быть двум русалкам?!

— Я не русалка, — простонала Аня. Принцесса Алана окинула её уничтожающим взглядом. — Ах, это! — поняла Аня, покосившись на огромное зелёное опровержение. — Это вовсе не то, что ты подумала!

— А что же? — Из леса донёсся странный и жуткий вой, по небу с пронзительным карканьем пролетел ворон. Алана вздрогнула. — Отвечай, как мы сюда попали?! — обозлилась она.

— Не смотри на меня, — в свою очередь возмутилась Аня, — я ни при чём! Я сегодня вообще куда-то попадаю совершенно спонтанно! Послушай... ты сказала, что ты русалка, объясни мне, что это значит?

— Это значит, что у меня одна голова, две руки и плавники! — процедила Алана. — Как и у тебя! — Она оценивающе смерила расстояние от себя до воды.

— Да нет же! — воскликнула Аня в ответ. — Я не русалка! Я сегодня утром в неё превратилась!

Опять повисла пауза.

— И кем же ты была? — наконец полюбопытствовала Алана. — Камбалой?

— Человеком!

— Ууу, здорово, — скривилась новая знакомая. — И как ты оказалась посреди океана?!

— Где?!!

— Посреди океана! Там, откуда мы угодили сюда!

Среди туч пронёсся какой-то странный предмет, но он был высоко и русалки не разобрали, что это.

— Так ты живешь в океане? — допытывалась Аня. — Сама?

— Да, в гордом одиночестве. Я радиоактивная, и вокруг меня все вымерли!

— Что?

— Ничего. Я живу в Атлантике! И конечно, я там не одна.

— Существуют другие русалки?! И почему же вас до сих пор не нашли?!

— Кто не нашёл?

— Никто не нашёл. Люди. Как это возможно?

Алана не успела отпустить ничего колкого. Пытаясь сесть побезопаснее, Аня заметила прикованного к стволу дерева крупного мохнатого зверя. И от неожиданности вскрикнула.

— Оно нас не съест? — забеспокоилась принцесса Авелилона, придя в себя.

— Оно спит, — заметила Алана и подалась назад, подтягиваясь на руках по песку подальше от дивного создания — её хвост оставил на берегу глубокую борозду. — Что оно такое?

— Больше всего похоже на кота-мутанта. Наверное, это ягуар или что-то подобное... Мне здесь не нравится! Сними меня с дерева!

— Как, интересно?

— А лучше придумай, как нам вообще отсюда выбраться, — добавила Аня, у которой от сидения на коряге затекли все части тела. Вопрос о том, что выбираться нужно в Днепропетровск, а не в Атлантику, она решила пока не поднимать. — Погоди. Ты настоящая русалка. Может, мы попали в какое-то заколдованное место?

— Вполне вероятно, что это не курорт!!!

— Говорящая русалка, — продолжала рассуждать Аня. — Ты... почему ты говоришь по-русски?

— Как? — прищурилась подводная туземка.

— Вот так! Откуда ты знаешь этот язык, эти слова?

— Все знают эти слова, — голос Аланы сочился снисходительной злой иронией, — на них общаются. Это называется коммуникация.

— И ещё много терминов, странных для жителя моря, ты употребляешь, — добавила Аня. — А раз ты на это способна, очень вероятно, что и этот барс, или кто он там, может беседовать. А он здесь дольше, чем мы, ведь он привязан, но спокойно спит. Значит, может понимать, где мы! Эй! Рысь!!!

Аня сорвала с дерева гроздь желудей и запустила в животное.

Оно потянулось, зевнуло. Обе русалки застыли, наблюдая за происходящим. Абориген неестественно дёрнулся и встал на задние лапы, после чего вразвалочку зашагал вокруг ствола здоровенного дерева, к которому его приковывала массивная цепь цвета золота. Она проворачивалась с неприятным шорохом и волочилась за чудным созданием.

Аня попыталась окликнуть представителя местной фауны, но он не реагировал, однако разомкнул клыкастую пасть и действительно начал говорить, говорить по-русски, но, казалось, сам с собой:

— Дела давно минувших дней, — завёл зверь приятным баритоном, декламируя размеренно и с выражением, — преданья старины глубокой. В толпе могучих сыновей, с друзьями, в горнице высокой Владимир-Солнце пировал; меньшую дочь он выдавал за князя храброго Руслана...

— Что оно несёт? — спросила Алана.

— ...и мёд из тяжкого стакана за их здоровье выпивал, — ошарашенно процитировала Аня хором с животным. Это была не рысь и не ягуар — это был кот, огромный учёный кот.

Она замерла и с ужасом перевела взгляд с дивного существа на раскидистое дерево, потом на море...

— Это дуб, — вслух ахнула Аня. — Это кот. Ты русалка. О боже, он же читает стихи из "Руслана и Людмилы"!!!

— Откуда?!

— Есть такая сказка. Только русалка в ней должна сидеть на ветвях, а ты на берегу.

— Зато ты на дереве!

— Как мы попали в книгу?!! — взвыла Аня.

И ударилась в панику. Её новая знакомая, наоборот, выглядела спокойной и деятельной.

— Для начала стоит посмотреть, что там под водой. Нас каким-нибудь природным явлением выкинуло на сушу — всего-то-навсего. Воронка колоссальной силы... Мы были на большой глубине, это странно. Но всё же...

— Ты что, не понимаешь?! Это поэма Пушкина!!!

— Не городи ерунды. Нас выбросило на остров извержением вулкана или чем-то подобным. Понятия не имею, где мы, но нужно просто спросить у кого-то в море. Деньги у тебя есть?

— Какие деньги?! Не видишь, всё происходит по сюжету сказки!!!

— Я не знаю такой сказки, — отрезала Алана. — Если не прекратишь нести чушь, оставлю тебя на дереве и сама поищу течение в Атлантику.

— Ерунду городишь ты! — разозлилась Аня. Потом попыталась взять себя в руки. — Я... я очень плохо помню это произведение, но русалка там больше не упоминалась, кажется. Что будет, когда история закончится? — пролепетала она. — И как же мы могли сюда угодить? Ты была в море, я тоже там появилась...

— Появилась?

— Я была дома. Говорю же, я вовсе не русалка! Я была человеком, с ножками вместо хвоста!

— Слушай, человек с ножками, ты хочешь вернуться со мной в Атлантику?

— Я хочу вернуться в Днепропетровск.

— Тогда прощай. Тут наши течения расходятся.

— Постой! Хорошо, давай вернёмся для начала в Атлантику. Как?

— Сейчас я превращу нас в людей, ты попробуешь слезть и мы доберёмся до воды, — выдала Алана, и у Ани отвисла челюсть. — Не удивляйся и не вздумай кому-нибудь донести. Я нашла этот камень очень давно и иногда применяю для исследований. Постарайся не убиться с непривычки — использовать ноги совсем не сложно.

— Я умею использовать ноги!!!

— Вот и отлично, — быстро согласилась Алана. — Только в порыве энтузиазма не покалечься. Я не сразу научилась на них плавать, а ты довольно высоко сейчас.

Алана вынула из мешочка, висевшего на её талии, какой-то предмет и направила вверх. Жар и покалывание разлились от коленей, чешуя будто плавилась в кожу, оседала, обтягивая кости ног, и вот те разделились. Аня оказалась в своей ночной рубашке и с полным набором милых, родных конечностей.

— Здорово! — воскликнула она, подскакивая с бодростью и ловкостью, явно удивившими Алану.

Ближе к основанию ствола Аня определила самую прочную на вид ветку и пробралась к её краю, спрыгнув на песок подальше от поэтичного кота. Кто знает, чем этот бард тут питается... Алана, обнажённая ниже пояса, стояла на песке, с задумчивостью глядя на Аню.

— Или ты уже раньше превращалась в человека, — произнесла она, — или твоя безумная история — правда. Но люди пугливые, не верят в колдовство и всё такое. Простой человек на твоём месте себя бы так не вёл. Если ты не русалка, то кто?

— Человек, но необычный. Не впервые попадающий в дикие истории, хотя эта — круче всего прочего.

— Нас вынесло на какой-то остров. Не нервничай.

Аня тяжело вздохнула.

— В путь, — деловито велела Алана и, виляя нагими бёдрами, направилась к морю.

— Постой! Это плохой план! Куда ты хочешь плыть?

— Вниз, пока кого-то не встретим. — Алана остановилась по щиколотку в воде. — Ты, конечно, можешь оставаться здесь.

Кот медленно читал середину первой песни "Руслана и Людмилы". В конце концов, нужно же хоть что-то делать. А быть тут одной совсем не импонировало.

Аня ступила в ледяную волну и поёжилась.

— Прости, но существование русалок для меня звучит невероятно. Прежде чем плыть невесть куда, ответь, что ты можешь рассказать об этом королевстве?! — попросила она.

— Оно называется Атлантика, — хмыкнула Алана, уверенно устремляясь в пучину и снова доставая свой странный камень. Таким тоном объясняют, что небо находится над головой, а огонь — штука горячая.

— Да, и это затонувшая Атлантида, — буркнула Аня. Она зашла только по колени и дрожала от холодных брызг.

— Нет! Какая ещё Атлантида?! Это город. — Алана осела — её ноги снова стали плавниками.

— И что там? — не сдавалась Аня. — Рыбки есть?

— Ты как будто с луны свалилась! — вспылила Алана.

— По сути, так и было. А вот откуда в твоём лексиконе устойчивые выражения русского языка?.. Где ты взяла такой камень? С помощью чего-то похожего, наверное, и я превратилась в русалку.

— Возможно. Или ты выпила какое-то зелье. Что ты пила?

— Чай. Много чая... Ты знаешь, что такое чай?

— Водоросли, заваренные кипятком.

— А как вы под водой что-то кипятите и завариваете?

— Ты какая-то бесноватая, право. — Алана нацелила в неё артефакт, и горячо любимые ножки снова покрылись чешуёй. Аня плюхнулась с высоты собственного роста, правда, чуждая стихия уже не казалась отталкивающей и противной.

— Эй! — возмутилась она. — Ладно, к чёрту. Что ещё в этой Атлантике? Прямо как в мультике про Ариэль...

— Ну... Огромное королевство расположено посреди океана, — Алана взяла Аню за локоть и увлекла за собой, — стоит там миллионы лет. В нём живут все морские обитатели. Или в нём, или в окрестных сёлах и деревнях. Я принцесса Атлантики, старшая дочь короля и королевы. А с тобой я встретилась недалеко за городом, и потом мы попали сюда... Я задремала на медузе, и меня отнесло к Рыбьему. Я не сразу поняла, где нахожусь, потом увидела тебя и... и вот, — понуро закончила она, обводя рукой неживописную флору Лукоморья.

Здесь было совсем пусто, только липкие водоросли да ил. Ни следа подводных существ — сказочных или обычных.

— Это дурная тактика — плыть просто вперёд. Или вниз — куда ты там решила? Вдруг мы вообще никого не встретим?..

— Не может во всём море никого не быть. Кто-то разумный рано или поздно попадётся.

— Мы по дороге умрём с голоду!

— Найдём что-то съестное. У тебя другие идеи? Телепортироваться я не умею.

— Не лучше ли исследовать сушу?

— Зачем? — моргнула Алана. — Что ты там можешь найти?

— Персонажей сказки, которые объяснят, что происходит.

— Опять ты со своей сказкой! — окрысилась русалка. — Это идиотизм! Рыбы не попадают в сказки.

— Хорошо. Давай пойдём на компромисс. Поднимаемся обратно и ждём, когда кот закончит. Поэма короткая. Если ничего не изменится, я согласна плыть на поиски Атлантики, потому что всё равно не знаю, что делать в этом случае. Но если ты заметишь, что глубинный мир не такой, каким должен быть, что что-то совершенно невозможно, мы вернёмся и будем искать на суше, с кем посоветоваться. Идёт?

— Ладно, договорились.

— Отлично.

Аня вынырнула. Дуб с золотой цепью виднелся вдали, холодный ветер обжигал лицо. Вместе с Аланой они направились к берегу. Русалка предложила двигаться под водой — так куда быстрее — и не ошиблась. Когда стало мелко, они всплыли на песчаной отмели невдалеке от могучего дерева.

Аня прислушалась и различила за плеском волн слова кота:

— ...и скрылась от меня навек богиня тихих песнопений, — проговорил он. И умолк.

Сильно забилось сердце.

— Кажется, это... — начала она, но тут дыхание перехватило и их опять накрыло белой волной, — ...конец, — успела шепнуть русалка.

Пелена отступила и сменилась темнотой. И ещё накатила ужасная всеобъемлющая усталость — физическое изнеможение во всём теле. Аня ощущала разом каждый нерв, каждую точечку своего организма, который вопиял о том, что последние несколько лет без перерыва разгружал вагоны угля.

Аня застонала. В сыром помещении со спёртым воздухом, где она оказалась, стояла кошмарная вонь. А вот мрак не был кромешным: медленно в нём очерчивались силуэты беспорядочных предметов, громоздких тюков и развешанных тряпиц.

— Алана! — испуганно позвала девушка. А она снова была девушкой, с ногами.

Никто не откликнулся.

Аня встала и стукнулась макушкой о деревянную балку. От духоты голова шла кру?гом, перед глазами прорезались сиреневые искры.

Ощупью, путаясь в складках юбок, Аня попыталась пробраться к узкой полоске света, виднеющейся вдали. Путь заграждали какие-то вещи, вёдра и мешки, за которые цеплялась страдалица.

Наконец она добралась до деревянной двери. Пришлось навалиться всем весом, чтобы заставить створку с трудом податься вперёд.

Аня очутилась в грязной, пропахшей прогорклым салом комнате, напоминающей кухню из фильмов о старине. Массивные столы заставлены чугунными казанами и исполинскими сковородами, чёрными от сантиметрового слоя сгоревшего жира. На разделочной доске высится большая гора рыбьей требухи — над ней жужжат многие дюжины здоровенных зелёных мух. Какие-то пучки и связки овощей, сушёных грибов и прочей снеди свисают с потолка, побуревшего от копоти.

Аня подбежала к запылённому окошку и уставилась на заросший дикий сад с единственной ухоженной клумбой. Там пестрели сочные кроваво-алые тюльпаны.

На какое-то время она застыла в полном оцепенении, из которого вывели гулкие тяжёлые шаги и с силой распахнутая дверь.

— Прохлаждается здесь, бесовка! — гневно проревел грубый женский голос, и Аня имела удовольствие с недоумением уставиться на его обладательницу.

Огромная бабища в парчовом платье с кринолином взбешённо взирала на неё узкими заплывшими глазёнками. Её красное лицо исказилось от ярости, а многочисленные подбородки колыхались в такт гигантскому бюсту, вмещённому в неистово затянутый корсет.

— Наряды девочек не выглажены, обеденный стол не прибран! Где ты шляешься, дрянь?! Надумала всё испортить?! Я задам тебе, ещё увидишь! Дай только срок! Велю Тому высечь тебя розгами до полусмерти! Марш за дело, что ты вылупилась на меня, мымра?!

— Я, — что-то нашёптывало Ане: не стоит задавать этой бабе идиотских вопросов, — я уже иду, — неловко выдавила она.

— Ты болтаешь своим мерзким языком, а не идёшь! Ступай немедля выглаживать платья для бала!

— Хо... хорошо. — Аня беспомощно посмотрела на бабищу. — А... куда... где они?

— Ты у меня спрашиваешь?!

Махина с неправдоподобной скоростью перевалилась к ней вместе с волной убойного запаха пота и отвесила Ане такую затрещину, что та покачнулась и осела на грязный липкий пол.

— Дай только срок! — прогрохотала громадная женщина и, размашисто ступая, покинула кухню.

Прижимая трясущуюся руку к затылку, Аня всхлипнула от ужаса и безысходности. Потом с трудом обыскала зловонные обноски, в которые была одета, но в карманах обнаруживалось всё что угодно, кроме столь необходимого Священного камня. Голова звенела от удара.

Хорошо всем остальным Лунным воинам: они могут превращаться без атрибутики, их сила всегда и везде с ними.

Где же Аня теперь? Как всё это вообще возможно?! Снова неведомый враг. Бабища говорила о бале — опять, небось, художественный сюжет. Интересно, это только Аня оказалась в сказках или другие воины тоже? В любом случае выбираться придётся самой. Должен же быть какой-то способ...

Опасливо озираясь, она высунулась в коридор.

Стоит найти загадочные платья или убежать куда глаза глядят. В этом кошмаре нет даже Аланы! С упрямой русалкой было спокойнее: всё же живой товарищ по несчастью. А тут...

Аня заглянула в ближайшую дверь — судя по всему, за ней столовая: тёмная, затхлая, совершенно безлюдная. Над неубранными объедками неаппетитных кушаний жужжат полчища насекомых.

Внезапно Аня ощутила острый приступ голода — но от вида разорённого стола начинало мутить.

— Эй ты, дурёха! — раздался откуда-то сверху тонкий визгливый возглас. — Сей же миг ступай сюда! Мой туалет похож на кучу тряпья, ты видала, который час?! Всё доложу маменьке!!!

На площадке лестницы Аня различила силуэт тощей, как жердь, дылды с паклей начёсанных волос, похожих на мохнатую кору пальмы.

И почла за лучшее пойти на зов. Она стала осторожно подниматься по крутым ступеням.

— Что ты плетёшься, как черепаха?! — взвизгнула жердь, гневно искривляя некрасивое узкое лицо. Она бесцеремонно схватила Аню за запястье, на котором и так чернели огромные застарелые синяки, и поволокла в душную комнатушку, где на покрытом скатертью трюмо высилась груда шёлка и лент.

— Мигом! — прошипела жердь и скрылась, хлопнув дверью.

Аня уставилась на многоярусное платье. То, чем его следовало выглаживать, стояло на подобии мангала, в котором тлели красные угольки.

— О господи, — простонала принцесса Авелилона. Не было никаких шансов справиться с задачей.

Она попятилась в коридор и неслышно соскользнула вниз по лестнице. На кухне имелся выход наружу — и он оказался незапертым.

Вечерело. Со двора пахнуло стужёным воздухом. Оглядевшись, Аня сняла с гвоздя дырявый плед, провонявший псиной. Ничего похожего на обувь обнаружить не удалось, и как была босиком, она по мёрзлой земле побежала через сад к забору.

За просёлочной дорогой начинался лес. Вдалеке у подъездных ворот какой-то старик возился с тройкой лошадей, впряжённых в громадную карету.

Аня быстро пересекла тропу и ступила под сень деревьев, удаляясь от изуверского дома.

Если это очередная сказка, значит, нужно, как было в Лукоморье, просто дождаться её завершения. Но что дальше? Будет новая история, потом ещё. И ещё. И ещё. Как вырваться из этого безумия, как она вообще в него попала? Может, Аня всё-таки спит? Ночь пройдёт, наступит утро, она очнётся в постели без всяких рыбьих хвостов и кинется целовать оккупировавшую компьютер Тину...

Холод в лесу пробирал до костей, пугающие звуки наполняли темноту. Здесь, под прикрытием густых крон, было уже совсем сумеречно. Где-то вдалеке завыл волк.

Аня не чувствовала ног. Сколько она идёт по лесу и куда? А если это не сон? А если сказка... если сказка не кончится?

Принцесса Авелилона остановилась и закуталась плотнее в куцый плед. Хотелось сесть и заплакать. Через пару минут она поступила именно так.

Аня ревела долго, пока не стали болеть опухшие глаза и воспалившееся горло. А потом случилось и вовсе уж нечто кошмарное: сухая жилистая рука с выступающими на морщинистой коже синими венами клешнёй впилась в её плечо.

— Попалась, красотка! — прокряхтел злой старческий голос.

Едва не лишившаяся чувств от ужаса, Аня узнала деда, возившегося с лошадьми во время её бегства.

— Ох и повеселимся мы с тобой нынче, молодка! — Старик держал, словно в тисках. — Нас ждёт чудный долгий вечерок!

Он дёрнул её с места и, как пушинку, поволок за собой.

— Барыня гневались так, как я на веку своём не помню. Оне с барышнями уехали ужо, на сегодня ты легко отделалась. Но уж я выдеру тебя, подготовлю к завтрему. Ух, куколка моя!

Аня попыталась вырваться, применяя боевые приёмы, отточенные в Храме Луны, но сухопарый хромой старик обладал необъяснимой силой.

— Отпустите! — взмолилась она. — Скажите, что не нашли меня в чаще!

Мучитель разразился каркающим хохотом.

— Ага, как же, — и он больно ущипнул Аню пониже спины, — так и поступим, что за вопрос? Девка-дура ещё глупее, чем я разумел!

Скоро в просветах деревьев показалась дорога и знакомый забор.

Старик втащил Аню в садик и толкнул в слабо освещённый сарай. По крайней мере там было тепло, но ужасно воняло чем-то сгнившим и разложившимся.

Старик запер дверь и повернул к Ане своё уродливое лицо. Он был беззубым и кривым на один глаз. Здоровый сейчас горел недобрым огнём.

— Вот это мы позабавимся, молодка! — Гад ступил к осевшей на соломенный пол Ане и внезапно ловко задрал её потрёпанные и латаные юбки. — Эх, будь я помоложе! — с досадой гаркнул мерзавец и своими артритными узловатыми пальцами впился в Анино бедро.

— Пошёл вон! — взвизгнула она и лягнула похотливого хрыча правой ногой.

— Ах ты дрянь! — охнул тот. — Ну я задам сейчас жару! Лучше б те поласковее быть да ублажить дядюшку Тома. Ну, погоди!

Он рванул Анины лохмотья за ворот, и хлипкие швы, не выдержав, обнажили несчастную.

— Красота! — причмокнул негодяй. — Вот сейчас я тебе устрою!

Схватил пучок розог и начал неистово стегать Аню по плечам, лицу, груди и спине.

Убегая, она забилась в угол, но истязания продолжались.

Нескоро успокоился этот хромой сатир, а когда он оставил Аню, та была почти при смерти.

— Посидь теперь тут да подумай, — буркнул на прощание дед. — Барыня вернётся и устроит тебе что послаще. Бывай, молодка! — Швырнул орудие экзекуции на пол и удалился, не забыв запереть дверь.

Она истерически рыдала. Никакой это не сон и никакая не сказка! В сказках не бывает блудливых стариков и такого тоже быть не может.

Всё тело горело, кожа покрылась кровоточащими рубцами. Жгучая боль не отступала, к тому же раскалывалась голова и голос сел от холода и завываний.

Внезапно розоватое свечение прорезало мрак сарая и в нём, как апофеоз ужаса и абсурда, перед Аней предстало странное и страшное создание.

Карлица, не достающая и метра ростом, толстая, словно шарик, на столбоподобных коротеньких ножках; круглое личико светится душевностью и спокойствием инквизитора, из-за спины, за оборками пышного короткого платья, видны трепещущие прозрачные крылышки. В руках — длинная палка с сияющей звездой на конце.

Аня онемело воззрилась на это явление.

— Золушка! — торжественно изрекла карлица, улыбаясь с многозначительной важностью. — Тётушка пришла, чтобы исполнить твою самую сокровенную мечту.

— Золушка? — прохрипела Аня. — Золушка?!! — почти выкрикнула затем она.

— Да, моя милая крестница. Я пришла...

— Помогите же мне! — горячо перебила принцесса Авелилона. — Я не Золушка, меня зовут Аня, я попала сюда из другого мира, моя самая большая мечта — вернуться туда. Помогите мне, вы же волшебница! Помогите мне в этом, если желаете добра!

— Милое дитя, горе помутило твой разум. Но всё пройдёт. Сегодня ты будешь счастливой: радуйся, Золушка, ты едешь на бал, о котором так долго грезила твоя душа!..

— Я не хочу на бал! Я хочу вернуться в Днепр!

— Всё будет хорошо, — уверила карлица и взмахнула своей палочкой.

Боль, холод и усталость мгновенно исчезли. От блаженного ощущения Аня стерпела даже громоздкое тяжёлое платье, сковавшее её тело. Волосы собрались в высокую сложную причёску, туго стянул рёбра узкий корсет, ступни изогнули изящные хрустальные туфельки, удивительно удобные и тёплые.

С обречённостью Аня наблюдала, как, повинуясь карлице, распахиваются двери сарая, вырастает в экипаж огородная тыква, в лакеев — полевые мыши.

— Но помни: ровно в полночь волшебство иссякнет. Карета снова превратится в тыкву, платье — в лохмотья. Веселись, но не забывай: ты должна уйти до боя часов...

Карлица не слушала мольбы и возражения, она ласково, но властно усадила Аню в архаический транспорт, и лошади пустились карьером.

В карете попытавшуюся предаться размышлениям Аню замутило. Трясло и качало просто нещадно, и адов корсет к тому же впивался в кожу. Казалось, они не прибудут никогда. Вскоре Аня мечтала об одном: чтобы поездка окончилась, а там будь что будет. Хоть бы и утренний гнев злой мачехи из сказки о Золушке. Впрочем, она не собиралась убегать от прекрасного принца: решила вычеркнуть этот эпизод точно так же, как глажку платья для тощей сестрицы. Пущай сразу женится — и посмотрим, что дальше, лишь бы эта бешеная езда прервалась.

Но она больше часа не заканчивалась. Полевой кучер игнорировал крики, угрозы и просьбы. За окном несущегося со скоростью спортивного автомобиля экипажа мелькали деревья и кусты и только тяжёлая жёлтая луна висела неподвижно. Аня уже поверила, что сойдёт с ума или так и умрёт в этой треклятой тыкве. Когда дьявольское изделие наконец остановилось, будущая королева была полумёртвой от тошноты и усталости.

Она выпала из душной пыточной машины и окунулась в свежий воздух, вскруживший голову похлеще любого алкоголя.

Некто в бархатной ливрее — то ли бывший грызун, то ли местный придворный — подхватил её и едва живую увлёк вверх по бесконечной лестнице, освещённой факелами.

Аня очнулась в огромном бальном зале, наполненном светом и шумом. Сияние ослепило, музыка оглушила. Но она быстро привыкла к этому и начала приходить в себя.

Следовало придумать какой-то план. Нельзя же вечно кочевать из книжки в книжку! А ведь всё как раз к этому идёт. Ну женится на ней сейчас местный наследник, а потом белая волна — и проснётся крошечная принцесса Авелилона в ореховой скорлупе, да пустится в длинный путь к очередному принцу, блуждая по рукам разномастной живности.

— Аня! — крикнул кто-то в самое ухо новоиспечённой Золушке.

Боже, как ласкает слух это простое сочетание звуков!

Русалка Алана, совершенно лишённая рыбьих атрибутов, стояла перед ней в шикарном платье, вся увешанная драгоценностями, сверкающими в блеске свечей.

В порыве радости Аня схватила её за плечи.

— Ты здесь! Господи, ты здесь! Как же я рада! Что... что с тобой было?!

— О-о, — туманно протянула Алана и заговорщически сощурила глаза, — пойдём скорее, я познакомлю тебя с Мирлифлором.

— С чем?

— Дурочка, это наследный принц королевства! Я повстречалась с ним утром. Это долгая история!

— Точно, мне нужно познакомиться с принцем, — вздохнула Аня, — по сюжету он должен на мне жениться.

— Мирлифлор? — вытаращилась Алана. — Жениться? На тебе?

— Да, здесь будет так. Мы с тобой оказались в истории о Золушке. В прошлый раз мы были в Лукоморье, поэме о "Руслане и Людмиле" Пушкина, а теперь в "Золушке", э... не знаю, кто её написал. Может, она народная. Не важно. Вопрос в том, как это вообще возможно и как нам выбраться отсюда. А ещё я так и не придумала, из какой же сказки ты сама...

В этот момент озадаченная Алана оживилась и замахала кому-то. От пышно разряженной толпы отделился статный молодой человек в парадном белом мундире, высокий и красивый, как греческий Аполлон.

— Мирлифлор, знакомьтесь, это моя подруга Аня, — представила Алана. — Мирлифлор, наследный принц.

Наследный принц взирал со смесью растерянности и восхищения, он даже поклонился с опозданием, неподобающим для дворцового этикета. Принц выглядел настолько смущённым и оторопелым, что было жалко смотреть.

— Простите, — начал Мирлифлор неверным голосом, — я... со мной что-то творится, сам себя не пойму. Вы... Сегодня поразительный день. Я, кажется, схожу с ума... Анна, вы прекрасны, вы чарующе прекрасны... и Алана... Что же это? Анна, откуда вы?

— Да так...

Музыка смолкла, и по бальному залу раскатился первый из двенадцати гулких ударов башенных часов.

— Полночь, — произнесла Аня. — Не удивляйтесь, сейчас я предстану перед вами жуткой замарашкой в ужасающих лохмотьях.

— О прекрасная Анна, вы не можете выглядеть скверно, даже если надеть на вас рубище. Вы останетесь самой...

На этой части фразы часы прогремели последний раз. Аня неуклюже оступилась, почувствовав, как слетела с ноги одна из хрустальных туфелек, и в голубом искристом свете её бальное платье растаяло, сменившись старым и — это было кошмарно неловко — отчётливо зловонным тряпьём. Волосы рассыпались по плечам, но зато хотя бы следы побоев и усталость не возвратились.

Толпа охнула и подалась в стороны так, что Аня в своём эксцентричном наряде, Алана и принц Мирлифлор, сравнявшийся цветом лица с белизной мундира, остались в центре широкого круга. Кто-то вскрикнул, некая дама осела на руки кавалера, лишившись чувств. Из застывшей публики донёсся возмущённый возглас: "Золушка!", который перебил другой, визгливый и обвиняющий:

— Ведьма!

В этот миг Аня в ужасе поняла, что допустила фатальную ошибку.

Её грубо схватили и поволокли прочь. В сутолоке незадачливая героиня заметила только растерянные глаза Аланы и принца Мирлифлора, нагнувшегося, чтобы подобрать вычурную обувь. Потом один из стражников ударил её по затылку и Аня в который раз лишилась сознания.

* * *

В сыром каменном помещении, где она очнулась, стояла ужасная духота. Аня лежала на деревянных нарах, прикреплённых к стене ржавыми петлями. Слабый свет факела пробивался через прутья решётки в запертых дверях. Голова гудела, отчаянно хотелось пить и есть.

Она села и осмотрелась. В стоящем на полу кувшине обнаружилась цвёлая горьковатая на вкус вода, показавшаяся пленнице небесным нектаром. Напившись, она нашла корку чёрствого хлеба, обгрызенную мышами. Наплевав на всякие нормы санитарии, Аня умяла корку в один присест.

Прекрасно, вместо свадьбы с принцем её ещё, чего доброго, сожгут на костре. Оригинальные инновации в классическом сюжете.

От осознания того, насколько реалистичны все ощущения в этих сказках, Аню при мысли об аутодафе пробирала дрожь. Это ж надо было на глазах у толпы...

Она бесконечно долго просидела в этом каземате. Успела вспомнить всю свою жизнь, грозящую бесславно окончиться в невесть какой художественной вселенной. Что будет, если она погибнет тут? А если она от этого по-настоящему умрёт? Или, может, она уже умерла? Вдруг после смерти человек попадает в измерение выдуманных миров? Что сейчас с её семьёй, с воинами?

Одиночество, тоска, скука и голод мучили Аню.

Сколько ужасных вещей на самом деле писали люди! Коли даже невинная байка о Золушке превратилась в такой кошмар, что станется с ней в какой-то действительно жуткой истории? Если вообще суждено попасть куда-то после того, что сделают с ней здесь.

Что же будет?

Может, местные власти решили уморить ведьму в заточении?

Прошло очень много времени до того, как открылась тяжёлая дверь. Зато на её пороге были не люди с вилами, а принц Мирлифлор и Алана.

— Хвала небесам! — вскричала Аня.

— Здравствуйте, Анна, — начал принц. — Простите за все эти неудобства. Я пришёл спасти вас. Я... я объясню. Мы в затруднительном положении. А я сам не понимаю, что со мной. Много лет я не мог выбрать себе невесту из сотен принцесс и красавиц, а затем в один день всем сердцем полюбил двоих — вас и Алану. Я не знал, что мне делать... Однако вас необходимо выручать, и есть лишь один способ усмирить гнев отца и народа. Прекрасная Анна, вы будете моей женой?

— Да, — обречённо выдохнула она.

* * *

Брачную церемонию организовали быстро. Алана самоотверженно помогала своей невольной подруге готовиться к свадьбе. И они долго говорили, когда оставались одни.

Бывшая русалка теперь не спорила с безумной правдой о том, что они находятся в выдуманной людьми истории, но обе недоумевали, как это получилось. И ещё Аня была убеждена, что сама Алана — тоже персонаж некой сказки, во что последняя поверить отказывалась. Впрочем, Аня такого сюжета не припоминала. Русалка описывала свою жизнь, но на это не указывало ни одно из известных произведений. Кроме разве что...

— Ты упоминала о селе Рыбьем, — наконец прервала Аня, у которой мелькнула внезапная догадка, настолько невероятная, что именно это и помешало предположить подобное раньше, — самом близком к королевству. А Атлантика начинается не... с небольшого ли сада, который переходит в тронный зал, где в центре на огромной ракушке сидит старый водяной с синим хвостом и белой бородой, а в следующем зале — оркестровая ложа?

— Что же ты морочишь мне голову, будто никогда не была в Атлантике?! — возмутилась Алана. — Разумеется, так.

— Творец небесный! — ахнула Аня. — Ты не из сказки!

— Конечно, я не из сказки! — хмыкнула Алана.

— Ты из моего Подводного мира! — с жаром перебила Аня. — Мои тетрадки! Бумажные тетрадки, где я рисовала и вырезала обитателей моря и их королевство, начало скопировано с компьютерной игры! Я описываю тебе их!

— Бумажные тетрадки?

Если Ане когда-нибудь доведётся разговаривать с помешанными, нужно будет взять на вооружение этот тон.

— И тогда понятно, — она проигнорировала весь спектр иронии Аланы, развивая своё озарение, — почему ты знаешь мой язык, почему в твоём лексиконе столько странных для моря слов и почему твой мир так похож на человеческий деталями! Но это же немыслимо! Ещё невозможнее Пушкина и фольклора...

— Прости, я не верю, что живу в бумажных тетрадках.

— Однако это факт, — безапелляционно заявила Аня. Скепсис существа, помогающего привести в порядок туалет будущей королевы из сказки о Золушке, поистине восхищал. — Но этот факт ещё больше озадачивает, — продолжала Аня, — можно бы представить, что коллективное бессознательное миллионов людей одухотворило придуманные истории, но мой Подводный мир — это уж слишком...

— Ещё как слишком! — кивнула Алана.

Мирлифлор был и печален, и счастлив в дни приготовления к свадьбе. И ещё они с Аланой часто куда-то пропадали вдвоём на долгие часы. В это время Аня имела возможность вдосталь поразмышлять. Например, о том, что будет дальше. Ведь сказка о Золушке завершается свадьбой, а откладывать её нельзя.

В канун брачной церемонии Аня и Алана крайне волновались. Последняя не отходила от Мирлифлора — тот, безнадёжно влюблённый в них обеих, не верил в Атлантику и Днепропетровск, как и в своё литературное происхождение. Он строил планы, и Ане почему-то казалось, что морская подруга в них посвящена куда больше её самой.

Настал час венчания. У алтаря седобородый священник обручил Аню с принцем Мирлифлором, провёл обряд и наказал молодожёнам поцеловаться. Аня заметила, как сидящая в первом ряду среди гостей Алана отвернулась, а принц склонился к своей супруге, приподнял вуаль и приник тёплыми губами к неподатливым Аниным.

Отстраниться он не успел — белая пелена накрыла всё происходящее, смешала краски и ощущения, а потом так же стремительно и внезапно отступила, и покоящаяся теперь на полу Аня смогла оглядеться.

Боже, опять! Тёмная комната. Судя по всему, часть квартиры, но не жилая. Кругом полно коробок и старой мебели. Аня, одетая в шёлковый халат поверх ночной рубашки с кружевами, сидит прямо на паркете. Перед ней раскрыт альбом коричневой кожи. Сверху чьё-то фото и засохшие лепестки розы.

Больше в помещении никого нет.

Аня с глухим стоном пролистала папиросную бумагу и обнаружила, помимо фотографии и цветка, обгорелую тетрадь и какой-то весьма потрёпанный документ. "Сберегательная книжка" — значилось на голубоватом картоне с синим гербом СССР. Внутри косым малопонятным почерком вписано незнакомое имя и сумма вклада в рублях. Стоит печать. Документ очень правдоподобный. Но он древний. Вот и дата — аж 1934 год.

Аня уставилась на папку.

Потом обозрела книжные полки. Многие авторы из школьной программы. Странно. Здесь писатели, настоящие, такого не может быть в сказке. Неужели Днепропетровск?

Аня вскочила на ноги и распахнула единственную в комнате дверь — обыкновенную, выкрашенную белой краской. Вышла в старомодный коридор. Жилище походило на квартиру бабушки Клары и дедушки Гены. Принцесса Авелилона осмотрелась. Быстро нашла светлую гостиную и подбежала к окну.

Люди в сквере. Обычный город.

— Может, это не сказка, а... например, мультфильм? — вслух пробормотала Аня и позвала на всякий случай: — Алана!

Но никто не откликнулся. В задумчивости она сходила в тёмное помещение и принесла кожаную папку. Вытряхнула всё и ещё раз внимательно изучила. Потом открыла тетрадь. Почерк мелкий и неразборчивый, всех стараний хватило лишь на то, чтобы прочитать первое слово на странице — "...тьма..." — дальше вовсе неясно. А обугленный низ осыпался.

Она прошлась по квартире, некоторое время глядела на улицу. Отыскала шкаф с вещами и, сверившись с внешним видом прохожих, переоделась в целомудренный летний сарафан на бретельках. У входной двери валялись босоножки впору и даже женская сумочка с деньгами — старыми рублями с символикой СССР. Минуты три Аня пялилась на них с недоумением, потом вышла в освещённый чистый подъезд и спустилась по лестнице.

Было жарко. Все спешили куда-то, не обращая внимания на Аню.

— Простите, — остановила она сутулую женщину. — Какой это город?

— Москва, — удивилась незнакомка, бросая едкий любопытный взгляд, но почла за лучшее всё же удалиться.

Принцесса Авелилона бездумно шла вместе с толпой, озираясь по сторонам и силясь определить, где она очутилась. Можно было бы предположить, что это действительно просто Москва. Впрочем, неясно, что лучше — оказаться в очередной выдуманной сказке или в далёком городе за тысячи километров от Днепропетровска. Хотя, если бы связаться с Тутэллой... Стоит найти телефон и попробовать позвонить домой. Только вот интересно как: наизусть Аня не помнила ни одного треклятого номера.

И ещё эти деньги в сумке. Она не знала, как выглядят российские рубли, но купюры внушали большие сомнения. Зачем на современных деньгах писать "СССР" и рисовать Ленина? Одежда прохожих тоже не радовала, как и машины на проезжей части — словно из музея ретроавто. Однако обвинение в ведьмовстве при дворе принца Мирлифлора остановило Аню в её порыве уточнить у кого-нибудь, какой сейчас год.

И тут случилось невероятное.

В парке Аня приметила Алану.

Она с трудом узнала бывшую русалку в клетчатом длинном платье и шляпке. Но рассмотрев, бросилась навстречу — Алана в свою очередь метнулась к ней.

— Хвала Тритону! — воскликнула она. — Я ничего не могу понять: Мирлифлор пропал, всё изменилось. Где мы теперь, куда подевался дворец и как найти Мирлифлора?

— Забудь о Мирлифлоре, эта сказка кончилась, — перебила Аня. — Но началось что-то другое. Не могу идентифицировать. Да, в сущности, это и не важно. Мы должны что-то предпринять, выбраться отсюда, это замкнутый круг, бесконечная череда сюжетов. Мы будто попали в выдуманные миры...

Мимо них двигалась длинная похоронная процессия — много мрачных, одетых в чёрное людей.

— Хоть убей, не знаю, что это может быть за книга, — снова протянула Аня. — Всё такое настоящее. Если я ошиблась и теперь это не книжные истории...

— Хоронят Берлиоза Михаила Александровича, — произнёс внезапно позади них гнусавый голос.

Аня дёрнулась, как от разряда тока, и стремительно обернулась к сидящему на лавочке огненно-рыжему приземистому пареньку с торчащим изо рта огромным и кривым, похожим на собачий клык, жёлтым зубом.

— Да, удивительное у них настроение, — продолжал сей субъект, — везут покойника, а...

— Азазелло? — с ноткой сомнения перебила прищурившаяся Аня.

Рыжий изменился в лице: его самоуверенное ленивое спокойствие словно ветром сдуло.

— Откуда вы...

— Азазелло! — Аня даже подпрыгнула на месте от восторга. — Алана, я поняла, где мы!!! Это мой любимый роман...

— Маргарита Николаевна, я недоумеваю... — молвил их новый знакомый, но Аня перебила опять:

— Милый, милый Азазелло, выслушайте меня, пожалуйста, прошу вас! Мне... нам нужна помощь! Умоляю, я знаю, кто вы и чего от меня хотите. — В Ане проснулось некоторое благоговение. — Даже могу быть королевой на балу у сатаны! — воодушевлённо пообещала она. — Почту за честь, я вообще-то всё детство мечтала об этом... Но только если вы сможете исполнить потом мою просьбу, именно мою просьбу — не вечность и покой, они мне не нужны. Я не та, за кого вы меня принимаете. И я готова молить вашего повелителя вернуть меня домой!

— Вы обескураживаете меня, Маргарита Николаевна, — панически пробормотал Азазелло. — Не думал, что что-то способно удивить меня здесь...

— Такая жизнь, — философски отметила Аня, разводя руками. Наконец-то она чувствовала себя на твёрдой почве! Её слова воспринимали, а сюжет был знаком до мелочей. — Я продолжу обескураживать вас, ибо спрошу, можем ли мы пропустить волшебный крем, полёт на щётке, купание в озере с прочими частями ритуала и сразу обратиться к вашему властелину? Дабы не осталось неясностей. Это здорово, что вы слышите то, что я говорю, не то что эта крёстная фея — полено поленом.

— Фея?.. Э... да... вероятно... полагаю... ввиду чрезвычайных обстоятельств... мы можем пренебречь ритуалом. И в любом случае до его начала есть время. И... пойдёмте, раз так, пойдёмте.

— Со мной ещё Алана, — спохватилась принцесса Авелилона. — Я не могу оставить её, Алана столь же нуждается в помощи, как и я. Алана, наш друг Азазелло сейчас доставит нас к кумиру моего детства.

— Кумир вашего детства, Маргарита Николаевна?!

— Эта история настолько длинная и невероятная, что я бы предпочла рассказать её лишь однажды. И я Анна Александровна, кстати.

— Извольте. Возможно, вам ведомо и то, куда следовать?

— Квартира N 50 по улице Садовой, 302-бис, — не удержалась Аня. — Нет, я понятия не имею, как пройти туда, — покаянно добавила она.

Двигаясь за озадаченным проводником под руку с Аланой по просторам советских улиц тридцатых годов, по удивительной вселенной Михаила Булгакова, Аня давила в себе сожаления о том, что отказалась пройти весь сюжет по плану, но на свой манер, прожить его так, как многократно играла в воображении. Но тогда она рисковала увлечься калейдоскопом и увязнуть в сценарии, не успев попросить о помощи. Кто знает, какие персонажи ждут их с Аланой в очередной вымышленной реальности и какие им там отведут роли...

Дверь квартиры N 50 на уверенный стук Азазелло открыла нагая и модельно стройная рыжая Гелла в кокетливом кружевном фартучке, золотых туфельках и белой наколке в волосах. Незагорелую шею уродовал толстый багровый шрам. На очаровательном лице застыло недоумение.

— Не поддаётся объяснению, — отмахнулся Азазелло, пропуская своих спутниц в большую тёмную переднюю.

Аня огляделась в полумраке с трепетно бьющимся сердцем. На спинку стула, точно такого же, какой она помнила в кухоньке уже покойной прабабушки Гали, наброшен внушительный плащ; на подзеркальном столике — длинная шпага с поблёскивающей рукоятью, три другие стоят в углу так же просто, как какие-нибудь зонтики или трости, а на оленьих рогах висят береты с перьями.

Пара человек в старой милицейской форме прошлась по диагонали и скрылась в какой-то двери, слепо глядя по сторонам.

Проигнорировал их и Азазелло, который вопросительно кивнул в глубь коридора. Гелла подняла бровь и тоже склонила голову. Из другой комнаты высунулся тощий человека в треснувшем пенсне.

— Здравствуйте, Фагот, — не стерпела Аня. Стёклышко звонко стукнуло о паркет и покатилось к плинтусу, Азазелло побелел и почти сравнялся цветом кожи с мертвенной Геллой, а потом указал Ане на гостиную.

Просторный покой освещался через цветное витражное окно. В громадном камине в этот тёплый весенний день пылали дрова. Но жарко нисколько не было, даже наоборот: тут витала приятная погребная сырость. На тигровой шкуре сидел, благодушно жмурясь на огонь, чёрный котище Бегемот, скорее похожий на молодую упитанную пантеру повышенной волосатости, но всё же поменьше пушкинского барда. Посреди стола, покрытого церковной парчой и уставленного пыльными пузатыми бутылками, на золотом блюде тревожили воображение куски сырого мяса, присыпанные перцем. Пахло ладаном.

Живой Воланд, поднявшийся навстречу Ане и Алане с низкого дивана, оказался непередаваемым. Пожалуй, именно таким, какого принцесса Авелилона рисовала в своих детских фантазиях и каким не смог и не сможет изобразить его ни один режиссёр, дерзнувший превратить в картинку сюжет великого классика. Аня не взялась бы описывать его, но то был сатана её мечты — мудрое и всеведущее создание, символ справедливости. И понимания.

Аня смотрела с восхищением и даже сделала почтительный реверанс — в меру скудных познаний в сфере этого искусства. Вышло не особенно ловко.

— Мессир! — начала она, совершенно не обращая внимания на пару правоохранителей, с невидящими глазами вошедших в комнату следом за ними и разошедшихся по углам. Эти люди говорили, бесшумно двигая губами, что-то искали и явно не замечали всех тех, кого спокойно зрели Аня и Алана. — Мессир! Вы мой кумир с пятилетнего возраста. Долгие годы вы были отцом всех моих кукол. Я расскажу вам невероятную, наверное, даже для вас, историю...

Она пустилась в своё дикое, невообразимое повествование, словно в омут. Если он не сможет поверить и помочь — идею добиться содействия от персонажей завладевших ею сюжетов можно оставить навеки. Она говорила в такт понимающему — воистину понимающему! — покачиванию головы Воланда.

Он не перечил. И даже будто знал, что она скажет далее.

— Не скрою, таинственная Аннэт, — резюмировал Воланд, когда группа милиционеров, беззвучно ругаясь, уже покинула ювелиршину квартиру, — Москва на сей раз подготовила для меня немалый сюрприз. Но я в силах выручить вас. Так уж вышло, что в этом мире моей власти нет границ и пределов. И я могу отправить вас туда, куда вам будет угодно. Но есть условие.

— Какое? — дрогнувшим голосом спросила Аня.

— О котором вы не смеете даже мечтать, — странно улыбнулся здешний князь тьмы. — Я помогу вам, если этой ночью, нарушая все традиции, вы будете моей королевой...

* * *

"Только не забыться!" — звенело в сознании Ани, словно тревога. Это было сложно. Ибо она не всегда узнавала сюжет. Героев — да. Но не всё прочее. Они с Аланой оказались в просторной ювелиршиной квартире в обеденный час дня, предшествующего Великому Балу. Территория ещё не изменилась, но комнаты помещения дышали таинственностью и вызывали восторг.

Перед принцессой Авелилона предстали воплощения любимых персонажей. Вся свита Воланда. Она смотрела на этих существ с трепетом, они же на неё — с явным любопытством.

Аня эпатировала: задавала миллион вопросов, показывая свою осведомлённость. Взялась помогать Гелле готовить к прожарке мясо и даже вызвалась открыть дверь пришедшему пытать счастье киевскому дядюшке покойного Берлиоза и пожаловавшему вслед за ним буфетчику.

Потом закусывали потрясающе вкусным шашлыком, который готовила над огнём рыжая ведьма. И долго-долго они с Аланой слушали удивительные истории далёких времён. День пролетел так быстро...

Полночь приближалась, пришлось спешить. Когда об этом объявили, за водоворотом событий принцесса Авелилона пропустила детали.

Квартира переменилась. Пространство поистине бесконечное тонуло в полумраке. И сквозь него, словно через врата, Аня окунулась в сюжет бессмертного романа.

Происходящее мало отличалось от содержания главы "Бал у сатаны". Только принцесса Авелилона то и дело роняла фразы, которыми ошеломляла свиту Воланда. Вспоминая целые фрагменты, она комментировала некоторых гостей и чуть не устроила на лестнице свалку, помиловав Фриду, едва губы той коснулись её уже порядком распухшего колена.

Она удивительно быстро освоилась со своей непривычной наготой. Сложность была в другом: просто читать о потоке гостей — одно, встречать их — совершенно иное. Казалось, нарядные господа и обнажённые дамы не иссякнут никогда, а ступени, конца которым не видно, не опустеют. Казалось, Аня упадёт в обморок и всё испортит. Казалось, эта полночь растянулась на века...

По абзацам и страницам Анна Суханова добралась до финальной части Великого Бала полнолуния. Неживая от усталости, послушно хлебнула крови барона Майгеля из черепа Берлиоза. И колдовской напиток действительно, будто исцеляющее кольцо Ханны, вернул силы, а разом с ними и способность к восприятию...

Фрачники и женщины на глазах распались в прах. Тление охватило зал, над ним потёк запах склепа. Всё сужалось и изменялось. Колонны растаяли, угасли огни и не стало никаких фонтанов, тюльпанов и камелий. И вот Аня очутилась во мраке скромной передней ювелирши.

Из-под одной из дверей пробивалась узкая полоска света.

— Бал кончен? — прошептала она очень тихо. Первые минуты после безграничной полуночи воспринимались сакральными, будто тишину нельзя тревожить и нарушать.

— Да, таинственная Аннэт, — проговорил незримый Воланд, и лёгкая ткань плаща коснулась её плеч. Аня вздрогнула.

— И что... теперь? — едва слышно спросила она.

— Вы вольны требовать свою награду.

— И вы сможете вернуть меня домой? Ведь там не ваши владения, властны ли вы над этим?

— Я могу очень многое, таинственная Аннэт, — с иронией хмыкнул голос, перемещаясь вокруг неё. И вдруг в этой кромешной темноте Аня почувствовала присутствие человека прямо перед собой. Куда ближе, чем это было необходимо. — Как отец всех ваших кукол, — произнёс Воланд в самые её губы.

Аня успела приподнять их уголки в робкой улыбке до того, как он приник к её устам властным, хозяйским поцелуем. Дух захватило, словно всё наполнилось этим человеком. Этим... существом. Воплотилась детская мечта. В Аниной голове Маргарита всегда оставалась с Воландом. Другого развития сюжета она не принимала.

Никто и никогда не целовал Аню так. Они слились неразрывно. Ничего не осталось более. Не стало "до" и "после". Она отдалась этому единению, растворилась, перестала мыслить, быть собой. И время растянулось в ещё одну бесконечную полночь.

— Мне не нужно больше кукол, мессир, — выдохнула принцесса Авелилона спустя целую вечность безмерного мгновения и нехотя, через силу немного отстранилась. Сердце бешено колотилось.

— Ну что вы, от такого не бывает кукол, — коснулся её уха сатана этого удивительного мира. — Пойдёмте, таинственная Аннэт. Нас уже ждут...

* * *

Воланд распахнул перед Аней двери маленькой комнатки, где собрались все её новые друзья, включая Алану. Гелла накрывала ужин на небольшом столе, Коровьев и Азазелло, сняв фраки, сидели подле. Бывшая русалка устроилась на одеялах, с ухмылкой рассматривая продырявленную пулей пиковую семёрку.

— Вы снова с нами, алмазная донна! — воскликнул Коровьев.

— А мы уж истосковались тут по вас, королева Аннэт! — шутовски отметил Бегемот, показываясь из-под кровати, весь в золотистых блёстках.

Воланд, тяжело ступая, прошёл между стульев и кресел, опустился на постель. К нему вернулись некоторая грузность и неповоротливость, совершенно не ощущавшиеся там, в темноте передней. Аня шатаясь приблизилась к столу и оперлась на него. Коровьев накинул на её обнажённые плечи длинный чёрный плащ. А Воланд поманил к себе и показал, чтобы села рядом.

— Вас очень измучили? — обронил он с тенью улыбки.

— О нет, мессир, — чуть слышно ответила Аня, чувствуя, как по щекам растекается румянец.

Воланд молча поднял рюмку и чокнулся со своей королевой. Смело проглоченный спирт пробудил в ней волчий голод, ведь с предсвадебного пира у принца Мирлифлора Аня не ела ничего, кроме пары кусков сочного мяса за обедом.

Она ужинала, наблюдая воочию одну из своих любимых сцен. Но книга неумолимо близилась к финалу, и в нужный момент, хотя уходить вовсе не хотелось, Аня робко произнесла:

— Когда мы попробуем... вернуть нас домой?

— Попробуем, Анна Александровна? — хмыкнул Воланд. — Мы не будем ничего пробовать...

— Пробовать! — отозвался Бегемот. — Если королева желает что-то попробовать, тут я всегда к её услугам. Любые ощущения, переживания. На самый взыскательный вкус! Чего желает попробовать королева в праздничную ночь, такого, что она ещё не испытала...

— Молчи, — приказал ему Воланд и обратился к Ане: — Вы уже покидаете нас, таинственная Аннэт? Так возьмите же это от меня на память.

И он вынул из-под подушки небольшую золотую подкову, усыпанную алмазами.

— Нет-нет-нет, с какой же стати?! Я даже не Маргарита...

— Вы хотите со мной поспорить? — ухмыльнулся сатана.

Аня протянула руку и приняла подарок.

— Это всё... спасибо вам. Я сегодня была очень счастлива. Благодарю вас всех. Вы герои моего детства... А вам, мессир... отдельное спасибо. Я... буду скучать по вам, если... если нам удастся отправить нас куда следует.

— Мне удастся, Аннэт. Не переживайте на сей счёт. Долгие прощанья — подлинная пытка. Так что в добрый путь! Рад оказать услугу, равносильную вашей.

Он простёр ладонь, и Аня почувствовала удушье. Комната подёрнулась пеленой, очертания новых друзей смазались — и только глаза Воланда, пустые и чёрные, сияли двумя агатами.

— Хвала Тритону, мы возвращаемся к себе! — успела произнести Алана, и вдруг страшное осознание пронзило затуманенный мозг новоявленной Маргариты. Она даже попыталась остановить князя тьмы, но окружающее окончательно заполнилось мутно-белым, сползло, словно расплавленный воск, и Аня, как была, в длинном плаще плюхнулась в тёплую воду.

Действительность пронзил визг нескольких голосов, потом к краю наполненной ванны, в которой оказалась мокрая принцесса Авелилона, метнулся Ника и схватил её за локоть.

— Ты в порядке?!

— Это ещё кто?!!

Стоящие в просторной уборной Сухановых воины обступили Алану, восседающую в биде, неуклюже раскинув босые ноги.

— Однако! — присвистнула Ханна, озирая обнажённую девушку, а Жаклин, быстро сориентировавшись, укрыла ту большим банным полотенцем, висевшим на умывальнике.

— Аня, что это значит?! — возмущённо спросила Евгения Витальевна.

— Мы что, опять попали в сказку?! — вознегодовала Алана.

— Не-ет, — простонала Аня, запуская пальцы в волосы. С чёрной ткани каскадами стекала вода, — я не подумала... не попросила... не сообразила...

— Свет и Разум, что происходит?! — зло гаркнула разгневанная Тина, упирая руки в бока и сверля Аню взглядом. — Вот сейчас вернётся кто-то из родни, будешь знать!

— А у вас пропал рыбий хвост, принцесса? — осторожно поинтересовалась Натали.

Жаклин насторожённо заглянула в ванну и вздохнула с облегчением, углядев под мокрыми складками плаща человеческую пятку, после чего положила на локоть сестры ладонь и сжала им одним ведомым образом, передавая информацию.

— Предлагаю всё-таки войти в Ворота, как мы хотели сделать ранее, и обсудить проблему там, не теряя время, — весомо изрекла Тутэлла. — Эта девушка не опасна?

— Не опасна, — отчаянно выдохнула Аня, вставая и морщась от облепившей её материи. Из кармана выпала золотая подкова и гулко стукнулась о чугунное дно.

— Это что? — Маргарет бесцеремонно опустила пальцы в воду и вынула Анин подарок. — Это золото?!!

— Золото, — принцесса Авелилона с благодарностью приняла полотенце, в которое её завернул Ника, — чистейшее золото. Лично от сатаны.

* * *

В прохладном полумраке Ворот все воины и обряженные в сухановские банные халаты Аня с Аланой разместились на красных диванных подушках, которые сотворила Ханна каким-то кольцом просто из воздуха.

Ко всеобщему изумлению, невероятная история сказочных приключений подтвердилась не только наличием русалки и её поразительной способностью обратить любые ножки в рыбий хвост и обратно, но и волшебным зеркалом Натали.

После её долгих и упорных совместных с Тутэллой мытарств удалось установить, что выдуманные края, в которых побывала Аня, полностью сгенерировались в III-м измерении и теперь существуют автономно. Туда ведут мириады Ворот коридора Времени. Тутэлла нашла их благодаря картинкам, выжатым Натали из отражения. При этом страж упорно утверждала, что все книжные вселенные не наличествуют в III-м измерении и что этих четырёх там тоже раньше не было.

— Что вообще такое III-е измерение? — не выдержал Ника, прерывая её упоённые заверения.

— Измерения... пространства, Ваше Величество, — воодушевлённо начала, но быстро запнулась Тутэлла. — Как же объяснить?.. Их всего три. В I-м живёте все вы, его территории между собой связаны, оно — единая Вселенная. Во II-м измерении, также цельном, вовсе пусто: там нет ничего. А в III-м находятся все иные миры. Они обособлены, замкнуты. На самом деле их объединяет Основной Город, в каждом уголке III-го измерения есть выход туда — но он часто бывает спрятан и труднодоступен или вовсе блокирован, далеко не всегда о нём кому-либо известно. Эти микрокосмы существуют локально, они могут быть бесконечно огромны, как Галактика I-го измерения, или безмерно малы. Есть мирки, в которых не поместится и мой мизинец. Они бывают спаяны с I-м измерением или же нет, сцеплены точечно плавающими порталами или взаимосвязаны. В зависимости от того, что это за край. III-е измерение безгранично, там, при наличии силы, можно создавать новые широты любого размера... Выходы во все измерения и все времена этих измерений есть здесь, в коридоре Времени и Пространства. Вы... выглядите так, будто ничего не поняли. Почти все вы...

— Откуда взялись измерения, дорогая? — полюбопытствовала Евгения Витальевна.

— А откуда взялось всё? — усмехнулась Тутэлла. — Я не знаю. Просто так есть.

Не знала она и как появились придуманные реальности из книг, почему именно эти, а также как туда умудрилась попасть Аня. В последнем, правда, с высокой долей вероятности можно было винить неведомого коварного противника, подтасовывающего неприятности.

Между тем сообразительная Тина попросила выпустить её на минутку в комнате своей будущей матери — и вскоре вернулась вместе с Тутэллой и стопкой тетрадей Подводного мира, увенчанной сборником сказок Шарля Перро и потрёпанным романом Булгакова.

— Всё это — книги, которые были в спальне, — сообщила она. — Не знаю, при чём тут Лукоморье, но прочее — вот. Здесь есть история о Золушке, — добавила она, постучав ногтем по "Французским сказкам".

— Это ни черта не объясняет! — процедила Жаклин, наблюдая за тем, как Алана с интересом листает разрисованные тетрадки.

— Однако мы можем провести эксперимент, — отметила Евгения Витальевна и подхватила самый толстый том, на ходу перевоплощаясь в воина. Затем коснулась обложки рукой, и бумага вспыхнула. — Проверяй, дорогая, — велела она Тутэлле в ответ на недоумевающие взгляды присутствующих.

Страж Времени скрылась и появилась снова только через десять минут.

— Ничего, — сообщила она. — Врат, которые вели в микрокосм этой сказки, не стало. Вообще. Никогда раньше не сталкивалась с подобным...

— Удивительно, — бормотала тем временем Алана, откладывая очередное изделие. — Такое чувство, будто наш быт попытался изобразить малолетний рыбёнок. — Она подняла глаза. — Вы что-то напутали. По крайней мере последние триста четырнадцать лет Атлантика существовала постоянно. Я сама это помню. И уверяю: есть водяные и русалки, которые авторитетно докажут, что королевство стояло на морском дне и десятки веков назад!

— Булгаковские москвичи и подданные Мирлифлора тоже ведь не считали себя сотворёнными недавно, — возразила Аня. — Я так думаю, каждый из посещённых нами уголков имеет прошлое в миллионы лет, такое же длинное, как и у всего человечества.

— Но если целая вселенная пропала, едва книгу уничтожил огонь, вывод очевиден, — резюмировала Натали. — Как бы странно сие ни было.

— А что это за история? — запоздало спросила Алана, указывая на кучку пепла.

— "Золушка", — ответила Тина.

Бывшая русалка вздрогнула, плотно сомкнув губы.

— И все погибли? — наконец всё же выдавила она.

— Даже самого пространства не стало, — кивнула Тутэлла.

— Вы только что уничтожили целый мир? — гневно уточнила Алана уже лично у Евгении Витальевны.

— Но ведь он подложный, дорогая! — попыталась оправдаться учительница. — И нам нужно было убедиться.

— Тогда и я, по-вашему, подложная?! — воскликнула Алана, прижимая к груди Анино детское творчество. — И вы просто возьмёте и оборвёте бытие многомиллиардного населения, жившего века, никому не мешая?! Вы не имеете права!

— Да не было никаких веков!

— Грубо говоря, были, — возразила Тутэлла. — Ведь сгенерировались и Ворота в прошлое. И в будущее.

— Но их не существовало ещё вчера! — продолжала защищаться англичанка.

— Это бред сумасшедшего! — накинулась на неё Алана. — Но даже пускай и так — а если и ваша Галактика лежит где-то толстой папкой бумаги?! И кому-то прилив нашепчет бросить её в кратер подводного вулкана?!

— Наш мир настоящий! Этому есть масса доказательств.

— У меня тоже есть масса доказательств, что мой дом настоящий. И ещё десять минут назад масса вещей подтверждала подлинность родины Мирлифлора! Вы просто убийцы!

— Мы не станем жечь Подводный мир! — попробовала успокоить её Аня. — Мы же не станем?

— Этим вселенным не место в реальности, — неуверенно протянула Жаклин.

— Откуда ты знаешь, почему и как они появились? — произнесла Натали, положив ладонь на выпавшего из стопки анимешного ската. — Я чувствую от этих поделок нешуточную ауру. Принцесса права. Давайте не будем торопиться и разместим оставшуюся книгу и тетради в Воротах.

— Но вы уже погубили целый мир, — прошептала Алана. — Просто взяли и погубили.

— Прости, дорогая, — нехотя выдавила Евгения Витальевна. — Пожалуй, я поспешила.

Алана только скривилась.

— Как могу я быть уверена, что вы не сожжёте и мою жизнь к тигровым акулам?!

— Мы обещаем тебе, — снова вмешалась Аня. — Даём слово Лунных воинов. Прости нас.

* * *

— А всё ж таки это чертовски невероятно!

Тина и Аня уже были вдвоём. Последняя подошла к окну своей комнаты и устремила невидящий взгляд на улицу. Сил дальше обсуждать случившееся не осталось. Алана отбыла в Атлантику со слезами и проклятиями. Евгения Витальевна отплёвывалась ядом. А количество невообразимых теорий и предположений перешло все пределы.

Аня не успела проникнуться к быту сказки о Золушке большой симпатией и потому с трудом осознавала катастрофу. Но ведь и русалка права: а вдруг и их реальность где-то кто-то ради эксперимента возьмёт да и превратит в горстку пепла?

И ещё теперь, когда вокруг не было шумных друзей, перед мысленным взором принцессы Авелилона предстал бал у сатаны и его потустороннее завершение. Не изменила ли она сегодня отношениям с Никой, пусть и на очень короткий миг? Короткий... тогда он показался целой вечностью. Но ведь это была другая вселенная, совсем другая. Сказочная. Из иного, как разъясняла Тутэлла, измерения.

Да и принц Мирлифлор ведь тоже поцеловал Аню после свадьбы.

Она тут же отчитала себя за малодушную подтасовку фактов. Лобзания принца несравнимы с произошедшим в тёмной гостиной ювелирши. Воспоминания о тех минутах вызывали краску стыда. И сладострастное, преступное, подлое упоение... Теперь с этим придётся жить. Жить с Никой. Ещё несколько лет ожидая от него чего-то подобного. Если будущий муж вообще способен подарить ей нечто похожее, хотя бы просто похожее на этот всего лишь поцелуй. Даже потом, когда она станет совершеннолетней и суженый прекратит корчить из себя благородного джентльмена. Способен ли он... Сможет ли милый, любимый и бесконечно дорогой Ника зажечь в ней такой же огонь?..

Какие страшные мысли.

Что же она натворила?!

Аня помотала головой. Она вообще вышла замуж за другого, и теперь он хладнокровно испепелён вместе с Сонькиной книгой сказок. Аня стала вдовой придуманного принца. Стоит ли накручивать себя из-за одного поцелуя с булгаковским сатаной?.. А то, что при этом на ней не было одежды, так это ничего не значит — она весь вечер в таком виде принимала толпу гостей...

Стало душно. Аня открыла окно. А потом подобрала завалившуюся за батарею книгу, которой летом подпирала створку, чтобы ту не захлопывал сквозняк. Томик из полного собрания сочинений Пушкина начинала поэма о Руслане и Людмиле. Аня усмехнулась.

— А вот новый подарок для Тутэллиной библиотеки, — протянула она.

И поморщилась, небезосновательно предвидя вечернюю бурю, которую маленькая Сонечка устроит, требуя назад подаренный накануне Подводный мир, ныне обосновавшийся в Воротах...

* * *

Глава XI: Особенности Внутреннего Мира Тины

* * *

Это случилось на следующий день после празднования десятилетия Стасика. Накануне Анжела Суханова допустила страшнейшую ошибку: позвала аниматоров, а также, разумеется, братцевых немногочисленных дружков прямо домой и устроила торжество в саду, ведь уже значительно потеплело. Да пусть бы хоть лето началось в конце марта — делать такого было нельзя! Группировка бесноватых детей довела Аню до полного опустошения, увенчавшегося побегом в кафе. Компанию она себе не нашла, даже Ника укатил к маме в Киев, но вот прорву денег потратила. И устала, будто не книжку за столом читала, а разгружала вагоны.

И такая напасть — аккурат на заре её столь коротких каникул после самой сложной четверти в жизни! Когда бы отдыхать и отдыхать, дышать полной грудью да лелеять планы отмщения в тишине родных пенат.

Что ни говори, а превратить Анины будни в ад кое-кому удалось сполна. Право, если Евгения Витальевна возненавидела соперницу и хотела добиться ответного чувства — у неё получилось. И представься принцессе Авелилона случай сделать обидчице гадость, она бы его не упустила. Только случаев таких не было.

А теперь ещё и в обители домашнего уюта враги.

Маленькие демоны громили жилище до полуночи: с заходом солнца детей пришлось пустить внутрь, потому что потеплело всё же не глобально. Вот они-то всему и виной! Не будь Аня такой злой и вымотанной, она вела бы себя осмотрительнее.

Стоило Соньке схватить с прикроватного столика в комнате наслаждающейся долгожданным покоем сестры Священный камень Авелилона, и безалаберная принцесса сразу поняла — быть беде. Лучший вариант: она его отбирает, Соня поднимает ор, прибегает мама, проводит следствие, в результате которого приходится причину показать, Анжела допытывается, что это, и Аню выгоняют из семьи за воровство ювелирных изделий, после чего она попадает на пиратское судно и начинает производить на островах Средиземного моря гашиш. И всё сие, заметьте, вариант лучший.

Кинувшись к Соне с кровати, принцесса Авелилона мысленно уже сушила свой первый урожай конопли и мониторила рынки сбыта.

Разумеется, отдавать диковинную штуку Сонечка не согласилась. Аня воспользовалась возрастным преимуществом и вцепилась в неудобные острые выступы, Соня с остервенением ухватилась за другую часть камня. Перед новоявленным наркоторговцем предстала иная картина: сейчас они отломают отростки, магия вырвется наружу и снесёт пол-Днепропетровска, а потом к воронке на месте их дома будут возить экскурсии со всего света. Или артефакт просто потеряет силу, Салли превратится в бешеную фурию и загрызёт Аню своими огромными клыка...

— Отдяяяяяяяй!!! — верещала Соня, краснея от натуги и уже собираясь пустить в ход слёзы, когда Аня практически разжала её побелевшие пальчики, освобождая переливчатые выступы. Предчувствуя поражение, Соня отчаянно рванула добычу, и тут принцесса Авелилона уверилась, что судьба наркоторговца — действительно весьма неплохая версия развития её жизни, и при возможности выбора она вполне вероятно склонилась бы к ней...

Воздух знакомо поплыл вокруг Сони, и на ней материализовался сарафан в горошек со всей атрибутикой, только соответственно уменьшенной. Сестрёнка охнула, оступилась на каблуках босоножек и шлёпнулась на попу, ошеломлённо сдирая с лица маску и осматривая себя (надо признать, без испуга).

Во всём этом был один-единственный плюс: камень Соня выпустила и, кажется, вовсе забыла о нём.

Аня зависла перед девочкой, глаза которой разгорались ярче и ярче. Сейчас явится мама — и всё. Даже если она не придёт немедленно, в любом случае — всё. Соня расскажет. "Нужно быстро раздеть её, — мелькнуло в голове, — тогда никто не поверит".

— Мааааааамаааааааа! — взвизгнула сестрёнка, но Аня ухватила её за локоть и сориентировалась настолько молниеносно, что сама потом пришла в шок от подобной оперативности. Связалась с Тутэллой, попросила открыть Ворота, а Соне пообещала показать новое чудо. Но Анжела уже спешила на зов, и Аня почувствовала себя Штирлицем на грани провала, юркая в светящийся квадрат, прежде чем родительница поднялась в комнату.

— Что это, Ваше Величество?! — ошарашенно спросила Тутэлла. Утопая в клубах тумана, она взирала на Аню и застывшую с разинутым ртом Сонечку у той на руках. На пол в белую поволоку упала матерчатая воинская маска. — Разве это не ваша земная сестра? — тише добавила страж Врат.

Аня поставила Соньку на ноги. От потрясения та замолчала.

Сердце в груди колотилось со страшной скоростью.

— Сестра. И она как-то воспользовалась Священным камнем! Схватила его и...

— Это возможно, только если она сама — потомок жителей Авелилона, — уверенно сказала Тутэлла.

— Хоцу к маме! — включилась Сонечка. — Бомой! Аня, бомой!

— Погоди. Побегай тут, смотри, как интересно. Тутэлла, это моя сестра, дочь мамы и папы. Исключено.

— Иначе никак.

С минуту они сверлили взглядом друг друга.

— А просто впитать его силу она не могла? — просительно уточнила Аня.

— Нет, Ваше Величество.

— Получится собрать всех воинов сюда на совет быстро, не тратя ни секунды в моём настоящем? Она крикнула маме, и та сейчас придёт, а нас нет.

Тутэлла зажмурилась, что-то прикидывая. Соня принялась хныкать, испуганно озираясь, и сжала Анино колено.

— Я выпущу вас саму, убедите родительницу, что затеяли какую-нибудь забаву, где нужно прятаться. Это позволит выиграть немного времени.

Она раскрыла те же Ворота, и Аня выскользнула в них, успев услышать, как начинает реветь Сонька.

Вот же кладезь неприятностей! Потомком она может быть только в случае, если Августа избрала для своего дитя чрево женщины, предки которой когда-то ушли из Храма Луны в большой мир. Или совпало, что на выбранной женщине женился мужчина с такими предками. Если выяснится, что мама или папа — Лунные воины, им, выходит, грозила колоссальная опасность от резиноворуких демониц! Но нет, это же просто абсурдно.

Хотя если мама — вариант с папой и рассматривать даже глупо! — окажется воином, ей ведь можно и нужно будет всё-всё рассказать! Это снова их сблизит... Ага, и старшая родственница станет запрещать бороться с врагами: опасно, все дела...

Мама — Лунный воин. Мама!

Как Салли за столько лет могла проглядеть подобное?!

Бред какой-то...

Размышляя таким образом, Аня блестяще осуществила хитроумный план Тутэллы. Сказала, предварительно оценив Анжелу и представив на ней сарафан в горошек, что они с Соней играют в прятки, и когда предполагаемая соратница ушла, Тутэлла впустила Аню обратно в Ворота. Через золотистую дымку провела к остальным. Очень многие товарищи уже собрались за этот короткий период. Кристина развлекала Сонечку какой-то нехитрой считалочкой. Другие перешёптывались.

Не хватало пары человек, которых быстро вырвать из реальности не удалось из-за присутствия посторонних. На их транспортировку понадобилось немного драгоценных, ввиду критической ситуации, минут.

Последней, к удивлению Ани, Тутэлла привела Ханну. Но та сама пояснила:

— Мне требовалось отыскать сие.

И дунула в лицо Соне порошком, который зажимала в ладони. Девочка охнула от неожиданности, чихнула и стала оседать на туманном полу, проваливаясь в сон. Жаклин сняла пиджак, и крошку уложили на него. Густые клубы покрывали Соню почти полностью. Хорошо, что фанатик чистоплотности не видит, как разлёгся, "где ходят ногами".

— Надобно устроить здесь некую обстановку, — протянула Ханна. — Коль уж мы теперича регулярно видаемся, может статься, будем и проводить в сим месте весьма протяжённую пору. Я поразмыслю над этим...

— У нас есть над чем подумать и без того! — перебила Аня. И начала докладывать о случившемся тем, кто всё ещё не знал деталей. А потом озвучила свои рассуждения.

Поднялся жуткий гвалт, основанный на извечных "кто виноват?" и "что делать?", причём первому, то есть причинам невероятного происшествия, уделялось сейчас куда больше внимания.

Салли категорически отрицала возможность принадлежности Анжелы или Саши Сухановых к потомкам жителей Авелилона. Но признала, что такая возможность — объяснение, в сущности, единственное. Это вызвало в голове кошки когнитивный диссонанс, и она впала в ступор.

Тем временем Натали устроилась со своим волшебным зеркалом в кисельной пелене поодаль и принялась вглядываться незрячими глазами в отражение сводчатого потолка Ворот и что-то нашёптывать, то и дело пробегая пальцами по подёрнувшейся рябью поверхности. Салли вышла из оцепенения и уселась рядом, с восхищением наблюдая за манипуляциями. Остальные продолжали пререкаться и строить гипотезы одна безумнее другой.

— Ребёночка Анжелы могли перепутать в роддоме с потомком, — фантазировала Селена. — Я видела такое в кино. Почему нет?

— Могли прилететь инопланетяне и совершить подмену, — подхватила Маргарет, подражая кошке. — Я в молодости снималась в фильме с таким сюжетом!

— Я серьёзно! — вознегодовала Селена.

— А почему тогда Салли не замечала в Соне чары всю её жизнь? — встряла Кристина.

— Инопланетяне...

— Уймись, Маргарет, не до шуток!

— Мама может быть очень далёким потомком, — не сдавала позиции Аня. — Сила в ней ничтожно мала, вот Салли и проглядела. Августа потому и выбрала именно её...

— А что, если Аня оставила в родовых путях своей матери колдовской след? — перебила Маргарет. — На этот раз я серьёзно!

— Это что же, и Стас?.. — испугалась Тина.

— Давайте заранее оговорим, что мы его в Лунные воины не принимаем! — всполошилась Аня. — Если в нём есть волшебство, его нужно изолировать во спасение человечества!!!

— Невозможно заразить младенца магией через родовые пути, принцесса! — возмутилась Жаклин. — Это бред сумасшедшего!

— А что, много было случаев, дорогая, когда дети появлялись на свет столь же необычным способом, как наша Аня? — включилась в дискуссию Евгения Витальевна, бросив на принцессу Авелилона недовольный взгляд. — Я с некоторых пор стараюсь вовсе не употреблять слово "невозможно".

— Но это невозможно!

— Давайте оставим ненадолго, откуда у Сони взялся костюм, — вмешалась Кристина, — и подумаем лучше, как теперь поступить. Она слишком маленькая, чтобы что-то понять и сохранить в тайне.

— Она маленькая, — задумчиво повторила Евгения Витальевна. — Если снять боевую форму и перенести в реальность, скажем, в постель, где девочка проснётся от порошка Ханны, она посчитает увиденное красивым сном. А у нас будет несколько дней.

— Всё не так просто, — возразила Жаклин. — Если она не развоплотится, а лишь скинет сакральное облачение, будет действовать сила. Она с ней выносливее любого человека, не говоря о том, что может случайно применить свой дар, а мы даже не знаем его форму. Это выплывет наружу.

— Нужно сыскать возможность обуздать её умения, — изрекла Ханна. — Надобен некоторый срок, однако я приноровлю что-нибудь. До того же не остаётся иного, кроме как прибрать одежды и не покидать дитя ни на миг.

— А если это вовсе не она? — спросил Ника. — А что-то вроде клона, подобного тому, что делал наш первый враг из Стаса, Аниного брата?

— Ведь Салли не чувствовала в ней волшебства, — согласилась с версией Тина, — а должна была.

— Салли не чувствовала ничего и в тебе, пока ты не коснулась Священного камня, — напомнила Аня.

— Ибо Её Высочество потеряла способности в будущем и не владела ими вовсе до того, как начала питаться от источника в былом, — ответила на это Тутэлла.

— Кстати, о перемещениях во времени, — вставил Ника, — почему бы не открыть Ворота в прошлом, прежде чем Сонечка взяла камень, и не предотвратить этого? А нам там рассказать всё, чтобы мы искали причины без насущной проблемы?

— Я не могу позволить менять минувшее, Ваше Величество, — потупилась Тутэлла. — Я страж, я есмь, чтобы не допускать подобного. Да и в таком случае мы все фактически перестанем существовать, не сможем ни о чём поведать. Манипуляции со временем очень сложны...

— Но ты же спрятала в прошлом Тину, — заметила с недовольством Маргарет. — Это тоже вмешательство!

— Сие было предопределено, — непреклонно отрезала Тутэлла. — Мне трудно объяснить, что дозволено, а что нет. С Её Высочеством вышла временная петля. А здесь другое. Нельзя менять состоявшееся.

— Но вот заглянуть в него можно! — раздался издалека торжествующий голос Натали. — Идите сюда! Зеркало отвечает на мой вопрос.

Все ринулись к ней и столпились вокруг чудно?го артефакта. Ханна подняла правую руку — блеснуло серебряное колечко с россыпью крошечных сапфировых точек, колдовское стекло вспорхнуло с колен Натали и зависло над одной из закрытых арок Ворот, словно небольшой телевизор.

Застывшая, подёрнутая рябью картинка дрогнула, стала чёткой и ожила.

В зеркале отражалась больничная палата. Люди в белых халатах готовили к операции лежащую на столе измученную женщину, уже одурманенную наркозом.

— Мама! — с содроганием воскликнула Аня и поёжилась. — Это, видимо, день, когда родилась Сонька. Маме делали кесарево сечение, мы тогда очень перенервничали. Но при чём?..

Она умолкла на полуслове. Все, кто находился по ту сторону, замерли, будто время остановилось. На секунду показалось, что изображение просто заело, но внезапно в дальней части палаты из воздуха соткался и начал расти непонятный синий шар. Когда он достиг размеров среднего человеческого роста, оттуда, как из двери, вышла невысокая молодая женщина в длинном золотистом платье.

Нельзя было не узнать в ней Тину: кроме несвойственной одежды, она почти не изменилась — всё такая же миниатюрная и хрупкая, но с печатью усталости и тоски на повзрослевшем осунувшемся лице. Эта посуровевшая взрослая Тина была беременна на последних месяцах — она поддерживала левой рукой свой огромный живот.

Тина-из-зеркала покинула шар и сделала несколько шагов к операционному столу. Она оперлась о клеёнчатую подстилку, плотно сомкнув покрасневшие, набухшие веки, и стояла недвижимо, как и околдованные люди в палате. Потом решительно распахнула глаза и протянула перед собой ладони. Её живот начал опадать под одеждой, черты исказила судорога, а во вспышке радуги, на секунду ослепившей невидимых зрителей, возник крошечный младенец — синеватый и сморщенный, нездоровый. Тина застыла с ребёнком, потом нервическим рывком протянула его акушерке, а та механически приняла.

Тина-из-зеркала что-то прошептала. Очертания помещения покачнулись. Стрелки настенных часов переместились вперёд, на простынях и медицинских инструментах осели бурые пятна, живот бесчувственной Анжелы также уменьшился, и на его сметанно-белой коже появился свежий горизонтальный шрам, уродливо измазанный зелёнкой.

Тина-из-зеркала, не отводя глаз от новорождённой девочки в обтянутых латексом пальцах медсестры, подняла правую руку, на которой сверкнуло кольцо с продолговатым лазурным камнем.

Внимание всех присутствующих обратилось к нему.

— Не произошло ничего странного, — дрогнувшим, но решительным голосом произнесла Тина-из-зеркала. — Вы извлекли ребёнка и сделали всё, что требуется. Не запоминайте необычного в этой палате.

Врачи ожили. Они завершали операцию, которой не было, не замечая тихо плакавшую Тину. Ребёнка уже взвешивали и осматривали акушерки.

— Софи, я и папа очень любим тебя, — еле слышно выдавила Тина, почти не размыкая бескровных губ, — просто так нужно. Нужно, нужно, нужно...

В этот момент за её спиной воздух прорезала полоска раскрывающихся Ворот Времени. Из них в палату вышёл молодой человек.

Невысокий, хорошо сложённый, с растрёпанными волосами, немного не достающими до плеч. Его неестественно голубые глаза с поволокой сверкали, будто из них готовы сорваться слёзы. И оттого казались глубокими, очень выразительными. На миг эти удивительные глаза расширились, оторопело озираясь. Одет вновь прибывший был в хитон, напоминающий римскую тогу, но со шнуровкой и испещрённую арабесками затейливого узора. Самое диковинное в его облике — небольшой конусообразный рог, выбивающийся из каштановых волос чуть выше лба. Заострённый и мутно-чёрный.

Тина-из-зеркала оглянулась и поморщилась, а растерянность гостя сменилась ироническим пониманием.

— Как же всё просто! — с долей язвительности обронил он и усмехнулся.

— Что ты здесь делаешь? — устало выдохнула Тина-из-зеркала.

Молодой человек ещё раз растянул уголки губ в угоду какой-то своей мысли и посмотрел вбок — получилось, что прямо на собравшихся по другую сторону магического экрана воинов. Горькая гримаса исказила его черты вновь.

— Столько лет, — пробормотал он, — столько лжи... Пойдем, Аля. Нужно поговорить.

Молодая женщина не двинулась, в её лице ничего не изменилось. Но гость уловил незримое — и насмешливое выражение слетело, словно маска. Он порывисто шагнул и обнял её за плечи, прижимая вздрагивающую голову к груди.

— Почему?.. — шептала Тина-из-зеркала. — Почему я должна оставлять здесь нашего ребёнка?! — А потом вдруг резко отпрянула от утешителя. — И что тебе нужно от меня сейчас?!

— Прости... Я же не знал... Пойдём, малыш. Пойдём. Так надо, действительно надо. Верь в это.

— Я не понимаю... не хочу...

— Пойдём. Ты необходима нам, отвлекись от этого.

— Отвлечься, Эрру? Ты предлагаешь мне отвлечься... Как можно просто забыть, что твою дочь отрывают, отбрасывают в далёкое прошлое?! Это мой ребёнок. Наш ребёнок. Тебе-то легко... Что тебе? Она же не частичка твоего тела и твоей души... Все эти девять месяцев... Дни и дни я думала только об этом.

— Не говори, что мне легко, — побледнел собеседник. — Особенно сейчас.

— У тебя всё равно не хватит духу изменить что-либо.

— Анжела позаботится о Соне, ты знаешь, — отвёл глаза тот. — Ты же росла рядом с ней. Ты и я всегда были рядом с ней.

— Это не то... всё не то... Пошли! — внезапно с остервенением сказала Тина-из-зеркала и схватила за руку молодого человека, дёрнув его к зияющему прямоугольнику. — Прочь, я не могу здесь больше оставаться!

И они скрылись в Воротах Времени, которые сомкнулись следом. Врачи заканчивали свои дела. Зеркало Натали стало медленно потухать и померкло, отражая теперь только взволнованные лица Лунных воинов.

Воцарилась тишина.

— Н-невероятно, — прошептала Аня, первой нарушая молчание. — Немыслимо... Ведь я всё поняла верно? Моя сестра — не мамина дочь, она, выходит, будущий ребёнок Тины? Тины и этого рогатого парня? Её подкинули в прошлое, в мою семью, так же, как её мать? То есть не так. Куда более диким способом! Творец небесный! При чём здесь моя мама?! Что случилось с её ребёнком?! Ведь она же девять месяцев была кем-то беременна!

— Мне показалось, это дурман, — не шевелясь произнесла Натали. — Сложилось такое впечатление. Загово?р, чтобы оправдать появление ребёнка.

— Да, родители не планировали Соню, — Аня осеклась, — но... Слишком невероятно! Она, эта взрослая Тина, ведь сама нарочно так сделала!

— Такое ощущение, что её заставили, — отметила Жаклин.

— Да как это вообще возможно?! — вмешалась Кристина. — Ведь она даже не через Ворота Времени вышла в эту палату! Зачем помещать своего малыша в прошлом? Ещё и так извращённо! Да и каким образом можно создать видимость беременности?..

— Создать видимость, положим, несложно, — дрогнувшим голосом возразила Селена, пребывающая в состоянии глубокого шока. — Есть масса путей, подобных тому, как мы околдовали всех воспринимать Их Высочество кузиной Их Величества. — Но что вынудило её?.. Натали, когда это будет?! То есть я имею в виду, из какого времени Их Высочество в твоём зеркале?

— Откуда же я могу это знать?

— Надо полагать, чтобы забеременеть, ей сначала нужно родиться, — обронила Евгения Витальевна. — Значит, эта проблема нас не коснётся раньше, чем через пять сотен лет.

— Вовсе не факт! — перебила Селена. — Да им там может быть даже восемнадцать! И никак не больше тридцати! Их Высочество начнут так выглядеть через три-четыре года, здесь, в этом времени! Нам следует остерегаться того субъекта с рогом! Вы заметили, на пальце Их Высочества нет кольца! Может, именно потому...

— Радикально, — хмыкнул Ника. — Отсылать внебрачных детей в прошлое и обманом подкидывать в чужие семьи! Прости, Тина, дорогая, — тут же стушевался он. — Мы — бесчувственные свиньи, все мы. Развели диспут, будто тебя тут и нет... Тина, ты ведь не в курсе, кто может быть этот парень?..

— Это Эрру, — внезапно сказала выявленная виновница, совершенно не участвовавшая в дискуссии, — мой принц. Я никогда не говорила вам о нём. Я...

Она не сводила взгляда со спящей в отдалении крошки, наряженной в воинский сарафан.

— Что ещё за принц, Ваше Высочество?! — в ужасе воскликнула Селена. Тина невесело усмехнулась.

— Мой принц. Он появился сам, давно, я была совсем ребёнком.

— В нашем замке?! — опешила кошка.

— Во мне самой. Он живёт внутри меня, в моём Внутреннем Мире. Я придумала его. А он стал реален. Принц обретает очертания, когда я бываю одна. Появляется наружу. Никто не верил в него, ни ты, ни мои дуэньи. И я перестала убеждать. Не обижайся. Это моя тайна. Эрру мой самый близкий и родной, я люблю его. Я знала, что когда-нибудь у нас будут дети... Когда я вырасту... Через много лет... Мы поженимся с принцем и у нас получится семья. Но это... что значит всё это?!

— Что вы имеете в виду под "стал реален"?! — гневно прошипела Селена. — Вы уже сейчас общаетесь с этим... этим человеком?! Ваш воображаемый друг — этот мужчина?! Он существует на самом деле?! Был в нашем замке?! Ведь это же невозможно! Я требую, чтобы вы немедленно познакомили нас и он всё объяснил! Вы же сами видели, что он подлец! Ох, много лет... Ваше Высочество, вам давно следовало рассказать мне! Это возмутительно!

— Я пыталась когда-то... Ты не верила. Никто не верил. И я не могу сама его позвать, — тихо добавила Тина. — Эрру приходит, когда считает нужным. Но я передам ему.

— Почему вы не показывали его мне?.. — с досадой и недоверием спросила кошка.

— Так вышло... — потупилась Тина. — Это был мой секрет. Наш с принцем секрет. Я познакомлю вас. Когда смогу. Он хороший. Очень-очень хороший, уверяю тебя, уверяю вас всех! Эрру тоже будет Лунным воином. Мы уже обсуждали с ним это, просто всё не было случая его вам представить... — И она снова перевела растерянный взгляд на скрытое туманом тело ребёнка. — Но что нам делать пока... с... с... с ней, с... Соней?

— Переодеть, — решила Натали и подошла к Аниной сестрёнке. — Принесите какие-нибудь вещи из нашего времени, — велела она и начала ощупью развязывать сзади на спящей корсет. — Нужно остричь ногти, найти способ сделать их естественного цвета, заживить уши. Привести в прежний вид хотя бы визуально и уложить в постель. Пока Ханна не подберёт способ дезактивировать силы, не спускайте с неё глаз. А не то это всё очень плохо кончится...

* * *

В ближайшую неделю, благо как раз тянулись весенние каникулы и хоть не надо было ходить в школу, Аня и Тина во всей полноте оценили сложность своего положения. Проблема не в воспоминаниях Сони: она и сама считала их грёзой. Но девочка крошила игрушки, сдавливая в кулачке, прыгала на невообразимые расстояния и желала демонстрировать это маме; она, протестуя против чего-то, сломала Ане запястье, сжав его своими крошечными пальчиками. Та чуть сознания не лишилась от боли. Спасибо Ханна исцелила руку, а заодно и начинающуюся простуду, синяк на коленке, ноющий зуб и даже старый шрам от когтей Духа Справедливости на груди. Всё без следа пропало.

Но, хоть здоровье теперь стало отменным, жизнь Ани и Тины превратилась в кромешный ад. Не отходить от Сони, не оставлять её с мамой. Это было странно и, разумеется, бросилось Анжеле в глаза. Она, правда, отнеслась к девочкам с благодарностью. Мама вела войну с бабушкой Кларой и решила, что ей помогают, показывая, что с младшенькой можно справиться без посторонних. Да и сама поднадзорная была счастлива: обычно она хвостиком следовала за Аней и Тиной, а те пытались отделаться любыми способами. Теперь сёстры тенями скользили по пятам.

Однако Соня есть Соня. Даже довольная сложившейся ситуацией и старающаяся быть милой, она оставалась юным чудовищем с невыносимыми замашками. Чего стоит только патологическая брезгливость! Не дай боже сесть на её кровать или подуть на еду! Тина дошла до того, что уже злилась на саму себя: как можно было допустить такое перевешивание собственного ребёнка на свою же юную шею? Это при том, что Соня увлеклась игрой в дружных сестёр и прекратила нарочно пакостничать!

Посему, когда Ханна наконец нашла вещицу, способную загнать магические силы назад, вздох облегчения вынужденных нянечек мог снести полгорода. Теперь следовало избавиться от сестрёнки, и Аня с Тиной вообще перестали бывать дома.

В первый вечер после победы над этой внезапной неприятностью все собрались на острове Ханны для встречи с загадочным принцем.

Аня уже немало знала о нём по рассказам будущей дочери. Неся караул, они часто обсуждали эту тему. Тина говорила об Эрру всегда шёпотом. И очень собственнически. Но с нежной любовью в голосе и туманной поволокой в глазах. Как о мечте — личной, сокровенной и пока не сбывшейся.

А ещё она не упоминала о нём при кошках. Потому что Селена, казалось, готова на убийство.

Теперь с Эрру познакомились все.

Но в первую очередь Аню поразил остров Ханны.

Размером, наверное, с половину её родного Днепропетровска, этот невидимый для простых смертных кусок суши дрейфовал по Чёрному морю. Почти вся территория — густой дремучий лес. Высокие и не всегда привычные для глаз кроны деревьев зловеще качаются на фоне заката. Именно так Аня восприняла эту местность впервые — пугающей и недоброй.

Невдалеке от берега возвышалась махина замка, или даже скорее целого города. Каменные колонны с лепниной, башни и башенки, мёртвые бойницы и поверх всего, словно паутина, — ползучий плющ, местами зелёный, но чаще высохший, корявым каркасом охватывающий стены, будто клеть.

Замок и его территория смотрелись очень древними и какими-то неживыми. Не?когда великолепные просторы поддались неумолимому времени. Кусты в вазонах, изгороди и клумбы разрослись и одичали или увяли; вымощенные брусчаткой дорожки укрывали листья, земляные подтёки и крошево щебня; статуи, каменные арки, беседки — всё выглядело старинным и забытым, покинутым. Дождь и солёный морской воздух изъели лики изваяний, литые скамьи раздирала ржавчина.

Та же атмосфера запустения властвовала и внутри.

В исполинской громаде стоял полумрак, её освещали негаснущие огарки, керосиновые горелки и местами — там, где Ханна, видимо, привыкла проводить большую часть своего досуга, — электрические лампы, шнуры которых тонули в вазочках и пиалах, мерцающих синеватой маслянистой жидкостью. Эта субстанция вырабатывала тут электричество.

Почти всюду лежал толстый слой пыли: она целыми клубами укрывала шикарные ковры, попорченные молью, картины и полки, огромные шкафы, наполненные самыми невообразимыми предметами. В сырых внутренних помещениях царила вечная духота.

Зато уголок, где обитала хозяйка, наоборот, радовал: светло и сухо, обстановка, хотя немного истрёпанная и давняя, сверкает чистотой. В ней чувствовались вкус и изящество, однако в убранстве присутствовал некоторый сумбур.

Но своих гостей Ханна провела в широкий зал с дубовым столом на сотню персон в центре. Эта территория явно не часто удостаивалась внимания. И хотя спёртый воздух Ханна быстро сделала свежим и приятным, для чего зажгла принесённые из своих запасов лампадки с благовониями, а полумрак разогнала десятками толстых свечей, которые, повинуясь ей, зависли в метре над полом, не причиняя ни малейших неудобств, так как не выделяли ни воска, ни копоти, — в комнате всё ещё было неуютно. Со стен взирали лица каких-то людей в старинных одеждах, золотые и деревянные статуи слепыми глазами зрели в потолок. Гобелены с непонятными изображениями слегка покачивались от сквозняка.

В этом внушительном помещении Тина и представила друзьям своего загадочного возлюбленного.

За неведомое количество лет, разделявшее его теперешнего с героем из зеркала, субъекту этому не суждено измениться внешне. Он выглядел точно таким же, каким предстал в колдовском отражении.

Эрру оказался молчаливым и застенчивым. Многие годы, сколько он себя вообще помнил, единственным живым существом, с которым контактировал этот человек, являлась Тина. Но был ли Эрру человеком?

Странным вышло это знакомство.

Тина уверяет, что выдумала своего принца от одиночества и её фантазии воплотились в реальность. Сам Эрру забыл, что было до замурованного замка принцессы. По крайней мере утверждает, что это так.

Селене он не нравится. Наверное, она просто злится, что Тина столько скрывала его присутствие. Винит в показанной гаданием ситуации. Или подозревает что-то, расстраивающее её как хранительницу и няньку несовершеннолетней девочки. Аня и сама угадывала за взглядами Тины и Эрру недозволенное. Но что может быть недозволенным для запертых на безвестный срок пленников? К тому же им предначертано остаться вместе — доказательство этого целую неделю ежечасно и с самозабвением издевалось над Аней столь виртуозно, что отрицать его полноправность нельзя.

Теперь Эрру стал счастливым обладателем новенького передатчика specially from Hannah и Тина, впрочем как и все остальные, получила возможность связываться с ним, даже находись тот в её Внутреннем Мире.

Что же всё-таки за создание этот принц, наделённый, судя по всему, немалой магической силой таинственного происхождения? Он мог материализовать предметы из воздуха, летать, перевоплощаясь в крылатого единорога, скрываться во Внутреннем Мире человека или животного, вселяясь в него золотистым облаком. О том, что такое Внутренний Мир и как он выглядит, Эрру толком рассказать не сумел.

Но для себя Аня определила этот Мир как мечту. И записала вечером в перенесённом в вордовские документы дневнике: "Мы — Лунные воины, жившие когда-то на Луне. Моя кошка разговаривает. У меня есть будущая дочь, поселившаяся со мной в прошлом. Принц, крылатый пегас, обитает в её мечте. Одна из моих соратниц управляет огнём, другая — водой, ещё одной подвластна земная твердь. Нам доступен коридор Времени, и мы подружились с его стражем. Сколько ещё параллелей с мультфильмом о Sailor moon я должна найти, прежде чем сойду с ума? Или пойму, что это случилось со мной давно, ещё когда впервые заговорила Салли? А убедительность происходящего — не свидетельствует ли она в пользу моего помешательства?.."

Почему-то Аня опасалась обсуждать с кем-то свои наблюдения и подозрения. Она пересматривала дурацкий (боже, каким же увлекательным он казался в детстве!) сериал, укрываясь от Тины и Салли с Селеной с папиным ноутбуком в ванной.

Всё, чем огорошивала жизнь, конечно, далеко не буквально повторял мультфильм. Тина не влюблена в Нику, враги совершенно другие... Почти другие. В одном из сезонов о приключениях Лунных воинов бытовые предметы заражались коконами демона и превращались в монстров... Чем не Соединяющие Зеркала резиноворуких гадин?.. Но Евгения Витальевна не живёт при монастыре и деда у неё нет, хотя вот маниакальное поведение Кристины в школе — совершенно как у Ами. А Жаклин с Натали слишком напоминают Харуку и Мичиро... Но в аниме никто и близко не походит на Ханну с Маргарет, например. А кучи персонажей оттуда нет среди подлинных Лунных воинов...

"Чёрт, как же падки люди на самообман и самовнушение", — рассердилась на себя Аня. Даже если бы совпадений было всего пять или шесть — уже стоило бить тревогу! Особенно памятуя "толстую папку бумаги" русалки Аланы.

Нет, рассказать кому-то обязательно нужно.

Она долго перебирала варианты.

Перед Никой не хотелось показаться дурочкой, Евгения Витальевна, Жаклин и Натали на смех поднимут. Ханне поди объясни, что вообще такое мультипликация. Маргарет несерьёзная. Салли тут же созовёт совет.

Аня попробовала поговорить с Кристиной, но та, оказывается, никогда не смотрела аниме, и принцесса Авелилона бросила эту затею.

Оставалась Тина. Ей-то как-то вечером Аня и вывалила свои соображения.

Эффект получился неожиданным. Вместо того чтобы впасть в задумчивость и обеспокоиться, Тина превратилась в фанатку Sailor moon. Она накупила кучу наклеек, тетрадок и блокнотов, скачала все серии и, как ребёнок, радовалась каждой новой параллели.

И ещё Тина не посчитала всё это странным. Она заявила, что в жанре фэнтези писали, снимали и рисовали безмерное множество самых разных вещей. И неужели Аня не в шутку считает, что эти смешные японские уродцы похожи на них?! Мангу к мультику создавали тысячу лет назад! Да, это прикольно, Тина не спорит, но она с ходу назвала два десятка сюжетов, где встречались или будто списанные с друзей герои, или подобные события. Велела не валять дурака. И, если где увидит, обязательно купить ей в школу дневник с Малышкой и Гелиосом на обложке...

Нельзя сказать, что Аня совсем уж успокоилась, но идею собирать товарищей и выдавать им эту историю, чтобы услышать уже не столь добродушные комментарии, оставила вовсе. Тем более вскоре любые второстепенные проблемы и проблемки полностью перекрыла Большая Неприятность.

Она переплюнула даже школьный ад Ани: то был туз, а, оказалось, в колоде Козней Судьбы существует ещё и джокер.

В начале лета у Сухановых завелась фрекен Бок.

Во всяком случае, дети прозвали сию почтенную леди именно так. Дело в том, что мама наконец-то капитально поссорилась с бабушкой Кларой. Постоянное присутствие папиных родителей ежегодно обострялось к сельскохозяйственному сезону, ибо они оккупировали землю под огород и самозабвенно воевали с жарой и насекомыми. Грядущий урожай ни прибыльным, ни полезным назвать нельзя — дай бог собрать столько же, сколько посажено. А количеством вылитой на здоровые продукты отравы, пожалуй, поскупились бы опылять свои товары самые злокозненные распространители овощей и фруктов.

Наличие же в доме и около него людей, которые Смотрят-с-Осуждением, неумолимо вело к катастрофе.

Война с бабушкой и дедушкой кипела уж не первый год — от самого переезда из квартиры. Отношения портились всё больше. А теперь, когда бывшую комнату для гостей заняла Тина, они ещё и спать укладывались на диванах в гостиной, что окончательно разбудило в маме зверя.

В итоге разразилась буря. Бабушка с дедушкой демонстративно съехали к себе и разговаривать с невесткой больше не желали. И всё бы хорошо — Аня тоже от них страшно уставала, — но теперь нарисовалась проблема с маленькой Сонечкой. Если Стасик ещё худо-бедно мог прожить без взрослых (есть где-то в радиусе, скажем, Аня — и хорошо, коль компьютер работает), то достаточного для трёхлетнего ребёнка времени мама сейчас не имела. Аня и Тина дальше играть роль заботливых сестёр отказались. А Анжела в детстве нянчила тётю Жанну и ещё тогда зареклась заставлять отпрысков приглядывать друг за другом — заведут потомство, того и довольно. Да и с сентября всё равно школа, так что испортить Ане и Тине лето — выход только краткосрочный. Плюс племянницу вообще нужно от потрясений беречь...

На семейном совете решили нанять женщину, которая будет следить за Соней, Стасиком и порядком. А тут ещё на Анжелу свалился заказ на строительство большого загородного комплекса. После чего искать стали помощницу, которая согласилась бы жить с Сухановыми по будним дням.

И такая вскоре нашлась. Мама считала её очень и очень удачной, Стас, Аня и Тина — возненавидели, Соня пока держала нейтралитет.

Для старенькой, но бойкой Елизаветы Афанасьевны мама отгородила и превратила в комнатушку часть подсобного помещения в бельэтаже, совмещавшего в себе функции гардеробной, гладильной и прачечной. И оная Елизавета Афанасьевна там прочно окопалась, после чего начала прибирать к рукам дом...

* * *

Глава XII: Первый Кораблик, или Очень длинное путешествие

* * *

— Когда же оно нападёт опять?

— Хорошо, что тебя не слышит Салли...

— Но я хочу сражаться! Победить настоящего врага, как вы! Мы всё тренируемся, тренируемся — а зачем, если ничего не случается?!

— Тина, это бывает совсем не так занятно, как кажется...

— Это у тебя бывает. А у меня ни черта не бывает! Все радуются лету, а я вот теперь не могу даже в школу ходить! Мне скучно. Ты же не думаешь, что оно оставит Лунных воинов в покое надолго?

— По правде говоря, не думаю, — вздохнула Аня.

— Селена утверждает, что мои родители и другие воины постоянно боролись со злом. Каждый день! А тут уже полгода ничего не происходит.

— То есть как?! А сказки?

— Это было твоё приключение. Я успела только испугаться — а потом всё закончилось. Вот если бы в книжку попала я...

— Там творился сущий кошмар! Особенно в "Золушке".

Свои похождения в "Мастере и Маргарите" Аня даже Тине подробно не описывала. Слишком личное.

— Но это же интересно! — воскликнула будущая дочь.

Её маниакальное желание столкнуться с коварным противником росло как на дрожжах. А вот Аню пугала перспектива непрерывно биться с нечистью. Мало ли что может произойти... Гибель в ближайшие пять сотен лет ей, правда, теперь точно не грозит, но принцесса Авелилона всерьёз никогда и не опасалась смерти. Такое казалось абсолютно нереальным. Однако ведь пострадать может кто-то другой... И вообще, жизнь совершенно прекрасна — что Тина заладила со своими врагами?!

Ещё и на море.

В конце июня семейство Сухановых, покинув кошек на попечении домомучительницы, полным составом отправилось в Крым. Одна из трёх недель отдыха в небольшом курортном посёлке на побережье уже прошла. Пляж, шикарный парк, уютный дворик с коттеджами, набережная и пара кафе. Минусом пребывания здесь оказалось сонное спокойствие, окутывавшее территорию.

Но это была первая общая поездка Ани с Тиной куда-либо, что они и использовали как могли. Укрепили и без того прочную нежную дружбу.

Во вдруг обретённой родственнице Аня нашла по-настоящему близкого человека. Они думали одинаково почти всегда, смеялись вместе и чудесно дополняли друг друга. Обычно Аня, если постоянно, едва ли не круглосуточно общалась с кем-то, уставала. Начинались ссоры. И она искала уединения. Даже с Никой нельзя не расставаться совсем. Его идеалистические представления о долге в быту и на воинской службе порой утомляют.

Другое дело — Тина. К пока не рождённой дочери Аня тянулась. Они на пару проходили компьютерные игры; Аня читала ей вслух, как раньше, в замурованном замке, читал Эрру; вдвоём делали уроки. Или не делали — что тоже очень важно. Исследовали мир — Аня чувствовала себя подлинным гидом. Хотя Тина не кидалась на тостеры и в целом проявляла похвальную адекватность, для неё всё в окружающем казалось новым и увлекательным.

Из-за пережитой травмы мама всячески поддерживала выражение её индивидуальности. Тина предпочитала ультрасовременный стиль в одежде, отстояла права на дорогую косметику и даже лоббировала идею проколоть нос и бровь. Мнимая амнезия довершила превращение для тех, кто не был посвящён в тайну. Взрослые потихоньку переставали верить, что это расстройство пройдёт...

Курорт открыл для подружек дополнительные горизонты.

Соревновательные заплывы (в сторону Турции до тех пор, пока не поймёшь, что нет сил шевелиться, а потом обратно), пикники в глухих уголках парка (чтобы, не дай бог, не пронюхали Стас или Соня), танцы по вечерам в кафе с негласной установкой поднять на данс-пол половину отдыхающих. Прогулки по пустеющей набережной, когда с периодичностью в десять минут трезвонит ругаться и пророчит страшные беды мама...

В разговорах Тина всё реже поминала своих дуэний, а ведь сначала они, их мнения и поступки просто сыпались из неё на каждом шагу. Теперь имена пяти женщин, растивших заточённую принцессу, почти не звучали, как и истории из их бытности в околдованных стенах. Анина будущая дочь старалась абстрагироваться от унылого прошлого и ни в коей мере не скучала по своей темнице дворцового типа, изученной и смертельно надоевшей. Создавалось впечатление, даже живи она сейчас за шкафом в коммуналке — и то была бы в восторге.

Тина строила планы: ей столько всего нужно срочно посмотреть и попробовать! Сходить в аквапарк, прыгнуть с парашютом, провести ночь в кинотеатре, покататься на лыжах, пройти курс массажей, попариться в сауне, поплавать с аквалангом, полетать на самолёте, побывать на футбольном матче и многотысячном концерте... Практически ничего из задуманного Аня и сама никогда не делала — и потому была воодушевлена не меньше.

Правда, мама браковала сколько-нибудь экстремальные затеи на корню. Но ведь не обязательно же обо всём сообщать ей, учитывая, что Аня и так теперь скрывает от родительницы львиную долю своей повседневности.

Порой казалось, что Анжела даже неосознанно ревнует старшую дочь к племяннице, будто отобравшей у неё статус Аниного конфидента. Мама ещё пыталась украдкой завести задушевную беседу, но со всё большей безнадёжностью. Аня отвечала односложно или очень коротко. То, что волновало её, маме не озвучишь.

О существовании в жизни дочери убеждённого приверженца платонической любви Ники Анжела не догадывается. О переходящих границы кознях Евгении Витальевны не поведаешь. Да и масштаб их оценим в полной мере только с поправкой на идеальное знание Аней преподаваемого злостной интриганкой английского языка. Не пожалуешься маме, как третирует постоянно кошка Салли, не расскажешь о поцелуе с булгаковским Воландом, не покидающим Анины мысли. Не обсудишь сожжение целой вселенной в книге сказок. С мамой нельзя фантазировать о таинственном недоброжелателе Лунных воинов... Из всех действительно важных для Ани тем осталась одна чёртова Елизавета Афанасьевна, но в этом вопросе здравый смысл на стороне старшей родственницы.

Мыть за собой тарелки, не таскать в спальню еду, чистить обувь по возвращении с улицы, вешать свою одежду в гардеробной, протирать в комнате пыль, держать в порядке письменный стол, не просиживать ночи за компьютером или не орать на трёхлетнюю сестрёнку и оболтуса-брата — ультимативные требования няньки, которые навряд ли поставит ей в вину хозяйка дома и мать семейства.

Слава богу, они бежали от этой напасти на курорт!

Купаться и загорать — здорово, но к концу первой недели такая идиллия всё же несколько надоела, и деятельная Тина, оставив надежды победить врага, выдвинула гениальную идею с посещением экскурсий. Это развлечёт и Стасика, уже начавшего капать на мозги: ему нужны были компьютерные игры в Сети, а в здешних местах почти не работал интернет. Так что предложение приняли, хотя Аня и не поняла, почему из-за их с Тиной и Стасом мини-круиза на катере мама столь долго сомневалась и вообще билеты были куплены только благодаря папе...

В день запланированного мероприятия принцесса Авелилона проснулась в отличном расположении духа. Умываясь, она уже грезила о том, как будет с музыкой в наушниках плеера стоять на носу корабля и смотреть побережье, пока ветер развевает волосы... В пылу энтузиазма путешественница даже подкрасила глаза Тининой тушью. Будущая дочь — единственная, кто в семье пользовался косметикой. Эта страсть напала на неё как-то сразу, и особенному удару подвергались глаза. Тина уверяла: они выглядят непомерно маленькими с тех пор, как пришлось остричь брови. Потому теперь малюет вокруг раскраску племени папуасов. Аня косметики побаивалась, считая премудрость слишком сложной и совершенно лишней. Столько времени экономится, особенно по утрам перед школой. И точно никого не напугаешь, внезапно представ в своём природном облике. Глаза Тины без привычных теней и прочей ерунды и правда теперь казались крошечными, едва ли не китайскими.

Собираться в мини-круиз волнительно, как и красить ресницы. В общем, Аня была довольна.

Она нарядилась в коротенькие шорты прямо на купальник, накинула рубашку и завязала узлом, собрала волосы в хвост и выпустила сзади из кепки. Подумала — и надела босоножки на высоком каблуке.

Когда в этом чудесном ансамбле туристка вышла во дворик и упёрлась взглядом в сотоварищей по затее, лица обеих сторон живописно вытянулись.

На толстяке Стасе красовались рваные кроссовки и необъятные джинсы, Тина являла собой счастливую обладательницу более новой спортивной обуви, но предпочла майку и штаны. Аня скривилась. Что ж, на таком фоне из неё выйдет настоящая Роуз из "Титаника".

— Ой, фотик! — вспомнила принцесса Авелилона и метнулась в дом.

Тина проводила свою ещё не состоявшуюся родительницу с выражением, с которым русалка Алана в сказках слушала её рассуждения.

— Что? — уточнила Аня, впихивая фотоаппарат в небольшой рюкзачок в форме белого медведя.

— Ты на шпильках! — заржал Стас. — Во дура! Будет лазить по горам на шпильках! Поломает ногу, поломает ногу! Ха-ха-ха!

— Какие горы, придурок? Мы плывём на пароходе!

— Какой пароход?! — вмешалась Тина. — Мы идём пешком!

— Куда? — глупо спросила Аня. — До причала, что ли?

— Нет же!

— Погоди. — Закралось смутное и очень нехорошее подозрение, только усилившееся, когда Аня приметила внушительные рюкзаки Стаси и Тины, лежащие на лавочке. — Мы же вчера смотрели экскурсии, и ты сама предложила прогулку на катере вокруг острова!

— Мы выбрали поход! — перебил Стас.

— Заткнись, дебил! Мы решили проплыть вокруг...

— Нет, — замотала головой Тина, — вокруг гор катаются папа, мама и Соня! А мы идём пешком.

— Вы издеваетесь?!

Кадр из "Титаника" сменила картинка карабканья по жарким отвесным скалам. Аня скисла.

— Переодевайся! — приговорила её будущая дочь.

Понурившись, Аня побрела в комнату.

Она отыскала более длинные шорты, кокетливо завязала на груди рубашку, натянула носки и кроссовки. Макияж и причёску оставила в прежнем состоянии, только обновила помаду на губах. Помадой она время от времени пользовалась, так что та была личная и отправилась в поход вместе с Аней.

А вот зачем, интересно, брать с собой Стасю? Он же плешь проест! Да и куда этому жирному борову пешие туры? Стас отбросит коньки, поднимаясь на метровый холмик! Экстремал недоделанный...

Уже с гораздо менее весёлым настроением Аня вернулась во двор.

Тина смерила экипировку взглядом, потом зыркнула на часы и, вздохнув, пошла к пляжу. Аня и Стас отправились следом, причём братец взялся напевать что-то экспромтом о долбанутой девочке на высоких каблуках.

Впереди вприпрыжку бежала Соня в матросском сарафанчике. Папа помахивал небольшим пакетом. Тина и Стас тащили здоровенные рюкзаки. Аня глянула на своего медвежонка — в нём печенье, сок и "Сердца трех" Джека Лондона. Ну и жвачка, помада, салфетки... Она опять оценила внушительную ношу. Что-то не то, но никак не удавалось сообразить, что именно.

Может, стоит остаться? Хотя ладно, пара часов и, возможно, завтра всё же удастся поплыть на катере. В конце концов, поход — это ведь тоже бывает занимательно! Плюс забавно посмотреть на мучения Стасика. Да и фигуру подтянуть неплохо. Ей, конечно, до габаритов брата ещё есть и есть, но тренировки в Храме Луны перестали давать нужный результат, и принцесса Авелилона давно планировала сесть на диету. Зеркало показывало некоторые лишние мерзости на её боках. Нужно достичь идеала — и тогда Ника не сможет строить из себя джентльмена до её совершеннолетия. Это же так безнадёжно нескоро!..

Добрались до причала. Последовала лекция о клещах, солнечных ударах, вреде сидения на голой земле и ещё миллион замечаний и наставлений, будто их отпускали в недельную экспедицию, а не в короткий путь с проводником.

Безбрежный поток речи остановил удар колокола на палубе, возвещавший о необходимости транспортировать туда маму, даже если она ещё не всё сказала.

— Прекрати возмущаться, — посоветовала перехватившей эстафету Ане Тина, когда они направились к группе, с которой отправлялись в горы, — это же настоящее приключение!

— Человеку, жившему в чудно?м замке, а теперь перебравшемуся в прошлое, не хватает на веку приключений?!

— Конечно мне их не хватает! Аня, свобода и жизнь прекрасны! Нужно попробовать всё-всё, я же потеряла почти тринадцать лет! Не ной! Раз уж у нас нет врага — в поход!

Они приблизились к людям, и разговор прервался. Аня обозрела попутчиков. Молодой парень, одетый в костюм, напоминающий форму скаутов, видимо, гид. Пара среднего возраста с киношными рюкзаками, женщина держит за руку малышку лет восьми. Рядом — Анина сверстница, но без макияжа и с внушительной поклажей за плечами. Вот и все экскурсанты.

— Такая мелюзга, — прошептал Стася, кивнув на младшую любительницу дальних моционов.

— Ей больше десяти, — холодно сообщила Тина. — Младших на этот маршрут не берут.

— Стоп! — громко возвестила Аня. — Стас с нами не идёт, у него разум трёхлетнего ребёнка с отклонениями в развитии!

Выпалив это, она получила по голове пакетом с чипсами. Хотела дать сдачи, но Тина состроила такую гримасу, что стало даже стыдно. В конце концов, она её будущая мать, а разум трёхлетнего ребёнка здесь у Стаса. По крайней мере Аня в это верила.

Тина хмыкнула.

— Ты дивно выглядишь! — отметила она.

— Я собиралась покататься на пароходе! — Неподалёку приглашала отстоять правоту табличка с перечнем предлагаемых туров. — Ты ткнула сюда!

Аня подвела ноготь под "Трёхчасовая прогулка на пароходе вдоль оригинальной береговой линии побережья".

— Анечка, ты сейчас сама показываешь на экскурсию в горы, — сухо обронила Тина.

— Что?!

— Твой палец на пешей экскурсии!

— Я имею в виду, когда так показываю, то, что над ногтем, а не под пальцем!

— А, ну это же ты! — вставил Стас. — Аня-дура, Аня-дура!..

Принцесса Авелилона стиснула зубы. "Увлекательная длительная прогулка в горы. Прелесть незабываемых ландшафтов, памятники культуры, запоминающиеся программы у костра. Более подробно читайте в буклете".

Что-то не так.

Проводник представился, его звали Эдуардом. Познакомился с группой. Все поднялись немного вверх, вскоре показался рядок ларьков и торговых лавочек. Эд остановился.

— Здесь вы можете купить то, чем не успели запастись заранее, — проинформировал он, покосившись на Аниного медвежонка. — Даю полчаса. Потом встречаемся возле той пихты.

И зашёл в бар.

Аня задумалась. Поход — не плавание на катере. Она не взяла того, что может понадобиться.

Туристка беспомощно глянула на Тину.

— О Свет всемогущий! — выдохнула та и ринулась в магазин.

Вскоре Аня стала счастливой обладательницей пяти банок консервов, четырёх крупных (и не лёгких!) бутылок с водой, трёх пакетов растворимых супов, пачки чая, коробки сахара в кубиках, двух батонов хлеба, лосьона от комаров, фонарика, спичек, мази от растяжек, бинта, йода, ваты, аспирина, эмалированной кружки, десяти батареек, пачки пластиковых тарелок и стаканов, упаковки салфеток и рулона туалетной бумаги. И ещё она лишилась весьма внушительной суммы, которую нужно вечером обязательно отобрать у папы.

Разумеется, вся эта дорогостоящая амуниция не поместилась в медвежонка, и к лямкам пришлось прицепить два ужасно тяжёлых и жутко некрасивых пакета.

От бакалейной лавки Аня уходила подавленной.

Тине позвонила мама. Наставления продолжались.

Они двинулись по узкой неудобной тропинке. Солнце противно палило, но средством от загара Аня догадалась помазаться ещё в домике. Правда, прохладнее от этого не становилось. Спустя десять минут она отчаялась.

— Сделаем привал через два часа, — "смилостивился" экскурсовод.

— В это время я думала быть уже в душе, — процедила Аня, но её никто не услышал.

А они всё шли по проклятой дорожке. Эд рассказывал о растениях. Аня ненавидела ботанику...

Супруги Олег и Ирина почти не разговаривали и держались на расстоянии, так как их дочка постоянно отставала, хотя и не ныла. Не ныл даже Стасик. Он, плотно сжав губы и тяжело дыша, упрямо следовал за проводником. Девушка Дина Аню раздражала: попутчица попалась не особо умная, но задиристая, таких людей принцесса Авелилона не переносила на дух. Но доставалось от неё по большей части гиду. Припекало, и Аня с ужасом поняла, что тут никакой крем не поможет. Шерсть медвежонка намокла от пота и растёрла спину, пакеты на лямках били под колени острыми краями. Чесались и слезились глаза. Но у Ани был настойчивый характер. Она могла совершать самостоятельные поступки. И сейчас она решила пойти домой. Даже с поправкой на грядущие издевательства братца. И уже хотела сказать об этом Тине и Эду (пусть мама потом хоть похоронит), но вначале нужно прикинуть расстояние. Она оглянулась...

И, охнув, вытаращилась, как герои не дающего покоя японского аниме. Тропка, по которой они поднимались, круто уходила вниз. Непонятно, как вообще можно идти под таким углом! Один неверный шаг — и все полетят кубарем. Рюкзак потянул с удвоенной силой. Аня чуть не упала.

Ни о каком возвращении, тем более в одиночестве, и речи быть не может!..

Наконец долгожданный привал наступил. Аня "привалилась" просто на землю. На лице было как-то странно. Она вытащила зеркало и обмерла: тушь, о которой страдалица сотню раз забыла, размазалась подтёкшими кругами. Аня выудила из распухшего медвежонка влажные салфетки — они были горячими, как полотенца в японских ресторанах, — и принялась тереть краску. Некоторых результатов достичь удалось: вместо чёрных глаза стали красными, со "здоровым" оттенком мокрого асфальта.

Перекусили обжигающей рыбой в томате. Тина поделилась кипящим внутри помидором с широкой сочащейся трещиной.

Дина рассказывала о своей выносливости и спортивности, затем ушла в претензионное повествование о двухнедельном походе весной, где её окружали сплошные бестолочи. В частности, глупость попутчиков касалась воды — об этом задира принялась вещать, наблюдая, как Ирина перевела почти два литра на то, чтобы вымыть руки своему ребёнку.

— Через пять километров есть источник, там пополним запасы и отдохнём в прохладе, — сообщил Эд.

— Пять километров, — одними губами прошептала Аня. — Неужели эта экскурсия продлится до вечера?..

Аня глубоко заблуждалась. Она отказывалась верить в это долго, очень долго. Но бывают моменты, когда признавать приходится даже самое скверное.

С началом движения Дина замолкала, потому что идти в гору тяжело было всем, кроме, казалось, десятилетней девочки Юли. На каком-то этапе вымотанная Аня дико ей позавидовала. Но по крайней мере Стас не трындит. Ишь какой! Откуда только силы берутся? Аня была уверена, что увалень-братец и спорт — антонимы, а вот же, топает который час, тогда как сама Аня намеревается помере?ть прямо тут.

Но Стас же потом житья ей не даст. Век помнить будет...

В конце концов они поднялись на плато с остатками какого-то лагеря. Вид открылся потрясающий. Но Аня, готовая уже восхититься, забыла обо всех красотах природы, когда Эд, вдохнув полной грудью, объявил:

— Так. Здесь ставим палатки.

— Палатки, — эхом отозвалась Аня. — Зачем палатки?

— Дамочка, вы будете спать на земле? — насмешливо спросил Эд.

— Спать. — Теперь Аня достигла точки кипения. — Тина!!! — Будущая дочка, вытаскивавшая из рюкзака вместе со Стасом пластиковые штыри, сдула со лба выкрашенную перед поездкой в ядерно-розовый цвет чёлку и подошла к ней. — Спать, — повторила Аня. — Мы будем здесь спать. В лесу. Ночью. На горе.

— И?

— И?!!

— Ань, мы идём на два дня.

— На сколько?!!

После этого отчаянного возгласа она потеряла дар речи. Да и что тут скажешь? Только сейчас Аня поняла, что её так смутило в рекламке. Костёр! Как такое может быть во время короткого похода? Она её убьёт. Она её когда-нибудь убьёт. Или не родит. Отличная месть получится. Родит мальчика — и всё! Приключений не хватает...

Разложились. Аня намазалась лосьоном от комаров и присоединилась к собравшимся вокруг разведённого Эдом огня сотоварищам. Темнело. Если бы принцесса Авелилона не была так зла, если бы Стас постоянно не подначивал и если бы средство от комаров действительно отгоняло насекомых, её захватило бы происходящее.

Они пели песни и жарили на ветках зефиры. Тина светилась от восторга. Дина завела длинный поучительный разговор с Ириной, муж которой благополучно попивал с Эдом поодаль баночное пиво из переносного холодильника. Стас неожиданно сдружился с Юлей и затеял игру в прятки вокруг лагеря.

Пожалуй, невзирая на склочную Дину, всё это по-настоящему здорово. И даже адская усталость чем-то радовала. Это же должно сказаться на бёдрах?..

Наконец расползлись по палаткам. Когда Аня и Тина вернулись из небольшого турне в кусты, Стася уже улёгся. Снаружи на сучке горел тусклый фонарь. Аня сняла шорты и развязала рубашку.

— Завтра буду мятая, как чёрт, — сообщила она, забираясь в свой спальник. Их, слава богу, выдавали всем экскурсантам из потрёпанного ящика, притаившегося в роще. И хорошо, что об этой антисанитарии не знает мама. И Соня — та бы вообще, наверное, предала родню анафеме и к "зачумлённым" на пушечный выстрел не подошла никогда в жизни.

— Где ты видела мятого чёрта? — зевнула Тина.

"Интересно, а чёрт вообще существует? — подумала Аня. — Теперь всего можно ожидать..."

В голове промелькнул образ Воланда, и губы невольно растянулись в улыбке.

— Следующая экскурсия — двухчасовая прогулка по окрестностям на лошади в одиночестве, — вслух мечтала в темноте Тина. — Хотите? Я поеду!

— Не хотим, — пробормотала Аня, пытаясь улечься с намёком на удобство. — А ты будешь со своей "лошадью"? — спросила она, вспоминая об Эрру, который умел превращаться в крылатого единорога, что и продемонстрировал всем на острове Ханны, где общественность знакомилась с этой внутренней Тининой неожиданностью. Аня даже каталась на нём, летая вокруг замка. Пусть это и не самое приятное её воспоминание — страшно.

— Нет, — отозвалась Тина, — ведь так я буду вовсе не одна. Зато уж наездница из меня отменная! — похвастала она. — Нужно же узнать, как это — кататься на ком-то не столь болтливом! И более наземном.

— Можно "лошади" закрыть рот. "Она" же не сможет разговаривать в присутствии экскурсовода!

— Да! — вмешался Стас. — А так все кони много тараторят!

— Временами даже слишком, — хмыкнула Тина.

Аня засмеялась, уткнувшись в спальник.

Потом опустила веки. Ноги гудели. Или это комары? Всё-таки ужасная авантюра. Жуть. Просто кошмар.

* * *

ДУ-ДУ-ДУДУДУ-ДУ-ДУ-ДУДУДУ-ДУ-ДУ-ДУУУУУУУ!!!

Эти звуки ножом врезались в мозг принцессы Авелилона.

— Соня!.. — сквозь дрёму прошипела она. — Заберите у неё трубу!

Дудел Эд. Наверное, ему было прикольно — у каждого свои тараканы по утрам. Боже, экскурсия в горы! Как она могла забыть?..

Аня выползла из палатки. Свет бил в глаза. На дисплее Тининого телефона восемь тридцать, но припекает на плато, как в полдень.

Через полчаса она получила кружку отвратительного бесцветного чая без сахара. Собственные кубики в остывшей водице таять не пожелали, сахарин она, конечно, не брала.

Потом участники похода двинулись дальше.

Вечером второго дня Аня пожалела, что родилась. Во время дневного перекуса принцесса Авелилона решительно ушла в рощу, разделась догола, превратилась в воина и, пытаясь побороть без посторонней помощи завязки корсета, была настигнута Тиной.

— А ногти? — сурово подняла брови будущая дочь, поняв эти нехитрые манипуляции.

— Да кто там запоминал мой маникюр?! — заныла Аня. Воинские коготки чёрной стали поблёскивали на пробивающемся сквозь кроны солнце. Лицо Тины выражало неумолимость. — Я могла... в кустах перекрасить их, — простонала Аня. — Я устала, не пойду больше!!! Это невыносимо! А так бы я...

— Развоплощайся и одевайся!

Это оказалось последним проявлением воли. Единственный позитив в наступившем вечере — завтра они спустятся на километр к серпантину и на автобусе поедут к коттеджам. Приключения! Мало приключений!..

* * *

Не было трубы. Аню разбудил истошный вопль. Она вздрогнула — как жутко неудобно лежать на чём-то твёрдом и неровном! — и села.

— А-А-А-А-А-А-А-А!!! — заорала принцесса Авелилона громче визжащей Дины. — Ой!

В порыве ужаса она влезла локтем в сухой можжевельник. На коже остались белые полосы от острых листьев.

Было почему так кричать!

Там, где ещё вчера находился их лагерь, сейчас не оказалось ничего. С прохладной после ночи земли, усыпанной мелкими камешками, в предрассветных сумерках растерянно озирались Тина и Стас. Оба в длинных футболках на голое тело. Юленька в трусиках с зайчиком бегала вокруг. Олег в плавках и майке держал за запястье жену в одном нижнем белье. Дина голосила, обхватив руками нагую грудь и переминаясь с ноги на ногу. Ошалевший экскурсовод в шортах цвета хаки сидел на корточках и подвывал.

Пожитки исчезли.

— Тина, я тебе этого экстрима никогда не прощу! — сквозь зубы выдавила Аня, выбираясь из зарослей.

Будущая дочь раскачивалась из стороны в сторону и непонимающе оглядывалась.

— Но где же всё? — оторопело мямлил Эд.

— Чудесно, нас ограбили дикие звери! — выпалила Дина, перестав верещать.

Аня в этот момент благодарила небо за то, что не взяла свой новый мобильный телефон, боясь его намочить на катере.

— Это ты всё провернул?! — напустилась на гида вздорная попутчица.

— Н-нет, — нехотя ответил тот. — О Боже!!! Это просто нереально!!!

— Ма, пить! — сказала Юленька, поглаживая Ирину по ноге.

Олег снял майку и отдал Дине.

— Ну что? — объявила она, прикрывшись. — Будем куда-то идти или станем ждать и надеяться, что вор благороден и вернёт имущество?! Эй ты! — обратилась она к Эду. — Подрывайся и веди нас самым коротким маршрутом. Я вам ещё устрою увлекательную экскурсию!!!

Проводник затравленно на неё посмотрел и встал.

— Но послушайте! Так ведь быть не может! — возмутился Олег. — Нельзя похитить палатку и спальный мешок, не разбудив человека!

— Нас усыпили газом, — безапелляционно разъяснила Дина. — Говорю вам! И ещё не факт, что эти мошенники ни при чём! — добавила она, указывая на Эда.

— Прекрати городить ерунду! — взбеленилась вдруг спокойная Ирина.

— Хотелось бы узнать твоё мнение! — парировала полоумная. — Ну? Может, инопланетяне? — насмешливо скривилась она.

— Не дерзите моей жене, юная леди!

— Тебя не спросила! — огрызнулась Дина.

— Круть, — восторженно выдохнул Стас.

— А я всем твержу, что он — придурок! — буркнула Тине Аня. — Друзья мои! — громко крикнула она. — Это всё отлично, но давайте перемещаться к людям-человекам, пока ещё не так припекает. Ссорьтесь, если хотите, по дороге.

Эду понадобилось некоторое время, чтобы собраться с силами, но вскоре горе-экскурсанты двинулись за ним, продолжая препираться.

Рассвет быстро сменялся жарким приморским утром. Аня и Тина отстали, воспользовавшись тем, что Юленька и Стас затеяли горячую дискуссию с выстраиванием самых невероятных предположений.

— Тебе не кажется это странным? — негромко поинтересовалась Аня. — Я понимаю, если бы у нас украли ценности. Но исчезнувшие спальники... Мы бы проснулись!

— Да, это новый враг, — ничтоже сумняшеся согласилась Тина. В её взгляде сверкало что-то, подозрительно напоминающее восторг.

— Нет!

— А что тогда?

— Какая-то экзотическая часть программы, — с умным видом заявила Аня. — Нам в вечерний ужин насыпали снотворное, — бредила она, — мы отключились и кто-то забрал экипировку. Сколько папа заплатил за экскурсию? Цена не была больше, чем следует?

Тина подкатила глаза и промолчала.

Вчера Аня считала, что хуже уже не будет. Но, как выяснилось, вот оно — хуже! Идти под палящим солнцем без крема от загара, кепки, обуви — это страшно. Ане ещё повезло: она спала в купальнике и рубашке сверху, которую сейчас можно накинуть на плечи и голову.

Олег, Ирина, Дина и Эд ругались на ходу. Потом устали и замолкли. Аня перебирала в мыслях ценность пропавшего и злилась. Это были её вещи! В кои-то веки не трущие кроссовки, CD-плеер и шорты! Редко какие штаны короче колен ей идут! И браслет — подарок Ники, между прочим! Помада, за которую она отдала львиную долю сбережений! Всего этого теперь просто нет. И вернуть навряд ли удастся.

Аня чувствовала себя отвратительно из-за этих рассуждений, но о главнейшей потере не вспомнила.

А через полчаса Ирина остановилась и села на камень.

— Я больше не могу! Голый ребёнок, нет воды! — Она сжала виски.

— Вам придётся возвратить нам деньги, — заметила Дина заносчиво. — За экскурсию, на лечение и ещё моральный ущерб. Плюс возместить всё, что пропало, — загибала пальцы она.

— Ещё чего тебе сделать?! — взорвался экскурсовод. — Или я не с вами был?! Или у меня не ... всё?! Ты, ..., тупая ..., уже ...!!!

— А ну закрой свой поганый рот! ...!

Вот тут Аня с ужасом поняла, что это точно не часть программы.

— Не материтесь при моей девочке! — завизжала Ирина.

— И ты не ори! — гаркнул гид.

В перепалку вмешался Олег. Дети восхищённо наблюдали, только Юленька то и дело ныла, прося попить.

— Аня, — севшим голосом вдруг выдавила Тина, но за криками никто её не расслышал. — А-а-аня-я-я...

И потянула будущую мать за локоть.

— Что тако..? — Аня проследила за её взглядом и обмерла.

Сквозь кусты и деревья позади к ним стремительно приближалось Настоящее Приключение.

Полностью рыжее существо ростом чуть больше человеческого, с волосатыми лапами и продолговатой, как у бегемота, головой неслось лёгким аллюром.

— И где же мы превратимся? — прошептала Аня, прежде чем вдруг осознала наистрашнейшее. Вместе с вещами и рюкзачком пропал Священный камень Авелилона! Но она не успела сказать об этом.

— Нигде, — выдохнула Тина. — Бежим.

— Куда?

— Я потеряла заколку, подождите нас здесь! — выпалила "кузина", хватая Аню за запястье. Неясно, услышал ли это кто-то в пылу свары, но стремительную ретираду явно заметили.

Они мчались по диагонали прочь, под гору, петляя между стволами. Свернули за здоровенный валун. Аня углядела на повороте, как сменивший траекторию монстр ринулся следом. Тут же под ногу попало что-то твёрдое и острое. И в этот момент Тина с силой толкнула её в обширные заросли с белыми цветами. И большими шипами.

"Обязательно выбирать самый колючий куст?!" — подумала Аня, и тут навалилась давящая тяжесть, а всё кругом заволок туман.

* * *

Она очнулась на земле. Рядом стояли Тина в воинском сарафане и Эрру. Последний накинул на Аню её же рубашку, потерянную во время обморока.

— Что было? — просипела принцесса Авелилона. В затылке гудело.

— Чудище в тебя чем-то попало, и ты вырубилась, — восторженно поведала Тина. — А я огрела его вот такущей молнией! И позвала через передатчик принца. Он-то его как-то и убил.

Аня скосила взгляд на Эрру.

— Пара пустяков — слабенькое существо, — развёл руками тот.

— Это был демон, Аня! Настоящий демон! Огромный монстр, я никогда не видела ничего подобного! И мы его победили!

— Эй!!!

К ним спешили Стася и Юленька. Тина с завидной реакцией прыгнула обратно в куст, из которого послышался стон, свидетельствующий, что колючки на месте, а Эрру проворно сотворил соломенную шляпу, прикрывшую мутно-чёрный рог. Аня закуталась в рубашку.

Стася прибежал первым.

— Аня! Аня! Что случилось?! Вы шизанутые! Куда понеслись?!

Из зарослей выползла Тина. Показались остальные экскурсанты.

— Что произошло?! — возмущённо спросил Эд, задыхаясь на ходу. — Куда помчались?! И кто это?!!

Он посмотрел на Эрру. Тина тоже, но гораздо более сердито.

— Это Эр...р...раст, — выдавила Аня, осилившая недавно "Бедную Лизу". — Он... отбился от своей группы. А мы увидели человека и махнули навстречу. И ещё нам нужно в туалет, — добавила она и утащила Тину за кусок скалы, оставив её суженого самостоятельно изобретать ответы на град посыпавшихся вопросов.

— Камень, — простонала принцесса Авелилона, — Священный камень...

— Что?

— Пропал вместе с нашими вещами!!!

На лице будущей дочери проступил ужас, потом — отчаянная решимость сразиться с любой бедой.

— Я назначаю совет в парке. Пускай Тутэлла заведёт всех в Ворота и они нас ждут. Как доберёмся до домиков, найдём способ свалить — и туда. Если... — она запнулась.

— Что?

— А вдруг... вдруг блага цивилизации пропали не только здесь? — шёпотом закончила Тина с расширившимися от внезапной мысли глазами. — Если они пропали везде?

— Как это — везде?!

— Теперь у нас наверняка появился новый враг! Он мог сделать всё что угодно!

Она связалась по передатчику с Евгенией Витальевной, имя которой высвечивалось в списке контактов первым.

— Кто-то ещё назначил бы совет, — успела сказать Аня.

— Привет, — отмахнулась Тина, уставившись на зеркальный экранчик, — у тебя там цивилизация присутствует?

— Нет! — послышался свирепый голос ненавистной учительницы, и Аня почувствовала, как немеют ноги. — Дорогая, ничем подобным и не пахнет в этой стране! — продолжала бушевать преподавательница английского языка. — Я уже полчаса торчу в кафе, ожидая такси "на сейчас"!

— А телефон и здание есть? — уточнила Тина.

— Что? В чём вообще дело?

Аня забрала у неё браслет.

— У нас враг, здесь, в Крыму, — сообщила она. — Мы отдыхать уехали.

— То есть как?!

— Расскажем на совете, долго объяснять.

— Ты, дорогая, притягиваешь неприятности! — рявкнула Евгения Витальевна. — Изолировать бы тебя где-нибудь в Храме Луны!

— Ещё чего! — ахнула Аня. — Лучше попросите всех собраться на нашем месте!

— Девочки!!! — раздалось из-за укрытия.

Пока Эрру мужественно работал сочинителем, придумывая на ходу, откуда приехал, с кем был на экскурсии, почему родители выбрали такое имя и что это за странный наряд, Тина обрисовала Тутэлле ситуацию. А когда принцу удалось отвязаться, Аня принялась сетовать на злоключения. Будущая дочь же прямо ворковала от удовольствия.

— Эрру, теперь и мы с тобой сразимся с врагом! — радовалась она. — Я бы тоже могла прибить того демона! Должны же у этого врага быть ещё демоны? Одного или даже двух я точно прикончу без помощи! Ты заметил, какой он был здоровенный?! Прикинь, у Ани похитили Священный камень! Мы просто обязаны его отыскать и вернуть! Как думаете, откуда взялся монстр? Он охотился именно на нас? Я думаю, да. Он же побежал за нами, правда, Аня? Я, конечно, сразу испугалась... всё-таки первый раз такое вижу. Но теперь уж я не растеряюсь! Ух, я им и задам!

— Аль... а нам далеко идти? — осторожно уточнил принц.

Хороший вопрос. Они шли и шли. И шли. Аня даже всерьёз начала грезить о том, чтобы "потеряться" и спуститься с помощью Тутэллы.

Не привыкший к подобным марафонам Эрру всесторонне её поддерживал, и Аня прониклась к Тининому принцу симпатией.

Конца этой горе не было. Снова привязался Стас со своими дурацкими расспросами и в итоге разругался с "двоюродной сестрой". Решив, что этим долг неприязни выполнил, братец стал придумывать, что купит на моральную компенсацию. Вот же кретин!

Когда добрались до остановки, выражение "сбить ноги" для Ани навеки потеряло любые признаки фигуральности. Душный автобус показался раем.

Во дворе коттеджа родителей не обнаружилось. Но окончания экскурсии ожидали только к вечеру, так что немудрено. Позвонить им с Аниного телефона тоже не удалось: папин лежал на тумбочке рядом и заряжался, а мама умудрилась утопить свой в море в первый день отдыха.

— Мы пойдём искать на пляжах, придурок, — сообщила решительно Тина. — Если разминёмся, набирайте. — И она сунула в клатчик Анин мобильный.

Когда воительницы сворачивали за калиткой в пышную рощу низких деревьев, Стася уже вовсю повествовал хозяйке пансиона и паре мамочек из соседних домиков об их приключении.

Тина раскрыла Ворота маленьким Ключом Времени — к счастью, она держала его в косметичке внутри чемодана, а не таскала с собой, — и затворила за Аней. Там было замечательно прохладно. Они опустились на пол и позвали Эрру, который спрятался во Внутреннем Мире, попрощавшись с Эдом и попутчиками.

Связались с флегматичной Тутэллой.

Та не задала ни единого вопроса, зато посоветовала подготовиться к неожиданности. И бросила золотистую дымку. Выйдя из неё, все трое остолбенели.

Да уж, Ханна и Маргарет, взявшие на себя обустройство Ворот интерьером, потрудились на славу! Аня и не думала, что планы такие глобальные!

Пространство коридора, насколько хватало глаз, было заставлено стульями, диванами и креслами, шкафчиками и тумбами. Здесь нашлось всё: обеденный стол, кровати, туалеты и душевые кабинки. Прямо целый особняк, вытянутый в длину! Там и сям приютились лампы, излучающие яркий, но мягкий свет, и магнитофоны; а шнуры питания окунались штепселями в небольшие стаканы с голубоватой жидкостью, как в замке на острове-Тени.

Сияющая Маргарет пустилась в пространную лекцию. Новая обстановка оказалась не стационарной. Она перемещалась по коридору на зов "Сюда!" при условии, что, кроме окликающих, там никто не находится. Мебель материализовалась в нужном месте. Ханна оснастила Ворота запасом провианта и напитков в бездонных корзинах-холодильниках. Маргарет натаскала из Парижа всевозможную одежду, гигиенические принадлежности, бытовую утварь — и всем этим забила многочисленные ящики. На отдельной изящной полочке, висящей в воздухе в миллиметре от стены, красовались плетёный кувшин с Языковыми конфетами и горстка запасных средств магической связи. Рядом высились внушительная коробка с Аниным Подводным миром, украшенная затейливыми побрякушками ручной работы, и две зачарованные книги — Булгакова и Пушкина. В центральной части меблированного пространства на парящих крюках — зеркало Натали и увеличенный до размеров плазменного телевизора раскрытый передатчик без нижней панели, предназначенной для набора сообщений.

Маргарет разливалась соловьём, Ханна наблюдала с широкой улыбкой, а потом принялась раздавать угощения и заваривать травяной чай.

— Завтра день моего рождения, — уведомила Маргарет с воодушевлением. — На самом деле мы хотели дождаться его, чтобы презентовать тут всё. Но...

— Почему ты не предупредила нас? — всплеснула руками Кристина.

— Ой, не хотела утруждать... Да и сюрприз...

— А подарки?! — возмутилась Тина.

И тут Жаклин наконец взорвалась.

— Мы, в конце концов, собрались здесь, хочется верить, по важному поводу, — звенящим голосом заметила она, — а не перекусить и посмотреть диваны!

— Тебе не по сердцу убранство? — огорчилась Ханна.

— Время ведь не идёт, — добавила, жуя бутерброд, Аня.

Вообще ей и самой не терпелось поведать о последних событиях, но то, что сотворили с унылыми Воротами Ханна и Маргарет, действительно завораживало. Да и наблюдать, как злятся жрицы Храма Луны, весьма забавно.

Всё же они с Тиной принялись рассказывать, перебивая друг друга, об экскурсии, демоне (тут подключился Эрру) и дороге домой. Кристина слушала с нарастающей паникой.

— Вот такое дело! — вдохновлённо закончила Тина, пока Ника трогательно жалел Аню и её пострадавшие в пути ноги, уже исцелённые Ханной.

— Чего может добиваться враг? — серьёзно спросила Жаклин.

— Просто над нами издевались! — буркнула Аня.

— Да, ему скучно, — процедила Евгения Витальевна, недобро зыркнув на почивающую у Ники на коленях соратницу. — Трудное детство, наклонности садиста, и вот пожалуйста — вышла прогулка по горам. Конечно же он просто издевался.

— Евгения Витальевна! — Аня смерила шутницу уничтожающим взглядом. — А зачем ещё можно испарять снаряжение у отряда из семи туристов и гида, находящихся там-то в такой-то день?!

— Я так понимаю, это первый случай, принцесса? — уточнила Натали.

— Почему стоит Ане куда-то поехать — и там сразу появляется магическая угроза?! — раздражённо вставила Евгения Витальевна.

— Не раздорничайте. — Ханна снова вынула свою плетёную корзину и принялась доставать оттуда стаканчики с желе, предлагая воинам. — Лучше отведайте. Я сама приготовляла, — сообщила она, распределив угощение. Маргарет с деланой непринуждённостью отставила свою порцию подальше. — Лакомо?

Жаклин свирепела с каждой секундой.

— Странный способ достичь чего-либо, — произнесла Тутэлла, задумчиво рассматривая ёмкость с желе и неуверенно пробуя пищу, которой отродясь не брала в рот.

— А не могла ли быть целью пропажа Священного камня?.. — предположила Аня, потянувшись к нетронутому десерту, оставшемуся подле жриц. — Что? Мы забыли об этом упомянуть?..

Салли охнула и очень смешно села на попу, вытянув задние лапки и опершись на передние у себя за спиной. Жаклин схватилась за сердце. По Воротам прокатился протяжный стон.

— Наверное, нам нужно опять пойти на место вашего лагеря и всё исследовать, — выдавила наконец Натали. — Там могли остаться какие-то следы.

— Только в ритме вальса, — попросила Аня. — Мы типа пошли искать родителей, долго пропадать нельзя.

— А как вы, интересно, собираетесь побеждать противника, принцесса?! — возмутилась Жаклин, обнаруживая, где можно сорвать злобу.

— Совершенно согласна с Энн! — неожиданно подключилась Маргарет. — У меня широкое окружение, и я уж как-то оказалась в преглупой ситуации, внезапно пропав. А сегодня съёмки! Будет колоссальный штраф! И я не могу такого себе позволить. Нет, право, я же не миллиардер, mes amis!

— Отлично. Пускай по Крыму бродят демоны, у нас кино и вообще мама будет ругаться! — вспылила Жаклин. — Феноменально!

— В принципе... — Ханна задумалась, — я припоминаю одно стародавнее чародейство. Однак надобно домой, в библиотеку. Мы можем сподобиться сотворить наши Тени, — пояснила она.

— Тени нам нужны меньше всего, — съязвила Жаклин.

— Сие будут не тени, — строго оборвала Ханна.

— Но ты сказала... — вступилась Аня.

— Позабудь, что я рекла! Мы образуем отображения, каковые способно кликать по повелению. Сии существа станут исполнять вашу роль в обыденном бытие.

— Ого! — восхитилась Тина. — Это реально?..

Ханну пришлось забирать из Ворот, ведущих аж через час. Невзирая ни на каких Теней, проблем не оберёшься. Потому на этот период Тина и Аня вернулись в Курортное. И вовремя.

Папа и мама были вовсе не на пляже. С момента, когда Тинин телефон оказался вне зоны действия сети, они носились повсюду. И странно, как в воздухе до сих пор не летают вертолёты. В конторе экскурсий выяснилось, что невозможно позвонить и Эду. Мама готовилась начать Третью мировую войну и уже собиралась идти по следам исчезнувшей группы, когда, заскочив оставить Соню с хозяйкой, родители наткнулись на Стаса. К счастью, Аня и Тина тоже скоро возвратились.

Мама метала молнии. Обласкав, накормив, вымыв и устроив отдыхать детей, она отправилась догонять папу, ушедшего штурмовать бюро туристических развлечений. Тут запиликал передатчик, и Тина с Аней синхронно испарились "в туалет".

