Небесный танец

Небесный танец

Глава 1

Саринган

Чужестранец, ты хочешь услышать очередную историю из времен моей молодости? Что ж, я расскажу тебе. Было это много, много лет назад, вскоре после того, как я вернулся из опасного путешествия по Диким Землям.

Представь себе самый погожий день — в меру согретый солнцем, слегка приправленный ветром, напоенный по вкусу влагой ближайшей реки. Лето — лучшая пора в Столице. Самое подходящее время для фестивалей, карнавалов, шумных и красочных шоу.

Мне кажется, что эти празднества подчас превосходят меру разумного. Конечно, мера зависит от вашего характера; но даже самый сдержанный человек начинает делать себе поблажки, когда наступает лето. Что касается вчерашнего студента, то здесь само понятие "мера разумного" исчезает, как облако в знойный полдень. Разве что поблизости окажется кто-то более рассудительный да при том еще и авторитетный.

Вчерашним студентом был я, Эйо Икен, маг первой ступени, а моего старшего и более опытного друга звали Шикаши.

Шикаши — лучший сыщик города, человек практически без недостатков. Правда, хвастался не в меру и очень любил сквернословить. Крайне цветистые обороты естественно и органично вплетались в его речь. Пожалуй, я не буду дотошно их воспроизводить... для краткости.

Он не был волшебником, но, тем не менее считался лучшим в своем деле. Возможно, я слегка преувеличиваю, ведь Столица огромна. Но, по крайней мере в восточных кварталах Шикаши постоянно оставался на вершине рейтингов.

Восточные кварталы — сектор города, ограниченный внешней крепостной стеной на востоке, каналом Чоджи на севере, Бесконечным Трактом на юге и стеной Цитадели на западе. Население восточных кварталов — сколько то там миллионов.

Цитадель Магии издавна возвышалась в самом центре города как крепость внутри крепости, твердыня. Здесь жили и работали маги. Не все, конечно, но многие. Там же располагалась Школа Магии, которую я окончил за пару лет до описанных событий.

Когда вы живете в гигантском муравейнике, где колдуны встречаются почти так же часто, как воры, а магические амулеты не поддаются исчислению, то легко можете столкнуться с преступлением, от которого пахнет волшебством. Именно за такие расследования стал браться Шикаши с недавних пор. Раньше он предпочитал самые громкие дела чисто уголовного характера. Однако бывает, что интересы у людей меняются. Вот и Шикаши решил немого сменить амплуа. Естественно, молодой и честолюбивый маг в таком деле оказался как нельзя кстати. Вот так я и стал его напарником.

Маг первой ступени — это очень неплохо, особенно для выпускника. К тому же, я тройной маг — разбираюсь в стихиях света, снов и воздуха. Чтобы не хвалиться излишне, поясню: первую ступень я получил только по стихии света.

Несмотря на отсутствие опыта, рекомендаций, я, наверное, мог бы найти для себя лучшую работу. Лучшее — по части вознаграждения, но не по части славы. Известность, слава — вот что пьянило меня тогда гораздо больше, чем звон монет. Я хотел утвердиться в своей среде, создать себе хорошее имя. Первый шаг к этой цели я сделал, когда мы с Шикаши поймали Невзрачного Душегуба. Этот отморозок собирался возродить Гильдию Убийц.

Потом было еще несколько более или менее громких расследований, связанных с магией, и меня стали узнавать на улицах совершенно посторонние люди. Хотя и случалось это пару раз в году, но мое тщеславие было глубиной в ложку, и наполнить его гордостью до краев было совсем легко. Короче, такой образ жизни мне пришелся весьма и весьма по нраву, несмотря на то, что работа сыщика оказалась даже опаснее, чем я себе представлял.

Но я упомянул о летних развлечениях. В наших краях так принято: рынок служит местом и для торговли, и для развлечений, и для много другого. Мы с моим напарником как раз шли в направлении ближайшего рынка.

Казалось, что все население окрестных домов собралось здесь. Шикаши, пользуясь своей недюжинной силой, пер напрямик, рассекая людское море, а я удобно пристроился в кильватере.

Кое-где народ толпился вообще плечом к плечу — это значит, что там происходило что-то интересное. Около одной такой плотной группы сыщик остановился. Мы оба были заметно выше среднего роста, могли все прекрасно видеть из задних рядов, и потому поленились проталкиваться к центру.

Люди окружали высокий деревянный помост, а на помосте стояла танцовщица. Мне она сразу понравилась. Красивая девушка. Точеная фигурка, нежная безупречная кожа, и, что радует, грудь не подкачала. А то у циркачек и танцовщиц эта часть тела нередко оказывается... недоработанной.

Рядом сновали какие-то мускулистые шкафы (видимо ассистенты), но для меня они были интересны не более, чем декорации.

Потом на помост вышел какой-то старый хрыч, и зычным голосом начал вещать. Толпа слушала, нетерпеливо ожидая, когда он, наконец, заткнется, и начнется самое интересное. Из объяснений старика я узнал, что девушку зовут Таирия, и она будет исполнять Небесный Танец. Конферансье не стал подробно объяснять, что это за танец такой, разве что упомянул некий "опасный трюк". Из чего стало ясно, что нас ждет не стриптиз, а какой-то цирковой номер. Хотя от стриптиза большинство присутствующих тоже не отказалось бы.

Наконец, старый хрыч заткнулся. За пригорком уселись музыканты, и заиграли мелодию — в меру ритмичную, в меру мелодичную. Что-то в стиле классического искусства равнин прошлого века. Под размеренные аккорды девушка начала свой танец. Гибкая фигурка выписывала на сцене разнообразные па, размахивая длинными кисейными рукавами и столь же длинным шарфиком. Уж не знаю, что именно она хотела изобразить, но смотреть на нее было приятно.

Ничего замечательного она пока не делала, но это был вступительный танец, так сказать, для разогрева публики. Танцовщица была весьма хороша собой, а ее одежда почти не скрывала нежных изгибов и выпуклостей. Так что публика вполне разогрелась и без стриптиза.

Музыка замедлилась, все чаще замирая на кадансах. Танец постепенно перешел в плавные движения, наподобие ритуальных. Под эту мелодию дюжие ассистенты вынесли на помост тяжелую металлическую плиту с углублением посредине. Один из них передал танцовщице две странные штуковины в форме массивных металлических конусов. Таирия закрепила их у себя на ногах, перевернув остриями вниз. Основания конусов как-то привинтились к ее подошвам около носков, а вершины уперлись в пол. Девушка балансировала на этой странной обуви, сохраняя равновесие только за счет постоянного движения.

Оркестр снова прибавил ритм, Таирия продолжала что-то изображать, кружась и переступая с ноги на ногу. Она взошла на плиту, металл звякнул о металл. Конус на ее правой ноге вошел в углубление на плите.

Тогда Таирия сделала несколько резких толчков, раскручиваясь вокруг своей оси. Металлический конус легко скользил в ямке, почти не мешая вращению. Получился как будто живой волчок или юла.

Музыка постепенно ускорялась, и вслед за музыкой набирала обороты танцовщица. Поначалу она еще пыталась изображать что-то околохудожественное, но потом сосредоточилась на одном: быстрее, быстрее, быстрее... Ее силуэт постепенно расплывался. Прежде, чем лицо Таирии превратилось в серый смазанный вихрь, я заметил, как она закрыла глаза. Немудрено: при такой скорости она все равно не смогла бы ничего рассмотреть вокруг себя.

Время от времени раздавался резкий стук — это она ударяла левой ногой об основание, ускоряя свое вращение. Публика замерла, разинув рты — зрелище в самом деле было необычное. Невозможно было даже сосчитать, сколько оборотов она делает в течение удара сердца — пять, десять? Сейчас ее тело представляло собой волчок, сохранявший устойчивость за счет вращения.

Музыканты взяли несколько напряженных диссонансов подряд, ведя мелодию к кульминации. Загрохотали дарубы, протяжно и солидно рявкнули танкиллы. Флейта взошла к верхней ноте, и...

В этот самый момент Таирия подпрыгнула. Ее силуэт оставался смазанным, превращаясь из веретена в блестящий диск, и она взмыла вверх на высоту в три или четыре человеческих роста!

Толпа ахнула. Я видел, что циркачка не применяла магию, да и зрители это понимали, ведь на ней не было обычной прозрачной повязки воздушного мага. Тем не менее она взлетела намного выше, чем способен самый тренированный прыгун.

В то мгновение, когда девушка достигла верхней точки, вращение замедлилось, и мы смогли ее рассмотреть. Ее ноги были почти в шпагате, руки разведены в стороны наискосок, а между ними натянулись перепонки. Это была кожа гигантских пузырей — прозрачная и эластичная ткань. Две перепонки образовали что-то вроде лопастей как у семян некоторых деревьев или у ветряной мельницы. Мне все стало ясно: когда Таирия натянула ткань, образовалась подъемная сила, которая подняла ее вверх. Никакой магии: только простая воздушная механика и удивительная ловкость.

Продолжая вращаться, она плавно опустилась, ухитрившись попасть точно в то же самое углубление на этот раз левой ногой. Мелодия снова стихла.

Зрители одобрительно загудели. Некоторые из них также осознали, в чем заключался фокус, и выкрикивали похвалы, отдавая должное изобретательности и мастерству трюкачки.

Однако, сделав несколько пауз, музыканты заиграли снова, с самого начала применяя напряженную гармонию чистых кварт. Назревало продолжение. Циркачи любят исполнять сложные трюки повторно, чтобы продемонстрировать, что это отработанное умение, а не просто одна случайная удача.

Однако на этот раз, кое-что изменилось. Кто-то из ассистентов вышел на помост со стеклянным стаканом. На дне его было налито масло — немного, всего лишь на палец. Показав стакан публике, он вылил масло в углубление в плите. Хм... очень похоже на смазку, призванную облегчить скольжение.

Таирия сбросила с себя шарфик, отцепила длинные рукава и осталась в трико из гладкой эластичной ткани. Потом она собрала волосы в хвост и закрепила их вокруг лба. Как маг воздуха я прекрасно понимал, что она делает — пытается понизить сопротивление воздуха.

Тут подошел еще один ассистент и отдал ей два тяжелых металлических шара, соединенных прочной цепью. Танцовщица надела на себя крепкий пояс с какими-то механическими приспособлениями, в которых закрепила цепь за самую середину. Тяжелые шары она взяла в руки.

Действо повторилось. Снова играла музыка, снова ножка красавицы цокала о металлическое основание, разгоняя ее до немыслимой скорости. Но на этот раз наблюдать за Таирией было, пожалуй, даже страшновато.

Она выпустила шары, и они летали сейчас по орбитам вокруг нее на расстоянии в несколько размахов рук. Толпа зрителей ахнула, оробела и отхлынула, поскольку тяжелые штуковины проносились над головами у первых рядов. Зрители наблюдали за ними с опаской: а ну как оторвутся да присвистят кому-нибудь прямо в лоб?

И тут появился новый повод для аханья: к стуку металла о металл добавился новый звук: потрескивание. Все увидели, что с каждым толчком из под ног танцовщицы вырываются искры. Сначала их было немного, но по мере ускорения стали вырываться целые снопы.

Музыканты оборвали игру на середине фразы. На площади воцарилась тишина. Публика затаила дыхание. Слышно было только, как басовито гудели цепи, рассекая воздух. И трюкачка отбивала свой рискованный такт левой ногой: Щелк! Щелк! Щелк!

Вдруг она что-то сделала. Я думаю, привела в действие какую-то пружину, сматывающую цепи, поскольку шары стали сближаться. Она больше не удаляла ногой в пол, но, несмотря на это, ее вращение резко ускорилось. Эти массивные шары на концах цепей запасли очень много инерции, которая теперь стремительно превращалась в скорость. Что-то тихо щелкнуло, видимо, цепи окончательно смотались и закрепились. В этот самый момент она прыгнула.

У меня захватило дух! Это казалось совершенно невозможным, невероятным, но она, пожалуй, могла бы перелететь таким манером крепостную стену! По высоте фантастический прыжок был сопоставим с применением магии Левитации каким-нибудь студентом с факультета воздуха с курса эдак второго или даже третьего. Я был в восторге, как и остальные зрители.

Конечно, с настоящей Левитацией это не сравнится, но вся соль была именно в том, что здесь волшебство не применялось! Я сказал об этом своему другу.

— Ты уверен? — переспросил он.

— О, да! Тут не было потрачено ни капли воздушной маны, это точно. Самое большее, что она могла себе позволить — это какие-нибудь снадобья, увеличивающие скорость, силу или другие физические качества.

— Ну волшебные снадобья — это обычное дело для циркачей, я имел в виду что-то более действенное вроде амулета левитации...

— Нет, нет, ничего подобного! — горячо возразил я.

— Хорошо. Это сразу отметает один из мотивов, связанный с возможным жульничеством...

— Мотив? Шикаши, вы что-то сказали про мотивы?

Он хитро ухмыльнулся и пояснил:

— Видишь ли: я не просто так притащил тебя на это рынок, — с этими словами он указал на танцовщицу, которая принимала поздравления публики. — Знакомься: Таирия — наш потенциальный клиент. Раньше Небесный Танец был еще более впечатляющим и рискованным, поскольку его исполняли сестры-близнецы Таирия и Нима. Но увы, два дня назад Нима была убита. Генерал местной стражи расписался в своей беспомощности. Тогда ее сестра обратилась ко мне.

— А что, в этом деле есть магия?

Вместо ответа он протянул мне листок бумаги. Это была записка. Женский почерк: красивый, изящный но твердый: четкие дуги рун, ровные штрихи.

"Для Шикаши.

Позавчера моя сестра была убита. Расследование по горячим следам полностью провалилось. Слышала, что вы — лучший сыщик в округе и не боитесь браться за дела, в которых замешаны маги.

Я уже навела справки, и знаю, что ваши гонорары высоки. Но я готова заплатить требуемую сумму. Вы можете найти меня завтра на рынке Лохматого Пса, где я буду исполнять Небесный Танец в память о моей сестре.

Надеюсь на вашу помощь.

Таирия".

— А имя ее сестры вы откуда узнали?

— Надо всего лишь держать уши раскрытыми, — сказал Шикаши, указав подбородком на зрителей.

Сыщик был прав: в толпе лопотали без остановки. При желании можно было послушать, о чем они говорят, и получить кое-какую полезную информацию.

Глава 2

Саринган

Увидев Таирию вблизи, я несколько оробел. На сцене в окружении гороподобных помощников она выглядела миниатюрной и юркой, но вблизи оказалась ровно моего роста. Не то, чтобы я имел какие-то предубеждения против крупных девушек, просто... неожиданно.

А если не придираться к росту, то рядом танцовщица смотрелась еще красивее и сексуальнее. Она смыла актерскую краску, но черты лица остались в меру яркими; она переоделась, заменив облегающую одежду на свободную, но я не мог найти ни одного изъяна в линиях ее тела. Вы, наверное, станете иронизировать: мол, много ли можно увидеть, когда мешает просторный халат? Но некоторые маги света способны заглянуть сквозь ткань, и не отказывают себе в этом маленьком удовольствии. И я себе не отказал... и не пожалел: перед моим взором словно ожила статуя эпохи Искусства Поиска Безупречности. Конечно, такое сквозное зрение не совсем полноценно, но все же...

Шикаши назвался сам и назвал меня, предъявив верительные грамоты с печатью генерала.

— Прежде, чем я скажу, что берусь за это дело, я хотел бы ознакомиться с его обстоятельствами, — сказал сыщик. — Расскажите то, что знаете. Особенно меня интересуют ваши предположения и то, что вы имели в виду, упоминая магов в вашей записке.

Жаль, что голос Таирии поблек в моей памяти. Девушка изложила историю случившегося связно и неглупо. Шикаши пришлось лишь изредка направлять ее рассказ короткими вопросами — в то время как других клиентов, бывало, приходилось часами расспрашивать, чтобы получить все необходимые сведения.

Беда случилась два дня назад. В ту ночь Нима осталась в доме одна. Таирия ночевала у своего парня, и должна была вернуться к полудню.

Утром к ним зашла торговка по имени Шалика. Она не только снабжала сестер молоком и соками, но была их давней подругой, и даже имела ключ от двери. Войдя в дом, торговка не встретила девушек, которые обычно вставали рано, вели себя шумно и встречали гостей без промедления.

Женщина не хотела заходить второй раз, и решила убедиться, что хозяек в самом деле нет дома. Она стала обходить все комнаты подряд, а когда заглянула в спальню, нашла Ниму. Кинжал торчал из ее спины, и запекшаяся, потемневшая кровь заливала половину кровати. Тело уже остыло.

Шалика позвала стражу, а те послали гонца за Таирией. Когда она появилась, дом уже окружили люди местного генерала, отгоняя зевак и бардов, что сползлись, как черви-падальщики на запах смерти.

Осмотр места происшествия и опрос свидетелей ничего не дал. Таирия поделилась своими подозрениями с генералом, но без толку:

— Он сказал, что с такими бедными уликами расследование сможет провести только сыщик, притом очень хороший, а страже дело не по зубам.

Тут надо пояснить, что у нас в Столице своеобразная система правосудия — нецентрализованная. Вполне в духе идеи "стабильного хаоса". В рядах борцов с преступностью существует четкое разделение труда. Есть группы, которые специализируются на разных задачах.

Самые многочисленные — это стражники под начальством генералов. Они стараются предупредить преступления, прийти вовремя на помощь, поймать преступника по горячим следам или по чьей-то наводке. Если преступнику удалось избежать встречи со стражей, тогда в дело вступаем мы, сыщики. Нас не так много и работаем мы в основном поодиночке или парами. Далее, есть "фаланги" — небольшие отряды, которые специализируются на охране особо важных персон или мест. И, наконец, существуют "конторы" — гильдии наемников, которые занимаются всем подряд по мелочи.

Во время войны генеральская стража превращается в основную армию города, фалангисты — в гвардию, мы, сыщики — в контрразведку, а конторщики служат часовыми, конвойными, а также в разведке. Таким образом, одни и те же люди в мирное время сдерживают преступность, а во время войны составляют ядро армии.

Я забыл еще упомянуть Цитадель. Там своя система. Как стены самой Цитадели образуют крепость внутри крепости, так и в деле защиты Столицы от внутренних и внешних врагов она играет роль сердцевины, ядра. В Цитадели есть своя стража, состоящая из магов и подчиняющаяся одному из иерархов. Простые горожане их слегка побаиваются, называя "карателями". Причина этих страхов, вероятно, состоит в том, что каратели не размениваются на мелочи. Они занимаются только очень важными делами, связанными с магией, политикой, мафией. Но дела такого рода зачастую приводят к весьма серьезным последствиям. Так что нередко появление карателей на сцене сопровождается особенно большим шумом и эффектами, устрашающими сонных обывателей.

— Значит, какие-то улики все-таки есть, — сделал вывод Шикаши.

— Я знаю, кто мог убить мою сестру... — начала Таирия.

— Ого! Тогда в чем же дело?! — удивился я.

— ... но я не знаю, как его найти, — закончила она.

— Давайте по порядку, — сказал мой напарник. — С чего все началось?

А началось все, по словам Таирии, много лет назад, задолго до ее рождения. Давным-давно в ее роду был маг снов, довольно сильный и уважаемый. Маг всю жизнь вел какие-то исследования, но естественная смерть от старости прервала его многолетний труд.

Дело жизни, прерванное смертью, — история старая, как мир. Иногда маги завещают свои архивы Цитадели, надеясь на то, что их коллеги с благодарностью и пользой применят знания, которые уже не нужны усопшему. А другие оставляют записи потомкам, предполагая, что в роду появится другой маг той же стихии, способный извлечь пользу из наследия своего предка.

Тут был случай второго рода. Предок Таирии и Нимы завещал свои работы тому магу снов, который будет его прямым потомком по крови и успешно закончит Школу Магии. Предполагалось, что он получит эту посылку из далекого прошлого как награду за успешную сдачу экзаменов.

Шли годы, потомки колдуна множились и процветали, но ни одного мага в клане больше не родилось. Согласно завещанию, на роль хранителя наследства выбирали достаточно богатого человека, чтобы не возникло искушения нарушить волю покойного и продать его бумаги. Так пакет с записками колдуна несколько веков переходил из рук в руки, из поколения в поколение.

Несколько лет назад Таирия и Нима стали очередными хранительницами наследства.

А недавно к ним пришел некий человек... и предложил продать записки мага. Сестры отказали ему.

— Этот любитель древностей оказался весьма настойчивым, — рассказывала Таирия, — и наше с ним расставание получилось... бурным.

— В смысле "бурным"? — не понял Шикаши.

— Ну... он стал нам угрожать, и мы ему предложили проваливать к... в общем, далеко.

— А потом?

— Он проваливать не захотел, продолжал настаивать и грозиться, и тогда мы с сестрой... его поколотили... слегка... а может, и не очень слегка.

Сыщик оценивающе посмотрел на потерпевшую. Видимо, он прикидывал, на что способны две такие статные девицы, как Таирия. По мне так вдвоем они почти любого мужика уделают, если, конечно, тот без оружия и без магии. Судя по следующему вопросу Шикаши, мы думали одинаково:

— Надеюсь, ваш гость выжил?

— Да... отделался расквашенным носом. Но вот что странно. Он шмыгал и вытирал нос так, как будто там была кровь. И действительно несколько капель упало на пол, но лицо его оставалось чистым и таким... застывшим что ли. Как маска.

— Маска и есть, — подтвердил я. — Магия света, группа Иллюзий, аркан Маска. Губы двигались, когда он говорил?

— Я не помню... но он улыбался время от времени. Противно так.

— Интересно, интересно...

— Когда я упомянула про это дело, то генерал тоже сказал, что тут замешано волшебство, и лицо на самом деле не его.

Таирия, тем временем, продолжала рассказ. Визит нахального гостя случился две недели назад. Он не назвал своего имени, не сказал, кого представляет, и скрывал свое настоящее лицо. Поэтому генерал заявил, что найти его невозможно. Остается лишь одна надежда: нанять какого-то особенно высококлассного сыщика, и надеяться, что он сможет разгадать безнадежную загадку.

— Поэтому я обратилась к вам, — закончила Таирия.

Шикаши с достоинством поклонился, заметив, что классного сыщика она нашла совершенно правильно. Однако, хвастая и распуская веером хвост, он не забывал о деле:

— А почему вы решили, что именно тот покупатель замешан в убийстве?

— Наследство пропало.

Когда стали обследовать место преступления, генерал первым делом выдвинул версию ограбления. Таирия тщательно осмотрела весь дом и не нашла старинного пакета. Все остальное было на месте, а наследство волшебника исчезло.

Однако Шикаши не успокоился:

— На всякий случай давайте уточним: можете ли вы предположить иные мотивы убийства? Какие-нибудь другие недоброжелатели, может быть, в более отдаленном прошлом?

Таирия не смогла припомнить сколько-нибудь серьезных конфликтов, благодаря которым ее сестра могла нажить себе смертельных врагов.

— А может быть, она вам чего-то не говорила? — допытывался Шикаши.

Уж не знаю, что сыщик добивался своей настойчивостью, но я никогда не понимал до конца все уловки, которые он применял на допросе. Девушка сделала решительный жест отрицания.

— Вы не знаете, что такое близнецы. У нас не могло быть друг от друга секретов. В детстве мы даже придумали свой тайный язык — тайный от всех, кроме нас двоих, и так поступали всегда: делились друг с другом самым сокровенным и самым незначительным, а перед другими лишний раз не открывались. Доходило до того, что мы сами иногда немного путались, вспоминая, что было со мной, а что с ней. Пару раз мы даже видели одинаковые сны.

Потом зашел разговор о пропавших записях. По словам Таирии, это был аккуратный толстый пакет, упакованный в пергамент, пожелтевший от времени.

— Что могло быть в этом пакете?

— Я мало, что понимаю в магии, — развела руками танцовщица. — Пакет достался мне от бабушки. Она говорила о нем что-то, но я уже не помню, что именно. То ли какое-то заклинание, то ли какие-то расчеты...

— Ваша бабушка еще жива?

— Увы...

Больше никаких полезных сведений от сестры убитой мы не получили. Она сама завела разговор об оплате наших услуг. В ответ Шикаши спросил:

— Вы не убивали свою сестру?

Ее лицо полыхнуло гневом как огнем:

— Я же сама обратилась к вам!

Она была права: расследование по горячим следам ничего не дало, а значит дело закрыто генеральской стражей. Дальнейший поиск следов преступника возможен, но только если кто-то из друзей или родственников жертвы наймет сыщика. Убийце не было никакого смысла делать это, тем более, не было смысла нанимать дорогого и умелого специалиста, у которого больше шансов раскрыть преступление.

Шикаши посмотрел на меня, и я изобразил пальцами один из тайных условных знаков, о которых мы давно договорились. Я сигнализировал, что девушка не лжет.

— К тому же, — добавила вдруг Таирия, — все знают, что значит серая повязка на голове. Ваш спутник — маг снов. Разве он не чувствует, что я не убийца?

— Вот теперь, когда вы это сказали, чувствует. Поэтому я и спросил, — ответил Шикаши. — Прошу меня извинить. В моей карьере пару раз были случаи, когда меня нанимали убийцы при сходных обстоятельствах. Они полагали, что их невозможно заподозрить. Действительно, заподозрить вас почти невозможно, но чего только не случается в жизни. Еще раз прошу меня извинить. И я берусь за это дело.

Пока Шикаши и танцовщица заключали договор, я размышлял об одной оговорке, которую она сделала. Девушка сказала, что отправилась провести ночь со своим мужчиной. Интересно, у них все серьезно или у меня есть шанс? Циркачка мне по-настоящему понравилась, и мои молодые гормоны пребывали в полном согласии с рассудком.

Потом мы решили осмотреть место преступления.

Здесь, несмотря на огонь юности в крови, мое мнение об уме Таирии немного померкло. Она устроила в комнате тщательную уборку, уничтожив тем самым все улики, которые могли остаться после стражников генерала. Даже сломанная щеколда на окне была исправлена плотником.

— Боялась, что кто-нибудь влезет, — призналась она.

Я представил себе молодую девушку ночью, одну, в доме, где только что произошло убийство. Оставить беззащитно открытым окно, через которое уже однажды влез душегуб? Вы бы на ее месте так поступили?

Очевидно, что кровь, пропитавшую тонкое одеяло и матрац, тоже нельзя было оставить гнить в такую жаркую погоду. Но все прочее можно было бы не трогать. Таирия, однако, устроила здесь что-то вроде генеральной уборки.

— Вы пытались вместе с грязью и беспорядком стереть случившееся?

Шикаши спросил низким бархатным голосом. Думаю, если бы он не стал сыщиком, то сделал бы карьеру певца. Своим голосом Шикаши иногда творил такое, что можно было заподозрить применение магии снов или амулетов. Кажется, у него были заготовлены особые интонации на все случаи жизни. Вот и сейчас он говорил особенным тоном, предназначенным для утешения потерпевших. Эффект последовал незамедлительно, девушка разрыдалась у него на груди.

Она говорила что-то сквозь плач. Да, она многое рассказала о своей сестре и о прошлом, но я не буду повторять все дословно, поскольку в дальнейшем расследовании это нам никак не пригодилось. В основном она вспоминала детство, их девчоночьи проделки, описывала характер сестры. Как нетрудно догадаться, они были похожи. Она не притворялась в своем горе, и, кажется, ее тоска чуточку притупилась после того, как Шикаши спровоцировал слезы.

Маги снов способны видеть эмоции находящихся рядом людей до мельчайших подробностей — по ауре. Слушая невольную исповедь Таирии, я многое узнал о ее характере. Это был по-настоящему хороший человек, и мне особенно сильно захотелось помочь именно этой клиентке.

Тем временем Шикаши начал краткий допрос на месте преступления.

— Был ли в комнате беспорядок, следы обыска?

— Нет. Ничего не было тронуто, потому я и не догадывалась сначала о краже.

— Значит, преступник либо искал очень аккуратно, либо знал, где искать, закончил свои дела быстро и не успел наследить. Кто знал о том, что пакет лежит именно в этом ящике?

— Только я и сестра, — ответила Таирия. — Мы положили пакет туда после смерти бабушки, став очередными хранителями этого наследства.

— Когда это было?

— Три года назад, на обряде почитания.

— На обряде были гости?

— Конечно. У нас большой клан.

— Спрятав пакет, вы больше его не перекладывали?

— Даже не заглядывала в ящик. Там всякий старый хлам...

— Мог кто-нибудь из гостей видеть, как вы кладете пакет именно сюда?

— Ну... я не знаю. Вряд ли, — немного подумав, она добавила. — Случайно могли заметить, ведь мы специально не прятались.

— А мог кто-нибудь из них посоветовать вам, куда положить пакет?

— Не помню такого.

— Но прошло три года. Вы могли забыть?

— Да, наверное. Пожалуй, могла бы.

— А мог кто-нибудь из них знать, куда вы вообще кладете такие вещи?

— Да, мама, отец, дядя знали. Возможно, еще кто-нибудь от них.

— Кто-нибудь убирается в доме? Та торговка, которая подняла тревогу?

— Шалика? Нет, убирались мы сами.

— У кого еще есть ключ?

— У меня, у Нимы... был. У Шалики. Это все.

Мы взяли у Таирии адреса разных людей, имевших отношение к событиям, и покинули ее дом.

Шикаши спросил меня, насколько может быть ценно наследство мага снов. Я рассказал ему то, что знал.

В стихии снов больше заклинаний, чем в любой другой (а вообще есть стихии огня, воды, земли, воздуха, света, снов и пустоты). Но большинство заклинаний стихии снов совершенно бесполезны. Например, способность читать "мысли" жуков (ну о чем интересном может думать жук?) или аркан, позволяющий заметить издалека крохотную зеленую линию в ауре лошади (даже неизвестно, с чем эта линия связана). Формулы всех эти заклинаний тщательно записываются, но пылятся в библиотеке Цитадели, никому не нужные, просто на всякий случай. Изредка оказывается, что из какого-то заклинания можно извлечь пользу, но обычно нет.

Если наследство старого мага содержит подобные заклинания, тогда оно не стоит практически ничего. Но есть в магии снов несколько групп крайне полезных заклинаний — Поиск, Зов, Чтение Мыслей, Ясновидение, Эмпакинез. Если старик открыл что-то подобное или хотя бы приблизился к открытию, то за это вполне могли и убить.

— Значит, многое зависит от того, что же он оставил потомкам... — пробормотал Шикаши.

— Наверное, что-то ценное, раз его за это убили.

Сыщик фыркнул и отчитал меня:

— Сколько раз я тебе говорил: не спеши с выводами! Так ты никогда не станешь великим сыщиком, сравнимым по величию со мной.

Да, Шикаши не был скромником, это так.

— Убийство ради кражи пакета со старинным наследством — это версия, которая лежит на поверхности, — продолжал он свою нотацию. — Но то, что лежит на поверхности — это не обязательно правда. Это просто то, что сейчас оказалось ближе к твоему мысленному взору, и потому кажется больше и значительнее. Вот тебе другая версия: клиентка обмолвилась, что три года не заглядывала в ящик. Это значит, что пакет могли украсть, скажем, два года назад. А убийство совершили лишь третьего дня по мотивам, никак не связанным с наследством. Кстати, ты же у нас, кажется, большой специалист по иллюзиям?

Я немного удивился резкой сменой темы, но подтвердил.

— Что ты скажешь о "Маске"? Кажется, я уже видел такое, и не раз, — заметил Шикаши. — Только уголовники называют это "морда взаймы".

— Это простонародное название, правильнее — Маска. Да, преступники, бывает, используют. Но здесь работал профессионал высокого класса, вот что интересно.

— Как ты это определил?

Я объяснил ход своих мыслей.

Есть несколько видов "масок". Все они меняют внешний вид лица. Простейший вариант — создать перед настоящим лицом иллюзорное изображение. У этого способа есть большой минус: полное отсутствие мимики. Даже когда человек говорит, его иллюзорные губы не двигаются. Это слишком заметно.

Второй тип маски чуть сложнее. Поддельное "лицо" делают не сплошным, а с выемкой внизу для губ и подбородка. Тогда при разговоре видно, как двигаются губы и нижняя челюсть.

Но и у этого заклинания есть недостаток: нужно сделать плавный переход от краев маски к настоящему лицу. Если у человека мимика очень энергичная, то при разговоре могут возникать заметные дефекты. Либо края рта вдруг скрываются за маской, либо щеки проступают наружу сквозь поддельную личину.

Но есть еще третий тип маски. Она меняется одновременно с движениями лица. Это сложный аркан, который требует от мага гораздо большего мастерства.

Когда нахальному гостю расквасили нос, за маской кровь была не видна, но она текла. Как только капли падали вниз, они становились видимыми. Если бы это была маска второго типа (с настоящими губами и подбородком), тогда кровь была бы заметна на губах и подбородке. Значит, мы имеем дело с третьим типом маски, которую делал специалист.

Однако нельзя сказать, что это был такой уж большой мастер. Таирия заметила, что выражение лица гостя было застывшим. Это значит, что маг схалтурил: сделал нормальные движения губ, а об остальной мимике не позвботился.

Глава 3

Саринган

Мы вышли из дома клиентки. Воздух потускнел и насытился влагой. Тучи бабочек спускались вниз в поисках укрытия среди человеческого жилья, предупреждая жителей о том, что скоро может начаться ливень.

Сестры-близнецы жили на втором этаже трехэтажного дома. Окно, через которое влез убийца, выходило на улицу и располагалось довольно высоко. На стене не было никаких уступов по которым можно было бы залезть наверх.

Шикаши захотел осмотреть окно, и я наколдовал Левитацию. Дождь рядом с нами сразу пошел в обратную сторону: снизу вверх. Мощный поток воздуха концентрировался на ступнях, локтях и подмышках, аккуратно поднимая нас вдоль стены.

Узкий подоконник, на котором едва-едва можно встать. Окно состояло из двух частей. Слева была узкая створка на петлях, а справа — широкая неподвижная рама. Плотник починил запор, и никаких следов взлома не осталось. Но как же преступник сюда попал? Он мог быть магом воздуха, как и я, или использовать летательный амулет. В те времена Цитадель не торговала коврами-самолетами, но для предприимчивого человека всегда найдутся обходные пути...

