— Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и ещё раз деньги, — именно этой знаменитой фразой Олег продолжил совещание, — тех денег, что мы имеем, вряд ли хватит на то, чтобы добраться до Сахалина. Ну а про то, чтобы на них вести войну, не стоит и разговоры вести. Но и то, что имеем, зря тратить не стоит. Поэтому я назначаю казначеем нашего отряда Ольгу. Вся отрядная касса будет у неё. У кого то есть иное предложение? Нет? Значит, прошу любить и жаловать нашего начфина.

Иных мнений ни у кого не возникло. Не стала возражать и Ольга. А чего тут ломаться? Именно она, как опытный бухгалтер, лучше всех подходила на эту роль. Приняв шкатулку с деньгами, она трижды эти деньги пересчитала, а затем, закрыв шкатулку задала вопрос:

— Командир, а сколько вообще нам потребуется денег на эту войну?

Думал Олег не очень долго. Всё-таки быстро считать в уме топографу приходится часто.

— Сейчас прикину. Примерно конечно. Боевые действия длились восемнадцать месяцев. Наши задействовали тысяч семьсот человек. Потрачено на войну два с половиной миллиарда золотых рублей. Значит на одного человека тратилось примерно 198 рублей в месяц. Боевые действия на Сахалине — это два месяца времени. Численный состав гарнизона острова — порядка пять тысяч человек. Значит, нам требуется где то в районе двух миллионов рублей золотом.

— Так мало? — удивилась Нинка.

— Ниночка! Лапочка! У тебя есть такая сумма? — издевательским тоном задал вопрос Павел, — если есть, то сдай Ольге на хранение!

— Кстати командир, — вмешался в разговор Эдик, — нам действительно столько нужно? А как-нибудь без них не выйдет?

— Не выйдет. И это только на сами боевые действия. А ещё нужно изучить и подготовить к войне театр боевых действий. Это тоже затраты. И немалые.

— А что мы на своём острове не знаем? — опять влезла Нинка.

— Ничего мы Ниночка толком не знаем, — пустился в объяснения командир, — ты не забыла про то, что у японцев карты местности были гораздо точнее наших? Я например про это прекрасно помню. Как и про то, что в одиночку мне остров не отснять ни в какие сроки. Тут целую роту нужно задействовать. Роту, которую нужно снабжать всем необходимым. А для съёмки береговой черты и закладки пунктов Лапласа, нам нужно подходящее плавсредство с экипажем и нормальным штурманом. И это только наши начальные действия на самом острове.

Да, историю родного края здесь помнили все. В частности помнили о том, что японские войска сравнительно легко совершали обходные маневры именно благодаря наличию точных топографических карт. Зато наши войска имели смутное представление о той местности, на которых велись боевые действия и часто оказывались в ловушке. Поэтому довод командира сочли весомым. Правда, возник вопрос: откуда командир возьмет эту самую роту и что он будет с ней делать, когда она выполнит поставленную задачу?

— Откуда я её возьму — сложный вопрос. Мысли есть конечно, но на этом пока не стоит зацикливаться. Ну а что с ней в дальнейшем делать? Сами судите: рота топографов — это минимум десять групп людей, прекрасно изучивших местность во время её съёмки. В дальнейшем — проводники и разведчики.

Спорить никто не стал и на том совещание закончилось. Началась жизнь. Женщины были отправлены в направлении кухни, с заданием всё там осмотреть и приготовить что-нибудь поесть на всю кампанию. Ну а остальная часть отряда получила простую и ясную задачу: изучить имеющийся план Петербурга. Что касается приема пищи, то тут женщины провозились заметно дольше, чем следовало и сесть за стол удалось лишь тогда, когда за окном уже стемнело. Правда, ужин был съедобным и жалоб в адрес стряпух не последовало. Что на ужин? Да обычная гречневая каша и чай.

3. "Ну, что тебе сказать про Сахалин?"

Была раньше популярной песня, которая начиналась именно такими словами. Глупая песня. Хоть и писали её известные всей стране люди, и исполняли её певцы не последнего разбора, но всё равно слова в ней глупые. Взять хотя бы эти:

"На острове нормальная погода".

Вопрос, который просится на язык: какую погоду Михаил Танич счёл нормальной? У нас ведь про человека, имеющего переменчивый, непостоянный характер, говорят, что он как сахалинская погода. А она на дню может десять раз перемениться. Яркий солнечный день внезапно может стать дождливым. Тихое безветрие может смениться сильным ураганом. Бодрящий морозец внезапно сменится оттепелью. Утром обуваешь валенки, а после обеда тебе понадобились резиновые сапоги. А бывает и наоборот.

Правда, погода бывает не только переменчивой, но и затяжной. Снегопады, ливни, палящий зной... Это тоже бывает. А иногда приходит тайфун. И это тоже для Сахалина нормально. Особенно если учесть, что во время тайфуна могут разбушеваться сразу полтора десятка стихий. Там, где я жил, такого не было, а в соседнем районе было. Но и того, что нам досталось, хватит для создания сильного впечатления.

