Ладога

-Идет,— сказал Бьерн и поднялся на ноги. Михалка глубоко вздохнул и последовал за ним, проверив, хорошо ли вынимается из ножен скрамасакс. У самого дома Бьерн вдруг обернулся и протянул Михалке фляжку.

-Коньячок,— сказал он. — Хлебни для храбрости.

Коньяк оказался дрянным на вкус, но подействовал. Михалка расправил плечи и постучал в дверь. Ждать пришлось недолго.

-Кто там?— спросил мужской голос.

-Купец Михалка к Будиле ковалю,— ответил Бьерн.

Наступила тишина. Затем дверь скрипнула, открываясь, и в проеме показался скверно одетый абориген с непокрытой головой.

-Хозяин занят,— развел он руками.— Завтра заходите.

-Завтра поздно будет,— нахмурился Михалка.— Нам сегодня к спеху.

Раб растерялся.

-Позови хозяина,— велел ему Бьерн.— А мы пока тут подождем.

Тот, с опаской покосившись на огромного охранника купца, благоразумно решил не перечить и скрылся за углом дома.

Коваль Будило оказался ростом не выше Михалки, но раза в два шире в плечах. Волос на голове у него почти не было, и обширная лысина в свете факела поблескивала от пота.

-Гость в дом — боги в дом,— прогудел он, оглядев ночных посетителей.— Не поздновато ли решили меня навестить?

Меня зовут Михалкой Купцом,— представился Михалка.— А это Бьерн сын Фроди, он сопровождает меня. Мы бы не стали тревожить тебя в поздний час, но так уж вышло, что дела наши не ждут.

-Понимаю,— кивнул Будило.— Нынче у всех дела не ждут, иначе стал бы я работать до ночи?

-Хороший коваль без работы не останется, — вежливо сказал Михалка.— Впрочем, может нам стоит промочить горло, прежде чем толковать о делах? У меня есть славное вино и я не хотел бы носить его с собой всю жизнь.

Будило глянул на него, после чего обернулся в сторону кузницы.

-Работы невпроворот,— проворчал он.

-Работа не волк, в лес не убежит, — нашелся Михалка.

-Хорошо сказано,— ухмыльнулся кузнец.— А что это мы все во дворе стоим? Язь, веди гостей в дом, накрывай на стол!

Молчаливый раб отворил дверь избы, жестом пригласив Михалку и Бьерна войти, зажег лучины и принялся копошиться у печки.

Будило, отдав распоряжения подмастерью, снял кожаный фартук и, ополоснув лицо, уселся во главе стола. Бьерн, уловив подходящий момент, выложил две фляги с вином. Язь выставил на центр горшок с кашей, положил перед хозяином питейный рог и исчез. Налили вино, и выпили по первой. Кузнец осушил рог залпом, и глаза у него заблестели.

-Издалека ли приехали?— поинтересовался он.

-Из Бирки (19),— ответил Михалка, как и было условлено.

-Из Бирки...-протянул Будило, потянувшись к каше.— Дорога не близкая. Озоруют на путях-то, поди?

-Озоруют,— согласился Михалка, в свой черед зачерпнув ложкой из горшка.— Но мы доплыли спокойно.

-И как там в Бирке торг? К железу не приценивались?

-Железо там хорошее,— кивнул Михалка, напрягая память.— Оно недорого, потому как залегает недалеко от города, к северу от озера. Но на этот раз я купил оружие и вино. Впрочем, в следующий раз могу привезти и железо...

-Об этом можно будет потолковать,— проговорил Будило, снова наполняя рог вином.— Я так полагаю, раньше вам не приходилось торговать в наших краях?

-Не приходилось,— подтвердил Михалка.— Я бы послушал, что нынче творится у вас и безопасен ли путь на полдень (20).

Бьерн, отправляя в рот ложку каши, показал Михалке глазами на сверток с оружием.

-Так вы только прибыли,— догадался Будило.

-Мы и в самом деле приплыли только сегодня,— признал Михалка.

-Я не каждый день работаю до ночи,— возвестил Будило, опрокидывая третий рог.— А вот в последнее время приходится!

-Почему?— деланно удивился Михалка.

