Дальнобойщик

Глава 3.

11 апреля 1259 года После Судного Дня (ПСД по новому календарю),

около девяти часов вечера по местному времени,

территория Центральной Америки,

район бывшей сальвадорско-гондурасской границы,

шоссе Тронкаль-дель-Норте,

окраина города Ситала,

посёлок Адуана-Эль-Пой,

придорожная кантина "Panaderia Lilian".

Мощный бронированный тягач "McNeilus Frontliner TDR-400", таща за собой тяжёлый четырёхосный цельнометаллический прицеп, утробно урча катерпилларовским восьмилитровым дизелем, медленно вкатился на запылённый дасфальт парковочной зоны кантины "Panaderia Lilian", что располагалась в паре километров от бывшей сальвадорско-гондурасской границы, подсвечивая себе путь мощными фотонными фарами, включёнными в городском режиме. Машин на стоянке у кантины было не сказать чтобы много — три трёхосных грузовика "форд-питон 285" с изотермическими кузовами, несколько разномастных тягачей с прицепами разных размеров и назначения, среди которых особенно выделялся невесть как очутившийся на этом континенте древний капотной компоновки "Урал 7770-4260-07", чья кабина была выкрашена в цвета флага Объединённых Коммун Западного Эквадора, и неказистый на вид, но довольно крепкий и обладающий весьма неплохой проходимостью парагвайский джип "Cucaracha". Кто на нём приехал, Эстевез не знал, да и его это, если честно, особо не интересовало. Одно было ясно — это не были los chicos из Mara Salvatrucha, в противном случае, на джипе была бы изображена эмблема этой организации, изображавшая вставшего на дыбы муравья на фоне стилизованных букв и цифр MS-13.

Место для "МакНилуса" нашлось в восточной части паркинга, рядом с чёрным, как смола, "Saltamontes-400 Nova", к которому были прицеплены аж два полуприцепа-цистерны с логотипом Независимого Города-Порта Белиз и которые охранял небольшой до зубов вооружённый отряд в камуфляже — судя по шевронам на куртках, "вольные стрелки" из коста-риканской "Empresa de seguridad Velasquez", хорошо известной от Свободного Города Сиэтл до озера Титикака. Суровые muchachos с автоматами и полуавтоматическими дробовиками пристально оглядели паркующийся рядом с вверенным им автопоездом-танкером, однако никакой угрозы для "Кузнечика" они в "МакНилусе" не усмотрели. Один из охранников, по виду — командир отряда наёмников, повелительным жестом дал понять Ньюту, чтобы тот парковал свой грузовик на некотором удалении от охраняемого ими транспорта. Эстевез, прекрасно зная, что топливозаправщики и автотанкеры всегда охраняются очень скрупулёзно, спокойно последовал указанию командира наёмников и припарковал свой тягач точно там, где ему было указано.

Заглушив двигатель тягача и включив стояночный тормоз, заодно переведя рычаг переключения передач в нейтральную позицию, как того требовал бортовой когитатор, Ньют отстегнул ремень безопасности и внимательно ознакомился с высветившимися на небольшом полихордкристаллическом дисплее данными. Минуту спустя, решив, что его вмешательства в системы тягача не требуется и что все детали и узлы "МакНилуса" функционируют так, как и должно быть, дальнобойщик удовлетворённо кивнул сам себе, после чего перевёл задумчивый взгляд на видневшееся в слабом свете криптоновых уличных ламп здание кантины.

Учитывая то обстоятельство, что вся Латинская Америка, кроме, быть может, Свободной Мексики, Западного Эквадора и Независимого Города-Порта Белиз, находилась отнюдь не в правовом поле, ношение оружия здесь являлось неотъемлемой частью местного колорита. А в заведениях наподобие кантины "Panaderia Lilian" можно было запросто напороться на нож или пулю, поэтому любой уважающий себя человек просто обязан был иметь при себе хотя бы револьвер. Как раз таковой у Ньютона имелся — тяжёлый шестизарядный "Smith&Wesson-67Reaper", изготовленный под патрон .500 Magnum, способный с одного выстрела уложить на месте медведя-гризли (при условии, разумеется, что у стрелка не дрогнет рука и не сдадут нервы). Зачатую хватало одного лишь вида этого грозного оружия, чтобы утихомирить буяна, хотя встречались и такие "кадры", которых не пугал даже "риппер". Впрочем, у Ньюта и без револьвера были способы угомонить слишком уж ретивых идиотов.