Сыщик скомандовал поднять его на крышу. Здесь на первый взгляд не было ничего интересного: два пологих ската, крыша покрыта обычными тонкими пластинками из пескобетона, а по краям идет низкий бордюр.

— Смотри-ка...

Шикаши указывал на две чуть заметные отметины. Очень похоже на след от веревки. Самой веревки нигде не было видно. Возможно, убийца использовал якорь-кошку? Осмотрев крышу, мы обнаружили столбик громоотвода. Сыщик обратил мое внимание на горизонтальную полоску. Здесь ржавчина была стерта, и металл слегка блестел.

— Что скажешь? — спросил сыщик.

Понятно. Веревка охватывала громоотвод с двух сторон и свешивалась через бордюр. Преступник спустился с крыши до второго этажа, после чего потянул за один конец веревки, и смотал ее.

Я высказал Шикаши свои соображения. Он согласно кивал с видом мастера, которому ученик правильно отвечает урок. В принципе, так оно и было.

— Есть еще кое-что...

Шикаши сильно пнул громоотвод. Тот немного согнулся. Сыщик многозначительно посмотрел на меня, как бы предлагая разгадать очередной ребус.

— Хотите сказать, эта железяка хлипковата? И значит... значит преступник был легким человеком, иначе бы громоотвод погнулся бы в сторону улицы? Убийца либо маленький, либо худой. А еще створка окна, на которой был сломана щеколда, очень узкая. Толстяк или крепыш там не пролезет. Значит, преступник — стройный мужчина любого роста.

— Или женщина, — добавил сыщик. — Или подросток.

Я мысленно представил себе картину, и немедленно изобразил ее, создав магическую световую иллюзию прямо в воздухе. Иллюзия рисовала Таирию, которая пытается пролезть в собственное окно, однако определенные упругие округлости спереди и сзади этому очень мешают.

Шикаши покосился на изображение и неприлично заржал. Сквозь смех он признал, что, женщины, конечно, тоже бывают разные.

Нашей следующей остановкой стали казармы генеральской стражи. Генерал встретил нас радушно. Неудивительно: два отряда стражников могут конкурировать между собой, но с сыщиками им делить нечего. Скорее, наоборот: мы помогаем друг другу делать общее дело.

Потому генерал охотно и подробно рассказал нам все, что знал. Мы провели довольно много времени в казармах, собирая информацию.

Началось все с опроса свидетелей — то есть, самих стражников и их предводителя. Как профессионалы, они подробно и детально воссоздали картину места преступления, иногда сопровождая свои пояснения простыми рисунками на пергаменте, например, чтобы показать положение тела.

По их словам комната была в полном порядке, никаких следов обыска или борьбы. Убитая лежала на кровати лицом вниз, укрытая тонким одеялом, сквозь которое и был нанесен удар. Ее руки оставались опущены вдоль тела и немного разведены. Кинжал торчал из спины вертикально, всаженный по самую рукоятку. Кровь немного смочила одеяло вокруг лезвия, но в основном пропитала матрац слева от трупа.

Окно было взломано, судя по всему, каким-то металлическим инструментом с плоским наконечником вроде рычага, ломика или широкого ножа. В результате гвозди, державшие щеколду, оказались аккуратно выдернуты. Положение тела указывало на то, что проникновение было выполнено бесшумно, и жертва даже не проснулась.

Потом мы направились в морг. В те времена я уже начал привыкать к виду трупов, но все еще не приобрел того безразличного и холодного цинизма, который присущ бывалым солдатам и особенно некронистам. Как говорил Шикаши, возня с мертвецами — самая неприятная часть нашей работы, но, увы, совершенно неизбежная.

Передо мной лежала Таирия. Так я подумал сначала, вздрогнул, но через мгновение осознал, что это должна быть ее сестра-близнец Нима. Сходство было абсолютным за исключением цвета кожи — светло-салатного. Это результат действия состава, который вводят внутрь трупа, чтобы он не разлагался. Вскоре должны состояться похороны, и перед ними телу придадут прежний вид, выкрасив краской под тот цвет кожи, который покойная имела при жизни.

Смотреть было особо не на что. Тело сильной, красивой женщины, которая еще только начинала жить. Маг-некронист, который заведовал моргом, сказал, что покойная, судя по всему, была в отменном здравии, и могла нарожать кучу детишек, если бы не удар убийцы. Никаких повреждений, следов борьбы на теле не обнаружилось за исключением единственной смертельной раны. Судя по всему, Нима перешла из состояния глубокого сна сразу в состояние сна вечного.

Шикаши интересовала в первую очередь рана, нанесенная убийцей. Здесь он не стал требовать от меня отчета, поскольку в таких делах я еще не разбирался. Напротив, он осматривал жертву и по ходу дела делился со мной своими премудростями:

— Это профессиональный удар. У меня почти нет сомнений, что мы имеем дело не со случайным преступником, а с опытным убийцей, специалистом своего "дела". Посмотри, как вошел нож — между двумя ребрами. Максимально близко к позвоночнику и с небольшим отклонением к центру. Дело в том, что изредка встречаются люди с расположением сердца не слева, а справа. При таком ударе сердечная мышца будет задета гарантированно, независимо от особенностей анатомии жертвы.

Наконец, дошла очередь и до орудия преступления.

Простой кинжал из закаленной стали без рисунка или отметин. Безликое и универсальное оружие, которое применяют как профессиональные убийцы, так и преступная шпана значительно меньшего калибра. С рукоятки клинка были стерты все следы, маг не смог уловить никакого особенного запаха, кроме запахов металла, крови и ржавчины.

Лезвие кинжала было длинным, узким, острие тщательно заточено. Шикаши взял его, и продемонстрировал мне: рукоятка полностью исчезла в руке сыщика. Она была слишком короткой, и сыщик не мог держать такое оружие сильным и надежным хватом. И снова этот взгляд, говорящий: "думай, партнер".

— Значит, все-таки женщина, — сказал я.

Рука убийцы должна быть узкой. Даже худой, тонкокостный мужчина или мальчик-подросток, как правило, имеют сравнительно широкие ладони. Этот кинжал был предназначен либо для женщины, либо для ребенка. Его длинное узкое лезвие требовало минимального усилия, чтобы нанести тот самый удар. Я сказал об этом.

— В моей практике встречались дети-убийцы, — заметил Шикаши, слегка мрачнея от воспоминаний. — Но никогда — профессиональные, а удар нанесен знатоком своего дела. Теперь у меня почти не осталось сомнений в том, что мы имеем дело с женщиной.

Это несколько сужало круг поиска, однако не настолько, чтобы внушать оптимизм. Худая женщина, наемная убийца-профессионалка — вот все, что мы пока знали. В нашем многомиллионном городе хватает бандитов. Где ее искать? Я бы встал в тупик перед подобной проблемой, но только не Шикаши.

Глава 4

Саринган

Наследство мага исчезло, но в комнате не осталось следов обыска. Напрашивался вывод: убийца знала, что искать, и где. Тем не менее, Шикаши имел в виду еще несколько версий. Первая: пакет был украден раньше; вторая: убийце просто повезло найти бумаги сразу; третья: она действовала очень аккуратно, имея целую ночь в своем распоряжении. Тем не менее, версия об осведомленности убийцы казалась наиболее вероятной, и сыщик стал ее раскручивать в первую очередь.

Мы составили список родственников и друзей Таирии и Нимы — всех тех, кто присутствовал на обряде почитания или часто посещал дом. Мы обходили их поодиночке и расспрашивали о том, кто что знает насчет наследства мага.

Каждому из них Шикаши в конце встречи задавал сакраментальный вопрос: "вы замешаны в убийстве?" — и выслушивал возмущенные ответы. А я в этот момент внимательно всматривался в ауру: не промелькнет ли там петля лжи или мутноватая полоска сомнения.

Первая маленькая удача улыбнулась нам, когда мы говорили с Шаликой — той самой торговкой, которая нашла тело.

— Кажется, я видела наследство мага, — сказала она нам.

На правах лучшей подруги, она часто бывала в доме близнецов и пользовалась их полным доверием. Однажды Нима купалась и попросила принести полотенце из комода, но не сказала, в каком ящике посмотреть. Поэтому Шалика выдвинула все ящики, прежде, чем нашла полотенце. В одном из них обнаружился всякий хлам: мусор, записи, портреты, сувениры и большой пакет, завернутый в пожелтевший пергамент. Шалика закрыла ящик, и забыла о нем, покуда сыщик не объяснил, что именно искал убийца.

Было это не так давно — около месяца назад. Для нас это означало, что версия насчет давней кражи отпадает. Все-таки убийство и наследство мага должны быть связаны.

Оказалось, что история про наследство широко известна в роду, став одной из семейных легенд. Никто не мог объяснить вразумительно, что за бумаги находятся в пакете, и каждый строил свои предположения. Одни говорили, что там, должно быть, бессмысленные записи старого маразматика, возомнившего, что оставляет потомкам ценные откровения. Другие, напротив, утверждали, что записи имеют огромное значение, вот только надо подождать, когда в роду появится маг снов, и тогда клан прославится. Тем не менее, ни оптимисты, ни пессимисты не знали точно, что же там, внутри.

— А я знаю, — заявила одна старуха, очередная дальняя родственница сестер-танцовщиц.

В первый раз за все время, пока мы обходили свидетелей, я почувствовал, что здесь нас не будут кормить досужими домыслами. Ауру старухи украшали строгие ровные линии — верный признак того, что женщина не врет, а также и того, что эта старая, физически немощная перечница сохранила в свои годы сильный и острый ум. Бабуся была не так проста, как выглядела.

Она придавала большое значение традициям и истории рода. Кажется, для нее это было особенно важно. Имена, даты, события — все это бережливо хранилось в памяти. Женщина жила среди теней былого — воспоминаниями, семейными легендами. Помню, у нее было очень мелодичное имя, которое больше подошло бы молодой девушке — Энфиалина. Но ведь когда-то и она была молода...

— Этот пакет передается из рук в руки очень давно, — рассказывала она. — Тот маг умер триста лет назад, и его ветвь родового древа цветет пышным цветом. Сейчас число его потомков перевалило за сотню, — рассказывала старуха. — Я знала бабку близняшек, мы были подругами, и я хорошо помню ее дядю. Именно он в свое время был хранителем наследства. Этот остолоп случайно разбогател, благодаря везению, но столь же внезапно разорился по собственной глупости. Тогда пакет отдали на сохранение бабке Таирии. Дело в том, что в завещании значилось: наследство мага должно храниться у богатой семьи, чтобы не служить источником лишнего искушения.

— А что, близнецы в самом деле богаты? — поинтересовался Шикаши. — Этот Небесный Танец, который они исполняли, получается, весьма доходное дело?

Старуха не согласилась:

— Нет, танцы — это баловство. Но бабка Таирии была очень состоятельна. К тому же и рассудительна, а мать бережлива, и девочки унаследовали их черты. Они, хотя и не приумножили состояние, но и не растранжирили его. Таирия и Нима жили прилично, но скромно на те деньги, которые зарабатывали сами, храня бабкино богатство для своих будущих семей и детей.

Я напомнил старухе, как она обмолвилась, что знает о содержимом пакета.

— В самом деле знаю. Видите ли, в завещании нет запрета на то, чтобы заглядывать в пакет.

— Вот как?!

— Да. И Азано однажды показывал мне эти бумаги.

— Азано — это...?

— Это дядька бабки близнецов — тот, кто был хранителем наследства. Так вот, Азано однажды вскрыл его и показал мне, а потом сложил все обратно и запечатал.

— Но что же там было?

— Какие-то вычисления и схемы. Это по твоей части, — сказала старуха, обращаясь ко мне, — Я разбираюсь в истории, а в магии ни в зуб ногой. Скажу только, что копировать все эти записи было бы пустым занятием.

— Почему?

— Да потому, что там все зашифровано. Представляешь? Чуть-чуть картинок, а все пояснения к ним — сплошная абракадабра.

— Вот тебе на! Не понимаю... тогда какой во всем этом смысл?! — воскликнул я. — Что толку, если наследник получит записи, в которых все равно не сможет разобраться?

Старуха посмотрела на меня очень насмешливо и пояснила:

— Он получит не только записи. Есть еще одна часть наследства, тайная. Эта часть — ключ.

Оказалось, Азано проболтался. Вернее так: у Азано был двоюродный племянник, который проболтался Азано, а тот растрепал еще кое-кому, включая нашу свидетельницу. Таким образом тайное стало явным, но не настолько широко известным, чтобы войти в семейные предания. Об этом знали, но немногие. Именно племянник Азано был очередным хранителем ключа.

Свидетельница не помнила имени этого человека, и не могла сказать, жив ли он еще. Но она пообещала покопаться в архивах. Шикаши заинтересовался содержимым пакета, хотел больше деталей, но и тут память подвела старую женщину.

Тогда я предложил применить черный опар, чтобы вызвать из прошлого старые воспоминания. Она была не против, и я отправился в магическую лавку Цитадели.

Лавка волшебства — мне нравилось это место. Можно сказать, что меня сюда тянуло. Здесь накопилось много соблазнительных вещиц — амулеты, ингредиенты, артефакты, фолианты с магическими формулами. Большинство из них относились к категории "только для магов". Цитадель не хотела лишних конкурентов, и во все времена ограничивала торговлю колдовскими причиндалами.

Закончив Школу Магии, я получил самостоятельность формально, а, нанявшись на работу к Шикаши, обрел и фактическую, денежную независимость. У меня образовался небольшой избыток монет, и я стал частым гостем магазинчика Черного Крыса.

Хозяина так и называли — "Черный Крыс". Наверняка это была кличка, но он не обижался. Так получилось, что мы быстро сдружились, и как-то раз в порыве откровенности он признался, что приторговывает из-под полы и понемногу занимается контрабандой. Ничего особо страшного, но, вообще то, если бы я об этом доложил, он бы отправился прямиком в тюрьму. Все же Черный Крыс не ошибся в недавнем студенте: будучи сыщиком, занимаясь ловлей серьезных преступников, которые убивали, насиловали, пускали по ветру целые кланы, я стал снисходительно смотреть на мелкие нарушения закона. Но разве я один такой, не совсем законопослушный?

— Покупаешь для себя? — спросил Черный Крыс, ставя на прилавок баночку с порошком.

Каждый раз, продавая мне черный опар, он задавал этот вопрос, и я отвечал "да". Открыв рот, я чуть было не сказал по привычке то же самое, но вовремя осекся.

— Нет... для одного человека.

Черный Крыс тоже привык к тому, что я покупаю порошок исключительно для себя, и удивился:

— Надо же, я думал опар нужен только магам снов для Поиска и всего такого. Ладно. Тогда мне полагается спросить пол и возраст твоего "человека".

— Женщина, старая. "Полагается?" Зачем тебе это?

Черный Крыс пренебрежительно бросил:

— Эх ты, студент... Знаешь ли ты, что черный опар имеет противопоказания? Его нельзя беременным и старикам. Если бы ты дал опар этой твоей бабке, она могла бы окочуриться раньше времени.

Кажется, я вспотел и побледнел, осознав, что чуть было не совершил фатальную глупость. Но кто же мог знать? Неужели я прогулял именно те лекции, на которых могли говорить об этом? Помнится, тогда у меня как раз случилась первая любовь... или вторая... или третья. Не помню, но, в общем, меня поглотило одно из ранних романтических увлечений, и учеба отошла на второй план.

Узнав, что черный опар мне нужен для того, чтобы освежить воспоминания старухи, Черный Крыс предложил мне другое снадобье. Оно было гораздо дешевле и безопаснее.

Но и слабее. Результат получился более, чем скромным. Нашей свидетельнице удалось вспомнить и зарисовать пару схем, виденных в книге, и короткий обрывок текста, звучавший как полная абракадабра. Стало ясно, что "взломать" этот шифр без ключа нереально.

— А схемы? Они тебе о чем-то говорят? — спросил Шикаши.

— Это ауры. Не целиком, а только схематическое изображение основных элементов.

— Чьи?

— Ну... судя по всему, ауры двух каких-то мужчин, магов... ничего особенного.

— Искать их бесполезно, небось? Триста лет прошло... многовато даже для магов.

Я кивнул и заметил, что картинки вообще содержат маловато деталей для Поиска. Там нужна целая куча подробностей.

— Получается, что исследование предка Таирии как-то связано с аурами... — пробормотал сыщик заинтересованно.

Он задумался, но я прервал его размышления, чтобы огорчить:

— Шикаши, он же был магом снов, как и я! У нас большая часть заклинаний так или иначе связана с аурами. Так что эти картинки ровно ничего не значат. Вот если бы можно было расшифровать тот текст... он ведь был написан под схемами и, наверное, служил для пояснения...

Так получалось, что кратчайшая тропинка расследования вела к племяннику Азано.

Мы надеялись, что у клана Таирии есть нужные записи в архивах, и эта надежда оправдалась. Род мага бережно хранил свою историю, в нем даже был свой архивариус, который занимался составлением генеалогического древа и ведением истории клана. Этим архивариусом была как раз старушка с красивым именем — Энфиалина.

Мы узнали имя двоюродного племянника дяди бабки Таирии (вот как!). Это был некий Сенсейм Аперу. Само собой, он порядком постарел, но помирать пока не собирался.

— И вы хотите, чтобы я сказал вам ключ?! — восклицал он. — Это закон наследства, это воля покойного, мой род честно хранит ключ многие годы, и вы хотите разрушить связь поколений?! Нет, нет и нет!

— Послушайте, но ведь наследство украдено, — увещевал его Шикаши. — Если мы не найдем записки мага, то ключ будет бесполезен, и воля покойного в любом случае будет нарушена.

Старик не внимал голосу рассудка и продолжал упираться:

— Записи пропали? А кто за них отвечал? Разве я? Нет, отвечали эти богачки. Правильно говорят: много уважения к своему добру — мало уважения к чужому. Вот и пропердели, потеряли наследство покойного, нарушили его волю. А я не собираюсь. Пусть их семья покрыта позором, но я не хочу покрывать свою!

И так далее в том же духе. Я долго упрашивал вредного старикашку, а Шикаши, тем временем, помалкивал, погрузившись в раздумья, предоставив мне упражняться в красноречии. Хранитель ключа злился, и готов уже был послать меня куда подальше:

— Я вообще не хочу тебя слушать, я очень стар и у меня плохо со слухом!

Наконец, видя, что у меня ничего не получается, сыщик взял дело в свои руки:

— Судя по всему, Ниму убили ради записей мага, которые зашифрованы, — заметил Шикаши. — Таирии теперь ничего не грозит, так как она потеряла свою часть наследства. Открыв пакет, убийца увидит, что записи зашифрованы, и поймет, что ему нужен ключ. После этого он придет сюда, и убьет господина Сенсейма. Затем расшифрует записи, и...

Сыщик говорил очень тихо, а Сенсейм прислушивался, затаив дыхание. Он прекрасно понял последние слова. И куда только делись проблемы со слухом?

— Постойте, — Сенсейм прервал сыщика. — Я подумал... пожалуй, я пойду вам навстречу... но с одним условием.

— Что за условие?

— Барды... барды должны узнать о моем позоре. Если уж мне суждено нарушить волю покойного, я хочу понести наказание за это в полной мере. Так пусть я буду опозорен!

Судя по ауре, вредный старикашка очень испугался. Очевидно, он хотел избавиться от смертельно опасной информации и надеялся, что убийца узнает о том, что ключа у него больше нет. Болтливые барды были для этого как нельзя кстати. Если минутой раньше Сенсейм боялся опозориться, то теперь он, напротив, страстно этого позора желал. Шикаши в своем репертуаре. Вот что значит специалист по допросам!

Ключ оказался листком бумаги, на котором подробно описывался порядок расшифровки записей мага. Секретный код был изящным и надежным; я убедился, что мои впечатления были верны: без ключа никто не смог бы раскрыть шифр.

Я не мог выполнить нужные вычисления в уме, так что расшифровку пришлось отложить до возвращения домой. Я переселился, когда стал работать в сыске, и сейчас жил в той же гостинице, что и Шикаши.

Когда мне удалось расшифровать единственный фрагмент текста, который у нас был, мои волосы встали дыбом, и я без стука ворвался в номер сыщика.

— Шеф! Это... это... это просто задница, а не наследство!!

— Эйо, ты применяешь слишком мягкие ругательства для своего возраста... — съязвил он. — Расшифровал? И что там было написано?

— "До и после аркана". Представляете?!

— Эээ... не совсем. Что тебя так возбудило? Да кончай ты подскакивать, как блохастый пес, и объясни толком!

— "До и после аркана". Это надпись под схемами! А схемы изображают что?

— Ауры...

— Именно! Я думал, это ауры двух мужчин. Нет, Шикаши! Это ауры одного человека до и после применения аркана. Вы представляете, что это значит!?

— Видимо, что-то важное, если ты до сих пор так орешь, — заметил сыщик. — Но лучше бы ты говорил потише, ведь и у стен есть уши...

Он преувеличивал, у нас был амулет против подслушивания, но я все-таки понизил голос и объяснил поспокойнее:

— Поиск, любой Поиск идет по ауре. Если человек изменит свою ауру, его никто не сможет найти магическим путем. А сейчас всех крупных преступников, шпионов и так далее ищут именно так — по ауре. Если какой-то маг снов однажды увидит вашу ауру, он сможет найти вас на очень большом расстоянии всего за одну ночь. Помните, как мы поймали Невзрачного Душегуба? Я запомнил его ауру, когда он бежал. Это более-менее стандартный метод, и потому важных людей и всякие важные места охраняют маги снов. Волшебник смотрит на ауры, а если случается какое-то преступление, он может найти любого человека, который покажется подозрительным. Если даже он забудет ауру, есть черный опар, чтобы вспомнить все мельчайшие детали, необходимые для Поиска.

Наконец, до Шикаши дошло:

— Ты хочешь сказать, что этот древний маг ухитрился изменить чью-то ауру? И, если научиться применять такое волшебство к другим, тогда будет невозможно найти преступника или шпиона по ауре?

— Дело даже хуже, Шикаши. В том тексте сказано: "аркан". Заметьте: не "заклинание", а "аркан". Арканом мы называем заклинание, которое является только одним из множества, несколько арканов составляют группу заклинаний. Поскольку сейчас не существует никаких заклинаний по изменению ауры, значит предок Таирии придумал целую новую группу арканов. Я думаю, в его бумагах написано, как применить это заклинание к любому человеку.

— Похоже, найдется немало желающих, убить за это наследство, — пробормотал Шикаши.

— Да уж...

Глава 5

Саринган

Я забыл сказать о том, что Шикаши нанял охрану для танцовщицы.

Как только он услышал, что записки мага зашифрованы, сыщик подумал: а вдруг злоумышленники не знают, у кого находится ключ к шифру? Тогда они вполне могут решить, что и ключ тоже находился у близнецов. И тогда Таирии грозит серьезная опасность.

Чтобы не рисковать, Шикаши нанял для нее хорошего охранника за деньги из собственного гонорара. Вообще-то ей самой полагалось оплачивать такие вещи, но сыщик хотя и дорого драл за свои услуги, сам жадиной не был. Изредка случалось так, что наши затраты на расследование превышали плату клиента.

Сегодня по дороге к очередному свидетелю мы завернули домой к Таирии, чтобы отчитаться о том, как идет расследование. Но, когда взошли на порог, стало ясно, что у нас возникли проблемы.

Перед дверью Таирии коридор изгибался под прямым углом, образуя нишу. В тени этой ниши прямо напротив входа торчало два арбалетных болта! Дверь была открыта настежь.

Шикаши немедленно ворвался в комнату, но я уже чувствовал, что рядом никого нет... по крайней мере, никого живого, ни одной ауры. В доме танцовщицы нас встретил трехлинейный разряженный арбалет, закрепленный на уровне моего пупка и смотрящий в сторону двери.

— Это охранник. Он поставил ловушку для незваных гостей, — сказал Шикаши отрывисто. — Кажется, не зря.

С этими словами он коснулся темного пятна на полу. Кончик пальца окрасился алым. Сыщик охнул.

— Она еще теплая! Убийца совсем рядом! Эйо, ты можешь пойти по следу крови?

— Что я вам, собака? Могу подкрасить...

Я наколдовал простую иллюзию, и капли крови на полу ярко засветились, переливаясь всеми цветами радуги. Теперь их не нужно было подолгу высматривать, и мы бегом устремились по следу.

Цепочка пятен вихляла по узким малолюдным улочкам. В двух местах натекли целые кляксы — здесь убийца останавливался ненадолго. О том, где находится Таирия и ее охранник, можно было только догадываться. Если ловушка ранила убийцу, они могли броситься в погоню точно так же, как и мы.

Забежав за угол, я столкнулся с Шикаши, который внезапно встал, как вкопанный.

Цепочка из пятен крови обрывалась здесь. Перед нами лицом вниз лежало тело. К счастью, это была не Таирия и не ее охранник. Женщина — маленькая и хрупкая, в сером плаще. Шикаши перевернул ее. Прямо из солнечного плетения торчало оперение абралетного болта. Рана уже не кровоточила, но вокруг натекла лужа крови, которая празднично переливалась всевозможными красками, нарушая весь драматизм момента.

В пределах своего магического "зрения" я не чувствовал ауры Таирии. Что касается охранника, его ауру я не знал, так как Шикаши нанимал его без меня. Я мог бы найти танцовщицу, но для этого придется входить в транс. Сейчас у нас возникло дело чуть более срочное — свежий труп.

Очевидно, труп той самой убийцы: женщина, щуплая и жилистая. И эта одежда, такая характерная для преступных профессий, — ее серый цвет с бесформенными разводами делает силуэт человека максимально незаметным на фоне пескобетона городских кварталов.

Болт вошел глубоко. Я не лекарь, но думаю, что с такой серьезной раной она не смогла бы проползти и нескольких шагов, не то что бегать по улицам. Единственное возможное объяснение — если она находилась под действием сильного стимулятора или наркотика. Вот только стимулятор не лечит раны, и она истекла кровью прямо на бегу. Судя по ауре, она умирала.

— Зови лекаря скорее! — крикнул мне Шикаши.

Я засомневался:

— Ее же все равно казнят...

Было бы жестоко оживлять преступницу только ради того, чтобы потом предать смерти во второй раз.

— Скорее всего да, но это ключевой свидетель! Нам надо знать, кто ее нанял. Скорее!

Я послушался сыщика. Наколдовал Левитацию и рванул вверх со всей возможной скоростью. К счастью, в нашем городе легко найти лекаря, особенно, если вы умеете летать.

Набрав высоту я отыскал глазами место, свободное от крыш домов. Вот оно. Поблизости должен быть рынок, а где рынок — там и лекарь, и кузнец, и библиотека, и все остальное. Развив бешеную скорость, через полминуты я оказался над центром площади. Осмотрелся, выискивая нужный символ. Вот он: капля крови в синем кольце: маг воды, специализирующийся на лечении. Еще полминуты, и я влетаю в его заведение, что-то выкрикивая на ходу.

Для опытного лекаря такие ситуации не в новинку. Этот был достаточно опытным. Он схватил с полки какой-то чемоданчик, и выскочил за дверь, оставив свое заведение ученику. На это ушло еще полминуты. Потом я поднял нас обоих в воздух над площадью, распугав стайку крикливых птах, и устремился назад.

На все про все ушло в общей сложности три минуты. Я был страшно доволен и собой, и расторопным лекарем.

Тот склонился над женщиной. Под действием магии ее спазматически сжатые мышцы живота расслабились до состояния мягкой тряпки, и лекарь аккуратно вытянул болт. Без него рана казалась еще более глубокой и жуткой.

Еще немного магии — и кровь, лениво сочащаяся из раны, помутнела и свернулась, образуя тромб. Лекарь раскрыл свой чемоданчик и достал склянку. На боку красовалась этикетка с аккуратной цепочкой рун: "Универсальная кровь".

Пока лекарь готовился вернуть к жизни свою пациентку, я наблюдал за ее аурой. Сердце давно остановилось, дыхания не было, и лишь в мозгу едва теплились остатки жизни. Потом лекарь начал переливать кровь и заставил биться сердце. Аура стала ярче, но почти сразу померкла, затем снова обрисовалась четко, и угасла вновь, и так несколько раз, волнами. Я сказал об этом магу.

— Что-то мешает. Я было подумал, что стрела отравлена, но нет, я не чувствую яда.

— Она, похоже, находилась под действием наркотика или стимулятора, — сказал я. — С этой раной пробежала десяток кварталов.

— Вот оно что...

Колдун продолжал свою возню, впрочем, с тем же успехом. Лекарь стимулировал ее сердце, но, судьба как будто не хотела возвращать к жизни ту, кто отнимал жизни других. Лекарь что-то объяснял, но я не помню деталей. Кажется, он говорил, что стимулятор был очень мощным, магическим и полностью исчерпал все резервы организма, всю энергию, запасенную в клетках. А сейчас нужен был хотя бы крохотный природный запас, чтобы запустить жизненные процессы.

Тянулись минуты. Не знаю точно, сколько это продолжалось. Со временем периоды улучшения становились все короче и, наконец, несмотря на все усилия лекаря, убийца умерла окончательно.

А мы потеряли нить, ведущую к возможному заказчику.

Но где же наша клиентка и ее охранник? Если они преследовали убийцу, то куда подевались?

Шикаши сказал, что собирается вызвать стражу и обследовать труп, а мне предстояло искать Таирию.

— Что сегодня привело ко мне молодого мастера? — спросил Черный Крыс.

Иногда трудно было понять, льстит он или насмехается. До звания мастера мне было так же далеко, как червяку-падальщику до верхушки Башни Ветра, и он это прекрасно знал.

— Нужен свежий черный опар, — ответил я. — Для себя.

Черный Крыс достал баночку с полки и поинтересовался:

— Собираешься искать очередного бандита?

— Ты не поверишь: клиентку!

Крыс захихикал. Ситуация в самом деле была на грани абсурда.

— Деньги с клиентов надо брать вперед, чтобы потом они за тобой бегали, — назидательно резюмировал он. — Если хочешь, можешь забить косячок у меня на складе. Не думаю, что ты сопрешь там что-нибудь, я тебе доверяю.

Я в самом деле торопился, так что воспользовался его предложением. Нужна была тихая, темная комната, и склад товаров Черного Крыса походил как нельзя лучше. Насчет "забивания косячка" он пошутил, но не совсем. В предстоящем колдовстве мне придется нюхать дым черного опара. Эта дрянь — наркотик, так что к опару полагается еще и противоядие (которое у меня уже было).

Войдя в транс, я раскрутил в астрале Тройную Спираль, предполагая очень быстро отыскать Таирию. Линии спирали развернулись, я вызвал резонанс, и они дрогнули, как бывает всегда при соприкосновении с мишенью.

Но дальше произошло что-то непонятное. Вместо того, чтобы образовать кокон вокруг цели поиска, линии стали растягиваться и запутываться, образуя широкую полосу с ответвлениями и завитками. Чертовщина какая-то: может быть я что-то напутал? Перекрыв поток энергии, я попробовал начать все заново. С тем же результатом. Что же делать?

Где-то у меня было другое плетение. То же заклинание Поиска, но предыдущая версия, похуже. Когда-то я сделал ее и пожалел выбрасывать. Я направил поток маны в старое плетение. Снова раскрылись линии Тройной Спирали, послабее и пореже. Снова я ввел их в резонанс. На этот раз астральная картина напоминала связку хвороста, растянувшуюся на много верст вдоль восточных кварталов. Пойди пойми, где там может быть Таирия.

Плюнув на это безнадежное дело, я плавно вышел из транса, встал, и, щурясь от дневного света, вышел со склада.

Черный Крыс обслуживал какого-то огненного мага. Не знаю, кто это, всех не упомнишь. Зевая от переутомления, я опустился на диванчик для клиентов. Вскоре покупатель ушел. Крыс поинтересовался:

— Ну что, нашел свою девчонку?

— Она не моя девчонка, она клиентка... нет, не нашел.

Крыс округлил глаза:

— Неужто грохнули?

Заклинание Поиска считается очень надежным. Если мишень не найдена, значит она либо мертва, либо в глубокой коме, либо где-то очень далеко. Я рассказал Крысу о том, что видел в Астрале. Он был магом земли, а не снов, но жизненный опыт да постоянное общение с клиентами много значат. Задумчиво почесав подбородок, он выдал:

— Не уверен на все сто... но, кажется, я слышал что-то насчет сбоев Поиска от... (тут он назвал имя, которое мне ни о чем не говорило). Покупатель пришел ко мне и заказал одну редкую книгу. Он говорил, дескать, это исчерпывающее руководство по всем видам Поиска от самого Сарингана. У меня этой книги не было, и я заказал ее специально в другом городе. Но тот маг, наверное, как-то иначе разрешил свои проблемы, и не стал выкупать у меня свой заказ. С тех пор этот фолиант у меня так и пылится. Мне не хочется продавать дешево раритет, который обошелся мне в кругленькую сумму, а покупатели предпочитают что-нибудь поновее. Возможно, ты найдешь в ней ответы на свои вопросы... я сделаю тебе скидку... по дружбе.

Я с сомнением всмотрелся в ауру Крыса — не пытается ли он подсунуть мне барахло. В ауре невозможно было ничего не разобрать, я чувствовал противодействие амулета. Заметив мои сомнения, Крыс демонстративно снял с себя браслет, который оказался тем самым амулетом, не позволяющим распознать ложь. Теперь его чувства открылись для меня, и я убедился, что он говорит правду. Цену Крыс заломил серьезную даже по меркам магов, но, полистав фолиант, я понял, что книга того стоит. Все предыдущие покупатели, наверное, даже не заглядывали в нее, посчитав цену несуразной. А книжка была хороша. Прочитав пару страниц наугад, я восхитился детальному, внятному изложению и удобной систематизации материала. Чувствовалось, что автор хотел быть понятным и полезным читателю. Мало, что доставляет большее удовольствие, чем книга, добросовестно написанная не только для себя, но и для других. Пожалуй, эта монография займет в моей библиотеке почетное место. В общем, книжку я купил, и тут же сел читать.

Так... интересно... что у нас тут...

Саринган — очень известный маг снов, живший... довольно давно. В свое время прославился исследованиями астрала. В основном занимался аурами, Телепатией и Поиском, в чем достиг больших успехов.

