| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Все это очень походило на свидание, но Зацепин не сделал ни одного намека, ни одного провокационного движения и тщательно выдерживал дистанцию между ними. Правда, от Славки не укрылись быстрые, словно прикосновение взгляды, которые Константин бросал на него в машине, по дороге в кинотеатр. Он словно хотел что-то спросить или сказать, но никак не решался. Это интриговало. Откровенно говоря, интриговало все: Славке еще не приходилось попадать в такое двусмысленное положение. С одной стороны Зацепин был прекрасно осведомлен о его ориентации и не мог не понимать, как выглядит его приглашение. А с другой, сам Слава о нем ничего не знал, кроме того, что Константин обладает на редкость сволочным характером. И в этот характер, в Славкином понимании, вполне укладывалось не задумываться о таких мелочах вообще. Может, ему действительно было просто жаль пропадающие билеты? А Слава просто попался под руку? Настроение стремительно скатывалось к нулю.
Сейчас Зацепин выглядел чуть иначе. От него исходила спокойная уверенная сила, к которой до дрожи в руках хотелось прикоснуться, почувствовать себя ее частью, окунуться с головой и вынырнуть — обновленным. Слава украдкой скользнул взглядом по его лицу, задержавшись на четко очерченных губах, и внезапно понял, что очень хочет знать, как тот целуется. Он быстро отвернулся, но желание никуда не ушло. Мысль о поцелуе засела занозой, грозя превратиться в навязчивую идею.
"Сколько же у меня никого не было, — со злостью подумалось Славе, — что я готов кинуться на собственного начальника? Не буду думать о его губах, лучше об ушах. Как там сказала Вера? Ушастик. Взять бы его за это ухо и пригнуть... Боже!"
От нарисованной в воображении картины запылали щеки. К счастью, в зале было темно, и он понадеялся, что его смущение останется никем не замеченным. Стоило бы догадаться, что сегодня судьба играла на другой стороне. Едва он поднял голову, как поймал на себе изучающий взгляд Зацепина и покраснел еще больше.
— Хорошо, что это не эротический фильм, — вполголоса сказал Костя, склонившись к его уху. — Если уж вас так смущают вполне невинные поцелуи на экране, мне страшно представить, что с вами творится, когда вы смотрите порно.
Слава глянул на экран. Главные герои действительно не нашли ничего лучшего, чем начать целовать прямо посреди рушащегося здания, очевидно, считая, что это убережет его от обвала. Потом до него дошел смысл сказанного.
— Дело не в этом! — прошипел он, стараясь, чтобы это не прозвучало истерично. Зацепин по-птичьи склонил голову на бок, и его взгляд сделался озорным.
— А в чем тогда?
Это был очень нечестный вопрос. Вопрос, надо сказать, прямо-таки неудобный и лишний, но Зацепин, казалось, твердо намеревался дождаться ответа.
— Мне жарко, — соврал Слава и демонстративно обмахнулся рекламным буклетом.
— Разденьтесь, — последовал немедленный ответ, и теперь Славе действительно стало жарко. Он что, не понимает, как это все звучит?
— Не дождетесь, — сорвалось у него с языка прежде, чем он смог. В глазах Зацепина заиграли огоньки.
— Вам действительно интересно это кино, Вячеслав? — спросил он таким тоном, что Слава моментально замотал головой.
— Редкая чушь, — честно признался он. Зацепин кивнул.
— Пойдем отсюда.
Не обращая внимания на вялые протесты потревоженных зрителей, они выбрались из зала и молча пошли по пустующему холлу.
— Зачем вы взяли попкорн, если не едите его? — ворчливо поинтересовался Зацепин, перехватив поудобнее по-прежнему полное ведерко. Слава посмотрел на него с недоумением.
— Вообще-то это вы его взяли.
— А зачем я взял попкорн, если я его не ем? — озадачился Зацепин, и Славку вдруг пробило на озорство.
— Видимо, — провокационно заявил он, — чтобы не распускать руки. Вы так нежно его обнимали, что этому ведру можно позавидовать.
