Моё тёмное солнце

Как бы мне этого ни хотелось... а ведь хотелось. Всегда хотелось. Хотелось искать в нем защиту и тепло, даже сейчас, будучи сломанной куклой в его руках, хотела верить, что не всё было ложью. Не могло быть. Только я совсем его не знаю, не знаю, какой он настоящий. Не мой наставник Нэрдок Горан, а именно — высший демон Эгораннес.

И почему такие мысли приходят только сейчас?

— Вы рассказываете сказку об Амари и волшебных нитях, — с болью проговорила я, заходясь в удушливом кашле, — заверяете, будто бы отыскали себя, приняли человеческую сущность и изменились, а на деле много лет служите Рангору!

— Молчи, Кори, не говори, — шепчет он, поддерживая мою голову, а я все равно продолжаю, чувствуя во рту металлический привкус крови.

— Вы и меня нашли в том пансионе лишь по приказу, а после растили, словно свинью на убой! Что бы вы ни делали, а вы привязаны к нему.

Он не стал что-либо говорить или отрицать, будучи сосредоточенным на моем ранении. Только я не хотела спасения, не хотела жить, ведь там, во снах Мириды, у меня были столь нужные мне тепло и любовь. Пусть любовь Темного бога, но я видела это, чувствовала, утопая в его бездонных глубоких глазах.

— Не спасайте! — я с силой сжала обжигающие когтистые ладони Нэрдока и медленно отвела, чувствуя содрогающий мое тело крупный озноб. — Не надо! Ведь сил во мне нет, а значит, Рангору не нужна такая пустая оболочка.

— Я и не могу, — сквозь зубы прорычал он. — В моих волосах яд!

'Вот и хорошо...' — проговорила в ответ, не сразу понимая, что только мысленно, а когда вновь попыталась хоть что-нибудь сказать, из губ вырвалась лишь неразборчивая несуразица.

Что же, кажется, я ошибалась, полагая, будто от прошлой меня совсем ничего не осталось — обескуражено подумала погибающая игрушка без имени, прежде чем темнота полностью меня поглотила, даря надежду на лучшее...

* * *

Найри нравилось в южно-западном округе империи. Люди здесь отличались открытостью, честностью, порою вспыльчивостью и даже горячностью, особенно в каких-то несущественных спорах, которые часто разгорались на главной площади. Впрочем, нравились они ей совсем не этим, а смелостью и ярким огнем души, что открывались для непростых глаз совсем еще юной девушки. Если в детстве Найри хорошо чувствовала людей, то теперь каким-то образом видела сущность человека. Это началось совсем недавно, несколько месяцев назад, и с каждым днем только усиливалось. Однако того, кого она бы хотела понять — не могла. Видимо, её способности не распространялись на светлых эльфов. Сам же Ри не стал вдаваться в подробности, когда девушка с ним поделилась своим секретом, как и не сказал того, что просто умеет закрываться от чужого влияния извне. Однако искренне удивился столь редкому дару, которым владели когда-то очень давно ассиры. Это лишь сильнее зародило вопросы и тем самым вынудило Лариисиэля отправиться туда, где бы они смогли отыскать ответы, так как у него самого их не было. Слишком мало он знал об этой дивной расе, а те, кто мог бы рассказать, вряд ли захотят даже видеть бывшего наследника эльфийского престола.

И теперь, держа путь в столицу Тароты, где находилась лучшая академия Империи, Найри то и дело возвращалась мыслями к Нариату. Так еще и попавшийся им возница оказался оттуда родом. Она не хотела покидать столь гостеприимное место, но любопытство оказалось сильнее, ведь слова Ри о том, что в стенах магического заведения находится самое большое хранилище книг, не могло не привлечь. Почему бы вновь не попытать удачу? Тем более что в этом году столичная академия изменила правила набора и допустила даже тех, кто не заканчивал магической школы. Главным условием было проявить свои способности и выделиться среди других. Найри совсем не боялась предстоящих испытаний, а даже наоборот, хотела показать себя, чувствуя внутри легкий азарт.