Открыв запертый на кодовый ладонный замок оружейный шкаф, Эстевез некоторое время задумчиво глядел на закреплённый в магнитных держателях свой небольшой арсенал, размышляя, стоит ли ограничиться лишь одним "смит-вессоном". Потом, по здравому рассуждению, он пришёл к выводу, что штурмган "Кувалда", купленный им три года назад на одном из оружейных базаров в Медельине (каким образом штурмовой двуствольный дробовик оружейного завода "Арсенал", что располагался в далёком русском городе Тула, попал в Южную Америку, Ньюта, если честно, особо не интересовало), или конфедеративный автомат "Colt-MS218", будут уж слишком выделять его из общей массы посетителей. А посему Эстевез, хмыкнув, вынул из зажима револьвер и, проверив наличие в барабане патронов, засунул его в один из внутренних карманов лёгкой влагоотталкивающей куртки. В другой карман он закинул пару кассет с запасными патронами, после чего пристегнул к правому запястью ножны с боевым ножом, сконструированными так, чтобы при резком движении рукой вниз нож выскальзывал прямо в ладонь.

Скептически оглядев себя в небольшом зеркале, закреплённом на задней стенке жилого модуля, Ньют удовлетворённо кивнул. Ничто не выдавало наличия у дальнобойщика оружия, следовательно, потенциальных любителей лёгкой наживы ждал очень неприятный сюрприз. В местах, подобных этой кантине, всегда следовало быть начеку, если вы не хотели расстаться не только с деньгами и машиной, но и с жизнью.

Ещё раз проверив, все ли бортовые системы деактивированы, Эстевез открыл дверцу кабины со стороны водителя и ступил на верхнюю ступеньку короткой металлической лестницы, внимательно оглядываясь по сторонам. Но, кроме вооружённых наёмников, стерегущих белизский бензовоз, больше никого уроженец Эрмосильо не заметил. Подозрительных, в смысле. Ну не считать же таковым, в самом деле, слегка подвыпившего типа в серо-оранжевом комбинезоне, который стоял, опираясь о фонарный столб и явно пытался освободить свой желудок от излишков еды и спиртного.

Почесав ногтем указательного пальца левой руки подбородок, заросший двухдневной щетиной, Ньют закрыл за собой дверцу тягача и активировал с миниатюрного брелока-пульта охранную систему "МакНилуса". За его спиной тихо щёлкнул магнитной задвижкой дверной замок, запирая кабину тягача; одновременно с этим активировалась сигнализация, которая при попытке нелегального проникновения в кабину мало того, что начинала орать дурным голосом на всю округу, так ещё и поражала злоумышленника хорошим таким разрядом электрического тока. Не смертельного, но обездвиживающего негодяя на несколько минут.

Спустившись на запылённый дасфальт стоянки, Эстевез неторопливой походкой двинулся в сторону кантины, над входом в которую ярко горела неоновая вывеска, изображающая весёлую девицу в поварском одеянии, держащую в руках свежеиспечённый хлеб, а по обе стороны от дверного проёма грозными глыбами высились двое здоровенных бугаёв в кожаных безрукавках и пластексных штанах с заправленными в тяжёлые армейские полуботинки голенищами, держащие наперевес автоматы "Browning GR-68.338" и внимательно наблюдающие за окрестностями. Впрочем, вооружённые вышибалы при подобных заведениях были самым заурядным явлением и обращать на них лишнего внимания явно не стоило. Если, разумеется, вы не планировали устроить какую-нибудь бучу. Но к Ньютону это не относилось. Он просто собирался перекусить и немного отдохнуть перед тем, как продолжить путь в Сан-Педро-Сулу.