Он ожидал получить в ответ что угодно: резкую отповедь, непонимание, даже оскорбление, но Зацепин странно поежился, закинул несчастное ведро в ближайшую урну и, ухватив Славку за локоть, потащил к парковке. От неожиданности тот даже не сопротивлялся.
В машине Константин запустил двигатель, но не трогался с места, просто продолжая сидеть, положив руки на руль и глядя прямо перед собой. Он выглядел как человек, который о чем-то напряженно думает. Слава тоже молчал, не желая вмешиваться в этот процесс, и только снова пытался отогнать от себя навязчивые мысли о поцелуях.
— Я живу в квартале отсюда, — наконец сказал Константин и посмотрел на Славу в упор. — На четвертом этаже. Один. Ты зайдешь ко мне?
Слава молча вглядывался в его глаза, пытаясь отыскать в них, как в зеркале души, что-нибудь отталкивающее, что могло бы послужить предостережением, но ничего подобного не находил. Там были сомнения, налет страха, надежда, желание, обещание... Слава прекрасно понимал, что приглашение однозначней некуда, и ему хотелось согласиться, попробовать, рискнуть, но годами выработанная осторожность заставляла разрываться на части. Что он знал о Зацепине? На что мог рассчитывать? Разовый секс? А как потом работать вместе? Да и сможет ли он сам потом снова справиться с одиночеством? Язык будто онемел и прилип к небу, не позволяя произнести ни слова. Зацепин вздохнул, истолковав молчание по-своему.
— Ладно, я понял. Скажи, куда тебя отвести. Домой, да? Говори адрес.
Слава на секунду прикрыл глаза, ощущая всю прелесть прыжка в ледяную воду, а потом сказал:
— Откуда я его знаю? Это же твой дом.
Войдя в квартиру, Константин попытался из вежливости предложить кофе, но Слава, дико боясь, что струсит и передумает, просто притянул его к себе и, наконец, получил возможность узнать, как целуется его шеф. Оказалось, что весьма неплохо, и все сторонние мысли быстро улетучились из головы. Часть одежды осталась в коридоре, часть — на пушистом ковре в спальне. Слава попытался заикнуться про душ, но на него так нетерпеливо зарычали, что он только успел порадоваться тому, что ничего не ел с самого утра.
Зацепин оказался напористым, но не давил, давая свободу действий, и Славка наслаждался на полную катушку. Прикасаться руками, губами, всей кожей к чужому разгоряченному телу было безумно приятно, от отклика сносило голову, а собственные ощущения вплетались пряными острыми нотками в общий коктейль эмоций. Им обоим хватало чуткости и умения идеально балансировать между нежностью и грубостью, умудряясь не снижать градус, но при этом не пересекать грань, за которой начиналась боль. Сожалений, разочарования не было. Неловкость тоже ушла, вспугнутая нетерпеливыми жадными ласками, которых хотелось все больше и больше. Слава ни о чем не думал, просто впервые за долгое время наслаждался происходящим, погрузившись в него с головой. А когда все закончилось, и даже пошевелиться больше не было сил, просто уснул, так и не добравшись до заветного душа.
Проснувшись, он сразу осознал, где и с кем находится. Честно говоря, это было не удивительно: Зацепин буквально взгромоздился на него, придавив правую ногу и отлежав плечо, на котором с комфортом устроил голову. Рукой он умудрился собственнически обхватить Славку поперек живота. Было довольно неудобно, все тело затекло, да и вымыться не помешало, но выползать из-под теплого и уютного Кости не хотелось. Очень не хотелось, если быть точным. Слава собрался снова закрыть глаза, но тут случайно посмотрел на часы.
— Твою мать!
Зацепин, разбуженный его воплем, недовольно завозился и поднял голову.
— Чего ты орешь? — хмуро поинтересовался он и сонно потер глаза. — Пожар?
— Уже десять! — сообщил ему Слава, пытаясь выпутаться из одеяла. — А рабочий день начинается в девять пятнадцать, если ты не в курсе.