В районе мебели, куда их доставила, что-то бурча о пагубном мельтешении, Тутэлла, Ханна уже листала толстый и старый, очень внушительный фолиант. Аня успела съесть два желе, прежде чем та положила книгу на стол. Последнее пришлось отвоёвывать у стража Врат, внезапно проникшейся симпатией к ублажению организма пищей.

Процедура потребовала собрать по капле крови у всех присутствующих, что окупилось представлением, которое Ханна устроила, проводя обряд.

Тени чёрными сгустками вылетали из призвавшего их человека и принимали точный его образ. Им можно велеть соткаться где угодно, если отправитель представлял, что это за место, и дать любые указания. Вот только Ханна советовала ограничивать повеления сном, потому что Тени не отличаются умом и очень чётко следуют инструкции, никак не реагируя на происходящее вокруг. Нужно также быть внимательными с тем, где предстояло материализоваться двойнику — чтобы он не сделал это в чьём-то присутствии. И ещё они оказались совершенно бесполезны в сражении: даже всякая царапина, случайно полученная воплощённой Тенью, мигом же появлялась и на её отправителе. Более серьёзных травм и, разумеется, смерти это тоже касалось.

Зато после проведения ритуала возможностью в любой час пользоваться зеркальным подобием обзавёлся каждый.

Аня долго рассматривала свою точную копию. Экая нескладная. Волосы растрепались в воронье гнездо. И на диету всё же стоит сесть. А ещё сжечь эти шорты! Хотя бы в тех, что пропали, она ведь не столь отвратительно выглядела? Но их не вернёшь. Минутку, это что же, она так неуклюже двигается?! И постоянно кривит лицо?! А что со спиной? Прям Квазимодо...

Когда с конспирацией в жизни бытовой покончили и все, кому требовалось, отмучились с заданиями для своих Теней, а Маргарет вволю высказалась о том, что её проблему это не особо решает, Жаклин наконец взяла бразды правления. И Ворота открыли на том самом плато.

Вечерело. Сумерки окутывали домики далеко внизу, море серебрилось, и по нему уходила вдаль ещё бледная лунная дорожка.

— Теперь мы будем искать, — деловито выдала Натали, ступая на землю и медленно поворачиваясь вокруг своей оси, словно к чему-то прислушиваясь.

— Что? — уточнила Аня.

— Улики, — не сдержалась Селена, нюхая воздух. — Потом она сдаст их в лабораторию. Как в детективе про Коломбо!

— Вам с Салли стоит поменьше торчать перед телевизором, — попеняла Тина, тогда как Жаклин бросила на кошку поистине испепеляющий взгляд и решительно ринулась из Ворот.

Разошлись по горе.

Аня в упор не понимала, что хотят обнаружить жрицы. Отпечаток ноги и недокуренные сигареты?! Вот бы узнать, что там решили по поводу всего этого в экскурсионной конторе...

Вместо окурков с плато заметили демонов. Ника узрел их выходящими на берег в бухте у подножия. Мохнатые чудища отряхивались по-собачьи и вереницей поднимались к тропинке. Жаклин с Натали и боевая Тина устремились было убивать их, но остальные настояли обсудить ситуацию в коридоре Времени.

— Из всего мира монстры почему-то наличествуют именно на этой горе, — начала Анина будущая дочь, потирая руки, когда все снова устроились на удобных диванах, а Тутэлла, измученная таким количеством активных действий, откопала в корзине Ханны кусок пирога. — Или по крайней мере и здесь тоже. Значит, их логово, а то и замок врага, рядом!

— Почему ты решила, что есть конкретный враг и замок, дорогая? — скептически скривилась Евгения Витальевна.

— Ну должен же кто-то быть у демонов главным, — вступилась Кристина. — И где-то же они плодятся или возникают.

— Например, в море, там, откуда вылезали твари, — кивнул Ника.

— Это опять произошло, — продолжала Кристина с отчаянием. — Что-то натравило на нас монстров.

— Не на нас, а на Аню, — процедила англичанка.

— Наипервейшая задача — вернуть принцессе Священный камень, — заявила Жаклин. — Но как мы будем искать под водой?

— Акваланг? — предложила Тина.

— Субмарина надёжнее.

— Маргарет, тебе не кажется, что сейчас не до шуточек?

— Просто я представила себе нашу дружную команду в гидрокостюмах. Умилительное приключение. А какими мы будем поворотливыми, манёвренными и готовыми к бою!

— Принцессина подруга из бумажных тетрадок вроде превращает людей в русалок и водяных? — задумчиво протянула Натали.

— Помнится, прощаясь, она пожелала нам угодить в пасть мурене, — заметил Ника.

— Пригрозим, что сожжём тетради, — воинственно сказала Жаклин, — если она нас не выручит.

— Давайте просто попросим о помощи! — испугалась Кристина.

— А как, интересно? — вскинула брови Аня. — Мы её вообще найдём?

— Ну я выпускала тогда эту Алану в спальне, которую отразило зеркало, — нехотя призналась Тутэлла, выныривая из бездонной корзины с полной салатницей, — и помню, где она расположена уже в этом времени.

— Но там же вода...

* * *

Настоящее приключение. Аня и Тина лежали на животах, сунув головы в открытые Ворота. Чуждая стихия сквозь них, к счастью, не проливалась. На обеих красовались герметичные маски с трубками — концы остались в наполненном воздухом коридоре Времени. Вот уже полчаса Аня ждала свою знакомую, а Тина просто набиралась незабываемых впечатлений.

Стены удивительной спальни облицовывали ракушки. Диковинный шкаф с распахнутой дверцей являл взорам поросшие водорослями полки, усыпанные самой разнообразной и совершенно непонятной утварью. Кровать, походящая на анемон, шевелила ядовито-салатовыми сосочками. Крошечный морской конёк в проржавевшей птичьей клетке с любопытством таращился на изуродованные снаряжением лица.

Интересно было только поначалу. Разговаривать соглядатаи не могли, дышать через рот неудобно, и вообще его уже сводила судорога от этой трубки. Тонны воды давили на барабанные перепонки до звона. И хорошо ещё, что это чудно?й мир III-го измерения — в I-м, небось, и вовсе бы расплющило с ходу! А от здешней температуры недолго схлопотать менингит.

Так можно провести дни и дни! Что, если Алана уплыла в Северный Ледовитый океан фотографироваться с основанием айсберга?..

К счастью, принцесса Атлантики заглянула в свою спальню до того, как Аня от этой специфической пытки почувствовала признаки помешательства. Она оторопела в дверях и прытко юркнула в комнату, захлопнув за собой коралловую перегородку. Растревоженная вода подхватила со стола листы каких-то растений.

Аня высунула из проёма Ворот руку и помахала, от всей души надеясь, что русалка узнает её в этой маске, а потом, окунув в океан вторую конечность, поманила свою знакомую и молитвенно сложила ладони. Глубоко вдохнула и стянула нехитрую амуницию.

Глаза тут же выело солью, и Аня отпрянула всем телом в Ворота, заливая туманный пол. Тина тоже достала мокрую голову из светящейся арки. Через полминуты оттуда показалась и верхняя часть Аланы. Она упёрлась локтями в порог и вылупилась, как окунь.

— Вы рехнулись?!

— Нам нужна помощь, — горячо начала Аня, отплёвываясь и бешено моргая. — Наш новый враг, судя по всему, обитает не на суше. И только ты можешь помочь бороться на равных, превратив в русалок!

— А если бы вас кто-то увидел?!

* * *

Завёрнутая в местами промокшую парчовую штору, Алана восседала на одном из новых диванов Ханны и Маргарет, поджав ноги, и всем своим видом выражала недовольство.

— Мохнатые подводные монстры, — наконец скептически подытожила она, — с длинной шерстью.

— Это демоны! Они выглядят как угодно!

— Ладно, — после паузы протянула русалка. — Заключим сделку. Я помогу вам не утонуть, побеждая вашего врага, а вы потом устроите мне экскурсию в мир наземных жителей. Покажете их города и быт.

— Идёт! — вдохновлённо подскочила Тина, явно намылившаяся напроситься в гости в Атлантику. — Ты вообще можешь стать Лунным воином! Увидишь массу интересного!

Алана обдала леденящей ненавистью Евгению Витальевну, но потом кивнула.

— По правде говоря, последние полстолетия я отчаянно скучаю... Так какой у вас план, странные люди?..

— Нужно, чтобы ты превратила кого-то в амфибий. И для начала исследуем дно, — живо распорядилась Жаклин. — Плыву я, кто ещё?

— Я, собственно, Алана — на случай, если нужно будет опять ходить, — подумав, сказала Аня.

— И я хочу! — закончила Тина.

За линией черноморского побережья под толщей воды путём долгих блужданий обнаружился именно замок. Он угнездился в расщелине у скалы, искусно сокрытый от любопытных глаз дайверов и ныряльщиков за рапанами. Аня снова втягивала в себя солёную жидкость, и это не причиняло дискомфорта. Она наловчилась довольно сносно плавать, хотя не всегда соизмеряла взмахи плавников с расстоянием, которое следует преодолеть. Вокруг было необыкновенно: сама атмосфера этих просторов завораживала сознание. И принцесса Авелилона ловила себя на том, что не ищет логово демонов, а наблюдает, как струятся её волосы, если резко мотнуть головой, или как колышутся водоросли на скользких камнях внизу.

Тина исследовала морские края с восторгом, Жаклин — внимательно и сдержанно.

— Я никогда не бывала так близко к континентальной суше, — рассказывала Алана. — Здесь голо и блёкло. И вода ненормальная. Ты не чувствуешь? Сколько в ней всего намешано, так и отравиться недолго.

— Ханна исцелит, не переживай, — пообещала Аня. — А мне кажется, здесь волшебно.

— Какой-то мёртвый мир без красок. Вот на глубине...

— А не факт, что там на самом деле всё, как ты думаешь, — возразила Аня. — В этом измерении, я имею в виду. Не забывай, что яркие цвета твоих подводных широт — это мои фломастеры и воображение.

Алана мрачно скривилась, упорно продолжая отрицать очевидное.

— Вон тебе образчик фантазии без фломастеров, — прищурившись, отметила она. — Небось у всех жителей твоей особой вселенной мысли о море стереотипны, раз уж выдумывают то же, что и наши архитекторы.

Аня всмотрелась и окликнула Тину с Жаклин.

Извилистое массивное сооружение, казалось, составляли кораллы. Окна заделаны стёклами, внутри сухо. Лунные воины смогли попасть за стены, сфотографировав для Тутэллы одну из комнат на передатчик и выбравшись из Ворот уже в ней. Алану лазить по замку не отпустили: её способность делать людей амфибиями в сложившихся обстоятельствах следовало беречь. А вот Жаклин, Аня и Тина ринулись на разведку.

Блуждая по пустому с виду строению, троица набрела на зал, центр которого занимал трон, выложенный отшлифованными водой камнями. Рядом с ним дремала земная собака с рыбьим хвостом. Помещение украшали золотые статуи русалок и водяных и изваяние, изображающее демона. Возле трона, на вычурном столике под колпаком, лежала ракушка.

— Это может быть самая большая сила нашего врага, — сказала Аня, рассматривая находку.

— Или его завтрак, — парировала Тина, и они прыснули. Жаклин скрипнула зубами.

— Надеюсь, здесь нет Духа Справедливости, — рассуждала тем временем Аня. — Эта дамочка любила богатые хоромы. Вам не кажется подозрительным, что уже который раз наши противники обитают в целом замке? Как будто с конвейера...

— Пошли, — процедила Жаклин. — Обсудим это в другом месте!

— Ходят, ходят, — произнёс чуть подвывающий хриплый голос у них за спинами, — а чего ходят? — и разразился протяжным визгливым хохотом, будто целая стая обезьян в безмолвных джунглях.

Разведчицы синхронно вздрогнули и с испугом обернулись. Аня почувствовала, как кожа покрывается мурашками.

Неизвестная низкорослая бабёнка скалилась посреди комнаты — то ли подошла незаметно, то ли соткалась из воздуха. Одетая в громоздкое и несколько неопрятное платье старинного кроя, густые угольные волосы с проседью засалены и растрёпаны, в глазах сверкает подлинное безумие.

— Ворота! — просипела Жаклин. — Ворота!

— Что? — спросила Аня, делая шаг назад.

Но свет померк. И очнулась она уже от боли: висела, схваченная за запястья цепями, на вершине высоченной статуи. Большой и толстый столб, из которого наполовину выныривают фигуры морских обитателей, уходит вниз. На нём — кандалы, сковавшие пленников.

Под Аней болтается Тина, а у подножия стоит Жаклин.

Аня сжала губы и осторожно поставила пятки на панцирь огромной черепахи. Полегчало. Но огонь расползался от плеч по всему телу. Что уж, настоящее же приключение!

В углу просторного пустого помещения подводного замка высилась гора снаряжения и личных вещей, пропавших у туристов этой ночью. Аня узнала там свой кед.

— Мои тапочки, — обратилась она к Тине.

— Тебе суждено их потерять, — слабо улыбнулась будущая дочь, — ещё по дороге на море чуть не посеяла!

— Мы их отвоюем! — гордо пообещала Аня. На самом деле радоваться нечему, и вообще — если она вот просто сейчас не сможет опустить руки, то станет как Винни-Пух в истории про полёт на воздушном шарике... — Надеюсь, ты довольна своими приключениями?

— О Милитта, за что? — прошептала Жаклин, поднимая вверх голову. — Что мы будем делать?! — рявкнула она.

И что здесь ответить? Передатчики пропали — оставалось только ждать помощи от друзей. Мучительная боль в суставах вызывала судороги, скука бездеятельности разъедала разум. К тому же принцессе Авелилона хотелось пить, спать и в туалет...

Коротая время, Жаклин пыталась направить свою Тень в Ворота, чтобы та рассказала воинам всё, но дело не заладилось. Не смогло воплощение и снять массивные цепи, хотя жрица велела ему отыскать в груде украденного какой-нибудь топорик и это даже удалось. Пришлось испарять Тень Жаклин.

Зато её хозяйка подвела целую теорию к тому, что Аня, по всем законам логики, должна быть способна перевоплощаться в воина и без Священного камня. Раз это доступно всем прочим, принцесса и подавно имеет внутреннюю силу. Обнаружить её стоило, чтобы не стать инвалидом: висящая без опоры Тина не могла похвастаться комфортом, но сарафаны берегли её и Жаклин от травм.

Через бессчётное количество попыток у Ани действительно получилось. Воздух качнулся, материализовалась боевая форма, а свинцовая тяжесть в руках отхлынула, будто смытая волной. Даже неудобно вывернутые суставы не давали о себе знать.

Только вот освободиться всё это не помогло совершенно: энергетические шары получалось отправлять лишь в потолок.

Тина покаянно признала свои ошибки. Враги — это совсем не так увлекательно.

— Та морская кикимора не живёт же тут давно? — рассуждала Аня. — Она не в себе, вы заметили?

— Как бы то ни было, а Священный камень в кучу хлама не кинула, — досадливо просвистела Жаклин. — Значит, вполне соображает, на кого нападать и что искать.

— То есть мы уже уверены, что попали в эту передрягу не случайно? — уточнила Тина.

— Готова спорить, замка тут раньше не было, — согласилась Аня.

— Тогда надо эту дамочку убить, — решила будущая дочь.

— Ты опять за свои приключения?!

Казалось, прошла целая вечность. Неделя, две...

В один прекрасный день (на самом деле часов через пять) приоткрылась дверь и в узенькую щель заглянула лысая мордочка Селены. Не успел никто сказать и слова, как за кошкой распахнулись Ворота и та угрём юркнула в них.

Тут же появились другие, больши?е, и в зал вылетел в облике пегаса Эрру. Он испарил цепи наручников, и Аня с Тиной сверзились на пол. Принцесса Авелилона ушиблась о черепаху, благодаря небо, что теперь её защищает костюм в горошек.

Всё остальное заняло несколько минут. Вспыхнувшие откуда-то красные лучи, сила, ударившая в Эрру и отбросившая его, захлопнувшиеся Ворота, возникновение врага, совершенно утратившего сходство с людьми.

Теперь существо напоминало прихвостней резиновых демониц — помесь человека с куском остова старого судна. Часть кормы составляла основу тела чудовища, из спины торчала деревянная рея, сломленная над головой, кожу рук и лица уродовали какие-то обломки досок, обрывки парусины и канатов. Толком Аня не рассмотрела: снова раздвинулось пространство и во врага вразнобой понеслась магия. Но прошла сквозь, только стена осыпалась руинами и в какую-то брешь хлынула вода. Однако благодаря ловкости Тутэллы, Жаклин, Аня и Тина с Эрру оказались в коридоре Времени. Провалились в него, когда в полу под ногами прорезались щели.

Упавшая Аня увидела, как Натали закрывает отверстие, из которого она свалилась, Тининым Ключом Времени. Впереди в другом, светящемся и огромном, осела в туман побледневшая Тутэлла. Протянула ладонь, но ничего не происходило.

Натали ловко, словно зрячая, метнулась туда, повернула в арке Ключ — и Ворота наконец сомкнулись.

Тутэлла приподнялась. В её тускнеющих глазах плескалась паника.

— Мои способности... — прошептала страж посеревшими бескровными губами. — Мои... я... оно впитало мои способности...

И потеряла сознание под наполняющимися ужасом взглядами других воинов.

* * *

— Если она не придёт в себя, — говорила Евгения Витальевна через двадцать минут после того, как бесчувственную Тутэллу уложили на диван и попытались откачать всеми доступными способами, включая исцеляющее кольцо Ханны, — мы окажемся заперты здесь навечно.

— У нас есть Ключ, — напомнил Ника.

— Дорогой, Ворота на много километров вокруг ведут в комнату с врагом. Думаю, стоит нам открыть любые из них — и присоединимся к Тутэлле в её забытьи.

— Что, если пройти очень, очень далеко, — предложила Тина, — шагать день, два... и уже там выбраться?..

— А дальше? — досадливо спросила Маргарет. — Кто-нибудь имеет понятие, по какому принципу расположены эти двери? Мы можем после суточного кросса оказаться у Ворот в соседний зал замка врага или к прибрежному дну моря, или в той же комнате за сто лет до. Или вообще на Аляске. В любую эпоху.

— Я начинаю вас ненавидеть, — отметила русалка Алана, поправляя свою штору.

— Проблема в том, что мы вообще не знаем, где нам нужно быть, — выпалила Кристина с испугом.

— Я знаю, — произнёс вдруг тихий и кроткий, совершенно посторонний голосок вдали коридора, там, куда почти не доставал уютный свет ламп.

Переполошившиеся воины, принявшие боевую готовность, могли, наверное, причинить немалый вред высокой фигуре, с головой укутанной в плащ с капюшоном, и не преминули бы воспользоваться этой возможностью, если бы вдруг Жаклин и Натали синхронно не вскочили и не заслонили собой неизвестную.

— Стойте! — повелительно крикнула Натали, загораживая её двумя руками. — Не троньте! Это Предсказательница! Та самая, что посетила нас в Храме Луны и вывела на путь!

Аня окинула незваную гостью любопытным взглядом, но ничего, кроме сплошного чёрного балахона, не рассмотрела.

— Признательна вам, благородные жрицы, — молвила Предсказательница, — однако я не нуждаюсь в вашей защите. — Жаклин и Натали расступились. — Я явилась, чтобы помочь. Указать дорогу к спасению. Ваш враг, женщина по имени Свичелли, сильна и безумна. Когда-то она попала в ловушку рока и слишком долго томилась в ней, чтобы сохранить великодушие натуры и даже разум. Сейчас волею случая существо это получило свободу и могущество. Его магия превышает всю вашу, и собственными дарованиями, увы, ещё не развитыми, вы не сможете победить.

— И что же теперь? — с раздражением перебила несколько напыщенную тираду Маргарет. — Ты сообщаешь нам о бессилии, о котором мы и сами догадываемся?! Как, к слову, ты вообще сюда попала?! — добавила она, игнорируя вспыхнувших негодованием жриц Храма Луны.

— Я пришла дать совет, — умиротворяюще произнесла загадочная личность, — подсказать, где взять недостающее. Предлагаю вам ударить в её слабое место, а именно в макушку, Молотом Смерти. Он был создан очень давно людьми для того, чтобы вызывать воплощение Смерти. А потом воплощение разгневалось за то, что к нему часто обращались, и забрало Молот. С тех пор он лежит у Врат Ада.

— Врата Ада и воплощение Смерти? — саркастически подняла брови Евгения Витальевна.

— Вход в Преисподнюю из вашего измерения располагается в джунглях Амазонки, — невозмутимо пояснила Предсказательница. — Там есть храм Афо-Харского духа пепла, где находится арка-портал. Вот изображение. Когда страж этого коридора придёт в себя, покажите ей это. Она поймёт, как попасть туда.

Женщина выпростала руку из своего чёрного одеяния. Тоненькую и бледную, даже болезненную, кисть украшала ярко-алая живая роза, затейливо превращённая в браслет. На фоне неё кожа казалась мертвенной.

Предсказательница передала Натали, стоявшей к ней ближе остальных, лист жёлтой бумаги с запечатлённой исполинской физиономией старухи из камня, овитой лианами и окружённой деревьями.

А потом исчезла, просто растаяла в поплывших многоцветных подтёках.

Воцарилась тишина.

Воины совершенно не знали, как поступить. С одной стороны, они выведали, как победить врага без особых усилий. С другой — не было никаких гарантий, что это не повредит им.

— Мне кажется, нужно попробовать, — в который раз повторила Аня.

— Глупо и слишком доверчиво! — Евгения Витальевна свирепо втянула носом воздух. — Странная дамочка появляется в Воротах Времени, хотя априори не может этого. Называет себя Предсказательницей, говорит, что делать, и пропадает, ничего не объяснив! Конечно, нужно следовать её указаниям, дорогая! И как это мы ещё колеблемся?!

— Она уже помогала нам, — возразила Жаклин с едва слышным сомнением.— Если бы не она, мы с вами и не познакомились бы. Но вопрос, когда очнётся Тутэлла...

Ждать пришлось почти три с половиной часа. Все успели сотню раз переругаться по поводу плана дальнейших действий. А русалка Алана всерьёз задумалась, так ли увлекательно становиться Лунным воином.

— На этой картине руины памятника. Давайте для начала посмотрим, есть ли там вообще арка и ведёт ли она в Ад, — наконец примирительно предложил Ника. — А по ходу и разберёмся.

Пришедшая в себя после обморока, но всё ещё слабая страж Врат выслушала историю воинов не без удивления. Весть о неизвестной на её территории показалась Тутэлле неудачной шуткой, но снимок красноречиво подтверждал рассказ. Она взяла у Натали картинку и внимательно изучила.

— Да, такое место существует, и я знаю, какие Ворота ведут туда.

— Ты что же, в курсе, как выглядит любой уголок во Вселенной и где он находится?! — не выдержала Кристина.

— И в любое время во Вселенной, — кивнула Тутэлла. — Я не смогу ответить тебе, какие Ворота ведут к жилищу по определённому адресу, но, увидев визуализацию, найду.

— Только места? — с любопытством уточнил Ника. — А по фотографии человека отыщешь?

— Нет, только места, Ваше Величество.

— Хватит болтать языком, — сорвалась Жаклин, снова проявляя ефрейторские замашки, хорошо всем знакомые по тренировкам в Храме Луны.

Тутэлла вымученно встала и, вынув из мешочка на поясе немного золотой пыли, бросила на пол. Но привычная дымка не поднялась в воздухе. Порошок песком утонул в тумане. Страж горестно охнула.

— Это забрало не только способность открывать Врата, но и возможность быстро перемещаться по коридору, — простонала она. — Оно похитило всё моё естество!

— Но ты всё равно знаешь, какие Ворота ведут к тому, что на картине? — опасливо поинтересовалась Натали, и её белёсые глаза сузились.

— Знаю, — мрачно подтвердила Тутэлла, — они там, — и она указала налево в застланную поволокой даль.

— Что ж, — бодро объявила Жаклин, — ничего не поделаешь, пройдёмся.

Тутэлла хмыкнула.

— Врата Пространства и Времени ведут всегда и везде. Разум смертного не способен объять протяжённости этого коридора. Идти придётся долго. Очень долго.

— Сколько? — тихо уточнила Аня.

— Время стоит, и никто из вас здесь не постареет ни на минуту и ни минуты не потеряет, — начала Тутэлла.

— Вот и отлично! — встала Жаклин. — Тогда вперёд! Побеседуем уже по дороге. Так сколько же она займёт?

— Полагаю, в быстром темпе и с короткими перерывами на стол и сон, необходимые вам, за период, равный ста пятидесяти оборотам планеты Земля вокруг Солнца, мы доберёмся до нужного места, — кротко припечатала Тутэлла.

— Ха-ха, — неуверенно прокряхтела Аня. — А серьёзно?

— Если объективно — несколько дольше, Ваше Величество.

— Это безумие, — вскрикнула Маргарет. — Мы не можем потратить сто пятьдесят лет на топанье по Воротам! Даже если не постареем! Это за гранью добра и зла, это... немыслимо! Мы тут свихнёмся за сто пятьдесят лет!!!

— Почему сто пятьдесят? — меланхолично спросила Тутэлла. Для неё, живущей вне реальности, такое путешествие не казалось абсурдным. Хотя Тутэлла ведь довольна ленива...

— Ты всё-таки пошутила! — возликовала Аня.

— Просто я полагаю, что придётся доставить Молот и обратно, — пожала плечами та. — Зачем он нам в джунглях?

Аня с шумом выдохнула воздух.

— И выражение "потратить" неуместно, — добавила страж, — ведь не пройдёт ни мгновения.

— Какая разница?! — взвыла Аня. — Мы рехнёмся уже через пару месяцев!!!

— Эрру, а ты сможешь перебросить нас вперёд? — нашлась Тина. — Просто бесконечно вперёд?

— Не думаю, — понурился принц. — Слишком однообразно и безгранично.

— Тогда, может быть, быстрее пойти ножками? — предположила Тина.

— А сейчас ты чем поплывешь? — разозлилась русалка Алана, насильно втянутая в эту дикую историю.

— Я имею в виду не по Воротам, а по земле. В настоящем.

— Точно! — подхватила Маргарет. — Я могла бы позволить себе билет до, скажем, Перу, оттуда переместиться с помощью своего зонта за каждым из вас и по одному перенести. Наймём экскурсовода... Да, это не так быстро, но не триста же лет, и...

— Откуда, дорогая? — перебила Евгения Витальевна.

— Что "откуда"?

— Откуда ты могла бы взять билет до Перу?

— Из Парижа, я же сейчас там. В смысле как гражданка Франции. По документам.

Молодая учительница сощуренно посмотрела на стража Времени.

— Ориентировочно, прикидывая до той комнаты, где я забирала Маргарет последний раз, это более двухсот лет пути. Кроме того, разве мы можем терять реальное время? На покупку этого билета и прочее?

Слушавшей их Ане казалось, что она читает пьесу театра абсурда.

— Что за колдовство ты пользовала для перемещения? — спросила вдруг у Тутэллы Ханна. — У меня схоронилась телепортационная пудра, благодаря коей сотворён зонт Маргарет. Его может активировать лишь она, мы умышленно околдовали, мало ли кто схватит невзначай. Но пудра наличествует. Надобно только выбраться подальше от чудовищного Кораблика. Ты ведь ведаешь, где в коридоре подходящие Ворота? Маргарет перенесёт меня на остров-Тень, заберём пудру, возвратимся — и ты пустишь нас.

— Ближайшее место, которое я тут знаю, — задумалась Тутэлла, — холм на горе. До него в тот момент, когда Натали закрыла Ворота в покоях врага, мы можем дойти... за недельку, пожалуй, успеется. Если постараться.

— Вот отлично!

Анино тихое "недельку?" так никто и не услышал.

* * *

— Мне кажется, мы идём уже три часа.

— Двадцать минут, Аня.

— Предлагаю во что-то играть.

— Аня!

— Что? Мы будем неделю топать в тишине?! Хорошо, не хотите, так давайте придумаем план. Вот найдём мы этот молоточек, и как бить им Кораблика? "Простите, можно по вам постучать?", что ли, скажем?

— Нет, мы притворимся докторами, — сообщила Тина и засмеялась. К ней вернулось благодушие.

— Так она и разрешит постороннему доктору стучать по ней, — скривилась Аня.

— Полагаете, своему доктору она разрешит стучать по ней молотком Смерти? — поинтересовалась Маргарет.

— Вы думаете, у неё есть доктор? — подключилась к дискуссии кошка Селена.

— Девочки! — обозлилась Жаклин, ведущая Натали под локоть. — Во имя Милитты, почему, когда у нас неприятности, вы ведёте себя как я не знаю кто?!

— О, ты ошибаешься, — тяжко возразила Салли, — они всегда себя так ведут...

Принцесса Авелилона хотела наступить ей на хвост, но кошка убежала вперёд.

* * *

— Попробуем "показуху" на ходу?..

— Аня!!!

— Что? Мы тащимся уже два часа.

— Полтора.

— Какая разница, нам идти ещё целую жизнь. Слушайте правила.

— Принцесса!!! — гаркнула обычно спокойная Натали. — Вы всех раздражаете своей болтовнёй!

— Я сейчас вообще сяду и буду тут сидеть!

— Да на здоровье! — буркнула Евгения Витальевна.

Аня собралась опуститься на пол, но Ника подхватил её под руку и повёл дальше.

Через пять часов решили устроить привал.

— Сюда! — позвала Ханна, и все блаженно опустились на диваны.

— Нам нужен маленький реактивный самолётик, чтобы летать по Воротам, — бредила Тина.

— Нам нужно держать телепортационную пудру на всякий случай тут, — заметила на это Маргарет, выуживая из бездонной корзины булочки и джем. Видимо, после многокилометровых маршей она относилась к стряпне подруги куда лояльнее. — А если завтра мой день рождения, означает ли это, что он наступит, когда мы проснёмся?

— Нет, — хором отрезали Тутэлла с Жаклин, и Маргарет, кажется, обиделась.

— Убить мало эту вашу Предсказательницу, — досадливо отметила она. — Нельзя было принести нам этот молоток?!

— О, ну почему здесь нет воды? — стенала русалка Алана. — Мы бы проплыли уже двадцатикратное расстояние!..

Аня думала, что от скуки и однообразия она скоро сойдёт с ума. Звучал плейлист Ники с какой-то странной музыкой. Сама она топала со стаканом голубой жидкости — туда окунался шнурок лежащего в кармане шорт мобильного. Телефон сел полчаса назад.

Идею петь хором отвергли единогласно. Потом затеяли занятную устную игру. Затем другую. Дальше коллективно признали, что это дурацкие игры, и начали третью.

После очередного привала стали слушать аудиокнигу Кристины. В её фонотеке оказалось два романа, открывающих "Сагу о Форсайтах" Голсуорси. Закончив первый, все перессорились, делясь впечатлениями. Лагерь защитников Ирэн не разговаривал с приверженцами Сомса перед сном, а после подъёма взялись ругаться с новой яростью. Аня совершенно недоумевала, как люди в здравом уме могут симпатизировать героине книги, но у Ирэн Форсайт нашлось много сторонников среди её друзей. Перепалка уверенно переходила на личности...

— Тутэлла, а что будет, если открыть Ворота, в которые мы в каком-то времени заходим? — ближе к истечению вторых суток путешествия спросила Кристина. — И вообще, почему тут нет толпы наших копий?

— Ворота, активные в каком-то времени, я отсюда попросту не смогу открыть, — со всей безнадёжностью страдания пояснила Тутэлла, за века своего существования никогда не ходившая пешком. — Я далеко не каждый раз имею силу растворить Ворота, особенно в былом. Всё зависит от цели. Если она — поменять что-то, практически всегда проход заволакивает чёрный туман и появляется Падший Ангел. Девушка-дымка с пустыми глазами. Она стоит на страже изменений прошлого. Это единственное творение, властное быть здесь без моего ведома. Я даже думаю, что она — воплощение самого коридора. Единственное, как я считала. А теперь есть эта Предсказательница...

— Если она столь могущественна, — заметил Ника, — я о Предсказательнице, то почему только подсказывает, но не помогает?

— Сверхприродные способности бывают разными, — возразила Салли, замедляясь, — вероятно, она не может...

— Я так и не поняла, почему тут не собираются наши копии со всякого раза, когда мы заходили в Ворота, — напомнила Кристина, обращаясь к Тутэлле.

— Точно не знаю. Полагаю, есть измерения Ворот; я связала себя с вами и живу параллельно вашему времени вне его.

— Дорогая, ты сама-то понимаешь, что имеешь в виду? — уточнила Евгения Витальевна.

— Не особо...

— Тогда другой вопрос об этом коридоре, — подхватила тему Натали. Она шла впереди, чтобы сослепу не врезаться в попутчиков. — Здесь земная атмосфера — почему так?

— У меня только одно объяснение, — пожала плечами Тутэлла, — тот, кто создавал его, нуждался в ней. Мне самой воздух ни к чему, — добавила она. — Хотя отказ от яств определённо был ошибкой. Быть может, пора нам устроить ещё передышку?..

В пути не раз возникали конфликты. Но скоро острая жажда наконец куда-то добраться у Ани пропала. Ей стало нравиться само путешествие. Оно как-то сплотило воинов и сделало их почти семьёй. Даже захваченная едва ли ни в плен русалка, судя по всему, сердилась уже для проформы. Она расспрашивала товарищей о жизни людей и развеивала бытующие под водой мифы. Ну и про Атлантику рассказывала весьма увлекательно...

Вот уж воистину поход так поход. И настоящее приключение.

Кажется, Тина разделяла это мнение и открыто наслаждалась необычным вояжем, особенно когда получалось уболтать Эрру обернуться пегасом и пуститься верхом.

В какой-то момент Аня вслух позавидовала такому варианту преодоления расстояний и Тина милостиво пригласила её к себе. Эрру только застонал, но наездницы задобрили его массажем.

— Ты просто лапочка, — умасливала удобного принца Аня.

Жокейство явно не её стихия (больно трясёт), но это всё же лучше ходьбы на своих двоих. Спустя четверть часа принцесса Авелилона поинтересовалась:

— А нельзя сотворить для нас всех ролики? И мы бы ехали, держась за твой хвост.

— Лучше бы тебе наколдовать нам транспортное средство, скоростное! — оживилась Тина.

— Это можно...

Неужели?..

— ...только ехать оно будет недолго. Или я весь изойду на его питание...

— Вот же чёрт!..

* * *

— А по легенде Врата Ада стережёт трёхглавый пёс Цербер, — на энном километре боязливо сказала Кристина. — Если сама Преисподняя реальна, может обнаружиться и эта неприятность. И что тогда делать? Мы же не попытаемся убить охранника Ада? Вдруг потом все подземные обитатели разбегутся...

— Если уж там обнаружится Цербер, то, скорее всего, существует ещё и дьявол, — заметил Ника. — И сомнительно, чтобы оный порадовался нашему грабежу.

— Дьявол? — ехидно спросила Евгения Витальевна.

— Лунное королевство? — в тон ей скривилась Аня. — Врата Ада? Подводные монстры, обирающие туристов? Коридор Времени?

— О'кей, — сдалась учительница.

— Интересно, князь тьмы симпатичный? — легкомысленно хихикнула Маргарет.

Перед Аниными глазами встал образ булгаковского Воланда. Кожа покрылась мурашками. Она поёжилась — всё ещё считала случившееся в гостиной ювелирши своей постыдной тайной.

Наверное, неприглядные секреты есть у каждого. И Анин далеко не такой ужасный. В этом бесконечном совместном турне принцесса Авелилона кое-что узнала о друзьях. Теперь она почти уверена, что Жаклин и Натали связывают не только сестринские отношения, но и куда более плотские. Как-то в ночёвку, пока все спали, Тина с Эрру забрели на самый край обставленной части Ворот. И там случайно наткнулись на жриц. Они таились и потому не были замечены. Тина потом об этом рассказывала страшным шёпотом, округлив глаза. Но так и не пояснила вразумительно, зачем в час всеобщего отдохновения искала укромный уголок для общения со своим принцем. Для ежесуточного сна они укладывались на одном диване, что безгранично злило Селену — и она громоздилась в их ногах, а позже, якобы замерзая, по-пластунски пробиралась выше и к подъёму всегда оказывалась между парой.

Ника тоже спал рядом с Аней, но под отдельным одеялом. И Салли даже не пыталась играть роль дуэньи, видимо, понимала, что это совершенно лишнее. И была права. Порой права просто до слёз!

Русалка Алана втянулась в странное мероприятие. За эти дни Аня и остальные подробно поведали ей всё, что когда-то в сказке о Золушке вкратце очерчивала о своей жизни Аня, готовясь к свадьбе с ныне покойным Мирлифлором. Алана с нотками неверия в свои затеи строила планы посещения человеческих городов. А Тина и Аня, да ещё и Маргарет с Никой и Кристиной к тому же, таки напросились посмотреть Атлантику. Рассказали русалке и о раскрытой уже после их знакомства и не самого удачного расставания тайне Сонькиного появления на свет. К возможности путешествий во времени прагматичная амфибия относилась наиболее скептически.

С Тининым возлюбленным в это однообразное странствие Аня подружилась. Окрестила его Лапочкой, и они подолгу болтали вдвоём, пока будущая дочь принцессы Авелилона на ходу расспрашивала Алану об Атлантике или Маргарет о её актёрской карьере. Тина вознамерилась скачать все фильмы с участием соратницы, а может быть, когда-нибудь даже стать актрисой.

Эрру тревожился, что там, за пределами туманного коридора, его девочка отдаляется, теряется в бескрайних просторах реальности. Принц привык быть для своей избранницы всем, а сейчас будто отходил за кулисы, отодвигаемый целым миром, полным увлекательного и захватывающего. По его словам, она за эти полгода безмерно изменилась.

Аня силилась осознать, что такое Внутренний Мир, и Эрру даже перёнес её в чей-то, подхватив золотым облаком. Странные то были ощущения — невесомости и завершённости. Перед глазами марево, всё заполняет состояние абсолютного покоя. Но разве можно существовать так бо?льшую часть жизни?..

Ещё Аня любопытствовала, какого это — не помнить собственного прошлого, и как такое вообще могло получиться.

— А ты не хочешь узнать забытое? — допытывалась она. — Не понимаю... неужели тебе не интересно?

— Я уверен, что сам принял такое решение, Аня. Мечтал об этом долго и страстно. И нет, мне не интересно. Правда. Совсем не интересно.

— Но как же так? Ведь это может быть всё что угодно! А вдруг ты маньяк-убийца, Лапочка? Или, может, это именно ты напал на Лунных воинов будущего. Что, если ты пират? Или прилетел с другой планеты. Ты что же, сам не гадаешь?

— Я предпочитаю придумывать иное. Особенно теперь, когда мы с Алей получили свободу. То, что когда-то казалось мне нашим предрешённым грядущим, рухнуло — и теперь следует сочинять наново. А это, волею Света, сложно, потому что я вообще не вижу места для себя в здешних реалиях. Аля жаждет впечатлений. Всё, что я могу дать, уже давно стало для неё тривиальным.

— Но она тебя любит. Поверь, Лапочка! Я же вижу. И вы точно будете вместе. Не забывай, что нам открылось о Соне.

Эрру помрачнел и сменил тему. То, что они с Тиной забросят своего младенца в прошлое, скорее пугало, чем обнадёживало его.

Опасения принца Аня, пожалуй, вполне могла понять. Сама же знает наверняка, что через пять сотен лет они с Никой будут парой — а Евгению Витальевну предпочла бы держать от своего суженого на расстоянии.

Аня заметила, что заклятая подруга снова подбивает клинья под её парня. В пути она постоянно ластилась к нему! Воркует, как тот ангелочек. Так и хочется огреть энергетическим шаром!

Но всё равно идти всем скопом — здорово! По крайней мере так думала Аня.

А вот финал мероприятия пугал её.

Больше всех от нескончаемого шествия страдала Тутэлла. Страж Времени оказалась совершенно не приспособленной к таким марафонам. Она всё делала неспешно и размеренно, имея власть в любой момент закрыть Ворота и отдохнуть в покое хоть год кряду. И ещё она всерьёз пристрастилась к еде, в которой не нуждалась и потому раньше не пробовала. А если и угощалась когда-то, то забыла об этом. Теперь Тутэлла уверенно превращалась в чревоугодницу, потроша бездонные корзины Ханны даже в часы сна, пока набирались сил те, кому это физически требовалось. Лакомства помогали побороть тревогу: что, если со смертью странного монстра высосанные чары не вернутся?.. Необходимость же долго без перерывов двигаться после подобных трапез Тутэлла воспринимала как издевательство.

...Когда страж остановилась около заветных Ворот, а заняло путешествие, по земным меркам, вовсе не неделю, а добрые две, Аня почувствовала даже некоторое разочарование. Она привыкла идти в этой бесконечности. Хорошо, что так кстати завелась мебель! Не то быть беде: они просто умерли бы с голоду. Или в коридоре Времени нельзя погибнуть без пищи?..

Ханна и Маргарет, осторожно осмотревшись, выбрались на холм. И исчезли оттуда вдвоём под красным зонтиком. Тутэлла не закрывала Ворота, а только вставила в проём Тинин Ключ и провернула его, оставив в воздухе крошечное пятнышко хода в иное пространство. Она объяснила, что, если оборвать связь, придётся идти ещё невесть куда, чтобы забрать Ханну и Маргарет по прошествии времени.

Их не было много часов. В малюсеньком отверстии начинало светать, но Тина с Аней, посовещавшись, решили не трогать Тени, с вечера спящие в комнате домика где-то у подножия горы. Осознать разумом, что за эти несчётные дни спортивной ходьбы там, снаружи, минул лишь потраченный в плену врага период, было почти невозможно.

— Я соскучилась по маме, — жаловалась Аня Нике вдали от остальных, на кушетке за душевыми кабинками, находящимися с одного края их обстановки. — Не помню, чтобы мы когда-нибудь так долго не виделись. А ведь она думает, что мы со Стасей только-только вернулись с многострадальной экскурсии. Я уже даже не представляю, что было накануне... Ника, мы собираемся сейчас проникнуть в настоящий Ад. И можем погибнуть...

— Ханна оживит и исцелит пострадавших.

— Ханна не всесильна. Она же не вернула отца Маргарет...

— Мы не умрём, — прошептал Ника, обнимая Аню за плечи. — Тина и Соня — яркое тому подтверждение.

— Мы — нет. Но кто-то из них, — принцесса Авелилона качнулась назад, — может. Это чудовище умудрилось лишить Тутэллу естества. Даже не факт, что магия возвратится к ней. И мало ли, на что ещё оно способно... И что ему нужно от нас.

— Мы обязательно победим врага, — Ника скользнул губами по её шее, и кожа покрылась мурашками, — мне кажется, в этом наше предназначение.

Аня развернулась к нему корпусом и положила руки на плечи, но он только покачал головой с доброй и такой родной улыбкой, а потом прижал её к себе и стал убаюкивать, словно маленькую.

— Я хочу, чтобы ты познакомилась с моей мамой, — произнёс Ника внезапно. — Что думаешь?

— Оу! — Она даже захлебнулась от неожиданности. — Я... я не... Вдруг я... не понравлюсь ей? Она вообще знает о моём существовании?

— Знает, что есть девочка, которая позже станет матерью её внучки. И мечтает на неё посмотреть.

— Ого! Ты что, так прямо и сказал?

— Ведь это правда.

— А с внучкой этой ты не собираешься знакомить Валентину Васильевну? — смеясь, спросила Аня, удобнее устраиваясь на его коленях. — Ты предупредил маму, что ждать ребёнка придётся пять сотен лет или получить сейчас взрослой леди?

— Не будь букой. Я никогда не стану пугать матушку миром, который она не сможет понять. С неё довольно и рациональных трудностей.

— Ты не говорил мне о её трудностях, — нахмурилась Аня. — И ещё ты никогда не говорил мне о своём отце.

— У меня нет отца.

— Ник, я серьёзно.

— У меня нет отца. Он бросил нас, когда я был подростком, потому что не смог осилить собственные неудачи. Предпочёл от них убежать. И мы с мамой — тоже в числе неприятностей.

— Ты не искал его?

— Я не хочу находить. Родитель, бросивший своё дитя, — уже не его родитель. А вот матушка у меня замечательная. Я знаю, вы точно подружитесь! И ты влюбишься в её смородиновое варенье...

Ханна и Маргарет возвратились, когда часы крымчан за открытыми Воротами показывали начало шестого утра. Тутэлла повернула Ключ в просвете, и время остановилось.

Белёсый порошок в хрустальной колбе, зажатой в руках Ханны, переливался синевой.

— Надобно пользовать сие подобно твоей златой пыли, — сообщила она стражу Времени, — но обдуманно, не так богат запас, отыскавшийся у меня...

Пудры хватило, чтобы все перенеслись вперёд в далёкую даль. Путешествовать таким образом Ане категорически не понравилось. Дымка Тутэллы будто поднимала завесу между двумя частями коридора: прошёл сквозь — и всё. А тут, казалось, что-то рвануло прямо за кишки, вывернуло наизнанку, а потом, не особо стараясь, впихнуло обратно. От перемещения осталось головокружение, к горлу подступили съеденные запасы стряпни Ханны. Аня не сразу пришла в себя.

В джунглях смеркалось, но пронизанный зноем влажный воздух даже перед ночью не нёс и намёка на прохладу. Древний храм, перед которым оказались Лунные воины, смотрелся заброшенным. Его оплели экзотические растения, а некогда величественные изваяния растрескались.

Сначала путники разбрелись кто куда. Но потом столпились на покрытой сухими листьями площадке. Никакой арки не было.

— И что же из здешнего великолепия больше всего похоже на вход в Ад? — спросила Евгения Витальевна.

— Вот вход в Ад! — сказала русалка Алана, кивнув на открытые Ворота Времени. — Хвала Тритону, нам теперь нужно плыть в другой...

Арку нашла Натали. Наверно, почувствовала. Громадина стояла наверху исполинской лестницы, поросшей травой так густо, что издалека напоминала холм, — потому зрячие и не заметили.

От каменного сооружения, испещрённого вековыми разломами, веяло неестественным для здешнего климата холодком. Проход завешивала едва шевелящаяся чёрная ткань, такая старая и оборванная, будто её сотворили миллиарды веков назад.

Воины собрались вокруг. Арка казалась безнадёжно древней и загадочной. Манила и отталкивала. Никто не осмелился приблизиться к ней.

Наконец Аня нарушила тягостную тишину.

— Интересно, если зайдёшь в Ад, — громко произнесла она, — то потом можно просто выйти?

— Думаю, да, — неуверенно протянула Кристина, опасливо изучая строение. — Если не оглядываться, — предположила она затем.

— А кто... проникнет туда? — почему-то прошептала Маргарет.

— Все, — решила Жаклин в своём ефрейторском стиле.

— А если есть собака? — напомнила, морщась, Евгения Витальевна. Она терпеть не могла, когда жрицы начинали командовать, потому что до их появления эта привилегия, как правило, доставалась ей.

— Атакуем, — припечатала Жаклин. — Я могу ухнуть её в земные недра.

— Так её, адскую фауну, — хихикнул Ника, — какие проблемы?

Когда рваная ткань коснулась кожи, стало жутко и безысходно холодно. Что-то леденящее угнездилось глубоко внутри и стремилось наружу. Перехватило дыхание, хотелось бежать прочь, но воины побороли этот порыв и ступили в Ад.

Широкий каменный тоннель скрывался вдали. Из него пахну?ло нестерпимым жаром. Почти у самого входа обнаружился огромный Молот — только один наконечник размером метр на метр! Но Аня не смотрела на цель посещения — её взгляд приковал к себе фантастический чудовищный пёс.

Тремя устрашающими головами он подпирал высокий пещерный свод, хвостом-змеёй яростно размахивал, со свистом рассекая накалённый воздух. Пёс разинул три слюнявые пасти, подался вперёд, дохнув могильной сыростью и смрадом разложения, хотел броситься на воинов, но они все, даже Жаклин, стремглав, сбивая друг друга, выскочили из арки.

Следом, словно иллюстрация ночных кошмаров, вырвался клыкастый удав — задняя часть чудовища. На мгновение Ане показалось, что весь монстр выскочит наружу, но хвост с потусторонним низким шипением вполз назад, потерявшись в искромсанной ткани.

Принцесса Авелилона прислонилась к внешней стенке арки. В ушах стоял оглушительный лай, отдающийся эхом от скалистых сводов. Вдобавок что-то жгуче кольнуло в плечо, и Аня резко прихлопнула большущего комара.

— Меня укусила какая-то гадость!

— Милая тварь, — пробормотала всё ещё задыхаясь Маргарет. — Как мы будем воровать молоток, если: а) мы его не поднимем и б) тварь.

— Я бы поменяла "а" и "б" местами, дорогая, — отметила Евгения Витальевна.

— Нужно сделать всё очень быстро, чтобы "б" не успело сориентироваться! — хохотнул Ника.

— Начнём посещать спортзал, — буркнула Аня, потирая ужаленную руку. — Как можно быстро поднять тяжеленный молоток?! Как мы будем его тащить? Даже если бы там не оказалось собаки, это было бы проблемой!

— Пусть мы и вытащим его из Ада, — проговорила застывшая Маргарет, вперившись в колышущуюся в ночном воздухе ткань, — я не думаю, что у нас очень медленный враг. Он, конечно, не занимался спортивной ходьбой по Воротам, но от гоняющихся с такой фиговиной, пожалуй, смоется. Единственный способ — вытолкнуть из Ворот на макушку.

— Интересно, как люди вызывали этого представителя Смерти: они что, тот молоточек поднимали? — бодро рассуждала Селена.

— Прикиньте, сколько нужно было народу, — согласился Ника. — Но ведь, наверное, они все владели магией, раз знали про Смерть.

— Да, не каждый способен сделать молоточек, вызывающий Смерть, — хмыкнула Тина.

— Почему? — прыснула лысая кошка. — Множество молоточков вызывает смерть, если ударить посильнее...

Аня слабо хихикнула. Окунающиеся в ночь джунгли душили. Она опустилась на раскрошенную поверхность монумента.

— Эрру мог бы быстро заскочить туда и закинуть Молот в Тинин Внутренний Мир.

— Только молотка Смерти там не хватало! — возмутилась Тина. — Пусть просто вынесет его из Ада!

Аня наблюдала за препирательствами и приготовлениями откуда-то издалека. Её голова стала чугунной и пустой, там что-то звенело... Эрру долго набирался духу, но всё же решительно и прытко снова юркнул в арку. А потом вырвался наружу золотистым облаком, принявшим после его форму и обретшим плоть. Молот стукнул по постаменту так, что во все стороны побежали трещины...

Аня смотрела на них и понимала: реальность дрожит в её глазах. Или это гул от удара? А не позвал ли Эрру случайно воплощение Смерти? Аня ощущала, что позвал. Потому что казалось, будто она сейчас действительно умрёт. А потом всё подёрнулось цветными разводами и принцесса Авелилона провалилась в лихорадочный дурман...

* * *

— Аня! — раздавалось сквозь туман, но она не шевелилась. Просто не могла.

Всё давило. Аня не двигалась, почти не дышала. Воздух пылал. Как в Аду около трёхголового пса Цербера.

Потом тело наполнил холодный, освежающий белый свет, который поглотил жар. Аня села. Вокруг столпились взволнованные воины. Ханна опустила руку с кольцом.

— Дорогая, ты просто ходячая катастрофа! — процедила Евгения Витальевна, пока Ника помогал встать на ноги. — Почему-то из всех нас тебя укусил малярийный комар!

— Малярийный комар?

— Или что-то такое, — кивнула Маргарет. — Ханна исцелила, уже всё в порядке. И мы идём убивать эту королеву-Кораблик! А потом наконец-то наступит мой день рождения! Только уж простите, справлять его здесь я теперь точно не стану... Ещё выслушивать "поздравления" антрепренёра, за что всем большое спасибо!..

Аня, не вникая в сетования подруги, с ненавистью глянула на колбу с белёсой пудрой. Чёртовы американские горки! Такое ощущение, будто тебя телепортирует по органам и собирает в кучу на новом месте...

Чтобы ударить диковинного монстра Молотом Смерти, разработали внушительную схему. Тина, в чей Внутренний Мир всё же поместили оружие для транспортировки, подгоняла остальных и здорово мешала в расчётах. Проблема заключалась в том, что поднять Молот не представлялось возможным: ни у кого не хватило бы сил сделать это. По плану Эрру надлежало вынести его в нужный момент из недр души своей возлюбленной и под весом ухнуть сквозь Ворота прямо на врага. Попытка у воинов была одна. И если бы совет Предсказательницы обманул ожидания — грянула бы катастрофа.

Но всё получилось. Кораблик оплыла и развеялась, сгорев в чёрном пламени. И тут же водой распался её замок.

В образовавшееся пространство, где раньше был воздух, ринулось море, породив мини-цунами, затопившее побережье и перепугавшее принца, который и так чувствовал себя камикадзе. Однако он отделался шоком.

Серьёзного урона местным жителям воины не нанесли. Следовало ещё найти Священный камень — так как со смертью врага силы к Тутэлле вернулись, похищенное должно было обнаружиться. Члены первой, теперь такой далёкой экспедиции сетовали, что следовало сначала изъять украденные вещи из темницы — придумали бы, как объяснить находку родне. Но от них только отмахивались — дай бог обнаружить Священный камень.

Артефакт выискивали по илистому дну с помощью русалки Аланы и зеркала Натали. Тина и Аня во всём этом не участвовали — они поспешили заменить свои Тени, чей здоровый сон уже тревожил маму. И усиленно вспоминали, на чём прервалась бытовая жизнь столько недель назад вечером накануне...

Интермедия: Чёрная Вдова

Восемь сотен лет. Восемь сотен лет солёной воды за бортом. Триста тысяч рассветов и столько же закатов, тонущих за горизонтом. Восемь столетий качки. И альбатросы. Наверное, больше всего в этом мире и на этом корабле я ненавижу их. Снежнокрылых, огромных. Гортанно кричащих. Белые птицы одиночества.

И полсотни сумасшедших под их гигантскими крыльями. С пустыми или бешеными глазами. Одни — тени, другие — звери. Молчат десятками лет или воют каждую ночь. В этом ящике Пандоры сложно уберечь даже крупицы здравого смысла.

По отсекам нижней палубы ходить опасно: там устраивают охоту одичавшие матросы. Мне на них плевать. А кто-то может попасть в плен на год или два. Внучка повара после такого перестала разговаривать. И носить одежду.

Пропахшие морской солью восходы встречает пьяной песней бывший штурман. Каждый про?клятый день. Уже пятую сотню лет...

Они видят другие миры или прошлое. Они перестали зреть просторы этого крохотного корабля, нашей ненавистной вселенной. Иначе, считают они, не сохранить разума. Но его уже почти ни у кого не осталось...

Когда в канун захвата, в час того кошмарного пожара, разрушившего всё, я ступила впервые на окаянную палубу этого корыта, где линии на каждой доске известны теперь наперечёт, я совершила самую страшную ошибку. Наверное, лучше мне было погибнуть. Тогда. С ним. Со всем. С нашими жизнями. Лучше умереть в один день со своей жизнью, чем влачить здесь вечно безжалостное бессмертие.

В безбрежном океане, в этой прогнившей темнице, наполненной величайшими силами. Запертыми вместе с нами.

Только альбатросы свободно летают над кораблём.

Я была уверена, что смогу изменить свет. Время богов миновало. Довольно им пользоваться своим нескончаемым, незаслуженным господством. Традиции? Вырвать с корнем. Сжечь на кострах. И тогда новый мир фениксом восстанет из пепла, и семена эти посеем мы. Прорастим и обагрим кровью. Реками крови. Пока на дне их не скроется даже сама память о прошлом...

Столько лет... веков... я смотрю на эти мутные солёные волны за бортом. Но они не красные. Это всего лишь вода океана. Оковы нашей плавучей тюрьмы...

Где-то за беспредельностью пенящихся гребней — недостижимый берег. Удалось ли нам победить богов? Или эти баловни провидения одолели Церковь и вернули свою неизменную власть? Снова и снова, от одного рождения к другому? А может, они забыты в веках? И только помнят? Помнят, чтобы постоянно страдать, — о потерянном могуществе? Как я? Здесь, в этой цитадели. Среди поруганной вечности.

Устояла ли Церковь? Подмяла ли под себя всё? Обернулся ли наш заговор пылью в её жерновах? Ненавижу.

Священники. Они всюду. Последнее, что я помню на твёрдой земле, — священники. И огонь.

Я должна была спасти от них самое ценное. И только погребла себя вместе с ним в этом деревянном склепе. Обдуваемом всеми ветрами. Омываемом всеми морями. На самом деле я знаю: нас уже никогда никто не освободит...

Я собиралась изменить мир... Столетия слились в один день. Но то, что осталось за их чертой, я помню, будто всё было вчера. Это мой способ сохранить рассудок. И обречь себя на непрерывные муки...

* * *

Глава XIII: Экскурс в прошлое

* * *

— Я вынуждена поговорить с Анжелой Анатольевной по поводу твоей компании, милочка, — отчитывала Тину Елизавета Афанасьевна.

Положим, Аня и сама не понимала внезапного и столь тесного общения подруги с этой странной парочкой.

Собственно, одноклассница Тины Марианна — обыкновенный современный подросток с претензией на самовыражение. А вот вторую часть "парочки" знала вся школа. Часть эту звали Джастином, и даже Аня со своей патологической невнимательностью не могла не отметить его существования в их консервативном учебном заведении.

Субъект сей числился в 10-м "Г". Был ли паренёк с малолетства нетрадиционной ориентации или просто эпатировал окружающих — неведомо. Но о том, что Джастин — мальчик, свидетельствовали только диковинное имя и документы. Аня прозвала его "Тинина Очаровательная Подружка", чем свою будущую дочь немало злила. Очаровательная Подружка носила на лице три тонны косметики, красила в чёрный отрощенные ногти и одевалась, как юный эмо. Преподавательский состав плюнул на все попытки положить конец этому безобразию, потому что родители Джастина уехали на неопределённый срок за границу, а дедушка, появившийся всего дважды, со стороны напоминал сказочного Мерлина и совершенно не реагировал на увещевания.

С сентября, если Тина не проводила время с кем-то из воинов или не спала, то находилась с Джастином и Марианной. "Мне нужны немагические социальные связи!" — заявила она.

Джастин учился на два класса старше своих подруг, школу посещал по вольному графику, и Анина ещё не рождённая дочка тоже начала безбожно прогуливать. Подражая стилю компании, она перелопатила гардероб, сделала ассиметричную стрижку и всё-таки проколола нос. Теперь Тина ничем не выделялась на фоне приятелей. Несколько раз троица бунтарей появилась у Сухановых, чем нанесла неизгладимый урон сознанию домомучительницы, и так постоянно сетовавшей на "нынешнюю молодёжь". Судя по всему, Елизавета Афанасьевна решила всерьёз взяться за это лихо.

Аня краем уха слушала препирательства, разгоревшиеся снова и аккурат на её площадке лестницы. Сосредоточиться на них она не могла, потому что в аську пришёл запрос от неизвестного пользователя с ником "Artur_Adams".

"Доброго времени суток, Зае4ка313, — прочитала Аня. — Приношу извинения за беспокойство. Вы понимаете английский язык?"

Общение в интернете с незнакомыми людьми принцессу Авелилона уже давно не прельщало, но, как правило, она не игнорировала сообщения, а лаконично и с чопорной британской вежливостью на них отвечала, отчего у большинства собеседников скоро пропадал интерес. Аня уже набирала покаянное признание в том, что, к сожалению, не владеет речью жителей Туманного Альбиона, причём набирала на их языке, и лишь потом сообразила: благодаря волшебным конфетам понимает она всё и вполне может контактировать. Да и вопрос пришёл по-английски. Вот здорово, а Аня забыла, что она теперь полиглот! Это же можно все книги читать в оригинале! Уж сколько можно! Вот дурёха...

Посмеявшись над собой, Аня отправила Artur_Adams просто "Да", ради практики в коммуникации с иностранцами.

В коридоре перешли на крик. У домомучительницы имелись свои представления о том, что гоже и негоже несовершеннолетним девочкам.

Зае4ка313 — Анин ник на сервисе электронных дневников, который пришлось бросить из-за нудности Салли. Тем более ошарашивающим было пришедшее в ответ на её короткое "Да" пространное письмо следующего содержания:

"Это отлично! Извиняюсь, если то, что я изложу, покажется слишком диковинным. Дело в том, что я прочитал Ваш дайр. После некоторых примечательных событий в моей жизни я пытался найти ответы во Всемирной паутине, и невероятным образом все запросы неизменно выводили меня на эту Вашу страницу. Я по происхождению англичанин, но живу в Токио и являюсь гражданином Японии. Вашего языка не знаю, но на каком-то этапе засел за словари. На это понадобилось немало недель, расшифровал я лишь последние записи. Разумеется, мой перевод весьма коряв, но суть я уловил..."

Аня прервала чтение и с нехорошим предчувствием зашла на сайт, откуда удалила свой дневник после скандала, который закатила кошка. Так и есть: ничего она не стёрла, только перенесла в общедоступный архив. "Салли убьёт меня, если проведает", — мрачно заключила Аня. И вернулась к письму.

А Салли проведает. Ибо там значилось:

"...Поймите моё удивление, когда в описанных Вами событиях (как я сначала решил, выдуманных) я узрел детали случившегося со мной и моим отцом! Не сочтите сумасшествием. Сейчас я Вам всё расскажу, а Вы уже определяйтесь, верить ли..."

А?ртур Адамс, англичанин из Токио — потомок жрецов Храма Луны, один из тех, кого не успели прикончить расторопные монстры. В прошлом году на него и его отца напали экзотические слуги резиноворуких демониц Духа Справедливости. Отец Артура погиб. Сам же он угодил бы в психиатрическую лечебницу, если б... не вышел оттуда не так давно. В чём тоже признавался, хотя и довольно туманно. Сказал, что имел некоторые отклонения от нормы, но этот вопрос улажен. Так вот, будучи абсолютно убеждён в реальности произошедшего и открыв в себе сверхъестественные силы, которые видели и полностью здоровые люди (Артур писал, что провёл "осторожный эксперимент"), он стал меньше распространяться об этом.

Джордж Адамс убит двадцать девятого октября, почти год назад. Похоронив отца, сын его занялся новой проблемой. И был в тупике, пока не взялся переводить загадочный дайджест, упорно подсовываемый ему интернетом.

На совет, тем же вечером назначенный в парке Аней, Тина ушла, хлопнув входной дверью.

А вот в привычном укромном уголке досталось уже самой принцессе Авелилона. За разгильдяйство на виртуальных просторах на неё напустилась не только Салли, но и напоминавшие гарпий Жаклин с Натали, да и Евгения Витальевна ожидаемо встала на их сторону (ей бы третировать Аню, а за что — не важно). Кристина помалкивала, но с осуждением, оно же читалось даже на лице Ники. Полная засада. Аргумент, что они благодаря такому стечению обстоятельств нашли потерянного и уцелевшего потомка, не смягчил эту шайку.

Объяснений тому, как запросы Артура могли выдавать ссылки на электронный дневник с совершенно другим языком содержания, воины не придумали. Разве что таинственная Предсказательница, если это, конечно, действительно она сводила их вместе, снова постаралась...

И всё же отпрыску жрецов Храма Луны, невзирая на скепсис и подозрительность Жаклин, велено было написать, что Лунные воины желают встретиться. И подготовить к знакомству с Воротами Пространства и Времени.

Именно в них они впервые увиделись утром следующего дня.

Артур Адамс оказался солидным и довольно красивым. На свои двадцать девять он не выглядел — скорее моложе в добрую треть. Непослушные смоляные пряди падали на огромные и бездонные тёмно-синие глаза, скрытые стёклами дорогих роговых очков. Кожа бледная и чистая, фигура, как у греческого бога, только плечи сутулятся. При всём этом держался он зажато и очень скромно. А ещё сильно заикался.

Анин протеже с жаром, который тщился в себе гасить, рассказал всё, ранее изложенное письменно. Признался, что, видимо, из-за своей особенности не в ладах со здравым смыслом. Что до катастрофы отец пытался помочь ему на свой манер — посредством санитаров и психиатров. А на деле Артур не выдумывал ничего, и как раз это погубило его родителя. Тоже, между прочим, редкого фантазёра. С юности Джордж Адамс славился своими историями и сказками. Он сочинял для Артура басни: про Лунных воинов, белых пегасов, говорящих кошек, борьбу за добро и справедливость... так складно и интересно, что по его идеям даже сделали аниме.

— Аниме? — вздрогнула Аня в этом месте повествования. — Ка... какое?

— Очень п-п-популярное, о Sailor m-m-moon. Отец дружил с Ноаку Т-т-т-такэути, это его создательница. Она отлично знала его сюж-ж-жеты и очень их лю-ю-юбила. Его з-з-замыслы легли в основу её т-творчества, ставшего из-з-звестным по всему м-миру...

Всё просто. Аня вовсе не рехнулась со своими параллелями! Загадочный мультфильм и правда о них. Ну то есть не о них, конечно... Как растолковала Натали, все жители Авелилона и их потомки обладают в той или иной мере экстрасенсорными способностями. Могут заглядывать в прошлое и будущее нарочно, как это делает она сама через зеркало, или случайно — во снах или образах, мелькнувших в голове. Отец Артура тоже чувствовал то, что было и будет, но списывал это на своё богатое воображение.

Все невероятные совпадения реальности с мультсериалом о воинах в матросках объяснились в один миг. Их лишь предрёк когда-то пророк-любитель. У Ани даже от сердца отлегло благодаря этому открытию. Потому что Тинины аргументы, по чести, не стоили и выеденного яйца.

Судя по всему, вздохнул с облегчением и Артур. Он был так рад найти живых людей, не только верящих ему, но и таких же, как он, — что не мог подобрать слов. Этот иностранец со рвением согласился стать Лунным воином и воевать с чем угодно при первой же необходимости, если она, разумеется, возникнет.

А в этом никто уже не сомневался...

* * *

— Нет-нет, в 1112 году как раз возобновилась борьба императора и Папы Римского. Ты что-то путаешь.

Аня помогала своей однокласснице с необычным именем Мэри-Лин готовиться к олимпиаде по истории. Из побуждений несколько корыстных — подтянуть собственные знания. Это весомый пункт в войне, которую они вели с Евгенией Витальевной в обители среднего образования. После летних каникул Аня пошла в наступление и даже отыскала союзницу.

Мэри-Лин Алэн попала в 10-й "Б" с началом семестра, приехала из-за границы с мамой. И своей нетривиальностью Ане сразу приглянулась. Диковинное имя, внутреннее обаяние, необычная скользящая походка, своеобразность поведения в постсоветских реалиях и очень приятный характер придавали однокласснице шарм. Хотя она и отличалась легкомыслием в вопросах противоположного пола, но это тоже казалось Ане достоинством.

Мэри-Лин так искренне удивлялась всему на свете в этом городе, что это не могло не умилять. Постоянно в кого-то влюблялась, а ещё просто убеждалась и провоцировалась — например, на конспиративную войну с преподавательницей английского языка. За полтора месяца Аня с Мэри-Лин очень сблизились, и в особенности потому, что Кристина стала частенько куда-то пропадать, не объясняя толком причины.

Да и Тинины воодушевлённые замечания о том, как здорово иметь немагических друзей, пробудили зависть. Нужно же контактировать и с внешним миром! А то можно вовсе разучиться держать язык за зубами...

Но главным пунктом всё же был боевой союз. Без помощи в таком деле никак, а Тина учится в другом классе и вечно таскает за собой Джастина и Марианну.

Евгения Витальевна вышла на новый уровень коварства. Аня могла поклясться, что она завела роман с их женатым директором, благодаря чему стала в этом году завучем. Иначе такая должность двадцатитрёхлетней девчонки совершенно невозможна! Аня решила, что, учитывая обстоятельства, имеет полное право на отмщение, и вознамерилась предать адюльтер гласности. В результате их с Мэри-Лин подпольной деятельности по школе уже поползли слухи — и Анина врагиня обозлилась пуще прежнего.

Спасти успеваемость принцессы Авелилона могли лишь подлинные знания, а она настолько рассвирепела с очередным раундом сражения, стартовавшим с сентября, что была готова даже на такие жертвы.

Олимпиада по истории — текущая цель. Ещё и Салли ликует от устремлений своей подопечной — ибо не ведает их подоплёки. Хорошо, что для обсуждения существует Мэри-Лин.

Сегодня впервые подружка ночевала у Сухановых. Внимательно изучив её за ужином вблизи, Тина наконец дала добро на общение. Изначально она недолюбливала Мэри-Лин: та напоминала ей самую вредную из её замковых дуэний. "Добавить десяток лет, отрастить брови, одеть в ленты да откачать три пинты крови — и точно выйдет моя упыриха, — недовольно твердила она. — А это значит, что у твоей подружки может оказаться такой же вздорный нрав". Теперь будущая дочь признала, что внешность — дело десятое. И Аня не преминула пошутить по поводу её дружка Джастина, так что они едва не поссорились.

Вообще-то ночевать Мэри-Лин не планировала, но в вечерних новостях опять передали сообщение о нападении стаи доберманов, в этот раз на папашу с ребёнком. Малыш в тяжёлом состоянии умирал в больнице, и мама Ани наотрез отказалась отпускать гостью домой пешком.

Непонятные собаки терроризировали центр Днепропетровска уже вторую неделю. Возникали внезапно, скопом. И исчезали без следа. Местные власти грызли локти. А псы — горожан. Малыш Марк имел все шансы стать одиннадцатым трупом. Но в любом случае Аня была благодарна четвероногим тиранам за то, что подруга и подельница остаётся.

— А ведь я столько лет хотела почитать книги по истории именно XII века, — говорила Мэри-Лин, листая учебник. — Но... всё возможности не было. Потому и за эту олимпиаду схватилась.

— Почему XII? — спросила Аня, ныряя в свою сумку едва ли не с головой в поисках пишущей ручки.

— МамА, — Мэри-Лин сделала ударение на последний слог, — специализируется на этом периоде. Она мне много рассказывала. Хотелось сравнить её знания с такой вот официальной версией.

— Твоя мама историк?

— Она считает, что каждый летописец — демиург. Скажем так, она скорее альтернативный историк. МамА полагает, что всякий, кто берётся протоколировать прошлое, искажает действительность. Неосознанно или специально. Думаю, почитав эти книжки, она бы решила, что в них всё ложь, — усмехнулась одноклассница.

Аня вытряхнула поклажу на ковёр. Ручки не было.

— Погоди, — она встала и заглянула за шкаф — там в столе могло найтись что-то чернилосодержащее.

— Я сложу, — вызвалась Мэри-Лин.

Когда Аня вышла из-за перегородки, подруга сидела на полу перед укомплектованной сумкой и вертела в руках Священный камень Авелилона.

Принцесса прытко прикрыла дверь — не дай бог Салли узрит такое непотребство. Припомнит тут же и Сонечку, и все Анины грехи от самого рождения!

— Красивая штучка, — заметила Мэри-Лин.

— Сувенир из Анталии, — нашлась Аня, — отпугивает демонов. По поверью.

Мэри-Лин положила камень на прикроватный столик.

— МамА бы понравилось. В её XII веке мистики было хоть отбавляй.

* * *

Тутэлла теперь недолюбливала, когда её дёргают: недели спортивной ходьбы оставили болезненный след в сознании стража Врат. И хотя можно только догадываться, сколько она отдыхала, после того как выпроводила всех к чертям собачьим из своих владений, с тех пор любые советы или даже просто пространственные перемещения вызывали на её лице печать невообразимой скорби.

— "Тутэлла, перенеси меня в Токио", "Тутэлла, доставь нас в Храм Луны", "Тутэлла, мы хотим побродить по Мадриду", "Тутэлла, я забыла в офисе документы", "Тутэлла, можно я наберу продуктов? Лень идти в магазин", "Тутэлла, пусти меня выспаться, ни на что не хватает времени"...

— Тутэлла, мы обещали Алане показать людской город, — развела руками Аня, стоя в туманном коридоре Ворот.

— Пятый раз!

— Но ей интересно. И это было условие, между прочим. А что... можно спать в Воротах? Это шикарная идея!

— Ваше Величество...

— Да тебе нужно побольше двигаться! Погляди, какие бока уже отъела на Ханниных харчах...

Гулять с русалкой Аланой по Днепропетровску следовало очень осторожно: её фантазия оказалась богата на дичайшие выходки. Усесться на центральной площади просто на плитку под ноги прохожим, уточнить у кого-то, как проплыть в кинотеатр, по привычке отпустить стакан с кофе, чтобы поправить волосы (ибо в воде он бы падал куда медленнее), гневно спросить у девушки на кассе фастфуда, где пузырь, ведь её снедь сейчас размоет по всему океану...

Наверное, делегация сухопутных гостей тоже несла околесицу во время визита в Атлантику, но Ане их оплошности в удивительном подводном царстве не казались столь вопиющими. А тут теперь поди объясни случайно встреченной с очередным ухажёром Мэри-Лин, что это за блаженная девочка "Алёна" и откуда она взялась со своими странными шуточками.

И нужно же было попасть в такую дурацкую ситуацию — привести Алану домой, точно зная, что там никого нет, и нарваться разом на домомучительницу, Соньку с Рустамом и Стасю!

Последний подрался в школе, и Елизавете Афанасьевне пришлось спешно убегать из сада Полины, чтобы оказать медицинскую помощь.

— Угости девочку пирогом, — велела домработница, колдовавшая в гостиной над разбитой губой ревущего толстяка. — И присмотри за детьми! Раньше старшие всегда заступались за младших...

— Вот ещё я не гоняла Стасовых одноклассников! — возмущалась Аня, моя руки сестрёнки над умывальником в кухне. — Тем более они правы. И всю жизнь его троллят!

— Они сказяли, Стасик жииииилний! — наябедничала Соня, выдавливая дополнительную порцию жидкого мыла. — Тепель бо-бо! Низя стока кусать.

— А ты уже плаваешь учиться, головастик? — добродушно уточнила Алана.

— Соня не гоговастик! — обиделась девочка. — Никто не павает уцися. Гупая.

— Соня — головастик! — завёл Рустик.

Русалка с любопытством разглядывала ребёнка, о котором знала, что он из будущего, но верила с трудом.

— Сколько ей? Двадцать? Тридцать?

— Чего?

— Лет.

— Четырёх нет, — вытаращила глаза Аня.

— Ох, ничего себе! И уже так плавает бойко?

— Она не умеет плавать, — гордо сообщил Рустам, — а я умею. Я хожу в бассейн.

— Влаки! Я плаваю! Аня! Скази ему!

Бежать из дома, чтобы увести опасную Алану, вышло далеко не сразу. Елизавета Афанасьевна заявила, что нечего шляться — там-де собаки. А русалка возьми и ляпни, что у них года два назад прямо около травяной лавки акула загрызла троих местных и попортила казённую медузу, а откуда взялась в самом центре города — непонятно.

Теперь домомучительница и Ане станет компостировать мозг по поводу неправильных друзей. И так на прошлой неделе увидела, как её подвёз престарелый воздыхатель Мэри-Лин, да невесть что наговорила маме...

* * *

Вой раздался внезапно и очень близко. Аня и Мэри-Лин срезали через парк путь после кафе, где засиделись допоздна, сочиняя анонимное письмо жене директора школы. Леденящие звуки молниеносно изгнали все сомнения в правильности затеянной гадости и воскресили мысли о диких доберманах. На которых было бы плевать, будь Аня одна. Которым бы даже обрадовалась, потому что они с Никой, Тиной и Крис решили при случае убить буянов магией.

Но с Мэри-Лин использовать свою силу нельзя.

И сейчас по этому поводу Аня испытывала вовсе не раздражение. Ей стало страшно.

Собак принцесса Авелилона терпеть не могла. Особенно больших. И особенно — бешеных псов, на чьём счету к моменту неудачного паркового променада было уже четырнадцать человеческих жизней.

Аня почувствовала, как футболка под курткой прилипает к взмокшей спине. На лице застывшей рядом Мэри-Лин читалось странное выражение. Даже не испуг, а, скорее, досада.

— Может, это не они? — буркнула Аня. В пояснениях замечание, увы, не нуждалось.

Животные выступили из темноты одно за другим. Здоровенные, с гладкой шерстью и вытянутыми мордами. Их глаза горели во мраке.

Раз, два, три... пять... Аня насчитала семь хищников. Каждый обнажил желтоватые клыки и рычал. Слюна с зубастых пастей комьями падала на землю.

— Прочь! — гаркнула Мэри-Лин, делая шаг вперёд и топая ногой. "Верно, — мелькнуло у Ани, — нельзя показывать страх. Звери чуют его". — Пошли прочь! Фу! — с отвагой продолжала подружка.

Но это были неправильные звери. Никто из них не дёрнулся от резкого движения или крика. Стая собак напоминала бандитскую группировку, действующую весьма осознанно. Ане даже показалось, что один из псов покачал головой и усмехнулся оскалом.

Плечи Мэри-Лин дрогнули. Аня услышала истерический всхлип.

Всё, страх показан.

В тот же миг одна из собак прыгнула прямо на грудь принцессе Авелилона.

— Беги! — только и успела крикнуть она.

Разделиться — единственный способ спастись для них обеих.

Зубы впились в руку, раскалёнными стержнями пронзила боль. Она попыталась коленом отшвырнуть псину и смогла откатиться. Недаром Жаклин и Натали готовили сотоварищей к карьере ниндзя. Сейчас Аня была безмерно благодарна за изнурительные тренировки!

Кое-как встав на ноги, она кинулась вперёд, но другой доберман ударил лапами в лопатки и они вместе рухнули в кусты.

"Можно", — пронеслось в мыслях. И она обратилась в воина.

Дикая боль сразу прошла. Сильным движением локтя Аня скинула с себя собаку и энергетическим шаром огрела по загривку. Пёс осел, мотая вытянутой башкой.

А она метнулась обратно. Нужно найти Мэри-Лин, если, дай бог, ещё не поздно. И перебить гадов.

Подругу не увидела. Но зато прямо по курсу пара четвероногих разрывали оброненную при падении сумку.

Когда Аня размахнулась концентрированной магией, один из псов раскрыл пасть над растерзанной поклажей (кто бы мог подумать, что доберман способен так широко, словно аллигатор, разевать рот!) и глотнул Священный камень Авелилона. А навстречу пущенному силовому сгустку из спины пса обретающий плоть тенью выскочил другой такой же.

Одновременно Аня услышала рычание позади. Сквозь кусты со всех сторон к ней подступали ощеренные псы. Точнее, демоны.

Это была недолгая схватка, хотя около десятка собак легли оглушёнными или мёртвыми. Но их оказалось слишком много. И становилось всё больше.

Последнее, что Аня запомнила перед тем, как всё заволокло красной пеленой боли, — горящие фосфором глаза и смрад из глотки одной из тварей.

* * *

Аня очнулась на каменном полу в сумраке. Кто-то перевязывал цветастой тряпкой кровоточащий бок. Сарафан в горошек разорван впереди, лоскут его юбки стягивает изгрызенные пальцы.

Аня застонала и, присев, узнала в своей медсестре Мэри-Лин. Клетчатый плащ отсутствует, платье грязное, подол изодран — из его ткани подруга делает повязки.

— Ты жива? — спросила она, стоило Ане шевельнуться.

— Вроде. — Принцесса Авелилона подняла менее повреждённую руку и провела по влажному от крови лицу. Маски нет. — А ты? Каким... как... мы оказались тут?

— Это собаки. То есть они не собаки... — голос Мэри-Лин дрожал и срывался. — Они... в общем, это из-за них...

— Что ещё ты видела? Тебя сильно покусали?

— Меня не кусали, — вздохнула Мэри-Лин, с состраданием глядя на кошмарные раны.

— Постой.

Аня щёлкнула крышечкой на своём передатчике и начала быстро набирать сообщение. Мэри-Лин не задавала вопросов. Видимо, переживание, не осталась ли она сама в этом непонятном месте с мёртвой, вымотало бедняжку окончательно. Почему Аня вечно втягивает дорогих людей в неприятности?!

Чтобы их нашли, принцесса Авелилона сфотографировала подвал. Следует подождать, пока Тутэлла соберёт всех в Воротах. Это займёт максимум четверть часа. Потом их вытащат. У Ханны должно же оказаться какое-то средство, чтобы стереть память подруге Ани?.. Могут ведь существовать такие средства? Они вроде и медиками уже созданы — не то что Ханниными искусными предками...

И если уж всё равно Мэри-Лин увидит Ворота, не надо терпеть дальше эту пытку.

— Закроешь глаза? — попросила Аня. — На минуту. Пожалуйста.

Мэри-Лин послушно зажмурилась.

Воздух качнулся, возвращая джинсы и порванную куртку. Теперь терзало одно предплечье — но куда сильнее, чем все повреждения раньше. Она снова переоблачилась в воинский костюм, абсолютно целый. Пропали и раны. Свободно дыша, сняла маску.

— Всё. Открывай. Только не удивляйся.

Мэри-Лин подняла веки и посерьёзнела.

— Пошли, — ничего не спрашивая, сказала она, — нужно выбираться отсюда.

— Куда пошли? — тупо повторила Аня, ожидавшая всякой реакции, кроме подобной.

— А ты хочешь сидеть тут?

— Мы разве не заперты?

— Нет. Там есть лестница.

Может, не заметила в сумраке? Да нет, нереально: кровавые клочья одежды сложно спутать с новеньким сарафаном.

— Если повезёт, я выведу тебя, — с этими словами Мэри-Лин решительно встала.

— Что-то я не...

— Идём!

И она быстро направилась влево, где и правда обнаружились каменные ступени вверх.

— Пожалуйста, погоди. — В ярко освещённом пустом коридоре Аня поймала подругу за край оборванного платья. — Мы должны побыть там, в подвале, и не привлекать внимания. Мы... нас вызволят мои друзья.

— Это как, интересно? — почти огрызнулась девушка.

И только сейчас Аня поняла, что она в ярости. Да что вообще происходит?!

В этот момент передатчик взорвался в тишине оглушительной трелью.

Мэри-Лин выругалась сквозь зубы. Где-то послышался топот. И вдруг одноклассница с такой силой и гневом рванула похожее на часы устройство с Аниной руки за основание, что серебряная цепочка ремешка разорвалась. За углом стучали лапы. Она швырнула передатчик в другую сторону и толкнула Аню в какую-то дверь.

— Что ты де...

— Заткнись! — просвистела Мэри-Лин, вдавливая Аню в многоярусную полку и зажимая её рот. — Не создавай шум!

По коридору пронеслись животные. Обе беглянки тяжело дышали в полумраке комнаты.

— Пусти меня! Что ты натворила? — наконец промычала Аня, пытаясь её отпихнуть. — Нас теперь не найдут!

— Чтоооооо?! Ты хочешь, чтобы нас нашли?! Рехнулась? Или думаешь здесь остаться?

— Да не собаки! — взбешённо зашептала Аня. — А мои друзья... Стоп. Что такое?! Немедленно объясни мне! Ты ведёшь себя не так.

— Не то слово, молодая леди, — произнёс из мглы грудной женский голос.

Тут же темнота, прорезанная полосой, разлетелась на осколки. Стены умчались вдаль, звериную шкуру на полу сожрал мрамор. Потолок рванул кверху, и под ним вспыхнули яркие лампы с огнями внутри.

Аня, Мэри-Лин и статная обворожительная женщина в старомодном платье с кринолином и шляпке с прозрачной вуалеткой оказались посреди огромного зала. На треноге у трона поблёскивал в дрожащем пламени Священный камень Авелилона.

Отлично! Замок, враг, тронная... Да их что, и правда штампуют?!

— Это называется предательство, милочка, — с тихой тягучей угрозой произнесла женщина, обращаясь к Мэри-Лин. — Не забывай: неуязвимости больше нет.

Взгляд незнакомки полыхнул. Нетвёрдой поступью, немного пошатываясь, она прошла к золотому седалищу и остановилась около подставки Священного камня.

— Это моё! — решительно сообщила Аня.

— Наше, — странно ответила женщина.

— Вы обещали, что не тронете её! — вмешалась Мэри-Лин.

— Она плохо себя вела, — пожала плечами неизвестная.

— Да кто вы вообще такие?! — вспылила Аня. — Где мы находимся?!

— В твоем городке, детка. Пространство — вещь растяжимая...

— Послушайте! Этот "городок" есть кому защитить. Не представляю, откуда вы взялись и чего хотите, но эта вещь, — Аня кивнула на камень, — вам не принадлежит.

— Уверена ли ты в этом, девочка? — снова усмехнулась незнакомка. Блеснула агатами глаз.

Воздух поплыл вокруг неё, старинное платье сменилось воинским сарафаном. Сквозь прорези маски всё ещё сверкали насмешливые ледяные и бездонно-чёрные зрачки.

— Вы...

— Мне придётся тебя убить, — мягко добавила женщина. Замахнулась.

С криком "Нет, мамА!" Мэри-Лин метнулась вперёд, но слишком поздно. Противница изменилась. Туловище теперь пронзал обтянутый тканью в горошек обломок бортовины разрушенного деревянного судна, из спины торчали концы досок. Эта помесь человека, Лунного воина и корабля-монстра пылала яростью.

Магия ударила Аню, кроша рёбра и разрывая плоть. На короткую секунду стало невыносимо больно, но потом всё вмиг отступило. Она не сразу осознала, что произошло. Мэри-Лин отбросило от чудовища, она впечаталась в стену. И только тут Аня заметила своё тело — безжизненное, с растерзанной грудью, оно кулем лежало на мраморе. А сама Аня парила выше, прозрачная, как привидение.

— Ступайте к себе, пока собаки тут не приберут! — велела Анина кошмарная убийца. — А если вы ещё раз поднимете на меня руку, миледи, так они и с вами разделаются, будьте покойны!

— Вы обещали мне! — всхлипнула Мэри-Лин, проигнорировав страшную угрозу. — Обещали! Она была моей подругой!

— Мирские привязанности недолговечны, дорогуша, — философски заметила мятежная наследница жрецов Храма Луны, и её фантасмагорический облик снова приобрёл нормальные черты, а сарафан в горошек сменило платье с кринолином. — Дружба не рождается за пару месяцев.

— Да что вы знаете о дружбе, мамА?!

— Не дерзите мне, леди Мэри-Лин. Ваша знакомая собиралась присвоить наш камень.

— Это её камень!

— Ступайте в свои покои.

— МамА!

— Я сказала ступайте!

Аня слушала эту перепалку вполуха: она вперилась в свой труп с ужасом и недоверием. Потом легко спланировала вниз — и провела по нему. Ладонь прошла насквозь. И эти двое явно её не видели.

То есть как? То есть серьёзно? Она что... умерла?

Аня огляделась. Опустила ногу — и та ухнула в мрамор. Аня растерянно нагнулась и сунула прямо в пол голову. Та так же беспрепятственно провалилась сквозь поверхность и полуметровую толщину. Призрачная Аня выглянула из потолка в нижнюю комнату, полутёмную, заваленную одеждой.

Она ничего не чувствовала — физически. Вместо того Аня превратилась в комок нервов.

Не паниковать.

Не паниковать, Ханна способна оживить мёртвого и исцелить его.

Аня вспорхнула обратно в тронный зал. Здесь уже не было ни Мэри-Лин, ни этой женщины, вне всяких сомнений её матери (вот вам и заводи отношения с простыми людьми!), но зато там имелись собаки.

Аня завизжала: два клыкастых демона трапезничали, аппетитно хрумтя её левой лодыжкой.

Отогнать тварей не было никаких шансов: Аня стала совершенно нематериальной. Её возгласов псы не слышали, занятые своим ужином.

Принцессу Авелилона замутило. Интересно, призрака может стошнить?

Господи, если они съедят труп, как же Ханна его воскресит?!

Спокойно. Через пять сотен лет у Ани родится дочка — значит, она не умрёт.

А что, если сейчас где-то Тина, и Соня заодно, возьмут и растают?!

Аня метнулась в стену, намереваясь со всей поспешностью нестись домой. Эта дамочка сказала, что они в Днепропетровске. Нужно найти кого-то из воинов... О том, что её могут не увидеть, Аня не подумала, тем более улететь далеко не удалось. Через полторы комнаты она с размаху врезалась в невидимый барьер.

Как показали исследования, незримые рамки сковывали перемещения во всех направлениях, включая верх и низ. Да что за ересь тут творится?! Аня провела призрачными пальцами сквозь собственный прозрачный живот и взвыла от беспомощности.

Когда она вернулась в тронный зал, Мэри-Лин остервенело отгоняла собак от пожёванного трупа огромной метёлкой. И горько ревела на ходу.

Добрая девочка. Так их, плотоядных гадов!

Аня кричала, летала перед подругой, махала руками — но та просто напрочь её не замечала.

А потом под Аниным мёртвым телом открылись Ворота и оно туда рухнуло вместе со стоящей рядом Мэри-Лин. Аня с облегчением ринулась следом, но чёртовы Ворота закрылись, прежде чем она успела в них влететь.

Отлично. Приехали.

* * *

Живительный белый свет затянул призрака в приоткрывшиеся Ворота спустя секунд тридцать, но можно предположить, что там, внутри, за это время развернулась целая драма. Истерзанное псами тело — ох как же здорово им снова управлять! — Ханнино кольцо уже тоже привело в норму. Теперь Тина и Ника вдвоём сжимали его в тревожных объятиях.

— Милая моя девочка! — причитал будущий муж.

— Никогда так не делай! — всхлипнула бледная Тина.

— Вы в порядке, принцесса? — предприимчиво поинтересовалась Жаклин.

Аня выпросталась и обнаружила Мэри-Лин, одетую в воинский сарафан, ошеломлённую и накрепко скрученную какой-то бечевой. Рядом стоял Эрру — видимо, его работа.

— Мама?! — накинулась на одноклассницу Аня, ещё даже не отдышавшись после этой внезапной смерти. — Мама?! Это твоя мама?!

— Что же я могу изменить? — резонно спросила подруга довольно спокойно, как для похищенной и связанной дочери врага. — Ты как? Я думала, она тебя убила...

— Снимите с неё верёвки, она пыталась меня спасти, — распорядилась Аня.

Эрру повиновался, хотя Жаклин такой поворот не понравился, невзирая на воинский сарафан пленницы. Всё ж таки её захватили с трупом Ани едва ли не на руках. Освобождённая от бечевы, Мэри-Лин тут же стянула маску.

— Алэн?! — ахнула Евгения Витальевна.

— Стоп! — перебила Аня. — Вопросы задаю я. Рассказывай всё. И... будешь кофе?

— Ты не понимаешь... — затараторила Мэри-Лин. — МамА сейчас нас найдёт! Она теперь вольно использует силу Сердца Мага! Где бы мы ни были...

— Успокойся, мы нигде. И никогда. Здесь не идёт время. А значит, у нас его предостаточно.

— Может быть, вы, принцесса, растолкуете ещё более подробно?! — свирепо оборвала Жаклин. — Или я ошибаюсь, или это — вражье отродье! Уверены ли вы, что ей нужно рассказывать все детали?!

— Она моя подруга!

— Что?!

— Она из моей школы... То есть... Мэри-Лин! Объясни! И сюда!

Материализовалась мебель. Их гостья вскрикнула.

— Давай, дорогая, — строго велела Ева, снимая маску.

— Ой, — в свою очередь вздрогнула Мэри-Лин, — Евгения Витальевна?! Кри... Крис? — заметила она за спиной злокозненной учительницы английского ещё и одноклассницу, тоже оставившую маскировку.

— Не всё тебе нас удивлять, — хмыкнула Кристина, почёсывая макушку. — Говори. С начала.

— С начала? — быстро опомнилась Мэри-Лин. — С рождения, что ли?

— В данном случае можно и с рождения, — сурово сказала не настроенная на доброжелательность Натали.

— Это было очень давно.

— У нас сколько угодно времени, — подняла влажную руку Тутэлла, смакующая доставленные Аланой морские деликатесы довольно сомнительного вида.

— Это было в 1112 году.

* * *

Мэри-Лин объявила себя внебрачной дочерью наместника бога в королевстве бриттов, царя Вильгельма, и его фаворитки Арабэллы Алэн. По её словам, она выросла в обществе, где сверхприродное ценилось как достояние. В его реальности не сомневались. Вот только подобным не всякий обладал.

Этим миром управляли боги. Точнее, так там звались смертные, души которых после гибели перерождались в одном из появившихся на свет в миг их кончины младенцев. Они не теряли памяти, хранили воспоминания обо всех минувших жизнях. И о своих угодьях. Планета, поделённая между этими избранными на владения, почти не знала иных правителей. Исключительно в период, когда переродившуюся душу искали специальные люди, именовавшиеся волхвами, и пока возвращённый в свой дворец ребёнок рос и достигал возраста, в коем можно без помех пользоваться собственным телом, управление переходило к царю — наместнику бога на его земле. Их каждый владыка выбирал заранее. И держал при себе до смерти — любой, будь её причиной возраст, несчастный случай или, крайне редко, убийство. Некоторые цари всходили на престол несколько раз, иные не переживали своего бога и так и не надевали короны.

При властелинах имелись и потенциальные заместители, если вдруг с основным что случится. Как правило, самодержцы любили перерождаться. И порой затягивали период своего взросления, возвращаясь к руководству кто в семь, кто в четырнадцать, а кто и в двадцать лет. Но временные преемники всё равно контролировались.

Мир, который знала Мэри-Лин, искони существовал так. Не ведал ничего иного.

Только в начале XII века глобальный тайный заговор разрушил, смёл систему и уничтожил даже сами её следы.

Вильгельм, отец Мэри-Лин, был ландфогтом бога бриттов. Когда его фаворитка Арабэлла Алэн произвела на свет бастардку, он царствовал на этих землях. До?мино бриттов, побеждённый старостью, гонял по лугам и лесам в коротких штанишках. Но он неумолимо рос. И престол уплывал от Вильгельма навсегда.

Это леди Арабэлла придумала всё. В общем-то, она никогда не скупилась на расправы. Потому и носила прозвище Чёрная Вдова: тринадцать тяжких недугов мужей этой дамы помогли сколотить к тридцати пяти годам вечно одетой в траур очаровательной женщине несметное состояние. Возможно, леди Алэн утомилась или насытилась, но четырнадцатого брака не последовало. Она стала временщицей царя Вильгельма. Тот не боялся "проклятия": Чёрной Вдове выгодно было его здравие. Кроме того, взять в жены сию леди царь не мог.

Арабэлла любила власть — бешено и страстно. И потому посеяла в душе помазанника ростки грандиозного заговора. А потом он охватил весь земной шар...

Бастардке Мэри-Лин было пять лет, когда в 1117 году боги стали гибнуть повсеместно. Первым пал правитель бриттов: семилетним мальчиком лишился жизни на охоте. Не рассчитал силу, не удержал коня. Что ж, такое бывало... Но скоро весть о том, что монархи умирают везде, всколыхнула умы. Они гибли повально. Кто-то, казалось, от одряхления или болезни, кто-то — вследствие, на первый взгляд, стечения обстоятельств, кто-то — от откровенного преступления.

И ещё волхвы бриттов не могли отыскать младенца, в котором переродилась душа государя. Их не находили почти нигде. А если отыскивали — кроха снова умирал.

Приспешники взошедших на престолы царей устроили травлю волхвов. А через какое-то время их объявили чернокнижниками.

За восемь лет установился новый порядок. Пока кто-то ещё пытался тайно сыскать владык, вырастить их и привести на законное место, цари боролись с заразой как могли. Некоторые даже массово убивали младенцев соответствующего пола на своих землях — такую практику начал иудейский царь, но подхватили многие прочие. Позднее легенды об этих расправах изменились, мутировали, переплелись с другими, более древними...

Вместе с богами человечество потеряло уважение к чародейству. Цари создали Церковь — организацию, которая помогала им избавляться от упрямых до?минов и их верных подданных. И волхвов.

Вот только структура эта вырвалась из-под контроля. И скоро всякого обладающего недоступными другим силами стали называть чернокнижником, вредителем... Выискивать и убивать. Служители Церкви, носившие сан священников, расползались по свету — свой был уже в любой малюсенькой деревушке. Они устраивали охоту на ведьм. Ликвидировали тех, кто подозревался в обуздании магии.

Цари мира, зачинщики заговора, теряли бразды правления. Разумеется, каждого из них окружали колдуны, волшебники, знахари и ведьмы. В их владении состояли магические артефакты. Но Церковь выходила из повиновения. Люди хотели изгнать чародейство, которым не наделены. Уничтожить. И управлять массами.

Церковь подмяла царей. Заподозренных в ереси ссылали и казнили. На престолы всходили самые ловкие, те, кто шёл на сотрудничество. Церковь изымала колдовские реликвии, но, конечно, не истребляла их. Они просто испарялись с открытой шахматной доски большой политики... Уходили в тень.

Духовники и сотворили с миром то, что он являет собой сейчас. Это Мэри-Лин узнала только теперь, оказавшись через восемь сотен лет в современном Днепропетровске. Точнее, они с Чёрной Вдовой предполагали, что всё было приблизительно так. В истории, которую Церковь положила в основу одной из самых распространённых ныне религий, бастардка царя Вильгельма обнаружила черты давнего предания. Сказание о некоем неземном верховном божестве, зачавшем ребёнка с обычной женщиной, смешалось с фактами, оставшимися в анналах от заговора против богов. Предание об Иисусе Христе обернули религией — искусственным рычагом давления на смертных. Христа нарекли единым богом, сочинили легенду, известную всем.

У людей отбирали знания. Горели библиотеки и архивы. Образование, умение читать и писать становились малодоступными. Новые поколения не получали даже возможности овладеть подобным.

Сведения об истинном прошлом уничтожались. Сочинялась иная версия. Упрощённая, сжатая. В ней этапы развития общества во всех уголках планеты, как теперь понимала Мэри-Лин, изучая энциклопедии, напоминали ступени становления личности одного индивида. От дикарей, малых детей, — до цивилизованных особей. Будто человечество взрослело. Наверное, такая альтернатива скрываемой правде была наиболее легка в исполнении — зачем заморачиваться?..

Память о магии медленно превращалась в сказку. Те, кто обладал сверхсилами, если не были истреблены, таили их всё искуснее. А кто-то забывал... За несколько поколений Церковь превратила людей в варваров, управляемых религией. А потом уже от них прогресс пошёл снова. Мэри-Лин считает, что канва истории от XIII века и дальше — настоящая. Что, достигнув апогея своего могущества, Церковь начала его терять. Религия утрачивала власть. Да и сами священники с годами, с веками должны были лишаться мудрости. Особенно всякие попы? на местах. Она думает, что сейчас истина о минувшем хранится в очень узком кругу, где-нибудь в Ватикане или, например, у масонов. Вместе со всеми колдовскими принадлежностями, оставшимися в руках заправил...

Знать наверняка Мэри-Лин не может. Ей было шестнадцать, когда заговор обернулся против Вильгельма и Чёрной Вдовы. Церковь, тогда ещё действовавшая осторожно, уже владела немалым запасом похищенного волшебства. Вильгельм думал, что руководит священниками, но те решили убрать его.

Он догадывался.

И они с Чёрной Вдовой не собирались сдаваться.

Вильгельм опустошил кладовые духовников. Самые значимые артефакты, собранные по всему свету, тайно погрузили на корабль. Небывалая мощь должна была запечатать саму себя. Экипаж, наивернейшие приспешники Вильгельма, некоторый штат слуг, матросы и капитан взошли на судно, везущее основную вещественную магию мира. Когда отдали концы, всё законсервировалось. Корабль стал призраком.

Его невозможно было найти, никакие ритуалы не обнаружили бы беглецов в море. Для этого оставался единственный способ, известный только Вильгельму, так никому его и не доверившему. Даже пассажирам — потому и они не имели власти покинуть свою юдоль.

Там всё замерло. Жизненные процессы застыли. Никто не взрослел, не старел, не погибал. Не мог воспользоваться силой грандиозного груза вне судна.

Вильгельм собирался скрыться и, будучи в безопасности, отыскать корабль. А потом с помощью этой немыслимой магии захватить верховенство над Церковью и всей ойкуменой.

В ночь, когда реликвии пропали, царя Вильгельма объявили еретиком. На замок бриттского венценосца напала миллионная армия. Сожгла дотла.

Спасая от инквизиции, Вильгельм посадил на борт свою любовницу и их дочь.

В момент, когда обрубили канаты, а судно стало Кораблём-призраком, и Арабэлла и Мэри-Лин видели Вильгельма последний раз.

Они предполагают, что Церковь добралась до него. И что Вильгельм погиб, не раскрыв тайны, как найти бежавших.

Корабль-призрак, напичканный сильнейшими артефактами планеты, стал вечной плавучей тюрьмой для своего экипажа.

Это было больше восьми веков назад...

Биологический возраст организма Мэри-Лин — неполные семнадцать лет. Но она дышит воздухом восемьсот восемьдесят один оборот Земли вокруг Солнца.

Маленькое государство бессмертных пленников на борту корабля частично одичало, частично сошло с ума. Были бунты, ссоры, романы... Только дети не рождались — не позволяла магия. Почти все забыли о том, кем были когда-то.

Лишь Чёрная Вдова помнила. Она жила прошлым. И верила, что Вильгельм её когда-нибудь найдёт. Должен найти, пускай теперь это уже тысячу раз невозможно. Обязан. Не может быть иначе. Она не останется погребена в вечности бессмысленного существования. Если прервать его способен исключительно он, значит, он это сделает. Когда-нибудь.

Но случилось иное. Что — пассажиры понять не успели.

Нечто угодило на корабль. Это было нереально, абсолютно и никак. Но первого января сего года волна, сверкнувшая радугой, забросила на корму зеркальце. Его подобрал полоумный Патотус, когда-то бывший капитаном, но совершенно утративший рассудок. Чёрная Вдова видела, как он открыл узорчатые половинки.

И что-то произошло. Патотус превратился в монстра: слился с якорной глыбой. Сумасшедший забегал по палубам и каютам, махая находкой. То, что отражалось в ней, становилось монолитным — люди и предметы.

Началась свалка. В результате переполоха зеркало попало в трюм, где пылились бесполезные тут артефакты. Прогремел взрыв. Чары развеялись. А корабль пошёл ко дну.

Вместе с пассажирами, большая часть которых стала помесью обломков и каких-то вещей.

Мэри-Лин не отразилась в зеркальце.

А вот её мать, помимо того, что теперь нераздельна с фрагментами судна, соединилась с Сердцем Мага, мощнейшим амулетом, похищенным у лидийского царя. К тому же Чёрная Вдова, как и все Николсоны (а в девичестве она носила это имя), обладает ещё и личными дарованиями. Они с дочерью — потомки жрецов Храма Луны, хотя и не знают об этом. Врождённая способность Арабэллы — иссушать влагу, обращать тела врагов в мёртвые мумии. Именно так, потихоньку, она избавилась по очереди от всех своих тринадцати мужей. Мэри-Лин управляет сталью — ткёт из воздуха шипы или заставляет повиноваться металлические предметы. На Корабле-призраке дар этот часто оберегал её от одичавших попутчиков.

Благодаря Сердцу Мага после крушения леди Алэн спасла себя и дочь. Но когда потом вернулась в широты, где затонуло узилище, чтобы найти чародейское наследие прошлого, ничего не увидела. Только трупы рассоединившихся с предметами людей на дне. И ни одного артефакта.

Получив свободу, Арабэлла и Мэри-Лин хотели диаметрально противоположного. Дочь — прожить обыкновенную жизнь, привыкнуть к новому миру, наконец повзрослеть, найти возлюбленного (её последний любовник погиб при крушении судна), завести детей. Арабэлла алкала власти. Она ждала второго шанса восемь сотен лет.

Чёрная Вдова стала искать пропавшие реликвии. Их не нашла. Но зато почувствовала иное: легендарный камень, былину о котором передавали в их роду из уст в уста тысячелетиями, вещь, наделившая сверхсилой всех Николсонов и способная увеличить её во сто крат, где-то совсем рядом. Она смогла вычислить современный земной город, где это находится. Более точно Бэлла не разобрала.

В том уголке они и поселились. И пошли с Мэри-Лин на компромисс. Внутри обычной квартиры Бэлла создала замок, где обе и обосновались. Пока леди Алэн искала, Мэри-Лин поступила, как это теперь принято в её возрасте, в школу. Попала в Анин класс. И собиралась просто жить.

А демонические псы её маменьки блуждали по улицам, пытаясь учуять камень.

Только обнаружила его всё равно Мэри-Лин.

На днях. Случайно. В сумке девочки, ставшей её лучшей подругой.

Она не могла это утаить.

Чёрная Вдова никогда не любила свою дочь, попросту говоря, ей было на неё наплевать. Не проснулось горячей привязанности ко вздорной приверженке земного счастья в Бэлле и теперь.

И она бы всё равно узнала.

Или собаки нашли.

Потому Мэри-Лин рассказала матери. И взяла с неё слово: забрать камень, но не трогать её подругу и не причинять той вреда.

Однако Аня оказала сопротивление. И демонические доберманы утащили её истерзанное тело в их замок...

* * *

История, рассказанная Мэри-Лин, была настолько невероятной, что каждый смог выбрать для себя эксклюзивный отрывок, чтобы не верить в него. Свару на эту тему они и начали через несколько часов, когда окончилось повествование, перемежаемое прихлёбыванием кофе и посасыванием деревянной трубки, оказавшейся у средневековой бастардки при себе. Леди Мэри-Лин пояснила, что курить выучилась у одного из бывших матросов их плавучей тюрьмы.

Теперь почти девятисотлетняя девушка жевала Тутэллино печенье и наблюдала за перепалкой, то и дело что-то комментируя.

Евгения Витальевна, Кристина и Ника не признавали богов, заговоры и фальсификацию истории. Жаклин утверждала, что Мэри-Лин не могла случайно попасть именно в школу Ани и её класс и только прикидывается белой и пушистой, чтобы втереться в доверие. Маргарет скептически смотрела на существование Корабля-призрака, нагруженного невероятным количеством магии, с помощью коей нельзя с него же освободиться. Натали казалось смешным, что защиту такого судна пробили прихвостни резиноворуких демониц, искавших со своими зеркалами потомков. Тем более к первому января этого года злокозненные сестрицы уже почили в бозе...

А вот Тина с видом оракула заявила безапелляционно, что через пять с половиной сотен лет, когда характер Мэри-Лин катастрофически испортится, румянец исчезнет, а кровь заледенеет, она будет одной из тех женщин, которых Лунные воины запрут в неприступном замке, чтобы вырастить дочь императрицы. И значит, ей доверять можно — хотя "её Лина" и не отличалась приятным нравом. Но Тина, мол, сразу сказала, что Анина одноклассница похожа на её няньку, и ныне убедилась в своей правоте.

Натали слепо вглядывалась в снятое со стены зеркало в поисках отгадки. И частично обнаружила её. Только вопросов стало ещё больше.

Колдовское стекло показало бой в парке, после которого Лунные воины познакомились со жрицами Храма Луны. Демон-Хлыст тогда утонул в Днепре. В отражении друзья увидели дно реки, тело мужчины, ставшего нормальным (Ника вспомнил, как потом про этот труп, выброшенный на берег, передавали по всем городским каналам, но никто как-то не связал молодого человека с убиенным тремя месяцами ранее противником), обыкновенный хлыст для верховой езды и... зеркальце, присыпанное илом.

Картинка померкла, уступая место новой перебранке.

Над частью приверженцев течений и почитателей мудрости Эдварда Мёрфи уверенно потешались те, кто не допускал, что мировые воды "случайно" занесли опасную штуковину именно на Корабль-призрак. На сторону последних встала и сама рассказчица: Мэри-Лин утверждала, что ничего не могло попасть на судно никак, и уж тем более просто закинутое волной. Должно быть иное объяснение. Аня помянула "море", науськивавшее утопленницу Регину на туристов...

В довершение Жаклин упёрлась двумя рогами, отказываясь доверять Мэри-Лин, и потребовала усыпить ту, пока они будут убивать Кораблик, после чего повздорила даже с Натали, кричавшей, что нельзя лишать жизни отпрысков жрецов Храма Луны, пусть те на них и нападают.

Мэри-Лин, хоть с матушкой особого взаимопонимания не имела, идею убивать ту тоже восприняла без энтузиазма.

Её неожиданно поддержал Артур, молчавший во время истории прошлого и начавшейся словесной баталии. Для него в статусе Лунного воина Чёрна Вдова была первым противником. Ане казалось, что молодой человек, опекаемый заботливой Кристиной, которая то и дело шептала ему в ухо, стесняется, но последовавшее заявление вообще перевернуло все её представления об этом персонаже. Он даже физически изменился, когда заговорил: куда-то пропали сутулость и хмурая замкнутость. Васильковые глаза без очков, небрежно брошенных на стол, чуть щурились — как-то лениво и с хитринкой. Артур расправил плечи, и его могучая грудь смотрелась ещё больше из-за распущенной шнуровки костюма.

— С этой дамой нужно подружиться, — сказал он певуче со странной ноткой, похожей на насмешку, но только непонятно над кем. Заикание испарилось без следа. — Зачем же ликвидировать ту, кто может стать полезной соратницей?

— Она — Кораблик! — возмутилась Жаклин.

— Она убила Их Величество! — вторила с негодованием Селена.

— И украла Священный камень, — добавила Аня, виновато косясь на Мэри-Лин.

— С чего ей нам помогать, если она угробить нас хочет? — вставила Кристина. — Эта женщина очень опасна!

Артур смотрел пристально, а потом усмехнулся. Незабудковые очи сузились, он вдруг произнёс:

— Дайте мне с ней потолковать.

— Да она же прикончит тебя! — ахнула Кристина.

И получила в ответ презрительный ледяной взгляд, от которого умолкла и потупилась.

— Или натравит псов и загонит в подвал, — резонно заметила Мэри-Лин. — С ней лучше пообщаться мне.

— Детка, маменька недвусмысленно намекала, что ты потеряла бессмертие, — улыбнулся Артур, внимательно разглядывая бастардку средневекового царя, — а затем разозлилась и помянула о предательстве. — (Аня очень подробно описала сцену столкновения с врагом.) — Уж скорее не меня псы погонят в подвалы. Дайте я с ней поговорю тет-а-тет, есть идея.

Кто же думал, что этот тет-а-тет окажется настолько приватным? Выпрыгнувший из Ворот Артур окутал себя и Чёрную Вдову плёнкой магии, ибо обладал сильнейшими способностями к телепатии и именно так проявлялся его дар. Как ни старались воины — от этого диалога у них осталось исключительно изображение. Звук что-то съедало.

Они видели сменяющиеся эмоции на лице врага. Глумливость смыла волна удивления. Когда Артур затейливо скрестил пальцы и наискось коснулся уголка противоположной брови, мелькнуло что-то похожее на страх. Арабэлла отпрянула, потом стала судорожно кричать — с каждым словом распаляясь всё больше. После она слушала. Долго. Очень долго. Внимательно и проникновенно. А потом Артур и Чёрная Вдова пожали друг другу руки и он галантно поднёс её затянутую перчаткой кисть к губам.

Жаклин превратилась в разъярённого дракона. Но что бы заморский соратник ни вложил в уши противницы — это возымело изумительный результат. Арабэлла вернула камень. И согласилась стать Лунным воином.

Питаться от артефакта можно и находясь вблизи. Это единственный аргумент, озвученный после беседы. Он вовсе не удовлетворил подозрительности Жаклин и Натали. Однако пришлось его принять...

Сам Артур смущался и краснел — застенчивость и робость вернулись к нему в полном объёме. Утверждал, что нашло вдохновение. Что просто рассказал, как страшно бороться со всем миром в одиночестве и как здорово обрести друзей. Тем более Бэлла ведь ничего не теряет.

Жрицы Храма Луны точили на скрытного парламентёра нешуточный зуб, их отравлял яд недоверия. А ещё обиделась почему-то Кристина. Аня всех этих дрязг искренне не понимала. Два новых друга и соратника, пускай одна из них и несколько себе на уме, — это никак не плохо. Плюс с Мэри-Лин они в итоге стали ещё ближе.

Теперь принцесса Авелилона могла бывать в огромном замке, укрытом чарами в обычной квартире высотного дома неподалёку от школы. Совершенно волшебном. Её завораживали дворцовые просторы за обитой красным дерматином дверью. Они чем-то напоминали метаморфозу, случившуюся в гостиной ювелирши во время сказочных приключений. В бесконечных коридорах и потаённых уголках бродили или дремали доберманы, но они не нападали, и Аня быстро к ним привыкла. Еда на блюдах ткалась из воздуха, а кофе и вино не иссякали в чашках и кубках. В гардеробе же Мэри-Лин, как в костюмерной лавке, можно было найти самые чудны?е наряды.

Арабэлла оставалась для всех загадкой. Но на контакт шла. Они с дочерью разложили для Лунных воинов по полочкам все тонкости мира богов, который Бэлла когда-то разрушила. Удивительные истории о забытом прошлом околдовывали принцессу Авелилона. Она силилась осознать это.

Ведь современным странам действительно будто не хватает разумных правителей. Которые боролись бы не за власть и деньги, не за земли и ресурсы, а за гармонию. Правда, Чёрная Вдова отрицала идеальность минувшего. Но с теперешним бардаком, полным войн и прочих ужасов, это несравнимо. Боги не оспаривали престолы друг у друга — на их территориях не было противостояний народов. По крайней мере масштабных. Они руководили мудро, потому что умели управлять.

Но человечество склонно рушить согласие. И всегда есть недовольные государственной системой, даже верховенством прирождённых богов. Люди ломают всё вокруг себя. Скучающие, обиженные жизнью глупцы. Истые революционеры, полагающие, что знают, как сделать лучше, и неизменно разваливающие то, что есть. Изуродованное мироустройство породило тысячи будущих переворотов, боен, устраиваемых теми, кто боролся за господство. Ибо законных венценосцев не стало...

Это всегда проходило по одной и той же схеме. Вопли "всё плохо!", подключение народных масс — бездумных и управляемых. Кровавая катастрофа. Иногда короткая, иногда растянутая на года, а то и десятилетия. Искоренение старой терминологии — только её, ибо суть никогда и нигде не менялась. Всеобъемлющий упадок. Медленный, неуверенный рост — до расцвета и полного восстановления. А потом опять сначала, по кругу. Всюду.

Дорвавшиеся до власти не умели менять. Они могли лишь давать другие названия, перезагружать систему. Потому что стремились только к одному — отобрать удила у предшественников. Чтобы стать, как они.

Таковыми и становились. Ибо не было среди них более тех, кто руководить назначен природой.

И как же много лжи. Тонны лжи. Тома вранья, целые библиотеки. Подложные исследования, научные изыскания, основанные на выдумке. Столетия оказались мифом. Разве можно постигнуть подобное?

И что ещё вовсе не так, как кажется на первый взгляд?..

Интермедия: Валькирия Габриэлла

Бескрайняя степь и чёрная маслянистая Река. И пустота, неограниченная пустота, в которой существуем только мы — я и Анимус. Так было всегда. И должно было быть вечно.

Редко, очень редко, лишь несколько десятков раз за мою жизнь здесь появлялись иные. Незнакомцы, гости — воры. Я чувствую их на любом расстоянии и молниеносно преодолеваю его. Длинная стрела из колчана, острие в маслянистой Реке — на секунду, — натянутая тетива лука. Свист рассекаемого пространства, и иной падает замертво. Не важно, куда попал наконечник. Он мог бы оцарапать мизинец — всё равно Яд убьёт иного мгновенно. Но я привыкла метить точно в сердце.

Анимус пронзает мою вселенную гортанным рваным криком.

Потом — любимая часть.

Тело нужно похоронить. Найти место. Выкопать глубокую яму. Я делаю их очень глубокими, имея вдоволь времени даже на то, чтобы копать несколько лет кряду.

После — снова стерильное ничего. Только чёрная маслянистая Река Веков на безликих просторах...

А теперь она отразила не пустое небо, всегда серое, всегда холодное. Она показала моё будущее в переливах маслянистых волн. Я могу купаться в этой Реке: для бездушной Яд Веков не страшен. Не страшен для одной меня во всей Галактике.

У меня нет души, но у меня оказалась судьба.

Река отражает другой мир — полный иных, жизни и разнообразия. В этом мире мой супруг — юный отрок с острым рогом на голове. У нас появится ребёнок. И я стану невероятно, бесконечно могущественной. Пока у меня нет власти. Даже стрелы нельзя обмакнуть в Яд и взять с собой в те края, где мне следует отыскать своего суженого. Только здесь я имею право смачивать стрелы Ядом, я страж, я валькирия.

Однако мне придётся оставить эти просторы. Оставить всё. Я отправлюсь в другое измерение, чтобы найти его, свою судьбу. И стать всемогущей.

Для этого мне даровали силу. В долг.

Радужно-яркий.

* * *

Глава XIV: Большая ящерица! С большим хвостом!

* * *

Извечная мудрость о благих намерениях, которые известно куда ведут, живописно предстала перед Аней в парке аттракционов. Туда в пятницу вечером она, как хорошая девочка, пошла с Сонечкой. Пережитая, пусть и кратковременно, смерть настроила принцессу Авелилона на философский лад. Мысли о тщете бытия и всяких неправильностях её личного существования вылились в: 1) генеральную уборку дома, 2) купленный Стасе плеер, 3) решение уделять внимание сестре. Уделять внимание большее, чем покупка плеера, брату — это было бы уже явным перебором. А вот Сонька честь по чести очень даже милая, если ею заниматься. Главное только потом грамотно исчезнуть из поля зрения, чтобы не пришлось заниматься и дальше, уже сверх нормы.

После своего третьего дня рождения будущая дочь Эрру и Тины стала растрачивать вопиющую вредность. Во всяком случае, так казалось Ане. На самом деле её начали меньше раздражать проявления наивной, неуклюжей, восторженной любви младшей сестрёнки. А ещё принцесса Авелилона чувствовала что-то аномальное в том, что Тина вовсе её игнорирует. Если подумать, она будто чуралась играть с Соней или просто замечать её. Раньше Аня как-то на этом не концентрировалась, да и сама вела себя так.

Но учитывая то, что узнали Лунные воины, разве это не странно?

На такие размышления натолкнул Аню принц Эрру. Она беседовала с ним обо всём на свете, когда Тина ни с того ни с сего просила будущего супруга "погулять" во Внутреннем Мире принцессы Авелилона. Это тоже его тревожило. Эрру уже не ощущал себя частью возлюбленной и словно даже мешал ей.

Он бесконечно переживал по этому поводу. И жаловался, как правило, Ане. Ей же сетовал и на свои неутешительные наблюдения насчёт отношения Тины к Соне.

Аня поначалу соглашалась. Но и она никогда не воспринимала будущую дочь иначе, нежели близкую подругу. А будь той три года — навряд ли прониклась бы материнским инстинктом. Да и с Соней сейчас баловалась, зная, что сестрёнку всегда можно перепоручить заботам Елизаветы Афанасьевны и испариться из дома. Если понадобится.

Как бы то ни было, а в парк развлечений они пошли вдвоём. Это, между прочим, стоило немалого труда: мама считала обеих дочек ещё слишком юными для подобных авантюр, и Аня выслушала целый курс лекций о том, чего нельзя детишкам в три с половиной года.

Пока мероприятие протекало довольно успешно, если, конечно, до возвращения с Сонькиного языка сойдут синие последствия токсичного леденца-гиганта на палочке.

Стоя с коротышкой, взбудораженной столь невиданной радостью, как поход куда-то со старшей сестрой, в очереди на примитивный аттракцион для самых маленьких, Аня, как и все прочие, никакого внимания не обратила на аниматора в реалистичном костюме ящера, идущего в толпе продавать сладкую вату или игрушки йо-йо.

— Больфая яселиса! С больфым хвостом! — запрыгала Сонечка, забывая про "Комнату ужасов", от билетов в которую их отделяли ещё человек двадцать. — Смотли, Аня, смотли! Уууух ты!

"Ух ты" прореагировал на чрезмерный интерес странно. Застыл. Буквально окаменел. Втянул носом воздух — Аня была готова поклясться, что широкие ноздри резиновой маски дрогнули. И медленно повернул голову в сторону, где стояли сёстры.

А потом аниматор начал чудить.

Кинулся в гущу людей, словно булавой размахивая своим хвостищем — тот оказался увесистым. Мамочки с орущими чадами побежали врассыпную, несколько неудачников уже валялись на земле. Охрана парка, вскоре нарисовавшаяся возле смутьяна, тоже не добилась результатов.

— Аня! Это зе демон! Как во сне! Аня! — вдруг закричала младшая сестра, вырывая свою руку. — Нузно его убить!

Контур качнулся вокруг силуэта девочки, материализовался воинский сарафан. Осталось только молиться, что в воцарившемся хаосе этого не заметили, что магия отвела людям глаза или что кто-то просто решит после такого зрелища бросить всё к чёрту и уехать в Кисловодск. По крайней мере толпа зевак вокруг не сгенерировалась и "Ведьма!" никто не вопил.

Ещё до того, как Аня успела прийти в себя, миниатюрная фигурка в чёрном сарафане в горошек помчалась сквозь испуганных гуляющих к ящеру.

За время, пока Аня искала, где перевоплотиться, и возвращалась к месту побоища, Соня связала демона цветастыми энергетическими лентами. Теперь какие-то избитые озверевшие мужики колотили его ногами, а вдали уже завывали сирены: МЧС, милиция и "скорые помощи" неслись на вызов о беспорядках.

Принцессу Авелилона обуяла паника. Зато Соня скакала в полном восторге — и это пугало ещё больше.

Внезапно ящер с силой рванул переливчатые путы и метнулся в озеро, разгоняя лебедей. Он плюхнулся в воду, а Аня схватила сестру под мышку и опрометью побежала в сторону.

* * *

— Закрой глазки и сними этот костюм.

— Холосо, — кивнула Сонечка и без труда развоплотилась.

Они стояли в подворотне, облюбованной местными культурными слоями общества в качестве бесплатной уборной. Аня тяжело дышала. Соня — сияла, как именинница, и была настолько возбуждена, что даже не охала из-за царящей вокруг антисанитарии и вони. А это показатель: в здравом уме сестрёнка в жизни бы сюда не вошла.

— Больфая яселица! С больфым хвостом! — тараторила она. — Как ты думаесь, она утонуля?

— Соооооня, — взмолилась принцесса Авелилона, — откуда... как... как ты это сделала?!

— Ты стооооооо? — выпучилась кроха. — Это зе как во сне! Ты сто, не знаешь? Как зе ты не знаешь? — Она схватилась ручками за подол Аниного боевого сарафана, доверчиво заглянула в лицо и погрозила крошечным пальчиком. — Ты знаешь! Не оманывай Соню!

— А ты откуда знаешь?! — не выдержала Аня.

— Мне плиснился единолог.

Аня почувствовала себя героиней пьесы Ионеско.

— Единорог? — обречённо спросила она.

— Дя, мне сясто снится единолог. Она только не единолог, а Единолоска. Она мне всё лассказала! Всё-всё! Сто я — Лунный воин, как и мои сёстлы, и их длузья. Что мы болемся со злыми демонами. Только тшшшш! — Соня прижала мизинчик к губам. — Это больфой-больфой секлет! Нельзя никому говолить, никому-никому, дазе маме!

"Спасибо тебе, единорог", — мрачно подумала Аня. И тут зазвонил телефон в сумке, которую пришлось таскать с собой на плече. Родительница требовала сей же час возвращаться домой, потому что в новостях передают о каких-то беспорядках. Пока без подробностей.

— Мы ничего не видели, — соврала Аня, — мы едим мороженое в "Макдональдсе".

— Надеюсь, лишь мороженое?

— Я всё помню: сливочное, без добавок, чуть подтаявшее, запивать не холодной водой без газа. Всё, мам, целую, мы скоро будем.

— Вызови такси, — припечатала Анжела.

Всю дорогу Соня шептала без умолку, скрываясь от дяденьки-водителя. И окончательно добила, интересуясь, можно ли ей уже поболтать с их кошками и когда она увидит Аниных друзей-волшебников.

Последнее, впрочем, было актуальным, и принцесса Авелилона назначила совет на девять утра. Всё равно увести Соню из-под маминого надзора вечером — идея утопичная.

Тина и кошки слушали рассказ с огромными глазами. То и дело счастливая маленькая девочка перебивала сестру и вставляла свои уточнения. Но если вопросы задавала Салли или Селена, она молчала, восхищённо приоткрыв рот.

К полуночи Елизавета Афанасьевна разрушила эту идиллию своей железной дланью и забрала возмущённую Сонечку спать. "Бог ей в помощь", — мысленно съехидничала Аня.

Ещё целый час обсуждали новую загадку. Вовсе не агрессивного ящера — ну демон себе и демон, эка невидаль, — а таинственную Единорожку, снившуюся Соне. Вот только совсем ничего не придумали. А потом в бельэтаж, в комнату Тины, где заседал мини-совет, спустилась на цыпочках маленькая воительница и, зевая, заявила, что по саду бродит ещё одна рептилия.

Пришлось снимать сетку от комаров и вылезать в окно — иначе кто-то точно бы услышал, как хлопает входная дверь.

Чтобы избавиться от непрошеного гостя тихо, весьма пригодился Эрру, вызванный из Тининого Внутреннего Мира. Он обернулся пегасом, и в какой-то момент крошка спутала будущего родителя со своей Единорожкой — вследствие чего чуть не испортила всю конспирацию визгом. Но коллективными усилиями ящера убили. Он рассыпался грязными песком, и оставалось надеяться, что и подставной парковый аниматор из озера или исчез, или захлебнулся и распался на песчинки. А то трупик существа здорово озадачит мировое сообщество.

Очень осторожно, наводящими вопросами, выяснили, что о занимательных аспектах Сонькиного появления на свет таинственная Единорожка из снов не распространялась. Это особенно обрадовало Тину.

А вот Эрру, впервые держащий на руках своего будущего ребёнка, молчал. Пока обряженная в воинский сарафан Соня в полутьме сада с любопытством исследовала его рог, на лице принца наблюдалась гамма самых противоречивых эмоций. Но Тина деятельно загнала всех в низкое окошко своей комнаты, пока, не дай небо, никто не проснулся.

На девятичасовой совет обитатели дома Сухановых опоздали: Елизавета Афанасьевна заподозрила подвох в порыве двух великовозрастных лентяек по утрам в субботу гулять с Соней. Однако победить её удалось.

Когда воины, попивавшие в дальнем уголке парка кофе из бумажных стаканчиков, увидели виновниц собрания в компании Сони, сложно было определить, выражают ли их физиономии недоумение или желание убивать. Кое-кто явно выигрывал в пользу последнего.

— Я всё объясню, — встретила пылающий взгляд Жаклин Аня. И быстро начала повествование: — Вчера, гуляя с Соней в парке, мы заметили демона...

— Больфую яселицу! С больфым хвостом! — вторила девочка, подпрыгивая от радости и развеивая у оторопелых присутствующих все ещё остававшиеся иллюзии.

— Соня... понимаете... он просто шёл... я и внимания не обратила — думала, костюм... но Соня... она... она сказала, что это демон. Что его нужно убить... Перевоплотилась, и... пока я искала, где укрыться, связала его какой-то своей магией. А потом он вырвался и прыгнул в озеро. А мы убежали — там была куча людей...

— И больфая яселица! — напомнила Соня. — С больфым хвостом!

— Демон погиб? — деловито спросила Жаклин.

— Вряд ли. Скрылся в воде...

— Да, дорогая, об этом говорили в новостях, — вставила Евгения Витальевна.

— И писали в газете, — добавила Крис.

— А вечером у нас в саду тоже обнаружился демон, — продолжала Аня, оставляя самое интересное напоследок.

— Больфая яселица! С больфым хвостом! — разъяснила Соня, махая руками.

— Да. Его убил Эрру.

— Об этом не говорили в новостях, — отметила Евгения Витальевна.

— И не писали в газете, — прыснула кошка Селена.

— Дамочки! — разозлилась Жаклин. — Серьёзнее! Что было в СМИ?

— Передавали, дорогая, что в парке появился сумасшедший в маскарадном костюме и совершил нападение на отдыхающих, а потом утопился, — отчиталась Евгения Витальевна. — Я и не слушала толком...

— Простите, — оборвал Ника, — возможно, только я здесь на бронепоезде — но что значит "Соня сказала, что демона нужно убить, и связала его магией"?!

— А вот это — самое любопытное, — пробормотала Салли.

История Единорожки из сновидений, несколько месяцев являвшейся крошке и ведшей с ней довольно тонкую психологическую работу, потрясла каждого. Но ни логика, ни Натали загадки не разрешили.

— Может быть, это её подсознание? — размышляла Кристина уже в Воротах, пока Соня восторженно бегала в тумане и пряталась, а слепая жрица, согнутая в три погибели, бессмысленно разглядывала сквозь волшебное зеркало голубоватые своды потолка.

— Или какая-то хранительница вроде нас с Салли, — вторила Селена.

Тут с криком "ку-ку!" на неё из-под стола вынырнула Соня. Кошка подпрыгнула в два своих роста.

— Сейчас есть более животрепещущие проблемы! — вскипела Жаклин. — Рискну предположить, что у нас появился новый враг.

— Почему это сразу "у нас"?! — возмутилась Маргарет. — Мы что же, подрядились истреблять всякую небывальщину?

— Можешь в этом не участвовать, — процедила младшая жрица.

— Да я не к тому! Просто... мы же не борцы за добро и справедливость, как в этом мультике, который сочинил папа? Артура! Иначе уж стоило бы сшить зелёные камзолы и начинать ловить маньяков, искоренять коррупцию и останавливать войны.

— Маргарет, одолеть, а часто даже и увидеть сверхъестественных чудищ в состоянии мы одни! — с негодованием припечатал Ника. — Это наше предназначение.

— Искоренить коррупцию и остановить войны тоже никто не в состоянии.

— Не забывай, дорогая, пока что вся небывальщина, с которой мы сталкиваемся, творится из-за нас, — возразила Евгения Витальевна. — Или по большей части из-за Ани. Этот ящер вот тоже людей не трогал, пока его Соня не приметила. Я совсем не удивлюсь, если причина его появления та же, что и прочих странностей. А именно — наш неведомый противник.

— Но если ты не желаешь быть Лунным воином, — добавила Натали, резко поводя головой и своими пугающими белёсыми глазами слепо вперяясь в коллегу, — здесь никто никого не неволит.

— Я не это имела в виду, — смутилась Маргарет. — О`кей, будем гонять ящеров. Вы снова на меня накинетесь, если я спрошу — как?

— Предлагаю помониторить мировые СМИ на предмет буйства демонов ещё где-то, — пожала плечами Евгения Витальевна. — Хотя я не особо верю, что они водятся за пределами нашего города... Сегодня, пожалуй, всем следует засесть в интернет, а завтра, дорогие, уже соберёмся и обсудим всё...

Но собраться пришлось намного скорее...

Аня, Тина и Соня с кошками задержались на Комсомольском острове. Активный член команды в коротких штанишках уверял, что нельзя покидать территорию, не удостоверившись в отсутствии ящеров. Соня искала их по кустам и за деревьями, заглядывала в клумбы и таилась в тени парковых скамеек.

— Не думаю, что её безопасно брать бороться с настоящими врагами, — говорила тем временем Аня.

— Она смертельно обидится. Я бы такого не простила.

— Можно ведь не рассказывать, что мы победили хозяина ящеров... Если мы его победим. И найдём. Если у них вообще есть хозяин.

— Больфая яселица!!! — заорала Соня, — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — выпрыгивая из — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -за кованой лавки, и воздух вокруг неё качнулся, материализуя воинский сарафан.

В следующий же миг что-то глыбоподобное обрушилось на Анину спину. Сбивая локти и колени прямо сквозь одежду, она кубарем покатилась по дорожке. Странно, но боль не чувствовалась. Аня попыталась встать, но не смогла пошевелиться. Потом обратилась в воина — и вскочила на ноги.

Сонечка держала рептилию за огромный хвост и силилась оттащить от Тины. Монстр одной когтистой лапой вцепился той в плечо, а второй, казалось, вспорол грудную клетку. Крови не было. Раны вроде как тоже. Но бородавчатая конечность в чешуе по кисть скрывалась где-то в районе сердца своей жертвы.

— Ааааааааааааааааааняяяяяяяяяяяяяя!!! — верещала Сонечка, остервенело тянущая чудовищного демона.

Аня замахнулась энергетическим шаром. Ящер вытащил из её будущей дочери лапу, окутанную теперь колышущимся золотым облаком, повернул морду к ребёнку и вильнул мускулистым хвостищем. Соня полетела в сторону и стукнулась о мусорную урну, Тина осела, а монстр исчез до того, как Анин шар достиг своей цели.

— Соня! — на секунду застыв и глядя на тяжело дышащую Тину, крикнула Аня.

— Вот зе ж какой нехолоший! — пробормотала младшая сестрёнка, с трудом садясь, тряся головой и горестно рассматривая запачканные ладошки. — Ну-ну-ну.

Аня подскочила к Тине, параллельно оглядываясь: аллея, конечно, безлюдная, но мало ли...

— Оно... я... — воздух рывками выходил из её лёгких.

— Ваше Высочество! — Селена поставила свои тонкие лысые лапки на коленку подопечной. — Что с вами, Ваше Высочество?!

— Такое ощущение, будто эта тварь мне в душу залезла, — содрогнулась пострадавшая. — Но я в порядке. Рука только болит.

— Нузно поплосить Ханну ублать ваву, — сообщила Соня и участливо погладила сидящую на дорожке Тину по макушке левым предплечьем. — Есь вазная сафетка?

— Нужно вернуться на совет, — согласилась Аня, игнорируя проявления параноидальной чистоплотности. — Ева, судя по всему, не ошиблась — всё опять из-за нас. И ещё, если поганец порвал мне джинсы...

С этими словами она развоплотилась. И как подкошенная рухнула на асфальт.

* * *

Ящер сломал Ане позвоночник. И это, и здоровенную гематому Тины исцелила Ханна.

На новом досрочном совете воины быстро поняли, что именно проделал демон. Евгения Витальевна оказалась права на все сто процентов. Гад похитил из Тининого Внутреннего Мира Эрру.

Его передатчик был разбит.

И зеркало Натали безмолвствовало...

— Не можем мы просто сидеть сложа руки, — возмущалась будущая дочь Ани вечером на кухне.

Слепая жрица обещала не отрываться от гаданий и собрать всех, едва что-то удастся узнать. Но она молчала.

Очень серьёзная Соня выпроводила пришедшего в гости друга Рустика и обходила дом и сад в поисках ящеров. Тина, бледная и расстроенная, заливала горе пятой чашкой горячего чая. А тут ещё и Елизавета Афанасьевна пристала с проверкой домашнего задания... Как будто её для этого нанимали! Лучше бы вон за Стасей присматривала: он, как оказалось, расколотил градусник и три дня прятал его в своей комнате — так недолго и от отравления ртутью помереть...

Неопределённость тянулась почти всю следующую неделю.

— Мне страшно за Тину, она прямо посерела, — жаловалась Аня Мэри-Лин, сидя с ногами на золотом троне в просторном мраморном зале замка экс-врагов, — и есть совсем перестала.

— Найдём, — убеждённо сказала Мэри-Лин. — Даже мама? подключилась к розыскам Эрру, они с Артуром вчера допоздна тут что-то придумывали. И псов она пустила по всему миру.

— Они же никого не грызут на сей раз? — опасливо уточнила Аня.

— Нет вроде. В Днепре ж не грызут. Вот завтра ещё Рим проконтролирую.

— Мне кажется, Тина обиделась из-за того, что вы летите отдыхать.

— Мама? планировала эту поездку в течение месяца, да и какая разница, где мы находимся? Есть ведь Тутэлла. Познакомлюсь там со знойным итальянцем, — мечтательно добавила неисправимая блудница, — говорят, они хороши.

— А как же Павлик? — удивилась Аня, ибо подруга недавно согласилась встречаться с их общим одноклассником.

— Я погорячилась, — сморщилась Мэри-Лин. — Он маленький. И мелет глупости. Это было забавно только пару дней. К тому же, по-моему, он не в курсе, что нужно делать с женщинами.

— Не забывай, что по паспорту тебе нет восемнадцати, — напомнила Аня. — Как бы знойного и сведущего итальянца там не посадили.

— Зато ему будет что вспомнить.

Аня перегнулась через подлокотник трона и подцепила ногтем гроздь винограда с серебряного блюда. На опустевшем месте тут же соткалась ещё одна. К чудесам здешних покоев она уже привыкла.

— Ника вот тоже прикидывается, будто не в курсе, что нужно делать с женщинами, — вздохнула гостья.

— Не забывай, что тебе нет восемнадцати не только паспорту, — не удержалась почти девятисотлетняя бастардка царя Вильгельма и невинно хлопнула ресницами.

— Очень смешно.

— Шучу. Я в твоём возрасте уже собиралась замуж, — отмахнулась подруга. — Но барона Рэндольфа сожгли на костре. Впрочем, он мне никогда не нравился. А в современном мире всё так легко!

— Смотри осторожнее с романами. Я слышала, как Бабушка обсуждала с Инной Михайловной "старика, который забирал её из школы целую неделю".

— Саня не старик!

— Я цитирую.

— Аня, я восемьсот лет провела в замкнутом пространстве. И между прочим, человек, которого я любила, утонул. Давай без нравоучений, ладно?

— Я просто завидую.

— Привезу тебе из Италии платье, от которого Ника забудет условности. Я уже обещала что-то такого плана Кристине.

— Она не будет это носить, — хихикнула Аня.

— А вот и будет! Она сама попросила. Ты видела, как я научила её красить глаза? Совсем же другой человек стал. Хочешь, и тебя научу?

— Лучше просвети Тину, у неё с этим явный перебор. Конечно, сначала мы найдём Лапочку. Бедолага, боюсь думать, зачем его могли утащить ящеры. Он такой трогательный и грустный. Переживает постоянно, что Тина где-то развлекается и забывает о нём.

— Не зря похитили, теперь леди в панике.

— Мэри-Лин!

— Всё-всё! Давай вернёмся к вопросу с Евой.

После того, как Лунные воины проникли в тайну семейства Алэн, Мэри-Лин устроила Ане подлинный допрос касательно её вражды с англичанкой, оказавшейся ещё и боевой соратницей. Но добавить к своей истории Аня могла только кое-какие подробности. Про уведённого парня подруга знала и раньше.

И не то чтобы Мэри-Лин перестала поддерживать Аню во внутришкольной вражде, но подельницей во вредительстве быть категорически отказалась. И раскрывать истину жене директора строго запретила. Вместо того она грозилась устроить с Евой серьёзный разговор по душам и, вероятно, даже добилась кое-каких результатов. Во всяком случае, в присутствии Мэри-Лин англичанка теперь умеряла свой пыл. Но что тут ещё обсуждать?..

— Должна отметить, что ты жестокая и слепая, — огорошила подруга.

— Я?! — подскочила Аня, и её брови полезли на лоб, где чётко зафиксировались. — Я жестокая?! Однако, здравствуйте.

Мэри-Лин невозмутимо отёрла влагу с бокала, наполненного белым вином. Душистая жидкость в графине прибывала, пока не коснулась ободка, и застыла.

— Вот ты мне описала сразу какую-то фурию тупоумную, — продолжила младшая леди Алэн, — и технически она под параметры подходила. А надо бы разобраться.

— В чём?! Ей двадцать три года! Или двойки в журнале — это взрослое поведение? Да я могу на английском языке провести саммит НАТО!

— Дело не в языке.

— Конечно, не в нём! Дело в идиотском детском садике. Я думала, так только в подростковых сериалах бывает.

— А ты не пробовала встать на её место?

— Пробовала. Не спорю, это обидно, но я бы так себя ни за что не вела. Тем более столько времени. В конце концов, у меня есть гордость.

— Вы, безусловно, разные, — не возражала подруга. — Но я не про то. И гордости у Евы побольше твоего будет. Ты хотя бы в курсе, как туго у неё с деньгами?

— Чтоооо? — смешалась Аня.

— В вашем государстве учитель без стажа получает сущие копейки. А на ней частный дом. Да и вещи с едой в I-м измерении вот так, — Мэри-Лин схватила с тарелки ветчину и швырнула дремлющему поодаль доберману — на пустом участке мигом соткалось аппетитное вяленое мясо, — не генерируются.

— Черт, но при чём тут разборки в песочнице?

— При том, что молодая женщина в стеснённых обстоятельствах с ого-го каким чувством собственного достоинства нашла кавалера, среди прочего ещё и знающего о её колдовских умениях. То есть идеальную вторую половинку. Начала строить с ним отношения. Обрела друзей и из кожи вон лезла, чтобы помочь им. Помочь девочке, попавшей в беду, которая ей никто. Рисковала жизнью. Рисковать жизнью в вашем обществе не принято. Повыветрилась эта практика. А она делала всё, для тебя в частности. Только представь, как сложно ей было согласиться лететь за границу за Никин счёт к тебе на подмогу? Опять же, без волшебства в вашем мире на самолетах не налетаешься.

— Я гляжу, вы неплохо так поговорили с Евой. Прямо закадычными подружками стали.

— Если бы стали, я бы тебе это не пересказывала, — скривилась Мэри-Лин. — Да, она стервозна. Но почему-то мне кажется, что стала такой и это произошло недавно. Причём вполне обоснованно — как следствие опыта. Ибо за приветливость и услужливость отблагодарила ты её знатно.

— Всё было совсем не так.

— Это с твоей точки зрения.

— То есть ты защищаешь её?

— Нужно быть снисходительной. Еве сейчас очень тяжело. Это тебе всё даётся без труда. Не только Ника. Из нас всех лишь она перебивается с хлеба на воду и украдкой наполняет холодильник из продуктовых корзин Ханны, чтобы отложить деньги на зимние сапоги. Но не смей шутить на эту тему! Я серьёзно. Ева тщеславна. Она ни за что не признается в этом и не попросит помощи.

— Тебе же призналась.

— Так вышло. Это было непросто. Она одинока. Раз обжёгшись, теперь опасается вообще кому-либо открываться. Не забывай об этом, когда захочется запустить энергетическим сгустком в преподавательский стол. Она чувствует себя хозяйкой положения только в этой сфере. Позволь ей это.

Над словами Мэри-Лин Аня размышляла долго. Под таким углом она действительно ситуацию не рассматривала. Да и касательно стеснённых обстоятельств подруга, скорее всего, права. Аня вспомнила обветшалый дом, простецкие угощения, которые раньше сопутствовали тренировкам, когда они проходили ещё в переоборудованной летней кухоньке соратницы, тогда радушной и приветливой; и даже изящное, но очень тоненькое зимнее пальтишко. Ева в нём не мёрзла — Аня отмечала вечные чёрные ногти учительницы в холодную пору. Неужто это не дань стилю, а суровая необходимость? Как... грустно. И в то же время мысли об этом причиняют дискомфорт. Аня, вольготно устроенная на иждивении родителей, не задумывалась о подобном никогда. Жалость она никак не рассчитывала испытывать к Евгении Витальевне. А вся история с Никой с нового ракурса её только усиливала.

Ровно до седьмого по счёту урока в четверг.

Живая Ева, а не та горемыка, сотканная Мэри-Лин и начавшая оккупацию Аниного сознания, вовсе не казалась жертвой чего-либо: ни бедности, ни непонимания, ни предательства. Ехидная красотка в наряде по последней моде, с завитыми локонами и профессиональным макияжем, маэстро интриг. Она ловко и быстро развеяла сомнения принцессы Авелилона и вернулась в топ-10 отталкивающих субъектов бытия.

Аня терзалась заковыристым тестом по английскому. Разобраться в нём без Кристины, которая в школу сегодня не явилась, оказалось проблематично и при идеальном знании языка. Очередное пенальти от затравленной и несчастной, уставшей от несправедливости и подлости Евы! Точно ведь составляла задания исключительно для Ани Сухановой. Как ещё объяснить заковыристость вопросов, будто нарочно выстроенных так, чтобы привилегии Языковых конфет почти не помогали? Это же сколько времени нужно было над ними просидеть, просто чтобы в итоге поставить двойку? Всё, что выведала Мэри-Лин, безусловно, печально, но, право, происходящее в школе переходит все границы. Переписывать программу с поправкой на свою личную неприязнь — не много ли она на себя берёт? И как можно сочувствовать человеку, творящему подобное?..

А даже пожаловаться некому. Мэри-Лин с матерью таки улетели в Рим, а Кристина, видимо, заболела, хотя это ей и не свойственно. Уж скорее встала бы на полчаса раньше да наведалась с Тутэллой к Ханне, но на уроки пришла бы. С ней там хоть ничего не приключилось?..

Пикнуло уведомление на телефоне. Аня осторожно разблокировала его под партой, боковым зрением следя за злокозненным педагогом. Та всё же заметила манёвры.

— Суханова, сдавай работу, — елейным тоном произнесла учительница, — я вижу, что ты списываешь.

Что, чёрт побери, тут можно списать через интернет при такой постановке вопросов?!

Аня свирепо сорвалась с места и пересекла класс, шлёпнув на стол перед Евгенией Витальевной поверх наполовину исписанного тетрадного листка телефон с открытым письмом в социальной сети, только что пришедшим от Тины.

"Пересылаемое сообщение: V_Gabriella". В нём — фото какой-то уютно обставленной спальни, явно сделанное камерой мобильного, и текст: "Вытащите меня отсюда! Эта ненормальная хочет, чтобы я с ней обвенчался!!! Эрру".

Интермедия: Мемория

Когда-то я знала всё. Что было, есть и будет. Я вышла из воды, породившей жизнь, последней, восьмой. Впитала в себя всю её память.

Тридцать тысяч лет я существовала сначала беззаботной, а потом — счастливой. Когда встретила его, покинула привычные края. Для него. Ради него.

Сотни веков гармонии... И всё рухнуло в один день. Теперь я помню. Помню, как развалилась вся моя вселенная. Смерть, разрушение и смерть — целый мир, наш незыблемый оазис, был разорён. Из-за халатности глупца. Зло уничтожило наш приют. Наше пристанище легло в руинах.

Столькие погибли тогда... Быть может, я перенесла бы всё. Но в тот страшный час не стало и его. Навсегда. Безвозвратно.

Разум был убит. А я потеряла покой... Уже навеки.

Я пыталась бороться... Наивная... Отчаяние даёт мужество. А ещё мне помогала Надежда. Я отыскала её в Галактике, опустевшей для меня.

Когда у меня появилась Надежда, мы пробовали восстановить разрушенное. Исправить роковую оплошность. Всё, чем я была, всё, что было мной, моя сила и сила моей Надежды обрели реальность. Моя память о прошлом, настоящем и будущем получила форму. Всю себя я воплотила в бесконечный туманный коридор. В нём — выходы всюду. Везде.

И всегда.

Мы хотели вернуться. Предотвратить гибель Разума. Спасти весь наш край.

Она не дала... Женщина-дымка с бездонными глазами, Падший Ангел. Посланница. Чёрный Алмаз стережёт порядок вверенной ей планеты даже из своего заточения. Она слишком могущественна для нас. Падший Ангел преградила Ворота в состоявшееся. И меня, даже питаемой Надеждой, недостало, чтобы преодолеть её. Тогда мы покинули коридор, потерявший всякий смысл.

Мы обессилели и призывали забвение.

Надежда даровала его. Сотворила оазис наслаждения на просторах ничейной планеты. На это ушёл последний остаток магии. Здесь нет воспоминаний, нет минувшего и будущего. Нет страданий и стремлений. Нет чувств — только безграничная лёгкость. Пока дурман окончательно не поглотил нас, мы искали по Галактике тех, кто нуждается в покое — и забирали их к себе. На нашу Планету Счастья.