Вышибалы проводили Ньюта настороженными взглядами, однако никаких препятствий дальнобойщику чинить не стали. Правда, Эстевез мог поставить пятьдесят колонов на то, что оружие, которое он имел ври себе, охранники просекли, но здесь с оружием ходили почти все взрослые мужчины, поэтому вышибалы не стали заострять внимание на револьвере и боевом ноже Ньюта. В конце концов, право на самозащиту никто ещё не отменял.

Переступив порог кантины, Эстевез на несколько секунд остановился, чтобы дать своим глазам возможность привыкнуть к яркому освещению после полумрака стоянки и слабых лампочек в коротком входном тамбуре. Затем внимательно огляделся по сторонам.

Главный зал кантины "Panaderia Lilian" был спроектирован явно не совсем нормальным человеком, у которого были какие-то извращённые представления о геометрических формах. Странно изломанные углы помещения, имевшего форму неправильного четырёхугольника, создавали впечатление куда большего объёма, нежели на самом деле. Вмонтированные в потолок галогеновые лампы заливали всё пространство ярким светом, практически не давая теней. За полукруглой стойкой из металлопластика хозяйничал немолодой мужчина с заплетёнными в "конский хвост" длинными чёрными волосами, а помогали ему две довольно миловидные молодые девушки в строгих одеяниях, которые, впрочем, лишь подчёркивали их приятные для мужского глаза формы. Из спрятанных в стенных нишах динамиков тягучим противным потоком лились удушающие нео-битовые ритмы, больно ударившие по слуху Ньюта, который подобное не считал за музыку. Вот прогрессивный индастриал-метал или латин-фолк-кор — это другое дело, но было очевидно, что музыкальные пристрастия Эстевеза и хозяина кантины абсолютно не совпадают. Впрочем, это были уже мелочи. Обращать на них внимание Ньют уж точно не собирался. Нео-бит — так нео-бит, пусть так.

Ньютон, ещё раз оглядевшись по сторонам, едва заметно кивнул сам себе и, дотронувшись до лежащего во внутреннем кармане куртки револьвера, двинулся через полупустой в это время суток зал кантины, держа курс на замеченный им столик у дальней стены зала. Путь предстоял ещё неблизкий, и дальнобойщику следовало немного отдохнуть и поесть, а заодно и прикупить немного снеди в дорогу. В заведениях подобного рода она стоила в несколько раз дешевле, чем в придорожных магазинчиках и лавках, а у уличных торговцев что-либо покупать Ньют зарёкся после того, как неплохо так отравился в Южной Гватемале. С санитарными нормами у местных явно были серьёзные проблемы, и рисковать своим здоровьем мексиканец не собирался.

Лучшее место в подобных заведениях для того, чтобы не попасть в какую-нибудь заварушку и суметь вовремя улизнуть — это столик где-нибудь у дальней стены. Там, где не всегда бывает достаточно света для того, чтобы разглядеть, кто именно сидит за столиком. Обычно при заварушке на подобные места обращали недостаточно внимания, что позволяло спокойно ускользнуть из эпицентра боевых действий. Эстевез не считал себя трусом и вполне мог постоять за себя, являясь неплохим рукопашником стиля savate mexicano, однако, если была такая возможность, он старался избегать схваток. И не в последнюю очередь из-за того, что те приёмы, коими владел Ньют, были направлены исключительно на то, чтобы убить противника. Не обезоружить, не обезвредить — именно убить. По своему характеру мексиканец был довольно-таки миролюбивым человеком, однако если его били, извините, по роже, то он не подставлял другую щёку, а бил в ответ. И бил насмерть. Другое дело — использовать оружие, но и здесь Ньют предпочитал прибегать к этому очень весомому аргументу в самых исключительных случаях.

