Сумерки восьмого солнца

— О как, — сказал Поющий Тростник. — А что, новым богам такие дела разве по нраву?

— Да пошел ты на хер! — заорала Пенни и удалилась прочь.

Поющий Тростник задумчиво смотрел ей вслед.

— А пидарасы — это кто? — спросил его Осенний Хвост.

— Это такие мужики, которые трахают не баб, а друг друга в очко, — объяснил Поющий Тростник.

— Ну ни хрена себе! — воскликнул Осенний Хвост. — Чего только люди не придумают! А разве так можно? Разве размер подходит?

— Вроде да, — сказал Поющий Тростник. — Но я сам не проверял, только понаслышке знаю. Но если это более угодно новым богам, чем жертвоприношения...

— По-моему, она говорила не про жертвоприношения вообще, а только про неправильные жертвоприношения, — сказал Осенний Хвост. — Она сказала так: "черепа крушить да сердца вырезать". Она не сказала: "вешать за шею и протыкать копьем".

— Да, действительно, — кивнул Поющий Тростник. — Тогда так и решим: одного на виселицу и копьем, второго в море... Кстати! Бобровая Лапа ведь!

— Точно! — согласился Осенний Хвост. — Ньерду жертву уже принесли, сами того не понимая, как здорово получилось! Теперь утопить кого-нибудь в пруду, второго на виселицу... а ведь жизнь налаживается!

Поющий Тростник ушел распорядиться о жертвоприношении, а Осенний Хвост пошел домой. Он теперь жил не в кузнице, а в собственном доме. Восемь Маргариток очень уютно его обустроила, она, как оказалось, не только сильная женщина, но и умелая и трудолюбивая, замечательная жена, лучше не бывает.

Вошел Осенний Хвост в дом, посмотрела на него жена, увидела, как он улыбается, и обрадовалась:

— Что, добрые вести принес? Какие?

— Вести такие, что добрее не бывает! — заявил Осенний Хвост. — Я узнал, как правильно поклоняться новым богам!

— Ах, какой ты молодец! — воскликнула Восемь Маргариток. — Как я рада, что ты мой муж! Ты такой удачливый!

Обнял ее Осенний Хвост, поцеловал и вдруг вспомнил, что в кузнице надо прибраться. Ничего, подождет, не срочное это дело. Завалил жену на лежанку, трахнул.

На следующее утро ацтеки принесли жертву Одину. Из шахты притащили недисциплинированного раба, связали руки за спиной, на шею накинули петлю, перекинули через ветку, дернули, захрипел несчастный, задергался, стали его тыкать заостренной палкой в грудь, а ребра не протыкаются! Потому что когда жертва бьется в агонии, трудно нацелить удар точно в сердце, попадает копье в толстые кости, а их деревяшкой хер проткнешь. Так и дергался жертвенный муж, пока не задохнулся, тогда сердце проткнули, да и то не с первого раза, потому что когда жертва висит на веревке, трудно проткнуть грудь деревяшкой, надо бить сильно и очень резко, иначе острие не проникает в грудь, а просто отклоняет тело от вертикали.

— В следующий раз надо выковать стальной наконечник для копья, — сказал Поющий Тростник. — Тогда грудь проткнется легче, может, даже сквозь кость получится. Осенний Хвост, займись.

— Да, займусь, сегодня же выкую, — кивнул Осенний Хвост. — А как думаешь, Один принял жертву?

— Думаю, принял, — сказал Поющий Тростник. — Раньше много раз бывало, что нож ломался, когда жертве вырезали сердце, или топор ломался, когда рубили голову. Ничего страшного в том нет, в таких случаях просто берут другой нож или топор и доводят дело до конца. Нерадивого жреца порют прутом, чтобы больше так не делал, но жертва все равно засчитывается.

— А может, нам стоит выпороть друг друга прутьями? — предположил Осенний Хвост. — Чтобы Один понял, что мы сожалеем о случившемся и как бы извиняемся.

— Отличная идея! — согласился Поющий Тростник.

Пошли ацтеки на опушку леса, нарезали прутьев, стали лупить друг друга. Скоро стало ясно, что так не пойдет, потому что когда кого-то бьешь и тебя бьют в ответ, каждый следующий удар получается сильнее предыдущего, а это не дело. Стали бить каждый сам себя по спине, это совсем другое дело, удары получаются умеренно болезненные, но для здоровья неопасные, то что надо.

— Все, хватит! — сказал Поющий Тростник спустя разумное время. — Думаю, теперь Один будет доволен. Пойдемте заквасим, отметим восход восьмого солнца. Сумерки кончились, теперь все будет хорошо!

Заквасили они, отметили восход и действительно, все стало хорошо в меру их понимания.