Корреспондент Доггеррарди

-Стивен, мы спросим мнение военных. Продолжайте пока.-сказал Росс.

-Благодарю вас, Дэвид.— с легкой усмешкой ответил Кинг.— Завершая сопоставление Франции и России, скажу только о сопоставлении относительных величин некоторых параллельных данных. Россия хартленда шестикратно превосходит Францию по населению и четырехкратно — шириной открытого сектора границы, но двадцатикратно — площадью. Мистер Кларенс, вы кажется впечатлены цифрами?

-Не скрою, впечатлен.

-Однако громадные возможности, предоставляемые хартлендом, не говоря уже о природных запасах земли Лены, со стратегической точки зрения удачно распределены в пространстве. Промышленность стремительно растет в таких краях, как Южный Урал, — в самой что ни есть осевой точке осевого пространства! — и в богатом Кузнецком угольном бассейне, под защитой великих естественных заграждений, поднявшихся к востоку от верховий Енисея. Поправьте меня, господа, если я где-то назову неверные цифры, но в 1930 году Россия превосходила любую другую страну мира в производстве следующих продуктов питания: пшеницы, ячменя, овса, ржи и сахарной свеклы!

Росс и Гамильтон почти одновременно устремили свои взоры на Кларенса. Тот порылся в бумагах на столе, что-то нашел, бегло просмотрел и торжествующе произнес:

-Вот скорбная для России статистика...За последние тридцать лет у них девять раз случался недород, и ...

-Кларенс, вы хороший разведчик, и прекрасно знаете, что в периоды между войнами разведку интересует глубокий тыл противника, его экономические ресурсы, все, из чего складывается военный потенциал. — сказал Росс.— Сейчас меня интересуют в первую очередь такие подробности, когда стоит вопрос о том, что правительства могут вмешаться в международную торговлю. Тем или иным образом. Есть у вас такая информация?

Кларенс растерянно пожал плечами.

-Простите, что прервали вас, Стивен. Продолжайте.

-В России добывалось марганца больше, чем в какой бы то ни было другой стране. Она стоит вровень с Соединенными Штатами на первом месте по железу и идет второй по добыче нефти. Относительно угля русский экономист Михайлов утверждает, что оценочных запасов, будь то Кузнецкого или Красноярского угольного бассейнов, хватило бы для удовлетворения потребностей всего мира в течение трехсот лет. И я, ознакомившись с его выкладками и работами других, общепризнанных мировых экспертов в области экономики, готов согласиться. Да-да, господа, готов согласиться...

-В конце концов, русские уже пятьдесят лет как не закупают наш кардифф...-вставил Гамильтон.

-Рассмотрев все эти данные, с неизбежностью заключаю, что если Россия и далее продолжит развитие подобным образом и в подобных же масштабах, которые ныне видим мы, она должна будет считаться величайшей сухопутной державой на планете. Более того, она будет державой в стратегически наисильнейшей оборонительной позиции. Хартленд — огромнейшая естественная крепость на земле. Впервые в истории она обеспечена гарнизоном, адекватным ей и численно, и качественно. Я уже очертил понятие хартленда, о котором Маккиндер, не колеблясь, говорит как о более действенном и полезном сегодня, чем оно было хоть двадцать, хоть сорок лет назад. Теперь позвольте, я коснусь темы геополитики...Как вам известно, базовые принципы геополитики были сформулированы немецким географом Ратцелем, который называл новую науку "политической географией", шведом Рудольфом Челленом, американцами Мэхэном и Николасом Спайкмэном, немцем Карлом Хаусхофером, русским ученым Петром Савицким и Маккиндером. Все эти авторы, несмотря на существование глубоких расхождений в идеологических и политических симпатиях, были согласны относительно базовой, основополагающей картины мира, вытекающей из данных этой уникальной науки. В основе ее лежит противостояние двух типов цивилизаций, предопределенных географическими категориями. С одной стороны, речь идет о "талассократических", морских цивилизациях, связанных с островным или береговым типом существования, мореходством и торговым строем. Примерами этого типа можно назвать Карфаген, Афины, Испанию, Португалию, Британскую империю. Вторым полюсом является теллурократическая цивилизация — континентальная, авторитарная, сухопутная. Ее древнейшими примерами могут служить Рим, Спарта, позже Россия. Англосаксонские геополитики, применяя научные данные к конкретной политической действительности, делали на этом основании вывод о принципиальной и структурной противоположности собственных интересов интересам континентальных держав — в первую очередь, России и Германии. Германские геополитики внимательно рассматривали выводы англосаксов и приходили к аналогичным выводам, только с обратным знаком. Так, Карл Хаусхофер, глава немецкой геополитической школы, выступал, и выступает ныне, за создание "континентального блока" по оси Берлин — Москва — Токио. Это представляется ему адекватным ответом на наш, англосаксонский вызов.

Кинг сделал небольшую паузу, оглядел присутствующих и продолжил...