-Дык поход на пороге,— поразился непонятливости гостей Будило.— Иначе Хакон уже грабил бы чудь! А хорошее у вас вино. Франкское?

-Франкское,— заверил Михалка.— Самое настоящее.

-А что это твой воин больше не пьет?

-А ему не положено,— объяснил Михалка.— Слишком дорогое для него зелье!

-Ну а мы выпьем!— стукнул кулаком по столу Будило.— Выпьем и снова нальем!

-Конечно, выпьем!— поднял рог Михалка.

К середине второй фляги словенин десятого века и петербуржец двадцать первого были уже на одной волне.

-Хорошее оружие,— хвалил Будило, рассматривая принесенные клинки.— Но тупое как мой хер. Это кто ковал?

-Один ирландец,— важно поднял палец Михалка.

-Кто?

-Ирландец, говорю!

-А это кто?

-Есть такие, на острове сидят, за морем!

-А раз он такой добрый коваль за морем, чего не заточил?— недоумевал Будило.

-А нельзя ему...

-Это почему?

-У него эти, как их, гейсы!

-Кто?

-Ну, запреты. У них такой обычай, каждому что-то запрещено. Вот этому — точить оружие.

-Ковать можно, а точить нельзя?

-Во-во.

-Ну дела...

-Зато у меня скрамасакс большой!— похвастался Михалка.— И он очень нравится девчонкам!

-Да и я не жалуюсь!

-Нет, я не про это! Скрамасакс, говорю!

-Э?

-Ну, нож боевой! Вот он!

-Так бы и сказал! Первый раз такой вижу. А почему он девкам нравится? Я тогда тоже себе сделаю!

-Им капусту хорошо резать,— объяснял Михалка.

Карел уже дважды подбирался вплотную к дому и безрезультатно пытался вслушаться в доносившиеся из него голоса. В третий раз он обнаружил в дальней стенке крошечное окошко и успокоился — судя по разговору, дело было на мази.

-Нет, ну ты послушай,— горячился Будило,— нужна мне такая девка? Ты бы такую взял?

-Нее, не взял бы,— поддакивал Михалка.

-Вот и я подумал, ну её в гузно!

Через четыре с лишним часа после начала застолья, дверь наконец скрипнула, выпуская Бьерна, тащившего с трудом переставляющего ноги Михалку.

-Надрался, сволочь,— коротко пояснил Бъерн ситуацию.— Бери его с другой стороны, потащили.

* * *

Вести обратно подгулявшего Михалку оказалось не самой простой задачей. Тот плавал на волнах хмеля, то погружаясь на самое дно и покорно переставляя ноги, то выныривая и разражаясь взрывами неуемной энергии.

-Вот у меня жена есть!— сообщал Михалка окружающей действительности.— То есть она есть, но её нет. Вот так. Но раз так, то могу еще жену завести... О! Да и не одну могу! И еще рабыню. Нет, две рабыни!

-Две рабыни,— соглашался Карел, — две рабыни. Но надо идти. Идем, Михалка!

-Идем,— соглашался Михалка, пока его не осеняло очередное прозрение.

-А давайте-ка споем! Чего это мы так тихо идем?

-Не стоит,— хмуро бурчал Бьерн,— уймись, по-хорошему.

-Бьерн?— переключался на него Михалка.

-Чего тебе?

-Бьерн, я тебя очень люблю! Ты замечательный старый бродяга. Но знаешь что?

-Что?

-Это мне совершенно не помешает дать тебе в жбан! Я без колебаний тебе в жбан отвешу!

-Я тебе сейчас сам в жбан отвешу, если не уймешься,— пообещал Бьерн.

-А мне за что?— удивился Михалка.

Еще пятьсот метров позади, новый всплеск активности.

-Этот кузнец, Будило, он сразу понял, что мы не какие-нибудь голодранцы! Видели, как он на мои обмотки смотрел?

-Я не видел,— пожал плечами Карел.

-Не отрываясь! А почему? Потому, что они у меня покрашены индиго! А в Древней Руси это очень дорогой краситель! Его себе только князья могут позволить! И я!

-Может он потому так смотрел,— хмыкнул Бьерн,— что не мог понять, как кому-то может придти в голову покрасить таким сокровищем обмотки?

