Корр - странник

Тут же ближайшие ветви дикого кустарника начали трястись и содрогаться, будто изнутри кто-то бился, пытаясь их раздвинуть. И верно, вся эта спутанная масса листвы неожиданно, с треском и шелестом, раздалась, словно раскрылись колючие створки ворот и оттуда....

— Я согласна! — девушка, увешанная с ног до головы колючками и репейником, вышла на поляну. — Более того, каждому из вас, за мое спасение, я подарю по двадцать фиренов*.

(* Фирены — название серебреных монет с изображением Короля Джарольда V в светлом королевстве Гавардания.)

— Сорок полновесных королевских монет! — Эксил даже приподнялся с земли. В его глазах заблестело воображаемое серебро. Он лукаво подмигнул молчаливому богатырю. — На эту сумму можно купить новую харчевню!

— Но! — щедрая беглянка многозначительно задрала кверху свой небольшой носик. Чуть выставила вперед ногу, деловито подперла бока руками.

— Вы обязаны слушаться меня и почитать как высокородную даму. И тогда я, ваша госпожа — светлая графиня Ёшкарлунна Завельская, так и быть скажу всем, что вы благородные мисиры, которые проявив мужество и героизм, презирая опасности, вдвоём, спасли меня от злых и коварных разбойников. Не щадя живота своего уберегли от мерзких чудовищ и тварей. И с радостью, после тяжелой кровопролитной битвы, согласились сопроводить домой к моим опекунам.

Эксил самодовольно кивнул напарнику, с радостью потер ладони. Подстроенная ловушка захлопнулась. Голодная, набегавшаяся по лесу пташка, следуя за приманкой, на вкусный запах жаркого, попалась в расставленную клетку.

— Госпожа графиня, а что за птица прыгает у вас на верёвочке? — вместо согласия на условие беглянки, притворно восхищенно произнес коротышка, указывая на небольшую чуть розоватую размером с кулак птаху.

— Мышь летучая? — он величаво развел по сторонам руками и как подобает новому слуге, изогнулся в поклоне, ожидая ответа.

— Сам ты,... летучая! — строптиво произнесло Их Новоявленное Сиятельство, величественно присаживаясь к костру.

Она быстро сняла вертел с углей, с силой полоснула острием кинжала, отсекая румяную ножку поросенка.

— Это мой новый ручной зверёк — дракончик. У него очень редкое и красивое имя, Дракошик.

— Восхитительно! Остроумно и необычно! — продолжил лебезить новоявленный лакей. — Никогда бы не догадался, что можно дать дракону такое необычное имя!

— Только пока я его ловила, случайно поломала крыло, — прожевав кусок мяса, добавила беглянка. — И чуть отдавила ножку. И-и-и... вроде совсем немного оторвала от хвоста. А так, он почти целый и такой миленький!

— Смотрите! — она взяла "бедное" животное в руки и, жамкая его словно щенка, крепко стиснула. — Ну, просто ути-пути какой очаровашка. Ни у кого нет драконов — а у меня... — будет!

— Кстати, — "мать драконов" грозно насупила брови. — Когда приедем домой, напомните мне, чтобы я выдала вам ещё по пять фиренов. За победу над отцом-драконом.

— А почему по пять, Ваше Сиятельство? — недовольно возмутился Эксил. Он активно включился в игру взбалмошной беглянки. — Поединок с драконом стоит гораздо дороже! Это сколько трудов и сил мы должны были приложить, чтобы завалить дракона. Один только Корр бился с чудовищем семь дней и восемь ночей: Затупил два меча. Сломал три копья. Испортил шесть боевых топоров. А я так, вообще...

— Обойдетесь пятью фиренами, — безапелляционно заявила освобожденная из неволи "принцесса". — Всем скажем, что побежденный дракон был старым и больным. А ещё маленьким! Разве не видите: Дракошик не велик ростом... Значит и родители у него были небольшими.

— А вдруг он вырастит? — не унимался бывший кухарь.