-А вот русский...Савицкий...Савицкий является фигурой, ничуть не уступающей по масштабу Хаусхоферу или Спайкмэну. Или Маккиндеру.

-Мы обязательно поговорим о русской геополитической концепции.— сказал Росс.— Я полагаю, чтобы, так сказать, уравновесить данную тему, надо будет несколько слов посвятить также и той личности, я говорю о Савицком, которая достаточно адекватно и последовательно, на мой взгляд, дала в какой-то мере осмысленный и полноценный ответ на проблему, поставленную геополитикой как наукой. Но несколько позже, Стивен, вы не возражаете?

-Я перехожу к рассказу о некоем подобии пояса, как бы обвитого вокруг тяготеющих к Северному полюсу регионов. Он начинается с пустыни Сахара, затем, если двигаться на восток, обретает свое продолжение в арабских, иранских, тибетских и монгольских пустынях и через пустоши "земли Лены", Аляски и Лаврентийской возвышенности в Канаде дотягивается до засушливой зоны на западе Соединенных Штатов. Этот пояс пустынь и пустошей — черта первостепенной важности во всемирной географии. Внутри него обретаются два взаимно соотнесенных явления почти равной значимости: хартленд и бассейн Средиземного океана, то есть Северной Атлантики, с его четырьмя придатками-Средиземным, Балтийским, Арктическим и Карибским морями. За пределами этого пояса — Великий океан. Под этим термином подразумевается и Тихий, и Индийский и Южно-Атлантический океаны, и земли, отдающие им свою речную влагу. Это— азиатские муссонные края, Австралия, Южная Америка и Африка к югу от Сахары. Еще Архимед говорил, что мог бы поднять мир, если бы нашел опору для своего рычага. Нельзя поднять весь мир за раз, вернув его к процветанию, но регион между Миссури и Енисеем, с его будущими великими воздушными магистралями коммерческого флота Чикаго-Нью-Йорк и Лондон-Москва и со всем, что будет ознаменовано их развитием, должен быть первостепенным предметом заботы, ибо призван стать той самой Архимедовой опорой. Мудро было бы несколько повременить с покорением Японии. В свое время Китай получит капитал щедрой мерой как наш долг чести, чтобы помочь ему в его романтическом предприятии созидания новой цивилизации для четверти человечества — цивилизации не вполне восточной и не вполне западной. Кстати, в этом месте можно снова вернуться к идеям Савицкого.

-Да, китайская идея и идея русского евразийства в какой-то мере перекликаются между собой...-согласился Росс. — Но это так, небольшая ремарка.

-После этого упорядочение Внешнего Мира будет относительно нетрудным, с Китаем, Соединенными Штатами и Соединенным Королевством как путеводителями на этом пути, по которому за каждой из последних двух держав последует целое сообщество свободных наций, ибо хотя их, Америки и Великобритании, история была различна, результаты окажутся сходными.-подхватил Гамильтон.

-Хартленд, господа, встраивается в свой широкий пояс естественных оборонительных сооружений — из одетого льдом Полярного моря, лесистой и изрезанной горными складками земли Лены и центрально-азиатских гор и засушливых плоскогорий. Тем не менее этот пояс незамкнут из-за открытых "ворот" в тысячу миль шириной, ведущих с полуостровной Европы на внутреннюю равнину через обширный перешеек между Балтийским и Черным морями. На протяжении достаточно длинного исторического периода внутри этой громадной естественной крепости мы видим гарнизон достаточный, чтобы не позволить войти захватчику. Если учесть этот факт, а также описанные Маккиндером оборонительные укрепления на флангах и в тылу, то сама ширина открытых "ворот" оказывается преимуществом, поскольку создает возможность победить врага, принуждая его растягивать вширь свой человеческий потенциал. А на поверхности хартленда и в глубинах его — богатый запас почвы для возделывания, руд и топлива для добычи, равный — или примерно равный всему, что залегло на поверхности и в глубинах Соединенных Штатов и Канадского Доминиона. Теперь о наших интересах. Макиндер отождествлял свои интересы с интересами англосаксонского островного мира, то есть с позицией "внешнего полумесяца". В такой ситуации основа геополитической ориентации "островного мира" ему видится в максимальном ослаблении хартленда и в предельно возможном расширении влияния "внешнего полумесяца" на "полумесяц внутренний". Макиндер подчеркивает стратегический приоритет "географической оси истории" во всей мировой политике и так формулирует важнейший геополитический закон: "Тот, кто контролирует Восточную Европу, доминирует над хартлендом; тот, кто доминирует над хартлендом, доминирует над Мировым Островом; тот, кто доминирует над Мировым Островом, доминирует над миром".

-Стивен, что вы скажете о необходимости приручения России, Германии, Японии?— спросил Росс.