Несколько секунд Костя напряженно соображал, а потом сгреб Славу в охапку одним точным движением и вернул себе под бок.
— У нас сегодня выходной, — заявил он тоном, не терпящим возражений. Слава возмущенно выдохнул и попытался освободиться, но хватка у Зацепина была что надо. — Я сказал — выходной! Будешь так будить меня по утрам — уволю нахрен.
— Это у тебя, может, и выходной, — возразил Слава, стараясь не думать о фразе про другие утра, — а некоторым простым сотрудникам еще кредиты отдавать. Им нельзя бездельничать.
— Кстати, по поводу ссуды, — внезапно вскинулся Зацепин, окончательно проснувшись. — Слушай, тебе не придется с ним так напрягаться. Есть вариант решить твою проблему проще и...
Слава не дослушал. Его будто облили ледяной водой — так холодно внезапно стало. Неужели Костя считает, что он согласился только для того, чтобы тот помог ему с кредитом? В качестве платы за секс?
Игры кончились. Славка сильно двинул Зацепина локтем в живот, и тот подавился невысказанной фразой, тут же разжав руки, чем Щукин моментально воспользовался. Он ужом соскользнул с кровати, быстро натянул белье и штаны, а потом повернулся к приходившему в себя шефу.
— Знаете, Константин Игоревич, я от вас разного наслушался: оскорбительного и не очень. Но вот блядью меня еще никто не называл. Спасибо. Вы еще денег мне предложите для полноты образа. Я так понимаю, что уволиться до погашения ссуды мне никто не даст. Ну что ж, надеюсь, до этого момента мы сможем работать вместе без проблем.
— Что ты несешь? — поинтересовался обалдевший Зацепин, приподнимаясь с кровати. Слава моментально отступил на шаг назад. — Да постой ты! Что я такого сказал?
— Мне пора на работу, — глухо ответил Слава и наклонился за своей рубашкой.
— Нет уж, хватит! — разъярился Зацепин и, рванувшись к нему, ухватил за руку и повалил обратно на кровать. — Я не для того полгода нарезал круги вокруг да около, чтобы теперь так просто все спустить в унитаз. Стой, говорю!
— Сколько? — удивился Слава и даже перестал вырываться. — Какие полгода?
— Такие! — сварливо отозвался Зацепин и развернул его к себе лицом. — Ты дослушай меня, хорошо? Я совершил очень нехороший поступок, ты сейчас разозлишься снова, но, пожалуйста, постарайся понять. Я не собирался помогать тебе с кредитом — боже упаси! обойдешься! — и денег не собирался предлагать: ни просто так, ни, тем более, за секс. Просто, дело в том... Чуть больше двух недель назад мне пришло распоряжение о твоем переводе.
— Переводе? — тихо переспросил Славка. — Куда?
— В главный офис, — поморщился Зацепин. — Повышение, прибавка к зарплате и прочие мелкие радости жизни. Прямо-таки конфетка, а не перевод.
— И почему я узнаю об этом спустя две с половиной недели? — нахмурившись, поинтересовался Слава. Зацепин выругался.
— Ну, потому что только дурак откажется от такого предложения. Я не знал, как тебе об этом сказать. Ты бы исчез из поля зрения и пиши пропало. Что мне оставалось делать?
— Ну, например, дать мне шанс решить этот вопрос самому, — с холодным бешенством ответил Слава и отстранился. — И что такого в этом переводе? Я буду работать в часе езды от тебя. Или ты боишься потерять контроль?
— И это тоже, — согласился с ним Костя. — Но, скорее всего, я просто испугался, что ты исчезнешь из моей жизни. Так что?
— А ты хочешь продолжить... ну... — Слава неопределенно обвел рукой комнату и разворошенную постель, — все это.
— Не вижу причин лишать себя этого удовольствия, — самодовольно ухмыльнулся Костя, и Славка от души врезал ему подушкой.
— Боже, уже пол одиннадцатого! — внезапно сообразил он и снова подлетел над кроватью. — Я же опаздываю! Чего ты ржешь?