— Не спорь со мной! — девушка в очередной раз "миролюбиво" сдавила маленькое тельце рептилии.

— Пять монет, и не одной больше!

— Хрр...хырр... хырр, — умоляюще жалобно задыхаясь, просипел дракончик, высунув светло коричневый язычок из осипшего рта. Он задрыгал больной лапкой, пытаясь освободить её от привязанной верёвки. Кому-то даже показалось, что глазки бусинки бедного пресмыкающегося наполнились горькими слёзками от боли.

Солнце, равнодушное ко всем этим бесчинствам, тем временем всё ниже опускалось к лесу, окрашивая облака в ярко-розовую и лиловую расцветку.

Глава 4.

Главная площадь светлого королевства Гавардании была заполнена до отказа шумной толпой и напоминала встревоженный людской муравейник. По устоявшейся за последние годы традиции, в день летнего солнцестояния его Величество светлый Король Джарольд V проводил большой рыцарский турнир. Нарядные горожане и почетные гости с самой ночи выходили на улицы столицы Мадраза, собирались на площади у Королевского дворца. Люди, ожидая захватывающего зрелища, заранее занимали лучшие места у ристалища.

Для участия в Турнире со всех уголков светлого королевства в столицу были приглашены именитые рыцари и знаменитые герои. В награду победителю был обещан серебреный венок, который давал право на получение особых королевских милостей — титулов и поместий, а кроме того, призом служил великолепный конь из Королевских конюшен и полный боевой доспех из позолоченной стали удивительно тонкой работы. Как всегда по окончанию турнира, в честь победителя, были запланированы бесчисленные балы, охоты, пиры и другие увеселения которые, сменяя друг друга, должны были продолжаться в течение последующих двух недель.

Супруга монарха — светлая королева Басстия, не меньше своего старого мужа обожала подобные торжества. Вид сражающихся рыцарей, лязг оружия, предсмертные крики раненых и хрип лошадей наполняли восторгом её юное горячее сердце, будоражили кровь, и она часто сожалела, что не родилась мужчиной — так хотелось ей самой сесть на коня и принять участие в этой кровавой забаве! Нередко случалось, что победитель, помимо королевской награды, получал бонусом и ещё один драгоценный приз от молодой королевы — ночь страстной любви. И герои, удостоившиеся подобного вознаграждения, на следующий год снова рвались в бой, чтобы опять заслужить её высокую награду.

Решительно отдернув тяжелую, расшитую золотом портьеру, Басстия вышла на широкий балкон дворца. Она была изумительно хороша в своем сияющем наряде и прекрасно это осознавала. Широкое от самой груди платье из зеленого бархата столь густо усыпали драгоценные камни и покрывало золотое шитье, что оно почти не гнулось при ходьбе. Мягкая шапочка из золотой парчи прошитая серебряными нитями обрамляла румяное, словно умытое свежей утренней росой лицо: Большие зелёные глаза с длинными темными ресницами, точеный лоб и прямой носик, подбородок с маленькой ямочкой, миловидные щёчки...

Как и в прошлые годы, при появлении королевы, со всех сторон площади раздались восхищенные охи, ахи, восторженный шепот придворного окружения и слуг.

Муж в золотом обруче короны, украшенной бриллиантами и самоцветами, довольно хмыкнул, задрал нос, забурчал что-то бравадное. Повышенное внимание окружающих к его супруге приятно волновало старую королевскую кровь.

Народ, плотным кольцом окруживший площадь, жадно любовался сверкающими нарядами короля и королевы, а также роскошными одеждами придворных. В ярких лучах солнца сверкала позолота доспехов участников турнира, трепетали на ветру цветные вымпелы и ленты, слышался звон оружия и ржание лошадей.

Оглушительно взвыли трубы. Зрители встретил появление герольда приветственными криками, в воздух полетели шапки, шляпы, заранее порванные мелкие кусочки разноцветной бумаги. Звонкий голос глашатаго громко зазвучал над площадью, зачитывая правила Турнира:

— Пожелавшие принять участие в поединках, объявляют свое имя, род, звание, и получают золотой медальон с королевским символом.