Потом он попытался разрешить давнюю проблему: изобрести заклинание для безвредного, но принудительного чтения мыслей. Вообще-то возможно либо то, либо другое. Мысли человека можно прочитать без вреда для его здоровья, но только, если он сам согласен и не боится этого процесса. Если же человек отказывается, тогда приходится применять особые снадобья, чтобы сломить сопротивление. Эти снадобья ядовиты и необратимо разрушают мозг. Чем сильнее сопротивляется жертва, тем дольше длится допрос и тем фатальнее его последствия.

Но иногда такое жестокое обращение считается оправданным. Например, когда поймают матерого убийцу, и он не хочет рассказывать, где его сообщники. Тогда выбор невелик: всякое промедление в поимке беспощадных преступников может стоить кому-то жизни. Лучше уж пожертвовать рассудком убийцы, коль скоро он все равно осужден на смертную казнь. Но это жестоко, и маги издавна мечтают найти безвредный вариант заклинания.

Саринган долго пытался решить эту проблему, но у него так ничего и не получилось. В результате он разочаровался в магии и занялся математикой и философией, где со временем достиг не меньшего признания, чем в колдовстве.

Эта книжка была очень подробная, пожалуй, слишком подробная для большинства покупателей, настоящий склад всевозможного теоретического и фактического "барахла". Но я такие как раз люблю.

Заклинанию "Поиск" была посвящена значительная часть толстого фолианта. Довольно быстро я нашел и Тройную Спираль. Вариант Сарингана был слегка устаревший, но кое в чем лучше современных. Я нашел парочку изобретений, которые почему-то не вошли в современные учебники. Надо будет потом усовершенствовать свое собственное плетение...

Вскоре я обнаружил и то, что искал. Упоминание о случаях, когда Поиск срывается. Первое: когда цель слишком далеко. Ну это очевидно. Второе: когда ищущий маг слишком слаб. Это не про меня. Третье: когда цель мертва. Очевидно. Четвертое: если у нее изменилась аура. Да, но это чисто теоретическая возможность, так как никто не умеет менять ауру настолько сильно. Возможно, наследство предка Таирии как раз позволяет это сделать, но ведь его пока никто не прочитал! Еще вариант: цель в коме. Это я тоже знаю. В трансе. Об этом я тоже слышал. О, а вот здесь что-то новое: если цель мертвецки пьяна. Хм. Интересно, не знал. Выходит, запойного пьяницу найти сложнее? А вот еще. Если цель под действием некоторых сильных наркотиков... следует перечисление. Однако, это все мало отличается от состояния комы. Во всех этих случаях раскинутая спираль Поиска просто не реагирует. А у меня реакция есть, но слишком обширная, так что точное местонахождение Таирии установить не удается.

Перевернув страницу, я невольно воскликнул "ага!". Там было изображено именно то, что я видел в астрале. Ветвистая структура, завитки. С нетерпением я начал читать...

"Как говорилось выше, Астральный Резонанс вызывает свертывание линий поиска вокруг веретена 7-й и 17-й линий короны верхнего левого церебрального сфероида ауры..." — так, это все элементарно, то же самое пишут во всех учебниках, а вот интереснее: ": свертывание происходит из-за перехлеста кратных линий по тороидальному контуру, в случае, если есть одно решение системы уравнений. Но если их два и более, то возникает так называемый "эффект волосяного колтуна". Дальше шли хитрые расчеты, в которых маг доказывал, что в астрале обязательно возникнут такие изображения, как на картинках.

Так... два решения? Это как? Две одинаковых ауры? Но ведь каждая аура уникальна! Погоди-ка... У него должно быть написано про это в другой части книги... ага, вот.

"Одинаковые ауры бывают у генетически идентичных насекомых, например, у муравьев одного поколения. У людей такое явление наблюдается только у зародышей однояйцевых близнецов в первые недели пренатального периода". У близнецов? Хм. А потом что? "Позднее из-за самых незначительных различий сенсорного опыта у близнецов наблюдается столь же небольшая дифференциация аур".

Дальше шли схемы и примеры, из которых следовал очевидный вывод: у двух близнецов ауры могут быть достаточно похожи, чтобы Поиск реагировал на обоих одновременно. В результате заклинание дает сбой, линии запутываются.

У Таирии как раз есть сестра-близнец — Нима. Вернее, была, так как ее убили. Или все-таки есть? Ведь на кого-то среагировал мой Поиск?

Но... я ведь видел своими глазами труп Нимы...

Глава 6

Саринган

Вот и Шикаши не скрывал своего недоверия:

— Она была мертва, как камень! Что я по-твоему трупов не видел?

— Но... по книге Сарингана...

— Да кто такой твой Саринган?

— Как, ты не знаешь!? Маг снов, очень известный. Из Лонганской Цитадели.

— Вот! Он даже не Столичный. Что могут эти провинциалы?

Я немного ошалел. Разве непонятно, что смешивать магию с патриотизмом — это как считать, что наша вода мокрее чужой? Я был так удивлен, что даже слов не нашел, чтобы возразить. Оставив эту тему до лучших времен, я поинтересовался, что дал осмотр трупа убийцы.

— Много чего... и, в то же время, ничего.

— Это нелогично.

— Без тебя знаю, — огрызнулся Шикаши. — Много чего бесполезного, но ничего важного. Я теперь знаю тело этой стервы лучше, чем любой из мужиков, которые могли у нее быть. Но все без толку. Я по-прежнему в неведении, кто она такая и откуда взялась. Ни одной полезной ниточки, за которую можно зацепиться и потянуть. Одно слово: профессионалка.

Шикаши пересказал мне подробности. Убийца была совершенно здорова — само собой, пока еще была жива. На теле никаких следов лечения или операций. Все зубы на месте. Физически сильна, но с поправкой на скромный рост и вес. Есть несколько шрамов. Значит, в "бизнесе" достаточно давно. Цвет кожи, волос, глаз, форма век и пальцев — все достаточно обычно. Покойница принадлежала к одной из самых распространенных рас — к меранскому типу (как и я). Одежда, белье — самые обычные. Татуировок, вышивок, росписи нет. При себе имела два кинжала вроде того, которым убили Ниму, крохотный карманный арбалет, проволочную удавку, духовую трубку и несколько тонких оперенных игл, вероятно, отравленных. Кровь и оружие Шикаши отправил на анализ знакомому магу воды. Может, обнаружит что-нибудь полезное.

Когда мы прибыли в гостиницу, нас уже ждали две записки.

Первая была написана знакомым изящным почерком:

"Убийца моей сестры понесла заслуженное нказание ваши услуги оплачены и больше не требуются, но спасибо".

Хм. Нам дали расчет? Странно. Наказана только непосредственная исполнительница. А что, Таирии неинтересно знать, кто "заказал" ее сестру?

— Она торопилась... — заметил Шикаши. — Во-первых, ошибки при письме, во-вторых, нажим слабый, и даже забыла подписаться. Очень торопилась.

— Но это она? Это не подделка?

— Полагаю, что да, это ее рука. Меня можно обмануть, если очень тщательно воспроизвести почерк, но для такой подделки нужно много времени.

Гарго (это хозяин гостиницы, где мы жили) сказал, что записку принесли примерно в то время, когда я улетал в Цитадель. Значит, все-таки Таирия. Но какую игру затеяла эта женщина?

Мне пришло в голову, что я теперь могу ее больше не увидеть, и мне отчего-то стало очень грустно.

Вторая записка тоже несла на себе следы спешки:

"Веду руку, жду стопа. Ратроп".

Ратроп — это имя охранника, которого мы наняли для клиентки. Остальной текст — жаргон стражи. "Рукой" называют заказчика преступления. Это известная парадигма: заказчик — рука, которая разит мечом, а меч — это наемник, непосредственный исполнитель. "Веду" значит "слежу", то есть, он идет за предполагаемым заказчиком убийства. "Жду стопа" означает, что сейчас объект слежки куда-то двигается, и Ратроп ждет, когда тот остановится где-нибудь надолго.

— Вероятно, Таирия с ним, — сказал Шикаши.

— Это же опасно, ее могут убить! Почему охранник не отошлет ее?! — возмутился я.

— Мой опыт показывает, что в таких ситуациях от клиентов можно избавиться только грубой силой, — проворчал Шикаши с явным раздражением. — Они непременно хотят поучаствовать в правосудии, но на деле только отягощают профессионалов.

— Она мне показалась рассудительной девушкой...

— Рассудительные женщины бывают только в сказках, — отрезал сыщик.

Я был не согласен, и привел хороший аргумент:

— А как же убийца? Вы же сами сказали, что она профессионалка — хладнокровная и осторожная...

Вернее, мне казалось, что это хороший аргумент...

— Ну и что? Где ты тут увидел рассудительность? Женщина призвана давать жизнь, а не отнимать ее. А эта выбрала самую худшую из профессий и сдохла, как бешеная собака в лисьем капкане. Единственным человеком, который пожалел о ее смерти, был я — да и то, потому, что не успел допросить.

Внутреннее чувство несогласия меня не покидало. Я пытался найти другие примеры, но в голову как на подбор приходили имена всяких авантюристок. Я мог бы упомянуть свою двоюродную сестру, но тогда Шикаши ответил бы другой пословицей: что настоящую дружбу на согласие не разменивают, и был бы конечно прав.

— И что же нам теперь делать?

— Я надеялся на тебя... ты говорил, что маг снов может найти любую цель в пределах Столицы, — съязвил Шикаши.

Я не остался в долгу:

— А вы, говорят, очень знаменитый сыщик, который много лет прекрасно обходился без мага.

Общество Шикаши на меня влияло забавно: раньше я сразу терялся в подобных перепалках, но со временем научился не лезть за словом в карман. Шикаши постоянно надо мной подшучивал, я пересказываю здесь лишь малую толику его замечаний, подчас довольно ядовитых. Приходилось как-то учиться давать отпор, и, конечно, во многом я подражал учителю.

— Обходился, но с магом получается быстрее. Думаешь, зачем я тебя нанял? Неужели для того, чтобы выслушивать, как у тебя ничего не получается из-за какого-то чужака... этого... Серингана?

— Сарингана... — поправил я.

У Шикаши прекрасная память, наверняка он нарочно исковеркал имя великого ученого.

— Ах, да. А теперь ты мне говоришь, что труп воскрес, — ворчал он... и внезапно сделал неожиданный вывод: — Что ж, пошли проверим.

Мы отправились в казармы, где давеча осматривали труп жертвы. Но там нас ждало разочарование: Ниму уже похоронили.

— Пришло распоряжение от ее сестры ускорить дело и пропустить похоронные ритуалы, — сказал генерал.

Шикаши потребовал показать ему это распоряжение, и получил листок пергамента. Снова почерк Таирии. Вроде бы все чисто: письмо, заверенное у генерала, пришло сегодня срочной почтой. Время отправки — около часа назад. Мы опоздали лишь чуть-чуть. Теперь от трупа ничего не осталось, и мы не сможем сказать, было это тело Нимы, или нет.

— А в принципе можно создать такую иллюзию? — спросил Шикаши. — Чтобы был чей-то чужой труп, но выглядел в точности как труп Нимы?

Я возмутился:

— Ну что я по-вашему иллюзию не распознаю?!

— Так... — строго заметил сыщик. — Ты сомневался, что я не смогу отличить труп от живого, я сомневаюсь насчет иллюзий. Предлагаю завязывать с самолюбием и начинать думать.

Кто бы говорил о самолюбии... сам еще тот хвастунишка.

— Ну, в принципе... я мог бы создать такую иллюзию, — признал я. — Но я бы ее распознал.

— А более сильный маг?

— Сильнее меня?

— А что, ты у нас самый-самый крутой, круче только горы Схарма?

Вообще-то в глубине души я себя считал самым крутым — хотя только в одной области, по части иллюзий. Однако вслух я этого никогда не высказывал:

— Ну... нет, — смущенно ответил я. — Но настолько сильные маги — это птицы не того полета, чтобы возиться с трупами танцовщиц.

— Возможно, дело вовсе не в танцовщице, а в ее наследстве. Ты говорил, оно может быть очень ценным. Как думаешь, это достаточно высокий полет для крупной магической птицы?

— Пожалуй, да, — вынужден был согласиться я. — Но я все равно бы заметил.

— Погоди-ка, я помню, как тебя однажды обманула одна девчонка, использовав твой же амулет. И еще припоминаю случай... и еще... Слушай, не выдумывай: пускай ты специалист по иллюзиям, но ты сам также поддаешься им, как и остальные, тебя вполне можно обмануть!

— Фактор времени и внимания, Шикаши. — возразил я. — Меня можно обмануть, если я невнимателен, или спешу. А мы с вами находились в морге очень долго — достаточно долго, чтобы распознать любую иллюзию, кто бы ее ни сделал. И вы правы насчет трупа...

— В смысле?

— Она точно была мертва. Если бы это был, скажем, летаргический сон, я бы заметил ауру, хотя бы слабую.

— Вот видишь!

— К тому же в морге есть некронист. Уж он то заметил бы неладное.

— Все-таки не будем сбрасывать со счетов версию насчет иллюзии. Согласись, ты можешь быть просто не в курсе насчет некоторых уловок. Вот например, та уловка с близнецами, о которой ты прочитал в книжке Серингана...

— Сарингана!

— Ах, прошу прощения! Ты же не знал про нее?

— Про уловку? Не знал.

— Так может быть и тут был применен какой-нибудь фокус с иллюзиями, которого ты не знаешь?

— Шикаши... я все-таки маг первой ступени и специализируюсь как раз по иллюзиям. А магия снов — там я начинающий... пока что.

— А лучше бы наоборот, для сыщика стихия снов важнее. Ну все-таки? Даже такой спец по иллюзиям, как ты, мог не знать чего-то особенного, верно?

Мне крайне не хотелось признавать это, я аж вспотел от досады. Едва нашел в себе силы кивнуть.

— Хорошо. Давай пока рассмотрим эту версию. Я глядел, и проглядел, ты смотрел — и просмотрел. Но в казармах есть еще некронист. Он и осматривает покойников, и делает экспертизу, и готовит к погребению, и хоронит... он должен был много раз касаться трупа. А мне всегда казалось, что иллюзии магов света — это всего лишь обман зрения, но на ощупь иллюзия не сработает?

— Да, точно. Если кто-то и сделал такую иллюзию, ему понадобился бы человек с фигурой, как у Нимы и похожим лицом, чтобы усилить уже существующее внешнее сходство... а хотя... нет, Шикаши.

— Что?

— Я подумал: труп ведь был зеленоватого цвета из-за состава, препятствующего разложению.

— И что?

— Если бы там была иллюзия, кожа трупа так и осталась бы голубоватой, как у Таирии. Некронист сразу бы заметил неладное.

— Ясно. Значит, отпадает. Но я бы для окончательной уверенности задал пару вопросов некронисту — а вдруг он в сговоре.

Вдруг меня осенила гениальная мысль:

— Шикаши! Тройняшки!

Тот, однако, не воспарил к небесам от счастья, и ответил скучным голосом:

— Я думал об этом. Таирия составляла для нас список всех родственников, долго рассказывала, как они были близки с Нимой, и "случайно" забыла про третью сестру, а ты не заметил лжи?

— Ну... это была бы не ложь, а желание умолчать. Это не эмоция, а волевое усилие, его по ауре не распознаешь.

— Хорошо, спросим у ее матери. Но я бы на твоем месте не надеялся.

Кстати, интуиция сыщика не подвела. Позднее мать Таирии подтвердила, что никакой третьей сестры нет и быть не может.

Зато некронист куда-то пропал. Внезапно сказался больным, а, когда мы нагрянули к нему домой, там никого не обнаружилось.

Мы еще больше уверились в мысли, что он должен быть замешан, когда опрос соседей показал: сегодня днем некронист вместе со всей своей семьей собрал вещи и отбыл в неизвестном направлении.

Дело шло к вечеру, но ни Таирия, ни Ратроп больше не давали о себе знать. Мы начинали беспокоиться, не случилось ли с ними чего-нибудь...

Глава 7

Саринган

Была уже глубокая ночь, но мне не спалось. Мысли одолевали.

Таирия дала нам расчет. Формально, мы больше не обязаны заниматься ее делом. Но эта девушка запала мне в душу. Мне так хотелось узнать, что произошло и в какую игру она пытается играть. А тут еще эти поспешные похороны... как будто она не хотела, чтобы мы что-то узнали. А куда делся некронист? Как он во всем этом замешан?

Шикаши даже не заговаривал о том, чтобы закрыть дело. По закону мы больше не могли вести расследование от имени Таирии, однако Шикаши мог действовать от своего собственного. Конечно, за результаты нам никто не заплатит. Но знаменитый сыщик — не тот человек, который бросает дело незаконченным. Мое самолюбие по сравнению с его самолюбием — это как собачья конура по сравнению с домом.

Мои мысли вернулись к нашей клиентке. Вернее, бывшей клиентке. Одно лишь воспоминание о ней волновало мое мужское естество. Как странно: с одной стороны я питал к ней самые теплые чувства, мое сердце было однозначно на ее стороне... но с другой стороны зарождавшаяся в неопытном сыщике интуиция чуяла неладное, а разум ей вторил.

Я вспоминал, как все было. Введя себя в легкий транс, я вызвал ярко и четко образы того дня, когда мы встретились в первый раз. Как она говорила. Что она говорила... "Шалика нашла тело "... "Стражник сказал, что ее убили"... "Я была в ужасе от происшедшего"...

А ведь она ни разу не заявила прямо и недвусмысленно, что ее сестра убита или мертва. Шалика нашла тело... но живое? Стражник сказал, что ее убили... но ошибся? "Я была в ужасе от происшедшего"... от чего?! От убийства... или от страха, что стражники могли что-то заподозрить?! Я бы почувствовал ложь в ее словах, но ведь она так ни разу и не сказала, что ее сестра мертва. Помню, как Шикаши спрашивал ее, а она отвечала: "Я знаю, кто мог убить мою сестру" Мог убить? Именно! Мог, но не убил?

Хотя нет, один раз она сказала именно так: "убита". Но было это в записке, а бумага не имеет ауры, по которой можно распознать ложь.

Она определенно была сильно расстроена. Но чем? Тем, что потеряла сестру? Или тем, что пропало наследство? Но с чего бы ей расстраиваться по поводу какого-то старого барахла? Ведь это только мы с Шикаши знаем, насколько записи ее предка могут быть ценны. Или она тоже знала? А ведь мы ее спрашивали... И что она ответила?

"Я мало, что понимаю в магии" — это ведь не ответ на вопрос, знает ли она, что в пакете. "Пакет остался мне от бабушки. Она говорила о нем что-то, но я уже не помню, что именно. То ли какое-то заклинание, то ли какие-то расчеты" — эти слова объясняют, что именно она узнала о наследстве от бабушки. А что, если она узнала о нем гораздо больше, но от кого-то другого? Тогда ее ответы были правдой... но не всей правдой, которую мы хотели услышать.

Неужели она нас провела? Но как? Зачем? Интересно, где она сейчас?

Мне захотелось снова поискать ее. Но я уже согрелся под одеялом, и вставать было откровенно лень, а потом еще готовить снадобья, разжигать опар... и я решил войти в транс без применения зелий. Таким способом я не "накрыл" бы весь город волшебством поиска, но если она находится где-то не слишком далеко, этого могло хватить.

Закрыв глаза, я сосредоточился. Говорят, крутые маги могут входить в глубокий транс даже без химикалий, а я считал себя крутым... но до того раза у меня ничего не получалось.

Я попытался отрешиться от своих чувств. Для начала надо "отключить" зрение. Зажмуриться проще всего, но потом надо избавиться от фосфенов — этих цветных пятен, которые мелькают перед закрытыми глазами в темноте. Постепенно получилось. Теперь астрал стал чище, яснее, обычное зрение уже не мешало и не вносило помехи. Кристальные, ясные контуры... ага, это Шикаши — бесстрастный, логичный и быстрый ум выглядит в астрале именно так. Дальше: какая-то женщина. Кажется, это наша соседка — почтенная матрона.

Я слышал свое дыхание, скрип мебели где-то вдалеке, какие-то шорохи. На все это накладывались "звуки" астрала, которые не были настоящими звуками, просто так маг воспринимает некоторые эффекты. Я попытался отключить свой обычный слух, чтобы яснее слышать астрал. Его волшебный мир еще немного раздвинулся... и я вздрогнул.

Неимоверным усилием воли я заставил себя сосредоточиться на трансе, заставляя себя отрешиться от стука сердца и услышать кое-что другое. Призрачную иллюзию звука, возникающую от контакта с астралом. Нечто особенное, то, что ни с чем другим не спутаешь. Это звук решительной ненависти, который распространяют ауры людей, готовых убивать или калечить.

Где-то недалеко, возможно, около дома или в соседнем переулке. Я не мог сейчас сказать точнее. Геометрия астрала не такая, как у зримого мира, и строго совместить их невозможно. Но, судя по тому, что звук постепенно нарастал, эти люди приближались.

Я отделил их ауры от всего остального и рассмотрел внимательнее. Ох! Там маги! Двое воздушных, один маг света... еще трое, стихии которых я не способен был определить, только видел по строению ауры, что это волшебники. Должно быть, огненные или земные. С ними еще простые бойцы... много, я сбился со счета, пытаясь разобраться в переплетении близко расположенных аур — больше десятка, это точно.

Выйдя из транса так быстро, как только смог, я побежал будить Шикаши. К тому времени мы с ним понимали друг друга уже с полуслова, так что разговор получился коротким:

— Шикаши, вставайте! Банда... близко... чую, идут на дело... сюда.

Тот уже вскочил, выхватил свои боевые серпы из ящика и снял арбалет со стенки. На мой испуганно-вопросительный взгляд, спрашивающий: "по наши души?" мой напарник ответил неопределенным жестом: "кто его знает" и шепотом спросил:

— Сколько?

— Два ветряка, один светляк, еще трое магов не знаю, каких, и больше десятка воинов.

— Сонь, значит, нет, — удовлетворенно заметил Шикаши. Сони — это маги снов на жаргоне, ветряки — маги воздуха, а светляки, как нетрудно догадаться, маги света. — Где?

— Примерно один квартал от нас, идут медленно.

— Глаза? — Шикаши ткнул пальцем в сторону окна.

Я сосредоточился, сканируя астрал в том направлении. Дремлющие люди там и тут, вот еще один не спит и, кажется, болеет. Но за домом никто не следит.

— Пусто.

— План "свечка".

Было нескольких случаев, когда мы попадали в разные нелепые ситуации из-за несогласованности действий. И тогда Шикаши настоял на том, чтобы мы выработали свой тайный язык слов и жестов, и заставил меня изучить его до автоматизма. Он говорил, что в минуты опасности мы должны действовать как единое целое, не тратя время на объяснения.

Потом он пытался научить меня боевым искусствам. Признаюсь, толку от этого было мало. У меня получалась всякая акробатика, но вот борьба, удары и фехтование не давались. Сыщик ругался, говорил, что мне надо было идти в цирк, а не в розыск. В конце концов Шикаши отказался от идеи сделать из мага воина и сосредоточился на отработке совместных действий, гоняя меня и в хвост, и в гриву. При этом он и себе поблажек не давал. Ведь раньше он всегда действовал в одиночку, ему тоже надо было учиться работать в команде.

Сейчас тренировки экономили нам драгоценные секунды. Мы действовали слаженно и синхронно. Пока Шикаши тихо открывал окно, я уже наложил на нас обоих невидимость. Не оборачиваясь, он прыгнул вниз, но через мгновение его (и меня) подхватил ветер Левитации, увлекая вверх. Пролетая мимо окна, он прикрыл створки, а потом мы свечой ускорились в зенит.

Мы остановились на большой высоте, навострив уши и вглядываясь во тьму. Улицы внизу были освещены фонарями, но с одной стороны они гасли — один за другим. При слабом свете ночного неба там шевелились какие-то тени.

— Эти ребята явно не стража, — сказал Шикаши, имея в виду, что страже нет никакого смысла настолько тщательно скрывать свое передвижение по городу. — Как ты их почуял?

— Случайно. Хотел нашу клиентку еще разок поискать. И тут наткнулся на скопление аур... все такие бодренькие и сердитые... Нет, люди часто злятся, иногда по пустякам. Днем где-нибудь на улице легко услышать астральный звук ненависти то там, то сям. Но когда ночью... когда все спят... да еще плотная группа... и все как один — злющие-презлющие...

— Это значит, что кого-то хотят убить, — закончил мою мысль Шикаши.

Какая-то банда заговорщиков. Очень странно, что среди них столько магов. Колдуны никогда не выделялись особой законопослушностью, но они такие индивидуалисты, а тут сразу пятеро. Значит, их мишень имеет хорошую охрану, либо... сама является магом.

Магом?! Все-таки по наши души... Тем более, что цепочка погасших фонарей вела прямиком к нашей гостинице.

Я коротко пересказал Шикаши свои мысли насчет допроса Таирии — о том, что она могла ввести нас в заблуждение. Оказалось, сыщик давно это понял, и рассматривал, как вариант. Шикаши разбирался в этой теме достаточно, чтобы прийти к тем же выводам, что и я.

— Мне показалось, ты неровно дышишь к ней, и не воспримешь мои подозрения всерьез, — пояснил он свое молчание.

Я вынужден был признать, что действительно мне до сих пор не хотелось в это верить...

— А ты не торопись, — вдруг сказал он. — Она могла и правду говорить. У нас пока лишь подозрения и возможность обмана. Не путай вероятность и уверенность.

— А интуиция что вам говорит?

— Интуиция говорит мне, что нас... — и он закончил фразу ругательством. А потом признался: — Но интуиция меня иногда подводит. Так что все равно не торопись.

Вдоль улицы продолжали гаснуть фонари. Эта дорога вела прямо к нашей гостинице. Осталось еще четыре светильника...

— Знаешь что... — вдруг сказал Шикаши.

— Что?

— Вызывай-ка ты карателей.

— !?!?

— Не медли. Я тут подумал: если эта братия настроена жестко, то пострадать могут посторонние люди — хозяин гостиницы, наши соседи... Ну же!

Мне очень не хотелось этого делать. Каратели Цитадели — это... по-настоящему страшно. Если они сочтут, что вызов был необоснован, нам хана. Они служат только Цитадели в целом, но ни одному магу в отдельности, и полностью игнорируют интересы прочих каст. Они справедливы, но настолько, что справедливость эта пугает, поскольку полностью лишена сострадания, послабления, прощения, жалости.

— Но... может быть мы...

— Ты справишься с шестеркой магов?

— Нет, конечно!

— Ты думаешь, я справлюсь с десятком наемников?

— Ну... вы классно деретесь, но...

— Вот именно, что "но". Зови карателей!

Я заставил себя вспомнить ауру одного из них — "контактера", то есть того, с кем полагалось выходить на телепатический контакт. Сориентировался и направил импульс к центру города, кодируя в нем слова послания:

"Зов карателям Цитадели. Зовет Эйо Икен. Зарегистрирован в Цитадели Столицы, на факультете света, как маг первой ступени стихии света, третьей ступени стихии снов, третьей ступени стихии воздуха.

Наблюдаю группу из шести магов и более десяти наемников, сильная агрессия в аурах, скрытно направляются к..."

Глава 8

Саринган

Только когда я открыл глаза, я понял, что какая-то часть реальности прошла мимо меня. Над головой нависал грязный потолок, вокруг — стены еще грязнее, а на полу валялся лишь кусок тряпки, на котором я и лежал. Окон не было, только светящийся шарик висел где-то под потолком, разгоняя темноту до состояния полумрака.

Я испытывал странные ощущения — непривычные но, в то же время, напоминающие нечто знакомое. Следующей мыслью было осознание, что я не вижу собственную ауру. А еще во мне нет ни капли маны. Попытавшись вобрать в себя немного энергии, рассеянной в воздухе, я увидел, как она ускользает от меня и медленно рассеивается в астрале.

Меня кольнула неприятная догадка: значит, я пьян?

Это может звучать забавно, но только не для мага. Даже небольшая доза алкоголя заметно ослабляет магические способности, а если волшебника хорошенько напоить, он становится совсем беспомощным, покуда не протрезвеет. Но ведь никому не хочется становиться слабаком, верно? По этой причине маги не употребляют даже самых слабых алкогольных напитков и многие из них не знают, каково это — быть пьяным. При этом аскетом быть необязательно. Есть много других видов дурмана. Нынешнее состояние напомнило мне эффект от норадреналинового стабилизированного коктейля.

Меня сделали беспомощным. Обычно именно так с магами и поступают, когда хотят, чтобы они не оказывали сопротивления.

Поначалу я решил, что нарушил какое-то правило, и каратели Цитадели отправили меня в свои казематы. Но потом сквозь дурман опьянения до меня дошло, что я так и не успел закончить свое телепатическое послание. Наверное, я потерял сознание... вернее, меня кто-то вырубил. Хотел бы я знать, кто и как.

Плохо дело. Карателей все боятся, но лучше бы это были каратели. Что там полагается за ложный вызов? Неделя в подобной камере или что-нибудь в этом роде. Крайне неприятно, но не смертельно. Если же я попал в руки к бандитам, то они могут сделать со мной все, что угодно. Может быть, отпустят в конце концов? Не будь дураком, Икен, — возразил я сам себе. — Зачем им свидетели?

Мысли путались. Пьют вовсе не для того, чтобы скорее протрезветь. Парадоксально, но мне сейчас хотелось именно этого. У магов снов есть много всяких медитативных техник для достижения трансовых состояний. Ни одна из них не поможет вывести алкоголь из крови, но, быть может, ослабит его действие на разум? Я стал пробовать все подряд...

Дверь открылась внезапно и шумно. Вошел человек. Черная бородка и франтоватые усики придавали ему лощеный вид, идеально отглаженная золотисто-желтая куртка элегантного покроя и чистые светлые перчатки контрастировали с мрачным и грязным казематом. Я почему-то сразу решил, что это маг, хотя повязки на нем не было.

Гость начал "разговор" с мордобития. Рука у него оказалась не слишком тяжелой: губы в кровь он мне разбил, но в голове даже не загудело. Я не ответил, посчитав сопротивление безнадежным. Если это колдун, то у него есть магия, которой нет у меня. А если это воин, то драться на уровне воинов я так и не научился.

То ли моя покорность возымела действие, то ли он с самого начала не собирался меня долго мордовать. Дав еще разок в ухо для порядка, мой мучитель закончил упражнения по садизму и соизволил открыть рот:

— Сейчас ты мне все расскажешь. Всю правду. А не то...

Знал бы он, как я воспарил от счастья, услышав эту его угрозу! У них нет мага снов! Иначе допрос с пристрастием был бы не нужен. Принудительное Чтение Мыслей — и прощай молодой маг-сыщик Эйо Икен — здравствуй молодой идиот-инвалид. После Чтения Мыслей мозги сворачиваются набекрень, зато вся нужная информация выкачивается с гарантией.

Итак, мага снов у них нет. И неудивительно: маги снов очень, очень редки. Еще меньше среди них желающих рискнуть своей драгоценной шкурой. Ладно, я тоже маг снов, но участвую в рискованных, хотя и законных делах. Только это все по молодости, по бедности да по глупости... в общем, я как раз тот самый редкий случай. Других таких дураков пойди поищи. Вот и эти, похоже,.. не нашли.

— Расскажу, н-наверное.

Я говорил нарочито невнятно. На самом деле мне удалось добиться некоторой ясности в голове, но физически я все еще был порядком пьян, и даже язык заплетался. Я постарался имитировать еще большую степень опьянения.

— А в-в-вы кто?

Человек подошел ко мне и принюхался. Кажется, он остался доволен.

— А ты слабоват оказался. Эк тебя развезло то... дозу тебе отмерили по большому росту, а надо было по маленькому весу. Доходяга!

"Сам ты доходяга" — мысленно обиделся я. Ну да, я тощий и длинный, ну и что!? В моем возрасте многие парни нескладные и худые.

— Можешь меня звать Искателем. Все мы — искатели, так как каждый ищет что-нибудь, — сказал человек.

— А в-в-вы что и-ищ-щте?

— А я ищу то же, что и ты: наследство Сарингана.

— Сарингана!?

Этот возглас у меня вырвался невольно и громко. Сарингана!? Не может быть! Неужели... неужели предок Таирии, тот самый древний маг снов — это и есть Саринган?! Вот тебе на!

Да... неслабо мы вляпались! Само по себе заклинание изменения ауры — очень лакомый кусок для бандитов. Но если автором аркана был сам великий Саринган, тогда... это значит... это значит, что заклинание, скорее всего, реально существует и выполнено на самом высшем уровне, как все, за что брался этот гений. Ценность такого знания трудно себе даже представить!

— А ты что, не знал? — спросил Искатель с явным подозрением.

— Нет... мы не спрашивали его имя...

Искатель снова залепил мне в ухо. Я начал привыкать к такому обращению. Что-то слабовато он бьет. Ну точно маг. Пожалуй, я могу треснуть гораздо больнее, хоть и "доходяга" по его мнению. Может быть, у меня есть шанс, если полезу в драку? А что потом? Он тут наверняка не один... проклятье! Без маны я не могу даже сквозь стену посмотреть!

— Не ври мне! — крикнул мой мучитель. — Вас наняли искать наследство мага, и вы не удосужились даже узнать его имя?

У меня вертелся на языке вопрос насчет Шикаши. Что с ним? Но я заставлял себя помалкивать. Простой расчет на два хода вперед меня останавливал: "Что с Шикаши?" "Ах, ты беспокоишься о нем?" "Да" "Он у нас. Рассказывай все, а то убьем твоего друга". Слышал я про такие игры. Нет уж. Наоборот лучше разыграть наемного мага, недовольного своим начальником. Да, точно. Сделаю вид, будто моя гордость задета тем, что мной командует немаг.

— Не бейте меня! — я старался выглядеть напуганным. — Какая разница, как звали мага, который давно умер? Нас наняли не для того!

— Не понял?

— Таирия наняла нас, чтобы мы нашли убийцу ее сестры, а не наследство. И убийцу мы нашли. Дело закрыто несколько часов назад.

Искатель, кажется, был озадачен.

— Так что же вы искали потом?

— Клиентку...