Без этого дурмана я не могу существовать.

Я обрела себя в забытьи.

На две тысячи сто двенадцать лет. Пока чёрный ворон всё не разрушил.

Тому виной — теперь я знаю, теперь я вспомнила, — всему виной мои дети. Они так давно выросли и ушли, что и я, и мой Разум позабыли о них. Теперь я вспомнила.

Когда-то мои дети прилетели на Планету Счастья за помощью. Они отдали мне эти Книги. Книги, которые писали века. Книги, где сказано обо всем. Что было, есть и будет. Храму Знаний грозила опасность, они желали уберечь труд своих жизней. Они оставили Книги мне. Две Книги.

Это за ними прилетел чёрный ворон...

И забрал. Вот только никто не может их прочитать... Дети дали мне власть спрашивать у хранительницы, она одна способна понимать язык Книг и живёт на их страницах.

Я никогда не обращалась к ней. Никогда, пока ворон не вырвал меня из атмосферы Планеты Счастья.

Здесь, в заточении, я вспомнила всё. Всё, от чего бежала. Чего боялась. О чём не хочу и не могу знать. Я не хочу помнить. Там, на Планете Счастья, не было ответственности. Долга. Лишь настоящее. А теперь я не могу предать своих детей. Я же дала им слово. Отныне я и это помню.

И когда властная валькирия велела задавать хранительнице их Книг её вопросы, я, превозмогая тяжесть прошлого, отказалась.

Это порождение Зла сожгло одну из Книг. И знаний стало вполовину меньше.

Я склонила голову. Я озвучила её загадки. Но часть ответов испепелило пламя её ярости.

Моя мучительница ищет свою судьбу. Разыскивает создание, за которое вознамерилась выйти замуж. И зачать дитя. Тогда она обретёт могущество. То нашептала ей Река Веков.

Суженый валькирии Габриэллы обитает внутри смертной девочки. Девочка спасает мир от зла. Это всё, что смогла прочитать в оставшейся Книге хранительница.

Валькирия Габриэлла сеет по миру зло, чтобы та девочка сама нашла её. И пока она не пленит своего суженого, мне предстоит быть при ней.

И каждый день помнить...

* * *

Глава XV: Планета Счастья

* * *

В укромном уголке парка на открытом ноутбуке Кристины воины раз за разом просматривали небогатый информацией профиль отправительницы странного письма. Страница заведена пятнадцатого сентября, чуть больше двух месяцев назад. На единственной фотографии — красивая мулатка с роскошной копной кудрявых волос. Худая и подтянутая, в модном костюме. Маргарет утверждает, что наряд из последней коллекции кого-то там. Брюнетка со смолянисто-янтарными глазами смотрит со снимка исподлобья, чуть по диагонали к фотографу. И едва заметно усмехается.

Возраст скрыт, страна и город не указаны, записей на стене нет. Статус: в активном поиске.

— Враг со страничкой в "Контакте"?! — снова всплеснула руками Евгения Витальевна.

Они с Аней успели обсудить удивительное сообщение в миллионе вариаций по дороге в парк. И всласть наговорили друг другу колкостей.

— Может, это и не враг. В любом случае нам нужна комната с изображения...

Ворота, ведущие в запечатлённое место, нашлись. Но там оказалось пусто.

Сначала замок противницы вызвалась осматривать Жаклин, но Арабэлла надменно отметила, что бродить на вражеской территории следует ей, потому что она ничем не рискует. Жрицы Храма Луны выразили немалое в этом сомнение (они вообще не особо доверяли матери Мэри-Лин), но в итоге из Ворот в помещении с фотографии вышла именно Чёрная Вдова.

— На самом деле мама? просто хочет покончить со всем побыстрее, — по секрету призналась Мэри-Лин, презентуя Тутэлле итальянские деликатесы. — У неё вечером встреча с некой синьорой Бу?йо, протеже епископа забыла какой епархии. Мама? совсем помешалась на Ватикане: с утра до ночи пропадает на экскурсиях. Даже ни разу не поехала со мной на побережье! А море в ракурсе пляжа — это вам не тошнотворные волны за кормой корабля! Холодно только. Но если превратиться, а потом переодеться — шик! Я три дня назад познакомилась с Джованни — он совершенно потрясающий! Тутэлла, ты же не против третьего декабря перенести меня в Рим? Вот, возьми ещё брезаолы. У Джованни будет день рождения. А я принесу тебе самой лучшей пасты! О, он изумительно готовит!

Страж Времени уплетала лакомство за обе щёки, а вот маленькая Сонечка заграничную ветчину не оценила: плевалась добрые десять минут и выхлебала с пол-литра воды. Обвинила она во всех своих горестях, за неимением мамы, куклу Тату и взялась неистово отчитывать. Дабы отвлечь, Крис затеяла с суровой малышкой морской бой, к которому вскоре подключился Артур: Соня без помощи не справлялась.

Тина от беспечности окружающих беленилась. Она ждала возвращения Бэллы, подрагивая от нетерпения. И сверлила ядовитым взглядом всех легкомысленных соратников.

— Дичайшая история, — стрекотала русалка Алана. — Приплывает ко мне — и ну совать записочки. Я даже не поняла сразу, в чём дело! Представьте только, моя сестрица связалась с ведьмой и отдала ей свой голос! Как они вообще такое придумали! Зачем?!

— Это вроде не они, а Дисней придумал, — сочувственно сказала Маргарет. — Есть такой мультик, про Ариэль. Она хотела ноги.

— Мою сестру зовут Мисиндой, и хотела она замуж, — скривилась Алана. — При чём тут ваши мультики?

— Боюсь, твоя ведьма возжелала голос из-за этого, — заинтересовалась проблемой Аня и, сняв с полки, водрузила на чайный столик обувную коробку Подводного мира. — Вот у неё в пещере даже есть склад голосов.

— Ты знаешь, где логово Еллы?! — ахнула Алана, выдирая у Ани тетрадь номер два. — Хвала Тритону! Это точно?!

— Ну... да...

— Внутри королевства?! — продолжала причитать русалка, изучая цветные каракули. Потом сорвала с бумажного крепления морскую ведьму. — Давайте её сожжём? — взмолилась она. — Вдруг поможет?

— Есть в этом что-то неправильное, — засомневалась кошка Салли.

— Вы всё твердите, что мой мир — подложный и ненастоящий, — возмутилась Алана, сжимая ведьму и хватаясь за зажигалку Маргарет. — Так какая разница?!

И она щелкнула колёсиком.

— Что горит? — почти тут же откликнулась с другого конца туманного коридора Натали.

Ханна, нависавшая над ней с фонариком, исследовала белёсые глаза незрячей.

— Всё хорошо. — Алана затушила остатки ведьмы пустым стаканом. — Тутэлла, рыбка, давай проверим, не вернулся ли голос к Мисинде, а я прихвачу тебе за это копчёных щупалец буктузаврика.

Ханна окончила осмотр и заявила уверенно, что может убрать искусственно вызванную катаракту кольцом.

Жрицы Храма Луны протестовали. Слепая провидица боялась, что это ослабит её способности.

Возвратились сияющая Алана и жующая на ходу что-то склизкое Тутэлла.

— Сегодня великий день! — радовалась русалка. — Слушай, дай-ка я повнимательнее пролистаю эти твои тетрадки...

Но тут прямо перед ней возникла наконец Арабэлла. Да не одна.

Чёрная Вдова появилась в Воротах, которые воины нарочно не закрывали в первой комнате, чтобы сохранить связь с текущей реальностью. Она держала за плечи измождённую незнакомку в грязной и рваной тоге, когда-то нежно-розовой. Короткостриженая блондинка, исхудалая, с опухшими водянисто-блёклыми очами и трясущимися руками. Это нежданное приобретение походило на запойного алкоголика, насильно разлучённого с зелёным змием.

Бэлла не успела пояснить, зачем и откуда приволокла столь одиозную личность, теперь ошалело оглядывающуюся вокруг, потому что та внезапно выдала:

— Вот уж не чаяла когда-либо оказаться здесь снова! Кто вы такие и как попали в коридор?! Вы... — В тусклых глазах появился даже какой-то интерес, и она обозрела обстановку. — Вы живёте тут, что ли?

— Это кто?! — изумилась Тутэлла, поперхнувшись буктузавриком.

— Пленница, — хмыкнула Чёрная Вдова, переходя вслед за неизвестной на латынь (Аня и не заметила). — Нашла в одной из комнат дома, запертую. Мадам умоляла вытащить её, и я подумала, она может рассказать что-то полезное...

— К-к-к-кажется, в-в-вы не о-о-о-ошиблись, — выдавил Артур, ссаживая с колен Сонечку и откладывая исчёрканный блокнотный листок с заколдованной книгой Пушкина, которую использовал как подставку.

Бэлла бросила на него сожалеющий взгляд.

— Как я не люблю, когда ты заикаешься, — гадливо обронила она. Артур смущённо потупился. — Закрой Ворота, Тутэлла, — добавила Чёрная Вдова. — А вы, Мемория, присаживайтесь. Мы рассчитываем, что вы нам сможете кое-что растолковать. И теперь заинтересовались вдвойне.

— Да кто вы? — в свою очередь спросила хилая леди. — Как вы-то сюда попали?

— Их пустила я, — сообщила Тутэлла, отряхивая с нового кимоно большего размера — подарка от модистки Маргарет — ошмётки морского яства. — Я страж Врат Пространства и Времени.

— Страж? — сощурилась Бэллина находка. — Я не делала никакого стража...

Последнее заявление вызвало массу самых разных вопросов и комментариев, прозвучавших разом. Женщина, которую Чёрная Вдова называла Меморией, пояснила:

— Этот коридор создала я.

— Чтооооооо?!

— Этот коридор создала я, — повторила она.

И начала невероятную историю. О том, как когда-то бесконечно давно погиб её возлюбленный, как она пыталась его вернуть и куда привело её отчаяние. Ничего теперь так не жаждала Мемория, как возвратиться на свою Планету Счастья. Но магических сил почти не осталось, и потому она пребывала во власти валькирии, ищущей предречённую судьбу.

— Погодите, — замотала головой Тина, — вот эта вот дамочка со странички в "Контакте" и есть наш враг? И она хочет... выйти замуж за Эрру?!

Мемория вздрогнула. Её взор сверкнул.

— У нас похитили друга, — пустилась в детали Аня. — Потом он прислал фотографию комнаты, чтобы Тутэлла смогла найти нужные Ворота. Прислал почему-то со страницы в социальной сети и от имени V_Gabriella.

— Я не поняла и половины того, что ты мне глаголешь, девочка, — поморщилась Мемория. — Объясните, кто вы. Как попали в этот коридор, с чего в нём взялся страж, способный находить Ворота, что такое фотография и страничка в социальной сети?

Воины переглянулись. И ринулись в длинную лекцию — всё равно время не идёт.

Через несколько часов они смогли ответить почти на все вопросы. За исключением того, откуда в Воротах страж Тутэлла.

Сердобольная Сонечка причесала гостью, оттёрла с неё грязь антисептиком и попыталась накормить остатками доставленных из Италии лакомств, а когда это не увенчалось успехом — аппетита у Мемории не было, — уселась рядом, поглаживая измождённую женщину своими крохотными ручками, но то и дело незаметно протирая их салфеткой. Экс-пленница стоически сносила неловкую заботу.

— Выходит, ваш друг с этим ужасным именем — и есть тот самый, за кого суждено выйти замуж валькирии Габриэлле, — резюмировала завершённое повествование Мемория.

— Что?! — ахнула Тина. — За Эрру выйду замуж я!

— Валькирия верит, что станет могущественной, если обручится с ним и зачнёт дитя. И мисс Салин подтвердила это.

— Мисс Салин? — спросила Натали.

— Обручится и зачнёт дитя?! — взревела Тина.

— Именно так. А мисс Салин — хранительница Книг Знаний, о которых я уже говорила.

— Не бывать такому! — негодовала Тина. — Нужно вытащить его от этой ненормальной! Бэлла, вы что-то нашли в замке ещё?

— Там не замок вовсе, — пожала плечами Чёрная Вдова, — особнячок на берегу океана. Да, я нашла Эрру. Он спит в комнате, где сидит мадам с портрета. Я попробую забрать его оттуда, но, думаю, мадам лучше сначала удалиться. Кто знает, на что она способна... Впрочем, исчезновение своей пленницы проглядела.

— Полагаете, эта валькирия может противостоять Сердцу Мага, мама?? — удивилась Мэри-Лин.

— Проверять сие сейчас, как по мне, нецелесообразно.

Дамочка с аватара, кем бы она ни была, образ жизни вела спокойный и размеренный. Её пристанище полнилось благами цивилизации, шкафы ломились от модной одежды, библиотека — от глянцевой периодики. Валькирия познавала мир, доселе ей незнакомый, через интернет. Овладела в совершенстве системой доставки на дом, из чего воины сделали вывод, что дом этот стоит где-то неподалёку от города — какого-то. Несколько обнаруженных Бэллой квитанций были на английском. За кремы, духи, вазу, набор столового серебра и шёлковые простыни.

Оплаченные покупки свидетельствовали, что валькирия обладает не только современным вкусом, но и валютой страны, где обосновалась. Кристина отметила, что будет весьма неприятно, если финансы, перекочевавшие в собственность интернет-магазинов, возьмут и исчезнут с гибелью врага.

— Так, значит, мы вышвырнем её на сушу? — осведомилась Алана.

— Выш-ш-швырнуть на с-сушу?

— Растворить, покрыть илом. Сжечь, если хотите, — добавила русалка, метнув едкий взгляд на Евгению Витальевну, которой до сих пор не простила убийство сказочного принца Мирлифлора. — Я имею в виду, что мы решили прикончить это существо? Уже решили?

— Но она похитила моего принца! — возмутилась Тина. — И мучила Меморию. Это же наш новый враг!

— Она пахая, — назидательно растолковала Сонечка.

— Надобно бы сперва вызволить Эрру, — отметила Ханна.

— С того и начнём, — провозгласила Жаклин.

Валькирия полировала ногти в комнате, где пробудившийся принц молча и насупленно восседал в мягком кресле. Пришлось ждать, пока враг приведёт в порядок свой маникюр и удалится в ванную к шеренге дорогой косметики.

Воины перебрались через золотую дымку к тому месту, откуда открывались Ворота. Туда же позвали мебель. Тутэлла сделала крошечную пространственную дырочку в потолке. Когда к ней подошла любопытная Аня, вдруг зазвонил её телефон. Принцесса Авелилона подскочила, убирая звук. На дисплее значилось: "Домомучительница". А в верхней части экранчика высветилась непривычная надпись: "Входящий вызов, Украина".

Аня почесала макушку.

— Где вообще стоит этот особняк? — уточнила она, отступая в сторону. Сигнал пропал и вызов прервался. — Как-то палевно, роуминг сожрал бы все деньги, и не только у меня на счёте!

— Который час? — переполошилась Тина. — Сколько мы тут следим? Нас же похоронят!

— Тутэлла, выпусти меня в нашем парке, я поговорю с домработницей, — попросилась Аня. — Мы ж ещё и Соньку забрали...

— Ох, опять вы мельтешите, Ваше Величество...

Вскоре после того, как Аня выторговала у старого цербера ещё хотя бы часик для победы над врагом и вернулась, валькирия оставила Эрру одного. Все увидели это по телевизору: показательно недовольная Тутэлла приложила к едва приоткрытым Воротам передатчик и вывела изображение на большой, висящий на стене, вызвав восторг Сонечки. Соглядатайствовать так намного удобнее, одна Мемория не уделяла этому никакого внимания — даже не смотрела на отражение, снова замкнувшись в себе.

В подходящий момент Бэллу отослали в реальность, откуда ей действительно удалось забрать пленника — не понадобились и демонические доберманы, готовые кинуться на всякого, кто вздумает помешать.

— Ты в порядке? — подскочила Тина, обнимая своего принца.

Кошка Селена скривилась.

Рассказ спасённого свёлся к следующему.

Похитительница, представившаяся Габриэллой, поселилась с ним в этом коттедже у океана, за пределы которого он не мог попасть. Отобрала передатчик и бредила о том, как хорошо они заживут, когда поженятся. Разговаривала валькирия на латыни. Возражений не слушала, объявила, что венчание состоится через две недели, а пока они просто побудут вместе, чтобы познакомиться.

Если Эрру свадьбы не желает — что ж, она ему сочувствует. Но тут ничего не попишешь. Волею судеб ей суждено с ним соединиться.

Решила так вовсе не она, а Река Веков. Что это — Эрру знать ни к чему.

Она очень довольна, что её суженый симпатичный. Ему, щебетала валькирия, тоже жаловаться не на что. Нужно немного времени, чтобы привыкнуть к этому измерению, полному иных, но она старается. Не заказать ли для Эрру что-нибудь с доставкой? Чего бы он хотел?..

В подобном абсурде прошла почти неделя.

Габриэлла вела самую обычную жизнь, много сидела в интернете и читала о современности. Был у неё даже телефон. Именно с него, как-то оставленного без присмотра, принц и смог найти в соцсети страничку Тины и отправить фотографию для Тутэллы.

— Насколько она сильна? — деловито осведомилась Жаклин. — Она несёт опасность мироустройству?

— Она несёт опасность Эрру! — вознегодовала Тина. — Что мешает этой поклоннице Гименея похитить моего принца снова?!

— Что с вами, Мемория? — вдруг спросила Натали и повела головой в сторону.

Аня, слушавшая с предельным вниманием, теперь тоже заметила неладное. Вся краска отхлынула от и без того бледного лица обнаруженной Бэллой женщины. На висках выступили крупные капли пота, руки, раньше чуть-чуть дрожавшие, ходили ходуном. Посеревшие губы она закусила едва ли не до крови.

— Кто это? — увидел незнакомку и Эрру.

Черты Мемории искривила судорога. В глазах проступила то ли растерянность, то ли ярость. Потом она будто попыталась на чём-то сосредоточиться, и вскоре явное отвращение окончательно исказило её лик.

— Простите меня, Лунные воины! — опустив взгляд, произнесла Мемория глухо и вымученно. — Простите, но находиться здесь и слушать вас — свыше моих сил. Я безмерно благодарна, что вы меня выручили. Но плен тут — почти то же, что плен там. А может быть, даже и хуже. Решайте свои дела, а я не хочу знать всего этого. Прошу, отпустите меня. Верните на Планету Счастья, и я награжу вас высочайшей честью — правом кликать мисс Салин. Ещё недавно ей было ведомо абсолютно всё, как мне когда-то. Теперь — ровно половина. Один раз в земной год хранительница отвечает на три вопроса того, кто получил право позвать её. Отсчёт времени идёт от мига, когда задан третий из них. Поверьте, это достойная награда за мою никчёмную свободу. Но будьте осмотрительны. Сейчас я подарую право вызывать мисс Салин каждому... — Мемория на секунду запнулась и с трудом сглотнула, — каждому, — совладав с собой, твёрдо повторила она, — из вас. Не ошибитесь в расчётах. Даже если услышать ответ здесь, вне реальности, это не скажется на мисс Салин. Задавший вопрос должен просуществовать триста шестьдесят пять дней до того, как можно опять услышать ответы. Даже если этот кто-то умрёт — минуть должен оный срок. Иных ограничений нет. Я даю всем вам способность звать мисс Салин. Но если вы нарушите табу, четвёртый ответ станет последним. Воплощение исчезнет. А больше Книгу Знаний не читает никто. Я в свою очередь клянусь никогда не задавать мисс Салин вопросов. И молю вас, верните меня туда, где я перестану помнить и где я буду снова беззаботной и счастливой... Через этот коридор можно попасть на Планету Счастья. Мне нужен покой... Отпустите меня. Отпустите меня, я вас умоляю...

— Но как нам найти эту вашу планету, дорогая? — спросила Евгения Витальевна.

— Сейчас для валькирии я получила ответы на два вопроса, один остался незаданным. Мисс Салин отыщет нужные Ворота. Умоляю! Уже через год после того, как она ответит, вы получите право на ещё три любых вопроса.

— А н-н-нельзя ли н-н-нам и э-э-эту матрим-м-м-мониально зац-ц-цикленную д-д-дамочку выслать н-н-на в-вашу п-п-п-планет-ту? — вдруг сказал Артур. — Если п-п-п-подержать её там, она ведь т-т-тоже п-п-позабудет все г-глупости?

— Пожалуй... — с меланхоличной отстранённостью протянула Мемория.

— Или вы против такого соседства? — на всякий случай уточнила Кристина.

— Мне всё равно. Там — всё равно. А для вас сие могло бы стать выходом, — согласилась Мемория. — Стоило бы бросить её в Озеро Белого Тумана. Я покажу вам его, когда мы попрощаемся. Атмосфера Планеты Счастья дурманит медленно, поначалу в ней просто легко и непринуждённо. Память и весь иной мир для попавшего туда исчезают со временем. А вот Озеро Белого Тумана — основа планеты. Оно как Лета. Я сама хочу сейчас искупаться там... Мы можем узнать у мисс Салин, какие Ворота ведут именно в него. Так вы и освободите меня от прошлого и себя — от валькирии...

— Как же нам её туда бултыхнуть?! — хмыкнул Ника.

— Я попробую, — невозмутимо вызвалась Арабэлла, озабоченно сверяясь с часами в передатчике. — Схватить внезапно да перекинуть через пространство можно и довольно могущественное создание. Покуда оно не сориентировалось. Мне бы только посмотреть на это озеро...

Хранительница Книги Знаний оказалась пожилой женщиной в тоге. Каштановые локоны с проседью уложены в сложную композицию, лицо не выражает ничего вообще: кажется, мимические мышцы на нём отсутствуют. Кожа пергаментного цвета с бороздками морщин, глаза пустые, белые, без зрачков. Когда Мемория позвала, существо это соткалось из воздуха на одном из незанятых диванов. В ответ на вопрос оно развернуло к воинам свою Книгу, с виду небольшую и довольно тонкую, исписанную странными завитушками — никакие Языковые конфеты не давали возможности постичь их смысл. Рядом с текстом обнаружилась иллюстрация, такая точная, будто на пергаментные страницы вклеен фотоснимок. Горы удивительной формы и огромный каньон, заполненный кисельно-густыми клубами.

Туда, ничтоже сумняшеся, ринулась через открытые Тутэллой Ворота Мемория — не прощаясь, не размышляя, не оглядываясь. Словно бежала от чудовища, рычащего за спиной.

Другие монстры, демонические доберманы Бэллы, наводнили дом валькирии и целой стаей накинулись на противницу. Псы утащили Габриэллу сквозь пространство в белый туман забвения — подальше от мыслей о могуществе, в абсолютный покой и безмятежное счастье...

Тина получила назад своего принца, а Жаклин повесила на парящий в миллиметре от стены в обставленной части Ворот колышек календарь, где обвела красным маркером двадцать первое ноября грядущего года. Дату, когда Лунные воины спросят у мисс Салин, кто и зачем науськивает на них врагов.

Интермедия: Красота

Эти наивные, глупые смертные испокон веков мечтают о вечной жизни. А я помню каждый из этих веков и могу авторитетно судить: нет проклятия страшнее.

Со мной происходило столько всего, что я начала забывать бесконечное прошлое.

Тот мир, где была ребёнком, почти полностью стёрся. Потерялся далеко-далеко. Да, в общем-то, он уже уничтожен. И я не знаю, почему из всего, тогда бывшего, осталась невредимой только я одна. Осталась и остаюсь, тысячи лет. Дряхлея, молодею снова.

Могу и не стареть: вечная красота и есть моё проклятие. Когда-то я жила так. Святая инквизиция в Испании пыталась сжечь меня на костре — с тех пор я стала осмотрительнее.

Вы рассмеётесь мне в лицо, но я хочу сказать, что в этом веке всё сложнее добывать документы. После Второй мировой войны я решила дотянуть до ста лет. Тогда не составляло труда притвориться сироткой. А что делать году так в 2028-м, когда и здесь запахнет жареным? Подумаю потом.

Сколько детей я родила, вырастила и похоронила в земле сей проклятой планеты до того, как отринула эту пытку? Разумеется, я помню. Каждого из них. Но я не буду перечислять. Это самое страшное из оставшегося в моём прошлом. Одиночество в опустевшей Вселенной я почти забыла. Одиночество в толпе со мной всегда.

Стареют и умирают не только мои дети. Всех людей, которых я любила, постигла та же участь. Отцов моих сыновей и дочерей. Друзей и подруг. Учителей. Заклятых врагов... Все они подвластны времени, и лишь я осуждена вечностью.

Я часто думаю о 2028 году. Где буду я тогда? Откуда пропаду без вести? И что сочиню там, где возникну опять молодой?

Я была ведьмой, провидицей, миссионером, убийцей; была богата и бедна, помогала и вредила... Чего я только не делала. И правда, чего же ещё я не делала? Скука тенью крадётся по моим следам. Скука и безумие. Я прыгала в кратер вулкана, год питалась мышьяком, купалась в серной кислоте... Я плюнула в лицо какому-то сановнику Робеспьера и смеясь взошла на эшафот. Самое опасное — когда люди понимают, что ты бессмертен. Очень сложно сбежать от них. Я вечна, а не всесильна. Но любые заточавшие меня за минувшие века умирали. Я больше не играю в самоубийцу: мои фиаско научили безысходности. Я практикую иную манеру — жить так, чтобы меня презирали. Все. Тогда мы не сближаемся. Я заставляю отторгать меня даже хороших смертных. Постоянно порчу их существование. Это удобно. Люди слабы: они сдаются и начинают по-настоящему ненавидеть меня. А я их — в ответ. Потом они умирают, и мне не жаль потерянного...

* * *

Глава XVI: В которой Ханна постоянно что-то варит

* * *

В декабре Аня наконец представила Нику родным как своего молодого человека. Это стоило ей немалых волнений, а маме — утомительной игры в "Угадай, что я хочу тебе сказать по выражению лица", которой старшая дочь баловалась с детства. Хотя Анжела от подобного уже отвыкла. Когда искомое прозвучало, нареканий не последовало. Но папа, безусловно, удивился: где бы Нике вообще встретить дочь своего шефа? Да и что оная дочь уже такая взрослая, Саша Суханов не задумывался...

Аня скрывала отношения непозволительно долго. Разумеется, Анжеле давно известно о наличии среди её друзей парня по имени Ника. Но это всё, что она, в сущности, знала. Даже с его мамой Валентиной Васильевной Аня увиделась раньше, чем привела возлюбленного к своей.

Принцесса Авелилона ездила в Киев — и не через туманный коридор вечно недовольной Тутэллы, а на скором экспрессе. На целые выходные. Дома все думали, что она ночует у Мэри-Лин. Настоящая авантюра!

Аня безумно переживала по пути, и абсолютно зря. Свекрови добрее и приветливее, чем мама Валя, сложно было придумать. Благодушная пожилая женщина искренне радовалась милой подруге сына, над которой Ника прямо-таки трепетал, буквально сдувая со своей девушки пылинки.

Тайное путешествие в столицу состоялось в последних числах ноября и подтолкнуло к решительным действиям. Почти месяц Аня собиралась с духом, и вот отважилась. Грядущий Новый год должен был стать общим торжеством — с Никой, мамой и папой. Чтобы не вышло неловкого выспреннего молчания за столом, кроме молодого человека, в гости позвали Кристину и Мэри-Лин с матерью. Но Крис, путаясь и смущаясь, объяснила, что Артур обещал познакомить её с японскими новогодними традициями и она уже дала слово отмечать праздник с ним. Причём даже аргумент, что в Токио полночь наступит на семь часов раньше, не убедил её принять приглашение подруги заглянуть по истечении тамошних торжеств, ибо "первое утро года — тоже чрезвычайно познавательно!"

Аня настаивала, соблазняя тем, что после боя символичных курантов её папа с мамой уезжают в ресторан, отдав дом на разгром молодёжи. Но и это не помогло. Чего-то Кристина недоговаривала...

Ответственной за Сонечкин отход ко сну была Елизавета Афанасьевна, согласившаяся встречать 2009-й на работе. А следить за порядком должна мама Мэри-Лин. Весь этот отличный план омрачали наличие Стаси и бабушка Элеонора, неожиданно приехавшая в гости в восемь вечера.

Характер у матери Анжелы сложный. И доминирующая его черта — поучать. Бабушка всегда знает, что как нужно делать, и это диаметрально расходится с тем, как в данный момент поступают. Неправильные слишком открытые платья, неправильные отношения семнадцатилетней Ани с мужчиной, неправильно нарезанный салат, неправильно, когда в доме живёт няня, неправильно, что дети пьют алкоголь. Вот краткий перечень сегодняшних замечаний. И ещё неправильно, что папа и мама после двенадцати уезжают.

Потому бабушка решила остаться у Сухановых и контролировать.

— Да ну какого же чёрта?! — возмущалась Аня, стоя в ванной и наблюдая, как Тина подводит глаза широкими чёрными линиями. — Она всё испортит! Так бы родители укатили, домомучительница ушла укладывать Соню, а там, может, и Стаса со временем прихватила! Она же будет всю ночь выносить мозг! Не опробовать ли нам эти колечки и не убедить ли её убираться праздновать у себя?

Колечки к Новому году всем воинам подарила Ханна. Она давно искала в закромах мешок камней, управляющих памятью, — с того самого дня, как увидела смутно знакомый минерал на пальце Тины-из-зеркала-Натали. Для Ханны это было вполне обыденно и вовсе не нужно, потому она не отреагировала, наткнувшись на эти камни когда-то. Но учитывая, с какими проблемами в быту часто сталкиваются её друзья, откопать полезные штуки стоило. На это ушло немало месяцев, так как Ханна никогда не отличалась последовательностью в поставленных целях, но в какой-то момент Бог всё же послал ей необходимое вновь.

Камешки были отданы Маргарет — обработать у ювелира и вставить в кольца. А потом подарены всем к Новому году, да ещё целую шкатулку запасных пристроили на полочке в Воротах.

Продолговатые лазурные минералы, если верить Ханне, обладают удивительными свойствами. Позволяют легко корректировать краткосрочную память. Ими можно заставить кого-то забыть увиденную странность или не замечать чего-то необычного, просто не запоминая этого. Подарок обещал сильно облегчить жизнь, и Аня всерьёз вознамерилась немедленно его применить.

— Старушке дома скучно, — попеняла Салли, сидящая на закрытом унитазе, — а ты хочешь, чтобы она такую ночь провела сама перед телевизором в пустой квартире!

— Вам с Селеной придётся молчать до зари, — попыталась найти рычаги давления Аня.

— Мы потерпим, — пообещала кошка. — И вообще, вы не умеете пользоваться как следует этими кольцами. Ещё сведёшь бабушку с ума! Аня, не выдумывай.

В дверь постучали. Стас требовал сейчас же выметаться из уборной, потому что во второй засела бабушка со стопкой Тининых журналов — громогласно охать по поводу их содержания.

Аня направилась вниз.

Бэлла болтала с Анжелой на кухне за бокалом вина. Мама расспрашивала Чёрную Вдову о недавней поездке в Рим и в целом о жизни за границей, ведь, по официальной версии, Алэны оттуда не так давно переехали. Послушать, как временщица царя Вильгельма XII века выкручивается в подобной беседе, Ане не удалось: случилось непоправимое — оставившая журналы бабушка Нора увидела, как на террасе Мэри-Лин курит трубку.

Тут и менее склонная к возмущению пожилая леди советской закалки не сдержалась бы, а уж Элеонора и вовсе устроила форменный разгром. Даже мама с папой встали на её сторону и накинулись на Бэллу, которая пыталась защищаться, уверяя, что младшему поколению нужно давать свободу и её дочь уже вполне взрослая. О том, что дочери за восемьсот, правда, умолчала.

Вопрос курения трубки стал темой вечера. И потому Аня с Никой бежали от этой распри в её спальню. Но кто-то донёс бабушке — и начался новый скандал, хотя родня ничего не видела и мама грудью отстаивала честь дочери. Притом весьма заслуженно, ибо в этой самой спальне они всего-навсего целовались. Ника продолжал политику джентльмена — непреклонность и железная выдержка.

Всех немного примирил наступивший Новый год, а потом уже мама и папа стали поспешно собираться. Засим бабушка избрала себе новую собеседницу — бывшего врага Елизавету Афанасьевну. Они отыскали общую тему — дурную компанию, с которой связалась в школе Тина, — и бабушка просто схватилась за сердце, наслушавшись про Очаровательную Подружку осиротевшей внучки.

— Задолбали! — подвела итог та, закрывая за папой и мамой террасу. Они с Мэри-Лин, Никой и Аней задержались перед гостиной. — Этот вечер официально номинируется на звание худшего!

— Дамы и господин, что же вы кинули меня на съедение львам? — с ухмылкой спросила Арабэлла, приоткрывая дверь. — Не забывайте о моём скверном нраве. Вот уйдёт старая нянька класть Соню спать, и почтенная матрона доведёт вашу покорную до греха...

Лично Аню до греха едва не довёл братец. Она подозревала, что бабушку на них с Никой натравил именно он, а теперь Стасик влезал во все разговоры с дурацкими остротами и характерным лошадиным ржанием. В свои неполные одиннадцать он, по убеждению Ани, обладал усохшим мозгом и вёл себя как тупоумное дитё. Аня не удивилась бы, узнай, что Стася на самом деле будущий сын австралопитека. И по комплекции похож. Воистину, кое на ком природа отдыхает...

Братец как раз бросил комментировать новогоднее ток-шоу, которое с увлечением смотрели, казалось, только кошки, и скрылся на кухне в поисках попкорна, а домомучительница начала наступление на мужественно держащую оборону Соньку, когда прямо посреди гостиной соткался из воздуха монстр.

Существо — помесь женщины и деревянных обломков. Основу туловища пронзает громадный штурвал. Безумные очи блещут радостью. Господи, сколько же пассажиров Корабля-призрака стали могущественными и по неведомой причине озлобились против Лунных воинов?!

И, о небеса, почему сейчас?!!

Элеонора побелела и отступила к дивану, безуспешно пытаясь вдохнуть, Тина вскрикнула и зажала рот руками. Елизавета Афанасьевна застыла, не отрывая от кошмара взгляда. А вот Бэлла и Мэри-Лин хором ахнули:

— Даниэлла?!

— И ты тут, крошка Мэри? — хмыкнуло чудовище, оскаливая бледные дёсны с торчащими зубами и щепками. — Славно. Что, подыскали себе защитников? Как бы не так! Теперь они меня будут оберегать...

Оно вскинуло ладонь, мир качнулся, на секунду стало темно, и что-то рвануло так, как проклятущая телепортационная пыль Ханны когда-то в Воротах. А потом Аня поняла, что уже не находится дома.

В просторном зале без окон и дверей на полу валялись потрёпанные соломенные тюки, рядом заботливо красовались деревянные чаши с водой и ломти хлеба.

В этом странном месте Аня очутилась не сама.

Тина, хлопающая глазёнками Соня и Ника с Мэри-Лин тоже были здесь.

И ещё Елизавета Афанасьевна.

Но самое страшное — Стас и бабушка, оставшиеся у праздничного стола. Бабушка, всё это видевшая.

Домомучительнице и воспоминания подкорректировать можно, уж Ханна-то своими колечками должна владеть в совершенстве. Но что творится там, в гостиной?! Посылать Тени смысла нет: куда им разрулить подобное?..

— Даниэлла? — обратился к Мэри-Лин Ника, перестав оглядываться.

— Курортный дом "Новогодняя сказка", — провозгласила тем временем Тина, опускаясь на спальник.

Соню брезгливо передёрнуло.

— Вы не волнуйтесь, Елизавета Афанасьевна, — добавила принцесса Авелилона, выныривая из мрачных размышлений, — мы вам память сотрём. Если выберемся.

— Сотрёте мне память? — с дребезжанием выдавила старушка.

Инфаркта нет — и то хорошо. Ещё таскай за собой её мёртвое тело...

— Не заморачивайтесь, — посоветовала Тина. И посмотрела на Мэри-Лин. — Итак, ты знаешь нашего врага.

— Восемьсот лет вместе, — хмыкнула та. — Она плавала с нами, как вы догадались. Когда-то участвовала в заговоре. Последние лет двести совсем рехнулась. Только и твердила, что надо выбраться. Ходила, подвывала, боялась на палубу ступить...

— Могу ли я сделать вывод, что все вы понимаете, что произошло? — прервала воспоминания домработница. Её надтреснутый старческий голос звучал весьма хладнокровно.

— Да, мы в плену нашего нового врага, — ответила Тина, — вас он прихватил случайно. Лучше б уже и Стаса с бабушкой телепортировал, а то ещё, чего доброго, поднимут хай, — озвучила она и Анины опасения. — Надеюсь, кошки там разберутся.

— Какие кошки? — спросила Елизавета Афанасьевна.

— Наши. Вы просто ничему не удивляйтесь. Мы попробуем вас отсюда вытащить. А потом память сотрём.

— Ты так буднично обо всём этом говоришь, — резюмировала старушка, — будто...

— Так, довольно, — прервал Ника. — Нужно что-то предпринять. Разрушим стены и выберемся. Мои силы при мне, только передатчик пропал.

Окончательно наплевав на психику сухановской фрекен Бок, женская часть присутствующих перевоплотилась в воинов.

— Мы будем слязяться со злом! — сообщила Елизавете Афанасьевне Соня, сдирая матерчатую маску. — Мы так делаем всё влемя. Я уже тозе больсая и тозе помогаю!

— А мама с папой знают? — уточнила домработница.

— Неееет, мама с папой — обыцные люди. И Стася. Они — как ти, Лизавета. Но Ханна подалила нам кольца, и ти не пелезивай, мы победим зло, а потом...

— ...сотрёте мне память, — завершила домомучительница. — Это, пожалуй, лишнее.

И тут Аня позабыла даже о катастрофе, оставшейся дома, и новом обломочном враге с параноидальными замашками. Потому что морщины на лице Сонькиной няни начали разглаживаться, седые волосы — густеть и желтеть, собираясь в упругие спирали кудряшек, редкие, частью вставные зубы обернулись ослепительной улыбкой; обвислая, покрытая старческой гречкой, кожа наливалась соками, сгорбленная спина распрямилась... Через минуту перед ошарашенными друзьями в праздничном закрытом платье Елизаветы Афанасьевны стояла молодая красавица.

— Ого! — восхитилась Сонечка.

— А теперь, — произнесла бывшая старушка звонко и мелодично, уперев руки в бока, — растолкуйте, что здесь творится.

— А... э... Ты... ты зачем к нам на работу устроилась? — проблеяла Аня.

— Ваша мама позвонила мне по объявлению, когда я искала место.

— И всё это время... вы... ты... ты могла... вот так вот, — неопределённо махнула Тина.

— Да.

— А засем тогда ходила сталенькая?! — подключилась к беседе Соня.

— Потому что в документах, которые мне удалось достать в суматохе после Второй мировой войны, стоит 1928 год рождения. А нестареющие люди вызывают очень много вопросов.

— Ты кто вообще такая? — икнула Аня.

— Красота, — представилась девушка.

— Красота?

— Красота, проклятая бессмертием. А вот кто вы?

— Лунные воины, — автоматически ответила очумевшая принцесса Авелилона.

— А-а, — иронически кивнула Красота, — это всё объясняет.

— Мы болемся со злом, — серьёзно уведомила Сонечка.

— Зачем? — недоумённо поинтересовалась эксцентричная домработница.

— Потому сто оно на нас нападает! — восторженно продолжил ребёнок. — А мы убиваем влагов и защищаем людей. Хоцес с нами?

— Я уже и так, кажется, с вами... Где мы?

— В плену, — повторила Мэри-Лин. — Много веков назад огромное количество магических артефактов прошлого спрятали на Корабле-призраке, чтобы спасти от церковников. Недавно корабль затонул, часть экипажа соединилась с перевозимым грузом и обломками судна.

— И как правило, всем Корабликам не дают покоя Лунные воины, — подытожил Ника. — Возможно, истории про магические артефакты покажутся тебе странными...

— Я помню время, когда церковь боролась с богами и магией, — пожала плечами Красота. — Мир потом очень изменился, такое сложно позабыть. Мне стало куда сложнее.

— Ты... помнишь... то, что было в XII веке? — недоверчиво прищурилась Мэри-Лин.

— Тогда наступил переломный момент в стиле моего существования. Один из.

— Но... сколько же тебе лет?

— Не знаю... больше, чем жизни на Земле, — это уж точно.

Занимательный разговор прервало появление демонов. Двухметровые чудища ввалились в комнату прямо сквозь стену. Приплюснутые морды, каменная неровная кожа цвета мокрого асфальта, когтистые лапищи — они выглядели омерзительно и страшно. Не отвечая на вопросы, четыре гада истуканами стали по углам.

— Давненько я такого не видала, — буркнула Красота с некоторым оживлением. — Становится интересно.

— Рада, что тебе весело, — выдавила Аня.

— Кошки должны собрать совет, — оптимистично заметила Мэри-Лин.

— И что? Как нас найдут тут? — возмутилась Тина. После случая с валькирией Габриэллой она стала ценить Настоящие Приключения на порядок меньше.

— Будем надеяться на зеркало Натали...

— То есть Лунных воинов много? — с любопытством спросила Красота. — И с вами часто такое происходит?

— Дааааа! — воодушевлённо подтвердила Сонечка. — Нас сколо спасут, и тогда наступит совет и мы смозем есть вкусняски в Волотах, смотлеть пло влага телевизол, тайно сидить, а потом его, — с громким шипением с потолка под напором повалил какой-то газ, — победим.

Аня чувствовала, как комната плывёт перед глазами, затуманивается, тело волнами окатывала слабость, и вскоре, как и все остальные, уснула.

* * *

Когда свинцовая тяжесть отлегла и Аня смогла приоткрыть набухшие веки, она завизжала не своим голосом. Тот самый зал с соломенными тюками (на поверку — кошмарно неудобными, будто их камнями набили), но остальные друзья и Красота пропали. А к полу теперь прикованы пятеро новых демонов, не таких, как по углам. С асфальтовой грязной кожей, крокодильими мордами, шипами по всему телу. Провинившиеся монстры проснулись и зарычали. Ну всё! Они её съедят!

Этот Кораблик кормит пленными своё войско. После такого даже Ханна не соберёт...

Демоны оказались неспокойные и дёрганые, вертели мордами, но обедать Аней не спешили. Она насторожилась.

А потом заметила свои конечности — в высшей мере примечательные. И весь ужас произошедшего дошёл до принцессы Авелилона: это не демоны были прикованы к полу и ревели от ужаса. Это Тина, Ника, Соня, Мэри-Лин и Красота!

Кошмар!

По крайней мере они всё ещё могли разговаривать, хотя и низким басом. От случившегося двухметровая теперь Сонечка впала в бурный восторг — она хлопала в ладоши, создавая звуковой эффект горного обвала, притопывала ножищами и всё время отмечала с трепетом: "Оооо, я такая босаааая!"

Остальные радости не разделили, один из ящеров даже тоскливо подвывал. Но когда в единственную дверь пожаловал Кораблик, что объявился недавно дома у Сухановых, притихла даже буйная Соня.

Врага всё так же уродовали обломки судна, а глаза казались ещё безумнее. Представилось это явление пленным как их будущая хозяйка и довершило впечатление, сообщив:

— Вы станете охранять меня от Церкви. Так, как охраняли леди Алэн и крошку Мэри раньше.

— Нас никто не охранял! — возмутился один из новоявленных демонов. — С чего ты взяла, что тебе угрожает церковь? Совсем уже тронулась...

По лицу врага пробежала тень.

— Церковь всегда знает всё... Нас снова соберут вместе, снова заточат... Мне нужна стража... войско... Я не хочу опять в море, крошка Мэри... Нет-нет...

— Церковь давно потеряла свою власть, — разозлился демон в ответ. — Прошло много лет. Святоши современного мира понятия о нас не имеют, Даниэлла! Ты городишь бредятину!!!

— Глупая... Церковь всё знает, — поёжился Кораблик. — Они ищут меня. Всех нас выслеживают. Вы же подготовили себе охрану, плуты. Нет-нет, не выйдет. Я отыщу сотни сильных существ, соберу армию. Нужно спешить, а то они нападут, а вы не сможете отбиться...

— А вы похитили других наших... — начала Аня и тут же содрогнулась от устрашающего рыка окружающих ящеров.

— Кого? — оживилась Даниэлла.

— ...котов, — быстро нашлась принцесса Авелилона. — Вы похитили наших котов?

— Ваши коты не обладают магической силой, и я их не тронула, — задумчиво сказал Кораблик.

— А зачем нас нужно было так... хм, модифицировать? — продолжала Аня, уводя мысли врага от неосторожного и опасного вопроса.

— Не люблю людей, — опять передёрнуло монстра.

— Мы будем тупыми демонами или с интеллектом? — поинтересовался кто-то.

— Вы будете только исполнять мои приказы. Стеречь замок.

— Где мама??

— О, для леди Алэн у меня отдельные апартаменты, — оскалилась Даниэлла. — Больно лихо ей перепало. Ну, посидите. Пойду распоряжусь, чтобы вам подали настой для послушания.

И чудовище скрылось. Двери захлопнулись.

— Быстло плидумываем план, как убезать! — замахал ручищами демон, которого Аня раньше идентифицировала как Сонечку.

— М... Тина? — неуверенно протянула двухметровая принцесса Авелилона, обводя взглядом сотоварищей. Один повёл головой. — А... м... в твоём... в твоей Икс-Миссии есть? — спросила она, страшно косясь на возвышающихся по углам охранников. Пожалуй, следует соблюдать осмотрительность.

— Есть, — кивнул демон.

— А... Икс-Мэн из Икс-Миссии, случайно, не может нас отсюда вытащить, если мы сорвём путы?

— Я не позову его без передатчика.

— О чём вы? — полюбопытствовал другой ящер.

Но в этот момент пол ушёл из-под ног и все, кто был в комнате, ухнули вниз, а закрывшиеся Ворота обрубили цепи.

— Ой! Ой! Ой!!! — завопила закутанная во влажный хитон Алана и отпрянула в сторону. — Караул! Плывём отсюда!!!

Тут же воинов-демонов окружила пылающая огненная клетка, перегородившая коридор и разделившая спасителей на две группы.

— Они должны быть тут! — негодовала ещё больше раздобревшая Тутэлла. — В зеркале Натали отражалось именно это место! Я уверена!

— Эй! Послушайте! Эй! — заволновалась Аня, вертясь, но её, казалось, никто не замечал.

— За-за-зачем п-п-приковывать своих же д-д-демонов?! — прокричал слева Артур.

— Может, они проштрафились, — пожала плечами Жаклин, глядя на него сквозь двойную стену огня — она оказалась по правую сторону от пленённых. — Мы должны найти наших! Ева, сожги мерзких тварей!

— Да это же мы! Мы тут!!! — хором завопили спасённые.

Тем временем четверо настоящих монстров, раньше составлявших охрану, сгрудились около полыхающих прутьев. Изуродованные привлекли внимание тех, кто снаружи: демоны заставили огонь затвердеть и почти разрушили защиту.

Евгения Витальевна пустила ещё одну стену пылающей решётки. Друзья удивлённо переглядывались.

— Я поняла, — сказала наконец Тутэлла, и у Ани отлегло от сердца, — эти демоны должны втереться к нам в доверие.

— Да нет же! — возмутилась принцесса Авелилона. — Если бы это было так, нас бы сделали более похожими на людей! Спросите что-то! Что можем знать только мы!

— Точно! — кивнула Натали. В её белёсых глазах плясало пламя клетки. — Они заставили наших передать воспоминания. А их самих... могли и убить!

Салли охнула.

— Ми туть! — запрыгал на месте Анин сосед по заточению. — Нас убольшили и усилили, стобы стелеч входы!

— Ханна, найди что-то, чтобы мы стали такими, какими родились! — предложила Аня. — У тебя в за?мке наверняка есть что-то подобное!

— Иного дела у меня не сыщется, нежели молодить вражеских тварей!

— Она превращает воинов в демонов, чтобы они её охраняли! Она боится нападения!

— Она сама так сказяля! — весомо добавил наиболее подвижный ящер.

— Алана, ты-то мне веришь? — проникновенно прорычала Аня. — Помнишь, как мы познакомились в сказке о Руслане и Людмиле? Ты смотрела на меня большими квадратными глазами. Прямо как сейчас! Ну, ребята!

— Бред, их не столько, сколько нужно, — решительно припечатала Салли, — трое лишние.

— Туть четыле демона, настоящие! — доложила, махая лапищами, видимо, Сонечка, уже года как пол умеющая считать до десяти. — Но с нами неть Бэлли! Зато есть наша Лизавета! Она оказалась воином! Такая касиииивая!

— Это невероятная история, — вторил кто-то другой.

— Вы все — невероятная история, — буркнула Маргарет.

— Зато мы выяснили, что враг панически боится церкви, считает, что та охотится на уцелевших после крушения, и потому ищет себе охрану.

— Что-то они м-м-много знают о в-в-враге, — пробормотал Артур, — не с-с-сстранно ли это?

— Она сидела и говорила с нами!

— Ладно, так и быть, — кивнула Жаклин, — но этих четверых мы, пожалуй, убьём.

И вскинула руку.

— Правильно! — крикнул кто-то.

— Постой, нет, — перебил другой урод. — Одной из них может оказаться мама?! Не нужно. И вообще демонов Даниэллы не надо убивать, — рассудительно прорычал он. — Если та ищет себе защитников по миру и превращает их в монстров с порабощённой волей, им скорее следует помочь!

— Теперь они уговаривают нас не убивать демонов врага, — резюмировала Кристина.

— Да нет же!!! — взвыл кто-то из пленённых.

— Я ему не верю! — прищуренно сообщила Маргарет, подходя к клетке и внимательно глядя на Аню.

— Я не он, а она, — обиделась принцесса Авелилона, — как минимум.

— Ты в этом убеждён? — спросила Селена, подозрительно изучая Аню.

— Ну... была когда-то.

— И что ж, мы станем им веровать? — осведомилась Ханна у нормальной части коллектива.

— Я снова займусь зеркалом, — протянула Натали. — Рисковать нельзя...

— Стоп! — внезапно оживилась Аня. — Я придумала!!! Мемория ведь подарила власть обращаться к мисс Салин нам всем и только нам, помните?! Так вот, мисс Салин! — окликнула она.

И хранительница Книг Знаний возникла на туманном полу так же, как полтора месяца назад по зову пленницы валькирии Габриэллы.

— Пока, — быстро сказала Аня, — мы ничего не будем спрашивать. — Хранительница исчезла. — Теперь просто каждый из нас её позовёт — и готово!

* * *

— Вы не выведали, как убить врага? — поинтересовалась Жаклин.

Это было уже после того, как все, кроме Красоты, оправданной заверениями, прошли проверку мисс Салин, а четырёх лишних демонов обезопасили дополнительными огненными барьерами. Тутэлла, снова бурча про дикий переполох, перенесла друзей на одну половину коридора. Теперь громадная Сонечка корчила монстрам сквозь пылающие прутья рожи и дразнилась, а остальные призвали мебель и разместились, причём изувеченные врагом безжалостно рвали обивку сидений шипами.

По предложению Селены к грубой коже каждого прикололи бейджик с именем. А Ханну и Маргарет откомандировали на остров-Тень искать способ расколдовать несчастных.

— Нет, откуда бы? — отмахнулась от вопроса Аня. — Погоди. Салли, что там дома?

— Точно, пошлите Теней спать, — спохватилась кошка, — мало ли когда Саша с Анжелой вернутся! Мы позвали Тутэллу, и она быстро подкорректировала память Элеоноре и Стасе. Мол, ничего странного не произошло, посидели да и легли спать — и вы ложитесь. Бабушке велели устроиться в постели у Тины, так что пусть её Тень укладывается с Аней. И мы очень волновались за Елизавету Афанасьевну...

— Зря совершенно, — хмыкнул один из демонов. Потянул на себя покрывало со спинки дивана и накинул на тело. Кожа на монстре стала светлеть и распрямляться, широкие плечи уменьшились... Скоро вместо чудища на прорванных исчезнувшими колючками подушках улыбалась та самая Красота, коей обернулась их домработница. Абсолютно нагая, укрытая клетчатой тряпицей.

— Как ты это сделала?! — завистливо ахнула Аня.

— Я же неуязвима, я говорила.

— Ты что, и голову можешь отрастить? — громоподобно присвистнул демон-Ника.

— Могу.

— Это один из воинов, найденных врагом для охраны? — деловито уточнила Жаклин, пока Кристина искала в шкафах подходящий наряд, чтобы одеть нового сотоварища.

— Это наша домработница! — прорычал демон с бейджиком "Алевтина".

— Которая невыносимая старая карга, дорогой? — подняла брови Евгения Витальевна.

— Я не дорогой!

Красота рассмеялась.

— Она может становиться моложе, — разъяснила Мэри-Лин.

— С определённых пор я стараюсь не сближаться с людьми, — добавила преобразившаяся домомучительница, принимая от Крис какие-то вещи, — так что я и правда была не подарок. Так проще. Люди умирают, рано или поздно.

— А ты, что же, не умираешь? — удивилась Алана. — Даже русалки умирают со временем.

— А я вот нет. Совершенно не умираю. Всё перепробовала.

— Засем? — прогрохотал демон-Соня, отвлекаясь от озверелых гадов в клетке.

— Я устала... устала много тысяч лет назад.

— Тысяч?!

— Я живу вечно...

— Сейчас вопрос в том, как долго будет жить этот Кораблик, — перебила Жаклин. — Маргарет нет, надеюсь, у Аланы отсутствуют гуманистические возражения?

Возражений не было. Сумасшедшую единогласно признали опасной, даже Мэри-Лин не вступилась за товарку по восьмисотлетнему заточению, видать, мстила за шипы на пятой точке. По здравом размышлении воины решили, что справиться с неадекватной противницей скорее получится у Арабэллы, так что в первую очередь её нужно найти и спасти. Селена уже даже вызвалась потихоньку осмотреть замок врага, если это, конечно, замок, и воины заспорили, не логичнее ли сие проделать неуязвимой Красоте (та согласилась), когда из туманного коридора вдали выступила Предсказательница.

Её появление потрясло Тутэллу, своими глазами ещё не видевшую непрошеных гостей в коридоре Времени, и сбило с толку Сонечку, которая эту эксцентричную даму не встречала. С воплем "Чузоооой!" громадная ящерица сорвала парящий у стены шкафчик и зафутболила его в сторону визитёрши, но, к счастью, промахнулась.

— Приветствую вас, Лунные воины, не нужно столько экспрессии, — поздоровалась таинственная личность в чёрном, когда Сонечку схватили за лапы демонические будущие бабка и дед. — Пришла предупредить вас, а вы бросаетесь мебелью, — пошутила она. — Я ненадолго, не утруждайтесь. Лишь знайте, что у Арабэллы недостанет мощи побороть этого противника. После крушения Корабля-призрака леди Даниэлла воссоединилась с Музыкальной Шкатулкой Заворожения. Этот артефакт не превосходит могуществом Сердце Мага, но воля Бэллы скована и она попросту не применит свои силы. Однако в ваших возможностях отыскать ключ от ларца и разрушить его. Ключ связан со шкатулкой на глубинном уровне, если повредить его, шкатулка разорвётся на куски и уничтожит леди Даниэллу, каким бы дополнительным колдовством она ни обзавелась и чем бы себя ни защитила.

— Ключ этот, разумеется, висит на её шее? — догадался чудовищный Ника.

— Ключ находится в столичном филиале австрийской компании "Дас сейф". В камере хранения. Ячейка 13 476.

— Она положила ключ в банк?!! — ахнула Мэри-Лин, вытаращив похожие на блюдца очи. — Идиотизм! Откуда Даниэлле вообще знать, что такое бывает?!

— Вероятно, кто-то подсказал ей, — повела плечами Предсказательница.

— Постой-ка, дорогая, — решительно встала Евгения Витальевна, — большое спасибо, что ты подсказываешь нам, но изволь уж объяснить, кто ты такая и откуда всё это выведала!

— И как здесь появилась, ведь все Ворота закрыты! — вторила Тутэлла, позабыв с досады свою всегдашнюю флегматичность.

— Пускай вас не волнуют причины, по которым я помогаю вам, Лунные воины. Не тратьте пыл. Я не буду отвечать на вопросы. Запомните: "Дас сейф", 13 476.

И она... исчезла.

— А вы неплохо устроились: мягкая мебель, справочное бюро, — отметила Красота. — Это нормально было?

— Сия личность уже не раз давала нам советы, причём зачастую изуверские, — пояснила Алана, — но как она приплывает в этот коридор — непонятно.

— И невозможно, — гневно добавила Тутэлла.

— Я несяйно, — огорчилась Сонечка, вздыхая с утробным гулом, — она такая внезапая...

— Более чем внезапная, — буркнула Кристина.

— Насколько этим рекомендациям стоит доверять? — полюбопытствовала Красота.

— Безоговорочно, — отчеканила Натали.

— Какой у тебя шафик извилистый, — позавидовала гигантская Сонечка, изучая новый наряд Красоты, в который та успела переодеться раньше.

— Тут всё пошло по извилистому шарфику, — прорычал Ника. — Тутэлла, перенеси нас в Вену.

— Интересно, как? Мне нужно хоть какое-то изображение...

— Открой Ворота, дорогая, зайди с чьего-то телефона в интернет и загрузи фото достопримечательностей, — нашлась Евгения Витальевна после недолгого замешательства.

Перед тем, как они вместе отправились ловить Всемирную паутину, Тутэлла, вполголоса причитая, вернула с острова-Тени Ханну и Маргарет. Обе несли здоровенные корзины, из которых Ханна сразу же начала выгружать на столы всякую всячину, слушая отчёт о новом явлении Предсказательницы и удивительных способностях сухановской домработницы.

— Полного уверения у меня не имеется, — сообщила она, когда всё было передано, а припасы — вынуты, — однако наличествует несколько вероятий, дабы чары сошли. — И уткнулась в потрёпанную книжицу. — Надобна ваша слюна, — наконец объявила она.

— Это нузно пить? — скривил морду демон-Сонечка, когда все пострадавшие наплевали в чугунный чан, пущенный по лапам Ханной. — Не будю ни за сто! И ме нлавится быть бошшшшой...

— Сим надобно сдабривать кожу что ни день четыре недели кряду.

— Что?!

— Юморствую.

Из поднявшейся золотой дымки вышли Тутэлла и Евгения Витальевна.

— Боюсь, возникнет проблема, — цокнула языком молодая учительница. — Я тут подумала... Банк. Это такое место, где много камер. Видеокамер, дорогие. То есть просто взять и открыть Ворота мы не сможем. Кроме того, нужен ведь портал в ячейке!

— Сперва мы должны узнать, как она там выглядит, — выдал демон-Тина.

— Спасибо, кэп, — огрызнулась Аня. — В общем-то, в пределах отсеков же оптики нет... И можно открыть Ворота. Если бы мы арендовали другую камеру хранения в том же банке, положили в неё... скажем... скажем, в неё из Внутреннего Мира вылетел Лапочка...

— Ой! — взвизгнул демон-Тина. — Мы ж забыли его позвать!!!

Исправив оплошность, Лунные воины продолжили разработку плана. Умственной деятельности мешала вонь, которую развела Ханна над своим котлом. Под ним теперь пылала керосиновая горелка, а у краёв булькало что-то на редкость противное.

— Пусть Эрру влетит во Внутренний Мир кого-то, а этот кто-то пойдёт и снимет в банке ячейку, — рассуждала Кристина. — Потом, уже там, он начнёт перемещаться в соседние, пока не найдёт нужную. Мы откроем Ворота и заберём ключ. Полагаю, ячейку должна арендовать Маргарет.

— Я что, самая богатая?! — живо возмутилась та.

— Да!

— У нас с Жаклин есть изумруды из Храма Луны, — вставила Натали. — Часть их стоит продать, когда мы победим Даниэллу, купить универсальную валюту, например доллары, и оставить тут какой-то запас. На такие случаи. А ныне Маргарет и впрямь наиболее обеспеченная.

— Хорошо, — обречённо кивнула Маргарет, — но у меня, кроме того, нет австрийского гражданства. И визы.

— Чёёёёёёёрт! — рассвирепела Селена. — Сколько проблем!!! Лучше бы там была куча заклятий!!!

— А как, интересно, эта ос-с-соба обошла воп-п-прос с б-бумагами? — почесал затылок Артур. — К-к-когда к-ключ сдавала.

— Не важно, с нами она своим способом не поделится. Ханна, сделай визу, — попросила Аня.

— Как?! — опешила отщепенка, поднимая от котла вспотевшее лицо.

— Не знаю. Свари что-то.

— Что сварить? В книгах магии нет рецепта, дабы сварить визу в Австрию. Я даже не особо разумею, что оно такое — виза...

— Спокойно, — простёрла руку Натали. — Маргарет, у тебя есть загранпаспорт?

— Разумеется.

— Эрру, ты можешь сотворить в нём штамп визы?

— Если представлять, как это выглядит...

— Можно погуглить, — обрадовалась Крис.

— Да вы рехнулись?! — вскричала Маргарет. — Банк проверяет все документы! Что значит сотворить штамп?! Меня из-за вас упрячут в тюрьму! И вообще, могут узнать! Вы мне своими бреднями разрушите карьеру!

— А почему бы невидимому принцу просто не войти в здание и не найти, где там камеры хранения, чтобы перенестись в нужную? — оборвала перепалку Тина.

— Ты можешь становиться невидимым? — строго спросила Жаклин у Эрру.

— Конечно. Как же ещё я столько лет скрывался бы от Селены и всех Алиных нянек?!

Когда он отправился грабить австрийский банк, Ханна сняла с огня свою отвратную пакость.

— Аня, осмелишься первоочерёдно опробовать? Ступай сюда и окунай в варево лапу.

Принцесса Авелилона послушно выполнила указание. Через толстую корку демонической шкуры она не почувствовала ничего. И ничего не изменилось.

— Вот незадача, — запричитала Ханна, — а сготовлено-то на всех! Отсель буду приготовлять помаленьку. Кто отведывать станет?

— Я, — вызвалась Аня, которой не терпелось избавиться от неудобных шипов.

— Скверно, — продолжала Ханна, начиная мыть в тазу свой котелок, — на сей вариант я наиболее полагалась...

Она замесила что-то другое, ссыпая в чистую посудину порошки и травки. Неповоротливая громадина-Соня пыталась помогать, но пролила на пол что-то важное и теперь, от греха подальше, сидела в сторонке и раскладывала по кучкам не особо ценные припасы. На большом передатчике дёргалось изображение со включённого зеркальца на запястье Эрру. Он, незримый, бродил по ярко освещённой праздничной Вене в поисках нужной компании. Там было три пополуночи. Соответственно, прикинула Аня, дома — четыре. Мама с папой вряд ли приехали, да и не будут никого будить первого января довольно-таки долго. За Тени можно не опасаться, тем более даже Красоту в целях конспирации убедили пройти ритуал и обзавестись двойником, который нынче тоже почивает у Сухановых. И всё же времени — максимум до раннего зимнего заката, то есть всего часов двенадцать. Нужно справиться с Корабликом и вернуться домой...

Эрру потратил на обнаружение банка и камер хранения в нём целых пять часов реальности. Он как раз блуждал по подвальному помещению, когда Ханна снова вызвала подопытную Аню на плацдарм возврата к потерянному облику, вручила металлический колокольчик на шнурке и велела в него позвонить.

— Сей час предстанет то, что наличествовало изначально, — разъяснила травница.

Двухметровая принцесса Авелилона не сразу приметила, как одна ракушка из скарба Ханны, отсортированного Сонькой на полу, затряслась и покрылась трещинами. Но потом повалил дым. Из него выступила абсолютно голая женщина с длинными коричневыми локонами до пят. Она растерянно оглядывалась.

— Что это? — севшим голосом прошептала Евгения Витальевна.

— Кто осмелился кликать Гею? — гневно вопросило небесное явление прокуренным сиплым басом.

Из-под стола сзади неё показалась юркнувшая в укрытие Ханна и прытко опустила на растрескавшуюся ракушку небольшой булыжник. Та превратилась в щебень. Голая Гея растаяла.

Ханна предпочла вновь скрыться, но её извлекли держать ответ.

Причитая, что не сильна в экспериментальной магии, отшельница принялась химичить над молотком, походящим на тот, каким мама Ани отбивает мясо к обеду. Проделав чудны?е манипуляции, двинула по казану и долго ругалась, когда оный развалился.

— Да что такое?! Ему надлежало рушить чары, а не объект, на коий они наложены! — бубнила она, берясь варить злосчастное орудие в новом котелке, то и дело подсыпая туда ингредиенты.

— Мы же не останемся такими навсегда?! — всерьёз занервничала принцесса Авелилона.

Ханна не ответила, сетуя на предмет "знатных чар".

Эрру возвратился из банка с маленьким ключом. Тутэлла привела добытчика к воинам через золотую дымку, и он тут же закашлялся. Над Ханниным столом висел густой зловонный пар. Пахло прокисшей капустой.

— Молодец, дорогой! Это можно считать победой, — резюмировала Евгения Витальевна, забирая ключик и опуская его на тумбу, — теперь бы раздавить чем-нибудь тяжёлым.

В этот момент Ханна вернулась из-за ширм, где набирала для чего-то чистую воду, и выудила свой молоток из варева. С возгласом "Ну, изволь!" она стукнула им по первому попавшему под руку — и это оказался принесённый ключик. С ним ничего не произошло.

— Наконец-то! — возликовала Ханна и на радостях припечатала новый котёл. Он, вслед за прошлым, развалился на части. — Что за напасть?!! — ругалась незадачливая колдунья, ловко отскакивая от побежавшего по столу на туманный пол желтоватого кипятка.

— Надо сто-то потязелее! — захлопал в ладоши демон-Соня.

Эрру сделал пас, и из воздуха соткался мини-пресс. Однако стоило его запустить, поместив внутрь ключик, и пресс растаял.

Растаял и молоточек побольше. И даже, к негодованию Ханны, тот самый, которым для пробы попросили садануть по артефакту ещё раз.

Не помогла и чистая магия, дружно направленная в ключ благоразумно удалившимися в пустую часть коридора воинами. Она исчезла, едва с ним соприкоснувшись.

— Всё не так просто, — подытожила Натали. — Придётся снова обратиться к зеркалу...

— А ведь здесь может быть какое-то мощное заклинание, — упаднически протянула Салли, наблюдая, как демон-Соня изо всех сил сжимает металл когтистыми, похожими на кувалды, лапищами.

Возвратились к мебели. Ханна тут же воодушевлённо протянула к Аниной морде какую-то пластину.

— Облобызай сие, — велела она.

Демон-Аня беспрекословно поцеловал холодную поверхность.

— Ощущаешь покалывание?

— Д-да... — прорычала Аня.

Между тем начало печь.

Закружилась голова. Последнее, что она увидела, — свои демонические губы, стремительно набирающие вес.

* * *

В навалившемся тяжёлом сне пригрезился зал без дверей и окон. На полу — мужчина. Немолодой, усталый. У него глубокие синяки под глазами, крючковатый нос, неровно отросшие смоляные волосы с проседью собраны сзади в хвост. Перед мужчиной — женщина. Высокая, статная, с алебастрово-белой кожей, густыми и длинными локонами цвета спелых каштанов. Закутанная в красное, напоминающее тогу, платье в пол, осыпанное осколками рубинов. Она запускает пальцы в шевелюру своего пленника и что-то говорит, но Аня не слышит слов.

Картинка меняется. Теперь это спальня. В кровати с балдахином дремлет тот самый человек. Он выглядит куда здоровее, будто оправился после серьёзной болезни. На краю постели, обмотанная шёлковой простынёй, сидит всё та же незнакомка. На лице — смятение. Она держится руками за живот — ногтями впивается в шёлк. С ужасом оборачивается на спящего партнёра.

Новая сцена. Девушка в сарафане в горошек и маске, стянутой на затылке, качает золотую колыбель. Там, на ворохе кружев, спит недавно рождённая девочка. Она белоснежна, черты воздушные, прямо-таки ангельские. Малютка ровно дышит крошечным носиком.

В углу молодой парень, тоже облачённый в боевой костюм в горошек и неизменную маску, собирает груду вычурных детских одёжек, с которыми удаляется в распахнутую дверь. Через другой проём входит женщина с алебастровой кожей, одетая в пурпур. Воин, качая колыбель, почтительно кланяется.

Женщина в пурпуре не обращает на неё внимания. Она кладёт на подушку рядом со своей дочерью Священный камень Авелилона.

Девочка поводит миниатюрной головкой. Уютно зевает, сжимая хрупкие пальчики, тонущие в оборках. И открывает глаза.

Пустые, без зрачков. Омуты холодной тьмы.

Бездонные и ледяные. Будто весь мрак Вселенной скопился в этих чёрных алмазах. Сверкающих силой, уверенностью и угрозой. Пока потаённой, на самом дне. Но такой явственной.

От взора ребёнка пробирает дрожь. Потусторонний ужас. От него Аня резко просыпается.

Она очнулась, лёжа массивным затылком на чьих-то неудобных шипастых коленях. Колени принадлежали Нике. Он, как и сама Аня, всё ещё представлял собой уродливого монстра.

Привидевшийся кошмар быстро отступал, и принцесса Авелилона совсем позабыла о нём, заметив, что за время её бесчувствия на одном из диванов появилась абсолютно зелёная русалка.

Русалка сидела как ни в чём не бывало, поджав под себя хвост и зримо не страдая от отсутствия воды. Плавники огромными лепестками свисают до туманного пола. Чешуя незнакомки отливает светло-салатовым, как и вся её кожа. Зелёное лицо обрамляет сложная причёска из зелёных завитков волос, зелёные ручки с зелёными коготками поглаживают полупрозрачную книгу с зелёными страницами. Зелёную грудь стягивают две половинки овитого, словно замшей, зелёной тиной панциря громадной устрицы.

— Это Бантик, — представила русалку Жаклин. — Как вы себя чувствуете, принцесса?

— Ничего, только голова кружится, — призналась Аня. — Ханна снова чуть-чуть напутала?

— Я же не лекарь-травник! — огрызнулась Ханна, опять варившая что-то, на этот раз тошнотворно-приторное. — И у нас теперь наличествует Бантик. Ей ведомо, где содержат Арабэллу, к тому же она растолковала, почему не удалось разбить ключ молотком, однако тот не сгинул попервах.

— А именно потому, — подхватил Ника, — что Ханна, ударяя им, не собиралась ломать ключ. Она же старалась заколдовать оружие так, чтобы оно не разрушало предметы. Бантик говорит, уничтожить эту штуку можно лишь неосознанно.

— Где вы её взяли? — восхитилась Аня.

— Ханне попался рецепт, как сгруппировать информацию из окружающей среды, — невразумительно пояснила Маргарет. — Звучит, а?! Вот тогда она и нашла в какой-то шкатулке Бантик и провела над ней обряд. — Аня подняла свои скалоподобные брови. — Бантик не только много чего знает, но и может исполнять просьбы, если они не особо сложные, — продолжала тараторить Маргарет. — Правда же здорово?! Сразу после обряда Бантик ещё была в шкатулке, стояла тут на столике. Внутрь полезла Алана — и Бантик завязалась у неё в волосах.

Морда Ани окончательно вытянулась.

— Что? — заметила признаки недоумения Селена.

— В какой, говорите, шкатулке лежала Бантик?

— Да вот в этой, — Маргарет указала на небольшой резной ларчик с откинутой крышкой.

— Но... но как же она туда поместилась? — выдохнула Аня. — И ради бога, каким образом эта русалка завязалась в волосах Аланы?!

И тут все присутствующие разразились бешеным хохотом, причём от гомерических припадков демонической части задрожали стёкла в шкафах.

— Что?! — возмутилась Аня, пытаясь перекричать громовой рёв. — Что я такого сказала?!!

— Ничего, просто, — сгибаясь пополам, пропищала Селена, — просто... просто...

И вдруг Бантик, засияв, превратилась в затейливо и пышно увязанную ленту. Аня потеряла дар речи.

— Она, когда общается, становится русалкой, — с трудом поборов приступ, выдавила Маргарет. — Наверное, потому что её первой коснулась Алана.

— Очень смешно, — обиделась Аня. — У неё же на лбу не написано, что она — бантик. Я долго провалялась без сознания?

— Часа четыре, — прорычал демон-Ника. — Мы успели убедиться, что спасти Арабэллу не так легко: её стережёт враг. Зато она не монстр.

— А ещё у этой нашей Даниэллы четвёртый уровень магии! — нажаловалась Селена.

— Что, прости?

— Существуют принятые измерения магического потенциала, — терпеливо откликнулась тонким писклявым голосом Бантик. Отвечала она на этот вопрос, судя по всему, уже вторично. — Только не спрашивай и ты кем! Их десять. Десять уровней магии. Последний, конечно, где-то за гранью — даже не представляю, кто им владеет, может, тот, кто создал Вселенную. Почти в каждом, наделённом сверхприродными способностями, уровень немного колеблется, если очень разозлиться или испугаться, становится выше. Но в нашем случае, без Сердца Мага Арабэллы, суммарно при лучшем раскладе речь идёт о третьем с половиной. Не более. У Кораблика Даниэллы — четвёртый уровень магии.

— Осссссень бошой! — растолковала Сонечка, взмахнув своими лапищами.

— Как бы то ни было, пока займёмся ключом, — прервала Жаклин. — Каким бы сильным враг ни оказался, мы теперь знаем, как его уничтожить. Есть конкретная цель. Осталось понять, как её добиться. Что по поводу предложений?

— Придумала! — возбуждённо взревела Аня и задела хвостом с тумбы вазу конфет, которую тут же ринулся поднимать демон-Соня, завалив по пути корзину с Ханниными травками. — Придумала, придумала!!! Нужно его положить на рельсы!

Идея понравилась.

— Нам потребуется расписание поездов, — взялась за дело Жаклин, — чтобы подобрать место, где один вскоре проедет.

— Я найду, — вызвалась Маргарет. — Тутэлла, выпусти меня где-то в городе. Любом. Нужно проветриться!

Когда они скрылись в золотой дымке, Ханна протянула Ане бутон, похожий на розовый.

— Испробуй сие.

— А что с ним делать? — с недоверием громыхнула Аня. Несостоятельность подруги по части снятия колдовских чар начинала настораживать.

— Зажать в руке и помыслить о чём-то крайне славном, — невозмутимо пояснила Ханна. — О самом славном моменте твоего жития.

Аня неуверенно приняла растение. Нахмурилась.

— Это глупо! Вот у тебя какой лучший момент в жизни?!

— Я же не большущий демон с колючим седалищем! — вознегодовала Ханна. — Мудрствуй сама.

Аня обиженно сжала цветок. Лучший момент в жизни? Задачка не из лёгких!

— Помысли просто о чём-то недурственном, — нетерпеливо подсказала Ханна, выжидающе глядя на испытуемую.

Принцесса Авелилона вспомнила своё недавнее семнадцатилетие и перенеслась назад в романтический вечер, устроенный Никой. Они ужинали вдвоём на крыше многоэтажки, в которой он снимает квартиру. Аню просто околдовал вид на жилой массив, испещрённый миллионом освещённых окон. Ника прибрался, усыпал всё лепестками, и витые высокие свечи... У Ханны расширились глаза и приоткрылся рот. Она даже как-то сделалась ниже ростом. Аня бросила на доморощенную колдунью непонимающий взгляд. Она ничего не чувствовала, кроме покалывания в правом ухе. Ханна отступила на шаг.

— Ходят постоянно, — громко сообщила Маргарет, возвратившаяся с расписанием поездов. — Энни, у тебя из головы торчит какой-то корешок.

— Миг... миг — и я её сорву, — проблеяла Ханна.

Аня подняла лапу и нащупала что-то странное. Покосилась на своё отражение в полированной поверхности ближайшего шкафчика...

— Ханна!!!

Пока недоволшебница выколупывала розу из уха принцессы Авелилона, подобрали поезд, и Маргарет снова исчезла — искать уединённое место по пути его следования, чтобы открыть там Ворота. Аня тоже с удовольствием участвовала бы в происходящем, но, едва цветок был изъят, несчастную заволок дым и она стала сорокасантиметровой.

— Я тебя убью! — пищал, топая ножками, маленький демонёнок.

— Я мыслила обратить её таковой, коей она родилась, — сокрушённо прошептала Ханна. — Спокойно, сей же миг всё выправим! Воззрись мне в очи и подыми перст...

Аня действительно подросла, но тут же пустилась в бешеный пляс.

— О-с-та-нови-меня!!! Оста-но-ови!!! Ой! Ой! Ой!!! Я всё прощуууу!!!

Дикие танцы, к которым радостно присоединилась и начала аккомпанировать рычанием Соня, удалось прекратить только через полчаса. К Ане, тяжело дышащей, сидя на перевёрнутом диване в той части меблировки, где они всё разгромили плясом, подобрался ящер с бейджем "Алевтина". Его лапы были перемазаны чем-то гадким и пах он почему-то аптекой. Хотя, как должен пахнуть гигантский монстр, Аня не знала.

— Иди сюда, — позвал ящер.

Миновав всё ещё скачущую громадную Сонечку, взявшуюся перепрыгивать через сломанный стол, они неуклюже пробрались за ширму. Там обнаружилась раскрытая книга, булькающая выварка с невесть чем лимонного оттенка и куча всевозможных прибамбасов, разложенных кругом. Монстр-Тина щипцами окунул в кастрюлищу мочалку и приложил к предплечью Ани. Каменная шкура размокала, будто грязь, и под ней проступала прежняя кожа.

— Как ты это сделала?! — выдохнула принцесса Авелилона, когтем соскребая образовавшуюся кашицу.

— По книге.

Тина окунула мочалку опять и отдала Ане, а сама начала протирать себя другой. Когда они полностью приобрели прежний лик — а вместе со шкурой, как вязкая глина, отваливались под действием варева и исполинские плечи, на пару с прочими габаритными частями тела, — зелья в огромной кастрюле почти не осталось.

— Я ещё сварю, — гордо пообещала Тина, — оно совсем простое. Держи халат, пошли хвастаться!

Они выскочили из-за ширмы с криком "Сюрприз!" Стоявшая спиной Ханна, тоже задумавшая приятную неожиданность, на ходу разворачиваясь, выпустила прямо в Аню что-то из аэрозольного баллончика. Маленькие капельки равномерно осели.

— Аве, удалось!!! — взвыла обычно довольно сдержанная Ханна.

И тут Аня вся стремительно позеленела.

— Ти как Бантик! — громоподобно захлопала в ладоши Соня, снова перемахивая через стол. — Ух ты!

— Ха... Ха... ХАН...НА!!!

— Не следует негодовать. Имеется противоядие...

Пока пострадавшие очеловечивались, Тутэлла закрыла Ворота, чтобы победа над Корабликом не застала никого в непотребном виде — да и хотелось удивить Маргарет. Впрочем, по правде, она замыслила хотя бы немного посидеть и перекусить копчёным окороком.

Часа через два все, даже немало поборовшаяся за свой новый образ Сонечка, которую Красоте и Эрру пришлось отмачивать в целом корыте, оттёрлись Тининым зельем. Ханна облила Аню чем-то, пованивающим ладаном и лавандой, и теперь она развлекалась тем, что отколупывала от себя зелёную кожу, ставшую похожей на засохший клей. А сама Ханна колдовала над очередным колокольчиком, планируя в отместку за Тинин успех доказать свою состоятельность и эпатажно убрать бардак. Она что-то намудрила в котле, окунула колокольчик туда, подняла, позвонила...

— Вот, — чванливо сказала Ханна, но количество мусора удвоилось, — как надобно множить мои ингредиенты, — нашлась она.

— Дай на минуту, — попросила Аня и ссудила у Кристины двухсотенную купюру. Позвонила — стало четыреста. — Хороший колокольчик!

— Мы лучше все вместе это сложим, ради Милитты, — поймала за руку листающую книгу Ханну Натали, — так куда безопаснее. Тутэлла, бросай жевать, от тебя постоянно разит пищей! Думаю, пора открывать Ворота и возобновлять связь с Маргарет.

Пока откомандированная ожидала поезда, промчавшегося в выбранном месте куда позже указанного в графике времени, остальные приводили Ворота в порядок. Ане вспомнился затяжной поход за Молотом Смерти... Тоже по совету Предсказательницы, между прочим!

Они почти победили устроенный Ханной кавардак, когда двадцать вагонов товарняка наконец прогрохотали прямо по ключу на глазах замёрзшей Маргарет, уже докуривавшей пачку сигарет у колеи. Поезд умчался. Маргарет подсветила телефоном и отыскала артефакт. Расплющенный, он в её пальцах обернулся прежним.

— Diable!!! — Соратница зашла в Ворота и с заляпанной жиром Тутэллой вернулась к воинам, занятым уборкой, но всё же наблюдавшим железнодорожную неудачу по большому передатчику на стене. — Бантик, что не так?!

— Поезд не обладал достаточной магией, — тут же с готовностью отрапортовала зелёная русалка.

— Что же ты молчала?! — ахнула Маргарет.

— Вы не спрашивали...

— Что-то сильное и магическое, — простонала Аня. — Боже, мы же все уже хотим его разрушить!

— Воу-воу, а кто это у нас тут снова люди? — вытаращилась Маргарет. — Вы собираете средства на воздвижение памятника Ханне во внутреннем дворе её замка?

От неприятного объяснения смущённую травницу спас Артур:

— Я з-з-знаю, кто может ун-н-ничтожить к-ключ, — отметил он. — Араб-б-б-бэлла. С-сильная м-магия. Самая с-с-сильная из нас. Нужно её с-с-спасти, но не рассказывать д-д-детали.

— Как тогда она его сломает? — с сомнением уточнила Натали.

— Ой, она мозет удалить по скатулке, а в скатулке будеть ключ! — выпучив глаза, изложила свой план Сонечка, которую Эрру благоговейно кормил завтраком, придирчиво отобранным Красотой из Ханниной корзины снеди. — Оня не смозет понять пло клюц, воть и получится!

— Но она будет хотеть по ней ударить!

— По ней, но не по ключу, — задумчиво протянула Кристина. — Машинист ведь тоже вёл поезд по рельсам, а вот про ключ не догадывался. И всё получилось, только не хватило силы.

— Нужно правильно спасти Бэллу, — отметил вставая Ника. — Мы не должны ляпнуть лишнего.

Аня уложила прокля?тый артефакт в бывшее вместилище Бантик. Его теперь торжественно несла насытившаяся Соня, по шею утопающая в клубах тумана. Тутэлла страдальчески бросила золотую дымку.

Дождались, пока Кораблик удалится, открыли нужные Ворота, разрубили узы, Бэлла упала на специально пододвинутый диван, Ворота закрыли.

— Привет... — начала Аня и осеклась.

Зрачки Чёрной Вдовы хищно сверкали. Дико и свирепо. Что там Предсказательница говорила о порабощённой воле?..

Евгения Витальевна с завидной реакцией окружила соратницу пылающей стеной.

И хотя Бэлла, по всем законам логики, могла легко разрушить огненные чары, она только схватилась руками за полыхающие прутья и тут же отскочила, прижимая к груди обожжённые пальцы. Зарычала.

— Ох, мамА, — простонала Мэри-Лин.

— Ой-ой-ой, — вторила ей Сонечка.

— Всё пошло по извилистому шарфику, — хмыкнула Маргарет.

— Спокойствие, — хладнокровно произнесла Аня. — Только всего и надо, что расколдовать её. Ханна сварит... Это же катастрофа, мы все умрём!!!

— Во имя Милитты, без паники! — оборвала Натали. — Бантик, есть способ снять чары, из-за которых Бэлла нас не узнаёт? Какой-нибудь доступный здесь нам?

Зелёная русалка, сидевшая теперь на туманном полу, раскрыла свою книгу. Удивительно, но она действительно отыскала именно такой рецепт, все ингредиенты для которого раньше приволокли в Ворота с острова-Тени. Готовила настой Тина, пока обиженная Ханна делала вид, что ей это всё равно, и нехотя подсказывала, где брать те или иные составляющие. Немало усилий потратили и на то, чтобы Арабэлла выпила жидкость. Но когда это удалось — ярость вихрем сменилась паникой и отчаяньем.

— Она... она... — задыхаясь шептала Бэлла, сидя в дымящихся следах потухшей огненной клетки, — эта... она...

— МамА, что с вами? — испуганно спросила Мэри-Лин, пока Артур поднимал Чёрную Вдову за плечи и, позвав мебель, усаживал на диван.

— Дрянь... она... эта стерва вырвала из меня Сердце Мага!

Под веками всегда сдержанной и самоуверенной Арабэллы блестела влага. Покрытые волдырями руки тряслись.

— Ой, не глусти, — прониклась бедой маленькая Сонечка.

— М-может уд-д-дастся в-в-вернуть его, — попытался утешить Артур.

Та бросила на него быстрый, полный отвращения взгляд. А потом её губы снова задрожали и по щекам покатились крупные слёзы.

Вдруг у Артура что-то изменилось в лице, и он неожиданно с размаху залепил соратнице звонкую оплеуху. Воины потрясённо застыли.

— Без истерик! — властно выплюнул молодой человек. Заикание пропало, плечи распрямились и в прищуре появился лёд. — Как-то жила раньше и ещё проживёшь. Распустилась, будто тряпка. Пойди ещё утопись по этому поводу! За такое надо мстить, а не реветь на кушетке.

Арабэлла сглотнула, но, казалось, полностью пришла в себя.

— Как же она теперь отомстит?.. — между тем буркнула Жаклин. — С одним только даром Лунного воина здесь не справиться.

— С чем не справиться? — сузила припухшие глаза Арабэлла.

— Тш! — оборвала раскрывшую рот Кристину Натали. — Испортишь всё! Бэлла не обязательно должна использовать свои силы. Нужно придумать...

— Молот Смерти! — возопила кошка Салли.

* * *

— Бросить Молот Смерти в море! — возмущалась Жаклин. — Уму непостижимо. Профаны, любители...

Под древним артефактом распахнули Ворота, он ухнул в туман.

— Она его не поднимет даже, — хмуро заметила Евгения Витальевна, — да и план со шкатулкой не внушает доверия...

— И не надо, чтобы она его поднимала, — возразил странным голосом Артур. — Его приподнимет в воздухе Эрру или Бантик, — распорядился он, — под низ положим ключ. А Бэлла должна будет его удержать. Её задача — удержать. Только так она победит врага и возвратит свои способности. Ханна напоит её водой из какого-нибудь красивого флакона, пускай думает, что это даёт физическую силу. Сейчас я её приведу. Главное — убедительно втолковать: если она не сможет удержать Молот и раздавит ключ, Сердце Мага ей уже не вернуть никогда.

— Ей и так его не вернуть, — вклинилась Бантик, у которой никто ничего не спрашивал. Она смотрела в свою чудо-книгу. — Кораблик с ним намертво соединилась, стала во сто крат могущественнее. Нам вообще-то и на минуту выходить из Ворот опасно. Ключ всё ещё сработает, но он уничтожит и Даниэллу, и Шкатулку Заворожения, и Сердце Мага. И всё, что она, может, ещё себе нашла...

— Паршиво, — резюмировал Артур. — Но тут без вариантов.

— Это просто чудесный план с Молотом и ключом! — восторженно заметила Кристина. — Я горжусь тобой!

— Много чести, — отрезал Артур, и глаза Крис наполнились слезами обиды. — Давай ещё ты пореви, — безжалостно добавил он. — Бабы...

И ушёл по коридору за дожидающейся их подготовки Бэллой.

— Что это с ним? — ошарашенно спросила Аня. — Будто подменили.

— Зато голова работает, — парировала суровая Жаклин, вынимая из бывшего пристанища Бантик заколдованный ключ. — Эрру, поднимай Молот.

Всё удалось на сто процентов. Конечно, как Арабэлла ни жаждала, удержать Молот Смерти она не смогла. Но желала больше всего именно этого. Ключ превратился в лепёшку. А вместе с ним, стоило открытым Воротам связать коридор Времени с настоящим, разорвалась на куски и леди Даниэлла — со своим убежищем и всеми своими силами. На руинах не нашлось трупов — значит, Кораблик не успела превратить в демонов никаких настоящих воинов. Четверо пленников из огненной клетки исчезли без следа.

Арабэлла после этой блестящей победы впала в апатию. Едва поняла, что никогда не вернёт себе могущество. Она уже не истерила и не тряслась. Застыла с каменным лицом и полыхающим взором. Попытавшейся заговорить с ней дочери не сказала ни слова.

Артур, заикаясь, утешал Кристину, извиняясь за свою грубость — дескать, это от нервов.

Ханна, которой увлечённо помогала Сонечка, паковала в тумбы и шкафы принесённые запасы чудно?й всячины. Отобрали у Ани и поместили на полочку и размножающий колокольчик. А лишних двести гривен сожгла на свече Жаклин. Заявила, что все, сделанные не государством деньги, фальшивые.

Несмотря на неудавшийся бизнес, Аня очень хотела устроить в Воротах праздник — возместить испорченный Новый год и отметить грандиозную победу. Но одного взгляда на Арабэллу хватило, чтобы подавиться любой подобной идеей. Спасибо и на том, что мать Мэри-Лин согласилась вернуться в дом Сухановых, заменить Тень и уехать оттуда на такси по якобы срочному делу.

Когда воины и снова состарившаяся Красота заняли свои места, на улице светало. Аня закрыла за Алэнами дверь (Бэлла так и не проронила ни звука). Избавившись от этих гостей, принцесса Авелилона вздохнула с облегчением — было непонятно, как себя вести с Чёрной Вдовой и что говорить.

В детской Соня будила маму — спать она определённо не могла.

Пока Ника разносил кресла и стулья от праздничного стола, Аня с Тиной взялись убирать тарелки. Вскоре присоединилась и Елизавета Афанасьевна. Обе косились на неё с опаской: сложно осознать, что эта вредная старуха — та самая Красота, с которой они подружились ночью. Но это действительно было так.

И почти четыре часа после возвращения домой Аня чувствовала радость и лёгкость от счастливо окончившегося приключения. Новогоднее утро выдалось солнечным, снег весело искрился и Ника помогал с уборкой, что делало её такой приятной. Даже проснувшийся Стас своим, как всегда, безобразным поведением не мог всё испортить, тем более его скоро спровадили к соседям поздравлять дружка Пашку. В гости с подарками и бутылкой шампанского заглянули Полина с Рустамом. Соня презентовала им закупленные мамой сувенирные наборы, сваленные под ёлкой, и утащила Рустика играть в борьбу со злом, в результате чего они геройски спустили с лестницы половину коварных игрушек.

Вся эта атмосфера очаровала Аню. И как же здорово, что теперь мама с папой знают о её отношениях!

Эйфория длилась ровно до того момента, пока Анжела не нашла в разобранной, смятой постели Тины уже остывшее тело бабушки Элеоноры.

* * *

Глава XVII: На подмостках Лунного театра

* * *

Густой едкий дым ткал в воздухе замысловатые узоры, а уже через миг они исчезали без следа. От горечи саднило горло, но Аня упорно подкурила ещё одну сигарету и невидящим взором уставилась в окно на заснеженный двор. Они молчали — Аня и её мама. Курили и молчали под УФО на промёрзшей террасе. За последнее время это стало настоящим ритуалом.

Вредная привычка появилась у Ани как-то сама собой в день похорон бабушки Норы.

Как выяснилось много позже, у старушки после увиденного в новогоднюю ночь кошмара начался сердечный приступ. Тутэлла впопыхах изменила её память и велела идти спать. Бабушка так и сделала — но инфаркт не прошёл. И она уже не могла никого позвать на помощь, ведь нужно было спать: в тот момент, волею кольца Памяти Ханны, несчастная знала лишь это.

Элеонора умерла через несколько часов, задолго до того, как местные воины заменили в кроватях своих спящих Теней.

Мама успела вызвать "скорую". Папа — позвонить кому-то. Полина — поохать и увести сына домой, а там рассказать куче народа. В итоге Ханна наотрез отказалась бабушку оживлять: слишком поздно. Аня молила, грозилась, даже плакала — всё зря, тем более на сторону Ханны встали безжалостные Жаклин и Натали, расстроенные кошки и соболезнующий, но непреклонный Ника.

Воюя со всеми этими приверженцами строгих правил мироустройства, Аня впервые и взялась с досады за мамины сигареты. Она чувствовала колоссальную, безмерную вину — и вдвойне потому, что Анжела упрекала себя и только себя.

Это горе снова сблизило их с мамой. Его нельзя было свалить на её плечи, ведь Аня-то понимала: ответственность лежит не на родителях, веселившихся в ресторане с друзьями, когда остановилось сердце бабушки Норы. Те вовсе ни при чём. Как бы мама себя ни уверяла...

Вместе они сидели на холодной террасе дома и бесконечно долго говорили, выпуская густой дым и покрасневшими глазами глядя в пол или на сугробы за окном. Говорили, пока слова не иссякали, а дальше просто молчали в обществе друг друга.

И ничего не исправишь. Нужно жить. Как-то отринуть случившееся.

Так пролетел почти весь январь.

Подготовка к экзаменам, выпускным и вступительным, немного отвлекала Аню. Вышло, что в университет на факультет журналистики она была зачислена до того, как получила аттестат о среднем образовании, изрядно подпорченный стараниями Евгении Витальевны. Аня прошла курсы зимой и в начале марта написала экзамены, обеспечившие наличие её имени в списках. Тестирование уже не играло никакой роли, а все школьные проверки казались детской забавой — если придумать, как избежать присутствия коварного и осведомлённого завуча. Впрочем, после того, что стряслось с бабушкой Норой, Ева поумерила пыл в своих кознях.

О том, как в покорении альма-матер помогло кольцо Памяти, принесшее недавно столько горя, Аня пока не собиралась признаваться никому на свете, даже Тине. Лишь жалела украдкой, что не сообразила раньше, когда следовало выбирать, идёт она на бюджет или на контракт.

А воплощалось всё просто. Аня вставала с места и поднимала кольцо так, чтобы присутствующие в аудитории — и другие абитуриенты, и члены приёмной комиссии, и экзаменаторы — посмотрели на него, и велела не запоминать того, что она достаёт телефон, заходит в интернет и копирует оттуда правильные ответы на свой бланк.

Будущая журналистка решила, что после открытия этого метода заморачиваться особой подготовкой к последнему школьному оцениванию и ЗНО — бессмысленно. Найдёт уж, как усмирить Евгению Витальевну. Всё равно в вуз она поступила. Так что Аня снова, к досаде Салли, забросила учёбу, наслаждаясь оставшейся в её распоряжении беззаботностью. Чем ближе подкрадывалась весна, тем сильнее беззаботность эта ощущалась, естественно и страшно оставляя позади, за ширмой повседневности, все удары и утраты.

А вот Арабэлла о беспечности теперь только мечтала. На лишённую львиной доли способностей Чёрную Вдову свалились, в довесок к мукам уязвлённого честолюбия, совершенно непривычные бытовые неурядицы. Такие, о коих она и не подозревала.

Проблем подобных оказалось безмерно много...

В частности, Бэлла больше не могла содержать их с Мэри-Лин необычное обиталище. Целый замок, угнездившийся за дверями квартиры, распахивающими портал в III-е измерение, следовало убирать; еду, прежде возникающую в обеденном зале, — готовить. А перед тем ещё и покупать — за деньги. И если последние для неё благородно добыли Маргарет и Артур, взявшиеся продавать разные ценности, сотворённые для убранства ранее, то с чистотой и кулинарией дело обстояло куда сложнее. И скоро достигло критической точки.

Нанять кого-то из простых смертных в столь экстравагантное место возможным не представлялось. Мэри-Лин в ужасе рассказывала, как они с матерью отравились купленными на неделю ресторанными блюдами, которые протухли. Обе и не помышляли толком, что кушанья имеют свойство киснуть и плесневеть — потому что никогда не думали ни о том, откуда еда берётся, ни как её хранить. Более того, в замке — о ужас! — расплодилось полчище тараканов и даже, кажется, крысы. Пыль генерировалась едва ли не мистически, вещи портились; постельное бельё запачкалось, а нового нигде нет; измялась и пропахла по?том одежда... Мраморные полы без чар были такими холодными, что от них немели ноги. Да и отопление в замке, разумеется, не проведено. Через месяц подобного бытия Бэлла сдалась и покорилась совету Артура собрать по комнатам всё золото и драгоценности, обратить в деньги и купить на них нормальное жилище в I-м измерении. Доступное мирской наёмной прислуге.

Благо, для того чтобы устроить Мэри-Лин в школу, выходцы из XII века своевременно обзавелись документами.

Совместными усилиями подыскали внушительный частный дом в хорошем районе. Евгения Витальевна собственноручно промониторила соседей на предмет наличия в их рядах скучающих домохозяек и любопытных пенсионерок. Потом Эрру загрузил во Внутренний Мир Арабэллы с полтонны мебели из ветшающего замка, и Чёрная Вдова с дочерью благополучно переехали жить в Днепропетровск.

Красота со знанием дела подобрала в обставленный особняк приходящую и постоянную прислугу, а Артур положил остатки вырученных средств в банк на имя Арабэллы Алэн.

Вся эта эпопея с очеловечиванием закончилась к середине марта. А так как Бэлла и Мэри-Лин признались, что немного скучают по океану, который был их вселенной долгие столетия, отпраздновать знаменательное событие решили морской прогулкой. Её Ханна организовала вокруг своего острова.

Снова оказавшись здесь, Аня по-другому оценила живописные просторы. От залитых лучами солнца замковых сводов веяло загадочностью и изящной красотой. А наполненные дневным светом комнаты, где они ожидали, пока магия выведет величественный корабль из порта, завораживали воображение.

Потом Лунные воины поднялись на судно и отчалили, начиная своё весёлое путешествие. Ранняя весна выдалась довольно прохладной, но чары увеличивали мартовское тепло и на палубе царило настоящее лето.

— Она всё больше отдаляется от меня, — жаловался Эрру в старинной каюте, куда увёл Аню поговорить по душам о своих отношениях с Тиной. — Мы никогда не были такими чужими. Мне страшно.

— Ты просто ревнуешь её к жизни, — печально вздохнула принцесса Авелилона.

— Знаю. Я боялся этого, ещё когда мы были замурованы. Когда был единственным, что она имела и любила. Я ужасный эгоист.

— Все мы эгоисты, Лапочка, этого нельзя стесняться. Ты плохо вписываешься в её теперешнее существование. Из-за этой штуки, — пояснила она, кивнув на его рог. — Если бы вы гуляли, бывали на людях, если бы ты познакомился с её друзьями...

— Это отговорка. Я могу носить шляпу.

— Шляпы нынче редкость. Тем более тебе нужен цилиндр.

— Это решаемо при помощи магии, Аня. Но она не хочет. Она не пускает меня в свою новую жизнь.

— Тина любит тебя, и вы будете вместе всегда. Ваша малышка на прошлой неделе заменила воду мамиными дорогущими духами, чтобы нарисовать акварель на стене. Так что она — вполне реальное доказательство. Это тебе и я скажу, и мама. Мы обе впечатлены подтверждением.

— Это доказательство воспитывают чужие люди, — мрачно отрезал Эрру. — Бантик утверждает, причина в том, что малютка не дала бы своей матери выполнять её долг. И именно потому Аля вынужденно отослала её. Что это может быть за долг?

— Мы даже не представляем, когда она родится, — пробормотала Аня. — Что, если это произойдёт через сотни лет? Вспомни нашу с Никой невразумительную историю...

— Я не хочу, чтобы мой ребёнок рос в прошлом. Когда бы он ни родился. Я мечтаю подарить Але счастье. Свою любовь и прекрасную семью. Она же сейчас сторонится и Сони. Ты сама видишь, я миллион раз обращал на это твоё внимание! Я играю с Соней, когда никого нет дома и с ней Красота, и знаю лучше прочих: Аля для неё просто двоюродная сестра. Она никак не выделяет её. Тебя Соня обожает с детства, Аля появилась позже и всегда была к ней холодна. И для Сонечки она — только одна из. Ты понимаешь? Её мать — просто одна из!

— Лапочка, Тине нет четырнадцати! А ты требуешь материнской любви к ребёнку...

— К своему ребёнку.

— К своему будущему ребёнку. Тут очень разные вещи. Может быть, для отца это и не важно. Не столь важно. Отец так и так получает младенца готовым. Но мать должна выносить его под сердцем. Тогда он станет её, Лапочка, лишь тогда. Воспитывать с первых дней. Я никогда не смогу воспринимать Тину своим чадом. По-настоящему, я имею в виду. Она моя подруга. Очень близкая подруга. Как сестра. Она заняла место моей сестры и стала ею для меня. Но не дочерью. А ты должен знать, как она истосковалась в заточении. Как стремится к жизни. Ко всей полноте жизни! И возможно... связывать себя отношениями, когда не исполнилось и четырнадцати, — обременительно...

— Мы уже связаны отношениями!

— Именно потому, вероятно, она и отдаляется от тебя.

— Но Аня! Это самый страшный мой кошмар. Я всегда думал с содроганием, что когда-нибудь воля затмит для неё нашу любовь.

— Любовь нельзя затмить, Лапочка, — уверила Аня. — Как бы пафосно сие не звучало. Я не осознавала этого, пока не встретила Нику. Настоящая любовь — вечная, необоримая. Она глуха ко всем жизням и любой свободе. Но дай ей немного проветриться: Тина совсем девочка.

— Она совсем не девочка.

— Ты хочешь, чтобы так было. А у неё переходный возраст. В этот период подростки отталкивают самых близких людей. Это нормально. Ей нужно развеяться. Я вот в своё время не нагулялась, о чём весьма сожалею. В юности у меня не было тайн, неподходящих компаний и свиданий с бандитского вида старшеклассниками.

— Аля ходит на свидания со старшеклассниками?!

— Да нет же! Её лучший друг в школе вообще, по-моему, голубой. Не волнуйся об этом. Просто дай ей немного воли. Она и меня начала сторониться, а Селену и вовсе на пушечный выстрел не подпускает! Тут ничего такого нет. Не бери в голову... Лучше пошли на солнышко!

На палубе развернулось целое представление: Красота в молодой своей ипостаси уложила на обе лопатки Жаклин в честном сражении.

— Вот видишь, — сдувая со лба золотистый локон, заявила она, — мне ни к чему тренировки. За свою долгую жизнь я освоила массу вещей.

— Тогда тебе следует учить! — возразила Натали, судившая поединок, наблюдая за его течением в волшебном зеркале. — Храм Луны открыт для такого мастера.

— Я не мастер. Я просто слишком давно существую. И всеми своими способностями владею в совершенстве, как и большинством людских достижений.

— А своими — это какими?

— Разными. Могу поменять структуру молекул, что-то создать из воздуха — в разумных пределах, конечно. Но я редко промышляю подобным: в этом мире желательно поменьше отличаться от окружающих. А то, что они называют магией, расхолаживает...

— Эй, что здесь происходит? — поинтересовалась Аня.

— Наши жрицы намеревались усадить старушку-Красоту за парту, — хихикнула Маргарет, — а она встала у классной доски. Браво, Бэтси! Это было сильно!

— Иди сюда, Аня! — позвала Кристина. — Артур показал, как сворачивать роллы из этой штуковины. Ты одна ещё не угостилась моими произведениями!

Все они неплохо отдохнули до того, как внезапно корабль резко и без видимой причины накренился, а потом обрушился в прежнее положение. Те, кто находился на палубе, попадали с ног. Евгения Витальевна сорвалась за борт, где в неспокойных волнах блеснули два акульих плавника.

На какой-то миг Аня подумала, что даже Ханна не сможет найти в желудках морских монстров части тела несчастной, чтобы воскресить её, и, не успев осмыслить своих чувств, возликовала. Но зелёная русалка Бантик быстро вернула мокрую и матерящуюся Еву обратно.

— Que se passe-t-il... — начала было Маргарет, но умолкла.

На корме корабля Ханны стоял монстр. Увидев его, принцесса Авелилона погрузилась в какую-то вязкую, липкую усталость. Будто сомкнулись вокруг стены тюрьмы, из которой нет шанса когда-либо выбраться и не?как убежать.

Перед ними была девушка, туловище — обломки досок, из правого бока торчит угол огромного фолианта в золочёной литой обложке. Одежда — старое платье, давно превратившееся в тряпьё. Глаза сверкают торжеством.

Аня хотела что-то предпринять, но осознала, что не может пошевелиться.

— Добро пожаловать на шоу! — хлопнул в ладоши очередной Кораблик. И с пафосом продолжил, словно чудовищный конферансье где-нибудь в варьете: — Его даёте вы. Благодарствую, что все мы здесь сегодня собрались. Особенно вы, леди! — обратился он к скованным тем же колдовским оцепенением Арабэлле и Мэри-Лин. — Проведём смотр конницы! Вы продемонстрируете свои силы, я — выберу, кто мне пригодится. Старт!

За спиной бесноватой дамочки соткался золотой трон, настолько тяжёлый, что весь корабль накренило к носу.

Обездвиженная чарами Аня резко заняла вертикальное положение, шейные позвонки неприятно хрустнули. Она зависла, как марионетка на ниточках. То же произошло и с другими. Не властные над собой, замершие фигуры образовали круг. Даже две кошки, пушистая и лысая, выглядели сейчас игрушками — мёртвыми куклами с живыми глазами.

— Начнём с тебя, последняя друидесса планеты Земля, — молвил Кораблик.

Ханна, неестественно двигаясь, переместилась в центр. На окаменевшем лице бегали только зрачки.

— Так-так, даже и удивить нечем, — разочарованно выдохнул враг. — Знания предков забыла, кто сама есть — не понимаешь. Пользуешься какими-то ошмётками, которые хламом свалены в величайшей школе всех времён. Это не пойдёт. Отправляйся на помойку.

Ханна кулем рухнула на палубу и осталась лежать затылком кверху, странно разбросав руки и ноги, будто те не гнулись, а сама она и правда стала куклой.

— А теперь ты, бастард, — продолжал Кораблик, и посредине оказался Ника. Монстр прищурился. — Подобно сору, тебя выкинули вон к смертным из колонии Мастера. Наследие родителей ничтожно мало. Славное будущее разобьётся на осколки и потом уже никогда не станет реальностью. В мусор.

Очередное одеревеневшее тело сверзилось вниз. Анино стучащее барабаном сердце болезненно сжалось. И без того затруднённое дыхание почти пропало. Она старалась побороть сковывающие чары или хотя бы перевоплотиться — но куда там, даже просто моргнуть было выше её возможностей...

— А ты, загадочная молодая бессмертная? — Тем временем на незримой сцене зависла Красота. — В чём твоя тайна? Не понимаю... Не могу разобрать. То ли сила немыслима, то ли её вовсе нет. Показать тебе нечего. Но здесь следует подумать.

Красота дёрнулась в сторону и застыла за троном слева от Кораблика.

— Таааак... будущая императрица.

Аня почувствовала, как окостеневшие мускулы самовольно напрягаются, управляемые чьей-то посторонней волей. И послушно, влекомая этой силой, рывками поплыла в центр круга.

— О, вот тут есть что презентовать, — промолвил Кораблик.

И Аня ватными руками извлекла из кармана толстовки Священный камень. Воздух вокруг качнулся, материализуя боевой костюм. Но Кораблик внезапно утратил интерес и к представлению, и к её персоне. Вскочил с трона, мигом растратив всю свою насмешливую величавость, ленивую помпезность и манерность скучающей светской леди. По невидимым ступеням он взбежал вверх и сорвал с Аниной шеи камень.

— Будь я проклята! — воскликнуло чудище, сверкая глазами, словно окончательно помешалось. — Это же... Да я теперь... — Сумасшедшие очи полыхнули триумфом. — Это же ключ! Я сделаю... Я теперь знаю! Вы мне ни к чему! — затараторило оно, не отрываясь от своей добычи. — Глупцы! Вы могли оказать величайшую услугу! Вы могли сделать Хранительницу Зла вечно обязанной вам! Теперь я освобожу Чёрный Алмаз! Она возвеличит меня, вознесёт в небеса! Они обе... Только нужен единорог... но я найду... остался только жалкий единорог... нужно подумать, нужно... мне сейчас нужно...

— Поумерить пыл.

Ледяной голос, произнёсший эти слова, заморозил кровь и без того недвижимой Ани. От него будто вздрогнул и пошатнулся, подёрнулся туманом мир. И яркими остались двое — враг и статная незнакомка, возникшая около трона. Высокая, стройная и по-королевски красивая. Густые и длинные тёмно-каштановые волосы укрывают обнажённые алебастрово-белые плечи. Большие глаза с почти чёрными радужками ухмыляются. Кроваво-алый рот кривит презрительная гримаса. На женщине — стянутая поясом багровая тога, расклешённая книзу.

Смутно, на задворках пылающего сознания, Аня отметила, что где-то видела эту неизвестную. Мимолётно. И это было неприятное воспоминание.

Судя по всему, для Кораблика — тоже.

— Хранительница... — сипло прошептало чудовище и сложилось в поклоне.

Оно стояло в воздухе значительно выше незнакомки, но всё равно было теперь маленьким и ничтожным.

Женщина смотрела пронзительно, с явной угрозой, а потом молча кивнула. Из бока Кораблика, оставляя ужасающую кровавую рану, вырвался огромный фолиант, угол которого раньше торчал наружу. На палубу, прямо на тела Ханны и Ники, хлынул целый водопад тёмной крови, а дикий животный вопль обречённой прокатился над спокойным морем, как набат.

— Знания в руках дурака, — прокомментировала женщина в красном.

Книга вспыхнула, и ветер унёс пепел ещё до того, как обугленные лепестки коснулись досок.

— Но Хранительница... — гаснущим голосом лепетал изувеченный Кораблик, — я бы нашла... я бы достала единорога... я... я бы...

Священный камень выпорхнул из слабеющей хватки врага, лёгким облачком переметнувшись к незнакомке.

"Навсегда", — мелькнуло у Ани в голове. Из этих пальцев Священный камень не сможет забрать ничто и никогда. И они уже сжимали его в минувшем... По праву.

Никакое чудо не произойдёт. Никто не поможет.

Просто. Этой. Силы. Больше. Нет.

Больше-вовек-не-будет.

— Ещё увидимся, — зловеще обронила женщина в красном, — и потолкуем. — Она цокнула языком, с гадливой иронией изогнув пухлые губы. — Помощница-освободительница...

Кораблик занялся таким же чёрным пламенем, что и книга. Через минуту от него остался только дым, быстро проглоченный ветром. Всё это время неизвестная рассматривала Священный камень, его грани, играющие на ласковом весеннем солнце. Аня, да и прочие, не отводили глаз.

Воины всё ещё не могли шевелиться, полностью пребывая в чужой власти, — но не так, как с Корабликом совсем недавно. Невзирая на всю его мощь.

Это инстинктивно чувствовал каждый.

Будто бандар-логи перед Каа в книге Киплинга. Слабые звери перед сильным — что не нуждается ни в проверке, ни в подтверждении, ни даже в вербальных признаках...

Каждый ненавидел и боялся незнакомку в красном — боялся до стыда, безотчётно и безмерно. Каждый хотел бежать от неё, сокрыться как можно дальше. Спастись. И вырвать, вернуть Священный камень. Но каждый понимал, что это невыполнимо. В один миг невесть кто унесёт с собой всё, что есть их дар. Всё, что есть они. И от неё это уже не вернётся...

Одна Аня, глядя на свой артефакт в тонких длинных пальцах, вдруг ощутила — лишь там... ему и место. И она никогда не станет делать безнадёжную попытку отобрать камень. Не потому, что не выйдет. Просто не станет.

Очнувшись, женщина в тоге легко поднялась по воздуху — ветер развевал подол её одеяния и густые волосы. Остановилась прямо около Ани и накинула жгут из серебряно-золотых нитей на одеревеневшую шею.

— Увидимся с тобой позже, принцесса Авелилона. Пока не время. Играйте в своих радужных врагов. Я не буду ей мешать. Пусть только марионетки не наглеют... Следи за ними. Особенно за глупцами, принцесса. Глупцы опасны, они могут разрушить мир... до срока.

И она растаяла. А Аня почувствовала покалывание: в сомлевшее тело снова хлынула кровь. Тысячи иголок пронзили плоть, и тут же она ухнула вниз на палубу, вновь получая возможность шевелиться.

* * *

— Что это, во имя Милитты, было?! — сверкала глазами Жаклин через полчаса, когда воины пришли в себя, а ссадины и ушибы стёрла магия исцеляющего кольца Ханны.

— Сюзи — половая девчонка, плавала с нами на Корабле-призраке, — сообщила Бэлла. — Неграмотная дурочка, дочка корабельного штурмана. В её боку торчал Альманах Знаний. Сильнейший артефакт, один из тех, что были на судне. Обладающий им может зреть самую суть. Всего. Ему открывается истина.

— А вторая? — вздрогнула Натали. — Тоже пассажирка?

— Я впервые видела эту женщину, — поёжившись, пробормотала Бэлла. И отвела взгляд.

— А что говорила та, с Альманахом в боку, про Ханну, Аню, Нику, Красоту и Священный камень Авелилона? — поинтересовалась Алана, на которую, казалось, женщина в красном произвела не такое ошеломляющее впечатление, как на прочих. — Ханну она назвала друидессой. Почему?

— Друиды — это у людей вроде целителей в древности, дорогая, — протянула Евгения Витальевна.

— Да, у кельтов, — кивнула бледная Кристина, — жрецы и поэты. С появлением христианства, веке так в IV-V, они совсем пропали.

— Какое христианство в V веке? — перебила Бэлла.

— Я всё время забываю, — смутилась Кристина, — у меня каноническое книжное образование...

— Согласно преданиям, существовавшим до заговора, — задумчиво сообщила Чёрная Вдова, — друидов на Земле почти не осталось. Они — хранители знаний, волшебники, если хотите. Ведали, как управлять материальными вещами, использовать все возможности оных. Когда-то давно их было вдосталь. Первые друиды возникали из ниоткуда, пришли в мир уже взрослыми и умудрёнными. Как правило, становились придворными колдунами и знахарями. Учили своему искусству собственных детей. Но с течением лет их число уменьшалось, так как новые друиды появлялись всё реже. Не скажу, жили ли в действительности божества, которых сейчас называют античными, но, когда я росла, о них уже ходили предания. Вроде как со смертью античных богов друиды стали не в чести, те немногие, что бродили по свету и обучали детей мудрости, выродились в лекарей... Их почти уж и не было вовсе, я лично ни одного никогда не видела. Ханна?

— Заперво слышу всё сие, — развела руками отшельница.

— Античные божества реальны, — просветила присутствующих Красота. — Ещё до того, как государствами начали править домины, боги, жители Земли поклонялись пантеону античных богов. Таких расплодилась тьма-тьмущая, и они продолжали быстро размножаться... А у меня когда-то случился короткий роман с мерзавцем Гермесом... Очень короткий. Не важно. Друидов я тоже помню. Один был моим хорошим другом. Он многое умел и многому научил меня. Но это происходило так давно...

— Что с ним случилось? — спросила Натали.

— Умер. Все они умирают... И вы умрёте, увы. Пусть даже благодаря чуду, лишь через тысячу лет. Все умирают: античные боги, друиды... Только я вечна, — мрачно окончила она. — Даже в Альманахе Знаний не было сказано почему. Немудрено, что это неизвестно Бантик.

— А кто есть друиды, Бантик, случаем, не ведает? — уточнила Ханна у зелёной русалки, которая поселилась с ней в одном замке и уже считалась полноценным Лунным воином. С несколько своеобразным характером, но неизменно полезным.

— Друидами называл своих учеников некто Адаминато Менус по кличке Мастер, — прочитала русалка. — Написано: одно из первых созданий Третьего перерождения. Понятия не имею, о чём речь. Этот Мастер передал какие-то свои частички стае обезьян, чем подтолкнул их к эволюции. За три десятка тысячелетий они стали тем, что в современной истории зовётся homo sapiens. Вот из этих кочевых племён, потихоньку возводивших централизованные поселения, Мастер отобрал себе лучших особей, поместил на каком-то острове и основал там для них что-то вроде школы. Передавал знания, попросту — учил магии.

— Логично предположить, что "какой-то остров", — вставила Маргарет, — это остров-Тень. Но куда же тогда делись все эти создания?

— Мастер и его друиды, не ушедшие в мир, а остававшиеся в школе, покинули Землю около двух тысяч лет назад, — отрапортовала Бантик. — Улетели на далёкую планету на отшибе Вселенной и там теперь обитают. Нет данных, где она. Кроме тех друидов, что продолжали существовать в городах людей, на острове спряталась одна жительница. Она была влюблена в кого-то с большой суши. После отлёта переселила своего избранника в опустевшую школу, у них появились дети. В общем, источник друидов на Земле весьма оскудел, но полностью не высох. Кто-то из потомков удалялся в мир, кто-то содержал замок... С годами всё меньше внимания уделялось накопленной мудрости, что-то забывалось, что-то не ценилось... Новые поколения уже и не представляли, кто такие друиды... Собственно, Ханна действительно последняя друидесса. Номинально. Ну и Маргарет, в некоторой мере. По крови. Однако друиды — это не раса, это ученики, носящие знание. Ими можно величать только тех, кто это знание постигает — хотя бы отчасти.

— Погоди-ка, — оборвала Кристина, — это что же выходит, человеческий род на Земле появился из-за какого-то Мастера?!

— Да, обезьяны эволюционировали благодаря его силе.

— А сам он откуда взялся?!

— Вышел из воды, — прочла Бантик. — Большего не написано.

— А Бэтси не помнит тех времён? — полушутя-полусерьёзно обронила Маргарет.

— Не помню... — пробормотала Красота. — Я родилась бесконечно давно. Воспоминаний о детстве совсем нет... Почти. — Она зябко поёжилась. — Что-то случилось, все умерли, ничего не стало. Только я. Одна во всей Вселенной. Я тогда впала в анабиоз. Что потом, я тоже уже забыла... Отчего-то я очнулась вновь. На Земле была жизнь, уже была. Города, сёла... кочевники. Столько веков прошло... Я не помню.

— Однако, выходит, в целом этот Кораблик говорил правду, — резюмировал Ника. — Почему же он назвал меня бастардом?

— Это незаконный сын короля, — блеснула интеллектом Аня.

— Не обязательно, — возразила Кристина, — просто рождённый не в браке ребёнок.

— Вам, Ваше Величество, это лучше уточнить у матушки, — прыснула Селена, — возможно, вы — сын соседа.

— Я женщин и животных не бью, — свирепо выплюнул Ника, испепеляя кошку взглядом, — но оскорблять мою мать...

— Я о происхождении Ники ничего не знаю, — сообщила Бантик, листая книгу, — здесь нет информации о том, как он попал в приют.

— Какой ещё приют?! — опешил Анин будущий муж.

— Детский дом номер один в городе Луганске, — прочитала Бантик. — Оттуда в возрасте шести месяцев его усыновили Славик и Валя Климовские. И переехали жить в Киев.

— Чтооооо?!

— Тут так написано, — развела руками русалка.

— Усыновили, — тупо повторил Ника и умолк.

— Это всё, конечно, щемящая душу история, — холодно отрезала Жаклин, — но меня куда больше интересует дамочка в красном.

— Она мне снилась, — Аня вдруг резко поняла, где видела эту женщину, — клала в колыбель к младенцу мой Священный камень. А у младенца во сне были ужасающие чёрные глаза.

— Во сне? — скептически сощурилась Жаклин. — Бантик?

— Это была Аврора, — полистала свою книгу русалка. — Хранительница Тёмного Рубина, или, по-другому, Хранительница всего Зла.

Повисла гробовая тишина. Даже Ника вынырнул из своего оцепенения.

— Хранительница всего Зла, — нарушила безмолвие Маргарет. — Мы повстречались с дьяволом?

— Возможно, — пробормотала Натали, — но... Что ещё ты знаешь о ней? Что это значит?

— Ничего больше не знаю.

— Дорогие, это она — наш главный противник? — взволнованно предположила Евгения Витальевна.

— Не похоже, — запротестовала внимательная Кристина. — Помните, что она сказала до того, как исчезнуть? Чтобы мы играли дальше в своих радужных врагов. И что она не будет ей мешать. Думаю, эта она — и есть наша оппонентка.

— Наш враг — не Хранительница всего Зла. Это уже неплохо... Наверное. Плыть против этой женщины не хотелось бы.

— Не получилось бы, — поправила Алану Натали. — Вы не почувствовали этого? Она могла лишить нас всего, забрав Священный камень. Но не забрала.

— А что такое Чёрный Алмаз и о каком единороге твердил Кораблик? — спросила Аня.

— Ничего нет, — покачала головой Бантик.

* * *

В эту ночь Ника умчался в Киев экспрессом — разговаривать с матерью. От услуг Тутэллы отказался: пояснил, что должен о многом подумать по дороге.

Аня живо представила Валентину Васильевну. Сначала она обрадуется внезапному приезду обожаемого сына, примется выставлять на стол угощения и причитать, что тот не предупредил заранее. А потом громом прогремит ужасающий вопрос...

Выходит, мама Валя не рожала Нику? Она взяла малыша в приюте для брошенных детей? Как сложно это осознать.

Каково сейчас Нике? И насколько тяжёлое рандеву ему предстоит. Бедная мама Валя!

Впрочем, разве важны на самом деле биология и генетика?

Но... кто же оставил этого ребёнка? И почему? Сумасбродная Сюзи говорила так, словно родители Ники, его настоящие родители, не были обычными людьми. Почему они покинули малыша? Это объясняет, откуда у него магические силы... Но загадок стало ещё больше...

Трогательная покаянная исповедь Валентины Васильевны не прольёт свет ни на что. Просто Валя Климовская не может иметь детей. Просто они с мужем усыновили младенца. Ни она, ни администрация сиротского дома ничего не знали о его происхождении. Ника потом попытается найти правду и выяснит только, что свёрток с крошкой подкинули, как в старину, — на крыльцо...

Ане он всё это изложит позже, но ей уже сейчас хватало пищи для размышлений. Однако, вполне готовую к бессонной ночи перед завтрашним учебным днём, её совершенно внезапно победило утомление, и Аня забылась, едва коснувшись подушки, хотя Салли ещё о чём-то рассуждала тихим шёпотом.

Снился странный сон. Один из многих её странных снов, о которых принцесса Авелилона редко кому-либо рассказывала. И почти никогда не помнила толком.

Пригрезилась же Ане она сама, только выглядящая как-то по-другому. Старше и... в облике своём там принцесса Авелилона читала вековую усталость и отрешённость. Сейчас её глаза не могли бы иметь такого выражения, что бы ни случилось. Лицо во сне отражало холодное безразличие. Но не просто безразличие, а равнодушие к той боли, что тоже прослеживалась, но где-то очень глубоко...

На территории Морфея Аня видела себя со стороны — парящей в пустоте. Повсеместной пустоте. Она ощущала, что нигде более нет ничего. Ничего вовсе.

Зато рядом предстала та самая женщина в красном, мать страшного младенца из иного сна, палач их последнего Кораблика, возможно, сам дьявол. Хранительница всего Зла.

Она была опечалена, произносила слова тихо, грустно. Эта грусть будто оставила клеймо на её изящном лике.

— Мне жаль расставаться с тобой, принцесса Авелилона, право, очень жаль, — произнесла Аврора. — И я буду скучать. Знаешь, Анна, ты здорово изменила меня. Моё... восприятие мира, что ли? — Лёгкая улыбка тронула жестокие уста. — До встречи с тобой я такой не была. И меня угнетает эта развязка. Я колеблюсь... и не представляю, что сказать.

— Понимаю, — заговорила та, другая Аня. — Понимаю тебя, но не то, что происходит. Впрочем... Так сложно. Ещё совсем недавно в моей жизни был... какой-то смысл. Сейчас я осознаю, как это глупо. Глупо и смешно. И тоскливо. Я не могу плакать. Мои слёзы высохли много лет назад. Я не должна была возвращаться. Я умерла тогда, в чёрном пламени Вечного Огня. А теперь я — это не я. Тогда я умирала за что-то. За поступки, за мысли, за отчаянье, за Генриетту. Тогда я умирала со смыслом. А теперь не осталось смысла даже умирать. Всё моё существование было ничем, ни к чему и привело. Но лишь в нынешнем перерождении я сполна уяснила это.

— Прости меня, — прошептала Аврора.

— Простить? — усмехнулась та, другая Аня. — Ты просишь меня простить тебя?.. Что ж, прощаю...

Всё завихрилось, отдаляя от спящей двух продолжающих разговор женщин, одна из которых была так на неё похожа... но только внешне.

Аня очнулась резко и быстро. И через секунду уже не помнила своей грёзы. От неё лишь остался странный тяжёлый осадок на душе.

И необычное, непостижимое отношение к загадочной Авроре...

* * *

Глава XVIII: Ниндзя, шаманы и драконы

* * *

— Может, у него трудности в развитии? Физиологические? — свирепо процедила Аня, выпуская корявые колечки сигаретного дыма. Они с Тиной сидели на заборе недавно достроенного особняка в начале улицы. — Не хочу так говорить, но на единственном настоящем мамином сыне природа отыгралась за всех гениев человечества!

— Он просто тупой, — вступилась за Стаса Тина, — не думаю, что это проблемы медицинского плана.

— Жалко. Ханна могла бы его спасти.

— Вот обмен веществ она ему выправить в состоянии, думаю. Скоро в двери не войдёт.

— Жрать меньше нужно, — буркнула Аня. — Не вижу причин вмешиваться. И я, конечно, всё понимаю — мальчишки и так далее... Но взрывать школьные унитазы на этаже первоклашек — это перебор. Мне стыдно перед Бабушкой, что он — мой брат! Всё пошло по извилистому шарфику...

— Да забудь ты о Стасе! Серьёзно. Лучше скажи, как считаешь, я могу именины Алевтины Карасёвой отметить просто с друзьями? А мои — уже летом с воинами? Никто не обидится?

На Тинину долю теперь выпадало по два дня рождения ежегодно, ведь даты появления на свет ровесниц принцессы Алевтины и Тины Карасёвой, чьё место она заняла в прошлом, не совпадали. В минувшем году оба праздника гуляли с воинами: первый — в Храме Луны (пришлось едва ли не умолять Жаклин с Натали!), а второй — в Воротах, потому что появилась удобная обстановка. Приближалось документальное четырнадцатилетие — настоящего следовала ждать ещё три месяца.

— Никто не обидится. Хочешь устроить девичник? — хихикнула Аня.

— Перестань!

Тина каждый раз бесилась, когда Аня говорила в женском роде о её эксцентричном друге Джастине. Бесилась так забавно, что удержаться просто не было сил. Но поссориться им помешала почтенного вида старушка, завопившая благим матом на противоположном тротуаре и привлёкшая к себе внимание. Странный хулиган, одетый в чёрный костюм с полосой, открывающей только глаза, и смахивающий на ниндзя, ухватил её за шиворот и, судя по всему, отпускать не собирался.

— Чип и Дейл спешат на помощь! — вдохновлённо пропела Тина, забывая распрю.

Она спрыгнула за низкую ограду нового особнячка, пригнулась. Аня последовала примеру, и вскоре двое в масках и сарафанах уже выбрались обратно на пустынную тёмную улицу.

Холодный апрельский вечер не причинял никакого дискомфорта. Воины быстро перебежали дорогу. Одинокий водитель посигналил им недовольно и резко, а потом скрылся за поворотом.

— У нас в городе костюмированный бал? — улыбнулась Аня, положив хулигану на плечо свою руку.

— Сейчас покажем "Золушке", где раки зимуют! — вторила ей Тина.

Больше пошутить не удалось. Выпустив старушку, грабитель с ноги заехал Ане в живот.

Не ожидавшая такого, она плашмя рухнула на землю. В глазах поплыли искры. Аня попробовала подняться, но бандит врезал ботинком по рёбрам. Рядом, пошатываясь, осела Тина — получила по ушам. Негодяй принялся нещадно колотить несчастных. Не отбились даже магией: ниндзя отбрасывал энергетические шары и молнии, будто мячики и палки. В какой-то момент Тина исхитрилась позвать Эрру — и принц тут же лишился передних зубов.

Следующие десять минут троицу колотили, как паршивых собак.

Но всё же мерзавца они победили. Демон изошёл паром, и только чёрное одеяние упало на асфальт. Аня осознала, что просто не может пошевелиться, Тина плохо ориентировалась в пространстве, а Эрру ошалело моргал, пытаясь вымолвить что-то перекошенным окровавленным ртом.

Девочки развоплотились — вместе с костюмами исчезли боль и увечья. Пока Аня проверяла, жива ли старушка, Тина связалась с Тутэллой: нужно было доставить Эрру к Ханне и собрать совет. Злой рок Лунных воинов снова показал свою власть, а ведь после странного представления Кораблика Сюзи прошло так мало времени... Если добрая половина пассажиров злосчастного судна стала монстрами и монстрам этим будто мёдом помазан путь к Лунным воинам, не исключено, что они повалят косяком.

И что тогда?

Рассуждая подобным образом под вымученным взглядом покалеченного принца, Аня с Тиной вызвали "скорую" для пострадавшей старушки, а потом, вслед за ворчащей Тутэллой, перешли по Воротам на остров-Тень. Эрру привели в нормальное состояние и теперь отпаивали зелёным чаем. Недовольная проявлениями жизнедеятельности страж Времени уже вывела из Ворот последних запоздавших — Жаклин и Натали — и прокралась к вазочке с пряниками.

— Бантик, кто тот ниндзя, который напал на нас с Тиной и побил Эрру? — без обиняков спросила Аня.

Принц изменился в лице, Ханна и Тина хихикнули, но Аня не заметила этого, слушая ответ.

— Это демон нашего врага, посланный собирать энергию людей.

— Паршиво, — обречённо пробормотала Евгения Витальевна. — И кто он такой, дорогая?

— Кораблик, — прочитала Бантик, — и по совместительству шаман.

— Новый Колаблик! — радостно запрыгала Сонечка. — Нузно его победить! — хлопнула в ладоши она.

— Просто для информации, — вмешалась Маргарет, — когда ты говоришь "нашего врага", что именно подразумевается?

— Подразумевается, что тут написано: "Демонов-ниндзя послал враг Лунных воинов", — любезно разъяснила русалка.

— Напомните-ка мне, дорогие, как работает эта книга, — попросила Евгения Витальевна, изучая зелёные страницы в руках Бантик.

— В ней сгущённая информация из окружающей среды, — пробурчала Маргарет. — И выходит, окружающая среда считает всех монстров с Корабля-призрака чисто нашей проблемой. Славно.

— Сами монстры тоже так считают, — парировала Тина.

— Это же я упустила зеркало в реку, — покаянно вздохнула Жаклин. — Теперь нужно расхлёбывать...

— Чего на этот раз от нас хочет Кораблик? — бодро поинтересовалась Селена, которой ещё не доводилось бывать поколоченной на улице.

— От нас он не хочет ничего, — сообщила Бантик. — Этот Кораблик вознамерился стать королём шаманов. Во время крушения он воссоединился с древним жезлом, палицей, служившей орудием одного могущественнейшего индийского колдуна, считавшегося номинальным королём всех прочих. После его смерти палица пропиталась остатками его силы. Она покинула Индию и вследствие длительных скитаний попала на Корабль-призрак, где в катастрофе сплотилась с нашим врагом. И ныне, чтобы полноценно использовать её и по сути стать королём шаманов, он должен провести соответствующий обряд. Но нужно много энергии.

— Так ниндзя собирают энергию для этого? — уточнила Кристина, накручивая на палец налакированный локон своей новой причёски. — А где же замок врага? Есть у него замок?

— Кто-то из воинов это знает, — прочитала Бантик. — Я, например, не знаю, — добавила она, поднимая глаза от книги.

— В каком смысле знает? — сощурилась Красота.

— Кто-то из нас знает, где он находится, видел его, — пояснила Бантик.

— И кто же?

— Представления не имею.

— Как убить этого шамана? — деловито спросила Жаклин.

Бантик полистала зелёные страницы.

— Либо чем-то выше четвёртого уровня, либо высосать из него энергию, которой снабжает его сейчас ещё не активированный на полную Жезл Шамана. Если мы лишим палицу сил, враг потеряет мощь.

Соня снова захлопала.

— А как зовут этого шамана? — с нотками зависти произнесла Арабэлла. — Кому посчастливилось?

— Ричард, — прочитала Бантик.

— Оу! — вырвалось у Мэри-Лин, и она зажала ладонями рот.

— Что?

— Мальчонка Дик — последнее увлечение леди Мэри-Лин, — холодно обронила Бэлла и брезгливо сморщилась. — За восемь сотен лет стираются всякие понятия о мезальянсе.

— МамА! — возмутилась младшая Алэн.

— Моя дочь путалась с поварёнком! — отрезала Арабэлла. — И ладно бы развлекалась, так нет — влюбилась!

— Не больно-то широкий выбор вы мне оставили, заключив на этом корыте! — вспылила Мэри-Лин.

— Ох и верно, — съязвила Бэлла, — костёр инквизиции куда как привлекательнее!

— Да если бы не ваши амбиции, мамА, вообще бы не получилось никакой инквизиции и никаких заговоров!

— А вам бастардкой разжалованного царя быть хотелось, миледи? — вскипела Чёрная Вдова.

— Воу-воу! — замахала Маргарет. — Что за семейные дрязги на воинском совете?! Как убивать-то сэра Ричарда, mes amis?

— Какой из него сэр? — не сдержалась Бэлла. — Поварёнок! Челядь!

— Мне о приличиях будет царская временщица рассказывать?!

Занесённую руку Чёрной Вдовы, воздух вокруг которой мгновенно соткал сарафан в горошек, перехватил и удержал Артур.

— Ma chХre, колотить дочку — в высшем свете моветон, — сострил он.

— Я не собираюсь принимать участие в убийстве Дика! — заявила тем временем Мэри-Лин. — Хвала небесам, что он смог уцелеть! Нужно найти Дикки, и я с ним поговорю. Жезл Шамана — большая сила, друг с такой нам совсем не помешает.

— Ты его сначала отыщи, — обронила Жаклин.

* * *

— Кто из воинов мог видеть замок? — задумчиво произнесла Тина, заваривая чай на кухне дома Сухановых после школы на следующий день.

— Пойдём логическим путём, — кивнула Аня. — Это были не ты и не я. И не Бантик.

— Может, Жаклин? — предположила Тина.

— Почему?! — опешила от столь радикального сужения круга подозреваемых её собеседница.

— По-любому, она патрулирует город.

— Кто сказал, что замок в Днепре? — резонно возразила Аня. — Не исключена даже Ханна!

— Она сидит на острове.

— Тогда сдаюсь. Вообще-то главное — не найти его, а чтобы он сохранил свою привязанность к Мэри-Лин. Мало ли что у этого Дика там в черепушке и...

С улицы раздался истерический крик. Аня мигом умолкла и сделалась меньше ростом. Тина сверкнула сердитыми глазами и кивнула на выход.

— Нет, — отчётливо проговорила Аня, — он же нас побьёт!

— Тебе не стыдно?! — ахнула будущая дочь. — А ну, мигом!

— Нет. Не пойду.

Вспылив, Тина рванула на себя дверь кухни, параллельно вызывая по передатчику Эрру.

И как назло, дома никого полезного: Елизавета Афанасьевна ушла гулять с Соней. Аня понимала, что нужно помочь, но ноги не хотели вставать со стула. В окне мелькнула тень пегаса, следом с лозиной пробежала Тина. Эрру тоже не мечтал лишиться печени.

От греха подальше Аня дезертировала в комнату. Сейчас придёт избитая Тина и начнёт на неё довольно-таки справедливо орать. Аня малодушно юркнула под кровать и замерла от напряжения.

Дверь отворилась, и Тина ровной походкой зашагала к укрытию.

— Нет! — взвизгнула Аня, высовывая голову. — Я не пойду, я не хочу! Уже десять раз можно было позвать хотя бы Тутэллу!

— Успокойся. Тем более мы его уже победили.

— Да? И как же? — недоверчиво поинтересовалась дезертирша.

— Эрру на него упал в обморок, — хмыкнула Тина.

— Вот только не надо! — возмутился принц, которого Аня сразу не приметила на пороге. — Я его копытами забодал.

От хохота — — — — — девочек звякнули стёкла.

* * *

Прошла неделя унизительной борьбы с ниндзя. Каждый успел оценить в полной мере бойцовские способности демонов. Сама Аня за эти семь дней была отлуплена целых пять раз. Причём один — вместе с Никой, что особенно обидно и позорно. Плюс принцесса Авелилона чуть с ума не сошла, пока они с Тутэллой доставляли еле живого суженого к Ханне лечиться, ведь его здоровье не оберегал защитный костюм!

Последняя друидесса устала видеть в проёме Ворот перекошенное непроизносимой мукой лицо Тутэллы и избитых друзей, но узнать, где замок, так никто и не смог. Если демона не удавалось убить, он уносился с такой скоростью, что казалось, будто ниндзя просто исчезает. Никаких шансов догнать негодяев не было.

Средства массовой информации вовсю кричали о неизвестной банде, терроризирующей город, а представители власти рассыпались в обещаниях всех арестовать. Этим уже занималось областное управление СБУ.

Аня по большей части пропадала после уроков в новых апартаментах Бэллы и Мэри-Лин. Во-первых, это здорово, когда в доме полно идеально вышколенной прислуги, а не хозяйничает старушка, по привычке продолжающая брюзжать к месту и не очень, а во-вторых, этот район почему-то демоны врага обходили стороной.

Аня оказалась совершенно не приспособленной к физическим расправам. Она отродясь ни с кем не дралась на кулаках: былые вражьи прихвостни нападали как-то более... по-джентльменски, что ли. Во всяком случае, рубленой котлетой Аня себя не чувствовала. А сейчас — беда.

Эти гады напомнили старого конюха Тома из сказки о Золушке. Впрочем, такое сравнение скорее льстило похотливому мерзавцу.

Мэри-Лин сочиняла свой предстоящий разговор с Ричардом и рассказывала скрежещущей зубами Ане, какой это милый, застенчивый и добрый мальчик, чьё сердце не ожесточилось веками заключения и чей разум не разъели однообразие и скука. Она благоговейно прервала все три своих параллельных романа и щебетала о том, что за Дика могла бы даже выйти замуж, ведь он будет понимать её как никто, а любовь их проверена временем и совместными трудностями.

Арабэллу передёргивало, если до её ушей долетали обрывки подобных рассуждений.

— Вовсе голову потеряла, — сетовала она, наливая Ане и заскочившему в гости с выписками из банка Артуру, ведшему её финансовые дела, приготовленный кухаркой чай. — И ведь не девочка.

— Твоя леди Мэри-Лин всегда казалась мне чересчур легкомысленной, — хмыкнул молодой человек. — Думает не о том.

— Так ты приглядывался к моей дочке? — прищурилась Чёрная Вдова.

— Я вообще очень внимательный, миледи, — сверкнул незабудковыми глазами Артур, и Аня не в первый раз отметила, как периодически без следа испаряется его заикание, что дивным образом изменяет и характер.

Десятого апреля принцесса Авелилона опоздала на совет, так как задержалась в школе на час дольше, чем рассчитывала. Всё дурацкая лекция! Нет, покажите, пожалуйста, ученика одиннадцатого класса, которому до выпускных экзаменов осталось чуть больше месяца и который всё ещё не знает, куда идти учиться! Размышляя, каким идиотом нужно для этого быть, Аня мчалась по лужам в парк.

Как она и ожидала, там никого не обнаружилось: погода довольно скверная, а на их обычном месте и вовсе напоминающая болото грязь. Пришлось связываться с Тутэллой, и вскоре измученная очередной оккупацией своего пространства страж Времени её забрала.

В оборудованной части Ворот уже горячо обсуждали ситуацию. А по центру высилась внушительная халабуда из трёх кресел и парчового покрывала. Её Соня увлечённо оплетала метровыми нитками жемчуга. Исходная обнаружилась внутри шкатулки в какой-то тумбе, а прочие деятельная крошка добыла с помощью колокольчика, того самого, что когда-то должен был уберечь Аню от всех финансовых трудностей. Колокольчик, видимо, отобрали — он лежал около зеркала Натали. Но Соня уже разжилась целой горой драгоценных гирлянд, похожих на ёлочные украшения, и теперь самозабвенно их использовала.

Стараясь не обращать внимания на выражение лица Евгении Витальевны и похожий на выстрел косой взгляд Жаклин, Аня уселась на диван. Интересно, как же всё-таки Мэри-Лин и Кристине удалось улизнуть с лекции? Ведь никакие уговоры самой Ани Людмила Васильевна и слушать не стала, хоть Тень оставляй! Не иначе, опять постарался серый кардинал Ева.

— Итак, какой у нас план, девочки-мальчики? — вслух осведомилась Аня.

— Соня будет мальсик! — запрыгала с концом жемчужной нитки в руках её маленькая сестрёнка. — Соня будет мальсик! Он стелезот фолт! Мальсик, мальсик!

— Софья!

— Соня будет мальсик! — обиженно топнула ногой малышка, и край покрывала съехал со спинки кресла. — Ой. Посини, — обратилась она к сидящей рядом Ханне.

— Девочки-мальчики! — продолжила Аня, пока последняя друидесса планеты Земля помогала восстановить халабуду. — Четверо мальчиков, включая Соню, — смилостивившись, добавила она. — Что делаем?! Я пропустила что-то конструктивное?

— Куда уж, — буркнула Селена, высовывая лысую мордочку из-под парчи.

— Сейсяз зе велнись в фолт! — накинулась на кошку Соня, и та поспешила ретироваться под покрывало.

— В любом случае нам необходимо проследить за демонами, — возобновила прерванную мысль Бэлла. — Раз они не исчезают, значит, бегут к поварёнку. Его нужно найти немедленно! Потому что это вышло за все возможные рамки...

Позавчера Чёрной Вдове тоже посчастливилось столкнуться в городе с драчливым ниндзя, и с тех пор она затаила нешуточную злобу.

— Н-н-нужно р-решить, кто м-м-может из нас быстро б-б-бегать, — протянул в ответ Артур.

— Эти твари уносятся со скоростью света, — презрительно отчеканила Бэлла, — приобретай абонемент в спортзал...

— Есть весьма резвые птицы... — начала было Ханна. Но её оборвала Маргарет:

— Неужели за неделю никто ни черта не придумал? Мы торчим тут добрых три часа! У меня пробы.

— Скинемся, чтобы купить мотороллер?

— Аня!!!

— Давайте и вправду поразмышляем, кто способен так быстро бегать, — пробормотала Кристина. — В конце концов, мы же воины. Если потренироваться в костюмах...

— Птицы... — обронила Ханна.

— Нам действительно следует приобрести реактивную машину, — завела Аня. — Серьёзно! Ну, какой-нибудь маленький самолётик...

— Соня поведёт! — поддержала идею девочка, водружая на халабуду бант из шёлковой красной простыни. — Чух-чух!

— Я снова напоминаю о том, чтобы смотреть сверху, — подала голос Алана. — Если, обнаружив ниндзя, открыть Ворота повыше и в подзорную трубу проследить, куда он поплывёт...

— Так мы не защитим человека, — перебила, и, кажется, не в первый раз, Натали, — на которого нападёт демон. А ещё ниндзя ведь может мотаться по городу и качать энергию из каждого встречного. Это не дело.

— Должен же он когда-то отправиться в замок врага, — раздражённо возразила Евгения Витальевна.

— И мы за ним чух-чух! — встряла Сонечка.

— Яхонтовые мои! — стала злиться Ханна. — Мне хоть кто-то внемлет?! Весьма скорые птицы...

— А вдруг он потом возьмёт и исчезнет?! — парировала Натали. — А мы стольким людям не поможем. Я считаю, нужно не прекращать мою работу с зеркалом...

— Ты неделю над ним сидишь — и ничего! — прервала Селена, снова высовываясь из халабуды, теперь прямо под красным бантом. — Наблюдать сверху — отличный план. А параллельно кто-то бы атаковал демона и спасал людей, просто другие зафиксировали бы, куда он потом смоется. Этим могли бы заниматься мы с Салли и Тутэлла...

— Давай ты заткнёшься, а?! — напустилась на кошку Тина. — Тебя пока ещё никто не побил! Засунься!

— Не нужно орать, Ваше Высочество! Это я должна бороться с демонами?! Я — кошка!

На этом гордом заявлении Селена вскинула голову и ей на нос свесилась жемчужная нить.

— Остолозно!

— ЛЮБЕЗНЫЕ!!! — во все горло заревела Ханна, усиливая голос, словно рупором, какой-то магией.

— Ты... что-то сказала? — тихо спросила Аня после воцарившейся мёртвой тишины. — Зачем ты это что-то сказала так громко?!!

— Ой, я тозе так хоцу! — отмерла застывшая Соня. — Науци меня, Ханна, науци!

Друидесса проигнорировала ребёнка и в который раз повторила:

— Птицы.

— Да какие птицы?! — возмутилась Тина. — Демоны носятся так, что за ними гепард не угонится!

— Сие чрезвычайно скорые птицы, — выспренно заметила Ханна, — я намеревалась растолковать, но мне никто не внял.

— Потому что это бред, — буркнула Тина.

— Я не повествую о всегдашней фауне. Моя бабушка говаривала, якобы предки наши некогда имели деловые сношения с особым птичьим народом, — пояснила друидесса.

— И что? — не поняла Тина.

— Сие были крайне ловкие птички. Они очень споро летали. И они были немалые... Я попробую сыскать, как обратиться к ним.

— Птиськи! — радостно закричала Сонечка.

— Маргарет, переправь меня на остров, — попросила готовая взорваться Ханна.

— Тогда нам нужно домой, — встала Елизавета Афанасьевна. — Анжела Анатольевна начнёт волноваться, уже поздно. Аня так задержалась, что, выходит, мы гуляем уже четвёртый час.

— Не тлогать мой фолт, — строго велела Соня.

Тутэлла вздохнула и укусила последний из круассанов, принесённых из парижского кафе Маргарет в качестве индульгенции за транспортировку.

* * *

На следующее утро птичий народ передал Лунным воинам полную власть над собой.

Это произошло на острове-Тени. Ханна хитрыми малопонятными манипуляциями призвала необычных существ — а?вамей. Белоснежные метровые птицы, похожие на исполинских пеликанов с павлиньими хвостами, заполонили кругом всё, буквально возникая из воздуха. В ответ на просьбу помочь отследить демонов, эти странные создания, предводительница коих худо-бедно изъяснялась на латыни, согласились когда угодно в любой час прилетать на зов "Птички!" и доставлять всякого из Лунных воинов в выбранное место.

— Что это они т-так д-добры? — недоумённо спросил Артур, когда белокрылые твари исчезли и осталась лишь одна, ожидающая указаний.

— Помнится, авами чем-то обязаны нам, — наморщилась Ханна, не особо слушавшая бабушкины рассказы о прошлом, — то ли им некто подсобил... то ли их вовсе сотворил некий отдалённый предок...

— Птичий народ вывел Мастер, — прочитала Бантик, — заложивший основу этой школы. Когда друиды покидали Землю, авами были их транспортом.

— Они могут плавать в космосе?!

— Да, — продолжала читать Бантик, — им не нужны внешние условия. Авами — идеальные перевозчики. Они защищают своих пассажиров от вредных факторов во время пути, таких как отсутствие атмосферы, например. И от воздействия скорости.

— Весьма славно, — удовлетворённо кивнула Ханна. — Кто изволит опробовать странствие на птичке?

— Это ещё не значит, что они угонятся за ниндзя, — буркнула Жаклин, разглядывая громоздкую тушу, напоминающую птицу Рокк из мультика, только белоснежную.

Аня разделяла сомнения. Если такое и летает быстро, то лишь пикируя, а маневрировать в городе или даже над городом... Тем более опять СМИ разведут хай...