Как вам сочетание тропического ливня с ураганным ветром? И все это творится в течении недели. Реки, которые до этого курица вброд переходила, внезапно становятся настолько полноводными, что в них можно загонять портовый буксир. А на размокших склонах сопок может сформироваться селевой поток. Страшная вещь между прочим. Видел я, во что он превращал железнодорожные пути. Стальные рельсы не просто гнутся, они скручиваются в затейливые кружева. И это только лето. А ведь есть ещё и зима. Зима тоже не сахар. Сочетание обильных снегопадов, сырого воздуха и сильного ветра тоже малоприятное дело.

В общем, писать про сахалинский климат можно много. А жить в нем не все согласятся. Даже сибирякам, этому эталону природной закалки и выносливости, наш климат не по душе. Вот у них в Сибири — это да! И лето настоящее, и зима толковая, и вообще, сущий рай на Земле! И если не слушать тех дураков, что пугают честной народ сибирскими ужасами, то лучше Сибири нет ничего лучше! Меня это не удивляет, ибо каждый кулик своё болото обязательно похвалит, а чужим болотом пугать будет. Сахалином же людей пугали издавна.

Глухой, неведомой тайгою,

Сибирской дальней стороной

Бежал бродяга с Сахалина

Звериной узкою тропой.

Тут даже не обсуждается, от чего такого этот бродяга бежал аж через всю Сибирь. Слушателям и так ясно, что такой забег возможен лишь от самого ужасного ужаса. Не только народные певцы "прославляли" наш остров. Антон Павлович Чехов тоже на этом поприще отличился. Его "Остров Сахалин" произвёл на читающую публику настолько сильное впечатление, что она и век спустя считала мой родной остров одним из ужасных мест на Земле.

И всё таки кулику есть за что хвалить своё болото. Не только потому, что оно родное. Его хвалят ещё за ту красоту, которой никогда не будут обладать болота ближних и дальних соседей.

Разве не красив утренний восход солнца, который каждый день наблюдают жители Охотского побережья Сахалина? Но столь же прекрасен и тот закат, что видят живущие на берегу Татарского залива. В это время море и небо воистину прекрасны и неповторимы. При восходе, вода и воздух меняют свой окрас с угольно-черного на темно-синий, Затем сумерки пробивает первый золотисто-розовый лучик солнца. Оно встаёт в утренней тишине прямо из воды и выглядит как багровый шар. На него в это время можно смотреть не прищуривая глаз. И оно выглядит таким огромным! Иногда кажется, что до него близко, рукой подать. Эту иллюзию поддерживает проложенная по поверхности моря ярко-красная дорожка, идущая от солнца прямо к тебе. А солнце поднимается всё выше и выше, постепенно превращаясь из багрового шара в привычную всем нам ярко-желтую звезду, на которую больно смотреть без светофильтров. При заходе всё происходит строго наоборот. Солнце не просто скрывается за окоёмом, оно при этом постепенно гаснет. А ещё оно творит на водной глади точно такую же алую дорожку. Но если при восходе она была путём к тебе, то при заходе она идёт от тебя, туда, где на западном берегу Татарского пролива начинается страна, о которой ты слышал с самого раннего детства от взрослых людей. Страна эта носит название Материк.

А кроме солнца есть море, небо и сама земля острова. Цвет неба — это чаще всего отражение свечения морской воды. Если погода хмурая, то море имеет тёмно-серый цвет. В холодное время года мы именно таким его и наблюдаем. Но бывают и ясные солнечные дни, которые красят небо и море в разные цвета: синий, голубой или лазурный. Редко, но можно увидеть белое море и небо послушно отразит и этот цвет. Столь же редко можно увидеть багровое море и розовое небо. Такие моменты нужно специально ловить. Не каждый год подобное увидишь, а если увидишь, то рождается ощущение, что ты попал на совершенно иную планету, а до Земли тебе лететь и лететь. А потом переводишь взгляд под ноги и понимаешь: ты пока что ещё на Земле. Вот она: темно-серый песок пляжа под ногами, укатанный приливами до ровности асфальтового покрытия. Переводишь взгляд дальше и видишь не укатанный, а уже рыхлый песок пляжа, чья протяженность вдоль берега может составить десятки километров. И пляж этот как правило окаймлён зарослями шиповника. А дальше начинаются крутые склоны сопок. Сахалин — это горная по сути дела страна, жители которой не считают себя горцами. Честно говоря, нигде на Земле горцы в горах не живут. Их поселения расположены там, где есть пригодная для распашки земля. Это как правило подножье гор или горные долины. Или распадки, как их у нас называют. Во всём обитаемом мире, горы являются безлюдными и лишь время от времени безлюдье нарушают пастухи или охотники. Именно последних и стоит считать настоящими горцами. У прочих людей в горах никаких дел не находится. Так, изредка посещают их, когда приходит время сбора лесных даров. А здесь есть что собирать. Например — черемшу в конце весны или в самом начале лета. Позже, она становится несъедобной, а пока сезон, целые семьи ползают по крутым склонам сопок, чтобы запастись этим продуктом. Конечно же, не забываем грибы и ягоды. Какие? А такие же, что и в землях коренной России. Но есть и своё, родное. Чего нет в других местах. Например — клоповка. Эта ярко-красная ягода формой похожая на голубику, растет на безлесных склонах сопок и потому собирать её — мучение для непривычного к этому делу человека. Мучение состоит в том, что не всякий человек правильно ходит по крутым склонам. Привычный большинству уроженцев равнин широкий равнинный шаг тут не подходит. Ходить нужно так, как делают это лыжники — ставить стопу "ёлочкой" или "лесенкой". И короче шаг товарищи, иначе через сто метров пути собьёте дыхание! Именно равнинный шаг выдаёт недавнего переселенца. Местные с соплячьего возраста ходят правильно. Но мучения при сборе клоповки стоят той пользы, которую получает человек. Сок клоповки — истинное спасение для того, у кого скачет давление. А этим мучаются при наших погодах большинство приезжих, особенно когда доживут до почтенного возраста. Вот тут и выручает их сок клоповки, который смело можно добавить в водочку. Есть на свете немало трав и ягод, способных повысить или понизить давление. Но клоповка его выравнивает, не особенно интересуясь тем гипертоник ты или гипотоник.