-Это укладывается в теорию, представленную Маккиндером.— пожал плечами Кинг.— Дело в том, что контроль над территориями должен идти по следующей схеме: Восточная Европа — "сердцевинная земля" — "мировой остров" -земной шар. Исходя из этого, Маккиндер считает, что главной задачей англосаксонской геополитики является недопущение образования стратегического континентального союза вокруг "географической оси истории" — России. Следовательно, стратегия сил "внешнего полумесяца", то есть наших сил, должна состоять в том, чтобы оторвать максимальное количество береговых пространств от хартленда и поставить их под влияние "островной цивилизации". Нетрудно понять, что именно Маккиндер вкладывает в англосаксонскую геополитику, о какой основной тенденции он говорит: любыми способами препятствовать самой возможности создания евразийского, континентального блока, созданию стратегического союза России, Германии и Японии, геополитическому усилению хартленда и его экспансии. Ибо в таком случае Западной Европе будет противостоять германо-русско-японская комбинация, оформленная на высшем геополитическом уровне как континентальный блок. С возможным подключением азиатского гиганта-Китая, как европейско-евразийская антибританская конструкция мироустройства, самая впечатляющая из всех, с которыми англо-саксонскому Западу когда-либо доводилось сталкиваться...

-Следовательно, есть смысл и способы бороться со злом, олицетворением которого в данном, конкретном случае, выступает Россия?

-Безусловно.— ответил Кинг.— Россия занимает в целом мире столь же центральную стратегически позицию, как Германия в отношении Европы. Она может осуществлять нападения во все стороны и подвергаться им со всех сторон, кроме севера. Полное развитие ее железнодорожных возможностей дело времени. Отсюда вывод— любыми способами препятствовать самой возможности создания евразийского блока, созданию стратегического союза России и Германии, геополитическому усилению хартленда и его экспансии. И полагаю, необходимо, в качестве противодействия России создать, скажем так, братскую ассоциацию народов, говорящих на английском языке.

-С Америкой?

-Да. Такого рода ассоциация, в рамках выстраивания системы особой, англосаксонской геополитики, предполагает совершенно особые отношения между Соединенными Штатами и Британской империей. Такая ассоциация потребует не только растущей дружбы между родственными системами общества, но и сохранения близких отношений между военными ведомствами, правительствами, обмена военно-политическими сведениями, совместного использования всех военно-морских и воздушных баз, что удвоит мощь Соединенных Штатов и увеличит мощь имперских вооруженных сил...

-А не получится ли так, что создание англоязычного военного блока, противостоящего России, окажется предостережением не только Москве, но и жестким предупреждением некоторым европейским странам, например, Испании, Германии, Франции и Италии?

-И не только им,— улыбнулся Кинг, — но и азиатским державам: Японии и Китаю. Они будут поставлены перед фактом создания качественно нового блока. Это должно подействовать отрезвляюще...

-А вот теперь давайте поговорим о способах.— сказал Росс. — Вчера утром лорд Чешэм предостерег английский кабинет от опасности германо-русского сближения. Форейн оффис считает вероятным, что Германия и Россия окажутся в одной упряжке, поскольку они имеют общие экономические интересы. А если это так, от нашей службы правительство потребует установить размеры общих русско-германских экономических интересов. Чтобы переговоры сорвать, чтобы создать условия, при которых Берлину окажется невыгодным иметь с Россией общие экономические интересы. Это, так сказать первый момент. Теперь момент второй. Ознакомительные поездки представителей нескольких крупных японских концернов по балтийским портам определенно демонстрируют возросший интерес Токио к торговым возможностям Балтики. Можно предположить, что Москва и Токио могут договориться об увеличении японского транзита в Европу и наоборот, через русскую железнодорожную сеть. Не случайно русские заказали в Германии несколько морских железнодорожных паромов и ведут работы по расширению своей железнодорожной сети в Прибалтике и в литовском Мемеле. И момент третий, пожалуй, в свете всего сказанного уважаемым Стивеном, самый тревожный. По некоторым сведениям из Москвы, в окружении русского царя зреет идея о "русском развороте на Восток". В печать уже просочилась информация о том, что предстоят переговоры на высшем уровне между Москвой и Токио. Будто бы называются лица из ближайшего окружения японского императора, которые уполномочены вести переговоры. Стивен, как вы оцениваете перспективы сближения двух держав?

-Скажу так. Сближение вероятно. Не совсем ясно пока, на какой основе. Возможно, вопрос лежит в сфере взаимных торговых интересов сторон.

-В этом случае британские экономические интересы на Дальнем Востоке могут быть уязвлены?

-Да. Могут пошатнуться. Причем, весьма болезненно для нашей островной империи. Да и для европейской экономики тоже. Для германской, например. Если, конечно, Берлин не реализует собственную стратегию в азиатском вопросе.

-Если Германия не присоединится к русско-японскому переговорному процессу?

-Да. Я не исключаю подобного развития событий. Поэтому надо предупредить немцев. Возможно — с целью удержать Германию от подобного шага.