— Сегодня суббота, — отсмеявшись, сообщил ему Зацепин. — Нам никуда не надо.
Славка посмотрел на него и тут же погрустнел, вспомнив о том, что дома его дожидался Дэн.
— Тебе нет, а меня Денис ждет. Мне надо будет с ним поговорить. И это будет очень неприятный разговор.
— У вас... — Зацепин многозначительно поднял бровь, и Слава, поняв, что он имеет в виду, отрицательно покачал головой.
— Нет, ничего нет. Но он, кажется, еще на что-то рассчитывает. А я пока не могу забыть о его существовании: предстоят еще две коррекции, а потом надо будет что-то придумать с работой и жильем...
— Тебе не кажется, что ты берешь на себя слишком много чужих проблем? — нехорошо прищурился Костя. Слава остался невозмутим и серьезен.
— Я должен так сделать. Закрыть эту дверь, иначе всю жизнь мне из нее сквозить в спину будет. Я не прошу меня понимать и поддерживать, но не мешай мне. Я не хочу разрываться.
— Понятно, — кивнул Зацепин и вытянулся на кровати, заложив руки за голову. — Что ж, иди к своему болезному, раз так нужно. Но в понедельник чтобы на работе был как штык. А следующие выходные — мои. И возражения не принимаются. Надо же отпраздновать твое повышение.
— А Вера-то оказалась права, — внезапно усмехнулся Слава и пояснил: — Она сказала, что тебе какая-то баба не дает, вот ты и бесишься. Немного ошиблась — это была не баба. Но, по-сути, в точку.
Денис поджидал его в коридоре. Под его испепеляющим взглядом Слава скинул куртку и ботинки и собирался сказать какую-нибудь банальность, чтобы разрядить обстановку, но Дэн молча развернулся и ушел в комнату. Это было странно. Зная Орлова, можно было ожидать скандала, упреков, ругани — всего, что угодно, только не этой напряженной тишины, воцарившейся в квартире. Подумав, Слава прошел на кухню и, заглянув в холодильник, стащил оттуда кусок жаренного мяса. Он ощутил легкий укол совести — Дэн явно старался, готовя ужин, который был вынужден есть в одиночестве. С другой стороны, он же ясно дал ему понять, что будет жить своей жизнью...
Дожевав, Славка некоторое время помялся на кухне, а потом, решившись, направился к Дэну. Тот сидел на кровати спиной к двери и смотрел в окно. Слава осторожно устроился позади него и обнял за плечи. Денис напрягся на одно короткое мгновение, а потом, вздохнув, расслабился и откинул голову назад.
— Оказывается, это неприятно. Никогда раньше не задумывался о таких вещах.
— Неприятно, — согласился с ним Слава. — Иногда, даже больно. Но можно пережить. Я же пережил.
— Это тот тип? — поинтересовался Денис. — Твой придира-шеф, который нахамил мне по телефону? И это серьезно?
— Это он, — подтвердил Слава. — Мы ходили в кино, а потом были у него. Серьезно? Не знаю. Но хотелось бы. Мне он нравится.
— Ну, тогда я попытаюсь за тебя порадоваться, — криво усмехнулся Денис. — Не уверен, что у меня получится, но...
— И на том спасибо, — фыркнув, закончил за него Слава. И оба расхохотались.
Новая должность отнимала много сил, но полученная прибавка окупала все с лихвой. Первым делом Слава отдал долг Даньке, которого весьма прижимала взятая ипотека. Да и младший Тарасов нуждался в таком количестве вещей, что Данька буквально хватался за голову, ошалев от навалившихся отцовских обязанностей. Он выглядел немного уставшим, похудел, обзавелся кругами под глазами от недосыпа, но был вполне доволен жизнью. Нина предложила окрестить трехмесячного сына, но когда Тарасов, в душе всегда бывший атеистом, представил ей в качестве крестных родителей Пашу и Славку, резко передумала, заявив, что не желает быть преданной анафеме прямо в церкви. Больше к этому вопросу они не возвращались.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