-Это все не важно!— объявил Михалка.— Важно то, что когда мы тут поселимся, я буду торговать и стану знаменитым купцом. И детям оставлю свое дело — торговый дом 'Михалка и сыновья'!

-Да на здоровье!

-И с Византией буду торговать! И с арабами!

-А с финнами будешь?— поинтересовался Карел.

-С финнами? Нет. Еще чего! Финнов я буду грабить!

С грехом пополам дошли до переправы. Володя уже собирался совершить вылазку в сторону Ладоги, когда из распадка вынырнули две фигуры, волочащие за собой третью.

-Ранен?— бросился навстречу Володя.

-Пьян,— успокоил его Карел.

-Оружие заточили?— спросил Ратмир.

-Куда там,— махнул рукой Бьерн.— Наш могучий купец договорился, что оружие будет готово завтра к вечеру.

-Какого черта?— процедил Ратмир.

-Кузнец все равно не стал бы ничего точить ночью,— пояснил Бьерн.— Переправляемся?

-На этом берегу нам делать нечего, давайте.

Оказавшись в лодке, Михалка чрезвычайно развеселился и внезапно решил исполнить сольный номер из реконструкторского репертуара.

-ААААргоооо!!!— внезапно заорал он.

-Заткнись!— замахнулся на него Ратмир.

Михалка ловко, по его мнению, уклонился от удара и, откинувшись на борт, перевернул суденышко.

-Долбаный карлик!— шипел мокрый руководитель клуба, пытаясь нащупать на дне реки топор, пока Володя и Бъерн ловили Михалку, решившего повторить подвиг Чапая.

Наконец, топор нашелся, благо отплыть на глубину не успели. Михалку спеленали его же штанами и перевезли как груз. Обменявшись паролем-отзывом с часовыми, дотащили будущего знаменитого купца до Любши и бросили на лавку, дабы проспался. Начинало светать.

* * *

-Что вы сумели узнать?— спросил Ратмир, как только сутолока, связанная с умиротворением Михалки закончилась.

-Немало,— ответил Бьерн.— Для начала: поход действительно будет, но не на север. Сначала Хакон обрушится на Дубовик.

-На Дубовик? Но это же подчиненное ему поселение!

-Так и есть,— кивнул Бьерн.— Но с неделю назад случился конфликт. Люди Хакона позволили себе лишнее по отношению к женам и дочерям тамошних жителей. Те не стали терпеть и проткнули пару викингов копьями. Скандинавы тоже в долгу не остались, как результат — по несколько трупов с обеих сторон. Старейшины Дубовика собрали виру (21), причем немалую, но Хакон не взял серебро — он не из тех людей, что забывают о смерти своих дружинников. Будило уже несколько дней кует, точит и правит оружие и не все заказчики держат язык за зубами.

-Ты видел его, Бъерн,— проговорил Ратмир.— Как полагаешь, он действительно заточит наше оружие и отдаст его Михалке, или возможны другие варианты?

-Ты знаешь, — задумчиво ответил Бьерн,— мне кажется, Михалка ему понравился. Это не значит, что дело уже в шляпе, но что помешает нам, в случае непредвиденных осложнений, спалить дом и кузню вместе с хозяином?

-Надеюсь, ты не стал намекать ему на это,— усмехнулся руководитель клуба.

-Конечно, нет.

-Значит, он работает уже несколько дней,— повторил Ратмир.— Это хорошо. В таком случае у него едва ли было время ходить к пристани и выяснять, прибывали ли в последнее время новые суда или караваны. И был ли среди приехавших такой купец — Михалка...Что еще?

-По хронологии — похоже, ты был прав. Олег здесь был и ушел, причем давно. А значит, Карл, с большой вероятностью, его человек.

-А Хакон?

-Хакон нагрянул два года назад и взял Ладогу. Часть людей, оставленных Олегом, была убита, другие бежали к Карлу. Сначала полагали, что это простой набег, но Хакон и не думает уходить. По Волхову идет великий торговый путь, а сидя на нем, можно жить припеваючи. Ему платят окрестные славяне и финны, а полученные меха покупают купцы, плывущие из Бирки на восток или булгары, поднимающиеся по Волге. Каждое лето Хакон отправляется в поход, как правило, на приладожских финнов, а с наступлением зимы ездит в полюдье и собирает дань. В общем, все как описывают арабские авторы...