Ближайшие столики оказались занятыми, что было лишь на руку дальнобойщику. Выбранный же им столик находился несколько в тени, что тоже являлось весьма выгодной с тактической точки зрения позицией. В центре стола возвышался тяжёлый графин из псевдостекла, наполненный почти доверху прозрачной питьевой водой из артезианского источника — ещё один плюс. Таким графином можно было хорошенько приложить по голове какого-нибудь болвана, вздумавшего бы опробовать свои бойцовские таланты на Ньюте.

Поправив слегка задравшийся во внутреннем кармане куртки револьвер, Ньют уселся на простой деревянный стул с оббитым синтекожей седалищем и ещё раз осмотрелся. И немедленно придал своему лицу самое добродушное выражение при виде подходящей к столику молодой красивой девушки в потёртых джинсах и сиреневой сорочке с короткими рукавами, которые лишь подчёркивали её соблазнительные формы. В руках девушка держала маленький отрывной блокнот и гелиевую авторучку, а из левого переднего кармана джинсов торчала верхняя часть ручного коммуникатора.

— Добрый вечер, сеньор, — мило улыбнувшись Ньюту, произнесла она на центральноамериканском эспаньоле — в отличие от хозяина торговой фактории Ла-Лагуна опознать в дальнобойщике уроженца северо-западной части Свободной Мексики, где в ходу были и эспаньол, и североамериканский пиджин, и америк, ей не удалось. — Желаете что-нибудь?

— Что предложите? — поинтересовался Эстевез.

— Сопа-де-фрихолес, цыплёнок с тушёными овощами, тамале, из напитков — торито, агуардиенте, есть пиво пяти сортов, кофе, орчата.

— Я за рулём, сеньорита, так что давайте только кофе, — произнёс Ньют, пожимая плечами. От хорошего пива он бы не отказался, но пить за рулём — самое последнее дело для уважающего себя дальнобойщика. К тому же, он хорошо знал, что если его остановят местные cuidadores de caminos, игравшие здесь роль дорожной полиции, то мало не покажется. Парни из Mara Salvatrucha очень не любили пьяных водителей, а пытаться откупиться от них значило подписать себе смертный приговор. У MS были свои правила, которые в организации строго соблюдались. В отличие от продажных чиновников Старой Терры, если Mara Salvatrucha подписывалась на поддержание порядка на вверенной ей территории, то она его и поддерживала. На свой лад, разумеется, но если ты вёл себя пристойно, не пытался притеснять жителей коммуны и не распускал пальцы веером, бояться визита суровых muchachos с автоматами и дробовиками точно не стоило. — И пару пирожков с мясом, сыром и зелёным салатом. Это всё.

— Сеньор не голоден? — улыбнулась официантка.

— На ночь глядя не люблю наедаться, — пожал плечами Ньютон. — Хотя... нет, это всё.

— Как скажете.

Девушка записала в свой блокнот всё вышеперечисленное и, ещё раз улыбнувшись Ньюту, повернулась и зашагала в направлении виднеющейся за стойкой деревянной двери, занавешенной цветастой занавеской, за которой, судя по доносящимся оттуда запахам, скрывалась кухня кантины.

Эстевез внимательно посмотрел вслед официантке. Как говорил когда-то его хороший приятель Эмилио Гонсалес, погибший два года назад вблизи Летема, что располагался на границе Независимой Территории Эссекибо и Конфедерации Общин Риу-Бранку (ничего криминального в его гибели не было — просто веса его грузовика не выдержал ветхий мост через реку), достаточно посмотреть на женскую походку, чтобы понять, чего можно, а чего нельзя ожидать. Ньютон, хорошо знавший о том, сколько женщин перебывало в постели у Гонсалеса, был согласен со словами этого ловеласа. В данном случае походка официантки говорила именно о том, что она является официанткой, не более того. Ничего фривольного от неё ожидать не стоило. Хотя, если сказать честно, удовольствий данного характера Эстевез как раз и не искал, хотя, подвернусь случай, он навряд ли отказался бы от возможности хорошо провести пару часиков, чтобы отдохнуть от тяжёлой дороги и дать организму расслабиться и получить хорошую гормональную встряску.