История сидов, вводная лекция

Недаром у сидов, когда они перестали скрываться, вновь стали так распространены всевозможные издающие звук подвески как на одежде и теле, так и в жилище и на улицах. Даже самый бедный, а то и нищий, но не ставший на путь грабежа и тому подобных деяний, сид имеет хоть что то, что предупреждает сородичей, но отнюдь не человека с его более слабым слухом, о его приближении и перемещениях. Исключения редки, но очевидны — воины "на тропе войны" и охотники на охоте. Кроме того, лучшие воины и охотники способны двигаться бесшумно и с "погремушками".

— На некоторых видах учений, — вставил пехотный комес, — иначе получают по шее вне зависимости от умения и звания. Устав есть устав. Верно я говорю, капитан?

Лливеллин устало кивнул. Сида в кринолине чуть дёрнула подол — и тихонько зазвенела.

— Как видите, профессор, людям тоже слышно. К тому же многие люди — я не говорю об иностранцах — тоже пользуются подобными приспособлениями. И это — не антропология. Это — вежливость.

Пришлось пережидать смешки. Профессор чувствовал, что лекцию читает не столько он, сколько аудитория — но поделать ничего не мог.

— Интеллектуальные развлечения сидов включали поэтические состязания — часть их стихов сохранилась, например, восхитительная лирика Талиесина и его исторические песни. Его творения требуют перевода на современный язык — и, тем не менее, выдерживают переиздание за переизданием — даже и в прозаических переводах. А ещё они играли в шахматы — так же сильно, как и теперь. Доски и фигуры неизменно обнаруживаются при раскопках селений и гнёзд классической эпохи, и даже в период упадка и регресса после кельтского завоевания шахматная доска остаётся непременным атрибутом любого постоянного жилища сидов. Единственное отличие тогдашних досок от нынешних — они квадратные, и расстановка фигур, разумеется, неизбежно отличалась от современной. Если учесть, что эти доски гораздо древнее самой индийской цивилизации, остаётся заключить, что прозвище турнирных шахмат с официально закреплёнными правилами — "шахматы сидов" — совершенно корректно.

— Вы не совсем правы, — раздалось из зала, — вот я шахматист, хотя и любитель — но историю игры немного знаю. Нынешние круглые шахматы придумала Немайн, оттого и "шахматы сидов". А вот почему шахматы на нестандартных, в том числе и древних квадратных, досках, называются "человеческими"...

— Могу ответить, — сообщил комес, — потому, что в них ещё долго играли на континентах. А придумала она такие шахматы, чтобы приучить тогдашних вояк мыслить категорями фланговых охватов. Иначе всё в лоб пёрли. А это обычно плохо заканчивается.

— Благодарю вас за разъяснение. Так или иначе, цивилизация сидов была достаточно высока и своеобразна, чтобы столкнувшиеся с ней люди начали заимствовать её элементы — собственно, это продолжается до сих пор. Воспроизведение увеличенных копий сидовских миниатюр — иногда воистину гигантских, увлечение ночным бодрствованием, характерное для аристократии. И, разумеется, военное искусство. Даже в поражении, военное искусство сидов произвело на их врагов неизгладимое впечатление. И в первую очередь — их манера боя метательным оружием.

Противореча позднейшим легендам, Немайн утверждает, что из всех метательных орудий сиды предпочитали пращу — и в этом сильно напоминали балеарцев. Именно град камней нанес окончательное поражение фоморам. Существуют свидетельства, что свои снаряды сиды готовили особым способом — то есть это были не природные камни или металлические пули, а прочный цемент на основе известкового раствора.

— Который при попадании рассыпается, хотя повреждение наносит, — заметил кто-то, — так что находили вы то, что оставалось от мазил. Это специально делали, чтобы враги не могли использовать снаряд.

— Итак, праща, дротик, который можно метать, но которым можно и колоть, и короткий меч — таково оружие гибернийского сида. На поздних этапах появляются одноконные колесницы, служащие исключительно как транспорт. К концу классической эпохи сиды обзавелись прямоугольными ростовыми щитами, стена из которых надёжно закрывала воинов. Из-за этой стены в противника летели камни и дротики, вырывались колесницы — для того, чтобы, когда отборные воины опробуют силу противника, вернуть их под защиту строя. Распространённый в те времена обычай поединков сиды отвергли после битвы с Фир Болг, когда из десятков их поединщиков не выжил никто. Пришлось брать числом и организацией.

Луков у сидов было мало, и больше охотничьи. Изначальной причиной этого стало то, что в период неолита, как мы помним, сиды жили в Мунстере, а там не хватало подходящих камней. А стрелой без наконечника можно разве на мелкую дичь охотиться. Позже, видимо сыграло свою роль то, что общество сидов уже устоялось, и роль лучников оказалось некому занять. Не то чтобы стрелков из лука не было совсем — но их известно из легенд немного, а находки относятся ко времени после поражения от милесиан, и достаточно редки.