Ханна же выглядела невозмутимой, будто что-то умалчивала.

— Кто изволит? — повторила она.

Тина бодро вышла вперёд.

— Эрру, — сказала она, выталкивая принца перед собой.

"Разумно", — подумала Аня, потому что на лице друидессы проглядывалось тщательно скрываемое ехидство.

Тина же подвела спутника жизни к оставшейся птичке. Под всеобщими полными скепсиса взглядами принц уселся на её спину. Все молчали.

— Указу?й, — поторопила Ханна.

— Ну вверх! — нехотя произнёс Эрру.

И исчез. Только ветер поднялся.

— А где он? — ошарашенно выдала Салли после полуминутной паузы. Ханна её не нарушала, но саркастическое выражение проступило чётче.

— Ринулся ввысь, — спокойно ответила она кошке.

— Нё онь исчесь! — строго возразила Сонечка.

— Отнюдь, однако на птичке способно за семь минут облететь кругом Земли, — пояснила друидесса, когда Эрру спустился, пусть всем опять показалось, что он возник из ниоткуда, — я потому и удостоверяла, что они летают споро.

Вид у принца был несколько пришибленный.

Когда все наудивлялись чудесным умениям птичек, подобревшая Ханна позвала в замок пить чай. В большом зале, угостившись кексами, когда воцарилась примерная тишина, Алана подала голос:

— Остаётся найти ниндзя и проплыть за ним.

— Бантик, ты знаешь, где скоро появится демон? — спросила Натали.

— Сначала нам нужно научиться летать на птичках, — неуверенно заметил Эрру. — Это... не так уж просто.

— Я пелвая! — подскочила, забывая о пирожных, Соня. — Птиськи!!!

Красивая, увитая искусственным лепным плющом и украшенная старинными картинами стена покрылась трещинами и разлетелась в щепки. Часть потолка с грохотом обвалилась наружу, теперь из дыры свешивался ковёр. На обломки приземлилась усыпанная побелкой авамь.

— Спокойствие, сосредоточение, — просвистела Ханна и закрыла глаза. Глубоко вдохнула и медленно выдохнула воздух, тут же закашлявшись из-за неосевшей пыли.

— Ой, — Соня виновато уставилась в пол, кроша ножкой куски кирпича.

Все снова переместились на лужайку.

Аня смело уселась на мягкую спину позванной авами, не обратив внимания на злорадное лицо Эрру, и громко, уверенно приказала: "В пустыню Сахара!"

Желудок ухнул куда-то вниз, дух перехватило, ветер стеганул, будто плетью. Аня судорожно вцепилась в белые перья. Та минута, на протяжении которой они неслись к пустыне, показалась вечностью. Наконец птичка приземлилась на раскалённый песок.

Здравый смысл нашёптывал: нужно лететь обратно, но сделать такой подвиг Аня не смогла.

Она смерила флегматичную авамь ненавидящим взглядом. Припекало. Принцесса Авелилона щёлкнула передатчиком и попросила Тутэллу забрать её, но мигом помрачневшего стража Врат в зеркале сменила Ханна и строго велела возвращаться на птичке.

Готовилась Аня долго. На смиренно застывшее молчаливое пернатое легла животом, вонзила пятки в бока авами, растянувшись для этого под невероятным углом, впилась в основание крыльев, даже сжала зубами пух... И тихо, нехотя выдавила: "К замку Ханны".

— Где ты обреталась?! — тут же напустилась хозяйка владений. — На иной планете?

— Я была в Сахаре, — гаркнула Аня, пытаясь унять дрожащие руки.

— Туда лететь не долее пары минут!

— Я боялась возвращаться назад. Эти существа убьют нас!

— Их аура сохраняет от стремительности, с них невыполнимо низвергнуться и ничего не приключится.

— Просто всё превратится в лепёшку. А так и правда ничего, — буркнула Аня.

Когда-то она каталась со Стасей на изуверском аттракционе — ощущения после птички примерно такие же. Только там её промурыжили добрых пять минут. А братца и вовсе стошнило.

Аня молча вытрушивала из волос песок и размышляла, реально ли обгореть в пустыне за столь короткое время. Казалось — вполне реально.

— Кто дале? — сурово рявкнула Ханна.

После нескольких минут пререканий выдвинули Тину.

— Полетишь со мной, — приговорила она будущую мать.

— Да никогда в жизни! — возмутилась та.

— Но мне одной теперь страшно...

— Самоубийство второй раз за день?! — отпиралась принцесса Авелилона. — Полетели все, — предложила она, — а я останусь.

— Нет! — строго возразила Жаклин, вызывая птичку. — Полетит каждый. Нам нужно научиться.

— А они шистые? — засомневалась Соня, придирчиво рассматривая перья вблизи.

— Давай подстелю тебе что-нибудь и поедем вместе, — мужественно вызвался Эрру.

Аня пристроилась на другом дьявольском создании, вцепившись в авамь всеми возможными частями тела. Сейчас не до санитарии.

— Куда плывём? — полюбопытствовала с соседнего животного русалка Алана.

— На Севелный полюс! — закричала Сонечка, обхватывая за пояс пока несостоявшегося отца.

— Зачем? — удивился Ника. — Там холодно.

— В пустыню Сахара, — подала голос Аня, — я там была, там не холодно.

Принцесса Авелилона снова ощутила себя расплющенной асфальтным катком.

— Ву-ху! — носилась по песку Сонечка. — Американские голки! Мы будем летать опяяяяять! Птиськи!!! Ввелх! А потом внис!

Большинство восторга не разделяло, но на остров-Тень всё же вернулись на этом новом виде транспорта. Ханна уверяла, что птички чудесно маневрируют, они смогут пролететь даже в лесу, так что городу ничего не грозит. А на такой скорости никто их не увидит.

Пока обсуждали дальнейший план, в воздухе молнией мелькала, появляясь и исчезая, авамь, осёдланная Сонечкой уже самостоятельно.

* * *

— Кто проследит за демоном? — деловито спросила в восстановленной Эрру и Красотой комнате школы друидов Жаклин.

— Я! Я будю сидить! — вызвалась Соня, загнать которую в помещение оказалось нелегко. — Сидить!

— Можешь пойти вместе с кем-то из взрослых, — мягко сказала Натали, положив ладонь на колено сестры, готовой взорваться гневной тирадой. — Например, с Жаклин. Договорились?

— Даааа! Посли, посли на улицу! Мы будем летааааать!

Руководствуясь указаниями Бантик, за полчаса зрячая жрица, мужественно взявшая с собой восторженного ребёнка, смогла отыскать ниндзя и действительно проследить за ним. Обиталище врага обнаружилось в самом начале Красной улицы Днепропетровска. Через семь дворов стоял дом Сухановых. За забором этого недавно достроенного особнячка Аня и Тина превращались в воинов перед первым избиением.

— Это уже слишком! — вспылила Евгения Витальевна. — Серьёзно, дорогие, мы должны понять, какого чёрта вообще происходит, а то эти Кораблики и иже с ними не закончатся никогда! Пусть Ханна с помощью Тины варит всё что угодно и сгущает информацию, но наша главная задача — не убить этого шамана, а выяснить, почему враги постоянно оказываются около нас! Даниэлла хотя бы охотилась на Сердце Мага, Сюзи — на наши силы! А это вообще ни на что не похоже...

— Вот мы и спросим об этом у Дика, — невозмутимо заявила Мэри-Лин, наводя губы алым вязким блеском. — И прошу заметить: мы не будем убивать его. Дикки — отличный мальчик. И с удовольствием возьмётся нам помогать. А заодно сам расскажет, почему столь удачно поселился...

Вся самоуверенность её пропала, когда враг, в тронный зал которого Мэри-Лин, сияя радостью, выскочила с пламенной речью из Ворот, резюмировал все излияния коротким и жёстким "Пошла вон!"

Парламентёрша задохнулась от негодования.

— Дик, ты что?! Это же я, твоя леди Мэри-Лин! Ты не узнаёшь меня?!

— Ты чё такое говоришь без пяти минут королю всех шаманов?! — перебил противник, и от ярости его суть вырвалась наружу: загорелый торс пронзила деревянная рея, лицо перехватил обугленный канат, а спина ощерилась жестяным люком. В довершение правую руку Кораблика прибивала высокая палица из слоновой кости, украшенная бубенцами и колокольчиками. — Коли была когдась знатная дама — дык чё с того? Чихал я на это! — Он зло расхохотался. — Я — будущий владыка шаманов! Мож, мне ещё жениться на твоей поруганной чести? Так я тут и не при делах! Катись отседова, шлюха корабельная!

— Сейчас же! Выпустите! Меня! Наружу! — бушевала в Воротах, где всю эту сцену воины наблюдали на увеличенном передатчике, Бэлла. — Вы пользуетесь тем, что я больше не могу переноситься в пространстве! Подлец унижает мою дочь!

— Бэлла, успокойтесь! — попытался усмирить её Ника. — Что вы ему сделаете, если у него этот жезл?

— Никакой жезл не даёт права сквернословить о моей дочери!

— Может, стоит и на этого грубияна скинуть наш любимый Молот Смерти? — предложила Маргарет. — Даже прямо сейчас? Вот так вот бац — и каюк.

— Молот Смерти уж скорее даст ему ещё сил! — огрызнулась Арабэлла. — Заберите оттуда мою дочь, я не желаю слушать оскорбления от поварёнка!!!

В общем-то, Мэри-Лин и сама в данный момент хотела одного — провалиться сквозь землю. Что с ней и произошло довольно буквально. Теперь раздосадованная и насмерть обиженная средневековая бастардка ревела на диванчике, оставляя на белой обшивке мокрые пятна, помаду и следы зубов.

Бантик и Ханна отправились на остров-Тень — вместе искать в бывшей школе друидов способы извлечь из живого существа накопленную энергию. Группы воинов патрулировали город с помощью птичек, обнаруживали и разгоняли опасных ниндзя. Впрочем, не особо удачно: почти никто не желал связываться с этими варварами. В Воротах Бэлла отчитывала дочь. Невзирая на весь гнев, вызванный в ней хамством в адрес последней, сочувствия в Чёрной Вдове не нашлось и грамма.

Воскресенье подходило к концу. Красота, ловко расправлявшаяся с демонами, всё же заставила обитателей дома, в котором работала, наведаться под его кров, поужинать с мамой и папой и разойтись по комнатам — устроить в постелях спящих Теней.

В Ворота они вернулись с дремлющей на руках Сонечкой: длинный день вымотал силы юной защитницы слабых и угнетённых. Малышку уложили на дальнем диване и старались не особо шуметь. Остальных суровая Жаклин властно выставила в город, и уже через полчаса Аня с обеими сломанными ногами и выбитой челюстью на птичке улетела лечиться к Ханне. Ниндзя умудрился отметелить её в тот момент, когда, пытаясь избавиться от ранее полученных от него же травм, Аня на секундочку перевоплотилась в человека.

Теперь она ожидала Ханну на массивном крыльце школы друидов.

Холодный ночной ветер раскачивал верхушки зловещих деревьев за оградой. В лунном свете Ане улыбалась изъеденная солью статуя добермана с отколотой лапой. Где-то в дебрях острова завыл волк.

Костюм в горошек временно вернул здоровье и заглушил дикую боль. Втайне принцесса Авелилона надеялась, после того как Ханна исцелит её человеческое тело, остаться тут и лучше помочь с поисками.

Друидесса не перечила этому попахивающему дезертирством плану. Но прежде заставила Аню развоплотиться и быстро убрала повреждения, успевшие всё-таки окатить принцессу Авелилона волной огня и тошноты. А затем повела по пыльным коридорам погружённой во мрак школы к подземельям.

Они спускались по каменной лестнице в ярком луче из кольца, которое Ханна постоянно носила вместе с артефактами для оживления и коррекции памяти. Истёртые ступени местами раскрошились, стены, не?когда украшенные фресками, потускнели и растрескались. Снизу, из глубины, веяло сыростью и затхлым воздухом.

Но зал, куда провела Аню хозяйка, оказался куда более уютным. Здесь пылало множество парящих свечей, окунающих просторную комнату в волны мягкого дрожащего света. На беспорядочно сдвинутых столах громоздились книги и свитки. Тут и там привлекали взгляд самые неожиданные предметы: статуэтки, камешки, растения и украшения. Бантик восседала на краю крышки здоровенного дубового сундука, заваленного толстыми фолиантами в тяжёлых обложках. Её русалочий хвост свешивался вниз, плавники тонули в пыли. Бантик внимательно читала пожелтевший томик со склеенными страницами. Её собственная полупрозрачная зелёная книга лежала рядом, открытая и слабо мерцающая.

— Разве здесь реально что-то найти в обозримом будущем? — скептически сощурилась Аня, оглядывая горы книг и справедливо полагая, что это — только малая их часть.

— Я сверяюсь со своими знаниями, — не поднимая глаз, ответила русалка. — А вообще-то тут нужно навести порядок. Этим я уже два месяца занимаюсь.

— Всё сие немыслимо привести к ладу, — меланхолично обронила Ханна, — сие утопия.

Она принялась просматривать оставленный из-за Ани свиток, в котором делала пометки огромным гусиным пером.

Гостья выбрала наугад какой-то том и распахнула на середине. Написано вроде на латыни, косым разборчивым почерком: "...навестил душу Оноха в царстве Аида. Напомнил ему о правилах и попытался выведать, что же отступник рассказал смертным. Он молчит и улыбается, как умалишённый. А меня выставила Персефона, за руку выволокла к реке, затолкала в лодку и запретила Харону когда-либо ещё переправлять меня через Стикс. Нахалка пообещала спихнуть в Лету, если снова явлюсь зимой в её владения. Кажется, у подземных богов какие-то проблемы. Лучше поговорить об этом с Геей или Тартаром. Или с близняшками Морди и Глори. Им следует держать в узде своих детей, подобный разгул и разброд добром не кончится..."

Аня перелистала книгу к концу: "...и в горие своём сотворила она вампиров. Своих детей иметь она боле не смела и потому похищала их у людей, вкушала кровь ону и поила собственной. Так передавала она им частичку силы. То не всегда были младенцы. Шли годы. Глори основала королевство, кровных детей прозвала она вампирами. Формально не нарушая запрет, она обошла его хитростью. Но это разлучило её с избранником. Он не принимал..."

— А есть у нас свечи из сала драконов? — отвлёк Аню от чтения задумчивый голос Бантик. — Тут отмечено, что драконы появились за сто с лишком лет до того, как основная часть друидов покинула Землю. Интересно, кто-то мог добыть сало и принести сюда, раз уж описал свойства в книге?

— Каковые свойства? — поинтересовалась Ханна, подходя ближе.

— Смотри, обозначено, как, используя свечу из сала человека-дракона, похитить чужую жизненную энергию. По сути, зачарованную свечу тот, из кого извлекают силу, должен просто задуть. Это можно устроить, только...

— Нам нужен дракон, — закончила за неё Аня. — Прекрасно. Небось ты даже знаешь, где его взять?

— Здесь сказано, откуда взялись драконы, — подтвердила Бантик и зачитала: — "Спустя четырнадцать полных оборотов кругом Солнца после того, как на востоке тридцать дней сияла комета, своим хвостом обнимавшая небо, к правителю малого уединённого королевства, отнюдь не примечательного чем-либо дотоле, нисходит СВЕТ. И наделяет СВЕТ жителей его силою великой, частичками самоё себя. И становятся они полулюдьми-полудраконами. А королевство се переносится в III-е измерение и запечатывается, дабы стерегли драконы дитя, кое порождает СВЕТ. Жир драконов обладает великою высасывающей магию силою, он боронит зверя и пособляет ему похитить чужую магическую силу и энергию. Ежели сделать из жира оного свечи да заговорить их, довольно будет задуть таковую кому-либо, и силу его впитает сало драконье". Из очерка Кливерии Мари Мидэнталс "Путешествие по заморским мирам".

— Даже коли на острове наличествуют таковые свечи — я не ведаю, где они, — вздохнула Ханна. — Ты также?

— Я также. Но я знаю, где Королевство драконов.

* * *

— А это вообще корректно — просить у драконов драконий жир? — усомнилась Кристина. — Мы же, я надеюсь, будем просить, а не похитим у какой-то несчастной мамы-драконихи её толстую нелюбимую дочку?

На лице Жаклин читалась твёрдая уверенность, что при необходимости драконов можно похищать.

— Королевством драконов правит принц крови, — сообщила Бантик. — Корона у них наследственная. Драконы живут в среднем по пять сотен лет, соответственно, это где-то шестой правитель, потому что комета, которая описана в манускрипте, пролетала в 134 году до нашей эры, а значит, там речь о 120-м. Зовут нынешнего принца Генрихом. Свой мир, расположенный в III-м измерении, драконы покидают редко — только для того, чтобы выбирать правителю невест. Принцы крови не женятся на драконихах, дабы детей им рожали полукровных. Такие не могут претендовать на престол. Подобным манером в королевстве избегают отцеубийственных интриг. А на закате жизни принц драконов заводит ребёнка с соплеменницей, и она производит на свет наследника. Перед тем принц убивает или отпускает последнюю жену. Этих женщин ему отбирают особо, так как принца и его избранницу венчают заклинанием, делающим мужа неуязвимым, покуда живёт жена, если оная пребывает при нём достаточно часто. За сим драконы пленяют для своего повелителя самых сильных самок. III-е измерение они покидают, только чтобы найти таковых.

— Лучше скажи, как они могут отреагировать на наше появление, — перебила Аня. — Реально поговорить и объяснить, кто мы и откуда взялись?..

* * *

Во внешности принца драконов угадывалось что-то неуловимо-восточное. Смуглый и загорелый, он поражал огромными изумрудными глазами, сверкающими, словно драгоценные камни. Когда принц злился, на дне зелёных омутов отблёскивали вспышки багрянца и горели, будто угольки в костре.

Сейчас он злился.

— Ты просишь у меня жир моих подданных, женщина?! Как ты представляешь себе это?! Мне кого-то казнить и освежевать?!

— Может, какие-нибудь клиники по липосакции... — проблеяла Аня.

Ей было не по себе под взглядом драконьего властелина.

— Что?!

— Нигде ли драконихи, которые желают быть стройными, не избавляются от избыточного жира... хирургическим путём? Нам бы немножко...

— Вы, леди, умалишённая! — гаркнул дракон. — Никому и в голову не придёт вырезать из себя сало, чтобы быть стройнее! Это изуверство какое-то... И потом — зачем это тебе жир человеческой формы дракона, хотелось бы мне знать! Ты говорила, свеча требуется, чтобы впитать энергию. Тебе нужно сало дракона, принявшего облик зверя.

— М-да? — смутилась Аня. — И что, это совсем-совсем невозможно?

— Попрошу взамен немного человеческой печени, если позволишь. Она мне необходима.

Аня совершенно смешалась.

— Это... то есть... я... мы могли бы похитить печень из какой-то больницы, где хранятся органы доноров. Сколько вам требуется?..

— О Свет Вседающий, — выдохнул принц Генрих, — тебя не сконфузишь и такой дикостью?! Я просто пытался показать, насколько это извращённая просьба.

— Но я же придумала, как её исполнить цивилизованно, — обворожительно улыбнулась Аня. — Что стоит и вам сделать так же?..

— У меня нет донорского драконьего сала, — сощурился её собеседник.

— А не умирал ли недавно какой-нибудь старый дракон?

— Драконы не умирают в облике зверя вот уже вторую тысячу лет. Когда-то существа, похожие на тебя, нападали на моих подданных. Они загоняли слабых драконов в ловушки и мучили их, пробуждая животную суть. А потом убивали. Эти люди охотились за магической силой, скрытой в теле дракона. Потрошили туши и растаскивали по частям — от сердца до клыков. Но ещё никто и никогда не доходил до такой наглости, чтобы попросить властелина сделать подобное самолично!

— Неужели нет никакого приемлемого варианта? — взмолилась Аня. — Нам бы немного. — Она поймала взгляд изумрудных, бездонно-зелёных глаз принца Генриха, на дне которых сейчас полыхало пламя, и осеклась. — Но что же нам тогда делать?..

Съязвить местный владыка не успел: в зал вбежала взволнованная молодая девушка, лёгкой походкой и всем своим видом больше похожая на нимфу, чем на человека или даже дракониху в людском обличье. Удивительно тонкая гибкая талия стянута пояском, из-под парчи изящного синего платья сверкает белизной кожа, лицо фарфоровой куколки и лазурными омутами отсвечивают очи удивительного небесно-голубого оттенка, подёрнутые дрожащей поволокой, как у принца Эрру. От девушки будто исходило сияние.

— Анрио, скорее! — пропела она мелодичным голоском, напоминающим звон колокольчиков. — Спеши во внутренний двор!

— Что происходит? — нахмурился принц драконов.

— Тебя ищет вся стража! Поторопись, я не знаю, в чём дело, но скорее, скорее!

— Селеста, я занят!

— Я развлеку твою гостю. Скорее, кажется, произошло нечто ужасное! — трагически заломила руки она.

Принц драконов сомневался ещё секунду, но потом со словами: "Прошу меня простить!" — стремительно вышел из зала. Едва за ним хлопнула дверь, девушка, вмиг успокоившаяся, повернулась к Ане.

— У меня есть свеча, — сказала она.

Принцесса Авелилона не поверила своим ушам.

— Что? — глупо спросила она, воззрившись на неизвестную.

— У меня есть свеча из драконьего сала, — нетерпеливо повторило внезапное явление.

— Вашего? — хлопнула глазами Аня.

Талия незнакомки давала все основания подозревать что-то не совсем природное.

— Я не дракон, — неожиданно разразилась та серебристым смехом. Подобное предположение её определённо поразило. — Когда-то к нам приходили люди из I-го измерения, называвшие себя друидами. Они охотились на драконов. А я им помогала. Свечи сделали для меня они.

— Вы помогали охотиться на драконов?! Но зачем?

— Друиды были колдунами и исследователями, — пожала плечами девушка, — они искали знания и обладали силой. Мы заключили сделку. Я содействую им, они — мне. Я беззащитна. Во мне нет почти никакой магии, и я чувствую себя бесправной пленницей. Меня это не устраивает. Я отдам тебе свечу в обмен на обещание: если я обращусь к Лунным воинам — они окажут мне поддержку.

— Откуда тебе известно о Лунных воинах?

— Я слышала весь твой разговор с Анрио.

— О какой поддержке будет идти речь?

— Об освобождении из III-го измерения. Если я когда-нибудь этого захочу.

— А вдруг я просто расскажу принцу драконов о том, что жительница его королевства способствовала убийствам его подданных? И получу от него и свечи, и благодарность?

Девушка задорно рассмеялась.

— За кого ты принимаешь особ королевской крови? — насмешливо вскинула она точёные бровки. — Анрио всё известно. Я не жительница его королевства: оно создано для меня. Мощь дана драконам, чтобы обеспечивать меня всем. Всем, кроме свободы, — после паузы добавила она. — Ну что? Ты согласна на сделку, земная девочка? Поспеши, у нас мало времени.

— А что помешает мне обмануть тебя?

— Слово чести, — веско произнесла Селеста. — Слово чести, данное на языке дракона.

Предупреждая вопрос, она запустила тонкие белые пальчики за корсаж и извлекла на свет медальон — высохший сморщенный конус на нитке. Из-под парчи длинного рукава показалась её левая рука — она сжимала толстую сальную свечу жёлто-бурого цвета. Но девушка протянула Ане правую.

— Слово чести, что в обмен на эту свечу Лунные воины выполнят мою просьбу, если я с ней обращусь. Только одну, — присовокупила она.

Жухлый кусок плоти на глазах краснел и набухал, он увеличился в размерах и, словно змея, скользнул по предплечью девушки к протянутой ладони.

— Что со мной будет, если я нарушу клятву? — сглотнув, спросила Аня.

— Ты не нарушишь.

— Что будет? — повторила Аня, не отрывая взгляда от багрового змея-языка, мерно вздымающегося над белоснежной кожей. Он щерился вкусовыми сосочками.

— Лишишься чести, — хмыкнула Селеста, — совесть не позволит тебе спать... никогда... Сойдёшь с ума. Быстрее. Анрио скоро поймёт, что я его провела. Оставь эту сцену мне.

Аня колебалась долю секунды. Но где-то внизу послышался топот и голос принца драконов гневно крикнул: "Селеста!" Аня решительно сжала холодные пальцы красавицы. Язык вскинулся коброй и крепкими кольцами овился вокруг сцеплённых рук.

— Слово чести, — произнесла Аня и почувствовала огненный жар, — что в обмен на свечу из драконьего сала Лунные воины помогут тебе покинуть этот мир III-го измерения, если ты попросишь.

Тень недовольства исказила лицо её визави.

— Так, чтобы меня не нашли, — отчеканила Селеста.

— Так, чтобы тебя не нашли, — покорно уточнила принцесса Авелилона.

Горячий узел крепко сковал две руки. Прекрасные черты разгладились.

— Тебе лучше исчезнуть до прихода Анрио, — сверкнула своими удивительными очами Селеста. — Он будет зол. Очень зол.

* * *

— Ох и аукнется нам когда-нибудь эта свечка, — с раздражением пробормотала Евгения Витальевна, разглядывая Анину добычу в Воротах Времени. — Мне кажется, дорогая, девчонка ловко тебя провела!

— Пыталась, — поправила Аня. — Я же так и не пообещала, что мы выполним любую её просьбу.

— Свеча настоящая, она подходит, — добавила Бантик. — Осталось заставить Кораблика её задуть.

— Только он ведь не идиот, — обронила Бэлла.

— Я сделаю, — решительно поднялась с дивана Мэри-Лин и шмыгнула разбухшим красным носом. — Дайте. Он задует.

Обида заставила её придумать высокотехнический и очень тонкий план. Мэри-Лин выскочила из Ворот с магическим оружием в ладонях, после того как Бантик провела над ним описанные в книге манипуляции и подожгла Аниной зажигалкой. "Впору на сцену идти", — подумалось принцессе Авелилона, пока все они наблюдали на экране огромного передатчика, как Мэри-Лин снова порывисто бросается к Ричарду, протягивая свечу. С восторженной речью в лучших традициях Шекспира — об огне их любви, коий символизирует это пламя, огне, что будет гореть вечно.

Кораблик проникся представлением и театрально погасил чадящий фитилёк в руках бывшей любовницы. Маска отчаянной надежды экзальтированной дурочки схлынула с Мэри-Лин, оставляя жестокое и ледяное выражение, присущее Чёрной Вдове.

— Отлично, Дик, — сощурилась она под удивлённым взглядом врага, — свидимся в аду.

Ни один мускул не дрогнул на презрительном лице, пока шаманская палица в боку Кораблика наливалась багрянцем и вспыхивала, порождая мёртвые чёрные языки, за пару мгновений испепелившие врага без следа.

— Здорово она его! — восхищённо и с лёгкой завистью выдохнула Тина в Воротах Времени. — Когда-нибудь я запишусь в драмкружок и тоже так научусь! А где... где Соня?

Никто из воинов не мог видеть, как на фоне восходящего солнца над лужайкой опустевшего вражьего особняка со скоростью света проносится маленькая счастливая девочка на белокрылой птице.

* * *

Вечером следующего дня Кристина пришла в дом Сухановых и привела за собой полностью оправившуюся и довольную жизнью Мэри-Лин, успевшую без памяти влюбиться в перспективного молодого человека из КРУ, нагрянувшего в школу с проверкой в составе целой комиссии. От его коллеги силою кольца Памяти она уже знала имя несчастного, его адрес, должность и семейное положение. Всё ещё несовершеннолетняя по документам Мэри-Лин побожилась, что подводить госслужащего под статью с помощью магии не станет, но, коли он сам уступит её чарам, в том — судьба.

Кристина даже не негодовала в обычной своей манере по поводу этой истории. И не сказала ни слова Ане и Тине, злокозненно прогулявшим понедельник. Лишь таинственно улыбалась из-под затейливых локонов своей новой причёски и теребила фестоны модной итальянской кофточки, привезённой осенью из Рима семейством Алэн.

А когда Мэри-Лин вволю нащебеталась об Анатолии и блаженно закурила свою трубку, Кристина извлекла из картонного пакета бутылку шампанского и потребовала бокалы. За ними сбегала заинтригованная Тина, а потом все уселись и вопросительно воззрились на подругу. Кристина, явно нервничая, подняла смущённый, но лукавый взгляд.

И озвучила новость-бомбу.

Она созналась в своих отношениях с Артуром. Аня не сразу и поняла, что имеется в виду.

Но подруга говорила именно о любовном романе. О своём любовном романе с Артуром! Они-де почти сразу заинтересовались друг другом, всё чаще и чаще виделись вне воинской службы, ну и... (тут Кристина покраснела).

Они во всём абсолютно уверены и свою связь решили скрепить брачными узами, едва невесте исполнится восемнадцать.

Ни Артур, ни Кристина не намеревались создавать вокруг этого тайну, всё вышло как-то само собой, и оба не знали, как и когда рассказать боевым товарищам. Так длится уже много-много месяцев. А теперь Кристина приняла предложение и молчать дальше совершенно невозможно. Потому она надеется, что подруги помогут ей уведомить остальных о счастливой развязке её романа.

— Что?! — ахнула Аня.

— С Артуром?! — выпучила глаза Тина. — Вы с Артуром?!

Мэри-Лин же только поражённо вскинула брови, позабыв и дымящуюся трубку, и Анатолия, и бутылку шампанского, которую раньше вызвалась открыть.

— Мы... мы давно хотели сообщить вам, что... просто я всё не находила как...

— Артур... — пробормотала Мэри-Лин и умолкла.

— Это здорово, Крис! — первой пришла в себя Тина. — Поздравляю! Моим грядущим маменьке и папеньке тоже неплохо бы побеспокоиться о законном браке.

— У нас есть ещё пять сотен лет, — растерянно напомнила Аня, продолжая таращиться на собравшуюся под венец одноклассницу, — не беспокойся.

Невероятно! Артуру почти тридцать, Кристина всегда казалась самой правильной во Вселенной девочкой, на вид не старше четырнадцати лет. И у неё был... тайный роман?! Со взрослым мужчиной?! Который собирается на ней жениться?! Это не укладывалось в Аниной голове.

Пока Ника кормит свою вторую половинку мороженым и трогательно держит за руку, Кристина... Ведь нельзя же предположить, что и они с Артуром ограничивались сладостями, а потом вдруг решили пожениться? У них-то ведь нет детей из будущего. А значит...

Но Кристина?! Уму непостижимо.

Аня понимала, что следует перестать пялиться и сказать что-нибудь жизнерадостное.

— Если подумать, — выдавила она, — это чертовски... неожиданно, не спорю... Но вы... о, вы — прекрасная пара!

— Да, — смущённо проблеяла Мэри-Лин, не глядя на Крис, — да-да, Аня права... прекрасная...

Интермедия: Леста

Они не дают мне дышать. Не дают мне свободы. Эти двое самозабвенно воюют друг с другом и загнали меня, слабую, беззащитную женщину, в глухой мрак. Они оба — и благородный, и жестокий — считают, что я не имею никаких прав.

Один — пришелец, второй — хозяин и захватчик одновременно. А кто такая я? Никто. Безмолвная тень на задворках сознания. Обретшая плоть, в которую не верят. Не признают.

Вот я и прячусь в кромешной тьме.

Но я здесь не одна. Я знаю. В этом мраке, где-то совсем рядом, — ребёнок. Я слышу, как шлёпают его босые маленькие ножки. Я слышу, как иногда он плачет по углам.

Я боюсь его. Кажется, только мне одной известно о его существовании. И оно внушает мне ужас. Глубинный, первичный. Животный страх.

По-моему, истинный хозяин, всесильный и всемогущий, здесь именно он. Крошечный карапуз, ещё никогда не встававший в пятно света. Однажды всем нам будет несдобровать из-за него...

* * *

Глава ХIХ: Кустики

* * *

— Меня беспокоит Артур, — конфузливо призналась Ане Кристина после очередной репетиции выпускного вальса, когда принцесса Авелилона утащила подругу за прилегающие к школе гаражи покурить. — Он порою так странно меняется, — продолжила одноклассница, — будто вовсе и не он. Это пугает...

— В каком смысле не он?

Аня уже почти свыклась с невероятной новостью. Почти. Представить себе Артура и Кристину вместе — даже просто целующимися — всё ещё было за пределами возможностей её воображения. Черти тихого омута из известной поговорки так и скакали, стоило начать думать в указанном направлении. А делала это Аня регулярно, потому что нечто, неприглядно напоминающее зависть, плотно засело у неё внутри. Невзирая на рассказанное Мэри-Лин.

Вот ещё теперь смущённые беседы по душам... И как прикажете себя вести?

Конечно, Аня тоже замечала чудны?е перемены, когда заикание боевого товарища без следа пропадало и сам он становился довольно резким. Но это случалось, когда нужно действовать решительно: многие люди с расстройством речи от выброса адреналина перестают заикаться. На него же вполне можно списать и некоторую грубость поведения. Порой не до сантиментов.

— Понимаешь, — замялась Кристина, — Артур вежливый, очень воспитанный, заботливый и ласковый. Вообще-то он именно такой. Замечательный! И умный. И не только это.

В мыслях Ани силились сложиться образы Артура "заботливого", "ласкового" и "не только это" — с Кристиной. Однако совершенно безуспешно.

— Но иногда, — тем временем перешла на шёпот подруга, — словно что-то переключается. Вульгарность, даже жестокость, просто бьёт, как хлыстом. И... и не всегда фигурально. Он... он ударил меня позавчера.

Аня вытаращила глаза.

— Потом молил о прощении на коленях, сам не знает, что на него нашло...

Когнитивный диссонанс окончательно воцарился в Аниной голове. Что значит ударил?!

— Помнишь... Артур говорил, что у него были какие-то проблемы с... что он лежал в психиатрической клинике? — осторожно пробормотала принцесса Авелилона, когда речевая функция восстановилась после шока.

— То всё выдумки его отца! — внезапно разозлилась Кристина. — Из-за нашего дара. Это в прошлом теперь, когда Артур понимает, почему такое происходит и кто он.

— Но... не могло ли это оставить какой-то след?

— Артур не сумасшедший!

— Я и не настаиваю, что он сумасшедший... Просто...

Аня умолкла. То, что по секрету поведала Мэри-Лин после достопамятного сообщения о сделанном предложении, так и норовило сорваться с языка. Но Мэри-Лин взяла с неё слово. Она и Ане не хотела рассказывать, но с кем-то поделиться была обязана, иначе и сама рисковала ляпнуть лишнее.

Ибо Мэри-Лин абсолютно уверена: Артур встречается с её матерью. И уже очень давно. Именно потому лично у неё новость Кристины вызвала такое недоумение. И Мэри-Лин не знала, что и делать, ведь она может ошибаться... Но вместе с тем убеждена, что это не так. Никакой ошибки нет.

Говорить на подобные темы с Бэллой она пока в себе сил не нашла. И они с Аней решили при случае задать самому Артуру несколько вопросов.

Решить-то решили, но Аня совершенно не представляла себя за воплощением этого плана. Для неё за полгода знакомства Артур так и не стал ни на йоту близок. А уж после откровений Кристины она и вовсе ничего не понимала в его натуре.

Ни на совратителя малолетних, ни на вероломного обманщика и повесу, охмурившего разом двух боевых союзниц, ни на тирана, способного ударить девушку, Артур похож не был. Если бы принцесса Авелилона сама не видела, как он внезапно становится совсем другим, в последнее уж точно ни за что бы не поверила.

Да что там! Она ни в один из перечисленных пунктов всё ещё не верила всерьёз.

Кристина и Артур! Артур и Кристина!

И что же посоветовать подруге теперь?

С физическим насилием, не имеющим отношения к врагам, Аня сталкивалась только в книгах и фильмах. Впрочем, как и с любовными интригами в столь запутанной форме. Следовало признать: помощник в сложившейся ситуации из неё аховый...

Приходилось лишь сочувственно качать головой.

Внешнее тестирование у Ани прошло гладко, а вот школьные выпускные экзамены дались не так же просто, как вступительные в университет. Всему виной даже не Евгения Витальевна, а Кристина, пытавшаяся пресечь списывание посредством колец Памяти. После первого экзамена по биологии, где любительница правды и зубрёжки невольно постигла всю глубину Аниного коварства, она устроила счастливой обладательнице незаслуженных одиннадцати баллов разбор полётов и пригрозила разоблачением, если Аня попробует применить свою технику и на географии. Разоблачать её Кристина планировала перед столь безжалостными фуриями, как Салли, Жаклин и Евгения Витальевна. Последнего допустить никак нельзя! Анин аттестат и так уже не блещет. Чего доброго, коварный завуч исхитрится как-нибудь оставить соперницу на второй год!

Вот же!.. За столько времени всякий давно бы позабыл обиды, но Ева верна решению максимально отравлять Анину жизнь. Она не должна узнать о махинациях с кольцом ни в коем случае!

Принцесса Авелилона даже досадливо учила билеты и азы законного списывания через справочные атласы, но, оказалось, бог шельму метит.

В день икс Кристине достался билет, в котором она не знала ни единого ответа. Вытащенный вторично тоже не был особо удачным. Их с Аней взгляды скрестились и сказали друг другу всё за несколько секунд.

Географию они, и Мэри-Лин заодно, скатали с помощью волшебства вместе. На остальных трёх экзаменах правдолюбка не заикалась о порядочности.

А проблему с Евой помог разрешить Эрру, втравленный в преступный сговор.

Прорвавшая в доме труба, пробитое колесо такси, пролитый на глазах у коллег на белый костюм кофе, заклинивший замок учительской и SMS от директора (ему желание срочно увидеть Еву кольцом Памяти внушила уже Мэри-Лин) — Евгения Витальевна катастрофически опоздала или вовсе не явилась на выпускные экзамены 11-го "Б" класса.

Эрру сетовал, что Аня своими интригами подводит его под монастырь. А Аня обещала: с получением ею свидетельства о среднем образовании необъявленная война сойдёт на нет за неимением поля брани.

Последние дни школы прошли легко и непринуждённо. И вот Аня сидит в ванной на табуретке, с трепетом наблюдая, как Тина ловко орудует раскалённой плойкой в её не привыкшей к таким экзекуциям шевелюре.

Выпускное платье отливает в свете настольной лампы, прикрученной к умывальнику для лучшего освещения. Чулки придётся переодеть: маленький демон Селена пустил по одному из них стрелку. Плюс все шансы заработать ожог. Или сердечный приступ.

— Осторожнее, это же мои уши! — в который раз возопила принцесса Авелилона, прикрывая подвергаемую угрозе зону рукой.

— У меня всё под контролём. Дай лак.

— Не нужно лак! Он противный! От него сразу же хочется вымыть голову...

— Давай сюда лак! — гаркнула будущая дочь. — И поднимем ещё раз вопрос с макияжем. Это же выпускной! Ну хотя бы немного подчеркнуть глазки...

— И не мечтай, — сурово отрезала Аня. — Никакого макияжа! Не желаю даже слушать...

Вот именно из-за Тины они и опоздали в школу к старту вечернего действа. Аня была абсолютно уверена: всё последующее тоже проистекало отсюда.

Сначала она поругалась с Людмилой Васильевной. Классная руководительница устроила бучу из-за пары подхваченных с праздничного стола бутербродов: мол, ещё не все пришли, а это — общее. Аня до того разозлилась, что убежала, хлопнув дверью принаряженной к банкету столовой и зареклась вообще туда возвращаться. В кабинете английского, куда закадычного врага хозяйки притащили Кристина, Тина и Мэри-Лин, обошлось без эксцессов. Впятером боевые товарищи благополучно приговорили бутылку красного вина, и Ева даже снизошла до того, чтобы позволить Ане потихонечку покурить в окно, когда громкую музыку из актового зала прорезали не предвещающие ничего хорошего панические вопли.

— Только не сегодня! — ахнула Аня, бросая зажигалку и сигареты. — Пусть это будет пьяный физрук, который решил станцевать стриптиз прямо на сцене!

Все вместе ринулись на крик. Навстречу по лестнице вниз неслись, не разбирая дороги, насмерть перепуганные выпускники и выпускницы, путающиеся в бальных платьях. Проклятье!

Не в этот вечер!

Аня вбежала в актовый зал первой. И все надежды развеялись.

Для начала в голову пришло: напился скорее не физрук, а ботаничка. И с тоски создала такого вот растительного гомункула.

Посреди танцплощадки, где осталось несколько визжащих одиннадцатиклассниц, вжавшихся в углы, да пара беспорядочно лежащих недвижных тел на полу, стояло, шелестя на сквозняке из открытых окон листьями, диковинное существо. Длинный и толстый стебель тёмно-зелёного цвета переходит в узловатые корни, неаккуратно сучащие по паркету. В центре из него поднимаются два лианоподобных побега с острыми концами. По всему периметру — веточки. Венчает икебану громадный отросток с чёрными глазами-бусинками и тонкой прорезью внизу, напоминающей беззубый рот.

— Это что ещё за кустик?! — всплеснула руками Тина. — Вот те раз! Даже интересно!

Ане было не интересно, ведь это её выпускной пошёл по извилистому шарфику.

"Кустик" полоснул кнутом-лианой двоечницу Катю из параллельного класса, сейчас живописно украшающую линолеум складками кружев и бархата, в которых совершенно потонула её бесчувственная фигурка. Тут же Катя начала таять, и вскоре осталась только слетевшая с ноги туфля.

— Она пропала, как и Карина Аркадьевна! — заорала со сцены Анина одноклассница Вита Смирнова.

— Назад! — распорядилась принцесса Авелилона и метнулась за дверь.

В коридоре было пусто, и Лунные воины без опаски перевоплотились.

Победить чернобыльскую кукурузу оказалось просто: Евгения Витальевна сожгла её в горстку разноцветной золы первой же атакой. Вите с подружкой память стёрли кольцами, но как быть с видевшими кустик, когда он появился?

Растерянные воины как раз решили предоставить поиск объяснений фантазии тех, кто застал произошедшее, когда на все передатчики одновременно пришло сообщение от Ники: "Убил демона в центре города. Совет в парке через два часа".

* * *

— Простите, что испортил вам выпускной, — виновато пробормотал Ника, когда приехавшие на такси соратницы показались на аллее.

— Выпускной нам испортил кустик, — буркнула Аня, — не переживай.

Принцессу Авелилона переполняла досада.

Когда они уезжали, в школе творилось что-то невообразимое. Колонна "скорых", спасатели и милиция неохотно выпускали с территории. Но всех успешно отвлекли примчавшиеся родители Кати. Это не считая престарелой мамаши химички Карины Аркадьевны, которая впала в истерику, едва переступив порог холла. По крайней мере это отвадило от Евы директора и они смогли благополучно ретироваться.

— К-к-крис, с тобой всё в п-п-порядке? — обеспокоенно спросил Артур.

— Наш побег-переросток оказался легковоспламеняющимся, дорогой, — успокоила его Евгения Витальевна, — но шуму наделал довольно.

Пока поджидали задержавшуюся Арабэллу, Ника сообщил о своей встрече с демоном-кустиком, по описанию очень похожим на гостя школьного выпускного. Он тоже перепугал людей — на центральной площади. И испарил их с добрый десяток, пока Ника пробирался на крышу торгового комплекса, чтобы незаметно атаковать.

Убить растительную аномалию труда не составило. Но страшно даже подумать о том, что она успела натворить.

— Бантик! — начала уже в Воротах Тина, когда воины наконец собрались. — Судя по всему, у нас новый враг. Кустики — его демоны, да?

— Кустики? — подняла брови зелёная русалка и стала растерянно листать свою книгу.

— На нас напала двухметровая икебана-мутант!

— Это трустопорчитые лилипоидные сутофиалочные диктапоны, — отчеканила Бантик строго.

— А сокращенно — кустики, — кивнула Аня. — Кто их послал?

— Наш враг, очередной Кораблик, соединившийся с Часами Тан.

— Оу, — с тревогой и плохо скрываемой завистью выдохнула Бэлла, — это... очень мощный артефакт, позволяющий играться временем. Не просто возвращаться в прошлое, но возвращать прошлое. Отматывать годы назад.

— Именно это и вознамерился проделать Кораблик, — огласила Бантик, сверяясь со своим манускриптом, — отмотать время к истокам заговора против богов. И предотвратить его. Жанна хочет изменить нынешний уродливый мир. И верит, что причина — в разрушенной системе. Боги знали, как управлять, в этом было их предназначение. Потеряв их, государства лишились рулевых и готовы пойти ко дну.

— Жанна? — округлила глаза Бэлла. — Жанна д'Эрвэ? Она никогда бы не поверила в такое! Вернуть власть богам! Да Жанна — самая пылкая приверженка заговора! Она бы и жизни не пожалела, чтобы свергнуть доминов с насиженных мест!

— Теперь она думает иначе, — возразила Бантик. — Обозрев, каковым всё стало, Жанна поменяла взгляды.

— Этого не может быть.

— Трустопорчитые лилипоидные сутофиалочные диктапоны подыскивают и похищают в Днепропетровске людей, души которых подходят для проведения ритуала. Она хочет отмотать время.

— В каком смысле "души которых подходят для ритуала"? — деловито вклинилась в спор Жаклин.

— Часам Тан нужна привязка к каждому минувшему году из тех, что поворачивают вспять, — разъяснила Бэлла, — до?лжно собрать по одному человеку, чья душа появлялась на свет в теле ребёнка во все минувшие лета.

— Вплоть до XII века? — уточнила Кристина.

— Да, — подтвердила Бантик.

— Но тогда нам нечего опасаться. Максимум, на что она может рассчитывать, — какой-нибудь тибетский старец ста двадцати годов. Все, кто родились раньше, давно умерли. А вот как замять бессмысленную деятельность кустиков на глазах простых смертных...

— Не важно, в какое из своих рождений душа делала первый глоток воздуха в теле человека в необходимом для ритуала году, — замотала головой Бантик. — Жанна довольно быстро найдёт людей.

— Что значит "не важно, при каком рождении"? — смешалась Аня. — Их что, много?

— Разумеется, — удивилась уже сама Бантик. — Всякая душа, очистившаяся после смерти от земных привязанностей, сиречь от грехов, попадает в Рай и после получает жизнь. Это тяжкий процесс, и многим вообще такое не под силу, но ежегодно погибает огромное количество младенцев, которые едва ли не сразу возвращаются в Рай.

— Возвращаются?

— Конечно. Только из Рая можно появиться на свет снова другим человеком.

— Погоди, дорогая... Но кто решает, Ада или Рая заслуживает душа? — ошарашенно спросила Евгения Витальевна. — И очистилась ли она от грехов. Да и что считать грехами?!

— Смерть решает. Это в её ведении. А грех — это я упростила. Чтобы попасть в Рай, нужно полностью развязаться с завершённой жизнью. Освободиться от всех чувств, от неё оставшихся. Собственно, человечество, как правило, обзывает всякую интенсивную эмоцию грехом. Причём от грехов, считающихся смертными, избавиться сложнее. Когда душа отпускает прожитое, она теряет наружность, обращается в безликую тень. Тогда перед ней открываются врата Рая и она готова к будущему новому рождению.

— А когда в тело попадает душа?

— С первым глотком воздуха, — ответила русалка.

— Где находится Жанна сейчас? — прервала теологические откровения Жаклин. — Нам следует спешить.

— А вот этого я не знаю, — вздохнула Бантик.

— Выйдем на неё через кустиков? — предложила Тина.

— Трустопорчитые лилипоидные сутофиалочные диктапоны не возвращаются к своей хозяйке, они просто собирают в Днепропетровске и отправляют к ней подходящих людей.

— Кстати, глупый вопрос: почему опять там? — вклинился Ника.

— Этого не написано.

— Может, она и сама, подобно прочим, у вас? — предположила Маргарет.

— Это не важно. Мы же не понимаем, где именно. Остаётся уповать на зеркало Натали.

— Мне лучше работать с ним в реальном времени, — кивнула жрица Храма Луны, — с привязкой больше шансов на успех. А вы пока гоняйте этих трустопорчитых... эти кусты.

Но для начала Ане и Тине предстояло наведаться домой и быть подвергнутыми полному скепсиса и недоверия допросу. Сошлись на отрицании: сами ничего не видели, но все и правда рассказывают небывальщину.

— Это же выпускной, — говорила Аня в гостиной, — каждый пил алкоголь... немного перебрали и...

Здесь она запнулась: за спиной мамы и Елизаветы Афанасьевны, которым она это сочиняла (согласно плану, Красота должна поддакивать), по телевизору с выключенным звуком транслировали разгул очередного кустика где-то на набережной. Сюжет смонтированный, значит, это уже было. И это — в новостях!

Мама обернулась, поймав её взгляд, и немедленно усилила звук.

"Без комментариев!" — орал в дёргающуюся камеру губернатор, проносясь в предрассветных сумерках в здание областной администрации. Попытки журналистов услышать хоть от кого-то объяснения успехом не увенчались.

— Анжел, три часа ночи, — пробормотала Тина, — мы пойдём спать... Всё равно ничего не понятно...

— Да, — рассеянно кивнула мама, взволнованно и обескураженно щёлкая каналы в поисках других экстренных новостей.

* * *

— Это просто свинство! — злостно шептала Аня в своей комнате, стягивая выпускное платье. — Какой-то враг-дебошир! Они всегда раньше заботились, чтобы люди ничего не замечали! Настоящая катастрофа!

— Это не наши проблемы, — устало заметила Тина. Она уже сняла экстравагантный праздничный комбинезон-бандо, переоделась в удобный спортивный костюм и оставила Тень спать внизу. — Теперь главное самим не засветиться.

Дверь приоткрылась, и Тина прытко шмыгнула за перегородку. Но это оказалась всего-навсего Красота в своей старческой ипостаси.

— Мне Соню забирать? — тихо уточнила она. На срочном совете малышки не было.

— Да, — после короткого раздумья решила Аня, — она всё равно утром поймёт и обидится. Где там мама?

— Говорит с подругой Полей по телефону и смотрит новости. Александра Геннадьевича тоже разбудила.

— Прелесть, — буркнула кошка Салли, вошедшая вместе с Красотой. — Ань, давай скорее. В городе масса кустиков, все каналы пестрят актуальными репортажами и прямыми включениями. А люди исчезают.

Борьба со взбесившейся флорой продолжилась. Победить демонов не составляло большого труда: от атак они истекали соком, похожим на лужи бензина с резким запахом. Раненые вяли в этом соку и погибали. Но загвоздка была в том, что кустиков появилось немерено. И они отнюдь не пытались прятаться от кого-либо.

И вот к утру на экранах телевизоров замелькали сарафаны в горошек. Скрывайся не скрывайся, но Лунные воины этой ночью неизбежно попадались на глаза местным и в объективы многочисленных телеоператоров.

"Мир уже никогда не станет прежним", — с ужасом поняла Аня, вынужденная убить демона под зданием городского совета. Здесь, невзирая на ранний час, было полно народу. И с полсотни журналистов.

Аня юркнула в Ворота — страж Времени спасала принцессу Авелилона от неминуемого ареста — и спросила, вытирая с рук переливчатый и дурно пахнущий сок диктапона:

— Куда дальше?

Думать не хотелось. Думать было нельзя.

— Никуда, — ответила непривычно покладистая Тутэлла. — На совет. Натали кое-что увидела.

* * *

Они собрались в Храме Луны: жрица работала с большим, более сильным зеркалом в ритуальном зале. Сейчас едва мерцающая поверхность отражала пруд, залитый косыми лучами пробивающегося через кроны деревьев солнца. На причале — единорог, похожий на Эрру в его образе пегаса, но без крыльев. Грива и хвост отливают то жёлтым, то пурпуром, то лазурной голубизной. Сказочное существо лакает воду, иногда поднимая взгляд и туманно взирая вдаль.

Неведомо, почему зеркало показало эту картину. Но Тутэлла узнала пруд: есть Ворота, ведущие к нему.

А Соня узнала животное.

— Единолозка! — запрыгала, хлопая в ладоши, крошка, и стук её каблучков зазвенел в пустом храмовом помещении, отражаясь от сводчатого потолка. — Оня пелестала мне сниться! Воть она, воть она!!!

Воины переглянулись.

— Друг или враг? — тихо проронила Евгения Витальевна. Её сарафан пропитал сок демонов, резкий тёрпкий запах исходил от всех присутствующих.

— Длууууууг! — завизжала Соня. — Это зе моя Единолозка!

— Стоит задать ей вопросы, — произнесла Натали. — Зеркало явило нам это, когда я искала Кораблика Жанну. А Единорожка, снившаяся Соне, немало рассказывала ей о нас и наших врагах.

— Пусть ещё расскажет, как теперь стереть память всему миру, — буркнула Тина. — Это, конечно, безумный план, но его придётся как-то осуществить.

На берегу пруда, где открыла Ворота Тутэлла, существа не обнаружилось.

Однако очень скоро воины поняли, почему зеркало привело их именно сюда. За тенистой рощей, окружавшей водоём, высился замок. И предположение о его владелице быстро подтвердилось.

— Я поговорю с Жанной, — уверенно заявила Арабэлла. — Она моя подруга. Одна из немногих, кто полностью сохранил разум на судне. Это мудрая и смелая женщина. Бантик что-то напутала: Жанна не может желать вернуть власть богам!

— Люди меняются, став Корабликами, мамА, — мрачно напомнила Мэри-Лин.

— Ваш поварёнок, миледи, чем был, тем и остался, — жёстко отрезала Арабэлла, — у вас просто перед глазами стоял туман. Жанна — совершенно иное. Я с ней поговорю.

— Хорошо, — объявила Жаклин таким тоном, будто решала на совете всё, — начнём с этого.

Кораблик Жанна оказалась пышнотелой дамой с кудрявыми волосами и светло-зелёными радужками. Одетая в платье с кринолином и накрахмаленным воротом, она стояла посреди огромного зала без мебели. Его отыскала в замке маленькая и смелая кошка Селена, и теперь воины смотрели через крошечные Воротца, к которым Тутэлла приложила свой передатчик. Изображение транслировалось на большой зеркальный экран.

В центре — начертанный на мраморном полу чёрный круг. Всюду четырёхзначные числа. Года. От 2008-го — и до 1113-го. По словам Бантик, Жанна намеревается отмотать время до того периода, когда заговор ещё не оформился.

Около многих размашистых цифр — бесчувственные люди. Здесь попадались представители всех возрастов. От грудных младенцев до глубоких стариков. На шее каждого — удавка, верхний её конец парит, не натягиваясь. То и дело у дат, где пока нет жертв, ткутся из воздуха очертания очередной находки злобных кустов. Аня заметила преподавательницу химии с ужасающей петлёй на горле и почувствовала нарастающую панику.

Жанна считала пустые цифры, безмолвно шевеля губами.

Арабэлла вышла из Ворот за её спиной, и воины оставили их открытыми, позвав мебель к нужному месту коридора.

— Здравствуй, — начала Бэлла.

Жанна быстро оглянулась. На её лице промелькнула радость, а в груди Ани воспрянула надежда.

— Леди Арабэлла! — воскликнул Кораблик. — Ты жива! Как я счастлива видеть родного человека!

Враг кинулся к Чёрной Вдове, и они обнялись.

— Ты поможешь мне! — воскликнула Жанна, отстраняясь от подруги. — Поможешь исправить всё, что мы натворили!

Бэлла помрачнела.

— Так это правда? — недоверчиво спросила она.

— Что правда?

— Ты действительно хочешь отмотать время? И разрушить дело наших жизней?!

Черты Кораблика исказила тень.

— Бэлла! Ты что! — воскликнул он. — Где жила ты после крушения?! Не видишь, во что превратился мир без грамотного руководства?!

— Мир как мир.

— Бэлла... — Жанна отступила. — Кругом войны, голод, лишения... Насилие всюду. Люди оборачиваются животными. Вредителями. И губят не одних себя: они скоро разрушат планету, доведут её до того, что жизнь вымрет. Все эти изуверские изобретения! Всё то, чем существует сейчас человечество, — результат безвластия. Анархии. Миром управляют бездари, слепой случай. Страны этого света — словно корабли без капитанов, они запутались в тумане и готовы пойти ко дну. Мы допустили страшную ошибку! — с жаром говорила она, сверкая глазами. — Думали лишь о себе, но то, что мы мнили справедливостью, стало крахом всего! У меня теперь есть возможность это исправить! Вернуть назад! Не дать горстке самоуверенных глупцов, которой мы и были, спровоцировать катастрофу!

— Мир всегда был и навсегда останется несправедливым, — оборвала Бэлла. — И жестоким. Или скажешь, боги не были жестоки?

— Жестоки по делу! — парировала Жанна. — И даже лютые домины африканских земель кажутся ангелами в сравнении с монстрами, пробуждёнными анархией! Ты читала историю?

— История этого мира — ложь.

— Не вся. В ней достаточно правды, и от правды этой становится жутко. Мы не победили богов, мы только свергли их с престолов. Ты знаешь теперь, что они творили, пытаясь вернуть свои законные права.

— Законные? — вскинулась Бэлла. — И это говоришь мне ты?! Ты?!

— Я заблуждалась, — опустил взгляд Кораблик. — Страшно заблуждалась. Властвующий бог куда безопаснее свергнутого и потерянного, он находится на своём месте и бережёт гармонию.

— О какой гармонии ты твердишь, Жанна?! — ахнула Чёрная Вдова. — Вспомни!

— Всё то был промысел божий. Он имел цель. Не добиться господства, о его потере никто и не думал, а сохранить баланс. Даже самые изуверские деяния властвующих доминов несравнимы с тем, что творила потом Церковь. Со всеми распрями и зверствами ищущих свою утерянную сущность богов и глупых людей, этими богами себя возомнивших. Только настоящий правитель знает, как управлять.

— Такое впечатление, будто полюсы поменялись, — выдохнула Бэлла. — Ты стала своей полной противоположностью.

— Я просто теперь мудрее. Нельзя ломать естественный ход вещей.

— Но именно это сейчас затеяла ты! — крикнула Чёрная Вдова. Под её ногами на цифре "1548" обретал очертания силуэт старухи с удавкой на шее. Верёвка поднялась вверх, зависнув между двумя женщинами, словно барьер. — Нарушаешь течение времени! Что сделано, то сделано. Это было предрешено!

— Ещё скажи про волю единого бога, этого порождения церковников! — тоже перешла на крик Жанна. — Бога богов, который всеми управляет! По благоволению которого мы изуродовали мир!

— Я не говорю о боге богов, я говорю о естественном ходе вещей.

— Естественный ход вещей соединил меня с Часами Тан, — отрезала Жанна. Пока они спорили, незанятых цифр в зале почти не осталось, ведь воины уже не мешали кустикам бесчинствовать в городе. — Это знамение, чтобы восстановить порядок.

— Ты уничтожишь всех нас! — простонала Чёрная Вдова. — Нынче, когда наконец-то мы получили свободу!

— Не уничтожу, а лишь подарую шанс прожить свои судьбы достойно. Без вредительства и без восьми сотен лет пытки!

— Но мы перестанем существовать, Жанна. Мы теперешние.

— Это приемлемая цена.

На цифре "1715", последней незанятой, очертился и набрал плотность новорождённый младенец. Жанна сделала шаг назад, вставая в круг.

— Её нужно остановить! — выпалила Жаклин.

В тот же миг стоявший недалеко от открытых Ворот Артур бросился в световой проём, едва не сбив Тутэллу с передатчиком.

На экране верёвки на шеях бесчувственных людей натянулись, увлекая их в воздух. В этом лесу повешенных Артур что-то орал Арабэлле, схватив её за руку. Жанна переменилась: стан прорезали обломки судна. Куски корабля преимущественно задели ноги и лицо. В груди же, в области сердца, сверкали стеклянные песочные часы. Перевёрнутые. Крупинки из верхней их секции сыпались вниз.

— 2008! — объявила Жанна, и цифра под годовалым малышом обратилась в воронку. Широкий круг, словно водоворот во мраморе, завихрился густой тьмой. — 2007! — снова прогрохотала Жанна, и ещё одна воронка образовалась в углу под двухлетней девочкой.

— Скорее, атакуем! — приказала Жаклин, выскакивая из Ворот вслед за Артуром.

Её магия, направленная в Жанну, прорубила пол, и часть его обвалилась. Но начертанные цифры и одна из уже пяти временных прорех, оказавшаяся в радиусе обрушения, теперь просто парили на своих местах совершенно невредимые.

— 2003! — продолжала Жанна.

Аня и остальные выбежали в зал повешенных. Воцарилась полнейшая фантасмагория. Беспорядочные атаки никак не мешали монотонно отсчитывающей назад чудовищной женщине, они только сокрушали стены, пол и потолок, ударяли в висельников, срывая их с верёвок. Кого-то засасывало в дыры. Сквозь бреши виднелся вихрь, разрывающий небо над замком: оно будто раскалывалось на куски...

— 1945! — произнесла Жанна.

Аня уклонилась от глыбы льда Кристины, сильно промазавшей мимо центра помещения, отшатнулась от болтающегося старика в телогрейке, потом споткнулась о труп какого-то мальчонки.

— Уйди с цифр! — взвизгнула у неё за спиной Бэлла.

Откуда-то слева метнулся Артур, сшибая Аню плечом. Но в зале уже прозвучало: "1944!"

Именно на этой дате стояла принцесса Авелилона. Когда они с Артуром начали падать, надпись превратилась в воронку. Смоляной смерч затягивал, словно аркан. Лодыжки схватил пронизывающий холод, который стремительно поднимался к коленям и дальше вверх. Аня не успела опомниться, как они с Артуром наполовину утонули в водовороте. К ним бежали Ника и Кристина, но воронка оказалась быстрее — и будто через ледяную прорубь с вязкой чёрной жижей Аня и Артур провалились в ночь.

* * *

В морозном ночном лесу слышалась стрельба. Аня пришла в себя и приподнялась, коленями и локтями утопая в снегу. От холода защищал воинский сарафан. Она села и осмотрелась.

Деревья скрывали полную луну и уходили во мрак. Где-то далеко воздух прорезала автоматная очередь. В том направлении кричали.

— Аня! — окликнул кто-то справа, и она вздрогнула.

Голос высокий и уверенный, сердитый. Резко обернувшись, Аня различила силуэт Артура.

— Мы же не оказались в 44-м году, правда? — с отчаянием спросила она.

— Очень на то похоже, — процедил жених подруги и, сделав к ней несколько шагов, протянул ладонь.

Его заикание бесследно испарилось, поменялся даже тембр. Аня не впервые наблюдала подобную метаморфозу, видимо, о них же говорила ей и Кристина. Впрочем, сейчас деятельный Артур был куда как более кстати. Оставалось уповать, что это не означает рукоприкладства.

Она встала и поёжилась.

— И где мы можем быть? Стреляют, кажется.

— Вторая мировая, кажется, — буркнул Артур, — стрелять могут где угодно. — И добавил, будто сам себе: — Вот и случилось.

— Что случилось?

— Полагаю, мы где-то в глубине России, — протянул он, глядя на небо.

— Ты это по звёздам определяешь?! — вытаращила глаза Аня.

— Что? А... да. Да, кое-что в этом смыслю.

Тишину ночи снова вспорол одинокий выстрел.

— Нас же вытащат отсюда? Почему Тутэлла не забирает нас?! — Аня затравленно охнула и тут же звонко вскрикнула: вдали, в сугробе, прислонённый к дереву и почти сливающийся со снегом в лунном отблеске, сидел замёрзший труп. Артур проследил за её взглядом и повёл губами.

— Вряд ли спасение близко, — обронил он, — когда нас по твоей милости засосало в эту воронку, ситуация не выглядела особенно уж радужной.

— Ты думаешь... думаешь, это он?! Другой ход вещей? Тот, в котором правят боги?! — встрепенулась Аня.

— Здесь правит Вторая мировая война, — произнёс Артур, приближаясь к оскаленному мертвецу и разглядывая его мундир. — История сохранилась такой, какой она была. Соответственно, наши победят Жанну. А потом вытащат нас. Пока же придётся пожить тут.

— Что значит пожить?! — дёрнулась Аня.

— Пошли, — велел Артур и двинулся влево, — непонятно, сколько мы тут пробудем. Нужно найти укрытие.

Они брели по лесу несколько часов. С трудом: Анины каблуки увязали. Хорошо, что костюм сдерживает холод и утомление. Но всё происходящее отдаёт полнейшим безумием. И ночную тишину этого безумия то и дело прорезает далёкая пальба.

— Почему тут зима? Почему мы попали именно в это время года? — пыталась рассуждать она. — И почему сюда?

— Аня, откуда мне знать?! Может, здесь и сейчас родился тот младенец, душу которого потом использует Жанна. Поторапливайся, нам следует отыскать хоть какое-то жильё!

Они наткнулись ещё на три трупа, прежде чем вышли к брошенной деревеньке. В рассветных лучах она казалась мёртвой. Часть домов сожжены, на площади в центре у колодца — новые убитые, припорошённые снегом.

Последний час пути Аня и Артур молчали: сказывались опустошение и усталость. Здесь, в деревне, они залезли в какой-то полуразрушенный дом. "Сумасшествие!" — думала Аня, засыпая на соломенном тюфяке. В этом жилище всё было перевёрнуто и разграблено. А Артуру пришлось вытаскивать из сеней на улицу колыбель с разлагающимся трупом ребёнка. Окна открыли настежь, чтобы убрать сладковатый гнилостный запах. Погодных условий они всё равно не ощущали.

Утром в поселение вошли немцы. Аню разбудила их отрывистая лающая речь. Выглянув за широко растворённый ставень, она увидела небольшую группу: семь человек в форме стояли вокруг пары, заступами копающей мёрзлую землю. Старик, едва взмахивающий своим орудием, и молодая женщина, синеватая от холода, были уже по колени погружены в вырытую яму. Кто-то из солдат курил.

Аня попятилась и растолкала Артура.

— Что п-п-происходит? — сонно сказал он. — Г-г-где м-мы?

— Там фашисты на дворе! — зашептала Аня. — И ещё двое, кажется, пленные.

— Ф-ф-фашисты? — спросил Артур. Потом тряхнул головой и откинул назад волосы. Его незабудковые глаза обрели ясность. — Что они делают?

— Пленные яму копают.

Артур встал и осторожно пробрался к окну.

— Сейчас их расстреляют, — констатировал он.

— Что?!!

— Тихо! — шикнул Артур. — И не смей менять ход истории! Так надо. Не шуми, а то ляжешь там, рядом с этой парочкой...

— Руки вверх! — гаркнули в ответ.

В дверях стоял военный и целился в них из автомата.

— О, прелестно, — выдавил Артур.

Через пять минут они с Аней тоже оказались на улице около женщины и старика.

— Это русские! — уверенно сообщил их конвоир.

Все собравшиеся, даже приговорённые к смерти, с любопытством рассматривали Артура в его странной одежде.

— Запереть пока, — решил один из солдат, — приказ нужен.

— А девчонка хороша! — бросил другой. — Эт можно и без приказа, — загоготал он.

— Отставить!

К группе приблизилась мужчины в бледно-серых мундирах, на груди — две молнии, левые рукава украшены тканевыми эмблемами с изображением орла. На погонах по звезде. На плечи одного накинута шинель, второй несёт свою за ворот.

— Расстрелять с повстанцами! — велел более высокий из пары.

Аня похолодела — и невольно сжала пальцы, чувствуя, как на кончиках собирается энергия.

— Унтершарфюрер! — внезапно резким тоном обратился к отдавшему приказ Артур на его языке. — Я обергруппенфюрер СС.

— Какой дивизии?! — расхохотался немец.

— Тайного подразделения, подчинённого лично рейхсляйтеру Геббельсу, — отчеканил Артур.

— Ты чё несёшь?! До чертей допился?!

— Свяжись с командованием. — Артур говорил чётким, хорошо поставленным голосом, будто привыкшим распоряжаться, говорил даже с некоторым пренебрежением, и оно одновременно бесило и настораживало его собеседника. Все застыли. — Пароль "потеста?тем", — продолжал Артур.

— Какой ещё пароль?! — не выдержала Аня.

— Молчать! — гаркнул один из солдат и больно двинул её прикладом по спине.

Эсесовец, к которому обратился Артур, смотрел на него недоверчиво: облачённый в непонятный костюм, обнаруженный в покинутой русской деревне, совершенно не замечающий мороза... изъясняющийся без намёка на акцент...

— Попадёшь под военный трибунал, — прищурился Анин спутник. — Проверяй! Всё равно сдадут, — с насмешкой добавил он, кивнув на присутствующих.

Немец вздрогнул — и быстро окинул всех взглядом.

— Этого в амбар! — наконец выплюнул эсэсовец. — Остальных расстрелять.

— Девчонка со мной, — отрезал Артур.

— То-то разряжены, будто близняшки, — буркнул нацист. — Ну, держись. Не подтвердится — пожалеешь, что на свет уродился.

* * *

— Что за представление?! — шептала Аня в амбаре, из предосторожности — по-немецки. — Нет, я в шоке. Тебе бы в актеры, обсуди потом с Маргарет — сделаешь карьеру. Нужно бежать. Заднюю стенку этой халупы можно...

— Мы не будем бежать, — оборвал Артур.

— То есть?

— Мы ждём результата проверки.

— Чтобы ты пожалел, что родился на свет? — вытаращилась Аня. — Что-то мне знакомиться с гестаповцами в деле не особо охота.

— Информация подтвердится, — спокойно сказал Артур, — а нас доставят в Берлин.

— Ты что, рехнулся?!

— Информация подтвердится. Сверхсекретное подразделение СС, подчинённое Геббельсу, существует.

— Но это бред! Он вообще-то занимался пропагандой. А СС — это Гиммлер, ты спутал. Я неделю назад по истории писала билет!

— Уверяю тебя, всё правильно. Это сверхсекретное подразделение, Аня. Как только командование того болвана услышит пароль, нас начнут на руках носить.

— Откуда ты знаешь этот пароль?!

— Изучал историю Третьего рейха, — блеснул глазами Артур.

— Ок, ладно. Положим, случится чудо. Но ты же не этот что-то-там-фюрер, которым назвался! Они спросят имя, документы — и баста.

— Они не спросят у нас ничего. Когда информация подтвердится, эти шавки выстроятся в очередь, чтобы лизать нам ноги, и с комфортом повезут в Берлин.

— Зачем? — не сдавалась Аня. — Уж там-то обман точно раскроется.

— Мы же не вечно теперь будем жить в 44-м, — лукаво заметил Артур. — Нас отсюда вытащат, по идее — скоро. До столицы Германии — не день пути. Куда лучше ехать туда в тепле и почёте, чем прятаться тут по чащобам, отбиваясь от нацистов магией. Мы никого не должны убивать. Грохнешь немца энергетическим шаром под сосной, а потом окажется, что он бы твою прабабку позже изнасиловал и бабка родилась, — всем Сухановым конец.

— Ладно, сдаюсь. Поедем в Берлин. Если ты не напутал чего со своими историческими знаниями...

Проверка длилась до самого вечера: видать, со связью в лесу дело обстояло не очень. На обед пленников накормили жиденьким супчиком, зато горячим. Артур сказал, это из осторожности. Ещё им выдали два ватника, чтобы не задубели в амбаре. Артур потребовал ещё и форму — Ане объяснил, что в воинском облачении здесь и сейчас чувствует себя неловко.

Форму или другую одежду им никто не дал, только посмеялись. Это днём.

Вечером Аня ужинала жареным мясом и свежими овощами, запивая всё это вином, а Артур гулял по близлежащему расположению в новеньком облачении обергруппенфюрера. Ему все салютовали, а фраза "Хайль, Гитлер!" превратилась в привычный жизненный фон.

Приходилось признать: историю Третьего рейха Артур изучал не зря.

Их вывезли из прифронтовой зоны на исходе вторых суток, в отдельном вагоне поезда, который был забит под завязку. Выделенная в сопровождение охрана самозабвенно старалась услужить. Все её члены тайно лелеяли мечту зацепиться потом в тылу...

В общем-то всё бы неплохо и даже отлично, но что-то их не спешили вытягивать. Аня следила за разрушенными городами, мелькавшими в окнах поезда уже в Германии. И думала, стоят ли эти сутки комфорта того, что ожидает их в случае, если Лунные воины запоздают со спасением. Из фашистской столицы после такой аферы и при помощи чар не убежишь... А уж сколько родСв будет загублено на корню во время сего мероприятия!

Аня повидала немало леденящих кровь картин за стёклами купе. Эшелоны смертников, мертвецов, гниющих целыми кучами, оголодавших, похожих на скелеты людей...

— Какой кошмар, — то и дело шептала она.

Казалось, они попали в фильм ужасов. На фильм ужасов. Смотрела его Аня из вип-ложи. Откуда предпочла бы провалиться в бездну, когда через неделю на спецавтомобиле они въехали в Берлин.

Артур был устрашающе спокоен. Толком общаться уже давно не было возможно: охрана не оставляла ни на минуту. Ане хотелось верить безмятежности товарища, но это всё больше шло вразрез со здравым смыслом.

Зубы начали клацать физически, когда в сопровождении почтительного конвоя они поднимались по лестнице представительного здания. Красные дорожки. Всюду свастика.

Их провели в широкий кабинет. И гости из будущего предстали перед Йозефом Геббельсом.

"Вряд ли нас сразу расстреляют, — прикинула Аня, — это слишком просто..." В голове всплывали исторические подробности: гестапо, нацистские врачи и их зверские эксперименты, концлагеря... Аня прочитала немало книг о Второй мировой войне! Отбиться чарами от всех фашистов города никак не выйдет...

Ледяным взглядом рейхсляйтер Германии прожигал своих визитёров.

— Я требую немедленных...

— Поговорим о подвалах Ватикана, — перебил Артур. Караульные изменились в лице, то же произошло и с Геббельсом. Рейхсляйтер вскинул брови. — Только пускай эти уйдут, — вызывающе потребовал посетитель.

— Оставьте нас, — тут же распорядился герр Йозеф, не сводя с гостя прищуренных внимательных глаз.

Четверо ошарашенных эсэсовцев хором выдавили: "Хайль, Гитлер!" — и ретировались.

— Аве, домино! — обратился к Геббельсу Артур после того, как за последним закрылась дверь. — Славься в веках, извечный бог бриттов! — Рейхсляйтер заметно побледнел. А Артур добавил: — Мы прибыли из грядущего.

— Кто ты такой? — прорезал наступившую тишину отрывистой немецкой речью Йозеф Геббельс.

— Данкан, — услышала Аня совершенно запутавший её ответ. Затем молодой человек странно сложил пальцы левой руки и рывком дотронулся до уголка правой глазницы. Рейхсляйтер вздрогнул. — Ты переродишься в этом теле пятого февраля 1979 года, — уведомил Анин спутник.

Принцесса Авелилона окончательно потерялась. Она почти неосознанно опустилась на кушетку и уставилась на двух мужчин.

— Не понимаю, — произнёс Геббельс после внушительной паузы, на протяжении которой буравил своего визави пристальным взглядом — пронзительным, пугающим и очень властным.

— Это необычное тело. Оно наделено сверхспособностями. У истоков рода этого тела те же, кто основал род Арабэллы Алэн. Ты ведь не позабыл Чёрную Вдову, домино?

Геббельс кивнул.

— Зачинщики заговора против богов — она и царь Вильгельм.

— Проклятье!

— В этом своём рождении я получил похожую силу. Долгая история. Один магический артефакт временно забросил меня и мою подругу, — он указал на Аню, — сюда. Я помню нашу с тобой встречу. Ты дашь нам кров, чтобы дождаться друзей из будущего.

— Из будущего? — сощурился глава нацистской пропаганды и тихо спросил: — Мы победим?

Смысл сказанного не сразу дошёл до Ани. А когда дошёл, невольно пробрала дрожь. Артур же устремил взор в пол. Лицо Геббельса окаменело.

— Я уже начал это подозревать, — обронил он и отвернулся к окну. — И ты не поможешь мне изменить всё.

Это был не вопрос, а утверждение, но Аню на секунду пронзил леденящий ужас. Красочно представилось: Германия выигрывает Вторую мировую войну благодаря мистике. Она рождается в совершенно ином обществе...

Гнетущую тишину нарушила резкая телефонная трель. Йозеф Геббельс поднял трубку, с минуту послушал и молча повесил на рычаг.

— Будьте здесь. Я скоро вернусь, — выговорил он.

И ушёл прихрамывая. Артур и Аня остались наедине.

— Я жду, — с суровой яростью напомнила о себе принцесса Авелилона. Внутри поднимала голову досада, словно её обвели вокруг пальца. — Артур?

— Артур ушёл в тень, — надменно усмехнулся собеседник, — и пока побудет там. Он здесь лишний.

— Тогда кто же ты такой?

— Данкан. Домино. Бог бриттов. Был им когда-то. А затем — кем я только не был...

— И Йозефом Геббельсом?

— Боги продолжают перерождаться, Аня. Каждый из богов. Их просто никто не ищет, никто не даёт им законной власти. Управлять. Мы вели этот мир и знали, как это делать. Теперь нам приходится самим добиваться могущества.

— Даже так? — спросила Аня, кивнув на свастику на стене: древний символ солнца в белом кругу украшал красный флаг.

— Как угодно, — ответил бог Данкан. — Любыми путями. Домино стремится к власти всем своим существом. Он сотворён, чтобы доминировать и управлять, для того он помнит свои жизни, для того перед ним закрыты врата Ада и Рая. Я догадываюсь, что преобладающее большинство выдающихся исторических личностей — низвергнутые с престолов боги в одном из своих перерождений. С некоторыми на протяжении веков я был знаком лично.

— Адольф Гитлер тоже бог?

— Адольф Гитлер был моей ширмой. Всего-навсего. Бери выше, ищи глубже. Герцог де Ришельё, король Карл IX, Томас Кромвель — эти жизни тоже прожил когда-то я. Эти — самые яркие. Нам не всегда удаётся реализовать своё назначение. Но мы шли и будем идти к власти.

— Почему ты сказал, что Артур ушёл в тень?

— Потому что так и есть. Со мной такое происходит первый раз. В этом теле по какой-то шутке природы уместилось две души. Возможно, из-за дара. Его наследник не мог уступить тело богу. Мы делим вместилище вдвоём... Но мы очень разные.

— Так это ты, — внезапно осознала Аня, ещё больше расширив глаза, которые и так почти вылезли на лоб, — это у тебя... у тебя роман с Арабэллой?!

Её собеседник расхохотался.

— Роман? — весело повторил он.

— Мэри-Лин утверждает...

— У нас не роман, а союз. Но да — в нём мы отдаём дань и плотским утехам. Из-за этой женщины рухнул положенный ход вещей, детка. Из-за неё боги утратили престолы. Из-за неё я потерял свой венец. Не скрою — это меня возбуждает. К тому же сейчас мы похожи. Жаждем могущества.

— То есть Бэлла всё знает?

— Разумеется. Именно так я и убедил её стать Лунным воином.

— А тебе-то это зачем?

— Власть, Аня. Я бог. На самом деле мы стремимся к гармонии. Мы умеем её создавать. Умеем управлять. Не воспринимай меня как зло. Борьба со злом за упорядоченность и гармонию — часть моего естества.

— Карл IX и Йозеф Геббельс особенно любили гармонию.

— В мире с разрушенной системой её не так просто установить, — развёл руками бог Данкан. — Сначала нужно изменить мир. Укрепить власть. Отсечь лишнее. С немецким национал-социализмом я ставил смелый эксперимент. Пытался сделать всё в сжатые сроки. Довести доставшийся мне народ до того состояния, в котором потерял когда-то королевство бриттов. Или максимально приближённого. Учитывая исходный материал, это нельзя было сделать либерально и без жестокости. Увы, поспешность-то всё и погубила. Хорошо складывалось, я увлёкся. Переоценил способности. О чём сожалею. Пойми, система не работает без фундамента.

— Всё, что ты говоришь, ужасно.

— Насилие можно сломить исключительно насилием, а террор — террором. Только проделав эту черновую работу, следует приступать к созданию нового порядка вещей. Мне предстояло возродить целое мировоззрение, непривычное и незнакомое. Поверь, то, что подразумевалось после сурового подготовительно-очистительного этапа, тебе бы приглянулось. Но само ничто не появится. И я слишком долго видел, куда ведёт отсутствие кардинальных мер. Они оправданы, Аня. Но нельзя было торопиться. Что ж, шанс попробовать заново даётся мне вновь и вновь.

— А Артур?

— А Артур тут совершенно ни при чём. Он лишь мешает, крадёт власть над моим собственным телом. Но оно так удачно, что приходится терпеть это — иначе я бы давно переродился. Это чертовски неудобно.

— Артур знает... о тебе?

— Артур думает, что у него диссоциативное расстройство идентичности. Такой диагноз поставили психиатры. Он считает меня порождением своего сознания, обособленной личностью, альтером. Артур вычислил, как меня зовут, в общем представляет, как я веду себя. И конечно, старается не выпускать на волю. Потому что не помнит того, что происходит, пока телом управляю я. Можешь его просветить, детка. Правда, навряд ли его порадует такое соседство.

— Но ты должен быть на стороне Жанны! — вскинулась Аня. — Ведь она вознамерилась вернуть тебе могущество!

— Не мне, киска, — хмыкнул низверженный бог, — вовсе не мне. Я, как и ты, по её плану перестаём существовать. То, чем я был девять веков назад, не имеет ко мне теперешнему никакого отношения. И я не вижу ни единой причины жертвовать собой ради его благ.

— Невероятно... Это когда же ты появился на свет? — поражённо пробормотала принцесса Авелилона. — Я имею в виду — в первый раз?

— Давно... В 1352 году до нынешней эры.

— Не так это и давно, — подняла брови Аня. — Что было раньше?

— Люди поклонялись иным богам. Предания о них сохранила античная мифология.

— И куда же они делись?

— Вымерли. Гибель богов пришлась на 1315 год до нашей эры. Первым погиб Пан... А потом все они исчезли. На смену пришли новые боги. Мы. Перерождающиеся снова и снова, чтобы руководить своими землями. Таковыми стали все действующие правители, властвование которых выпало на год смерти античных богов.

— Это тоже какой-то заговор?

— Не знаю. По крайней мере я в нём не участвовал. Просто вытянул счастливый билетик. Я бы предположил, что те боги сами себя перебили, если бы хоть один остался: норов у них был никудышный и наплодилась их тьма-тьмущая. Они жизни смертным не давали. Гармония воцарилась, когда её стали сеять мы.

— А ведомо ли вам, домино, как нам выбраться из 44-го года? — насмешливо спросила Аня.

— Нас отсюда скоро вытащат наши друзья, уважаемая принцесса.

— Откуда ты знаешь?

— Я помню. Когда-то мы, ты и я, уже были у меня в гостях. И я скоро тебя покину. Отдохни, поспи. Или поразмышляй. Мне нужно пообщаться с собой.

— Только не вздумай... — встрепенулась Аня.

— Расслабься. Я не собираюсь менять историю. Я в том как минимум не заинтересован. Рейхсканцлер Германии, даже победившей в войне, не сравним по своим возможностям с Лунным воином, наделённым природной магией. Мне ни к чему перекраивать ход вещей и прекращать существовать. Это во-первых. Во-вторых, здесь замкнутая временная петля. И я не скажу себе более того, что сам от себя когда-то услышал. Мы не станем говорить с ним о будущем. В общем-то, я дам себе всего один совет.

— Какой?

— Запастись горстью капсул с цианистым калием и снабдить ими супругу. Всегда иметь под рукой. Совет этот, увы, ему пригодится.

* * *

Аня провела в тревожном Берлине три дня. Несмотря на все усилия министерства пропаганды, новости о постоянных бомбёжках немецких городов расползались подобно спруту. Люди боялись. Они запутались. Газеты и радио вещали о победных бросках и новых завоеваниях — в подворотнях шептались о полном разгроме и отступлении армии. Отпускники, те, кто посмелее, болтали лишнее, множа неуставную панику...

Аня почти не выходила. И общалась только с Данканом и Геббельсом. А ещё старалась не отвечать на ловко завуалированные и на первый взгляд невинные вопросы последнего.

"Где ты родилась?" — "В Украине". (Украина, не УССР). "Чем ты занимаешься?" — "Окончила на днях школу". (Значит, там есть доступное среднее образование). "Интересно, сколько в будущем стоит эскимо?" — "Гривны три". (Отдельная валюта равно независимость). И так далее.

А потом их просто вымыло прямо из-за стола во время ужина в берлинском особняке рейхсляйтера — снова чёрный липкий водоворот, темнота. За десять минут до того Данкан попросил очаровательную хозяйку оставить их на полчаса. Магда Геббельс ушла в нужный момент. Хорошая вещь замкнутая временная петля...

И вот Аня уже в своей постели. Дома. В настоящем.

Она не успевает дотянуться до передатчика: из прорезавших воздух Ворот выглядывает взъерошенная Тутэлла, велит звать Тень и мигом заходить.

* * *

— Самое главное — теперь мы знаем, кто наш настоящий враг! — начала повествовать Натали. — Мы выяснили её имя от Жанны! Враг, заказчица, так скажем, всех неприятностей последних лет зовётся Розалиной. Это женщина, по крайней мере выглядит она как женщина. И обладает немыслимой силой. Она научила Жанну устроить авантюру со временем. Убедила в необходимости подобного. Именно Розалина дала ей власть над кустиками-диктапонами, чтобы отобрать нужных для задуманного людей. И поставила одно условие: сделать это в Днепропетровске. Нам удалось помешать Жанне довести всё до конца и отмотать века к годам, когда заговор против богов ещё не оформился. Мы остановились на периоде, когда он уже зрел. Убить Жанну нам помогли сами заговорщики в той эпохе. Но она успела выболтать это.

— Жанна называла эту Розалину радужным ангелом, — сообщила Алана.

— Радужный свет часто мелькает в историях наших врагов, — подхватила Маргарет, — мы уверены, что все они — дело рук Розалины.

— Но зачем?! — простонала Аня.

— Это то, что нам предстоит узнать, чтобы когда-либо освободиться от череды кошмара, — произнёс Ника. — И выполнить свой долг перед миром.

— Двадцать первого ноября, через пять месяцев, мы сможем спросить об этом у мисс Салин, — добавила Жаклин. — И наконец-то всё выяснится.

— Но что же теперь станется?! — перебила Аня. — Кустики сотворили катастрофу... Где люди, которых задействовали для обряда?

— Всё в порядке, принцесса, — успокоила Натали. — Проматывая время вперёд, мы вернулись к утру дня, когда кусты появятся в городе. Теперь их не было — эту проблему удалось разрешить.

— А нас ждёт нормальный выпускной, — улыбнулась Кристина, обнимая Артура.

Аня окинула взглядом его сутулые плечи и скромно опущенные глаза.

— Артур, — произнесла принцесса Авелилона твёрдым голосом, — там, в 44-м, куда нас с тобой закинула Жанна, я познакомилась с Данканом. — Артур побледнел. А на губах Бэллы, сидящей поодаль, появилась странная усмешка. — И он мне всё рассказал, — безжалостно продолжила Аня. — Рассказал даже куда больше, чем известно тебе. Сегодня ты сам поговоришь с Кристиной. А завтра мы соберёмся здесь снова, и я поведаю всем вам о том, что приключилось с нами в прошлом. Объясню тебе и остальным, что узнала. Так нужно, — сделала ударение она, отметив недовольный вид готовой возразить Жаклин. — Это не обсуждается.

Интермедия: Королева Вселенной

Побороть, умерить всепоглощающий хаос — непросто. Он множится, ширится и распространяется сам собой. Разумные существа только и делают, что сеют хаос. Будто в том — их предназначение. Рушить порядок, воевать с гармонией мироустройства. Как со злейшим врагом.

Разумные существа поразительно безрассудны. Они стремятся к самоуничтожению.

Не имея в жизни доступной их осознанию цели, ликуют, находя пути к максимальной деструктуризации.

Некогда я и сама была такой. Потерянной. Заблудшей.

Ржавчина на теле Галактики.

Но в мире должен быть порядок. Это самое главное.

Теперь я понимаю.

А порядок не получается стихийно. Так рождается только хаос. Он может достигнуть невероятного размаха, необратимого. Нельзя допускать хаос во Вселенной. Как бы разумные существа ни старались. Нет ничего страшнее. Если всё пустить на самотёк, мир падёт прахом. Безвозвратно.

Очень быстро.

Она раскрыла мои глаза. Она пояснила, зачем стоит жить. Дала мне силы и сделала своей правой рукой. Своей лучшей подругой.

После бесконечности пустой экзистенции. Вечности, полной потерь. После глупости, не имевшей границ и безмерности непонимания.

Она сделала меня Королевой Вселенной.

Смотрителем. Стражем равновесия.

С тех пор в моём ведении не только Земля, но и весь нынешний мир. Подруга грандиозно раздвинула мою ойкумену.

Я берегу порядок. Во всём. Есть правила — их нужно соблюдать. И создавать. Без правил наступит хаос.

Это так просто.

А вот битва за равновесие не бывает проста. Она жестока. Безжалостна.

Как и всё, что творится вокруг. Наша задача — выиграть эту битву. Уследить всюду. Выравнивать чаши весов.

Они постоянно кренятся...

* * *

Глава ХX: Подвалы Ватикана

* * *

Розалина. Радужный ангел.

Ангел.

Разве что падший! Она может быть порождением райских кущ для их врагов, но для Лунных воинов она — исчадие Ада. Радужный демон. Истинный дьявол.

Образ женщины без лица, тонущей в многоцветных бликах, никак не покидал Анины мысли. Кто же она такая? Сколько ей лет? Откуда взялась всеобъемлющая ненависть к Лунным воинам? Ненависть, возникшая задолго до самих "Лунных воинов"...

Наверное, Розалина — враг того неизвестного доброжелателя, что сводит их вместе. Дьявол и Господь? Почему они решили посостязаться именно на Ане и её друзьях? И как же быть?

Но ведь Дьявол, хранительница всего Зла — вовсе не Розалина, а женщина с алебастровой кожей по имени Аврора.

— Мы очень скоро всё узнаем! — твердила Тина, помахивая блокнотом у Ани перед носом.

Она сидела на обеденном столе, за которым принцесса Авелилона уныло смотрела передачу о гениальном шестилетнем днепропетровце Игоре Полюшкине, говорящем и пишущем на любом языке, ибо его коснулась рука Божия. После этой ереси должен начаться утренний выпуск итогов недели. На основах журналистики задали проанализировать оный на любом из местных каналов, оценить вёрстку и вывести, почему она именно такая. Тина, ожидающая приезда такси, спешащего, судя по всему, откуда-то с Аляски, подвизалась помогать, хотя на самом деле хотела в очередной раз обсудить вопросы.

Близилось двадцать первое ноября, день, когда мисс Салин откроет Лунным воинам три тайны. Если они попросят правильно.

Аня вот подпольно мечтала раскрыть секрет их с Никой безмерной жизни и крайне поздних детей. Но вполне отдавала себе отчёт: коллективное голосование забросит её желания на дно турнирной таблицы...

Тина рассуждала, как полезно было бы выяснить, почему она во грядущем решит так странно обойтись с Сонечкой. Тут даже Аня хмыкала — ну что за глупость тратить шанс на такую ерунду?! Тем более Бантик уже ответила: ребёнок будет мешать ей выполнять долг.

— Это ни фига не ответ! — бурчала Тина. — Я тебе так и про моё позднее рождение могу всё сказать. Хочешь? Просто, Аня, так суждено. Довольна?

Подобная демагогия за последнее время стала постоянной. Причём чем больше людей в ней участвовало, тем выходило бессмысленнее. Потому обе спорщицы примолкли, когда из кухни показалась Елизавета Афанасьевна с охапкой грязных полотенец и прошествовала в гардеробную. Эта только и мечтает выведать наконец причины своего бессмертия — и ради такого дела готова, кажется, всех Лунных воинов перебить к двадцать первому ноября (всё равно умрут — сотней лет раньше, сотней лет позже)... Но ей Мемория права спрашивать у хранительницы не даровала.

А на повестке дня заветной субботы в любом случае — Розалина и её козни...

Аня замахала на вновь взявшуюся рассуждать Тину и прибавила громкость в телевизоре: завертелась вожделенная заставка.

Вообще-то, невзирая на решение стать журналистом, новости Аня не жаловала. Потому не смотрела.

"И правильно, — заключила она, прилежно конспектируя содержание, пока отчаявшаяся дождаться такси Тина удалилась делать чай. — Поглядишь, что творится, — хоть за голову хватайся".

Аня была уверена, что выпуск начнётся со вчерашнего солнечного затмения, которого никто не прогнозировал. Оно в полдень пятницы погрузило город в кромешную тьму. И вызвало небольшую панику. Но нет.

"Первое, — записала Аня в тетрадь, — террористический акт". За неделю в роддомах Днепропетровска умерла едва ли не треть новорождённых. Причины устанавливаются. Пока видимых не обнаружено. Просто перестали биться сердца. Массовость предполагает теракт или распространение неизвестной болезни, впрочем, без единого симптома.

Второе — затмение. Ученые разводят руками: небесное тело, полностью закрывшее солнце на добрых двадцать минут, обнаружить не удаётся. Конгресс по поводу астрономической аномалии в части Восточного полушария пройдёт в Лондоне, туда направлены делегаты и от Украины.

Третье — саранча почти уничтожила неубранные посевы. Мрачный эксперт в больших круглых очках пророчит экономический кризис и даже голод.

Четвёртое — дикая буря, разразившаяся в ночь с понедельника на вторник. Ураган выкорчевал деревья и повредил электросети, во многих домах нет света. Коммунальщики божились, что последствия уберут и всё восстановят. Но так ничего и не сделали.

Пятый сюжет — очереди в кожный диспансер, подозрение на эпидемию. Целые толпы народа с раздражениями и язвами. Аня поёжилась и почесала ногу. Этого только не хватает. Хотя тогда ведь карантин объявят... А у них есть Ханна.

"Мария рассказывает: корове Глаше всего полгода, но отчего-то животное захворало и сошло на нет за сутки. Она была практически членом семьи и одновременно кормилицей", — сетовали по телевизору. На экране плачет толстая Мария и жалуется на кончину горячо любимой скотины. — "Таких Глаш за последнее время погибло немало. В частных хозяйствах города — повальный падёж скота..."

Тина вернулась с чаем и сощурилась, разбирая каракули будущей матери. Аня продолжала записывать. Следующий пункт — весёлый детский утренник, на который приехал первый заместитель губернатора. Отличный бантик — так на журналистском жаргоне, как Аня теперь знала, называется жизнеутверждающее окончание выпуска. Да уж, подобному выпуску позитив не помешает!

— Смерть младенцев, затмение, саранча, буря, язвы, мор скота, — огласила, вытаращив глаза, Тина, — фигасе!

— Это что у вас за казни египетские? — поинтересовалась Красота, поднимаясь по ступеням со стопкой глаженых простыней.

— А? — подняла голову Аня, размышляющая о том, нужно ли анализировать новости спорта.

— Не хватает кровавых рек, лягушек и мошкары.

— Это события недели! Что за казни? Это из Библии?

— Да, так карал египтян Господь Бог за то, что они плохо обращались с евреями, — откликнулась старушка с верхней площадки лестницы.

— В Днепре хорошо обращаются с евреями, — прыснула Аня.

Зазвонил Тинин телефон — такси отыскалось. Пришлось помогать выносить сумку, а потом у принцессы Авелилона оказалось целых два чая — грех не устроиться на террасе в компании сигарет и последней трети "Острова пингвинов", который она читала с восторгом. После нашлось ещё несколько достаточно неотложных дел, и к вечеру благое намерение приготовить все уроки в субботу дышало на ладан.

Ещё и Селена привязалась. Она скучала и донимала Аню, наконец взявшуюся за конспекты. Тина уехала со своей Очаровательной Подружкой и Марианной с ночёвкой на чью-то дачу. При этом велела Эрру переправиться во Внутренний Мир Ани. Теперь кошка строила дикие гипотезы.

— У Их Высочества роман, — замогильно сообщила Селена. — Преступный роман, грозящий жизни Сони.

— Соня в полном здравии, — отмахнулась Аня, пытаясь вызубрить даты по истории Украины древнего мира.

— Их Высочество что-то скрывают! — сверкнула глазами Селена. — Зачем оставлять Эрру здесь, чтобы поехать на дачу?

— Мне бы, например, не понравилось, если бы Ника вот просто в любую секунду знал, что со мной, что я чувствую и делаю. И думаю.

— У тебя какое-то странное восприятие Внутреннего Мира, — подала голос с кровати Салли. Аня со своими тетрадями расположилась на полу. — Ничего такого там не видно и не слышно. Я интересовалась.

— Всё равно, — замотала головой Аня. — Может, Тина хочет подготовить Лапочке сюрприз, а он это испортит, если вдруг решит появиться. Вот и подстраховалась.

— Нет, они принимают наркотики, — уверенно перебила Селена, впадая в новую крайность. — Вы видели этого их дружка, Ваше Величество?! Такой точно принимает наркотики. Впитал с молоком матери! И подсадил Их Высочество!!!

— Ага, героин. Детский. С апельсиновым вкусом.

— Я не говорю о тяжёлых наркотиках. Пока, — припечатала кошка.

— Знаешь, Селена, ты не права, — закусила удила Аня. — Полагаю, всё уже достаточно серьёзно. Тина работает девочкой по вызову. А в свободные утра крадёт младенцев и продаёт на стволовые клетки. Здесь, в общем-то, может быть только такое объяснение.

— Очень смешно, — обиделась паникёрша.

В эту ночь Аня поздно собралась спать. Но вовсе не из-за тонкостей украинского палеолита, а в связи с перепиской в интернете. Они с Никой рассуждали, как здорово было бы изловчиться пожить вместе, пусть и чуть-чуть. Близилось Анино восемнадцатилетие, что вселяло в обоих некоторый трепет. Уже через месяц будущий муж оставит свои замашки из позапрошлого века. Аня мечтала на первое время сбежать куда-нибудь с ним вдвоём, ведь она так долго этого ждала.

И строила весьма смелые планы.

Уехать куда-то к морю... Мама Нике доверяет, мобильные телефоны никто не отменял — можно отправиться и в обычное место, про которое вполне нормально сказать правду родителям. Главное — чтобы с ним. Хотя куда-нибудь на острова тоже очень хотелось... Маму реально убедить. Они с Никой встречаются почти два года, Аня уже будет совершеннолетней... Да, родительница навряд ли с ходу согласится и в восторге не останется, но ничего запредельного в этом нет.

Тем более возможности Лунных воинов в общем-то не ограничены...

Ника подшучивал над Аней и предлагал воплотимые без магии варианты: он стал как-то болезненно реагировать на проявления неприродных удобств. И хотел сам заработать на отдых для себя и своей девушки.

Аня, пусть и не особо верила в материнское позволение, а всё же предложила приурочить авантюру к своему дню рождения. Но возлюбленный заявил, что не успеет скопить денег. И они чуть не поссорились, когда Аня намекнула на эконом-вариант мэджик-класса.

Чтобы не усугублять, распрощались.

Выбравшись покурить перед сном на крылечко, принцесса Авелилона предалась фантазиям, достойным Наполеона или Александра Македонского. Море — это так, а вот если бы можно было вообще поселиться вместе! Без Стаси с его истерическими припадками, без Соньки, взявшейся регулярно вставать чуть свет и грохотать как одержимая, без то и дело чем-нибудь недовольной мамы с глупыми, по мнению Ани, замечаниями, без придирок Красоты и без Салли, которая выедает мозг. А главное — с Никой! Уже через месяц он будет с ног до головы принадлежать ей. И никто не посмеет считать, что Аня маленькая девочка.

Пусть Кристина сколько угодно выходит замуж — Аня перестанет завидовать, как только Ника перейдёт в полнейшее распоряжение своей суженой.

Она могла бы даже переехать к нему. Почему нет? Ведь Ника прекратит избегать встреч тет-а-тет в уединённых помещениях. Интересно, как мама отнесётся к подобной идее?

А как отнесётся к ней сам Ника? Вдруг он не захочет так торопить события? Нужно завести об этом речь невзначай... Или стоит сначала дождаться вожделенного совершеннолетия?

Замечтавшуюся Аню нещадно искусали комары. Спасаясь от озверевшей братии, она убежала на террасу и захлопнула дверь. Стёкла и сетки на окнах плотно облепили насекомые. Она поёжилась.

А что, если написать Нике прямо сейчас?

Ох, опять это её вечное нетерпение...

Стоп.

Погодите. Что-то не так.

Чего там не хватало Красоте в новостях?

Кровавых рек, лягушек и мошкары.

Аня вытащила передатчик и связалась с Бантик.

— Что происходит в Днепре? — подозрительно поинтересовалась она.

— И тебе доброй ночи, — зевнула русалка. — А что? — Опустила глаза, видимо, листая книгу. — Наш новый враг наслал на него десять казней египетских. — Подняла взгляд. — Может, завтра?

— Сегодня, — зло прошипела Аня, расчёсывая напухающее предплечье.

* * *

— Значит, сиди и читай! — негодовала Жаклин. — Если у тебя всё написано, почему нужно ждать вопросов?!

— Я так устроена, — возмутилась Бантик, — я не оракул! И вообще, откуда я знаю, что вам интересно?!

— Новый враг — это нам интересно!!! — закричала Жаклин.

— Вот и побеждайте его, — буркнула русалка. И превратилась в пышный подарочный бант.

— Сейчас же вернись!

— Бантик... Жаклин погорячилась...

— Я не горячилась!!!

— Мозна я её поносу? — спросила Соня, прикладывая затейливо увязанную ленту к своей реденькой шевелюре.

Когда мир в коллективе удалось восстановить, прогремела гроза, поярче понедельничной бури всем, кто плохо обращается с евреями в Днепропетровске. Бантик ледяным тоном смертельно обиженной жертвы сообщила, кто их враг и что у него за сила.

Противником оказался, конечно, Кораблик. Горничная Бэллы Ракелла, по словам знающих, дурёха и плутовка. Что даже усугубляло беду.

Ракелла упала в трюм, где хранились почти все артефакты Корабля-призрака. Потом туда упало зеркало.

— Всё, что было в трюме? — вытаращив глаза, повторила Чёрная Вдова, покрываясь нездоровыми пятнами. — Всё, что там было, соединилось с одним человеком? С Ракеллой?!

— Да.

— Нам конец, — подытожила Мэри-Лин.

— Ну подождите, — скептически скривилась отозванная с ложа разврата Тина, — должен быть способ...

— Корабль-призрак перевозил едва ли не треть всего магического наследия планеты, — процедила Бэлла. — Да она может Землю разрушить щелчком пальцев!

— Не стоит утрировать...

— Я не утрирую! И кто?! Завистливая, туповатая, заносчивая служанка!

— Бантик, ты знаешь, где она? — оборвала Жаклин.

— Да.

— Это ты, чтобы оказаться подальше, уточняешь? — поинтересовалась Мэри-Лин. — Если мы туда сунемся и нас поймают... — тут она многозначительно развела руками.

— Беда-беда, — схватилась за голову и заохала Сонечка.

— Нам нужно придумать что-то, пока реки не обернулись кровью! — с ужасом вставила Кристина.

— Для начала нам нужно где-то взять огромную силу, — добавила свои "пять копеек" кошка Селена.

— Огромную силу? — сощурилась Мэри-Лин. — Ты хотя бы понимаешь, о чём твердишь? Где взять силу, способную противостоять трети вещественного магического наследия планеты?

— В подвалах Ватикана, — певуче и с лёгкой насмешливостью ответил на это Артур.

Нет, не Артур. Так общается Данкан. Теперь уже все об этом знают.

Включая и Кристининого возлюбленного. С ним после Аниного июньского открытия низверженный бог установил продуктивное общение посредством переписки в блокноте. И добился в своих переговорах внушительных успехов.

Данкан убедил соседа по телу баллотироваться в парламент Японии.

Случай беспрецедентный, ведь Артур — натурализованный японец, а не кровный. К тому же он некоторое время содержался в сумасшедшем доме. Казалось бы, всё это может поставить крест на любых подобных начинаниях в консервативной Стране восходящего солнца, но Данкан исхитрился зарегистрировать свою кандидатуру. Не исключено, тут не обошлось без телепатии. Подробностей Ане не разъясняли.

До выборов на тот момент оставалось неполных два месяца, но бог бриттов так виртуозно взялся за дело, что тридцатого августа оппозиционная Демократическая партия заняла большинство мест как в палате представителей, так и в палате советников. В результате ЛДП, долго составляющая основу руководящей коалиции, вынужденно уступила ей право формировать кабинет. Артур Адамс, а точнее, разумеется, бог Данкан в его обличье, англичанин по крови, псих по документам, невообразимым образом всё-таки был избран в парламент. И за короткий срок стал правой рукой Юкио Хатоямы, лидера партии, которого возвёл на высоты.

Победа в предвыборной гонке была только началом. Вот уже почти три недели получивший власть домино переворачивает с ног на голову весь правительственный уклад островного государства, и четыре дня назад его протеже получил кресло премьер-министра.

Кристине это не нравилось. Она считала, что Артур напрасно идёт на поводу у странного существа, оккупирующего его сознание, и позволяет втягивать себя в запутанные политические махинации. Она вообще относилась к богу Данкану с каким-то отвращением. Вот и сейчас, уразумев, что он снова завладел телом её возлюбленного, Кристина состроила трагическую гримасу и отодвинулась.

— Куда же ты, крошка? — хохотнул низверженный бог.

— Убери лапы.

Кристина встала с дивана и перешла на другой бок Ворот.

— Какие мы нежные. — Рот Данкана изогнула очаровательная улыбка. — Не сердись, куколка. Это был эксперимент.

— Какой эксперимент? — спросила Евгения Витальевна.

Кристина покраснела и отвернулась.

— Дела семейные, — усмехнулся Данкан.

— Что там в подвалах Ватикана? — напомнил Ника. — Такое, что может противостоять "трети всего магического наследия планеты"? — процитировал он.

— Две остальные трети, — блеснул глазами бог Данкан.

* * *

— Конечно, большинство церковников понятия не имеют о прошлом. Они — самые простые люди. Но сохранилась основа. Костяк организации. Там знания передаются тщательно и кропотливо. В строжайшей тайне. Церковь продолжала собирать артефакты под эгидой уничтожения и после отплытия Корабля-призрака. Всё это на протяжении веков хранят посвящённые в тайну. Магическое наследие разрушенного мира стережёт горстка интриганов, реликвии — глубоко в катакомбах, раскинувшихся под Ватиканом. Ближе всего мне удалось подобраться к ним, когда я был кардиналом Ришельё. Но недостаточно. Каждый раз, получая власть и могущество, я пытался достигнуть этих подземелий. Мы с Бэллой и сейчас работаем над этим.

— Что?!

— Мы прощупали почву. Бэлла не раз моталась в Рим и даже завязала некоторые полезные знакомства.

— Зачем эта ерунда? — перебила Тина. — Нужно просто открыть там Ворота Времени и всё забрать.

— Хм, детка, ты считаешь те, кто века хранят колдовские артефакты, не умеют ими пользоваться?..

* * *

— Почему нельзя поговорить? — не унималась Аня получасом позже. — Должен у них быть кто-то главный! Эта Ракелла всему миру угрожает, она не в себе!

— Ватикан, то сообщество, о котором мы толкуем, не борется со злом. Не хранит гармонию. Просто владеет артефактами. Монопольно. Для себя.

— Надо, чтобы Кораблик напал на Ватикан? — вскинула брови Алана. — Отправим анонимку. "Экстренная помощь врагам: огромные ресурсы ждут тебя там-то". Он поплывёт — они его победят.

— А если не победят? Они всего лишь люди.

— Хорошо, пригрозим им, что расскажем Ракелле — пусть нам содействуют.

— Анонимку отправим? — ухмыльнулся Данкан. — "Всесильная дамочка может вас ограбить. Убейте её, а то мы донесём, где вы находитесь". Там смертные, напоминаю. Живущие в сравнительно немагическом мире.

— Значит, с ними нужно поговорить, — не отступалась Тина.

— Выйдешь к ним из Ворот?

— Отлично. Что предлагаешь ты?

— Бэлла познакомилась в Риме с одной женщиной. Синьора Тьма, А?нджела Бу?йо, имеет непосредственное отношение к этой тайне.

С Тьмой Лунные воины встретились в дорогом ресторане итальянской столицы. Элегантная дама лет сорока, одета в чёрное. Бэлла заявила, что с ней можно спокойно беседовать о потустороннем. В общественном месте это вызывало диссонанс, тем более они устроили огромную суматоху, предварительно сдвигая столы и собирая достаточное количество стульев. Так что теперь все глазели на столь многолюдную компанию.

— А вы вообще кто? — не выдержала Маргарет после первого короткого объяснения, когда любопытные официанты наконец ушли.

— Хм... как вам сказать?.. — произнесла с непроницаемым лицом таинственная личность. — В некотором роде берегу от мира всю эту дрянь, способную натворить невиданных дел. Точнее, мир от неё. Окутываю тьмой, чтобы никто не добрался.

— У вас... у вас есть магическая сила? Или пользуетесь этими артефактами, чтобы их охранять?

— Я и сама уж не разберу, — странно усмехнулась синьора Тьма. — Важно другое. Мне ясно: простым смертным опасно иметь доступ к подобным вещам. Кем бы эти смертные себя ни возомнили. Особенно, если они возомнили себя кем-то. Потому я проникла в Орден прелатов, его остатки. Хотя бы наблюдать. Все эти объекты должна скрывать тьма... И я ею стала.

— Тьма, а вы не... не богиня? — предположила Аня и бросила взгляд на Артура. — Боги-женщины ведь бывают?

— Я н-н-не знаю.

— Богиня? — спросила Тьма. — Вы имеете в виду, не потерянная ли я правительница? Нет. Но живу порядочно. И понимаю, что людям такая власть ни к чему.

— И вы поможете нам?..

— Рассказанное — достойное применение для этих вещей. И заслуживающий внимания повод, чтобы забрать их у Ордена прелатов.

— А как?

— В общем-то... если артефакты окутать мглой, какое-то время их не смогут защитить даже самые яростные.

— Почему вы раньше этого не сделали?

— А куда я дену всю эту кучу опаснейшей дребедени? В Ватикане всё худо-бедно стерегут. Орден прелатов существует много веков, овеянный строжайшей тайной. Его люди фанатичны, но надёжны. Проще следить за этими стражами. Но теперь — иное.

— Мы должны будем вернуть реликвии?

— Посмотрим. Исход войны, которую вы затеяли, может быть неожиданным.

— А Лунным воином стать не желаете? — уточнила Кристина.

— Посмотрим, — повторила Тьма.

* * *

— Как всё это выглядит? — поинтересовалась полушёпотом Аня.

Ворота Времени удалось открыть только в каком-то неосвещённом каменном коридоре — единственном месте бесконечных тоннелей, раскинувшихся под Ватиканом, изображение которого нашлось у Бантик.

— Высокие залы, целый лабиринт полок. На них разложены разнообразные вещи, — сообщила Тьма. — Но я понятия не имею, где мы находимся сейчас. Следовало подождать случая, когда я смогла бы спуститься и сфотографировать хранилище для вашей Тутэллы.

— У нас нет времени! Мы и так столько его потеряли, пока беседовали с тобой в ресторане! — прошипела Жаклин. — Компас Ханны должен указать путь к средоточию силы.

В руках жрица Храма Луны держала овальный предмет. Теперь она отпустила его, зажав кончик метрового серебряного жгута между средним и большим пальцами. Предмет почти завис над полом и не двигался. Но потом властно качнулся вперёд в зев коридора.

— Пошли, — распорядилась Тьма.

В подвалах Ватикана оказалось леденяще холодно. Как-то неестественно. Аня продрогла даже в костюме воина, а ведь не так давно прошла в нём не один километр в тридцатиградусный мороз.

Тут всё было по-другому. Облачка пара от дыханий напоминали густой сигаретный дым. Зябко ёжась, они шли во мраке, слабо пробиваемом фонариками. Вскоре принцесса Авелилона ощутила, как начали стучать зубы.

В это путешествие отправились только Тьма, Аня и Жаклин. Остальные ждали результата их поисков.

На госпоже Буйо красовался чёрный кожаный костюм, ноги в тряпичных балетках ступали бесшумно. И, в отличие от своих защищённых чарами спутниц, она, видимо, совсем не мёрзла.

Каменные своды давили на Аню. Ей мерещилось, что коридоры населены призраками и невидимыми ловушками.

За указующим компасом Ханны следовали молча, лишь где-то незримо и отчётливо капала вода, раздражая нервы. Для Ани время стало вязкой нугой, а спёртый сырой воздух склепа душил, мешая дышать.

От холода она превращалась в ожившую статую.

Компас Ханны увлекал своих направительниц вглубь. Лестницы и ступеньки, покатые спуски. Раз — глухой тупик. Овал на нити дёрнулся вверх, с силой стукнул по булыжнику на уровне Аниных глаз, перепугав её.

Массивная глыба заскрежетала, ухнула вбок.

Громадные залы сменили узкие коридорчики, где с трудом протискивался один человек; кирпичные кельи переходили в амфитеатры ступеней. Сложно поверить, что простые смертные когда-то могли вырыть и построить эти катакомбы...

Если долго спускаться вниз, начинает казаться, что под Ватиканом вырыт путь в преисподнюю. Каменные стены переросли в земляные, частью засыпанные. Может, вовсе не люди выкопали все эти ходы? Или закованные в цепи и похожие на мумии рабы и сейчас долбят где-то там недра? А может быть, какая-то магия и ныне пожирает плоть планеты, создавая бесконечные тоннели и лазы, которые никуда не ведут? Или сказочное чудище, фантастический крот...

Аня ощущала, что сходит с ума.

Сознание тонуло в леденящем холоде.

К счастью, путешествие завершалось.

Компас вывел разведгруппу в широкое помещение, не земляное, а снова выложенное булыжниками. Здесь даже имелись крепления для факелов, пол и потолок около которых покрылись копотью.

Тьма приободрилась. Обогнала Жаклин и быстро устремилась к дальней плите.

Она открыла массивную металлическую дверь своим ключом. Новый отрезок пути поразил Аню.

Всюду никелированная сталь. В стенах гул — не иначе генератор, который питает неоновые лампы, выстлавшие свод дорожкой ярких точек.

— Сейчас сюда ринется вооружённая охрана, — сообщила Тьма, набирая на неприметной панели пароль из бессчётного количества цифр.

Когда заслон отворился и Аня с Жаклин юркнули внутрь, она развернулась к коридору и вскинула руки.

— Да снизойдёт на нас вселенская тьма! — объявила загадочная итальянка.

Фотографируя на передатчик полутёмную комнату, Аня краем глаза увидела, как из пальцев таинственной знакомой Бэллы, будто водопад, струится клубами густой чёрный туман. Он наполнял пространство непроглядной ночью, неподвластной неоновым лампам.

Аня выше подняла фонарик. В огромном зале, где они очутились, электричества не было. Не было тут и хромированной стали. Каменный, уходящий ввысь дальше, чем выхватывал свет, зал этот казался древним, как сам Ватикан.

Вглубь и вверх разбегались бесчисленные стеллажи, уставленные всевозможными предметами. Аня углядела статую лепрекона, алмазную брошь, королевский скипетр, деревянного идола, фарфоровую чашку, высохшую обезьянью голову, кость фантастических размеров... Здесь пахло пылью и старой библиотекой. Сырость совершенно пропала.

Воздух прорезали Ворота. Воины высыпали в помещение. Интересно, откуда тут берётся кислород?..

Тягучий туман вползал из коридора, пробираясь между анфиладами полок. Это была не единственная комната. Новые и новые расходились, соединённые исполинскими арками.

Следовало максимально быстро переправить в Ворота Времени все предметы. Пока их стражи не очнулись.

Закипела работа.

Тутэлла открывала пространственные щели всюду. Широкие светящиеся проёмы в полу — словно рвы. Воины, в соответствии с продуманным планом, поспешно сбрасывали с полок всё, что на них лежало.

Это оказалось слишком медленным. Тогда небольшими группами они стали опрокидывать огромные стеллажи, накреняя их над мерцающими ямами — артефакты грудой падали в коридор Времени.

И всё равно грабёж подвалов Ватикана занял добрые часа три.

От подоспевших охранников этих сокровищ их отрезал обсидиановый туман. Перемещаться в его клубах сложно — будто в киселе. Но выбирать не приходилось.

И вот последняя секция обрушилась в Ворота. Кристина и Алана скоро подхватывали разлетевшиеся предметы и кидали их к остальным. Аня углядела под накренённым стеллажом мутный пузырёк из плотного стекла, наполненный чёрной маслянистой жидкостью, подняла и швырнула в светящийся ров.

Можно уходить.

Принцесса Авелилона, усталая и запыхавшаяся, стояла в коридоре около одной из множества огромных груд, возвышавшихся в дымке, словно скалы над водой. Палки, статуэтки, шкатулки и украшения, посохи и жезлы, книги и свитки, флаконы и колбы — всё вперемешку валялось в клубах, теперь не смоляных, а в привычной серовато-белой поволоке Ворот.

— Но что же нам с этим делать? — выдохнула Аня, опускаясь на пол.

Раньше она не концентрировалась на том, как сложно использовать всю мощь артефактов, хранимых подземельями Ватикана, против врага, в совершенстве, будто собственным телом, владеющего магическим оружием.

Она не могла и представить, насколько этих предметов много.

Даже если узнать, как каждая из вещей работает, отобрать всё полезное в бою и разделить между воинами поровну — никто не управится и с полусотней всевозможных штуковин. А их выпадет на душу куда больше...

— Пойдёмте пить чай, — миролюбиво заметила Маргарет. — Пока вы слонялись по катакомбам, мы уже всё придумали. И достали!

* * *

— Мы применим разом всё, — проинформировала Маргарет, после того как воины расположились, призвав мебель на не заваленный разномастными грудами участок коридора.

Маргарет горделиво продемонстрировала старинный заржавленный меч весьма внушительных размеров с погнутой рукояткой. Она держала его на весу с трудом.

— Сейчас расскажу. Это просто здорово! Пока вы там шарились, Натали искала способ сконцентрировать общую мощь и направить в одно русло. Её зеркало отразило могилу в поле. Бантик сообщила, что в ней покоятся забытые останки знатного воина Каффы Валентина, полководца крымского хана Менгли? I Гера?я. Валентин этот был одним из родовитых господ, поддержавших будущего хана в его борьбе за власть. Он прослыл непобедимым, ибо в сражениях пользовался чарами этого меча, впитывающего силу тех, кто позади. Так Валентин, воруя ратное могущество войска, которое возглавлял, снискал великую славу. Плутишка, да? Ловкий малый! Его убили в результате заговора, ибо сам Менгли Герай начал бояться своего неодолимого воина. Тело Валентина без почестей наскоро похоронили в степях Крыма. Но товарищи по оружию уважали его и потому к могильному камню приварили и меч — символ бесстрашия. Конечно, о колдовской составляющей никто не знал.

— Могилку мы нашли, — подытожила Евгения Витальевна, — очень повезло, что та территория всё ещё пустынна и люди раньше туда не добрались. Маргарет отковыряла меч и теперь сможет, как Валентин без разрешения направлял всю мощь находящейся за спиной армии, активировать разом магию артефактов — если мы правильно построим диспозицию.

— Меч превратит в способные к атаке даже совершенно негодные штуки, — подхватила воодушевлённая своей ролью Маргарет, — дающие знания, очаровывающие, веселящие... Всю ерунду можно так же саккумулировать для удара! Правда здорово?! Такой не оставит на месте нашей Ракеллы и мокрого следа! Сотрёт в порошок все сокровища Корабля-призрака. Кто-нибудь должен сфотографировать меня, когда я её прикончу!

— Надеюсь, хотя бы наследие Ватикана уцелеет? — с досадой перебила Бэлла. — Нам следовало бы отобрать у мерзавки всё, что она украла, а не уничтожать.

— То, что из Ватикана, будет в порядке, — заверила Бантик, читая у себя в книге.

— Думаю, нам этого хватит на безмерные времена, чтобы уже ничего и никогда не бояться... — внушительно отметила Маргарет, с любовью поглаживая сталь. — И вы себе что-то возьмёте в постоянное пользование, Бэлла, может, тогда станете повеселей! — с улыбкой добавила она. — Чтобы снова готовить обеды взмахом кисти...

Арабэлла смерила насмешницу негодующим взглядом, но промолчала. Шуточек по поводу своей несостоятельности в домашнем хозяйстве Чёрная Вдова не терпела и считала унизительными. Аня ей сочувствовала. Вообще-то, только благодаря Бэлле они познакомились с этой странной Тьмой и получили такую немыслимую силу. А сумела ли бы и Маргарет сама приготовить съедобный обед — ещё вопрос.

Воины не мешкали. Враг и так уже вполне вероятно обратил кровью реки Днепропетровской области. Неплохо бы поискать в этих горах артефактов что-нибудь, дабы осуществить Безумный План Номер Один — стереть память всему миру.

И мало ли что ещё успела Ракелла? На эту проблему воины тратят непозволительно много реального времени...

...Кораблик сотворил для себя целый дворец удовольствий. Казалось, он воплощает в жизнь всё то, чего был лишён с самого детства и потом восемь сотен лет. Бывшая служанка путешествовала из золотых ванн на мягкие ложа; безропотные демоны (женщины с весьма уродливыми лицами и мускулистые мужчины, похожие на Аполлонов) массажировали её тело маслами, курили вокруг благовония, носили изысканные яства на драгоценной посуде и беспрестанно подобострастно кланялись.

Неясно, как во всей этой неге Ракелла вообще задумалась о казнях египетских, зачем ей взбрело в голову терзать какой-то там далёкий город... Не иначе без радужного демона Розалины и в этой истории не обошлось. Ничего, теперь у них в руках такая власть, что не пугает и таинственная Розалина! Нужно только узнать у мисс Салин, где она, и беды разом прекратятся. А может, и конца ноября ждать не придётся: способ найти коварную противницу, вероятно, сокрыт среди похищенного из Ватикана. Этим стоит заняться сразу, едва они разберутся с проделками врага.

В момент, который воины выбрали для нападения, разнеженная Ракелла получала массаж.

Огромный зал, где это происходило, смахивал на турецкие бани. Угроза возлежала на горячем мраморе, окутанная пеной. Демоны вились вокруг неё, услаждая тело. Неказистые демоницы играли на арфах, другие — подавали фрукты и вина.

Тут и придётся нахалке попрощаться с земным миром. Совсем не такая она страшная. Можно считать, что и нет её больше. В общем-то, апогей кошмара Ракелла всего лишь помогла завладеть безбрежной силищей и навсегда обеспечила оружием от самых грозных врагов. Аня даже жалела, что нельзя сказать ей спасибо.

Ещё бы изловчиться воскресить, не вызвав вопросов, убиенных младенцев... Но наверное же что-то подходящее есть среди добытого в Ватикане?.. Подобное Часам Тан, например. Раз уж Тутэлла ревностно не даёт менять прошлое через Ворота...

Аня не успела додумать мысль: всё совершалось быстро.

Маргарет, лучащаяся от осознания собственной роли и могущества, шагнула из широко распахнутых Ворот. За ней в проходе в обе стороны разбегались собранные по всему коридору кучи артефактов, мощь которых она направила прямо во врага своим наполнившимся зелёным пламенем мечом. Там же арьергардом встали и Лунные воины, чтобы и их магию можно было использовать.

И демоны, и демоницы, и Ракелла в одночасье занялись. Языки огня пожирали их визжащие тела и всё вокруг: слуги и роскошная обстановка осыпались чёрной сажей, образуя на мокром полу грязное липкое месиво.

Но потом что-то пошло не так. Маргарет, уверенно держащая меч, оступилась, пошатнулась.

Ракелла же, оскальзываясь, вскочила на громадном мраморном помосте. Обнажённая, свирепая, перемазанная хлопьями пены и пеплом, она сверкнула на свою обидчицу глазами — Маргарет подалась назад. Огненный меч теперь пылал не только лезвием: вместе с его рукоятью загорелись руки самой Маргарет. Она взвыла — пожар перекинулся, будто дикий зверь. А за спиной в Воротах воспламенились несметные горы артефактов.

Спасаясь от заполнившего туманный коридор жара, убегая от смертоносного зелёного вихря, воины ринулись прочь. Их силы, скованные мечом Валентина, были неподвластны обладателям. Они лихо загнали себя в эту ловушку...

Аня, хрипло кашляя, в ужасе, парализованная страхом, уставилась на свирепую нагую ведьму, указующую на них перстом с мраморного постамента. Очами её смотрела сама смерть.

Не десятиминутная бестелесность, а вечность забвения. Ведь некому будет помочь... Боже, почему же они не спрятали хотя бы Ханну в школе друидов?! Как можно так беспечно выступать навстречу гибели?! Подлинной и неотвратимой...

Сколько, оказывается, успеваешь подумать за доли секунды. Сколь полно ощутить улетающее дыхание жизни. Сейчас зелёный огонь унесёт всех в небытие и некому будет даже попытаться спасти их. Что ждёт там, за чертой? Бантик объясняла: там ожидает Ад...

Как же мама? Что решит она, когда трое детей и домработница просто исчезнут без всякого следа? Быть может, заключит: Елизавета Афанасьевна их похитила? А потом станет известно, что пропал и парень Ани, две бывшие одноклассницы... Учительница из недавно оконченной школы...

Впрочем, если реки обернулись кровью, будет ли кому-то дело до подобных мелочей? А что дальше сотворит с миром эта бесноватая ведьма?..

Но Маргарет не сдавалась. Горящими руками, кожа на которых уже лопалась и облезала, она снова направила своё оружие во врага. Аня почувствовала где-то позади огромную мощь — это артефакты, разрушаясь, отдавали чары. Их достало для последнего удара.

Шар, частичкой коего, казалось, стала и сама Маргарет, понёсся в Ракеллу. Наконец огонь обуял врага по-настоящему, её поглотило пламя. Нефритовый жар смешался с языками иного, чёрного — и Ракелла вмиг пала пеплом.

Но того же срока хватило, чтобы и от Маргарет осталась одна пыль.

Тут же зелёный огонь погас разом — всюду.

Зал, просторы распахнутых Ворот, уцелевших Лунных воинов укрывала сажа.

Гулкая тишина наполнила всё кругом, даже отравленные дымом перестали кашлять. Притихла и маленькая, похожая от копоти на негритёнка, Соня — она прижала к груди сплетённые пальчики и плотно сжала губы, стараясь не разреветься. Бог Данкан с ужасом взирал на горы золы в раскрытых Воротах — прах магических артефактов, за которыми он охотился от жизни к жизни сотни лет. Арабэлла побелела, словно привидение. Другие вперились в место, где ещё только что стояла Маргарет.

В застывшей толпе страшнее всех молчала Ханна.

Она не отрывалась от остывающего меча Валентина и намокающего пепла. Пепла её подруги.

Обходя оцепеневших воинов и хлюпая по воде, Ханна прошла вперёд и опустилась на колени. Сначала осветила чёрное месиво своим оживляющим кольцом — безрезультатно. Потом стала собирать дрожащими ладонями мокрую золу.

К ней кинулись Ника, Артур и Эрру, попытались поднять.

— Нет, — стиснув зубы, тараторила Ханна, — мне сие надобно. Я сыщу способ возвратить её. Я повинна, я, едино я... Я допустила... я потворствовала... я сыщу способ. СыщуОтыщу...

Ханна порезала пальцы об острие меча. С её испачканных рук струились красные ручейки. Глаза горели.

Но способа не было. Хотя Ханна в последующие дни обернулась едва ли не призраком, перерывая школу друидов до основания, хотя оставила сон, перестала есть. Возможность вернуть подругу из пепла она не нашла.

На Ханну было больно смотреть. Все они скучали по Маргарет и скорбели о ней, но самого близкого человека, казалось, абсолютно изменила эта трагедия. И как помочь ей — не знал никто.

Кораблик Ракелла не успел обернуть кровью реки Днепропетровской области. Тайну сохранить удалось. Не удалось только сохранить жизнь храброй Маргарет...

И младенцам, конечно — о них и не вспоминали.

Всё произошло так быстро, неожиданно и невероятно, что осозналось лишь позже.

После этой трагедии Аня по-настоящему поняла: они, каждый из них, рискуют собой ежечасно. Пока неведомая недоброжелательница, коварный радужный демон крадётся по их следам, смерть, конец, финал — может наступить в любую минуту. Ничто. Нет, страшнее, чем ничто.

Аня плохо представляла себя снова бестелесным духом. Навсегда. Расстаться с земными привязанностями немыслимо. Слишком многое оставалось бы в оборвавшемся бытие: слишком много незавершённых дел, непрожитых дней, неиспытанных чувств. Слишком много дорогих людей. Слишком много прошлого. Земные грехи лягут непосильным грузом, запрут врата Рая. Душе Ани, как и всем прочим, уготован вечный Ад.

Ад. Что это? Какие тайны стережёт за порталом каменной арки чудовищный трехголовый пёс Цербер?

Котлы с кипящей смолой? Или что-то худшее? Бантик уверяет, что по ту сторону реального есть только пустота и память.

Пустота и память. Разве мыслимо что-то ужаснее?..

Аня отчётливо уяснила: она боится умереть. До дрожи, до трепета. Ничто невозможно! Как же так, как её существованию грозит вечное ничто? После всего, что было, и вместо всего, чего не было! Пустота и память...

Это удел Маргарет? Жизнерадостной, весёлой, часто легкомысленной хохотушки Маргарет? Ведь и для неё предназначен лишь Ад. Лишь пустота и память.

Кошмарно. Вечно, постоянно помнить — обо всём, бывшем и не бывшем. И уже не иметь даже надежды что-либо изменить. Ни возможностей, ни ощущений... Никакой жизни. Одни пустота и память. Аня представляла, как мечется по ныне покинутому замку Бэллы и Мэри-Лин, ударяясь в незримые рамки — ничто не плотно, кроме них. Никто не видит её, никто не слышит...

...Если Ханна не искала средства к воскрешению, она летела в зал обветшавшего без магии Ракеллы замка. Тот стоял где-то в лесах Германии. Теперь — просто брошенная громада. Ханна сидела на полу и говорила с подругой, которую не могла видеть.

Давала клятвы. Рассказывала о своих исследованиях. Читала вслух любимые книги Маргарет, памятуя, что та должна мучиться скукой.

Силилась дать утешение, развлечение и надежду.

Но поможет ли всё это бестелесному призраку? Да и там ли она?..

Однако покинуть ведь немыслимо! Нет, она там, обязана быть там, на месте смерти, как Аня когда-то. Запертая в невидимые стены. Бесплотная.

Как мириады иных умерших испокон веков. Понадобится совсем немного времени, чтобы даже в душе сущего ангела осталась лишь ненависть...

О муза бедная! В рассветной, тусклой мгле

В твоих зрачках кишат полночные виденья;

Безгласность ужаса, безумий дуновенья

Свой след означили на мертвенном челе?..

Аня боялась. Все опасности разом обернулись реальностью, они грозили ничем.

Была ли Ракелла последним Корабликом Лунных воинов?

Что ждёт дальше?

Какие иные угрозы готовит беспощадный радужный демон? Зачем? За что?

Аня не умрёт. В ближайшие пять сотен лет. Ни она, ни Ника. И Тина с Эрру будут жить тоже. Казалось бы, хоть это очевидно. Но...

Пустота и память слишком невыносимы.

Даже когда-нибудь.

Аня видела теперь кругом одних сплошных обречённых. Везде, всюду — короткая земная жизнь, за порогом которой бесконечность бессильных сожалений. Чересчур жестоко. Зачем мир так несправедлив? Зачем готовит своим порождениям кошмарную бездну?

Что может быть страшнее Ада?

Пусть через пять, шесть, восемь сотен лет — но умереть ведь придётся! Чем дольше бытность — тем тяжелее грехи. Тем весомее то, что с ней связывает. Тем длиннее вечность мучений.

Насколько иначе раньше Аня осознавала всё, что в человеческой культуре удалось сохранить из сведений прошлого! Знаний о потустороннем существовании. Люди располагали обрывками информации, но запутались. Не так, вовсе не так!

Вот почему схимники бегут в горы: безликий мрак пещер потом есть шанс скоро забыть. И им откроются врата Рая. Вот почему монахи запираются в монастырях, почему прячутся от жизни! Вот почему всё грешно: наслаждаться, любить, ненавидеть, злиться... Вот почему буддисты идут к нирване, христиане — к святости. Равнодушию. Вот что есть спасение от Ада.

Вот почему пред святыми распахнутся райские врата...

А тем, кто не безразличен, уготовано адское пламя...

Возможно ли, дойдя до всего этого, не думать о смерти? Когда во тьме теперь душа милой, родной Маргарет... Но с ней хотя бы Ханна рядом.

А бабушка Нора, Мария Фёдоровна, тётя Жанна с кузиной Тиной?.. И те потомки жрецов Храма Луны, которых они не смогли уберечь... И миллионы умирающих каждый день землян... Всем предначертаны пустота и память.

Не милосерднее ли убивать младенцев при рождении? Пока неминуемые грехи не обрекли их души на Ад? Жизнь, выходит, обманка — выставочный зал, плацдарм для грядущих страданий в вечности?

И если ты это постиг, уже нет пути назад.

Аня никогда всерьёз не размышляла о смерти. Гибель Маргарет столкнула их лбами.

Что такое восемь сотен лет заточения на Корабле-призраке? Всего лишь прелюдия. И довольно гуманная. В распоряжении экипажа были ощущения! Коль даже там и так они почти полностью остались без рассудка — как быстро в Аду души сходят с ума в пламени собственной памяти? Так вот что такое Геенна Огненная! Не раскалённые сковороды и вертела. Они — только аллегория.

Если бы люди знали... Если бы они знали — боялись бы жить.

Для Ани, для всех тех, кого она любит, — слишком поздно. Они обречены — не важно, через какое время.

Как не терзаться этим? Как не рехнуться уже теперь?

Чем больше успеешь за земную жизнь, тем страшнее Ад, уготованный будущим. Ад, от которого нет, не может быть спасения. Но коль и не успеть ничего, а лишь осознать, что не успел, адское пламя воспоминаний о несовершённом обречёт не менее люто.

Одна Красота осенена высшим благом. Глупая, она считает, что проклята... Какое же это проклятие?

Аня перестала спать по ночам. Мысли терзали клещами. Сказать кому-то — лишить покоя близкого человека. Быть может, навсегда...

А ведь Эрру как-то сковал свою память, обернул костяным наростом — и она не станет для его души дьявольской жаровней! Но Эрру даже не помнит, как он это сделал... Он ли это сделал...

Что ж, выходит от Преисподней бережёт безумие. Сознание некоторых разрушается ещё при жизни — вместе с мемуарами разума. Так вот к чему стоит стремиться на закате земного бытия! Вот в чём может таиться спасение от вечных пустоты и памяти...

Аня ни с кем не обсуждала эту бездну кошмарных, засасывающих размышлений. Хотя и не знала, кто ещё окунулся в неё. После смерти Маргарет все казались пришибленными.

Только с течением времени затягивающий водоворот повседневности по чуть-чуть начал разгонять ужасы...

Исполнилась и стала обыденной Анина вожделенная мечта последних лет. Но по-настоящему повзрослела она не в объятиях Ники, а в гулком эхе вакуума, оставшегося от Маргарет.

И вот пришло двадцать первое ноября.

Как вернуть к жизни подругу? Пусть Жаклин с Натали и не считали этот вопрос самым важным, но задан хранительнице Книг Знаний первым был именно он.

— Душа Маргарет пребывает ныне в Верховном Эдеме, — прочитала Лунным воинам мисс Салин. — Это пространство создано в середине Третьего перерождения планет, дабы собрать в одном месте все частицы утративших нормальное существование. Тех, кто потерял шанс возвратиться к жизни или обрести новую когда-либо. Во спасение от бессрочного одиночества, такие призраки сосредоточили разом. Но перед тем как оказаться в Верховном Эдеме, им приходится окунаться в Реку Веков, наполненную Ядом Веков. Эта субстанция отравляет не тела, а сами души так, что они никогда уже не смогут воссоединиться с плотью. Соответственно, дороги из Верховного Эдема нет. Однако путь вернуть в оболочку отравленное Ядом Веков всё-таки имеется. Розы, объединившие в себе Свет, Разум и Силу, способны сколоть любую душу, даже умерщвлённую навек, с земным сосудом. Но только с тем, в котором она обитала перед окончательной смертью. Если восстановить из пепла труп Маргарет и поместить на него одну из трёх существующих роз, магия цветка вырвет обречённую из Верховного Эдема и скуёт с телом. Душа, удерживаемая такой розой, жизнь не утратит. Иных вариантов нет. Это был первый вопрос. Что-нибудь ещё?

Бантик не знала ничего о невиданных розах, но Натали клялась отыскать их с помощью зеркала и умоляла не тратить драгоценные вопросы. После длительной перепалки решили отложить дальнейшее общение с хранительницей на неделю.

За это время старшая жрица похудела килограмма на три, её белёсые глаза помутнели до желтизны, но выжать из своих зеркал ответ Натали так и не смогла. И его тоже дала воинам мисс Салин.

— Все три розы у порождения Силы. Когда-то Свет, Разум и Сила объединились специально, чтобы создать их для него. Дитя Силы отравлено Ядом Веков и живо за счёт этих роз. Обитает оно в V-м измерении. Это был второй вопрос. Что-нибудь ещё?

* * *

— Ну не знаю я, где V-е измерение! — твердила Бантик. — Я вообще уверена, что их только три! Это какой-то бред.

— И как мы отберём живительные розы у порождения Силы, дорогая? — сочувственно уточнила у Ханны Евгения Витальевна. — Это даже звучит непросто.

— Нужно ли это делать — вот что главное, — вступила в диалог Тьма. Она после победы над Ракеллой согласилась стать Лунным воином и присутствовала теперь на советах — но раньше она молчала.

— Мы долженствуем! — упрямо вскричала Ханна.

Однако, к тайной радости жриц, мисс Салин не смогла ни показать Ворота, ведущие в V-е измерение, ни объяснить, что там за пространство. Вся информация осталась в книге, сожжённой валькирией. Ответ они не получили, но и вопрос не был истрачен.

Ханна молчала, сверля взглядом туманный пол. Она смотрелась опустошённой. Последняя друидесса лишилась надежды. И ещё своих деятельных поисков на острове-Тени и бесконечных бесед с ничем в бывших покоях Ракеллы. Бессмысленных бесед. Ведь выходит, душа Маргарет не парит там незримая и бесплотная.

Она умерла навсегда. Она даже не сможет переродиться, когда забудет все свои грехи и мечты.

Если Лунные воины не достанут таинственные розы.

— Мисс Салин, — позвала Жаклин, опасаясь от Ханны новой диверсии, — зачем Розалина создаёт нам врагов?

Это был тот вопрос, который раньше они планировали задать первым. На который уповали целый год с того часа, как Мемория подарила право обращаться к хранительнице Книг Знаний. Вопрос, который должен был их спасти.

Вопрос, ответ на который тоже остался в книге, испепелённой валькирией.

А вот вторую по очерёдности загадку мисс Салин разрешила. Зачем кто-то объединяет Лунных воинов.

— Для того чтобы сплотить как можно больше сильных существ, населяющих Галактику. И чтобы когда-то вместе они противостояли Хранительнице всего Зла Авроре и помешали ей уничтожить мир. Это был третий вопрос. Что-то ещё?..

Интермедия: Мэлоди

Безликие... Везде и всюду. Меня окружают только безликие — и я сама была таковой, пока не встретила Его. Он — всё, что было, есть и будет. У меня.

Я отомстила за Его смерть, но этого мало. Теперь я верну Ему жизнь — любой ценой.

Всё вопиет о том, что это невозможно. И пусть. Я поборю невозможное.

Я ищу — и найду. Уже нашла.

Невозможное существует.

Девочка, которая никогда не появится на свет, перенеслась из будущего, которому не воплотиться, в прошлое своих несостоявшихся родителей. Её кровь откроет врата тайны. Я знаю, я знаю всё, всё, чему даже не быть. Всё написали безликие... Я знаю: мы снова воссоединимся. Вместе мы разрушили двухсотлетнюю земную империю — разрушим и извечные потусторонние правила. Скинем оковы.

Потому что я уверена: Он всё ещё есть где-то. Я чую: Он всё ещё Он. Одэтта твердит, что я только хочу этого. Но она лицемерит. Потому что боится нарушать правила. А я не боюсь ничего.

Я обязана справиться.

Я найду Его.

* * *

Глава ХXI: Орден прелатов

* * *

— Аня, ты не знаешь, где Тина? — поинтересовалась мама, когда старшая из детей изволила явиться в родные пенаты.

— А что такое?

— Она ночевала у Марианны, но уже пора бы вернуться. Телефон, видимо, сел. Как экзамен?

— Прекрасно! — сообщила Аня и любовно погладила кольцо Памяти.

Два часа назад закончилась её первая сессия — финальная проверка знаний (по украинской литературе) перенесена без проблем.

— Ты сегодня дома?

— Да, но Ника зайдёт вечером в гости. Сейчас найду Тину, — пообещала Аня и, поднимаясь по лестнице, связалась с будущей дочерью по передатчику.

Ответили почти сразу, но зеркальце отразило только лысую морду недовольной Селены.

— И не надейтесь, Ваше Величество! — отчеканила кошка. — Они опять за своё!

Аня изменила траекторию и спустилась в бывшую библиотеку. Селена сидела на тумбочке у дивана рядом с открытым устройством.

— Они оставили его нарочно! — наябедничала кошка. — Вот меня никто не слышит. А я вам говорю: тут что-то не так и быть беде!

— У тебя нет номера Марианны? — проигнорировала тираду Аня.

— Вытатуирован под хвостом, — буркнула Селена, — можете взглянуть! — Потом немного смягчилась: — Посмотрите там, Ваше Величество. Где-то должен быть записан. В дневнике, среди телефонов подружек, например.

Аня вошла в комнату и попыталась отыскать в завалах на столе школьный дневник. Селена продолжала канючить: складывалось впечатление, что Тина сейчас то ли расстреливает из автомата оголодавших детей Африки, то ли растлевает несовершеннолетних мальчиков из духовной семинарии. Аня выдвинула ящик, взяла какой-то листок. Поверх плотной желтоватой бумаги с изогнутыми краями ровными кругленькими буковками выведено:

Одной, единственной, прекрасной -

Как сон, как небо, как огонь.

В одно мгновенье и опасной,

И нежной, самой дорогой.

Одной тобой живу ночами,

Лишь о тебе мечтаю днями.

Хочу быть только лишь с тобой.

С прекрасной, с самою желанной,

С дарованной самой судьбой.

Аня перевернула послание обратной стороной. Ещё стихотворение:

Луна и солнце одиноки,

Они всегда одни в тиши.

Их чувства нежны и глубоки,

Но никому не отданы.

Мне жаль их. Долгими ночами

Я тоже сам, как и они.

А также солнечными днями

Я тоже мучаюсь в тиши.

Мне без тебя не надо неба,

Не надо солнца и луны.

Не надо ни воды, ни хлеба,

А только капельку любви.

Надежда теплится, сгорает,

Ах, как же хочется дышать!

Но о тебе я вспоминаю

И начинаю понимать:

Мне без тебя совсем тоскливо,

Мне просто нет и смысла жить.

Тебя одну всегда любил я

И буду лишь тебя любить!..

"Ух ты, какой Лапочка романтичный!" — восхитилась Аня. И всё ещё не бросил свои смешные опасения. Переживает... Вот же упрямый дурачок, но это так мило! А Ника никогда не сочиняет ей стихов. Зависть была белая, но всё же промелькнула.

Она положила листок на место: внизу стопки углядела сиреневую обложку дневника, который сама отыскала для Тины прошлым летом. На картинке томно взирали друг на друга анимешные Гелиос и Чибиуса — персонажи, напророченные Наоко Такэути отцом Артура. Символы взаимной любви всегда у Тины перед глазами, а Эрру выводит упаднические рифмы. Глупыш.

Аня пролистала потрёпанный дневник и действительно обнаружила в нём номер Марианны. Со скуки на уроках школьники, как правило, заполняют все предложенные поля от корки до корки...

— Алло, — откликнулся тоненький девчоночий голосок, когда она набрала цифры.

— Привет, — поздоровалась Аня, — это сестра Тины Карасёвой. Мы её потеряли. Она ведь у тебя?

— Она, — смешались на том конце, — она... да... нет... она была у меня, да. А сейчас ушла в магазин. Мы уничтожили всё сладкое.

— Попроси Тину позвонить маме, — сказала Аня, — она волнуется. У Тины сел телефон.

— О... ок, да, она забыла зарядное, а моё не подходит. Ну... ну пока.

— Вам соврали, — строго заявила Селена, — Марианна не видела Их Высочество.

— Поспи, параноик. У меня нет времени на твой бред: скоро приедет Ника, нужно привести себя в порядок.

Аня оккупировала ванную, устроив в ней спа-салон, полный аромамасел, лосьонов и кремов. Теперь она подолгу готовилась к таким встречам — и наконец-то чувствовала себя настоящей женщиной. В день, когда принцессе Авелилона исполнилось восемнадцать, Ника прекратил разыгрывать праведника. Но не минутой ранее: даже многогранную теорию о поправке на дни, проведённые в Воротах, и глупости следования законам одной конкретно взятой страны он слушал лишь с лёгкой улыбкой. И своего стоического решения не менял.

Зато когда его будущая жена стала совершеннолетней, весь пыл двухгодичных платонических отношений вылился наружу.

Только в объятиях Ники Аня забывала свои страхи — и перед смертью, и перед невообразимой миссией, назначенной для Лунных воинов неведомо кем.

Победить Хранительницу Зла! Все они были пришиблены этой перспективой.

Аня вспоминала чёрные глаза Авроры, поблёскивающие агатами на алебастрово-белом лице. Безбрежное и очевидное могущество этого существа завораживало.

А ещё Аня совсем не испытывала к ней неприязни. И вреда Лунным воинам Аврора не причиняла — скорее помогла. К чему же ей противостоять?

Да и навряд ли это возможно...

В подобные мысли Аня снова погрузилась, колдуя над собой в ванной. В итоге к приезду возлюбленного она едва успела высушить волосы. А одевалась в обществе бурчащей Тутэллы.

— Неумение рассчитывать своё время — один из самых пагубных недостатков рода людского, — обронила страж, наблюдая, как Аня натягивает чулки на диванчике в Воротах, и поедая индульгенционный кекс, с боем отвоёванный на кухне у Красоты.

— Это говорит наиразмереннейший и ленивейший из всех моих друзей, — хмыкнула Аня.

— Потому что мне спешить некуда. У вас платье прохудилось под мышкой, Ваше Величество.

— Чёёёёёёёёёрт! Нитки есть?

— Где-то есть. Здесь теперь всё есть, — меланхолично заметила Тутэлла, — только постоянно меняет место. Со смертью Маргарет пошла подлинная чертовщина. Будто её детище скорбит о своём создателе... Возьмите лучше это... Ох, проклятье! Где они?!

Тутэлла стала рыться на полке с заколдованными книгами, Подводным миром и корзиной Языковых конфет.

— Немыслимо, — посетовала она, поднимая покорёженный меч Валентина и ничего под ним не обнаруживая, — вот, забирайте пока это, а я отыщу другие.

Она сняла и вручила Ане серебряный перстень с россыпью сверкающих сапфировых точек. Он выглядел смутно знакомым.

— Ханна с Бантик и Арабэллой сейчас перерывают школу друидов от основания в поисках упоминаний о V-ом измерении, — пояснила Тутэлла, возвращаясь к остаткам кекса, — но результат пока — лишь запас таких штук. Ханна называет их кольцами Мелочей. Одно сама много лет носит на пальце, и вот нашла целую кучу. Это мелкая бытовая магия. Примитивная. Но удобная. Правда, пищу кольца производят почти безвкусную, а я-то уж обрадовалась. Впрочем, вам они пригодятся. Ханна вручила мне полный мешочек, велела раздать с оказией. Мне начинает казаться, что тут завёлся полтергейст. Вечно что-то пропадает!

