Я тебя никогда не забуду

— Лорду Харду пока не стоит знать, что его наследник удостоился такой чести.

— Как прикажет майлорд, — так и не стерев улыбку со своего лица, в очередной раз поклонился он. — А я могу узнать...

— Нет, — теперь уже резко оборвал его Дэймонд. — Мне нужны несколько верных людей в человеческих землях. И знак, по которому они могут опознать посланника.

— Что-то еще? — давая понять, что это — не проблема, обманчиво расслабился Ингвар.

— Еще... — Дэймонд окинул своего собеседника задумчивым взглядом.

Любой другой от такого внимания майлорда уже бы начал вспоминать собственные грешки, этот же просто смотрел в ожидании продолжения.

— Еще мне нужна твоя забывчивость, — не без удовлетворения отметив, что новое поколение лордов, к которому относился и Ингвар, принимает его без уже набившего оскомину лизоблюдства старых, произнес он. — Ты должен забыть...

— Прошу меня простить, — не дал ему закончить появившийся на балконе Себастиан, — но майлорд просил сообщить, когда госпожа графиня выйдет в сад.

— Я уже обо всем забыл, — сделав шаг назад, поклонился Ингвар и, совершенно точно посчитав разговор завершенным, покинул балкон.

— Благодарю тебя, — проводив взглядом Ингвара, кивнул Дэймонд Себастиану. Развернулся, в очередной раз пройдясь взглядом по уходящей в горы дороге.

Когда он стал майлордом, Киндрану исполнилось три. Потом еще несколько лет, пока обзаводился преданными лордами и разбирался в том, как управлять государством.

Сына увидел впервые, когда тому было уже семь. Трудно сказать, чего ожидал, но когда привели нескладного, худого мальчишку, не испытал ничего, кроме разочарования.

И только значительно позже разглядел в нем то, что не заметил во время первой встречи. Искреннее желание пацана быть нужным. И силу. Внутреннюю силу, которую не удалось сломить ни его холодности, ни безразличию тех, кто должен был оберегать и заботиться.

— Майлорда что-то беспокоит?

— Майлорда много чего беспокоит, — Дэймонд буквально заставил себя повернуться к Себастиану. — Он — вырос.

— Это было неизбежно, — флегматично заметил Себастиан. — Все дети рано или поздно, но вырастают. Вы вот... тоже.

— Да, возможно, — поймав себя на том, что слова слуги не вызывают ничего, кроме желания улыбнуться, ответил он. — Боюсь даже представлять себе тот момент, когда он представит мне свою возлюбленную. Уже заранее знаю, что буду считать ее недостойной сына.

— А потом с умилением смотреть на внуков, которых они вам подарят, — не то возразил, не то согласился с ним Себастиан.

— Стоит признать, эта перспектива меня несколько пугает, — преувеличенно нахмурился Дэймонд. Потом качнул головой, предвосхищая следующую реплику слуги: — Отправь вестников лордам. Через два часа я назову имена претендентов. Пусть будут готовы.

Дожидаться ответа он не стал. Покинув балкон, вышел и из покоев и направился в закрытое крыло.

Быть отцом нелегко, но еще тяжелее быть отцом-майлордом, соблюдая паритет между интересами подданных и нуждами собственной семьи.

Справлялся он или нет, покажет время, но искренне старался. И ради тех, и ради других.

Охрана во дворце была незаметной, но в том, что незримо присутствовала, лучше было не сомневаться. Малейшее поползновение в его сторону...

В какой-то мере это было даже смешно. Сильнейший из сильнейших...

Непредсказуемым его тоже называли не зря. Победа над Дарконом была заслугой не только доблести, но и хитрости.

А вот у закрытого крыла охрана своего наличия не скрывала. У арки перехода — портала, позволявшего пройти к запретному озеру, где и находилась та часть его дворца, недоступная никому, кроме избранных, стояло четверо воинов. Все с татуировками на лице, предупреждавшими, что перед ними личная гвардия майлорда.