Изначально атаку сиды предпринимали ночью. Организация войска была завязана на звуковые сигналы — трубы, волынки, барабаны, но, прежде всего, на высокий женский голос. Именно поэтому мужчины у сидов — богатыри или стратеги, а на поле битвы царят женщины с их "песнями" — они либо передают приказы вождей, либо сами командуют. Смесь яростной песни с чётко передаваемыми распоряжениями — что могло быть ужаснее для врага? Недаром подобные богини войны становились главными целями: что фоморов, что милесиан. Лучшими, соединяющими в себе качества полководца и великолепные голоса, на момент вторжения милесиан,безусловно, являлись Кессайр и Морриган. Первая погибла в бою, вторая же возглавила партизанскую борьбу. Необходимо особо отметить, что тогдашняя Немайн предпочитала действовать в одиночку или в малой группе, и как террорист достигла таких успехов, что само её имя, изначально обозначавшее что-то вроде "Юла" или "Непоседа" стало ассоциироваться со страхом и ужасом.

Поражение от милесиан было не мгновенным: сиды, проиграв два сражения "по правилам" перешли к партизанской войне, а точнее, к кампании массированного вредительства. Угон скота, потравы полей, ночные атаки — всё это утомляло победителей, но мир наступил, лишь когда от могучего некогда народа почти никого не осталось. И всё-таки ужас перед последними партизанами был столь велик, что люди пошли на договор. За сидам сохранились лишь их тщательно скрытые убежища в холмах, да право охотиться по всей стране. Судя по тому, что эти условия были приняты, от туатов мало кто остался. И всё-таки многие не успокоились. Та же Немайн воспользовалась сварами среди людей и стала вмешиваться в их внутренние конфликты, формально оставаясь в рамках договора. Впрочем, со временем сиды поняли, что усобицы есть органическое свойство милесиан, а размножаются они быстрее, чем истребляют друг друга. К тому времени, однако, образ грозных врагов и щедрых друзей уже вполне сложился — и побеждённые стали кем-то вроде языческих божеств, укрывшихся на своих невысоких Олимпах.

Что представляло собой сидовское убежище в холме, от которого — "сидха" — они и получили своё имя?

При первом же взгляде на жилище внутри холма сразу бросается в глаза, что это скрытая модификация их любимой полуземлянки — иными словами, отрытая в каменистом грунте длинная щель, перекрытая сверху бревенчатым или каменным сводом и укрытая дёрном. Потому найденный сид был уязвим — если люди начинали стучать в крышу, во всяком конфликте укрытие сдавалось. Использовались и натуральные пещеры — но недолго, обычно не удавалось замаскировать вход. Один такой "сидх" был обнаружен и вырезан под корень, после чего эта форма применяется исключительно как маскировка, как ложное поселение, нашпигованное ловушками. Интересно, что сиды не раз использовали свою способность к длительному кислородному голоданию — при обороне холмов нередко использовались задымление и затопление. Кстати, выбор холмов для подобных укрытий более чем обоснован — в болотистой местности любое другое подземное убежище было бы затоплено.

Все подземные селения гибернийских сидов делятся на два класса: бруг, или городок, и тулмен — подземный дом. Собственно бругов к настоящему времени раскопано около полутора десятков, число тулменов перевалило за сотню — но этого очень и очень мало. Общее население всех этих мест никак не могло превышать двух тысяч: бруг обеспечивал весьма стеснённые условия для жизни нескольким десяткам сидов, тулмен — одной паре с детьми. Иногда встречаются и сооружения промежуточного размера. Например, замок Гвина в Камбрии на основе натуральной пещеры представлял собой нечто среднее между бругом и тулменом. Причина была в том, что замок Гвина не обеспечивал ни питание своих обитателей, ни производство — это было военное укрепление, оплот власти — но не более того. Подробности его осады мы рассмотрим позже.

Итак, главный коридор бруга ведёт в комнату с припасами, и в стойло для скота — необходимый запас на случай неудачной охоты. Канализация — выложенные камнем галереи — отводят сток в расположенный ниже и укрытый колодец. Вода поступает из подземного резервуара, пополняющегося дождевой водой, и расположенного обычно чуть выше убежища. Комната-псарня. Дальше галерея расширяется и превращается в главный зал обитателей убежища. Из зала идёт отводок к комнате с очагом и кузней, в поздних сидах нередко не оборудованной. Отсюда при необходимости производится задымление. Другой коридор ведёт к жилым комнатам. Комнаты маленькие, обстановка простая: ларь, одеяла. Пол засыпан соломой. Свет обеспечивает лампа на животном жире, так что ароматы стоят специфические. В углу — арфа, шахматная доска, кофейный столик. Вот и всё. Стульев нет — впрочем, культура высокой мебели, завезена в Гибернию и на Придай римлянами, и после их ухода постепенно ослабляет позиции. Что в высшей степени разумно: как человек помимо верхней одежды нуждается в белье, так и жилище, помимо деловой и парадной, общественной высокой мебели должно включать и интимную и уютную традиционную обстановку, значительно более располагающую к успокоению и отдыху.