— Ты просто думаешь всё время о еде, — попеняла Аня. — Скоро станешь похожа на моего братца, вон, опять кимоно не сходится. Что там Ханна?

— Скверно, Ваше Величество, — вздохнула Тутэлла. — Похоже, бедняга на грани безумия. И Бантик с ней завоет. Она уже спрашивала, смогу ли я переселить её в Подводный мир Аланы и как это сделать корректно...

— Она же не бросит Ханну в таком состоянии?!

— Отвлечь её нужно, — процедила страж, собирая последние крошки Аниного подношения, — а не потворствовать помешательству, как Бэлла.

Перстень пришёлся впору среднему пальцу левой руки. На правой принцесса Авелилона привыкла носить кольцо Памяти.

Одной мысли об отсутствии дырки хватило, чтобы порванные нити соединились сами собой.

— Здо?рово! — оценила Аня.

И прикурила от кольца — это тоже вышло легко.

— Снова вы дымите в непроветриваемом помещении, Ваше Величество! — возмутилась Тутэлла.

Аня убрала белёсые клубы кольцом. Эта штука на вес золота!

Вечер с Никой прошёл просто великолепно. Он приехал с огромной коробкой японских деликатесов, так что Аня отменила заказ пиццы. А вообще-то нужно попросить Красоту научить её готовить что-нибудь изысканное. И борщ.

Суженый разглагольствовал о том, что начал откладывать средства на их будущую совместную жизнь. Слушать подобные планы — безграничное наслаждение. Только скорей бы уж воплотить их в реальность, не то Аня рискует в один прекрасный день огреть Стасю энергетическим шаром, если он ещё раз тронет её лаки для ногтей или устроит химический опыт с гигиеническими прокладками...

Во сне по сказочному лесу от Ани стремительно уносится какая-то тень. Аня бежит, не чувствуя усталость, вперёд. Вылетает на залитую лунным светом поляну. На другом конце что-то огромное взмывает в небо, взмахнув гигантскими крыльями. Ане хочется рвануться следом за этим зверем, но у неё не хватает сил. Найти способ... А не то всё будет потеряно... И тогда...

— Да проснись же ты! — сказал кто-то сердито, и Аня оглушительно чихнула, потому что в нос забилось пушистое.

— Какого чёрта?! — вскочила она.

Несчастная Салли шмякнулась на пол.

— Ай!!! — горестно возопила кошка полушёпотом.

— Тш! — шикнула Селена, сидящая на краю постели. — Тише вы обе! Ваше Величество, просыпайтесь.

— Киска, когда тебя в последний раз запирали в письменном столе?! — с угрозой спросила Аня. — Могу это устроить!

— Прекратите шуметь и вставайте, — не повелась на запугивание Селена. — Их Высочества всё ещё нет.

— Как нет? До сих пор? — зевнула Аня и откинулась на подушку. — Она осталась, видимо, у Марианны. Ведь суббота же.

— Нет, — отрезала Салли, которой было несвойственно потакать маниям Селены, — случилось что-то ужасное, потому что в её комнате спит Тень!

Аня распахнула прикрытые глаза.

— Я весь вечер переживала и не знала, что делать, — подхватила Селена, — благо ваши родители почивают. Анжела вроде тоже звонила Марианне и успокоилась. А часа пол назад Их Высочество вернулись. То есть это я приняла сначала за них Тень. Она тихо прошла по дому, разделась и легла! Я назначаю совет.

Аня поискала на ощупь халат.

— А не могло такого быть, что она просто устала и не ответила, а ты решила, что это Тень? — вполголоса уточнила принцесса Авелилона на лестнице.

— Я похожа на идиотку?! — обиделась Селена.

— Извини, но лучше бы это было именно так! — заявила Аня, спускаясь в бельэтаж. — То есть не ты была похожа на идиотку, а в Тининой постели нашлась не Тень, а Тина! — пояснила она.

В комнате "двоюродной сестры" оказалось темно. Юная девушка бесшумно дремала, едва видная из-за одеял. Аня осторожно тронула её.

— Что? — вяло промямлила та. — Не мешайте спать!

— Тина! — Аня настойчивее потрясла плечо. — Где ты была?

— Что? — повторила девушка тем же сонным голосом. — Не мешайте спать!

— У нас наводнение, новый враг и папу съели крысы!

— Что? — опять спросила Тень. — Не мешайте спать.

Селена смерила Аню уничтожающим взглядом.

— Ладно, согласна, это Тень, — вздохнула принцесса Авелилона и взяла передатчик будущей дочери с прикроватной тумбочки. Связалась с Эрру.

— Лапочка, ты где? — поинтересовалась она у золотой пульсирующей дымки в отражении зеркальца.

— В твоём Внутреннем Мире, — отчитался принц.

— Что?! — опешила Аня. — Какого чёрта ты там делаешь?!

— Алька попросила перебраться вчера перед тем, как уходила к подруге. Ты медитировала над своей украинской литературой и не заметила. Как экзамен?

— Прекрасно экзамен. Тина пропала!

— Что?! — вздрогнуло и сгустилось золотое марево.

— Вот тебе и "что"! Нам лучше собраться прямо сейчас, пока Тень может без подозрений спать. Завтра ей придётся лежать в лихорадке. Лапочка, назначь совет и попроси Тутэллу нас забрать потихонечку из моей комнаты. Пойдём, нужно выкрасть Соню...

Аня опустила Тинин передатчик на тумбу и замерла.

Минуточку, что это?

Поверх всего, не замеченный низкорослыми кошками, лежал большой белый конверт, свернутый из листов А4.

"ТОЛЬКО ДЛЯ АНИ!" — гласили печатные красные буквы. Та быстро разорвала бумагу и вытащила послание.

Написано на латыни убористым почерком будущей дочери: "Я гуляла, когда произошло что-то странное, теперь я в тёмной темнице. От моих сил нет толку. Телефон тут не ловит сеть, передатчик я забыла в спальне. Я подумала про Тень и отправляю её домой. Если вы ещё не ищете меня, то поторопитесь! Мне даже не сфоткать это место! Собери совет, и ПОМОГИТЕ МНЕ!!! Если Бантик не знает, где я, дайте знак. Оцарапайте Тени подушечку указательного пальца. Но НЕ СИЛЬНО! Я тогда ей велю спать с температурой... Правда, Анжела решит, что я опять в кому впаду, и фиг потом от врачей отделаешься... Короче! СПАСИТЕ ПОСКОРЕЕ!"

* * *

— Бантик, где Тина?

На ночном совете Аня как раз закончила свой рассказ и теперь вопросительно смотрела на русалку, листающую зелёные страницы.

— Она в темнице Храма Знаний. Там обитает наш новый враг. Храм находится в III-м измерении. Могу показать нужные Ворота.

— И что делает Тина в темнице нашего врага, дорогая? — раздражённо спросила Евгения Витальевна.

На ней красовался пеньюар. Большую часть друзей Тутэлла подняла с постелей, её же саму, как обычно, мирская суета оторвала от очередной трапезы, о чём явственно свидетельствовал свежий соус на вороте кимоно и отчетливый запах сыра.

— Сидит, опершись на стену и, зевая, чешет левым мизинцем нос, — прочитала Бантик.

Аня прыснула.

— Но, видимо, ты хотела узнать, зачем враг посадил Тину в темницу, — невозмутимо продолжала русалка. — Так вот, её кровь идеально подходит для ритуала, который вознамерилась провести Мэлоди — так зовут нашу противницу.

— Ох, Свет и Разум! — ахнул Эрру. — Аля в порядке?!

— Надо думать, в порядке, раз чешет нос, — с досадой буркнула Бэлла. — Как эту Мэлоди убить?

— Э... ну... По-разному можно, — растерялась Бантик.

— Нам нуня духовое ружьё! — выдвинула идею Сонечка, весь вечер накануне слушавшая истории из книги "Возвращение Шерлока Холмса". — Бааааашое! Бах!

— Так, пожалуй, не выйдет, — сморщилась русалка. — Потребуется магическая сила где-то... ух, хотя бы четвёртого уровня. И... всё.

— А разрушить какой-нибудь ключик от шкатулки, спрятанный в швейцарском банке? — с надеждой уточнила Аня. — Или ещё что? Ведь четвёртый уровень — это ого-го какая силища!

— Она не Кораблик, — отрезала Бантик. — Её нельзя побороть, обезвредив вещь, с которой она соединилась. Она просто враг. Тебя же не убьёшь, разбив твою любимую фарфоровую статуэтку пуделя.

— Откуда ты знаешь про моего пуделя?! — подскочила Аня.

Прелестного пёсика она приобрела в Центральном универмаге буквально неделю назад и собиралась торжественно вручить очаровашку Нике в День святого Валентина. Однако Салли, обозрев приобретение, заявила, что у Ани начисто отсутствует вкус, и та, обидевшись, сунула статуэтку в шкаф, под ворох чулок и колготок.

— Знаю уж, — скривила носик Бантик и повторила: — Враг не Кораблик, подобных путей нет. А пудель и правда ужасный.

— Много ты понимаешь!

— Ты сказала, что в курсе, какие Ворота ведут в замок, — напомнил Эрру.

— В храм, — поправила русалка, — да.

— Нужно поскорее вытащить Алю!

— Погоди, — вмешалась Мэри-Лин. — Мы так сразу себя обнаружим перед существом неведомого происхождения с четвёртым уровнем магии!

— Почему же неведомого? — удивилась Бантик. — Тут всё написано.

Храм Знаний возвели потомки старой знакомой Мемории и её супруга. Всего четверо, трое мужчин и женщина. Некогда они с родителями, сёстрами и братьями обитали вместе где-то. Где именно — Бантик не знала, могла отметить только, что ни в одном из известных ей миров. В этом краю что-то произошло, какой-то раскол. Изменились вековые обычаи, и часть населения покинула его. Среди прочих и эта четвёрка. Они отстроили в III-м измерении Храм и вознамерились написать величайшую библиотеку — прошлого, настоящего и будущего. Необходимое для её создания досталось им по наследству от родителей. На формирование библиотеки четвёрка положила себя самих.

В седьмом году этой эры многочисленные потомки четырёх основателей стали качать права и возмущаться тем, что они обязаны, в пример зачинателям рода, растратить жизни на составление никому не нужной библиотеки. Спор перешёл во вражду между родителями (а население Храма Знаний не старилось и не умирало) и детьми. Началась война.

Чтобы спасти свой труд в случае, если будут убиты в борьбе, четверо основателей вложили тысячелетние наработки в две Книги Знаний и сотворили хранительницу мисс Салин. Только она и авторы владели языком, на котором писалась библиотека и Книги. Только они могли вызывать хранительницу и задавать вопросы — а она мгновенно находила информацию. Для безопасности же наложили известное уже воинам годичное табу.

Основатели передали уникальное произведение своей матери, обитавшей тогда на Планете Счастья, где нашли её благодаря заключённым в Книги Знаний сведениям.

Мемория предложила отпрыскам остаться с ней, но они спешили защищать библиотеку — своё детище. Основатели вернулись в Храм и вскоре погибли в войне с потомками.

Их сущности материализовались в сотню безликих созданий, которые продолжают писать библиотеку.

Уцелевшие же обнаружили проход в I-е измерение из Храма и освоились в двух мирах. Многие и вовсе ушли в королевства людей.

На данный момент из здравствующих представителей этого рода в Храме Знаний обитает только женщина по имени Мэлоди, рождённая в 1865 году, и её сумасшедшая родственница, тремя с половиной тысячелетиями старше. Из-за того, что за века ДНК основателей перемешивались с генами людей I-го измерения, новые поколения растратили бессмертие, хотя и живут в разы дольше эволюционировавших обезьян Мастера.

— Зачем Мэлоди кровь Тины? — спросила Красота.

— Матушка Мэлоди скончалась, когда той было всего девятнадцать лет, — прочитала Бантик. — Подхватила в I-м измерении какую-то болезнь и не возвратилась. Тогда и Мэлоди приняла решение покинуть Храм и отправилась странствовать в поисках счастья. Со временем повстречала того, кого страстно полюбила. Благодаря ей и знаниям, сокрытым в Храме (из остававшихся доступными мятежным детям основателей), этот человек добился грандиозных успехов на избранном поприще. А потом его убили. Это было в 1924-м, с тех пор Мэлоди всеми силами пытается вернуть возлюбленному жизнь. Для очередного способа, который она вознамерилась опробовать, требуется кровь Тины.

— Что такого особенного в её крови? — удивился принц Эрру.

— Мэлоди осуществляет невозможное, а Тина как раз являет собой пример невозможного, — совершенно непонятно прочла русалка.

— Наверное, это потому, что Тина из будущего и её пребывание в этом мире номинально неисполнимо, — допустила Натали.

— А если мы просто поможем этой дамочке с радикальными методами и воскресим её возлюбленного Ханниным кольцом? — предложила Мэри-Лин. — Заодно и подружимся!

— Нельзя менять ход вещей! — возмутилась старшая жрица.

— Моё кольцо ладно лишь вскорости опосля гибели, — возразила друидесса. — А то и не ладно вовсе, — с горечью добавила она.

— Твоё кольцо работает, если душа ещё на Земле, — пояснила Бантик. — И оно, конечно, не подсобит Мэлоди. Все очевидные пути вернуть своего любимого она уже испробовала. Но это утопия. Её избранник не мог умереть и тем не менее умер. Мэлоди полюбила одного из богов. После кончины он должен был переродиться заново, сохранив воспоминания. Но он умер как-то необычно. Его душа исчезла.

— То есть? — вскинул брови Данкан.

Аня сразу же поняла, что это именно Данкан. Поняла и Кристина: она, словно ужаленная, вскочила с дивана и отошла подальше.

— Вот уж не знаю, — вздохнула Бантик. — Мэлоди сначала искала, в ком переродилась душа бога. Потом уяснила, что он действительно покинул этот мир. Стала подбирать способ воскрешения. Перебрала всё, что только мыслимо, и это ничего не дало.

— Так а где же всё-таки душа? — настаивал заинтересованный Данкан.

С погибшим без перерождения собратом он имел дело впервые.

— Я не знаю, — повторила русалка.

— А что это был за бог?

— Славянский домин Владими?р.

— Кем он был в своей последней жизни? — допытывался Данкан.

— Его звали Владимир Ульянов. Или позже — Владимир Ленин.

* * *

Мэлоди познакомилась с будущим революционером в 1885 году в Казани, где тот учился в университете. В ходе вспыхнувшего романа она быстро выяснила, что перед ней не обычный человек. Владимир рассказывал любовнице о прожитых им жизнях и постоянной борьбе, от которой безмерно устал, потому что она не даёт результатов. Мэлоди провела его в Храм Знаний. Вместе они изучали закодированную библиотеку, оставшуюся от её предков, и смогли почерпнуть в ней сведения, способствовавшие грандиозному успеху Ленина в 1917 году.

Пока пролетарская революция зрела, Мэлоди была в тени. Она искала всё новые и новые знания, могущие помочь её избраннику построить свой мир и вернуть украденную когда-то власть. Она не желала обитать среди смертных, потому что полагала, что так потеряет время, за которое лучше найти для возлюбленного полезные данные, придумать ходы и стратегии. Кроме того, там ей грозила глупая гибель или пленение царской охранкой.

Мэлоди выйдет на свет, когда они сметут Российскую империю и воздвигнут свою, где ей уже ничто не будет угрожать.

Мэл загорелась их идеями. Она не возражала, когда охваченный предреволюционным пылом Ленин вступил в связь с одной из своих сподвижниц и даже когда им пришлось обвенчаться, чтобы Надежда Крупская могла последовать за ним в ссылку. Мэлоди так и не начала ревновать к этой дряхлеющей женщине: она воспринимала её скорее как опекуншу и помощницу для своего любимого. Кто-то ведь должен был о нём заботиться там, где Ленин проводил большую часть жизни.

Владимир и Мэлоди строили долгоиграющие планы. Обитательница Храма Знаний не старела, а вот над её возлюбленным годы вершили свой суровый суд. В конце концов он тяжело заболел. Оба понимали, что смерть и перерождение неизбежны, и подготовили почву для того, чтобы потом, когда бог снова подрастёт, вернуть ему безоговорочную власть в Советском Союзе.

Они решили, что поженятся уже во грядущей его бытности, станут властвующей парой, он введёт безродную девицу в своё из праха созданное царство, когда возьмёт бразды правления по пошагово продуманной схеме.

Всё было учтено до мелочей.

Но что-то пошло не так. Смерть пролетарского вождя не была обыкновенной. В чём дело — Бантик не знала, но некоторую ясность в эту загадку смогла внести Тьма.

— Славянский бог — последний, уничтоженный Орденом прелатов, — сообщила она. — За это его члены горько поплатились, их почти полностью истребила обозлённая любовница Владими?ра. Теперь очевидно, что это и была Мэлоди.

— Орден прелатов — это ведь те люди, которые охраняли подвалы Ватикана? — уточнила Кристина.

— Да, тайный Орден прелатов берёг знания об истории прошлого, — кивнула Тьма. — Его члены стерегли артефакты в катакомбах Ватикана, были осведомлены о том, как свергли богов и переписали историю. Они же следили за деятельностью выдающихся личностей, отыскивая среди них добившихся успеха доминов. И при возможности убивали их. Несколько сотен лет назад Прелаты нашли способ истреблять богов так, чтобы они уже не воскресали. По легенде, тогдашнему Мастеру Ордена было видение. К нему снизошёл с небес чёрный ангел и передал флакон некоего яда. В ту пору как раз буйствовал ацтекский бог Кетцалько?атль, всерьёз вознамерившийся захватить мир и уверенно действовавший в этом направлении. В той его жизни вам он, я думаю, известен под именем Наполеон Бонапарт. Ангел велел Мастеру Ордена в дальнейшем устранять разгулявшихся богов конкретно этой отравой — и тогда они не переродятся. Больше я ничего не знаю, яд хранился у Мастера Ордена. Я к нему доступа не имела, даже когда последний Великий Мастер ещё жил. Однако с учётом того, что мы выведали у мисс Салин в ноябре, предполагаю, что это был Яд Веков или что-то на него похожее. И тогда, выходит, душа славянского бога попала в Верховный Эдем. Это лишь моя догадка. Как бы то ни было, в середине прошлого века на членов Ордена прелатов во время ежегодного съезда напали. Разобиженная любовница одного из нейтрализованных доминов почти стёрла Прелатов с лица земли. Уцелели очень немногие. Именно они продолжали стеречь артефакты в подвалах Ватикана пока... пока мы не избавили мир от этой угрозы.

Бэлла и Данкан синхронно поморщились.

— Значит, дорогая, у Мэлоди всё равно не получится воскресить Ленина? — уточнила Евгения Витальевна. — Если только кровь Тины не откроет ход в это загадочное V-е измерение к порождению Силы и его розам. Может, она так как раз и хочет сделать?

Аня представила, как на Красной площади в Москве появляется странная женщина с букетом, как проходит в мавзолей, юркает за ограждение и склоняется над забальзамированным телом. Пока охранники, или как там это называется, успевают вмешаться, она втыкает в петличку трупа цветок. Её начинают выводить, объясняя, что трогать ничего не положено — и тут вождь пролетариата распахивает глаза и садится. Все кричат, бегут прочь, сметая друг друга, а славянский бог кривится, вопрошая, чем это накачали его бренные останки. Затем он видит Мэлоди, тянется к ней, а к мавзолею уже подкатывают правоохранители и пресса...

Что будет потом?..

— Мы долженствуем выяснить, как она проникнет в V-е измерение! — взволнованно вскочила Ханна. — Мы вызволим Тину и будем соглядатайствовать за врагом. День и ночь, я не стану почивать, я выведаю способ, коий намеревается употребить Мэлоди, и мы вернём жизнь Маргарет! Высшие силы ниспровергли нам всё сие!..

Ко всеобщему удивлению, вытащить Тину оказалось очень просто: она упала в указанные Бантик Ворота, непечатно выругавшись от неожиданности — Селена только охнуть успела. Теперь спасённая сидела на полу, потирая пятую точку.

— Аля, что с тобой случилось? — спросил Эрру, заботливо подавая руку.

— Сюда, — позвала тем временем Кристина.

Материализовалась мебель.

— Ох, спасибо, — простонала бывшая пленница. — Могли бы и предупредить. Блин, дайте мне воды! — Она схватила со стола бутылку чьей-то минералки и осушила, а потом хладнокровно отняла у Тутэллы сэндвич. Соня зажала рот, изображая рвоту. — Я... я была в парке с... в общем, гуляла. Вдруг закружилась голова, а очнулась я уже в темнице, — поведала Тина, уминая еду.

— Где ты находилась?! — испугалась Салли. — Кто-то мог это видеть?!!

— Нет. Я была в безлюдном месте, — успокоила её Тина.

— Что вы там делали? — строго рявкнула Селена.

— Сказано же — гуляла. Это произошло позавчера.

— Позавчера? — удивилась Аня. — Но я говорила с Марианной. И ты была у неё ещё вчера днём!

— Ты говорила с Марианной?

— Ну да, мама переживала, и я позвонила ей. Мама тоже ей вроде звонила, раз не подняла кипиш.

— Думаю, Марианна прикрыла меня на всякий случай, — пробормотала Тина. — И хорошо.

— Мы могли давно спасти тебя, если бы не это! — возмутился Эрру.

— С чего ей вас прикрывать?! — перебила Селена. — И от чего, ради бога?!

— Вы же ей, наверное, заявили, что я у неё ночую! — внезапно разозлилась Тина. — Вот она и подыграла.

— И часто она вам подыгрывает, Ваше Высочество?! — гневно поинтересовалась кошка, бросив на Аню торжествующий взгляд.

— Послушай, отстань от меня! Я взрослый человек и имею право на свободу!

— Семейные ссоры оставьте на потом! — вклинилась Жаклин. — У тебя кто-то брал кровь?

— Да.

Тина развоплотилась и показала порезанное запястье, замотанное банданой. Ханна молча исцелила его. Во всём облике последней друидессы пылала решимость.

— Вы знаете, кто эта женщина? — полюбопытствовала Тина, изучая зажившую руку.

Пока Эрру пересказывал полученные сведения, Селену выпроводили исследовать Храм Знаний.

Он оказался целым городом. Верхняя часть сейчас пустовала и выглядела покинутой. Нижняя впечатляла своей необычностью. Ступени вели в огромный круглый зал, от которого расходились бесконечные коридоры во всё новые и новые комнаты грандиозной библиотеки.

Она чем-то перекликалась с хранилищем артефактов в катакомбах Ватикана. Но превосходила его размерами в разы. Между высоченными стеллажами, плотно уставленными книгами, сновали, будто тени, безликие люди в белых тогах.

Их бритые головы были одинаковы как сзади, так и впереди — ни намёка на глаза, нос или рот. Эти плотные призраки перемещали книги или усердно что-то писали в них непонятными каракулями за большими столами.

Единственная обладательница лица в этом странном царстве на безликих существ не обращала никакого внимания. Её обнаружили в одном из подземных залов.

Кудрявые волосы сколоты на затылке длинным гусиным пером, сиреневая тога измялась, обнажённые руки испачканы следами чернил. Мэлоди смотрелась всего лет на сорок, худая, даже измождённая, она усердно что-то переводила из толстенного жёлтого фолианта, вычерчивая на пергаменте неразборчивые фразы на латыни.

Комнату, где та работала, обозревали уже с помощью Ворот Времени и с величайшей осторожностью, памятуя о четвёртом уровне магии.

— Мы станем соглядатайствовать за ней ежечасно, — распорядилась обычно не берущаяся командовать Ханна, — столько, сколько востребуется.

— Так мы потратим очень много времени в вашем настоящем, — напомнила Тутэлла, недовольная идеей длительного пребывания в её владениях беспокойных воинов.

Судя по тому, как значительно поправлялась страж Врат от встречи к встрече, можно лишь догадываться, как долго она выжидает вне бытия наедине с мирскими лакомствами прежде, чем вновь откликнуться на призывы надоедливых друзей из реальности.

— Всем ни к чему наличествовать здесь, — возбуждённо сказала Ханна, — следовательно, те, кому надобно, могут вернуться к обыденному житию. Я соберу совет, едва мы что-то выведаем!

Тутэлла горестно вздохнула.

* * *

Аня водила ногтем по обнажённой груди Ники, оставляя замысловатые узоры из тонких белых полос. Линии расходились по коже от нефритовой подвески в форме рога, которую он всегда носил на серебряной цепочке. Алая точка на острие разбегалась внутрь красными прожилками... Аня гипнотизировала подвеску, вырисовывая свои арабески. Вот уже полтора месяца не происходило ничего сверхъестественного, а Мэлоди, судя по всему, утратила к миру I-го измерения всякий интерес. Она и исчезновения Тины из собственных подвалов не заметила.

Ханна, Бантик и Тутэлла отчитывались, что почти всё своё бодрствование обитательница Храма Знаний корпит над книгами, язык которых никому не понятен. Записи враг ведёт на латыни, но в них не способна найти ответы даже фанатичная Ханна. Отрывочные фразы, непонятные рецепты, заклинания... Мэлоди совсем не покидает Храм и не делает ничего с применением Тининой крови. Удалось только установить, что хранит она её в колбе у себя за отворотом тоги и временами с горящим взором любуется, как перетекает за стеклом тёмно-красная жидкость.

Оставив Арабэллу копаться в наследии друидов в одиночестве, Ханна перебралась жить в Ворота вместе с Бантик. Она немного раздобрела, постоянно наблюдая за врагом перед передатчиком-телевизором и жуя всяческую снедь из обширных запасов Тутэллы. Бантик пухла со скуки, а страж Времени мрачнела день ото дня, тоскуя по своему привычному спокойному затворничеству.

Как долго подобное продлится — не знал никто, но Ханна, видимо, была готова шпионить за пособницей по затее вечно. И молиться об успехе. Тогда как, например, Тьма ставила под сомнение правильность потворствования воскрешению оттуда, откуда не возвращаются...

О самой синьоре Буйо Лунные воины так и не выяснили ничего конкретного. Эта леди отличалась крайней скрытностью. Обитала она в Риме, на советы являлась беспрекословно по первому требованию, но рот открывала там редко и о быте своём не распространялась. Расспрашивать Бантик, чем существует бывшая соглядатайка Ордена прелатов после того, как не осталось причин держать его членов под контролем, как-то неэтично. А вне магических трудностей никто с Тьмой не встречался. Данкан и Бэлла утратили к ней интерес.

Лунные воины жили своей жизнью. В начале марта Аня с Никой отправились к его маме в Киев, намереваясь провести у Валентины Васильевны все выходные, включая Международный женский день, выпавший на понедельник.

— Перед тем, как мы уехали, я говорил с Сашей о том, что хочу уйти с работы, — вдруг произнёс будущий муж.

Аня застыла с занесённым ноготком, а потом резко села.

— Зачем это?!

— Летом я окончу университет. Следует думать на перспективу, — с горячностью заявил Ника. — Я бы хотел купить для нас с тобой квартиру. Чтобы мы поселились вместе.

— Я могу просто переехать к тебе, — растерянно пробормотала Аня. — Нужно только набраться смелости и обсудить с мамой. Я размышляла об этом и...

— Нет, милая. Ты не переедешь из трёхэтажного особняка в центре в мою съёмную однушку на краю города. Это исключено. Нам необходим свой дом. И я должен на него заработать.

— У меня есть золотая подкова Воланда, — помолчав, заметила Аня, — в полслитка, не меньше. Плюс драгоценные камни. Если мы продадим её...

— Анюта, я не буду существовать за счёт чьих-то подарков! — с улыбкой отверг идею Ника. — Мне надлежит самому содержать свою семью, а не покупать очаг за золото из III-го измерения! На квартиру оформим кредит, когда я подыщу подходящую работу. И реальная возможность его выплачивать у меня будет!

— Чем ты хочешь заниматься?

— Саша предложил купить паи в своём бизнесе, — сказал Ника. — Опять же, в рассрочку. Но...

— Но?! Это же идеально! — Аня успела поймать на его лице тень. — Почему ты не хочешь работать с папой?

— Потому что это лёгкий путь.

— Всего лишь лёгкий старт.

— Не важно. Я не желаю хитрить. Мы и так лжём бо?льшую часть жизни. Я потому и не знаю... имею ли моральное право зарабатывать переводами.

— Но ведь это твоя специальность!

— Аня, после Языковых конфет даже сама учёба на факультете иностранной филологии стала фарсом. Диплом, конечно, даст некоторые основания легально использовать свои способности полиглота, но мне кажется... что это обман.

— Да почему обман?! Это только скромная плата, которую мир даёт за услуги! И не начинай опять старую песню о том, что, если б не мы, миру бы ничего не угрожало....

— Может быть, ты и права... В любом случае Саше я откажу, но нужно сделать это корректно. И ты там замолви, пожалуйста, словечко, не хочу его обидеть. Я заработаю на нас сам.

Они беседовали, устроившись на низком диванчике, любовно застеленном чистыми выглаженными простынями с узором из чайных розочек.

В этот визит Аня ещё сильнее привязалась к маме Вале. Простая и добрая пожилая женщина искренне полюбила будущую невестку. Пока Ника готовил им сюрпризы и подарки к празднику, она щебетала о детстве дорогого сына, его шалостях и заслугах — с материнской теплотой и трепетом. Посетовала и на сокровеннейшее. Как почти год назад сын её приехал задавать свои страшные вопросы. Аня решила, что это признак величайшего доверия.

— Я верила, Анютка, что он не узнает этой ненужной правды. Николушка всегда был для меня родным, самым драгоценным. Господь не благословил сыном, которого я выносила бы под своим сердцем, — но это единственное, чего я не сделала для него. Мы со Славиком забрали малыша ещё несмышлёным, уехали далеко-далеко, чтобы сохранить эту тайну, чтобы она никогда не омрачила его светлого личика. Не пойму, откуда Николушка проведал о детском доме. Ох, Анюта, он как громом поразил. Думала, так и лягу мёртвая, как услышала. Ты знаешь ведь?

— Знаю, мама Валя. Ника... рассказывал мне.

— Откуда он взял это, дочка?

— Кто-то... кто-то написал ему письмо, — неуверенно пробормотала Аня.

— На что люди такие злые? Кому до нас дело? Анюта, он... — Валентина Васильевна отвела взгляд, — он простил меня?

— Ну что вы! Что вы такое говорите?!

— Ох, дочка... Я уж год места не нахожу. Не Славик ли выдал нашу тайну? Так зачем бы? Николушка больше себя самого ценит правду. Боюсь, он не извинит мне...

— Ника и не держал на вас обиды! Это точно! Он просто растерялся. Роднее вас для него нет и не будет никого!

— Будет, дочка. Будет. Ты будешь. Ты уже роднее, милая. Я же чувствую, я, поверь, знакома с ним хорошо. Но ты — это нормально. А те... Ох, Анюта, я долго думала... Много-много лет думала. Как можно оставить своё дитятко? Мы ж не звери, люди мы. А с другой стороны... Если бы его мать не бросила, так не было бы его у меня.

— Конечно, мама Валя! Всё к лучшему! Вы... вы что-то знаете о ней? — дрогнувшим голосом добавила принцесса Авелилона. — О его матери?

Валентина Васильевна опустила глаза, и Аня почувствовала, как сердце бешено забилось. Тогда, год назад, Ника так и не добился ничего определённого.

— Уведомили лишь, что его нашли в середине марта на крыльце детского дома. Ему было не больше месяца, точнее определить нельзя. Целую ночь пролежал на камне, но не замёрз, не захворал. Пелёнок не намочил. И не плакал. Он был завёрнут в тогу, — прошептала пожилая женщина. — Это такая одежда старинная, её в Древнем Риме надевали и в Греции. Представляешь? А на шее висела его подвеска, мне её отдали через полгода, когда мы усыновили Николушку. Я ещё дивилась: там цепочка серебряная и камешек похож на ценный... А не украли, передали. Я решила: знак, наверное. Так он с ней и ходит всю жизнь. Привык, что и не спрашивает, откуда да что... Я, Ань, ему про то не болтала. Потому что зачем зря тревожить? Всё равно проку от того не будет. Как думаешь, Анюта, я... я это не зря?

— Всё верно, не корите себя. Я тоже ему не скажу, — пообещала Аня. — И помните всегда: вы для него единственная мать!

Она действительно ничего не говорила: к чему бередить едва затянувшуюся рану? Если Бантик о том ни слова не ведомо...

Вот только... что же значит эта подвеска в виде нефритового рога, хорошо знакомая Ане, на шее младенца, спелёнатого тогой? Младенца, брошенного своими родителями? Ребёнка, который спустя одиннадцать лет откроет в себе магические способности...

Тогу носит Мэлоди, за которой теперь что ни день ведётся строжайший надзор, и все её безликие писцы. В тогу была одета их родоначальница Мемория, похищенная валькирией Габриэллой с Планеты Счастья. В таком убранстве является мисс Салин.

В тоге предстала на Ханнином корабле Хранительница всего Зла Аврора. Тогу носит принц Эрру...

И ещё все они, кроме Лапочки, общаются на латыни. Но и Эрру признался Ане, что владел этим языком и до того, как угостился жреческими конфетами.

Откуда взялись такая мода и занимательная лингвистика? Значат ли они, что всех названных как-то объединяет прошлое?..

* * *

Ханна собрала Лунных воинов на совет в середине следующей недели. В сообщении значилось: "Спешно!"

Ане ещё повезло: она-то всего лишь смотрела, развалившись на диване, научно-популярную программу о внезапно обрушившейся на американцев болезни, а вот Тине пришлось ретироваться от лечащего врача, исправно пытающегося побороть её мнимую амнезию на ежемесячных приёмах.

К чему была срочность, Аня не поняла, но решила не нападать на Ханну — та и так волновалась.

— Мэлоди проведала дама, — проинформировала друидесса, когда воины расселись. — Тутэлла, воспроизведи былое, будь любезна.

Страж Времени, отражая на лице все грани безграничного страдания, включила записанное на передатчик видео. В зал, где обыкновенно работала Мэлоди, входила изящная тёмно-рыжая красотка в весьма современном наряде — таким она никого бы не удивила на улицах Днепропетровска. Высокая и полнокровная, сверкающая карими глазами, она закусила пухлые губки и мрачно уставилась на врага Лунных воинов. Женщина эта показалась в одном из уходящих во тьму коридоров, где то и дело мелькали белые тоги. Мэлоди заметила гостью, вздрогнула, а потом начала что-то тараторить.

— Она называла свою визитёршу Одэттой, — устало известила Тутэлла. — Эта дамочка не особо довольна всем, что наш враг делает. Считает, что воскресить Владими?ра нельзя и ни к чему, что Мэлоди погубит себя. Та отвечала, что этой Одэтте надлежит её как никому понимать, но гостья возражала, что смирилась с неизбежным. Мэлоди же ни с чем смиряться не желает. Она похвасталась колбочкой с кровью "того, кто не может существовать". Это цитата. Говорила она, конечно, о Её Высочестве. Кажется, Одэтта не была рада этой добыче.

— Ты умалчиваешь наиболее весомое! — с нетерпением оборвала Ханна. — Бантик утверждает, что сия особа, величаемая Одэттой, — Смерть!

— В каком смысле, дорогая?! — опешила Евгения Витальевна, воззрившись на рыжеволосую красотку на экране.

— В наипрямейшем, — важно вскинулась русалка. — Эта женщина — Смерть, распорядительница умерших.

— И она долженствует ведать что-то о Маргарет! — вставила Ханна.

— Кааасивая, — с уважением прокомментировала Сонечка.

— Но разве не следует на Смерти быть чёрному савану, в руках — залитой кровью косе? — растерянно спросила Кристина.

— Не знаю, что там следует, но это — Смерть, — не сдавалась Бантик.

— Это, чтобы её вызывать, создали Молот Смерти? — вклинился Ника. — Занятно. Таки я представлял себе Смерть в саване и с косой, а не в сарафане с декольте! Бантик, ты уверена?

— Да, я абсолютно уверена! Мэлоди познакомилась с ней и подружилась, пытаясь вернуть своего бога или что-то узнать о нём. Мэлоди оказала Смерти большую услугу, это их сблизило. Но выяснилось, что о судьбе души возлюбленного Мэлоди Смерть не имеет никакого понятия. Мэлоди начала искать дальше...

— Не имеет понятия? — ахнула Ханна.

— Это обыкновенная Смерть, в её власти лишь... смертные, как бы странно это ни звучало. И Верховный Эдем, я так полагаю, вне её касательства.

— Почему ты не молвила сего тотчас?!

— Ты не спрашивала...

— И тем не менее вы говорите, что она против затеи нашего врага? — вмешалась Жаклин.

— Отчего ты нарекаешь её врагом? — возмутилась Ханна. — Нам ниспослали её небеса. Сие знак, подсказка, как возвратить Маргарет!

— Очень уж вовремя, к слову, приплыла к нам эта подсказка, — отметила Алана. — Вам не кажется это подозрительным?

— Вероятно, наш таинственный друг снова помог, — предположила Кристина. — Тот самый, который возомнил, что мы должны победить всё Зло Вселенной.

— По крайней мере от этого шизика есть польза, — хмыкнул Ника.

— Нам нужно поговорить со Смертью, — решила Натали. — И узнать, почему она против того воскрешения. Возможно, этому существу ведомо о последствиях, — Ханна помрачнела, — или о деталях. В любом случае стоит с ней побеседовать. Куда она делась?

— Вышла в коридор, а после пропала.

— Бантик, где Смерть?

— В Аду, — удивилась русалка. — Где же ей ещё быть?

— Не самое удачное место для знакомства, — прыснул Ника. — Однако мы могли бы позвать её к нам Молотом, если Бантик знает, как совершался обряд.

* * *

Бантик знала. И для того, чтобы повторить древний ритуал, Лунные воины снова переместились в джунгли, к зловещей арке. Благо теперь на это не нужно тратить недели. Там неподалёку колдуны прошлого выбили в камне подходящую площадку, где просто всё устроить.

Аня боялась насекомых. Да, Ханна, если что, исцелит — но заражаться кошмарными болезнями зелёного ада не хотелось даже на очень короткий срок, тем более перед этим советом (а Бантик и Ханне потребовалась семь дней, чтобы всё подготовить) Аня, подсевшая на научно-популярное видео, посмотрела омерзительную передачу о паразитах, которые терзают тела как раз местных жителей.

Итак, они пытаются призвать Смерть, а принцесса Авелилона боится червей. Отличное вышло бы название для какого-нибудь современного иронического детектива. Бредовые мысли... Фу, может, Аню уже нашёл старый приятель Малярийный Комар?..

Действо отдавало сюрреализмом. Бантик не смогла сказать наверняка, как обратиться к Смерти при помощи Молота, но зато у неё было описание обряда, проводимого когда-то. И воины решили его полностью воспроизвести.

Именно потому теперь Аня стояла на краю каменного плато, одетая в грубый хитон, напоминающий рясу аскетичного монаха-бенедиктинца, и впивалась обеими руками в тяжёлый смоляной факел, безбожно чадивший и сочившийся раскалёнными огненными каплями. В центре на сложной конструкции из тысяч деревянных палочек толщиной с соломинку возлежал Молот Смерти. Древние вышибали подпорку на нижней, подземной площадке — палочки, равномерно распределяющие вес, проваливались в дыры, и Молот падал на подставку. Как они водружали туда агрегат, осталось невыясненным, но это несущественно, потому как происходило до начала ритуала.

Заклинания произносила Ханна, на ней красовался белый хитон. Но апогеем безумия Аня считала всё-таки несчастную капиба?ру, испуганно жавшуюся, невзирая на свои внушительные габариты, к голеням обнажённой Жаклин, на теле которой хной Евгения Витальевна, под строгим руководством Бантик, вывела замысловатые узоры.

Необходимую для жертвоприношения капибару пришлось ловить днём в окрестностях. Она оказалась похожа на морскую свинку внешне и на целого кабана по размерам. У указанной Бантик речушки, какого-то ответвления Амазонки, на бедолагу открыли настоящую охоту. У Ани сердце сжималось, когда она думала об участи зверька. Шерсть вдоль хребта ему выстригли, на шею накинули верёвку. Гигантский грызун был обречён. Его собратья погибали в старину, ему же выпало стать единственной жертвой сумасшедших призывателей Смерти в современности.

— Давайте раз попробуем без этого, — дрожащим голосом попросила Кристина, успокаивая зарёванную Сонечку. Девочка умоляла отвести капибару домой и поселить во дворе, а она-де будет за ней ухаживать, пока шерсть не отрастёт. Факел в руках Кристины трусился, и маслянистые капли падали на площадку, горя у ног маленькими озерцами. — Уроним всё по плану, но кровь пускать не будем. Если Смерть не появится — сделаем по правилам. Пожалуйста!

— Дя! Позязя!

Аня не знала, понимает ли капибара русский, но предложение Кристины, на каком бы уровне ни было воспринято, пришлось зверьку по душе. Казалось, он прямо-таки улыбнулся от благодарности.

Ханна завела вязкую песнь, напоминающую молитву. Внутри камня Ника выбил опорный рычаг. Палочки провалились, Молот Смерти ухнул с ужасающим грохотом. Капибара с диким визгом метнулась прочь, натягивая верёвку, которую намотала на запястье Жаклин, раздевшаяся донага уже после перевоплощения, так что сил удержать животное достало. По ритуалу надлежало всадить в его грудную клетку нож.

Этого не понадобилось. Часть платформы, где Лунные воины извращались в инсинуациях, ушла — опала вглубь ступенями. Из прохода что-то поднималось, но это была вовсе не медноволосая красотка, которую Тутэлла, Ханна и Бантик засняли на видео. А нечто неестественно тощее, в чёрном саване с низко опущенным капюшоном. Сквозь ткань широких рукавов оно сжимало стальную косу.

Ну вот. Всё неправильно. Следовало резать капибару. Их мягкосердечие теперь вылилось в призыв не пойми кого вместо миленькой рыжей девчонки, и этот не пойми кто сейчас их всех прикончит.

— Как вы выволокли его из Ада, смертные? — удивлённо ахнуло существо в саване женским голосом на латыни.

— Ааа, это же не она! — отчаянно заверещала Тина. — Изыди, нечисть!

— Это она, — заверила парящая в воздухе Бантик, склоняясь над своей книгой, чтобы что-то разглядеть в дрожащем свете факелов.

— Вы Смерть, дорогая? — строго осведомилась Евгения Витальевна.

Подземная гостья растерялась. Затем кивнула. Хотела разозлиться, но Мэри-Лин обескуражила её окончательно, уточнив:

— Та Смерть, которая подруга Мэлоди?

Существо в саване движением головы проводило умчавшуюся в джунгли капибару — та так и покатилась с каменных ступеней помоста, когда Жаклин выпустила верёвку, и едва не сшибла Нику, выбравшегося из вспомогательного лаза.

Потом промолвило:

— Вы кто такие?

— Так вы Мэлоди знаете? — не сдавалась Мэри-Лин.

Существо помедлило и снова кивнуло.

— Тогда нам с вами нужно поговорить! — Тут Мэри-Лин стушевалась, постигая, что взяла на себя роль парламентёра, хотя совсем не готовилась. — В общем, я — одна из Лунных воинов, — ринулась в путаные объяснения она. — Мы все — Лунные воины, вот. Вам, конечно, неизвестно, кто это.

— Неизвестно.

— Это такая... группка людей. Которая... которая спасает мир. Ну, вы понимаете.

— Не уверена, что я понимаю тебя, — терпеливо вставила Смерть, перехватывая свою косу и опираясь на неё, как на шест.

— Это не важно, — бросила свои попытки Мэри-Лин. — Короче, так. Ваша подруга похитила нашу. Чтобы забрать у неё кровь.

— Ах вот в чём дело! — оживилась леди в саване, сообразив, кажется, что-то и испытав облегчение. — Всё ясно. Видите ли, смертные, у неё навязчивая идея. Я растолковывала: ничего не получится, но она меня не слышит. Не ведаю, что и предпринять. Вы хотите, чтобы я помогла вам освободить подругу?

— Да нет, подругу мы уже освободили, — смешалась Мэри-Лин. — Мэлоди и не заметила... Но мы опасаемся... мы беспокоимся... мы как бы собирались узнать, почему вы не желаете ей успеха и что может произойти, если она воскресит этого своего любовника.

— Да не воскресит она его! — в сердцах выдохнула Смерть из-под савана. Капюшон угрожающе качнулся. — Я предчувствую большую беду, которая грозит моей подруге, — пробормотало порождение Ада, поводя головой и оглядывая присутствующих из-под низко нависшей чёрной ткани. — А Мэл дорога мне... очень дорога, она мне необходима! Мэл не осознаёт, куда сунулась. Она сблизилась со мной — ей повезло. Но мало ли с чем она встретится в дальнейшем... Мэл уверяет, что до решительных действий ещё года, но... будто чего-то недоговаривает. Кровь того, кто не может существовать, нужна для обращения к незыблемым материям, и я боюсь, материи эти не просто откажут ей. Всё куда хуже... Скажи мне, ваша спасённая... и правда не может существовать или Мэл хватается за соломинку?

— Она... мы не знаем, — честно покаялась Мэри-Лин. — Она из будущего. В этом времени сейчас ей быть не следует.

— Хм... будущее? Кто же вы такие, смертные?

— Мэлоди намеревается проникнуть в V-е измерение за розами? — вмешалась Ханна. — Тебе ведомо, как совершить сие с помощью крови того, кто не долженствует наличествовать?

— Не понимаю, о чём ты, смертная, — протянула владыка мёртвых.

— Это единственный способ воскресить погибшего подобно славянскому богу, — пояснила Натали, делая шаг вперёд. Отблески факелов плясали в её белёсых слепых глазах.

— Мэл готовит обращение к незыблемому, а не проникновение в иные измерения. Да и напутали вы что-то: их только три.

— А вы уверены? — сощурилась Тина. — Мы тоже хотим вернуть подругу из Верховного Эдема.

— Я не понимаю, о чём ты, смертная, — повторило существо с нотками досады, — но одумайтесь! Вы так же безумны, как Мэл! Нельзя алкать встречи с такими субстанциями. Нельзя пытаться воскресить того, кто умер и пропал. Того, кого уже нет ни на земле, ни в Раю, ни в Аду, ни в Чистилище! Подвластные мне призраки не пропадают без следа, они всегда где-то есть — есть там, где им место. Но эта душа не проявилась в моих Скрижалях. Возможно, она вовсе распалась, Мэл убеждает, что такое бывает — хоть я лично и не сталкивалась. И всё же, пускай исчезнувший фантом и целен, там, где он находится, его что-то держит. Держит что-то могущественное, не известное даже мне! И будить это что-то, кликать его в наш мир — табу. Смертные вечно взывают ко мне, чтобы обмануть судьбу, чтобы воскресить своих усопших. И ни разу это не принесло ничего хорошего для них самих.

— Но вы, выходит, всё же удовлетворяли их просьбы? — поймала на слове Бэлла.

— Порой да. Но тут я не бессильна. Не знаю, что такое Верховный Эдем, но не всякое привидение оказывается в моём распоряжении. Я замечаю это временами — однако не представляю, куда деваются такие умершие. И уже неоднократно объясняла это Мэл. Так нужно — это-то я знаю наверняка.

— Не изволила бы ты отрекомендовать меня Мэлоди? — спросила Ханна. — Она значится в книге Бантик нашим врагом, и мы не смеем сношаться с ней напрямую. Но ты могла бы явить нам содействие, дабы мы потолковали с ней.

— Чтобы вы подстёгивали её безумие?!

— Чтобы мы указали ей верный путь и она не оступилась на обманчивом напрасно, — отрезала Ханна. — И споспешествовала нам также в наших исканиях.

Скрепя сердце Смерть всё же представила Лунных воинов Мэлоди. Услышав о причине их интереса, та стала очень внимательна. Весть о мисс Салин вызвала в ней ликование, потеря одной из Книг Знаний — приступ отчаяния.

Они беседовали в том полутёмном зале, где обыкновенно работал враг. Сюда, после разъяснений Смерти, все воины вышли знакомиться.

— Я никогда ничего не встречала о Верховном Эдеме, но безликие пишут свои свитки на закодированном наречии и, по сути, мне доступно так мало, — с глубокой задумчивостью сообщила Мэлоди. — А вот в V-м измерении жили вроде мои далёкие предки. Это называлось миром... каких-то существ... то ли пегасов, то ли единорогов, то ли мантикор... не помню. О том не осталось почти никаких упоминаний, и, как вернуться туда, я не знаю. Но вы говорите...

Она умолкла, погружаясь в размышления.

— Вы говорите, он не растворился в вечности, не исчез, не распался на молекулы и вирусы, не обрёл новой формы... Говорите, он, его душа — в конкретном месте, неделимая, прежняя... И туда же попадут все, кто погиб без возможности реинкарнироваться... А значит, и все, кого отравили Прелаты, все они там... Искать дверь в V-е измерение... Бороться за розы с неведомым порождением Силы... Это может быть так долго... Так безмерно долго... А может, и вовсе бессмысленно.

— Но сие единая стезя, — уверила Ханна, — коли б твоя затея с кровью нашей подруги была воплотима, мисс Салин огласила бы нам и её.

— Ты права, — глухо произнесла Мэлоди. А потом подняла взгляд от пола. — Так близко. Все эти годы... Но я должна была попробовать, чтобы убедиться, ведь так? Теперь это не станет моей виной. А путь один!

Она взволнованно вскочила.

— Мэл, что ты задумала?! — тревожно вскрикнула Смерть.

— Одэтта... Сейчас... сейчас, минуту...

Она кинулась к столику, выхватила клочок чистого пергамента и принялась торопливо писать на нём что-то, разбрызгивая чернила на книги и одежду. Затем метнулась к Смерти.

— Держи, милая, просуши его как следует.

Владычица усопших растерянно сжала бумажку сквозь ткань савана. А Мэлоди стиснула её неестественно худые плечи и улыбнулась счастливо и благоговейно.

— Придётся тебе варить его самой. Прости. Спасибо вам всем! Он извинит мне, что я не могла больше ждать... Он устал, устал уже тогда. Он извинит мне, что я не вернула ему жизни, но мы будем вместе! Скорее, скорее, пока я не перерешила...

И она подёрнулась дымкой, обернулась облачком и помчалась куда-то в сторону, в боковой коридор.

— Что делается?! — в ужасе воскликнула Ханна. — Спешим, не то не уразумеем, как она орудует! Мы долженствуем повторить всё! Бантик, куда она подевалась?!

— Мэлоди никогда не знала, где именно душа славянского бога и почему она там оказалась. Теперь, когда она поняла, что душа эта в Верховном Эдеме и попала туда из-за яда, которым травили Прелаты, когда поняла, что всякий, попробовав этот яд...

— Остановите её!!! — дико закричала Смерть. — У неё же может быть эта отрава! Она же перебила всех смертных, что ею пользовались!!!

— Показать Ворота, ведущие в спальню Мэлоди? Она там...

Она действительно была там: лежала на полу, устремив в сводчатый потолок застывшую улыбку. Губы блестели от чего-то чёрного и маслянистого, на ниточке тёмной слюны свисала из уголка приоткрытого рта половинка раскушенного шарика капсулы.

Смерть завертела головой — и у слепого окна очертился полупрозрачный призрак Мэлоди. Он таял.

— Не переживай, Одэтта, я всё тебе написала, — молвило бестелесное создание, — будешь сама варить эликсир. Прощай, милая, прощайте, друзья мои! Спасибо вам! А мне нет места там, где нет его...

— Глупая Мэлоди, — произнесла вдруг невесть откуда взявшаяся старуха в мятой засаленной тоге, выглянувшая из-за двери. Потом стукнула узловатым заскорузлым пальцем по древку стальной косы властительницы Ада. — А ты тужить повремени, грешница. Тужить годика через полтора будешь...

— Уйди, карга чокнутая! — с досадой и отчаяньем гаркнула на неё Смерть. — А то с собой заберу!

Старуха прытко юркнула во мрак коридора.

— Глупая Мэлоди, — печально повторила Одэтта. — О горе мне, горе...

* * *

— Может, вы снимете капюшон? — участливо предложила Тина. — Не очень-то удобно вот так говорить...

Они все сидели в коридоре Времени. Воины чувствовали свою вину и вызвались заняться погребением врага. Но Смерть, казалось, не придавала обрядам никакого значения. Она стояла словно завешанный покрывалом манекен, пока воины готовили тело к сожжению — Бантик объявила, что так было принято в этом месте во времена войны между основателями и их потомством. До того жители Храма Знаний не умирали.

Ничего не сказала Смерть и когда Жаклин склонилась над трупом и осторожно собрала в стеклянную колбочку вязкую чёрную слюну покойной. Не двигалась, пока земная оболочка горела и пока Эрру складывал прах в каменную урну.

После этих мрачных манипуляций владыку покойных пригласили в Ворота.

— Я не могу поднять капюшон, — раздалось из-под плотной ткани. — Взглянувший в лицо Смерти никогда не проснётся. Вы же не хотите умереть?

— Неть-неть! — испугалась Сонечка и для верности зажмурилась.

— Смертей на сегодня довольно, — пробормотала Кристина.

— Чтобы показывать лицо, мне необходим эликсир, который варила Мэл. Его осталось так мало... так отчаянно мало...

— А что это за бабулька была, дорогая? — попыталась, выждав внушительную паузу, разрядить обстановку Евгения Витальевна.

— Сумасшедшая из родни Мэл. Бродит там, как кликуша, но её имени пока нет в моих Скрижалях... Некоторым отведено непомерно много... А я просто обречена вечно терять самых близких... И поделом. Мне... пора идти, смертные, — продолжила она, вставая, — возвращаться к службе. В Новой Англии эпидемия, заберу души прямо сейчас, что им ждать полстолетия... Мне нужно отвлечься. Без Мэл мой удел — только работа.

— Она вроде дала тебе рецепт этого эликсира, — напомнила Красота.

— Что с того проку? Будто я смогу его варить... Мне тут ни единое слово не знакомо, кажется.

— Дай, я посмотрю, — попросила Тина. Смерть покорно запустила руку в складки савана и протянула листок с просохшими чернилами, сжимая его пальцами сквозь материю. Тина прищуренно прочитала бумажку. — Ммм... полагаю, всё это найдётся у Ханны. И я вполне в состоянии готовить для тебя такую штуку, если, — она помедлила от дерзости внезапной своей мысли, но всё же выпалила на одном дыхании: — если ты согласишься стать Лунным воином!

* * *

Глава XXII: Кровавая чесотка

* * *

Вокруг розочки — кружочек,

В кармашках — ни один цветочек...

Тлен, прах...

Все мы падём, ах, ах!..

Всякие благоразумие и принципиальность должны иметь границы! Аня стала особенно нетерпимой, когда во рту появились язвы.

Эпидемия новой, неизученной и пока неизлечимой болезни добралась до Днепропетровска к концу апреля. До того кровавая чесотка подкосила жителей Туманного Альбиона, Японии и Соединенных Штатов Америки. Вирус вспыхивал внезапно и быстро поражал целые города. Теперь и население большинства областей Украины арестовывали на карантин, вплоть до комендантского часа, запрещающего выходить на улицу. Огласили чрезвычайное положение. Пандемия породила панику...

Сухановы болели вторую неделю. Инфекцию домой принесла Сонечка. Температура у неё поднялась после именин соседского малыша Рустика. Уже к обеду следующего дня тело девочки покрылось красными пятнами. Соня сразу же начала их лихорадочно расчёсывать и к вечеру напоминала пособие по дерматологии, иллюстрирующее разные стадии расстройств.

Через двое суток заразились все.

Это было просто невыносимо, ведь никакие лекарства не помогали — да и доставать их становилось всё труднее.

И в этих условиях всеобщих страданий Ханна заявила, что исцелять кровавую чесотку ни у кого не будет!

Её характер безнадёжно испортился после того, как последняя друидесса смирилась с безвозвратной гибелью Маргарет и решила оставить бесплодные попытки вернуть её. Финальный занавес опустила Мэлоди. По поводу чесотки Ханна попугаем повторяла глупость, которую ляпнула Кристина, пока ещё была здорова, а именно: если вылечить воинов (а теперь болели не только обитатели дома Сухановых), их тут же заразят другие. Если всех членов семей и окружение — это не пройдёт незамеченным. Тогда дни свои чудом поправившиеся окончат в исследовательских лабораториях в статусе подопытных крыс. Исцелить весь мир кольцо не в состоянии, так что следует ждать научных открытий земных врачей.

Это казалось разумным лишь поначалу.

Кто вообще сказал, что пресловутые британские учёные (любые учёные!) смогут найти лекарство и человечество не вымрет вовсе к чертям собачьим?! Если вирус такой коварный, что становится частью организма! По крайней мере так Бантик объяснила невиданный феномен: перевоплощение и боевые сарафаны никак не влияли на болезнь. Магия считала её генетическими особенностями и не видоизменяла, как цвет волос и глаз или признаки старения.

Хорошо, когда тебе всё разложили по полочкам, но от этого ведь не легче! Происходящее отдавало безумием. Что же, серьёзно подыхать вместе со всем родом людским?! Они же Лунные воины! Должны нести добро и спасение!

Ну и что, что другие недуги они раньше не брались лечить? Ну и пусть где-то вечно бушуют кошмарные вирусы! Зловредные микробы, гробящие страны третьего мира, Аню совершенно не волновали, а вот глобальная эпидемия, накрывшая цивилизованное общество и её город, — это важно! Или все рехнулись, что согласны сидеть и ждать выздоровления?!

Сонечка заливала дом ручьями горьких слёз, надрывая сердце мамы, Тина шипела, как фурия, потому что, помимо всего прочего, планировала в мае прыгать с парашютом на пару с подругой Марианной, а теперь всё конечно же пошло по извилистому шарфику. Больше всего бесили кошки, которых дьявольская хворь не коснулась.

Поддерживая легенду, терпела кровавую чесотку даже Красота — хотя она как раз могла вылечиться сразу. Чудна?я бабёнка.

Аня уже не ела, поскольку недавно раздражение во рту превратилось в воспалённые ранки. Покрытые расцарапанными красными пятнами принцесса Авелилона и её будущая дочь, обе нервные и вспыльчивые, сидели в интернете каждая со своего ноутбука и судорожно искали какую-то утешительную информацию о борьбе с заразой, когда пришло сообщение о совете.

Его прислала Жаклин.

— Отлично! — обрадовалась Аня, киснущая от зуда, скуки и злости. — Так Ханна точно нас исцелит!

— А то, что все спят с температурой, маму не насторожит? — нахмурилась Тина, прежде чем вызвать Тень.

— Мама сама спит с температурой! — возразила Аня. — Давай скорее. Я хочу поесть. Нормальный обед, а не безвкусное пюрешко! У Тутэллы, небось, найдётся, чем полакомиться!

Но строить радужные планы оказалось рано.

— Не стану никого целительствовать, — заявила Ханна в Воротах Времени. — Всем вам доведётся возвратиться в свои обиталища.

— Но... как же... — вытаращила глаза Аня. — Хотя бы на время... Заразишь нас потом опять!

— Я не умею заражать, — ледяным тоном произнесла друидесса.

— Жаклин собрала совет, значит, у нас новый враг, — не сдавалась Тина, — как мы будем побеждать его?! Жаклин, у нас новый враг? — строго спросила она.

— Полагаю, да. Зеркало сестры отразило инопланетный корабль на орбите Земли.

— Чтоооо?!!

Аня до такой степени опешила, что даже ненадолго забыла о болячке — только продолжала машинально раздирать израненную кожу на шее.

— Такое не в нашей компетенции, — отметил покрытый пятнами Ника, — пусть этим занимается ФБР.

— Кто? — полюбопытствовала впервые пришедшая на полноценный совет Смерть.

Сейчас рыжеволосая красотка сидела на диванчике без своего савана и уже начинала потирать руки.

— Это американская организация, — пояснила Кристина, — но обращаться мы туда не будем.

— А люди плавают в космос? — поразилась русалка Алана, заранее договорившаяся, что, если подхватит от друзей кровавую чесотку, Ханна её уберёт перед возвращением в море. — Общаются с жителями других планет? Вы не рассказывали мне ничего такого! Я тоже хочу!

— Нет, дорогая. Люди не знают о существовании жителей других планет, — отрезала Евгения Витальевна. — И никто ни с кем не контактирует! Бред какой-то. Бантик, почему к нам прилетели пришельцы?

— Их властительница Лидайя хочет воскресить своего самца.

— Опять?!! — охнула Селена.

— Сто такое "самця"? — уточнила Соня и яростно почесалась.

— Своего мужа, малыш. А ещё она собирается уничтожить Землю и похитить все научно-магические достижения её обитателей, — присовокупила Бантик. — Цивилизация, которой правит Лидайя, промышляет подобным космическим пиратством. Но на землян эти создания к тому же имеют зуб.

— О, отлично, — хмыкнула Ева. — Дай угадаю, дорогая: небось, больше всего они ненавидят днепропетровцев? Почему на этот раз?

— Я не знаю.

— А какое отношение воскрешение её самца имеет к Земле?

— Без понятия.

— Прелестно. Кто он хоть такой?

— Его звали Амистофар, и он был властителем этой инопланетной цивилизации почти семь сотен лет назад.

— Это не тот инопланетянин, который наслал на Старый Свет бубонную чуму и разгромил Атлантиду? — буднично поинтересовалась Смерть.

— Чтоооооооо?!!

— Б-б-бубонную чуму на-а-аслали иноп-п-п-планетяне?!

— Существовала Атлантида? — перебила Артура Кристина.

— Что тебе об этом известно? — строго спросила Жаклин и досадливо поскребла лоб.

— Тогда умерло очень много народа, — смущённо пробормотала Смерть. — Это где-то в середине XIV века было. Пандемия воцарилась незадолго до 1350 года. Из-за эпидемии люди гибли просто целыми поселениями, а остров Атлантида и вовсе сокрушили едва ли не разом. Это я от призраков его жителей узнала, что всему виной пришелец Амистофар, которого одолела их богиня.

— Остров Атлантида? Что за остров?

— И откуда у них богиня в XIV веке? — добавила Бэлла.

— Атлантида — королевство смертных, — пояснила владычица Ада. — С его населением у меня изначально возникали сложности. То вызывали, то обращались, то контакт с душами устанавливали, то воскрешали кого-то, нарушая распорядок вещей... На моей памяти это наипроблемнейшие люди. А потом их всех убили — приключился аврал. Короче, запоминающиеся края. Признаться, я была рада, что от этого избавилась...

— Бантик, что ещё за Атлантида?

— Островное государство, вплоть до 1113 года располагавшееся в той части Атлантического океана, которую зовут Бермудским треугольником. В XII веке царицы Атлантиды, единственные на Земле, не вступили в общемировой заговор против богов. Чтобы сохранить державу, её шаманы по приказу их домины Лаунды спрятали Атлантиду. Остров вместе с прилегающими водами, правильный треугольник пространства, перенесли в центр Индийского океана и защитили мощным блокирующим полем. Иногда из-за остаточного заклятия предметы, попадающие в те широты, где раньше располагалась Атлантида, тоже перемещаются на новые просторы. С этим у людей связано немало легенд. С тех пор атланты жили автономно до 1353 года. Они никак не контактировали с внешним миром, там правила богиня Лаунда, по мере необходимости сменяемая своими царицами. Страна развивалась и в техническом, и в магическом плане. К середине XIV века её население было самой прогрессивной цивилизацией на Земле. Потом что-то случилось, у меня нет подробностей. Сейчас королевство атлантов фактически не существует. Редкие люди, затянутые на территорию Атлантиды через Бермудский треугольник, когда чары дают сбой, быстро погибают: на тех угодьях буйствуют болезнетворные организмы.

— О том, что тогда произошло, логично спросить у Лаунды, — заметил бог Данкан, вытеснивший прочь Артура к вящему недовольству Кристины. — Подозреваю, это связано с нашей проблемой, если Смерть уверяет, что Атлантиду уничтожил Амистофар, которого теперь хотят оживить. В ком домина переродилась нынче?

— Богиня атлантов не перерождалась, — помотала головой Бантик. — Её душа замурована на месте смерти её же стараниями.

— Зачем?!

— Ну-ка заткнитесь все! — Аня, сощурившись, подняла адски зудящий палец. — То есть когда-то этот Амистофар, которого воскрешает инопланетянка, наслал на Землю бубонную чуму? — просипела она.

— Так говорили души атлантов, насколько я помню, — кивнула Смерть.

— И корабль его самки снова в нашей атмосфере, — продолжила Аня мысль низким от гнева голосом. — Если инопланетяне действуют насыланием заразы, логично предположить, что кровавая чесотка — их рук дело! Бантик, ты клялась, что болезнь — не происки какого-то врага!!!

— Откуда я знаю, что вы будете считать врагом?! — ощерилась Бантик. — Если сумасшедший учёный изобретёт вирус и выпустит в мир — это дело рук врага?! Микробы появились на планете вполне природным путём. Через вредоносные микроорганизмы. Те родом из космоса... и я...

— Ханна, — перебила Тина. — Сейчас же. Вылечи. Нас. Всех.

— Нет.

— Что значит "нет"?!

— Как вы потом возвратитесь в свои обиталища?! Не стану вас исцелять.

— Ханна!

— Даже коли враг...

— Ханна!

— А ежели поветрие не изыйдет тотчас вслед гибели супостата, как вы возвра...

— Ханна!!!

— Нет, повремените...

— ХАННА! — взвыла Тина.

— А коли мы одолеем врага, вы возвратитесь в град, а там всё, словно прежде? И тогда вас сподобятся исследовать и...

— Ханна! — взмолилась уже Кристина, сама месяцем раньше настроившая друидессу на пагубную волну. — Мы все тут помрём!

Сонечка яростно закивала и для убедительности всхлипнула.

— Вы не помрёте, — вмешалась Бантик, — это вирус длительного характера, он лишь вызывает массу неприятных ощущений и, как правило, приводит к тому, что заболевшие сходят с ума и обрывают свою жизнь...

— ХАННА!!!!!

— Бантик, а ты сможешь опосля вновь передать им таковую хворь? — пошла на попятный Ханна.

— Э... нет.

— Тогда не стану.

— Ханна...

* * *

За помощью в вопросах обезвреживания инопланетных террористов воины решили обратиться к сведущим. Данкан прав: пленённая богиня атлантов могла что-то знать, так что стоит проконсультироваться именно с ней. Вот только Бантик не указала Ворота, ведущие в нужное место, и потому эту задачу поручили Смерти. Изображение одной из запустелых площадей царица подземного мира принесла на своём передатчике через десять минут.

— Отлично, сейчас ещё подхватим мор атлантов, — мрачно заметила Аня, сплёвывая багровую слюну в бумажную салфетку. — От него Ханна нас тоже лечить не станет.

— Почему просто не грохнуть на этом корабле топливный бак? — допытывалась Тина, ощутимо озлобленная кровавой чесоткой. — Делов-то...

— Выясним для начала, что произошло тут когда-то. Чтобы не повторить ошибок... И может быть, богине ведомо, как устранить заразу.

Мёртвый город атлантов навевал жуть.

На его просторах технологии перемешались с магическими достижениями, а потом всё это было жестоко и в одночасье разрушено. Глаз резали странные постройки с непривычной планировкой: округлые формы, большинство домов облицованы ракушняком. Некоторые здания высятся почти до небес. Город-королевство огромно, но в самом его центре зияет гигантская воронка, внутри которой уничтожено всё, кроме единственной башни — острой, как шпиль, в отличие от других строений уцелевшей части.

Авеню расходятся от краёв исполинской ямы, напоминающей каньон. Там всё бурно поросло зеленью. Улочки атлантов действительно змеятся — они имеют волнистую, извилистую форму, как и архитектура.

Уснувший навечно город захватили растения. Специфические, непохожие ни на что, они оплетали развалины, выныривали из квартир и дорожного покрытия, образовывали оазисы и поляны. Бывшие магистрали и переулки обернулись оранжереями — только дикими и заброшенными.

Но своё внимание воины, открывшие новые Ворота в небе над островом, сразу обратили на сверкающий шпиль. Он вздымался над всей флорой и поражал своей монументальностью. Именно под башней и выбрались после осмотра территории сверху.

Строение оказалось отлитым из чистого золота.

— Ого! — присвистнула Евгения Витальевна, прикладывая руку к поверхности.

Ни окон, ни дверей здесь не обнаружилось.

— Может, это просто памятник? — предположил Ника.

— Если где и иск-к-кать б-б-богиню, то в нём, — возразил Артур. — Но как поп-п-пасть внутрь?

— Я появлюсь за монолитом, если там что-то есть, — предложила Тьма. — И сфотографирую помещение на передатчик, чтобы Тутэлла сориентировалась.

Так и сделали.

Коридор привёл воинов в полутёмный зал с увитыми драгоценными листьями колоннами. Его стены слабо мерцали, едва рассеивая мрак. Посередине лежала шафранно-жёлтая глыба. Вдалеке виднелась громадная арка, а одна из колонн, похоже, разрушенная какой-то силой, валялась грудой обломков, и из неё торчала кость ноги с аномальным количеством фаланг.

Эрру перенёс кучу, и показались явно нечеловеческие останки.

— Бантик, это не...

— Это Амистофар, — уверенно заявила Смерть, не глядя на скелет, а устремив взор куда-то в сторону.

Аня повернулась в этом направлении, но ничего не увидела. Однако стоило открыть рот, чтобы задать вопрос, как прямо в том месте, куда смотрела Смерть, нарисовался силуэт инопланетянина.

Ростом метра в три, вытянутое и худое, с продолговатой, заострённой головой без волос и очень длинными пальцами, существо это было полупрозрачным: сквозь него проступали смазанные золотые стены.

Аня поёжилась. Смерть говорила, что простые люди могут увидеть духов по её желанию. Но сейчас это впервые, если не считать Мэлоди, да и призрак был довольно необычный...

— Кто вы такие?! — вскричал звонкий женский голос.

Аня резко обернулась. Из арки в конце зала выплыл фантом коренастой земной женщины, наряженной по странной моде: лёгкий жатый шёлк надувался вокруг её пышной фигуры, словно паруса. Густые белоснежные локоны плащом волочились за спиной, не касаясь пола, над которым парил дух.

Богиня Лаунда воззрилась на толпу гостей взволнованно и вопросительно.

— На Землю опять напали инопланетяне, — наябедничала Тина, — а ещё его жена собралась его оживить. Нам нужна консультация.

— Моя жена?! — вмешался призрак Амистофара. Язык атлантов — а всё общение проходило на нём — он, видимо, успел освоить.

— Да, ваша самка. Что не так? — удивилась Аня.

— Лидайя ищет меня?

— Кто вы такие и как сюда попали?! — перебила Лаунда. Если бы мёртвые могли бледнеть, сейчас бы произошло именно это.

— Не переживайте, — успокоила Бантик, висящая в полуметре над золотыми плитами, — мы не разрушали ни зданий, ни ваших заклятий. Мы вошли сюда через коридор Пространства и Времени.

— Кто вы?

— Лунные воины. Защищаем Вселенную от... всяких неприятностей.

— Вы выглядите... больными... и крайне истощёнными, — немного смягчилась богиня Лаунда.

— Его женушка напустила на планету кровавую чесотку, а Ханна вступила с ней в сговор и не хочет нас лечить.

— Кто вступил?

— Она! — Аня показала на Ханну, а та смерила её уничтожающим взглядом.

— Дева юморствует.

— Отнюдь.

— Что вы делаете здесь? — снова занервничала Лаунда. — И как смогли проникнуть внутрь? В то?лос не ведёт никакой коридор.

— Аве, домино! — выступил вперёд Данкан (Аня уже научилась безошибочно определять, кто руководит их другом). — Славься в веках, извечная богиня атлантов. Бог бриттов шлёт тебе поклон. — И он вскинул пальцы левой руки к правому виску.

Привидение сощурилось и на секунду прикрыло полупрозрачные глаза.

— Аве, домино! — наконец произнесла она, повторяя его жест. — Славься в веках, извечный бог бриттов... Данкан... так? Я верно помню?

— Всё точно.

— Вы знакомы?! — ахнула Кристина.

— Все боги знакомы между собой, крошка, — усмехнулся Данкан, — в той или иной мере. Лаунда, нам стало известно, что несколько сотен лет назад Амистофар разрушил твоё королевство и погиб. Не расскажешь ли, что произошло?

— У нас воцарилась хворь, скверно поддающаяся врачеванию. Мои придворные мудрецы искали причину — и устремили очи к вышнему куполу. Взорам их открылось тело небесное, сотворённое разумными существами из плоти. Создания эти жили внутри. Их было не особо много, они походили на людей, но строением отличались от них. Существа эти выжидали. Выжидали, покуда оружие, пущенное на Землю, истребит жизнь на планете. Мы выведали тогда, что недуг, каковой люди нарекли Чёрной смертью, потрошит два континента уж семь зим и пожрал почти треть их населения. Инопланетяне посылали вирус чумной палочки с дождём, и в какой-то момент он попал и в мои владения. Атланты в те века были очень могущественны, под нашим кровом собрались выдающиеся умы. Используя науку и магию, мы телепортировали к себе предводителя вторженцев, дух его и ныне со мной. Я намеревалась поговорить с ним, но Амистофар обладает дурным характером...

— Старая стерва, Лидайя поквитается и с тобой, и со всей твоей земной братией! — вклинился второй призрак.

— Молчи. Амистофар отправил своим соплеменникам сигнал: они общаются на недоступном землянам уровне. Раса эта — в некотором роде цельный организм. Как пчёлы, например. Он велел им атаковать Атлантиду. И этот рой космических бандитов направил на королевство все свои оружия. Они были сильны — хотя бы потому, что им удалось засечь нас радарами. Эти... эти существа погубили часть моих угодий одним ударом и обрушили иную смертоносную болезнь, действующую куда быстрее предыдущей. Но тогда я уже осознала, что Амистофар в их колонии — что-то вроде пчелиной матки. Я провела ритуал. Не просто убила очаг, но пленила его душу. И верно — она готова была, используя мёртвую оболочку, проклюнуться в новом зародыше. Я заключила его вместе с собой в этом храме, за стенами которого мои подданные были обречены.

Но и соплеменники Амистофара лишились своего сердца и разума, большинство их вымерло, кто-то сокрылся в космических далях, устремляясь к дому. Там, теперь я понимаю, их ждала другая матка. И она затаила гнев. Знаю одно: если дух Амистофара получит волю, он сможет возродиться. Единственный шанс навсегда заблокировать эту возможность — полностью уничтожить былое вместилище. Его останки здесь, но я над ними не властна. Души этих существ привязаны к телам, не будет трупа — не будет и пути к воскрешению или перерождению...

— Тело уничтожить — это мы легко, — обрадовалась Тина. — Рассеем его прах по всем уголкам Вселенной. Пойдёт?

— Лучше и быть не может, — кивнула Лаунда.

— Не смейте прикасаться к моим костям!!! — взвыл Амистофар.

— Заткнись, уродец, — буркнула Селена. — Ваша божественность, это что же, если прикончить их королевушку, все инопланетяне снова помрут или дадут стрекача?

— Эти — да. На время. Пока не обретут силу и не прилетят вновь, ведомые лютой злобой. Помнится, у Амистофара подрастала дочь.

Призрак инопланетянина вздрогнул.

И в этот момент бог бриттов пошатнулся и, схватившись за плечо стоявшей рядом Натали, начал оседать на золотой пол.

— Артур! — вскрикнула Кристина и бросилась к нему.

"Ну вот и смертельная болезнь атлантов", — пронеслось в мыслях у Ани.

На секунду боевой товарищ, казалось, лишился чувств. А потом пришёл в себя, но каким-то странным. В движениях появилась манерность, что-то очень не свойственное ни Данкану, ни Артуру. Он полулежал на коленях присевшей Натали, окаменевшей с устремлёнными в пространство незрячими очами, и сжимал её ладонь длинными пальцами.

— Нужно в тело Лидайи заключить душу Лаунды, — произнёс он незнакомым, тоненьким и неуверенным голоском, — домина получит жизнь и власть, перевоспитает всю цивилизацию. И тогда эти существа больше никогда не будут умерщвлять планеты и грабить их народы.

— Данкан? — вскинула брови Бэлла.

Товарищ замотал головой, сверкая незабудковыми глазами.

— Артур?

Кристина впилась в руку будущего мужа, но тот только смущённо отпрянул, приникая к Натали.

— Сейчас... сейчас они вернутся... кто-то из них... сейчас... А вы сделайте, как я сказала... Так лучше всего. Я видела. Сделайте. Лаунда знает, как... Атланты научились... выбирать вместилище для богини... чтобы она не перерождалась за территорией острова... когда уже... ото всех... прятались... Сде...

Он недоговорил. Синеву радужек застлало туманом, веки опустились и распахнулись снова, обмякшие члены тут же напряглись.

— Что п-п-произошло? — заикаясь, спросил Артур.

— Вот уж вопрос, — пробормотала Натали, всё ещё недвижимая, как статуя, — на вес золота...

* * *

Что за безвестная советчица говорила устами их друга, воины так и не узнали — ни от него самого (от обоих его ипостасей), ни от Бантик. Но вот неожиданный план, после длительного совещания, решили претворить в жизнь, тем более домина Лаунда поддержала его. И даже действительно понимала, как сделать реальностью.

Сначала Ханна воскресила её в её же теле, истлевшие останки которого нашлись в одном из залов толоса, усыпальнице богини атлантов. Обретя плоть, Лаунда подготовила всё, а воины помогли провести диковинную церемонию. И разметали прах стёртых в порошок костей Амистофара по Вселенной. Вместе с прахом от оболочки Лаунды, в коей очнулась вырванная из собственной Лидайя. Убить её оказалось легко, но вот дух не воспарил, подобно призраку своего мужа. Он почему-то сгорел в чёрных языках пламени. Увидеть это успела только Смерть, она же и рассказала воинам.

А Лаунда, благодарная и счастливая, полная энтузиазма в перевоспитании целой цивилизации, простилась со своими избавителями и благодетелями, чтобы увести пришельцев прочь из атмосферы Земли, подальше, назад к родной планете. Дабы они уже никогда не возвращались.

Воины подозревали, что это был не первый визит пришельцев к месту гибели бывшего властелина. Ведь чума вспыхивала ещё не раз после ХIV века. Но Бантик заверила, что вредоносная палочка, с дождём попавшая на планету стараниями Амистофара, сохранилась в организмах грызунов и блох. И именно потому не единожды начинались смертоносные эпидемии — пока учёные не изобрели вакцину.

Скоро они придумают что-то и против кровавой чесотки.

А инопланетные террористы теперь землян уж точно не потревожат.

* * *

Глава XXIII: Побег из Чистилища

* * *

— Да какого же чёрта мы должны сами выздоравливать?! — бушевала Аня, натираясь лидокаиновой мазью. — Ханна злоупотребляет своим положением! Отобрать у неё значок воина! Сослать в Сибирь! Нет, медсестрой-волонтёром сделать. Пусть заразится кровавой чесоткой и выздоравливает!!!

— Не контролируемая пришельцами, инфекция скоро будет побеждена, — наставительно проблеяла Салли. — У тебя даже упала температура, и это всего за сутки. Ханна права: было бы странно и подозрительно...

— Если она не заткнётся, замотаю в стекловату, — пообещала потолку Аня. — Сокройся, адское творенье! Уйди от взора моего!

— Ты просто раздражительная от общего истощения организма.

— Стекловата.

— Ухожу.

Эпидемия действительно убывала, причём повсеместно. Комендантский час отменили. Через три недели возобновились занятия в учебных заведениях, пророча украсть у перенёсших кровавую чесотку и тех, кому посчастливилось лишь отсидеться дома, два месяца летних каникул. Потерянные безвозвратно.

Город медленно приходил в себя от потрясения. Чем дальше отступали признаки болезни, тем спокойнее становилась Аня. Но вот возвращаться в университет совсем не хотелось. Подумать только, как быстро пронеслось время. Теперь уже завтра! Кошмар.

Какой вообще толк от этого дурацкого вуза?..

Аня отодвинула тарелку с натёртой морковкой и принялась заталкивать в давилку для чеснока кусочки какого-то тёрпко пахнущего корешка. Мама с папой уехали в супермаркет, и Тина оккупировала кухню, чтобы сварить для Смерти очередную порцию её эликсира — а заодно сырный суп по рецепту из интернета. Ане, вознамерившейся научиться готовить, поручили подсобные работы. Учиться готовить надо поспешно — это входит в её ближайшие планы по кардинальному изменению жизни. А Тине дано как от бога...

Планы Аня пока никому не поверяла. Но зиждились они на том, что если Ника собрался честно и самостоятельно зарабатывать на их будущую квартиру, то не странно, что и детей, и свадьбы придётся ждать пять сотен лет. Эдак никуда не годится!

Однако своё давнишнее предложение приобрести жилплощадь на средства, вырученные с продажи подарка Воланда, Аня забраковала. Что-то в этом было неправильное.

А вот изумруды из Храма Луны, о которых время от времени упоминают обе жрицы, в некоторой мере и Анина собственность. К тому же кому они в таких количествах нужны? Следует улучить подходящий момент, чтобы переговорить с Жаклин и Натали. Когда же они преподнесут заслуженный подарок своей принцессе, она поставит Нике ультиматум.

В XXI веке женщина тоже может участвовать в накоплении финансов для крупных покупок.

А изумруды — наследство Аниных предков. Стоит проработать общение с Никой до мелочей, но своего обязательно добиться. Только прежде заручиться согласием жриц.

— Что там дальше? — уточнила Тина, одной рукой пробуя бульон на соль, а второй помешивая бурую субстанцию в соседней кастрюльке.

— Толчёные ягоды мимимишии.

— Да нет же! В супе.

Аня отодвинула пергамент Мэлоди и разблокировала потухший телефон: рецепт повелевал выловить сварившиеся картофелины, смять в пюре и вернуть на место.

— Ок, а теперь достань мне эту мимимишию, она в пакете должна быть. Арабэлла помогла отрыть у Ханны полный запас необходимого и всё подписала.

— Она ещё там? — удивлялась Аня. — Вроде бы же Ханна бросила поиски?

— Мне с самого начала казалось, что Бэлла разыскивает в школе друидов не способ воскресить Маргарет и никакие не упоминания о V-м измерении, — скривилась Тина. — Потеряв надежду завладеть грузом Корабля-призрака и магическим наследием Ватикана, она, думается, силится обнаружить иные пути раздобыть дополнительную мощь.

— Неплохо, если получится, — отметила Аня.

— Вот уж не знаю, — протянула будущая дочка. — Бэлла всегда была себе на уме. Поди разбери, что у неё в голове творится...

Когда эликсир сварился, а в суп уже следовало всыпать тёртый сыр, пришло сообщение от Смерти.

"Произошло нечто очень странное, — писала она, — предлагаю встретиться и обсудить это".

* * *

— У меня из очереди пропала душа, — объявила Смерть.

— Очередь?

— Да, в Чистилище. Место, где умершие ждут своей участи, когда покидают Землю.

— А когда они покидают Землю? — заинтересовалась Кристина.

— Когда их заберут. В среднем где-то через полстолетия после кончины. Но раз на раз не приходится.

— А до того они там, где погибли, и далеко улетать не могут? — блеснула своими познаниями Аня.

— Ну разумеется! Душа ограничена десятью туазами во всех направлениях и за эти границы не перемещается, пока её не увлекут в Чистилище. А там, когда доходит черёд, решается, как и где ей очищаться от грехов. В Чистилище души малодоступны людским колдовским штучкам. Не буду отрицать: такое, конечно, порой случалось и раньше. Довольно редко, но всё-таки нет-нет да кто-то и находит способ оживить тело человека, душа которого уже в очереди. Ещё реже бывает, что фантом вырывают даже из Ада. Но с Сурико произошло нечто из ряда вон выходящее.

— Что за Сурико?

— Это был призрак пятнадцатилетней японки, умершей от пневмонии. Черти забрали её лет восемьдесят назад.

— Черти? — снова прервала Мэри-Лин.

— Это мои помощники, души людей, продавших себя дьяволу. Ну или заключившие с ней сделку.

— С ней?

— Подбор кадров — не моя прерогатива, этим занимается Бестия.

— Бестия?

Смерть тяжко вздохнула: попытка рассказать невероятную, с её точки зрения, историю упёрлась в такой град вопросов о само собой разумеющемся, что впору за голову хвататься и бежать.

— Согласно современным человеческим представлениям, — теряя терпение, пояснила она, — Бестия — это дьявол. Властительница Ада.

— Разве дьявол — не Аврора, Хранительница всего Зла? — удивился Ника.

— Никогда не слышала, чтобы Бестию кто-то называл Авророй, — досадливо произнесла Смерть. — Да и она никак не Хранительница Зла. Она вообще ко злу отношения имеет мало, хотя характер у неё и паскудный. Это не важно! Суть в другом. Сурико три четверти века ждала своей очереди, понятное дело, её душа пребывала в том виде, в котором девочка отошла. А тут она обрела плоть прямо там, в Чистилище. Но вовсе не своё тело, а облик женщины иной национальности и куда старше! Среди прочих умерших! И уже потом взяла и исчезла оттуда. Это, в общем-то, немыслимо. Вот я и подумала — уточнить у Бантик и сообщить вам.

— Душа, о которой говорит Смерть, воскресла не в последней своей жизни, — подала голос зелёная русалка, — а в прошлой.

— Ересь! — отрезала Смерть. — Бред сумасшедшего. Должно быть иное объяснение. Нельзя оживить переродившуюся душу. Они попадают в Рай совершенно чистыми.

— Можно. Во всяком случае, это произошло. Теперь она никакая не пятнадцатилетняя японка Сурико. Эта душа снова стала Ниарсой, в 1353 году в возрасте тридцати пяти лет погибшей в Атлантиде от острой формы бубонной чумы.

— Какое. Нехорошее. Совпадение, — раздельно произнесла Евгения Витальевна.

— То, что возродило Ниарсу, восстановило ей и память, полностью воссоздало стёртую личность. Само собой, эта женщина питает острую неприязнь к тому, что разрушило её судьбу, из-за чего ушла в небытие её вотчина, что оставило её без наследников, в муках убило её родных, супруга и детей. И обрекло на многие сотни лет очищения в Аду, куда Ниарса угодила после Чистилища. Попросту — всем сердцем ненавидит инопланетян, шефство над которыми мы отдали богине атлантов Лаунде, о чём враг, видимо, не ведает. Ниарса хочет отомстить тем космическим террористам и так же жестоко уничтожить их планету.

— Весьма амбициозно, — насмешливо хмыкнула Арабэлла.

— То, что вернуло к жизни душу Ниарсы, наделило её пятым уровнем магии, — окончила Бантик.

— Чтоооо?! То есть как "наделило"?!

— Сие всё радужный демон Розалина? — сухо спросила Ханна.

— Вероятно, — пожала плечами Бантик. — Кто же ещё способен разбрасываться уровнями магии?

— Но пятый! — вмешалась посеревшая от волнения Кристина. — В одном создании! Это же колоссальное могущество! Не дай небо, она станет нашим противником!

— Нужно объяснить этой Ниарсе, что захватчиков перевоспитывает её богиня.

— Боюсь, особой роли это не сыграет, — скривилась Бантик. — Ниарса в своих бедах винит инопланетный народ, весь народ. И уже не важно, кто будет управлять им, что сделает... Не важно даже, имеют ли существа, сейчас живущие на той планете, какое-либо отношение к экипажу корабля века назад. Она захлёбывается от ненависти к ним всем. И намерена поквитаться.

— Но это глупо! — округлила глаза Тина. — При чём тут мирное население той планеты?! К тому, что творили их предки семь веков назад?

— Ну, по сути, прошло всего несколько месяцев с тех пор, как они повторили своё вторжение, — напомнила Бантик. — И если бы мы не остановили это, ещё неизвестно, что бы было.

— Так мстить тогда надо космонавтам, или как их там. Ты уверена, что Ниарса хочет уничтожить всю их планету?

— Не планету, а один вид. Уверена. И переубедить её не получится. Эта жажда укоренилась в ней, когда гибло всё вокруг, и потом, в Чистилище и в Аду. Она считает ту нацию злейшим врагом землян и своим лично.

— Но элементарная логика и справедливость...

— Речь не идёт о логике или о справедливости. И что вы на меня накинулись?! Я лишь читаю обстоятельства. Пробуйте втолковывать о логике и справедливости Ниарсе. Моё дело заранее уведомить, что подобное обречено на провал.

— Но если это наша Розалина воскресила Ниарсу, мы обязаны угомонить её, — мрачно сказала Натали. — Бантик, можно её как-то убить?

— Силой, превышающей пятый уровень, — удивилась русалка. — Как же ещё?

— Нужно срочно предупредить Лаунду об опасности! — прервала Жаклин. — Если ещё не поздно...

— Ещё не поздно, — вставила зелёная русалка. — Ниарса не имеет понятия, где находится планета пришельцев.

— Значит так: во-первых, оповещаем Лаунду, — встал на ноги Ника, — мы... мы ведь дали ей передатчик?

— Нет, Ваше Величество, — растерянно пробормотала Тутэлла, посасывая подводные деликатесы, которые принесла ей Алана.

— Ладно, открой Ворота где-то в её замке... или как они там живут... на... той планете.

— Я даже не в курсе, что то за планета, — вскинула брови Тутэлла, кольцом Мелочей стирая с кимоно пятна от водорослей. — Бантик, у тебя есть изображение?

— Напоминаю: я вообще мало что знала о тех пришельцах. За неполные три недели ничего не изменилось. И у тебя весь левый рукав испачкан.

— В смысле?! — вытаращилась Аня. — Мы сделали богиню атлантов правительницей целой цивилизации и никто не спросил, где их вотчина и как она называется?!

— Ну... она улетела туда на их корабле и... и...

— Пателялась, — подсказала Сонечка, водружая последний кубик на огромную конструкцию, которую воздвигала в тумане. Строение угрожающе зашаталось и рухнуло.

— Вот вам очередное подтверждение всеобщей расхлябанности, — отметила Жаклин, недовольно зыркнув на ребёнка. — Прекратите панику, во имя Милитты. Я уточнила и название планеты, и её координаты, и...

Договорить жрица Храма Луны не успела. Она резко вздрогнула, судорожно схватилась за горло и исчезла во вспышке радужного света.

Все просто остолбенели. Первой тишину нарушила Аня:

— Бантик, что случилось с Жаклин? Скажи, ведь в ней проснулись новые силы и она решила их опробовать, перенесясь на Гавайские острова? — нарочито спокойно произнесла она.

— Смею предположить, что её похитил наш враг, — холодно отрезала Бантик.

— Ну почему в ней не могли проснуться новые силы и, чтобы опробовать их, она не могла перенестись на Гавайские острова?! — простонала Аня.

— Как это произошло в Воротах?! — причитала Тутэлла, с горя позабыв о глубинном десерте, уже изрядно подсохшем без влаги. Быстро сориентировавшись, его проворно утащила Сонечка, пользуясь тем, что страж не сунула ещё в угощение ложку. — Время не шло! Мы вне всего сущего! Как?!!

— У этой гадины пятый уровень магии, — напомнила Кристина. — А чем обладает Розалина, мы даже не представляем.

— Понятно, Жаклин украли, чтобы выведать, где планета, — рассудила Салли. — Но сомневаюсь, что та откроется.

— Пятый уровень магии, — снова отчеканила Кристина. — Бантик, где враг? Ты хоть что-то знаешь о его месте расположения?

— Нет.

— Раз мы не в курсе, где Ниарса, нужно немедленно найти пришельцев, предупредить Лаунду и там ждать её появления, — мудро изрекла Селена.

— Тебе же русским языком сказали: только Жаклин уточнила, где искать планету! — взвилась Мэри-Лин.

— Зьняю! — подпрыгнула Сонька, ножкой заталкивая под диван ракушку из-под украденного лакомства. — Ми поставим вот туть табулетоцьку и начнём от неё плавелять каздие Волота, пока не надём планету или влага!

— Пусть это будет Безумный План Номер Два, следующий в списке после "стереть память всему миру", — хмыкнул Ника. — Натали, ты не хочешь погадать на зеркале?

— Да... Сейчас... сейчас, — отмерла оставшаяся жрица.

Но колдовское стекло не давало ответов. Бледная Натали сидела в кресле по-турецки, вцепившись в серебряную раму, и добрых полчаса слепо вглядывалась в отражение высокого потолка Ворот. Тутэлла негодовала: злокозненный полтергейст утащил её еду в неведомом направлении. Соня делала вид, что очень увлечена попыткой нарисовать пропавшую Жаклин, никак это не комментируя. Потом Натали уволокла всех в Храм Луны, чем отвлекла от опасных для юной проказницы изысканий, но и большое зеркало молчало.

— Я ничего не вижу, — в очередной раз проскулила жрица панически и обречённо, когда Тина вдруг с воодушевлением вскочила на ноги.

— Амистофар! — закричала она, сверкая глазами, и ликующий голос отразился от сводов храмового зала. — Он-то должен знать, где находится родина!

— Так он нам и скажет, — с сомнением скривилась Алана.

— А мы попробуем. Тут или так, или Безумный План Номер Два с табуреточкой.

* * *

— Уважаемый Амистофар! — бодро заговорила Тина, вновь оказавшись в золотом шпиле и отыскав одинокий фантом предводителя инопланетян. — Здравствуйте! Мы решили написать хронологическую характеристику вашей жизни. — Она бойко вытащила заранее припасённые блокнотик и ручку. — Начнём с начала. Итак, зовут нас Амистофар. Фамилии у нас нет. Внешность у нас... красивая. Место рождения... м?

— Чего ты хочешь от меня?! — ощерился дух.

— Узнать... То есть я хочу написать хронологический план вашей жизни! Как называется ваша планета?

— Зачем тебе название моей планеты?

— Чтобы написать хронологический план, — невинно ответила Тина. Остальные скептически наблюдали за её потугами из Ворот по большому передатчику и жевали безвкусный попкорн, который, надеясь утешить Тутэллу, сотворила кольцом Мелочей Сонечка.

— Считаешь меня полным простофилей? — сморщил высокий лоб призрак на экране. — Зачем тебе название моей планеты?

— Хочу... э... слетать туда.

— Да, и прикончить мою дочку!

— Нет! — искренне вознегодовала Тина. — О дочке я вообще как-то позабыла. — Она задумчиво смотрела на душу. — Ладно, я даю вам честное слово Лунного воина, что не трону вашу дочку... Вы мне, конечно, не верите... Ну так как называется планета?.. Ладно, уважаемый, — помолчав, снова завела она, — обещаю: дочку твою мы не тронем! Просто у неё теперь есть приёмная мать, и мне надо с этой приёмной матерью поболтать... Пожалуйста!!!

Дух выглядел на редкость довольным. Он так и сочился злорадством. А вот Тина разъярялась.

Откинула крышечку передатчика и поинтересовалась у мелкого изображения наблюдающих из Ворот воинов:

— Бантик, есть какой-то способ сделать больно призраку?!

— Я таких не знаю, — припечатала русалка, и её голос гулко разнёсся по золотой комнате.

— Ла-адно... А... Смерть, плохие души ведь мучаются в Аду? — со значением уточнила делегированная на тет-а-тет.

— В некоторой мере, — послышалась отповедь владыки усопших. — То есть отягчённые грехами души, конечно же, страдают...

— Его надо в Ад!!! — воспрянула Тина и бросила на призрака победоносный взгляд.

— Во-первых, он не с нашей планеты, — скрежетнула Смерть из зеркальца на её руке.

— И что? — скривилась Тина, поднося запястье к лицу.

— "Что"! — передразнила Смерть. — Как я отведу в Ад существо не с нашей планеты?! Да и зачем?

— Так же, как и с нашей, — буркнула Тина. — Хорошо, мы можем его загримировать!

— Есть определённые правила, — отрезала Смерть.

— Этим же всё равно ты занимаешься! — возмутилась Тина.

— Этим занимаюсь не я.

— А кто? Дьявол?!

— В общем-то, да. Этим занимается Бестия.

— Так попроси её, — сощурилась Тина, совсем забыв о присутствии Амистофара на этой видеоконференции, — вы же подружки. Пойди к ней с тортиком...

— Мы не подружки! — огрызнулась Смерть. — У нас с начала этого тысячелетия очень и очень натянутые отношения.

— Смерть не ладит с дьяволом, — констатировала Евгения Витальевна, которую в маленьком зеркальце Тина не разглядела. — Интересно.

— Ну проведи его в Ад тихонечко, — не сдавалась Анина будущая дочь. — До ближайшего котла...

— Тина, это же не тюрьма!!! И какие ещё котлы?!

— Неужели твоей Бестии не захочется позаниматься мучениями души инопланетного гостя?!

Смерть странно дёрнулась. Несмотря на опущенный капюшон, Аня готова была поклясться, что она закатила глаза.

— Ладно. — Тина повернулась к духу. — Слушай, мужик, я точно знаю, что тебя можно отправить в Ад. И если ты не скажешь...

— Ты считаешь, что я глухой?..

На секунду Тина оторопела, медленно осознавая, что весь диалог вёлся на языке атлантов. Она обратилась к воинам так, как и к призраку, — они вторили ей на том же языке. Грандиозно!

— Ты ничего не понял. — Тина оборвала соединение с большим передатчиком и вызвала саму Смерть, а потом развернула её изображение к Амистофару. — Смерть, ведь мы можем отправить его в Ад? — с нажимом спросила она.

— Можем, — каменным голосом подтвердила та.

— Видишь — можем! Или ты горишь в адском огне... Или там по-другому как-то? — скосилась на экран дипломатка.

— Тина, не отвлекайся!

— Так вот, или мучения, или говори. Если ты ответишь, то мы тебе... парочку других духов приведём. Будешь с ними общаться, ты же, видно, скучаешь тут по Лаунде... Смерть, мы ведь можем? — красноречивым тоном уточнила Тина.

— Можем!

— Согласен?

— Вот если бы вы меня оживили, — елейно заметил дух.

— Но мы твоё тело того... этого... — Тина помахала руками.

— Нет, мы, конечно, можем его собрать, — заметил из передатчика бархатистый тембр Смерти.

— Можем? — удивилась Тина.

— Ну, мы ж всё можем!!!

* * *

— И что теперь? — просвистела Тина уже в Воротах, смерив Смерть уничтожающим взглядом, будто именно та всё провалила.

— Я вообще не шутила.

— Собрать останки нашего потенциального врага, развеянные по всей Вселенной, и вернуть ему жизнь? — прищурилась Аня. — Нет, мы, конечно, можем...

— В Аду физические муки не предусмотрены, — передёрнула плечами Смерть, — но если воскресить это существо и применить пытку...

— Пытку?! — ахнула Кристина.

— А как ещё заставить кого-то ответить на вопрос, на который этот кто-то отвечать не намерен?

Натали смертельно побледнела и сжала кулаки.

— Ладно-ладно, давайте рассуждать, — попыталась отвлечь её Аня. — Мы познакомились с богиней атлантов, сделали королевой инопланетного государства вместо нашего убитого врага и никогда не найдём осчастливленную планету в Галактике?!

— Быть может, Жаклин вела какие-нибудь записи, дорогая? — спросила Евгения Витальевна.

Но тщательный обыск в квартире жриц Храма Луны, произведённый под руководством не особо довольной Натали, способствовал лишь загадочному возвращению Артуром утерянных не так давно очков в роговой оправе. Их он обнаружил на туалетном столике. Как очки туда попали, никто не знал, но сама Натали предположила, что они могли случайно упасть в её сумку на совете, ибо именно там и были найдены, — только она не поняла, чьи это. Тутэлла не впервые посетовала: в Воротах постоянно что-то меняет расположение — немудрено, если очки оказались в чужой поклаже. И поинтересовалась у Ханны, не вызвало ли Дислокационное заклинание, наложенное на мебель для удобства, побочный эффект и не сформировало ли полтергейста. Последняя друидесса уверила, что её заклинание если и вызвало какой незапланированный эффект, то это разве что паранойю стража Врат Пространства и Времени.

Тут Натали взорвалась, швырнув на пол стопку бумаг сестры, которую вытащила из тайника, чтобы кто-то их пересмотрел.

— Загадка очков Артура, безусловно, заслуживает внимания, — срываясь, кричала она, — но, может быть, глубокоуважаемым Лунным воинам стоит сейчас расходовать свою дедукцию на нечто более существенное?!!

Натали была на грани истерики, Аня ещё не видела её такой.

Искать Жаклин с помощью дислокационных обрядов друидов предложила Арабэлла. Спустя несколько часов в большом помещении замка на острове-Тени скептически настроенная Ханна разложила на дубовом столе цветную карту, созданную Бантик.

— Ей вовсе не долженствует быть на сей планете, даже в сим измерении, — в очередной раз отметила друидесса, занося над поверхностью руку.

Она сжимала шейный платок пропавшей жрицы. Длинная цепочка с заключённым в серебро беломоритом на конце простёрлась над картой. Сама Ханна стояла на скамье. Все сосредоточенно следили за манипуляциями, и только Сонечка любовалась зачарованными свечами, парившими в воздухе. Она пыталась добыть хотя бы одну, для чего даже взобралась на сервант с посудой и в результате повисла на осветительном приспособлении, панически болтая ножками. Красоте пришлось снимать девочку и отчитывать. Это несколько отвлекло всех от Ханниных потуг.

Аня наблюдала за раскачивающимся беломоритом с растущей усталостью. Они хватаются за соломинку. Если эта штуковина и способна отыскать хозяйку шейного платка, нужно обзавестись мириадами атласов иных планет и миров. Кажется, Натали тоже это вполне понимает: отчаяние явно читается в её блестящих белёсых глазах.

Аня снова перевела взгляд на магический минерал. Влекомый друидессой, он описывал широкие концентрические круги, что вот уже добрых пятнадцать минут не приносило результатов.

— А если бы ты свалилась? — увещевала хныкающую Сонечку Красота. — Ты даже не в костюме воина! Могла переломать руки и ноги!

— Хання полецит!

— Нельзя всё время рассчитывать на Ханну! Когда-нибудь её не окажется рядом — и ты убьёшься!

— Хання придёт и озивить! — упрямо парировал ребёнок.

— Ну, малыш, так же не дело, — подключилась к воспитательной беседе Кристина.

Аня продолжала следить за движениями беломорита. Он так и гипнотизировал её. В какой-то момент показалось, что от вращения немеют конечности, потом слабость волной поднялась выше. Аня пошатнулась, всё поплыло, будто она теряла сознание. Наверное, обморок был. Когда-то, лет в одиннадцать, такое приключалось с Аней в больнице. После сдачи крови действительность ушла всего секунд на тридцать, но за это время красочные многочасовые сны оставили чёткие воспоминания. Так и теперь. В несколько мигов беспамятства перед Аней предстало целое видение.

Белый единорог с переливчатой гривой, отдающей в лучах солнца то красным, то сиреневым, то зелёным, пьёт кристально чистую воду на берегу пруда. Он вскинул свою голову и огромными глазами с дрожащей поволокой глянул на принцессу Авелилона.

— Иди ко мне, — произнёс единорог на латыни. И Аня очнулась.

Поисковый камень всё так же бесплодно раскачивался над картой, Натали стояла ко всем спиной у дальнего окна и словно бы смотрела на неспокойные волны Чёрного моря. Остальные подключились к дискуссии с юным адвокатом дьявола, причём упрямая и позабывшая обиды Соня определённо брала верх.

— Тутэлла, — после недолгой паузы, пока мысли вставали на место, позвала Аня, — ты можешь... открыть Ворота в окрестностях замка Кораблика Жанны, у пруда?

— Зачем? — удивилась страж Врат Пространства и Времени. Все воззрились на Аню, даже Ханна опустила руку с беломоритом, и камень на цепочке цокнул о стол в районе ЮАР.

— Мне привиделся единорог.

— Круто, — откомментировала Евгения Витальевна. — Когда кажется, дорогая, крестятся. Так в народе говорят.

— Вы не понимаете! — вознегодовала Аня. — Это тот самый единорог, который мелькал когда-то в зеркале Натали! Единорожка из Сониных снов. Я так ясно видела её только что, будто реально рядом оказалась!

— Единолозка! — восхищённо подпрыгнула Сонечка.

— Тутэлла, нужно скорее проверить этот пруд! — оживилась и Тьма. — Это наш шанс!

— Привидевшийся Ане единорог — это наш шанс, — пробурчала Евгения Витальевна, — просто прекрасно... Что дальше?

Но на этот раз заброшенная деревянная пристань действительно не пустовала. Наяву, как и в мареве Ани, и в давней сцене, отражённой жреческим зеркалом, стояло красивое сказочное животное.

— Единолозка! — бесстрашно возопила Соня и прытко побежала вперёд. Вот она уже обнимает маленькими ручками одну из передних ног неизвестного зверя, зарываясь лицом в его длинную гриву и совершенно не думая о санитарных нормах.

— Здравствуй, моя дорогая, — ласковым, почти детским голосом молвило животное. — И я безмерно рада приветствовать вас, Лунные воины! Наконец-то мы встретились.

— Вы кто? — сурово спросила Натали, менее всех сегодня склонная к сантиментам или снисхождению. Она слепо застыла в проёме Ворот, поддерживаемая под локоть Никой.

— Зовите меня Единорожкой. Я ваш друг.

Жрица Храма Луны состроила презрительную гримасу. Да и не она одна.

— Вы... вы мне привиделись, — осторожно заметила Аня. — Вы знаете... об этом?

— Да, — коротко ответила Единорожка.

— Зачем?

— Хотела выручить. Ваш боевой товарищ жестоко страдает, а вы не ведаете, где её искать. Я укажу дорогу.

— Откуда тебе об этом известно?! — почти выкрикнула бледная как мел Натали.

— Я наблюдаю за вами. Наблюдаю много лет. Вы противостоите большому злу, смелые и гордые воины. Но порою вам необходима помощь.

— Наблюдаешь за нами, дорогая?.. — эхом подхватила Евгения Витальевна с нотками недоверчивости и настороженности. — Как и зачем?!

— И пошто таилась? — вторила Ханна.

— Не нападайте на меня, — смиренно склонила голову Единорожка. — Было рано открыто говорить с вами, и я действовала незримо. Благодаря мне ваши жизненные пути пересеклись. И это сохранило вас от бед, которые по отдельности вы бы не побороли. Я положила массу сил, чтобы добиться этого, познакомить вас всех. Позаботилась, чтобы Аня и Кристина оказались в одном классе, позже — чтобы именно туда пошла Мэри-Лин, ведь я верила, что вы подружитесь. Я подкинула успешной фирме информацию о Надежде Стариной, чтобы её пригласили в населённый пункт, где растёт принцесса Авелилона, и устроила, чтобы Еву распределили на практику в ту школу, где учились Кристина и Аня. Проследила, чтобы Ника позвонил по объявлению о работе Александра Суханова. Чтобы запросы Артура в интернете выдавали ссылку на электронный дневник дочери королевы Августы, прежде восстановив его после удаления и перенеся в архив, будто она сама ошиблась. Чтобы Анжела Суханова обратила внимание на резюме Красоты и позвала в няни её. Моя посланница направила жриц Храма Луны в город принцессы Авелилона и помогла вам, Лунные воины, понимать все языки мира. И потом она не раз подсказывала вам, когда вы забредали в тупик. На вас возложена великая миссия, и я знаю, что вы справитесь с ней — а значит, мелкие неурядицы не могут вас остановить. Но вам нужно содействие — и я оказываю его по мере сил.

— Да кто ты такая?! — воскликнул Ника.

— Я — светлый смотритель этой планеты.

— То есть?

— Берегу равновесие. И вы очень помогаете мне — потому вы должны быть вместе.

— Так это ты решила, что мы убьём Хранительницу всего Зла?! — возмутилась Бэлла. — Не шибко ль смело?!

— Тише, прошу вас! — вздрогнула Единорожка, и сердобольная Сонечка участливо погладила её гриву. — Не поминайте всуе это существо! Сейчас о борьбе с ней и речи не идёт. Я так испугалась, когда она явилась вам. Ума не приложу, что тогда произошло! Как это вышло... Я уж думала, все мои многолетние старания пойдут прахом в один миг. Хвала Свету, вас миновала эта беда. Может, то был знак провидения, Лунные воины, знак, что мы с вами на верном пути.

— Раз ты такая могущественная, не стоит ли и тебе быть Лунным воином? — предложила Тина.

— Не могу. Это нарушит равновесие, поймите меня. Но я стану поддерживать всякий раз, когда это в моих силах. Большое зло не оставит вас в покое.

— Большое зло — это Розалина? — строго спросила Тутэлла. — Ты хочешь сказать, что она — посланница Авроры?

Единорожка снова вздрогнула и опустила голову.

— Не поминайте это существо без причины, — взмолилась она. — Не время для этого. Ваша подруга страдает, спешите. Я перенесу вас к ней.

— Постой, мы не договорили! — заволновалась Салли.

— Мы... должны спешить к Жаклин, — проскулила Натали. Противоречивые порывы раздирали её на части.

— Как нам найти тебя? — быстро обратилась Тутэлла к Единорожке. — Позже, когда мы спасём подругу? Ты живешь здесь, в окрестностях обиталища Жанны?

— Я живу в Мире Единорогов. Не нужно меня искать. Я сама буду находить вас. А нынче — нельзя терять и минуты...

У Ани внутри роились тысячи вопросов. Казалось, они упускают единственный шанс что-то узнать о своей странной судьбе... Но первейшая задача — Жаклин. И всё уже заволокло туманом...

Лунные воины оказались в просторном белом зале — огромном настолько, что стен не видно вдали. Он скорее напоминал полигон. В Аниной памяти навек запечатлелся деревянный стол, похожий на дыбу. На нём распласталось бесчувственное тело Жаклин без воинского сарафана.

О господи, Единорожка не преувеличивала страдания несчастной! Руки и ноги жрицы Храма Луны представляли месиво: раздробленные кости осколками торчали из покалеченной плоти. Тошнотворные ожоги покрывали часто вздымающуюся грудь. На лице, перепачканном кровью, зияла страшной раной пустая глазница.

Пока они шутили с призраком и болтали со сказочными животными, тут творился неимоверный кошмар. Как можно было вынести всё это? Раз пытки продолжались — значит, Жаклин молчала. Неужели, обладая пятым уровнем магии, нельзя получить нужную информацию... более цивилизованно, более по-человечески? Заколдовать, в конце концов. Да ведь и с помощью кольца Памяти легко вынудить Жаклин выдать искомое!

Но нет. Было всё это. И она терпела. Даже если ныне всё уже сказала и враг умчался истреблять инопланетян, она терпела так долго. Какой невообразимый ужас!

Снесла ли бы Аня даже минуту настоящей пытки? Не выдала ли бы сразу всё, что от неё хотят?

Вот бы гордо объявить: конечно, она бы держалась!

Но это неправда.

И близко не правда...

Ханна вскрикнула и быстро подняла руку, исцеляя соратницу своим кольцом. Натали ощупью бросилась на голос сестры, схватила её за плечи.

И тут же вдалеке возникла наездница. Полная женщина на бьющем копытами гнедом скакуне вскинула кнут. Евгения Витальевна молниеносно послала пылающую стрелу, но вслед за огнём с неё самой будто сорвался сарафан, оставляя будничную одежду, — и воинского дара не стало.

— Её нельзя атаковать! — взвилась Жаклин, мигом сориентировавшись. — Она вытягивает силы!

Тутэлла поспешно открыла Ворота Времени, но и это оказалось ошибкой. Любая магия, применённая в присутствии Ниарсы, отлетала к ней. Заветный спасительный коридор не разверзся, а чары Тутэллы покинули её.

— Ка-ла-ул!!! — верещала Сонечка, зажимая ладошками голову и приседая.

Паника обуяла всех.

— Птички!!! — взвизгнул кто-то, но ничего не случилось.

— Сюда! — топнула ногой Смерть.

Белый мрамор провалила пещера — каменная лестница уходила куда-то вниз. Наездница уже мчалась через полигон, и воины гурьбой бросились в темноту. Последними во мрак сбежали Натали и полностью исцелённая Жаклин.

Ступеней было совсем немного — за ними тоннель, душный и сумрачный, ускользал вдаль. Воины понеслись, не разбирая дороги и не особо размышляя о том, где очутилась. Аня, прижимающая к себе вопящую Соню, летела впереди — изо всех сил, от той, что способна сотворить такой кошмар. К бликам горящего огня, от которого в коридоре становилось светлее. Впопыхах, ослеплённая, принцесса Авелилона налетела на какую-то женщину, преградившую путь — и тут же отпрянула, останавливая этим грохочущих следом.

Незнакомка выглядела эффектно. Среднего роста, затянутая в весьма откровенное красное платье в пол с разрезом от бедра.

Из платиновых локонов пробиваются небольшие остренькие рожки. Из-за спины виден длинный хвост — коричневатый, покрытый почти незаметными волосками и оканчивающийся кожистой пикой. Хвост этот метается, как у разъярённой кошки, со свистом рассекая нагретый воздух. За ней бушует далёкое пламя.

Женщина сжимает в руке трезубец. Она взбешена.

— Девушка, девушка, где тут можно схорониться?! — едва не врезалась в неё Тина.

Воины столпились за Аней.

— Что это?! — ледяным голосом гаркнула незнакомка. — Что вы здесь делаете?!!

— Прячемся! — запыхавшись, ответила Мэри-Лин.

— Смерть! — рявкнула женщина в красном, мигом выхватывая взглядом среди незваных гостей фигуру в саване, которая послушно и как-то обречённо выступила вперёд. — Что это означает?! Кто они такие?!

— Это? — изобразила невозмутимость та. — Это мёртвые. Потенциальные мёртвые. Вот она хочет их убить.

И Смерть кивнула на Ниарсу, шагом приближавшуюся по коридору на своём коне.

— Они. Живые. — Каждое слово звенело от ледяной ярости. — Смерть, почему живые прячутся в Аду от женщины на коне?!!

— Нас прикончат, — попыталась вмешаться Аня. Соня стиснула её шею и с очень серьёзным видом закивала.

— С этим я могу помочь, — сверкнула глазами незнакомка. — Смерть!!! Что всё это значит?!

Царица усопших молчала.

— Всё, с меня хватит! — Женщина обвинительно ткнула в сторону Смерти трезубцем. — Ты! Таскаешь! Сюда! Живых дружков! Пропадаешь куда-то! Не выполняешь свои обязанности! Приводишь в Ад толпу не почивших смертных!!!

Враг остановил лошадь и с опаской наблюдал из-за спин притихших воинов.

— Убирайтесь! — заорала женщина. — Немедленно! ВОН ИЗ АДА!

Она стукнула трезубцем о камень, и какая-то мощная сила, будто порыв сшибающего урагана, вышвырнула всех прочь через ранее открытый проход. Всех, кроме Смерти.

Даже Ниарса слетела со своего скакуна и теперь поднималась на ноги в огромном белом зале. Брешь в полу закрылась.

На секунду Аня подумала, что Ниарса впитала колдовство этой нервной дамочки, но, по-видимому, такого не произошло. Нужно было срочно принимать какое-то решение.

— Мы можем поговорить?! — закричала принцесса Авелилона, обращаясь к противнице. Неужто эта дородная, добрая на вид женщина способна была сотворить с Жаклин те ужасы? Тут какая-то ошибка! — Выслушай! — едва ли не взмолилась Аня. — Мы на твоей стороне! Мы прикончили предводителей инопланетян, погубивших народ атлантов! Послушай меня!

Некоторые результаты это дало: враг стоял не шевелясь. Не атаковал.

— Они сделали это вновь! — осмелев, продолжила Аня. — Наслали на Землю ещё одну эпидемию. Совсем недавно мы победили их матку. А в её теле переродилась ваша богиня Лаунда. Тебе некому мстить!

Какое-то время Ниарса не двигалась. А потом произнесла усталым голосом:

— Девочка, если полководец устремится в бой сам, вреда от него не будет. Если за его плечами армия — смерть раскрывает объятия многим. Богиня не сберегла свой народ и предала его, простив поработителей. Им она дала шанс, нам — нет. Вы — глупцы! Гибель атлантов вопиет об отмщении. Девочка, для тебя и твоих современников наши судьбы — записи в скрижалях прошлого. В нынешнем мире нет места атлантам. Террористы, твари из космоса погубили величайшую цивилизацию этой планеты! Не только меня, не только мою семью! Что ведаешь ты, девочка, о любви к родине? К отечеству, к своим землям?! Нигде на всём свете люди так не уважали жизнь и не чтили так свою богиню, как в Атлантиде! Когда-то мы спасли её от предательства, а самих себя — от загнивания и позора. Чем отплатила нам богиня? Отреклась от своего народа при первой возможности! С лёгкостью променяла нас на наших палачей — лишь бы править, лишь бы созидать. Не важно где. Не важно, для кого. Девочка, вы поможете мне отыскать изменницу, чтобы покарать и её, и тварей, которыми теперь она руководит. Или я заставлю вас. Не проси пощады — атлантам пощады не было, так почему бы мне стать милостивой? Когда смрадный гной вытравливал души из моих детей у меня же на руках, кто пожалел нас? Прошедшее вопиет о расплате, девочка! Око за око, народ за народ. Тогда преступление будет отмщено. И мой дух упокоится, вернёт силу, подаренную справедливостью, и пропадёт вовек. А долг будет выполнен.

— Но ведь те, кто нападал на Землю столетия назад, давно погибли! — вскричала Кристина. — А их потомки не имеют отношения к преступлениям минувших веков.

— Ты лжёшь мне, сама того не ведая. Эти существа не старятся. Но и это не важно. Народ за народ. Будь даже то потомки. Смерть за смерть. Они уничтожили мою родину, я изничтожу всех их. Каждого из них. Жизнь покинет их просторы так, как захватчики хотели истребить её на Земле. Око за око. Каждая из тварей заслужила это сполна! И вы мне поможете.

— Но мы не знаем, где эта чёртова планета! — выплюнула Евгения Витальевна.

— Она знает, — сверкнула глазами Ниарса и посмотрела на Жаклин. — Сильная женщина. Верная женщина. Она поймёт меня и ответит мне.

— После того, что ты с ней делала?! — охнула Алана.

— Твоих предков изгнали с их родины, — обратилась Ниарса к Жаклин. — Лишили всего. А потом истребили почти полностью. У тебя отняли вотчину. Лишили даже права коснуться родной земли, чтобы полюбить её. Но ты всё равно любишь. Ты верна своему долгу, так, как истолковываешь его. Ты верна своему роду и принимаешь избранный им путь как свой собственный. Ты вместе с этими людьми готова терпеть любые муки ради долга, потому что здесь твоя принцесса и потому что ты ищешь повинного в гибели своего народа. Ибо око за око.

— Откуда ты всё это взяла? — вмешался Ника.

— Не важно. — Ниарса всё ещё не сводила глаз с Жаклин. — Женщина, верная долгу, помоги мне выполнить свой.

— Ты хочешь уничтожить целую планету, — решительно произнесла жрица. — Я не позволю.

— Эти террористы едва не вытравили жизнь с тех просторов, где обитаешь сейчас ты. А мою родину стёрли с лица Земли. Как твой язык поворачивается защищать их?!

— Это не повод мстить народу! — возмутилась Тина. — И своей богине, которой ты, говоришь, была так верна.

— Я была предана ей до её измены. Теперь она первая заслуживает кары.

— Но ведь вас всех уже не возвратить, — вступила в дискуссию и Мэри-Лин. — Нельзя предать тех, кто умер больше семи сотен лет назад.

— Домина изменила своей земле. Это намного страшнее. Предала память о своей нации, родину. Террористы ворвались на наши территории, калечили и убивали наших детей. Сеяли горе, мрак и боль. Сеяли смерть. Их никто не звал. Их никто не трогал. Домина нашла возможным ради своего блага уйти к ним и править ими. За это и она, и каждый подонок из её нового стада поплатятся.

— Но не все они в ответе за тех, кто был на том космическом корабле!

— Если народ видит действия своих правителей и не мешает им, значит, он поддерживает. Если ему безразлично, потому что это далеко и его не касается, значит, он согласен с предводителями. Повинны все. Поплатятся все.

— Но там же тоже есть дети, старики, те, кто ни сном ни духом... Лаунда возглавила их, чтобы перевоспитать! Чтобы привить ценности, которых у них раньше не было! Чтобы они бросили космическое пиратство! Именно для того она заняла место их самки, их лидера!

— Гнусные вторженцы заработали одно — смерть, — отрезала Ниарса. — Медленную смерть. Когда-то им было плевать на наших стариков и детей, на каждого атланта, который о них ни сном ни духом не ведал. Всякая из этих тварей заслуживает того же. А вовсе не гуманного "перевоспитания", о коем толкуете вы! — скривилась Ниарса. — Нашу кровь они смоют только своей, нашу звенящую в веках боль упокоят только своей, ещё более мучительной. Если вы их покрываете — вы на их стороне. И это вы помогли домине предать свой народ. Вы заслужили той же расплаты, что и эти существа, потому что они снова посягнули уже на ваше отечество, а вы отпустили их непокаранными. Просто вы не видели того, что видела я. Не пережили то, что творилось когда-то. Вы верны своему долгу, и я помилую вас, если вы укажете мне, где террористы. Искупи?те и свои преступления!

— Что за фарс! — взорвалась Бэлла. — Неужто с пятым уровнем магии ты не выяснишь этого без нас?! Неужто с пятым уровнем магии ты не могла заставить Жаклин всё выдать и без её воли?!

— Следует выяснить без колдовства. Это условие.

— Чьё условие?!

— Не важно.

— Ты знаешь Розалину? — вступилась Евгения Витальевна. — Это она ставит тебе условия? Тогда, дорогая, ты игрушка в чужих руках!

— Это умеренная плата за то, чтобы разделаться с врагами нашего народа. Существа эти — враги и вам, странно, что вы не можете понять этого. Но вы всё равно скажете мне, где они. Я буду пытать каждого из вас бесконечно, пока вы не сдадитесь. Ради вашего же блага. Принцесса, — Ниарса вдруг резко посмотрела на Аню, — ты вольна приказать той, что, свято блюдя долг, хранит секрет.

— Я не дам уничтожить целую цивилизацию! — возмутилась Аня. — И я никому тут не приказываю!

— Если ты прикажешь, она не ослушается. На твоей шее символ власти.

— Да никогда в жизни! — крикнула Аня в сердцах.

— А ты оцениваешь свой болевой порог, девочка? — полыхнула взором Ниарса. Дикий фанатизм так и сочился из каждой поры её кожи. — Сколько часов муки ты способна пережить, прежде чем передумаешь? Сколько дней ты готова зреть, как страдают твои близкие и друзья? Девочка, мы начнём прямо сейчас.

Аня чувствовала, как пол уходит из-под ног. Это не происходит в реальности! Нет-нет! Она бросила перепуганный взгляд на Нику, потом на Тину и наконец упёрлась в Жаклин. В прищуре той промелькнуло презрение.

— Когда твоя плоть лопнет в раскалённых щипцах, ты так же свято будешь стоять за благо террористов, которые едва не сгубили твою родину уже дважды? Может быть, если я выверну твои кости из суставов, в тебе проснётся патриотизм, принцесса? Или мне оставить тебя подыхать от голода, пока ты не озвереешь, а после накормить мясом твоей очаровательной младшей сестрёнки, живьём сваренной в кипятке на твоих глазах? Может быть, тогда ты пересмотришь свои суждения о долге и совести?

— Пожалуйста... — прошептала Аня, пятясь. — Ты не... ты не станешь...

И тут она вспомнила обезображенное тело Жаклин.

Будто угадав эти мысли, Ниарса подалась вперёд. Соткавшиеся из воздуха кандалы закусили лодыжки Лунных воинов, что-то стукнуло Аню под колени, и она оказалась в кресле, схватившем запястья ледяным ржавым железом. Враг сделал шаг, выхватил из пространства таз и шлёпнул Ане на подол. Несколько капель жидкости расплескались, прожигая сарафан и адской болью съедая кожу. Ниарса упёрлась в её затылок и нагнула над ёмкостью.

— Я умою твоё лицо в кислоте, — веско произнесла она.

Аня заверещала. Всё смешалось в голове — перед ней была только кошмарная маслянистая субстанция без цвета и запаха. Скользнувшая в таз прядь волос зашипела, растворяясь. Аня не разбирала, что кричат скованные друзья. Нет, нет, это не может происходить на самом деле!

— Женщина, которая тебя воскресила, использует тебя! — задыхаясь, затараторила Аня. Она даже вырываться боялась: вдруг перевернётся посудина. — Эта женщина заберёт твою силу, едва ты расправишься с нами! Она тобой играет! Она не даст тебе выполнить задуманное! Этой женщине нужны мы, но я не понимаю почему! Послушай!

— Какая ещё женщина? — хохотнула в её ухо Ниарса.

— Розалина! Женщина, давшая тебе пятый уровень магии, поставившая условие, она обманет тебя! Нам всё это хорошо известно!

Аня говорила уже над поверхностью кислоты, властная рука давила, нагибая всё ниже и ниже. Удушающие пары разъедали слизистую. Остался миллиметр...

— Наивный блеф, девочка.

— Я знаю абсолютно точно! — выдохнула Аня, и упавшая слеза пустила по жидкости рябь.

— Ничего ты не знаешь. Розалина, — кончик носа почти коснулся кислоты, — даже не...

— Довольно!

Ниарса отпрянула. Аня вскинулась, едва не толкнув роковой таз на своих коленях, когда с опалённого локона на ключицу попала кислота. И увидела около пыточного стола Жаклин знакомую Единорожку. Её глаза сверкали праведным гневом, а потом рог полыхнул золотом.

— Нет! — слишком поздно крикнула Аня. — Она заберёт твою силу!..

Но ничего такого не произошло. Врага охватило чёрное пламя, радужный свет отделился от неё и растаял, а тело сгорело. Всё это — в долю секунды. В отсветах тающих бликов Единорожка исчезла.

"Пятый уровень магии. Бантик сказала, у Ниарсы — пятый уровень магии!" — пронеслось у Ани в голове.

Неужели подобное возможно?!.

* * *

Исцелённая от химических ожогов Аня всё ещё дрожала. Она почти не слышала, как воины наперебой пересказывали вернувшейся Смерти произошедшее.

— Это невероятно!

— Она лишь посмотрела на неё! Пятый уровень магии! Единорожка взглянула на неё — и врага нет!

— Если она станет помогать нам... никакие козни Розалины не будут страшны!

— Она могла делать это и раньше, — плюхнула ложку дёгтя в бочку мёда Алана, — если следит за всеми и знакомит между собой, как говорит.

— Вероятно, она не может, — покачала головой Тьма. — Должна быть причина, по которой она не содействовала до сегодня. Не всё так просто...

— Даже если Единорожка начнёт только теперь... — вставила Аня, выныривая из объятий Ники. Она чувствовала к спасительнице непередаваемую благодарность.

— Всё, что она перечисляла тогда у пруда, — неимоверно, но, в общем-то, легко, — заметила Тина. — Однако если она обладает такой силищей, зачем всё это? Зачем ей мы, если она за раз уничтожает врагов, созданных Розалиной? Таких могущественных.

— Она сказала, что является светлым хранителем планеты, — напомнила Тьма. — Логично предположить, что есть и тёмный. И не исключено — этим хранителям нельзя напрямую на что-то влиять. Но судя по всему, переходящую границы жестокость не стерпела. Хоть ведь отмечала: вмешательства нарушают равновесие. И тем не менее она столько сделала для нас.

— Она перечислила нам невинные вещи, — сумрачно перебила Евгения Витальевна. — Ссылки в нэте или попадающиеся на глаза объявления. Но чтобы Ника искал работу в Днепре, ему надо было провалить экзамены во всех вузах Киева. Не приложилось ли и тут копыто нашей Единорожки? И это ещё самое безобидное... Например, чтобы Тина так удобно заняла место Аниной кузины, сначала эта кузина...

— Какой кошмар вы говорите! — ахнула Кристина. — Это совпадение! Не мог же такое сотворить светлый смотритель Земли, что бы это ни значило!

— Хорошенькое совпадение, дорогая, — процедила Евгения Витальевна. — Я не окончила. Чтобы среди нас сейчас были Бэлла и Мэри-Лин, чтобы Артур стал гуглить информацию о воинах в интернете, чтобы мы встретились с Маргарет, пусть земля ей будет пухом, и Ханной, — зеркало резиноворуких демониц должно было очутиться на Корабле-призраке.

— Ну уж это точно устроила Розалина! — возмутилась Мэри-Лин. — Вроде что-что, но это мы установили наверняка. Она же потом курировала врагов, давала указания. А вот Единорожка всеми силами помогала нам выстоять. Во всяком случае, я поняла это так...

— Всё это Единорожке стоило бы самой рассказать нам, — с негодованием отметила Натали, — и уже давно. А не так — явившись на несколько минут, когда мы спешим и вообще о другом думаем! Вот и где теперь этот сомнительный друг делся?!

— Бантик, а ты знаешь, где Мир Единорогов? — спросила Аня.

— Нет, увы.

— А что оно такое? — мрачно буркнула Евгения Витальевна.

— Не знаю и этого...

Все умолкли. Ане хотелось поскорее оказаться дома. Нет, лучше не дома. Там слишком много тех, кто видел, как она едва не предала всё, испугавшись муки. Да, сейчас об этом не поминали. Но она читала осуждение в глазах Жаклин. Жаклин, которую готова была молить назвать координаты планеты, когда вдохнула кислотные пары, когда едкие капли сожгли её одежду и кожу.

— Смерть, у тебя там всё нормально, в Аду-то? — уточнил Эрру тем временем. — Кто та злюка?

— Это была Бестия. Дьявол. И она в ярости... К тому же, в общем-то, права — вот что неприятно... Но с этим я как-то разберусь сама.

— Жаклин... — осторожно начала Тина.

— Со мной всё в порядке, — стойко отозвалась жрица Храма Луны, нарочито не глядя на Аню. — Боль полностью ушла, врагу я ничего не сказала. Но... она, кажется, таки покопалась у меня в голове, — помрачнев, добавила соратница. — Всё вроде хорошо, а вроде совсем и не так. И я напрочь не помню... название и координаты планеты, на которой теперь властвует Лаунда...

* * *

Глава ХХIV: Гонорея

* * *

Аня стояла в темноте перед массивной оградой трёхэтажного особняка и, ёжась от ветра, всё чётче и чётче осознавала, что ввязалась в дикую и безумную авантюру. Которая ничем хорошим не кончится. Просто не может.

— Я нашла, где перелезть, Ваше Величество, — сообщила кошка Селена, выпрыгивая на парапет между прутьями литой решётки. — Обойдите забор слева, там есть груда строительных досок, по ним вы легко спуститесь.

— Я уже не уверена, что это хорошая идея, — досадливо прошептала Аня.

— Мы должны наконец-то всё выяснить! — сверкнула глазами кошка. — Потом будет поздно.

— У тебя, чёрт побери, паранойя! — прошипела Аня. — Если это дойдёт до Тины, она убьёт нас обеих — и будет права!

— Вы не можете отрицать, что неосведомлённость Бантик — это не мои домыслы!

— Мало ли чего не знает Бантик, — пробурчала Аня, пробираясь вдоль вычурного кирпично-металлического великолепия сквозь какие-то заросли. — Мне холодно.

Весна в этом году выдалась промозглая и дождливая. А от малоподвижной ночной слежки Аня, кажется, успела схватить простуду.

— Мне куда холоднее, — сурово отрезала лысая Селена, — но я терплю. Потому что переживаю за Их Высочество! Стойте. Это здесь.

— А как я, по-твоему, вскарабкаюсь с этой стороны?! — возмутилась Аня.

— Придумайте что-нибудь! Вы же умная девочка.

В ответ на кривобокую лесть принцесса Авелилона скорчила выразительную гримасу. Потом смерила ровные прутья безнадёжным взглядом и оглянулась — от пустынной дороги их плотно защищали сухие кусты.

Аня и Селена находились в частном секторе вблизи от школы, в которой ещё училась Тина и которую уже окончила сама Аня. Неподалёку жила Евгения Витальевна. И тут же располагался загадочный дом, где, скорее всего, обитает Тинина Очаровательная Подружка — эксцентричный друг Джастин. А по версии Селены — творятся тёмные дела.

В своих подозрениях кошка докатилась до того, что стала задавать вопросы Бантик — и вот тут забила в набат. Потому что выяснилось: Бантик ничего не знает об уголке, где так часто пропадает Тина. И чем она там занимается — не знает тоже.

Убедительных объяснений этому Ане, застигнутой Селеной врасплох, найти не удалось. И так по малодушию она оказалась втянутой в эту безумную историю и теперь ночью на морозце должна проникнуть в чужую собственность, чтобы тайно проследить за личной жизнью будущей дочери и подруги.

— Мне кажется, я тебя ненавижу, — призналась Аня, ещё раз внимательно изучая округу.

Воздух поплыл вокруг её фигуры, материализуя боевой костюм. Потом Аня разбежалась и высоко подпрыгнула, вцепившись окрепшими руками в пики прутьев ограды. Подтянувшись, она перемахнула на ту сторону и соскочила на землю, не воспользовавшись настилом из досок, обнаруженным Селеной.

— Отлично! — прокомментировала кошка. — Не шумите. Пошли.

Они крались по огромному саду: ухоженный и аккуратный, он представлял собой едва ли не парк. Полный фигурно выстриженных кустов и даже мраморных статуй, сад этот и в Аниной душе поселил некоторые сомнения. Но что именно они пытаются тут выведать, она всё равно не ответила бы.

— Вон окно, — Селена прищурилась, — подсмотрим, что они там вытворяют.

Аня вздохнула и начала беззвучно пробираться к дому. Идея, что в этих владениях она может случайно попасться, вселяла настоящий ужас. Чувствуя себя шпионом-камикадзе, Аня добралась до стены внушительного особняка и, проклиная всё на свете, украдкой бросила взгляд в освещённый проём.

Казалось, что там, перед уютно горящим камином, устроились три подружки-тинейджера. Тина, Марианна и Джастин сидели на полу большой комнаты и увлечённо играли в какую-то настольную игру. Аня в очередной раз подивилась странной компании, которую подобрала себе её будущая дочь. Джастин, облачённый в джинсы и закрытый откровенно девчоночий топ, собрал свои длинные крашеные волосы в высокий хвост на макушке. Его яркий макияж был виден даже на таком расстоянии сквозь стекло. Не знай Аня, что это парень, никогда бы не догадалась.

Принцесса Авелилона нагнулась и, подхватив закоченевшее на холоде тельце Селены руками, приподняла её, показывая идиллическую картинку.

— Это ничего не значит. Она врёт. Давайте отойдём — позвоните ей.

— Сия часть плана... — снова запротестовала Аня.

— Звоните! — прошипела Селена.

— Ладно. — Принцесса Авелилона побрела в глубь участка. Когда кусты надёжно укрыли от окна, достала мобильный телефон и набрала Тину. По официальной версии, как это бывало довольно часто, та ночевала у одноклассницы Марианны. — Привет, — с максимальной естественностью проворковала Аня. — Ты где? Я купила нам пиццу. Твою любимую, с ананасами. И грибной соус в придачу.

— Меня не будет сегодня, — недоуменно ответила будущая дочь. — Я же говорила, что ночую у друзей.

— Ты у Марианны? — уточнила Аня, старательно добавив нотки разочарования.

— Нет, мы у Джастина. Устроили турнир в "Монополию".

— Втроём?!

— Ну да... Впрочем... если хочешь... — Тина на секунду замялась. — Хочешь, бери пиццу и приезжай к нам. Ты уже дома? Джастин живёт неподалёку от Евы. Позвонишь мне из такси?

— Хорошо, — упавшим голосом пробормотала Аня. — Отличная идея. Я скоро буду.

— Ждём. И возьми, пожалуйста, бутылочку красного сухого вина.

* * *

— Селена, ты — исчадие ада!

Аня выглядывала вызванное такси на соседней улице. Пришлось развоплотиться, и в тоненьком пальтишке она снова озябла. Растерянная кошка сидела на бетонном блоке, рядом с дымящейся коробкой пиццы, наколдованной кольцом Мелочей вместе с грибным соусом. Не очень питательно — но должно прокатить. За вином пришлось заходить в супермаркет.

— Вот так вот просто и сказали — приезжай? Прямо сюда? Прямо в этот притон? — без устали причитала кошка.

— Да, тупица! Здесь всего лишь живёт её друг! Никаких тайн!

— Скорее уж здесь живёт итальянский дож! — опять взвилась Селена. — Это имение стоит миллион!

— Что ещё за буржуазная ненависть?!

— Вы обязаны разузнать всё про имущество и про этих странных друзей.

— Я уже проклинаю твою безумную затею!!! Всё, заткнись. Такси едет.

Не лучшим эпизодом Аниного бытия стал разговор с водителем, когда она объясняла, что, отвезя заказчицу в соседний переулок и получив деньги, необходимо уехать в центр города и там высадить из машины по указанному адресу кошку. Да, эту вот лысую кошку. Да, просто на улицу. Она сама зайдёт куда нужно. Да-да, без шуток. Нет, она не потеряется, если доставить по адресу. Никому не передавать, лишь выпустить из машины. Нет, не замёрзнет. И не нагадит.

И вот, вооружившись пиццей и вином, Аня позвонила в домофон с внешней стороны ограды, которую за этот вечер уже дважды перелезала.

В очаге сокрытого порока оказалось тепло и очень уютно. Тина ещё раз представила Ане своих друзей, которых та знала шапочно. Разлили алкоголь и начали наново партию в "Монополию". В общем-то, такое мирное и даже весёлое завершение ужасной Селениной интриги можно было считать удачей. Дай бог Тина никогда не пронюхает правду!

— У тебя шикарный сад, — заметила Аня, в очередной раз бросая игральные кости, — я бы больше сказала — парк.

— Всем этим морочатся садовники, — пожал худыми плечами Джастин.

— А где твои родители? — невинно полюбопытствовала Аня.

— Смотали удочки. Смотрят свет. Ну, так говорит дед, по крайней мере. Это он меня воспитал, а предков я и не помню толком. Они "смотрят свет" с тех пор, как мне два стукнуло.

— Оу, прости.

— Да ничё. Давай.

— Что? — смешалась Аня. — Сейчас не мой ход.

— Зато самое время спросить, с какого перепуга я малюю лицо и крашу ногти, — лукаво подмигнул Джастин. — Ты же думаешь об этом с момента, когда переступила порог моего дома.

— Джаз! — возмутилась Тина.

— Твоя сестрица себе мозг сломает, в тебе нет ни капли сочувствия!

Марианна прыснула, а Аня смутилась.

— Я вовсе не... впрочем, ладно — зачем?

— Во-первых, дорогуша, я считаю, что это красиво. Во-вторых, как выражаются в продвинутом обществе, видеть реакцию толпы — неоценимо. Сечёшь ведь, как девчонки в твоём классе мамашиными тенями прихорашивали глаза и воевали со скучными училками? Так вот, их баталии — детский лепет. Это весело. И нет, я не сплю с парнями.

— Джастин! — взмолилась Тина. — Прекрати!

— Я могу читать людские дуууумы! — хохотнул странный паренёк и замахал руками. — По фейсу вижу, что дёргается под черепушкой у тех, кто со мной базарит. Ты про квантовую физику, а они: "Интересно, он гей?" Ты про голодающих детей Африки, они: "Интересно, а он гей?" Ты про войну во Вьетнаме...

— Джастин, твой ход, — уронила Марианна, — мысль мы уловили.

— Погоди, ещё последняя ступень. Ты им: "Я не гей", а они: "Интересно, он врёт?" Тупиковая ситуация.

Все рассмеялись, даже Тина, не особо довольная таким поворотом беседы.

— Похерилась твоя монополия на железные дороги, кстати, — указал Ане Джастин. — Дёшево не продам. Тинчик, долить вина?..

Некоторая натянутость улетучивалась пропорционально уменьшению алкоголя в бутылке. А если Джастин вдруг и гей, то со здоровым чувством юмора. Аня начала понимать, почему Тина общается со своими друзьями. Разбитные ребята и максимально неординарные. Пожалуй, в этом и правда что-то есть. А Джастину действительно идёт макияж. Его вид прямо завораживает — глаз не отведёшь.

Сообщение от Кристины пришло, когда принцесса Авелилона наконец не без труда отвоевала четвёртую станцию и заимела ещё и домик на Арбате. Её игра вообще только-только пошла на лад, да и настроение было отличное — и пожалуйста.

"Совершенно случайно обнаружила врага! Думаю, стоит собраться прямо сейчас — пока можно оставить Теней спать. Неизвестно, сколько времени займёт решение проблемы".

Аня и Тина ушли читать пиликнувшие послания на кухню и теперь хмуро смотрели друг на друга.

— Она "обнаружила врага"? — ядовито прошипела Тина. — "Совершенно случайно"?! Вот и зачем? И двух недель не прошло со смерти Ниарсы!!!

— А нам что делать? Тут же Теней не оставишь...

— Скажем, что мама звонила. И уедем на такси. Чёрт, ну вот... Кристина — свинья прямо... Если мы ещё и сами искать врагов станем — можно о жизни забыть...

Давненько уже Тина растеряла свой нездоровый интерес к волшебным неприятностям. Она всё больше вовсе бежала от неприродного и фантастического. Незадолго до эпидемии кровавой чесотки отказалась вместе с Аней заглянуть в гости к Алане в Подводный мир, пусть и звали её с Эрру в место, где они могли бы прогуляться вдвоём. Зато пилила Анжелу отправить её в тур по Европе с Джастином и Марианной.

Со своими немагическими друзьями Тина проводила львиную долю досуга. На днях они с одноклассницей всё-таки прыгнули с парашютом, и если не в заграничное странствие, то хотя бы в летний лагерь Анина будущая дочь просто требовала её с Марианной отпустить.

Это внезапное ночное дезертирство вышло смазанным и несколько странным. Но лично Аня пережила к тому же микроинфаркт — когда ещё сквозь прутья ограды узнала машину такси, приехавшую по вызову.

— Про кошку ни слова! — выплюнула она, сунув водителю лишний полтинник, пока Тина расцеловывалась с Марианной и Джастином. — Вы меня не встречали!

Всю дорогу — близкую дорогу на соседнюю улицу — водитель косился на Аню и даже ёрзал от любопытства, а та тихо молилась и злилась на себя — за участие в бредовых авантюрах и неумение оперативно мыслить. Нужно не деньги совать, а быстренько стирать память колечком.

К счастью, никаких намёков таксист не бросал — так и уехал в ночь с неразгаданной тайной на уме. А Тина и Аня дождались ворчащую Тутэллу и вскоре очутились в Воротах.

Ане было неуютно. Кроме Ники, Мэри-Лин и — мимолётно — Ханны, она за минувшие после сомнительной победы над воскресшей атланткой дни видела только соратников, обитающих с ней в одном доме. Смотреть в глаза жрицам Храма Луны или ловить едкие взгляды Евгении Витальевны Аня пока была совершенно не готова. Потому чувствовала себя довольно погано.

Раз за разом анализируя произошедшее, она пришла к выводу, что слаба и безвольна. И труслива.

Таз серной кислоты оказался для неё страшнее демонов и порывистой героической смерти (минут на десять). Одно дело, когда жизненная энергия покидает слабеющее тело или когда сила, похожая на удар тока, сотрясает организм, и совсем иное, если едкая дрянь сожжёт кожу лица до самых костей! Аня боялась боли, она поняла это весьма ясно ещё в пору буйства драчливых ниндзя. Ну так те хоть калёными щипцами не грозились...

Любой бы...

Но нет. Не любой. Жаклин куда крепче неё.

Ника простил свою милую девочку, но проблема была в том, что Аня осознавала: сам он ради неё вынес бы всякие муки.

Аня до того переживала, что как-то вечером в сердцах прижгла руку кончиком сигареты. В качестве мужественного эксперимента.

Это было так невообразимо больно, что пантенолом удалось довольствоваться лишь полчаса. А потом, поджав хвост, она уползла за помощью к Ханне.

Эксперимент можно было считать проваленным.

На фоне этого собираться так скоро на совет — последнее, чего Ане хотелось. Но Кристина решила иначе. И теперь молчала, как партизан, ожидая, пока Тутэлла приведёт всех товарищей. И только затем взяла слово.

— Сегодня вечером мы с Артуром смотрели одно ток-шоу, — зачем-то сообщила она.

Аня знала, что подруге далеко не часто перепадает пообщаться со своим женихом. Данкан вершил великие дела, не давая Артуру времени баловаться романами — тут бы часиков пять для сна выкроить в сутки. У него начались какие-то трудности, поставленный им премьер-министр оказался замешан в коррупционном скандале, рейтинги быстро падали, и на днях Хатояма ушёл в отставку. Эти неприятности и их прелюдия отнимали у Кристины Артура постоянно, что окончательно настроило её против бога бриттов, если, конечно, реально настроить её против ещё сильнее. Складывалось впечатление, что убеждённый пацифист и сторонник гуманности Кристина придушила бы низверженного бога к дьяволу, будь у неё на то формальный повод или хотя бы возможность...

Она с мрачностью рассуждала о том, как после свадьбы придётся сидеть дома в ожидании, пока мерзавец Данкан отпустит Артура отдохнуть. И, что самое отвратительное, не обойтись без участия в разных светских раутах. На них супруге видного политика предстоит держать под локоть вовсе не возлюбленного мужа, а этого лживого, мерзкого интригана! И изображать идиллию.

Зачем только Артур повёлся на эту авантюру?!

Но как бы Кристина ни ценила сейчас редкие случаи, когда можно посмотреть с Артуром ток-шоу, навряд ли она собрала воинов на совет, чтобы просто похвастаться. Впрочем, начало вызвало недоумение преобладающего большинства присутствующих.

— Это научно-популярная передача, — игнорируя поползшие вверх брови друзей, продолжила Кристина. — Тема: горе от ума. Там собрали подборку материалов о выдающихся личностях, повредившихся рассудком в последние две недели. Не в только в нашей стране, но и по всему миру. Их пугающе, неестественно много. Мне стало любопытно, и я спросила у Бантик...

— Это дело рук леди Гонории, — подключилась к разговору зелёная русалка. — Сия дама была когда-то любовницей придворного колдуна галльской богини Франчески.

— Когда-то?! — перебила Евгения Витальевна.

— В конце X века, — кивнула Бантик. — Колдун усыпил леди Гонорию и заморозил её тело. Потом он о ней забыл. А там и умер. В общем, две недели назад кто-то пробудил эту женщину...

— И дал ей огромную мощь? — догадался Ника.

— Точно. Леди Гонории подвластен где-то пятый с половиной уровень магии.

— Творец небесный! — охнула Аня.

— С каждым разом всё хуже и хуже, — помрачнела Тина. — Так скоро счастливые обладатели безграничной силы уровня так десятого пойдут. Какой могущественной должна быть эта Розалина, чтоб устраивать подобное?!

— А при чём тут выдающиеся люди? — влезла Мэри-Лин.

— Леди Гонория..... не особо умна. К тому же проспала тысячу лет, — пояснила Бантик. — Она собирает лепестки разума и пьёт из них настой.

— Лепестки разума?

— Это... магический элемент человека. Есть заклинание, которое показывает, какого развития достиг интеллект в процессе онтогенеза. Это отображается в виде пучка листьев. Леди Гонория их срывает, кипятит и пьёт отвар, перенимая интеллект обворованных умственно людей. Они же остаются ни с чем.

— Это отвратительно! — возмутилась Кристина. — Можно как-то исправить такое?

— Увы, нет.

— Чего вообще хочет от жизни эта Гонорея? — досадливо спросила Тина. — Кроме как поумнеть?

— Леди Гонория планирует отыскать себе королевство, захватить и стать его властительницей.