Верные из верных. Все под клятвой преданности, данной не по велению правил, а по зову сердца.

Всех четверых Дэймонд знал. Впрочем, знал он и остальных, считая, что верность должна быть взаимной.

— Слышал, тебя можно поздравить? — остановившись, обратился он к старшему из четверки. — Воздух и вода — редкое сочетание. Твоя дочь станет завидной невестой.

— Благодарю вас, майлорд, — склонил тот голову. Потом твердо посмотрел на своего господина: — Я могу просить о покровительстве для нее?

Сделав вид, что задумался над просьбой воина, окинул остальных медленным взглядом.

Аркт, чья шестнадцатилетняя дочь прошла признание стихий, был самым крепким. К немеряной силе, которую имел, обладал открытым, прямым характером.

С такими как он, легко — не ударят в спину, а вот им — тяжело. Мало кто способен принять правду о себе, не испытав желания поддеть, ответить обидой на честность.

Да и жена у него была красавица из красавиц. Такая изысканность не для простого воина — для лорда. А то, что из самых низов... так ведь не женой — постельной игрушкой.

Не стань Аркт гвардейцем, точно бы убили. И за острые слова, и за красоту жены.

Докс — щуплый, гибкий, изворотливый, похожий на змею. И в повадках такой же. Без нужды не кинется, но если уж заденешь, другого варианта, как только сдохнуть, не оставит.

Верт — что-то среднее между тем и этим. Следопыт, чутью которого можно было доверять. Если сказал: свербит, значит, точно где-то что-то затевается.

Марта — единственная демоница в его гвардии, стояла чуть поодаль. Взгляд ленивый, рассеянный.

В открытом бою — далеко не первый боец, но в подобные схватки она и не вступала, предпочтя славу убийцы из тени.

Личная гвардия. Сорок восемь воинов, способных сражаться один за десятерых...

О каждом из них Дэймонд знал все. Даже то, что они сами о себе еще не знали.

— Говоришь, покровительство для дочери? — повторил он, вернувшись к Аркту.

Покровительство было не только честью, но и ответственностью. Второй, а иногда и первый отец. Тот, кто должен защищать и от родного.

В случае Аркта это была еще и честь. Девушку под его покровительством возьмет в жены и отпрыск лорда. Не наследник, конечно, но...

— Указ я уже подписал, — сдержав улыбку, встретил он взгляд Аркта. — В течение семидневья она должны прибыть во дворец для совершения ритуала.

Ни один из них ничего не произнес, но в их поклоне Дэймонд увидел то, что не могли бы сказать и слова.

Не благодарность — веру. Веру в то, что в своей жизни каждый из них сделал правильный выбор.

* * *

Искать Амалию в саду Дэймонд не стал. Просто спустился к озеру, точно зная, что все дорожки, вырисованные линией кустарников, рано или поздно, но выведут ее к нему.

Остановился у самой воды, позволяя той смочить носки сапог, стараясь освободиться от всех дум, кинул взгляд в голубую даль.

Озеро не было бескрайним, но на глубине с той его стороны били горячие ключи, вздымая над гладью клубы пара, обманывавшего зрение.

Любил ли он приходить сюда?

Скорее — нет, чем да, но именно здесь, на том самом месте, где он сейчас и стоял, закончилась жизнь прошлого майлорда, заставляя вновь и вновь возвращаться, чтобы не только освежить забываемое со временем ощущение победы, но и до остроты в сердце осознать последствия сделанного, ту ответственность, которую взвалил на себя.

Там, в столице, вечер наступал резко, без предупреждения падая плотными сумерками. Здесь он был мягким, ненавязчивым. Накатывал легкой прохладой, сползал тягучими, пряными ароматами.

И это тоже создавало настроение. Настроение, в котором время казалось застывшим, а каждая мысль — четкой и однозначной.

Появления Амалии Дэймонд едва не пропустил. Двигалась она бесшумно, заметив его присутствие, хотела вновь отступить под укрытие кустарника, но лишь остановилась, разглядывая, пока была такая возможность.