К сожалению, все убежища к приходу археологов полностью были полностью разорены или затоплены — что хоть и лучше, но также не способствовало сохранности обстановки. Многие из них к тому времени были брошены — и мы можем с уверенностью утверждать, что последние из них, а именно те, в которых остались следы борьбы, в XIX веке от основания Города, когда подверглись окончательному разорению, были уже пусты.

Тулмен тоже не представлял собой ничего мистического: небольшое жилище, без помещений для скота. Тулмены, в отличие от бругов, строятся и много позже поражения сидов, и причины тут могут быть разные. Вероятно, в тулменах селились те, кто отказался признать власть правителей бругов, но не решился покинуть родину. Позже к ним, вероятно, присоединяются и беженцы из разорённых поселений. Поздние тулмены вовсе убоги — узкий вход, не позволяющий войти в полный рост, и небольшая комната, укреплённая плетёными ивовыми прутьями. Слой земли, отделяющий крышу такого жилища от поверхности, обычно не превышает минимально необходимого для маскировки. Понятно, что большинство таких примитивных землянок не сохранилось, поэтому именно бруг и ранний тулмен обычно изображают в качестве жилища гибернийских сидов — что неверно, и если бруг в случае ссоры доводилось осаждать, то тулмен позднего типа был крайне уязвим. Распространены истории, в которых человек, пытаясь забить в землю колышек, чтоб привязать скотину, дырявил крышу тулмена. После этого сидам обычно приходилось уходить, хотя и не всегда — часто люди принимали такое соседство.

Понесённое от людей поражение маргинализировало цивилизацию сидов в Ирландии — несмотря на легенды о попытках развить в холмах земледелие, и содержание в гнёздах некоторого количества скота, основным источником пищи снова стали охота и рыбная ловля. В холмах останавливается время, и даже обращается вспять, предметы материальной культуры понемногу ломаются, а новые взять неоткуда... В народных сказаниях нередко отражается сюрреалистическая картина -сид, плачущий, как над мёртвым, над сломанной вещью, которую некому починить. Сида, которой не во что завернуть новорожденного... А ведь прялки, ткацкие станки, жернова, токарные станки классических сидов значительно превосходят все современые им человеческие устройства!

Хуже того — у сидов начинаются проблемы с продлением рода. В классический период туаты изрядно отвыкли от обычая обмена младенцами — ибо обнаружили, что человеческая кормилица отдаёт ребёнка очнувшейся от обновления матери без особых страданий. В те времена кормилицам платили — но позднее дошло до похищений. Этим злоупотребляли больше жители тулменов — они и создали себе репутацию "сидов второго сорта", эльфов, тилвит тег, и тому подобных. Особо заметим, что кормилицы были нужны именно сидам — человеческие женщины, вышедшие замуж в бруг или тулмен, обычно в подобном не нуждались — зато к ним часто приглашали человека-повитуху. Человеческих невест в холмах встречали особенно хорошо — они были способны родить много детей. Сида, если не уходит после родов в обновление, становится бесплодной на несколько лет — до нового обновления. Если уходит — может не выйти. И, в любом случае, не родит более одного ребёнка в два года.

Женихов тоже приветствовали: сидов осталось слишком мало, и угрожало вырождение. Впрочем, всего этого оказалось недостаточно, тем более, что большая часть населения сконцентрировалась в бругах, а там царила скученность и уныние, разряжаемое натужным прожиганием жизни. В результате сиды, смирившиеся с поражением постепенно вымирают. До одиннадцатого-двенадцатого века сиды ещё как-то держались. Потом лучших вымыло из этой цивилизации христианство — утомлённые жизнью, сиды наполняют монастыри, где совершают новые для них подвиги, и многие станут святыми. Увы, монастырская аскеза быстро вгоняет их в гроб. И всё-таки эти сиды оставили свой след -недостаточный, чтобы создать нашу цивилизацию, но оказавший большую помощь тем, кто не опустил рук. Вымирание гибернийских тулменных сидов, возможно, не завершено до конца — но последнее время о них слышно всё реже и реже, а лучшей эпитафией ветви бругов служит грустная и смешная история о фениях, которые перебили двадцать семь "богов", забавы ради принявших облик свиней — право, любопытно, какое именно поведение передано этим характерным образом, тем более, что предположения сделать можно. После поражения прославленное веселье сидов стало наигранным и подчёркнуто бессмысленным — музыка, песни, пляски до упада, исчезает спорт. Каким образом сиды отключали могзи — вместе с печальными мыслями — себе и вступившим в их круг людям? В холме Мидхира, о котором шла речь в легенде, обнаружены курительные трубки. Если учесть, что Новый Свет — а с ним и табак, в то время не были открыты, возможно предположить коноплю или опиум...

С таким оборотом, однако, смирились не все. Хроники запомнили лишь трёх представителей старших поколений — двух женщин и одного мужчину.