— Королевство?! Сейчас?!

— Да.

— Как она это себе представляет?!

— Леди Гонория не очень умна, — напомнила Бантик.

— Ты знаешь, где она находится? — перешла к делу Жаклин.

— Да. Наш враг построил себе невидимые для простых смертных апартаменты невысоко в небе над...

— Днепром? — предположил Ника.

— Именно так.

* * *

Нехитрые действия позволили очень быстро обнаружить пристанище нового противника. Замок, казалось, покоился прямо на похожих на пустыню Антарктики облаках и состоял из мутного хрусталя. Он был совсем крошечным. Изучая дивное образование на экране настенного передатчика в Воротах, куда Тутэлла транслировала изображение, Аня осознала, что устаёт.

Право, сколько же можно? Временные интервалы между врагами всё меньше. Свихнувшаяся Розалина теряет всякую совесть.

А этот великий комбинатор от мира животных Единорожка... Аня, безусловно, очень благодарна ей за Ниарсу, но... Надо же, придумала себе, что они должны одолеть всё вселенское Зло, ничего не объяснила, поминать вслух даже имя Хранительницы этого Зла запретила, но козни строит ещё те! И Ева права: совсем не факт, что все её махинации так уж невинны.

Враги становятся более чем опасны. Инопланетяне-террористы и вовсе могли стереть разумную жизнь с лица Земли! Впрочем, они навряд ли имеют какое-то отношение к Розалине. Точнее — она к ним. А вот за Ниарсу Аня люто возненавидела радужного демона.

И что ждёт дальше?..

Чтобы узнать, как аэромобильное помещение леди Гонории выглядит внутри, Ворота сначала открыли около одного из треугольных окон, а потом — за ним. Хрустальные просторы осматривала юркая Селена — и через недолгое время воины обнаружили и врага. Но не самого.

Молоденькая красотка напоминала куклу: пятисантиметровые густые ресницы, огромные синие радужки, серебристые кудри и напудренная фарфоровая кожа. Она была облачена в платье сиреневой парчи старинного кроя, восседала на стеклянном троне, отделанном драгоценными камнями и излишне часто хлопала глазками.

Позади в мутно-прозрачном исполинском камине пылало странное зелёное пламя. В языках его проглядывались черты лица пожилого мужчины.

В той же комнате присутствовали ещё трое. Широкоплечий усач, похожий на гладиатора, юнец лет двадцати, сложённый словно Аполлон, и стройная женщина с длинными, собранными в хвост волосами. Все трое — в чёрных вельветовых костюмах. Они смиренно склонились перед врагом.

— Кто это там, кроме Гонореи? — поинтересовалась у Бантик Тина, пока Сонечка рисовала портрет противницы, потому что та "такая касиииивая!"

— Её слуги, — отозвалась русалка. — Леонид Шабанов, вундеркинд и автор диссертации по ядерной энергетике, Тьерри д`Эмлес, врач и учёный, работавший над лекарством от рака, и Исидора Шульц, генетик. Леди Гонория основательно обработала их лепестки разума. Она оставила этой троице только культурную память, да и ту себе под стать. Их личности полностью стёрты. Эффект примерно как от классической амнезии. Эти люди теперь — верные приспешники нашего врага. Они собирают для неё лепестки разума. А в камине — ифрит Сайфа?кс, дарованный леди Гонории в качестве силы тем, кто её пробудил. Я так предполагаю, что Розалиной.

Судя по всему, сейчас противница устроила собственный совет. Воины имели прекрасную возможность с комфортом смотреть его на колдовском экране через передатчик, который Тутэлла пристроила в маленьких Воротцах, открытых в потолке комнаты с троном. После чего невозмутимо вернулась и стала поедать принесённый Красотой суп, обойдённый вниманием семейства Сухановых.

— Нам надобно придумать план, — важно и повелительно говорила мелодичным голоском леди Гонория, всё так же часто хлопая ресницами. — Больше я не нуждаюсь в лепестках разума. Ах, они и сразу-то не больно были мне необходимы. — Аня заметила, как пылающие черты демона в камине изобразили тяжкий вздох. — Однако что же делать? — продолжала Гонория.

— Мы думаем, вам следует ознакомиться со сложившейся на планете обстановкой, — почтительно сказала Исидора Шульц.

— Да, миледи, многое изменилось, — кивнул усач Тьерри д`Эмлес. — Хотя вы всё это знаете, неплохо бы увидеть воочию.

— И мне кажется, вам бы не помешало просто отдохнуть, — добавил Леонид Шабанов.

— Вы правы, — милостиво обронила Гонория.

Она встала. Старинное платье сменилось мини-юбкой и почти прозрачной кофточкой. На ногах появились модные туфли на высокой платформе, в волосах — несколько фиолетовых прядей.

— Вы быстро учитесь, миледи, — с подхалимством произнесла Исидора, и её чёрный костюм тоже сжался до откровенного платьица. Огонь в камине изогнулся так, что создалось впечатление, будто пламенный лоб колотится о тлеющее полено.

— Э... это нормально, то, что сейчас происходит?! — вытаращилась в Воротах Аня. — По-моему, всё пошло по извилистому шарфику.

— Они собрались на дискотеку, — прочла Бантик. — Если бы ты проспала тысячу лет, тоже бы захотела развлечься. Полагаю, неплохо за ними проследить.

Через полчаса на экране укрупнённого передатчика Лунные воины оторопело наблюдали, как коварные противники лихо отплясывают в дорогом ночном клубе.

— Феноменально! — прокомментировала Евгения Витальевна.

Аня склонялась к согласию. Не враг, а, право, фарс какой-то...

Они тоже облачились в вызывающие наряды, созданные кольцами Мелочей: было принято решение подобраться к врагам поближе. Воины покинули Ворота в подворотне с выбитыми лампочками в фонарях, и для Ани осталось загадкой, что подумала охрана, когда гурьба разодетых людей вышла оттуда и пожаловала в их заведение.

Внутри оказалось очень шумно, а от мигающего света, благодаря которому всё будто двигалось в замедленной съёмке, у Ани скоро зарябило в глазах. Такой отдых принцесса Авелилона никогда не жаловала.

Гонория и её люди не выделялись в толпе, потому найти их удалось не сразу. Как обнаружилось, враг пил за столиком коктейль, а его приспешники покоряли данс-пол.

— Завести бы с ней разговор! — проорала в самое ухо Ани Мэри-Лин. — Как-нибудь невзначай.

Восторженная происходящим Сонечка веселилась вовсю. Чтобы провести её в зал, пришлось применить к амбалам на входе кольцо Памяти. Полупьяная молодёжь то и дело косилась на скачущего ребёнка. И вдруг Аня заметила, что сестрёнка привязалась к одной из слуг леди Гонории, экс-генетику фрекен Шульц. Упускать такой шанс глупо. Выбросив недокуренную сигарету, она ринулась к Соне.

— Дитя, — услышала Аня, пробираясь к ним между подвижными телами. — Кто пустил на бал дитя?

— Тётя, как тебя зовут? — приставала Сонечка, ухватив свою жертву за юбку.

— Я... я... — проблеяла та в ответ, совершенно стушевавшись. — Я... эм... Кармалита, — наконец нашлась она.

— Ох, простите, — вмешалась Аня, — моя дочка рада всем на свете.

— А я — Соня. Соня! Соня! Соня! — тем временем верещала крошка. — Камалита, давай я угощу тебя соком! Соком! Соком! Соком!

Они уволокли растерянную девушку к бару и взяли напитки, через десять минут потерявшая контроль "Кармалита" уже сидела за столиком с Аней и трескающей орешки из пиалы Сонечкой.

— Вы откуда? — перекрикивая грохочущую музыку, приступила к допросу принцесса Авелилона.

— Я? Я... Эм, мы с подругой и друзьями из... центрального графства... ох, нет, из стольного града... мы приехали из столицы, да, именно так. А откуда вы?

— Да... я на соседней улице живу, — сообщила Аня.

— Ваша девочка убежала, — нервно заметила Исидора-Кармалита, но из толпы вынырнула Тина с Соней на руках.

— Я её заберу, — объявила она.

— Моя старшая дочь, — ляпнула Аня, и брови вынужденной собеседницы поползли вверх.

— Я — Тина, — представилась та, больно пнув под столиком ногу будущей матери носком шипастого ботильона. — А вы?

Глаза несчастной перепуганно сузились. Беспокойные пальцы переломили соломинку от коктейля.

— Кармалита, — напомнила Аня, выпуская сигаретный дым.

— Именно так, да. Простите... мне... мне пора.

— Может быть, мы как-нибудь встретимся с вами и выпьем чаю? — запаниковала Аня.

— Что?

— Я говорю: давайте встретимся потом, я оставлю вам свой номер. Так принято, знаете ли, если люди знакомятся, — пошла ва-банк она и быстро написала на салфетке телефон. — А ваш?

— У меня... нет, — призналась Исидора-Кармалита упавшим голосом.

— Вы прямо как из другого века! — ехидно пошутила принцесса Авелилона и со всей возможной подозрительностью сощурилась.

— Ох, что вы, я очень современна! Я вам позвоню, обязательно позвоню! Сегодня же! Да-да, не подумайте дурного, миледи. А пока, право, мне пора. — И она учтиво кивнула, после чего поспешно ретировалась с явным облегчением.

Стоило Ане отойти к диванчикам, где наблюдательную позицию заняли Лунные воины, как на неё накинулась разъярённая Евгения Витальевна.

— Как ты могла её отпустить?!!

— Но мы договорились встретиться, — пролепетала Аня. — Тут совершенно не выходит общаться, и мы даже не выработали стратегию...

— С чего ты взяла, что она тебе позвонит?!

— Ну...

Они умолкли: мимо прошли отчаянно ругающие "Кармалиту" леди Гонория, господин Шабанов и мсье д`Эмлес. Из обрывков брани стало понятно, что они не в восторге от длительной коммуникации с посторонними людьми. Аня встретилась взглядом со своей новой подружкой, обе криво улыбнулись, и враги покинули клуб.

— Классно, дорогая, классно! — злилась уже в Воротах Евгения Витальевна. — Ты проговорила с ней полчаса и ничего не узнала!

— Да что я могла у неё узнать?! — вспылила Аня. — Вообще странно, что она вела со мной беседу и будто даже терялась! Или я должна была уточнить, как её убить?! Хватит кричать!

Спасаясь от нападок, Аня вызвалась держать передатчик в приоткрытых в потолке главного зала вражьего замка Воротах, чтобы транслировать всё на большой экран. И находиться подальше от критики. Мебель, правда, позвали сюда.

Враги чихвостили "Кармалиту". Оказалось, они не только против контактов с людьми, но и в курсе, что Аня — одна из тех, кто попытается отправить к праотцам леди Гонорию, что она — принцесса Лунных воинов. Об этом вроде как предупреждала некая "крёстная".

— Уж не Розалину ли она так величает? — предположила Мэри-Лин.

— Нужно ведь их изучить! — оправдывалась в зеркале Кармалита-Исидора. — Она дала мне телефон!

— О, замечательно! — саркастично отметил враг. — И какой же она тебе дала телефон?

Фрекен Шульц протянула салфетку с цифрами.

— Что с этим делать? — гневно поинтересовалась Гонория, разглядывая трофей.

— Миледи, это следует набирать на специальном аппарате, — пояснил усач.

— Сайфакс! — повелительно рявкнул враг. — Мне необходим такой аппарат! Немедленно!

Ифрит с неохотой поднял голову — и в распустившемся цветком на столе зелёном пламени появился новенький телефон-раскладушка серого цвета.

Гонория повертела его в руках и набрала номер с салфетки. Анин мобильный разразился мелодией.

Воцарилась сутолока.

— Тихо! — распорядилась принцесса Авелилона, перебрасывая передатчик Тутэлле и отскакивая от приоткрытых Ворот, но не так далеко, чтобы оборвалась связь. — Создадим домашние условия. Соня — ори!

Сестрёнка радостно заверещала. Аня нажала на кнопку приёма, внимательно следя за противниками в колдовском отражении.

— Алло!

— Э... — растерялась Гонория, обводя взглядом своих слуг. — Доброго вечера. — И быстро отсоединилась.

Аня тут же нажала на встречный вызов.

Теперь суматоха поднялась в комнате врагов. Гонория, как самая смелая, ответила на звонок.

— Привет, Кармалита, ты что-то хотела? — бодро спросила Аня под дикий визг воодушевившейся своей ролью Сонечки.

— Нет, — выпалила Гонория. — Ка... Кармалита — это моя... ох, моя дочь. Сейчас... сейчас я передам ей аппарат.

И она с негодованием протянула телефон провинившейся приспешнице. Держала она его так, как можно было бы держать скорпиона.

— Да? — испуганно сказала "Кармалита". — Как... как там Соня?

— Отлично, всё ещё танцует. Не выходит её уложить. — Аня совершенно не представляла, что говорить. Всё напоминало театр абсурда. Почему эти враги перед ней оправдываются?! Что за безумие вообще творится?

Она замахала руками, призывая на помощь воинов, на экране передатчика-телевизора Исидора-Кармалита сделала то же самое.

— Где ты живёшь? Я не запомнила, — первой нашлась собеседница.

— На Красной улице, второй дом, — механически сообщила Аня, а стоящая рядом Тина, выпучившись, как окунь, дала ей подзатыльник. На принцессу Авелилона накатил приступ паники.

— А ты? — все же попыталась выкрутиться она. — В каком отеле остановилась?

— Э... секундочку.

В зеркале враг и его слуги, сталкиваясь лбами, изучали карту, сотворённую ифритом Сайфаксом на мраморном столе.

— Гостиница "Днепропетровск", — наконец сказала фрекен Шульц.

— Может, я тогда зайду к тебе?

— Я редко бываю дома... гуляю, — с ужасом произнесла "Кармалита", наблюдая, как госпожа жестами показывает, что готова её убить.

— Или встретимся где-нибудь? Кстати, это твой мобильный или гостиничный? — продолжала наседать Аня.

— Автомат, — быстро выпалила противница, съёживаясь под взглядом своей повелительницы, — я звоню из автомата.

— Странно, — ехидно хмыкнула Аня.

— Что? — испугались в динамике.

— Твоя мама ответила с зазвонившего автомата и передала трубку тебе? — почувствовала себя победителем Аня.

— Нет-нет, она просто случайно набрала твой номер... И...

— Я поняла, что ты набрала мой номер, отсоединилась, я перезвонила, твоя мама взяла и передала тебе. Что это вы там всей семьёй у автомата отдыхаете?

— Нет. Не знаю. Прости, я... мне пора. Пока.

Из этой нелепой игры Аня вышла триумфатором. Тем временем на экране "Кармалите" явно приходилось несладко.

— Матушка шла мимо автомата и нечаянно набрала номер, который дали её дочери час назад на балу! — негодовала Гонория, едва ли не плача от досады. — А потом ещё и заночевала у столба, отвечая на вызовы!!! Они примут нас за полных идиотов, так мы никогда не найдём себе королевство!

Исидора Шульц потупленно молчала.

— Всё равно мы их скоро убьём, — успокаивал свою владычицу Леонид Шабанов.

— Но мы не представляем себе их силу, — всхлипывая и утирая глаза, прохныкала Гонория, опускаясь на трон. — Крёстная велела опасаться их! Они очень коварны. А теперь ещё и считают нас простофилями! И всё из-за тебя, бестолочь!

— Не гневайтесь, миледи, — произнёс д`Эмлес. — Ваше могущество велико.

— Ты прав, — закусила губы Гонория. — И прежде чем искать королевство, мы должны побороть наших врагов. Я знаю. Натравим на них Коня Апокалипсиса.

— Что, миледи?

— Это властный дух, его призывал на помощь, чтобы избавиться от своих недругов, мой... один мой знакомый. Я помню, как это сделать. Но его нужно пустить по следу. Ты! — Гонория сверкнула глазами на "Кармалиту". — Позвони своей подружке и назначь ей встречу! Мне требуется какая-то её частичка... Кровь или волосок с головы. Ты принесёшь мне это.

— Но миледи! А если она меня убьёт?! — запротестовала несчастная.

— Если ты ослушаешься приказа, убью тебя я! — возмутилась Гонория. — Немедленно выполнять! Девчонка указала своё имение, иди туда и раздобудь мне её волос!

— Закрой Ворота!!! — возопила Аня, прижимая руки ко рту. — Я же дала ей свой адрес!!!

Никакой поддержки. В следующие полчаса принцесса Авелилона выслушала такое количество упрёков и обвинений, что готова была разреветься. Кто угодно мог растеряться в подобной ситуации! Форменная несправедливость. Никто и слова не промолвил ей после гибели Ниарсы, даже Евгения Витальевна, которую хлебом не корми, дай насолить Ане, — а сейчас все словно с цепи сорвались.

— Довольно! — не выдержал Ника. — Этим проблему мы не решим. Нужно отвадить врагов от Аниного дома. В конце концов, они явятся туда просто за её волосом — так пусть его мирно получат. А там посмотрим.

— Только это будет не её волос, — задумчиво сказала Бэлла. — Нам бы прядь кого-то другого, кто сможет дать отпор коню Апокалипсиса, чем бы он ни был. Ну или кого не жалко.

— Смерть, а ты не добудешь ли волосок этой своей Бестии? — спросила Мэри-Лин. — Она так лихо вышвырнула из Ада Ниарсу, что и с этой штукой, пожалуй, справится.

Владычица усопших не приняла на ура идею натравить врагов на дьявола, но с закусившей удила толпой спорить сложно. И вот Аня уже находится на своей кухне. Маму, папу и Стасю для верности усыпили, с помощью колец Памяти велев им не пробуждаться до утра ни при каких условиях. Аня же, взявшая на себя роль хозяйки, лихорадочно ждала "Кармалиту", то и дело бросая взгляд на дверцы подвесных шкафчиков, отражающие её новую белокурую шевелюру. Волосы покрасили кольцом Мелочей, чтобы они не отличались от тоненького завитка, принесённого преисполненной мрачных предчувствий Смертью. Разогнав всех Теней, часть боевых товарищей заняла свои привычные места. А в гостиной с газетой водворился одетый в папин халат Ника.

Аня намеренно включила свет в каждом помещении: не дай бог "Кармалита" решит проникнуть к ней тайно. К счастью, приспешница врага, судя по происходящему, Лунных воинов, и Ани особенно, здорово боялась.

Часы показывали начало третьего. Воодушевлённая планом Сонечка приволокла кучу игрушек и возводила ловушки, Тина устроилась за обеденным столом, разложив на нём учебники.

Незваная гостья объявилась в три часа. Аня встретила её на пороге с радушной улыбкой.

— Я не поздно? — с сомнением спросила визитёрша. Она выглядела растерянной и едва скрывала страх. — Я кое-что забыла на балу... пришлось вернуться... А вот теперь шла к покоям, увидела зажжённые огни... Подумала тебя навестить.

— Всё в порядке, мы ведём ночной образ жизни, — заверила Аня. — Соня так перевозбудилась, что ещё долго спать не будет. Заходи.

— Ты поменяла... волосы? — подняла брови фрекен Шульц, ступая в коридор.

— Да, новый цвет. Только что покрасилась. — Аня, набравшись смелости, запустила пятерню в шевелюру и притворилась, что дёргает. Даже поморщилась, будто от боли. А потом поднесла волос Бестии к лампе. — Мне нравится этот тон. По-моему, симпатично. Ну, пойдём пить чай.

И она непринуждённо уронила волос на пол, а сама отвернулась, направляясь в гостиную.

"Кармалита", сияя от подобной удачи, спешно схватила добычу и сунула в карман. Об этом Тине молниеносно написали не отлипающие от крошечных Воротец воины, и та, вынырнув из книг, где был спрятан передатчик, показала Ане большой палец.

— Знакомься, это Ника, мой муж.

— Очень приятно, — улыбнулась визитёрша, мысленно отыскивая предлог, чтобы немедленно смыться. — А я... э... — в её глазах вспыхнула паника. — Подруга Ани, мы встретились на балу сегодня... Я... Меня... меня зовут...

— Кармалита, — пришла на помощь принцесса Авелилона, уже не заинтересованная ловить свою сомнительную приятельницу на ошибках, — проходи на кухню, я сделаю нам чай.

И гостеприимная хозяйка, и полночная посетительница хотели одного — поскорее избавиться друг от друга. Но явиться в три часа ночи и тут же скрыться...

— У вас красивый дом, — начала неуклюжую беседу приспешница леди Гонории. — Кем ты служишь?

— Я не работаю, — быстро ответила Аня. Главное — довести светский раут до конца, чтобы гостья отбыла с миром. А там уж сражаться, только не на сухановской территории! — Меня содержит муж, но я в его дела не вникаю. А чем занимаешься ты?

— Я... мы... Эм... путешествуем. Мы решили переехать. И ищем куда. Мы получили наследство.

— А раньше где жили?

— В Галлии.

— Прости?

— Во Франции, да. Там. Знаешь, я, наверное, поздновато заглянула. Давай лучше встретимся завтра. Я позвоню тебе.

— Заказать такси?

— Э, нет. Я пройдусь. Люблю ночные города. Ну пока. — Кармалита-Исидора встала.

Едва Аня закрыла за "подружкой" дверь террасы, в гостиной блеснули Ворота.

— Скорее! — донёсся из них взволнованный голос обычно флегматичной и недовольной любыми телодвижениями Тутэллы. — Они уже проводят свой обряд!

— Подожди! Я расколдую папу, маму и Стасю: ещё не хватало, чтобы с ними что-то произошло, как с бабушкой Норой! Пять минут.

Покончив с этим и отослав в свою кровать Тень, Аня теперь наблюдала за врагами, кольцом Мелочей возвращая волосам прежний оттенок. Пока они темнели, в комнате с хрустальным троном леди Гонория, объятая бушующим чёрным водоворотом энергии, маячила перед мерцающим в камине огнём — он стал выше из-за поленьев, которые подкидывали мужчины. Откровенный современный наряд для дискотеки сменился кожаным костюмом, похожим на жокейский. В руках противницы извивался змеёй длинный хлыст.

С хлопком появилась преисполненная гордости "Кармалита" и с видом победительницы сражения протянула свою добычу. Гонория, не теряя времени, простёрла над ифритом волосок Бестии.

— Пускай Конь Апокалипсиса прикончит хозяйку этого волоса! — выспренно приказала она. — Пускай начинает охоту на неё и считает главным своим врагом, ибо она предводительница! Друзей и сподвижников её пусть также считает неприятелями и уничтожает при случае. Засим его и вызывай.

— Стой! — сощурило пылающие очи пламя. — С чего ты взяла, что это волос предводительницы твоих врагов? Это...

— Заткнись, Сайфакс! — проревела леди Гонория. — И делай, что говорено! Не влезай в мои планы! Я тут повелительница! Я знаю, кто мой враг! А ты просто слуга! Захочу — и потушу тебя!

— Да, моя госпожа, — с заметным злорадством склонил голову огненный демон. — Будет исполнено.

— Нападаем! — воскликнула в Воротах Жаклин. — Пока она расходует силу на создание этого коня!

Изображение на большом передатчике погасло — Тутэлла закрыла Ворота, чтобы обсудить диспозицию.

— Сразим в первую очередь её братию! — распорядилась Натали. — Всё равно их личности стёрты и мы им не поможем. Вы атакуйте мужчин. А я залью огонь.

Распахнули Ворота. Все, кроме Натали, направили свои чары в д'Эмлеса и Шабанова, а старшая из жриц Храма Луны огромной волной тушила пламя в камине.

Это удалось, но из хрустального зева успел выскочить величественный конь — жутковатый, вздыбивший кудлатую гриву. Его насыщенно-голубая лоснящаяся шкура с агатовыми прожилками вздутых вен плотно охватывала выступающие рёбра. Монстр встал перед Гонорией, которая с королевским безразличием отнеслась к гибели двоих своих приспешников, чьи тела разорвала на куски магия Лунных воинов.

— Поздно! — театрально объявила она, сверкая васильковыми глазами. — Вперёд, могучий конь! Сейчас же рази своего врага! Сайфакс! Сайфакс! Приказываю тебе разгореться и добить их!

В мокром камине, облепленном влажной сажей, едва тлели несколько угольков в самом дальнем углу. Зато потусторонняя лошадь развернулась к воинам, рванулась вперёд и встала на дыбы. Однако вместо того чтобы нападать, ударила передними копытами по полу и устремилась вниз, в открывшийся каменный провал, очень похожий на тоннели в Ад, которые раскрывались под ногами Смерти.

— Какого чёрта?! — взвизгнула леди Гонория и, не задумываясь, ринулась к краю образовавшейся ямы, покидая чёрный водоворот.

Перепуганная, вжавшаяся в стену Исидора изловчилась швырнуть в потухающие головешки какую-то склянку. Хрустнуло стекло, в зале запахло керосином, и снова поднявший пламенный лик демон несколько раз чихнул.

— Верни его, бестолочь!!! — верещала Гонория. — Сейчас же! Ты всё напутал! Идиот! Выполняй, что тебе говорят, саламандра подзаборная! Выдвори их из моего замка! Сейчас же! Выполнять!!!

Полыхающее лицо исказилось, и взвившийся в камине пламень, простирая свой язык, жаром подтолкнул стоящую ближе всех Тину прямо в оставшийся одиноко кружиться энергетический вихрь. В следующую секунду жокейский наряд чёрной кожи туманом оплыл с леди Гонории и переметнулся на Анину будущую дочь, сменяя её воинский сарафан.

— Упс, — злорадно прокряхтел демон, — экая незадача. Не люблю, когда на меня орут. Вот же, разнервничался — и передал твоему врагу всю власть над Конём Апокалипсиса. Слышишь, девочка?! — прикрикнул он. — Я, растяпа, — случайно — передал тебе власть над Конём Апокалипсиса.

— Потушу!!! — яростно заорала Гонория, кидаясь назад и путаясь в длинном парчовом платье.

— Э... ко мне! — растерянно пробормотала Тина.

Из разверстого тоннеля в Ад послышался цокот подков, через миг фантасмагорический конь выскочил обратно в хрустальную комнату.

— Топчи её! Топчи Гонорею! — приказала Тина, указывая кнутом, возникшим в её руке одновременно с облачением, на противницу.

Выдувая из ноздрей чёрный пар, Конь Апокалипсиса развернулся к Гонории.

— Не... под... ходи... — промямлила незадачливая злодейка. — Сайфакс! Прогони его!

— Я устал, — проблеял демон в камине, — мне бы поленце...

Лошадь устремилась к Гонории, сшибла ту на пол. Из рассечённого ударом фарфорового лба хлынула кровь, заливая сиреневую парчу. В этот момент забытая всеми фрекен Шульц ринулась прямо под копыта и, умудрившись схватить переломанное запястье госпожи, исчезла вместе с ней с громким хлопком.

— Догоняй врагов! — взвизгнула Тина.

Конь, вскинувшись, помчался, но явно не туда: метнулся к порталу в Ад. Противник у него был только один.

— Стоять! — возопила Тина. — Стой! Стой! Сгинь!

Удаляющийся стук, исходивший откуда-то снизу с приглушённым гулом, разом оборвался. Смерть ловко топнула ногой, закрывая проход.

— Если она пронюхает, мне крышка, — буркнуло укутанное в саван создание, мрачно склонившись над затянувшимся мрамором.

— Бантик, где эти двое? — опомнившись, спросила Жаклин.

— Не знаю. Они бежали и затаятся.

— А что с душами Тэрри и Лёни? — уточнила Мэри-Лин.

— Сгорели в чёрном пламени, едва отделившись от тел, — проинформировала Смерть, — прямо как инопланетная Лидайя.

По хрустальной стене поползла трещина — замок в небе рушился, начинал таять, развеиваясь облаками.

Тутэлла пошире распахнула Ворота.

— Стойте! — взметнулось потухающее зелёное пламя. — Заберите меня с собой! Я здесь погибну!

* * *

Обнаружить, куда скрылись Гонория и "Кармалита", так и не удалось, даже обиженный демон-перебежчик не знал, где они нынче. Зато горячо обещал верой и правдой служить новым друзьям. Ифрит признался, что ему даровали жизнь совсем недавно и сделала это не леди Гонория, а кто-то на порядок умнее и могущественнее. Его унесли из какой-то лачуги, с жаровни. Кто — ему не ведомо, но велено было подчиняться этой не отягчённой интеллектом особе, которая бесила Сайфакса всё больше день ото дня своей спесью и глупостью. Демон не был уверен, что он может её ослушаться. И до последнего времени не экспериментировал. Но тут уж Гонория его окончательно довела.

Сайфакс теперь жил не в роскошном мраморном камине, а в свечке ароматической лампы на прикроватном столике у Ани. Однако жаловался весьма умеренно и силился быть полезным. Хотя характер на поверку у него оказался довольно сварливый. Огонёк был себе на уме, но всевозможно старался приспособиться к новым условиям. Действительно старался. Шутка ли — ифрит даже стерпел придуманное Аней уменьшительно-ласкательное (читай: унизительное) имя. А называла его принцесса Авелилона Суффиксом.

* * *

Глава ХХV: Тень грядущего

* * *

Биологическое пятнадцатилетие Тины Лунные воины отмечали на острове-Тени. Милостивое разрешение, учитывая, какой мрачной и раздражительной из-за смерти Маргарет стала последняя друидесса. Однако на удивление вдохновилась не только Тина, активно взявшаяся наводить порядок и уют, но даже и сама хозяйка. Сначала нехотя, а потом всё более и более воодушевляясь, она помогала будущей имениннице с организацией.

К ним присоединилась Арабэлла, сейчас почти постоянно живущая вместе с Бантик и Ханной в школе друидов. На радость Мэри-Лин, которая всё-таки покорила сердце очаровательного чиновника из КРУ Анатолия, пусть на это и ушло, по её меркам, непозволительно много времени. Они встречалась уже четыре месяца, и наличие свободного дома развратница ценила как никогда.

Мэри-Лин так основательно увлеклась своим Толиком, что Ане стало казаться: подруга наконец нагулялась и остепенится. Это было на неё совершенно непохоже, но факт оставался фактом.

Тина погрязла в подготовке к торжеству. Она полностью перевоплотила самый огромный из найденных на вотчине друидов залов — целый Колизей внутри громадины старого замка. Грандиозное овальное пространство и от него — амфитеатр каменных ступеней.

После нашествия четверых модераторов в этом помещении уже нет ни пылинки, ни грамма затхлого воздуха, ни кубометра темноты. Тина смешала магию с техникой, современные веяния с загадочным очарованием древней альма-матер волшебства — и результат завораживал. Но вот доводить всё до логического завершения Ханне, Бэлле и Бантик пришлось втроём.

Дело в том, что утром в день своего рождения Тина бесследно пропала до шести часов вечера. Потому едва ли не тонну пищи, доставленную из ресторана в квартиру Жаклин и Натали фургоном и оплаченную обменянными изумрудами из Храма Луны, таскали через Ворота на стол сами гости — под бдительным руководством Ханны и плотоядным надзором Тутэллы. Вжившаяся в роль друидесса продолжала распоряжаться праздником, даже когда сияющая и ослепительная именинница в изящном платье в пол уже появилась среди разряженных воинов.

— Где ты была?! — напустилась на неё Аня, оставив Нику на отведённой для танцев площадке развлекаться самостоятельно.

— Сегодня регламент сочиняю я, — добродушно отмахнулась виновница торжества.

Аня окинула Тину изумлённым взглядом — такой взрослой та показалась вдруг. После освобождения из замурованного замка будущая дочь как помешанная тянулась ко всему новомодному, иногда чрезмерно. Впрочем, Аня быстро привыкла к рваным джинсам, мальчишеским футболкам, цикличному изменению цвета волос или ядрёно-неожиданным прядям, к фенечкам и кожаным шипастым браслетам; стоически пережила серёжку в носу. Это был неотъемлемый стиль её подруги — вполне логичная реакция отторжения "принцессиного образа", которым третировали свою подопечную пять нянек когда-то долгими годами.

А сейчас перед Аней предстала очень зрелая и элегантная девушка, которую тотчас можно откомандировать на красную дорожку получать "Оскар" под прицелами видеокамер светской прессы.

— Здесь всё ок? — поинтересовалась Тина.

— Просто отлично, — признала Аня. — Но, — она вытащила из кармана шёлковую повязку, — временно ты не будешь всё это лицезреть. Ибо сюрприз.

И она безапелляционно прикрыла глаза именинницы тканью, в качестве компенсации вручив бокал шампанского и рассыпавшись в комплиментах необычному убранству.

Сюрпризом выступал огромный торт, оформленный как многоярусный дворец с мебелью и маленькими марципановыми человечками. Его почти три дня создавала в запустелой кухне замка друидов Красота, и этот кулинарный шедевр привёл Тину в бурный восторг.

После презентации десерта последовали лавина поздравлений и первый подход к столу. Затем свет приглушили и продолжились танцы.

Аня следила за Натали. Накануне принцесса Авелилона клятвенно пообещала себе воплотить в действительность смелый план с изумрудами. Ниарса на необозримый срок лишила её возможности обращаться за услугами к жрицам Храма Луны, но медлить вечно — не дело. Да и что такого уж криминального в её просьбе? Если на драгоценности предков не зазорно заказывать роллы грузовиками, почему нельзя на них же купить что-то куда более нужное и полезное?..

Своей жертвой Аня выбрала старшую из сестёр. Жаклин она всегда боялась сильнее, а из-за того, что той пришлось вытерпеть, робела даже разговаривать. Но и с Натали не всё было просто — и Аня неплохо поднабралась для храбрости шампанского, прежде чем отважилась открыть рот.

Она так долго решалась и так усердно ходила вокруг да около, что ответ Натали вызвал оторопь.

— Разумеется, принцесса. Храм Луны и всё его содержимое — ваши. И вы вольны распоряжаться и им, и нами на своё усмотрение.

Аня смогла выдавить только робкое "Спасибо", после чего, ругая себя на все лады, ушла повыше по каменным ступеням — тихонько покурить в тени.

"Вольны распоряжаться нами на своё усмотрение". Выходит, Ниарса не утрировала: если бы тогда Аня приказала Жаклин дать координаты инопланетян, жрица бы повиновалась. И гибель далёкой цивилизации стала бы сугубо Аниной виной.

Как же теперь отделаться от этих навязчивых мыслей? Вот опять они властно вытеснили из головы абсолютно всё, включая ликование от успеха с изумрудами.

Но ведь Единорожка спасла и её, и Лаунду, и всех несостоявшихся поработителей...

Аня была уверена, что никто не имеет права истреблять целые народы — даже из мести. Тем более из мести. Справедливость, о которой толковала Ниарса, — всего лишь софистика. Рассуждения озлобленного, больного человека. Это очевидно. Но стояла ли бы Аня на своём так же упорно, если бы озверевшая дрянь окунула её лицо в серную кислоту?..

Нет. В тот кошмарный миг она уже вдохнула ядовитые пары, чтобы умолять Жаклин, — и если бы не Единорожка...

От этих воспоминаний всё ещё передёргивало.

Спасаясь от грохочущей музыки, Аня забрела в какую-то дверь на верхнем ярусе амфитеатра и свернула в комнату — тёмную и пропахшую плесенью. Здесь, сидя на громоздком деревянном сундуке и тренируясь выпускать дым колечками, чтобы прогнать гнетущие образы, она вдруг ясно услышала из коридора хрипловатый тембр Натали.

Удачно! Хотелось нормально поблагодарить за обещанные ресурсы, чтобы соратница не думала, будто Аня возьмёт подарок просто как должное.

Но слова жрицы Храма Луны вынудили принцессу помедлить.

— Я чувствую себя преступницей, — взволнованно и отчётливо сказала Натали, проходя аккурат мимо двери, за которой уединилась Аня.

Она честно собиралась выйти из своего укрытия — даже потушила сигарету и слезла с сундука, — но потом застыла, ибо не поняла, кто Натали ответил.

— Я чувствую так себя постоянно, — произнёс тонкий, немного надломленный фальцет. — У нас очень мало времени, как всегда, милая.

— Леста, я... — Натали сорвалась на шёпот, приглушённые голоса удалялись.

Аня напряглась, но больше ничего не разобрала. В замке не было посторонних — что ещё за тайны?

Она осторожно выглянула в коридор — он оказался пустым. Неуверенно возвратилась в огромный зал.

Там громыхала Тинина любимая музыка. Какой-то матюкливый рэп для умудрённых жизнью тинэйджеров. Песенные вкусы будущей дочери Аню огорчали.... Она искала Нику, чтобы поведать об обрывке странного диалога. Нужно с кем-то обсудить это. Хотя возлюбленный и стал не лучшим конфидентом. Ника всё чаще выводил из себя Аню. Зачем сочинять моральные трудности там, где их нет, если вполне явственных проблем и так с головой хватает? Попытки исключить из перечня удобств магию попахивали подростковым упрямством. Да и другие Никины принципы, умилявшие раньше, перекочевали в лагерь раздражителей. Иногда он говорил дичайшие вещи. Такие штуки всплывали случайно — в виде комментариев к фильмам, когда они выбирались в кино, или оценок каким-то ситуациям, упомянутым в разговоре. Его рыцарские романтические взгляды трогательны, но нельзя же всерьёз мерить так реальность! В конце концов, они уже не дети. И повидали немало, чтобы идеализировать мир или даже стремиться жить по "правилам чести".

Аня спустилась, пробралась к столу, взяла бокал и поднесла к губам. Ники нигде не видно. Да и не скажет ли он, что подслушивать — плохо и неэтично?.. Тут тусклая иллюминация полностью потухла и стало тихо. "Я не знаю про какой-то сюрприз?!" — успела подумать Аня.

Глаза ослепила вспышка, и она заморгала, чувствуя одновременно зябкий холод и пронизывающий ветер.

Аня привыкала к дневному свету. Сюрприз оказался довольно-таки эксцентричным.

Она стояла посреди пустынной улочки. Раннее утро. Серые дома с частично заколоченными, частично выбитыми окнами. Треснувшая витрина супермаркета "Эдельвейс", внутри темно. Воздух леденит обнажённые плечи. Кругом — ни души.

Аня огляделась. Осушила недопитый бокал, наклонилась и поставила на мостовую.

Хрусталь звякнул об асфальт.

Передатчик не гармонировал с её вечерним нарядом и остался в спальне, одной из тех, что очистила от хлама, привела в божеский вид и выделила гостям Ханна. Аня ещё раз осмотрелась и неуверенно крикнула: "Птички!"

Ничего не произошло.

"Однако..." — пронеслось в голове, и она попыталась перевоплотиться в воина. Так не будет холодно, да и побезопаснее... Но только использовать силу не удалось. Магия куда-то пропала.

Аня в который раз озиралась, обхватив себя руками. Теперь она ощущала совершеннейшую беспомощность.

Улица казалась мёртвой.

Понять бы хоть, где она очутилась...

Принцесса Авелилона подошла к супермаркету. Открыть некогда автоматизированную, а ныне поломанную дверь оказалось непросто, но в итоге створка поддалась. Пахнуло застарелой гнилью. Скоропортящиеся продукты на прилавках истлели и стали ареной для насекомых на всех стадиях развития. Но Аню не интересовала омерзительная, кишащая всякой гадостью еда. Она быстро нашла то, что искала, — около касс высился стенд с периодикой.

Названия неизвестные, написанные вроде на русском языке. Принцесса Авелилона не была убеждена, что это хороший знак. Магистраль за витриной — явно кусочек брошенного мегаполиса. Мысль о вымерших городах на территории бывшего СССР не радовала. Промелькнула шальная надежда: может, это какой-нибудь Чернобыль?..

Аня выбрала газету из плотной, напоминающей клеёнку бумаги и развернула её. "14 января" — значилось в углу каждой из страниц. На первой полосе — большая статья.

"Императрица бежала", — прочитала заглавие Аня.

"Жители Острова Новый Авелилон охвачены паникой. Теперь уже официально подтверждено: императрица скрылась вместе со своим войском. Дворец наводнён покинутой обслугой, никто из них не может дать ответов на вопросы органов внутренних дел и прессы. В государстве не осталось никого, обладающего магической силой и знаниями. Внешняя угроза нарастает. Неприятельские войска подбираются к границе основного города..."

Аня подняла растерянный взгляд и упёрлась в обложку дорогого глянцевого издания. По коже волной прокатилась дрожь, глаза расширились, не желая верить увиденному. "Обзор искусств: что принёс 2515 год?"

Плохо слушающимися пальцами она отложила газету и взяла журнал, сорвала целлофановую обёртку, уставилась на вступление. "Литература, музыка, кино, живопись — мы собрали подборки величайших достижений за минувшие двенадцать месяцев..."

— Я в будущем! — в ужасе прошептала Аня очевидную, но невероятную истину. — О господи! В будущем!

И тут же в сознание ворвался неестественный в здешней мёртвой тишине шум. По улице кто-то бежал.

Аня застыла и медленно обернулась, а потом осторожно подкралась к разбитой витрине. Матовое стекло облепила грязь, за ней смутно очерчивался силуэт — невысокая тоненькая фигурка в длинном платье замерла, оглядываясь. Затаив дыхание, Аня всмотрелась в неё и в просвете трещины вдруг узнала свою пока не рождённую дочь.

— Тина!!! — закричала она, выскакивая из магазина с такой поспешностью, что больно ушибла о створку заклинившей двери плечо. — Тина!!!

— Хвала Свету! — выпалила именинница, ринувшись навстречу, и обе обнялись. — Я уже уверилась, что здесь вообще никого нет! — тараторила она. — Где мы?!

— Я... я боюсь... — Аня на секунду запнулась. — Очень может быть, что мы в далёком будущем.

— С чего ты решила?! — опешила Тина.

— Там, — Аня махнула рукой на супермаркет, — есть журналы и газеты. В них говорится о том, что императрица куда-то бежала из государства, которое называется Остров Новый Авелилон, и что какой-то внешний враг близко. А ещё там есть обзор искусств за минувший 2515 год.

— Остров Новый Авелилон?! — ахнула Тина. — Постой... 2515-й был ведь незадолго до моего рождения...

— Эту вещь печатали, когда кого-то ещё интересовали литература и искусство. Судя по тому, что нас окружает, — как угодно давно...

Они встретились глазами, пытаясь осознать, что всё это означает, и синхронно подскочили от внезапного:

— Э-гей!

Ане показалось, что она лишится от испуга чувств, но тут же нахлынуло облегчение. Из-за поворота к ним стремительно шла Жаклин. Её франтоватый брючный костюм растрепался, лоб взмок, а зрачки сверкали. Соратница, тяжело дыша, остановилась рядом.

Все трое начали наперебой рассказывать, истории Тины и Жаклин весьма походили на Анину. Потом принцесса Авелилона притащила из магазина кипу периодики. Но ничего внятного там обнаружить не удалось. Общее впечатление: в стране кризисная ситуация, идёт война с "монстрами", которую местные проигрывают. Куда-то делась императрица и её двор. Плюс экономический кризис. А ещё — на улице явно не январь, скорее середина лета. Все газеты старые, им как минимум полгода. А может, и больше...

Тревожили и фотографии. Население Острова Новый Авелилон носило одежды из лент и заплетало невероятно длинную растительность в зоне бровей в косы, как когда-то пришедшая из грядущего Тина.

— Теперь это выглядит так странно, — пробормотала та, изучая снимок.

— Как мы попали сюда?! — недоумевала тем временем Жаклин. — Что всё это сулит?

— Возможно... может быть, это тот самый враг, из-за которого меня заключили в околдованный замок? — предположила Тина. — То есть заключат, через шесть лет. Если мы действительно в 2515-м сейчас.

— Значит, императрица в газете — это будущая вы, принцесса? — строго спросила у Ани Жаклин. — В таком случае нам нужно срочно найти здешних воинов. Они ответят на наши вопросы и смогут помочь.

— Судя по тому, что через шесть лет дочь императрицы от безысходности замуруют, помочь они нам смогут весьма умеренно, — буркнула Аня. — Как мы тут очутились?

— На все эти вопросы ответят лишь здешние воины.

— Которые бежали, — напомнила Аня, зябко ёжась. Она совсем продрогла.

Жаклин сняла пиджак и накинула на её обнажённые плечи. Отчаянно хотелось курить. Аня сообразила, что кольца Памяти и Мелочей остались на пальцах, и, сотворив зажжённую сигарету, с наслаждением затянулась.

— Ни с места!!! — раздалось вдруг.

Только теперь Аня увидела этих двоих. Статные женщины, тела которых обмотаны лентами — у одной красными, у другой голубыми. Обе — с густыми волосами, заплетёнными в перевязанные лентами же косы на макушках, светлыми — у красной, тёмными — у голубой. Лицо шатенки пересекает уродливый шрам, прочерчивающий борозду от подбородка по диагонали через нос, пустую левую глазницу и уходящий под чёлку. Брови у женщин странные: длинные пряди, тоже свитые в косички и скрывающиеся в причёсках. В руках каждая держит оружие, более всего походящее на космический бластер из дрянного американского кино. Прицелы направлены на трёх подруг, женщины в лентах стоят от них на расстоянии ста метров. Патруль?

— А вот и местные жители, — пробормотала Аня.

— Или внешняя угроза, — добавила Тина.

— Мир вам, — обратилась к женщинам Жаклин. — Нам нужна помощь, мы... не отсюда... И мы несколько потерялись в вашем городе.

— Это они! — взволнованно крикнула та, что со шрамом, опуская оружие. — Наконец-то!

— Не бойтесь, — попросила вторая дрогнувшим голосом, тоже убирая свой бластер. Обе быстро пошли к воинам, то и дело зорко оглядываясь. — Мы спрячем вас в надёжном краю, — сообщила она, приближаясь. — Главное — успеть заскочить в коридор.

И, порывшись в складках лент, она извлекла на свет Ключ Времени на длинной цепочке. Точно с таким же из будущего пришла когда-то Тина. Теперь Ключ лежал в Воротах, на полочке с полезными вещами. Как он попал к этим дамочкам?!

— Здесь опасно, — скороговоркой сказала та, что со шрамом. — Следует укрыться. Пока не задавайте вопросов, мы должны действовать молниеносно, сейчас я проведу инструктаж...

Она умолкла на полуслове. И без того бледная незнакомка помертвела. Послышались отдалённые, но нарастающие хлопки, похожие на выстрелы. Зрачки обеих патрульных расширились от ужаса.

— Вы применяли магию?!! — сипло спросила светленькая в красном убранстве.

Аня растерянно подняла руку с сигаретой.

И тут стали один за другим возникать монстры.

Они напоминали людей, но сильно изуродованных. Конечности росли отовсюду в случайном порядке и самой неожиданной модификации, кто-то обладал несколькими головами, у кого-то кожа являла сплошной ожог. Трёхглазые и одноглазые, со слюнявыми, усеянными акульими зубами или неровными клыками, а то и вовсе беззубыми ртами, существа эти казались иллюстрацией зомби-апокалипсиса после ядерной войны.

— Готовность три-икс-один! — проорала светленькая патрульная, швыряя свой космический автомат на асфальт.

Воздух знакомо поплыл вокруг неизвестных, ленты сменили сарафаны в горошек. Местные воины стали спина к спине и вскинули ладони в разные стороны.

Аня пошатнулась от мощности магического удара. Из пальцев светловолосой полыхнуло всепожирающее пламя — оно испепелило массу чудищ, которые заполонили уже почти всё, прибывая без остановки. Те же, что стояли впереди шатенки, индевели — статуи монстров застывали всё дальше и дальше — будто ледяное цунами накрывало город.

Что-то сюрреалистическое деформировало пространство...

Огонь и лёд поглощали также дома и деревья, всё рушилось.

Аня заметила, что светловолосая левой рукой проворачивает Ключ. Она крутила его до тех пор, пока не открыла метровые Ворота.

— Полезайте, быстро! — гаркнула аборигенка, и две волны невероятной мощи — снежная и полыхающая — сокрушили вновь появившихся тварей.

Аня юркнула в туман за Тиной, следом в Ворота заскочила Жаклин. Троицу встретила абсолютно лысая женщина, чьё тощее костлявое тело плотно охватывали эластичные чёрные ленты. Она походила на мумию, только на груди красовался громадный бант. Раскосые глаза смотрели прищуренно. Едва Жаклин оказалась в коридоре, она вскинула кисть, и Ворота захлопнулись. Женщина, не произнося ни слова, бросила себе под ноги золотое марево и исчезла в нём.

— Что происходит?!! — выпалила Тина, когда туман осел. Они были одни.

— Думаю, мы нашли воинов этого времени, — отметила Жаклин. — И кажется, создали им неприятности.

— Я не знала, — смущённо пробормотала Аня. — Куда все делись? Нас же не оставят теперь здесь, в коридоре, самих?..

Лысая и двое в сарафанах вернулись минут через семь. Всматриваясь в лица незнакомок, скрытые матерчатыми повязками, в них, наряженных в привычную одежду, Аня вдруг поняла, что обе до боли смахивали на...

— Ева и Крис проведут вас к расположению, — уведомила бритая, снова поднимая дымку, — мне нужно тут закончить.

— Тутэлла? — неуверенно спросила Тина.

Бритая кивнула. Двое в сарафанах переглянулись.

— Поспешим, — распорядилась Евгения Витальевна будущего и властно указала на золотую поволоку. Трое друзей вошли в неё и вскоре вместе со своими новыми проводниками очутились в обставленной части Ворот.

Ничто не было узнаваемым: ни странная мебель, отливающая сталью и режущая сознание диковинной формой, ни люди. Их собралось около сорока человек. Одежда на всех — ленты, скреплённые разным манером, почти все к тому же обладают отросшими бровями. На многих лицах маски — плотные, белые, с заострённым птичьим клювом. Подобные в Средневековье носили лекари, которые боролись с чумой.

— Они не отсюда и потерялись в городе, — с восторгом сказала местная одноглазая Кристина. — Произошло недоразумение с магией, но нам удалось уйти. Ворота закрыты без проникновений.

— Кто вы? — строго рявкнул седой старец в маске.

Но его перебил другой, дрогнувший голос:

— Жаклин?

В чертах говорившей Аня не без труда различила Натали. Она здорово изменилась! Волосы позеленели и длиной их теперь можно посостязаться со сказочной Рапунцель. Заплетённые в толстые косы, они доходили до пят, потом возвращались к макушке, где массивные гребни закрепляли их, и вновь устремлялись вниз. Так — раз пять или шесть. Скрученные в жгутики густые брови охватывали голову, перекрещиваясь, будто обруч, и прятались в ирреальной шевелюре. Белки глазных яблок без зрачков пожелтели, их испещряли, словно сетка, кровавые прожилки лопнувших сосудов. И ещё эта оплетённая лентами чуднАя Натали явно была беременна, причём на сносях.

Беременная волосатая Натали прижала к губам руки с загнутыми когтями и осела на стальную скамью.

— Да, это Жаклин, — взяла на себя роль лидера Аня. Жрица Храма Луны впилась жадным взглядом в огромный живот своей сестры из грядущего. — Я — Аня, а это — Тина. Мы не понимаем, почему оказались в будущем, если там, откуда открылись Ворота, действительно 2515 год. Это мы вычитали в газетах. А сами мы из 2010-го.

Повисла пауза.

— В 2010-м пропала Жаклин, — наконец нарушила гнетущую тишину Натали предстоящего. И умолкла.

— Пропала? — удивилась жрица Храма Луны. — Только я? А принцесса и Тина?

— Принцесса? — недоуменным басом спросил маленький мохнатый зверёк, похожий на лошадку размером с комнатного пёсика. — Постойте... — добавил он, что-то прикидывая, — в 2010-м... Анна ещё даже не стала императрицей!

— Верно, — кивнула на это Аня. — Уважаемый конь, объясните, что у вас тут происходит?

— Это Салли, — буркнула Евгения Витальевна будущего. — Её заколдовали уже лет как сто тому назад... И сейчас 2517 год.

Новая вязкая тишина заполнила пространство.

— Нельзя ломать ход времени, — заявила неизвестная в маске чумного доктора, — мы не можем пересказывать им то, что их ожидает.

— Почему это?! — с вызовом повысила голос Аня, отрывая ошалевший взор от собственной бывшей кошки.

— Ибо нет ярма тяжелее, чем знание грядущего своего, — произнесла чумная маска, — ты скоро сама убедишься в этом. Тогда сполна поймёшь мои слова. Не нужно ведать уготованное до срока.

— Райда, скорее всего, именно о них говорит пророчество, — оборвала другая маска.

— Почему вы прячете лица? — спросила Жаклин. — Почти все вы.

— Так распорядилась только что императрица, — сообщила, выходя из клубов возникшего золотого тумана, лысая тощая Тутэлла, — когда ей доложили о том, что в городе обнаружены чужаки. Императрица перечислила, кому надеть маски. Я полагаю, она наконец-то вспомнила. Пророчество сбывается.

По толпе воинов будущего прокатился ропот.

— То есть нам никто не собирается ничего пояснять?! — не выдержала Жаклин. — Так и будете молчать?!

— Всё, что вам необходимо, скажет императрица, — объявила лысая Тутэлла, — иные уста да запечатаются немотой, велела она. Двигайтесь за мной.

И страж времени бросила новую пригоршню золотого порошка, поднявшегося дымкой. Аня помедлила всего пару секунд, а потом шагнула в него смело, следом за Жаклин.

Они оказались в другой части Ворот. Здесь коридор перегораживал плотный занавес, словно шатёр. Перед ним в тумане стояли две маски. С появлением друзей и местной Тутэллы они расступились, руками разводя полы занавеса.

Тутэлла указала троице на проход.

Императрица восседала на троне из хрусталя. В ней Аня вряд ли признала бы себя, увидь женщину без объяснений. Мрачное, бледное лицо. Брови, будто повязка самурая, косицами охватывают лоб и уходят в причёску. Волосы спелёнаты сеткой. Очи тусклые, почти мёртвые. Верхнюю губу рассекает шрам, застарелые раны уродуют кожу на плечах и ключицах.

Императрица тоже одета в ленты, но от пояса они расходятся в свободную юбку из полос ткани. У императрицы, как и у Натали со сверхповышенной волосатостью, округлый тугой живот, затянутый в эластичные фрагменты одеяния. На груди завязана парчовая мантия, на пальцах — серповидные полуметровые когти цвета тёмной стали. Вздувшиеся синие венки на щеках и висках похожи на рубцы, белки с лопнувшими капиллярами кажутся красными.

— Welcome to Hell, — пробормотала Тина.

Уста императрицы тронула горькая улыбка.

— Спрашивайте, — велела она, — я отвечу на то, что возможно вам поведать. Прежде, чем мы начнём.

— Что начнём? — насторожилась Аня.

— Нам необходима помощь, — коротко объявила властительница.

— Что здесь происходит? — сурово поинтересовалась Жаклин.

Императрица опустила взгляд.

— Скажу основное. Во-первых, вам нужно осознать наши реалии. В процессе борьбы с одним из врагов человечество узнало о магии и приняло её. На исходе 2017 года люди развязали Третью мировую войну и через несколько лет применили в ней атомное и биологическое оружие. Они бы уничтожили жизнь на планете вовсе, если бы не вмешались мы. Лунные воины создали островок здоровья, защищённый от радиации. Частично защищённый, конечно, — добавила она, полуметровыми когтями поправляя на лбу повязку из кос-бровей. — Так появился Остров Новый Авелилон, куда мы переместили наименее пострадавшее население континентов. Дабы человеческая цивилизация существовала дальше. С веками территории Острова расширялись, оберегаемые магией от внешнего мира. Мы, Лунные воины, продолжали битву со своими врагами, всё новыми и новыми — наши способности росли, и нас самих становилось больше. Люди тоже не противились своей природе. Но вот на нас всех напало нечто, во сто крат сильнее всякого ранее. Наша битва с ним вела к поражению. Пришлось бежать, укрыться в Воротах, чтобы уберечь свои жизни. Мы продолжали борьбу урывками. Шестнадцать лет назад демоны врага убили императора. Разумеется, я о сроке, минувшем для нас. — Она положила когтистую ладонь на свой живот. — Снаружи это только полгода. Полгода связи с реальностью, вынужденной и неизбежной. Она очень дорого давалась нам. Но мы были обязаны запускать течение дней. Ибо в час погребения императора Великая Провидица, которая никогда не ошибается, изрекла пророчество. В нём говорится о нашем спасении. Сейчас. — Она зажмурилась и нараспев произнесла вызубренные, как молитва, строки: — Кровь настоящего и кровь прошлого смешаются вне времени. И впитает её та, что станет великой, изменив ход истории. Она придёт, чтобы освободить проклятый остров от захватчиков. Потеряется в мёртвом городе, но будет найдена. И победит существ не делом, но словом. А потом вернётся домой, сжимая в руках чашу забвения. Глоток из неё лишит память пережитой боли — до поры... — Императрица открыла свои тусклые глаза. — Затем Великая Провидица обратилась лично ко мне и сказала: "Когда настанет час, ты вспомнишь". Оттоль мои люди патрулируют поселения, обитателей которых истребил враг, в поисках той, о ком говорит пророчество. Демоны реагируют на любую магию, их численность безгранична. Колдовство плодит нечисть пропорционально своей силе. Потому за пределами Ворот мы не применяем способности: и так сложно, выбираясь из них, укрыться, а заходя — уберечься от опасности. Многие пали в этой борьбе. Мы пытались разгадать пророчество, постоянно, замурованные вне хода вещей, — дабы обрести волю. — Она снова сжала живот, скрывающий нерождённую принцессу долгие годы остановившегося времени. — В своих выводах предположили, что кровь некой войны прошлого до?лжно смешать с кровью теперешней, дабы напоить ту, которую мы ищем. Но кровь этой войны поглотили монстры, они плотоядны и питаются людьми, не оставляют от них ничего, кроме скелетов. А в былое за кровью минувшей войны мешают проникнуть, чтобы пресечь модификации, Падшие Ангелы. За период осады, когда мы полностью утратили контроль, наши принципы были готовы уступить необходимости. Мы тщились предотвратить случившееся. Но Падшие Ангелы непреодолимо закрывают Ворота туда. И никакая наша сила не убирает их чары. Годы и годы мы стояли в тупике с одной надеждой — отыскать в вымерших городах Острова Новый Авелилон неведомую чужачку. Но ныне я вспомнила.

Она замолчала. Троица гостей тоже потрясённо застыла.

— Я вспомнила, — продолжала императрица после паузы, — вспомнила, что в далёком прошлом ещё неопытной маленькой девочкой переносилась во грядущее, в наш современный мир. Я, моя дочь принцесса Алевтина — не рождённая мною, а прилетевшая из будущего, — и жрица Жаклин. Мы оказались здесь втроём, а ушли вдвоём. Выполнив свою миссию, глотнули напиток забвения. И возвратились в надлежащую бытность. Мы тогда так и не узнали, кто из вас троих — та, что изменит историю. И потому вы станете действовать вместе.

— Э... — пробормотала Аня. — Тина, ты можешь стать великой, изменив историю? — растерянно спросила она, впервые отрываясь от императрицы.

— Нет! — поспешно ответила будущая дочь, вздрогнув.

— И я нет. Значит, это Жаклин, — живо определила принцесса Авелилона. — Но почему ты сказала, что вы уходили втроём, а вернулись вдвоём?

— Весьма вероятно, что пророчество говорит именно о Жаклин, — согласилась императрица Анна, отводя взгляд в сторону. — Ибо тогда, потеряв свои воспоминания, мы с Алевтиной были обречены гадать, куда же бесследно и навечно исчезла в тот день одна из жриц. Мне жаль, — властительница закрыла глаза, — но Жаклин погибнет, избавляя нас от монстров.

— Мы этого не допустим! — вскинулась Аня, порывисто прижимая кулаки к груди. — Ведь теперь мы знаем, как это случится! Мы всё поменяем!

— Нельзя поменять свою судьбу, — произнесла императрица и снова опустила веки.

— Я готова, — решительно сообщила Жаклин.

— Да вы все рехнулись! — возмутилась Тина. — Конечно, никто не позволит, чтобы Жаклин здесь погибла! Как всё было в тот раз? Что вообще мы должны, по-твоему, сделать?!

— Мы смешали кровь, мою и вашу, тут, в Воротах Времени. Более нам не открыли, и мы выступили бороться с монстрами. Они пали, я и Алевтина перенеслись домой.

— Подробнее? — потребовала Тина. — Как мы действовали, как победили и что произошло с Жаклин?

— Я не имею права перекраивать прошлое. Я ничего вам не скажу.

— Тогда мы не станем помогать! — задохнулась от негодования Аня.

— У вас нет выбора, — возразила императрица. — Стража!

— Постойте! — в ужасе выкрикнула Аня. К ним уже подскочили невесть откуда возникшие воины в чумных масках. Анины руки повыше локтей сжимали стальной хваткой. — Послушайте! Это кошмарное будущее! Изменить его — ваш долг! Вы же утверждали, что пытались исказить былое, чтобы спастись, но помешали Падшие Ангелы! А сейчас у вас есть шанс всё исправить! Если вы передадите послание через нас, мы не позволим... Что вы творите?.. Отпустите!

Гостей из прошлого волокли из шатра.

— Вы же воин! Ваш долг — бороться со злом, а не потакать ему! — упиралась Аня. — Расскажите нам то, что известно! О всех ошибках! Обо всём, что будет! И мы не допустим... предотвратим... Вы же воин!

Мутные очи императрицы блеснули гневом. На её шее слепяще сверкнул кулон в виде часиков, синие до черноты венки на лице, запястьях и открытой части шеи проступили чётче.

— Что вы понимаете, дети?! — прогрохотала императрица, и Аня увидела, как её зубы удлиняются и заостряются, превращаясь в акульи клыки. Зрачки сузились до щёлок и выглядели кошачьими, мерцающими агатом на фоне абсолютно красных, налитых кровью белков. — Что вы можете знать о жертвах?! Мы выполняем свой долг! Столетиями! Ценой собственных жизней, ценой своих и чужих судеб! — Кожа на её плечах и в районе ключиц лопнула, её пронзили заточенные крючья костей. Из ран по одежде бежали багровые струи. — Всё ради долга! Мы погибаем ради долга! Мы следуем долгу. Наше прошлое неизменно — ради всеобщего будущего! — За спиной императрицы, разрывая ленты и плоть, раскрылись перепончатые и шипастые, измазанные её же кровью, чёрные крылья гигантской летучей мыши. — Это наш путь! Ваш путь! — Её клыки порвали верхнюю губу. Императрица свирепо полоснула серповидной сталью воздух и расколола, едва задев, свой хрустальный трон. На её ногах тоже появились когти — они прорезали туфли и впились в пол, засыпанный осколками. — И вы будете ему следовать! — орала императрица. — Не смей! НЕ СМЕЙ МЕНЯ ОСУЖДАТЬ!

Аню тащили прочь от этого лютого чудовища — вместе с остальными. За занавесом чумные маски застыли в полумраке. Они не слушали никаких увещеваний и без затруднений держали лишённых магической силы пленников.

В принцессе Авелилона закипала паника. Это будущее?! Во что же она превратится? Что с императрицей? Её искусали бешеные монстры? Или это из-за радиации? Что за ахинея происходит вокруг?! Как могли они таким обернуться?!

— Пустите! — вырывалась Тина. — Вы же воины! Ваша правительница сошла с ума! Или вы не видели, на что она похожа?! Отпустите же!

— Сейчас мы вас отпустим, — раздалось позади.

Аня дёрнулась так резко, что заныла шея. К ним приближались лысая Тутэлла и императрица. Последняя тяжело дышала, её гудроновые очи сверкали. Острые кости на плечах и ключицах пропали — зияли только рваные раны. Крылья тоже куда-то исчезли, да и клыки стали меньше. С распоротой верхней губы сочились рубиновые капли. Зрачки всё ещё казались щёлками, в них полыхала ярость.

Императрица шагнула к схваченным воинам. Она подняла серповидный коготь указательного пальца правой руки, окунула его кончик в язву над сердцем. Потом полоснула по груди Аню. Пленница вздрогнула от обжигающей боли — на коже набухла красная линия. Ту же манипуляцию императрица проделала с другими.

— Кровь настоящего и кровь прошлого смешаются вне времени, — повторила она.

— Одумайтесь! — проскулила Аня. — Мы же способны вместе всё исправить! Мы поможем вам, но не так... Пожалуйста, подумайте...

— Она придёт, чтобы освободить проклятый остров от захватчиков...

— Успокойтесь, Ваше Величество, — произнесла лысая Тутэлла, — вам вредно злиться до рождения принцессы.

— Шестнадцать лет покоя, — огрызнулась императрица. И велела: — Выпустите их в город.

После чего пошла прочь.

— Постойте! Объясните хотя бы, кто ваш враг? Чего он хочет? Как действует?! Погодите...

Лысая Тутэлла бросила туман, и чумные маски поволокли их в золотые клубы.

Этот отрезок коридора не был пуст: по колена в белой поволоке стояла, опираясь на одну из арок, Натали будущего. Она вскинула свои опухшие от слёз слепые глаза на Жаклин.

— Сестрёнка! — выдохнула Натали и метнулась вперёд, безошибочно чувствуя ту, к кому стремилась. Она обхватила удерживаемую масками пленницу. — Жаклин! Милая моя! Прости меня! Я знаю, ты поймешь! Так нужно! Нужно... Милая моя... Скажи, что ты меня простишь, потому что я сама никогда не прощу себе этого! Я сотни лет не нахожу покоя...

— Так должно быть? — спросила Жаклин.

— Не поддавайся! — в ужасе выкрикнула Аня. — Это же безумие!

— Да, Жаклин, так должно быть, — горячо зашептала Натали в ухо сестры, не разжимая лихорадочных объятий. — Это наша судьба. Я люблю тебя. Больше всех на свете. Я ни на один миг тебя не забывала...

— Натали! Натали, помоги нам! — зачастила Аня. — Надо исправить это страшное будущее! Пожалуйста! Это твой долг! Я приказываю тебе! Слышишь?! Я твоя принцесса! Я приказываю тебе, Натали!..

Женщина подняла голову, сжав руками лицо сестры, и поцеловала ту в губы.

— Ты должна, — дрогнула она, почти не дыша. — И я должна.

— Чей это ребёнок? — приглушённым голосом спросила Жаклин.

— Лесты, — не отрывая слепого, едва ли не пульсирующего взгляда от глаз сестры, ответила Натали. — Прости меня.

Воины в масках развернули их к закрытым Воротам. Сзади нависла Тутэлла.

— Мы совершим это быстро, — сказала она. — Иначе вы погубите и нас, и себя.

Они трое стояли в ряд, Аню и Тину держали маски, Жаклин — Натали. Аня сделала маленький шажок, наступила в завиток одной из её огромных кос и чуть присела, чтобы под подолом длинного вечернего платья это было незаметно.

Тутэлла открыла Ворота. Аня почувствовала пинок и движением ноги накинула петлю косы выше, увлекая её владелицу за собой. На миг получилась давка. Там, за Воротами, толпы монстров сходились к ним на линии, где уничтоженная огнём улица схлёстывалась с обращённой в лёд. Раз Аню резко дёрнули назад за колено, а потом воины будущего вытолкнули вслед за ними Натали — и Ворота сомкнулись.

— Зачем?! — взвилась Жаклин.

Воздух поплыл вокруг Натали, формируя костюм воина. Она простёрла ладони, и исполинская волна ударила по чудовищам, смывая их прочь. Аня схватила беременную женщину за плечи.

— Говори, что это за враг? Чего он хочет?!

С хлопками вдалеке возникали новые монстры.

— Никто не видел врага. Мы ничего о нём не знаем! — прокричала Натали, очередной титанической волной снося прибывающих тварей.

Боковым зрением Аня отметила урода за спиной Жаклин. Безрукий монстр с двумя головами оскалил клыкастые рты. Он подался вперёд, но Аня рефлекторно пихнула на чудище Натали. Этому миру всё равно никогда не стать реальностью — так она решила.

Зубастые пасти впились в горло жертвы слева и справа. Аня сделала пару шагов, и вдруг царапину на груди обожгло огнём. И тут же материализовалась боевая форма. Кровь императрицы вернула силы в этом времени. Она уже хотела метнуть в пирующего монстра энергетический шар, но в мозгу звякнуло: "Не делом, но словом".

— Стой! — зачем-то обратилась Аня к чудовищу.

И оно замерло.

Из ужасающих ран на шее Натали били багряные фонтаны. Жаклин бросилась на помощь, но Тина схватила её за локоть.

— Умри! — гаркнула Аня, не совсем понимая зачем. Монстр закрыл глаза и упал.

Но к ним стремительными прыжками подступали другие.

— Стойте! — властно велела Аня. И выродки застыли. Один — очень близко к ним. Она не могла постичь, почему твари слушаются — но нельзя было терять шанс. — Убейте того, кто вас послал, — распорядилась она. Монстры воззрились на неё. Они не двигались.

— Убейте! — исступленно орала Аня. — Слышите меня! Сейчас же! Я приказываю! Убейте того, кто вас послал! Вы все! Сейчас же!

Однако аномальное послушание уже развеялось. Уроды снова лавиной попёрли на них. Наверное, чудеса вышли. Аня с трудом увернулась от гада, кинувшегося к ней, и покатилась по гладкому льду. Чудовище ринулось следом скачками и занесло когтистую лапу.

— Нет! — крикнула Аня, и мутант, зависший кошмарной глыбой, тупо оцепенел.

Они всё ещё слушают?! Какого чёрта?

Монстр таращился на неё. Аня оттолкнулась ногами от заиндевевшей лужи и выбралась из-под демона. Твари не тронули Жаклин, Тину и умирающую Натали. Все они тянулись к ней — ползком, бегом, рывками... Тысячи существ. Будто Аня — центр муравейника. Матка...

— Стойте! — опять попробовала она. И войско замерло.

"Никто не видел врага. Мы ничего о нём не знаем".

Нет, это слишком даже после всего, здесь случившегося...

Аня посмотрела ближайшему демону в глаза. Искалеченное лицо, гниющая плоть. Он повиновался ей.

— Вас послала... я? — тихо спросила Аня. Чудище кивнуло. — Зачем? — прерывистым шёпотом добавила принцесса Авелилона.

Уродец повёл головой. Интеллектом эти твари явно не обладали.

На секунду неистовое желание заставить армию монстров добраться до императрицы и разорвать её на куски затопило всё. И тут откуда-то сверху разнёсся знакомый голос. Её. Их голос.

— Тебе рано понять это. Мы живём, чтобы бороться. — Слова грохотали всюду — надо льдом и пепелищем. — Наш удел — вечная борьба. В ней мы черпаем силу. Так она растёт. Мы боремся, дабы когда-нибудь иметь власть победить. Ради одного боя мы обращаем в битву всё наше существование. Этих монстров сотворила не я, а судьба. И имя ей Розалина. Я — лишь орудие. Мы должны были пройти и через этот бой. И прошли. Я создала их, а ты — велишь им умереть. И тогда монстры пропадут, а мы станем готовиться к новому, иному бою. Придёт время, и ты поймёшь... Цель нашего бытия — постоянная борьба. Таковы правила. Мы следуем своему предназначению, как бы это ни казалось тяжело. Потому что мы — воины. Мы следуем долгу. И всё будет как дСлжно. Ты ничего не сможешь изменить. Ты ничего не имеешь права менять. Кому-то суждено погибнуть ради великой цели. И даже миллионные жертвы ничтожны ради неё. Так нужно. Со временем ты поймёшь...

— Умрите, — проскулила Аня, чувствуя опустошение и дикую усталость. — Умрите вы, все...

Впереди — насколько хватало глаз — на выжженной и замороженной частях монстры падали и застывали. Аня вздрогнула, когда в её руке возник хрустальный бокал на длинной ножке.

— Выпей, чтобы забыть! — прокатилось с небес, и всё заволокла пелена. — До поры... Настанет час, и ты всё поймешь...

...Вот она стоит около праздничного стола в банкетном амфитеатре замка Ханны. Боевой сарафан обернулся вечерним платьем. У самых губ — ёмкость, полная забвения. Её поверхность горячая. Всего один глоток, чтобы выпустить из памяти мрак кошмарной судьбы. Не знать. Только бы не знать. Если она будет это знать — сойдёт с ума. Безысходность. Вакуум. Бессмыслица. Помнить слишком страшно.

Это ещё хуже мыслей об Аде. Это вечный Ад уже сейчас.

Страшнее укоров в трусости. Лучше трусость, чем подобное служение долгу. Но ведь именно трусость к нему привела.

Императрица Анна без раздумий умылась бы серной кислотой, так же легко, как приказала демонам уничтожить население своей державы. Они убили даже императора! Господи Боже мой, она позволит им убить Нику...

Аня слаба. Безвольна. Потому она и покорится. Потому станет такой. Потому сотворит весь этот ужас по велению Розалины. Слабая, чтобы противостоять, она станет смертоносным орудием...

Всё внутри кричало — хлебни. Освободись. Живи, живи дальше! Целых пять сотен лет! Может, всё сложится иначе. Всего один-единственный глоток...

Аня выхватила взглядом Жаклин — жрица с бескровным лицом застыла на ступенях амфитеатра с бокалом у рта. Они всё изменят. Обязаны! Увидеть, запомнить.

И изменить.

Для этого следует оставить это знание. А изменить получится.

Ни за что и никогда Аня не станет такой. Что бы ни пришлось перенести.

Ведь Жаклин здесь. Значит, всё уже не так!

Аня разжала пальцы. Бокал со звоном ударился о каменный пол. Тина и Жаклин опустили свои. Хрустальными осколками у ног лежало разбитое уродливое будущее. Не бывать ему. Не бывать, никогда. Этот мрак нужно не понять. Его нужно предотвратить — любой ценой...

* * *

Глава XXVI: Семейные драмы

* * *

В жизни Ани появилась чёткая цель. Всеми силами, ни за что не стать такой, как императрица Анна в том ужасающем грядущем. Она думала об этом постоянно. А ночами мир, о котором принцесса Авелилона не пожелала забыть, приходил кошмарами во снах. Разумеется, более прочих эта история повлияла на троицу, побывавшую в будущем. Остальные, слышавшие только рассказ, прониклись не так.

В тот памятный вечер, когда путешественницы во времени окончили свой странный вояж, воины обсуждали случившееся первый и последний раз. После и с Тиной они эту тему по какой-то негласной договорённости не поднимали. Аня была признательна. Пусть и через пять сотен лет, но всё-таки именно она превратилась в чудовище — и внешне, и внутренне. Именно она приказала монстрам уничтожить едва ли не всё уцелевшее население планеты... И даже своего супруга.

Аня чувствовала жалящую вину. Как могла она покориться Розалине? Неужели радужный демон её победит? Нет, никогда!

Увиденное изменило принцессу Авелилона. Она и сама не постигала насколько.

— Вовсе рехнулась! — констатировала Ханна, наблюдая, как из кольца Мелочей в стеклянную супницу льётся тяжёлая маслянистая жидкость.

Ханна станет единственным свидетелем. Без неё никак не обойтись.

Но принцесса взяла с друидессы клятву хранить всё в тайне.

Посудина наполнилась почти до краёв. Аня опустила руку и вгляделась в прозрачную поверхность. Страха не было. Истинно не было.

— Сия идея не особо... — начала Ханна, только будущая предводительница Лунных воинов её уже не слушала. Упёрлась костяшками в дубовый стол и быстро окунулась в ёмкость.

Боль — тоже понятие относительное. Вытесняет самоё себя.

Кислый медный привкус и жгучий раздирающий ад затопили реальность. Больше не было ничего. Ничего не видели глаза, выжженные кислотой. Но где-то краем сознания Аня ощутила, что Ханна намеревается исполнить свою часть задачи, — и вскинула вперёд, в пульсирующую темноту, правую ладонь, останавливая друидессу. Говорить не получилось: не было больше губ, да и голосовые связки сгорели.

Рано.

Ещё несколько минут. Пока в мутящихся мыслях из слепой черноты сияют яростно и жестоко волчьи зрачки императрицы Анны. Боль зашкаливает так, что даже отступает. Никогда, она не будет такой никогда. В этой красноречивой, пылающей и гулкой тьме они прощаются с чудовищем навеки. Аня смыла с себя тавро уготованного вместе с кожей. Кислотой вытравила императрицу Анну в небытие.

И она не даст ей вернуться. Не даст ей быть.

Если бы у Ани осталось лицо, она бы улыбнулась...

Белое облегчение окутывает действительность, из мрака вырисовывается Ханна, опускающая руку с кольцом.

— Спасибо, — произносит принцесса Авелилона вновь обретёнными губами, — теперь всё хорошо.

— "Хорошо", — передразнила бледная как мел Ханна хриплым, дрожащим голосом, — славно, ежели тебе хорошо. Я сие отныне стану в кошмарах еженощно зреть. Вовсе рехнулась...

То было почти три недели назад. Сейчас дома Аня следила взглядом за Тиной, подозревая у той похожие проблемы. Неприятие, отравляющее жизнь каждый день и каждую секунду. Не то чтобы Тина что-то озвучила, но её будущая мать улавливала косвенные признаки.

Нервический поворот головы, мимолётное выражение глаз. Удручённую молчаливость.

Перед ними на полу гостиной маленькая Соня возводила баррикады из подушек и прятала там массу плюшевых животных, натасканных до того из детской на пару с недавно удалившимся домой соседским мальчонкой. После ухода Рустика она украдкой колдовала, практикуя свои новые способности.

Эрру некоторое время назад логично предположил, что его ребёнок должен владеть тем, чем и родитель, и взялся учить дочурку из грядущего перестраивать структуру вещей силой мысли. В чём добился немалых результатов. Оказалось, Сонечка обладает "встроенным кольцом Мелочей" — по крайней мере всё, что позволяла делать эта диковинка, доступно малышке и без того. Это вызвало в ней бурный восторг, и пришлось умерять пыл юной проказницы, доходчиво втолковывая, когда применение магии абсолютно неуместно.

С переменным успехом.

А так как Соня всё ещё понятия не имела о том, что не является чадом Александра и Анжелы Сухановых, свои наследственные качества она оценила как умопомрачительную гениальность и хвасталась старшим воинам направо и налево, всерьёз намереваясь разбудить чью-то зависть. А для острастки измывалась над Сайфаксом, доводя ифрита до лихорадочного чада.

Сейчас, усиленно таясь под столом или за диваном, она модифицировала свои игрушки или, бросив беглый взгляд на лестницу и дверь в кухню, заставляла откинутые далеко предметы самостоятельно подлетать прямо в руки. Оставалось надеяться, что Соня достаточно большая, чтобы не шалить так при обыкновенных смертных...

Тина наблюдала за своим нерождённым ребёнком с пустым, потерянным лицом. Аня готова была поспорить: перед глазами у той совершенно иные картины. Уже начался сентябрь, между ними и открывшейся тайной страшного грядущего пролегли два месяца. Но в последние дни к Тине вернулись неотвязные мысли об увиденном ужасе. Для неё это не переломный момент, не катализатор. У неё не возникло цели. Она не властна всё изменить. Для неё тот мир — тень грядущего, в которое суждено трансформироваться окружающей реальности. И ничего не попишешь.

Тина шла к осознанию медленно. Складывалось впечатление, что она и вовсе легко отделалась. А может, просто Аня была занята своими внутренними конфликтами и не так обращала внимание на мелочи. Летом будущая дочь лишь выказала опасение, не повлияют ли на её существование их корректировки, и первые дни Аня нередко замечала её в коридоре у зеркала. Но ничего не проявлялось, и, казалось, Тина успокоилась.

С приходом же учебного года, когда принцесса Авелилона наконец вдохнула полной грудью и осмотрелась по сторонам, подруга стала раздражительной и часто теперь впадала в оцепенение сродни сегодняшнему.

Если бы Аня могла объяснить.

Не нужно переживать. Бояться.

Она никогда не будет такой, как императрица Анна. Она ни за что не допустит подобного.

Вот только как это растолкуешь?..

— Соня! Двенадцать ночи! — зазвенел в гостиной старческий голос Красоты. — Пошли чистить зубки!

— Неть! — протестовала сестрёнка. — Лизавета, я узе взослая! Я не хацу пать!

— Больше Рустам не придёт к нам в гости вечером! — угрожающе пообещала домработница. — Так, а откуда это? И это?.. Софья, ты опять за своё?! Марш наверх! — И она принялась разгребать баррикады и растворять колдовски добытые игрушки под громогласные возмущения ребёнка.

Аня встала и двинулась в комнату Тины. Временно она обитает там: вот уже почти месяц мама делает в покоях старшей дочери ремонт. Затишье с заказами на работе часто подталкивало Анжелу к преобразованиям в родных пенатах. Наверное, следовало предупредить маму, что это всё, в общем-то, лишнее: Аня планировала очень скоро уйти из-под родительского крова. Но повода затеять непростой разговор всё не находилось.

Она сообщит в первую очередь Нике, в день своего рождения. Потом маме.

Ещё недавно это казалось такой проблемой...

Право, Аня закатает возлюбленного в асфальт на центральной площади города, если услышит о нежелании брать изумруды у жриц Храма Луны. Довольно. Жить с родителями она не может. Здесь слишком сложно делать вид, что ты — прежняя легкомысленная девчонка, ребёнок, развлекающийся своими надуманными приключениями. Вести себя так, чтобы мама не заметила, как сильно она изменилась.

— Спишь?

Шёпот развеял лёгкую рябь дремоты. Аня заморгала — силуэт Тины чернел на фоне освещённой двери. Она прикрыла створку и в полумраке, лишь чуть разреженном едва теплящимся на фитильке ароматической лампы Суффиксом, скинула влажное полотенце и облачилась в пижамный костюм.

— Ань, мне нужно с тобой поговорить. — Тина опустилась на край дивана и подтянула колени к подбородку, уставив неподвижный взгляд в сад за стеклом. Эта часть дома была полуподвальная, и высокое окно размещалось снаружи почти над землёй. Проносящиеся за забором фары машин выхватывали фрагменты ночного ландшафта, разгоняя по углам зловещие тени. Начинался дождь. — Моя... моя подруга попала в беду, и я не знаю, как ей помочь, — объявила она.

— Какая подруга? — Аня села на постели.

— Моя Марианна. Наверное, не считая воинов, она — самый близкий мне человек, — сказала будущая дочь. И умолкла.

Аня набралась терпения. Это был более чем неожиданный предмет для беседы. На несколько долгих мгновений между первыми словами Тининой фразы и её окончанием Аня успела решить: та отважилась заговорить о ждущем через пять сотен лет. И Ане со всей возможной убедительностью придётся доказать другому то, что и самой себе втолковать было куда как непросто.

А она о школьной подружке...

— Марианна... из довольно странной семьи, — пробормотала Тина через силу. Она откинулась назад и легла, вперив в пространство немигающий взор. — Обеспеченной и очень странной. — Аня попыталась сосредоточиться. Но в её облегчении угадывалась нотка досады, и это мешало восприятию. Вместо столь сложного и важного Тина толкует о сущих пустяках... — Там... блюдут традиции, — запнулась она. — Потому ещё совсем ребёнком Марианна была номинально обручена. Как в старину. С детства она привязалась к своему наречённому. Он молодой, красивый, богатый... У них должно всё сложиться прекрасно. И Марианна думала, что любит его — с ранних лет. Сейчас ей пятнадцать. И полтора года назад она повстречала другого.

Тина снова умолкла, не отрываясь от теней на потолке. Аня вскинула одну бровь и ждала продолжения.

— Сначала они встречались тайно, — сообщила Тина, — а я им помогала. Марианне придётся выйти за того, с кем она обручена. Так желают её родители, так дСлжно. Засим она хранит свой роман в строжайшем секрете. Дело в том, что возлюбленный стал закатывать скандалы по поводу её жениха. Он считает... считает её причины несостоятельными. Считает всё это глупостью. Они... сильно поругались недавно. Теперь обоим плохо. Марианна попросила у меня совета, а я не представляю, как помочь.

— Ты что, серьёзно?! Ей пятнадцать лет! — ахнула Аня. — Описываешь тут какую-то шекспировскую драму! На дворе не Ренессанс, пусть поговорит со своими родителями! Её парень совершенно прав.

— Всё не так просто. Мама Марианны... немного не в себе. У неё нелады с психикой. Это очень долгая история. Но если Марианна станет чудить — её мать может покончить с собой. То есть или она убивает родного человека, чтобы остаться с любимым, или жертвует всем, чтобы было как суждено.

— Это бред. Вслушайся в то, что сама сказала.

— Знаю, звучит, словно телесериал. Но, — Тина закрыла глаза, — но что же делать?

— Я уверена: вы обе утрируете, — скривилась Аня. — Если мама того, за ней должны следить специалисты... Твоя подружка надумывает себе горести.

— Нет.

— Ну так следует обсудить с ней. Всё реально объяснить. Она же её мать.

— Она ненормальная! — вдруг рассердилась Тина.

— Тогда за ней точно присматривают!

— Всю жизнь? Каждую минуту? Это невозможно!!! Кроме того, Марианне придётся поссориться с отцом, он перестанет давать деньги, не позволит видеться с матерью. А если с той ещё и что-то стрясётся... В общем, она не выйдет за того, кого любит. Но хотела бы просто с ним видеться, а он ведёт себя как бессердечный болван! — с жаром зачастила Тина. — Я не понимаю! Он будто издевается, в курсе ведь, что и так тяжело! Я не... Что Марианне делать?

— Э... даже... прямо... — Аня усердно старалась всерьёз представить озвученную проблему. Гиблая затея. — Но ей же пятнадцать! Пока нужно будет идти под венец, пройдёт ещё минимум три года, — попыталась выкрутиться она.

— Но сейчас они ведь поцапались! Что ей делать сейчас?

— Я не знаю.

— Я тоже, — опустошённо выдохнула Тина.

— Может, потолковать с отцом — и они вместе что-то придумают? Он-то не сумасшедший...

— Отец не одобрит, — обречённо проговорила будущая дочь. — Тут выхода нет, совсем-совсем. Если бы мы хотя бы не поссорились! — срывающимся шёпотом закончила она.

— Ты поругалась с Марианной?

— Нет. Я имела в виду, если бы мы с ней не поссорились с тем, кого она любит. Но он действительно стал чёрствым кретином! И ничего не слушает... Пусть очевидно, что не так ради воли отца, как ради жизни мамы и её спокойствия, Марианна обязана пожертвовать своим счастьем.

— А такое уж это счастье, когда он её не понимает и не поддерживает? Мало ли что насмотревшемуся телевизора и начитавшемуся книжек подростку кажется. Марианна убивается больше ради самой красоты истории, чем из-за конкретного парня. И если её отец уверен... может... может, всё-таки ему виднее? — осторожно спросила Аня. — Вы об этом не размышляли?

— Размышляли. Я знаю, — выдавила Тина. — Это судьба. Так должно быть. Но так нельзя. — Она всхлипнула, и в свете луны, струящемся из окна, несколько раздосадованная искусственностью беды Аня с ужасом увидела, как по щекам будущей дочери текут слёзы. — Что ей делать? — прорыдала Тина. — Что делать?

— Эй, ты что? Прекрати! — испугалась Аня.

— Не... мо... гу... Как же быть? Как?

— Успокойся! Ну, подумай о хорошем!

— Да нет у меня ни черта хорошего! — выпалила Тина. — Если бы ты знала... слышала, что говорит Марианна. Она мой самый близкий человек из немагического мира! Как же мне ей помочь? Как? — Тина резко села и судорожно вытерла глаза. — Извини, — быстро сказала она. — Просто я столько времени погружена в это и, представив себя на месте Марианны, не нахожу вариантов... Я единственная, кому она это доверила. Понимаешь... она же даже покончить с собой не может. Ведь этим... она также... убьёт... Со... — Тина всхлипнула, — свою маму. Она обязана жить ради матери.

— Эй, не пори чушь! Что значит покончить с собой?! Ты, я смотрю, насоветуешь... А то не алё, что после смерти бывает.

— Это она так рассуждает. Извини, я тут реву... нужно выговориться.

— Конечно, — ошалело кивнула Аня. — Ничего. Мне... тоже жаль Марианну. Это какое-то варварство.

— Ладно, давай спать. Уже поздно. Выброси из головы. Спокойной ночи.

И Тина натянула на лицо одеяло. Аня какое-то время сидела, ошеломлённо глядя на бугорок.

Тина чересчур близко к сердцу принимает чужие проблемы. Абсолютно дурацкие горести скучающего ребёнка. И накручивает нервы. Наслушалась бредовых россказней подруги и доводит себя до истерики. Дикость какая-то.

Тина слишком доверчивая.

Но какая есть.

Как бы так поосторожнее объяснить это?..

— Жутко не иметь в жизни выбора, — пробормотала Аня, укладываясь рядом и наблюдая за крошечной тенью Суффикса, прыгающей по потолку. — Знать заранее, за кого выходить замуж... Подлинное Средневековье... — На улице усилился дождь — крупные капли забарабанили по стеклу. — Хотя ведь, в общем-то, у нас с тобой то же самое! — с улыбкой окончила она, настраивая собеседницу на позитив. — Хорошо, что мы любим тех, кто предназначен судьбой... Слушай, — Аня пихнула будущую дочь в бок, — ты, безусловно, разозлишься, но, скорее всего, твоя подружка — фантазёрка, каких поискать. Некоторым людям нравится сочинять такие вот драмы и страдать. Они в них искренне верят. Погоди, не перебивай меня. Подумай. Как бы девочка из "очень обеспеченной семьи" попала в нашу захолустную школу? Если нынче и остались браки, заключаемые над колыбелью молодожёнов, то их жертвы учатся в дорогих частных колледжах, а то и за границей. Да и прочее... На секунду забудь, что это поведала тебе близкая подруга, и мысли объективно. И не смей выгонять меня из своей комнаты: мне негде спать, — попытавшись смягчить сказанное, добавила Аня. — Давай-ка спросим у Бантик, действительно ли ситуация, про которую тебе поведала Марианна, такая безвыходная.

Повисла напряженная пауза.

— Хочешь, я спрошу? Прямо сейчас?

— Не нужно, — наконец странным голосом произнесла Тина.

— Почему? А вдруг Бантик посоветует что-то дельное, например, если твоя подруга не нарочно так всё оценивает?

— Не нужно ничего спрашивать у Бантик.

— Но...

— Марианна ничего не знает об этой истории.

— Чтоооо?!

— Это сюжет одной из моих самых любимых книг. Только её в этом времени ещё не написали. Я хотела предложить его для школьного спектакля. Но следовало проверить, насколько современное общество готово всерьёз воспринять такую историю. Это шикарная вещь, но теперь ведь не её эпоха. Ты посчитала это совершенно невозможным, хоть я и подала всё как реальность, произошедшую с моей подругой. Даже обвинила близкого мне человека во лжи. Значит, увы, сюжет не годится.

— Ты... ты плакала из-за придуманной драмы?!

— Оттачиваю свои актёрские способности, — лукаво пояснила Тина, выныривая из-под одеяла. — В этом ты мне не откажешь, правда?

— Э...

— Играть в постановке я точно буду, мне это нравится. Ты же поверила, что я переживаю. Считаем, что частично эксперимент удался. А вот сценарий не подходит.

— Чудны?е у тебя эксперименты, — выдавила принцесса Авелилона.

— Давай спать, — коротко ответила Тина.

Нет, ну надо же!..

...Аня проснулась сразу от нескольких вещей, но до конца не осознала этого. Лишь упёрлась взглядом вдруг открывшихся глаз в кружочек на потолке — тень от дремлющего на фитильке свечи Суффикса.

Что-то было не так. И от этого всё тело будто сковало страхом.

Тина дышала натужно и очень шумно, булькающий и хлюпающий звук напоминал агонию чахоточника. Плюс запах. В тёмной комнате пахло старыми водопроводными трубами.

Аня, пытаясь побороть странное оцепенение, скосилась в бок. Её будущая дочь, едва видная в полумраке, казалась алебастрово-белой и неподвижной. Грудь, почему-то затянутая в чёрную кожу, чуть заметно поднимается, плотно сжатые губы совсем обескровлены. Влажное, прерывистое дыхание и хрипы издаёт не она.

Аня подскочила на постели, села. В нос ударил тяжёлый ржавый дух. Что-то огромное вздымалось около дивана, и голова этого существа лежала на его краю у самого локтя Тины. Бурые пятна пачкали простыню.

— Су-у-у-уффикс, — еле живая от ужаса, позвала Аня, — Суффикс, проснись. Суффикс!

Ифрит дрогнул, стал ярче. Аня не отрывала взора от сопящей громадины. Зверь сливался в единую синеватую глыбу. Ковёр под ним из салатового превратился в рыжий, что-то пропитало ворс. Это оно отдаёт ржавчиной. Кровь.

— Суффикс, свет... Ты видишь это?..

Ифрит лепестком пламени выглянул из аромалампы. От жара полиэтиленовая обложка на Тинином учебнике истории сжималась и извивалась, словно лёд таял на воде. Миазмы смертоносного побоища перебил мерзкий смрад. Но Аня не обратила на это внимание. Они с Сайфаксом одновременно поняли, что за животное пробралось в спальню и, судя по всему, умирает на полу.

Конь Апокалипсиса, злобный дух, власть над которым недавно получила Анина будущая дочь, поднял веко, обнажив мутный красный белок с вертикальным, как у кошки, зрачком. Пепельный язык показался на покрытых пеной зубах оскаленной морды.

— Т-т-тина! — Аня пихнула спящую под рёбра. Та была холодной. — Тина! — уже громче, рискуя кого-нибудь разбудить, окликнула Аня.

Будущая дочь вскинула ресницы. Миг неосмысленно смотрела в потолок.

— Что за вонь?! — спросила она. Подкатила глаза в направлении пылающего на столике в голове Сайфакса и рукой задела ночного гостя.

Она взвизгнула, отпрянула к Ане. Потом пригляделась. Книги и тетради наконец занялись огнём. В дверь заскреблись.

— Суффикс! Сейчас же потуши! — подскочила Аня. В осветившейся пожаром комнате она увидела целое озеро тёмной крови, прибывающей из-под коня. Лишнее пламя погасло.

— Девочки! — пропищал тонкий голосок Селены. — Ваше Высочество! Ваше Величество!

Аня спрыгнула на чавкнувший ковёр и, оставляя красные следы босых ступней, открыла. Две кошки остолбенели на пороге.

Конь Апокалипсиса поднялся на плохо слушающихся ногах. Его брюхо было распорото, тошнотворное месиво внутренностей свесилось почти до пола.

— Мамочки... — прошептала Тина, зажимая рот. Только теперь Аня поняла, что на ней жокейский костюм.

— Развоплотись, — потребовал, вспыхнув ярче над горой сожжённых школьных принадлежностей, ифрит. Звякнула расколотая жаром аромалампа. — Это исцелит его.

Конь дрогнул дымкой — Тина силой мысли сняла свой наряд, возвращая пижаму. Дух растаял.

— Что тут происходит?! — ахнула Салли.

— Н-н-не знаю, — клацнула зубами Тина, выуживая из обугленных тетрадей на столе кольцо Мелочей и убирая с ковра и дивана бурые пятна, — но нам нужно срочно оповестить всех!

Раздался шорох, за кошками возникла старуха.

— Что такое? Здесь пахнет гарью.

— Организуй совет, — велела Аня. Её пятки всё ещё оставляли кровавые отпечатки, и ворс потребовалось чистить заново.

— Соню будить? — спросила Красота.

— Мама заметит, — пробормотала Тина.

— Сто заметит? — полюбопытствовала Сонечка, высовывая хитрую мордашку из-за юбки домработницы. — Мама спить клепо.

Недовольная Тутэлла забрала их минут через семь, но потом пришлось долго сидеть в ожидании остальных. Пока страж Времени, бурча, приводила воинов, Аня сварила на услужливо разгоревшемся ифрите крепкий кофе и размножила колокольчиком. Напиток, правда, вышел не очень хорошим — его наколдовали кольцом Мелочей, потому что запасы провизии из Ворот куда-то пропали. Тутэлла успела только походя не впервые обиженно бросить, что тут исчезает без следа или меняет расположение постоянно каждый предмет.

Но вот воины наконец собрались. Все, кроме Эрру. По передатчику он не отозвался.

— Бантик, где принц? — досадливо рявкнула Тина, захлопывая зеркальце на своей руке.

— Тааааак, — русалка перелистала книгу, — Эрру в доме, неподалёку от вашего, — сообщила она, подняв взгляд на Аню и Тину. — Он... сидит в кресле.

— Сидит в кресле? — недоумённо повторила Тина. — В соседском доме?

— Именно так, — подтвердила Бантик, — его похитили. Враг сейчас спит. В той же комнате.

— У нас таки враг? — мрачно уточнила Мэри-Лин.

— И он спит в той комнате, где Эрру сидит в кресле? — вскинула брови Евгения Витальевна. — По соседству с домом Сухановых, дорогая?

— Всё точно, — кивнула русалка.

— Странно как-то, — прищурилась Тина с недобрым выражением лица. — Не нравится мне эта история... Бантик, что ещё за враг?

— Так... женщина...

— О, прекрасно, — вставила Тина, отчётливо краснея.

— Зовут её Габриэлла... Некая валькирия Габриэлла.

— Валькирия Габриэлла?! — выпучил глаза Ника.

— Но ведь она кайфует на курортах Планеты Счастья! — возмутилась кошка Селена, гревшая лысый бочок около пылающего Суффикса.

— Вы знакомы? — удивилась Бантик. — Ага, вот, вижу. Она была вашим врагом... Нет, Габриэлла не на Планете Счастья, её оттуда три недели назад вытащила, — Бантик внимательно читала зелёные страницы, — её дочь Новоэления.

— У Габриэллы есть дочь?! — поразилась Кристина.

— Нет. — Бантик нахмурилась. — Пока нет. Эта дочь ещё не родилась.

— Но уже вытащила Габриэллу с Планеты Счастья?! — окончательно запуталась Алана.

— Выходит, так... Ааа, я всё поняла! — просияла русалка. — Новоэления прибыла из будущего, чтобы освободить свою мать из неги Планеты Счастья. Если бы она её не вызволила, Габриэлла не смогла бы её родить. Это временная петля. Теперь всё ясно.

— Ничего теперь не ясно! — вскипела Тина, вскакивая на ноги. — Какого чёрта с ней делает мой принц?!

— Осмелюсь предположить, — заметила Бэлла, — что леди всё ещё планирует попасть с ним под венец, дабы стать могущественной, как ей примерещилось.

— Не планирует, — возразила Бантик. Тина сузила левый глаз. — Она уже вышла замуж за Эрру. Вчера, — сообщила русалка, — в римско-католическом соборе Святого Иосифа на центральном проспекте Днепропетровска их обвенчал священник.

— Что?!! — совершенно вышла из себя Тина, обливая диван остатками кофе. — Что значит их обвенчал священник?!

— В соответствии с видением валькирии, она должна сделаться супругой Эрру по законам любой из человеческих религий, — прочитала Бантик, приняв риторический вопрос за уточнение, — и для этого выбрала католическую. Красота обряда...

— Погоди, — перебила рациональная Кристина, — нельзя же просто так заявиться в церковь и потребовать себя обвенчать, мы же не в Лас-Вегасе!

— Они и не заявлялись, — терпеливо растолковала русалка, — они подали документы две недели назад, всё юридически верно...

— ЧТО?! — Тина уже кричала. — ОНИ подали документы?! За две недели?! Эрру что... Он... он что... Как... как он мог?!

— И откуда у него документы? — вставила Салли.

— Солнышко, я уверена, тут что-то не то, — попыталась вмешаться Красота. — Всё объяснится, и...

— Объяснится?! Мой принц обвенчался с врагом и запланировал это за две недели!!! А как же Соня?!

Все посмотрели на Сонечку, перемазанную какао, которое та доедала из чашки пальцем. Она, в свою очередь, сделала растерянно-невинное лицо и рукой растёрла шоколад по щекам.

— Сто? — часто заморгала девочка. — Соня нисего не деляла. — Для пущей убедительности она замотала головой. — Я нисево не знала пло ветленого Эллу! Честно-честно!

— С Соней порядок, — отчеканила Аня, — значит, всё образуется.

— Он женился на враге! Женился! И бог весть что ещё с ней делал. Сегодня и за две недели! — Тина закусила губу.

— Ну, это странно, но...

— Можно мне закончить? — повысила голос Бантик. — Что вы вопите, не дослушав?! Эрру был околдован: в школьной столовой Габриэлла опоила Тину снадобьем, которое повлияло на её Внутренний Мир. Эрру жил, словно во сне, все эти две недели и под венец её вёл без своей воли, под властью чар. Он очнулся от них только сегодня ночью, после... ну, после логического завершения церемонии венчания.

— Вот видишь, Тина, всё о'кей, — бодро объявила Мэри-Лин.

— О'кей?!! Венчание и его "логическое завершение" с нашим врагом будущего отца моей дочери — это такое "о'кей"?!

— Давайте не впадать в панику, Ваше Высочество! — взяла слово Селена. — Этот неприятный инцидент просто забудется, когда мы победим валькирию.

— Он на ней женат! — гаркнула Тина.

— Ну и что?

— Али ты верующая? — пошутила Бэлла. — Ну так мы убьём эту докучливую дамочку, и он станет вдовцом. Больше никакого досадного гуманизма. Бантик, что у неё там был за уровень магии? Помнится, примерно такой же, как тогда у меня?

— Боюсь, Новоэления позаботилась о своей родительнице, — возразила Бантик. — Не совсем пойму... Тут что-то говорится о желании, загаданном джинну... В общем, не важно. Результат — Габриэлла сейчас много могущественнее, чем когда-либо. — Послышался дружный стон. — И есть ещё однин минус, — продолжала русалка, — их с Эрру связали мощные чары: если Габриэлла умрёт, он тоже погибнет.

— Минус?! — свирепо прорычала Тина. — Это в сложившихся обстоятельствах замечательный плюс!

— Ваше Высочество, — попыталась внять справедливости Селена, — принц ведь собой не владел.

— Ага, и поменял принцессу, — буркнула Тина, уставившись в стену. — Может, ещё ребёночка ей сделает под шумок...

— Уже, — пробормотала Бантик.

— Что?

В звенящей тишине, которая воцарилась в Воротах, это короткое "что?" прозвучало как выстрел. Голос Тины утратил разом всё напускное возмущение и показную ярость. Теперь она выглядела потерявшейся.

— Он был околдован, — неуверенно напомнила Селена, хотя обычно ей несвойственно защищать Эрру.

— Хм, дорогая... так эта Новоэления, — нарушила новую волну удушающего молчания Евгения Витальевна, — будущая дочь Габриэллы и...

— И Эрру, — кивнула Бантик, не поднимая глаз от своей книги.

— А при чём тут раненый конь? — прервала неприятную паузу Аня.

Все вытаращились на неё. Ну конечно! Они же забыли рассказать, зачем вообще собирали этот совет среди ночи! Аня начала поспешно перечислять факты, в то время как Тина только слепо смотрела в клубящийся туман.

— Бантик, что приключилось с жеребчиком? — окончила свою историю принцесса Авелилона.

— Бестия пырнула его трезубцем, когда он напал на неё, — прочитала Бантик и почесала затылок. Смерть сдавленно охнула. Русалка зацокала языком. — Тина пребывает в эмоционально ослабленном состоянии, не может себя полностью контролировать, — разъяснила она. — Вот уже три ночи дух Коня Апокалипсиса вырывается на свободу и отправляется побеждать своего наречённого противника. Сегодня Бестия сильно его покалечила...

— Их Высочество ослабели из-за снадобья Габриэллы? — испуганно пискнула Селена.

— Представления не имею... Тут не написано. Но похоже на то.

— Я так и знала! — простонала Смерть. Она сейчас была без савана и, невзирая на загар, сравнялась цветом с поволокой над полом. — Когда Бестия поймёт... О ужас какой... Нужно остановить этого духа!

— Не выйдет, — подал голос Сайфакс, потрескивающий в чугунной бадье, наполненной ветками и поленьями, — дух сроднился со своей хозяйкой, часть её — теперь он сам. Конь Апокалипсиса изначально призван уничтожить определённое существо. Или это существо одолеет его в бою, тогда он исчезнет. Или будет прекращена жизнь господина. Иначе никак.

— Подумаем об этой проблеме потом! — вспылила Жаклин.

— Эта проблема может стать первоочередной, если Бестия смекнёт, в чём дело, — отчеканила Смерть. — Вы, видно, не отдаёте себе отчёта в её могуществе... Оно многократно превышает моё. Превышает всё, мне известное.

— Однако пока следовало бы выручить Лапочку, — оборвала Аня. — Бестия же на нас, в отличие от Габриэллы, не напала.

— Так ведь и валькирия не напала, — резонно возразила Алана. И закусила губу.

— Если Бестия с ходу не прикончила Коня Апокалипсиса, едва он поднял на неё копыто, — вопрос с силой, способной справиться с вашей противницей, можно снимать, — без энтузиазма объявила Смерть. — Тина разделается с ней, стоит только отыскать, как при этом спасти принца.

— Как ты не замечала, что Эрру околдован так долго? — досадливо спросила у Тины Мэри-Лин. — Он что, с тобой вёл себя как всегда?.. Ночевал на месте, а днями обхаживал эту валькирию? И ничто тебя не насторожило?!

— Я... я не... — Тина потупилась. — Я, пожалуй, не видела его всё это время.

— То есть как?

— Я... у меня было... много дел... этот... спектакль в школе, да. Принц со мной не связывался, вот я и не...

— Две недели? — вскинула брови Аня. И посмотрела на Нику. За годы знакомства не выпадало периода, чтобы они столько не встречались. Хотя суженый и стал невыносимым занудой, такого она и представить не могла.

— Я забегалась... П-подумываю податься в актрисы, да. Это всё сейчас не важно! Нужно, во-первых, вытащить оттуда принца. Хочу глянуть в его бесстыжие очи...

Бантик показала Тутэлле Ворота — и скоро на экране большого передатчика появилось изображение полутёмной мило обставленной спальни. Только крупный чёрный ворон на жёрдочке плохо вписывался в современный интерьер.

Валькирия Габриэлла спала, уютно свернувшись клубочком у изножья широкой постели. В кресле, скупо освещённом приглушённым ночником, сидел, обхватив колени руками, Эрру. Потерянным, пустым взглядом он вперился в ковёр.

— Бедолага, — протянула Аня с сочувствием. — Тина, посмотри, какая грустная лапочка. Неужели тебе его не жаль? Он же не виноват.

Тина мрачно промолчала.

Ворота тихонько открыли прямо около пленника — потухшие глаза вспыхнули непередаваемой радостью, и он метнулся в коридор.

— Ну здравствуй, любимый, — встретила принца Тина. Тем временем световые створки, которые Тутэлла намеревалась соединить, упёрлись в невидимую преграду.

— Я ничего не помню и не понимаю... — начал Эрру. — Она как-то освободилась и...

— Ох, Лапочка, ты...

— Ты женился на Габриэлле! — свирепо окончила Тина. — И она ждёт от тебя ребёнка!

— ЧТО?!

— Куда же ты, милый? — раздалось из комнаты. Пробуждённая валькирия по-кошачьи потягивалась под пледом.

— Да закрой же их! — взвизгнула Аня.

— Я не могу!

— Она и не сможет, — откликнулась заспанная Габриэлла. — Пока мой супруг не прекратит блокировать проём. Он, знаете ли, не отойдёт дальше, чем на два метра... Доброго утра вам, Лунные воины. Очень мило, что вы заглянули поздравить нас с законным браком. Впрочем, признаться, чересчур рано... Едва рассвет... Давайте пообщаемся после десяти? Поразмыслим, как наказать вас за прошлые безобразия...

С этими словами враг отполз по кровати к спинке, и будто невидимая рука за шкирку вытащила Эрру из Ворот. Они, так как Тутэлла прилагала для этого все усилия, тут же сомкнулись.

— Чудесный день! — хлопнула в ладоши Тина. — Что теперь? Убивать Габриэллу нельзя — тогда умрёт принц. Но нам надо её убить. И мы её убьём. Эта большая жертва...

Обманутую невесту охватил жокейский костюм, и она рассекла кнутом воздух.

— Прекрати, — остудила Аня. — Мы спасём Лапочку!

— Это уже слишком большая жертва, — буркнула Тина, входя вслед за Тутэллой в золотой туман и возвращаясь к воинам. — Тем более, займёт много времени, — философски продолжала она, — а после десяти она убьёт нас всех. В Воротах, конечно, время не идёт, но что делать в этих Воротах?.. Ох, я всё придумала! Нам нужно убить принца! Это эксцентричный план, но они ведь связаны и, возможно, враг тоже умрёт. Бантик?

— Умрёт, но есть маленький минус.

— Какой? — невинно спросила Тина.

— Так мы убьём Эрру, — напомнила русалка.

— Ах, это. Большая жертва. Будем хранить память о нём в своих сердцах! Такой план. — Тина наколдовала кольцом Мелочей кинжал и резиновую куколку, подозрительно похожую на неверного возлюбленного.

— Даже интересно, как это она собралась убивать диковинное существо, живущее во Внутренних Мирах, обычным кинжалом? — отметила Мэри-Лин.

— Вы не понимаете! Кинжал необходим волшебный! — сообщила Тина, вонзая лезвие в куколку по рукоятку.

— И где его взять? — включилась в разработку занимательного гамбита Алана.

— Вот это надо узнать!

— Весьма уд-д-дачно, что мы не станем уб-б-бивать Эрру, — протянул Артур. — Выходит, и к-к-кинжал искать не нужно. Одной п-п-проблемой меньше...

— Люблю логику, — кивнула Аня.

— Давайте выйдем в десять и поговорим, — решила Жаклин. — В конце концов, ещё неясно, чего она вообще хочет и как будет действовать.

Предложение вызвало некоторые трудности: обитателям дома Сухановых требовалось отлучиться, чтобы отбыть на учёбу и затеряться по дороге. Ева и Ника просто позвонили на работу и предупредили об отсутствии. Подобные задержки всегда раздражали жриц Храма Луны своей, с их точки зрения, абсурдностью.

Аня и сама досадовала, пока наскоро изображала для мамы сборы в университет. Если бы она жила с Никой, этот театр отпал бы автоматически.

Лгать не хотелось, но что поделаешь? Родительница и так обратила внимание, что дети какие-то озабоченные и сумрачные.

Пришлось ждать, пока водитель Юра высадит Тину со Стасей у школы и соратница, когда братец умчит на урок, скроется, одурачив охранника кольцом Памяти, а также пока Красота соберёт Соньку на раннюю прогулку.

После этого вернулись к возникшей сложности.

Габриэлла и подавленный Эрру завтракали в небольшой столовой. То есть трапезничала только валькирия — принц сидел перед тарелкой с тостом и смотрел в стол. Тина, всё ещё кипящая, отправилась на рандеву вместе со взявшейся вести переговоры Аней.

— О, разлучница! — ухмыльнулась при виде визитёров Габриэлла. — Теперь-то я всё узнала о каждом из вас, и о тебе особенно. Приятно принимать такую гостью в нашем доме.

— Это я-то разлучница? — свирепо прошипела Тина. — Ты, стерва...

— Попридержи язычок на моей территории.

— Аля... — пробормотал принц.

— А ты вообще заткнись! Можешь оставаться со своей новой жёнушкой сколько угодно!

— Аля...

Габриэлла усмехнулась, пристально изучая обманутую невесту.

— Думаю вот... сказать твоим приятелям, почему он тут может оставаться, тебе на радость?

— Да говори что хочешь! — взбеленилась Тина, покрываясь пятнами от ярости. — Сумасшедшая!!! Вообразила не пойми что, нафантазировала...

— Я исполняю пророчество Реки Веков, — парировала Габриэлла. — Время рассудит, сошла ли я с ума.

— А пока? — вспомнила о своей миссии Аня.

— А пока предадимся сладкой мести, — проворковала валькирия, намазывая тост малиновым джемом. — Вы, друзья, пытались разрушить мою судьбу и лишить меня величия. Одурманили мой разум. Так не годится. Вас нужно проучить...

Её взгляд стал туманным и меланхолично устремился за окно. Глаза сощурились. Аню пробрала какая-то глубинная дрожь — ощущение чего-то непоправимого и ужасного. Поддаваясь порыву, она шагнула к приподнятым жалюзи.

Из широкой трещины на асфальте такой знакомой улицы растекалась странная красная волна. Дом валькирии оказался через один справа от сухановского, их разделяло жилище Рустика. Фасад выходил на проезжую часть: теперь что-то копошащееся прибывало из глубины и быстро распространялось, очень быстро. Направлялось, ловко минуя лужи, к колёсам ближайших машин, к стенам зданий. Дикие вопли людей наполнили воздух.

— Муравьи, — любезно пояснила валькирия, — красные муравьи. Очень плотоядные.

Аня и Тина метнулись в Ворота.

* * *

— Всюду, — оторопело читала Бантик, — она наплодила этих смертоносных насекомых повсеместно. Почти во всех странах, на всех континентах. Сейчас время не идёт, но стоит его запустить... Красные муравьи сжирают всё на своём пути. Они хуже огня. Там, где проходит их колония, ничего не остаётся.

— Они волшебные? — побледнела Кристина.

— Нет. Их просто очень много.

— Нужно налить в источники яда...

— Красные муравьи чрезвычайно выносливы. И как ты собираешься обрабатывать такие трещины по всему свету?!

— Что же делать?!

— Прикончить её сию же минуту! — испуганно сказал Ника. — Тогда муравьи исчезнут?

— Тогда — да. Но Эрру...

Гомон прервал вспыхнувший на добрые метра два в своей бадье Сайфакс — от жара загорелся деревянный подвесной шкафчик. Его быстро и с помпезной гордостью загасила взмахом ладошек Соня.

— Прекратите панику! — велел ифрит. — Я, кажется, понял, каким брачным заклинанием воспользовалась эта женщина и как его разрушить. Потребуется всего несколько дней.

— И толку?! — накинулась на него Евгения Витальевна. — У нас, дорогой, знаешь ли, проблема посерьёзнее похищенных друзей! Планету сжирают муравьи! Её нужно убить немедля!

— Как снять заклятие? — строго спросила Жаклин.

Сайфакс, довольный вниманием, чуть уменьшился. В его пылающих чертах проглядывалось удовлетворение.

— По всем признакам, — надменно-поучительным тоном сообщил он, — от одурманивания разума и до последующего привязывания к себе физически, заклинание это мне знакомо. Если объект сочинит стихотворение, в котором от души изложит, почему совместная судьба невозможна, и прочитает его сотворившему насилие в первую ночь до рассвета или на пятый, восьмой, пятнадцатый, сорок третий или двухсотый день от момента заключения союза, чары спадут.

— Эрру прекрасно сочиняет стихи, — отметила Аня.

— Но цивилизацию за это время сотрут муравьи! — вскрикнула Кристина. — Первая ночь прошла, а что за пять дней будет с городами Земли?!

Аня чувствовала, как всё внутри заполняет ледяной ужас. Она представила маму, папу и Стасю облепленными плотоядными насекомыми. Ведь один из этих кошмарных источников — прямо на её улице! Муравьи с детства были Аниной фобией. От них никуда не денешься, разве что в воздухе зависнуть!

Окружить дом водяным рвом. Вот просто немедленно, хоть магией. Или опоясать то место, где насекомые... Везде... О Боже, они же везде...

— А еси Эллу плоситает стисок тогда, ночью, когдя ми пелвый лаз ево спасяли? — предложила Сонечка.

— Нет, малыш, это уже свершилось, — терпеливо объяснила Тутэлла и угостилась Сонькиными крекерами. — Мы не можем перекраивать реальность.

— Нет, мы можем! — схватилась за идею Аня. — Не такое уж это и "перекраивание", несколько часов.

— Вы прекрасно знаете, Ваше Величество, что, если что-то сделано, это становится частью прошлого, — досадливо напомнила страж Времени, — и модифицировать его нельзя. Таковы правила.

— Чьи правила? — рассердилась Аня. Плотоядные букашки сейчас изничтожат добрую треть планеты, а кто-то заявляет о правилах?

— Нам не надлежит трансформировать содеянное, Ваше Величество.

"Таковы правила. Мы следуем своему предназначению, как бы это ни казалось тяжело. Потому что мы — воины. Мы следуем долгу. И всё будет как дСлжно. Ты ничего не сможешь изменить. Ты ничего не имеешь права менять. Кому-то суждено погибнуть ради великой цели. И даже миллионные жертвы ничтожны ради неё. Так нужно. Со временем ты поймёшь..." — прогрохотал в ушах голос императрицы Анны. Придавая сил и уверенности.

— Глобальных вещей не произошло, — с суровой решительностью отрезала Аня. — Мы все в тот момент были в Воротах, значит, как ты говорила когда-то, не "перестанем существовать". Лапочка сочинит стихотворение, которое мы передадим ему в ту ночь.

— Ваше Величество, нельзя вмешиваться в прошлое, — повторила Тутэлла. — Вы не отдаёте себе отчёта, о чём просите! Это не так примитивно, как кажется. Если Эрру прочитает стихотворение ночью и мы убьём валькирию, он не сможет после десяти часов того дня узнать, что стихотворение требуется сложить. И соответственно, не придумает его, чтобы мы забрали текст. То есть не сможет и озвучить рифмы раньше. Пропадает будущий виток петли, и она не замыкается. Игры со свершившимся...

— Надо, чтобы мы забрали листок позже в Ворота, чтобы раньше он его от нас получил и прочёл, — перебила Аня. — Так?

— Именно, Ваше Величество.

— Ну так мы и заберём потом этот самый стих из грядущего, которому не бывать. Чтобы у Эрру имелся этот листок, мы его, после того как он у него оказался, забираем и отдаём ему раньше. Кажется, в этом и смысл понятия "временная петля". В моём плане всё просто закольцуется по-другому.

— Ваше Величество, об этом не может быть и речи. Временные петли нарушают реальность, они невесть к чему способны привести...

— И тем не менее, Тутэлла, они существуют, — с нарастающей злостью оборвала Аня. — Значит, кто-то в ход истории всё-таки вмешивается — и мир не рухнул.

— Ваше Величество, я, как страж...

— Ты, как страж, вернулась сюда, насколько я помню, — резко и неожиданно властно парировала Аня, — чтобы служить императрице и её воинам. Или я ошибаюсь?

— Ваше Величество...

— Так вот, Тутэлла, я тебе приказываю. Когда Эрру сочинит стихотворение, откроешь нам Ворота в тот момент, когда валькирия ещё не проснулась.

— Ваше Величество, я не...

— Тутэлла, как ты понимаешь выражение "я приказываю"? — со странной интонацией уточнила Аня.

— Дорогая, "приказывать" — это уж чересчур! — вмешалась Евгения Витальевна. — Тутэлла ведь объяснила, почему план не годится!..

Аня не отводила ледяного и необоснованно спокойного взгляда от стража. Она молчала.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — каменным голосом произнесла Тутэлла. — Но может появиться Падший Ангел.

— А вот здесь поподробнее, — перешла на свою обычную манеру Аня, проигнорировав замечание учительницы.

— Я думаю, это духи коридора Времени. Иногда они возникают, не дают модифицировать минувшее. Я над ними не властна.

— Сейчас мы проведём эксперимент, — согласилась принцесса Авелилона и создала кольцом Мелочей блокнот с ручкой.

На чистом листе она написала: "Лапочка, веди себя тихо. Мы дадим тебе стихотворение. Его нужно прочитать при валькирии до того, как она помешает. Это важно!"

— Если получится передать Эрру в то время эту записку, значит, выйдет и со следующей.

— И всё же, Ваше...

— Тутэлла.

Записку передать удалось. Никаких девушек-дымок, каковыми грозила страж Времени, не начерталось. Это внушало оптимизм. Но расслабляться рано.

Друзья держались натянуто. Косились на Аню, однако же вслух никто ничего не говорил. С её планом, хотя он многим казался неподходящим, смирились как с данностью.

— Суффикс, насколько длинным должно быть стихотворение?

— Хотя бы несколько строф, — сообщил ифрит. — Главное — зарифмовать искренние претензии.

— Покуда он справится, кучу людей порешат муравьи, — напомнила Ханна.

— Этого не случится, — произнесла Натали. — Такового будущего не станет.

— Всё равно, — возразила Кристина с дрожью.

— Тут мы ничего не поделаем, — отрезала Жаклин.

— На этот срок моих маму, папу и брата мы пустим в Ворота, — объявила Аня. — Папу со Стасей можно усыпить. А с мамой я бы... хотела побеседовать. Потом, конечно, вытащим обратно в этом же времени, которого не будет. Прежде чем передавать Лапочке стихи.

— Принцесса, это уже слишком!

— Жаклин. Маму. Папу. И брата. Пока Эрру сочиняет стих. Мы спрячем. В Воротах.

Они встретились глазами.

— Хорошо, моя принцесса.

— Вот и отлично. С этого начнём. А позже улучим момент, когда Габриэлла уснёт, чтобы объяснить Лапочке, что от него нужно.

* * *

Мужскую часть сухановского семейства, не особо заботясь о конспирации в мире, которому не суждено было стать, усыпили и втащили в Ворота прямо с работы и из школы. И ещё, после небольшого скандала, уберегли от кошмара возлюбленного Мэри-Лин Толика.

С Анжелой дело обстояло не так просто, коль уж принцесса Авелилона решилась воплотить в реальность свой внезапный план.

Мама красила стены комнаты старшей дочери и, конечно же, услышала дикие вопли на улице. Но понять не успела. Аня вошла в спальню через дверь. Одетая в боевой сарафан, но сняв колдовскую маску, не позволявшую различать знакомых в этом облике.

— О господи! — подскочила от неожиданности Анжела. — Ты не в университете? Что там творится, ор какой-то? И что это за платье?

— Мамочка... ты только не волнуйся. Там муравьи.

— Муравьи?

— Красные муравьи. Их очень много на проезжей части. Но не переживай: Елизавета Афанасьевна с Соней, Тина, папа и Стас — в безопасном месте.

— Ничего не понимаю... Откуда там муравьи?

— Мамочка, мне нужно открыть тебе кое-что странное и важное, но времени играть в "угадай, что я хочу сказать", к сожалению, нет.

Аня шагнула к окну — сюрреалистическая волна насекомых двигалась от забора к дому.

Будто рябые помехи наползают на действительность. Пластиковые стеклопакеты немного заглушали звуки. Кто-то пытался стряхнуть с себя кусающих гадов, кто-то скрылся в их копошащейся лаве мёртвым. Аня схватила оглушённую шоком маму за локоть и оттащила от проёма.

— Ты же осознаёшь, что такое количество муравьёв в городе взяться не могло?

— Соня точно?..

— Соня в укрытии. Я и тебя туда отведу. Мама, смотри, только не пугайся.

И Аня протянула руку. Над полусжатыми пальцами наполнился переливчатый энергетический шар.

— Не надо его трогать, — отвела ладонь она. — Я сейчас вот прямо тут создам совершенно сверхъестественный портал в надёжное место и уже потом там растолкую, как это сделала. Потому что иначе нас настигнут муравьи.

— Ну попробуй, — пробормотала мама, не отводя взгляда от энергетического шара, парящего над Аниными ногтями.

Принцесса Авелилона повернула в воздухе Тинин Ключ Времени и прокручивала его, пока проход не стал в человеческий рост.

— Муравьи, — напомнила она оторопевшей маме.

И Анжела послушно шагнула в квадрат света.

Аня закрыла Ворота изнутри.

— Ты же не сойдёшь с ума, правда? — с надеждой уточнила она.

— Уже, судя по всему.

— Это я могу объяснить. Садись на пол. Навряд ли наколдовать стулья — правильное решение. История длинная, но не более дикая, чем насекомые-людоеды или коридор, в котором мы находимся...

Аня говорила, говорила и говорила. Наисложнейшим оказалось произнести те части повествования, в которых выяснялось происхождение её самой и Сони. И о настоящей племяннице Тине. И о причине смерти бабушки Норы. Но она говорила — по порядку, всё. Всё, что приходило в голову. Уже и сотворённые из пустоты сигареты, пепельница и чашки с довольно поганым кофе не удивляли и не пугали.

Аня всегда понимала, что у мамы сильный характер и широкое мышление. Воспринимать и рассуждать она была способна. И может быть, всё-таки зря все эти годы...

— Это трудно осознать, но мы не дадим муравьям появиться. Их не будет. И тебя, которой я это всё теперь твержу, не будет тоже. Этого не случится. Но если ты хочешь... если ты позволишь... я повторю это просто так, без муравьёв. Раньше не получалось решить, стоит ли. Салли — наша кошка очень болтлива и отличается скверным характером, — Салли считает, что делиться нельзя. Что это не принесёт ничего хорошего. И ты примешься мучиться от бессилия и волноваться за нас всех. На самом деле сейчас я провожу эксперимент. Если... — Аня тепло улыбнулась. Как на исповеди у священника, она будто сбрасывала с себя с каждым словом незримые оковы. И становилось легко. Так легко не было после того, как её глаза встретились со взглядом императрицы Анны. До этой части истории она в откровениях маме не дошла. Это — отдельно. Позднее. Слишком важно и сложно. — Если ты согласишься знать всё это, я поведаю многое о мире, — кривя губы сквозь слёзы, говорила Аня. — Не всё пока, но, уверена, со временем откроется всё. Всё то, что мы когда-то с тобой с таким любопытством обсуждали: про жизнь на других планетах, про Бога и религии, про то, что будет после смерти.

— Будет что-то позитивное? — серьёзно спросила мама. — Или интересное?

— Нет. По правде, кошмарное. И ничего интересного нет. Ужасно, порой непереносимо с этим жить.

Анжела зажмурилась. Долго молчала. Потом подкурила и, всё ещё не произнося ни слова, прикончила сигарету.

— Ответь мне честно, — внимательно глядя на Аню, произнесла мама. — Только очень честно. Хотя бы чем-то, если я буду знать, получится у меня тебе помочь? Хотя бы чуть-чуть?

— Нет, мама.

Она снова опустила веки. Прошло почти пять минут. Для Ани — совершенно бессознательных. Она не могла думать, пока не прозвучит вердикт.

— Тогда я выбираю синюю таблетку.

Это был, наверное, самый сильный поступок за всю жизнь Анжелы. Решение не знать — большего мужества она не проявляла никогда. Не уметь помочь, но постоянно раздражать беспокойством, нелогичными, в силу неосведомлённости, советами. Замечаниями. Нотациями. Они всё равно будут, они закономерны. Сдержать их — не получится. Мама всё равно влезала бы в магический быт своих дочерей, в ту сферу, которую не могла бы понять как следует. Она бы хотела постичь и изменить. Постоянно. Она бы разрушила всё то, что ещё оставалось цельным.

— Мамочка, я очень-очень тебя люблю.

Аня потянулась навстречу, и они обнялись, крепко-крепко. Так, как не обнимались с тех пор, как Аня сломала ноготь перед школьным новогодним вечером в девятом классе, проревела несколько часов и потом во влажной темноте вываливала маме горькую правду — об одиночестве, бесконечном, страшном одиночестве и чувстве ненужности всему миру.

За полгода до того, как тайна разделила две души, оставив их на разных берегах — обыденном и том, новом. Анином.

— Врунья, дурочка, — прошептала Анжела, прижимая дочку к себе. Туман Ворот стелился под их ногами. — Рассказывай всё, что хочешь, — бормотала она. В этом голосе сквозило осознание, как сильно дочь нуждается в ней — какой бы взрослой ни пыталась показаться со стороны. — Я помогу, хотя бы чем смогу. Конечно, рассказывай.

Аня ещё раз стиснула объятия и подалась назад, поднимая руку с кольцом Памяти.

— Ты хочешь лечь спать, мамочка. Прямо тут, сейчас. На полу. Ты ложишься и спишь, спишь и не просыпаешься.

Анжела зевнула и опустилась в белёсые клубы. Аня сидела подле, чувствуя, как горячие слёзы душат горло и безудержно убегают по щекам. Потом легла рядом с мамой. Прильнула к мерно дышащей женщине. И, содрогаясь от рыданий, уткнулась ей в плечо.

Нельзя быть настолько эгоистично жестокой к родному человеку. Всю свою жизнь по отношению к маме Аня была самым страшным, самым беспринципным и беспощадным эгоистом. Но это слишком. Даже если очень-очень хочется. Даже если всё рвётся на части.

Салли права.

Синяя таблетка.

* * *

Ближе к вечеру Эрру, вдоволь наоравшись по поводу кошмаров за окном, заперся в туалете, и Габриэлла проломила его головой дверь, проследовав в спальню. После этого она решила, что наказан супруг достаточно, и заснула, уютно свернувшись клубочком, как кошка.

За прошедшие часы Аня отошла от истерики. И от крушения потаённых надежд. Во всяком случае, так казалось ей самой. Настроилась на волну обычной шутливости — в меру сил и, может быть, чуть-чуть наигранно. Но сейчас лучше всего отвлечься, и потому давать Эрру задание отправилась именно она. Тина вообще не хотела разговаривать со своим принцем, продолжая упрямо злиться, а остальные и вовсе не одобряли Анин план-ультиматум.

— Лапочка! — позвала принцесса Авелилона сквозь крохотные Воротца, когда всем своим видом протестующая Тутэлла покорно перенесла её на нужное место. — Мы нашли способ тебя спасти!

— Хвала всемогущему Свету!

— Слушай внимательно и запоминай: ты должен сочинить стихотворение. Хотя бы десять строк о том, почему не хочешь жить с Габриэллой. Только от души.

— Я не умею писать стихи.

— Не прибедняйся! — хмыкнула Аня. — У тебя замечательные рифмы! Постарайся уже написать и о валькирии... По поводу муравьёв не переживай, мы кое-что изобрели.

Оставив Эрру ваять прекрасные рифмы, Аня с чистой совестью отбыла пить чай, гоня от себя вопли и даже взрывы, слышавшиеся с улицы в момент этой короткой беседы. Не думать о происходящем, пусть и учитывая, что оно не случится, непросто. Не думать о маме, которой никогда нельзя будет открыться, — ещё сложнее.

С чаем тоже возникла заминка: все обновлённые запасы в волшебной корзине Ханны покрылись плесенью. Аня как раз застала друидессу недоумённо причитающей, в то время как над Сайфаксом булькала кастрюлище кипятка.

— Сие небывало! — ахала Ханна, перебирая испорченную снедь. — Ничто не может стать негодным в моих корзинах! Сие некая зловредная магия!

— Ага, полтергейст, которого сюда занесли вместе с мебелью, — пробурчала Тутэлла, горестно озирая испорченное продовольственное добро, — он перекладывает вещи.

— Да что ты такое глаголишь?! — возмутилась Ханна. — Нет в моей обстановке никоих полтергейстов! Ох... Я... сей миг новую корзину доставлю. Выпусти меня на остров.

— Бантик, тут есть полтергейст? — на всякий случай спросила Алана.

— Никаких полтергейстов, — заверила русалка.

— Памятуя, как наша друидесса ловко колдует и варит зелья, странно скорее, что мы все раньше её стряпнёй не отравились, — отметила Красота, вспоминая потуги несчастной снять с части воинов чары Кораблика Даниэллы.

Ханна приволокла свежую еду, Габриэлла проснулась, приняла душ, позавтракала, сделала зарядку и прилегла читать толстенную книжищу "Мой малыш". Город спешно покидали люди, которым не было куда бежать; в небе появились первые вертолёты с гуманитарной помощью из стран, кои миновала муравьиная катастрофа. А Эрру всё ещё не зарифмовал и двух строчек.

Аня начала злиться. Когда, наткнувшись на водную гимнастику для беременных, валькирия снова заперлась в ванной, принцесса Авелилона высунулась из Ворот в их коридоре, где под дверью на коврике восседал принц со своим почёрканным блокнотиком.

— Ты что же, не в состоянии придумать дурацкий стишок?! — напустилась на Эрру Аня.

— Я... я очень стараюсь... Это не так просто. Что там Аля?

— Не отвлекайся, — посоветовала принцесса Авелилона, решив не нагнетать. Прощать блудного возлюбленного её будущая дочь совершенно не собиралась. — Давай вместе, — предложила Аня, — "Ни к чему мне такая любовь..." Ну?

— Я вас грохнуть хочу, — завершил Эрру.

— Да ну тебя! "В моих жилах стынет кровь... когда вижу я её... Я быть с нею не желаю, я все мысли устремляю..."

Пиликнул передатчик.

— Ань, Суффикс просит тебе напомнить, что это Эрру должен сочинить стихотворение, — уведомила Кристина. — Иначе всё бессмысленно.

— Зато у неё неплохо получается, — проблеял принц.

— Может, ей выйти за Габриэллу и попытать счастья? — выглянула из-за плеча Кристины на экране Мэри-Лин.

— Ну, Лапочка, давай, — взмолилась Аня, захлопывая зеркальце. — "Любовь так зла, коварна и жестока, ловушки воздвигает на пути. Она меня, как похотливая сорока, за блеск, узретый в глубине реки..."

Из ванной вышла Габриэлла в полотенце.

— Что это ты тут делаешь? — добродушно поинтересовалась она, обозрев заседание под дверью.

— Мы готовим романтический сюрприз, — сообщила принцесса Авелилона. — Есть такая трогательная человеческая традиция — посвящать друг другу поэзию. Попробуем? "Любовь прекрасна на мгновенье..." Ну, принц, и где стихотворенье?!

— Забыл его я дома на подушке...

— Там громко очень квакали лягушки! — подхватила Аня. — Я в этот день несчастным стал, тебе всего себя... ну?

— Не отдам.

— Пусть "не отдам". Можешь ведь, если стараешься... Давай: "Хочу вернуть я всё былое..."

— И стать собой.

— И стать опять самим собою! — обрадовалась Аня. — Чем не стихи?!

— Страшное убожество, — призналась Габриэлла. — А всё же что ты делаешь тут?

— Ох, чуть не забыла! — подскочила Аня. — Мы, как доброжелательные друзья, подумали, что тебе нужны витамины! Вот С, Р12, яблоки, лимоны, бананы, груши. — Всё названное Аня сотворяла кольцом Мелочей и совала в руки Габриэлле, с которой от неожиданности едва не свалилось полотенце. — Кушай. А ты рифмуй! — буркнула она принцу. — Смотри, какая женщина, ты что, не найдёшь в ней недостатков? "Луна взошла над небосклоном, угрозу на меня склоня. Сегодня я к тебе с поклоном, ты извини сейчас меня. Но не способен быть с тобою... Ниспосланная ты судьбою, но я хочу... всё поменять..." Не мог бы ты это сказать?

— Поешь витамин С, — насмешливо посоветовала Габриэлла и кинула принцу баночку. — Вдруг поможет? Зря стараетесь, кстати. После первой же строчки я избавлю его от дара речи. Впрочем, судя по всему, предосторожность излишняя. Его поэзия ничем не грозит нашему союзу...

И она отправилась в комнату, протянув Эрру по полу к самой двери. Аня шагала следом.

— Гулял я по аллее... ой... нашёл я там жену, — импровизировал тот в процессе перемещения, — ой. Теперь я буду с ней... хоть больше не хочу.

— Ещё буквально в три раза длиннее — и выйдет стих.

— Ничего у нас не получится, Аня. Ты же слышала.

— Это пусть тебя не волнует. Главное напиши. У тебя целый день!

* * *

— Что-то меня начал бесить наш принц.

— Анюта, ты отличный поэт, — похвалил Ника.

— Да ну, что тут сложного? А если Эрру заколдовать, чтобы он срифмовал что-то?

— Важно писать от души и со свободной волей, — напомнил Сайфакс.

Его отблески плясали на поверхности зеркала Натали, с которым та сидела на ближайшем диване, поджав под себя ноги и беспрестанно вглядываясь в мёртвую гладь в поисках возможных последствий Аниного плана. Ханны не было: она откапывала какое-нибудь чудо в своём замке. Все ещё надеялись разрешить проблему, не вмешиваясь в прошлое. Кристина, Алана и Евгения Витальевна третировали Бантик, задавая самые изощрённые вопросы, ответ на которые мог бы помочь найти что-то подходящее, дабы нейтрализовать катастрофу в этой реальности.

Соня строила перед закрытыми Воротами баррикады из подушек, чтобы остановить муравьёв, Ника разыскивал без следа пропавший браслет Красоты, который она носила с наполеоновской эпохи: Бантик знала только, что украшение где-то в коридоре Времени.

Аня с четверть часа постояла, наблюдая всё это. Не о том они думают... Когда золотой туман, из коего она вышла вместе с Тутэллой, опал, принцесса Авелилона вдруг подскочила.

— Оооооо!!! — Все уставились на неё. — Эти! — с горящими глазами выпалила Аня. — Листики! Листочки! Лепесточки!!! Умные!!! Как их? Лепесточки разума!!! Которые Гонорея обрывала!!! Их надо как-то умудрить!!! И сделать так, чтобы Эрру научился опять сочинять стихи!!! Это, наверное, брачное заклинание и не позволяет ему рифмовать слова!!! Потому валькирия спокойная как двери! Давайте как-то... Выкопаем Пушкина и попробуем поменять их, и...

— Мозня помеать твои на ево! — вынырнула из подушек Соня.

— Мои? Мои не надо, — поубавила пыл принцесса Авелилона. — Лучше выкопаем Пушкина...

— Неть, твои! — подпрыгнула Сонечка и захлопала в ладоши.

— С чего вы взяли, что реально поменять лепестки разума? — поинтересовался, вспыхнув чуть сильнее, Сайфакс.

— Аня сказала, — подключилась Тина. — А что, нельзя?

— Нет, как-то, может, и можно, но...

— Надеюсь, вы потом вернёте мои лепестки разума обратно?! — вскинулась автор затеи.

— А как мы поймём, какие из лепестков Ани отвечают за поэзию? — задумчиво спросила Тина.

— Что-то мне захотелось уйти из дома и стать моряком, — промямлила принцесса Авелилона.

— Да-да, — продолжала её будущая дочь, — главное понять, как их прикрепить...

— А если суперклеем? — прыснула Селена.

— Нужен волшебный суперклей. Отправим Ханне сообщение. Пусть поищет.

— Может, мы попробуем как-то по-другому... научить Эрру сочинять стихи?! — взорвалась Жаклин.

— Да мы же шутим...

* * *

Показное, хоть и не проговариваемое противление Аниному плану к вечеру постепенно сошло на нет. Но непроизносимое недовольство осталось.

Аня игнорировала это. Позволить наводнить мир плотоядными муравьями только потому, что действенный способ борьбы нарушает какие-то невесть чьи правила, — преступление. Да и вроде все, как ни старались, а кошмарных последствий не обнаружили. И навряд ли что-то может быть страшнее сожранной планеты.

Эта дочка из будущего тоже освободила валькирию в обход природного течения времени.

Друзья затаили обиду не из-за самого предложения, а из-за категоричности, с которой Аня его отстояла. Это очевидно.

И ладно.

Если ими придётся править — что ж, Аня не побоится и этой ответственности. Но никакие условности не сделают из неё безжалостного монстра.

Подобные решения требуют, чтобы кто-то взял на себя их груз.

Если цена тому — полускрытый остракизм, пускай.

* * *

К следующему утру принц вручил воинам измятый лист бумаги:

Ты — дьявол, и жить с тобой я не желаю,

И быть с тобой не желаю.

Я не хочу видеть тебя,

Ты в клетку меня заточила.

И жить ты мне не дашь.

Хочу расстаться с тобой навеки.

И больше не видеть тебя во веки веков.

Твой образ тоску влечёт на меня.

Не хочу быть всю жизнь с тобой.

Проклинаю, отпусти и не ищи, не зови меня.

Ты дьявол, уходи и не приходи,

Ведь ты тоску нагоняешь на меня.

Судьба нам счастливая не светит.

Лишь горе союз этот наш принесёт,

Страданья, муки.

— Какой-то он белый, этот твой стих, — критически протянула Аня. — Эм, не то чтобы очень складно. Прямо даже очень не... Но можно поработать... Э... Н-да.

— Я над этим корпел целую ночь!

— Вероятно, если бы ты постарался ещё чуть-чуть... Это с душой?

— Да!

— Если бы она была бесом, стало бы лучше. "Ты бес, и жить с тобой я не желаю. И быть с тобою не хочу. Всё дни свободы вспоминаю и снова в прошлое лечу".

— Аня, это уже не его стихи, — послышалось из передатчика.

— А не притарабанить ли ему разной классики с поэзией, и пусть подкладывает строчки?..

— Это тоже будут не его стихи.

— Ладно, Лапочка, давай вместе. Значит. Сначала скажем, что она холодная. Красивая, но холодная. Попробуй.

— Ты красивая, но холодная.

— ЭРРУ!!!

* * *

Ты похитила душу мою.

Жизнь мою.

Ты сама за меня решила судьбу мою.

Теперь я никогда не смогу тебя полюбить.

Как ты могла за меня судьбу решить?..

— Вот, а дальше всё пошло по извилистому шарфику:

Как ты могла за меня судьбу решить мою?

Я не просил тебя об этом никогда.

Как я теперь должен быть с тобой?

Ты обманула меня, решив всё за меня.

Прощай и не ищи меня.

Никогда. Забудь про меня.

Никогда не вспоминай меня.

Ты холодный камень...

— ...как душа моя, — прибавила Аня. — А то было обкромсано. Осталось чуточку доработать. Мне нравится фрагментами. Давай я тебе обведу то, что надо исправить...

На завтра Аня опять выделила то, что ей казалось корявым. Эрру изменил. Итоговый вариант на конкурс не отправишь, но по крайней мере это уже стихи.

За время вымученного творчества все они как-то обжились в Воротах. Ника поддерживал Аню и даже хвалил её решимость. Оппозиционеры помалкивали. Вместо того живо обсуждалось, хватит ли Коню Апокалипсиса сил победить Габриэллу.

Смерть в этом не сомневалась. Хотя принцесса Авелилона подозревала, что вариант, при котором валькирия прикончит опасную для подземного благополучия тварь, её бы тоже не огорчил.

Свирепый настрой Тины скорее играл на руку. Но ревнивицу бесила не подлая Габриэлла, а главная жертва всего этого абсурда. Аня считала подобное по-настоящему несправедливым. Понегодовать для виду — пускай. Но её будущая дочь взъелась на своего принца серьёзно. А ведь кто угодно мог оказаться в похожем положении!

Ника, например. Аня попыталась это представить. Да, она бы возненавидела колдунью-совратительницу. Но злиться на самого Нику — глупо и странно... Тина же, созерцая на экране передатчика-телевизора семейный быт парочки, омрачённый поисками рифм, только раздувала свою обиду.

Ну да ладно. Помирятся, когда с проблемой будет покончено. Как иначе?..

Аня между тем пыталась выведать, пользуясь случаем, у скрытной Тьмы, чем же та теперь занимается. Её мучило любопытство: личность была более чем загадочной. Синьора Буйо отвечала неопределённо и немногословно — мол, заслужила небольшой отдых после неусыпного надзора за Орденом прелатов. Она продолжает быть полезной, выступая Лунным воином, а значит, между магическими эксцессами типа этого может позволить себе не утруждаться ничем. Трудоустроилась вот — в школу. Тут таинственная подруга подалась в бесконечные дебри переживаний о своих учениках, которые сейчас гибнут от муравьёв — ведь и Рим не минула зверская катастрофа...

Кристина ворковала с Артуром — ей давненько не выпадало пробыть с ним столько времени подряд. Политическая ситуация в Японии накалялась, и Данкан почти не давал собрату по телу воли.

Смерть удалилась выполнять свою работу, сказала, если разгневанная Бестия за эти пять дней до неё доберётся — воплощать Анин план уже будет некому.

Мэри-Лин перенимала у Красоты кулинарные секреты, чтобы удивлять своего Толика. Аня подглядывала и мотала на ус. Сонечка ухаживала за спящими родственниками, как за огромными куклами: причесывала, пела колыбельные, поправляла пледы и подушки, которыми сама ублажила раньше их чародейскую дрёму. Потом взялась изображать происходящее на мольберте, а Ханна припомнила свои художественные порывы и исправляла ошибки.

Шли дни.

* * *

Ты похитила душу мою.

Жизнь мою.

Ты сама за меня решила судьбу мою.

Теперь я никогда не смогу тебя полюбить.

Как ты могла за меня судьбу решить?

Я не прощу тебя уже никогда.

Ты обманула меня,

Решив всё за меня.

Прощай и не ищи меня,

Я больше не судьба твоя.

И мне не полюбить тебя.

Разрушила ты всё сама.

Вина твоя, а жизнь — моя,

И вот её спасаю я!

Тина вылетела из широко распахнутых Тутэллой, торопящейся избавиться от докучливых оккупантов, Ворот в прошлом, оседлав Коня Апокалипсиса. С детства искусство наездницы, умение скакать верхом без седла стало одним из привычных навыков и сейчас здорово пригодилось.

Кнут охватил шею сонно приподнявшей голову валькирии, словно лассо. Тина тащила её прямо к копытам демона.

С пронзительным "Каррр!" вылетел в раскрытое окно большой ворон, вскинутыми передними ногами Конь Апокалипсиса ударил Габриэллу, сминая её тело в чёрный туман.

— Аля! — Эрру вскочил с кресла с радостью и восхищением.

Осознать происходящее он не успел: для него здешнего все последние события свелись к пробуждению около спящей валькирии и двум сунутым из Ворот в руки запискам — с указаниями и с корявым стихотворением, которое принц послушно прошептал вслух. После чего в награду посмотрел впечатляющее конное выступление возлюбленной.

— Не подходи ко мне! — с гневом отпрянула Тина, дёргая за гриву демона под собой и таким образом управляя его движениями. — Поди лучше свечку поставь своим безвременно ушедшим жене и ребёнку, любитель религиозных таинств!

— Что?! Аля, что ты городишь?! — совершенно растерялся Эрру. — С Соней что-то случилось? Ты-то вроде в порядке.

— Я в полном порядке, а ещё я только что прикончила твою беременную жену.

— Мою беременную жену?!

— И если ты смеешь надеяться, что я скоро это забуду... Ночуешь сегодня во Внутреннем Мире Ани, дорогой. Глаза б мои тебя не видели...

— Но Аля...

— Я всё сказала.

* * *

Глава XXVII: Два Эрру: знать и помнить

* * *

Мама закончила ремонт, и Аня перебралась в свою новую, немного сказочную и едва заметно пахнущую краской комнату. Салли сетовала, что оттуда унесли телевизор, который принцесса Авелилона бросила смотреть вовсе, а вот кошка постоянно включала, вызывая негодование папы, считавшего, что старшая дочь не экономит электричество.

Саму её это не особо тревожило. Сейчас Аня сидела на полу и разбирала цветные, перевязанные лентами коробочки и пакетики. Она шумно отгуляла своё девятнадцатилетие: сначала, с утра субботы — с семьёй, потом вечером — с земными друзьями из университета и, выспавшись, днём в воскресенье — с воинами в Воротах. Там все выспались наново — и опять днём в воскресенье довольная Аня оказалась в реальности.

Главный подарок находился у Ники — бархатный мешочек с изумрудами от Жаклин и Натали. Будущему мужу надлежало, обратив камни в деньги, подыскать и купить на них квартиру. Аня вырвала согласие в качестве подношения на свой праздник, и он, нехотя и скрепя сердце, уступил.

Определившись с жилплощадью, необвенчанные супруги должны были перебраться туда. Даже просто ночевать дома после несложившейся попытки раскрыть тайну стало в разы сложнее. Фальшивее. Так что Анина задача — убедить маму, что идея поселиться со своей второй половинкой хорошая.

Убедить хотя бы в этом.

На самом деле, возможно, стоило поговорить и о большем — вот, например, Кристина недавно огорошила тем, что ни много ни мало ждёт ребёнка, и потому они с Артуром поженятся поскорее, а именно тринадцатого ноября, то есть через месяц. И улетят в Японию, на что уже дал добро Кристинин отец.