Он тоже не торопился раскрывать своей осведомленности. Слушал, даже на таком расстоянии 'слыша' ее сдержанное дыхание. Ловил аромат духов, вплетавшийся в запахи цветов и травы. Ощущал ее присутствие.

Теперь, когда обида больше не застила взгляд, он понимал, что его чувства к этой женщине никуда не делись. Лишь изменились, из безудержных став более взвешенными и уверенными.

— Что с Есеей? — первой не выдержала она.

Дэймонд оглянулся, лениво наблюдая, как одетая в нежно-голубое платье женщина идет к нему, но отвечать не спешил, добавляя этой встрече напряжения.

Та не ненависть — злость, которую видел в ее глазах, была, на его взгляд, недостаточной.

— Майлорд, прошу вас... — она остановилась в двух шагах, совершенно забыв о реверансе, которым должна была его приветствовать.

— А что с ней должно было случиться? — лишь теперь, заметив, как она прикусила губу, сдерживая вспыхнувшие в ней чувства, небрежно поинтересовался он. — Я, кажется, обещал ее безопасность.

Кровь отхлынула от ее лица, взгляд на миг потух, чтобы разгореться вновь, но теперь уже яростью:

— Вы пользуетесь моим положением...

— Я? Пользуюсь? — искренне удивился Дэймонд. Потом сместил взгляд ниже, на ее грудь, остановился на ложбинке, в которой очень уместно лежал похожий на каплю кулон. — Воспользуйся я тобой, вряд ли бы ты сейчас была в состоянии стоять.

— Вы...! — она отступила, глядя на него с бешенством. Потом, в одно мгновение, сникла, похоже, вспомнив, что пришла к нему сама и готова была отдать все, что угодно, за спасение дочери.

— Ее пытались похитить люди герцога, — сочтя, что для одного дня эмоций вполне достаточно, произнес он уже другим тоном. Отвернулся, предпочтя видеть перед собой обманчиво тихую воду, а не волнение, проступившее на лице Амалии. — Если ты не все рассказала о делах графа, сейчас самое время поделиться.

— Я в его дела старалась не лезть, — выдохнув, сделала она еще шаг, остановившись за его плечом. — На мне были владения и дочь. Вполне достаточно, чтобы не оставалось времени подумать о чем-то еще.

— А ведь у тебя были все шансы сделать хорошую карьеру мага, — заметил он нейтрально. Обидеть, конечно, должен был, но...

Это была как раз та правда, которая хоть и задевала, но при этом и создавала ощущение участия.

— Расскажите мне об Есее, — попросила она, воспользовавшись паузой.

Он бы и хотел, но...

— Пока могу сказать, что с ней все в порядке, — пожалев, что не расспросил Ингвара подробнее, заметил Дэймонд равнодушно. — К утру получу очередной доклад, вот тогда...

— Вы ведь уже объявили охоту? -голос Амалии не сорвался, хоть он и услышал, как судорожно она вздохнула.

— Да, — с тем же безразличием ответил он.

— И кому она достанется?

Дэймонд оглянулся. В глазах Амалии было столько обещаний...

Желание признаться, что Есее придется делать выбор самой, было острым, но он сдержался, не собираясь портить самому себе игру:

— Наследник лорда Харда.

— Главы службы безопасности Иркассии, — проявила осведомленность Амалия.

Дэймонд приподнял бровь, давая понять, что удивлен ее познаниями, но говорить вслух ничего не стал, лишь добавил:

— Идеально подходящий ей по стихиям.

— Майлорд не мог не учесть всего, — не без насмешки произнесла она. — Эта встреча... Вы хотели мне что-то сказать?

— Тебе пора выпить, — вместо ответа, достал он флакон. Вино, смешанное с несколькими каплями его крови. — Мои лекари ищут возможность обратить болезнь вспять, но пока этого не произошло...