— Медальоны кладутся в серебряную чашу для жеребьевки.

— Участники по жребию делятся на пары и бьются до полной победы.

— Бойцы сражаются боевым оружием: копьями, мечами, кинжалами до тех пор, пока не побьют противника, повалив его наземь.

— Всякий, добивающийся победы бесчестным путем, несет на себе проклятие Светлых Богов.

— Участник может признать себя побежденным, тогда поединок завершиться.

— Победившие, вновь делятся на пары, и сражаются между собой до победы.

— Победителем турнира становиться тот, кто одолеет всех претендентов в честном бою.

— Никто не скажет, что не слышал правил Турнира!

— Да будет с нами благословение Светлых Богов и светлого короля Гавардании Джарольда V!

"Интересно, кто на этот раз добьется победы?" — юная правительница тихо, подобно кошке, заурчала про себя, вспомнив предыдущего победителя, столь неукротимого в бою и такого же ненасытного и искушенного в любви. В прошлый раз, уединившись в глубине леса, в одном из многочисленных охотничьих домиков, пока король и все его гости пропадали в диких чащобах, загоняя не то диких свиней, не то горных оленей, не то ещё каких "рогатых медведей", они провели несколько безумных ночей, истязая себя до безумия любовными утехами.

"Умм", — яркие воспоминания стали будоражить светлую голову впечатлительной особы. Её полноватые губы были чувственно полуоткрыты, и чуть высунутый язычок медленно прохаживался то вправо, то влево, лишний раз, облизывая ослепительно белые зеркальца верхних зубов.

— На поединок вызываются, — над ристалищем раздался голос глашатаго, приглашая первую пару на бой...

— Благородный рыцарь, герцог Мэннор из Хранора! Знак Ветра!

— Благородный рыцарь, барон Гаррсайн из Вупеля! Знак Тучи!

— Дорогая! — венценосный супруг, выпив бокал игристого вина, обратился к своей обожаемой молодой жене. — Как думаешь, кто победит в этой паре? Барон или герцог? Они оба достойны победы. Третий раз съезжаются в схватке и только ломают копья. Хотя мне кажется, что всё-таки победа будет за герцогом, он старый вояка и мой давний любимиц, да и опыта в поединках у него будет поболее.

— Ах, милый! Я даже не знаю, — ответило белокурое создание, в экстазе заломив руки.

Она скользнула заинтересованным взглядом по тучной, молодой фигуре барона Гаррсайна, по его широкой груди, которую прикрывала начищенная до блеска кираса. На мгновение представила всадника без этого дурацкого железа и ненужной одежды — то есть совсем нагишом: "Ах, Он такой рослый, с плечами, как у быка, с мощными ногами подобно карням дерева. Скорее всего, грубый, неотёсанный чурбан! Никаких манер! Дикий и необузданный самец, хам и развратник. Его руки, если захотят, могут легко раздавить женщину. А могут, и-и-и...".

Лицо Басстии вспыхнуло густым румянцем, глаза потемнели. Кровь, закипев, забилась горячими толчками в кончиках пальцев и окрасила румянцем бледные щеки. И она тут же выбрала победителя поединка. (А возможно и всего Турнира).

— По мне так и тот и другой хороши и достойны победы, — нежно защебетала юная обманщица. — Но раз ты печёшься за герцога Мэннора. То и я буду переживать... только за него! Ведь я всегда поддерживаю тебя!, даже в мыслях! О, мой любимый и ненаглядный повелитель!

Счастливый семьянин вновь улыбнулся и довольно покачал головой: "А всё-таки, какая она у меня чудесная!!!"

Завыли трубы, распаленные затянувшимся ожиданием рыцари, заняли места на своих полях и замерли, ожидая сигнала к началу поединка.

