Небесный танец

Хм. Нам дали расчет? Странно. Наказана только непосредственная исполнительница. А что, Таирии неинтересно знать, кто "заказал" ее сестру?

— Она торопилась... — заметил Шикаши. — Во-первых, ошибки при письме, во-вторых, нажим слабый, и даже забыла подписаться. Очень торопилась.

— Но это она? Это не подделка?

— Полагаю, что да, это ее рука. Меня можно обмануть, если очень тщательно воспроизвести почерк, но для такой подделки нужно много времени.

Гарго (это хозяин гостиницы, где мы жили) сказал, что записку принесли примерно в то время, когда я улетал в Цитадель. Значит, все-таки Таирия. Но какую игру затеяла эта женщина?

Мне пришло в голову, что я теперь могу ее больше не увидеть, и мне отчего-то стало очень грустно.

Вторая записка тоже несла на себе следы спешки:

"Веду руку, жду стопа. Ратроп".

Ратроп — это имя охранника, которого мы наняли для клиентки. Остальной текст — жаргон стражи. "Рукой" называют заказчика преступления. Это известная парадигма: заказчик — рука, которая разит мечом, а меч — это наемник, непосредственный исполнитель. "Веду" значит "слежу", то есть, он идет за предполагаемым заказчиком убийства. "Жду стопа" означает, что сейчас объект слежки куда-то двигается, и Ратроп ждет, когда тот остановится где-нибудь надолго.

— Вероятно, Таирия с ним, — сказал Шикаши.

— Это же опасно, ее могут убить! Почему охранник не отошлет ее?! — возмутился я.

— Мой опыт показывает, что в таких ситуациях от клиентов можно избавиться только грубой силой, — проворчал Шикаши с явным раздражением. — Они непременно хотят поучаствовать в правосудии, но на деле только отягощают профессионалов.

— Она мне показалась рассудительной девушкой...

— Рассудительные женщины бывают только в сказках, — отрезал сыщик.

Я был не согласен, и привел хороший аргумент:

— А как же убийца? Вы же сами сказали, что она профессионалка — хладнокровная и осторожная...

Вернее, мне казалось, что это хороший аргумент...

— Ну и что? Где ты тут увидел рассудительность? Женщина призвана давать жизнь, а не отнимать ее. А эта выбрала самую худшую из профессий и сдохла, как бешеная собака в лисьем капкане. Единственным человеком, который пожалел о ее смерти, был я — да и то, потому, что не успел допросить.

Внутреннее чувство несогласия меня не покидало. Я пытался найти другие примеры, но в голову как на подбор приходили имена всяких авантюристок. Я мог бы упомянуть свою двоюродную сестру, но тогда Шикаши ответил бы другой пословицей: что настоящую дружбу на согласие не разменивают, и был бы конечно прав.

— И что же нам теперь делать?

— Я надеялся на тебя... ты говорил, что маг снов может найти любую цель в пределах Столицы, — съязвил Шикаши.

Я не остался в долгу:

— А вы, говорят, очень знаменитый сыщик, который много лет прекрасно обходился без мага.

Общество Шикаши на меня влияло забавно: раньше я сразу терялся в подобных перепалках, но со временем научился не лезть за словом в карман. Шикаши постоянно надо мной подшучивал, я пересказываю здесь лишь малую толику его замечаний, подчас довольно ядовитых. Приходилось как-то учиться давать отпор, и, конечно, во многом я подражал учителю.

— Обходился, но с магом получается быстрее. Думаешь, зачем я тебя нанял? Неужели для того, чтобы выслушивать, как у тебя ничего не получается из-за какого-то чужака... этого... Серингана?

— Сарингана... — поправил я.

У Шикаши прекрасная память, наверняка он нарочно исковеркал имя великого ученого.

— Ах, да. А теперь ты мне говоришь, что труп воскрес, — ворчал он... и внезапно сделал неожиданный вывод: — Что ж, пошли проверим.

Мы отправились в казармы, где давеча осматривали труп жертвы. Но там нас ждало разочарование: Ниму уже похоронили.