— Кого ты обманываешь?! — вырвав флакон из его рук, не без горечи воскликнула она. — От песчаной лихорадки...

Он мог взять ее силой. Здесь. Сейчас.

По большому счету ему было все равно, какие чувства она испытывала, испытывает или будет испытывать к нему. Ему было даже все равно, будет ли любить ребенка, который станет ее спасением. Но...

— Если тебя не устраивает мое присутствия, выпей и я уйду, — с вызывающим удовлетворение спокойствием произнес Дэймонд, продолжая равнодушно смотреть на стоявшую напротив женщину.

Взъерошенную, до краев напитанную яростью, которую вызывал...

Амалия не заставила себя ждать. Не поморщившись от брезгливости — она не первая и не последняя, кто столь бурно реагировал на кровь демонов, выпила содержимое флакона. Слизнула оставшуюся на губах каплю.

— Я приду утром. Если что-то понадобится, твоя охрана знает, где меня найти.

Он мог взять ее силой. Он мог назвать покладистость ценой благополучия ее дочери.

Он мог, но предпочитал, чтобы она пришла к нему сама. Не по воле — по желанию, в котором уже не будет ни его, ни ее прошлого.

Ничто так не отвлекает от сентиментальности, как государственные дела.

Дэймонд еще раз прошелся взглядом по донесению командира дозоров, в чьи обязанности входила охрана границы человеческих земель от нечисти.

И ведь ничего нового...

Между строк чувствовалась подспудная тревога, словно чутье уже вопило об опасности, а глаз все еще не замечал ее приближения.

Сделав пометку отправить в дозор кого-нибудь из гвардии, чтобы посмотрели свежим взглядом, отложил донесение в стопку, в которую убирал требующие его внимания документы. Потом посмотрел на часы...

Стрелка сдвинулась.

— Майлорд, — вошел в кабинет секретарь, — лорды дожидаются вас в малом зале.

— Это — хорошо, — задумчиво протянул Дэймонд, вставая из-за стола. Сбросив на бумаги заклинание защиты, подошел к секретарю, который уже держал его камзол. — Явились все?

— Кроме лорда Варклоу, — помогая, ответил тот.

— Что и не удивительно, — кивнул Дэймонд. — От моего имени отправьте ему приглашение. Скажем, на послезавтра. На обед.

— Как прикажет майлорд, — отступив, склонился секретарь. — Я могу сказать?

— Да, — поправляя ножны, коротко бросил Дэймонд.

— Мне кажется, майлорду лучше самому посетить замок Варклоу. Без предупреждения.

— Подробней! — холодно прищурившись, потребовал Дэймонд.

— Говорят, что после смерти леди Варклоу, лорд... — секретарь замолчал, подыскивая правильное слово, но, заметив нетерпеливый взгляд майлорда, тут же продолжил: — Слышал я, одна из девиц, что была при леди, хвасталась, что сумела прибрать лорда к рукам. Есть у меня опасение, что без запрещенных умений там никак не обошлось.

— Ты же с Варклоу в родстве?

— Именно так, майлорд, — склонил секретарь голову. — Не близком — дальнем, но...

— Я тебя услышал, — оборвал его Дэймонд, откладывая в памяти, что на эту тему стоит переговорить с лордом Хардом, занимавшим в Совете пост главы безопасности.

И хотя это было, в общем-то, не по его ведомству...

Когда дело касалось древних родов, владеющих секретами стихий, любая мелочь могла затронуть вопросы безопасности.

Разговор с секретарем не испортил ему настроения — не девица, чтобы из-за проблем хмуриться, но неприятное впечатление оставил. Не любил Дэймонд, когда где-то что-то происходило без его ведома.

Потому и в малый зал вошел стремительно, порывистыми движениями усмиряя всколыхнувшийся гнев. Уж перед кем — перед кем, а перед родом Варклоу он был в неоплатном долгу.

— Майлорд! — первым поднялся со своего места Ингвар. Склонил голову.

— Майлорд, — слаженно повторили за начальником охраны остальные.