Новый удар в ухо. Я начинал злиться и испытывал все большее желание дать сдачи. Но, если это маг огня, такая попытка мгновенно закончиться аккуратной дыркой, прожженной у меня в башке и полным черепом жареных мозгов. Вряд ли мне повезет вырубить его одним-двумя ударами... для этого нужны кулаки посолиднее моих. Ему же для запуска заклинания Огненной Стрелы хватит и доли секунды.

— А это что?

Он достал из кармана книгу. Ту самую, которую я купил у Черного Крыса.

— Если ты не знал имени мага, зачем ты носил с собой его книгу, а?

— Это просто совпадение! Очень хороший справочник! Да вы сами посмотрите, разве там есть хоть слово про наследство?! Он и не думал о наследстве, когда ее писал...

Искатель аж прищурился от внезапно вспыхнувшего интереса:

— Откуда ты знаешь?

— Ну как же... история магии. Саринган сначала был магом, а потом ушел в математику и философию и больше не публиковал книг о магии. Значит, эта книга относится к раннему периоду его жизни, а не к тому, который... ближе к старости и мыслям о наследстве.

— Разумно.

— Ну я же сыщик. А вы не думали, что я могу вам пригодится? Я все-таки маг снов, как и Саринган. Даже Шикаши не будет вам так полезен, как я!

— Хмм...

Разумеется, бандит мне не поверил. Однако в его хмыканье мне послышались не только нотки насмешки, но и нотки сомнения. Ах, вот бы посмотреть на его ауру, и понять, какие чувства он испытывает на самом деле! Я попытался втянуть в себя немного маны, но она сразу рассеялась. Жаль.

— Послушайте, я ведь дело говорю, правда? Я не знал, что это наследство Сарингана. Вы можете мне доверять!

Искатель лишь расхохотался в ответ.

— Что тут смешного? Если это наследство Сарингана, оно должно стоить уйму денег! Вы можете потратить лишь малую долю от его цены, и тем купить мою верность. Поймите, я всего лишь вчерашний студент, у меня денег мало, а хотелось бы больше! Такая книжка — это предел того, что я могу себе позволить!

Я попытался подпустить нотки вкрадчивой алчности в свой голос. То ли это подействовало, то ли мои аргументы показались разумными Искателю, но он дрогнул:

— Допустим, я тебе поверил. Но, если Саринган занимался магией только в ранний период своей жизни, почему же тогда его наследство — именно магическое?! Что-то не сходится...

— Значит, он все-таки не совсем забросил магию, как полагали его биографы, и работал над чем-то еще. А может быть, он открыл что-то еще в молодости, но не захотел делиться с остальными?

— Вот и я думаю: это должна быть воистину ценная магия, если он предпочел оставить ее потомкам... да к тому же это был сам Саринган!

Опа! А они что... выходит, они не знают, что именно изобрел Саринган? Похоже на то. Значит, они не в курсе, что речь идет об изменении ауры. Вероятно, они сделали вывод о большой ценности наследства только на основании того, что это был волшебник с мировым именем.

Тут мне в голову пришла еще одна идея:

— А потом, когда вы найдете наследство Сарингана, вам понадобится маг снов, чтобы разобраться в нем, и чтобы помалкивал. Я как раз маг снов. Вам не придется нанимать другого, убьете сразу двух зайцев и сэкономите кучу денег!

Этот аргумент, кажется, стал решающим. Жадность бандита победила. Но этот Искатель не был так уж прост.

— Хорошо. Однако, придется тебя повязать. Ты же понимаешь...

— Повязать?

— Да. Видишь ли, наследство Сарингана уже у нас. Но его записи зашифрованы. И мы знаем, что у вас есть ключ. Точнее, ключ хранится у Шикаши. Но где — он не говорит. Ты прочтешь его мысли... для нас.

Вот оно что. Я уже догадывался об этом, но теперь стало совершенно очевидно, что мы с Шикаши попали прямо в лапы убийц Нимы. Теперь Искатель думает, что я применю Чтение Мыслей к сыщику, и это разрушит его разум. Подобный поступок закон приравнивает к убийству: почти полное лишение разума считается столь же тяжким преступлением, как и лишение тела. Я поставлю себя вне закона и стану таким же преступником, как и эти негодяи.

Да. Здесь он меня и поймал. Я мог сколько угодно притворяться, но убить напарника — это дико!

К тому же я все равно не умел читать мысли. Мой арсенал магии в стихии снов исчерпывался заклинаниями групп Поиск, Эмпатия, Зов и Ясновидение. Это все близко, но не то. Поиском можно узнать, где мыслит человек, а надо узнать — что мыслит. Эмпатия позволяет прочесть эмоции, а надо — мысли. Зов позволяет принять мысли от другого мага снов, но ведь Шикаши — не маг. Наконец, Ясновидение позволяет узнать, что человек в данный момент видит и слышит, а мне надо — что он думает и помнит.

Я попытался потянуть время, сделав вид, что готов согласиться.

— Вы ведь маг, я прав? И, вероятно, огненный?

Искатель величественно кивнул.

— Пожалуй, мне осточертело, что мной командует немаг. Вот когда во главе дела стоит огненный, это правильно. Так что я сделаю то, что вы хотите.

Искатель насмешливо поднял одну бровь и спросил:

— Что, неужели ты не питаешь теплых чувств к своему начальнику? Судя по всему, он к тебе относится гораздо лучше.

Значит, Шикаши не стал в свою очередь притворяться... Мне стало немного стыдно, но что делать то?!

— Знаете, его отношение ко мне действительно чем-то напоминает отношение отца к сыну, а я уже не ребенок. Это унизительно. Уж лучше командир или атаман, чем "папаша".

Я попытался изобразить самую преданную и циничную ухмылку, на которую только был способен. Или я перестарался, или бандит решил перестраховаться, но он отреагировал недоверчиво:

— Да неужели? Ну посмотрим. А пока я все решу и обдумаю, тебе придется побыть навеселе, — сказал он, доставая откуда-то бутылку с тонкой трубкой. — Сам выпьешь или напоить тебя насильно?

Выдув содержимое бутылки, я стал терять сознание. В голове билась одна мысль: что же мне теперь делать?

Глава 9

Саринган

Пробуждение было поганым. Шея заледенела и затекла от лежания на каменном полу, от которого меня отделяла лишь тонкая тряпка. Голова раскалывалась от боли. Похмелье. Да еще и разбудили меня пинком под ребра.

Но пинок был умеренный... без желания покалечить. Послышалась лошадиное ржание, которое должно было изображать смех, и брань, которая могла изображать мысли.

На этот раз надо мной стояло трое. Тот франт, который допрашивал меня вчера, какой-то верзила с ярко выраженными признаками идиотизма на лице и еще один... "Искатель". Я видел в нем сгусток воздушной маны — значит, коллега, "ветряк". Его неприветливую физиономию перечеркивал старый, длинный и глубокий шрам, а еще один свежий порез красовался на подбородке.

— Что решили, господин атаман? — обратился я к франту.

Верзила снова заржал.

— Вы слышали это!? "Господин атаман!" Ха-ха-ха! Вот придурок!

— Юноша хотел выказать уважение, — сказал воздушный маг с легкой иронией.

Я был трезв, но все еще магически "пуст". Плохо. Этот мужик со шрамом тут неспроста. Интересно, что он скажет, если я начну поглощать ману воздуха? Запретит? Ману снов можно получить только с помощью управляемых сновидений, а я под действием спиртного спал мертвецки. Маны света в комнате без окон нет совсем. Маленький светильник под потолком был волшебным, его свет не нес в себе энергии, наоборот устройство расходовало свой внутренний запас маны, чтобы создавать свет. До самого светильника мне не добраться — высоко...

Ничего не оставалось, как продолжать играть свою роль:

— Я все еще надеюсь войти в долю. Как мне к вам обращаться? Искатель, Искатель и Искатель?

Здоровяк опять возбудился и радостно заржал. Это начинает раздражать.

— На самом деле атаман здесь я, — сказал Искатель со шрамом. — Обращаться лучше на "ты", без званий и "господинов", а уважение выказывать беспрекословным подчинением. Меня зовут Шрам, это Цыпа (он указал на франта), а это — Мясник. Цыпа — мой зам. Второй мой зам — Бандура. В мое отсутствие ты должен им подчиняться, как мне. Мяснику можешь не подчиняться, все равно он ничего толкового не прикажет, — закончил атаман под радостный хохот придурка.

Шрам, Цыпа, Мясник... — не имена, а клички. Уголовники со стажем, не иначе.

Шрам объяснил мое положение. Посовещавшись, они все-таки решили, что меня можно взять в банду. Однако прежде я должен был доказать свою верность и отрезать себе путь назад. Для этого придется убить напарника и узнать у него, где спрятан ключ. А до тех пор доверие ко мне равно нулю. Меня больше не будут опаивать — чтобы я мог работать. Но мне запретили накапливать ману до тех пор, покуда не настанет пора допросить Шикаши. Также ко мне приставят двух магов — воздуха и света, чтобы следить за мной и остановить, если я попытаюсь нарушить запрет.

Я попросил времени на подготовку к Чтению Мыслей. Шрам согласился, но сказал, чтобы я поторапливался.

— Если попытаешься морочить мне голову и тянуть время, я из тебя вытяну клещами все сухожилия на глазах у твоего напарника. Думаю, он быстро расколется, — пообещал Шрам. — Я так и собирался сделать сначала, но ты можешь нам пригодиться, если не лжешь.

Пришлось горячо убеждать главаря в своей верности:

— Все сделаю как надо. Вы же понимаете, я был бы давно в розыске, если бы хоть раз применил Чтение Мыслей на практике. Это будет в первый раз. Надо все еще раз тщательно перепроверить и пересчитать. Только Шикаши знает, где ключ. Я не хочу убить его из-за случайной ошибки — сначала он должен признаться.

— Но после того, как он признается, ты его добьешь, — сказал Шрам. — Иначе никак.

Я смог только кивнуть, так как язык у меня прирос к небу. Кто кого обманывает? Моя афера оборачивается тем, что меня же загоняют в угол. Чем это кончится? Я был очень молод, и умирать не хотел, а здесь появилась возможность выжить, отняв жизнь верного друга. Что случится, когда меня припрут к стенке? Смерть или предательство? Если я не убью Шикаши, его все равно убьют, так что своим героизмом я никого не спасу и погибну сам. Логика требовала подчиниться бандитам, а совесть тянула в другую сторону.

— Если ты это сделаешь, — добавил главарь, — ты можешь рассчитывать в будущем на большое вознаграждение — как полноправный маг-искатель.

Изображая жадную радость, я мысленно пожелал ему подавиться своим вознаграждением. Попросил свою книгу, и ее мне вернули. Тогда я спросил чего-нибудь от похмелья, но Шрам сказал:

— У меня есть саргазово масло, но ты его не получишь. Пусть это послужит тебе маленьким уроком, что не следует переходить дорогу искателям.

Потом я поинтересовался, нет ли каких-нибудь химикатов для магии снов? Оказалось, они обыскали мой номер в гостинице (где, собственно, и взяли фолиант Сарингана) и прихватили с собой все магическое барахло, какое смогли найти, а также все записи. Так мне "подарили" мешок с моими же пожитками. Затем меня заперли вместе с двумя надсмотрщиками и приказали: "работай!", еще раз строго предупредив, чтобы я не вздумал что-нибудь выкинуть.

Разумеется, я немедленно стал думать именно о том, как бы что-нибудь выкинуть. Надсмотрщиками оказались два парня почти моего возраста — один маг света, второй — маг воздуха. Комната, где мы очутились, была богато обставлена в стиле "светлое золото и светлая древесина". Тяжелые желтые шторы на окне, светло-коричневый ковер с бахромой на полу, атласная обивка стен, широченная кровать, стулья с вычурной резьбой, зеркала с позолоченными рамами. Если тут живет кто-то из искателей, то у хозяина комнаты денег куры не клюют.

В комнате было светло, в солнечных лучах соблазнительно посверкивали капсулы маны, но увы — сейчас за мной следили. Среди моего барахла были всякие амулеты, а в них — запас сильно концентрированной энергии. Конечно, если я попытаюсь "подоить" амулет, заряженный маной воздуха или света, мои надзиратели это сразу засекут. Но где-то там должна быть деревяшка, под завязку наполненная маной снов... Для моих надсмотрщиков это просто деревяшка, которую по незнанию можно принять за бесполезный предмет, разряженный амулет или заготовку.

Не знаю, почему они не предусмотрели этот вариант — то, что среди моих вещей могут быть такие амулеты. То ли мне повезло, то ли я слегка усыпил их бдительность, то ли предусмотреть все мелочи просто нереально.

Я стал возиться со своим барахлом, будто бы разыскивая тетради с нужными записями и коснулся деревянного амулета, отодвигая его в сторону — словно он мне помешал. В этот момент жадным рывком я успел высосать из него частичку заряда.

Ух! Наконец-то я снова могу видеть ауры! Я ощутил себя прозревшим. Теперь я могу кое-что узнать о моих стражах. Ауры парней я сразу узнал — той ночью они были среди людей, крадущихся к гостинице. Мои надсмотрщики, кажется, очень нервничали. Уже заподозрили неладное?

Я постарался быть осторожнее. Среди всех тетрадей нашел одну самую толстую и жесткую. Раскрыл ее, положил перед собой, но потом перестал придерживать страницы, и она захлопнулась. Тогда я взял деревянный амулет и положил его сверху, как будто мне нужен был этот груз, чтобы удержать тетрадь в раскрытом состоянии. Делая это, я воспользовался моментом, чтобы "выдоить" амулет подчистую.

Теперь у меня было немного маны снов. Увы, этого не хватит, чтобы послать в Цитадель Зов с призывом о помощи. Придется подождать, когда мне разрешат набрать больше энергии. И тогда я смогу скрытно... нет, но это же очевидно — неужели они не предусмотрели такую возможность?

Делая вид, что листаю фолиант Сарингана, я лихорадочно сопоставлял факты, пытаясь делать это в той манере, которую много раз демонстрировал Шикаши, рассуждая вслух. Наверное, не стоит надеяться на то, что Шрам совершит еще одну оплошность, как с амулетом. Этот ход с моей стороны напрашивался. Недаром они меня опаивали. Я один не мог оказать им серьезного сопротивления, но они не хотели, чтобы я послал Зов в Цитадель — вот в чем дело. Но тогда они должны были предусмотреть, что я попытаюсь это сделать при первой возможности!

Допустим, они предусмотрели это. Что в таком случае Шрам мог предпринять? Я представил себя на его месте. Молодой парень-маг в окружении вооруженных бандитов — как магов, так и воинов. Убить его (то есть меня) — дело нескольких секунд. Самое главное — вовремя заметить, если я попытаюсь послать Зов. Но ведь они не способны распознать момент, когда я начну кодировать сообщение... так как среди них нет магов снов! Тогда как они думают это засечь?

Стоп, а ведь есть такие амулеты! Они реагируют, если кто-то рядом пытается наколдовать Зов. Я вспомнил официальные соревнования по тринк-транку. Участники, владеющие магией снов, могли бы получать подсказки телепатически. Чтобы этого не случилось, рядом с каждым ставили несколько пирамидок. Они засекали всякую магию, запрещенную на соревнованиях, в том числе и Зов.

Что же, это возможно. Кстати, вот так они, наверное, меня и вычислили. Когда мы с Шикаши висели в небе, я как раз стал колдовать Зов. Если у бандитов был предупреждающий амулет, они это засекли и, наверное, кто-то из них тоже взлетел в воздух, а потом внезапно атаковал меня сзади. Эта версия похожа на правду. А как же невидимость, которая скрывала меня и сыщика? Ах да, я же был по уши заряжен маной. Даже если я сам невидим для глаз, то другой маг воздуха увидит сгусток маны внутри меня вовсе не глазами. Правда для этого надо подлететь достаточно близко. Откуда же они узнали, в каком секторе неба меня искать?

Вспоминая свои действия, я сразу нашел ответ. Мы висели прямо над гостиницей. Это была самая удобная и естественная позиция для наблюдения. Но ведь бандиты могли рассудить точно так же. Увы, я был слишком предсказуем. Все сходится.

Я взял фолиант Сарингана, раскрыл на главах, где описываются разные виды Телепатии. Дела обстояли примерно так, как я и предвидел: все очень сложно. Я знал, что именно надо делать и как. Нас этому учили. В книге была вся необходимая информация. Однако требуется время, чтобы мои знания и книжная мудрость превратились в умение — мое умение читать мысли. Недбходимо время, которого мне никто не даст.

Мне сразу стало очень легко. Больше передо мной не стоял страшный выбор — предать или погибнуть героем. Даже если бы я и хотел предать напарника, я бы не смог этого сделать чисто физически. Для создания плетения такой сложности требуются недели упорного труда. Бандиты мне столько не дадут.

И что теперь остается? Погибать героем? Нет уж! Погибать — так с музыкой, устроив бандитам "веселую" жизнь!

Делая вид, что внимательно изучаю книгу, я сосредоточился, вводя себя в транс. Пришлось это делать с открытыми глазами, иначе надзиратели почуяли бы неладное. Но меня охватила какая-то легкая, решительная, злая радость, казалось, все по плечу.

Тонкие нити маны потянулись от меня в разные стороны. Мое сознание разделилось на несколько фрагментов, один их них устремился через окно, второй — через дверь, еще один — сквозь стену... Я быстро и тщательно обыскивал все здание, запоминал расположение комнат и людей. Внизу, неподалеку от камеры, где держали меня, я нашел Шикаши. Мой напарник был жестоко избит, но, кажется, обошлось без переломов. Хорошо, значит, я смогу рассчитывать на его боевое искусство.

Экономя ману, я повесил заклинание "Якорь" только на самых важных людей — на Шикаши и Шрама. Теперь я в любой момент смогу определить их расположение, не входя в транс. После этого я вернулся в обычный мир и осторожно покосился по сторонам. Кажется, моя короткая "отключка" осталась незамеченной. Мои надзиратели, судя по аурам, успокоились и скучали.

Как же заморочить голову бандитам? Как спасти напарника? Процедура Чтения Мыслей опасна не столько магическим воздействием, сколько химикатами, которые в ней применяются. Может, продиктовать им неправильный набор зелий? Эта хитрость напрашивается. Вот именно. Один раз я уже попался из-за своей предсказуемости. Думаю, Шрам первым делом проверит список химикатов. Тут даже не надо быть магом, достаточно свериться со списком в каком-нибудь справочнике — да хотя бы в книге Сарингана.

И тут я вспомнил, что древний маг искал безвредные способы Чтения Мыслей. Может, он написал об этом в справочнике? И действительно, эти исследования оказались подробно рассмотрены в одном из разделов. Саринган сетовал на то, что совсем без снадобий ничего не получается. Требовалось найти новую комбинацию химических и магических компонентов: действенную, но безвредную. Сарингану суждено было потерпеть неудачу: одни составы действовали, но были опасны для человека, а другие хотя и безвредны, зато неэффективны. Вот именно этот второй тип снадобий мог мне пригодиться. Саринган перепробовал множество химических веществ, все без толку, однако кропотливо перечислил все свои неудачи, чтобы потомки не тратили время на повторные попытки.

Среди бесконечно длинного списка я нашел один вариант: "Кашпалатная паста. В сочетании со стандартной смесью номер 5 действует как сильный темпоратор с откатом. Смесь безвредна, но не подавляет волю".

Сначала я даже не поверил своей удаче и перечитал несколько раз. Эта паста есть среди моего барахла. Смесь не подавляет волю, значит бесполезна. Безвредна. То что нужно. А темпоратор с откатом — это маленький приятный бонус. Темпоратор означает, что у человека резко ускоряются все нервные импульсы. Он двигается быстрее, а главное, повышается скорость реакции. Шикаши — очень опасный боец, а если он примет эту смесь, то превратится в монстра! Что касается "отката", это означало, что через какое-то время наступит обратная реакция: сильное замедление. Но к тому времени это будет уже неважно. Если мы не спасемся быстро, то не спасемся никогда. Затяжной бой против шестерых магов — это верная смерть.

Прошел день, вечер и ночь. Спать мне не позволили, опасаясь, что я накоплю ману снов. Правильно опасались: я бы непременно так и сделал. Наутро заявился Шрам.

— Ну? Проверил, что хотел?

Даже суток не дал... Значит, развязка близится.

— Да. Осталось купить нужные снадобья. С моим арканом будет действовать только смесь номер 5. Я показал ему место в книге, где были перечислены все компоненты.

Тот внимательно прочел и вырвал страницу.

— Книгу то зачем портить!? — возмутился я автоматически, а потом осекся, так как вспомнил, с кем имею дело. Пришлось срочно имитировать приступ жадности: — Знаешь, во сколько она мне обошлась?

Шрам расхохотался. В отличие от радостного ржания Мясника, его смех звучал жутковато. Я даже подумал, что меня ждет какая-нибудь мелкая пакость вроде пинка или зуботычины, но, как ни странно, обошлось:

— Ну ты и жлоб! — сказал он таким тоном, будто похвалил. — Ладно, сегодня я добрый...

Он переписал названия зелий, повернулся, и ушел. Пока атаман заслонял собой надзирателей, я тихонько прикарманил тюбик с пастой и крошечное лезвие для бумаги (может, пригодится).

Двое моих надсмотрщиков откровенно мучались со скуки. Это только поначалу они внимательно отслеживали каждое мое поползновение, ожидая, что я начну втихаря собирать ману из света или воздуха. Но я не нарывался. Со временем их внимание стало рассеиваться, и они начали трепаться между собой. Из разговоров я узнал их клички — Тертый и Шакал. К сожалению, ничего интересного из болтовни почерпнуть не удалось. Они мне не доверяли ни капельки, и говорили только о пустяках.

Прошли уже почти сутки. И я, и мои надзиратели устали и хотели спать. Что же будет дальше? Ох! А что, если спать они мне все-таки дадут, но опять напоят вином? Тогда вся мана, которую я украл из амулета, пропадет, и я опять буду полуслепым!

— Спать то вообще будем? — спросил я.

— Как Шрам скажет, — пожал плечами Тертый.

— Что, соскучился по собачьему коврику в камере? — съязвил Шакал.

Интересно. Шутка злая, кличка — тоже, а в душе этот человек вовсе не желал мне зла. Да и я уже не мечтал перегрызть ему глотку. Кажется, мы начинаем привыкать друг к другу. Скоро из меня получится заправский бандит, свой в доску — горько укорил я себя.

Тертый и Шакал оба не были сильными магами. Я несколько раз собирался атаковать их, но раздумывал. Наверное, шансы у меня были и неплохие. Я мог сыграть на внезапности. Они не знали, что я уже припрятал небольшой запас маны.

Но что будет с напарником, если я сбегу?

— Могу я посмотреть на Шикаши? Мне надо кое-что проверить... для предстоящего Чтения Мыслей.

— Как Шрам скажет, — повторил Тертый. — Ждем его.

Скоро Шрам приперся, принес снадобья для смеси.

Адское зелье я готовил долго и нудно. Нарочно — ждал, когда им надоест с грозным видом пялиться на процесс. Как только бандиты отвлеклись, я добавил пасту. Готово! Теперь зелье станет безвредным.

Я спросил насчет Шикаши.

— И что ты хочешь проверить? — спросил Шрам подозрительно.

— Состояние психики и здоровья. Надо прикинуть дозировку и силу воздействия в зависимости от того, насколько он уже сломлен.

— Сломаешь его... — раздраженно проворчал Шрам. Атаман указал на свежее рассечение на подбородке. — Вот это его работа. Ухитрился зацепить уже после того, как мы его повязали.

Кажется, Шикаши оказался крепким орешком, и вызвал своеобразное уважение даже у своих мучителей.

— Ладно, пошли. Только недолго, мне уже осточертело смотреть, как ты копошишься...

Мы спустились вниз, в грязный подвал. По дороге к нам присоединился Мясник. Это уже перестраховка — четверо против двоих. Предусмотрительные ребята, ничего не скажешь.

Камера Шикаши оказалась через одну после моей. Я уже чувствовал его ауру за стеной впереди по коридору.

И тут я заметил мерцание в комнате напротив! Кто там? Очень слабая аура... женская, немаг. Но не Таирия, кто-то другой. А значит и не ее сестра, ведь ауры у них должны быть очень похожи. Странно. Когда я сканировал дом вчера, здесь никого не было. Что же это за пленница? Откуда она взялась? Женщина излучала слабые эмоции: отчаяние, безнадежность, горечь, грусть.

Пока бандиты возились с замком, я использовал Ясновидение, чтобы заглянуть внутрь. Увы. Камера пленницы не имела даже светильника. В кромешной тьме шевелилась какая-то тень — вот и все, что я смог узреть.

Глава 10

Саринган

— А, напарник... — слабо пробормотал Шикаши, увидев меня. — И ты тоже попался.

Аура Шикаши излучала разочарование. Вот как... ему даже не сказали, что я тоже здесь. В его камере была такая же обстановка, как и в моей: светильник, грязная тряпка вместо матраса. Только его не поили, а заковали в цепи.

— Уже не напарник. Как раз наоборот, — ответил я.

И тут меня осенило: наш тайный язык! Ну конечно, как я мог о нем забыть!? Сам не понимаю. Одной рукой я почти касался стены, она выпадала из поля зрения врагов. Пальцами я изобразил:

"Лгу. Подыграй!"

Шикаши условным жестом показал, что понял меня. А вслух я сказал:

— Теперь я с этими ребятами заодно.

— Значит, ты предал меня, сынок...

Он опустил голову и почесал лоб. При этом его пальцы изобразили слово:

"Беги!"

— Эти ребята лучше платят, — ответил я, одновременно делая отрицательный жест.

Мясник как всегда заржал. Вот ведь как бывает. Обычно люди жалуются на недостаток чувства юмора, а тут получился явный избыток. На пару секунд маги отвлеклись, переведя взгляды на придурка. Шикаши, делая вид, что чешет небритый подбородок, быстро изобразил пальцами:

"Я им нужен. Не убьют. Беги. Зови помощь".

В отличие от него, мою руку бандиты не видели, так что я смог передать ему целый отчет:

"Мало маны. Не дают накопить. Завтра будет много. Тебе дадут зелье. Я его испортил. Оно тебя ускорит. Сделаем вид, что читаю мысли. Потом злой призрак".

План "злой призрак" представлял собой одну из наших заготовок, уже испытанных в реальном бою. Я накладываю на нас обоих заклинание Невидимости, забиваюсь в угол, а Шикаши вихрем носится вокруг и бьет морды всем плохим парням.

— Говорят, ты очень упрямился, Шикаши?

— Я уничтожил листок, где был записан ключ. Теперь весь текст у меня в памяти.

— Это тебе не поможет. Я прочитаю твои мысли.

Аура Шикаши выразила изумление, ведь он знал, что я не умею колдовать это заклинание. Но сыщик не подал виду. Вместо удивления его лицо изобразило презрение:

— Продажная ты сволочь... сынок.

Надо ли говорить, что мясник опять заржал?

— Можно ли его попридержать... пока я осмотрю? — попросил я Шрама.

Тот подал знак Мяснику. Верзила повернул рычаг, и цепи, которые сковывали Шикаши, натянулись. Его ноги были прикованы к полу, а руки поднялись к потолку, большое тело сыщика натянулось как струна. Кажется, Мясник нарочно прилагал максимальное усилие, чтобы сделать пленнику больно. Садист проклятый!

— Не обязательно так натягивать, — сказал я.

— Что, жалко напарничка? — спросил Шрам.

— Обреченных на смерть не жалеют, — цинично ответил я. — Но до тех пор он мне нужен в сознании.

Мясник с явным сожалением ослабил цепи. Я подошел к напарнику, делая вид, что проверяю его рефлексы. На самом деле я осматривал цепи.

"Кандалы проблема" — просигналил я Шикаши.

"Да" — ответил он.

Значит, он тоже не знает, как от них избавиться. Придется мне что-то придумать.

Когда мы ушли, и я стал морочить голову Шраму:

— Скоро приступим?

— Что, не терпится пришить папочку? — съехидничал Шакал под довольное ржание Мясника.

— Ты слишком много зеваешь, — ответил Шрам. — Я не хочу, чтобы ты в полусне допустил промах и замочил сыщика. Сделаем так: сейчас ты выпьешь вина и поспишь. Шакал и Тертый, вас это тоже касается, вы мне нужны бодрые. К ночи я всех разбужу, и начнем.

— С похмелья тяжело колдовать, особенно, когда имеешь дело с неопробованным заклинанием, — заметил я.

— Если будешь пай-мальчиком, дам противоядие, — посулил атаман.

— Теперь что касается Шикаши, — тут уж я начал врать напропалую, зная, что меня никто не проверит. — Завтра он нужен мне здоровый, сытый, выспавшийся, а не простуженный и полудохлый. Смажьте ему ссадины чем-нибудь, чтобы не возникло воспаления и... обязательно сводите в туалет. Когда зелья и магия подавят его волю, он станет как ребенок — такой же глупый и послушный, но такой же капризный, нежный и чувствительный. Мне не нужно, чтобы он во время допроса жаловался, просил пожрать или обмочился.

— Нянчиться еще с ним... — проворчал Мясник.

— Не расстраивайся, — сказал я ему. — Тебя ждет приятный сюрприз, обещаю.

— Я не люблю сюрпризов, — вскинулся атаман. — Ну-ка шепни мне на ушко, что ты задумал.

Я подчинился:

— После того, как я с ним закончу, он будет медленно умирать несколько часов. Все это время он будет плаксивым и трусливым как ребенок. Мечта любого палача.

— Ха! — воскликнул Шрам. — Поверь, Мясник, это тебе точно понравится!

Он посмотрел на меня даже с уважением. Блин, какой же сволочью надо быть, чтобы заслужить уважение этих отморозков!

— И еще, — добавил я. — У меня лучше всего поставлена магия света...

— Можешь не рассказывать, — перебил Шрам. — Первая ступень по свету, а по остальным только третья. Мы о тебе многое узнали, у нашей организации прекрасные связи!

"Но ваших прекрасных связей не хватило, чтобы соблазнить какого-нибудь мага снов на грязное и опасное дело", — мысленно добавил я. А вслух продолжил:

— Так вот, мне понадобится много маны... очевидно, ты разрешишь мне ее набрать?

— Разрешу, — кивнул атаман. — Но только перед самым началом работы. И не вздумай в последний момент что-нибудь учудить, ты будешь под жестким контролем.

— Не имею ничего против контроля, атаман. Ну раз так, то набирать ману я буду под вашим присмотром прямо там же, где допрашивать Шикаши. Мне понадобится обширное, хорошо освещенное помещение.

— Хм. Тогда придется отложить дело до утра. Ну ладно, полсуток погоды не сделают, теперь нам спешить некуда.

"Теперь?" Интересно, почему теперь спешить некуда? Возможно, это как-то связано с той пленницей? Они ее поймали, и теперь торопиться некуда? Или случилось что-то еще?! Все-таки я решил сдержать свое любопытство, и не вызывать подозрений лишними вопросами. Я и так многое получил... а завтра мне атаман нужен в таком же благодушном настроении, как сейчас.

— Как скажете, атаман, — покорно и подобострастно ответил я.

Лег я рано, собираясь отоспаться за двое суток. Перед тем, как напиться вина, я спрятал остатки маны снов в фолианте Сарингана, который повсюду таскал с собой, время от времени раскрывая и почитывая. Это ни у кого не вызывало подозрений — чем же еще заниматься магу на работе? Пусть даже "работа" эта на бандитов.

На этот раз мне в камеру принесли нормальную кровать с теплым одеялом, а наутро действительно дали снадобье, снимающее похмелье. Довольно дорогая микстура, кстати говоря. Вряд ли это можно считать знаком расположения, похоже, что у этих ребят просто денег полно. А если они смогут "толкнуть" наследство Сарингана, то и вообще...

В богатстве "искателей" я еще раз убедился, когда меня привели на место, предназначенное для колдовства. Это был обширный зал, обставленный в стиле "кристалл": множество зеркал, прозрачные столики из стекла, хрустальные вазы. Гармонию нарушала многочисленная посуда из меди, золота и платины. Видимо, первоначально это место обставлял человек, который хотел продемонстрировать хороший вкус, а потом пришли те, кто кичился своим богатством.

— Впечатляет? — самодовольно спросил Шрам.

— О, да! Ну еще бы! — я сделал вид, что потрясен роскошью. Честно говоря, в те годы деньги меня интересовали мало, но такова уж была моя роль в затеянном спектакле.

— Ты себе тоже сможешь такое позволить, если будешь верен мне, — сказал Шрам. — А если нет... тогда станешь игрушкой Мясника (ржание верзилы раздалось за спиной). Кстати, видишь эту штучку? — он указал на некую штуковину, напоминающую металлический гриб. Внутри я заметил сгусток маны снов. — Если у тебя случится воспаление хитрости, и ты попробуешь наколдовать Зов, это устройство тебя засечет (ржание). А вот эта штучка... он ласково погладил еще один амулет, — нейтрализует Страх.

— Разве такие амулеты бывают? — удивился я, рассматривая огромную хрустальную вазу.

— А ты помнишь, с кем имеешь дело? Мы — ИСКАТЕЛИ, мы ИЩЕМ и НАХОДИМ много таких вещей, о которых всякие вчерашние и позавчерашние студенты даже и не подозревают (ржание).

Шрам прямо-таки лучился самодовольством. Я его поддержал:

— Ничего себе! И вы еще сомневаетесь, что я вам буду верен?! А ну, подайте-ка мне сюда Шикаши!

Подали. Несмотря на драматичность момента, я прыснул со смеху, а он был явно смущен. Кто-то слишком буквально понял мои слова насчет того, что сыщик станет как ребенок. Его нарядили... в длинную теплую пижаму, напоминающую ползунки, и даже нацепили нечто вроде подгузников.

К сожалению, его руки и ноги по-прежнему оставались закованными в кандалы. Мясник и еще один бандит вдвоем, кряхтя, подняли массивную кровать и завели цепи от кандалов под ее ножку. Плохо дело.

— Ну-с? Можно начинать? — спросил я атамана, и тот величественно кивнул.