— Пришло распоряжение от ее сестры ускорить дело и пропустить похоронные ритуалы, — сказал генерал.

Шикаши потребовал показать ему это распоряжение, и получил листок пергамента. Снова почерк Таирии. Вроде бы все чисто: письмо, заверенное у генерала, пришло сегодня срочной почтой. Время отправки — около часа назад. Мы опоздали лишь чуть-чуть. Теперь от трупа ничего не осталось, и мы не сможем сказать, было это тело Нимы, или нет.

— А в принципе можно создать такую иллюзию? — спросил Шикаши. — Чтобы был чей-то чужой труп, но выглядел в точности как труп Нимы?

Я возмутился:

— Ну что я по-вашему иллюзию не распознаю?!

— Так... — строго заметил сыщик. — Ты сомневался, что я не смогу отличить труп от живого, я сомневаюсь насчет иллюзий. Предлагаю завязывать с самолюбием и начинать думать.

Кто бы говорил о самолюбии... сам еще тот хвастунишка.

— Ну, в принципе... я мог бы создать такую иллюзию, — признал я. — Но я бы ее распознал.

— А более сильный маг?

— Сильнее меня?

— А что, ты у нас самый-самый крутой, круче только горы Схарма?

Вообще-то в глубине души я себя считал самым крутым — хотя только в одной области, по части иллюзий. Однако вслух я этого никогда не высказывал:

— Ну... нет, — смущенно ответил я. — Но настолько сильные маги — это птицы не того полета, чтобы возиться с трупами танцовщиц.

— Возможно, дело вовсе не в танцовщице, а в ее наследстве. Ты говорил, оно может быть очень ценным. Как думаешь, это достаточно высокий полет для крупной магической птицы?

— Пожалуй, да, — вынужден был согласиться я. — Но я все равно бы заметил.

— Погоди-ка, я помню, как тебя однажды обманула одна девчонка, использовав твой же амулет. И еще припоминаю случай... и еще... Слушай, не выдумывай: пускай ты специалист по иллюзиям, но ты сам также поддаешься им, как и остальные, тебя вполне можно обмануть!

— Фактор времени и внимания, Шикаши. — возразил я. — Меня можно обмануть, если я невнимателен, или спешу. А мы с вами находились в морге очень долго — достаточно долго, чтобы распознать любую иллюзию, кто бы ее ни сделал. И вы правы насчет трупа...

— В смысле?

— Она точно была мертва. Если бы это был, скажем, летаргический сон, я бы заметил ауру, хотя бы слабую.

— Вот видишь!

— К тому же в морге есть некронист. Уж он то заметил бы неладное.

— Все-таки не будем сбрасывать со счетов версию насчет иллюзии. Согласись, ты можешь быть просто не в курсе насчет некоторых уловок. Вот например, та уловка с близнецами, о которой ты прочитал в книжке Серингана...

— Сарингана!

— Ах, прошу прощения! Ты же не знал про нее?

— Про уловку? Не знал.

— Так может быть и тут был применен какой-нибудь фокус с иллюзиями, которого ты не знаешь?

— Шикаши... я все-таки маг первой ступени и специализируюсь как раз по иллюзиям. А магия снов — там я начинающий... пока что.

— А лучше бы наоборот, для сыщика стихия снов важнее. Ну все-таки? Даже такой спец по иллюзиям, как ты, мог не знать чего-то особенного, верно?

Мне крайне не хотелось признавать это, я аж вспотел от досады. Едва нашел в себе силы кивнуть.

— Хорошо. Давай пока рассмотрим эту версию. Я глядел, и проглядел, ты смотрел — и просмотрел. Но в казармах есть еще некронист. Он и осматривает покойников, и делает экспертизу, и готовит к погребению, и хоронит... он должен был много раз касаться трупа. А мне всегда казалось, что иллюзии магов света — это всего лишь обман зрения, но на ощупь иллюзия не сработает?

— Да, точно. Если кто-то и сделал такую иллюзию, ему понадобился бы человек с фигурой, как у Нимы и похожим лицом, чтобы усилить уже существующее внешнее сходство... а хотя... нет, Шикаши.