— Мы ведь правда еще вернемся? — все же спросила девушка, когда они с Ри покинули небольшой караван торговцев. — Мне так понравился их главный город, особенно те узкие уютные улочки, экзотические деревья и светлые белые дома, которые будто магией светятся на солнце!

Ри мог бы сказать, что это лишь одна сторона южно-западного округа и если войти в дальнюю часть границы Кевильи, то предстанет совершенно другой город, где вместо уличных пьес и светлых улочек — бараки, преступность и нищета. Только он специально делал всё, чтобы защитить от этого Найри и порою даже слишком, из-за чего девушка выросла чересчур наивной, но это нисколько не портило рыжеволосую красавицу, а лишь придавало очарования.

С того дня, как светлого эльфа заключили в амулет, это был его первый опыт как хранителя и в то же время первая возможность освободиться. Только для этого нужно было понять, какова же роль в этой негласной божественной войне уготована Найри?

— Несомненно, вернемся, но ты ведь согласна со мной, что мы не можем закрывать глаза на твои способности.

— Не совсем, — хитро прищурилась девушка. — Ты ведь знаешь, что прельстил меня книгами!

Ри рассмеялся — отчасти это было правдой, но как бы Найри ни отрицала своего желания снова пробовать поступить, а ей самой было интересно побывать в столице.

И это самое желание явственно отразилось на её лице, когда она с Ри, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, мысленно просила быстрее уже открыть калитку кованых высоких ворот. Их долго не хотели пропускать, даже после того, как Ри отсчитал нужную плату за вход, одновременно объясняя, что они с Найри всего лишь обычные барды.

В какой-то момент он забеспокоился, не в силе ли Найри причина? Однако маги, контролирующие границы столицы, вряд ли бы увидели странную связь Хранителя и Истинной, ведь эта магия слишком отличалась от классической школы, не говоря уже о том, что не оставляла никаких следов — незаметна, как и сама нынешняя жизнь Ри. И все же столь дотошная проверка не могла не насторожить. Это значило лишь одно — дела в Империи намного хуже, чем могло показаться на первый взгляд.

В итоге парочку бардов пропустили только после того, как Найри продемонстрировала магию, заверяя, что приехала на прием в академию. Что еще раз доказывало неспокойное положение Империи. Не просто так ведь в этом году сменили правила набора.

Стоило им войти в Фасиэр, как девушка тут же позабыла о Нариате, с восхищением разглядывая главную площадь, что приковывала к себе внимание необычными часами.

— Забираю свои слова назад, Ри, — тихо прошептала Найри, — это место волшебное!

— Я был уверен, что тебе понравятся механические часы, — раскрыл секрет её спутник, от которого не укрылись эмоции подопечной. — Они работают при помощи механизмов и железа, а не магии. И если ты поступишь, — конечно же, не мог не сказать хитрец, — то узнаешь их тайну.

— Хватит, а то я только сильнее расстроюсь, если ничего не выйдет.

Главная площадь поистине была красивой и отличалась от всего ранее виденного — чего только стоил фонтан и сами люди, что были вокруг. Девушка не могла не заметить их грацию, то, с какой поднятой головой они ходят и как почти не улыбаются. Найри всегда в первую очередь обращала внимание на людей, вот и сейчас увидела внутренним зрением холодок в душах здешних жителей — это настолько отличалось от жара нариатцев, что она невольно остановилась, пытаясь справиться с появившейся вдруг тяжестью на сердце. Однако эти люди не были несчастны, нет, они довольствовались собственной жизнью. Дорогая одежда, драгоценности, высокомерный взгляд и вседозволенность — вот что увидела Найри, пытаясь абстрагироваться от давящей атмосферы, которую она не сразу ощутила, будучи увлеченной необычными часами.

