8. Лабиринт

— Уходи.

Никогда не предполагал, что эта форма умеет говорить.

Джиллиан наконец поднял голову, уставившись на меня абсолютно черными, как и у всех ашео, глазами, и медленно кивнул, и я отступил на шаг. Предложение имело смысл. Двоих мне не вытянуть. Даже одного Матиаса. Но в одиночестве я смогу уйти. Доберусь до барьера, перейду его пешком, и дальше. А этот темный маг и заарн выиграют время и задержат погоню. Пожертвуют собой ради меня. Мои прекрасные игровые фишки.

Падение вовсе не было полетом, но оно почти похоже на обретение свободы.

Рийшен шел между камней — но он вряд ли мог спрятаться и вряд ли боялся.

— Он был прав, — заклятие ударило в то место, где я только что стоял; но я уже скользнул в искажение, выдохнув противнику в затылок: — Рийшен. Вы оказались слабым звеном.

Круговой удар подрубил деревья и ушел в пустоту.

— Светленький? — маг остановился, с любопытством покрутив головой. — Кружишь, чтобы отвести нас от своих приятелей?

Нас разделяли валуны и редкие сосны на песчаных дюнах. Я видел Рийшена, и он видел меня, но не торопился нападать. Должно быть, понимал, что не попадет по такой юркой цели. Приходилось признать: Рийшен проницателен.

— Если бы мог давно бы отсюда свалил. Значит, не можешь их вытащить, — сделал вывод темный. Боевая цепь спокойно улеглась у его ног. Вряд ли он планировал меня убить, скорее, оглушить — по крайней мере, на данный момент. — А мы их скоро найдем. Предлагаю простую сделку: ты сдаешься, и я оставляю их в живых. Мне они не нужны.

Как нормальный человек, я должен был отказаться. Как любой нормальный человек, обладающий здоровым эгоизмом, я должен был быть далеко отсюда. Но мы оба знали, каковы правила игры для светлых. И для темных.

— Вы ошиблись, Рийшен. Вы были правы.

— Чего? — Рийшен был заинтересован; он ждал, что еще скажет этот жалкий светленький. Или дожидался, когда я потеряю бдительность и окажусь на расстоянии удара. Рийшен не мог рисковать, и должен был оглушить меня, прежде чем ловить.

— Светлый, который не проходил второе посвящение, — я с легкой растерянностью посмотрел на ладони. — Я даже магом не являюсь... Смешно. Как я могу быть хорошим учеником?

Глупец тот, кто распускает язык во время боя; но не меньший глупец тот, кто слушает. Боевая цепь раздраженно прошуршала по песку, поймав пустоту; я переместился всего на несколько шагов ближе и добавил:

— Но он говорит, что у меня просто не хватает опыта. Должен ли я пройти второе посвящение, как подобает темному магу?

— Что ты несешь?!

Теперь я был на прямой линии — но он не атаковал. Я сделал еще шажок и расстроенно поднял взгляд:

— Он обещал мне подходящую добычу. А первая добыча не должна быть слишком серьезной. Понимаете, Рийшен, мне же нужно тренироваться. На ком-то.

И я оказался рядом — на расстоянии удара, который Рийшен пропустил. Светлые лгут. Темные лгут. Это общее для всех.

Как сказал Лоэрин Гефаро? Я выздоравливаю? Я боялся, что не сумею вытащить Рийшена в искажение, но мы успели разделить немало эмоций, чтобы я сумел его поймать. Людей связывает множество нитей, и нити не обязаны быть хорошими. Нет, вовсе нет.

Я почти не боялся, что провалюсь в Заарней — если мне суждено провалиться в Хсаа"Р"Нэа и попасть в руки его Лордов, это лучше, чем попасть к темным. В плену я побывал, и никто так и не пришел меня спасать. Но я же не темный магистр, чтобы меня спасали.

Вода в озере теплее не стала. Я с радостью отпустил темного и рванулся наверх, на берег, прижался к мокрым камням, царапая пальцы о ледяную корку. В теле как будто не осталось ни крохи тепла; и в бившей его крупной дрожи должен был быть страх или азарт, но я не чувствовал ничего. Рийшен вынырнул быстро и широкими гребками поплыл к берегу.

Такая мелочь, как ледяная вода, настоящего темного не убьет. Такая мелочь, как переохлаждение, раны и откат от перемещения. На первый раз. Я знаю, что такое упорство. Полгода непрерывных тренировок дара научили.

...Я уверен, что мог бы отказаться от экспериментов в любой момент. Но это было необходимо моей гильдии, и, как любой светлый, я хотел оправдать ожидания.

Ничего ужасного со мной не случилось. Я же выжил.

И теперь я знаю на практике, что топить темного мага — нудный и невероятно неэффективный способ. Будь снаружи лето, он бы сумел меня обмануть, доплыть до берега под водой, спрятаться, напасть внезапно; но зимой уже десятое погружение превратилось в борьбу на выживание. Он тратил силы на подъем, я — на перемещения, и воля темного была сильнее. Пора заканчивать все это.

Я постарался закинуть нас как можно дальше в центр озера — только бы не потерять сознание, хотя бы еще немного! Переместился на берег и, не давая себе отдохнуть, к лесной сторожке. В доме показалось жарко — тепло, прижаться к источнику тепла, не двигаться, холодно, холодно... Мертвые маги лежали на полу вместе с оружием, но я так и не решился взять ни одну боевую цепь. Хозяева артефактов мертвы, но боевые цепи капризны, они могут не подчиниться чужаку, я не уверен, что справлюсь в таком состоянии...Каждая секунда промедления давала противнику фору, и я просто схватил первое, что попало под руку.

Рийшен уже успел выбраться на берег и лежал на гальке. Приближаться к нему необходимо осторожно, в любой момент готовясь уйти в искажение; но боевик, кажется, плавал в сумеречном полубессознательном состоянии. Но он был темным, а значит, быстро приходил в себя. Еще минута, может, меньше, и он вернется в сознание. Темный в сознании — темный, способный убивать.

Колоть дрова я умел, но умел плохо. Но здесь и не требовалось мастерства.

Я бы хотел извиниться. Мне жаль, мне очень жаль, что Рийшен не может исполнить приговор. Это несправедливо — я светлый и я, наверное, слабее. Слабые умирают.

На северном берегу в самом деле красиво.

...Топор я бросил на землю, не потрудившись вытереть лезвие. Вошел в дом, переступая через тела. Поставил чайник на огонь, налил себе чаю, завернулся в теплый плед и принялся ждать.