Вдруг что-то заблестело у него в руках. Огненный Шар! Проклятье! Шрам — маг огня!? Я знал, что он маг воздуха, но выходит, что на самом деле он двойной! Неприятный сюрприз. В ответ на мое удивление Шрам только многозначительно повел бровью и мерзко ухмыльнулся. Шар остался висеть над его рукой как грозное предостережение.

Искатели почему-то не носили повязок, символизирующих стихии. Мне оставалось только гадать, какие еще сюрпризы ожидают меня. Двойные и тройные маги редки, но именно на такую редкость я только что напоролся.

А сейчас мне была важна расстановка сил, важна, как никогда. Назревало время решительных действий. Либо мы с Шикаши спасемся вскоре, либо погибнем.

В зале присутствовали: Шрам — двойной маг огня и воздуха. Шакал — маг света. Тертый — маг воздуха. Мясник — воин, мечник. Цыпа — маг огня. И еще трое магов: Породистый, Пипетка и Бандура. По аурам я видел, что эти трое тоже маги, но непонятно, какие именно. Я не улавливал в них запасов маны света, воздуха или снов, значит, остаются чужие для меня стихии — огонь, земля или вода. Пусть будет огонь, стану исходить из этого варианта, как самого вероятного и самого опасного для меня. Еще в зале находились обычные наемники — человек пять. Я успел узнать кличку только одного из них — Толстяк.

Многовато народу. Я подошел к атаману и попросил шепнуть кое-что на ушко.

— Это нормально, что столько людей узнают ключ? По ходу дела Шикаши может вслух его произнести.

Бандит посмотрел на меня долгим взглядом. Я попытался изобразить верность. Но волчье чутье его не подвело, и он мне не поверил.

— Не болтай. Работай, — коротко распорядился главарь.

Окна были раскрыты, и в них лился яркий свет... сквозь прочные вертикальные решетки. Свобода была так близка... но кратчайший путь к ней отрезан.

Что ж, положение ясно, и улучшить диспозицию не удалось. Пора действовать. Для начала — собирать ману, как было условлено. Свет — очень богатая энергией стихия. Изголодавшись, я жадно вбирал в себя все, до чего мог дотянуться. Предполагалось, что я буду превращать ману света в ману снов, а потом использую ее для заклинания Чтения Мыслей. Но я собирался потратить энергию иначе.

Пора было поить Шикаши приготовленной смесью. Судя по тому, как он морщился, варево оказалось той еще гадостью. Глаза сыщика лихорадочно заблестели. Подойдя к нему, я встал напротив. Напарник сделал несколько шагов мне навстречу, натянув цепь.

— Как пес на цепи. Причем, пес лягавый, — съязвил я под радостный хохот Мясника.

Шикаши выругался крайне непристойно и витиевато, за что заслужил пару одобрительных замечаний от благодарных слушателей.

— Видите, как он возбужден? — спросил я вслух, обращаясь к банде. — Но скоро под действием зелья он станет покорным и вялым, как старческий дыр.

Тут мне даже не пришлось ничего сигнализировать Шикаши. Я описывал то, что с ним якобы произойдет, перечисляя те эффекты, о которых говорится в учебниках, а Шикаши послушно все это изображал. Театр, одним словом. Но первое действие должно было скоро закончиться.

В армии противника был один критически важный солдат, который мешал мне больше всех — Шакал. Единственный маг света среди присутствующих. Когда я наброшу Невидимость, только он сможет обнаружить меня. Не само мое тело, он будет так же обманут иллюзией, как и все прочие. Но иллюзия невидимости создается потоком маны света, которую другой маг света может заметить, если внимательно присмотрится. По этим потокам маны, Шакал сможет найти меня. Кроме того, он сам сможет набросить Невидимость на бандитов, уравняв таким образом шансы. Незаметно указав сыщику на Шакала, я просигналил:

"Его в первую очередь".

"Да" — подтвердил сыщик.

Теперь оставалось две проблемы — цепи, сковывающие Шикаши, и атаман, который держал Огненный Шар, уже наведенный на мою ауру. Даже если я наколдую Невидимость, выстрел меня настигнет. Но держать Шар зажженным довольно тяжело. Атаман был сильным магом, но вряд ли его хватит надолго.

— А теперь извините, но шоу закончено, — сказал я.

Бандиты зароптали. Атаман нахмурился.

— Я имею в виду, что теперь я буду проникать к нему в сознание, окончательно ломать волю, и извлекать то, что спрятано глубже всего — то, что он твердо решил сохранить в тайне. Это очень долгий процесс... может, час, может два ничего интересного происходить не будет. Шрам, когда я начну говорить, постарайся записать все в точности, это будет текст ключа. Если он что-то скажет — тоже.

Шикаши сидел, расслабленно сгорбившись, как я ему и велел. Я сел позади сыщика и уперся лбом ему в затылок. При настоящем принудительном Чтении Мыслей маг и его жертва располагаются именно так. Ауры смешиваются. Один разум, здоровый и усиленный магией, пытается разрушить защиту другого разума, ослабленного ядом.

Мои глаза оставались закрытыми, но я сейчас смотрел вокруг глазами Мясника. Атаман скучал. Огненный Шар хищно подрагивал, вися перед ним. Интересно, долго еще он собирается поддерживать огонь? Ведь мана утекает. Если я правильно оцениваю его силу, то самое поздно через час ему придется погасить заклинание. Скорее всего, он сделает это раньше. Это станет для меня сигналом к началу действий.

Проблему с цепями я так и не решил. Попробую приподнять кровать Левитацией, но разве сможет Шикаши победить всех, когда позади него болтаются эти железяки? Вдруг их бряцание испортит все преимущество от Невидимости?

А самое главное: когда наступит откат у зелья, которым напоили Шикаши? Я не знал, сколько времени должно пройти. Сначала я предполагал атаковать почти немедленно, но теперь придется выжидать. А если сыщик станет медлительным, он не сможет драться.

Время текло. Бандиты скучали. Шикаши нервничал, но терпеливо ждал. Атаман с сомнением посматривал на свой Огненный Шар. Вот-вот загасит.

И в этот момент я услышал неприятный звон слева.

Бандиты ахнули.

Я открыл глаза и непонимающе посмотрел на источник звука. Это была та самая хрустальная ваза. По идее, она должна была распознать попытку наколдовать заклинания, навевающие страх! Но я ничего не колдовал! Я даже не умею колдовать эти арканы!!

Шрам вскочил, гневно сверкая глазами. Не знаю, что заставило его промедлить и не убить меня мгновенно. Возможно, на моем лице слишком искренне было написано изумление.

— Это не я!

И вдруг меня поддержали:

— Это не он! — вскричал Шакал, указывая на окно.

И сразу несколько голосов хором:

— Каратели!!!

За окном мелькнули какие-то тени. Самые опасные колдуны Цитадели шли в атаку, не скрываясь, уверенные, что бандиты парализованы страхом. Но проклятая хрустальная ваза нейтрализовала заклятие!

Шрам вскочил и запустил Огненный Шар, но не в меня, а в какую-то мишень за окном. Я увидел, как зажглось еще три огня в руках трех других бандитов, а вдоль окон поднялась Водяная Пелена. Вот и выяснилось окончательно, кто есть кто. Бандура оказался магом воды, а остальные — магами огня.

В этот момент до меня дошло, что я рискую поджариться, оказавшись между двух огней. Передо мной сидел Шикаши, за ним в ряд стояли бандиты, а сзади со стороны окон подлетали каратели. Я забыл о своих умных планах и стал действовать — не очень красиво, но, как говорится, "со всей дури". А дури у меня всегда хватало.

Вся комната погрузилась во тьму. Люблю это заклинание... хотя простонародное название у него не Тьма, а совсем неприличное: Глубокая Жопа. Оказавшись в этом самом месте, бандиты заорали благим матом. Шакал немедленно попытался нейтрализовать мою магию противоположным заклятием — ослепляющей Вспышкой.

Но раньше у меня в голове произошла своеобразная вспышка — озарение. За долю секунды я понял, что именно он хотел наколдовать — уж больно выброс маны пошел характерный, да и вообще этого следовало ждать: Вспышка — это стандартный контрприем против Тьмы. Я крепко зажмурился и закрыл ладонями глаза Шикаши, а потом мгновенно убрал свою магию. Шакал даже не успел понять, что случилось, завершая свое колдовство.

Если бы моя Тьма продолжала действовать, она была бы рассеяна, и восстановилось бы нормальное освещение. Но темноты уже не было и вспышка озарила комнату ярчайшим светом. Все ослепли. Все, кроме меня, Шикаши и Шакала, который зажмурился просто по привычке.

Бандиты взревели от ярости. Несколько Огненных Стрел полетели куда попало наугад, некоторые прогудели в опасной близости от меня. Но промахнулись. Для нацеливания Огненных Шаров нужно зрение, так что сейчас вражеские маги могли использовать только Стрелы.

Беспорядочная стрельба нанесла урон только имуществу бандитов. Занавески загорелись, посыпалось стекло, в полу образовалось несколько дымящихся дыр. Одна из стрел пробила грибовидное устройство, но теперь это было уже неважно.

У меня был десяток секунд прежде, чем бандиты начнут прозревать. Я использовал эти секунды в полной мере, лихорадочно колдуя арканы один за другим. Невидимость на себя и напарника. Левитацию на кровать... ее подбросило, и Шикаши, не дожидаясь приглашения, метнулся куда-то в сторону невидимой звенящей фурией. Что бы еще натворить? Сделал первое, что пришло в голову: Левитацию... куда попало... по комнате пронесся вихрь, переворачивая, разбивая уцелевшие столики и зеркала, заполняя все помещение брызгами из мелких стеклянных осколков. Увидев это, Шакал что-то воскликнул и бросился к хрустальной вазе. Ах да... если разобьется ваза, то нас всех накроет ужасом, который колдуют каратели.

В этот момент раздался страшный грохот, а потом сзади послышался протяжный скрип, и я увидел, что фасад здания начал оседать. Прямо подо мной в полу образовалась трещина, мои ноги стали разъезжаться в шпагат, и я метнулся подальше от окон. А там бушевало пламя. Это каратели дали ответный залп. Водяная Пелена, созданная бандитским магом воды, выдержала удар. Часть Огненных Шаров все-таки взорвалась, но не в зале, а снаружи, обрушив часть несущей стены.

Шакал вскрикнул и упал без сознания. Это до него добрался мой напарник. Ослепляющая вспышка заканчивала свое действие, и бандиты уже начали понемногу прозревать. Но тут раздался яростный звон, и рожу Бандуры пересекла красная линия, а Цыпа взвыл от боли, получив удар ниже пояса. Похоже, зря я беспокоился о кандалах Шикаши: он их использовал как оружие. Шрам, однако, оказался хитрее: он бросился на пол, и невидимая цепь просвистела над ним, оставив на стене длинную полосу выбитой штукатурки.

Я оглянулся, и заорал другу, чтобы он уходил. Дело в том, что Водяная Пелена исчезла. И неудивительно — ведь сыщик вырубил мага воды. Я сам метнулся к одной из дверей, которые вели в зал, надеясь, что сыщик тоже не промедлит. Я проскользнул позади бандита, который должен был блокировать двери, но в суматохе отвлекся. Почти сразу здание потряс новый удар, и меня в спину подтолкнула взрывная волна.

Искатели против карателей — смертельный матч двух команд находился в полном разгаре. На стороне карателей — сила и численное превосходство, на стороне искателей — неизвестные амулеты. Предстояло уникальное и захватывающее зрелище с непредсказуемым исходом, но неблагодарные зрители спешно покидали трибуны. В смысле, мы с Шикаши уносили ноги, не желая попасть под шальной выстрел. Я все еще чувствовал только "нормальный" страх смерти, значит проклятая ваза цела. Если бы не она, каратели давно бы повязали всех без лишнего шума и жертв.

Невидимкой я проскользнул мимо очумелого бандита, который куда-то несся по лестнице в противоположную сторону. В этот момент здание потряс очередной могучий удар. Пол дернулся, меня сбило с ног, так что пришлось пересчитать задницей несколько ступенек.

"Жых! Жых!" послышалось рядом, и я увидел в стене несколько дыр, из которых выплеснулся расплавленный пескобетон. Похоже, каратели очень рассердились, и стали прошивать весь дом насквозь залпами мощных Огненных Стрел. Снизу потянуло дымом, где-то там уже занялся пожар.

Я тыкался наугад во все двери. Как назло в этой части здания на всех окнах стояли прочные решетки. Внезапно очередная дыра образовалась в полу прямо у меня под ногами. Расплавленные брызги попали мне на плащ, он загорелся, и я его поспешно сбросил. Кровать, занимавшая половину комнаты, разом полыхнула большим костром от очередной Огненной Стрелы, и я спешно отскочил к стене. Коридор уже заволокло дымом, через который не было видно даже противоположной стены.

Я понял, что пока найду выход, меня сто раз убьют, и решился. Выход надо создать. Но для этого есть только один способ — и тоже смертельно опасный. В Школе Магии нам старательно вдалбливали в голову: формулу Двадцать Пять Султанов нельзя применять в помещении, нельзя, нельзя! Только мои учителя не учитывали такого фактора, как отряд разъяренных карателей, которые планомерно превращают все стены вокруг в решето. Будь что будет!

Забившись в угол, я сосредоточился и постарался направить весь удар в сторону ближайшего окна, закрытого треклятой решеткой. Зажав уши ладонями и задержав дыхание, я приготовился к тому, что сейчас у меня могут полопаться барабанные перепонки или случится что-нибудь похуже.

Поднялся могучий вихрь. Он снес дверь, подхватил пылающую кровать и превратил все это в крошево осколков еще раньше, чем они достигли решетки. Потом удар о металл разбил эти осколки в труху и швырнул ее наружу. Про стекло я вообще не говорю, оно бесследно исчезло в первое же мгновение, даже не успев звякнуть на прощание. За стеной загремела какая-то железяка — мне не удалось сконцентрировать всю энергию в одной точке, и в соседних комнатах сейчас должно было твориться примерно то же самое. У меня перед глазами все поплыло, так как я в своем углу попал в область очень низкого давления. Ветер приобрел плотность железа, и из стены стало вырывать куски камня, которые иногда рикошетили, но к счастью, ни один не попал в меня. Наконец, решетку вырвало из оконного проема вместе с кусками пескобетона, и в стене образовалась бесформенная дыра.

Немедленно перекрыв поток маны, я стрелой вылетел из бандитского логова и развил самую большую скорость, на какую только был способен.

— Стоять!!! — крикнул кто-то мне в спину, и слева по курсу блеснул разряд молнии.

Я не знал, был это промах или предупредительный, стрелял бандит или кто-то из карателей. У меня не возникло желания выяснять. Вместо этого я резко прибавил скорости, хотя думал, что уже некуда. Вслед мне кто-то отчаянно вопил, приказывая остановится, но голос преследователя быстро затих вдали.

Чуть позже я немного пришел в себя и остановился. Где же Шикаши? Ах да, я ведь поставил Якорь на него... да вот же он — движется в направлении нашей гостиницы. Перехватил его по дороге и мы, наконец, добрались домой.

___

Вот так, мы чудом спаслись из самого пекла. Признаюсь честно, я был напуган. Ни разу смерть не подступала так близко, даже когда нас носило по Диким Землям. Когда Шрам нацелил на меня Огненный Шар, лишая последних шансов на побег, я оказался на грани полного отчаяния.

Кто же мог знать, что, откуда ни возьмись, налетит толпа карателей?! Как они вообще там оказались? После того, как каратели чуть было не сожгли нас вместе с бандитами, я уже не воспринимал их как спасителей. Скорее, как слепую и грозную стихтю, сносящую на своем пути и врагов, и случайных людей. А ведь я их представлял чуть ли не сказочными героями, считая предрассудками страхи горожан. Теперь меня совершенно не тянуло в Цитадель выяснять, что же произошло. И что теперь будет?

Из состояния замешательства меня вытащил Шикаши. Этот железный человек ухитрился, придя домой, быстро перекусить и мгновенно уснуть. Сейчас он уже встал, бодрый, полный энергии, и обнаружил, что я все еще сижу, голодный и уставший, погрузившись в пучину мрачных мыслей.

Сначала я не поверил своим ушам. Шикаши хотел узнать: все ли мертвы, и, если кто-то еще жив, выйти на них раньше карателей. Но зачем?! Разве теперь, когда в игру вступила элита Цитадели, нам стоит лезть в это дело? Еще прихлопнут случайно, как мух, и не заметят.

Оказалось, у сыщика взыграла гордость! Он загорелся распутать дело первым. Я ему говорил, что с карателями тягаться бесполезно, но у Шикаши на этот счет было свое мнение:

— У них не та специализация. Распутывать хитрые преступления — это мое дело, а не их. Так что преимущество в силе и числе еще ничего не решает!

И вот я вынужден был до глубокой ночи торчать в трансе, проверяя одну ауру за другой.

Вот, что я обнаружил. Во-первых, несколько живых бандитов оказались приблизительно в одном месте. Попытавшись применить Ясновидение я получил крепкий астральный удар, от которого на некоторое время потерял сознание. Где-то там стояла необычная и опасная магическая защита, так что ни подсмотреть, ни подслушать происходящее я не смог, наблюдая только ауры — грустные-прегрустные. Прикинув координаты, я все понял — Цитадель. Вероятно, сидят в плену в казематах и ждут своей незавидной участи.

Эти бандиты неинтересны. Не маги, а просто боевики. Они со мной даже не пересекались, но их ауры я видел сквозь стены и запомнил. Главарь бандитов, судя по всему, погиб, как и Мясник, как и все остальные их маги. Я так и не услышал их имена, только клички. Бесславная смерть! Чтобы оказывать сопротивление карателям, надо быть самоубийцей... или человеком, которому уже нечего терять.

Из тех, кто был с нами в одной комнате, когда начался бой, выжили только я, Шикаши и... еще один субъект. Цыпа — вот кто еще ухитрился спастись и сбежать!

Я засек Цыпу на пределе видимости, и немедленно попытался посмотреть вокруг его глазами. Слишком далеко. Изображение мутнело и распадалось на куски. От напряжения я аж вспотел. Немного нетерпения — и транс, к сожалению, разрушился. Но перед самым срывом я смог получить одно единственное изображение.

Бандит в этот момент смотрел на собственные колени, сидя на табуретке. Ниже, конечно, была земля, однако... очень далеко! Летающая табуретка? Забавно, но почему бы и нет. Вероятно, один из многочисленных амулетов, добытых искателями. В такой маленький кусок дерева нельзя заложить большой запас энергии. Возможно, Цыпа подзаряжает ее своей собственной маной прямо в полете.

Я поспешно прервал транс, и мы устремились за ним в погоню. Негодяй драпал на всех парах, находясь уже довольно далеко за чертой города. Похоже, нам в очередной раз предстояло покинуть Столицу. После ночной работы у меня почти не осталось маны, и наш полет закончился вынужденной посадкой недалеко от городских ворот. Шикаши нанял лошадей, и мы продолжили свой путь.

Глава 11

Саринган

О том, что происходило у карателей, я узнал позднее с чужих слов...

Начальником безопасности Цитадели тогда был Шакир Дан Хент, двойной маг снов и огня. Великий человек, о подвигах которого... впрочем, это уже совсем другая история. В те времена Дан Хент был еще не стар, но жизнь, богатая драматическими событиями сделала его седым. Вкупе с мрачноватой физиономией он выглядел очень впечатляюще и даже пугающе. Разум острый, как клинок боевого серпа, не знал серьезных поражений ни в ответственных делах, ни в беззаботной светской риторике.

Перед ним робели очень многие... в том числе и командир отряда карателей, который сейчас явился для отчета. Тем более, что дела у командира обстояли неважно.

— Напомните мне предысторию операции, — распорядился Дан Хент.

— В ночь 245-го дня наш контактер получил телепатический сигнал, который исходил из этого района, — командир указал точку на карте города. — Сигнал представлял собой стандартный аркан класса Зов для связи на средних дистанциях. Однако структура послания осталась незавершенной, и расшифровать текст не удалось.

Дан Хент слегка нахмурился. Обычно контактера карателей по пустякам не тревожат. Незавершенное послание почти наверняка означало, что чье-то важное сообщение оборвала внезапная опасность или, того хуже, смерть.

— Продолжайте.

— Согласно инструкции 5-12 в район источника сигнала отправилась усиленная боевая группа. Они уточнили координаты, откуда был послан сигнал — это гостиница "Засос Сисястой Шлюхи".

— Публичный дом?

— Нет, просто гостиница. Весьма респектабельное заведение, но хозяин состоит одновременно в партиях анархистов, приколистов и пофигистов.

Дан Хент прищурился:

— А в партии обдолбков он не состоит?

— Я спрашивал. Он сказал, что был бы не прочь, но в этом районе пофигисты с обдолбками вовсю враждуют.

— Враждуют? А как же кредо пофигизма? Разве пофигистам не должно быть пофигу?

— Им пофигу, но обдолбкам не пофигу.

— Занятно. Однако вернемся к сигналу.

— Боевая группа никого не обнаружила, но заметила подозрительную деталь: на одной из улиц, ведущих к гостинице, все фонари были погашены.

— Намеренно?

— Как оказалось, да. Была вызвана группа расследований. Они допросили постояльцев и жителей окрестных домов. Нашелся только один свидетель. Мужчина заболел, не мог уснуть и выглянул в окно. Он видел, что среди ночи к гостинице под прикрытием темноты подкралась группа подозрительных лиц. Потом с неба спустилось еще несколько человек, и сразу после этого все неизвестные поспешно убрались восвояси. Свидетелю показалось, что они с собой уносили что-то... или кого-то. Мы решили, что это наше дело.

— Очевидно. Летают — вероятно, маги. Скрываются — вероятно, преступники. Большая группа — вероятно, наше дело.

— Вот и мы так рассудили. В результате оперативно-розыскных мероприятий подозрительные личности были установлены.

— За три дня?

— За два.

— Неплохо.

Командир вздохнул. Как хорошо все начиналось...

— Была обнаружена группа подозрительных личностей: восемь магов и более двадцати бойцов. Группа занимала четырехэтажное здание, которое располагалось вот тут, — командир указал на карте.

— Располагалось? — Дан Хент сделал ударение на последнем слоге. — Его что собаки съели?

— Э... хм... в общем... В результате оперативно-розыскных мероприятий здание претерпело некоторый ущерб.

— Какой ущерб?

Командир изо всех сил старался излагать обстоятельства в позитивном ключе:

— Подвал остался практически в неприкосновенности.

Начальник безопасности Цитадели приподнял брови.

— А четыре этажа?

— Претерпели декомпозицию, — вздохнул командир.

Дан Хент не выказал никаких эмоций, но отмерил многозначительную паузу прежде, чем задать очередной вопрос:

— Вы хотите сказать, что ваши раздолбаи снесли крупное здание в центре города?

— Сказать не хочу, но приходится, — признал командир карателей.

— Как это произошло?

— Мы следили за этим домом. К сожалению, удалось установить только визуальное наблюдение с применением Ясновидения, а от подслушивания все комнаты оказалось надежно защищены.

— Подозрительно.

— Вот и мы так рассудили. Для выяснения деталей было решено отправить туда нашего агента... немага. В назначенное время она не вышла с нами на связь. Мы использовали Поиск и обнаружили ее в подвале здания, явно в плену.

— Что было потом?

— Мы решили, что настало время взять всех жильцов под арест для тщательного допроса, и запланировали операцию на ночь. Тем временем мой человек продолжал наблюдение. Вдруг он известил меня, что все маги собрались в одном помещении, и, судя по диспозиции, собираются провести Чтение Мыслей у неизвестного мужчины. Всем делом заправлял какой-то весьма сильный тройной маг. Очень молодой, но, судя по всему, главный в этой компании. И мы решили форсировать события.

Начальник безопасности кивнул. В принципе, он был согласен. Необходимо быть пресечь преступление.

— Мы вызвали удвоенную боевую группу. Использовали Шатер Ужасов и атаковали через окна.

Дан Хент поморщился. На месте командира отряда он поступил бы иначе. Его интуиция, основанная на богатом жизненном опыте, говорила, что именно с этого места начнутся неприятности. И он не ошибся.

— К сожалению, произошел какой-то сбой, и Шатер не сработал. Нас встретили внезапным залпом. Группа понесла потери, — неохотно добавил командир и тяжело вздохнул.

— Сколько?

— Двое убитых, пять раненых.

Теперь уже Дан Хент вздохнул. Его мрачная физиономия стала еще более мрачной, а холодный голос вынес приговор:

— Удвоенная группа это двадцать четыре мага. Против восьми. Потери на ровном месте. И это элита Цитадели.

Командир почувствовал, что его ждут плохие времена.

— Дальше, — потребовал Дан Хент.

— Но больше с нашей стороны потерь не было.

Дан Хент только сверкнул глазами в ответ: мол, еще чего не хватало.

— Стало ясно, что по-хорошему поговорить не получится.

— Шатер Ужасов — это по-хорошему?

— Но это же не смертельно! И они хотели устроить Чтение Мыслей!

— Понимаю. И тогда вы сделали по-плохому. То есть, снесли весь этот дом на лохматый дыр?

— Ну... в общем, да. Когда ребята увидели гибель нескольких наших, они очень рассердились.

— Результаты?

— Как я сказал, подвал не пострадал. Там держали нашего агента, и мы ее спасли. Все вражеские маги были уничтожены, кроме двух, также нам удалось взять в плен несколько уцелевших наемников.

— А что с теми двумя?

— Они сбежали. По нашим данным — один маг огня и тройной маг.

— Тот самый молодой телепат? Вы что, еще и главаря ухитрились упустить?

— Он оказался очень быстр. Сайкен сказал, что главарь улетел от него как от стоячего.

— От карателя? Как от стоячего?! Вы издеваетесь?

— Нет, что вы... я цитирую...

— А что с тем несчастным, которого хотели пытать?

— Он исчез. Но трупа мы не нашли.

Карателям крепко не повезло: они выбрали самый неудачный порядок действий. Сначала они искали меня, и потеряли на это много времени. Я как раз находился в трансе, и был "невидим" для Поиска. Каратели решили, что я погиб или сбежал, и запустили поиск Цыпы. Но тот, благодаря своей летающей табуретке, был уже вне досягаемости. Из центра города (где находится Цитадель) его уже нельзя было засечь. Я сам обнаружил беглеца только потому, что находился гораздо ближе к окраинам и как раз в нужной стороне. К тому времени, когда каратели занялись поисками Шикаши, мы сами уже были далеко за городом. В общем, они каждый раз опаздывали на один шаг, даже на полшага.

Говорят, что после этого Дан Хент разжаловал командира в рядовые и отправил на какое-то время в казематы Цитадели. После чего сам занялся розысками главаря бандитов... Вернее, он искал меня, приняв за главаря.

Действительно та сцена, которую мы с Шикаши разыграли для бандитов, могла со стороны выглядеть и так, будто я командую всем парадом... если не слышать произносимых слов. Но слов каратели как раз и не слышали. Этому помешали защитные амулеты, которые так любили коллекционировать искатели. Помнится, я тоже смог осмотреть комнаты здания Ясновидением, но не сумел подслушать их разговоры.

Глава 12

Саринган

В ночных дорогах есть своеобразная романтика. Особенно, если речь идет о наших краях, где дорожные бандиты не водятся. Причина проста: дороги пролегают сквозь густые леса, а там кишат злобные ядовитые табипены. Засаду устроить невозможно. Как сказал по этому поводу тот самый Саринган: "если бы не было табипенов, их стоило бы создать нарочно, они лучше любого дорожного патруля". Зато где-нибудь на севере бандиты — это постоянная головная боль.

Так что езда по нашим дорогам занятие безопасное и довольно приятное. Наверху слабо светится потолок неба, по сторонам темнеют стены леса, а впереди темно-серой полоской стелется дорога. Копыта лошадей размеренно бьют по мягкому грунту, оставляя неглубокие следы.

Пристегнувшись к спинке седла, я дремал, отдыхая после сумасшедшего дня. Шикаши, отоспался раньше и теперь зорко пялился вперед, высматривая кого-то впереди. На кой дыр он это делал, я не знаю. Цыпа был очень далеко.

— Наверное, он пересел на лошадь, — сказал я. — Разрыв продолжает увеличиваться, но очень медленно — может быть, его животное немного быстрее.

— А как же летающая табуретка?

— На табуретке не поспишь. Возможно, он выбился из сил и сейчас тоже дремлет в седле.

Мы с напарником даже не обсуждали долго, что нам делать. Все было очевидно. Драться с магом огня — дело рискованное, но дожидаться, пока он доберется до каких-нибудь дружков — тоже глупо. Значит, надо подождать, когда он остановится на ночлег. А пока что мне следовало отоспаться и подкопить ману.

Видимо, я совсем отключился. Когда сыщик меня разбудил, небо на востоке было светлее, чем на западе.

Ветер налетал порывами, катая песчинки вдоль дороги. Похоже, собирался дождь. Шикаши косился на низкие облака и зябко поводил плечами, бросая на меня укоризненные взгляды. Я уже догадывался, что он хочет сказать: мол, маг воздуха, а заклинания управления погодой еще не освоил.

— Ну как он там? — спросил напарник.

Я потянул за астральную нить, ведущую к нашей цели.

— Все еще движется, — ответил я. — Еще немного оторвался. Догоним по воздуху запросто. Не родилась еще такая табуретка, которая может меня обогнать.

— Ну тогда полетим от конюшни.

В принципе, лошадей можно было и бросить. Они выдрессированы и пойдут вперед по самому широкому тракту, покуда не увидят знакомый знак дорожной конюшни. Но тогда нам не вернут за них солидный залог. Сыщик богат, но все же не настолько, чтобы сорить деньгами без необходимости.

А еще около конюшни всегда есть таверна. Сыщики ведь тоже не абстрактные герои, готовые терпеть любые лишения ради высокой цели. Поесть горячего — приземленное желание, но зато такое естественное!

Между вторым блюдом и холодной закуской я в очередной раз проверил нашего подопечного. Ага! Остановился.

— Ну показывай, на что способен, — распорядился Шикаши, поспешно дожевывая свою порцию.

А то он не знает, на что я способен! Давно ведь использует меня как персонального воздушного извозчика. Я рванул с места и хорошенько разогнался, срезая путь над лесом. Для пущего эффекта я не стал набирать высоту, и верхушки деревьев внизу мелькали как песчинки, поднятые бурей. Быстрее лететь, пожалуй, можно только на Хрустальных Санях. Я не рассказывал Шикаши о существовании этого аркана. Он сложный, очень полезный, но... мне лень его учить.

После этого случая я задумался о другом заклятии — о Чтении Мыслей. Жестокая штука, но иногда в самом деле необходимая. А главное, неизмеримо поднимает авторитет волшебника, вселяя в окружающих изрядную толику робости как перед магами огня. Может, если я его освою, мне даже дадут вторую ступень по магии снов...

Цыпа не оригинальничал — он поступил ровно так же, как и мы, остановившись в придорожной таверне. Я засек его ауру внутри. Бандит спал.

Мы тихо приземлились на заднем дворе среди клумб и кустов. Шикаши знаком приказал мне затаится, а сам мимолетной тенью поплыл вдоль стены. Таверна одновременно служила и гостиницей, и конюшней. Дверь конюшни оказалась закрытой снаружи на засов. Аккуратно приотворив ее, сыщик проскользнул внутрь, и я последовал за ним.

Лошади забеспокоились, но мой напарник взял вилы и подбросил им сена. Этого хватило, чтобы обмануть животных: раз кормит — значит свой. Из конюшни внутрь гостиницы вела маленькая дверь, закрытая всего лишь на задвижку. Сыщик достал один из своих серпов, выдвинул короткое лезвие и поковырял им между щелью и косяком. Скоро дверь отворилась. Я присмотрелся — задвижка осталась целой. Наверное, как-то подцепил ее.

Вверх вела деревянная лестница. Сверху падал яркий свет, а мы стояли в тени. Шикаши снова дал мне знак замереть. Сам же прошел вперед и с осторожностью тронул ногой нижнюю ступеньку. Послышалось слабое поскрипывание. Сыщик недовольно поморщился. Было раннее утро. Гостиница еще спала и лучше бы продолжала спать дальше. Шикаши стал осторожно подниматься, выбирая опору около самой стены — там, где половицы держались более жестко и прогибались меньше. Я двинулся следом. Может быть, я и не умел так плавно по-кошачьи ступать, но был значительно легче, так что создавал минимум шума.

Вскоре мы оказались на втором этаже. Здесь располагались номера для более богатых клиентов — под ногами мягко пружинил ковер, а стены поблескивали полировкой. Два Бласта освещали узкий коридор. Теперь уже я пошел впереди, разыскивая номер, где прятался Цыпа.

Замок его комнаты оказался посерьезнее, и Шикаши действовал намного аккуратнее, стараясь не выдать себя даже малейшим скрипом. Лезвие боевого серпа, изготовленное магами земли, было несравнимо тверже, чем материал замка. Сыщик медленно двигал серп вперед-назад, распиливая засов. Процесс шел медленно, но верно.

Все это время я внимательно следил за аурой спящего и был готов остановить сыщика при малейшем подозрении. Но бандит спал как убитый.

Как только дверь отворилась, Шикаши молниеносно бросился вперед и прыгнул на свою жертву. Разумеется, Цыпа мгновенно проснулся. Увидев лезвия серпа, охватившие его горло, маг замер, боясь пошевелиться.

Он мог, конечно, рискнуть и атаковать нас каким-нибудь огненным заклинанием, но если рука Шикаши хоть чуть-чуть дрогнет, сонные артерии окажутся перерезанными, а заклинание будет прервано болевым шоком.

— Сходи купи вина и протрезвителя, — приказал сыщик.

Я спустился вниз, и разбудил хозяина. Тот, конечно, не выказал большой радости по поводу столь раннего гостя, но продал мне две нужные бутылки.

— Я из столичной Цитадели. Карателей интересует один ваш постоялец, он преступник и маг огня. Не мешайте мне, иначе ваша гостиница может пострадать.

Как говорил Саринган в своей книжке: "хочешь обмануть разум — скажи правду". Я ведь не соврал ни в одном слове. Сработала давняя привычка, выработанная в Цитадели. Все, что я сказал, было правдой, но у хозяина гостиницы от моих слов могло создаться ложное впечатление, что я сам — тоже один из карателей. Вероятно, так же меня перехитрила Таирия.