— Нет, — покачала девушка головой, забирая свои слова обратно, — мне все-таки здесь не нравится, и если в академии так же, то я не хочу туда идти.

— Что ты видишь? — тут же понял её друг, прекрасно догадываясь, почему Найри вдруг сменила мнение.

— Здесь люди другие... — грустно ответила девушка, привычно рассматривая не яркую и привлекательную внешность горожан, а их внутреннюю сущность. — Большинство из них считают, что они свободны и самодостаточны, но в действительности лишь скованы обязательствами и удовлетворением собственных низменных желаний, за которыми давно утратили настоящие мечты.

— Это ничего не значит, людям свойственно обретать и менять цели на протяжении всей жизни.

— Тогда ты противоречишь своим прошлым словам, — невозмутимо напомнила Найри. — Сам ведь говорил, что если исчезают мечты — исчезает и человек, а мечты исчезают, когда человек слишком много имеет! Пустая оболочка, что занимает только место и не дает развиваться другим.

Ри невольно скривился. У Найри была слишком хорошая память. Он не раз уже успел пожалеть, что когда-то давно не сдержался при маленькой девочке и высказал градоначальнику все, что думает о его глупых правилах, из-за которых ему с простывшим ребенком на руках пришлось ночью покидать маленький городок на границе северного округа. Объясни теперь, что имел в виду тогда совсем другое.

— Так, может, твой дар для этого и дан, — не стал отрицать правды хранитель, — помочь им обрести мечту.

На самом деле Ри не был в этом уверен, как и в том, что ещё может сила Найри, однако именно в этом когда-то давно заключался дар ассир — видеть сокрытое, чтобы помогать и направлять души по правильному пути. Могут ли его догадки оказаться верны? Что, если он не ошибается и у Найри дар ассир? И если это так, что же должен сделать он?

При жизни наследник эльфийского престола был несдержанным, резким, порою грубым и слишком самовлюбленным, из-за чего потерял самого дорого человека, который верил в него и искренне любил, несмотря на все недостатки. Теперь же, будучи лишь отголоском прошлого, помогал Найри, тем самым искупая прошлые свои ошибки. Да, сперва им двигало желание обрести долгожданную свободу, но в какой-то момент он стал оберегать маленькую девочку от чистого сердца, не желая, чтобы её когда-нибудь постигла участь Азиль.

Он перевел взгляд на Найри — она шла немного впереди, погрузившись в свои мысли, и, видимо, размышляя над его словами. Рыжие шелковистые волосы до плеч чуть шевелись на ветру, повторяя такт шагов девушки, а легкое небесно-голубое платье идеально очерчивало тонкий стан, притягивая взгляды мужчин. Слишком быстро она выросла и, кажется, ещё сама не осознавала этого.

Неожиданный рядом громкий возглас вынудил их с Найри удивленно остановиться, тем самым отвлекая Лариисиэля от невеселых дум. Объявление глашатаев о приближении его величества, создало на площади невыносимый гвалт и шум, от которого у Ри разболелась голова, тем не менее, уходить подопечная не захотела, желая увидеть своими глазами процессию.

Люди расступались в шеренгу, создавая узкий коридор, по которому должно было пройти это самое шествие. Они толпились, что-то выкрикивали и с любопытством пытались разглядеть появившуюся колону имперских людей. В окружении воинов и магов на вороном коне ехал сам Император.

Найри никогда не видела в живую кого-то столь знатного и великого, а потому не скрывала собственного любопытства и даже восхищения красивым мужчиной, которое, впрочем, быстро исчезло, стоило девушке разглядеть черную душу. Она видела в ней и свет, но его было очень мало. Искалеченное сердце, что стремилось подарить миру новую жизнь, унесло в могилу слишком многих. Однако, несмотря на это, Найри вдруг стало так жаль этого сильного целеустремленного мужчину, который в одиночку нес на себе бремя власти и ответственности.