Король медлил, словно испытывая терпение зрителей и создавая театральный ажиотаж, но вот рука монарха с платком поднялась и резко опустилась вниз. Трубы коротко протрубили сигнал "К бою". И тут же поле битвы огласилось ржанием коней, шумом публики, трепетанием флагов.

Всадники подняв коней на дыбы, бросились навстречу друг другу.

Джарольд V сидел в высоком кресле как на иголках: Он привставал, перегибался через барьер, негромко вскрикивал... — Давай Мэннор, давай, сотня демонов тебя задери!

Кони, хрипя и роняя с губ пену, бежали всё быстрее и быстрее. Доспехи воинов с каждым шагом наливались тяжестью. Казалось, два железных смерча несутся по площади, чтобы, столкнуться в смертельной схватке.

Басстия прищурила глаза, погрузилась в приятные ощущения: ей казалось, что она всем своим существом сливается с бароном отмеченным знаком "Тучи": Что это её могучие руки несут тяжёлое копье, что это её сильные ноги сжимают крутые бока боевого коня, и направляют его в сторону ненавистного противника. Мощные мускулы поединщика взбугрились, надулись синие канаты вен, кости захрустели от поистине нечеловеческого усилия. Горячий пот предательской струйкой потёк по липкой спине.

В момент рокового удара, чертовка сверкнула глазами и игриво отмахнулась рукой от паутинки, пролетающей мимо лица.

В тот же миг в щит соперника красавца барона обрушился сокрушительный удар копья. Удар внезапно окаменевшей палки с железным наконечником был настолько силен, что развернул коня вместе с наездником и повалил обоих на землю.

Мэннор, с трудом, шатаясь, поднялся на ноги и, прихрамывая, попытался вытащить меч. Из последних сил он сделал несколько шагов навстречу барону, после чего потеряв сознание, окончательно упал на землю, громыхая доспехами, словно куча ржавых железяк.

— У-у-у-у, — довольная публика, приплясывала и вопила, всячески выражая свой восторг победителю.

— Эх, прр-ах и смрр-ад, — обижено заскрипел зубами властелин Гавардании.

— Ах, — закатив зеленые глазки, мягко произнесла расстроенная супруга и томно посмотрела на свое венценосное божество сквозь густые ресницы.

Внезапная боль, словно железным обручем сжала виски королевы, стала давить на лоб, туманить глаза. Она медленно поднялась с кресла.

— Милый, я сильно расстроилась из-за падения герцога. Пожалуй, я выйду ненадолго, приведу себя в порядок и вернусь.

Заперев дверь изнутри длинного холла, Басстия быстрыми шагами вошла в спальню, подошла к резной деревянной панели возле огромной кровати. Легко повернула скрытую ручку, почти незаметную среди пышных занавесей и балдахина.

Очнулись и еле слышно заработали скрытые механизмы. Часть стены медленно отодвинулась, открывая глубокое пространство под полом. С боку выдвинулись винтовая лестница ведущая вниз. Королева спустилась в небольшую потаенную комнату. Стена бесшумно встала на место, оставив женщину одну в абсолютной темноте.

Звонкий щелчок пальцами разбудил тишину подземелья. Звук получился такой, будто ломается высохшая ветка или, возможно, сухая кость.

Слева от колдуньи затеплилась сверкающая точка, зеленая внутри и алая по краям. Потом ещё одна справа, через мгновение несколько лазурно-розовых светлячков засияло впереди, они начали двигаться, кружиться, водить хоровод. Вскоре Басстия была окружена пляшущими в безумном танце огоньками. Понемногу они росли, увеличивались, становились ярче. Комната озарилась мутно-зелеными отблесками беснующегося огня и стала наполняться тихими звуками, напоминающих шипение огромных змей ползущих извиваясь по шершавому песку.

Женщина смахнула с головы шапочку, начала медленно вытаскивать из прически драгоценные гребни и заколки. В темноте противно зазвучал скрипучий голос древних заклятий: Страшные, грубые звуки складывались в непонятные, жуткие слова.