Бандита и моего напарника я застал все в той же позе "сыщик сверху". Вино оказалось как нельзя кстати. Насильно влитое в глотку, оно заставило нашего пленника растерять всю свою ману.

Только тогда Шикаши связал пленника. Он мог бы этого даже не делать: руки и ноги мага — не больно то опасное оружие по сравнению с кулачищами сыщика и, тем более, по сравнению с восемью лезвиями его серпов. Потом последовал быстрый и грамотный обыск — все, что хотя бы отдаленно напоминало магические амулеты, было изъято.

После чего последовала не слишком приятная процедура протрезвления при помощи противного, дешевого, но эффективного снадобья. А вот средства от похмелья я покупать не стал, перебьется. Теперь Цыпа не мог колдовать. Пока бандит не доберется до открытого огня и не зачерпнет из него хотя бы толику маны, он не опасен.

— А вот теперь поговорим, — заявил Шикаши, когда убедился, что пленник надежно зафиксирован. — Эйо, все как обычно, только присматривай за гостиницей.

Я кивнул. Мало ли, что взбредет хозяину. А может, среди постояльцев найдется кто-нибудь неумный, но решительный и чутко спящий. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь тупой герой, разбуженный нашей возней, приперся выяснять, в чем дело.

Каждый допрос Шикаши — это произведение искусства. Комбинируя разные приемы, он всякий раз подбирал сочетание, идеальное подходящее для конкретного клиента и обстоятельств. Сейчас он использовал вызванную протрезвителем головную боль для ослабления воли, лезвия серпов — для ее подавления и жупел в моем лице — для полного подчинения.

— Я очень, очень зол и жажду мести!! Сейчас этот парень устроит тебе сеанс чтения мыслей — тот, который не закончил со мной...

— Ты должен был сойти с ума! — пролепетал наш пленник.

Ему даже не пришло в голову заподозрить Шикаши в притворстве, настолько свирепую рожу тот состроил.

— Должен был сойти... но не успел. А теперь мы займемся тобой!!

— У вас же нет снадобий!

Несмотря на испуг, Цыпа был еще способен сопоставлять факты. Но сыщик с присущей ему элегантностью повернул это против своей жертвы:

— Верно. Это наша проблема. Она дает тебе шанс выжить. Вариант первый. Мы сейчас везем тебя в Столицу, покупаем нужные снадобья, допрашиваем, и ты сходишь с ума. Вариант второй. Я допрашиваю тебя прямо сейчас без всякой магии, и ты остаешься жив-здоров. А если я буду полностью удовлетворен твоим поведением, я, возможно, отпущу тебя.

— Отпустишь?

— Только если буду полностью удовлетворен. В конце концов, меня не нанимали ловить именно тебя. Но ты и твои дружки собирались меня убить. Я этого не забуду и хочу отплатить сполна. Чтобы я передумал, тебе придется очень постараться и рассказать мне все, о чем я спрошу, максимально быстро, подробно и полно. Если я заподозрю, что ты пытаешься что-то утаить...

— Хорошо! Что ты хочешь знать?

— Все, что знаешь ты о наследстве Сарингана и о сестренках-танцовщицах, которые были его хранительницами. И вообще все, что может быть связано с этим наследством.

______

Когда я работал с Шикаши, нам попадались такие дела, когда приходилось буквально по крупицам восстанавливать картину преступления — по мельчайшим уликам, предположениям свидетелей, и так далее. И даже после того, как дело было раскрыто, на картине преступления оставались пустые пятна неизвестности либо туманные фрагменты, состоящие из наших непроверенных домыслов и предположений.

Но бывало и так, что по ходу расследования нам удавалось выйти на свидетеля, который сам рисовал нам картину. Тогда оставалось лишь сидеть и наблюдать за тем, как холст времени покрывается краской событий мазок за мазком. В принципе, умение сыщика состоит не только в том, чтобы ловко распутать клубок из множества фактов, но и в том, чтобы найти и "разговорить" ценного свидетеля, который знает ответы на важные вопросы.

Цыпа искренне старался и рассказал все, что знал об этом деле. А он знал очень многое.

Искатели интересовались магией, особенно, необычной, запрещенной. Всем тем, что могло бы дать богатство, власть, силу. В один не очень прекрасный день Шрам услыхал о том, что Саринган оставил наследство своим потомкам. От доверенного человека в Цитадели главарь бандитов узнал, что записи знаменитого волшебника могут быть проданы за астрономическую сумму. Увы, удалось выяснить лишь вероятную цену, но информатор не смог уточнить, что конкретно содержится в бумагах Сарингана, и у кого они хранятся.

Шрам поручил это дело Цыпе, и тот провел собственное расследование. Цыпе было далековато до Шикаши по части сыска, но он располагал почти неограниченным временем, и цель его поисков вовсе не пыталась скрываться. Спустя некоторое время Цыпа вышел на сестер-танцовщиц.

Бандиты собирались решить дело мирным путем, полагая, что сестры не знают истинной ценности записок своего предка. Цыпа сделал танцовщицам очень выгодное предложение. Да, сестры далеко не бедны, но кто откажется приумножить свое богатство? Особенно, если человек не придает большого значения некоторым традициям — таким, как святость воли покойного.

Но план не сработал. Сестры оказались сааркистками. Эта философия довольно широко распространена у нас в Столице, и далеко за ее пределами. Этическая концепция сааркизма заключается в том, чтобы стремиться к достижениям в разных областях. Односторонние увлечения, всякие крайности осуждаются. Например, бесконечное стяжательство денег считается сортом сумасшествия, как и нищенство. Нет, я сам не сааркист, и никогда им не был. Я предпочитаю сам выбирать свои увлечения, вместо того, чтобы какой-то давно умерший философ делал это за меня.

Нима и Таирия полагали, что нет смысла жертвовать репутацией только ради того, чтобы стать еще богаче. Как я говорил, для сааркистов ценность представляют только разнообразные достижения, и высокая репутация не менее важна, чем материальный достаток. Цыпа этого не ожидал. Для него вообще не существовало такого понятия, как "быть достаточно богатым". Чем больше денег, тем лучше, а репутация — это пустой звук, который не стоит и сотой доли дхарма.

Бандит разозлился, стал угрожать сестрам — в результате получил по морде и был спущен с лестницы.

Цыпа пришел в бешенство, но шум скандала привлек внимание других жильцов дома, а на улице в тот час было полно прохожих. Слишком много свидетелей, к тому же заклинание, скрывавшее лицо бандита, грозило испариться. Его делал Шакал, но он не предвидел, что Цыпу будут бить прямо по наколдованной "Маске".

Затаив злобу, бандит убрался восвояси и наябедничал атаману.

Шрам посчитал происшедшее наглым вызовом. Недолгое время бандиты выжидали, пока осядет пыль, обдумывая и лелея месть. Установив слежку за домом сестер, они выбирали удобный момент.

Поскольку невозможно купить бумаги Сарингана, необходимо их выкрасть. Это раз. Затем следовало отомстить за унижение. Рассматривались разные варианты: убить обоих девушек или изуродовать, сжечь дом и тому подобное. То, что все эти способы мести несоизмеримы с расквашенным носом, преступников не волновало.

В конце концов был выбран план, который своим крайним цинизмом возмутил даже видавшего виды Шикаши. Инсценировка смерти Нимы была только началом жестокого плана.

Да, смерть Нимы была инсценирована. Труп в доме и в морге был самым настоящим, но то было тело совсем другой женщины, случайной жертвы, выбранной за похожую внешность.

Ее убила профессионалка по кличке Паучиха, которая давно работала на искателей. Как только она заполучила похожее тело, Ниму похитили. Это случилось в ту самую роковую ночь. Проводив сестру, Нима возвращалась домой. В тихом темном переулке ее встретили "искатели".

Наутро Таирия нашла сестру мертвой... но это была вовсе не ее сестра.

Там не было задействовано никаких иллюзий. Все устроил один из искателей — маг воды Бандура. Он впрыснул в мышцы трупа точно отмеренные дозы жидкости во множестве определенных точек. В результате тело мертвой женщины слегка раздулось, приняв атлетические формы танцовщицы, а черты лица чуть-чуть увеличились или исказились, воспроизведя черты Нимы.

Это была сложная процедура. Бандура усыпил Ниму сильным снотворным, раздел догола и использовал как образец. Как выразился Цыпа, то была воистину лучшая работа гениального скульптора. В этой ювелирной операции волшебству отводилась третьестепенная роль: надо было лишь скрыть следы многочисленных уколов и немного ускорить работу.

В результате получилась идеальная подделка, которую не смогла распознать даже родная сестра-близнец.

— Выходит, Таирия не знала о том, что ее сестра жива? — спросил я.

— Нет. Она была обманута, как, впрочем, и вы, — ответил бандит.

— Хм... получается, она нам не врала...

— А я тебе говорил не торопиться с выводами, — нравоучительно заметил Шикаши. — Но каков хитрец этот Бандура!

— Он настоящий гений! — горячо согласился Цыпа. — Вы можете называть его злым гением, но моральные оценки не способны принизить его способности.

— Ага, гений — поддержал его Шикаши. — Но гений мертвый. Насколько я понимаю, это тот самый тип, который пытался поднять защиту против Огненных Шаров карателей и получил от меня цепью по роже. Сейчас от него, наверное, осталась лишь кучка пепла. Но вернемся к инсценировке. Что было дальше?

Поддельный труп стал самой важной частью спектакля, но не единственной.

Ночью Паучиха пробралась на задний двор, залезла по пожарной лестнице на крышу, спустилась оттуда на веревке, взломала окно и влезла в комнату. Она действовала так, как если бы на самом деле совершала убийство, чтобы оставить именно такие следы, какие требовались.

Внутри уже ждал Шакал (маг света), который внес труп под прикрытием Невидимости.

— Это тот придурок, который во время боя ослепил своих, — напомнил я.

Преступники уложили тело на кровать, прикрыли одеялом, и убийца снова проткнула труп кинжалом, введя лезвие точно в старую рану. Сверху для правдоподобия пришлось нацедить немного крови.

В результате ни стражники, ни Шикаши, ни я, ни даже Таирия ничего не заметили. Возможно, сестра-близнец смогла бы обнаружить различия. Для этого ей надо было бы тщательно сравнить труп со своим собственным телом. Наверняка Бандура упустил какие-нибудь мелочи. Но кто стал бы просить убитую горем женщину о такой процедуре? Да и с какой стати? Подделывают документы, монеты, предметы искусства, но кому придет в голову, что можно подделать труп?

— Если надо инсценировать чью-то смерть, то обычно устраивают пожар посильнее, — заметил Шикаши. — Там, в углях и золе, трудно разобрать, кто есть кто. Если же тело в полной сохранности опознано близким родственником, то никто сомневаться не станет.

— А время смерти? — спросил я. — Обработка трупа должна была занять много времени.

— Да, Бандура возился почти всю ночь, — подтвердил Цыпа.

— На самом деле это неважно, — пояснил Шикаши. — Время смерти имеет значение, когда его есть, с чем сравнивать. Но у нас не было точных сведений насчет времени, когда убийца проник в дом. Так что мы не смогли бы заметить, что жертва убита гораздо раньше, чем взломано окно.

Хотя все были обмануты, оставался один человек, который представлял реальную угрозу для плана искателей. Это маг-некронист в казармах стражи. Такой поверхностный осмотр, который делал Шикаши, не мог выявить обман. Но что, если бы в голову некронисту взбрело провести тщательное вскрытие? Человек, который всю жизнь работал с трупами, мог почуять неладное — достаточно какой-нибудь мелкой зацепки, незначительного огреха... Бандура мог не учесть какой-нибудь фактор, который хорошо известен профессиональному патологоанатому.

Но к счастью (для "искателей") некронист оказался духовным братом Цыпы — в том смысле, что тоже очень любил деньги. Бандиты заплатили ему. Не требовалось даже посвящать его в детали, достаточно было лишь попросить, чтобы вскрытие не делалось слишком тщательно.

Бандиты задумали ужасную месть. Сначала они хотели насладиться в полной мере горем Таирии, которая сочла свою сестру убитой. Потом Шрам собирался рассказать ей правду и позволить им встретиться в каком-нибудь уединенном месте. Там предполагалось убить саму Таирию на глазах у сестры (очевидно, что и Ниму не пощадили бы). Таким образом, каждая из них испытала бы горечь потери самого близкого человека.

Что касается наследства Сарингана, из-за которого все началось, то с ним все решилось просто. Путем банального мордобоя из Нимы выбили нужные сведения. В доме не осталось следов обыска потому, что бандиты знали, где искать.

Они уже готовились праздновать победу, гадали, какие тайны могут быть сокрыты в бумагах древнего мага, и предвкушали интересные открытия. И тут возникли непредвиденные обстоятельства. Когда пакет был доставлен в логово негодяев, выяснилось, что записки полностью зашифрованы — от начала и до конца.

Нетрудно было догадаться, что должен существовать ключ к шифру, вот только где он? Получилось, что к ним в руки попал документ, который, возможно, никогда не удастся расшифровать, а значит не удастся и продать.

Сразу возникло две версии насчет того, где может находиться ключ: либо у кого-то из потомков мага, либо в Цитадели. Вторая версия была проверена и отвергнута, благодаря тому же самому информатору.

Тем временем Таирия наняла Шикаши. Банда не придала этому значения, полагая, что настолько хитроумное преступление невозможно раскрыть. Более того, они решили использовать сыщика в своих интересах, надеясь, что тот по ходу расследования найдет ключ от шифра.

Когда Шикаши взялся за дело, поначалу все шло именно так, как задумывали бандиты. Очень скоро сыщику удалось самостоятельно выяснить, что записи зашифрованы, а вскоре он получил ключ. Искатели узнали об этом от бардов, которые на всех углах трепались о "позоре" хранителя. Шрам решил, что пора "выбивать" ключ из сыщика.

Но вокруг Шикаши постоянно сновал какой-то маг снов (то есть я), эти двое даже ночевали в одной гостинице. Несмотря на то, что напарник сыщика выглядел совсем еще юным хлюпиком, но подобраться незаметно к магу снов почти невозможно. К тому же в большой гостинице много жильцов, имеется своя охрана.

Зато дом Таирии был почти не защищен. Поэтому бандиты приняли решение брать сыщика на квартире клиентки.

Первую часть работы поручили Паучихе. Бандура снабдил ее сильнодействующим снотворным ядом. Этим снадобьем предполагалось по-тихому усыпить и сыщика, и Таирию. Потом под прикрытием темноты или невидимости можно было доставить их в логово бандитов, где, не спеша, учинить расправу.

Паучиха следила за домом, дожидаясь удобного момента. Она не могла сидеть в засаде круглые сутки, и наняла какую-то мелкую шпану. Скоро ей доложили, что к Таирии явился мужчина, по описанию похожий на Шикаши. Паучиха приготовила духовую трубку, зарядив в нее стрелку с усыпляющим ядом, и отправилась на разведку.

Чуткий слух предупредил ее о том, что к Таирии в самом деле пожаловал гость. Но инстинкты преступницы сыграли с ней злую шутку. Если бы она, как все нормальные люди, сначала постучала... но нет.

Паучиха решила подслушать, кто это такой, и что ему надо. Она надеялась, что это пришел Шикаши и настал тот самый удобный момент, но это мог быть и другой мужчина. Паучиха аккуратно вскрыла замок и заглянула в щель.

Это был вовсе не Шикаши. Сыщику вдруг взбрело в голову нанять охранника, а тот начал рьяно отрабатывать свое жалование. Охранник установил капканы на окнах и тяжелый арбалет перед дверью как раз незадолго до того, как Паучиха решила сходить в разведку. Стоило ей приоткрыть дверь, как одна из ловушек сработала: сразу три арбалетных болта пробили дверь насквозь, и один из них прошил преступницу навылет.

Паучиха немедленно проглотила какое-то убойное снадобье (производства того же Бандуры) и бросилась бежать. Охранник рванул следом. Таирия — тоже.

Рана Паучихи была слишком серьезной. Несмотря на мощное волшебное зелье, она истекала кровью.

Чуя, что теряет сознание, уголовница бежала в единственное место, где ей могли помочь, не выдав властям, — к дому лекаря искателей, к Бандуре. Паучиха рухнула почти на его пороге. Тот выскочил наружу, склонился над ней, стараясь привести в чувство.

И в этот момент из-за угла появился Ратроп (охранник).

Бандура увидел решительно настроенного и вооруженного незнакомца, который бежал прямо к нему. Тут следом показалась Таирия. Бандура ее узнал, запаниковал и бросился наутек.

Сторожевой пес спокойно наблюдает за стоящим человеком, но устремляется в погоню за бегущим. Подобно сторожевому псу, охранник немедленно бросился за Бандурой. Таирия — следом.

Погоня кончилась, когда охранник загнал беглеца в какой-то безлюдный тупик. Бандит попытался оказать сопротивление, наколдовав ледяной град. Но эта атака оказалась бесполезной. Таирия просто увернулась, благодаря своей профессиональной реакции, а стражника защитили прочные кожаные доспехи. Расценив град как неуважение, Ратроп достал длинный меч, намереваясь порубать в капусту нахального колдунишку.

Маги воды — лекари, защитники, но не бойцы, и Бандуре в поединке пришлось бы туго. Но "водяные" специализируются также на разных волшебных зельях — в том числе таких, которые изменяют физические возможности человека.

Бандура успел осушить какой-то пузырек с розоватой жидкостью. Эффект последовал незамедлительно: он обрел феноменальную прыгучесть и легко перемахнул через высокую стену, которая перегораживала тупик.

Когда сработала ловушка, Таирия готовилась к очередному выступлению. На ней было то самое платье — с летательными перепонками под рукавами, и она устремилась в погоню прямо в нем. Увидев, как Бандура запрыгнул на стену, она вскочила на деревянную бочку, стоявшую рядом, и начала раскручиваться на месте — точно так же, как во время танца.

Раскрутившись, она раскинула руки и взлетела вверх. В спешке и без металлических подошв прыжок получился совсем не таким впечатляющим, как на сцене. Но этого вполне хватило, чтобы уцепиться за край стены, подтянуться, перелезть и спрыгнуть на другую сторону.

Эффектный ход, но глупый. Охранник был вынужден бежать в обход, а Таирия осталась одна. Увидев это, Бандура развернулся и устремился в атаку. С той стороны стены тоже был тупик, переулок зажатый глухими стенами домов. Идеальное место для убийства: нет окон, нет прохожих — значит нет свидетелей. Теперь Таирия оказалась в безвыходном положении. Бандура все-таки был мужчиной, к тому же находился под сильным "допингом". Против тренированного и вооруженного охранника его шансы были так себе, совсем другое дело — молодая женщина, пусть даже рослая и спортивная, однако безоружная и неискушенная в боевых искусствах.

Охранник оббежал квартал и добрался до этого переулка с другой стороны. Было уже поздно. Таирия неподвижно лежала у стены. Рядом — никого. Ратроп опустился около нее на колени и приложил пальцы к сонной артерии. Это движение было легко предсказать, и он попался.

— Контактный яд? — догадался я.

— Контактное снотворное, — уточнил Цыпа.

Можно было ожидать подобного от мага воды. Их специализация — лекарства. Но также и яды, наркотики. Бывает такая дрянь, к которой стоит прикоснуться — и тебе конец. Подобные вещества называются контактными ядами, их обычно делают в форме мази или масла. Яд вовсе не обязательно должен быть смертельным, он может обладать самыми разными свойствами. В данном случае у Бандуры при себе оказалось снотворное масло. Вырубив Таирию, маг смазал ей шею и запястья. Охранник прикоснулся к ее коже, успел обрадоваться, что она все еще жива, и немедленно отключился сам.

Потом Бандуре осталось лишь позвать своих, чтобы унести пленников в укромное место.

Необходимо было замести лишние следы. Пленников допросили. Их заставили написать две записки для Шикаши. Предполагалось, что это поумерит пыл сыщика, и позволит выиграть немного времени. Шрам решил, что пора избавляться от трупа. Появилась еще одна записка с распоряжением о скорейших похоронах. Подкупленному некронисту порекомендовали скорее избавиться от тела и покинуть город, пока не уляжется пыль.

— Где сейчас Ратроп и Таирия? — спросил Шикаши.

— Охранника допросили и убили.

— Кто именно убил?

— Точно не знаю, но обычно у нас такими делами занимается Мясник... то есть, занимался.

— Где Таирия и Нима? — спросил Шикаши.

— Этого я тоже не знаю точно, но объясню, как вы сможете их найти.

Шрам понимал, что на Шикаши работает маг снов. Это значит Поиск по ауре, и все такое. Вдруг я начал бы сканировать город? Я мог бы засечь Таирию прямо в штаб-квартире "искателей". Эту возможность Шрам предусмотрел. Вот почему он приказал отправить пленниц на противоположную окраину Столицы. Он полагал, что я не достану их на таком расстоянии.

Шрам недооценил меня. Я достал. Но этот треклятый "эффект волосяного колтуна" спутал мне все карты. У двух танцовщиц оказались слишком похожие ауры, и магия дала странный сбой. Цыпа не знал точного адреса, где держали пленниц, но знал район города. Он думал, что я смогу запустить там Поиск и уточнить место. Увы. Я мог только скрипеть зубами от бессилия.

Шикаши задал следующий вопрос:

— А где наследство Сарингана?

— Оно было у Шрама, — ответил Цыпа. — Вот только я не знаю, носил ли он пакет при себе или где-нибудь спрятал. Он не слишком доверял остальным. Если пакет был у него при себе, то о бумагах можно забыть. Вы вырубили Бандуру, его Водяная Пелена упала, и вскоре каратели устроили нам настоящую огненную баню. Шрам на моих глазах превратился в живой факел, а через мгновение — в кучку золы.

— Как тебе удалось удрать от карателей?

— Их было слишком много. Самыми сильными среди нас были Шрам, Бандура, ну и, наверное, еще ты... — обратился ко мне Цыпа. — Мы ведь тогда полагали, что ты стал одним из нас. Но Шрам погиб, Бандуру вырубили, пленник вырвался на свободу, а ты нас обманул. Я понял, что пора спасать свою шкуру.

Цыпа смог добраться до своей комнаты, схватил летающую табуретку, и поднялся на чердак. Единственное незарешеченное окно находилось под самой крышей, и выходило на задний двор. Но там в воздухе уже парила четверка карателей, отрезая пути к отступлению. Цыпа сильно сомневался, что сможет с ними справиться в одиночку.

В этот момент этажом ниже раздался грохот, и кусок стены вышибло наружу. Из пролома вылетел маг и устремился прочь. Это был я. Каратели стали орать мне вслед, но я и не подумал останавливаться. Они погнались за мной, а Цыпа воспользовался моментом, чтобы улизнуть, покуда они не вернулись на прежнюю позицию.

— Вот и все, что я знаю, — закончил Цыпа. — Я честно рассказал все, без утайки, твой маг это подтвердит. Теперь ты меня отпустишь? — Цыпа умоляюще всмотрелся в глаза Шикаши.

— Нет.

— Но ты же обещал!

— Что я обещал?

— Что отпустишь...

— Что возможно отпущу... а возможно и нет.

— Ну я же все рассказал, что ты хотел!? Чем же ты не удовлетворен?!

Шикаши состроил хмурую рожу и объяснил:

— Знаешь, мне не нравится, когда люди заковывают меня в цепи, а потом пытаются переломать ребра или отбить почки. А особенно мне не нравится, когда меня в таком чистом костюме бросают в такую грязную камеру. Ты и все ваши люди плохо себя вели, Цыпа. Так что я все еще не удовлетворен полностью. Для полного удовлетворения я сдам тебя карателям.

Глава 13

Саринган

Мы отправились назад, в Столицу, эскортируя нашего пленника. В офисе карателей последовала немая сцена. "Главарь" бандитов пришел добровольно, приведя своего подчиненного, да еще и в сопровождении своей жертвы.

Да, каратели много раз слышали о Шикаши. Но так получилось, что в отряде, штурмовавшем логово бандитов, никто не знал его в лицо. Что касается меня, то я был и вовсе малоизвестной личностью по сравнению с моим другом.

Мне трудно даже представить себе, что подумал Дан Хент. В первые мгновения, когда его позвали, и он вошел в офис, глаза у него стали ну просто очень круглые. Дело в том, что Дан Хент узнал Шикаши и все понял. Потом он, конечно, взял себя в руки, но это выражение полного ошеломления на лице человека, знаменитого своей выдержкой... о, эта картина мне запомнилась навсегда.

Мой напарник быстро и четко изложил обстоятельства дела и результаты допроса пленника. Когда сыщик заканчивал историю, вошел какой-то маг и обратился к Хенту:

— Есть информация, которую вы приказали уточнить...

— Говори прямо здесь, для всех и с пояснениями, — распорядился шеф безопасности.

— Эээ... хорошо. Вы сказали, что даже в таком огромном городе, как Столица, не так уж много тройных магов. Еще меньше среди них — с конкретным сочетанием стихий: воздух-свет-сны, еще меньше среди них достаточно сильных и молодых. Вы приказали поднять архивы и посмотреть, кто из выпускников столичной Школы Магии последних лет имел такое сочетание стихий и достаточно большую "глупую силу".

— Ну и?

— Обнаружилась только одна подходящая кандидатура: Эйо Икен, выпуск позапрошлого года. В настоящее время живет в Столице, работает на известного сыщика Шикаши. Специализация Шикаши — особо тяжкая уголовщина, связанная с колдовством. Специализация Икена — иллюзии. Магическая сила на уровне мастера заклинаний (потенциального, конечно). За этими господами преступлений не значится, не считая мелких хулиганств Икена (еще будучи студентом) и судебного иска, который бывшая жена Шикаши подавала на него, но проиграла.

Дан Хент торжествующе посмотрел на нас. Его взгляд говорил: видите, я бы вас все равно вычислил. Интересно. Я и не знал, что Шикаши был женат. Он никогда не распространялся о своем прошлом. А что за "мелкие хулиганства Икена"? По масштабам карателей, наверное, мелкие, но меня тогда чуть было не выперли из Школы Магии! До сих пор не забуду формулировку: "за циничное попрание устоев нравственности, приведшее к крупному материальному ущербу недвижимому имуществу Школы Магии, с угрозой жизни и здоровью преподавателей и студентов". Тьфу. Шикаши меня тогда спас...

Дан Хент и Шикаши быстро договорились обо всем. Шеф безопасности намеревался дальше допрашивать Цыпу. Группа магов, называвших себя "искателями", судя по всему, действовала давно, и за ней могли числиться некоторые нераскрытые дела. Особенно Дан Хента заинтересовал некий информатор, который продавал бандитам секреты Цитадели.

А Шикаши хотел найти клиентку. Задетая гордость все еще служила мощным стимулом.

Когда мы уходили из Цитадели, я спросил друга:

— Интересно, Шикаши, а в чем вас обвиняла жена?

— Не твое дело, — буркнул он в ответ. — Лучше подумай, как нам найти Таирию. Или Ниму.

— Меня больше интересует наследство Сарингана.

— Наследство? Ты особенно варежку то не разевай. Если даже оно не обратилось в прах, его придется вернуть на хранение обратно роду Сарингана.

— Эх... жаль, не удастся посмотреть, что же он там изобрел. Это ведь противозаконно, да?

Сыщик посмотрел на меня с усмешкой.

— Что, слюнки текут?

— Угу.

— Ну если ты присвоишь записи, то это противозаконно. Они ведь принадлежат не тебе, а потомку Сарингана, пусть даже еще не родившемуся. Получится воровство имущества. Если ты соврешь, что это твои записи, то это тоже будет преступление: дайкан.

— А вот если сделаешь копию, — продолжил Шикаши...

Копию? Мне стало интересно...

— Тогда что?

— Тогда все в порядке. Закон это не запрещает. Разные кодексы чести — тоже. Ты не потомок Сарингана, и воля покойного на тебя не распространяется никаким образом. Но это так, к слову. Я бы не надеялся отыскать те бумаги. Вернемся к делу. Нам надо найти танцовщиц. Жаль, что магия не поможет нам. Твой Поиск действует быстро и надежно.

Я ухмыльнулся:

— Вы обленились, Шикаши.

Как оказалось, обленился я.

У меня были кое-какие дела в Цитадели. Когда я вернулся домой, то застал Шикаши в гостинице, за письменным столом, склонившимся над какими-то бумагами. С удивлением я узнал свои собственные конспекты и книги. Чего это он? Для немага вся эта литература бесполезна.

— А вот и ты... — пробормотал сыщик, сладко зевая. — И что вы нашли в этом Сарингане? Жутко скучные книжки пишет.

Шикаши указал на самый толстый фолиант, в котором я опознал купленный у Черного Крыса справочник.

— Классика — не для развлечения, — нравоучительно ответил я.

— Конечно, конечно. Но я, кажется, нашел способ найти близняшек... при помощи магии.

Я даже обиделся немного:

— Шикаши, какого дыра?! Вы собираетесь меня учить магии?!

— Не магии... а мудрому ее применению. Бывает, что и ты даешь мне дельные советы по части сыска.

Я попытался вспомнить, когда в последний раз давал такой совет, и не смог. Всякий раз, когда я что-нибудь выдумывал, оказывалось, что Шикаши дошел до той же самой мысли немного или намного раньше.

— Ну-ну. И что же вы задумали?

— Я тут покопался немного. Знаешь, математика она ведь везде одинакова — что в магии, что в архитектуре.

— А кто из нас архитектор?

— Представь себе, что твой покорный слуга в годы далекой молодости учился именно на зодчего. Но потом судьба сложилась так, что я занялся сыском. Так вот. Я нашел раздел, где говорится о том, как смешиваются ауры близнецов, и как они портят заклинание Поиска.

— И что, вы все поняли!?

— Я понял главное: что эффект возникает, когда двое близнецов оказываются в зоне, которая охвачена заклинанием Поиска.

— Ну... да.

— А в другой главе сказано, что граница этой зоны представляет собой круг, радиус которого зависит от количества энергии, закачанной в аркан... как его там, вот... Тройная Спираль. Возникает вопрос: насколько четко очерчена граница зоны?

Я звонко хлопнул себя по лбу и обругал себя.

— Неужели дошло? — усмехнулся Шикаши.

— Ну конечно! Вот ведь вялый дыр! Как я сам не догадался?!

— Наверное, сработала привычка — всегда запускать Поиск со всей дури... я хотел сказать, на максимальную дальность...

Не тратя времени на дальнейшую болтовню, я шмыгнул в свою комнату и немедленно стал разжигать черный опар. Шикаши, все еще усмехаясь, стоял у раскрытого окна, чтобы не надышаться вонючего дыма, и наблюдал за моими приготовлениями.

Я соскользнул в транс. В Школе Магии моим основным увлечением были иллюзии, а на работе сыщика больше ценится магия снов. Если раньше мне приходилось погружаться в транс только на специальных занятиях, то теперь глубокий астрал стал для меня привычном местом.

Позади остался молочный туман, который мелькает перед мысленным взором при погружении. На границе зрения мелькнул крошечный астралоид. Я увидел это чудо всего лишь второй раз в жизни, но загадочное энергетическое существо исчезло, нырнув в глухой астральный мешок. Жаль.

Мысленно повздыхав, я стал расширять зону наблюдения. Теперь подо мной сияла россыпь огоньков — ауры жителей Столицы. Пора было раскручивать Тройную Спираль.

Как и ожидалось, обе сестры все еще оставались в городе. Витки "спирали" опять запутались из-за неустойчивого резонанса. Тогда я начал постепенно откачивать лишнюю ману из своей волшебной конструкции. Витки укорачивались, перепутанный клубок медленно расплетался. И вдруг он одним махом развернулся в ровный правильный диск. Понятно. Я слишком быстро сокращал область поиска, и обе сестрички выпали из нее практически одновременно. Значит, они где-то неподалеку друг от друга, возможно даже вместе.

Я добавил энергии, круг поиска снова расширился. Опять все запуталось. Хорошо. Теперь немножко убавим... теперь снова прибавим... и еще... То ускоряя, то придерживая поток маны, я пытался добиться такого положения когда одна из сестер попадает в круг поиска, а вторая — нет.

Но увы. Ничего не вышло из этой затеи. Они обе одновременно то попадали в зону поиска, то оказывались вне нее. Наверное, они находились слишком близко друг от друга. Возможно, их держали в плену в одной камере или в одном доме. Выйдя из транса, я объявил Шикаши о провале его гениального плана.

— Ты хотя бы можешь прикинуть расстояние до них? — спросил он.

— Могу. Я знаю примерное расстояние в астрале, при котором они попадают в зону поиска. Надо только перевести астральные расстояния в географические.

— Сделай это...

Я стал крутить свой логометр. Это такое небольшое приспособление замысловатой формы, которым удобно считать логарифмы и экспоненты. Поскольку расстояние в астрале бралось "на глазок", то результат получился приблизительным: от... до.

Шикаши расстелил на столе большую карту Столицы и вооружился циркулем. Он провел две окружности, согласно минимальному и максимальному расчетному расстоянию, а потом заштриховал промежуток между ними. Очевидно, что танцовщицы находились где-то в пределах заштрихованного кольца.

— Да, это немного сужает зону поиска, — признал я. — Еще мы можем оставить только тот район, который назвал Цыпа.

Сыщик кивнул и стер большую часть рисунка, оставив лишь короткий слегка искривленный сектор. Но в таких масштабах туда все еще попадали целые кварталы. Шикаши, однако, не успокаивался:

— А теперь мы сделаем так...

С этими словами он поставил ножку циркуля в начале сектора и провел еще две дуги. Они отсекли узкую часть заштрихованного района, оставив от него лишь маленькую полоску.

— Ну что, будем сокрушаться или работать? — спросил он с победной ехидцей.

Я мог бы и сам догадаться. Ну конечно! Надо просто повторить заклинание, находясь на границе того района. Тогда можно будет уточнить расстояние и отсечь часть зоны поиска. Так постепенно методом последовательных приближений можно сузить эту зону до размеров одного здания.