Ри тоже не смог не остановить свой взор на красноволосом мужчине, отчего-то чувствуя внутри нечто очень знакомое. Он не сразу понял, что дело в крови, с удивлением узнавая родственную связь. Даже будучи без прежних сил, эльф увидел в императоре собственного потомка, помимо воли испытывая облегчение. Ведь это значило, что они спаслись!

'И волосы цвета крови точь-в-точь как у отца! — не смог не отметить Лариисиэль с болью вспоминая собственного родителя и понимая, что от Азиль внуку достались разве что немного раскосые глаза, которые, впрочем, вряд ли могли выдать в нем кровь марэтцев. — И все же я рад встретить тебя, мой дорогой внук!'

Кан Рота словно услышал. Выделил среди толпы странную пару, останавливая взгляд на невысокой рыжеволосой девушке, а затем переводя на утонченного мужчину, скрытого под необычными магическими щитами.

Лишь на миг их взгляды встретились, после чего Ри поспешил увести Найри. Он не знал, понял ли император, кто перед ним, да и не хотел знать, ведь прошлого не исправить. Зачем бередить старые раны? Зачем открывать знание, которое ничего не изменит? Однако то, кого бывший наследник светлоэльфийского престола встретил, делало его по-настоящему счастливым, словно бы тяжелый камень, что много лет терзал его душу, наконец, исчез.

Азиль и их неродившейся ребенок тогда выжили, а остальное не имело значения!

— Надо бы узнать, сколько ещё продлится прием, — через некоторое время задумчиво сказала девушка, послушно следуя узкими улочками за своим хранителем и не подозревая, что за мысли крутятся в его голове.

Они уходили все дальше от шумной площади, пока не остановились у неприметного постоялого двора с портретом какого-то убийцы на стене. Найри лишь на миг скользнула по нему взглядом, не придавая значения промелькнувшему странному чувству чего-то знакомого, после чего обернулась к своему другу: — Не хотелось бы в таком виде предстать перед комиссией.

Ри тоже прекрасно понимал, что грязь, пыль дорог и несколько бессонных ночей вряд ли сыграют Найри на руку.

— Сегодня последний день, — почти сразу ответил он, улавливая невероятно тонким слухом чей-то далекий разговор о наборе. — Плохо, я все-таки думал, что у нас в запасе больше времени.

И словно не было той встречи мгновением ранее, хотя перед глазами Лариисиэля все еще стояли удивленные каре-зеленые глаза императора.

— Думаю, привести себя в бодрый и свежий вид успею.

Местный трактирщик не отличался дружелюбием, а своим внешним видом мог спугнуть любого. Поэтому заведение коренастого бритого мужчины, украшенного кривыми шрамами, пользовалось успехом лишь у определенной части населения. Впрочем, ещё это было единственное недорогое место для ночлега во всей столице. Тем более что Найри привычно обратила внимание не на внешний облик хозяина, а на внутренний.

Мужчина привычно окинул тяжелым взглядом слишком выделявшихся из местного круга посетителей вошедших и невольно растерялся. Он, как всегда, ожидал увидеть в глазах совсем юной девушки хотя бы трепет, но незнакомка смотрела на него совершенно без страха, скорее грустно, и с мягкой улыбкой на устах, словно зная о той боли, что несколько месяцев назад поселилась в душе трактирщика, в то время как её высокий и слишком изящный спутник незаметно рассматривал окружающих.

— Добрый день! — вежливо поздоровалась она, опережая своего друга. — Нам бы с братом комнату... двухместную.

Найри запнулась лишь из-за непривычки. Она никак не могла привыкнуть, что в последнее время Ри предпочитал спать на отдельной кровати. И умом девушка вполне понимала причины этого, вот только заставить себя заснуть без теплых родных объятий не могла, а чтобы вовсе спать в разных комнатах — даже думать не хотела. Слишком она привыкла к постоянному присутствию Ри, каждый раз чувствуя себя некомфортно, если вдруг приходилось оставаться одной.