— Что?

— Я подумал: труп ведь был зеленоватого цвета из-за состава, препятствующего разложению.

— И что?

— Если бы там была иллюзия, кожа трупа так и осталась бы голубоватой, как у Таирии. Некронист сразу бы заметил неладное.

— Ясно. Значит, отпадает. Но я бы для окончательной уверенности задал пару вопросов некронисту — а вдруг он в сговоре.

Вдруг меня осенила гениальная мысль:

— Шикаши! Тройняшки!

Тот, однако, не воспарил к небесам от счастья, и ответил скучным голосом:

— Я думал об этом. Таирия составляла для нас список всех родственников, долго рассказывала, как они были близки с Нимой, и "случайно" забыла про третью сестру, а ты не заметил лжи?

— Ну... это была бы не ложь, а желание умолчать. Это не эмоция, а волевое усилие, его по ауре не распознаешь.

— Хорошо, спросим у ее матери. Но я бы на твоем месте не надеялся.

Кстати, интуиция сыщика не подвела. Позднее мать Таирии подтвердила, что никакой третьей сестры нет и быть не может.

Зато некронист куда-то пропал. Внезапно сказался больным, а, когда мы нагрянули к нему домой, там никого не обнаружилось.

Мы еще больше уверились в мысли, что он должен быть замешан, когда опрос соседей показал: сегодня днем некронист вместе со всей своей семьей собрал вещи и отбыл в неизвестном направлении.

Дело шло к вечеру, но ни Таирия, ни Ратроп больше не давали о себе знать. Мы начинали беспокоиться, не случилось ли с ними чего-нибудь...

Глава 7

Саринган

Была уже глубокая ночь, но мне не спалось. Мысли одолевали.

Таирия дала нам расчет. Формально, мы больше не обязаны заниматься ее делом. Но эта девушка запала мне в душу. Мне так хотелось узнать, что произошло и в какую игру она пытается играть. А тут еще эти поспешные похороны... как будто она не хотела, чтобы мы что-то узнали. А куда делся некронист? Как он во всем этом замешан?

Шикаши даже не заговаривал о том, чтобы закрыть дело. По закону мы больше не могли вести расследование от имени Таирии, однако Шикаши мог действовать от своего собственного. Конечно, за результаты нам никто не заплатит. Но знаменитый сыщик — не тот человек, который бросает дело незаконченным. Мое самолюбие по сравнению с его самолюбием — это как собачья конура по сравнению с домом.

Мои мысли вернулись к нашей клиентке. Вернее, бывшей клиентке. Одно лишь воспоминание о ней волновало мое мужское естество. Как странно: с одной стороны я питал к ней самые теплые чувства, мое сердце было однозначно на ее стороне... но с другой стороны зарождавшаяся в неопытном сыщике интуиция чуяла неладное, а разум ей вторил.

Я вспоминал, как все было. Введя себя в легкий транс, я вызвал ярко и четко образы того дня, когда мы встретились в первый раз. Как она говорила. Что она говорила... "Шалика нашла тело "... "Стражник сказал, что ее убили"... "Я была в ужасе от происшедшего"...

А ведь она ни разу не заявила прямо и недвусмысленно, что ее сестра убита или мертва. Шалика нашла тело... но живое? Стражник сказал, что ее убили... но ошибся? "Я была в ужасе от происшедшего"... от чего?! От убийства... или от страха, что стражники могли что-то заподозрить?! Я бы почувствовал ложь в ее словах, но ведь она так ни разу и не сказала, что ее сестра мертва. Помню, как Шикаши спрашивал ее, а она отвечала: "Я знаю, кто мог убить мою сестру" Мог убить? Именно! Мог, но не убил?

Хотя нет, один раз она сказала именно так: "убита". Но было это в записке, а бумага не имеет ауры, по которой можно распознать ложь.