Там невесте предстояло выдержать ещё одну свадьбу, с Данканом в роли кавалера — этого требовала его карьера, и Артур попросил любимую не противиться. Для компенсации здесь торжество собирались отгулять максимально масштабно. И срочно — потому что жениться на явно беременной женщине должность Данкана совершенно не позволяла. Он и так негодовал из-за новых проблем, вызванных этим браком. Едва все худо-бедно смирились с тем, что не кровный японец с сомнительным прошлым занял такое высокое положение в правительстве, как Артуру взбрело в голову взять в жёны украинку. Но тут свою волю бог бриттов был диктовать не властен. По поводу Кристины вопрос заведомо решён.

Ане о детях в ближайшие пять сотен лет думать рано — пока что это радует, — но на красивую церемонию ведь можно рассчитывать? Впрочем, это всё-таки позже — для начала переехать бы от родителей...

Принцесса Авелилона строила наполеоновские планы, и лишь одна мысль не давала сейчас покоя: что-то не так с Тиной. Будущая дочь вела себя странно весь её день рождения. Была очень тихой, искала уединения. Раз даже нагрубила Мэри-Лин, тащившей ту танцевать. Да что греха таить: Ане и самой с её расспросами навеселе едва не досталось.

Припёртый к стенке Эрру разводил руками: нет, они не ссорились. Не ссорились более, чем обычно — так как после истории с любвеобильной валькирией Тина только и делала, что вставляла обидные и несправедливые шпильки при каждом удобном случае. Но ничего особенного между ними не произошло. Да и жить обратно в свой Внутренний Мир неверного суженого Тина всё же пустила.

Аня припомнила: поздравив её вместе с родственниками, будущая дочь куда-то ушла и объявилась поздно вечером. Причём сразу отправилась спать.

А утром воскресенья все собрались праздновать вне времени.

Аня подозревала, что причина дурного расположения духа подруги таится в бархатном мешочке с изумрудами. Что Тина обижается из-за бескомпромиссной идеи переезда, которой она с ней поделилась ещё летом, задолго до того, как осмелилась штурмовать крепость Никиного упрямства.

Восторга будущая дочь не выказала.

Но это так глупо! И не больно-то честно.

Аня бросила взгляд на часы — четверть пятого — и решительно пошла говорить с Тиной.

Та лежала с открытыми глазами на разобранной постели, выглядела бледной и очень несчастной.

— Это несправедливо! — объявила Аня с порога. Тина перевела на неё непонимающий взор. — Нет, кроме шуток! — продолжала принцесса Авелилона. — Мне уже девятнадцать, все мы знаем, что я выйду замуж за Нику, а ты устраиваешь представления из-за того, что я хочу начать с ним жить.

— Что?! — вытаращилась Тина.

— Не нужно строить из себя жертву! Ладно, извини. — Аня села на диван рядом с ней. — Но это нечестно. Мы же не перестанем видеться! Почему я не могу переехать к будущему мужу?

— Почему ты не можешь?

— Это уж ты скажи! Ходишь как на похоронах...

— Аня! Что за бред?! — В голосе Тины проскользнула досада. — Переезжай, куда хочешь и к кому хочешь! Я серьёзно! Это никак не связано с тем, что у меня болит голова и я хочу полежать в кровати!

— Э... голова?

— Да, у меня болит голова. И сейчас она заболела сильнее! Уйди.

— Но... Давай попросим Тутэллу привести Ханну и...

— Аня! У меня просто болит голова! Оставь меня в покое!

— Знаешь, не пудри мозги! На этом лбу написано: "Огромное несчастье". Если ты не бесишься из-за квартиры...

— Да при чём тут твоя квартира!!! — подскочила, вскипая, Тина. — У меня проблемы в школе! Всё? Ты довольна?!

— Что случилось? — участливо спросила Аня. — Я могу помочь?

— Тебя это не касается. Не лезь, пожалуйста, в мои дела.

— Но...

— Аня, пожалуйста, уйди!

Последнее было выкрикнуто с нотками истерики, и Аня поспешила ретироваться. Совершенно обескураженная, она вышла из комнаты.

В гостиной спорили родители.

— ...потому что ты городишь ерунду! — злился папа.

— Саша, ей почти шесть, а она половину букв не выговаривает! Нам скоро идти в школу!

— Через полтора года, Анжела.

— Вот на это время и нужен логопед! Полина нашла номер того, что когда-то учил Рустика произносить "р".

— Ну и кто её будет к нему возить?!

— Уж повозишь как-нибудь! — разъярилась мама. — Или договоримся с нашим водителем!..

— Тем более что работы у него нет, ведь Стас вечно пропускает школу! — подхватил папа.

— При чём здесь Стас?!

Аня юркнула мимо перепалки на террасу. Когда родители заводятся — слушать и вникать себе дороже.

Прикуривая сигарету, она ещё не была уверена в том, что сделает дальше. Но пальцы как-то сами собой откинули крышечку передатчика...

— Не стану копаться в её обстоятельствах! — вместо приветствия заявила Бантик.

— С каких это пор ты читаешь мой вопрос в книге, а не слушаешь от меня?! — рассердилась Аня. — Это форменное...

— Вмешательство в личную жизнь? — съехидничала Бантик.

— Но она сама не своя! — возмутилась Аня. — Я же только хочу помочь! Она надумала себе каких-то страшных ужасов на ровном месте и выглядит так, так... Так, будто у нас опять назревают проблемы с Бестией и Конём Апокалипсиса! — отыскала хороший аргумент Аня. — Я просто поддержу. Ты что-то знаешь?

— Ей пятнадцать лет! Переходный возраст.

— Это всё, что ты о ней знаешь?

— Ещё я знаю, как её зовут и где её "замок"!

— Бантик, ты чудовище. Раз мы созвонились, ответь, завтра будет модуль по философии?

— Да, у тебя вопросы: что такое Пятикнижие и разница между догматами католиков и протестантов.

— А физкультуру проведут?

— Нет. Но на ленту в восемь лучше поехать: в этот раз она будет.

— Ммм, отлично. Спасибо. А теперь вернёмся к Тине. У меня сложилось впечатление, что она на грани нервного срыва, если это не новое оттачивание актёрского мастерства, во что поверить сложно. У неё какие-то проблемы в школе. Какие?

— У неё какие-то проблемы с друзьями, — прочитала Бантик.

— Зачем она соврала? — Аня затушила окурок.

— Во-первых, это вполне могут быть школьные друзья. А во-вторых, вероятно, ты не тот человек, с кем ей хочется делиться!

— Это ещё почему?! — Собеседница красноречиво промолчала. — Ладно. Что с друзьями?

— Не знаю.

— Бантик!

— Я серьёзно не знаю. Тут не написано.

— То есть как?.. А с кем из друзей?

— Не написано, — отрезала русалка.

Но так просто Аня сдаваться не собиралась. И в комнату был тайно вызван из Внутреннего Мира Тины Эрру. Аня по полочкам разложила все свои многотомные доводы и в качестве последнего привела аргумент Бантик, что, возможно, сама Аня — не тот человек, с которым Тина хочет обсуждать переживания.

— А у вас длительные нежные отношения. Лапочка, твой долг ей помочь. Эта тактика — поменьше попадаться на глаза, чтобы не поссориться из-за Габриэллы, — абсурдная. Вам надо стать ближе. Расспроси её! Уверена, страшная беда яйца выеденного не стоит. Не исключено, что очередная глупость из отменной, но ещё не написанной книги. Короче. Поговори.

Спровадив Эрру настраиваться на важную миссию, Аня села за компьютер и залезла в "Википедию" — искать ответы на вопросы модуля.

* * *

Вестей не было до десяти вечера. Принцесса Авелилона успела подготовиться к философии, дочитать роман, связаться с Никой и уточнить, занимается ли он обналичиванием изумрудов (потому что подозревала: упрямец станет с этим тянуть). Тут посреди комнаты из золотистого облака нарисовался Эрру с не предвещающим ничего хорошего видом.

— Давай, милый, до завтра, — попрощалась Аня и захлопнула крышку передатчика. — Что случилось?!

— Мы очень поругались, — мрачно сообщил Эрру, — она наорала на меня.

— Что такого ты ей сказал?!

— Что хочу поговорить...

— И?

— Сказал... ну, в общем... так вышло, что... я нечаянно упомянул... что ты спросила у Бантик, что с ней.

В аромалампе отчётливо хихикнул ифрит Сайфакс.

— С ума сошёл?! — подскочила Аня.

— Тихо-тихо!

— Лапочка, ты — полный придурок! Она же меня возненавидит!!! Как ты додумался?.. Ооо... — Аня запустила руки в волосы. — Что она ответила?

— Послала меня подальше. Где я теперь буду жить? — жалобно закончил он.

— Что?!! О чём ты печёшься?!

— Но она велела, чтобы ноги моей не было в её Внутреннем Мире. Опять! Мы только-только худо-бедно утрясли этот вопрос...

— Планировалось ей помочь! Чтобы она не расстраивалась! А вместо этого ты разрушил наши с ней отношения!!! Да разве можно быть таким идио...

— Аня, с кем ты разговариваешь?!

Последнюю фразу, параллельно открывая дверь, произнёс Стасик. Да так и обмер, выпучив глаза на незнакомца в тоге и с рогом на голове.

— Что за..?

Эрру поспешно поднял и направил на него кольцо Памяти.

— И что мы ему скажем? — досадливо рявкнула Аня, пока брат застыл, взирая уже исключительно на продолговатый лазурный камень.

— Ты заглянул и увидел, как она болтает по мобильному телефону с...

— Никой.

— ...с кем-то. Всё понял...

— И решил вымыть мои осенние сапожки, — подытожила Аня, тоже поднимая волшебное кольцо. — Они на террасе, все в грязи. Потом поставь сушиться.

Эрру отступил за перегородку. Стас озадаченно покивал.

— Я... помою твои сапожки? — неуверенно спросил он.

— Да, спасибо.

— Зачем, интересно?.... — пробормотал братец, выходя на площадку лестницы.

— Он помоет твои сапожки, а что, во имя Света, теперь делать с Алей? — подал голос Эрру.

— Я с ней поговорю, — самоотверженно сообщила принцесса Авелилона, — следует срочно спасать положение. Попробую всё объяснить... А ты на всякий случай закажи панихиду, бестолочь! — буркнула она и мужественно спустилась в комнату Тины.

Та сидела на всё ещё разобранной постели и пялилась в пол.

— Знаю, Лапочка — психолог паршивый, — с порога заявила Аня. — Но мы переживаем за тебя и...

— Ты! — подняла вспыхнувшее лицо нерождённая дочь. — Копалась в моей личной жизни! Спрашивала у Бантик!

— Просто ты выглядишь так, словно тебе нужна помощь...

— Мне не нужна помощь, если я её не прошу!

— Нет, нужна! — вмешалась кошка Селена. — Ваше Высочество, все видят, что с вами что-то не в порядке! Мы очень волнуемся, мы...

— Я помыл... — начал Стас, распахнув неплотно притворённую дверь, и оторопел, таращась на кошку, которая додумалась ещё и добавить к своей пылкой речи отчётливое "ой", прежде чем закрыть рот.

— Ты ничего странного не слышал, — досадливо гаркнула Аня, опять поднимая палец с кольцом. — Но теперь хочешь приготовить мне чай.

Она опустила руку. Стас моргнул.

— Я сделаю тебе чай?

— Ага. Чёрный, с лимоном и тремя таблетками сахарина. Поставь на столик в комнате.

— И мне завари, — добавила Тина. Стас ушёл.

— Прости нас за всё, но ты внушаешь тревогу, — снова завела Аня. — Я хочу помочь! Если бы ты рассказала, что произошло... Что такого случилось?

— Что случилось?! — вскипела Тина, краснея от гнева. — Ты у меня спрашиваешь?! Насколько я знаю, ты уже всё успела разъяснить у Бантик!!!

— Почему ты поссорилась с друзьями? — с места в карьер пустилась Аня.

Тина возвела глаза к небесам, точнее к потолку.

— Это связано с магией? — осторожно спросила Аня.

— Нет!

— Тогда почему бы не решить эту проблему с друзьями кольцом Памяти? Как со Стасом.

— Мне не надо заколдованных друзей!!! Мне надо обычных! Я разберусь со своими делами сама. Всё?

— Нет, не всё! — разозлилась Аня. — Вот ты сидишь тут и накручиваешь себя непонятно почему! А ночью опять потеряешь контроль над Конём Апокалипсиса! Тебе бы отвлечься... Давай... давай сходим в кино.

— Что? Сейчас?! — казалось, Тина опешила настолько, что забыла рассердиться.

— Почему бы и нет?

— Аня, половина двенадцатого.

— Ну и что? Позовём Теней!

Аня зажмурилась, и перед ней нарисовался послушный двойник. Стас, принёсший Тинин чай, так и застыл с отвисшей челюстью на пороге.

— Поставь чашку и забудь, что видел что-то странное, — велела Тина, поднимая кольцо. — Иди к себе и садись играть в приставку.

Тень растаяла.

— Может быть, вы всё же расскажете нам? — пискнула Селена.

Тина подскочила, схватила кошку и распахнула дверь.

— Аня, пожалуйста, иди спать. Пожалуйста! Давай завтра!

Не оставалось ничего другого, как удалиться. Следом на ковёр шлёпнулась Селена. Тина с силой захлопнула створку.

Из комнаты Стаса наверху гневно распалялась мама:

— Полдвенадцатого ночи! Ты сидишь и проходишь какие-то уровни! Мы, кажется, договорились по этому поводу! И ты мне обещал! Завтра вставать в семь утра! И только попробуй опять заявить, что не пойдёшь в школу! Будешь сам объясняться с папой!

— Я хотел ложиться, — канючил Стасик, — почистил зубы... услышал голоса — заглянул к Ане... Она по телефону трещала. Потом я помыл её сапожки, поставил сушить. Сделал им с Тиной чай. И тут мне очень захотелось поиграть в приставку...

— Не морочь голову!!!

* * *

Ездить в университет на восемь утра — самый паршивый аспект высшего образования. Подниматься пришлось затемно, и, когда Аня уже обувалась, мама только начала будить остальных. Зато модуль написан просто прекрасно. Возвращаясь домой, принцесса Авелилона прикидывала, как долго Бантик согласится консультировать её подобным образом? Толку от этой учёбы всё равно нет, а так хотя бы КПД повыше...

В гостиной обнаружилась Анжела, лихорадочно перебирающая обувные коробки, заменяющие аптечку.

— Что случилось?

— Тине очень плохо, — сообщила она. — Я утром её не трогала, думала, пусть поспит. А она лежит и в потолок смотрит. Не знаешь, что с ней?

— Нет, — буркнула Аня.

— Я вызвала "скорую"...

Под закрытой комнатой Тины сидели Салли и Селена — их выставила мама. Лысая кошка причитала приглушённым шепотом.

Аня вошла, но будущая дочь даже не шелохнулась.

— Это не смешно уже. Мама звонит в неотложку. А я назначаю совет. Тебя заколдовали!

— Никто меня не заколдовывал! — села на постели Тина. Её взгляд лихорадочно блестел, на лбу выступила испарина. В лице сквозила отчаянная решимость. — Аня... мне... мне и правда нужна помощь, очень нужна помощь! — горестно произнесла она. — Ты... ты помнишь моего друга Джастина? Мы были у него в гостях, когда Кристина обнаружила Гонорею.

— Конечно, я помню его. И что?

— Он... он исчез. Пропал.

— И ты потому лежишь пластом и маму пугаешь?! Что, человек не может куда-то уехать? В конце концов, спроси у Бантик.

— Он не уезжал, его похитили! — всхлипнула Тина.

— Господи, что за бред?! — советчица притворила дверь и опустилась на диван. Как она и ожидала, беда раздутая. — Кто, пятьсот СБУшников?! Кому сдалось похищать твою Очаровательную Подружку?!

— Не называй Джастина моей Подружкой!

— Очаровательной.

— Аня, это очень серьёзно! Он... он действительно исчез. Не уехал. Он... он растаял в воздухе прямо передо мной!

— Почему вы не собрали совет?! — подскочила Селена. — Очередной враг! Почему, Ваше Высочество?!

— Я... я... не знаю, — сокрушённо прошептала Тина, и из-под её покрасневших век побежали слёзы. — Я... просто... хотела... сама... и... вот. А п-потом я подумала, что с моей глупой самостоятельностью его, возможно, уже убили, и не п-п-признала-а-а-ась, и... и вообще чувствую себя полной идио-о-отко-о-ой!

Аня лишь глазами хлопала.

Коротко постучали и тут же ввалились двое обутых и пачкающих за собой ковёр врачей в белых медицинских комбинезонах.

— Где больная? — деловито осведомилась толстая бабища.

— Больная? — утирая лицо, спросила Тина. — Больная наша мама, раз вызвала докторов...

— Тебе лучше?! — облегчённо выпалила Анжела.

— Вот эта девочка так плоха, что не может пошевелиться?! — скривилась суровая тётка.

— Она... ещё недавно... она, — пролепетала мама.

— "Скорая помощь" — не игрушки, гражданочка! — пробурчал сердитый врач, водружая рядом с Тиной свой чемодан. — Так и быть, мы осмотрим вашу так называемую умирающую...

Во время обследования, пока мама крутилась вокруг и ахала, Аня рухнула в кресло писать рассылку. Но это заняло от силы минут пять. Куда больше их осталось на мысли — осознание более чем странной ситуации.

— Я отправила всем сообщения о совете, — произнесла она, когда врачи в сопровождении вздыхающей Анжелы покинули комнату. — Скажи, что будешь спать, и сотвори Тень. Я пошла уходить из дома. Поговорим в Воротах.

— Что случилось? — На пороге она столкнулась с Красотой — пожилая леди разматывала длинный старомодный шарф. — Мы с Соней только с прогулки, а тут совет. Почему под забором неотложка?

— В парке, всё в парке. Одевайтесь обратно...

* * *

Когда невообразимая история окончилась, товарищи выглядели донельзя ошарашенными.

— Тина...

— О, пожалуйста, не спрашивайте! — возопила та. — Я такого наворотила... Я... я просто хотела ещё какую-то жизнь! У всех вас есть другая жизнь, а у меня никогда не было! Кроме вас, у меня никого никогда не было! Мои одноклассницы тупые как пробки. Интересуются невесть какой ерундой, говорят глупости. Хихикают надо мной, потому что я ни с кем не встречаюсь! Я же не могу сказать им об Эрру! А мне так нужна своя жизнь! Друзья — не Лунные воины! Неужели неясно?! Джастин и Марианна — это всё, что у меня есть, кроме вас! Я не хотела... не хотела смешивать... Я... О, что же я натворила?!

— Бантик, куда пропал её друг Джастин? — деловито и милостиво прервала поток сознания Натали.

Зелёная русалка листала страницы куда дольше, чем обычно. И с весьма растерянным лицом.

— Не понимаю, — бормотала она, — вообще ни слова о друге Джастине. Совсем-совсем ничего. Как будто и нет у Тины такого друга. Очень близкая девочка, одноклассница Марианна — имеется. И... и мы... Я ничего о Джастине не знаю.

— То есть как это? — вытаращила глаза Кристина. — О Джастине у нас сплетничала вся школа, а ты не знаешь ничего?

— Ничего. По моей книге выходит, что и в СШ N 45 никаких Джастинов отродясь не училось...

— Что за глупости? — удивилась Евгения Витальевна. — Безусловно, Джастин Логуш есть, дорогая. Нам на педсоветах им уже весь мозг вынесли. Прямо притча во языцех...

— И сей притчи нет в моих анналах, — пошутила Бантик.

— Почему вынесли мозг? — поинтересовалась Жаклин. — Что такого в мальчике?

— Оу, он... весьма эксцентричный, — протянула Евгения Витальевна и покосилась на Тину. — Принципиально не носит установленную форму и одевается так... так... Дорогая, Джастин Логуш выглядит как девчонка. В особенности из-за макияжа.

— Макияжа?!

Учительница развела руками.

— Сами понимаете, какая это беда для нашего педагогического коллектива. Старушки за сердце хватаются. Родителей вызывают вечно, а им и дела нет.

— Они за границей где-то, — вспомнила Аня.

— Вот-вот. Несколько раз объявился дедушка, да он больше на Хоттабыча похож, чем на реального человека. И на все причуды внука смотрит сквозь пальцы. А исключить его не могут: он в этой школе по прописке.

— И дом ещё огромный! — вмешалась кошка Селена. — Будто не мальчик, а наркобарон.

— Ты пересмотрела телевизора, — взорвалась Тина, — вечно торчите с Салли в гостиной, всё начисто из черепушек повымыло! Ничего странного в Джастине нет! Это у него такая защита от общества! Он не любит жить по правилам. А дом родительский, что тут такого?! У нас тоже громадный особняк в центре! Джастин совершенно обычный, они с Марианной вообще двое самых нормальных людей во всей нашей школе! Прости, Ева. Да я бы, наверное, рехнулась, если бы мы не познакомились!

— Воу-воу, прекрати кричать! — замахала Евгения Витальевна. — Не такой уж он обычный, если Бантик о нём ничего не знает! И раз он растаял в воздухе.

— А ты не знаешь, почему ты ничего не знаешь? — выдала Кристина, обращаясь к русалке. У Тины заблестели глаза.

— Нет.

— Может быть, он чей-нибудь наследник? — рассуждала Натали. — Или сын заклятого врага? Или даже чудом уцелевший потомок жрецов Храма Луны? Бантик, ну хоть что-нибудь?

— Ничего.

— Может, он и есть наш новый враг? — предположил Ника.

— Что?!! — взвилась Тина.

— Но о нём совсем ничего не знает Бантик!

— Джастин один из моих лучших друзей! Он не новый враг! Он жертва. И досталось ему из-за меня, потому что только из-за нас вокруг всё время творится небывальщина! Стоит мне подружиться с людьми...

— Прекрати, — сурово велела Жаклин. — Когда он исчез? И где?

— Днём пятнадцатого, в парке.

— Эт-т-то кто-то мог в-видеть? — заволновался Артур.

— Нет. Там никого не было. Точно.

— Однако как же мы его найдём, если Бантик безмолвствует?

— А враг у нас есть? — поинтересовалась Бэлла.

И внезапно для всех Бантик просто ответила:

— Да.

— Что?! — Жаклин так и подскочила. — Там написано, что у нас есть враг, а ты молчишь?!

— Вы не спрашивали, — пожала плечами русалка.

— Какой враг?! — прорычала жрица Храма Луны. — Может, ты ещё и в курсе, где его замок?!

— В курсе, — кивнула Бантик. — А врага зовут Люси. Она хочет найти и покарать какого-то предателя. Наделена четвёртым уровнем магии, дислоцируется в III-м измерении. Хотите — покажу Ворота.

— Четвёртым? — счастливо ахнула Мэри-Лин. — О, отлично. План следующий. Открываем там портал, Тина седлает Коня Апокалипсиса и отправляет Люси к праотцам. Я накрою стол. Ника возьмёт в японском ресторане готовые роллы, разные — мы их размножим колокольчиком. Ева займётся спиртным. Пока мы тут то да сё, сотрёте память Джастину и вернёте его в мир, не думаю, что друзья таяли по какой-то иной причине, кроме существующего врага. И значит, пока вы всё уладите... Или сделаем шашлыки у Ханны или во дворе Храма Луны? А то уже с души воротит пить в этих Воротах...

— Мэри-Лин, уймись! — буркнула Тина. — Давайте скорее осмотрим замок! Мало ли зачем врагу люди...

Крепость, нашедшаяся среди леса одного из микромиров III-го измерения, не казалась жилой — всё внутри укрывала, словно покров, густая липкая паутина. Под ней спали комнаты и коридоры, окутанные мягким полотном. Безжизненные и необитаемые. Старинной мебелью давно не пользовались, бархат обивок истёрся, выцвел и едва проглядывал из-под сотканной восьмилапыми умельцами сетки.

Замок был пуст, только полчища крупных мохнатых и многоцветных пауков-птициедов дремали по углам.

— Какие красавцы, — заворожённо протянула Аня, любуясь причудливой фауной вражьего обиталища. Пауков она обожала. — Однако где же Люси? И похищенные люди?

— Бантик, Люси похищает людей? — уточнил Ника.

— Тут не написано, чтобы Люси похищала людей. И, где она сейчас, тоже не написано...

Они всё-таки отыскали Тининого приятеля, просто своеобразная маскировка мешала сделать это сразу. Помог Сайфакс: с ним в керосиновой лампе Тина, облачившись в жокейский костюм, вызвалась изучать вражеские просторы. Ифрит почувствовал человека в большом, походящем на храмовое, помещении. Тут и трон имелся — покосившийся и так оплетённый липкими ниточками, что сразу и не углядеть.

Молодой паренёк, и в обычной жизни кажущийся анорексиком, совсем исхудал в плену. Его бледная кожа стала пепельной, и вообще Джастин смахивал на труп юной девушки, который Тина дрожащими пальцами высвобождала из плотного кокона.

— Лучше быстро с ним оттуда уплыть, пока враг не вернулся, — заметила Алана.

И в этот момент Джастин поднял подведённые стрелками веки и слабым шёпотом сказал Тине: "Дед... Спеши к моему деду... Я не хотел, но она выпытала, где он живёт... Скорее..." — и потерял сознание.

Привести спасённого в норму не смогло даже кольцо Ханны. Но он был жив, чем почти плачущая и посыпающая голову пеплом Тина немного утешилась.

— Ну вот про чьего деда и его дом вы спрашиваете, если никакого Джастина в моей книге нет?! — злилась Бантик. — Как я должна его искать? Ни имени... В школе контактов нет, а?

— Я не... — пробормотала Евгения Витальевна.

— Я знаю, где живёт дед Джастина, — оборвала Тина. — У меня есть оттуда фотографии в телефоне. Можно открыть Ворота...

* * *

— Ваше Высочество... — странным тоном начала Тутэлла, сжимая в длинных пальцах мобилку и рассматривая по очереди три похожих снимка. На заднем плане хорошо проглядывалась обстановка. — Ваше Высочество, это... это III-е измерение, — наконец протянула она. И посмотрела на Тину.

— Я знаю, — пискнула та и сделалась ниже ростом.

— ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ДЕД ТВОЕГО ДРУГА ЖИВЁТ В III-м ИЗМЕРЕНИИ?!

— Ну... в общем-то, да... мы к нему заходили в гости... Нечасто, — как будто это всё оправдывает, добавила она.

— В гости в III-е измерение?!! — не собиралась сбавлять обороты Жаклин. — Что же ты разглагольствуешь тут о простых мальчиках?! Которых могли похитить только из-за того, что они твои друзья?!

— Джастина похитили из-за меня! — испугалась Тина. — Это же наш враг! Так Бантик прочитала!

— Да кто он такой, этот Джастин?! — гневно перебила Натали, слепо воззрившись в сторону соратницы. — Немедленно выкладывай.

— Он мой друг... он...

Бэлла отчётливо хмыкнула, и Тина бросила на неё сердитый взгляд.

— Да, дедушка Джастина живёт в III-м измерении! Что такого?! Он любит уединение... Ханна кукует в невидимой школе друидов... А Смерть и вовсе в Аду! Алана — в нарисованных Аней тетрадках! Что же, если у моего друга оказался дедушка в III-м измерении, я должна спешно собирать совет и об этом рассказывать?!

— Именно потому, что все мы не совсем обычные, мы и находимся здесь, — растерянно заметил Эрру, — вместе.

— А ты вообще молчи, сволочь неверная, — огрызнулась Тина. — Черти из Ада ведь не ходят на советы! И Аланины говорящие рыбки, ужики, водяные и русалки! А все куда как необычные! Я просто хотела, чтобы у меня была своя жизнь. — На её глазах блеснула влага. — Я не обязана всё-всё-всё тут докладывать! Подумаешь, дедушка Ансельм живёт в III-м измерении...

— А Марианна Яковче?нко, случайно, не воспитанница семи гномов? — поинтересовалась Евгения Витальевна. — Или, может, у неё есть крестная мать-фея, дорогая? Или бедняжка прячется в Днепропетровске от злой мачехи-королевы?

— Марианна обыкновенный человек! Она даже магическими силами не обладает...

— А Джастин, значит, обладает? — заключил Ника.

— Ну если у него дедушка живёт в III-м измерении, разумеется, он к нему не самолётами "Аэрофлота" летает! — выкрикнула Тина, заливаясь слезами. — Что вы напустились на меня, как фурии?! Нужно помочь Ансельму. И не смотрите так!..

Когда причитающая о бесконечной суете Тутэлла открыла в потолке небольшой уютной комнаты деревянного домика крошечные Воротца и приложила к ним передатчик, любитель уединения Ансельм был не один.

Седобородый старец в смахивающем на тогу хитоне казался древним, как само человечество. Глубокие морщины, проложившие по его лицу мириады бороздок, придавали сходство со сказочным персонажем.

Собеседница — малютка лет пяти, одетая в нарядное платьице, пестрящее оборочками. Она сидела на стуле, болтая короткими ножками в воздухе, и внимательно слушала, накручивая на пальчик кончик правого из увенчанных пышными бантами хвостов.

В свободной руке девочка держала надкушенное печенье, корзинка с такими же стояла на столе у самовара рядом с двумя недопитыми чашками.

— Касивая, — решила Соня.

Ника прибавил звук увеличенного передатчика, куда транслировалась картинка.

— ...вот так мой батенька и сотворил это место, — рассказывал девочке дедушка Ансельм. — Долго-долго я тут затворничал, а там и отправился искать невесту. Следует же род продолжать...

— Младшая сестрёнка Джастина? — уточнила у Тины Красота.

— Н-н-не знаю, — проканючила, шмыгая красным носом, Анина будущая дочь. — Нет у него никаких сестрёнок. Ансельм один живёт. Насколько мне известно...

— А ежели мы там отворим Ворота, он не испужается? — поинтересовалась Ханна.

— Да лучше за дверями, и постучать, пожалуй... Я сама ему объясню. Он меня помнит наверняка и...

В этот момент изображение на большом экране, где в левом нижнем углу значилось "Tutella", подалось вперёд, сделало несколько головокружительных кульбитов и заполнилось коричневатой пустотой, по которой расползлась огромная трещина.

— Что за?..

— Она, кажется, передатчик уронила, — пробормотала Бэлла.

Все ждали, что сейчас Тутэлла выйдет к ним из облака золотого тумана с виноватым выражением лица. Но ничего не происходило.

— Почему она не возвращается? — удивилась Кристина. Хотела связаться по своему зеркальцу, потом нервно хихикнула. — Где же она?.. Бантик?

— В Воротах...

— Мы же тут замурованы будем, если она не придёт, — отметила Натали.

— Ключ Времени есть, — напомнил Ника.

— Могу перенести сюда Тутэллу, — высоко вспыхнул в бадье с ветками Сайфакс.

Пространство между креслами полыхнуло, и в огне нарисовался силуэт. Пламя развеялось, исчезло. Тутэлла в залитом кровью кимоно лежала без чувств, сжимая вонзённый под рёбра стальной серп.

— Какого чёрта?!

— На неё напала Люси, — прочитала Бантик. — Люси и есть...

Маленькая девочка в нарядном платьице, обляпанном алыми брызгами, выступила из тумана в уходящей вдаль части коридора. Она покусывала указательный пальчик левой руки, правую прятала за спиной. И шла к воинам, разглядывая их пристальными небесно-голубыми глазками куклы.

Последующее произошло очень быстро. Тина вскочила на ноги, тело её охватил лаковой кожей жокейский костюм. Сметая на пути столики и тумбы, демонический Конь Апокалипсиса устремился к врагу. Но полумрак взорвал яркий радужный свет, на секунду ослепивший, и вот перед девочкой уже стоит неизвестная.

Невысокая молодая женщина в просторном хитоне, черты странные — будто совсем детские на взрослом лице. Пышная круглая чёлка скрывает незагорелый лоб, по открытым плечам струятся собранные на макушке в хвост густые, очень длинные волосы невообразимого оттенка. Они сияют и переливаются всеми цветами радуги.

Незнакомка эта одним движением поднятой ладони изменила направление могучего демонического коня, и он промчался куда-то мимо. И, посмотрев будто с мольбой в толпу воинов, произнесла ребяческим, тёплым голосом:

— Не сейчас...

Из-за неё вышла крошка Люси и, пробежав по присутствующим любопытными глазами, остановилась на Эрру.

— Ага! — сказала она, а потом прищурилась. Миниатюрная мордашка стала серьёзной, бровки сдвинулись. — Но нужен другой, — покачала головой девочка, бросив быстрый взгляд на леди с радиоактивными волосами, — другой, из настоящего. Это не тот. Этот позднее. А может, он знает? — и малышка выпростала вперёд правую кисть — пальчики сжимали рукоять стального серпа, такого же, как тот, что торчал в животе Тутэллы.

И тут все исчезли: кукольная Люси с серпом, незнакомая женщина.

И Эрру.

* * *

— Это... это была...

— Розалина, — подтвердила догадку Жаклин, когда все побороли оцепенение, — несомненно, это была Розалина! Кто бы ещё так легко отвёл Коня Апокалипсиса? И эти волосы — будто лучащиеся радужной силой. Теперь мы знаем противницу в лицо!

— Почему она не убила нас?

— У этой Розалины патлы радиоактивные, разберёшь тут, что под такой шевелюрой! — досадливо бросила Аня. — Крошка Люси явно на её попечении. Этому нашему врагу не больше пяти лет!

— Четыре дня, — откликнулась Бантик, — Люси четыре дня. Её создали вечером в четверг.

— И такую касивую, — завистливо вставила Соня.

— Кто? — перебила Кристина.

— Здесь не написано, — скривилась русалка, — но это, по-моему, очевидно. Ханна, ты не хочешь помочь Тутэлле?

Исцелённая страж Врат начала оправдываться: она не роняла передатчик, её что-то толкнуло в локоть. А уже через секунду в коридоре очутилась маленькая милая девочка с серпом в руках.

— Это был полтергейст! — сообщила Тутэлла. — Который тут постоянно пакостит!

— Это была Люси, которая тебя заметила, — остудила её пыл Натали. И принялась перечислять невероятные события последних пяти минут.

— Ансельм! — подскочила вдруг Тина. — Мы же не закрыли Ворота! Время идёт! Нужно ему скорее всё объяснить!!!

Дедушка Джастина, продолжающего без чувств дремать на одном из диванов в Воротах, оказался весьма добродушным и понимающим. Он очень обрадовался появлению Тины, выслушал всё крайне внимательно и без сомнений заглянул в Ворота к Лунным воинам.

Тут Ансельм в первую очередь осмотрел своего внука и пришёл к заключению, что тому просто следует восполнить энергию. Отлучился к себе за какой-то травкой, смочил её настоем губы Джастина и принялся прилежно отвечать на все вопросы.

— Эта бесовка постучалась ко мне в избу. Была такая предупредительная, говорит, долго ждала встречи с вашим покорным слугой. Умоляла рассказать семейное предание. Ну вот я, дурень беспросветный, и купился на её милую мордашку...

— Поделитесь, будьте любезны, и с нами этим преданием, — осторожно попросила Натали. — Возможно, тогда мы поймём...

— Что ж, — пожал плечами старец, — пожалуйста, от меня не убудет. Хотя странно поминать всё это второй раз на дню... Слушайте. С детства я знаю, что когда-то, очень давно, мой отец жил в прекрасном уголке, надёжно спрятанном от всего. Край этот назывался Мир Единорогов.

— Там обитает светлый хранитель Земли! — вскинулась Красота. — Наша сомнительная знакомая по имени Единорожка. Вы видели её? И как попасть туда?

— Нет, увы, — покачал головой Ансельм. — Я думал, этого уголка уже вовсе нет. В далёкие времена там проживало много разных существ, все они пребывали в согласии и радости, никогда не болели и не дряхлели. Большое зло искало этот приют, но его население свято чтило установленные правила и не покидало пределов Мира Единорогов. И потому большое зло не могло его обнаружить. Но вероломный брат первой супруги моего отца нарушил запрет. Он стал покидать защищённый от всего Мир Единорогов и однажды, возвращаясь, привёл зло за собой. И оно всё разрушило. Зло уничтожило почти всех жителей Мира Единорогов. Мой отец остался без тех, кого любил, но не погиб — ему удалось бежать. Долго он прятался в городах смертных. Там избрал себе супругу, мою мать. На свет появился я. Но у людей нет вечной жизни, нет вечного здравия. Мать захворала и умерла.

Отец растил меня до двадцати лет, он не хотел, чтобы прервался наш род. Сам же бесконечно устал от бытности, полной лишений и страданий. Он выучил меня всему, а, расставаясь с реальностью, создал тот уголок в III-м измерении, откуда вы пригласили меня сюда. Можно сказать, он стал этим местом, обрёл новую форму — без мук вовеки утраченного.

И я поселился в этом краю...

Почти тысячу лет провёл я в уединении. А потом и сам задумался о продолжении рода. Среди людей я нашёл женщину, которая произвела на свет моего ребёнка. С этим малышом я вернулся к себе, оставив его мать там, где она обитала, ибо знал: она всё равно состарится и умрёт, как все тамошние, за какие-нибудь полсотни лет. И потому нельзя было привязываться.

Я вырастил своего сына Джона, передал то, чем владел. Став самостоятельным, он попросился посмотреть на людские страны. И ушёл. А возвратился с женщиной. Сын говорил, что любит её, не слушал никакие мои доводы и предостережения. Это была хорошая женщина, но смертная, как и все прочие. Я понимал: моему мальчику будет больно смотреть, как ветшает его возлюбленная. Убеждал, что нужно завести дитя и убить её сейчас, молодой и красивой, чтобы не ранить памяти. И вот доводы эти привели к тому, что сын убежал от меня вместе со своей подругой.

Не представляю, сколько их он переменил за прошедшие восемь сотен лет. И сыскал ли средство сохранять жизнь обитателям I-го измерения. Джон не хотел заводить ребёнка, пока не обретёт способ уберечь его мать. Но вот семнадцать лет назад я почувствовал, что малыш нашего рода всё-таки появился на свет.

Я выследил Джона. Его тогдашней женщине было много лет по земным меркам, десятков шесть. Джон поил её какими-то снадобьями, жил он только ею. И потому маленького мальчика, Джастина, я забрал к себе. Джон поставил одно условие: не ограждать его от мира смертных. И вот я, повинуясь клятве, отправил Джастина к людям — уж и не знаю, к чему это приведёт...

* * *

Эрру Лунные воины обнаружили в липком коконе в той же комнате замка, откуда ранее спасли эксцентричного дружка Тины. Маленькая девочка по имени Люси сидела на полу перед своим покосившимся троном, вокруг ползали, словно домашние котята, здоровенные мохнатые пауки. Люси иногда их отстранённо поглаживала — всё её внимание было сосредоточено на роге принца, торчащем из клейких нитей.

Девочка так и эдак пыталась надломить костяной нарост. В момент, когда её стали транслировать на большой передатчик, елозила по рогу живодёрского вида пилой.

— Эта арахноманка, которая собирается покарать предателя, сказала, что Эрру "не тот, он будет потом", и теперь силится разрушить то, в чём, по его словам, спрятаны сведения о прошлом, — резюмировала Бэлла. — Напрашивается вывод...

— ...что принц и есть тот вероломный брат первой жены отца Ансельма, — закончила за неё кошка Селена. — Очень на то похоже. Но ведь это не значит, что нам не нужно его спасать...

— Почему же она не пытается убить его?

— Эрру пришёл к нам из 2529 года вместе с Тиной, — вслух задумалась Евгения Витальевна, — логично предположить, что и в настоящем он может существовать, если не родился позже. Коль он тот, кто обитал когда-то в этом Мире Единорогов, ему очень много лет. И Люси достаточно поквитаться с нынешним воплощением, тогда и будущему несдобровать. А вот наоборот — не выйдет.

— Но как нам найти это нынешнее воплощение? — пробубнила Бантик. — Я вот понятия не имею, где оно. И сам Эрру, судя по всему, не знает. То есть не помнит.

— Это знаю я.

Последнее объявил Артур, причём без всякого заикания. Но молодой человек выглядел странно, съёженно, неуверенно. Его тембр и вся манера держаться ничем не походили на повадку бога Данкана.

— Ты? — вскинула брови Бэлла. — Но откуда..?

— Леста, — прошептала вдруг Натали, слепо воззрившись на будущего супруга Кристины. — Она знает...

— Она?!

Боевой товарищ выразительно взглянул на Натали из-под полуопущенных длинных ресниц и выдавил тихим, тоненьким, не своим голосом:

— Расскажи им...

— Леста — одна из личностей Артура, — едва слышно пояснила жрица, прикрывая незрячие глаза веками. — Альтер, женское "я". Когда-то земные врачи поставили ему верный диагноз, Артур действительно страдает диссоциативным расстройством индивидуальности. Это не из-за Данкана. У самого Артура и без бога бриттов два естества. Одно из них — Леста. Она почти никогда не получает свободу. Но обладает сильнейшими экстрасенсорными способностями...

— Откуда ты это взяла?! — вскричала Жаклин.

— Она уже говорила с нами, — вздохнула Натали. — Посоветовала, как побороть инопланетян, наславших кровавую чесотку. Помните? Я потом долго спрашивала у своего зеркала, что это было. И оно ответило. Я смогла вызвать Лесту... Она просила никому не выдавать её.

— Леста... — пробормотала Жаклин, будто выуживая что-то забытое, а затем смертельно побледнела и больше не проронила ни слова.

— Скоро мне нужно уйти, — снова произнёс надтреснутый голосок загнанной в тень личности, — поспешим же. Тот, кого вы ищете, обретается не в Мире Единорогов, а в Потерянном Раю. Иди ко мне, Нати, я спроецирую образ в твоё колдовское стекло...

Всё так же, не поднимая век, Натали встала с дивана и подошла к молодому человеку. Тот, стеснительно опустив взгляд, обнял её сзади, поверх рук жрицы Храма Луны берясь за края зеркала. Отражение дрогнуло. Там появилась поляна, покрытая сочной зелёной травой, на которой сидели единорог и крылатый пегас, как две капли воды похожий на Эрру в его втором обличье...

* * *

Растерянная Тутэлла определила, какие Ворота ведут к показанному пространству. Но оно не располагалось ни в одном из известных ей измерений. Потерянный Рай укрывало неведомое, IV-е.

Их встретили там без малейшего удивления. Будто два сказочных порождения нарочно ждали, пока воздух над лужайкой прорежут Ворота Времени и толпа неизвестных людей явится в гости из пустоты.

Так оно, в сущности, и было...

— Приветствуем вас! — произнёс тот, что без крыльев. — Моя дражайшая половинка предупреждала, что вы придёте к нам, чтобы освободить его, — он кивнул на своего молчаливого спутника, — от груза воспоминаний. Рад вам, хотя это и предвещает разлуку с лучшим другом. Но что может быть ценнее покоя для тех, кого мы любим? Меня зовут Опал. Присаживайтесь на траву. Здесь тепло и всегда греет солнце...

— Ваша половинка? — учтиво уточнила Тина.

Разъяснить единорог не успел. Свет сгустился, наполнился паутиной, и из неё шагнула на луг маленькая девочка в нарядном платье, всё ещё заляпанном кровью Тутэллы. Она сжимала в руках свой стальной серп. И улыбалась.

— Раз, два, три, четыре, пять. Вот и время отвечать, — на манер детской считалочки пропела она, сюсюкая. — Прячься, убегай, таись — но сюрприз готовит жизнь. За предательство ответ нужно дать, здесь спору нет. Ищет Люси в темноте: где же, где же, где же, где?.. Все пути сюда ведут. Час расплаты пробил тут. Люси заточила сталь. Ну, предатель, отвечай!

Пока крошка напевала свой стишок, вскочивший Опал устремил взгляд куда-то вверх и шептал одними губами, словно кого-то призывая.

И, повинуясь его неслышному гласу, с неба, просто из ниоткуда, на поляну спрыгнула во всей своей красе старая приятельница Лунных воинов Единорожка. Шикарная грива струилась на ветру.

— Что за игры, милая?! — встретил её Опал возмущённой репликой. — Ты говорила...

— Она сама за ними пришла, — покаянно протянула Единорожка. — Сейчас...

Топнула копытами по земле. Люси умолкла, обиженно надувая губки, уронила свой серп. И стала таять, будто Снегурочка на солнце. Пока полностью не исчезла.

— Она... она умерла? — спросила Тьма.

— Да, этого создания больше нет, — произнесла Единорожка и обратилась к Опалу: — В награду за побеждённого противника мы попросим Лунных воинов избавить твоего друга от его тяжёлых дум. Ифрит заключит воспоминания в рог, которым он украсил свою голову, подражая тебе, и Лунные воины отправят Эрру в далёкое будущее, в заколдованный замок, откуда страж Тутэлла когда-то привела в наши дни принцессу Алевтину. Только восьмью годами ранее... Тогда временная петля замкнётся.

Именно за восемь лет до того, как Тутэлла доставила Тину в прошлое, в её Внутреннем Мире невесть откуда взялось существо, которое она звала своим принцем. Временная петля. Сколько же их ещё будет?..

История, поведанная воинам, стала платой, кою этот Эрру принёс за своё освобождение от груза памяти.

Очень длинная история.

Его друг единорог Опал оказался бывшим супругом знакомой Единорожки, светлой смотрительницы Земли, которая исчезла с необычной поляны вскоре после своего феерического возникновения. Рассказ об их почившей любви — тоже часть повествования, услышанного Лунными воинами. Исповеди, многое поставившей на свои места. Опал слушал друга с заметной тоской, иногда вставляя комментарии. А остальные — затаив дыхание.

— Я родился очень... невообразимо давно, — начал пегас, — с тех пор уже дважды мир полностью погибал и генерировался снова. Родился на далёкой и прекрасной планете Сафир. Она походила тогда на Землю, такую, какой вы привыкли видеть её... Мы жили в королевстве Вечной Памяти.

— Откуда оно взялось? — с интересом уточнила Натали.

— Не знаю... Ведь я появился на свет куда позже, чем поселение основывалось. Поговаривали, когда-то оно звалось королевством Вечной Жизни, — туманно заметил этот Эрру. — Могу описать его лишь таким, каким застал. Там никто не старился и никто никогда не умирал. В ту пору на Сафире и во Вселенной царили гармония и равновесие. Вплоть до дня, как нынешняя Хранительница Зла получила свою силу. Она не продолжила бытие, как делали это прочие. Тёмная Госпожа Огня, так её назвали впоследствии, захотела власти. И добилась её. Всё пошатнулось в день несостоявшейся коронации очередной правительницы Вечной Памяти. У нас господствовала кровная династия. Вечной Памятью всегда управляли женщины. Королева передавала корону своей старшей дочери в день её шестисотлетия. Так было испокон веков, сколько помню себя я и сколько помнили мои соотечественники. Но королева Виктория, в тот страшный день долженствующая посадить на трон дочь Эриллу, являлась не только правительницей. Это я узнал позднее. Ещё маленькой девочкой она получила Светлый Рубин, стала Хранительницей Добра.

— Что это значит?

— Уж мы-то тогда точно не смогли бы такого понять, — вздохнул Эрру. — Тёмный и Светлый Рубины берегут равновесие во Вселенной. Призваны беречь. Так происходило до того дня. В нашем мире Злом было принято называть идею смерти, завершения жизни. О таком ходили слухи, но большинство воспринимало подобное как странную сказку. Что-то дикое, неприемлемое и абсурдное. Тех, кто шушукался о возможности смерти, сторонились. Как правило, такие становились изгоями. И уходили искать приют вне королевства. Но по своему желанию всё-таки реально было прекратить существование. Так оканчивали те, кто исповедовал Зло. Хотя мало кто в это верил. Видно, к этому пришла и некая хранительница Светлого Рубина. Пожалуй, логично было завещать его наследнице действующей правительницы Вечной Памяти. А его предыдущая владелица, я так полагаю, самовольно рассталась с реальностью. В любом случае, о Добре и Зле в королевстве тогда никто не думал. А Зло, то есть осознанная смерть, вырождалось даже в отдельных от Вечной Памяти общинах. Потихоньку сходило на нет...

Но пришёл час, когда королева Виктория, Хранительница Добра, должна была возвести на трон свою дочь Эриллу. Тёмная Госпожа Огня считалась подругой королевы Виктории. Это то, что я знаю. Каким-то образом Тёмная Госпожа Огня сделалась Хранительницей Зла. Надлежало бы заподозрить, что она убила предшественницу — если бы понятие "убила" вообще присутствовало в нашем лексиконе. Я не имею представления, что произошло. Может быть, предшественница её сама совершила эту кошмарную ошибку, передала Рубин добровольно, решив умереть и не ведая о последствиях. Да и кто бы допустил...

Коронация не состоялась. В тот день исчезли королева Виктория с дочерью и запылал на три багряных рассвета невиданный дотоле пожар, пожравший сады и поля Сафира на много миль. Когда пламя потухло, разразилась первая на планете гроза с ураганом, и в ней на пепелище возник замок Тёмной Госпожи Огня. Именно с тех пор все стали называть так эту женщину. Но с рождения она носила имя Аврора.

Тогда же одна девочка... ещё совсем маленькая девочка, на тот момент она звалась Райдой... во время пожара девочка эта открыла в себе некую силу. Великую. Способную защитить. Силу Света. Я не знаю, откуда это взялось. Это и другое, ему подобное. Не знаю, сколько во Вселенной носителей дарований. Но мощь их колоссальна. Велика настолько, что противостоит Тёмному и Светлому Рубинам. Пока буйствовал страшный огонь, девочка эта сделала выбор — бежать далеко и быстро. Она собрала тех жителей королевства Вечной Памяти, которые согласились спасаться с ней и довериться этому ребёнку. Я был в их числе...

Мы покинули Сафир, и я не имею представления, что приключилось потом с планетой. Мы перенеслись даром Свет (а все величали её оттоле так) на другой конец Вселенной. С нами был ещё мальчик, раскрывший в себе аналогичные чары, Тэофилий, его я привык именовать Разумом. Вместе они отыскали для нас планету, наиболее пригодную для поселения. На ней Свет и Разум сотворили королевство по примеру Вечной Памяти. Королевство Света.

С нами с Сафира улетел табун единорогов, древних существ, обитавших отдельно от людей. Они всегда оставались себе на уме. И ещё они умирали. Это, снова отмечу, ненормально для сафирян. Но единороги чтили смерть как логическое завершение жизни. Исповедовали Зло. По крайней мере уважали эту идею — хотя в последние века и среди них редко кто прерывал своё цельное бытие. Погибая, сафиряне перевоплощаются в иные формы... Создания без души, в растения, зверей, насекомых, в то, что мы тогда воспринимали как природу... Подозреваю, вся биосфера Сафира сгенерирована чьими-то смертями... Вот и на Земле, а избранную планету мы нарекли именно так, ибо так звалась почва Сафира, а в тот момент одним этим да воздушной атмосферой Земля и походила на нашу отчизну, так вот и на Земле несколько старых единорогов умерли, чтобы придать Королевству Света требуемую нам обстановку... Они умерли, чтобы сделать Землю такой, какой её знаете вы. Почти такой. Сро?дной. Такой, каким был Сафир.

С единорогами на Землю прилетела и дочь пропавшей королевы Виктории Эрилла — в их стае, как выяснилось, перед своим исчезновением правительница спрятала от Авроры инфанту. Но существа эти не смогли обитать в Королевстве Света вместе с людьми и их чуждыми им обычаями вечной жизни. Они и на Сафире всегда кучковались обособленно. Вот и тогда сотворили свой мир. В неведомом уголке, здесь, в IV-м измерении. Дороги в этот край никто не знал. Эрилла последовала за ними. Это измерение мы звали Раем, но иные и не догадывались, где оно. Сейчас все мы находимся в Раю. Не в том Раю, где с определённых пор обретаются безликие души почивших смертных, просто это место носит такое же именование.

Шли годы. И вот Тёмная Госпожа Огня пожаловала на нашу планету со своей жаждой разрушения. Она была неслыханно сильна.

Многие погибли и в Королевстве Света, и во Вселенной. Так закончилось Первое перерождение планет. Когда почти всё было уничтожено и образовано заново, началось Второе перерождение. Насколько мне известно, ныне идёт Третье. Но я мог пропустить что-то. Потому что тогда мы уцелели. И спрятались.

Часть Королевства Света выжила. Свет и Разум создали свой микромир, причём не во вселенной I-го измерения, а в совершенно новом, ранее не существующем, — V-м.

— V-е измерение! — вскрикнула Ханна, зажимая ладонями рот. — Молю тебя, жеребчик, указу?й нам тропу туда!

Пегас содрогнулся, шерсть на его холке встала дыбом.

— Никогда более я никому не покажу дорогу в Мир Единорогов, — выдохнул он. — Ты не понимаешь, о чём просишь.

— Сие безмерно важно! — перебила друидесса. — Там обретается порождение Силы. Оно владеет розами, кои надобны самому дорогому мне человеку! Для жизни!

— Никакого порождения Силы в Мире Единорогов нет, — упрямо возразил пегас Эрру. — Дослушайте мою историю, и вам не придёт в голову спрашивать у меня путь в V-е измерение.

— Тем временем, — подхватил Опал, чтобы остановить спор, который причинял его другу явные страдания, — мы обитали в своём Раю. И не знали всего этого вовсе. Могу поведать, что однажды Тёмная Госпожа Огня подослала к нам приспешницу с войском ифритов. Мы даже имени её не выяснили, но ей удалось похитить святыню — камень Монокерос. По преданию, все мы когда-то произошли из него, но далее размножались сами по себе. На моём веку оттуда вышло только одно существо. Наша Королева. Она прилетела к нам вскоре после похищения реликвии. Сильнейшее создание, которое случайно сотворила Хранительница Зла, пытаясь уничтожить артефакт. Королева нашла во Вселенной соплеменные чары, прибыла в Рай и стала госпожой, сам Совет Старейшин уважал её. Ведь в ней — чистая, первичная магия, породившая нас. Ранее стаей управляли наимудрейшие единороги, они и входили в Совет. Те, кто ещё с Сафира, те, кому поручили беречь жизнь Эриллы. Когда прилетела Королева, правительницей признали её.

А потом к нам пожаловали люди — Свет и Разум. Они вычислили, что для Хранительницы Зла не тайна, где мы. И предложили перебраться к ним, в их мир. Я родился позже, в Раю, и не принимал на веру слов незнакомцев, похожих на ту, что унесла Монокерос, и ту, которую мы всегда защищали от мира. То есть на Эриллу. Кто она такая, ведали лишь Старейшины. Её историю я позднее, много позднее, услышал от Эрру. Однако тогда, невзирая на сомнения, Совет Старейшин убедил Королеву последовать за Разумом и Свет.

— Так единороги и Эрилла очутились в остатках Королевства Света, — продолжил за него пегас. — Одним из поставленных условий звучало: править там теперь будет Королева. А так как и Свет, и Разум не стремились к господству, они с радостью уступили. И с веками уголок этот стали называть Миром Единорогов, каковое именование он носит и поныне. Иногда Свет и Разум покидали его просторы, однажды Разум вернулся с людской самкой. Её звали Меморией. Она сделалась его супругой. Я был... близок, скажем так, к нашим правителям. И потому знаю, что женщина эта — дитя уже очередного, Третьего перерождения планет. Что опять Тёмная Госпожа Огня уничтожила Вселенную и сотворила снова... Мы тоже жили, и с веками назрела серьёзная проблема. Большинство обитателей Мира Единорогов не признавало смерти, и у нас разгорался демографический кризис. Постоянно растущее население не могла оберегать сила Свет и Разума... Так установилось табу на потомство.

— Это долгая история, — склонил голову Опал. — Суть её в том, что запрет был нарушен моей женой, что выплыло наружу. Вышел скандал, он перерос в целую революцию... Тогда мы с милой леди, которая недавно нас с вами здесь навещала, перестали быть парой. Поведывать это очень непросто и очень длинно, а говорить неприятно. Да и роли существенной не играет. Важно то, что в результате я предложил возвратиться на нашу родину, сюда, в Рай. И часть стаи последовала за мной...

— Мы с Опалом близко дружили, — вздохнул пегас, — с его уходом я затосковал. И совершил наистрашнейшую ошибку в своей жизни. Я решил, что законы мне не писаны, что ничего не изменится, если я буду наведываться в гости к Опалу в Рай. Ведь Свет и Разум покидали иногда Мир Единорогов. Я не соизмерял их силу и свои жалкие способности... Поначалу мои отлучки сходили всем с рук... Но однажды... однажды Хранительница Зла об этом узнала. Для перемещений из Мира Единорогов в Рай и обратно я принимал эту форму, облик пегаса. А Хранительница почувствовала мои перемещения. Мы же с ней родственники. Все сафиряне в кровном родстве между собой.

Она... она обернулась моей супругой, встретила меня по дороге... Я ничего не заподозрил... Я... я сам привёл Тёмную Госпожу Огня в Мир Единорогов, — с мукой выдавил пегас. — Привёл, чтобы она разрушила его.

Тогда многие погибли. Очень многие... Погиб один из основателей Мира Единорогов — Разум... И ещё тысячи, тысячи... Все они лишились жизни из-за меня. Когда Хранительница Зла оставила руины Мира Единорогов, какое-то время я малодушно таил свою вину. Но она грызла меня изнутри, и я во всём сознался. Меня изгнали с позором. Громче прочих кричала, конечно, моя жена... Она пришла в ярость... И она была совершенно права...

— А что сейчас с вашей... с твоей женой? — тихо спросила Тина.

— Убеждён: с ней всё в порядке. Но я не видел её с тех пор... С тех пор она уж и не жена мне вовсе. Я сокрушил всё, включая наш союз и нашу любовь. Слишком основательно, чтобы это простить. Думаю, где-то она ныне всё та же: отчаянная и бесстрашная, верная долгу, попирающая свои чувства ради общего блага. Или живёт в Мире Единорогов, возрождает его былое могущество, или ушла куда-нибудь в поселения людей на помощь страждущим и угнетённым... Ничего не могу сказать вам. О том, что я уничтожил и потерял, о том, что другие утратили из-за меня, я более всего грежу забыть...

— Эрру вернулся к нам в Рай, и оттоль он здесь, — прервал самобичевания друга Опал, — уже... сколько?

— Две тысячи сто тридцать один год, — отчеканил пегас.

— А Эрилла? — вдруг нарушила повисшую тишину Натали. — Она всё ещё тут? Понимаете ли, именно это имя, по преданиям, носило существо, возглавившее войска, которые почти две с половиной тысячи лет назад пытались разрушить наше королевство на Луне.

— Когда после революции мы переселились обратно в Рай, Эрилла и Совет Старейшин остались в Мире Единорогов, посчитав — и напрасно, — что там безопаснее, — произнёс Опал.

— Её забрала мать, — откликнулся пегас. — Лет за триста до катастрофы в Мире Единорогов за ней пришла Хранительница Светлого Рубина, королева Виктория. Не ведаю, что потом произошло, но не в характере Эриллы вести куда-то армии и уж тем паче разрушать королевства... Разрушать королевства — это моя прерогатива, — горько окончил он. — Могу я просить вас, Лунные воины? Где-то там, как вы объяснили, дожидается вас будущий я. Конечно, вы передадите ему всю эту страшную исповедь. Но молю вас. Не разбивайте костяной рог, в который сокроет бремя моих дум сегодня ваш огненный демон. Я прожил с грузом этой вины несколько тысяч лет... Не возвращайте мне его в полной мере. Одно дело — знать, и совсем иное — помнить...

* * *

Глава XXVIII: Надобно выпить, или Женитьба Фигаро

* * *

Кристина, одетая в шёлковый синий халатик, стояла перед зеркалом с вымазанным кремом лицом. Аня увлечённо открывала коробку сладостей, Евгения Витальевна листала страницы глянцевого журнала со всевозможными образцами причёсок, а Мэри-Лин любовалась свадебным букетом, уже изрядно потрепав его и довольно отстранённо обещая всё вернуть на место кольцом.

— Когда вы улетаете официально? — поинтересовалась Аня, комкая обёртки и отправляя в рот две конфеты одну за другой.

Этим неприлично дорогим шоколадом она пыталась заесть свою чёрную, непростительную и неподвластную здравому смыслу зависть. Совершенно мерзкое чувство съедало последние несколько недель, но сегодня достигло своего апогея. Аня осознавала, что это глупо. Противно. Нечестно. Мелочно и недостойно. Но ничего не могла с собой поделать.

Кристина младше её почти на год. Она робкая, тихая, незаметная для тех, с кем плохо знакома. Стеснительная. А долго и вовсе была замухрышкой! Как же получилось, что именно она первой выходит замуж?! Да ещё и ждёт ребёнка. Кристина! Ей ведь и девятнадцати лет не исполнилось...

Аня ничуть не мечтала о потомстве. И даже не хотела под венец так рано. Она была в этом абсолютно уверена всего месяц назад. Но приготовления и хлопоты, с которыми принцесса Авелилона, конечно, помогала, и настоящий взрослый девичник, прямо как в кино... А завтра — свадьба. Потом её подруга и одноклассница уедет в далёкую страну со своим мужем, видным политическим деятелем, и станет матерью. Уже так скоро.

А Аня, изменившая своё восприятие действительности, настроенная на отважные поступки и волевые решения, продолжает жить с родителями! Уму непостижимо. Да, она перебирается с Никой в новую квартиру: они поселятся вместе, Аня превратится в хозяйку, примется содержать дом... Не будет в свободное время разыгрывать перед родными комедию, что, безусловно, поспособствует психологическому спокойствию.

Это — тот же брак. И очень круто.

Но шикарное белое платье, гости, цветы... И кольцо на пальце. Неужели Аня и правда настолько консервативна, что может завидовать кольцу на пальце, тем более и у неё оно будет... "Через какие-то пять сотен лет точно будет", — мрачно думалось на этом этапе рассуждений, и расположение духа падало окончательно.

— Восьмого декабря, — с некоторым недовольством ответила между тем Кристина (всё ещё сердилась из-за перспективы второй свадьбы уже с Данканом). — Сразу после рождественских праздников у меня курсы для поступления. Жаль, конечно, терять два года, но ничего не попишешь. Даже отец признал, что это оптимально.

Да-да, ещё Кристина бросила учёбу в университете и всё начнёт с чистого листа в чужих краях. Кристина! Бросила учёбу! Чтобы получить образование в Токио. Она собирается готовиться к экзаменам, ожидая малыша. И бесспорно, поступит и ребёнка воспитает — будет успешной, взрослой и самостоятельной. И это великолепно. А то, что Аня опять прогуляла почти всю неделю лекций из-за обязанностей подружки невесты и (в большей мере) строительства огромного старинного замка в игре "The sims", не имеет к этому никакого отношения.

Не имеет, но настроение почему-то портит.

И Аня отправила в рот очередную неприлично дорогую конфету. Лакомства, к слову, тоже злили, потому что пора внести в свои будни не только компьютерный симулятор, но и какую-никакую зарядку. Не то раскоровеет, как обжора Тутэлла. Ханна — подлое создание — наотрез отказалась корректировать несколько неидеальную фигуру Ани с помощью магии и впала в неистовство после того, как не так давно пришлось Аню срочно исцелять, ибо она пыталась подшлифовать бёдра сама кольцом Мелочей и чуть не свиделась со Смертью без всяких предварительных договорённостей в исключительно рабочем порядке.

"Запишусь на фитнес, — сурово определила принцесса Авелилона, опустошив коробку, — аккурат в понедельник. Надо кого-то подбить... Например, Мэри-Лин".

Спортсменка окинула подругу оценивающим взглядом. Тонкую кукольную талию стягивал поверх туники чёрный кожаный поясок. Леггинсы соблазнительно облегают стройные ножки. Ни единого рычага давления. Впрочем, Мэри-Лин выглядит очень бледной. Да, у неё совершенно мертвящий оттенок кожи, прямо с нездоровой голубизной. Систематические физические упражнения значительно улучшили бы её самочувствие.

Тем более все они как-то без обсуждения перестали оттачивать навыки в Храме Луны.

Решено.

Наполеоновские планы, вихрящиеся в голове предводительницы Лунных воинов, развеяло появление Тины, точнее огромного букета белых роз, украшенных папоротником и ещё какими-то листьями, за коими сама дарительница угадывалась только логически.

— Спасибо! — просияла Кристина, забирая грандиозное подношение. — Бери конфеты.

— Их давно съела Аня, — флегматично отметила Мэри-Лин, окончательно подписав этим свой приговор на посещение спортзала в мыслях обвиняемой.

— И ладно! — беспечно повела плечами Тина. — Итак, начинаем девичник?!

— Мы, в общем-то... уже... — растерянно пробормотала Кристина, застыв в дверях на пути к ванной, куда вознамерилась пристроить мини-клумбу.

— Что?! Леди с кремом на лице, что это за девичник?! Где шампанское, где виноград, где горы шоколада, с которыми не справится никакая Анна Суханова?! Надо же проводить твою загубленную свободу!

— Быть теперь Крис замужней дамой в далёких краях, — подхватила расхитительница сластей, пытаясь убедить скорее себя. — Земные блага более не для неё, лишь посуда, носки, утюг и общество престарелых соседок-японок.

— Девочки!!! — возмутилась Кристина.

— Да шутим мы! — отмахнулась Тина. — Это от зависти. Аня злится, что не первая приносит дары Гименею. И о чём думают мои маменька и папенька?.. — картинно вздохнула она.

— Я после Нового года перебираюсь в нашу квартиру! — окрысилась уличённая в худших порывах принцесса Авелилона. — Вот поживём...

— Проверим свои чувства... — невинным голосом вставила Евгения Витальевна.

Аня смерила её едким взглядом.

— Что, дорогая? Там, чего доброго, будущая дочь раньше под венец пойдёт, чем её родители. Хотя суженый, милостями Сайфакса, настолько рогат, что тёте с дядей его не представишь... Нам следовало заключить воспоминания Эрру во что-то менее приметное!

— Кто сказал, что я собираюсь замуж за Эрру? — хмыкнула Тина, сощуривая глаза. — Он ведь оказался уже женатым. Так, открываем шампанское! Кристин, где твой предок?

— Смотря какой. Кто в Раю, кто в Аду, кто в Чистилище... А отец нагрянул в гости в областную клиническую больницу и отмечает с бывшими коллегами, поощряя алкоголизм на рабочем месте. Жилплощадь оставил на разгром мне и моим подружкам, положил на алтарь юности...

— А что там с днём рождения Ханны, дорогая? — уточнила Евгения Витальевна.

Получилось, что свою свадьбу Кристина и Артур назначили аккурат накануне сорокалетнего юбилея друидессы. Оный надлежало вписать в программу как логичное завершение.

— Мы к ней переберёмся после банкета, — пояснила Кристина. — И закончим гуляния на острове.

— Главное, что все довольны, — глубокомысленно изрекла Тина. — Только Мэри-Лин какая-то кислая. Что с тобой?

— Всё в порядке.

— Вот, выпей мартини — станет ещё лучше. Кристина, а где твой бокал?

— Мне нельзя спиртное, — улыбнулась будущая молодая мама.

— Глупости, сегодня можно и нужно! Ханна после исцелит, и с ребёнком беды не будет.

— Ну... наверное... наверное, сегодня и правда простительно, если так, — неуверенно пробормотала невеста, — хотя я же вообще особо не увлекаюсь этим...

— Вот тем более, — припечатала Тина.

Потом, помнится, они пошли в кино, а дальше в ресторан... затем лично Ане уже ничего не помнилось.

Она была настолько взвинчена и сердита, что совершенно безбожно напилась, смешав, кажется, все виды ликёроводочных изделий. Запивала абсент коньяком. В общем, вела себя непотребно. И вероятно, даже несла какую-нибудь обличающую чушь — но навряд ли кто-то это зафиксировал. Во всяком случае, сама Аня не сберегла в памяти таких эпизодов.

Проснулась она на полу в комнате Кристины с сильнейшей болью в висках и желанием выпить всю воду вселенной разом.

Невеста, малодушно поведшаяся накануне на провокацию, с синяками под глазами и отчего-то рыжими волосами печально смотрела на своё отражение в зеркале, стиснув ладонями лоб. На кровати лежала Евгения Витальевна. Под кроватью — Тина.

— Что вчера было? — хрипло спросила Аня, запрокидывая голову и выливая в рот чудесную прохладную струю из кольца Мелочей. — Подайте мне обезболивающую таблетку...

— Вроде Крис решила оставить матримониальные амбиции, — напрягла извилины, выползая на свет, Тина. И швырнула Ане её сумочку с походной аптечкой.

— Потому что влюбилась в билетёра Ваню, — кивнула Мэри-Лин, — в кино. Мы взяли его в ресторан, а потом...

— А потом мы легли спать, — безапелляционно оборвала Кристина.

— С билетёром?!! — вытаращилась Евгения Витальевна.

— Крис, где билетёр? — уточнила шокированная Аня.

— Ушёл.

— Ну что, замуж выходим?

— За Ванечку?!!

— За Артура!

— За Артура можно...

Помогая заметать следы билетёра, Аня сломала себе мозг, гадая, что же Кристина тут с ним делала. Неужто ко всему бесконечному перечню вещей, на которые принцесса Авелилона не отваживалась, добавился ещё и вот такой случайный "дружок на вечер"?! Невероятно. Да ну, Кристина не способна. А всё ж таки Ане даже никакие билетёры никогда не светят. В жизни её есть и будет только Ника. Он, само собой, замечательный, невзирая на огрехи, но как же разнообразие... опыт...

"Ну и глупости!.." — рассердилась она, приводя себя и невесту в божеский вид.

Потом отправилась на кухню варить настоящий кофе, а вернувшись с подносом, обнаружила Кристину в корсете, кружевных трусиках и с готовыми причёской и макияжем. Рядом Мэри-Лин во вчерашнем шёлковом халатике новобрачной и фате поправляла на ней тени. Евгения Витальевна спасала чарами увядший букет, а Тина расхаживала в пышной юбке от подвенечного наряда и бюстгальтере, напевая марш Мендельсона так, словно в детстве над её слухом старательно поработал косолапый любитель мёда.

Аня водрузила кофе на стол и взяла свою чашку.

— Туалеты подружек невесты — в комнате отца на вешалках, — сообщила Кристина.

— Не моргай! — возмутилась Мэри-Лин. — А то я глаза испорчу!

— У тебя руки ледяные, — пожаловалась виновница торжества. — Аня, тащи платья и наколдуй колготки.

Следовало признать, что чужая свадьба — это тоже здорово. И очень волнительно. Плюс можно запомнить, чего делать не стоит, а что стоит делать не так. Например, девичник устраивать неделей раньше — это Аня уяснила чётко. И принялась потихоньку планировать своё бракосочетание — так, чисто теоретически. На будущее.

Если она научилась быть радикальной в критических ситуациях и настаивать на своём, это применимо и в повседневности. Уломала же Нику купить квартиру на изумруды — уж и ремонт кончают... А браку ему к чему сопротивляться?

Пришёл отец Кристины. Пора выдвигаться...

Ехали в наёмном лимузине, застревавшем даже в несуществующих пробках. Игоря Марковича отослали на переднее сиденье к водителю и наглухо закрыли перегородку.

В глубине души каждый опасался непредвиденных врагов, козни которых проявятся, по закону старины Мёрфи, именно сегодня. По негласной договорённости, вслух это не обсуждали. Что помогло. Мероприятие прошло на ура. Аня так увлеклась, что позабыла свои чёрные думы и расслабилась. Всё было действительно очень мило, а Артур и Кристина так сияли, что всякую зависть вытеснила радость за друзей. Тем более Ника ведь рядом, и это так замечательно. А скоро они станут жить вместе. И как только в её похмельную голову утром заползли мысли о каком-то там разнообразии с абстрактными билетёрами? Фу!

Гуляния в ресторане финишировали к началу второго. Особенно разбитным простым смертным Аня и Тина, по поручению невесты, внушили кольцом Памяти желание распрощаться, и Тутэлла, приветливая и довольная — как подменили — впустила всех в коридор Времени.

Она долго поздравляла новобрачных, а затем бросила туман, и вот воины стоят перед Воротами, ведущими в школу друидов. Кто-то позвал мебель — там, на диване и двух столах, высились подарки для друидессы, по большей части современная техника, могущая разбавить досуг.

Сюрприз от Ани с Никой — умилительный котёнок — спал в боксе. Аня разбудила его и пересадила в плетёную корзинку.

— Никогда не дари мне животных, — строго велела Евгения Витальевна.

— Я и не собиралась, — буркнула Аня. Она считала, что маленькое пушистое существо скрасит будни Ханны на острове в обществе Бантик и Арабэллы. И никакая это не месть за отказ корректировать фигуру! Хотела бы отомстить — подарила бы крикливого попугая...

— Именинница! — уже голосила в открытых Воротах Тина. — Именинница! Гости телепортировались!

Последовал шквал пожеланий, а потом все очутились в зале-амфитеатре, где когда-то отмечала день рождения Тина. Сейчас он сверкал помпезностью даже сильнее, чем тогда. Стартовал очередной виток веселья.

...Аня докурила в верхнем коридоре сигарету, после чего вернулась к банкету. На одной из ступенек Мэри-Лин интимно шепталась с Джастином, сжимая его руки. Быстренько же паренёк адаптировался в окружении своей подружки!

Решение принять Джастина и Ансельма в Лунные воины далось Тине непросто. Она не раз снова заводила песню о праве иметь частную жизнь и разделять сферы общения. Но всё-таки здравый смысл возобладал.

Джастин давно знал о воинах, но в угоду Тине не просился знакомиться. Однако коль уж случай свёл вместе, посчитал глупым дальше делать вид, что они друг для друга не существуют. Оппонентка сдалась и по широте душевной пригласила на свадьбу Кристины и Артура Джастина не одного, а с его отшельником-дедушкой.

Прогрессивный старичок, судя по всему, положил глаз на Красоту — совершенно идеальную в его понимании женщину. Потому что она не только прекрасна внешне, но и не умирает. Теперь Ансельм отчаянно ухаживал за омолодившейся к праздникам прелестницей, внук же его, видимо, не устоял перед очарованием Мэри-Лин.

А Аня ещё думала, что подруга остепенилась! Но вот, пожалуйста — бедолага Толик позабыт, а развратница вовсю кадрит приятеля Тины. Хотя, по логике, им скорее следовало бы заинтересоваться Натали. Впрочем, может, Мэри-Лин просто эмпирическим путём выясняет, не гей ли Джастин?..

Аня поискала новобрачных, но безуспешно: удалились потихоньку в спальню, которую Ханна отвела им для первой брачной ночи. Аня спорхнула вниз, подкралась к Нике сзади и ладонями закрыла обзор.

— Милая?

— Универсально, — усмехнулась она, убирая руки. — Пойдём танцевать?..

Отплясав почти полчаса без перерыва, обессилевшая принцесса Авелилона рухнула на кушетку рядом с попивающей мартини Тиной.

— Сейчас умру, — сообщила она. — Принеси мне холодного шампанского.

— Джастин, принеси Ане шампанского! — крикнула Тина.

Доставив запотевший бокал, тот приземлился между ними на подушки. И сжал пальчики будущей дочери принцессы Авелилона.

— Тинчик, а выходи за меня замуж, — предложил он.

Аня прыснула, Тина подавилась вермутом и начала кашлять. Джастин заботливо постучал по её спине.

— Блестящая идея! — подхватила подружка невесты. — Супер! — Она спрыгнула с дивана. — Боевые товарищи! — звучно объявила Аня. — У нас ещё одна свадьба! Джастин и Тина решили освятить законными узами своё светлое чувство!

— Что?! — подскочил танцевавший с Мэри-Лин Эрру.

— Ничего, Лапочка, твой поезд ушёл, — хмыкнула Аня, — пока не найдёшь забытую жену и не разведёшься. Новая свадьба! Нам нужен священник...

Аня сорвала с нижней ступеньки амфитеатра неподалёку оставленную Кристиной фату и водрузила на голову оторопевшей Тины.

— Поцелуйчик для истории! — потребовала она, вынимая из сумочки мобилку. — Лапочка, отвернись.

Аня была уверена, что всё это — весёлая игра, отлично разбавившая сворачивающийся вечер. Дурного в мыслях и не всплыло. Но Джастин наклонился к её будущей дочери, прижал к себе и приник к губам никак не шутливым поцелуем. Запал в принцессе Авелилона погас мигом, словно лопнул воздушный шарик. Она по инерции вдавила кнопку камеры, вспышка осветила странную пару — с виду двух целующихся девушек, — и Аня медленно убрала телефон.

— Голько!!! — задорно завизжала заскучавшая Сонечка, громче всех кричавшая традиционный призыв Кристине и Артуру.

Звонко разбилось стекло — это Эрру уронил бокал вина.

— Лапочка, я же сказала, отвернись, — попыталась перевести инцидент в разряд юмора Аня, но в помещении, где все смолкли и лишь продолжал надрывно играть венский вальс, никто даже не улыбнулся.

Джастин наконец-то отстранился от Тины, которая полностью окаменела: смотрела пустым взглядом в пол. Фата Кристины съехала с её макушки и повисла на рукаве платья.

Эрру двинулся к ним.

Аня, выскочив наперерез, ловко подхватила его под локоть.

— Отпусти меня. — Наличия у принца такого тона предводительница Лунных воинов и не предполагала. Прямо полоснул бритвой. И глаза сверкают — будто дрожащая поволока готова метнуть молнию.

— Лапочка, ты только не нервничай. Все мы немного перебрали сегодня, и общее безумие...

— Отпусти меня, — процедил Эрру, не отводя яростных очей от посягнувшего на его возлюбленную.

— Ты обязательно сделаешь что-то не так, — возразила Аня, увлекая его к ступеням прочь из зала. — Народ, танцуем, веселимся!

— Чё за кипиш? — невозмутимо вскинул подведённые брови Джастин.

— Голько!!! — снова зачастила Сонечка. — Голько!

Вальс всхлипнул последним аккордом. Джастин крепче сжал ладонь Тины, явственно недоумевая.

— Да чего вы на нас так вылупились?! — не выдержал он.

— Ну, знаешь ли! — вспылила Аня. Эрру, отрывая от себя её пальцы, наградил принцессу Авелилона очевидной гематомой.

— Пусти меня, — звенящим голосом повторил он. Но Аня сильнее впилась в нарядную тогу.

— Забудем этот неприятный и непонятный момент и попробуем праздновать день рождения Ханны, как раньше, — с напускной бодростью объявила невольная виновница конфликта. Она чувствовала себя совершеннейшей дурой, потому что больше никто не раскрывал рта и даже не шевелился, один Эрру всё настойчивее освобождал свою руку.

— Какой момент? — удивился Джастин, обнимая Тину за плечи. "Могла бы, кстати, встать и отойти, а не сидеть истуканом!" — сердито подумала Аня.

— Сейчас же отпусти! — просвистел Эрру.

— Лапочка, мне надо потолковать с тобой подальше отсюда. На Юпитере! Включите кто-нибудь музыку! — взмолилась Аня и потащила принца ярусами амфитеатра, по дороге пнув застывшую на полпути к вершине Евгению Витальевну.

— Сделайте что-нибудь!

— Что? — растерянно спросила та без тени обычного ехидства.

— Аня, оставь меня в покое! — рыкнул Эрру.

— Что угодно! Лапочка, Ева хочет с тобой поболтать! — Она передала его соратнице. — А я хочу поболтать с... Кристиной. Срочно понадобилось!

— Но Кристина ушла... — робко прощебетала попавшая под раздачу учительница.

— Тихо! Проваливайте.

И бросив Евгению Витальевну с Эрру, Аня пулей подлетела к дивану, на котором Джастин всё ещё тискал неподвижную, вперившуюся в пол перед собой Тину.

— Друзья мои милые! — прошипела принцесса Авелилона сквозь зубы. — Грядёт невероятный скандал!

— И какого рожна? — поразился Джастин.

— Такого. — Аня и сама начала закипать, но пока говорила спокойно. — Иди сюда. А лучше вообще туда. Иначе быть беде.

— Да почему?!

— Пить надо меньше, родной!

— Я не бухаю, Нютик, — сказал Джастин.

— Да. Безусловно. Что тогда ты творишь?

— Но что я творю?

— Тина.

— Что Тина?

— Ты собрался на ней жениться, не выпив ничего спиртного? — сверкнула глазами Аня. Видит бог, она была готова его ударить.

— Э... да, — хмыкнул Джастин так, будто услышал удачную шутку.

— А Эрру?

— Что Эрру? — Странный дружок её будущей дочери выглядел совершенно непонимающим.

— Он собрался сделать это много раньше!!! — взорвалась Аня. — Становись в очередь! Тина уже определилась с мужем!

— Почему это? — вдруг выдала Тина.

— Может, вас кто-то заколдовал? — с надеждой пробормотала Аня, чувствуя, что теряет почву под ногами. — Бантик, что это такое?!! — обвинительно ткнула она в Джастина.

— Это Джастин, — подала голос русалка, не сверяясь со своей книгой. — А это конкретно его бабочка. Её изготовляют из...

— Тебя по голове никто не бил? — взбеленилась Аня, срываясь на зелёной подруге.

— Нет. Хотя, смотря как давно...

— Сейчас мы сократим сроки! Тина! Почему ты сидишь?!

— А почему я должна стоять? — с внезапной злостью огрызнулась будущая дочь. — Или я должна лежать?!

— Лежать точно не надо, — косо глянув на Джастина, буркнула Аня. — Возможно, ты забыла, дорогая, но замуж ты выходишь за Эрру. У вас вообще-то любовь... была.

— Что значит "была"?!

Это сказал принц. Аня не заметила, как он вернулся в зал и спустился к дивану. Но теперь, бледный до синевы и часто дышащий, он был здесь, и это не предвещало ничего хорошего.

— Я смотрю, из Евгении Витальевны охрана довольно посредственная, — прошипела принцесса Авелилона, опять хватая Эрру под локоть.

— Оставь меня в покое!!! — гаркнул тот, с такой силой оттолкнув Аню в сторону, что она упала.

— Держи себя в руках! — отмер Ника, предпринимая попытку поднять возлюбленную, но она только досадливо отмахнулась.

Тина наконец-то перестала корчить из себя статую. Она встала и, впившись Эрру в плечо, стремительно ринулась по ступеням. Аня проводила их взглядом, Джастин удивлённо хмыкнул.

— Не понял я что-то.

И прежде, чем Аня сориентировалась, взлетел следом за ушедшими, скрываясь в одной из арок. Аня застонала и, ощутимо стукнув докучливого Нику, побежала наверх, едва не убившись на середине амфитеатра, когда подогнулся каблук. Услышала за спиной вопрос Аланы:

— Что будем делать?

По светлому широкому коридору, где раньше не бывала, принцесса Авелилона подкралась к дальней двери, из-за которой доносились голоса. Притормозила, прислушиваясь.

— Что ты тут забыл?! — сердилась Тина.

— Пришёл! — грубо ответил Джастин.

— Я вижу! Сиди, Эрру! Джаз, выйди, пожалуйста.

— Это с какого перепуга?!

— С такого! Джаз! Эрру, я тебя прошу. Джаз, куда ты садишься?! Джа...

— Джастин! — Аня смело шагнула через порог и обнаружила сжимающую запястья Эрру Тину и Джастина, сидящих на кровати в комнате с множеством шкафов и книг. — Джастин, тебя хочет видеть дедушка. Немедленно!

— Подождёт. Тина, я предложил выйти за меня замуж, а ты...

— Что?!

Это "что" Аня отметила краем уха. Она покинула помещение и помчалась в большой зал.

— Те, кто способен мне объяснить, что происходит, пожалуйста, встаньте в ряд! — взревела она, в который раз преодолевая ступени. — Ансельм, идите и заберите своего внука!

Она бесцеремонно схватила почтенного старца и потащила прочь от Красоты наверх в спальню.

— Но что я ему скажу? — попытался отбиться несчастный.

— Что вам надо домой, там срочно следует полить цветы, иначе они завянут. Что угодно!!! Понимаете хоть, что сейчас будет?! Что за идиотизм вообще творится?! Ваш внук рехнулся?!

— Может, просто влюбился, — предположил Ансельм. Они были уже в коридоре. Ни один добрый друг не спешил на подмогу.

— В Тину?! — Аня остановилась перед дверью.

— Ну не в тебя же!

— Да уж, надеюсь. Это смешно!

— Но отчего?

— Оттого! Маленькая Сонечка — будущая дочь Тины и Эрру, если вы не в курсе! Судьба такая! Они любят друг друга с самого её детства. Какого чёрта я тут всех разнимаю?!! Уведите его как-нибудь!

— Как?

— Не знаю. Я упаду в обморок, а вы затащите меня туда и скажете, что мне нужна помощь! — С этими словами Аня рухнула на Ансельма, закрыв глаза и то и дело вздрагивая в притворных конвульсиях.

Он затянул её под руки в спальню, где шёл разговор на повышенных тонах.

— Ей нужна помощь, — объявил Ансельм так, что мог враз положить конец своей возможной актёрской карьере.

Сквозь чуть приоткрытые веки принцесса Авелилона следила, как все трое дружно повернулись к ним.

— Аня, что с тобой? — с досадой спросила Тина.

— Она потеряла сознание, — сообщил Ансельм, несколько вживаясь в роль, — её нужно выручить. Может быть, кто-то возьмёт её и отнесёт к Ханне, чтобы та её исцелила?

— Эрру, оттарабань Нюту в зал! — буркнул Джастин.

— Джастин, сделай это, пожалуйста, ты, — с нажимом попросил Ансельм. — Пожалуйста.

Джастин небрежно махнул, и Аня почувствовала, как что-то мягкое и круглое материализовалось под ней, подхватило и увлекло в коридор.

— Минуточку! — Она спрыгнула с трёх синих шаров, уплывших в сторону амфитеатра, и опять вбежала в комнату. — Спасибо, мне уже хорошо. Я должна тебя отблагодарить. — Она вцепилась Джастину в плечо. — Пойдём потанцуем!

— Соррян, Нюта, но я разбираюсь со своей невестой.

— Я тебе покажу невесту! — взревел Эрру.

Словно в ночном кошмаре, Аня увидела, как Джастин оказался на полу, сражённый ударом в челюсть. Но он тут же поднялся — и завязалась нешуточная драка. Аня никогда не сталкивалась с настоящей потасовкой — вот такой простой, без магии, совершенно омерзительной. Это не было похоже на бездушное измывательство демонов-ниндзя, страсти так и кипели. И выглядело всё отвратно.

Тина завизжала, вскакивая на ноги на кровати, Ансельм сделал шаг назад.

— Пожалуй, нам лучше выйти, — упавшим голосом резюмировала принцесса Авелилона, и они почти силой уволокли Тину в большой зал, увещевая, что разнимать драчунов себе дороже.

— Всё ок, — уведомила Аня умолкших воинов, на ходу перекручивая на место платье, съехавшее во время "обморока" набок, — сейчас они там убьют друг друга. Извини, Ханна!

— Ох, да пускай, — блеснула нетрезвыми глазами друидесса. — Это наиболее занятные мои именины.

— Чудесный праздник! — съязвила Тина, залпом выпивая полстакана коньяка.

— Я вообще не поняла, отчего всё это началось! — Аня оперлась на тумбу, где стоял пунш.

— Джастин предложил...

— Это я помню, — перебила Аня. — Но зачем?! Если он в неё даже и влюбился, не говорил бы это при всех. Во всяком случае, при Лапочке!

— Возможно, он и не знал, что Эрру — считай, её муж, — предположил Ансельм. — Я же не в курсе, что это настолько решено и подкреплено, — добавил он, покосившись на Сонечку.

— Всё равно! Она ещё ребёнок! Он не предлагал бы ей выходить замуж серьёзно!

— Я не ребёнок, — окрысилась Тина.

— Что-то я не догоняю: ты так возмущаешься, словно всё в порядке! — ощерилась Аня.

— А что такого?! — упрямо спросила будущая дочь.

— Мне надо выпить! — охнула Аня под новый страшный шум.

Замок сотрясся, стены дрогнули.

— Кажется, они перешли на магию, — констатировала Натали.

— О Свет Всемогущий! — воскликнула Тина.

И быстро взбежала наверх, нырнув в коридор, но тут же выехала оттуда на пятой точке, едва не сверзившись по ступеням. Да так и осталась сидеть с полным ужасом на лице.

— Да, они перешли на магию, — резюмировала, перекрикивая грохот, кошка Салли.

— Следует что-то сладить, — отметила Ханна. — Они порешат друг дружку!

— Да, только не ходи туда, — посоветовала Аня, ибо из проёма повалил густой чёрный дым. — И надеюсь, тебе не сильно нужны были те книги, которые они сожгли.

— Они в библиотеке, да? — проблеяла хозяйка замка, присаживаясь на край стола и любовно обнимая бутылку вина. — Мне надобно выпить!

— Там вообще кровать, это, скорее, твоя спальня, — поправила Аня.

— Мне надобно выпить ещё.

Ханна приложилась к горлышку, нервно хихикнув.

— Да что происходит?! — отчаянно, со слезами взревела Тина, хватаясь за голову. — Они будто рехнулись, оба! Да сделайте же что-нибудь! Бантик, усыпи их! Помогите же!!!

Её алое платье подружки невесты начало темнеть, плотнее обнимая силуэт, видоизменяясь в жокейский костюм. Конь Апокалипсиса, высоко взметнув передние копыта, выпрыгнул, словно из груди, отчётливо обрисовался в воздухе и обрёл плоть. Впечатав подковы в пол, он ринулся в образовавшийся проход в Ад.

— Останови его! — заорала Смерть, и её окутал вихрь, материализуя саван с опущенным капюшоном и стальную косу.

Тина проигнорировала всё и снова бросилась в задымлённый коридор. Часть воинов — за ней, часть — за Смертью, в ужасе побежавшей к порталу в ступенях амфитеатра. Аня оказалась во второй группе. Так что она своими глазами узрела последующее.

Коня ждали — дьяволица Бестия, сжимающая в руках свой адский трезубец, и ещё одна женщина в коротком красном платье. Кудрявая блондинка, бледная, будто ни кровинки в лице. С острыми, как у вампира, клыками.

Аня успела увидеть, как Бестия вонзила во вскинувшегося на неё коня свой трезубец, а незнакомка пробила его выпирающие рёбра неистовой силы ударом кулака и победоносно вырвала бьющееся багряное сердце. Конь Апокалипсиса подёрнулся пеленой и растаял, а обе дамы воззрились на оторопевших воинов, столпившихся за спиной Смерти.

— Через пять с половиной лет мы сочтёмся и с тобой, — ровным звонким голосом сообщила демонической коллеге дьяволица. — Сейчас же убирайся вон из Ада со своими живыми прихвостнями! — сверкнула вертикалями зрачков она.

— А ты, прелестница, уже можешь остаться, — добавила зубастая неизвестная.

Аня поняла, к кому она обращается, только когда Мэри-Лин быстрым шагом пересекла разделяющее их пустое пространство и стала около двоих в красном.

— Вон, — очаровательно улыбнулась подруга Бестии.

Махнула рукой — и огромная мощь будто волной вынесла всех, даже Смерть, обратно в замок Ханны. Проход закрылся.

— Какого ската? — возмутилась Алана.

Школу друидов снова сотряс ужасающий грохот. Тут явно не шутили.

Охнув, Аня с путающимися мыслями понеслась в разрушенный коридор.

В спальне Ханны мало что уцелело. В тлеющей комнате, среди обломков и внушительных кровавых пятен, на полу лежал спящий Эрру, а у противоположной стены Джастин, кажется, мёртвый: под его расколотым черепом растекалась тёмная лужа.

Аня остолбенела.

— Что здесь творится?!!

В дверях стояла Кристина, завёрнутая в простыню и со всклокоченными волосами.

— Честно? — тихо спросила Аня.

— Да!

— Аня, объясни! — гаркнула Тина, пробежав глазами по присутствующим, и кинулась в зал. — Ханна! Ханна, оживи Джаза!!!

— Он умер, — отметила Кристина.

— Я вижу, — пробормотала Аня, чувствуя, что готова расплакаться.

— Что слу-чи-чи-чилось?! — это сказал уже Артур, возникший за Кристиной в одних брюках.

— Случилось? — невинно хлопнула ресницами Аня, давя в себе истерику. — Так, пьяная драка.

— Он умер.

— Ну да, — кивнула Аня. — Эрру убил его, потому что Джастин сделал Тине предложение стать его женой.

— У меня единственный вопрос, — прошипела Кристина, плотнее запахивая похожее на тогу убранство, — почему в день моей свадьбы?!!

— Считай, что это в день рождения Ханны, а не в день твоей свадьбы, — парировала Бэлла, которую Аня застала на месте побоища.

— Хорошо, я буду считать так, — процедила Кристина. — Они разрушили Ханнин замок, кстати.

В помещение, ведомая Тиной, вошла, закрыв ладонями обзор, хозяйка.

— О священные небеса, о священные небеса... Ооооо!.. — она убрала руки и тут же опустилась на обугленные обломки. — Надобно выпить.

* * *

Слегка придя в себя, Ханна исцелила обоих пострадавших, но они спали, одурманенные магией Бантик. В обугленной комнате собрались все. Даже Сайфакс, решивший, когда о нём забыли, что замку этому уже ничего не поможет, прибежал по ковровой дорожке, остатки которой теперь дымились в коридоре, и весело потрескивал на руинах шикарной кровати хозяйки.

Не было только Мэри-Лин.

— Тина, тебе надо выпить, — пробормотала Аня, наблюдая за мертвенно бледной будущей дочерью, чьи глаза бегали по двум распростёртым телам. На ней снова красовалось испачканное сажей и разодранное с одной стороны до пояса шёлковое платье. — И ещё выпить неплохо бы Арабэлле, — добавила Аня, осознав, что о катастрофе в Аду знают лишь те, кто ринулся за Конем Апокалипсиса.

— Всё-таки я в толк не возьму... — вмешалась Кристина.

— Я тоже, — запричитала Тина. — Что могло случиться с Джазом?! Да и Эрру просто озверел, совсем обезумел! Джаз всего-то предложил мне выйти за него замуж, ну и поцеловал разок!

— Мне уже нравится! — отметила Кристина, пригубливая вино прямо из горлышка бутылки, которую принесла и бросила на полу Ханна.

— Ну да, Эрру рассердился, но...

— Я его п-п-понимаю! — обронил Артур. — И что д-д-дальше?

— Принцесса взялась его успокаивать, — пояснила Жаклин.

— Нет, сначала она подумала, что это шутка, огласила на весь зал о свадьбе, — поправила Алана, — и велела им поцеловаться.

— И Джастин меня чмокнул, — всхлипнула Тина.

— В губы, — с возмущением уточнила кошка Селена.

— По-взрослому, — присовокупила Алана. — Эрру рассвирепел...

— Я его п-понимаю! — повторил Артур.

— Его попытались унять...

— Я, — встряла принцесса Авелилона, — эти стояли как истуканы и только глазели!

— А я увела Эрру, — подытожила Тина, шмыгнув носом, — чтобы поговорить. Но Джастин пошёл следом. Они стали драться... И вот.

— Тем временем Конь Апокалипсиса уплыл в Ад, и его там прикончили Бестия с ещё какой-то двуногой, — продолжила Алана. — После чего Мэри-Лин перешла к ним, а нас вымыли вон.

— Что?!! — взвилась Бэлла.

— Эта вторая вырвала у Коня Апокалипсиса сердце, а дальше сказала, что Мэри-Лин "прелестница" и уже может оставаться с ними, — наябедничала Аня.

— Вырванное сердце уничтожает дух Коня Апокалипсиса, — сообщил, вспыхнув выше, Сайфакс. Над ним на потолке задымились деревянные балки. — Но для такого необходим колоссальный уровень магии!

— "Эта вторая" — сестра Бестии, королева вампиров Глори, — добавила Смерть.

— Бантик! — взмолилась Аня. — Что происходит?!

И тут русалка, парившая над обломками и после заданного вопроса уставившаяся в свою книгу, присвистнула. А потом запустила левую руку в волосы с признаками отчаяния.

— В день моей свадьбы, — с безысходной горечью простонала Кристина. — Мне нужно выпить...

* * *

Все подробности Лунные воины упорядочили только через две с лишком недели, когда конец ноября принёс возможность задавать вопросы мисс Салин.

Из сведений, почерпнутых от неё и от Бантик, проистекало следующее: дьяволицу более чем беспокоили внезапные нападения неведомого и могучего демона. Непонятные и весьма ощутимые, они не могли не тревожить. Но, как существо занятое, она не имела для решения проблемы достаточно времени. Бестия пожаловалась на происходящее сестре и подруге, королеве вампиров. И Глори взяла на себя задачу избавиться от духа.

От Бестии она узнала, что Смерть постоянно якшается со странными живыми людьми. Она выследила одного из них. И укусила.

Она укусила Мэри-Лин...

Женщина по имени Глори была вампиром не от зари своего бытия. Она, как и Бестия, — из первых восьми созданий, поселённых на Земле в Третьем перерождении. Баснословный приплод части первичных существ сотворил пантеон богов, обрывочные и наполовину забытые данные о жизни которых дошли до современников в виде греческой и римской мифологии. Им поклонялись развившиеся обезьяны, эволюционировавшие по воле Мастера.

Но в какой-то момент этих детей стало слишком много, к тому же они сеяли хаос вокруг себя. Тогда некая сила уничтожила богов. Сначала погиб Пан... А следом — все отпрыски исконных созданий Земли.

После этого первичным людям запретили иметь детей. Двое из восьмерых, Гея и Тартар, возмутились — и были ликвидированы.

Глори тоже потеряла своё потомство. Её супруг и вовсе рехнулся из-за этого, она же нашла выход. Отыскала способ завести семью по-иному, не нарушая запрета.

Она кусала эволюционировавших обезьян Мастера, пила их кровь и поила собственной, передавая часть колоссальной магии и образуя привязанность, противостоять коей невозможно.

Своих новых детей Глори называла вампирами...

Они не мертвы, в них остаются души, и души эти куда прочнее держатся за свою оболочку, нежели у простых смертных. Их тела становятся здоровее и сильнее, питаемые прародительницей. Вампиры никогда не стареют, их раны, даже самые серьёзные, быстро заживают. Разумеется, их можно убить — но это куда сложнее, чем оборвать существование человека. Передались вампирам и любимые приёмы королевы, которые она часто использовала: обращаться в летучую мышь, чтобы перемещаться; стелиться туманом, гипнотизировать взглядом, порабощая волю... Вампирам не требуется пища, но и не вредит. Всему они предпочитают кровь — эта страсть просыпается с первыми глотками жизненных соков создателя.

Не только Глори может инициировать новых вампиров, они тоже умеют размножаться так. И лишь так: зачинать и вынашивать детей эти создания не способны. Но процесс отбирает у них силу, разделяет могущество с новообращённым. И потому вампиры делают это редко.

Эти существа очень преданы своему творцу и своей королеве. А поначалу инстинкт затмевает в них всё иное, все земные привязанности. Застилает воспоминания. Со временем чувства и самостоятельность возвращаются и вампиры уже могут спокойно жить вдали от повелителя. Как обычные люди. Не особо любящие свет солнца, как и их глава, ибо именно его лучи когда-то испепелили античных богов...

Так вот, Глори укусила Мэри-Лин — и узнала от неё всё о Коне Апокалипсиса, всё, что известно самой младшей Алэн. Тогда же она придумала план. Её новая вампирша должна довести Тину до состояния, когда та утратит контроль над своим даром, максимально выбить из равновесия. И едва дух вырвется наружу и устремится исполнять свою миссию — готовые к этому Бестия и Глори его уничтожат.

Мэри-Лин загипнотизировала Джастина и Эрру. После её чары развеялись, и, проснувшиеся, они даже не помнили об учинённом спектакле. Лишь таращили глаза и охали, слушая повествование воинов.

А план Глори и Бестии увенчался успехом.

Мэри-Лин же стала вампиром, на ближайшие лета лишённым каких-либо эмоций, кроме преданности создательнице. И исправить это нельзя...

На то, чтобы получить все перечисленные выше сведения, ушли три драгоценных вопроса хранительнице Книг Знаний. Так воины потеряли и подругу, и возможность прояснить ещё что-то из происходящего вокруг них раньше, чем через долгий год...

Всё это было только началом череды кошмарных событий...

* * *

Глава XXIХ: Бред

* * *

Бурчащая о том, что Ворота Времени не метро, Тутэлла, не задобренная даже обещанной упаковкой аутентичных японских деликатесов, провела Аню в гости к Кристине в Токио.

Теперь в их с Артуром шикарных двухъярусных апартаментах будущая мать трепетно хвасталась обстановкой комнаты не рождённого пока сына. Мэтью не появился на свет, но уже имел всё, что только может когда-либо хоть на тридцать секунд пригодиться младенцу. И ещё с тонну игрушек, богатый ассортимент которых Аня пополнила многострадальной, охаянной когда-то Бантик и Салли статуэткой пуделя, так и не подаренной Нике, — её она нашла в коробке с нижним бельём, когда собирала чемоданы.

Они перебрались в замечательную новую квартиру в высотке, которую отделяли от центра города всего одна остановка и мост через Днепр. Аня была счастлива, хотя без скандала не обошлось. Она капитально разругалась с Салли. Кошка и подумать не могла, что её планируют бросить у Сухановых, а Аня, в свою очередь, не допускала и мысли взять пушистую надзирательницу в драгоценное гнёздышко. Этот вопрос очень долго не поднимали, потому что обеим сторонам всё казалось очевидным. А накануне переезда вышел форменный спектакль.

С тех пор Салли дулась. Сердился и ифрит Сайфакс, который перекочевал на прикроватную тумбочку Красоты в её каморке вместе со своей аромалампой. Тина так редко мелькала дома, что бывшая библиотека напоминала скорее необитаемый склеп. А Елизавета Афанасьевна божилась брать ифрита с собой на кухню — чтобы не скучал. Да приглядывал за продуктами, перепрыгивая со свечи на конфорки, пока престарелая няня отвлекается на проказы Сонечки.

Роль младшего поварёнка смертельно оскорбила огненного демона, но за пару дней он увлёкся стряпней и начал баталии с Красотой за право решать, что и как готовить. И через несколько недель младшим поварёнком стала уже домработница, причём всё вело к тому, что её и вовсе отстранят от дел у плиты.

Аня же со всей свойственной ей маниакальностью постигала азы совместного проживания с Никой. Она тоже обнаружила, что умеет и любит возиться с кастрюльками и сковородками, быстро перестала пользоваться рецептами из интернета или применять к своим кулинарным шедеврам кольцо Мелочей, чтобы исправлять такие баги, как недожаренность, пережаренность, избыток соли и прочие огрехи. Вдосталь экспериментировала и была довольна результатами, которые умеренно хвалил и Ника.

Ещё она наконец-то освоила правила управления стиральной машинкой и научилась своевременно мыть посуду. А если мистическим образом оной всё-таки собиралось много — воевала, прослушивая аудиокниги: давно забросив фэнтези и детективы, Аня что ни день пыталась одолеть всю классическую литературу мира в сжатые сроки.

Под аудиокниги же она прибирала дома и только глажку оставляла исключительно на долю Ханниных искусных колечек. Ника возражал против магии в хозяйстве, но Аня отмахивалась.

По прошествии месяца принцесса Авелилона могла сказать, что игра в семейную даму ей определённо нравится. В отличие от совершенно нелепой учёбы в университете. Впрочем, там она появлялась далеко не регулярно — и вот тут уж кольцо Памяти и консультационный онлайн-видеоцентр имени Бантик оказались незаменимы. Это будущий супруг кардинально не одобрял, но Аня предпочитала не замечать такие подробности.

Сейчас, обозревая вместе с Кристиной комнату сокрытого в недрах нереально гигантского живота Мэтью, Аня умилилась настолько, что снова вспомнила свою зависть и затосковала: нельзя ли родить Тину раньше, чем через пять сотен лет? Или, может, Селена просто не в курсе наличия у той какой-нибудь очень старшей сестрёнки?..

С этими мыслями она перешла с Крис на просторную кухню и, пока та заваривала чай, залюбовалась удивительным, похожим на пейзаж из фильма о фантастическом третьем тысячелетии, видом из окна небоскрёба на муравейник улиц Токио.

Каково это, интересно, обосноваться в совсем другом государстве? Тут ведь и люди не такие, как в Днепропетровске... Аня рассуждала гипотетически: пока что она была довольна своим существованием в новой, незаезженной роли. И многообещающему животику подруги позавидовала так, мимолётно, чисто из вредности...

Кристина сетовала на Данкана.

— Пропадает в этом своём парламенте или на дурацких встречах, а я днями не вижу Артура! — горячилась она. — Да ещё и имеет наглость ночами вытравливать его из сознания и срываться на какие-то переговоры! Ох, не доведёт до добра его политический курс! Мне, между прочим, угрожали его оппоненты! Данкан, правда, заверил, что это больше никогда не повторится, но я теперь за них переживаю. С него станется грохнуть всех активных противников, вот помяни моё слово, Аня!

После визита в Страну восходящего солнца принцессу Авелилона ожидал сюрприз. Под подъездом караулил Толик, возлюбленный Мэри-Лин. И накинулся он на Аню похлеще враждебных богу бриттов либерал-демократов Японии.

— Мне твоя мама дала адрес, — тараторил он, мешая пройти. — Я уже почти четыре месяца ищу Мэри! Телефон отключён, обслуга дома ни фига не знает. Уехала, мол, и всё. А её матушка давно там не живёт, только счета оплачивает. Так они и не шарят, как с ней связаться, а что с Мэри — вовсе по барабану! Я расспрашивал: ни черта она не съезжала, а просто не вернулась как-то раз в середине ноября — и баста. Я заявление пропихнул в милицию. Хорошенькое дело — человек пропал, а всем плевать! Потом пробил через свои связи в Министерстве образования: менты не могут установить, даже где её мамаша. Экономка говорит, за границей. Так она никуда из Украины не дёргала, по крайней мере под своим именем. И вообще там тёмный лес: копать начали, а никаких данных об Алэнах нет! Выходит, из ниоткуда эмигрировали! Ну подумай, девочка исчезла, а эти уроды вместо того, чтобы искать, куда подевалась, разбираются, откуда взялась! Ты же её подруга! Тебе что, тоже до одного места?! Её из института отчислили за непосещение! А если её убили?! Сколько таких случаев было!

Аня жалостливо вздохнула. К кавалеру младшей Алэн она всегда относилась с симпатией. Она никогда не видела этого интеллигентного чиновника таким: небритый, глаза бегают, взгляд дикий. А манеры! Да ведь, воспитанный и вежливый, он сейчас едва ли не матерится!

— Толик... Я не встречалась с Мэри-Лин четыре месяца, — простонала принцесса Авелилона. — Представления не имею, где она. Но вроде... собиралась путешествовать.

— Мэри из страны не выезжала! Да и не умотала бы она, не сказав мне! Что ты как дитё малое?! Человек пропал без вести! Я этого так не оставлю!..

Пиликнуло сообщение на передатчике. Пришлось спешно отделываться от бедолаги.

А потом Аня и вовсе о нём забыла.

Кошмарная новость от Тутэллы прогнала любые мысли.

И вот уже Аня в числе прочих сидит на диване в Воротах Времени. Взоры всех прикованы к широкой полке, парящей вплотную к стене примерно посередине меблированного пространства. Длинный меч с покорёженной рукояткой, тот самый, которым Маргарет когда-то убила Кораблика Ракеллу, опалённая бездонная корзина Языковых конфет, шкатулочка с запасными передатчиками, кольцами Мелочей и Памяти, размножающий колокольчик — всё покрыто толстым слоем пепла. Чёрные хлопья устлали близлежащую утварь, туманный пол... Их по-прежнему подхватывает в воздух малейшее движение.

Этими мёртвыми чёрными хлопьями обратились книги — "Мастер и Маргарита" Булгакова с томиком Пушкина. Произведения, чьи сюжеты до сожжения воплощались в огромные просторы III-го измерения. И ещё обувная коробка из-под высоких зимних сапог. Полная раскрашенных тетрадок, разрисованных в детстве Аней. Полная Подводным миром, в котором жила Алана. И в котором находилась в момент, когда начался пожар...

Всему виной полтергейст, на буянства коего давно безуспешно жаловалась Тутэлла. Никто не воспринимал сетования вечно недовольного стража Времени, а проблема между тем оказалась вполне реальной. Более чем.

Полтергейст был призраком. Призраком двенадцатилетней девочки по имени Алевтина Карасёва, умершей в Воротах Времени три с лишком года назад. И забытой, конечно. Её тело воины положили в гроб матери, а душа куковала на месте гибели, ограниченном даже не двадцатью положенными провидением метрами во все стороны, а тесными рамками коридора.

Пока кто-то не снял с призрака это ограничение и не наделил его совсем немногим — даром влиять на физические предметы вокруг.

Кто-то — скорее всего, жертва чернобыльской радиации Розалина.

Дух настоящей Тины развлекался мелкими пакостями. Перекладывал вещи, толкал в руках чашки с горячим чаем или передатчики из Ворот во время слежки... Ему пришлось очень осторожничать с тех пор, как среди воинов появилась Смерть, для которой он был видимым.

А нынче фантом Тины Карасёвой сделал ход конём. Устроил поджог. И правда о нём наконец всплыла наружу...

Смерть попыталась забрать хулиганку и без очереди отправить в Ад, но призрак вдруг без причины объяло чёрное пламя, и она без следа исчезла. Бантик сказала, что её постигла та же участь, что и всех побеждённых ими врагов. Какая — неясно, но туда ей и дорога, думалось Ане. Хотя они и решили, что душа — узница обстоятельств, принцесса Авелилона не могла не испытывать к ней глубокой ненависти. Она и кузину-то недолюбливала. А уж теперь...

И ничего, ничего нельзя изменить.

Способа вернуть жизнь хотя бы одной только Алане не знал никто. От неё и духа-то не осталось — лишь пепел и зола. Как когда-то от сказочного принца Мирлифлора и от морской ведьмы Еллы.

Возвращенные к цельности кольцом Мелочей книги и тетради обернулись никак не связанными с III-м измерением бумажными изделиями.

Их воины похоронили: свой последний приют сожженные миры обрели в диком парке не острове-Тени.

...Аня мыла дома посуду после мрачной церемонии. Ника притворялся, что смотрит телевизор в соседней комнате. Закрытая дверь и шум воды заглушали слова с экрана, превращая их в равномерный гул. Аню окутывала и собственная тишина, порождённая острой скорбью.

Сначала Маргарет, потом Мэри-Лин, теперь Алана. Страшно и тоскливо. Если приняться размышлять — хочется выть на луну...

Чернобыльская демоница перешла допустимые пределы. Пока не искоренится это зло — не будет и минуты покоя. Ни для них, ни для всей Земли, вечно попадающей под раздачу в витиеватых интригах потусторонней твари.

Нужно требовать объяснений от Единорожки: она посвящена в очень многое. Но как вычислить, какие Ворота ведут в Мир Единорогов? Если бы осуществимый способ был, его бы уже воплотила Ханна — она снова только о том и грезила.

После истории пегаса Эрру, когда стало понятно, что таинственный край расположен в том самом V-м измерении, где так жаждала очутиться друидесса, она даже наведалась с помощью птичек на Планету Счастья к Мемории. Но та казалась совершенно блаженной, и добиться просто вразумительной речи не удалось. А изымать Меморию из наркотического дурмана, чтобы допросить, Лунные воины запретили категорически: ещё не хватало, чтобы она, осерчав, отобрала у них право звать мисс Салин. Возможно такое или нет, воины не ведали, но хранительница Книги Знаний — не то, чем рационально беспочвенно рисковать.

И Ханна осталась не у дел: где Мир Единорогов и как туда проникнуть — продолжало быть загадкой.

Так как же назначить Единорожке встречу по своему желанию?

Пустовал причал в окрестностях замка Жанны д'Эрвэ. Опал отказывался отвечать на вопросы.

А иного связующего звена Лунные воины не знали.

Аня ушла в постель первой. Ника всё ещё взирал остановившимся взглядом в голубой экран, не замечая различий между кино, рекламными блоками, новостями и ток-шоу.

Она долго не могла забыться, наблюдая, как по потолку скользят пятна фар машин, колесящих по проспекту. А потом кувалдой обрушился сон.

Аня бежит босиком по заколдованному лесу, который кажется смутно знакомым. Изорванная ветвями ткань длинного платья цепляется за кустарники. Аня стремится вперёд — к неясной серебристой тени. Другая, тёмно-синяя, неумолимо маячит позади. Она будто не двигается, но уйти от неё никак не удаётся.

И вот поляна. С неё в небо взмывает что-то сметанно-туманное — огромный дракон. Он уносится куда-то ввысь с частичкой её самой, теряется в грозовых тучах. Хочется рвануться следом, но у Ани нет крыльев. Тёмно-синяя тень оказывается рядом. От неё веет до дрожи привычным запахом, таким родным и любимым. Но почему-то сейчас Аня вожделеет отшатнуться прочь, туда, вверх — к призрачному зверю.

Синяя тень тянет руки. "Милая..." — слышит она бархатистый тембр Ники, закрывает глаза и чувствует удар. Тяжесть в висках. И ещё так неудобно лежать: всё затекло в неестественной позе на твёрдой неровной поверхности. Сложно разлепить веки...

Аня села, морщась от шума в затылке. Всё кругом сверкало сиреневыми искрами. Подкатила тошнота.

Она не сразу осознала, что очутилась в ванной дома своих родителей. Кусочки плитняка, составляющие пол, выдавили на теле красные полосы. Голова гудит. Аня запустила в волосы пятерню — и отдёрнула от резкой боли. Её пальцы перепачкались кровью.

Это был уже не сон.

— Какого... как я... — пробормотала она, с трудом поднимаясь, и шагнула к зеркалу, чтобы понять, что приключилось. Шагнула — и растерянно уставилась в отражение.

Всклокоченные волосы куда длиннее обычного и во всём облике что-то неуловимо странное. Что-то не так.

Аня снова осмотрелась. Как она могла оказаться у папы с мамой?

Рану видно не было, она сзади, на самой макушке: не разглядеть, как ни крутись. Только саднит.

Ни передатчика, ни колец... Аня вышла в верхний коридор и застыла.

Ковёр старый... Неужто мама вывела с него пролитую Рустамом зелёнку?.. Снизу доносятся мальчишеские голоса. Аня сошла на один пролёт и с очень нехорошим предчувствием нажала на ручку своей спальни. Последний ремонт, сделанный мамой в её комнате, исчез. Аня попятилась и сунулась к Соне, где обнаружила малыша. Понадобилось больше минуты, чтобы осознать: эта крошка не старше двух лет — и есть её сестрёнка.

— Мама де? — спросила девочка.

— Соня? — прошептала Аня. — Что происходит?

— Позяни мама! — потребовал ребёнок. И для убедительности всхлипнул.

— Ок, сейчас.

Аня отступила за порог. И замерла на нижней ступеньке лестницы: в гостиной ужинали Стасик и его дружок Пашка. Но братец был вполовину худее привычного и оба они выглядели совсем детьми...

Можно даже не спускаться к Тине: понятно, что там библиотека. Это прошлое! Прошлое, когда Сонька была маленькой. Аня стремительно пронеслась мимо стола на кухню и, с радостью отыскав там Салли, закрыла дверь.

— Ты... ты тоже ничего не помнишь? — с сомнением уточнила принцесса Авелилона, и тут же потяжелела ушибленная голова. Всё кругом плыло, и она едва удержалась на ногах, прислонясь спиной к холодильнику. Рана горела огнём.

Кошка чихнула. Судя по всему, в этом времени она ещё не успела открыть подопечной её судьбу.

— Ладно... — мрачно выдохнула Аня. — Послушай... случилось что-то дикое. Ты очень удивишься, но я уже всё знаю. Знаю, что ты — моя кошка-хранительница, что я — принцесса Авелилона. И я здесь из будущего! Салли, мне нужна помощь!

Кошка не проронила ни слова.

— Салли! — возмутилась Аня. — Не молчи, ты можешь не молчать! Скажи же что-нибудь! Салли!

Кошка со скучающим видом отвернулась.

— Салли! — взмолилась Аня. — Салли, скажи хоть что-то! Я правда в курсе! Салли!

Но кошка упорствовала: отправилась к своей миске и, демонстративно обнюхав выеденное в центре содержимое, требовательно и бессмысленно мяукнула...

Принцесса Авелилона попыталась превратиться в воина — но ничего не произошло. Ведь ей пока не передали Священный камень...

Что же делать?! Надо отыскать того, кто уже обладает силой и способен прийти на выручку... Ника или Евгения Витальевна казались самым простым вариантом. Но она не знала наизусть даже телефона будущего мужа, что уж говорить о Еве! Значит... прямо сейчас заказать такси и поехать — сначала, конечно, к суженому! И Салли с собой взять.

Но на пути этого спонтанного плана встала непреодолимая преграда. Аня успела выкопать из недр котельной плетёную корзину и под заинтригованными взглядами Стаса и Паши запихнуть в неё беспричинно отупевшую кошку — ценой немалого количества глубоких царапин и болезненных укусов. Братец не преминул поинтересоваться не только тем, какого чёрта она творит, но и тем, что с её "куполом": здоровенная шишка и испачканные подсыхающей кровью волосы выглядели довольно живописно.

А родители вернулись до приезда такси.

Мама увидела увечье. Пришлось врать, что поскользнулась в ванной и стукнулась затылком. Или не врать?..

Ни о каких отбытиях из дома теперь и не заикнёшься. Вместо этого Аню без разговоров отвезли в больницу...

Сотрясение мозга. Этот диагноз совершенно не удивил принцессу Авелилона: раскалывающаяся голова, тошнота и дурнота обострились в папиной машине. Но вот ожидая вердикта врача, она выяснила доподлинно, где, а точнее когда, оказалась.

Двадцатое июня 2007 года. Аня отлично помнила эту дату. Последний день её немагической жизни. Завтра ранним утром кошка Салли впервые обратится к ней. Но если она уже жаждет передать Ане всё... почему же тогда молчала?! И царапалась, как умалишённая...

Аня пробудилась далеко не на рассвете: когда они наконец добрались до забытой комнаты, папа вколол ей прописанное снотворное. Образы из владений Морфея в сознании не зацепились.

Подниматься с постели мама не разрешала и зорко следила за исполнением указаний, но затребованную питомицу принесла. Говорить Салли всё ещё не собиралась... Аня увещевала её всеми доступными способами. Пересказала историю Авелилона, поведала о событиях будущего, умоляла и даже в итоге расплакалась с досады. Но рыжая кошка не слушала. Она вела себя как милый пушистый котёнок, подаренный на день рождения Ханне и названный той Юртиком. То есть как обычная кошка...

Мама почти не отходила от Ани, и вести хоть какую-то деятельность было затруднительно. Но принцесса Авелилона не сдавалась. Сообщив, что вышли деньги на счёте, улучила момент, чтобы попросить именно папин мобильный для звонка однокласснице. На самом деле Аня намеревалась скопировать из телефонной книжки номер Ники.

Вот только его там не нашлось. Аня чётко знала, как возлюбленный подписан в мобилке родителя — этого контакта там теперь не было.

И тогда первый раз пришла эта странная, страшная и нереальная мысль.

Она ведь ударилась... У неё сотрясение мозга... Но нет. Что за идиотизм? Не могут же человеку пригрезиться четыре года жизни в мельчайших деталях? Так не бывает.

И всё очень несложно доказать. После приступа паники Аня это уяснила. Нужно лишь проверить, соответствует ли действительности информация, которой она пока ещё не располагает. Простейшим решением почему-то показались преподаватели в государственном университете, куда старшая сухановская дочка поступит через несколько лет. И ревизировать подобное — наиболее легко.

Аня вымолила у мамы ноутбук. Ненадолго. И залезла на сайт ДНУ...

Принцесса Авелилона чувствовала, как в комнате стремительно заканчивается кислород. Или это незримый груз невероятной тяжести сдавил грудную клетку, не давая вдохнуть?..

Ни одного имени, ни одной фамилии. Все те предметы, которые изучает... будет изучать Аня, многие годы вели совершенно незнакомые люди. А некоторых дисциплин и не значилось в программе... Даже сам корпус с факультетом журналистики размещался не там, где должен был!

Но позвольте... Это безумный, еретический бред. Такого быть не может.

Аня начала читать о психических расстройствах и расщеплении личности вследствие шока или травмы, когда мама властно отобрала у неё проводник во Всемирную паутину. Нельзя перетруждать голову...

Куда уж там! Об отдыхе и спокойном сне и речи не шло!

Вечером, когда снова удалось добраться до интернета, Аня нагуглила имя актрисы, игравшей Каролину Гамлен в экранизации "Денег" Золя: её звали вовсе не Маргарет Круазэнуа, хотя выглядела она точь-в-точь как их погибшая соратница. Но эта женщина и француженкой не была — она родилась и выросла в США.

Ане теряла связь с реальностью. Вся жизнь просачивалась сквозь пальцы.

Да ладно, это же просто смешно! Нужно выбраться из дома, съездить к Евгении Витальевне и Нике. Они уже сейчас обладают магическими способностями, остаётся только всё объяснить — и вместе искать выход. Но какого же чёрта молчит, как идиотка, Салли?!

Раньше Лунные воины сталкивались с временными петлями. Но это не петля. Это кошмарное, фатальное изменение прошлого! И кто скажет, какие последствия оно за собой повлечёт...

С ужасом Аня осознала, что понятия не имеет о том, какую фамилию носит Красота: к домработнице они всегда обращались "Елизавета Афанасьевна"... И найти её в Днепропетровске — из разряда фантастики. Как и Артура в Токио, даже по Сети. Фамилия Адамс — это как Иванов почти, а к политике он пока отношения не имеет... Да ведь в 2007-м Артур и силу свою ещё не обнаружил. Впрочем, помочь мог бы Данкан... Но это утопия.

Зато вот адреса... Конечно же! Телефон Ники, хотя бы стационарный, логично глянуть в справочнике. А контакты Евгении Витальевны спросить у Бабушки, как когда-то.

Аня воодушевилась.

Чтобы снова ухнуть в ледяную пустоту. В квартире, которую в 2007-м снимал Ника и городской номер которой она откопала на сайте, трубку сняла пенсионерка, представившаяся Клавдией Алексеевной. Прописанной там, по её словам, уже двадцать семь лет.

Телефона Евгении Витальевны у Бабушки не оказалось, но она пообещала его до вечера выяснить.

— Женечка же в моём доме живёт, с родителями. Буду идти за хлебом — зайду и...

— С родителями? — сипло перебила Аня. — В вашем доме?!

— Ну да, запамятовала, как их зовут... Отец у нас ещё лекцию на уроке читал к годовщине вывода советских войск с территории Афганистана. Не помнишь?..

Всё рушилось, словно карточный замок, и Аня впала в состояние апатии на несколько дней. А после решила: раз так, стоит обсудить ситуацию с единственным человеком, которому в этом мире она доверяет.

Почти двое суток девушка, уверенная в том, что она принцесса Авелилона, шантажировала отупевшую флегматичную кошку, божась, что всё подробно расскажет своей матери. Салли это определённо не беспокоило.

Потом Аня бросила бессмысленные угрозы и погрузилась в себя. Открыться Анжеле нужно мудро. Не испугать, передать всё обстоятельно — как есть. Допустить как один из вариантов и реальную вероятность, что все Анины воспоминания — только шутка её же травмированного мозга. Допустить без истерик и криков, просто не отказываться, что и это может быть правдой. Признать, что Аня это не исключает.

Да что там... допустить... По чести, она уже практически убедилась.

* * *

Это был долгий разговор. Очень долгий разговор в саду, под яблоней. Разговор, во время которого Анжела позволила своей пятнадцатилетней дочери с сотрясением прикончить две пачки её сигарет.

Мама держалась молодцом, нужно отдать ей должное. Но без хотя бы одного, хотя бы туманного доказательства невероятной истории не соглашалась принимать её всерьёз. Мама склонялась к сложности и неизученности тонких сфер человеческого организма.

Вместе они заключили, что обращаться к так называемым специалистам — бессмысленно. Ни мама, ни Аня не верили в отечественную медицину, тем более в столь специфической отрасли. Единственное, на что обе решились, — обследование Аниной головы изнутри на видимые повреждения. Их впоследствии так и не удалось выявить...

Пока мама переваривала услышанное и думала над тем, как помочь, Аня погрузилась в сжатые пересказы книг и рецензии на фильмы. Копалась во всём, что прочитала и посмотрела за исчезнувшие из реальности годы.

Половины и вовсе не обнаружилось. А наличествующие произведения оказались не такими, как помнила Аня.

И пришлось смириться. Попробовать жить снова...

Самым тяжким было с началом учебного года встречать Кристину и Евгению Витальевну. Совсем другими. Совсем чужими.

Или сносить приезды тёти Жанны с непривычной прежней родственницей Тиной. Как раскалёнными щипцами по истерзанной плоти...

На какое-то время Аня всё-таки замкнулась в себе. Она не находила мужества просто отринуть. Чересчур многое потеряно. То есть никогда не существовало.

Она уже сошла с ума и чувствовала, что готова рехнуться окончательно.

Аня перевелась в школу в центре города. Завела друзей. Слетала на осенних каникулах с мамой и Стасом в Лондон.

Как легко, оказывается, забыть то, что так ценил, если оно исчезло. Как легко человек оставляет за спиной прошлое. От этого иногда становилось страшно: например, когда незадолго перед Новым годом умерла старая кошка Салли. Аня проревела три дня и три ночи — не только о родной домашней питомице, но и обо всей своей утраченной жизни, такой настоящей, которую так силилась вытравить из памяти и сердца.

И тогда они с мамой придумали написать книгу.

* * *

Роман, названный Аней "Осколки будущего", попал на книжные полки магазинов, когда ей исполнилось семнадцать. Вскоре она стала успешнейшей одиннадцатиклассницей в городе. Книга нежданно и быстро принесла популярность и немалые деньги. В рекордные сроки потребовался дополнительный тираж. А потом поступило предложение о покупке прав на издание "Осколков..." на английском языке.

Психическое расстройство перевернуло Анино существование, но и определило его. Стирающиеся в памяти воспоминания воскресали буквами на экране ноутбука. И сам автор со временем начал воспринимать их иначе. Большинство поклонников считало чудну?ю историю о сотрясении мозга и возникшем в голове макрокосме удачным коммерческим ходом. Так полагал даже Анин новый... то есть первый молодой человек — сын соучредителя издательства, печатавшего "Осколки будущего" в Украине, Павел. И Аня не усердствовала в том, чтобы разубедить его.

Она была занята вторым томом эпопеи. Чтобы написать его, нужно действовать уже в паре с собственной фантазией. "Осколки будущего" слагались без всякого Аниного участия... Теперь следовало найти ответы на все необъяснимые загадки, увязать всё в кучу и создать продолжение книги. Как же её окрестить?..

Этот вопрос она продумывала в Турции, куда улетела на целый месяц, окончив школу, чтобы работать над текстом.

Аня решила придать истории масштабности. Расписать её от самого сотворения Вселенной. Дополнить и развить те факты, которые в готовых главах удалось узнать от пегаса Эрру, Мемории, Бантик и мисс Салин.

Её пленял образ Авроры. Аня сделает Хранительницу Зла неоднозначной. Вовсе не плохой.

Она постановила, что Аврора победит в этой странной битве. Что и битвы толком не окажется, хотя Лунные воины долго будут её вести. Вести не по воле Авроры, а из-за всех тех, кто стал её бояться. Что понадобятся четыре тома, дабы постичь это. И уйти — уйти навсегда, чтобы демиург выстроил свой безукоризненный мир.

Ане-из-книги во втором романе тоже предстояло начать всё сызнова. Весьма диковинным способом: увлёкшейся сюжетом Ане настоящей доставляло удовольствие мучить своих героев. Тем более у неё теперь богатый опыт подобных переживаний.

Из-за тяги терзать персонажей она вычеркнула из судьбы главной героини Нику. Ведь ей самой пришлось его забыть. Конечно, это непросто. Но почему бы, невзирая на всё предрешённое будущее, Ане-из-книги не полюбить кого-нибудь другого? Кого-нибудь совсем не такого. Не такого хорошего, не такого ласкового и понимающего, всепрощающего и идеального? И не столь раздражающего всем этим...

"Какого-нибудь... дракона", — живо вспомнилось последнее видение болезни. Да, именно дракона. Жестокого, надменного... Почему бы таким не стать принцу Генриху? В её памяти о несуществовавшем его было мало, но что мешает пофантазировать?..

Ещё следовало всерьёз поразмыслить о Единорожке. Кто же она и зачем сводила воинов вместе тщательно и кропотливо? Аня чувствовала, что в пазле сочинённого ею не хватает какого-то очень важного кусочка, чтобы всё упорядочилось и встало на своё место...

Что ж, есть четыре недели моря и солнца, дабы подумать об этом. Там, в Анталии, ничуть не похожей даже климатом на ту, что соткалась когда-то в её ушибленной голове, спустя почти три года после сотрясения, посреди людного, шумного пляжа, когда первые главы "Сетей лжи" сложились в сознании, это и произошло. Тошнотворная слабость и вибрирующая темнота на секунду наводнили всё Анино естество. Слабость осталась — а вместо тьмы перед ней...

В суперсовременной родильной палате сидело повзрослевшее и немного измождённое измышление её воображения — Лунный воин Кристина Прошина. Одетая в махровый халат, она баюкала в руках ревущего младенца. Слева от Ани — ошарашенный, растерянный, трясущийся Ника, чуть впереди — Артур. А сзади...

Аня взвизгнула: отвыкла от подобных химер. Мохнатый демон-зверь с костистыми крыльями и свирепыми глазищами бился у стены в энергетической паутине.

Бред... вернулся в полном своём объёме. Яркими, реалистичными образами...

— Сделайте же что-нибудь, — тоненьким голоском вскричал Артур, — я не смогу его долго удерживать... Он... оно...

В расширенных ужасом зрачках застывшей Ани отразился лёд: монстр обратился глыбой. Другая, такая же, расколола его на куски...

На кровати одетая в воинский сарафан в горошек Кристина подхватила с пододеяльника разрывающегося в истерике кроху и начала успокаивать. Артур пошатнулся и осел на пол, сжимая виски...

* * *

Безымянный демон, обнаруженный Лестой и убитый Кристиной, когда-то давно убежал от Ники — много лет назад, ещё в Киеве, задолго до того, как Лунные воины оказались вместе. Единственный не побеждённый, он скрылся и затаился.

Демон этот мог проникать в сознание. Он отыскал Нику, напал на него и почивавшую рядом Аню. Напал изнутри. Окунул в страшную иллюзию, призванную убедить: вся их память — бессмыслица больного воображения. Убедить так, чтобы оба они поверили этому. Расстались со своими "я". Смирившись с иллюзией, оба передали монстру силы — и тела, с ютящимися на периферии рассудка обездоленными личностями.

Демон же зажил их судьбами. Уже два с лишком месяца он делал это довольно успешно. Но попал в передрягу: Аня и Ника отправились к недавно произведшей на свет Мэтью Кристине знакомиться с малышом. И внезапно проснувшаяся Леста почувствовала в них врага...

Слабый демон существовал своими инсинуациями. Власти защититься у него пока не было...

Прошёл совет, на котором потерянные Аня и Ника в деталях поведали о приключившемся всем, кроме отсутствующей Смерти — та расхлёбывала последствия цунами, убившего огромное количество людей в то время, пока будущая императорская чета была заперта в плену гипнотического кошмара. Работы с душами теперь хватало...

Ника тоже очутился в своём домагическом прошлом, очнулся в больнице на заре XXI века. После того, как его, маленького мальчика, нашли в лесу около турбазы, где родители встречали новую эру, сорвавшимся в овраг и ударившимся головой о камень.

И ничто не говорило о том, что тринадцать лет его жизни — не шутка повреждённого мозга... В этой фантазии там он провёл сорок восемь месяцев, за которые удостоверился: его воспоминания — только болезнь...

Бантик правдоподобно всё объяснила. Разложила по полочкам. Друзья посочувствовали. Победу отпраздновали.

В забытой квартире Аня курила на кухне перед открытым окном. От холода уже окоченели пальцы. Носились по проспекту, разрывая фарами густую метель, машины. Они с Никой почти не обсуждали это друг с другом. За период иллюзии они стали чужими.

Аня изменила своему выдуманному возлюбленному с порождением демона Павлом. И привязалась к этому порождению... Она искала в сыне своего издателя черты того идеального персонажа, которого написала в дебютном романе, находила их и обожала.

Столько лет помешательства навсегда отпечатались в памяти. Откинули реальность в никуда.

Аня смотрела, как мокрые снежинки тают на подоконнике, превращаясь в капельки воды. Опять она потеряла целую жизнь, со всем, что в ней было дорого. Опять оказалось, что годы — лишь химера. Опять... Сколько раз так будет ещё? И где настоящий миф?

Она услышала, как Ника вошёл в неосвещённую кухню. И остановился у двери, не проронив ни слова. Аня тоже молчала, пытаясь проглотить вязкий комок, вставший в горле. Сухие глаза блестели — лихорадочно, будто начинался озноб.

Она чувствовала, что куда больше нуждается в помощи психиатра, чем тогда, там... в своём... бреду?.. Даже на самой его заре...

— Ника... — не поворачивая головы произнесла Аня, глубоко затягиваясь горьковатым дымом, — как теперь... как могу я... как можем мы быть уверенными, что где-то там, в действительности, бесповоротно не сошли с ума? И не сидим в психлечебнице, закутанные в рубахи с завязанными на спине рукавами?.. Ведь мы никогда не будем знать этого без тени сомнения. А нынче это ни тень вовсе. Нынче тенью кажусь я сама... И вся эта непомерная явь.

Ника подошёл и робко обнял её сзади.

— Не сейчас, — прошептала Аня. — Пожалуйста. Дай... дай мне немного времени. Я должна привыкнуть. Должна осознать. Должна забыть...

Интермедия: Смерть

Холод, боль, голод — эти чувства бывают так же прекрасны, как нежный вкус, наслаждение и тепло. Кто, как не я, ценит всякое, трепещет в восторге от любого прикосновения к коже — даже если острый нож срезает её с тела? Это тоже может быть восхитительно. Коль не имеешь ничего иного.

Когда не остаётся ощущений, а только эмоции — и они очень скоро отмирают.

Смерти уготован такой же Ад, как то, на что она обрекает почти все души. Нет, Ад куда худший.

Шестьсот шестьдесят шесть проклятых лет. Неужто мои грехи столь велики?..

Я посчитала себя прощённой, а мир справедливым, когда он послал мне Мэл. Новую жизнь. И Алехандро.

Но мир извечно был и будет жесток. Уж Смерти-то стоило бы понимать это сполна...

Но я не хочу верить.

Я придумала себе будущее. Изворотливые старые кости ещё покажут, на что способны! Так я полагала.

Но судьбу не обманешь.

Тьма твердит о равновесии — может быть, она права? Если гениальный отточенный план смыли волной всколыхнувшиеся земные недра?

И Бестия обернула моего возлюбленного мелким бесом. Разлучила нас навсегда.

Даже когда истекут шестьсот шестьдесят шесть лет искупления, мы не будем вместе.

Что ж, я всё равно обыграла провидение. У меня осталось тело, спасибо, милая подруга, за твой бесценный дар. У меня осталось хотя бы такое утешение...

Или по этому счёту тоже придётся расплачиваться до срока?..

* * *

Глава XXХ: 666

* * *

И снова нефритовая подвеска в форме рога на серебряной цепочке, покоящаяся на мерно вздымающейся обнажённой груди, к которой прильнула Аня. Красные прожилки расходятся от заострённого кончика и теряются в глубине камня. Где она видела такую же вещицу? Давно... Теперь всё было давно, потому что сознание путают три с лишком года ложных воспоминаний, порождённые бредом демона. Бредом ли?..

Три с лишком года, смешавшие всё её естество...

— Откуда это у тебя, Лапочка? — спросила Аня у Эрру, ощупывая пальцами гладкий тёплый нефрит.

— Не знаю. Не помню. Эта безделушка всегда болталась на моей шее, — проговорил он, глядя в потолок.

Всё началось в конце июня.

Вынырнувшая из пучины иллюзий Аня ощущала себя совершенно чуждой реальности. А рядом не оказалось ни одного близкого существа.

С Никой они прилежно делали вид, что всё в порядке. Но это были роли, исполняемые довольно фальшиво.

Тридцать восемь месяцев Аня всеми силами пыталась потушить чувство к вымышленному персонажу. Ныне и само чувство отдавало чем-то придуманным... Ника уже не был родным, он тоже отвык верить в их совместное будущее.

Суженый перестал быть её частью.

Мэри-Лин исчезла из их ойкумены, последовав за новой матерью, вампиршей Глори, Кристина возилась с крошечным малышом, да и жила теперь в Токио. Не то чтобы расстояния были проблемой для Лунных воинов, но всё же, если нужно обращаться к ворчливой Тутэлле, чтобы сходить в гости, визитов становится меньше.

Тина обреталась в каком-то закрытом подростковом мире, чуралась магии. Во всяком случае, магии, связанной с Лунными воинами. Они с Джастином, окончившим этим летом среднюю школу, проводили почти всё время с подругой Марианной, играя перед ней простых смертных. Убегая от своих "я".

И Эрру, как никто, чуял постоянное отдаление. Трещина, пробитая валькирией Габриэллой, никак не желала срастаться.

Так вышло, что потерявшиеся в собственных судьбах, заблудившиеся в них Аня и Эрру стали общаться ещё больше, чем раньше. И понимать друг друга без слов.

А в какой-то момент они стали видеться слишком часто...

— Когда-то... гибель Маргарет обрушилась на меня кувалдой, — прошептала Аня дрогнувшим голосом. — Я очень долго размышляла, что ждёт каждого из нас когда-нибудь. И боялась неминуемого Ада. Только бездействие, пустота и память — что может быть страшнее? Помнить прошлое, сбывшееся и нет, но не иметь власти ни изменить ничего, ни продолжить... Эрру, мне кажется, я уже в этом Аду.

— Память способна стать кошмаром, — молвил Тинин принц, накручивая на палец её локон, — но есть разница между воспоминаниями и знанием. То, что вы открыли мне о моём минувшем, чудовищно, однако... не принесло боли. Я легко с этим смирился, вероятно, чересчур легко. Потому что всё, что я разрушил, — слова, все те, кто погиб из-за меня, — истории. Всё, что я любил, — рассказ. Одно дело — знать, и совсем другое — помнить...

Аня подняла взгляд на его рог, выбивающийся из растрёпанных каштановых волос.

Забыть. Забыть навсегда.

Именно после этого разговора Аня и Ника с её подачи приняли решение избавиться от отпечатка времени, проведённого в параллельной яви. Так проще. Осмелившись на кардинальный шаг, принцесса Авелилона успокаивала себя тем, что, если сейчас она находится в сумасшедшем доме, по крайней мере семья на какой-то срок обеспечена её бестселлером, написанным в период просветления. И взлетевшем в топе продаж, когда безумие окутало автора непроницаемой пеленой. Кольцо Памяти убрало из сердца горькую тяжесть утраты — родни, добрых друзей, Паши...

Но и забыв бытность в мире без магии, а только зная о ней, Аня боялась анализировать. Ибо эта реальная — реальная ли? — жизнь с позиции рациональной, как бы она ко всему ни привыкла, куда больше походила на умопомешательство...

Осенью 2011 года они с Никой опять стали целым. Пропала фальшь.

И проснулись угрызения совести.

Потому что даже теперь Аня не разорвала внезапные преступные отношения с будущим мужем своей не рождённой, но существующей дочери. Связь, которая утешала в отчаянии, осозналась во всей полноте своей извращённости и неправильности. Но перестать Аня с Эрру уже не могли.

Они встречались реже, часто просто говорили, опуская глаза. Но нет-нет да и оказывались снова в одной постели...

...Аня увидела подвеску из нефрита, когда убирала в ванной. Наверное, Ника не надел после душа. Она застыла, потирая пальцами гладкую поверхность. Конечно же, как это вылетело из её головы? Точно такую же вещицу носит на шее Эрру.

А ещё Эрру носит тогу. Мама Валя когда-то поверяла невестке: в тогу был завёрнут младенец Ника, подброшенный на крыльцо луганского детского дома. И маленький нефритовый рог на серебряной цепочке был при нём.

Тоги... На Хранительнице Зла Авроре; на Мемории, супруге Разума, погибшего беженца с Сафира; на их потомках, обосновавшихся в Храме Знаний. Все они или их предки жили когда-то на далёкой планете Сафир. Уж не оттуда ли пошла подобная мода?.. Как и таинственная латынь, на которой общаются почти все противоестественные обитатели Вселенной. Именно она была языком Сафира. Не перенял ли античный мир манеру друидов, воспитанных Мастером? А его ведь сотворила, судя по рассказу пегаса Эрру, Аврора — не иначе как себе под стать...

Задумчиво Аня положила украшение на умывальник и щёлкнула крышечкой передатчика. Сфотографировала загадочную безделушку и отправила магическую MMS-ку Бантик.

— Это знак королевской власти в Мире Единорогов, введённый в века правления существа, случайно созданного Хранительницей Зла при попытке уничтожить камень Монокерос, похищенный из Рая. Нефритовый рог с красными прожилками символизирует беспредельность и абсолютность воли Королевы. Где ты взяла это?

— Я... заметила его на Эрру. И такой же носит с детства Ника. Ты что-то понимаешь?

— Могу только догадываться, — пробормотала Бантик, устремив глаза в книгу. — Соберём совет?

— Нет. Какой в этом смысл, если в книге ничего не написано? Растревожим Нику... Не говори никому, пожалуйста.

Ещё не время.

Потом спросят разгадку у мисс Салин.

2011-й выдался сравнительно беззаботным для Лунных воинов. За исключением демона иллюзий, вот уже год злокозненная жертва чернобыльской радиации Розалина не показывала своих многоцветных когтей. Сначала это было странно... Но с тех пор, как Аня и Ника лишили друг друга убийственных воспоминаний о бреде, и они потихоньку привыкли к спокойствию.

Тренировки в Храме Луны свелись к одной-двум в квартал, и жрицы не усердствовали. Между ними пробежала чёрная кошка. Аня полагала, что Жаклин ревнует Натали к Лесте. Было ли почему?

Аня считала, что было. И размышляла украдкой, как Кристина смиряется с тем, что тело её супруга приходится делить с Бэллой, если им управляет Данкан, и, вероятно, с Натали, если выбивается на волю Леста?

Казалось, что Крис это не особо волнует. Она позабыла даже жаловаться на политическую карьеру бога бриттов — с головой ушла в заботу о маленьком Мэте, которому недавно стукнул седьмой месяц.

Ника устроился работать в крупную киевскую контору и переводил на дому манускрипты с древних языков. Этому предшествовал не один серьёзный разговор, со стороны весьма похожий на ссору. Но Аня победила сопротивление, и её будущий муж согласился зарабатывать, используя умения, дарованные чарами.

А Аня планировала свадьбу. Пора уж, пожалуй. В хлопотах по этому поводу она пыталась спастись от уколов совести. И придумала для себя, что официальный брак положит конец их дикой истории с Эрру. А ей следовало срочно положить конец.

Знаменательное событие назначили на грядущую весну, то есть через полгода. Кто-то может заключить, что это весьма внушительный срок, но принцесса Авелилона так не считала. Она уже заказала своё подвенечное платье, решив шить его в салоне у подлинного дизайнера, чтобы не лишаться всех прелестей примерок и приготовлений, благо денег хватало и без ненавистного Нике источника в бархатном мешочке.

Аня действительно очень увлекалась этим.

Свадебные заботы и домашнее хозяйство. Взрослая жизнь, из которой потихоньку уходит магия. Может быть, Тина права?..

Полным составом воины теперь встречались только по праздникам, последняя тренировка в Храме Луны прошла в июле.

В конце октября отмечали двадцатишестилетие Евгении Витальевны. Гуляли в Воротах — чтобы не терять часов в настоящем, но по большей части ради Смерти. Этот год уверенно бил все рекорды по количеству природных катастроф и аномалий. Снежные бури на востоке Соединенных Штатов, наводнения и оползни в Бразилии, февральское землетрясение в Новой Зеландии, мартовское цунами в Японии. Оное наделало Данкану много бед: очередного ставленника бога бриттов на посту премьер-министра неоднократно обвиняли в малоэффективности мер по устранению последствий, и в начале лета и он вынужден был уйти в отставку. Данкан взялся уже за третьего своего протеже и всерьёз размышлял над тем, готова ли Страна восходящего солнца принять в роли главы правительства неяпонца.

Между тем стихия продолжала свои буйства. Техас постигла страшная засуха, в апреле торнадо прошёлся разрушительным смерчем по США, пыльные бури и извержения вулкана поразили Аризону и Аргентину, чудовищное наводнение обрушилось на жителей Таиланда. И вот три дня назад — ещё и землетрясение в Турции.

Все эти события унесли массу жизней разом, Смерть помогала своим чертям и бесам собирать покинувшие тела души. У неё буквально не было свободной минуты, тем более Бестия зорко следила за тем, чтобы коллега исправно исполняла обязанности.

Так что отвлечься и правда можно было лишь вне времени и пространства.

— Планета просто взбеленилась, — пожаловалась владычица подземного царства, с облегчением отбросившая свой саван и с досады приналёгшая на шампанское. — Чума на заре, апокалипсис на закате. Я самая удачливая Смерть в истории! Природа — адская шутница...

— Это не природа, — тонко произнёс вдруг Артур, помешав Ане уточнить довольно странное заявление о закате и заре в потусторонней карьере. Потом помотал головой. — Ч-ч-что? П-п-почему вы на меня так с-с-смотрите? — закончил он фразу с привычным заиканием.

— Что ты сказал?

— Я... н-н-ничего не говорил. Может, это Д-д-данкан?

— Уж скорее Леста, — взволнованно прервала Натали, поворачиваясь на голос. Жаклин скривилась. — Бантик, что она имела в виду?

— Она, — русалка опустила блестящие, пьяные глаза в свою книгу, — ой... она имела в виду, что почти все стихийные бедствия этого года — дело рук озлобленного призрака.

— Что? — вскинулась Смерть.

— Разве призраки влияют на окружающую среду? — спросила Кристина. — Они же нематериальны.

— Некоторые воздействуют на физические предметы, — настороженно пробормотала Смерть. — Не все духи обитают в Аду или ждут на месте кончины. Бестия порой возвращает их на Землю — на разных условиях. Кто-то может иметь власть над какими-то вещами... Но не настолько, чтобы создавать катастрофы! Бестия не дала бы никому такое могущество. Со здравым смыслом она пока в ладах...

— Этот призрак уже промышлял подобным, — парировала Бантик. — Ещё в 2004 году он поднял огромное цунами, которое...

— Землетрясение в Индийском океане вызвал... призрак?! — перебила мигом побледневшая Смерть. Казалось, вся кровь отхлынула от её лица. — Не может быть!

— Может. Фантом женщины по имени Жоржэтта поднял цунами по настоятельному совету дья...

— Она... она... — снова оборвала Смерть, вскакивая. Расширенные зрачки наливались гневом. — Ты уверена?!

— Несомненно, — удивилась бурной реакции русалка.

— Тварь! — с надрывом выкрикнула хозяйка Чистилища. — Лживая подлая тварь!

Топнула ногой и сбежала по открывшимся ступеням в Ад, даже не приняв свой исконный облик. Тягучие клубы белого тумана поползли вниз, но через полминуты портал закрылся.

— Воу-воу, что происходит?! — воскликнула Евгения Витальевна. — Откуда столько экспрессии?

— Цунами в декабре 2004-го стало причиной гибели некоего Алехандро, человека, которого любила Смерть, — прочитала Бантик. — Она строила планы на будущее: собиралась сделать его своим преемником, а потом, когда он закончит службу, начать совместное существование.

— Что ты несёшь? — вскинула брови Бэлла. — Служба? Преемник?