Теперь стало очевидно, как решать проблему, и можно было действовать. Самой большой трудностью оказалось найти в чужих районах города закрытое уединенное помещение, где можно спокойно воскурить черный опар. Я еще дважды погружался в транс — один раз в заброшенном доме, второй — на каком-то овощном складе. Шикаши летал вместе со мной и отмечал на карте ход поисков. На третий раз нам удалось сузить зону поиска до одного квартала. Дальше дело пошло проще. На таком расстоянии мне уже не нужен был наркотик, и я дважды входил в транс, лежа на крыше.

На пятый раз мне удалось отрегулировать силу заклинания и добиться желанного результата. Теперь в зону поиска попадала только одна из близняшек. Тщательно пометив девушку Якорем, я скользнул в том направлении. Кажется, у нее все хорошо. Аура излучает полное спокойствие и усталость. Похоже, дремлет или засыпает.

— Нашел, — объявил я, выйдя из транса.

Шикаши грустно вздохнул.

— Что это с вами?

— Знаешь, бывает немного жаль, когда интересное дело близится к концу. Дальше все элементарно. Которую из сестричек ты засек — Таирию или Ниму?

— А дыр ее знает. Ауры у них одинаковые. Внешность — тоже, так что даже Ясновидением смотреть бесполезно.

Но я все-таки попробовал подглядеть, подслушать — и ничего не получилось. В том месте, где держали пленниц, действовала какая-то магическая защита — вроде той, что была в Цитадели или в наших собственных гостиничных номерах. Ничего особенного: есть много арканов, защищающих от подслушивания и подглядывания — Замочная Скважина, Отвод Глаз, Прибой, Неслышимость... Такие амулеты легко можно купить, правда, более сильные встречаются реже и стоят дороже. Здесь, похоже, было нечто серьезное: я наткнулся на глухую стену и не смог преодолеть защиту. Хорошо еще не получил "по мозгам" как тогда, когда пытался заглянуть в казематы Цитадели.

Глава 14

Саринган

Дом, в котором томилась наша клиентка и ее сестра, по виду своему вполне походил на тюрьму. Толстые стены из посеревшего от времени пескобетона, узкие окна без подоконников, похожие на бойницы. В такое окно не смог бы протиснуться даже новорожденный, и располагались они очень высоко. Дверей вообще не видно.

В поисках входа мы обошли здание и оказались на заднем дворе. Он был в беспорядке и, кажется, служил свалкой. При нашем приближении черви-падальщики поспешно зарывались в почву, бросая грызть какие-то доски. Эти крайне мерзкие, но исключительно полезные твари уничтожали любую гниющую органику, которая касалась земли. Но даже падальщики ничего не могли поделать с массивным строительным мусором — фрагментами стен и перекрытий. Мы аккуратно пробирались через этот хаос, стараясь, чтобы какая-нибудь тяжелая плита не упала на голову или не прихватила ногу капканом.

— Что за хрень? Дом без входа? — возмутился Шикаши, когда мы обошли весь дом и не обнаружили никаких дверей.

— Может, невидимая дверь... — предположил я.

Мы медленно двинулись вдоль стены, ощупывая ее руками. Внезапно я остановился.

— Стойте! Что-то не так...

— Что-нибудь почуял? — спросил напарник.

— Нет, но... почему-то мне кажется, что дальше идти не стоит.

— Какая-то отпугивающая магия?

— Нет. Отпугивающая магия относится к стихии снов, — терпеливо объяснил я. — Я маг снов. На меня такая магия тоже подействует, но я по крайней мере пойму, что происходит.

— Тогда что?

— Не знаю.

— Мне это место тоже кажется странным, — сказал Шикаши. — Если внутри держат пленниц, то где охрана? Неужели оин тоже внутри? Это необычно. Снаружи должен быть хоть кто-то. Хотя бы сторож с дрыном. Хотя бы псина на привязи.

Перед нами простиралась все та же глухая серая стена. Между ней и грудами мусора оставалась узкая полоска земли. Мне почему-то не нравилось эта свободное пространство.

— Я вот думаю: почему мусор не достигает стены...

— Как будто кто-то расчистил этот проход нарочно, — сказал напарник. — Подозрительно.

Мне казалось, что впереди то ли ловушка, то ли засада... или нечто в этом роде. Но я не ощущал ничего, ни обычными пятью чувствами, ни шестым — магическим чутьем и не понимал, откуда у меня это странное подозрение.

Шикаши поднял какой-то камень и швырнул его вдоль стены. Ничего не произошло. Я выпустил немного сырой магии — порыв ветра погнал пыль и мелкие камушки в том же направлении. Снова ничего.

Вдруг картинка перед глазами резко сместилась и подернулась дымкой... а потом пропала. Знакомое ощущение. Сейчас зрение восстановится. И действительно: свет дня вернулся, и я обнаружил себя идущим вдоль стены. Сверху послышался какой-то шум, я поднял голову, и увидел нечто огромное, падающее сверху.

Я очень испугался, подумав, что на меня рухнул балкон. Но вместо удара произошла новая потеря зрения. Еще пара мгновений... и я вижу, что снова стою у стены, замерев в нерешительности. Рядом — Шикаши. Подняв взгляд я посмотрел вверх. Никаких балконов.

У меня в крови все еще бушевал адреналин ужаса... и вдруг страх исчез, как будто его отрезало. А потом я осознал, что больше нет чувства ловушки впереди, и что это чувство подозрительно напоминало только что исчезнувший страх, но слегка погасший.

— Кажется, у меня было предвидение, — сказал я, и коротко описал его.

— Постой, я ничего не понимаю, — воскликнул Шикаши, слушая мои объяснения. — Ты чуял опасность, которую увидишь потом в видении, или в видении узнал об опасности, которая будет?

— Я видел опасность, которая меня ждет в будущем, от видения я испугался, и этот страх длился частично после видения, а частично перед ним, и тот, что был перед видением, я ошибочно принял за предчувствие. Шикаши, не заморачивайтесь. Видение будущего вытворяет еще и не такие фокусы со временем. Это еще сравнительно простой побочный эффект.

"Побочный эффект" пришелся весьма кстати, если впереди нас поджидала ловушка. Мы внимательно осматривали стену дома, но она была ровной и глухой. Никаких балконов, никаких выступов, ничего такого, что могло бы упасть сверху. Мы подумали, что уже стоим прямо под ловушкой и на всякий случай отступили на свалку.

Следовало разобраться. Вход может быть спрятан где-то здесь. Шикаши стал швырять камни в стену, наблюдая за тем, как они отскакивают. Разумно. Если там есть какие-нибудь невидимые неровности, это будет выглядеть так, как будто камень отскочил от воздуха, не долетев до стены или углубился в нее. Я применил заклинание Смещения, пытаясь рассмотреть дом в инфракрасных лучах, потом наоборот загнал свет в ультрафиолет и дальше. Пока я смотрел на стену в видимом спектре, это была вполне нормальная твердая поверхность. Но когда я применял очень сильное Смещение, изображение плыло и размывалось. Верный признак, что где-то там наколдована мощная иллюзия. Что она скрывает — можно только догадываться, но те, кто ее ставил, предусмотрели даже защиту от Смещения.

— Хочешь сказать, там может действовать сильный амулет? — спросил Шикаши.

— Само здание может оказаться им, — стал объяснять я. — Видите ли, обычно сила амулета зависит от количества энергии, которая в нем сконцентрирована. А количество энергии зависит от массы и размеров. Чем больше и массивнее предмет, тем больше в него можно закачать энергии. В стенах дома можно уместить уйму магии. По тому же принципу зачарованы стены и башни Цитадели.

— А как же легенды о небольших артефактах, имеющих фантастическую силу? Всякие там камни Джедала, слезы Мелерса...

— Да, есть исключения из этого правила. Первое — редчайшие уникальные предметы, а второе — живая плоть с нервной тканью, особенно плоть магов. В нее можно закачать гораздо больше маны, чем в камень или металл. Но это все не то. Я думаю, где-то в этой стене есть и ловушка, и дверь, скрытые иллюзией.

Я был знатоком иллюзий и умел создавать самые замысловатые и обманчивые картины. Подобный талант больше пригодился бы не сыщику, а, наоборот, преступнику. Скрыть свое лицо, притвориться кем-то, кем не являешься, сделать вид, будто находишься не там, где на самом деле, выдать стальную монету за серебряную, стекляшку за драгоценный камень... для мошенника и вора такие способности — просто раздолье. А сыщику в основном пригождаются только Невидимость и Тьма.

Зная, как создавать иллюзии, я понимал, как трудно их заметить и особенно развеять. Вот и сейчас мы обнаружили сам факт присутствия иллюзии и ее примерное местонахождение, но как ее убрать? Надо разрушить заклинание. Если бы источником волшебства был маг, достаточно было бы его атаковать, как-то отвлечь от волшбы, например, напугать или одурманить, а если это смертельный враг — то ранить или убить. Но тут источник колдовства спрятан где-то в толще пескобетона. Чтобы избавиться от него, пришлось бы разрушить стену.

Я мог бы создать свою иллюзию вместо прежней, но это лишь заменило бы один обман на другой, а нам надо было увидеть истинное положение вещей. Судя по тому, как отскакивали камни, там нет больших выступов или углублений. Если здесь спрятана дверь или какие-то падающие ловушки, то сделано все заподлицо со стеной, вровень с ней.

Потом мне пришло в голову посмотреть себе под ноги. Я наколдовал самое сильное Смещение, какое только смог, и попытался посмотреть сквозь землю в надежде обнаружить какие-нибудь капканы или присыпанные землей ловушки. Вместо этого я нашел подземный ход.

Он тянулся в сторону здания, а начинался на свалке под нагромождением каменных плит. Если кто-то пользовался этим ходом, то должен быть способ сдвинуть плиты. Может, какая-нибудь секретная кнопка или скрытый механизм... пытаясь смотреть сквозь камни, я ничего такого не находил.

Шикаши начал проявлять нетерпение:

— Как насчет убрать эти плиты будюгу в задницу? Как там называлось то заклинание, которым ты пробил стену?

— Двадцать Пять Султанов. Боюсь, мне не хватит мощности. Там все-таки в стене уже был оконный проем... а тут сплошные тяжеленные плиты.

— Ба! Не хватит мощности? Тебе? А как же твоя крутизна?

Я обиделся:

— Да ну вас, Шикаши, вы же в курсе, что воздух — не больно то разрушительная стихия. Тут нужен огонь или земля.

— А как насчет молнии?

— Не умею... — вынужден был признаться я.

— Тьфу! Все время забываю, какой у тебя ограниченный арсенал!

Кажется, я покраснел. А что он хотел? У трехстихийных магов так и бывает: парочка групп заклинаний из одной стихии, парочка из другой, немножко из третьей... получается специалист во всем и ни в чем. Я еще довольно "продвинутый" для своего возраста. Но все же в чем-то он прав: кажется, я начинаю лениться. С момента окончания Школы Магии освоил только пару-тройку новых арканов из единственной группы — Ясновидения. Работая в розыске, я имел не так уж много времени для самосовершенствования. Непорядок. Я дал себе обещание сегодня же начать работу по изучению чего-нибудь новенького. Например, Чтения Мыслей.

Шикаши все-таки уговорил меня попробовать. Наколдовать то я наколдовал... и, как обычно, со всей своей молодой дури. Как и полагается, поднялся сильный ветер. Он сразу сдул всю грязь, оголив толстые плиты. Но прежде, чем воздух сконцентрировался в разящий таран, ветер поднял вверх кучу мелких обломков, а потом и более крупных... все это взвилось над нашими головами... Я немедленно бросил свое колдовство, и использовал самую сильную Левитацию, чтобы быстро улететь в сторону.

Мы зависли в воздухе неподалеку, а на то место, где мы только что стояли, с тяжелым гулом падали каменные обломки. Падая, они высекали искры и выбивали во все стороны острые осколки. Те обломки, которые попадали на мягкую землю, поднимали тучи земли. Облако густой пыли заволокло всю свалку.

Шикаши многозначительно кашлянул:

— Гхм. Не больно то разрушительная стихия, говоришь?

А мне понравилось! Эффектно! Нет, пожалуй ну его Чтение Мыслей. Лучше я научусь колдовать Молнию. Если все сделать правильно, с моими запасами маны должен получаться ошеломительной силы разряд... Зрелище будет еще то, даже круче Огненного Шара.

Конечно, Молния уступает ему по всем параметрам, кроме зрелищности. Огненный Шар и колдуется быстрее, и требует меньше энергии, и умеет сам наводиться на цель, и легче прожигает посторонние препятствия на своем пути, и дополнительно детонирует при попадании, не говоря уже о том, что против Огненного Шара не придумано громоотводов или заземлений. Огненная Стрела немного хуже: она без самонаведения, немного сносится ветром и не взрывается. Зато требует совсем мало энергии и доступна даже самым слабым боевым магам. Что уж говорить: в плане разрушительности у огненных магов нет конкурентов, и все прочие им очень завидуют, даже побаиваются.

Ну ладно, я отвлекся. Вот сейчас Молния мне бы как раз пригодилась. Несколько хороших разрядов — и дурка... те есть, дырка в каменной плите была бы обеспечена.

— Ну что, может, заглянем в ближайшую контору? — подал идею Шикаши.

Он имел в виду контору стражи, где можно нанять мага огня. Конечно, он тут за секунду отверстие проделает и потом может пригодиться. Я не имел ничего против наемников, когда дело касалось штурма какого-нибудь притона или ареста группы преступников. Это как раз работа стражи. Но тут задачка была для мозгов, своего рода ребус. После того, как Шикаши посрамил меня, объяснив, как надо с умом применять заклинание Поиска, мне хотелось реабилитироваться. Не люблю, когда меня называют юным магом с большой "глупой силой", откровенно намекая на примитивный и предсказуемый стиль. Все же я не был глуп... просто еще очень молод, неопытен и неискушен в трюках и хитростях.

Я попросил у Шикаши немного времени на эксперименты, и принялся за дело.

Поднятая пыль немного рассеялась. Я присмотрелся к зданию-тюрьме. Мы уже поняли, что ощупывать заколдованную стену голыми руками — дело крайне рискованное, там могут быть ловушки. Крыша выглядела не лучше стен — покатая в форме горба, никакого входа на чердак. Настоящая тюрьма, не иначе. Интересно, зачем это здание было первоначально построено? Вряд ли кому-нибудь захочется жить в доме, где окна есть только на одной из четырех стен, да и то больше похожи на щели.

Кстати, об окнах... а что, если...

Магия света в части иллюзий очень разнообразна, и это — одна из двух областей, где я мог похвастаться настоящими успехами (вторая область — фокусы со Смещением). Иллюзий очень много: статичные и подвижные, плоские, криволинейные и объемные, прикрепленные к предметам или живым существам, ослабляющие свет и усиливающие, длительные и мгновенные, преломляющие, отражающие и рассеивающие, маскирующие и демаскирующие. В основе всех этих заклинаний лежат одни и те же принципы, и потому их объединяют в одну группу — Иллюзии.

Из всего перечисленного мне сейчас требовались "демаскирующие". Разные вещества отражают и рассеивают свет неодинаково, и мана света по-разному "реагирует" на разные световые волны. Помнится, я рассказывал про Радужный Блеск. Этим арканом я "пометил" следы крови. Как раз тот самый принцип: я излучаю ману понемногу во все стороны, и там, где она сталкивается со светом, отраженным от капелек крови, возникает новое, яркое радужное свечение. Точно так же можно "подкрасить" многие другие вещества, если знаешь их свойства.

Если вид стен искажен, то такую иллюзию можно сделать лишь одним способом: перед стеной на расстоянии пальца (или еще ближе) висит плоский барьер. Он отражает свет, падающий снаружи, но не так, как реальная стена, а так, как задумывал маг.

Коль скоро иллюзия отражает свет, падающий снаружи, она, наверное, не рассчитана на то, чтобы отражать его изнутри. В самом деле, подумайте: свет изнутри — это от стены. Но стены не могут светиться сами, они могут лишь рассеивать свет от неба и фонарей. А этот свет отражается барьером иллюзии. Таким образом стена остается всегда темной. А раз стена темная, она не светит на барьер изнутри.

Кстати, "Маска" — точно такая же односторонняя иллюзия-барьер, только висит она не перед стеной, а перед кожей лица.

Возможно, у меня есть способ разрушить это заклятие. Я начал колдовать демаскирующие заклинания типа Радужного Блеска и Розового Гало, рассчитанные на разные отражающие поверхности: пескобетон, стекло, дерево, штукатурку, пыль, грязь и краску разных сортов. Поначалу не происходило ничего интересного.

А если так... Было у меня еще одно заклинаньице. Чистая игрушка для красочных представлений. Я его создал, когда мы в Школе Магии проходили тему "вложенные плетения".

Обычное заклинание — это магическая энергия, которую пропускают через крохотное хитро закрученное "плетение". Мана выплескивается наружу, и возникают всякие полезные эффекты. А "вложенное плетение" — это когда в потоке маны спрятаны мелкие плетения, которые снова реагируют с маной и получается цепная реакция, которая продолжается, покуда хватает энергии.

Вот, например, Дыхание Дракона — магия такого типа. Маг "выдыхает" поток маны, насыщенный мириадами микроскопических плетений. Огонь распространяется, любое горючее вещество, встретившееся на пути, воспламеняется, в огне рождается новая мана, та порождает новые плетения... — в результате одно заклинание может выжечь целую рощу или огромный зал. Но бывает, что цепная реакция "делает круг" и сжигает неосторожного мага, который ее породил. Оттого Дыхание Дракона, несмотря на огромную мощь и относительную простоту, имеет крайне мрачную репутацию.

Так вот, на том уроке я сделал собственное заклинание, похожее на Дыхание Дракона, но только в стихии света. Поскольку свет не жжет, я мог не бояться, что сам сгорю. Тогда я никак не назвал свою иллюзию, забыв о ней на следующий день. Прошло несколько лет, но плетение безымянного аркана у меня по-прежнему хранилось среди старых запасов в левом запястье.

Как только я его наколдовал, в воздухе засветились десятки огоньков. Десятки превратились в сотни, те — в тысячи... и так далее, счет, наверное, пошел уже на миллиарды, только огоньки стали настолько крошечными, что казалось: светится сам воздух. Процесс остановился, когда источники света стали слишком мелкими, и на какое-то время возникло равновесие.

Тюрьма погрузилась в облако светящегося воздуха. Он проник и под иллюзорный барьер, озарив стену, каждую ее трещинку, каждую песчинку. Тогда среагировали остальные мои заготовленные заклинания, и все здание стало мощно фосфоресцировать. Мы с Шикаши видели, как сквозь изображение, созданное иллюзией, стали проступать настоящие очертания "тюрьмы". Магия раскрасила их в неестественную палитру цветов, но можно было легко рассмотреть, где и что располагается.

Мы увидели несколько узких окон-щелей, зацементированную намертво дверь и еще одну — обычную, запертую. Между первым и вторым этажом было закреплено несколько каменных плит, прислоненных к стене плашмя. Шикаши сказал, что это, должно быть, и есть механические ловушки: в нужный момент такая плита поворачивается и падает на голову незваным гостям.

— Вломимся через замурованную дверь, — решил сыщик.

Понятно. Если вдоль задней стены ловушки, то единственная дверь, скорее всего, тоже с "сюрпризом". А на замурованную дверь вряд ли кому-то придет в голову ставить ловушку.

Шикаши достал свои серпы...

Вообще каждый боевой серп представляет собой широкую ручку, в которой спрятаны четыре лезвия — пара длинных и пара коротких. Одно короткое и одно длинное лезвие образуют дугу, обращенную "рогами" к противнику. Все четыре лезвия образуют две одинаковые дуги, пересекающиеся в точке, расположенной перед рукой бойца. Когда серп раскрыт полностью, то ручка образует касательную к дугам лезвий.

Длинные лезвия выдвигаются, а короткие разворачиваются. Длинные — применяются для колющих и рубящих атак. Они слабо изогнутые, сравнительно тонкие и легкие, заточены с внешней стороны по всей длине, а с внутренней — только наполовину. Короткие лезвия — широкие, толстые и очень прочные, заточены с одной стороны в форме мощной пилы. Ими парируют удары, захватывают и ломают чужое оружие, при необходимости распиливают твердые предметы.

Оружие Шикаши было сделано из заговоренной стали с примесью вольфрама. Это очень дорогой материал, один из лучших сплавов, которые умеют делать столичные маги земли. "Круче" только кристаллит. Но серпы и кристаллитовое оружие — вообще редкость каждое по отдельности, а чтобы то и другое одновременно — такого я не встречал.

Дверь была из пескобетона — тяжелая каменная пластина, предназначенная для того, чтобы запирать дом на ночь. Когда-то она, как и все подобные двери, отъезжала по направляющим прямо в стену. Потом ее залили раствором, и дали засохнуть. Пока я рассматривал оружие сыщика, тот использовал короткие лезвия для того, чтобы сделать ряды надрезов на двери и по ее периметру. Сталь неохотно пилила камень. Затем сыщик отошел, предоставляя действовать мне. Я наколдовал Тяжелую Катапульту на большую глыбу, валявшуюся на свалке. Сконцентрированный порыв ветра швырнул ее вперед. Глыба таранила дверь, и та пошла трещинами вдоль разрезов, которые сделал Шикаши. Еще пара ударов — и путь открыт.

Войдя, мы очутились в комнате, похожей на кладовку. Повсюду валялось какое-то барахло — сломанные ящики, метла, две ржавые кочерги и все прочее в таком же духе. Из комнаты вела еще одна запертая дверь, на этот раз деревянная. С ней Шикаши справился одним хорошим пинком.

Должно быть, раньше "кладовка" служила прихожей, поскольку за ней начинался небольшой тамбур, далее шел коридор и лестница наверх.

Казалось, что здесь нет ни души. Я представлял себе, в каком направлении находятся танцовщицы, поскольку поставил на одну из них заклинание Якоря. Невидимая нить постоянно связывала меня с девушкой, указывая точное направление и приблизительное расстояние. Однако Шикаши не спешил. Он решил последовательно обойти все здание, убедившись, что здесь нет засад или ловушек. Мне не терпелось идти освобождать симпатичных пленниц, но я понимал, что он поступает правильно. Надо заранее обезопасить свой обратный путь. Потом с нами будут женщины (возможно, пострадавшие). Если вдруг мы столкнемся с преступниками, будет в десять раз труднее одновременно драться и защищать их.

Я шел за сыщиком, постоянно вглядываясь в астрал. Ясновидение по-прежнему не работало, но на небольшом расстоянии я мог почувствовать ауры живых существ, а это почти так же хорошо. Здание казалось вымершим. На границе астрального "зрения" мелькнуло едва заметное пятно. Сравнив направление, я понял, что коснулся ауры нашей клиентки или ее сестры.

Мы осмотрели первый и третий этаж, и не обнаружили ничего интересного, кроме нескольких подозрительных вещиц. В некоторых из них я опознал амулеты, в других — заподозрил. Многие из них стоили пристального изучения.

Пленницы находились на втором этаже, и мы туда спустились, заодно проверив вторую лестницу. Шикаши открыл двустворчатую дверь, прошел по широкому вестибюлю, повернул за угол и... резко отпрянул.

— Озабоченный дыр! — прошептал он, и добавил еще несколько энергично неприличных выражений. — Голем!

За углом послышались тяжелые шаги. Я поспешно наколдовал на нас Невидимость и скромно отступил в уголок. Нет, я не струсил, просто ближний бой — это дело Шикаши, а моя задача — помогать издали и не путаться под ногами. Причем, задача "не путаться под ногами" почти так же важна, как и все остальное. Я ведь невидим для напарника, и он запросто может снести мне башку, когда машет своими восемью лезвиями. Я же его немного видел... точнее, я чувствовал его ауру и мог выбрать правильный момент для своих атак.

Тяжелые шаги приближались. Сначала из-за угла показалась тень... а потом и сам голем. Ой, какой здоровый! Голем имел две ноги, четыре руки (по одной с каждой стороны) и короткий металлический таран вместо головы. Хреново дело. Монстр был сделан из популярного пескобетона, но укреплен металлической арматурой. Его масса должна быть огромной, а значит внутри хватит места для солидного запаса маны.

Я направил в него удар магии. Сильный ветер толкнул монстра спереди и снизу вверх. Голем сбился с шага, но не приподнялся от пола ни на волосок. Массивный гад. В дело вступил Шикаши. Посыпались искры там, где металл ударил о камень. Голем махнул ручищей, сыщик увернулся, и снова посыпались искры.

Большая масса делала монстра почти неуязвимым, но несколько замедляла движения. Такой боец, как Шикаши, легко уворачивался, хотя... это "легко" — постоянная игра со смертью. Одной ошибки будет достаточно. Голем не видел своего противника, но ему это не мешало, он атаковал точно.

Я пытался понять, какие чувства использует монстр. Похоже, у него нет полноценного зрения. Впрочем, это слишком сложное чувство, и големам его делают очень редко. Он может ориентироваться по запаху, по легкому дрожанию пола, на слух, либо применять какую-нибудь локацию. В качестве экзотики применяют ориентацию по аурам. Последний вариант отпадает: я не видел в големе магии снов.

Вообще любой голем — это работа мага земли, но изредка монстра могут наделить какими-нибудь дополнительными свойствами, если поможет маг другой стихии. Но, повторюсь, это исключительная экзотика.

Тем временем Шикаши нанес голему несколько незначительных царапин, но не смог нащупать слабого места. Тогда он сосредоточил атаки на левой ноге монстра. Разумно. Если перерубить ногу, голем упадет и сможет только медленно ползать. Формально он будет еще "жив", но фактически — обезврежен. С другой стороны, создатели големов прекрасно понимают, где самое слабое место их творений, и особо укрепляют коленные и тазобедренные суставы.

Сыщик отступил на секунду, и я еще раз ударил монстра магией. На этот раз я использовал максимальную силу, для чего вынужден был снять Невидимость — впрочем, от нее все равно никакого толку. Ударный воздушный заряд промелькнул вдоль коридора. Он был настолько уплотнен, что даже заметен глазу и похож на огромную каплю чистейшей воды.

Мой заряд толкнул чудовище, и оно вынуждено было попятиться. Но и этого оказалось недостаточно. Тут даже Двадцать Пять Султанов бесполезны: даже если я отшвырну монстра в другой конец коридора, он встанет и попрет обратно. Здесь нет окнонного проема, который ослабил бы прочность стены, так что стену мне не пробить, и голема наружу не вытолкнуть.

Мы атаковали попеременно: Шикаши, улучив удобный момент, наносил несколько ударов. Затем он отступал, а я отталкивал голема назад, чтобы он не оттеснил нас в конец коридора и не загнал в угол. Потом все повторялось. Это была единственная тактика, которую мы смогли придумать сходу, но тактика плохая. Для того, чтобы подрубить чудищу ногу, Шикаши придется нанести десятки ударов, а то и сотню. Достаточно ошибиться всего один раз на эту сотню. Людям свойственно ошибаться, и даже такой мастер, как Шикаши, хотя бы иногда делает неверные движения... Голем, конечно, тупой, он не сможет выдумать какую-то хитрость и не станет внезапно менять тактику. Зато он не делает ошибок, его удары точны и надежны как работа механизма.

— Заманим к лестнице, — буркнул Шикаши.

Я попятился назад. Голем наступал. Его кулак в очередной раз промахнулся, но четко остановился в нескольких сантиметрах от стен. Надеюсь, никто не попадет между этими молотом и наковальней.

Мы отступили на лестницу. Голем медленно, но неуклонно топал следом. Шикаши спустился на один пролет, и голем двинулся за ним. Ступени оказались достаточно прочными. Неудивительно: ведь каким-то образом этот монстр поднялся на второй этаж раньше.

— Столкни его! — воскликнул Шикаши, и бросился бежать.

Я перелетел через голову голема и оказался у него за спиной. Голем решил атаковать ближайшую цель и величественно повернулся. Я собрался толкнуть его заклинанием Катапульты, но тут почувствовал чужое присутствие. В горячке боя я отвлекся и перестал следить за астралом, но тут, кажется, был кто-то еще!

Послышался топот и звякание металла о металл. Внизу снова показался Шикаши, и он с кем-то дрался. А вот и его противник — какой-то шаперонец. Тот человек был с коротким мечом и легкой дубинкой, пристегнутой к предплечью. Дубинку он использовал как щит. Судя по ауре — не маг, но управлялся с оружием отлично, на равных с сыщиком. Голем обнаружил, что теперь Шикаши находится ближе, и стал оборачиваться обратно.

— Столкни!

Я подчинился и сконцентрировал удар воздуха на плечах голема. Массивная фигура пошатнулась. Голем попытался выставить ногу, но не успел, и рухнул вперед. Шикаши и его противник отскочили, а каменный гигант с жутким грохотом упал между ними, выбив из стены солидный осколок.

Сыщик перепрыгнул через него, метя серпами в глаза и в ноги противнику. Тот парировал удар верхнего серпа дубинкой, а от нижнего увернулся, подпрыгнув. Он взмахнул мечом, но Шикаши принял удар на один из серпов, а другим попытался захватить чужое оружие. Его противник вынужден был спасать свой клинок и далеко отступить. Шикаши воспользовался моментом, чтобы сместиться по дуге, оставляя своего противника между собой и големом.

Тот уже встал после падения и намеревался атаковать сыщика. Я шагнул вперед, и голем стал поворачиваться. Тогда я быстро отступил. Шикаши вновь оказался ближе, и монстр снова переменил цель. Эта уловка позволила мне задержать монстра, покуда сыщик пытался одолеть своего противника. Тот перешел в атаку, активно подставляя дубину под удары. Вот одно из длинных лезвий серпа глубоко вонзилось в твердое дерево и боец резко повернул дубину, пытаясь сломать тонкий клинок. Шикаши отпустил свое оружие, не противодействуя. От резкого движения серп выскользнул из древесины и, звеня, закувыркался по полу. Сыщик нырнул под руку шаперонца, кувыркнулся через голову и вновь подхватил свое оружие.

Тем временем голем все еще стоял на последнем лестничном пролете спиной к стене, то делая шаг наверх, ко мне, то вниз к бойцам. Я быстро двигался вперед и назад, издеваясь над примитивной логикой заколдованного автомата.

Шикаши уже спустился на первый этаж, и отступал по коридору, обороняясь. Я решил, что настало время повторить попытку. Плохо было то, что голем стоял спиной к стене, и я не мог ударить его с самого выгодного направления. Но я напрягся, и со всей дури ударил в стену, чуть выше голема. Заряд отразился от стены, содрав штукатурку, и толкнул монстра в тот самый момент, когда он разворачивался ко мне. Голем не умел учиться на своих ошибках, покачнулся и снова рухнул вниз.

Два падения не прошли для него даром: на том месте, где бил Шикаши, образовалась трещина, и теперь только железная арматура не давала ноге отвалиться. Снизу все еще доносился звон металла, видимо, противники оказались достойны друг друга.

Я решил не терять времени и опять подбежал к голему. Когда он стал подниматься, я развернулся и отпрянул назад. Голем целеустремленно двинулся за мной. Он преодолел два пролета и снова оказался на втором этаже, когда металл в его ноге, наконец, не выдержал. Две арматурины лопнули, а еще две скрутились под весом мастодонта, и он в третий раз покатился вниз.

Голем, разумеется, еще был "жив", но не запрограммирован на ползание. Он пытался встать, опираясь на сломанную ногу, терял равновесие и сразу падал. Эта серия движений теперь будет продолжаться, пока не иссякнет мана. Я перелетел через него, чтобы узнать, что с моим другом, и застал кульминацию боя.

Сыщик нанес очередной удар, широко взмахнув серпом, но его противник увернулся, и лезвие серпа рассекло пустоту. Шаперонец попытался схватить сыщика рукой за одежду. При этом его пальцы на мгновение вышли из под защиты дубинки. Возможно, он не знал, что в экзотическом оружии Шикаши задняя кромка тоже заточена до половины длины. Сыщик сделал обратное движение — не силовое, но очень быстрое, и отсеченные пальцы шаперонца рассыпались по полу как будто какие-то овощи. Не давая ему опомниться от болевого шока, и не останавливая вращения, сыщик ударил вторым серпом, рассекая ему грудь.

Эта рана была очень глубокой, но не достигла сердца. Возможно, шаперонец мог остаться в живых. Однако, падая, он неловко уперся мечом в пол, и его шея скользнула по лезвию. Голову мгновенно отрезало, она укатилась в угол, а туловище безвольно рухнуло к ногам Шикаши.

— Этого свидетеля нам уж точно не разговорить, — с досадой сплюнул сыщик, созерцая расчлененное тело.

— Голем нейтрализован, — отчитался я.

— Молодец. Судя по всему, голем и этот мечник были охраной тюрьмы. Возможно, последние из "искателей"? Ты не чувствуешь кого-нибудь еще?

— Вроде бы нет. Но тут сильные помехи от множества амулетов, и я "вижу" астрал не очень далеко. А откуда появился этот? Вроде бы с первого этажа, но ведь мы там все проверили.

— К счастью, я вовремя услышал шорох, — сказал напарник. — Думаю, мы с ним разминулись, или он нарочно прошел в обход. Это был хороший боец, я не рассчитывал взять его живым, хотя все же надеялся, что как-нибудь обойдется. Вот если бы ты его толкнул воздухом в последний момент...

Я покачал головой.

— Шикаши, я не умею просчитывать ситуацию настолько быстро...

— Да я понимаю... я и сам не успел ничего сделать.

Сыщик поднял оружие поверженного врага. Это был длинный одноручный меч, сравнительно легкий и тонкий. Его металл был почти черным со слабым зеленоватым отливом. Насколько я понимаю, при изготовлении применялось сквозное проращивание жил хрома или циркония. Тоже весьма серьезный клинок и ценный трофей.

— Подержи-ка...

Я взял в руки оружие. Оно оказалось тяжелее, чем выглядело, и, наверное, гораздо тверже. Рукоятка удобно лежала в ладони, и слегка согревала руку.

— Чувствуешь?

Да, что-то такое я ощущал. Очевидно, какое-то колдовство мага земли, создавшего меч... Я решил не искушать судьбу, подвергаясь неизвестному воздействию, и завернул наш трофей в обрывок занавески.

— А боец был хороший, — признал сыщик. — Даже не знаю, уважать ли мне его за боевое искусство или проклинать за то, что он это искусство бездарно тратил, работая на таких сволочей, как "искатели".