Хождение по лесу — та ещё наука. Где попало не пройдёшь. Как ни крути, но окружает тебя не просто лес, а горная тайга. Хвойные леса обычно легко проходимы, но не в этом случае. Мусонный климат штука интересная и к результатам приводит порою забавным.

"В краю, где спорят вьюги и ветра" — в этом песня ничуть не обманывает слушателя, вполне комфортно чувствуют себя растения, характерные для субтропиков. Магнолия конечно встречается, но редко и не везде. Зато лианы свисающие с деревьев не редкость. Впрочем, изображать Тарзана, используя их вместо веревки, не выйдет. Они хрупкие и цепляются за дерево не крепко. Зато заросли бамбука — это нечто. Бамбук покрывает как травянистые склоны, так и таёжное пространство. И это не тот бамбук, который годится для изготовления удочки. Вдвое тоньше женского мизинца и едва ростом с пятилетнего ребенка, он растёт настолько густо, что прекрасно скрывает поваленные ветром деревья. Идти вне тропы — только ноги зря ломать. Иногда в буквальном смысле. Так что не стоит сворачивать с тропы. Кстати, а кем эти тропы проложены, если человек тут редкий гость? Как и везде, лесная транспортная система создана дикими зверьми. А они бывают всякими. В том числе такими, встреча с которыми опасна. Кто является настоящим хозяином этих мест, вы и без меня догадались. И очень нежелательно с ним повстречаться на узкой тропе. А тропы тут узкие и быстро бежать можно только по ним.

Но медведь не всегда балует людей своим присутствием. Говорят, что и тигров люди видели. Но это под сомнением. Если они и забредали к нам с материка, то недолго жили. Не потому, что есть нечего. Просто большой популяции не выйдет и они быстро выродятся. Да и косолапый прокурор не потерпит второго хозяина на своей делянке. А уж как люди накинутся на бедную кошку! Думаете, забоятся? Ага! Как же! Они ещё жалеть будут, что с тигра не выйдет семь шкур содрать.

Вот что хорошо, так это отсутствие волков. Глубокие сугробы не позволяют им у нас успешно охотиться зимой. С голоду ноги протянешь, если сдуру сунешься. Вот они носа к нам и не кажут. Хотя могли бы. По льду пролива Невельского пройти на остров они могут. А девять километров пути, для волка сущий пустяк.

Ну да ладно про сопки. Не они человека кормят. Самые кормные места — в распадках. Распадок — это прежде всего долина, в которой обычно течёт быстрая горная речка с прозрачной и чистой водой. Как правило это нерестовая речка. И пойма реки более богата на растительность, нежели сопки. И ту вас ожидает ещё одна экзотика — гигантизм растений. Чем он вызван, сказать трудно, но он есть. Двухметровой высоты кислица — прекрасный корм для коровы. Приходит время и начинается заготовка её на силос. Веселое это было занятие. Целые автоколонны трудового люда, мобилизованные властями, выезжали по субботам на заготовку силоса. Косить кислицу не трудно. Собирать скошенную тоже. Никакой каторги в этом не чувствуешь. Как правило, народ приходит не с пустыми руками и казенная обязаловка заканчивается весёлым пикником. В таких поездках много чего забавного происходит, о чём местным сказителям не стыдно и внукам поведать.

Помимо кислицы есть и гигантские лопухи, высота которых порою достигает метров четырёх. А из листа такого лопуха при нужде можно смастерить на скорую руку мини-юбку даже для полноватой женщины. А медвежья дудка, достигающая порою высоты шести метров. На верхушку такой травы я ещё в десятилетнем возрасте забирался как по дереву. Правда и падать приходилось, если она подламывалась под твоим весом.

Природные красоты можно описывать бесконечно и всё-равно всего не расскажешь. Поэтому перейдём к рассказу о людях. Судить о них по книге А.П. Чехова не стоит. Он был у нас во времена унылые и людей видел совершенно не тех, которые пришли на остров позже. А ведь в людях вся суть.