— Смерть — это что, избирательная должность? — пошутил Ника.

— В общем-то да, — прищурилась Бантик. — Смерть и Бог меняются каждые шестьсот шестьдесят шесть лет.

— То есть как?! — ахнула Кристина.

— Почти стабильно, от 1314 года до нашей эры, когда были созданы.

— Бантик, ты перебрала шампанского, — диагностировала Тина. — Три с половиной тысячелетия назад что, никто не умирал?

— Умирали, конечно.

— Ну вот, а говоришь, что Смерти до того не было!

— Смерти, распорядительницы умерших в саване и с косой, не было, её Аврора учредила, если хотите, покончив с античными богами.

— Ты городишь какую-то ересь, — возмутилась кошка Селена. — Объясни по-людски!

— После того как Мастер вывел человеческую цивилизацию, передав вирусы самого себя стае обезьян, цивилизация эта подпала под власть тех, кого ныне считают античными божествами. А именно — обильного приплода первых людей Третьего перерождения или помесей их и эволюционировавших обезьян Мастера. Наделённые душой приматы, умирая, оставляли бесплотные оболочки — собственно, оные души. Контроль над ними взял на себя Аид, потомок размещённых Авророй на Земле в Третьем перерождении Геи и Тартара и детей Глори и Морди — Нюкты и Эреба. Хм, мне кажется, этих подробностей раньше в моей книге не было... Ладно... Да, значит, Аид и его ближайшее окружение уводили фантомов в царство мёртвых.

— Откуда вообще брались эти фантомы?

— Поначалу при глотке воздуха детёнышем эволюционировавших обезьян от их демиурга, Мастера, убывала частичка, становящаяся душой. Но в 1980 году до нашей эры Мастер выбрал из смертных одного, которого нарёк Господом Богом и поселил в III-м измерении, в месте, названном Раем. Он отдал Господу Богу треть своих вирусов для создания душ. Теперь те погибшие, кто полностью очищался от пристрастий в царстве Аида, теряя облик и память, — возносились в Рай к Богу, чтобы родиться вновь.

— Что ты подразумеваешь под вирусами?

— Единицы магии. Того, что под ней понимается. Вирус — это материя, способная за короткий отрезок времени структурно менять что-либо. Так вот, обозначенная схема функционировала до 1315 года прошлой эры. Тогда античных богов и божков с их амбициями и страстями накопилось столько, что грозила рухнуть вся система мироустройства. Аврора, Хранительница Зла, уничтожила порождения своих творений и наложила табу на их размножение. Здравствовали лишь эволюционировавшие обезьяны Мастера и восемь первичных людей. Двое из них, Гея и Тартар, громогласно вознегодовали и были ликвидированы вслед за потомством. Остальные смирились.

Но уже через год Аврора усвоила, что скапливающиеся бесконечно души — большая проблема. И решать её поручила одной из изначальных — Бестии. Существа эти обладают силой почти безграничной. Я бы определила уровень каждого из них при создании как десятый.

— У Бестии... десятый уровень магии?!

— Да, — невозмутимо продолжала Бантик. — Так вот. Бестия придумала новый алгоритм, он действует и сейчас. Для реализации наделила властью ещё двоих помощников из смертных. Одним заместила Господа Бога Мастера, управлявшего на тот момент в Раю ровно шестьсот шестьдесят шесть лет. Первому, смещённому, она подаровала право указать на Земле младенца, в котором переродится его душа, не теряя памяти. Когда жизнь в оном теле прекратилась, призрак, не привязанный, как иные, к месту гибели, получил возможность вновь выбрать любого появляющегося на свет ребёнка, аналогично сохраняя свои воспоминания. И так навечно. Это — поощрение за верную службу. Бестия постановила Смерти и Богу меняться раз в шестьсот шестьдесят шесть лет, позже именно потому сие число стало зваться числом дьявола. Отработав свои три шестерки на посту, каждые Бог и Смерть вознаграждаются так же, как и Господь Бог, назначенный Мастером.

— И сколько же исполняет обязанности наша Смерть? — полюбопытствовал Ника.

— Она должна передать полномочия преемнику в 2016-м. Одэтта хотела сделать мрачным жнецом Алехандро, а когда и его срок истечёт, они бы перерождались, находили друг друга и были вместе. Но Бестия узнала об этом плане, посчитала его нарушением субординации и едва ли не плевком в неё саму. Тогда дьяволица организовала несчастный случай с Алехандро за двенадцать лет до судьбоносного часа. Он уже не мог бы сменить Смерть, ведь преемника нужно определить среди живых людей. Но для надёжности Бестия заставила эту душу заключить договор с дьяволом, то есть с собой. Заморочила ему голову, в общем. Мол, так он сможет видеться с той, кого любит. И Алехандро стал бесом. Конечно, Бестия зорко следит, чтобы эти двое не пересекались. Одэтта только что осознала, что всё это было подстроено...

— А я удивлялась, почему Смерть так опасается Бестии, они же на равных, — хмыкнула Селена. — Что, интересно, она пошла предъявлять своему боссу с десятым уровнем магии?

— Чёрт, мы не с тем представителем загробной власти подружились, — посетовала Тина.

— Пока Смерть там поднимает адскую революцию за права пролетариев Геенны Огненной, нам неплохо бы угомонить Жоржэтту, — озабоченно отметил Ника.

— Это же форменный беспредел! — зло согласился бог Данкан, сильно пострадавший от результатов мартовской трагедии в Японии. — Из-за личной неприязни наделить привидение могуществом убивать сотни тысяч людей и дать ему волю! Столько бед... Ни в какие ворота не лезет!

— Но как остановить призрака? — взволнованно спросила Салли. — Это же... призрак!

— Я погадаю на зеркале, — предложила Натали.

— И сколько нам понадобится времени? — растерянно уточнила Кристина. — У меня... няня...

— Ну, попробуем пока без привязки к реальности, — протянула жрица Храма Луны, ощупью вставая с дивана и снимая со стены своё орудие.

Она начала манипуляции, добиваясь ответа — и минут через двадцать Тутэлла осторожно вернулась обратно к брошенному праздничному столу. Воины потихоньку последовали её примеру, ведь помочь Натали они не могли.

Возобновились прерванные разговоры.

Аня же наконец выкроила момент, чтобы обсудить с Бэллой юридические и правовые трудности, в изобилии порождённые Толиком.

— Меня уже трижды вызывали на допрос, — сообщила она, — из-за исчезновения Мэри-Лин. И не только меня. Последний раз её видели в ресторане на свадьбе Кристины и Артура. Составили полный перечень гостей, а потом исключили из него тех, кто уехал с торжества на такси. И теперь выясняют, а куда же и как отправились остальные. Угадайте, кто в этом сомнительном списке и вынужден выкручиваться не пойми как?.. Но разбираются в органах ещё и с тем, откуда вообще взялась Мэри-Лин Алэн, и вы заодно.

— Знаю. Меня объявили в международный розыск, — усмехнулась Чёрная Вдова. — Так что я даже не могу продать дом и перевести средства на проекты домино в Японии.

— Так и будете жить в школе друидов? — поинтересовалась Аня.

— Я уже с полгода там не нахожусь, — отмахнулась Арабэлла. — Открываю новые горизонты.

— Это какие же?

— Тутэлла любезно переправила меня в Храм Знаний.

— Расшифровываете язык основателей? — удивилась принцесса Авелилона.

— Пытаюсь, Анечка. Это весьма занятное и многообещающее место...

— И вам там комфортно? Со всеми этими безликими писцами? — передёрнуло Аню.

— Привыкла, — пожала плечами Арабэлла. — А вот старуха порой нагоняет страх. Родственница Мэлоди. Я думала сначала от неё чего-то добиться, но та и правда блаженная. Является, как призрак всех несчастий рода людского, твердит какую-то абракадабру и апокалиптические пророчества... Мол, миру не просуществовать и трёх десятилетий, а последнюю Книгу Знаний некому станет читать в мае минувшего года... Толком же ответить что про себя, Храм или ключ к языку основателей — даже не берётся.

— А вам-то что-нибудь удалось перевести?

— Пока не особо, — мрачно вздохнула Бэлла.

На соседнем диване Джастин во всеуслышание подшучивал над дедом:

— Расфрантился, поглядите-ка! Бороду сбрил, морщины разгладил! Попросил меня намедни подогнать одеколон! А прикид? Мог ли я хоть во сне вообразить, что увижу деда в джинсах? И с бабой!

— Молодой человек, подбирай выражения! — осерчал Ансельм.

Красота только хихикала и заливалась здоровым румянцем. С тех пор как судьба послала ей бессмертного обитателя Вселенной, она тоже капитально переменилась. И всё чаще заикалась об "уходе на пенсию" с должности домработницы, но Сонечка каждый раз слезами убеждала остаться — сетовала, что несправедливо бросать её на растерзание кошке.

После дезертирства Ани в отдельную квартиру Салли всё своё внимание уделяла несчастной Соне. И теперь уже она не готовилась к первому классу, не прибирала в комнате, поздно ложилась спать, не практиковалась в артикуляции, не училась читать, часами смотрела мультики, ела токсичные конфеты, дралась с Рустамом, воровала Тинину косметику и пакостила братцу с помощью своих, взращённых Эрру, колдовских способностей.

Салли — зануда восьмидесятого левела, от её наставлений и монахиня удерёт из святой обители с цыганами. Но Соньку-то за что? Она слишком маленькая слушать постоянное брюзжание! Тем более Красота вполне справляется с воспитанием и корректирует баловство так, что подопечная не порывается запереть её в гараже, предварительно отобрав передатчик.

Соне через пару месяцев исполнялось семь, но её устраивала роль балованной девочки. Она продолжала умильно картавить, доводя до неистовства логопеда Семёна Павловича, взяла моду говорить о себе в третьем лице и умоляла маму не отдавать её в школу. Ещё в Соньке проснулись художественные таланты, и она не расставалась с толстым потрёпанным альбомом, удивляя фантазией в своих сюжетах. Сейчас крошка увлечённо рисовала спор Смерти и Бестии, а Ханна показывала, как правильно наносить тени.

Тина жаловалась всем и каждому на объявившегося недавно Костю Карасёва, отца Аниной кузины, столь сильно навредившей в начале весны. Бросивший четыре года назад свою осиротевшую дочь мерзавец имеет наглость отнимать её бесхозную харьковскую квартиру.

— Она мне на фиг не нужна! — горячилась Тина. — Но подумайте! Каков подлец! Это ж отважиться... Да я его в жизни не видела! Годами не звонил даже — и на? тебе! Папаша выискался.

Активнее всего участвовал в обсуждении инцидента Эрру, пытаясь наладить с возлюбленной контакт. Аня поглядывала на это с мрачностью: будущая дочь совершенно игнорировала потуги принца, бедолага в итоге опять накрутит себя и придёт за утешением к ней — выйдет очередное непотребство.

Размышляя подобным образом, сморённая алкоголем Аня задремала, положив голову на Никины колени.

* * *

— Нашла! — вскинулась Натали.

Это разбудило принцессу Авелилона. Спросонья она не сразу поняла, что происходит.

Зеркало наконец отразило что-то на просьбу открыть путь к артефакту, способному помочь победить разгулявшееся привидение.

Чем-то оказалась довольно маленькая крепость, стоящая на пустыре под звёздным небом. Бантик возвестила, что это место — на некой крохотной планете Сарудия, напрочь лишённой земной атмосферы.

— Соня наденеть скафандл!

Детские мечты были разрушены: выяснилось, что в постройке кислород и сила тяжести присутствуют. Бантик указала Ворота, ведущие туда.

— Это может быть опасно! — пыталась протестовать Тьма.

— Бантик, внутри есть охрана? — уточнила Красота.

— В самой крепости — нет. Только в нужной нам комнате. Но она не активная, а пассивная: не нападёт, лишь защищает.

В широкий зал вышли вместе, предводимые надутой Сонечкой. Огромный и пустой, он поражал своими размерами. Две полукруглые лестницы уходили куда-то наверх, здесь же возвышался постамент, а над ним парил изящный короткий жезл, окутанный, словно сиянием, мириадами микроскопических планеток всех мыслимых цветов.

— Бантик, ты что-то говорила о пассивной охране, — заворожённо глядя на палицу, напомнила Аня.

— Да... — протянула русалка. Она висела в воздухе, уставившись в книгу озадаченным взглядом. — Я вообще не понимаю, зачем зеркало Натали показало нам это. Взять силу с подставки сможет существо с десятым уровнем магии или Королева Вселенной. Представления не имею, к чему нас направили сю... Тьма, стой!

Но синьора Буйо, невзирая на предостережение, задумчиво и как-то обречённо подошла совсем близко к постаменту. А потом решительно сжала пальцы вокруг полированной рукоятки. Крошечные планеты красивым роем поплыли за жезлом, когда она его сняла.

— У тебя десятый уровень магии?! — севшим голосом спросила Аня.

— Нет, — тихо ответила Тьма. — Я — Королева Вселенной.

* * *

— Королева Вселенной! Она — Королева Вселенной! У неё с этим жезлом — восьмой уровень магии! — распылялась Жаклин уже в Воротах. — Почему, во имя Милитты, ты не сказала нам раньше?!!

— Я же растолковала: не могу использовать силу, чтобы убивать врагов. Это нарушение порядка. Моё дело — следить за порядком, контролировать опасность. Я наблюдала за Орденом прелатов, ибо в их ведении была гигантская мощь. Согласилась стать Лунным воином, потому что с вами удобно отслеживать срывы баланса. Но я не властна побеждать локальные напасти. То есть... не была властна раньше... это было бы против правил... в иных случаях... Теперь проблемы нет... Всё это сложно объяснить...

— А ты попытайся! — вмешалась в перепалку Евгения Витальевна. — Восьмой уровень магии! Всё это время, дорогая! Стольких бед можно было избежать!!!

— Это не я решаю! — рассердилась Тьма. — Моя стезя — оберегать равновесие! Я редко касаюсь вопросов конкретной планеты в отдельности, лишь в особых обстоятельствах! А так у каждой по два смотрителя, и это их прерогатива. Я же приглядываю за всем, чтобы не пошатнулась гармония.

— И какие же смотрители у Земли? — поинтересовался Ника.

— Единорожка, она же говорила вам. Единорожка и Чёрный Алмаз.

— Единорожка?! — снова взвилась Жаклин. — То есть она в твоём подчинении?!

— Нет, вовсе нет, — замотала головой Тьма. — Я не даю указаний смотрителям. И мало с кем вообще сталкивалась. Никогда не видела Чёрный Алмаз, да и Единорожку впервые повстречала с вами!

— Знаешь, где она может быть? Где Мир Единорогов?

При этих словах Жаклин Ханна вскочила на ноги, но Тьма ответила только:

— Не имею никакого понятия.

— А что такое Чёрный Алмаз?

— Второй смотритель. Знаю её посланцев, Падших Ангелов. Они возникают, если кто-то нарушает непреложные правила.

— Постой, — подавилась остатками праздничного торта Тутэлла, — не те ли, что не дают возвращаться в прошлое через Ворота и что-то менять? — просипела она и тут же отвлеклась на вызов по передатчику.

— Именно, — успела подтвердить Тьма, прежде чем страж Времени скрылся в золотом тумане, бросив прощальный, полный сожалений взгляд на свою тарелку.

— Но почему сейчас можно побеждать наших врагов этой силой, если раньше было нельзя? — холодно и подозрительно осведомилась Жаклин.

— Бесноватое привидение пошатнуло баланс, — вздохнула Тьма. — Видимо, потому зеркало и явило то место, где я спрятала свой жезл...

— Вот и грохни её, раз ты — Королева Вселенной! — гневно сказал Данкан. — Как досточтимые смотрители Земли не обратили внимания на беспредел дьявола? Призрак буянит год кряду! Из-за него...

— Я разберусь с Бестией, — покаянно прервала Тьма.

— Думаешь, у тебя есть власть осуществить подобное?

Последнее спросил надломленный, усталый и опустошённый женский голос. Тутэлла вывела из золотого облака Смерть, всё ещё в человечьем обличье. Побледневшая больше, хотя загар у неё и так почти исчез, потерянная и жалкая, с тремя широкими рваными ранами на плече. С них в клубы тумана струились тёмно-багровые ручейки.

— Она даже не отрицает, — мёртво произнесла владычица подземного царства. — Она хохочет. Хохочет над всеми обвинениями. Говорит, что это моя кара. Что я заигралась в свободу, перешла границы. Что она уже когда-то проучила какого-то Яхве, так же как и я возомнившего себя самым умным и самым хитрым. Что и на меня найдётся управа. Что спустя без малого пять лет она удивит меня. Что мне следует трепетать и чаять лишь о том, как умерить её гнев — а вместо того я посмела явиться к ней в таком виде... Только мне всё одно.

— Она нарушает равновесие. Я решу этот вопрос, — повторила Тьма.

— Бестии законы не писаны, — скривилась Смерть. — Ей плевать. Что ты против неё можешь? Все вы...

— О, ты многое пропустила, дорогая, — иронично хмыкнула Евгения Витальевна. — Выяснилось, что Тьма скрыла от нас свой восьмой уровень магии и особый статус — она, знаешь ли, Королева Вселенной, просто не упоминала об этом. Не посчитала, что это существенно.

— Что сделала Тьма?!!

— Называй её Королевой Вселенной, — поправил Ника. — И с твоим патроном она побеседует. Может, ещё и пригрозит увольнением...

— Сначала остановим фантом, — распорядилась Жаклин. — Бантик, где он сейчас?

— В небе над турецким поселением Табанх к северу от города Ван, — сообщила русалка, и настенный передатчик отразил облака и далёкий пейзаж: превращённая в руины деревня, покалеченный землетрясением город. Там же, слабо различимый от яркого солнца, парил дух уродливой старухи. Исхудалая, иссохшая от недоедания, скрюченная временем и испещрённая морщинами, она была к тому же изувечена страшным ожогом. Левая половина лица и призрачные руки, видные из обшарпанных рукавов, казались воском, расплавленным и неровно, смазанно застывшим после какой-то катастрофы. Одного глаза не было.

— Сколь вдавне померла? — справилась Ханна.

— В 1407-м, — отрапортовала Бантик.

— Шестисотлетнее привидение, которое не обратилось в тень?! — прищурилась Смерть, накручивая на пальцы длинные рыжие локоны и разглядывая экран-зеркало. — Ты не путаешь? Это редкость. С жизнью сию матрону связывают очень крепкие узы...

— Ты сможешь просто забрать её в Ад? — спросила Жаклин.

— Нет. Она уже распределена, подвластна только Бестии, — Смерть взяла с одного из диванов чей-то шарфик и принялась заматывать своё обильно кровоточащее плечо, но Ханна спохватилась и исцелила рану, — та отпустила её в Ад на земле.

— Не важно, — отрезала Тьма. — Этот призрак нарушает гармонию. Я разберусь с ней.

Вместе с Тутэллой она скрылась в золотом тумане, отправившись к Воротам, ведущим на нужное место.

Лунные воины переглянулись.

Внезапное открытие с трудом укладывалось в голове, а немногословные объяснения новоявленной Королевы Вселенной казались более чем натянутыми.

Восьмой уровень магии! Такое могущество даже представить себе тяжело. И разве едва ли не каждый из их врагов раньше не расшатывал абстрактные весы? Космические террористы, например? Или красные муравьи валькирии Габриэллы? Если Тьма лишь следит за порядком в Галактике, почему она внедрилась в Орден прелатов и столько лет тратила своё время на соглядатайство? Могла же переместить все опасные артефакты от греха подальше на ту же Сарудию!

Она утверждает, что в человеческие междоусобицы не влезает, но тогда ведь они и вовсе должны быть ей безразличны.

Тёмная история.

И как намерена вести себя уважаемая Королева Вселенной? С другими врагами. Ведь глупо полагать, что старуха Жоржэтта — последняя напасть Лунных воинов.

А не хочет ли хранительница баланса собрать консилиум всех смотрителей и дружно выступить объединённым фронтом против радужного демона Розалины? Вот уж кто многие года, а то и века, занят разрушением порядка!..

Проблема текущая, эфемерная старуха, парила довольно высоко, так что Тьме пришлось стоять в проёме, дабы не свалиться вниз. Воины увидели на большом экране, как минут через семь воздух за спиной привидения прорезала широкая светящаяся полоса Ворот. Тьма шагнула на самый край опоясанного голубизной квадрата и окликнула духа, ожидая удивления или даже испуга. Но в мутном прозрачном глазу повернувшегося на зов фантома отразился триумф.

— Наконец-то! — прокряхтела дряхлая леди, вроде по-французски. — Поди прочь, Королева Вселенной! Мне нужна не ты.

— Откуда..? — начала было Тьма, но осеклась, осознав, судя по всему, что не может шевелиться. Тонкие губы карги растянулись в усмешке.

— Загляну-ка я к вам на минуточку.

И она стала таять, тут же очерчиваясь в Воротах, там, где Лунные воины с нарастающей паникой наблюдали сцену в настенном передатчике. Кристина шарахнулась в сторону, оскальзываясь в скрытой туманом кровавой луже, успевшей натечь из раненой руки Смерти. Но старуха и не заметила — её сощуренное око, вовсе не окидывая ошеломлённые лица присутствующих, сразу же впилось во владыку покойных немигающим — да призракам это и не нужно — свирепым и ликующим взором. Полным неизгладимой яростной ненависти.

— Не узнаете меня, мадемуазель Вержи? — осведомилась она. — Что ж, жизнь изрядно потрепала меня, вашими стараниями. Если то была жизнь.

— Мы... знакомы? — смешалась Смерть. Наверное, имя, с которым обратилось привидение, что-то для неё означало.

— Не помните? — пролаяла ведьма. — А то, может, и не знаете вовсе?! С вас станется. Вы-то, гляжу, не переменились. А Фа?биана — забыли и его? Я любила этого добродушного юного конюха, а вы совратили его и бросили. Он потом удавился в доме своих родителей — вы хотя бы об этом знаете?! А девчонку-служанку, которая простыла незадолго опосля начала мору? Всего-то простыла! Не припоминаете, мадемуазель?! Вы велели вышвырнуть её за ворота поместья, и того, кто волок её, орущую и молящую за ограду, тоже не приняли обратно по вашему приказу. Нам пришлось идти в зачумлённую деревню, больше некуда. Мои родные уж перемёрли, да и я подхватила Чёрную смерть так скоро... Едва душу дьяволу не отдала попервой сроку. Так что бездыханное тело подобрала на улице погребальная телега! Меня кинули в трупную яму, мадемуазель Вержи! А я вылезла оттуда зачем-то, обожжённая известью. Выкарабкалась по мертвецам гниющим. И чума меня отпустила. Я прошла все её испытания. Как же я мечтала добраться до вас, мадемуазель, будьте вы прокляты! Мне уж всё одно было, осталась едино ненависть. Она пылала во всяком речном отражении, где я ловила свой кошмарный лик. Только того и чаяла. Но вы пропали. Поговаривали, что всадница на белом коне настигла и вас, и, спасаясь от позора, вы заползли подыхать в подвалы, туда, где уморили годом раньше младшую сестрицу, вторую наследницу...

— Я никогда... — откликнулась будто заиндевевшая Смерть, но призрак перебил.

— Да не так всё оказалось, не то люди думали. А как им и помыслить было о правде? Коли вас таки утащил мрачный жнец, да не в Ад, а на своё место! Чтоб вы и это покарание себе смягчили хитростью, ловкачка, а теперь уж прытко получили свободу и величайшую награду?! Ну уж нет! Есть справедливость в этом жестоком мире! Даже дьяволицу поразили ваша наглость и изворотливость! Она дала мне власть наказать вас — так, как вы меня когда-то. Дорогого человека вы лишились. А ныне настал черёд проститься с красой, обманом до?бытой. Пусть и мало уж лет помучиться. Но и потом вам не обресть негу. Ни в оставшиеся годы, ни в последующую вечность! Я буду тенью ползать за вами, в каждом новом рождении. Покоя вам не видать! А чтоб лучше кумекалось в недослуженное времечко — ловите мой пламенный подарок. Не будет вам ни любви, ни красы, ни покоя. Как мне, как и мне, мадемуазель Вержи!

Она протянула иссохшую призрачную ладонь, изуродованную когда-то негашеной известью, и на глазах притихших воинов на ней обозначился чёрный откупоренный флакон из-под одеколона — в такой Тина наливала Смерти её зелье по рецепту Мэлоди. Пылающая зеница призрака сверкала триумфом. А распорядительница душ страшно побледнела. Рванулась вперёд, но ударилась о незримую преграду. Содержимое ёмкости вспыхнуло изнутри, искры взметнулись из горлышка.

— Магию к магии, воду к воде, — продекламировала Жоржэтта, — всё, что подобное есть на Земле...

Горящая жидкость прибывала, выплёскиваясь фонтаном на руку старухе, огненным каскадом спадая в туман, из которого плясали разбегающиеся оранжевые языки.

И тут будто молния блеснула — так быстро вдруг Эрру обернулся золотистым облаком и, подхватывая на лету Тину, которая тоже слилась с маревом, унёсся вдаль. В ту же секунду Аня осознала, что где-то там, в бесконечности коридора, где остались Тутэлла и Тьма, Ворота в реальность ещё открыты.

— Птички!!! — наудачу крикнула она.

Аня не могла быть уверена, но вроде что-то всё же проникло в проём на экране, по крайней мере Тьма в какой-то миг стремительно завалилась назад. Но ничего не происходило.

— Пламенем, пламенем станет пускай, — око старухи будто наливалось кровью. Аня уже чувствовала слабость: что-то пожирало её силу, — чтоб не сыскалось нигде ни куска. Магию к магии, воду к воде, всё, что подобное есть на Земле...

Кажется, Смерть вполне понимала, что происходит, и ничего худшего для неё случиться не могло. В панике она осела в дымную поволоку, осоловелым взглядом вперившись в потухающий огонь.

— У вас здесь совсем неплохо, — прокряхтел фантом, довольно улыбаясь в лицо своей обидчицы, — не помрёте. Обосновались ладно, как знали. Жить вам теперь тут веки вечные. Но хозяюшку заберу — чтобы дверей не отворила. И вам, мадемуазель Вержи, лучше вернуться к обя...

Противница уж начала таять, произнося прощание, и тянула призрачную руку к Смерти, когда воздух пронзила белая молния и возникшая из ниоткуда птица закинула Аню себе на спину — видать, сообразила, что нужно спешить. От неожиданности принцесса Авелилона успела схватить за локоть только стоящую на коленях рядом оторопевшую Смерть и заверещать:

— К открытым Воротам!!!

Они неслись невообразимо долго. Если авами за несколько минут окольцовывают всю Землю — как же далеко эти открытые Ворота? И будут ли они открыты, когда птичка доберётся туда, если старуха решила избавиться от Лунных воинов путём замуровывания?..

Обошлось. Внезапный яркий солнечный свет резанул по глазам, авамь зависла, а Аня завопила:

— Вверх!!! Нет, стой! Прямо! Лети прямо!

Дух захватывало, все внутренности будто выворачивало наружу. Это могло длиться часами, пока Аня не завершила свой выбор конечной точки побега: "В замок Ханны!"

* * *

А сказала бы "к", а не "в", осталась бы у друидессы эта прекрасная стена столовой. Но поди сориентируйся в такой обстановке! Тем более от Смерти толку мало. Всё ещё застывшая владычица усопших, вся измазанная побелкой, с осколками стекла в копне рыжих волос, сидела на спине довольно почивающей на обломках авами и смотрела перед собой, пока на бледной коже чуть повыше правого локтя наливался кошмарный багровый синяк — последствия Аниного спасательного порыва. Благо с появлением в Воротах Жоржэтты все, кому требовалось, перевоплотились почти машинально — хоть сил удержать её и закинуть к себе хватило.

— Эй! — позвала принцесса Авелилона с досадой. — У нас масса поводов для мести и помощи нашим друзьям! Ау! Смерть! Ты меня слышишь?!

— Что? — безразличным голосом откликнулась царица подземного мира.

— Не издевайся! Лучше объясни толком, что эта бабка такого сделала?

— Уничтожила эликсир Мэл. И всё то, что могло им стать в этой Вселенной.

— Зачем он тебе так нужен?

— Аня... ты не поймёшь... чтобы жить, — едва ли не проскулила Смерть. Её глаза блестели влагой и воющей безысходной тоской.

— Ты умрёшь без него, что ли?

— Не поймешь, — повторила Смерть. — Который час? Совсем немного осталось.

— Чего осталось?

— Жизни... Мэл спасла меня от проклятия. Её эликсир делал меня человеком. Как сейчас. Это в последний раз. Выходит, это в последний раз...

— Погоди... и что с тобой без него будет?

— Без него я всегда буду Смертью. В саване.

— Тьфу ты, чёрт! Ты что, саван снять не сможешь?..

— Глупая, — тяжко вздохнула адская распорядительница, — что, по-твоему, под ним?

— Ты...

— А что я, думаешь, такое? — горько спросила несчастная. Крупные слёзы наконец сорвались из-под её покрасневших век.

— Смерть...

— Вот именно. Смерть. Недолго осталось... Ой, гляди, и тут призрак старухи... Вон, в стене растворился... или мне уже мерещится?.. Это точно другая старуха...

— Ну тебя с этими загадками! — разозлилась Аня. — Так, есть надежда, что Эрру с Тиной тоже сбежали до того, как эта твоя давняя знакомая замуровала всех в Воротах. Если всё не пошло по извилистому шарфику и им хватило времени. — Она откинула крышечку передатчика и связалась с принцем. — Лапочка! Вы где?

— Тише ты! — сердитым шёпотом гаркнул Эрру, чьё лицо казалось мертвенно-синим на тёмном фоне, высветленном только передатчиком. — Мы с Алей успели вырваться из Ворот и прячемся сейчас в подвалах замка Ханны. Но нас, кажется, обнаружили. Кто-то штурмует школу друидов, часть её уже разрушена. И я... Почему ты смеёшься! Тише, нас из-за тебя найдут!

* * *

Связь с замурованными в Воротах воинами установили, собравшись вчетвером в соседней с разгромленной столовой комнате. Анин передатчик отражал меблированную часть и большинство новоявленных узников коридора Времени; стоящий рядом Тинин — туманный отрезок, где бесновалась без возможности примкнуть к остальным Тьма. Сайфакс, слабо вспыхивая в чугунной бадье, хныкал, что старая грымза впитала добрую половину его чар и он не способен даже перенести к воинам соратницу. Та уже поведала, как нечто втолкнуло её с такой силой, что, не будь она вечной и бессмертной Тьмой, Королевой Вселенной, — тут бы и финишировали её земные скитания. Тогда околдованная ещё видела так же застывшую и недвижимую Тутэллу, но очень скоро страж Врат начал таять, а единственный открытый проём сомкнулся. Зато Тьма наконец могла шевелиться.

— Не пойму, откуда у этой разобиженной такая власть! — гневно и обескураженно сетовала она. — Бестия рехнулась, что ли, от обиды на свою непокладистую коллегу?

— Бестия одолжила магию призраку Жоржэтты раз, семь лет назад. На одно цунами, — прочитала Бантик, которую на миниатюрном экранчике видно не было.

— А теперь? — уточнил кто-то.

— Здесь только написано, что у призрака Жоржэтты восьмой уровень магии.

— Что?! — ахнула Бэлла, и Аня заметила, как исказилось её лицо.

— Наша чернобыльская подружка снова объявилась? — досадливо буркнула принцесса Авелилона, так топнув ногой в сердцах, что Ханнин кот Юртик в ужасе умчался из зала.

— Ч-ч-чернобыльская?

— Артур, у неё волосы переливаются, как та бензиновая лужа! Эта радиоактивная маразматичка разбрасывается уровнями магии, как мелочью на паперти! У неё не все дома! Одно дело — обладать колоссальным даром, совсем другое — наделять небывалым могуществом всё новых и новых существ! Коль она сама на такое способна, значит, могла бы спокойно всех уничтожить! Без усилий. Зачем же этот цирк? Она следит за нами. Узнала, что уронили в Днепр зеркальце резиноворуких демониц, — ловите выводок Корабликов; подметила, что забыли в Воротах призрак моей кузины, — бах! Когда мы выяснили, что Тьма — Королева Вселенной, вуаля: у врага тоже оказался восьмой уровень магии! Плюс многое, многое другое! Она целенаправленно пакостит! Не убивает, а именно измывается. Интересно зачем.

— И врагов по силе науськивает по нарастающей, — подхватила мысль Натали, слепо глядя в стену. — Был бы сразу девятый уровень — и нам конец. Не думаю почему-то, что и это для неё проблема. А получается, что разделаться с противниками тяжело, но мы таки выигрываем. Будто бы...

— Тренирует нас, — тихо сказала Тьма с экрана второго передатчика. — Может, это не так и плохо?

— Зачем нас тренировать?! — вспылила Тина. — Бред! Нет, это какой-то изощрённый план: избавиться или отомстить. Вдруг мы с ней что-нибудь вытворим в будущем, а она с нами решила в прошлом поквитаться... Это так, например, версия. Но Розалина подождёт. Нужно срочно разработать стратегию, пока эта старуха нас не нашла! Бантик, где Тутэлла?

— Заколдована и лежит в могиле, где покоятся останки Жоржэтты. Это в окрестностях Руана, но поверх давнего кладбища стоит гостиница.

— К чему это призраку?

— Жоржэтта опасается, что, будь мы на свободе, обнаружили бы лазейку, чтобы лишить её силы, а сия леди всерьёз намерилась стать эринией для Смерти на всю оставшуюся вечность.

— Куда уж больше, — сквозь зубы выдавила властительница усопших.

Аня вперила безнадёжный взгляд в массивный настенный портрет: мужчина с пронзительными, потрясающе выписанными глазами сидел у камина, а в ногах у него спали два шикарных мускулистых добермана. Аристократ был одет в сложную, похожую на мантию, чёрную тогу. Песочные волосы с проседью отливали в отблесках огня, как настоящие, а собаки, казалось, дышали. Аня всегда считала эту породу искусственно выведенной, а вот тебе — имелась в наличии до отлёта друидов с Земли. Постоянно она что-то путает! Будь Аня такой же образованной, как Кристина, верно бы придумала, как всех сейчас выручить...

— Мы могли бы на птичках слетать в Руан и откопать Тутэллу, — всё же предложила принцесса Авелилона. — Вдруг удастся откачать её средствами из школы друидов?.. Бантик, ты же не знаешь, какие Ворота стоит открыть Тининым Ключом Времени?

— Да если бы и знала — нам к ним не добраться, — откликнулась Бантик. — Пробовать что попало начнём только в крайнем случае. Ещё не хватало довести до инфаркта какого-нибудь тираннозавра и помешать развитию цивилизации, — пошутила она. — Поищите Тутэллу.

— И что мы станем делать, когда приведём её в чувство? — скептически уточнил Эрру.

— По крайней мере вас будет не четверо на свободе! — гневно отозвалась с экрана передатчика Жаклин. — Эта карга скоро отыщет Смерть, так ретиво сбежавшую из-под её сомнительной опеки. И вас заодно.

— Надобно возвратить Жоржэтту ко здравию, — послышался голос Ханны. — Ведь в месте, в коем замуровали Тутэллу, долженствуют быть и останки? Я воскрешу её. Будь душа в Аду, Раю иль Чистилище — силы сего кольца бы не достало. Однак она вновь на Земле, следовательно, надлежит получиться.

— У неё восьмой уровень магии. Она околдовала даже нашу скрытную Королеву Вселенной! Думаешь, живой её убить будет проще, чем мёртвой? Или что она не способна вернуть себе тело?

— А ежели она и не помышляла о сим? Я могу воротить ей не едино живот, но и красу да младость. Кто ведает, захочет ли она такая сводить счёты?..

* * *

— Много ещё идти? — плаксиво спросила в очередной раз Тина.

Они двигались вчетвером от лесочка, ближайшего к нужной точке достаточного скопления деревьев, в гуще которых можно было спешиться с огромной крылатой птицы, не вызывая как минимум жандармов. Эрру переодели в свеженаколдованные джинсы и футболку, рог на голове замаскировали диким париком, изображающим сложную высокую причёску из дредов.

От обнаруженного наконец-то шоссе до загородной гостиницы, указанной Бантик, добирались на попутке. Тина взялась расплатиться фальшивыми долларами производства кольца Мелочей, но Аня просто стёрла их доброму самаритянину память.

К счастью, забытое захоронение оказалось в недрах незастроенного участка земли, да и рядом никого не наблюдалось. Тина, воровато оглядевшись, сотворила из воздуха солнечные очки и лопату. Эрру, недолго думая, поднял из глубины почти истлевший гроб и бесчувственное, окаменелое тело Тутэллы. И, не успел никто даже бровью повести, с лёгкой руки закинул всё это добро во Внутренний Мир будущей супруги, обеспечив себе многочасовое промывание мозгов от обозлённой Тины.

Избавилась от сомнительного скарба та, только когда квартет возвратился на лужайку перед замком Ханны. От бездвижной Тутэллы явственно несло склепом. Останки Жоржэтты побуждали желание напиться и забыться. Спасательная миссия зашла в тупик: пробудить безжизненного стража никак не удавалось.

— Нам нужен запасной план, — резюмировала Аня. — Смерть, ты открывала портал в Ад из Ворот, не сделаешь такой же туда?

— Нет. Это разные вещи.

— Как ты вообще отмочила подобное вне времени?

— Я растворила проход в Ад того момента, в котором покинула реальность, войдя в коридор. Я могу открыть такой портал где угодно. Я же Смерть. Мне следует собирать души из всех уголков мира. Всякого мира. Отовсюду. Если подвластные существа появляются в Скрижалях Чистилища.

— И из Ворот? — уточнила Тина, ухватывая какую-то мысль.

— Если там кто-то умрёт — то и оттуда.

— Почему тогда черти не забрали душу моей кузины? — удивилась Аня.

— Так срок не подоспел. Тем более из необычных мест, как правило, фантомы увожу я. И всё по очерёдности.

— А очерёдность соблюдать обязательно? — уловил идею будущей супруги Эрру.

Смерть покачала головой.

— Вы правы. Если кто-то из них там, в Воротах, умрёт, его имя появится в моих Скрижалях, — устало сказала она. — И я смогу открыть ход, чтобы забрать его.

Особого восторга предложение у замурованной части воинов не вызвало. Им теперь предстояло выбрать, чьё имя попадёт в перечень мертвецов.

Больше всех воодушевилась Сонечка, которой не терпелось узнать, как это — быть бестелесным духом. И она устроила форменную истерику, когда решили, что жертвой станет Жаклин.

Ханна отыскала для жрицы мощную отраву в своих запасах.

Тем временем Кристина давала Ане подробные инструкции: той следовало слетать в Токио, отпустить нянечку и забрать Мэтью. Она вызвала помощницу только на час, ведь отмечать день рождения Евы должны были вне действительности.

— Я отправлю с тобой Тень, иначе А-Ким может не оставить ребёнка. Она крайне ответственная, — нервничая, наставляла Кристина. — Но Аня, пожалуйста, не вздумай тащить Мэта в Ворота через Ад!

— Куда же я его дену?

— Давай я попрошу Марианну присмотреть за карапузом, — вмешалась Тина. — У неё есть младший братишка, и она вполне справится.

— Скажи честно, твоя подруга знает о нас? О Лунных воинах? — поинтересовалась Аня.

Тина смутилась. Значит, знает. Что ж, в общем-то, это их личное дело. Зато посидит с Мэтом.

Ещё до того, как Аня отбыла в Токио с отрешённой Тенью, посланной Кристиной, глаза Смерти наполнились вдруг вселенской тоской, но вовсе не от перспективы протаскивать во владения Бестии соратников по воинской службе, рискуя нарваться на дьяволицу, — просто срок, отведённый ей последним принятым зельем Мэлоди, наконец истёк. Смерч завихрился вокруг царицы покойников, сооружая из ничего привычный саван с капюшоном.

Аня поёжилась и присмотрелась к фигуре, явственно отмечая, что та стала куда худее, будто под чёрной тканью не полнотелая дама, а кожа да кости. Принцесса Авелилона была очень близка к истине — вот только кожи под саваном не имелось. Лишь скелет. Смерть проклята оставаться бесчувственным остовом все шестьсот шестьдесят шесть лет своей загробной вахты...

Эту информацию удалось выудить во время подпольного проникновения в Ад, уже после того, как Тина отдала изъятого у старой китаянки-нянечки Мэта своей однокласснице Марианне и вернулась на птичке к замку Ханны.

Аню, Эрру и Тину владычице мёртвых пришлось вести с собой.

Ад, конечно, находится не под землёй, а в отдельном мире III-го измерения. Ане было неуютно — как случайной гостье, пришедшей задолго до назначенного часа. По крайней мере от всего сердца хотелось верить, что до оного часа ещё жить и жить...

Здесь было жарко и душно. Ступени, ухнувшие вглубь под ногой топнувшей Смерти, привели в небольшой каменный зал. На постаменте высилась ветхая книга в кожаной обложке. Опять на латыни — впрочем, если это был язык планеты Сафир, немудрено, что созданные Авророй первые восемь землян Третьего перерождения изъяснялись именно так, как Хранительница Зла.

Пока Смерть листала страницы в поисках упоминания о Жаклин, Аня огляделась. Полукругом струилась мутная река. Из-за поворота слышался гул многих голосов. Принцесса Авелилона выглянула и ахнула.

Бесконечная, невообразимая по своей длине очередь из бестелесных духов уходила куда-то в необъятную даль. Просвечивающиеся, нематериальные, они парили в различных позах. Кто-то просто висел, кто-то говорил между собой. Фантомы плавали в нагретом воздухе Чистилища. Самые разные — всех возрастов. Некоторые духи постарше играли с парой невесомых младенцев, прозрачный мальчонка с частично обугленной кожей и обгорелой одеждой бегал под сводом наперегонки с распухшей девочкой-утопленницей. Расплющенный старик с торчащими из переломанных членов краями костей беседовал с покачивающейся и чуть красноватой в отблесках ручейка лавы окровавленной дамой, теребящей в ладонях свою голову. Её усталые глаза смотрели снизу вверх на собеседника, а лицо хмурилось.

Души отделяются от оболочки в том облике, в котором умирают люди. Отпечатывают посмертный образ вместе с убранством и всеми теми повреждениями, которые послужили гибели несчастных.

Детские мысли о том, что расставаться с жизнью нужно в красивом платье и как можно более эстетично, воскресли в Аниной памяти.

— Осторожно! — гаркнула Смерть, грубой, тонкой и сильной рукой отдёргивая задумчивую принцессу Авелилона, едва не ступившую ногой в мутную жижу, бегущую вдоль стены. — Рехнулась совсем?! Это же воды Леты!

— Реки мёртвых? — полюбопытствовала Тина, внимательнее вглядываясь в ров. Кольцом огибая комнату, он впадал в озеро позади постамента с книгой и уходил прочь в темноту.

— Воды Леты смывают грехи и весь груз прошлого, — просветила Смерть. — Искупаться в ней — редчайшая и величайшая награда для умершего. Билет на скорый поезд в Рай.

— Ой, а давай плеснём ею на Жоржэтту! — воодушевилась Аня.

— Не подходи к реке, дура! — разозлилась Смерть. — Как ты себе это представляешь?! Воды Леты растворяют всё. Как её зачерпнуть?

— А если заманить Жоржэтту в Ад?

— Таки решила нарваться на Бестию, м-да? — рявкнула распорядительница усопших. — Пошли отсюда.

И она снова топнула. Каменные ступени выросли из пола и устремились в проход, образовавшийся в потолке. По ним стелился густой туман.

Жаклин покоилась на диване, её мёртвая голова устроилась на коленях бледной Натали. Рядом с колченогим мольбертом расположилась Сонечка, и часть трогательной сцены уже довольно точно легла на её холст.

— Всё, вытащи из меня эту гадость!!! — завизжала Тина, выбегая по лестнице вслед за Аней и Смертью.

Золотое облако вырвалось из её груди, обрисовав в белёсых клубах остатки захоронения, а на ближайшей кушетке — Тутэллу. Тина зябко поёжилась и отчего-то собралась переодеться.

Под взглядом Смерти в воздухе очертился призрак Жаклин, и Ханна вернула его в тело кольцом: белый свет, словно лассо, опутал духа и втянул его в прежнее вместилище. А вот оживить стража Времени у Ханны не получилось.

— Мы уверены, что воскрешать сюда Жоржэтту — хорошая затея? — обронила Бэлла.

— А есть другой план? — осведомилась Жаклин, внимательно изучая свои снова плотные и материальные пальцы.

— Даже если она не подобреет от наших стараний, разве что опять отправит на работу Смерть, а нас запрёт, — рассудительно произнёс Ника. — Мы же уже придумали, как отсюда выбираться.

— Моня Соня в седущий лаз умлёт?! — взмолилась маленькая художница, завистливо поглядывая на Жаклин из-за мольберта. — Соня узе босая!

Смерть хранила ледяное молчание. Идея возвращать красоту и молодость существу, разрушившему её жизнь, не прельщала.

— Раствори сквозной портал в Ад сызнова здесь, дабы он там недалече вёл и в I-е измерение, — попросила Ханна, — нам надобна хотя бы такая связь с действительностью, по-иному я не сподоблюсь изловить кольцом душу.

Приготовления были проделаны. Друидесса сосредоточилась, подняла руку. Струящийся свет окутал торчащие из тумана ошмётки истлевшего трупа... По напряжённому лицу Ханны прошла судорога, на запястье выступили синие вены. Не происходило ничего, но какое-то время она упорно пыталась...

— Это получится у меня, — откликнулась с передатчика-телевизора Тьма. — У меня самой власти побольше, — уточнила она, пока Артур и Ника усаживали сомлевшую друидессу поудобнее, а Евгения Витальевна взялась лечить её коньяком с забытого праздничного стола.

— Но ты невесть как далеко отсюда, а Сайфакс обессилен старушенцией, — напомнила кошка Селена.

— Мы могли бы пролететь эту бесконечность на птичке, — предложил Эрру. — Если бы провели её сюда. Через Ад.

Смерти, видно, было уже всё равно. Авамь, которой долго объясняли план, пришлось вести за наколдованную кольцом Мелочей уздечку. Она неуклюже переваливалась на тонких коротких ножках. Любой взмах крыльев покрыл бы невообразимое расстояние — хоть и подземное. А следовало соблюдать конспирацию: не хватало напороться на разъярённую Бестию с её неожиданно десятым уровнем магии.

Особенно плохо огромному пернатому дались округлые ступени вниз и вверх. Аня в который раз спускалась и поднималась по ним, но только в компании авами осознала, насколько этих ступеней много. Оставалось радоваться, что кортеж никто не заметил. Раскрыть новый лаз в Ад Смерть могла уже подальше от Скрижалей Чистилища, где невзначай повстречать дьяволицу наиболее вероятно.

Когда белоснежный экспресс по истечении довольно внушительного срока доставил на край меблированной части Ворот Тьму, Соня заканчивала свою картину, которую теперь нахваливал принц Эрру. Воскрешённая Жаклин странно поглядывала на сестру, чем-то выбитая из душевного равновесия. Тина, облачённая в хитон, найденный в шкафах обстановки, шепталась с Джастином: Марианна успела рассказать ей нечто важное для их компании, пока забирала на поруки Мэта. Кристина гипнотизировала часы, пытаясь вычислить, в котором часу они смогут выйти из Ворот, и переживая за сына, а Данкан, снова завладевший телом её мужа, о чём-то беседовал с Арабэллой.

Без дела птичка нахохлилась и начала нервничать — она не привыкла к простоям. Бросив кисти, Сонечка принялась успокаивать ранимый транспорт и попробовала покормить караваем из корзин Ханны. Тутэлле это транжирство явно не понравилось.

Поправка к плану сработала. Под светом из кольца, направляемого Тьмой, прах среди обломков сгнившего гроба приобретал человеческую форму. Невидимый аркан приволок сопротивляющееся дымное облако сквозь адский портал... И вот уже в тумане на полу сидит злющая нагая старуха, изуродованная химическим ожогом и собственной ненавистью.

Убить она никого не успела. Тьма не отвела руки, старые рубцы от извести и бубонов разглаживались под животворящими чарами, наполнилась пустая глазница. А дальше стали исчезать морщины, набирала упругость кожа... Исцелялось то, что разрушала самая страшная болезнь — время... В кисельных клубах очутилась неказистая девчушка. Тяжёлые волосы прячут обнажённую грудь, зрачки сверкают.

— Предлагаем сделку, — объявила Тьма. — Вы нам — спокойствие и свободу, мы вам — жизнь и утраченную молодость. Плюс к ней ваша новая магическая сила.

Жоржэтта собиралась возразить, но сообразительный Джастин взмахом руки снял зеркало Натали со стены в центре меблированной части Ворот и плавно опустил перед ней. Карие очи так и впились в отражение. Девушка задрожала.

Потом нашла в толпе фигуру, облачённую в отныне вечный саван.

— Идёт, — промолвила она. — Думаю, мы уже квиты с вами, мадемуазель Вержи.

— Прекрасно, что все довольны, — гаркнула Смерть и стремительно сбежала по каменным ступеням, которые сомкнулись тут же над её головой.

На лице воскресшей сверкнуло глубинное, безмерное, рвущееся наружу ликование...

* * *

Жоржэтта пояснила, что сила снизошла на неё вместе со знанием. О них, Лунных воинах, с которыми теперь скрашивает будни её вечный враг. Которые поспособствуют его избавлению от любых неприятностей. От этих помощников нужно освободиться, если она хочет достичь цели — отомстить.

И пусть план пришлось изменить, но противница признала, что воплотила свою мечту и глупо отказываться от шанса на жизнь и счастье. Магия у неё осталась, так что в 2016-м можно будет пересмотреть соглашение. А пока — существовать в своё удовольствие.

Желание предложить Жоржэтте стать Лунным воином подавили с сожалением. Но все понимали: это будет для Смерти уже слишком...

* * *

Глава XXХI: Подвеска из нефрита

* * *

Аня с трепетом наблюдала, как крошечные ручки младшей сестрёнки крутят цветастый детский барабан. Ночью ей пригрезилось, что Соня вытаскивает салатовый квадратик с кособокой цифрой шесть и жирной точкой у кружочка. В этом году, с подачи будущей дочурки Эрру и Тины, ноябрьское общение с мисс Салин превратилось в настоящую лотерею. Масштабных и одинаково важных для всех вопросов не осталось, ведь информация касаемо Розалины была в сожжённой валькирией Книге Знаний. И потому путём коллективных пожеланий сформировали ряд локальных загадок. Их запротоколировали в альбоме для рисования. И маленькая распорядительница диковинной жеребьёвки устроила шоу, определяя счастливые номера.

Аня хорошо помнила эпизод сна и свой записала после пятого. Вдруг?..

Бумажки решили тянуть по очереди, не раньше получения ответа, ибо одного, чтобы раскрыть тайну, может не хватить.

Так и вышло. Сердце ёкнуло где-то в горле, когда пальчики Сони взялись за салатовую картонку. На ней действительно значилась шестёрка. А потом сестра с важностью по слогам зачитала заветные слова.

Прецедентом ко внесению в перечень ключевого и, не без лёгкой примеси мошенничества, победившего вопроса послужили Анины наблюдения по поводу кулонов, которые носят Ника и Эрру. Когда пришёл час вновь обратиться к хранительнице Книг Знаний, принцесса Авелилона обнародовала свои открытия. И длительный консилиум заключил, что секрет стоит внимания.

Теперь Лунные воины узнали ещё один кусочек давней истории. И на это потратили все три откровения мисс Салин.

О демографическом кризисе, назревшем когда-то в V-м измерении, и запрете воспроизводить новую жизнь вскользь упоминал Опал. Оказалось, правило было не абсолютным: ребёнка можно родить, если кто-то из причастных к этому готов расстаться с самим собой. Но на такое почти никто не шёл. И с течением лет сложилось негласное табу на плотские утехи. Ему все следовали — кроме, как однажды выяснилось, Единорожки. За её развратными деяниями с неким Вирлом подглядела их с Опалом дочурка Алира, появившаяся ещё до радикального решения трудностей перенаселения. Заинтересовалась, взялась повторить... Предала огласке. Именно в ту пору произошла революция, и часть единорогов, включая оскорбленного Опала с дочерью, вернулась в Рай.

Удалился и муж Королевы, могучего существа, случайно сотворённого Авророй, которая пыталась уничтожить похищенный сакральный камень. Общество тогда раскололось на два лагеря, и муж с женой поругались.

Бросить государство, в котором главенствовала, Королева не могла и помыслить, но случившееся сохранило на ней болезненный отпечаток. И законодательница постановила карать смертью супружескую измену — не важно, принесла она плоды или нет.

Прошло очень много времени. Но описанные события — фундамент обнаружения в марте 1988 года на крыльце луганского приюта младенца, завёрнутого в тогу.

Крошечный Ника — венец изощрённого преступления.

После того как Эрру привёл за собой в Мир Единорогов Аврору и уголок этот был разрушен её яростью, уцелела лишь четверть прежнего населения. Тогда Свет, ставшая лидером из-за гибели Разума и Королевы вместе с её новым благоверным, сняла запрет на потомство: необходимо было как-то возвращать величие разорённой стране. Скоро всплыло, кто открыл их Тёмной Госпоже Огня. Будущего принца Тины позорно изгнали с руин Мира Единорогов.

Вследствие налёта Хранительницы Зла, Эвэлин, сестра Эрру, потеряла уже третью семью. Первую она утратила, улетая с братом с Сафира, вторую — при падении Королевства Света. И вот теперь — опять. Эвэлин не знала, что последний муж не погиб. Что он, также думая, будто лишился её, бежал. И, воспитав спустя десятки лет Ансельма, ликвидирует себя добровольно.

Эвэлин в очередной раз оказалась одна. Плюс нужно было реабилитироваться в глазах Свет, ведь она — родная сестра предателя. И ещё требовался какой-нибудь смысл жизни.

Свет же собралась покинуть Мир Единорогов. Она и осиротевшая дочь Королевы отправлялись в долгий путь — искать силы, способные противостоять Авроре. Чтобы одолеть её. Чтобы больше никогда Хранительница Зла не ломала чужие судьбы.

Эвэлин просилась с ними, но её не взяли. Толку мало. Вместо того сестре Эрру поручили отстраивать Мир Единорогов.

Она с жаром принялась за дело.

Правительницей Эви стала фанатичной. Главное для неё — законы. Игнорирующие их жестоко караются. Она превыше всего чтит свод повелений Королевы. Из Эвэлин вышла самая изуверская властительница, которую когда-либо могли вообразить в бывшем Королевстве Света.

От Лобного места разрушенного края захватывает дух — так оно красиво. Ведь, умирая, выходцы с Сафира распадаются в иные формы — растения и живность. Казни реставрировали природу Мира Единорогов и научили уцелевших обитателей железному послушанию.

Два основных конька сестры Эрру — попытки покинуть V-е измерение и нарушение брачных обязательств. Если с первым она с тех пор не сталкивалась, то второе продолжает венчаться смертным приговором. Среди прочего, Эвэлин произвела чародейство, благодаря которому мгновенно узнаёт о всяком зарождении жизни внутри обитательниц Мира Единорогов. Чтобы призвать к ответу отцов и матерей, которые не соблюли табу.

Но через две тысячи сто семь лет после своей коронации Эвэлин сама попала в передрягу.

В третий раз лишившись семьи, женщина эта дала себе слово никогда более не выходить замуж, никогда не привязываться и никогда не заводить детей. И свято следовала этому. Она боялась близости. Но сердцу не прикажешь — и Эвэлин полюбила одного из своих соплеменников.

Они с А?дамом были парой многие годы, но, как он ни упрашивал, играть свадьбу Эвэлин не соглашалась. Это шло вразрез с её решением, и в какой-то момент Адам устал от бесконечной распри. Так как строить семью Эви не желала, он разорвал их отношения и начал встречаться с другой.

Женщина эта понесла дитя. Что открылось властительнице Мира Единорогов — из-за чар.

Формально ни Адам, ни его пассия не попрали кодекс Королевы: они не клялись у алтаря. Но лишь теперь Эвэлин постигла: она не перенесёт, если ненаглядный женится на сопернице. Это равносильно тому, чтобы в четвёртый раз утратить всё своё счастье.

И владычица Мира Единорогов отважилась на отчаянный шаг.

До того, как избранница Адама поняла, что беременна, Эвэлин похитила её плод волшебством. И забрала себе. Убить дитя она не могла — это не прошло бы незамеченным: на месте кончины любого тамошнего обитателя раскидывается оазис новой жизни. И не важно, рождён потомок сафирян или он — лишь зародыш.

Эвэлин спланировала свидание с Адамом, дабы объяснить появление ребёнка. А позже сообщила ему о том, что они станут родителями. И уступила очередному, уже ультимативному требованию соединиться узами брака.

Но в результате этой вроде бы удачно завершившейся истории Эвэлин должна была вечно воспринимать сына другой женщины, как родного. Это её не устраивало. Она ненавидела недоноска в своей утробе.

Тогда государыня пошла на второе злодеяние, ещё более страшное. Преступила не только нормы морали, но и собственные строжайшие заповеди.

Мальчику не исполнилось и месяца, когда Эвэлин покинула Мир Единорогов, чтобы избавиться от обузы. Расправиться с ним там даже тайно и притвориться, что кроха пропал, было неосуществимо. Выдал бы оазис новой жизни.

Малыша Эвэлин оставила на крыльце приюта в одном из городов I-го измерения. Завёрнутым в тогу: такие одежды в Мире Единорогов носили все — как когда-то на Сафире. На шею младенцу правительница накинула нефритовую подвеску — символ непреложности и незыблемости воли Королевы, приобретший после гибели оной статус универсального знака власти. Эвэлин постановила, что на её территории детёнышу не место, и сделала это действительностью. Такова высочайшая воля. Так до?лжно — в этом она с успехом убедила саму себя.

А потом владычица вернулась домой. Разыгрывать горе с отчаянием и недоумевать, куда без следа пропал их с Адамом первенец.

Открывшееся стало для Ники тяжёлым ударом. Казалось бы — какая может быть разница, что предшествовало его появлению в семье любящей мамы Вали, если он уже давно узнал, что кровным сыном ей не приходится? Но одно дело — абстрактные бросившие родители, и совсем другое — столь дикая, ирреальная история.

— Выходит... Эрру — дядя Ники? — уточнила Селена, наморщив лысый лоб, когда из трёх ответов сложилась картина. — Если эта Эвэлин была... то есть и сейчас, наверное, так... если она — сестра принца?

— Нет, — отозвалась Тьма. Она так напряжённо переваривала услышанное, что даже позеленела от натуги, — во... вовсе нет. Ведь Эвэлин похитила эмбрион... у... той... девушки, с которой встречался Адам.

Она пристально изучала Нику, будто силясь прочесть в его облике ещё какие-нибудь сведения. Растерянный, он потрясённо молчал.

Саму Тьму коллективным решением продолжали звать на советы. Хотя относились к ней с подозрением. Пока Королеве Вселенной не выпало случая отказаться убивать какого-нибудь врага, ссылаясь на непонятные правила. Но смутно этого ждали все. И как станут действовать в такой ситуации — не определились.

Отвлечённая невообразимой правдой о происхождении суженого, Аня снова вспомнила о проблеме, когда синьора Буйо заговорила. И внимательно присмотрелась к ней.

Бледная, в лице ни кровинки — как у сестры Бестии, королевы вампиров Глори. Сколь много, интересно, энергии отнимает её "работа" и сколько приносит волнений? Будет ли Тьма рассказывать Лунным воинам о всегалактических трудностях и примерах расшатанного равновесия, с которыми борется? Сейчас она выглядит так, будто где-то на отшибе Млечного Пути чаши весов Вселенной перекосились фатально. Но, может, Тьма просто не придумала, как держать себя теперь со всеми ними?

Впрочем, к чёрту Тьму и её секреты! Самое важное — помочь Нике перенести шок, осмыслить раскрытую тайну, примириться. И научить с этим жить.

Как он поведёт себя? Захочет ли найти семью? Настоящую мать? Но с кем пожелает потолковать её возлюбленный? Со злокозненной сестрицей Эрру, взрастившей его в своём теле и вышвырнувшей потом на помойку, или с неведомой девушкой из Мира Единорогов, которая даже не догадывалась о его существовании?

Её имени мисс Салин не назвала, а Бантик не знала. Но если однажды они попадут в загадочный край V-го измерения, этот вопрос можно будет задать супругу правительницы. Отцу Ники.

Или Единорожке, когда они снова с ней повстречаются.

Как же похоже начинались Анины с Никой судьбы! Обоих выносили под сердцем вовсе не генетические матери. Но Анжела Суханова стала для принцессы Авелилона подлинной любящей родительницей, а об Эвэлин такого сказать никак нельзя.

Как же Ника воспринял всё это?..

Интермедия: Кристина

Артур всегда будит меня поцелуем. С первого дня, когда мы проснулись вместе. Не думала, что эта прекрасная традиция когда-нибудь разрушит мою жизнь...

Десятого января оба мы ощутили на губах вкус крови...

Он преследует с тех пор.

И эти странные следы на Мэте... Будто затянувшиеся, давно зажившие — но ведь ещё накануне их не было. Всякий раз в последующем с вечера ничего не было. Только после ночи. Две круглые отметины в четырёх сантиметрах друг от друга. И овальный уже пожелтевший засос на нежной детской коже вокруг.

На боку. На спине. На руке. На попке. На шее. Каждую ночь — новый.

Наш ребёнок стал вялым. Не капризничает. Плохо ест.

Сначала я грешила на малознакомую фауну Токио и кровососущих насекомых. Кольцом Мелочей создавала защиту — невидимую мелкую сетку. Не помогло.

И этот неотвязный привкус крови в утреннем поцелуе.

Бантик говорит, Мэт абсолютно здоров.

Но он изменился. Я же вижу. Я чувствую.

Мы с Артуром боимся.

Мы уверены, что это делает Данкан.

Мы хотим избавиться от него...

Мы знаем как.

* * *

Глава XXХII: Пиршество демонов, или Семейка Адамс

* * *

Ника то ли делал вид, то ли действительно быстро оправился от потрясения. Но он мало говорил об этом вслух, ограничиваясь коротким "полный порядок", и Аня подозревала, что всё не так просто.

Ещё она размышляла над тем, что, если её будущий муж — потомок выходцев с Сафира, как и Эрру, у него должны быть похожие силы. Почему же тогда Нике подвластен только ветер? Раз принц смог успешно развить отсутствовавшие, казалось бы, умения в Соне, следовало попытаться и с Никой пойти тем же путём. Но пока совершенно не выходило.

Да и времени не было.

Аню, как и многих других Лунных воинов, донимали СБУшники. Никто долго не понимал масштабов назревшей проблемы, порождённой заявлением Толика. Воистину колоссальных. Обратилась к Бантик после очередного допроса Евгения Витальевна — и забила в набат.

Служба безопасности Украины забрала у прокуратуры материалы дела об исчезновении гражданки Мэри-Лин Алэн больше шести месяцев назад. С того момента, когда расследование вскрыло факт подложной эмиграции пропавшей и её матери, чьё место пребывания теперь также неизвестно. Они обе вовсе не приезжали из Лондона, все документы оказались фальшивыми. Алэны возникли, словно по волшебству. Чтобы поселиться в захолустной, напоминающей барак однушке в спальном районе областного центра (а аккурат это открывалось за дверью их первой квартиры, ведущей параллельно в замок III-го измерения). И через год переехать в дорогой элитный особняк.

Тогда же невесть откуда на счёте Арабэллы Алэн появилось очень много денег. Эту информацию затребовали в обход законодательных норм, нарушая банковскую тайну, но и она имелась.

Финансами госпожи Алэн почему-то занимался натурализованный японец, англичанин по происхождению, родившийся в Токио. Который скоро вдруг с бухты-барахты решил податься в политики и прошёл в парламент, невзирая на национальность и справку о лечении в психиатрической клинике. Именно эта странная личность — жених на свадьбе, где гражданок Алэн видели живыми в последний раз.

Как этот человек познакомился со своей невестой из Украины, в СБУ тоже не установили. Да, он прибыл на бракосочетание авиарейсом и потом так же увёз жену. Но где, чёрт побери, эти двое вообще повстречались?! Кристина Прошина никогда не выезжала за территорию Украины, Артур Адамс не покидал пределов Японии. Никаких переписок в интернете между этими людьми обнаружено не было до дня, когда с мейла будущей супруги на почту жениха пришли ксерокопии, необходимые для получения гражданства и оформления союза. Только когда процесс уже начался, Кристина Прошина единожды до замужества летала в Токио.

Мать этой девушки в 2007-м скончалась в сумасшедшем доме. Там рассказали о пациентке Полине Прошиной много интересного. Шестнадцать лет провела в изоляции, невероятно сильная, даже более, чем это свойственно среднестатистическим помешанным. Твердила о том, что на неё напали монстры и что она — ведьма. Некоторые сиделки в это верили.

Бабку невесты, мамашу этой Полины, ныне покойную, привезли откуда-то с Волги после Великой Отечественной войны беженцы, приютившие сиротку.

На этом вопросы не заканчивались.

Немалый процент внушительных сумм, возникавших на счёте Арабэллы Алэн, клала туда некая Маргарет Круазэнуа, гражданка Франции, известная актриса, без вести пропавшая в ночь с девятнадцатого на двадцатое сентября 2009-го из гостиничных апартаментов в Ницце. В ходе расследования французская судебная полиция зафиксировала и то, что в год до исчезновения она реализовывала ценные предметы интерьера и драгоценности непонятного происхождения.

Но и это ещё не всё. Часть гостей упомянутой странной свадьбы, по показаниям персонала, отчего-то в ночной час ушла из ресторана пешком, но о её прибытии на места жительства ранее обеда дня последовавшего не говорит ни один установленный факт. Среди таких присутствовали сёстры Мироновы — Жаклина и Наталья, прилетевшие из Гонконга третьего ноября 2007 года. Они числились гражданками Казахстана, но только выяснилось: в самом Казахстане об этом не знают. Сёстры снимают квартиру в центре Днепропетровска, нигде не работают, редко выходят из здания, иногда — на длительное время куда-то исчезают.

Также на празднике замечена бывшая одноклассница невесты Анна Суханова с двоюродной сестрой, которая несколько лет назад потеряла в аварии мать и перешла под опеку к тёте и дяде. У девочки этой с тех пор амнезия. И ещё там был юнец из её школы, уже выпускник. Джастин Логуш. Ему недавно сравнялось восемнадцать. Мальчик специфический, красит глаза и ногти, носит, мягко выражаясь, нетрадиционную одежду. Живёт в роскошном особняке, записанном на него. Вроде как с дедом — но деда этого видели от силы пару раз. Родители Логуша, по словам его окружения, путешествуют, а фактически существуют лишь на бумаге. Да и деда никто не нашёл. Его и формально не существует.

На фоне всего этого Николай Климовский, сирота, усыновлённый в возрасте пары месяцев, и Евгения Старина, мать которой погибла в автокатастрофе, а до того эмигрировала из России, — проходили в деле по боку.

Как и Елизавета Федотова, чьё приглашение на торжество могло бы удивить, если бы не всё остальное — ведь это не более чем старая домработница подруги невесты. Кстати, тоже сирота, лишившаяся семьи во Второй мировой войне.

Рабочая версия правоохранительных органов — секта. В пользу этого свидетельствовали и идентичные комплекты из двух колец и браслета, которые постоянно носили все вышеперечисленные, вне зависимости от пола и возраста.

Оказалось, за многими из Лунных воинов следят.

Разбирательство это вызвало массу неприятностей для Аниных родителей. Тщательные проверки выявили прорву нарушений в папином бизнесе и мамин купленный диплом дизайнера.

Политическая карьера Данкана грозила окончиться арестом.

Государственная машина завертелась уже настолько сильно, что помышлять о разрешении магией — слишком поздно. Уголовное производство занесено во все базы и реестры, над ним ломают голову сотни людей. Сложно вообразить катастрофу похуже.

Жаклин, Натали и Джастину пришлось исчезнуть из города. Жрицы перебрались на историческую вотчину — в Храм Луны. Джастин — временно — к деду в III-е измерение. Ему там категорически не нравилось. Тем более Ансельм дома почти не бывал: его увлёк стремительный роман с Красотой. Правда, той стало крайне проблематично вырываться на свидания — из-за агентурного надзора. Её забирала через Ворота из спальни по ночам Тутэлла — дать отдохнуть вне реальности и спровадить куда-нибудь на романтическую прогулку по уголкам, не доступным агентам Службы безопасности Украины.

Тина устроила скандал и уговорила позволить её подружке Марианне пользоваться Воротами. Общаться и дальше привычной компанией на территории Днепропетровска они уже не могли: к Марианне Яковченко у СБУ тоже из-за Джастина и Тины появилось много претензий. И теперь необычные друзья открывали для неё новые горизонты, таская по миру.

Аня сильнее всего переживала из-за родителей. Но помочь сейчас она была способна только деньгами. Благо их легальный источник существует. А как скоро в СБУ зададутся вопросом, где Николай Вячеславович Климовский, двадцати четырёх лет, так выучил с добрый десяток мёртвых языков?..

И всё же хуже прочих приходилось богу Данкану. Потому что кроме действительной угрозы бросить все свои достижения и начать жизнь с нуля в другом месте, над ним внезапно нависла иная опасность. Ещё более масштабная.

* * *

— Пожалуйста, не вертись, — сердито прокряхтела портниха из-под Аниных многослойных юбок.

— У меня затекли руки, — простонала мученица в ответ, слабо разрабатывая ватные пальцы — в них будто впивались сотни невидимых иголочек. И не меньше — уже настоящих — торчало из белой воздушной ткани неготового подвенечного платья. — Я же говорила, что к часу должна уйти! — досадливо добавила Аня.

— Красота требует жертв, — мудро изрекла пышнотелая дама, выныривая из сгустков тюля и фатина. — Да что такое?! Опять не лежит!

— Прошу вас, мне надо бежать, — взмолилась принцесса Авелилона, бросая панический взгляд на большие часы в свадебном ателье, — давайте всё сделаем завтра! Хотите, я хоть на целый день приду?

— Нужна ты мне очень на целый день! Капризы слушать! Прелестницу из ней скрои, да без примерок! Тут колет, там жмёт, здесь неудобно. На свидание торопится. Всё уж, заарканила, уймись. Лучше постой смирно.

— Да я не на свидание! Чёрт, Татьяна Андреевна! Снимайте это всё с меня! — Аня соскочила с табуретки и пяткой наступила на неподшитый подол. Половина булавок вылезла со своих мест и запуталась в тюле.

— Да ты издеваешься, что ли?! — закричала портниха.

В общем, на пороге старой квартиры Кристины Аня оказалась с опозданием на добрые минут сорок. А ведь обещала прийти заранее, чтобы всё обсудить и подготовиться к сомнительному визиту.

Совершенно очевидно, что Арабэлла на стороне Данкана. И о чём она собралась разговаривать серьёзно, да не на совете, а вот так, частно — дома, без других воинов?

Кристина выглядела ужасно — как весь этот месяц, прожитый снова в Украине, с отцом. Малыш Мэт капризничал и даже в свои бессознательные десять месяцев отчётливо скучал по папе, которого Лунные воины постановили и близко не подпускать к ребёнку, пока не найдут выход из чудовищной ситуации, сложившейся в семье Адамс.

Да, собственно, увидеть Артура сейчас проблематично было для всех. После достопамятного сбора в школе друидов Данкан загнал его куда-то на задворки разума и вовсе не давал воли.

Бог бриттов бесился: к его бессчётным политическим трудностям и вопросам от спецслужб Японии, Украины и Франции добавилась далеко не играющая на руку в консервативной Стране восходящего солнца бежавшая супруга.

Аня была в курсе, что, поддерживая бога бриттов, Арабэлла перебралась из Храма Знаний к нему в оставленный миссис Адамс пентхаус. Но, само собой, негласно для общества.

Кристина и Артур назначили тот консилиум сами: состояние ребёнка и расползающиеся отметины на нём перестали быть просто тревожными. Следовало немедленно найти причину и спасать малыша.

В какой-то мере объяснение было озвучено, а опасность подтверждена. Но не Бантик, которая считала Мэтью физически здоровым, а внезапно проснувшейся Лестой. Она не сказала много. Но всё же вполне достаточно.

"В родителе ребёнка борются два начала. И когда то, что обычно спит, берёт верх — на волю вырывается монстр... Одно начало безгранично любит малыша, второе — вожделеет пожрать его силу и его душу" — это всё, что открылось Лесте на тот момент. Но она просила времени. Что-то было не так. Что-то она сама не понимала в произнесённом.

Данкан всё отрицал. На кой ему сдался сопливый — с досадой вопрошал бог бриттов. Он, если хотите знать, тоже хорошо относится к молокососу. Эти бредовые обвинения бессмысленны и безобразны.

Но эти бессмысленные и безобразные обвинения произнесли его уста. А потом они же, уже от лица Артура, предложили выход.

Данкана нужно убить. Убить это тело, чтобы домино покинул его и переродился в каком-нибудь младенце, а труп Артура, избавленный от вторженца, просто воскресит Ханна. Данкана можно найти. Можно даже помочь, пока он растёт. Можно оставить Лунным воином. Им с Кристиной только и надо, что жить спокойно со своим чадом без невнятной угрозы. А так они ничего против бога бриттов не имеют.

Данкан пришёл от этого в бешенство. Терять наделённую магией оболочку, рушить политическую карьеру, опять становиться ребёнком без перспектив и всего прочего — он никак не соглашался.

— Я пальцем не тронул мелкого пакостника! — негодовал Данкан, сверкая глазами так, что Ане сразу вспомнился Йозеф Геббельс. — Ахинея плода Артуровой шизофрении для вас — непреложная истина! Хороши боевые соратники! Может, ещё свяжете меня да прикончите?!

В итоге постановили дать Лесте срок немного прояснить своё туманное откровение. Вот вникнут в причины — и определятся.

Решающее слово произнесла Натали. С ней не посмели спорить. Но буря всё-таки разразилась, расколов друзей на два лагеря. А брак Крис и Артура и вовсе превратился в руины.

Да и заступничество старшей жрицы Храма Луны за Лесту не обошлось без последствий. Тот совет стал для Жаклин соломинкой, переломившей спину верблюда. Натали сказала, что должна находиться подле обвинённого, чтобы при случае общаться с Лестой и искать толкование. Жаклин заявила, что сестра может выметаться к Милитте куда угодно и что видеть она её не желает. Вот уже месяц неразлучные жрицы живут отдельно. И Натали чаще пропадает у Данкана и Арабэллы в Токио, чем где бы то ни было ещё.

Что там творилось в их ладной шведской семье, Аня не знала. Но внезапно Чёрная Вдова попросила об аудиенции. Кристину это всё попросту пугало...

Бэлла пришла почти следом за опоздавшей Аней. Невозмутимая и бесстрастная, холодная как лёд.

— Я намеревалась поговорить с тобой наедине, — без особых эмоций отметила она, — но не важно. Возможно, если меня не услышишь ты, насторожится хотя бы Аня. Домино сначала сам собирался изложить свои сомнения, но тогда ты будешь более предвзята.

— Что обсуждать, если этот мерзавец позарился на моего сына?! — не стерпела Кристина, упирая руки в боки. Из-за Данкана рухнула всё её счастливое супружество. И теперь, без мужа, беспокоясь о малыше, она вынуждена прятаться дома у отца и дёргаться от каждого шороха. Плюс — водить за нос прокуратуру, сотрудники которой на родине тут же на неё напустились. Право, не до дискуссий!

— Это абсурдно, — оборвала Бэлла своим грудным уверенным голосом. — Задумайся хоть на минуту. Полная бессмыслица. Даже если домино бриттов перебьёт и сожрёт в гриле всех младенцев мира, души оных младенцев достанутся Аду и Раю, а не ему. Да и к чему богу душа — чья бы то ни было, — если его собственная бессмертна? Какую силу может хотеть отобрать таким странным путём Данкан?! Единственное, что есть в этом ребёнке, — магия Лунного воина, мизерная пока. Такая же, как и в нынешнем теле домино. Так о чём мы спорим?

— Хотя бы о том, что Леста пока ещё никогда и ни в чём не ошиблась, — вмешалась в диалог Аня.

Глаза Бэллы блеснули сталью. Она выдержала небольшую паузу, а потом тихо произнесла:

— А Леста ни в чём и не обвиняла Данкана.

— Артура, Данкана — какая разница?! — возмутилась Кристина. — Или вы приметесь доказывать, что сам Артур хочет прикончить сына?! Это уже слишком, Бэлла! Серьёзно!

— Леста не называла имён. Никаких имён, Крис. Подумай. Подумай объективно. Она не сказала "отец ребёнка". Она сказала только "родитель"...

Аня так и ахнула.

— Чтоооооо?! — попятилась молодая мать. — Да вы рехнулись?! Вы что же... вы... вы пред... предполагаете, что... что... я... Это я хочу сожрать душу Мэта?! Да господи, как, зачем?! Бэлла, это не я сумасшедшая! — горячилась она. — Не у меня раздвоение личности! И не в моём теле сосуществует пара душ, у одной из которых аж две ипостаси! И не во мне поселился чёртов потерянный бог, который бредит мировым господством!

— Ни я, ни Данкан ничего не утверждаем, — парировала Чёрная Вдова. — Но знай, если ты в состоянии в это поверить, о Мэте он переживает ничуть не меньше, чем вы с Артуром. И простая логика требует: пока мы не найдём объяснение словам Лесты, к малышу не должны приближаться ни отец, ни мать.

— Да как вы смеете швырять мне в лицо такие дичайшие обвинения?! — уже истерически выкрикнула Кристина.

— Обвинения в адрес домино аналогично нелепы.

В этот момент Бэлла бросила быстрый взгляд на закрытую дверь бывшей Кристининой детской. Там, в своём манеже, спал маленький Мэт. Нехороший холодок разлился у Ани внутри — леденящее предчувствие. И верно, почти тут же створку толкнули ногой, и на пороге показался Данкан с улыбающимся карапузом на шее.

Сомнений в том, что это именно Данкан, не было — даже по положению плеч Лунные воины давно безошибочно опознавали, кто правит оболочкой друга.

Кристина рванулась вперёд, но бог бриттов предупреждающе выпростал руку, второй продолжая поддерживать десятимесячного мальчика.

— Не подходи, Крис, — прищурившись, проговорил он. — Хуже будет.

— Не трогай моего сына, мразь! — заверещала Кристина. — Я уничтожу тебя во веки веков, если ты ещё хоть пальцем коснёшься его!!! Ты калечил Мэта, потом ты отобрал у меня Артура! Оставь нас в покое! Живи своей жизнью! Чёрт возьми!

— Детка, этот придурок вознамерился меня убить — а ты хочешь, чтобы я вернул ему свободу. С него станется сигануть с балкона. Извини. Мне тоже дорого это тело.

— Бессердечный паразит!

— Вообще-то я считаю паразитом его, — хмыкнул незваный гость. — Но не суть. Речь идёт о благополучии ребёнка.

— И ты смеешь распыляться о его благополучии?! — задохнулась Кристина. — Пожалуйста, — вдруг как-то разом осела и сдулась она, — пожалуйста, отдай Мэта. Ты причинил мне столько зла. Хватит. Прошу тебя! — и она с мольбой протянула ладони.

Но Данкан шагнул назад и лишь нахмурился.

— Это какое же зло я тебе причинил, детка?

— Ты ненавидишь меня, — всхлипнула Кристина, — ты меня постоянно унижаешь...

— Это были невинные шутки. А сейчас дело серьёзное. Не подходи, Крис. Это опасно. Лучше скажи: месяц я не приближался к Мэтью. Тогда откуда это?

Он вскинул воркующего малыша, подхватил под мышки и задрал распашонку — на боку наливался кровью укус с сеткой лопнувших сосудов вокруг.

С диким воплем Кристина бросилась вперёд, словно бешеная волчица, — и откуда силы взялись? Аня и сама почувствовала прилив невиданной ярости: проникнуть в дом, снова покалечить беззащитного кроху и иметь наглость использовать это в поддержание своего бреда!

Аня не думала, когда воздух вокруг "поплыл", образовывая воинский костюм. Она от всей души шваркнула негодяя по голове энергетическим шаром. Кристина уже вырвала истошно ревущего сына и отскочила в сторону, пытаясь успокоить. Она выглядела как раненый зверь.

— Только попробуйте! — угрожающе произнесла принцесса Авелилона, разворачиваясь к Арабэлле. — Назначайте совет. Сей же час!

* * *

Связанный крепкими путами, сотворёнными Суффиксом, Данкан сверкал незабудковыми глазами, которые, казалось, метали молнии. Все Лунные воины без исключения ополчились против него — сомнения ушли. Преступник был пойман на горячем. Сколько Бэлла не заявляла, что они нарочно пришли поискать свежие отметины и что это свидетельствует в пользу невиновности бога, её слушать не стали. Хотя версию подтверждала и Натали.

Заплаканная, трясущаяся от нервного озноба Кристина никого не подпускала к сыну, которого судорожно сжимала в руках. Даже исцелённые Ханной, раны не исчезли, а лишь зарубцевались.

Мэт хныкал. А Лунные воины пылали праведным гневом.

— И нечего больше откладывать! — бушевала Жаклин. — Сделаем всё прямо сейчас! Мы и так слишком долго терпели в своих рядах этого сомнительного мерзавца.

— Мы не разобрались до конца, — пыталась возражать её сестра. — Лесте что-то неясно в откровении. Но она не может понять...

— Довольно! — гаркнула Жаклин. — Твоя подружка выразилась предельно чётко с самого начала! К чему этот театр?! Или тебе просто нравится проводить с ней время и сочинять никому не нужную так называемую отгадку?!

— Ради Милитты, что ты такое придумала?! — ахнула Натали, подаваясь назад и неуклюже сбивая вазу.

— Всего лишь правду. Из-за этой Лесты ты забываешь свой долг! Не думала я, сестрёнка, что на моём веку жрица Храма Луны превратится в течную суку! Готовую, кажется, часами доказывать в обществе этой дряни, что солнце встаёт на востоке! И что это ты так взбеленилась?! Или боишься, что с одной душой у этого тела мозги выправятся и твоя девка сгинет?!

— Н... с... ме... й... с... со мно... т-так раз... говаривать, — выдохнула Натали, и её губы посерели. Из слепых глаз бежали слёзы.

— Потомку нашего рода, коих так немного здравствует на Земле, грозит смертельная опасность! — громыхала Жаклин. — А ты покрываешь его убийцу!

— Да я никогда в жизни не причинял ребёнку вреда! — яростно закричал уже Данкан.

— Дорогой, Артуру, скорее всего, со дня на день придётся спасаться из Японии посредством чар, — отметила Евгения Витальевна. — Твой политический цирк всё равно пора закрывать. Он и Кристина могли бы поселиться где-нибудь в спокойном месте. Мы же позаботимся о тебе. Бэлла, я полагаю, с удовольствием вырастит домино заново, если уж так сложились обстоятельства.

— Поможешь ей переводить библиотеку Мэлоди, — кивнула Тина.

— Я не считаю, что допускать убийцу в наши ряды опять...

— Жаклин...

— Я не убийца! Вы все рехнулись!

— Мы всё решили. Вопрос о том, быть ли богу бриттов Лунным воином, обсудим потом, — отрезала младшая жрица. — В любом случае мы найдём тебя через Бантик. Это обещаю.

— Я не согласна! — вмешалась Арабэлла, бледная от гнева.

— Тогда проголосуем, — поднялся Ника. — И мне жаль, но я — за разделение.

Арабэлла, Натали и Данкан остались в меньшинстве. Изувеченный малыш для всех был точкой невозврата.

Бог бриттов угрюмо молчал: наверное, понял бессмысленность каких-либо заявлений. И правильно. Аня и сама жаждала расправы, когда в памяти всплывала воспалённая детская плоть. Позже, как только Мэт окажется в безопасности со своими родителями, времени на то, чтобы покопаться в причинах, будет сколько угодно. А сейчас пора шуток миновала.

Они перенеслись вслед за Тутэллой через золотой туман в пустынную часть коридора. Там страж немного приоткрыла какие-то Ворота, ведущие в текущую реальность, чтобы душа бога смогла вырваться и обрести новое вместилище.

Всё было готово.

С левой стороны от связанного Данкана встала Ханна, вскинув своё кольцо, с правой — Смерть. Бескровная Натали прижалась к одной из сомкнутых арок. Бэллу тоже пришлось связать: мириться с подобным беспределом она не намеревалась. Аня теперь уже почти уверилась, что Чёрная Вдова изначально была в курсе этого дикого плана, в чём бы он ни состоял. Может, именно благодаря нападениям на ребёнка Данкану удалось забить сознание Артура. Они с Бэллой, безусловно, мечтали от него избавиться. Что ж, вот и карты в руки. Никто ведь не отбирает у бога бриттов жизнь — только отправляют его вон в другое тело.

Всё честно и довольно-таки гуманно. Да и Данкану не привыкать.

Так думала Аня, когда Смерть занесла свою косу.

А потом произошло странное.

Прогремел взрыв. Или что-то очень на него похожее.

Аню так ударило о стену, что, не будь она в костюме, лишилась бы чувств, а то и душа прочь. Грудь ожёг раскалившийся Священный камень. Мощь, невиданная, глубинная чистая магия на какое-то время ослепила, оглушила и обездвижила Лунных воинов. Заполонивший всё яркий свет гас медленно, нехотя, вместе с плавно утихающим звоном.

Данкан полулежал в тумане на том месте, где стоял раньше. Путы Суффикса пропали.

Остальных разбросало прочь.

Или это Артур? Или Леста?

Корпус раскачивался, огромные глаза мерцали не свойственным никому из троих паническим ужасом. Губы искривились, градины слёз струились по щекам. Нос распух и покраснел.

Вдруг человек на полу разразился отчаянными рыданиями. Он обхватил себя одной рукой, другую едва ли не по кисть затолкал в слюнявый рот. Его трясло от плача, беззащитного, сидящего, широко раскинув пятки, будто малый ребёнок. А вокруг всё ещё вихрились чары колоссального уровня.

— Что за дьявольщина?! — первой опомнилась Тьма. Намеревалась подойти, но споткнулась о ставшие вполне материальными остатки силы.

— Кто это? — с брезгливым отвращением спросила Бэлла. Аня не сразу поняла.

Но затем согласилась. В этом теле никак не Данкан. И не Артур. И не Леста.

Можно было бы предположить, что это как раз злокозненный убивец младенцев, если бы он не вёл себя как бьющийся в истерике мальчик.

Все оторопели. И вот на секунду голова неизвестного дёрнулась, в повадке возникло жеманство Лесты. Быстро вскинулись зарёванные васильковые очи, в них мелькнул расфокусированный, блуждающий взгляд.

— Не пугайте его, — прозвучало на молящий и в то же время будто извиняющийся манер, — он очень юный. Это Патрик, ему всего четыре годика. Он аутист. Он никогда не показывался. Просто совсем не хотел умирать. Не обижайте его!

...волной всё поведение раздираемого личностями человека изменилось. Это опять был Патрик. Он уже не лил слёз, лишь подвывал. А потом вдруг вздрогнул и указал пальцем куда-то в даль пустого коридора. Детский плаксивый и немного гнусавый голосок произнёс:

— Она кусила ево зуб-б-бами, за се-ею! Маинького! Она убизала в туман! Ох, она зе ево заглызёт!

Он снова затрясся, всхлипнул. И только сейчас Аня осознала, что среди поднявшихся на ноги друзей не хватает Кристины.

И Мэта.

* * *

Чтобы их обнаружить, пришлось немало пройти по пустынному коридору Времени.

Кристина сидела на корточках, странно искривившись и подавшись вперёд, так что согнутые колени оказались едва ли не за спиной. Белки глаз — огромные, ярко-оранжевые. Зрачки — вертикальные, как у зверя.

Руки покрыли длинные жёсткие волосы. Ногти обернулись ястребиными когтями, зубы — клыками. Окровавленными клыками саблезубого тигра. Похожий на игольчатую присоску язык пульсировал, свешиваясь на грудь.

Когда её нашли, истерзанные останки Мэтью напоминали куски сырого мяса.

Увидев оторопелых воинов, Кристина зарычала, оскалилась. Пятясь, вжалась в стену, зарываясь в туман. А потом выгнулась, шире распахнула смрадную пасть и завыла.

Диким, животным... нет, потусторонним воем. Будто ведьма банши из ирландских сказок. Но она не накликала смерть, а сама её порождала...

Только наполовину человек. Двадцать с лишком лет назад на мать Кристины Прошиной напал демон. Могучий монстр, который надругался над Полиной. Отбиваясь от него, она и открыла в себе магию. Полина Прошина одолела чудовище, но после этого нападения она понесла дитя.

И утратила рассудок.

Не сразу. Нервный срыв усугубился, когда Полина узнала о беременности. Она считала, что монстр проник в неё и захватывает изнутри. Мать, Мария Фёдоровна, лечила дочку как умела. Сожгла воинский сарафан. Заклинала побороть беса.

И она, и муж Игорь категорически противились идее аборта. Игорь Прошин принял решение назвать своим будущего малыша. Он безгранично любил молодую жену.

Но Полина не сдавалась. Она твердила о чудовище. Пыталась покончить с собой, из-за чего ожидала родов в клинике. Позже едва не удушила крошечную недоношенную девочку. Сиделка с трудом остановила её, неестественно сильную женщину с обломанными чёрными ногтями, почти стальными.

Бабушка Маша бросила в печку про?клятые одежды, но не загнала внутрь дочери действующий воинский дар, перешедший по наследству от её беса. Благо видимой формы магия Полины не обрела. Потом начались эпилептические приступы и истерики, постоянные галлюцинации. Когда Кристине исполнился год, её мать окончательно поместили в сумасшедший дом.

Девочка понятия не имела о деталях трагедии. И уж никак не подозревала, что отец ей вовсе не отец. Да и Мария Фёдоровна даже не предполагала, что насильник — не человек. Она думала, что её чадо, как и она сама когда-то, стало убийцей.

Игорь Маркович воспитывал Кристину как родную — в память о своей потерявшей разум любимой жене. Он ушёл в работу. Всего себя отдал спасению здоровья людей.

Кристина выросла, открыла колдовские способности, подружилась с Лунными воинами. Но только когда произвела на свет собственного ребёнка, демон пробудился.

Он питается душами своего потомства. Снова и снова. Так монстр набирает, множит мощь. Так он живёт.

Вырываясь на волю, демон мариновал дитя. Впрыскивал яд, оплетая вожделенное плотным коконом. Чтобы в итоге пожрать вместе с телом. Чтобы набраться сил и уснуть вновь — до появления другого ребёнка...

Всё это слишком поздно осознала Леста. Она же и рассказала воинам. Но не бесчувственной Кристине, у которой с звериным воем сошли визуальные демонические признаки, и не Артуру, которому Данкан пока благоразумно не давал свободы. Следовало подготовить его к кошмарной правде. И его, и Кристину, когда она придёт в себя.

Потому что душу Мэта пожрал демон. И воскресить его было невозможно...

Интермедия: Розалина

Если бы хоть кто-то знал, как мне больно. Имей я выбор — выращивала бы альстромерии в саду или разводила карликовых пингвинов. Жила, просто жила. Для себя. Однако выбора нет. Иначе скоро жить уже никто и нигде не будет.

Всё рухнет, как тогда. Но всюду.

Можно ли сказать, что я мало жертвую?

Но я не всесильна. Я и вовсе ничто. Я лишь помогаю маме. Кроме меня, у неё доверенных нет.

Но и она слаба. Если даже она слаба — о чём говорить? Позволено ли думать о единицах, помнить о сострадании и милосердии?

Нет. Нет, нет, нет. Остаётся одно — бороться.

И научить бороться. Принудить. Чтобы спасти.

Я — словно мать. Наступаю себе на горло, дабы быть строгой с обожаемыми ребятишками. Если я стану баловать их — они же потом не поблагодарят меня. Спустя века.

Затоптать, забыть все чувства — ради дела. Воспитание — жестокая штука. Только фатальные ошибки закаляют по-настоящему. Да, я заставляю их совершать.

Но я не садист. Не изверг. Я просто должна.

Заливаясь слезами в пустоте своего одиночества. Слыша проклятия из уст тех, кто для меня дороже всего в этом мире.

Так нужно. Так следует. Выбора нет.

Нет другого выхода.

Я, как библейский бог, вынуждена натаскивать возлюбленных подопечных. Жестоко. Но действенно.

И жертвовать всем ради них...

* * *

Глава XXХIII: Три мужа Тьмы

* * *

Кристину отправили на Планету Счастья. Забыть, забыть навсегда обо всём, что с ней случилось. О том, что демоническая сущность — навечно половина её естества, о том, что она убила своего сына и убьёт любого будущего так же. Забыть о том, что сделал демон с её матерью.

Она сама попросила об этом, когда узнала историю.

В ней не было желания жить и бороться, но смерть означала бы только пустоту и память. Ад, из которого её душе не вырваться в Рай никогда.

Планета Счастья Мемории стала выходом. Этот последний приют для магических созданий, прибежище, где они могут обрести покой.

Артур не протестовал. Потрясение оказалось и для него слишком сильным. Ущемлённая личность забилась куда-то в недра сознания, оставив Данкану полную свободу в управлении этим телом. Не исключено, что где-то в тени Артур теперь нянчит маленького четырёхлетнего аутиста Патрика, наделённого колоссальной магией, но боящегося мира и оттого не показывающегося наружу...

Ещё одна молодая женщина пропала вместе со своим ребёнком. Следовало снять хотя бы подозрения с Ани — ведь, разумеется, неусыпные тайные агенты проводили её до порога квартиры Кристининого отца, из которой уже не выйти миссис Адамс.

Облик Кристины приняла Бантик — оказалось, русалка и на такое способна. Точная копия несчастной сначала отдавала зеленцой, но потом пришла в норму. Бантик выставила за дверь Аню, затем нарочито сходила в магазин, толкая коляску без младенца. Бэлла прилетела из Токио с авамью на крышу дома, и филёры этого не заметили, её оправдывать не нужно.

Бантик в образе Кристины вызвала такси и уехала, покачивая свёрток из пелёнок, за город. Вышла на шоссе около леса. Расплатилась. Устремилась в деревья и нырнула в Ворота.

К заявлению Толика о Мэри-Лин присоединилось заявление Игоря Прошина о провалившихся сквозь землю дочери и внуке.

Ничем помочь Службе безопасности Украины и Интерполу, давно подключённому к делу, Лунные воины не могли.

В распоряжении СБУ остались фигуранты, вменить которым что-либо не получалось. Те, кто просто знал странных людей. Необходимых улик против них не было, с документами всё в порядке. Данкану тоже скоро придётся кануть в сумрак, но он пока ещё пытается воевать за свои достижения в Стране восходящего солнца.

Артур Джордж Адамс числится главным подозреваемым в рамках уголовного производства по факту исчезновения на другом краю света собственной беглой жены.

Жителей же Днепропетровска считают причастными к некой секте, за ними неустанно соглядатайствуют.

Но не одни лишь международные разведки.

Информация дошла до уцелевших членов Ордена прелатов.

Уже два с половиной года могущественнейшая тайная организация ищет пропавшие артефакты. И разумеется, расследование подобного уровня и с таким количеством загадок не укрылось от их всевидящего ока.

Об этом поведала Бантик. Теперь надлежало прятаться не только от правоохранительных органов и спецслужб, но и от шпионов, понимающих толк в магии. Озлобленных своим крахом. И настроенных серьёзно.

Как много им понадобится времени, чтобы предпринять решительный шаг?

И каким он будет?..

* * *

— Анюта, не помнишь, где мой синий галстук? — спросил Ника, ставя на стол стакан с недопитым апельсиновым фрешем и включая телевизор.

— В шкафу разве нет? Там коробка из-под обуви, — досадливо откликнулась Аня, переворачивая яичницу и тут же жалея о своём эксперименте. — Не найдёшь — кричи.

Она смерила враждебным взглядом второе шкварчащее яйцо — получится ли фокус с ним или лучше не пробовать? Вообще-то Аня уже безнадёжно опаздывала: на сегодня намечено столько дел, что часов в сутках заведомо не хватит. С утра — на две ленты, которые опасно пропускать, потом — забрать у дизайнера фату и утвердить с флористом эскиз свадебного букета. Дальше — заехать к маме, она давно обещалась. Родителям нужна поддержка, сейчас, когда папу обвиняют в уклонении от уплаты налогов. А в шесть вечера у принцессы Авелилона очередная увлекательная встреча с Максимом Викторовичем в главном управлении СБУ области.

Максим Викторович безбожно с гражданкой Сухановой заигрывал и потому беспокоил намного меньше, чем папины неприятности.

Жизнь уверенно шла по извилистому шарфику, хоть волком вой.

У всех и всюду.

Ника стал просто невыносимым. Постоянно добивался от своей половинки каких-то невозможных штук, будто он — квинтэссенция Красоты и Салли, защищенная иммунитетом будущего мужа.

Ане следует содержать комнаты в порядке, у неё вечный бардак, а в шкафах с личными вещами — форменный срач. Да, положим, монотонная уборка быстро надоела, но проблема далеко не столь критична, как возомнили некоторые. А личные вещи — на то и личные, чтобы аккуратисты в них не совали нос!

Аня ставит опыты на кухне, Ника же оказался приверженцем борща и холодца с котлетами, о чём заявлял со всё большей категоричностью. Мясо под сладкими соусами, салаты из экзотических овощей и фруктов, деликатесы и прочие изыски он считал глупостью.

Ане надобно бросить курить. И плевать, что и тот эфемерный, наукой не доказанный вред здоровью регулярно устраняет Ханна. Аню высылали дымить на площадку лестницы этажом ниже, хотя кольцо Мелочей в состоянии убрать запах даже из непроветриваемой комнаты за пару секунд.

Ника требовал от неё посещения университетских занятий и прилежной подготовки к экзаменам, смотрел какие-то совершенно дурацкие политические ток-шоу по вечерам в постели, мешая засыпать, любил подолгу занимать ванную и туалет, не терпел в квартире жары (а Аня — холода). Плюс принцесса Авелилона стабильно теряла его носки, путала шнурки от постиранных в машинке кроссовок и не умела наглаживать на брюках стрелки без кольца Мелочей — а магию в домашнем хозяйстве будущий супруг возводил в преступление.

В результате Аня зачастила с Эрру в гостиничные номера. О страсти одиноко куковать там часами не устаёт интересоваться Максим Викторович, недвусмысленно набиваясь в компанию.

Аня убеждала себя, что чёрная полоса пройдёт, что раздражительность — всего лишь её следствие, но не видела на горизонте никаких просветов.

"...были моими героями, — вещали тем временем в новостях, — да и дочка собирает коллекцию их кукол. Так что я буду с удовольствием гулять здесь с детьми, когда строительство финиширует". Прямая речь сменилась закадровым текстом, принцесса Авелилона как раз безнадёжно испортила и второе яйцо: сейчас снова слушать нотацию по поводу оформления завтрака. "Работы планируют завершить к лету, ранняя и тёплая весна позволила начать их уже в апреле, что автор проекта считает большой удачей. И ещё радуется согласию известного скульптора. Господин Владимир готов приоткрыть покров тайны над идеей. Ключевой фигурой фонтана Лунных воинов станет легендарная Анна..."

Деревянная лопатка плюхнулась в месиво бывшей яичницы-глазуньи, разбрызгивая вокруг её ошмётки. Аня охнула и кинулась в столовую к телевизору.

"...с рогом изобилия в руках, — говорил почтенный дедушка, стоящий на фоне каменщиков, которые заливали фундамент у входа в парк на острове, — прочие изваяния сидячие. В поднятых ладонях — бокалы. Анна наливает в них жидкость, и та, каскадом стекая по сосудам, падает к ногам — в гранитный бассейн. Символичность..."

— Н-н-н-ника! — вытаращилась принцесса Авелилона.

Окончание сюжета — смету, соотношение затрат из городского бюджета и от мецената и помпезное интервью с последним — смотрели вместе. Потом пошёл спортивный обзор, и Аня с ужасом вызвала по передатчику Бантик.

— Почему в центре Днепра строят мне памятник?! — с явственным обвинением выпалила она, когда в зеркале-экране отразилась зелёная подруга.

— Потому что в преддверии осенних выборов в Верховную Раду кое-кто уже начал избирательную кампанию, — прочитала ответ Бантик. — Тут же основная доля благоустройства финансируется из муниципальной казны, но Артём Пеньковский, который будет активно на этом пиариться и позже зарегистрируется кандидатом в депутаты по 28-му округу от партии власти, не собирается упоминать данный факт часто и... СТОП! Какого чёрта я читаю?!

Ане и Нике осталось только закивать: какого чёрта читала Бантик, никто, включая её саму, не знал.

— Ладно, а с чего этот будущий кандидат вздумал рекламироваться столь странным образом? — попытался изменить вопрос Ника.

— Ибо тема Лунных воинов беспроигрышная, их все любят и уважают и это простейший способ...

— Бантик!!!

— Что я могу сделать, если тут так написано?

— И с каких пор их любят и почитают? — уточнил Ника.

— Уж года как четыре... Люди вообще благоговейно относятся к тем, кто наделён даром колдовать. А когда появилась организация, не раз доказавшая свои благие намерения и оказавшая массу услуг человечеству...

— Бантик!!! От тебя никакой пользы! Назначь совет в парке через час! — рявкнула Аня и кинулась на кухню заливать водой сгоревшую яичницу.

Строительство предвыборного фонтана шло полным ходом. Кроме мужчин в оранжевых жилетах, занятых этим, зону отдыха буквально наводнили мелкие предприниматели, разодетые в сарафаны и брючные костюмы, очень похожие на воинские... Вымпелы, шарики, кепки и футболки, чашки и даже явно липовые автографы толкали на каждом углу по грабительским ценам. Аня, вначале ошалевшая, не сдержалась и приобрела сувениры. К счастью, расписаться на груди её не просили: люди не узнавали в симпатичной студентке "легендарную Анну".

Когда они с Никой свернули в уже родные кусты, стало очевидно: побороть соблазн заполучить плоды внезапной необъяснимой славы не смогли многие.

На Тине под плащом красовалась майка в горошек с её собственными, скрытыми маской, рожицами по периметру. Соню едва ли не отрывала от земли огромная гроздь воздушных шаров со знакомыми именами и фотографиями. Селена облизывала "Лунный пломбир", которым её кормила Евгения Витальевна. Из волос последней, собранных в гульку на затылке, торчали два примечательных флажка.

— Кто хочет латте "Лунный воин с карамелью"? — поинтересовалась Красота, омолодившаяся и, казалось, вполне довольная, когда Тутэлла пустила жителей Днепропетровска в Ворота и провела к остальным. — Я взяла целый ящик!

— Бантик, что происходит?! — свирепо перебила Жаклин.

— Ничего необычного, — развела руками сидящая в кресле зелёная русалка, — обозначено, что так было всегда. А ажиотаж в парке — из-за фонтана. Будущий кандидат в народные депутаты развил бурную...

— Кто-то заколдовал твою книгу? — оборвала Натали, повелительно поднимая ладонь.

— Хорошо, если книгу, — выдавила Жаклин, не глядя на сестру, — только что-то непохоже. Все на месте?

— Тьмы нет, — пересчитала головы Салли.

— На мои вызовы не отвечает, — отчиталась Тутэлла, устало усаживаясь и протягивая жадные пальцы к пакету желебонов Сонечки. — "Лунные сласти"? Занятно. Бантик, где Тьма?

— Её похитили? — на всякий случай уточнил Данкан.

— Нет, но тут не указано, где она.

— Есть заботы и поважнее! — гаркнула Жаклин. — Захочет — свяжется, сообщение ведь получила! Бантик, у нас новый враг?

— И как это ты догадалась? — скривилась зелёная русалка. — Но я представления не имею ни кто он, ни где он, ни что ему нужно...

— Прекрасно! А зачем враг сделал так, чтобы весь мир узнал о магии?!

— Весь мир знал о ней всегда, — напомнила русалка.

— Бантик!!!

— Я не знаю, зачем враг это сделал.

— Великолепно, какой-то маразматик... как вообще можно было сотворить подобное?! Какой у него уровень магии?

— Десятый.

— Что?!!

Бантик пожала плечами.

— Ясно! — хлопнула в ладоши Бэлла. — Это наконец-то напала женщина по имени Розалина. Как раз в её духе! Бантик, это Розалина?

— Не написано. Но лично мне кажется сие очень вероятным.

— Значит, ты не в курсе, где замок врага...

— Потому что она никогда не знает, где Розалина! — подхватила Селена.

— Бантик, но простые смертные ведь не понимают, что воины — это конкретно мы?

— Нет. Пока мы в масках, никто не видит сходства. А маски мы не снимаем. Но о правде догадываются в Интерполе, который держит часть из нас под пристальным вниманием уже более полугода. И в этом абсолютно уверены в Ордене прелатов, с которым мы сотрудничаем как воины, но от которого таятся те, кто притворяется в бытовой реальности.

— Чтооо?! Мы сотрудничаем с Орденом прелатов?!

— Да, мы обратились к ним за помощью в борьбе с Ракеллой. Прелаты не отказали такой влиятельной организации и даже не прервали деловые отношения из-за катастрофы, в ходе которой все выданные в аренду артефакты были утеряны. Они уважают и чтят нашу ассоциацию.

— Во имя Милитты, какую ассоциацию?! — простонала Салли. — Что написано в твоей книге?! Когда произошла вся эта ересь?!

— Кто-то отмотал назад время и нейтрализовал заговор против богов? — предположила Бэлла.

— Вовсе нет, — протянула Бантик. — Ассоциация Лунных воинов официально зарегистрирована с мая 2008 года. А люди, обладающие сверхприродными на этой планете способностями, перестали скрываться после Первой мировой войны. С тех пор существует КНМС — Конгломерат Наделённых Магической Силой.

— Что. Ты. Несёшь? — раздельно отчеканил Ника.

— Читаю сгруппированную информацию из окружающей среды, — напомнила Бантик и помахала своей книгой.

— И где ж в такой топовый момент наша Королева Вселенной? — вскинул подведённые брови Джастин. — Равновесие ещё в жизни так ходуном не ходило!

Аня повторно вызвала Тьму по передатчику, но она не отвечала.

— Не исключено, что как раз расхлёбывает эту заваруху, — поморщился Ника.

— Станно, — насупилась Сонечка.

— Не проистекает ли всё как-то от этого Ордена прелатов? — поинтересовался Ансельм. — Вы говорили, что он — серьёзная опасность.

— Артефакты, которыми владели те люди, уничтожены, — замотал головой Эрру. — Прелаты несут мирскую угрозу благодаря своим связям. Но десятый уровень магии — не про них. Или бы адепты давно нашли нас.

— А если обратиться за помощью к Бестии и её сестре? — вспыхнул в чугунной бадье Сайфакс.

— Тебе мало одного врага с десятым уровнем магии?! — гаркнула Смерть. — Хочешь сразу троих?!

— Бантик может указать Ворота, из которых видно Тьму, — вдруг сказал тонкий болезненный голосок Лесты.

— Реально можешь? — уточнил у русалки Джастин.

— Что может? — спросил Данкан.

— Могу, — растерянно подтвердила Бантик, сверяясь с зелёными страницами, а потом нахмурилась. — И это... это Ворота, ведущие в Мир Единорогов.

— V-е измерение, — прошептала, бледнея, Ханна.

— Что?! Тьма в Мире Единорогов?! Но ты же никогда не знала, где он! — возмутилась Тина.

— Я и сейчас не знаю, ни где Тьма, ни где Мир Единорогов. Но зато я знаю, из каких Ворот видно Тьму. И что эти Ворота ведут в Мир Единорогов...

— Ладно, не важно. Зато теперь мы выяснили, как попасть туда, — взволнованно прервала Натали. Ника вслед за Ханной смертельно побледнел. — Впрочем, я не удивлюсь, если этот маршрут нынче в любом путеводителе указан, — скривившись, добавила она. — Не суть. Что бы Тьме там делать?

— Вероятно, Единорожка хочет нам помочь. И выбрала самую сильную, чтобы условиться. Или как смотрительница Земли совещается с Королевой Вселенной.

— Пойдёмте к ним!

Тутэлла благополучно открыла Ворота, показанные Бантик.

На короткий миг воины застыли. Было что-то неуловимо необычное в том странном, неведомом уголке. Мир Единорогов напоминал Потерянный Рай, но при этом... Диковинные, несуществующие в природе растения оплетали всё: побегами плюща с огромными цветами, сеткой полей, жгутами лиан. Овивали разрушенные когда-то очень давно мраморные сооружения: колонны и амфитеатры, треснувшую громадину арки, в тени которой устроились на нежно-розовой траве, пробивающей голубой песок, Тьма и Единорожка.

В небе не светило солнце, но равномерное тепло волнами расходилось от зеленоватых туч, устилающих вышину арабесками геометрического узора.

Где-то вдали паслись на лужайке несколько единорогов разной масти. По кромке каменного плато шла едва различимая фигура в тоге. Прямо перед Аниным носом порхало нечто, похожее на фею Динь-Динь из сказки о Питере Пэне. С овальных гор на горизонте туманом стелились облака.

Тьма, чей привычный строгий брючный костюм подёрнулся пеленой хаотично кружащихся звёзд и планет, как рой вокруг её жезла, сидела на песке, обхватив колени руками и воплощая само отчаяние. Единорожка, мнущая передними копытами землю, смотрела ввысь. Но теперь обе резко и растерянно развернулись к выходящим из широко раскрытых Ворот воинам.

— Ух ти! — восхитилась Сонечка. — Каааасиво! — И подняла керосиновую лампу, которую несла, чтобы и Суффикс ознакомился с видами.

— Как... как вы... откуда вы узнали, какие нужны Ворота, чтобы попасть сюда?! — вскричала Тьма, вскакивая на ноги.

— Бантик сказала, — сдвинула брови Жаклин. — А как здесь оказалась ты?

— Я... меня...

— Её сюда перенесла я, — отозвалась Единорожка. — Здравствуйте, Лунные воины.

— Значит, вы осведомлены, что творится в Днепре? — предположил Ника дрогнувшим голосом.

Сейчас он попал в мир, в котором мог бы вырасти. В мир, где обитают его отец и две его матери. Но пока что — не до того.

— Они что-то сделали с городом?! — побелела Тьма.

— Они?

— Что в городе?

— Человечество в курсе, что есть Лунные воины, и считает нас героями, — отрапортовала Тина. — Ассоциация Лунных воинов вошла в 2008 году в КНМС, Конгломерат Наделённых Магическими Способностями. А так ничего.

Тьма и Единорожка посмотрели друг на друга, и Тьма опустилась обратно на камень.

— Что же это? — прошептала она. — Как это возможно? Разве это вообще возможно?

— А кто они? — с любопытством напомнила Селена.

Королева Вселенной медленно перевела на неё взгляд, как бы раздумывая, стоит ли говорить. Аня чувствовала почти физически надвигающуюся бурю.

— Мои бывшие... мужья.

— Они — их было двое?

— Их было трое. Арма?н Анталу?с ив Сент-Тайсфа?н, Гу?львик Храбрый и Прохор Авдеев. Их существование разделяют сотни лет. И каждый оставил меня вдовой давным-давно. Бесконечно давно. Но сегодня все они появились снова и попытались меня убить... По крайней мере то, что пыталось меня убить, имело именно такую форму. Я не верю, что это действительно они.

— Магия боле не сокрыта? — произнесла Единорожка, будто не слушая.

Воины закивали.

— Один депутат строит в нашем парке фонтан в мою честь, — наябедничала Аня.

— Каким могуществом нужно обладать... — Тьма в ужасе уставилась на Единорожку.

— У твоих супружников десятый уровень чародейства, — поделилась информацией Ханна, взволнованно и напряжённо озираясь — будто радостный абориген с табличкой "порождение Силы" должен непременно встречать её здесь, как в аэропортах встречают иностранных туристов.

— Десятый, — обречённо повторила Тьма.

— Откуда у них десятый уровень?!! — выкрикнула Единорожка.

Тьма глянула на неё странно, растерянно и одновременно укоризненно. Единорожка замолчала на полуслове и яростно затрясла головой.

— Клянусь тебе, — очень тихо выдохнула она, и Тьма отвернулась.

— Но откуда? — пробормотала она, изучая песок. — Могли они... что-то найти? Могло что-то обрести их лики и...

— Им дала силу Розалина, — пожала плечами опирающаяся на руку Данкана Натали. — Это очевидно.

Тьма метнула в Единорожку пылающий взор, но потом сделала жест отрицания.

— Почему нет?

— Бантик, кто дал силу нашему врагу? — спросила Тьма.

— Не знаю.

— Весь мир, — сокрушалась Единорожка. — Как они это воплотили? И как это исправить?!

— Надо их убить — и чары разрушатся, — предположила Тина.

— С чего бы? — отчеканила Единорожка чуть слышно.

— Так обычно бывает...

— Этот случай не обычный! — простонала Тьма. И добавила запоздало: — У них же десятый уровень магии. Даже если они сумеют... даже если они убьют меня, они ведь не остановятся на этом! Ррр... Единорожка, за что они примутся дальше?

— Я... я вообще ничего не понимаю.

— Бантик? — со слезами взмолилась Тьма. Аня никогда не видела эту невозмутимую женщину настолько потерянной и явственно слабой.

— У меня не написано, являются ли врагами Лунных воинов именно мужья Тьмы, но сами они хотят раскрыть цивилизации наше существование и убить свою экс-благоверную. Пока всё.

Тьма застыла, а потом вперилась в светлую смотрительницу Земли.

— Как она может знать это?!

— Она — сгущённая информация, — напомнила Салли.

— Как?! — повторила Тьма, обращаясь только к Единорожке. — Кто ещё способен создать... врага?

— Стоп, — веско вмешалась Жаклин. — Ещё? Тьма, что значит "ещё"?

— Вам неприятности создаёт Розалина, — вставил Джастин.

— Но Бантик сказала, что это не она!

— Нет, не говорила.

— Тогда мне послышалось! Какая разница?! Как бы она сделала врага десятого уровня?!

— А ты считаешь, она не может? — прищурилась Аня. — Мне кажется, легко.

— Зря, — сквозь зубы выдавила Единорожка.

— Постой, дорогая лошадка, ты что, знакома с этой Розалиной? — подозрительно нахмурилась Евгения Витальевна.

Единорожка подняла большие изумрудные глаза.

— Ведаю о её деятельности, но не представляю, где она, — наконец сообщило животное.

— Не спросить ли тебе... у мамы? — осторожно пробормотала Тьма.

Единорожка задумалась, глядя куда-то вдаль. Повисло молчание.

— Не попросить ли помощи? — подбодрила синьора Буйо.

— Хорошо, — произнесла Единорожка. И исчезла в яркой вспышке, мигом погасшей, но чем-то неуловимо и неприятно царапнувшей сознание.

— Какая ещё мама? — напустилась на Тьму Жаклин.

— Её мама Всё... тоже сильная, и вдруг ей что-то ведомо, — запнувшись, ответила Королева Вселенной.

— Другой единорог?

— Эм... н-да.

— Отрекомендуешь нас? — с нескрываемой угрозой наступала жрица Храма Луны.

— Я её не...

— Не знаешь? — вскинула брови Жаклин. — Как так?

— Я и Единорожку не знаю! — взорвалась Тьма. — Она просто меня сюда перенесла!

— И откуда же тогда тебе известно, что у неё есть эта очень сильная мама? — с ликованием уточнила Жаклин.

— Мы с ней беседовали! — Тьма уже кричала. — Искали выход! Она расспрашивала о моих мужьях! Предлагала варианты! Этот — крайний! Почему ты со мной вообще так разговариваешь?! Будто это я создала фантомы с невозможной властью!

Она не сказала большего: тираду прервал разноцветный блик. В нём на необыкновенной лужайке снова возникла Единорожка. Или то, что от неё осталось. Нет, физически она выглядела по-прежнему. Но искажённая мордашка и слезящиеся очи вопиели о непоправимой катастрофе.

— Мама не понимает, откуда у них такая мощь, — с дрожью вымолвила она. — И она тоже не способна их убить.

Тьма опустилась на землю. Медленно, как будто последняя надежда разлетелась в щепки. А следом — рухнул весь мир.

— Она не способна? — тупо повторила Тьма. — Убить моих мужей? Не способна Всё-На... — Тьма сглотнула. — Твоя мама? Не способна?..

Единорожка только помотала головой.

— Но это абсурд... Если... если мои мужья превосходят твою мать... Это неправда! Ведь это значит, что они почти равны... или равны... равны... сама знаешь кому!

— Кому? — быстро спросила Евгения Витальевна.

Единорожка метнула в Тьму сердитый взгляд. И резво растолковала:

— Моему отцу.

— А у тебя-то какой уровень магии, дочь странных родителей? — поинтересовалась Аня.

— Третий.

— Что?! — возмутилась по горло сытая обиняками Жаклин. — Ты убила Ниарсу! С лёгкостью!

— Я использовала дополнительные чары... Чары своей матери. А теперь этих чар недостаточно.

— Неужели началось? — глухо произнесла Тьма. — Ро... Единорожка, где мы можем спрятаться хотя бы на время, кроме этого места?

— В Воротах? — предложила Тутэлла.

Тьма разразилась истерическим хохотом, а вот сидящая на траве Единорожка вскочила.

— Ворота! О Свет Всемогущий! Закройте Ворота! Вы же создали связь! Они найдут нас через них! Кто угодно нас найдёт...

— Я хочу, чтобы вы обе бросили свои недомолвки! — выступила вперёд Жаклин. — Вы осведомлены куда лучше, чем здесь озвучено! С тобой, Тьма, мы ещё разберёмся! Но потом. А сейчас подробнейшим образом отчитывайтесь, что вам известно! И что, по-вашему, "началось"?

Заговорщицы затравленно и растерянно переглянулись.

— Слишком рано, — выдавила Единорожка. — Мы не смогли. Всё пропало. Если это она...

— Или вы сей же час объясняетесь, или...

Жрица запнулась на полуслове — такой ужас вдруг почти физически повеял от Единорожки. Животное смотрело вдаль, за спины Лунных воинов. Все обернулись.

Три силуэта обрисовывались в дымке, выползающей из Ворот.

Рыцарь в латах с убранным забралом, громадный силач в диковинных одеждах и почтенный пожилой господин в камзоле обрели плотность. Когда они синхронно улыбнулись, Тьма пошатнулась и потеряла сознание. Эрру едва успел подхватить сомлевшее тело. Единорожка огромными очами вперилась в двинувшихся к ним мужчин. Рот приоткрылся, а дышать она стала очень медленно. Затем закрученный рог налился мерцающим светом, и троицу отшвырнуло назад, разметав по голубому песку.

Но мужья Тьмы легко поднялись и соединили ладони правых рук.

Через миг вместо мужчин разинул клыкастые пасти десятиметровый трёхглавый змей. Он зловеще переливался в отблесках радужного свечения и низко шипел. Единорожка ринулась навстречу, загораживая Лунных воинов.

— Ро! — слабо крикнула, распахивая глаза и мелко трясясь в объятиях Эрру, Тьма. Потом рывком освободилась. — Не нужно! Пожалуйста! Не надо... — перешла на хрип Королева Вселенной.

Единорожка отчаянно устремилась в явно неравный бой. Воины и Тьма попытались помочь ей, но ударились о едва видное препятствие. Светлая смотрительница Земли не подпускала их ближе. Поле накрыло двух сказочных существ полушарием.

— Это я виновата, — выдохнула Королева Вселенной. — Они же убьют её! НЕТ! — Она кинулась вперёд. — ПУСТЬ ЛУЧШЕ ПРИКОНЧАТ МЕНЯ!!! Я ОТВЛЕКУ ИХ! СЛЫШИШЬ?! ЗОВИ ВСЁ-НА-СВЕТЕ! МЫ НЕ МОЖЕМ ПОЗВОЛИТЬ ЕЙ ОПЯТЬ ВСЁ УНИЧТОЖИТЬ!!! РО!

Тьма осела на розовую траву у магической кромки. Её била истерика.

Неистовый змий теснил Единорожку. Его клыки уже оставили на боку у той кровавую рану. Из ноздрей валил черный дым. Соня ревела. Сайфакс взволнованно чадил.

К ним мчались с другой стороны, от поляны, два разномастных единорога.

— Эвэлин! ЭВЭЛИН! — разнёсся кругом усиленный стократно голосок Единорожки. — Уводи своих подданных! Прочь!

Змей сшиб животное с ног. Из-за зубов вырвалось пламя, опаляя белую шерсть и роскошную гриву. Столпоподобный хвостище обрушился на круп, что-то явственно хрустнуло, и Единорожка не сдержала мучительный стон. Но от средней из трёх исполинских пастей, бросившихся коброй, она увернулась и прошила массивное тело какой-то магией: чудовище взвыло, сотрясаясь от боли. Чешуйчатая шкура на правой части монстра вздулась, слезла кусками, обнажая буро-алую, сочащуюся сукровицей плоть.

— Как она с третьим уровнем так сражается с десятым? — пробормотал Ника, заворожённо следя за поединком.

— У неё чары матери, — напомнила Тьма.

— Чересчур уж много ты выведала, пообщавшись с ней два часа! — съязвила Жаклин.

— Я не общалась с ней два часа.

— Три?

— Ведь ты давно её знаешь, верно? — спросила Бэлла.

— Да, я знаю её очень давно. Она моя лучшая подруга.

— Тьма!!! Всё это время она могла бы нам помогать!!!

— Она бы нам не помогала, — безразлично сказала женщина, не отрываясь от продолжающейся бойни.

— Почему?

— Потому что... потому что...

Единорожка явно проигрывала. Она была изранена, хромала, двигалась уже неловко и атаковала всё реже. Огромный же змий набрасывался без устали и пощады. Он сломал клыки на средней пасти, а правая лишилась глаза, изувеченная туша истекала зеленоватым гноем — но это мало повлияло на общий потенциал чудища. Оно окружило свою жертву пылающим кольцом и изогнулось, готовясь к смертоносному выпаду.

— Тьма, ответь мне, почему Единорожка не стала бы нам помогать? — попросила Аня, сжимая в руках подол боевого сарафана.

— Мы должны что-то сделать! — плакала Тьма. — Но что?

— Как Королева Вселенной, ты властна заставить Бестию и владыку вампиров прийти на выручку? — перебирал варианты Ансельм.

— К кому? — почти проскулила Тьма. — К ней? Простая дьяволица и вампирша, разменявшая свой дар на выводок кровососов?!

— Ну, "простая дьяволица" — самое сильное из известных нам пока существ в Галактике, — вспыхнул в керосиновой лампе Сайфакс.

Змей врезался в пурпурный пузырь, и средняя беззубая морда угодила в собственное пламя. Округа наполнилась раскатистым воем. Тут же гад впечатал противницу в землю, шипами разрывая её шкуру.

— Ну почему же? — хмыкнула Тина. — Всем нам знакомо и иное существо, которое бы с лёгкостью разделалось с монстром любого уровня магии. — Тьма резко повернулась к ней с безумной надеждой. Капли пота серебрились на лбу. — Розалина, — пояснила Анина будущая дочь. — Но уж кто-кто, а она в этом не посодействует.

Надежда растаяла, Тьма медленно опустила голову.

— Розалина не сможет в этом посодействовать, — горько всхлипнула она. — Розалина бы убила моих мужей, если бы была способна.

Гигантский змей ухватил Единорожку двумя челюстями, ломая позвоночник, и швырнул в сторону — тело сползло по силовому полю. Тьма охнула.

— Ты знаешь, где Розалина?! — совершенно позабыла о противостоянии Натали. Её слепые очи налились кровью. — Ведь ты же знаешь! — потрясённая очевидностью внезапного открытия, выдохнула она. — ОТВЕЧАЙ!

— Тьма? — зло поторопила Аня. — Довольно этих игр.

— Ты ведь всё время знала, где Розалина, верно? — констатировала Бэлла.

— Никто, кроме неё, не мог послать тварь, которая убивает твою, как ты выразилась, лучшую подругу, — подлил масла в огонь Данкан.

— Где она? — с ненавистью спросила Смерть.

— Ответствуй! — вторила ей Ханна.

— Розалина... она... — Радужный свет наполнил всё внутри магического купола, устремляясь в змея. Тот отскочил и стеганул хвостом свою соперницу. — /// Конец ознакомительного фрагмента. Да, это неприятный сюрприз, понимаю. Но я работала над этим текстом больше 10 лет... А вы так долго его читали... Вот здесь можно приобрести книгу с концовкой, здесь сейчас нет полутора глав. Хочется верить, что вы не посчитаете это вымогательством. https://andronum.com/product/varava-alevtina-oskolki-budushchego/

Контактная информация:

Варава Алевтина, +380672888995

tinavarava@gmail.com

Морфей — античный бог сновидений.

Эдвард Мёрфи — американский военный, выведший шутливый философский принцип, так называемые "законы подлости".

Днепропетровск — в 2007 году город в центральной части Украины, областной центр. Позже переименован в Днепр.

Сумеречный мир — часть фэнтезийной вселенной из серии романов Сергея Лукьяненко.

Школа магии и колдовства — часть фэнтезийного мира из серии романов Джоан Роулинг о Гарри Поттере.

Хоббиты — народность в фэнтезийном мире из серии романов Джона Толкина; насгулы — призраки, слуги Саурона в фэнтезийном мире из серии романов Джона Толкина.

Минерва МакГонагалл — в фэнтезийном мире Джоан Роулинг строгая преподавательница одной из магических дисциплин в школе магии и колдовства "Хогвартс".

Улица Академика Образцова — топоним Днепропетровска.

В Украине с 2000 года двенадцатибалльная система оценивания в школах. Десять — меньшая степень "отлично".

Комсомольский остров — зелёная зона в Днепропетровске, в 2016 году переименован в Монастырский.

Аниме — характерные японские мультики, снятые зачастую по комиксам.

Галёрка — здесь: последние ряды в классе или аудитории.

"Баффи — победительница вампиров" — фантастический телесериал о борьбе с нечистой силой.

Нэнси Дрю — персонаж, созданный Эдвардом Стратемаэром, впервые появился в серии книг, выпущенных под коллективным псевдонимом Кэролайн Кин. Образ девушки-детектива позднее часто мелькала в кинематографе, литературе и видеоиграх.

Синельниково — посёлок городского типа в Днепропетровской области, неподалёку от областного центра.

Жилмассив Тополь — микрорайон Днепропетровска.

Теория шести рукопожатий — теория, согласно которой любые два человека на Земле разделены не более, чем пятью уровнями общих знакомых и, соответственно, шестью уровнями связей.

Урбанизация — процесс повышения роли городов; ей характерны массовые переселения жителей сёл в города.

Анталия — город-курорт в Турции.

Офелия — героиня пьесы Вильяма Шекспира "Гамлет", в ходе сюжета утопилась в озере.

Нептун — древнеримский бог водной стихии.

Три (англ.)

Аниме о Sailor moon.

Ефрейтор — воинское звание, присваиваемое старшим рядовым. Может временно исполнять обязанности командующего.

Суржик — язык, в котором искусственно объединены без выполнения литературных норм элементы разных языков. В основном понятие употребляется в отношении безграмотной смеси русского языка с украинским.

Пруд (укр.)

НКВД — Народный комиссариат внутренних дел. Центральный орган управления СССР по борьбе с преступностью и поддержке общественного порядка, госбезопасности в 1934 -1946 годах.

Беллатриса Лестрейндж — персонаж книг Джоан Роулинг о Гарри Поттере.

Одноимённое произведение Антона Чехова ,описывает жизнь в сумасшедшем доме.

Никколо Макиавелли — итальянский мыслитель, философ, писатель, политический деятель. Исторически его принято считать тонким циником, полагающим, что цель оправдывает любые средства.

Родион Раскольникова — герой романа Фёдора Достоевского "Преступление и наказание", зарубивший топором старушку.

Розочка — горлышко бутылки с осколками по окружности раструба (сленг.).

Приднепровск — город-спутник (жилищный массив) Днепропетровска.

Аллюзия на фразу из стихотворения Владимира Маяковского "Послушайте!" — "Если звёзды зажигают, значит это кому-нибудь нужно".

Извилины Гершля помогают в обработке звука. Согласно исследованиям, у тех, кто быстро усваивает иностранные языки, в левой извилине Гершля на 70 % больше белого вещества. Возможно, благодаря ему информации легче путешествовать из извилины Гершля и обратно.

В серии романов Джоан Роулинг письма доставляют совы, они же приносят уведомления о поступлении в школы, в частности в Хогвартс.

Антананариву — столица Мадагаскара (остров у побережья Африки).

Злой рок, беда (лат.).

Каролина Гамлен — персонаж романа Эмиля Золя "Деньги".

Дедушка (франц.).

Бабушка (франц.).

Мой отец (франц.).

"Фантастическая четвёрка" — фантастический фильм, его герой Рид Ричардс обладал способностью деформировать и растягивать своё тело.

О, да (франц.).

Дуэнья — в Испании и испаноязычных странах пожилая женщина, как правило, старая дева, воспитательница девушки или молодой женщины-дворянки, всюду её сопровождающая и следящая за её поведением.

Эринии — в древнегреческой мифологии богини мести.

Дофина — наследница престола, дочь действующего правителя.

Кататония — психопатологический синдром, основным компонентом которого являются двигательные нарушения (ступор или возбуждение).

Цитата из романа Эриха Марии Ремарка "Триумфальная арка".

Злой город — компьютерная игра из цикла GTA (Grand Theft Auto).

Памела Трэверс — английская писательница, автор романа о Мэри Поппинс.

Алан Милн — английский писателей, автор книги "Винни-Пух и все-все-все".

Квест — жанр компьютерных игр, построенных на логике и поиске предметов.

GTA — Grand Theft Auto — серия мультиплатформенных компьютерных игр, где герой-преступник выполняет всевозможные задания, построенные на насилии.

Оксюморон — стилистическая фигура или стилистическая ошибка — сочетание слов с противоположным значением, сочитание несочетаемого.

Никколо Макиавелли — итальянский мыслитель, философ, писатель, политический деятель. Исторически его принято считать тонким циником, полагающим, что цель оправдывает любые средства.

"Дженни Герхард" — неоконченный роман Теодора Драйзера.

Стёпа Лиходеев — персонаж романа "Мастер и Маргарита", появляется в сюжете в состоянии тяжелейшего похмелья, красочно и ярко описанного.

ОРВИ — острые респираторные вирусные инфекции.

Моя дорогая (франц.).

Лукоморье — морской залив, бухта, изгиб морского берега. В фольклоре восточных славян — заповедное место на краю мира. Здесь: место действия поэмы "Руслан и Людмила".

Аня и Алана находятся в сказке о Золушке под редакцией Шарля Перро.

Аутодафе — прилюдное сожжение еретиков или еретических книг.

В романе Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" в Москву 1930-х годов приезжает дьявол Воланд со своей свитой. Маргарита — местная жительница, выбранная для того, чтобы выступить хозяйкой на традиционном Балу у сатаны. Перед началом бала она проходит обряд посвящения, становится ведьмой, а потом — хозяйкой бала, устроенного в измененной московской квартире, бывшем жилище ювелирши, где на момент повествования проживали Берлиоз и Лиходеев.

В романе Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" герои, которые приходят в день накануне бала к Воланду в поисках сомнительной справедливости и получают по заслугам.

Эта гостья много лет была проклята за то, что удушила своего младенца носовым платком. Ей постоянно возвращали платок, что бы она с ним ни сделала. В романе Михаила Булгакова Маргарита прощает Фриду, когда Воланд подсказывает, что у неё есть на это власть.

В романе Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" тысячи гостей целуют колено королевы перед входом в бальные залы.

Все дамы на балу в романе "Мастер и Маргарита" обнажены, на хозяйке только корона и тяжелое колье.

В романе "Мастер и Маргарита" всё длительное многочасовое действо бала укладывается в двенадцать ударов часов в праздничную полночь.

В романе "Мастер и Маргарита" Михаил Берлиоз, вначале ратовавший об отсутствии жизни после смерти, обретает забвение, обратившись в череп-чашу, а барон Майгель, пришедший на бал подслушивать и подсматривать, — умирает. Его кровь пьют Воланд и Маргарита, она возвращает им силы.

Гашиш — психотропный продукт, смола из высушенной конопли.

Специально от Ханны (англ.).

Здесь и дальше — имена героев Sailor moon.

Манга — японские комиксы.

Фрекен Бок — домработница из произведения Астрид Линдгрен "Малыш и Карлсон".

Конфидент — человек, с которым ведут интимные разговоры, которому поверяют секреты, тайны.

Главного героя романа Николай Карамзина "Бедная Лиза" зовут Эрастом.

Друзья мои (франц.).

Курортное — посёлок в Крыму.

Менингит — воспаление оболочек головного и спинного мозга.

Перу — государство в Южной Америке.

Театр абсурда — литературное направление, возникшее в середине ХХ века. Характерно бессмысленным, лишенным логики нагромождением фактов, поступков, слов и судеб.

Показуха — игра для компании, когда нужно изображать загаданное, не используя речь.

Сомс и Ирэн — супружеская пара, судьба которой описывается в романе Джона Голсуорси "В петле". По сюжету Ирэн бросает своего супруга.

Кристина вспомнила миф об Орфее и Эвридике, Орфей проник в ад за возлюбленной и должен был вывести её тень на землю, ни разу не оглянувшись.

Ящик Пандоры — в древнегреческом мифе шкатулка, наполненная бедствиями, несчастьями и надеждой. Туда нельзя было заглядывать, но любопытная Пандора не выдержала, выпустила наружу все горести и только надежду успела захлопнуть внутри.

Эмо — молодёжная субкультура.

ISQ, или аська — одна из первых специальных программ для обмена сообщениями в сети Интернет.

Ник — сетевое имя.

На сервисе электронных дневников diary.ru дневники называют дайрами.

Демиург — в античной философии создатель всех вещей. В христианстве — одно из имён бога, строитель и создатель всего сущего.

Ландфогт — в Германии наместник.

Бастард — внебрачный ребёнок особы благородных кровей.

Масонство — движение, возникшее в XVIII веке в виде закрытой организации. Этика и философия масонства опираются на монотеистические религии. Масонство берёт своё начало из малоизвестных истоков в конце XVI — начале XVII века, предположительно — оперативных цехов каменщиков.

Ойкумена — известный, исследованный мир.

Один из законов Мёрфи — если что-то плохое может произойти, оно произойдёт.

Валькирия — выбирающая убитых (др.-исл.) — в скандинавской мифологии существо, подбирающее павших воинов над полем брани и отправляющее их в небесный чертог.

Бросить всё к чёрту и в Кисловодск собирался герой "Мастера и Маргариты" Берлиоз, когда вокруг начала твориться небывальщина.

Эжен Ионеско — драматург, писал пьесы в жанре театра абсурда.

В зелёных камзолах ходили члены шайки Робина Гуда в романе Александра Дюма.

Брезаола — сыровяленая ветчина родом из Ломбардии.

"Русалочка" — мультфильм Уолта Диснея по мотивам сказки Ганса Христиана Андерсена.

Аватар — картинка профиля в Интернете.

Гименей — греческое божество брака.

Лета — подземная река забвения в греческой мифологии.

Максимилиан Робеспьер (1758 — 1794) — французский революционер, один из наиболее известных и влиятельных политических деятелей Великой французской революции.

Австралопитеки — род высших приматов, считаются предками людей.

"Das Safe" — частное хранилище в Вене.

Кэп — устойчивое сокращение от Капитан Очевидность. Герой, проговаривающий само собой разумеющиеся вещи.

UFO — инфракрасный обогреватель.

Тестирование, ЗНО — Внешнее независимое оценивание (зовнішнє незалежне оцінювання) — система, введённая в Украине с 2008 года и предусматривающая сдачу тестовых экзаменов, необходимых для поступления, вне стен конкретных вузов.

Какого дьявола (франц.).

Бандар-логи — вымышленный обезьяний народ, Каа — удав в романе Редьярда Киплинга "Книга Джунглей".

Гермес — греческий бог торговли, хитрости, скорости и воров.

Анабиоз — состояние организма, когда все процессы настолько замедлены, что отсутствуют видимые проявления жизни.

Мезальянс — неравный брак.

Милочка, голубушка, моя дорогая (франц.).

Моветон — дурной тон, неприлично.

СБУ — Служба безопасности Украины.

Индульгенция — грамота об отпущении грехов, выдаваемая католической церковью от имени Папы Римского за деньги или какие-то заслуги перед церковью.

Avem — птица (лат.).

Подразумевается серия мультфильмов об Алисе Селезнёвой, снятая по книгам Кира Булычёва.

Аид — римский бог мёртвых.

Персефона — супруга Аида, похищенная из верхнего мира. Зимой она живёт с супругом, и тогда природа печалится и увядает, а когда Персефона возвращается наверх — наступает весна.

Харон — в античной мифологии старец, перевозящий души умерших через Стикс за плату.

Стикс — в античной мифологии река, разделяющая подземное царство и мир живых.

Лета — в античной мифологии река забвения, она стирает память всякому, кто окунулся в её воды.

Гея — в античной мифологии богиня-земля, богиня-мать.

Тартар — в античной мифологии бог-бездна.

Такая комета зафиксирована в сентябре 134 года до н. э. китайским астрономом Ма-Туан-Лином.

КРУ — Контрольно-ревизионное управление, государственный орган финансового контроля.

Гомункул — существо, подобное человеку, которое можно получить искусственным путём.

Смертный грех — в христианстве проступок, влекущий за собой потерю души в случае отсутствия покаяния. Гордыня, алчность, зависть, гнев, похоть, чревоугодие, лень.

Мундир подразделений СС.

Унтершарфюрер — звание СС, командир отделения от семи до пятнадцати человек.

Обергруппенфюрер — высшее звание в структуре СС.

Рейхсляйтер — в фашистской Германии высший партийный функционер, руководивший одной из главных сфер деятельности НСДАП (Национал-социалистической немецкой рабочей партии).

Йозеф Геббельс (1897 — 1945) — немецкий политик, один из ближайших сподвижников Адольфа Гитлера, начальник управления пропаганды НСДАП.

Potestatem — могущество, власть (лат.).

Генрих Гиммлер (1900 — 1945) — один из главных политических и военных деятелей Третьего рейха, рейхсфюрер СС, министр внутренних дел нацистской Германии.

Арман Жан дю Плесси, герцог де Ришельё (1585 — 1642) — кардинал Римско-католической церкви, аристократ и государственный деятель Франции XVII века.

Шарль-Максимильен, король Франции Карл IX (1550 — 1574) — предпоследний король Франции из династии Валуа. Его правление ознаменовалось многочисленными религиозными войнами и Варфоломеевской ночью (массовым истреблением гугенотов).

Томас Кромвель, 1-й граф Эссекский (1485 — 1540) — английский государственный деятель, первый советник Генриха VIII, главный идеолог Английской Реформации, один из основоположников англиканства.

Диссоциативное расстройство идентичности — редкое психологическое расстройство, при котором личность разделяется и складывается впечатление, что в теле существует несколько разных личностей. При этом в определенный момент в человеке происходит "переключение" и одна личность сменяет другую. Они могут иметь разный пол, возраст, национальность, темперамент, по-разному реагировать на одни и те же ситуации. После "переключения" активная в данный момент личность не может вспомнить, что происходило, пока была активна другая.

Пан — древнегреческий бог пастушества и скотоводства, плодородия и дикой природы.

Рейхсканцлер — официальное название должности главы правительства Германии с 1871-го по 1945 год. Йозеф Геббельс был им с 30 апреля по 1 мая 1945 года, от предполагаемой смерти Адольфа Гитлера и до своего самоубийства.

Когда советские войска вошли в Берлин, Магда Геббельс отравила цианистым калием их с супругом шестерых детей. После этого чета Геббельс также приняла яд.

УССР — Украинская Советская Социалистическая Республика, одна из республик Советского Союза.

Еxistentia — существование (лат.).

Вёрстка — в телевизионных СМИ порядок подачи материалов.

"Остров пингвинов" — роман Анатоля Франса.

Натурализация — юридический процесс приобретения гражданства на основе добровольного желания соискателя. Порядок принятия регламентируется каждым государством на законодательном уровне. Обычно для приобретения гражданства необходимо выполнить ряд условий.

Палата представителей Японии — нижняя и более полномочная палата парламента, состоящая из избираемых народом депутатов.

Палата советников Японии — верхняя и менее полномочная палата парламента, состоящая из избираемых депутатов.

Либерально-демократическая партия Японии — созданная в 1955 году, эта партия стала ведущей в Японии. Начиная от своего основания, партия почти бессменно являлась правящей (только в августе 1993 года на одиннадцать месяцев перешла в оппозицию, уступив власть коалиционному правительству). По результатам парламентских выборов 30 августа 2009 года перешла в оппозицию, однако смогла вернуть статус правящей партии по итогам досрочных выборов 2012 года.

Юкио Хатояма (род.1947 г.) — японский политик, лидер Демократической партии Японии, премьер-министр Японии с 16 сентября 2009 года по 4 июня 2010 года.

Buio — тьма, темнота (итальян.).

Лепрекон — персонаж ирландского фольклора, волшебник, исполняющий желания. Традиционно изображается в виде небольшого коренастого человечка.

Каффа — генуэзский город-колония, самое крупное владение в Крыму XIV века, старое название Феодосии.

Из стихотворения "Больная муза" из сборника Шарля Бодлера "Цветы зла". Перевод Эллиса.

Индульгенция — грамота об отпущении грехов, выдаваемая католической церковью от имени Папы Римского за деньги или какие-то заслуги перед церковью.

Сборник рассказов Артура Конана Дойля открывает история, в которой известный сыщик возвращается после длительного исчезновения и, в частности, опасается подходить к окнам, потому что боится духового ружья в руках своих врагов.

Кетцалько?атль — один из главных богов ацтекского пантеона. Он учил ремеслу и наукам, призывал отказаться от жертвоприношений. Со временем этот образ слился с иными богами индейцев, соединил в себе их функции.

Наполеон Бонапарт — император французов (1804 — 1815), великий полководец и государственный деятель, заложивший основы современного французского государства. Победоносные наполеоновские войны, особенно австрийская кампания 1805 года, прусская и польская кампании 1806 — 1807 годов, австрийская кампания 1809 года способствовали превращению Франции в главную державу на континенте.

Бенедиктинцы — старейший католический монашеский орден, основанный в Субиако и Монтекассино святым Бенедиктом Нурсийским в VI веке.

Капибара — полуводное травоядное млекопитающее из семейства водосвинковых. Самый крупный из современных грызунов. Водится, в частности, у берегов Амазонки.

Новая Англия — часть США, где были образованы первые поселения европейцев в Северной Америке.

"Ring-a-round the rosie, A pocket full of posies, Ashes! Ashes! We all fall down" — фольклорная английская считалка, по одной из версий, возникшая в Англии в XVII веке во время эпидемии чумы. Покраснение и набухание кожи, под которой образовывался бубон, напоминало обведённую кругом розочку. А цветы заболевшие носили в карманах одежды, чтобы перебить запах разлагающейся плоти.

Третий мир — политологический термин второй половины XX века, обозначавший страны, не участвующие прямо в гонке вооружений 1946 — 1989 годов. Часто используется в качестве синонима к малоразвитым государствам.

Старый Свет — область, культурная ойкумена Земли, известная европейцам до открытия Америки в 1492 году; в неё входят два материка — Евразия и Африка. "Старый Свет" исторически разделяют на три части света: Европа, Азия, Африка.

Толос — в древнегреческой архитектуре круглое в плане сооружение (святилище, гробница, памятник, музыкальный зал).

Туаз — французская мера длины, равная 1,949 метрам.

ЮАР — Южно-Африканская Республика — государство на юге Африки.

"Монополия" — настольная игра для большой компании.

Онтогенез — индивидуальное развитие организма, совокупность последовательных морфологических, физиологических и биохимических преобразований, претерпеваемых организмом от оплодотворения и до конца жизни.

Саламандра — в средневековых поверьях и магии духи, хранители огня и его олицетворение. Часто представлены в виде ящериц.

"Рапунцель" — сказка о девушке с очень длинными волосами, которая была заточена в высокой башне. Записана братьями Гримм.

Добро пожаловать в ад (англ.).

В фильме "Матрица" герою предлагают две таблетки на выбор — синюю, проглотив которую Нэо забудет всё, что с ним происходило, и красную — после которой он узнает, что такое Матрица на самом деле.

Аллюзия на Пятачка из книги Алана Милна "Винни-Пух и все-все-все".

Пятикнижие — пять первых книг канонической еврейской и христианской Библии: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие.

"Википедия" — электронная энциклопедия.

КПД — коэффициент полезного действия (в физике).

Monoceros — единорог (лат.).

Аллюзия на пьесу Пьера Бомарше "Безумный день, или Женитьба Фигаро".

Гименей — в греческой мифологии божество брака.

Композиция имеет название "Вальс", написал её Евгений Дога специально для фильма "Мой ласковый и нежный зверь". В народе получила название "Венский вальс".

Баг — в программировании термин, обозначающий ошибку в программе или системе, из-за которой программа выдает неожиданное поведение и, как следствие, результат.

После отставки Хатоямы в начале июня 2009-го пост премьер-министра Японии занял Наото Кан. Его кабинет и самого его лично обвиняли в плохой работе и бездействии в чрезвычайной ситуации в связи с цунами.

30 августа 2009 года правительство Наото Кана ушло в отставку. Демократическую партию Японии возглавил Ёсихико Нода, он же стал премьер-министром.

26 декабря 2004 года в 00:58 по всемирному времени в глубинах Индийского океана, близ индонезийского острова Симёлуэ, произошло мощнейшее землетрясение амплитудой от 9,1 до 9,3 баллов. Оно породило целую серию волн-убийц, которые в течение нескольких часов приносили чудовищные разрушения на берега Азии. Тогда погибло около 300 тысяч человек.

Нюкта — божество греческой мифологии, персонификация ночной тьмы. Согласно Гесиоду, Нюкта родилась из Хаоса, является одной из первичных мирообразующих потенций.

Эреб — божество греческой мифологии, олицетворение вечного мрака. Родился из Хаоса, брат Нюкты.

80-й левел — сленговое выражение, вошедшее в обиход из-за игр, где качество персонажа и его способности зависят от уровня прокачки, чем он выше — тем больше возможностей.

Всадница на белом коне — Чума, один из четырёх всадников Апокалипсиса, согласно одноимённой части Святого Писания. Ездила на белом коне.

Руан — город во Франции.

Эринии — в древнегреческой мифологии богини мести.

Породу, впоследствии названную в честь создателя, вывел в 90-х годах XIX века в Германии Карл Фридрих Луис Доберман.

При диссоциативном расстройстве идентичности в человеке сосуществуют несколько личностей, которые переключаются между собой. Эти "личности" могут иметь разный пол, возраст, национальность, темперамент, умственные способности, мировоззрение, по-разному реагировать на одни и те же ситуации.

Аутизм — расстройство, возникающее вследствие нарушения развития головного мозга и характеризующееся выраженным всесторонним дефицитом социального взаимодействия и общения, а также ограниченными интересами и повторяющимися действиями.

Банши — фигура ирландского фольклора, женщина, которая, согласно поверьям, появляется возле дома обречённого на смерть человека и своими характерными стонами и рыданиями оповещает, что час его кончины близок.

Верховная Рада — высший законодательный орган власти в Украине.

Желебоны — жевательные конфеты на основе желатина.

ВОЗ — Всемирная организация здравоохранения.

Гаага — город на западе Нидерландов.

Онтогенез — индивидуальное развитие организма, совокупность последовательных морфологических, физиологических и биохимических преобразований, претерпеваемых организмом от зачатия до смерти. Проще — старение.

— 259 —