Глава 15

Саринган

Мы вернулись на второй этаж, старательно обследовали все комнаты, оставив напоследок ту, где держали пленниц. Больше никого не встретили. Наконец, осталась последняя дверь.

Откуда-то отсюда пришел голем — небось, стоял на страже у двери. Внутри комнаты я ощущал две ауры, похожие, как две капли воды. И больше никого живого. Прочная деревянная дверь была заперта.

— Ловушки? — спросил Шикаши.

Да, именно здесь было бы разумнее всего поставить ловушку. Приезжает герой на резвом коне, побеждает могучего воина и огромного голема, высаживает дверь, бросается к прекрасным пленницам и... получает арбалетный болт в живот... — к примеру. Так попалась Паучиха. Реальные истории, в отличие от сказок, нередко кончаются именно так. И, кстати, Шикаши не приехал, а прилетел с помощью моей Левитации... так что получается не на резвом коне, а на мне...

Я внимательно исследовал астрал за дверью в поисках источников магической энергии. Всякий такой источник мог питать ловушку или опасный амулет. Там, конечно, могут быть "пассивные" амулеты, которые не имеют собственного запаса маны, но они, как правило, не опасны.

Нет, кажется, все чисто. По крайней мере в том, что касается трех стихий — света, снов и воздуха. А вот что касается других... — ничего не могу гарантировать. Насколько я знаю, огненных магических ловушек не бывает, но кто знает этих "искателей"!? Они однажды уже показали наглядно, что обладают очень, очень нестандартными вещицами. Если там нет ловушек стихии огня, тогда остается земля и вода. Одно охранное заклинание земной стихии мы уже встретили — голема. Другие сюрпризы могут быть механическими устройствами с магическим срабатыванием, либо чистой механикой. Это надо проверить...

Настал момент, когда я смог применить вторую свою специализацию — заклинание Смещения. Оно меняет длину световых волн. С его помощью можно видеть в разных диапазонах — в тепловом, в ультрафиолете, и так далее... Сейчас, глядя на дверь и стену, я пытался подобрать такое излучение, которое пройдет насквозь и поможет мне рассмотреть, что там внутри. Шикаши видел все то же самое, что и я.

— Что-то мне не нравится вот это уплотнение, — сказал он, указывая пальцем.

В самом деле: там что-то было. В верхней части косяка оказалась спрятана какая-то полоса из непрозрачного материала. Видимо, железяка. Но, спрашивается, что делает металлическая полоса внутри деревянного косяка над деревянной дверью?

Я зажег Светило. Это такой примитивный магический источник света — просто белый шарик, магия света "для самых маленьких". Потом наколдовал Смещение, сдвигая излучение Светила как можно дальше и направляя на подозрительное место.

Теперь стало видно лучше. Темная полоса оказалась длинным металлическим лезвием, которое было закреплено на шарнире и снабжено пружиной. Как только дверь открывается, эта штука поворачивается и рубит шею незваному гостю... или сносит половину черепа — это уж смотря, какого роста окажется неудачник и куда придется удар.

От механизма внутри стены тянулась тонкая металлическая проволока, которая заканчивалась рядом с подставкой для светильника. Просветив механизм насквозь, мы убедились, что на самом деле эта штука отключает ловушку, если ее повернуть. Шикаши потянулся к ней, но я его остановил:

— Только не голой рукой. Единственная стихия, которую я сейчас совсем не могу проверить, это — вода. А ловушки стихии воды — это контактные яды. Ну ты помнишь, как влип Ратроп — охранник Таирии?

Шикаши кивнул и толкнул железяку трофейным мечом. Подставка повернулась вниз. В двери что-то щелкнуло. Еще раз посмотрев на просвет, мы убедились, что спрятанное лезвие теперь блокировано поперечным штифтом.

Сыщик пнул дверь. Она оказалась крепкой и не поддалась. Тогда я добавил к пинкам Шикаши удар Тяжелой Катапульты, и этого хватило — дверь слетела с петель, и рухнула на пол.

Мы вошли.

В убранстве комнаты чувствовалась женская рука. Какие-то финтифлюшечки, висюльки, занавесочки, вышивка... то ли раньше тут жила женщина, то ли девушки от скуки пытались украсить место своего заточения. Справа стояла широкая кровать со спущенным балдахином, и именно там я ощущал две ауры. Мы заглянули туда...

И оказались не готовы к картине, которая предстала нашим глазам.

В других обстоятельствах любой нормальный мужик только порадовался бы подобному зрелищу: на переднем плане на нас "смотрели" две голые, соблазнительно выпуклые и в меру пышные женские ягодицы, а чуть правее — еще парочка точно таких же... оттопыренностей. И все, прочее, что полагается — длинные ножки, гладкие спинки, груди, которым чуть-чуть не хватило места под туловищем, и они слегка "выглядывали" по бокам, и... так далее...

Но, проклятье, почему они совершенно голые в бандитском логове и лежат так покорно и неподвижно? Мы же подняли страшенный шум, ломая дверь?! Может их тут насиловали, может, одурманили? Или, того хуже, близняшки умирают?

Я рванулся вперед, чтобы растормошить их, но... был остановлен грубым рывком за шиворот. Это, само собой, оказался Шикаши. Я подумал на него, что он подумал на меня, что я собирался... ну, вы поняли. Но нет:

— Ты помнишь, как влип Ратроп? — напомнил он мне мои же слова.

Ах, да... Кажется, я все-таки немного потерял голову. Ратроп попался на том, что коснулся голой кожи танцовщицы, а кожа была смазана усыпляющим контактным ядом. Кстати, отчего так крепко спят девушки? Может, их опять намазали какой-нибудь дрянью? Очевидно, они чем-то одурманены, то ли наркотиком, то ли снотворным. Но это могло быть вещество наружного применения!

Дело могло обстоять еще хуже: тот охранник мог отравить их смертельным ядом, когда заметил нас. Я поделился своими соображениями с другом, и он напомнил еще кое-что:

— А помнишь дело Сарка?

Да... кстати. Наше третье или четвертое совместное дело. Один уголовник (по имени Сарк) раздобыл где-то очень специфический яд, причем, смертельный. Этим ядом он отравил дочь богатого купца, и лекари ничего не могли поделать. Однако оказалось, что все-таки существовало противоядие, которое преступник намеревался продать ее отцу за бешеные деньги.

Я тогда выступил в качестве наблюдателя. Купец был готов заплатить, лишь бы не рисковать жизнью дочери. Дело происходило в безлюдном месте, и я использовал Невидимость, чтобы скрытно присутствовать на встрече. Мне надо было убедиться, что Сарк не обманывает, и действительно отдаст настоящее противоядие, а не какую-нибудь пустышку. На встрече Сарк уверял, что это надежное лекарство, и я видел, что он не лжет. Отдав снадобье, он получил свои деньги, и собирался скрыться. Однако я запомнил ауру преступника, и мы с Шикаши его потом выследили.

Шикаши не зря напомнил про Сарка. Тут могло быть то же самое. Мы наделали много шума, пока проникали в тюрьму и дрались с големом. Охранник мог подстраховаться: отравить пленниц, но припрятать противоядие на случай, если ему удастся справиться с нами. Это было бы вполне в стиле хитрого Бандуры: снабдить тюремщика таким ядом.

Тем временем сыщик обмотал тряпкой руки и попытался разбудить пленниц. Безрезультатно. Я всмотрелся в их ауру — вроде бы это именно сон, а не транс и не коматозное состояние. Не сильно обнадеживает: настолько глубокий сон уже ненормален, мы не знаем, чем их отравили, и как действует препарат. Этот сон в любой момент может смениться комой или даже агонией.

Я немного "сместил" освещение, и посмотрел на них в инфракрасном диапазоне. Температура тела слегка повышена. При обычном сне в такой прохладной комнате она, напротив, понижается. Возможно, в организме идут какие-то воспалительные процессы. Сместив свет в обратную сторону, я убедился, что у пленниц нет переломов или крупных внутренних кровоизлияний. Больше ничего я узнать не смог. Здесь нужны настоящие лекари.

Шикаши достал серп и быстро срезал балдахин кровати, в который укутал Таирию (а может, Ниму) поднял ее на руки и понес наружу.

Я попытался сделать то же самое с ее сестрой, сорвав занавески. Номер "герой с дамой сердца на руках" не получился: девушка оказалась тяжелее меня. Сыщик уже топал где-то далеко, а я все еще пытался ухватить свою ношу то так, то эдак.

Немало "ласковых" слов было сказано мной в адрес высокого роста пленницы, а также по поводу округлостей, которые, несомненно, ласкали и радовали взгляд, но также изрядно прибавляли весу, особенно, ниже ватерлинии. Все же она не была толстухой, и мне как-то удавалось ее приподнять. Я бы, наверное, смог бы ее утащить на спине, если бы она хоть немного за меня держалась. Но девушка находилась в абсолютной отключке, ее крепко сбитое и обычно полное энергии тело сейчас было полностью расслаблено; мне казалось, что у меня в руках огромный бурдюк с водой и несколькими палками внутри. В конце концов я плюнул на все приличия и просто потащил ее волоком на этой самой занавеске.

Шикаши широко ухмыльнулся, когда я осторожно вывозил ее наружу, однако не стал язвить. Вообще он много надо мной прикалывался, но по-доброму, и никогда не иронизировал над моими сравнительно скромными физическими данными.

— Я думал, ты с ней прилетишь, — сказал он.

— Да не больно то полевитируешь человека без сознания.

В этом деле есть одна сложность. Заклинание обычной Левитации — довольно сильная штука, жесткие потоки воздуха концентрируются в нескольких точках, и только здоровый человек может на них твердо опираться, держа равновесие. А в беспамятстве человек совсем не сопротивляется давлению воздушных струй. Можно растянуть ему связки, вывихнуть суставы или свернуть шею... если, конечно, не принять особых мер предосторожности.

Чем мы сейчас и занялись. "Упаковали" близняшек поплотнее, привязав к длинным доскам, которые нашлись в кладовке. Получились импровизированные носилки — достаточно жесткие, чтобы уберечь пострадавших от травм во время полета.

Потом я взлетел. Насколько я мог судить, состояние девушек оставалось стабильным, и я решился потратить чуть больше времени для того, чтобы добраться до самой Цитадели. Уж там то лекари самого высокого класса! Если "искатели" использовали какой-то экзотический яд, то нам понадобятся суперспециалисты.

Шикаши поднял руки мне вслед, желая удачи. Он остался на земле ради того, чтобы я мог лететь быстрее.

Глава 16

Саринган

Факультет воды тогда выглядел совсем иначе, чем сейчас. Большую его часть занимало огромное озеро с уютными островками, разбросанными там и тут. На островах стояли приземистые башенки и дома. Увы. Со временем островов становилось все больше, воды все меньше... и сейчас дело обстоит ровно наоборот: большую часть территории факультета занимает суша, и на ней кое-где разбросаны прудики и фонтаны — все, что осталось от великого озера.

А жаль. Ах, какая там была рыбалка! Особенно для молодого мага воздуха, который мог залететь в самую глубь и дичь посреди огромного города, и там закинуть удочку в уединении... но лучше в компании какой-нибудь ласковой пышечки или, наоборот, жаркой стройной нимфы... а еще лучше попеременно для разнообразия. Н-да. Были времена, были годы.

Мы держали курс именно в эту часть цитадели. Здесь учатся маги воды — будущие лекари и алхимики, а выучившись, многие из них остаются работать.

Я послал Зов заранее, еще на подлете, объяснив ситуацию. К "своим" здесь вообще относятся более дружественно, а я к тому же упомянул в докладе Дан Хента. Над стеной меня уже встречал какой-то каратель. Он подхватил одну из близняшек и полетел вперед, показывая дорогу к нужному острову.

А там уже все было готово, причем, куда лучше, чем я ожидал.

Встретил нас сам Шакир Дан Хент. Я увидел аж четырех магов воды (два лекаря и два спеца по ядам), одного земного (хирург и костоправ) и двух магов снов (один спец по трансам и один — по психическим болезням). Близняшек сразу подхватили и унесли в лекарскую залу, закрыв герметичные стеклянные двери. Я остался наедине с главой безопасности. По идее, мне полагалось почтительно оробеть, но мысли мои остались за дверями, куда я посматривал время от времени сквозь стекло.

Таирия... Хм, неужели я, наконец, влюбился по-настоящему? Не верю... Я ведь почти не разговаривал с ней. Хотя... мы, маги снов, не совсем нормальны в этом смысле... мягко говоря. Как и все, мы видим внешнюю красоту, но мы видим и то, что у человека внутри. Не в кишках, а в голове, какие эмоции человек испытывает, какие страсти его обуревают, видим характер.

Я не знаю, как объяснить такую вещь, как красота ауры. Другие люди узнают человека даже не за недели, а за долгие годы знакомства, а мы узнаем его сразу. Конечно, и мага снов можно обмануть, и видим мы далеко не все, но замечаем так много, что ощущаем себя слепыми, когда кончается мана и астральное зрение гаснет. Мог ли я влюбиться в Таирию с первого взгляда? С первого — нет, я все-таки реалист. А с десятого? А теперь? Не знаю... Шикаши опять будет шутить, что у меня очередная самая-самая любовь, после которой будет еще одна самая-самая...

— Кто пострадавшие? — спросил Дан Хент.

— Таирия и ее сестра Нима. Хранительницы наследства Сарингана и его... вроде как далекие внучки. Таирия — наша клиентка, заказчица по делу "искателей" и просто классная девушка.

Дан Хент тоже посматривал в лекарскую. Видно было, как маги воды что-то сосредоточенно колдовали, а земной и две "сони" отошли в сторонку, совещаясь.

— Значит, вторая не погибла. Тем лучше, — заключил Дан Хент. — Может, расскажет нам что-нибудь об "искателях". А которая из них Нима?

— Не знаю, — пожал плечами я. — На них не было табличек...

— Да уж: на вид — как две капли воды, и даже ауры, как я вижу отсюда, практически не отличаются.

Дан Хент, конечно, тоже мог видеть ауры.

— Кстати, из-за этого мы долго не могли их найти.

Я рассказал Хенту о своих трудностях, о том, как сходство аур разрушало мне колдовство, как я нашел ответ в справочнике Сарингана и заподозрил, что Нима жива, и о том, как в конце концов напарник придумал способ найти их.

— Жаль, что Шикаши не маг, — одобрительно прокомментировал шеф безопасности. — Даже если бы он оказался слабым магом, с небольшой "глупой силой", то со своей изобретательностью он бы мог заткнуть за пояс многих из нас.

Последние слова Хента долетали до меня как сквозь утренний туман... а потом затихли вдали.

Очнулся я от того, что меня били по щекам, а чье-то сознание грубо вонзалось в мой мозг. Я услышал телепатический голос Дан Хента:

— Шикаши контактировал с девчонками?

— Да...

— Где он? Дай мне образ скорее!

Я очень туго соображал. Мысли просто не хотели идти в голову. Кажется, кто-то пытается говорить со мной? Ах... да, это Дан Хент. Каратель... даже главный каратель... он хочет прочитать мои мысли? Но магия Чтения Мыслей... ведь это преступление?! Как может это делать каратель, который сам ловит таких? Стоп... нет... если я добровольно соглашусь, чтобы мои мысли прочли, тогда все нормально... законно и... даже безвредно...

— Дай образ! — повторил голос требовательно, — Ты рассказывал, что вы отмечали место на планах города. Представь себе их!

А... почему бы мне не дать ему образ? Шакир такой хороший человек... хоть его все и боятся... а он, вроде бы, дядька ничего...

— Эйо, дай образ, так тебя разтак! Или мне придется терять время на Поиск!

Ну на... на твой образ... Я представил себе карту, которая лежала на нашем столе — и как Шикаши провел на ней две окружности, потом заштриховал... и как мы затем отмечали на карте новые линии, и как позднее я нашел здание с воздуха. Передав мысленный образ, рисующий тюрьму "искателей" с высоты птичьего полета, я снова отключился.

Когда я пришел в себя, то почувствовал рядом знакомую ауру — еще раньше, чем открыл глаза. У изголовья сидел мой отец. Естественно, он был рад, что я очнулся, о чем немедленно поставил меня в известность:

— Сынок? Ура! Ты сутки валялся как бревно.

Я обвел глазами комнату. За окном синела гладь озера. Кажется, я все еще в секторе воды. Отец — это нормально, он умеет себя вести прилично. А вот если тут появится мама... позора потом не оберешься.

— Мама?

— Спит, — ответил он. — Сейчас моя вахта.

Ох... Если мамуля, увидев пострадавшего сыночка, устроила тут одну из своих истерик...

— Она тут чуть весь факультет на уши поставила, — сказал отец, подтверждая мои худшие подозрения. — Но ничего, все обошлось.

— Как это?

Я не привык к такому исходу. Обычно, если моя мамуля начинает боевые действия, то не успокаивается до тех пор, пока не сделает положение еще хуже, чем было в начале. О, разумеется, из самых лучших побуждений.

Отец рассказал:

— Понимаешь, она тут распалила себя и "наехала" на какого-то мужика... такой здоровый, краснокожий, и уже совсем седой, хотя на вид не такой уж старый.

Я с ужасом узнал описание...

— И повязка красно-серая?

Отец кивнул.

— Ты его знаешь?

— Ох, папа! Этот "мужик" — это же начальник карателей!! Мама жива?!

— Это был сам Хент?! — отец тоже испугался не на шутку. Однако успокоился почти сразу. — Но он ничего ей не сделал. Почти. Так... поколдовал совсем немного. Она с тех пор тихая и покладистая — даже непривычно. Но в остальном, вроде бы, в полном порядке. Как думаешь, этот эффект долго продлится? — с затаенной надеждой в голосе спросил отец.

Я почувствовал, что мой лоб покрылся испариной. Уф! Можно сказать обошлось. Кажется, Шакир наложил на нее аркан Послушной Жены. Долго эта магия, конечно, не продержится, не больше суток. Никакое самое могучее колдовство не может долго противостоять женскому своенравию.

— Надеюсь, она не наговорила Хенту ничего такого, что он потом припомнит мне, — сказал я.

Отец меня успокоил:

— Сынок, не бери в голову. Настоящий мужчина никогда не обижается на женщину. Хент, конечно, грозная фигура, без всякого сомнения, но я уверен, что он настоящий мужик. Все понимают, что мать есть мать, кошка за своего котенка вцепится в морду кому хочешь...

— Я уже не котенок, — не на шутку обиделся я.

Отец рассмеялся:

— Сынок, будь мужиком, не обижайся на маму.

Да... история почти повторяется. Сколько раз мы вот так спорили дома. Властная и эмоциональная мама, я, упрямый, как молодой баран, и отец, который ухитрялся поддерживать мир в семье. Пусть не так, как Хент, не одним заклинанием, но, в общем, тоже успешно, многие годы и без всякой магии... если только не считать магией настоящую любовь.

— А что случилось? Почему я вырубился?

— Летучий парализующий яд. Им была пропитана тряпка, в которую вы укутали этих ваших девиц.

Ууу... как все запущено. Значит, действительно яд. Только он был нанесен не на кожу пленниц, а на балдахин их кровати. Шикаши срезал его, а потом использовал, сооружая носилки. Ткань была пропитана какой-то дрянью. Видимо, к тому времени, когда мы сломали дверь, яд уже почти улетучился из комнаты. Но я все же получил достаточно большую дозу, пока вез близняшек. Мы укутали их как раз в эту злополучную материю.

Интересно... а зачем тогда надо было танцовщиц раздевать? Может, их и правда того... насиловали?

— Не знаешь, как там Таирия?

— Какая Таирия? Одна из тех девчонок, что вы спасали?

— Да, наша клиентка... ну и ее сестра.

— А. Лекаря сказали, что все будет нормально, но не сразу. Ты получил маленькую дозу, и к вечеру будешь в норме. А им какое-то время будет тяжело ходить. Как сказал лекарь, этот яд "нарушает иннервирующую функцию опорно-двигательного аппарата"... что бы это ни значило.

— А как же небесные танцы!?

— Какие танцы? Я же говорю: даже ходить будут еле-еле. Но это пройдет со временем. Лекарь порекомендовал больше заниматься сексом. Интересная терапия, ничего не скажешь.

Хм... сексом? Интересно, теперь, когда сестра Таирии жива, и она не будет так убита горем, может быть, она обратит внимание на меня? Надо будет навестить ее как можно скорее.

— А что с Шикаши?

— Отделался головой болью и сонливостью.

Ага... Он все-таки покрепче меня и не так долго контактировал с ядовитой тряпкой.

Почему-то мне не давала покоя мысль: зачем же их раздели? Сначала я подумал, что это была попытка отвлечь нас, если бы мы ворвались в комнату.

Потом я предположил, что это был такой коварный план, направленный против меня. Естественно, раз они голые, мы захотим их завернуть во что-нибудь. А тут как раз одеяла нет и первым делом напрашивается широкий и прочный балдахин. Потом мы взлетим, надышимся этой дряни, упадем с высоты и разобьемся. Только мы сильно промедлили, и яд успел выдохнуться. Хитро. А не слишком ли хитро?

Наконец, я решил, что все дело в другом. Для чего их раздели — не так важно. Просто мне было очень приятно лишний раз вспомнить представшую передо мной тогда картину — две прекрасные обнаженные нимфы, да еще при естественном свете, без всяких там "Смещений". Вот я и тратил на обдумывание этого эпизода столько времени. Ну и ладно.

Потом был разговор с мамой. Этот момент я пропускаю... скучно.

Потом я какое-то время валялся в кровати, восстанавливаясь.

А чуть позже мне довелось навестить спасенных сестричек. Они уже пришли в сознание, но пока соблюдали постельный режим. Допустим, у меня была невзрачная внешность, но для настоящего мужчины широко распущенный хвост гораздо важнее внешних атрибутов. Что я понимаю под хвостом? Настойчивость, уверенность, умеренное нахальство, комплименты, чувство юмора, сообразительность, хорошо подвешенный язык... ну вы понимаете.

Кстати, я вам не говорил, как звали мою первую жену? Угадайте! Ее имя начиналось на букву "Т". Но это все было уже потом... а пока мы просто мило побеседовали.

Глава 17

Саринган

Мы сидели с Шикаши в гостинице и попивали горячий джугг, когда я почуял чье-то присутствие за окном — там, где могут быть только птицы. Или маги воздуха. Три ауры, и одна из них — очень знакомая.

— Кажется, у нас гости, Шикаши.

Тот встрепенулся, но я сделал знак, что все в порядке, и пошел открывать ставни.

В окно пролезли невидимки. Потом один из них снял маскировку, и перед нами нарисовались трое: Дан Хент и два охранника с эмблемами карателей — маг света и маг воздуха.

— Нормальные люди входят через дверь, — нахально проворчал Шикаши.

— От нормальных людей не шарахаются обыватели, — сказал Хент.

— Ха! Обратная сторона грозной репутации, да? Не хотите, чтобы завтра барды на каждом углу трещали: "Атарх Шакир Дан Хент посетил с неофициальным визитом резиденцию знаменитого сыщика Шикаши. Что бы это значило? Наш источник в Цитадели сообщил, что..." и далее — две тонны брехни.

— Ну вот видите: вы же сами все понимаете. Зачем тогда спрашиваете?

— Развлекаюсь, — ответил Шикаши. — Ведь ясно же, что у вас есть к нам какое-то дело... а значит можно немного побалагурить.

— Дело есть, — подтвердил Дан Хент, нахмурившись. — Как только я вам его изложу, у вас надолго отпадет охота упражнять ваше чувство юмора.

Сыщик перестал ухмыляться и спросил нарочито кротким голосом:

— Тогда, может, не надо? Ну их эти дела... Мы только что закончили одно, довольно забавное. Теперь можно взять несколько выходных. И вы не напрягайтесь так. Расслабьтесь, присядьте, испейте джугга...

— Хватит.

В голосе Дан Хента послышались стальные нотки. Я впервые увидел, как Шикаши стушевался.

Магистр расстегнул рукав, снял с запястья ремешок, и положил его на стол. Потом обратился ко мне:

— Ты должен знать, что это такое, Эйо. Пояснишь для своего друга?

Я впервые увидел его эмоции. Что самое удивительно, в них был страх. Слабый такой, полностью контролируемый, но страх. У Самого Шакира Дан Хента. Что же это за дело такое, если заставило нервничать даже такого матерого волка?! Может и правда... лучше не надо?!

— Эйо?

Я чуть не забыл о вопросе.

— Ах, да... это амулет. Защитный амулет, который скрывает ваши истинные эмоции от меня или другого мага снов. Редкая штучка, продается и изготавливается только по специальной лицензии.

— Каким образом амулет скрывает мои эмоции?

— Вносит возмущения в астрал, мешая мне рассмотреть вашу ауру.

— Фактически, искажает ее для любого внешнего наблюдателя, включая тебя?

— Да.

— Ты ведь говорил, что перевел фрагмент записок Сарингана...

— Ну... да.

— И ты сказал, что это может быть магия, изменяющая ауру человека?

— Да.

— Тогда в чем отличие от действия этого амулета? Такие амулеты существовали и во времена Сарингана. В чем же тогда ценность его наследства?

— Это совсем другое! Амулет меняет ауру совсем чуть-чуть. Аура сама постоянно меняется в зависимости от того, какие эмоции чувствует человек. Вы обрадовались — и аура пошла пузырьками, вы сосредоточились, и линии ауры выпрямляются... и так далее. Но это все только одна часть ауры, легкие подвижные слои.

Но есть другая часть ауры, которая не меняется в течение всей жизни или меняется очень медленно, как рисунок линий на ладони. Она показывает характер человека, его склонности, некоторые способности. Многие линии ауры означают вообще неизвестно, что, но они тоже стабильны. Именно по этой ауре ищут человека, когда колдуют Поиск.

— Нет смысла искать человека по той части ауры, которая все время меняется — так? — спросил Шикаши.

— Точно. Ищут по постоянной ауре, по "ядру личности". Ее невозможно скрыть никаким амулетом. Однажды я увидел шефа Дан Хента, и теперь смогу его найти Поиском в любое время даже через много лет. И он меня сможет найти, поскольку тоже видел мою ауру. Некоторые люди отдали бы многое ради того, чтобы можно было как-то защититься от Поиска.

— Я из этих людей, — сказал Хент. — Как ты понимаешь, мне иногда приходится выполнять конфиденциальные миссии. И меня совсем не радует то, что мои многочисленные враги могут в любой момент определить, где я нахожусь. Вот и сейчас я вынужден был взять с собой надежную охрану и кучу защитных амулетов, хотя предпочел бы прийти сюда один, открыто, "как нормальные люди".

Кажется, простая шуточка Шикаши слегка задела Дан Хента.

— Так что с наследством Сарингана?

Я объяснил:

— Там было две картинки с разными аурами и подпись: "До и после аркана". Это все, что я расшифровал до конца. Остальные фразы были не закончены и расшифровать их не удалось.

— Шифр Сарингана позволяет раскодировать предложение только целиком?

— Да.

— А теперь скажи: ты хорошо помнишь нарисованные ауры? Чем они отличались и чем были похожи?

— Обе ауры мужчины мага, обе нарисованы схематично — только некоторые основные огибающие. Различий много, как будто в остальном это два совершенно разных человека.

— Разных по характеру или по эмоциям? Постоянная часть ауры или та, что все время меняется?

— В том то и дело, что по характеру! Это полностью блокирует Поиск на любом расстоянии! Теперь вы понимаете, почему за эти бумаги убивали людей?

Хент глядел на меня испытующе. Кажется, для него мой рассказ не был неожиданностью.

— Я вот думаю, — наконец сказал он. — Можно ли вам доверить одну тайну. Честно говоря, я сомневаюсь. Особенно насчет Эйо. Молод ты еще, парень. С другой стороны, боюсь, что вы с Шикаши рано или поздно до всего дойдете своим умом. Так уж пусть лучше это случится несколько раньше, но зато я окажусь в этот момент рядом.

Я разозлился:

— Значит, мне нельзя доверять?! Это после того, как я не продал своего друга под угрозой смерти у "искателей", да?! Значит, я трус, да?!

Хент поморщился.

— Не горячись... дело не в трусости. Молодость связана с резкими сменами мировоззрения, вот я о чем.

— Не понял?

Хент снова поморщился.

— Забудь. Не бери в голову. Все равно я уже все решил, и собираюсь вам рассказать прямо сейчас.

Потом он продолжил:

— Ты говоришь, что аура меняется так, будто бы изменился характер, будто бы там совсем другая личность. Так вот. Я тут кое-что выяснил по своим каналам насчет работ Сарингана в последние годы жизни. И скорее всего... не на все сто процентов, но процентов так на восемьдесят, что дело обстоит гораздо хуже, чем ты описал.

— Хуже? Куда же еще хуже, если преступников и шпионов нельзя будет разыскать заклинанием Поиска?

— Гораздо хуже.

Дан Хент взял со стола мой недопитый стакан с джуггой и осушил его парой глотков. Промочив горло, он объяснил, наконец, зачем пришел:

— Не аура меняется, имитируя другую личность. Это личность изменяется так, что от этого меняется аура.

Магистр сделал многозначительную паузу, давая мне осознать смысл сказанного. Честно говоря, смысл плохо умещался у меня в голове. Изменить личность, характер — это вам не угомонить женщину на несколько часов. То можно сделать и обычным успокаивающим отваром или, извиняюсь за натурализм, плотскими утехами. А вот изменить личность — это значит, изменить все. Сделать из злодея героя, из предателя — патриота, а из кровожадного маньяка — спокойного обывателя... но также и наоборот. Сделать злодея из Шикаши, предателя из Дан Хента, кровожадного маньяка из моего отца.

Я не мог даже приблизительно представить себе, что может случиться, если формулы такого рода магии станут широко известными... даже если они станут известны лишь немногим! Я помалкивал и только качал головой в шоке.

— Теперь ты понимаешь, насколько это важно? Какие-то там "искатели" — мелочь в сравнении с этим. Мы должны убедиться, что наследство Сарингана было уничтожено в огне.

Шикаши подал голос:

— А если нет?

— А если нет... тогда забудьте о святости воли покойного, о любых ваших клиентах, об обещаниях данных им или кому-то еще, забудьте о чести. Ваша честь по сравнению с возникающими проблемами — это мелочь, которой вы обязаны пренебречь. Именно так. Даже ваша жизнь стоит гораздо дешевле.

Дан Хент говорил так, как будто забивал гвозди. Кажется, не один Шикаши умеет играть голосом:

— Мы не можем полагаться на то, что потомок Сарингана сможет правильно распорядиться такой магией. Хуже: мы не можем полагаться на то, что даже я, шеф безопасности Цитадели или мой преемник не злоупотребим такой властью. Слишком велико будет искушение. Эта магия еще опаснее, чем Чтение Мыслей. Ее влияние на будущее нашего общества совершенно непредсказуемо. Поэтому... если наследство Сарингана все-таки не сгорело, мы должны сами предать его огню.

— Ух! Надеюсь, что оно все-таки сгорело! — воскликнул я.

— Я бы на твоем месте не надеялся.

— Почему?

— Потому, что я обращался к провидцам. Уточню: к нескольким. Еще уточню: ко всем провидцам, кто сейчас обосновался в Цитадели. И они все в один голос говорят о том, что в последнее время регулярно натыкаются на признаки гигантской "Стены Эпох", границ которой не видно.

Я мог только ахнуть. Шикаши потребовал объяснений, и я рассказал, в чем дело.

"Стена Эпох" — это такой редчайший эффект, возникающий при попытке предсказания. Она означает, что в будущем произойдут какие-то события, которые могут очень сильно изменить историю, и неизвестно, в какую сторону. Причем, это изменение касается не какого-то одного человека или семьи, а очень многих. То, что границ стены не видно, означает: это может затронуть весь Виз. В недалеком будущем должно произойти какое-то очень масштабное событие, такое, которое может стать своеобразной стеной между двумя историческими эпохами. Отсюда и название.

— Что же это за событие такое может быть? — спросил Шикаши. — Например?

— Например, глобальная природная катастрофа. Или эпидемия, охватившая весь мир. Или очень большая война, — ответил я.

— Вроде тех доисторических Баталий Предтеч, да? После них уже десять тысяч лет в Диких Землях никто не живет, а маги стали редкостью.

— Да. Вроде того.

— А наследство Сарингана тут каким боком замешано?

Ответил шеф безопасности:

— Если наследство Сарингана станет доступно широкой публике или хотя бы влиятельной организации... тогда это может стать началом для подобной войны.

Шикаши задумался. Я тоже.

— Найдется много людей, которые осознают, что магия, изменяющая людей в нужную сторону, дает огромную власть, — проговорил сыщик, рассуждая вслух. — Найдутся маньяки, которые захотят таким образом создать личную тиранию с абсолютно верными рабами. Для этого достаточно лишь изменить характер подданных, сделав их очень покорными. Но еще опаснее маньяков будут святоши. Они захотят повести всех остальных к светлому будущему... а со зрением у этих ребят всегда дырово... и в этом светлом будущем может оказаться так же светло, как у лошади в заднице.

— Это только некоторые варианты, — заметил Дан Хент. — Но принцип вы уловили правильно.

— Но ведь это можно как-то предотвратить? — спросил я. — Ведь то, что предсказано, необязательно должно сбываться, особенно теперь, когда мы об этом знаем?

И опять я почувствовал страх в ауре Дан Хента.

— Как я уже сказал, я обращался ко многим предсказателям. И каждый следующий говорил одно и то же: про то, что видит Стену Эпох. Они все обеспокоены, но помалкивают, боясь даже со мной лишний раз говорить об этом. Каждый очередной провидец говорил то же самое. Такое впечатление, что мое знание о грядущей опасности никак не влияло на будущее. Это может означать, что даже такой влиятельный человек, как я, не сможет ничего изменить. Или что уже поздно что-то менять. Или что у нас очень мало шансов что-то изменить.

— У нас? — переспросил я.

Дан Хент кивнул:

— Я впечатлен. В смысле, впечатлен действиями Шикаши, да и твоей работой тоже. Хотя я не уверен, что ты без Шикаши действовал бы так же расчетливо, а Шикаши без тебя — так же эффективно. Поэтому забудьте о выходных. Совет Цитадели уже в курсе. Вас обоих собирается нанять сам арх и весь Совет.