Она определенно была сильно расстроена. Но чем? Тем, что потеряла сестру? Или тем, что пропало наследство? Но с чего бы ей расстраиваться по поводу какого-то старого барахла? Ведь это только мы с Шикаши знаем, насколько записи ее предка могут быть ценны. Или она тоже знала? А ведь мы ее спрашивали... И что она ответила?

"Я мало, что понимаю в магии" — это ведь не ответ на вопрос, знает ли она, что в пакете. "Пакет остался мне от бабушки. Она говорила о нем что-то, но я уже не помню, что именно. То ли какое-то заклинание, то ли какие-то расчеты" — эти слова объясняют, что именно она узнала о наследстве от бабушки. А что, если она узнала о нем гораздо больше, но от кого-то другого? Тогда ее ответы были правдой... но не всей правдой, которую мы хотели услышать.

Неужели она нас провела? Но как? Зачем? Интересно, где она сейчас?

Мне захотелось снова поискать ее. Но я уже согрелся под одеялом, и вставать было откровенно лень, а потом еще готовить снадобья, разжигать опар... и я решил войти в транс без применения зелий. Таким способом я не "накрыл" бы весь город волшебством поиска, но если она находится где-то не слишком далеко, этого могло хватить.

Закрыв глаза, я сосредоточился. Говорят, крутые маги могут входить в глубокий транс даже без химикалий, а я считал себя крутым... но до того раза у меня ничего не получалось.

Я попытался отрешиться от своих чувств. Для начала надо "отключить" зрение. Зажмуриться проще всего, но потом надо избавиться от фосфенов — этих цветных пятен, которые мелькают перед закрытыми глазами в темноте. Постепенно получилось. Теперь астрал стал чище, яснее, обычное зрение уже не мешало и не вносило помехи. Кристальные, ясные контуры... ага, это Шикаши — бесстрастный, логичный и быстрый ум выглядит в астрале именно так. Дальше: какая-то женщина. Кажется, это наша соседка — почтенная матрона.

Я слышал свое дыхание, скрип мебели где-то вдалеке, какие-то шорохи. На все это накладывались "звуки" астрала, которые не были настоящими звуками, просто так маг воспринимает некоторые эффекты. Я попытался отключить свой обычный слух, чтобы яснее слышать астрал. Его волшебный мир еще немного раздвинулся... и я вздрогнул.

Неимоверным усилием воли я заставил себя сосредоточиться на трансе, заставляя себя отрешиться от стука сердца и услышать кое-что другое. Призрачную иллюзию звука, возникающую от контакта с астралом. Нечто особенное, то, что ни с чем другим не спутаешь. Это звук решительной ненависти, который распространяют ауры людей, готовых убивать или калечить.

Где-то недалеко, возможно, около дома или в соседнем переулке. Я не мог сейчас сказать точнее. Геометрия астрала не такая, как у зримого мира, и строго совместить их невозможно. Но, судя по тому, что звук постепенно нарастал, эти люди приближались.

Я отделил их ауры от всего остального и рассмотрел внимательнее. Ох! Там маги! Двое воздушных, один маг света... еще трое, стихии которых я не способен был определить, только видел по строению ауры, что это волшебники. Должно быть, огненные или земные. С ними еще простые бойцы... много, я сбился со счета, пытаясь разобраться в переплетении близко расположенных аур — больше десятка, это точно.

Выйдя из транса так быстро, как только смог, я побежал будить Шикаши. К тому времени мы с ним понимали друг друга уже с полуслова, так что разговор получился коротким:

— Шикаши, вставайте! Банда... близко... чую, идут на дело... сюда.

Тот уже вскочил, выхватил свои боевые серпы из ящика и снял арбалет со стенки. На мой испуганно-вопросительный взгляд, спрашивающий: "по наши души?" мой напарник ответил неопределенным жестом: "кто его знает" и шепотом спросил:

— Сколько?

— Два ветряка, один светляк, еще трое магов не знаю, каких, и больше десятка воинов.

— Сонь, значит, нет, — удовлетворенно заметил Шикаши. Сони — это маги снов на жаргоне, ветряки — маги воздуха, а светляки, как нетрудно догадаться, маги света. — Где?