-Это точно,— согласился Ратмир.— Дата похода на Дубовик известна?

-Примерно через пять-шесть дней. К этому времени будет готово заказанное людьми Хакона оружие.

-У них дефицит оружия?— недоверчиво протянул Ратмир.— Никогда бы не подумал...

-В основном заказаны наконечники стрел. Это расходный материал, их всегда нужно много. То, что останется, пригодится в походе на финнов.

-Ратмир, мы идем в Велешу?— поинтересовался подошедший Володя.— Если да, то надо менять на постах Ярополка и Бобра...

-Идем,— кивнул Ратмир.— Не забудьте взять у Ратияра его белый щит.

* * *

Куса в Велешу не потащили, на этом настоял Хравн. Если договоритесь до чего-нибудь, тогда и отдадим, сказал он. И, забегая вперед, оказался прав.

Вышли вчетвером. Поскольку точеного оружия не прибавилось, пришлось обходиться трофейными топорами и копьями. Тупые мечи тоже взяли с собой — в ножнах их остроту не распознать, а наличие дорогого оружия сразу покажет местным, с кем они имеют дело. С этой же целью надели кольчуги и подвесили к поясам шлемы.

Быстро переправиться через Волхов ладожанам не удалось — окрестности очнулись от празднеств, и по реке засновали лодки рыбаков, а иногда и целые караваны судов. Река в этом месте дважды изгибалась, и в любой момент из-за поворотов могли показаться чужие ладьи. Пришлось терпеливо ждать подходящего момента.

До Велеши добрались быстро. Сама деревенька оказалась небольшой, восемь-девять домов, причем достаточно миниатюрных. Еще издалека в нос ударил смешанный аромат печного дыма и свежего навоза. Между избами бродили утки и гуси, а в наполовину пересохшей луже на дороге возлежала свинья, не удостоившая пришельцев своим вниманием. Никто не встречал чужаков, не целился в них из луков и вообще не показывался.

-Судя по запаху, сельское хозяйство тут процветает,— заметил Володя.

-Не только по запаху,— мрачно бросил Бобер, пытаясь очистить о траву свой правый ботинок.

-Я думал, все будет повнушительнее,— протянул Ярополк.— Избы маленькие, выглядят бедно.

-Ты рассчитывал увидеть красную черепицу на крышах и подстриженные газоны?— поинтересовался Володя.

-Нет, конечно,— усмехнулся Ярополк.— Но все же я разочарован.

-Это же обычная деревня. Причем не в самой густонаселенной местности. Вот если окажемся когда-нибудь в Киеве...

-То запах будет куда как сильнее,— буркнул Бобер.

-Стоим,— скомандовал Ратмир, когда до ближайшего дома осталось не больше тридцати метров.— Ждем.

Годун Жданович, старейшина рода, жившего в Велеше, время даром не терял. Послал вихрастого Третьяка, принесшего весть о появившихся воинах, огородами к другим мужам, наказав брать топоры и копья, но до поры на рожон не лезть. И только дождавшись ответа и убедившись, что все готовы, кликнул сыновей и направился к околице.

С первого взгляда стало ясно — пожаловали русы (22). Кто же еще носит крашеные одежды, кольчуги поверх кожаных рубах, и мечи у поясов? Вдобавок, один из них, увидев появившихся жителей, поднял в руках белый щит. Значение этого поступка было хорошо известно всем осевшим на судоходных реках Русской равнины. Белый щит — значит, пришли с миром. Ну что же, с миром, так с миром. Хоть их всего четверо, но случись сеча,— не хватит всех жителей Велеши, чтобы отстоять село. И дело не в том, что любой из русов выше велешан на голову и шире в плечах...

Годун разгладил бороду и шагнул навстречу незваным гостям. Справа и слева шли сыновья, настороженно держа в руках копья.

-Здрав будь, старейшина,— первым поздоровался один из русов, стоявший чуть впереди. От пытливого взгляда велешанина не укрылись дорогой шлем, серебряный пояс и меч на левом боку.