Как-то раз на Праздник

Он улыбнулся от уха до уха, протягивая руку, чтобы крутить один из ее непослушных локонов вокруг своего указательного пальца. — Ты прекрасна, ты знала это?

Ее глаза расширились. — Прости?

— И ты говоришь, что я придурок. — Он засмеялся. — О чем ты думаешь?

Малиновый цвет окрасил ее щеки. — Ничего, что имело бы к этому отношение?

Гарри наклонился к ней, его нос мягко наткнулся на ее. — Ты знала, что ты ужасный лжец?

— Нет, нет! — Она спорила, оттесняя его назад. — Ты знаешь, что я не такая? — Это повисло в воздухе на мгновение, последствия этого... взлома в хранилище, ее ночь в Малфой-Маноре.

Глаза Гарри вспыхнули, и он резко кивнул, больше похоже на рывок головы. — Ты права, ты хороший лжец, но знаешь что? — Он наклонился ближе к ней, его губы скользнули по ее подбородку, пока его губы не коснулись раковины ее уха. — Я обученный Аврор, и твой лучший друг в одном лице. Я не только знаю все твои маленькие причуды, но они также учат нас распознавать ложь, Гермиона. Работая в Министерстве, я думаю, ты это знаешь.

Она сглотнула, застывая на месте. — Тогда откуда ты знаешь, что я вру?

Он ухмыльнулся. — Я не могу тебе сказать, тогда ты будешь знать об этом. — Гарри засмеялся, его кончики пальцев скользили по ее руке, когда кожа под ней покрывалась мурашками. — Хотя... — проведя пальцами по ее руке, через плечо, только чтобы запутать их в волосах, — я могу сделать исключение, если ты скажешь мне, о чем ты думаешь...?

Гермиона осталась неподвижной, ее глаза закрылись, когда его прикосновение медленно двинулось по открытой коже. В животе у нее скопилось знакомое тепло, и она поняла, что трусики мокрые, а складки скользкие. Он даже не снял с нее одежду, ни один предмет одежды не был брошен на пол, но это было так интимно, как она никогда не испытывала раньше. — Это глупо. — Она бормотала.

— Если я пообещаю не смеяться? — Гарри прошептал, и его пальцы завязли в ее волосах, отклонив голову назад. Она на мгновение подумала, что он собирается поцеловать ее шею, и она была уверена, что она будет готова.

Гермиона не могла решить, была ли она разочарована, когда он этого не сделал. — Это невежливо, так дразнить. — Она ахнула, сжимая его предплечья, когда она вглядывалась в него.

Гарри ответил так же мягко, — врать невежливо.

— Я... — Гермиона умолкла, задаваясь вопросом, не забудет ли он все об этом, если она наклонится вперед и прижмется к его губам. — Я размышляла, были ли слухи о тебе правда. Твоя репутация опережает тебя. — Она смотрела на свои руки, не жалея смотреть в глаза, когда он неизбежно хмыкнул.

Он приподнял ее голову, сдвинув костяшки под подбородок. — Ты бы объяснила этот ход мыслей? — В возмущенном раздражении она выпустила его, он бросил фразу, — Я не ищу тебя, чтобы погладить мое эго.

— О? — Гермиона выгнула бровь. — Тогда ты предпочитаешь, чтобы я погладила что-то еще?

Он фыркнул. — Ну, я бы не жаловался, но я имел в виду, что не понял.

Гермиона вздохнула. — Ты не слышал их? — Было молчание, а потом он покачал головой. "Логично", она сказала, — О-о! — Останавливаясь, когда она решала, что сказать, потом продолжила. — Ну, они любят говорить, что ты мастер поцелуев, а также любовник.

Гарри усмехнулся. — Воображала мое мастерство, Гермиона?

Она покраснела. — Заткнись! — Гермиона ударила его по груди, когда он поймал ее руку, и нежно прижал ее пальцы к его груди. Грубые мышцы его груди прижаты к ее пальцам, она не могла ни о чем думать. — Что тебя предупредило, что я вру?

Как будто он забыл свою часть сделки, его глаза расширились. — Твой нос сморщивается всякий раз, когда ты лжешь Рону или мне. — Сказал ей Гарри. — Ты делала это с нашего первого курса.

— О. — Затем они застыли вот так, ее рука прижалась к его груди, когда его длинные пальцы обхватили ее запястье, их колени едва соприкоснулись. Ее еще раз поразило, как невинно они должны выглядеть вместе, но она была уверена, что то, к чему они стремились, было совсем не так.

Гарри прикусил губу, прежде чем проскрипеть, — Хочешь узнать, правдивы ли слухи?

Ее ответ был едва слышен, задыхаясь, — пожалуйста?

Он посадил ее к себе на колени, прежде чем она успела что-то сказать, но у нее изо рта вырвался визг. Оседлав его талию, качая бедрами для хорошей меры... он все-таки дразнил ее... Гермиона держала его лицо в руках, когда она наклонилась.

Гарри потянулся к ней, одна рука скользит вниз по ее спине, а другая собрала ей кудри в пучок. Легкое прикосновение заставило ее захныкать, как только его язык коснулся шва ее губ. — Ты божественна на вкус. — Он застонал, а потом ничего не было.

Для того, кто всегда думал, не было ничего, кроме ощущения его рта, наклоненного к ее губам, его губы двигались так медленно, сначала, когда он сильнее прижимал ее к изгибу. Конечно, позже она перевернет последние несколько дней в своей голове, пытаясь определить, как их отношения приняли такой тяжелый оборот, но сейчас...

А сейчас она готова была позволить кусочкам упасть, где они могут, запутавшись пальцами в мягких черных волосах. — Гарри, — она прикусила губу, чтобы сохранить спокойствие, стон на кончике языка угрожал быть невероятно громким в небольшом пространстве.

Он не хотел этого делать. Покусывая ее нижнюю губу, его рука скользнула по ее спине, ногти царапали кожу через хлипкий материал. — Позволь мне услышать тебя...

Она бормотала бессвязное, прерывистое предложение у его губ. — Слишком громко, — выдохнула она.

— Ты слишком громкая? — Он догадался, дергая ее за волосы, чтобы она отстранилась. Его губы были опухшими, его волосы растрепались, когда его глаза уставились на нее. — Мне плевать, Гермиона. Почему я не хочу слушать эти сладкие, маленькие звуки?

Ее глаза прикрылись, когда он наклонился вперед, прижимая поцелуи к основанию ее горла. — Я бы не хотела, чтобы это раздражало. — Она призналась, прекрасно зная, что он собирается не согласиться.

Но к ее удивлению, Гарри Поттер воспринял это как вызов, сдвинув его руку, экспериментально, между их телами. Когда она прижалась бедрами к нему, кивнув, два пальца уперлись в ее клитор через пижамные штаны. — Гарри! — Она застонала, запрокинув голову. — Мерлин...

— Можно? — Он мягко спросил, щелкая пуговицами ее топа, чтобы привлечь ее внимание.

— Да, но не останавливайся, — она вздрогнула от его прикосновения, — прикасаясь ко мне вот так.

Гарри усмехнулся, — никогда.

Гермиона расстегнула свой верх, оставив его застегнутым внизу, чтобы семья не ворвалась в дверь, в любой момент. Это должно было волновать ее сильнее. Вместо этого, она была сосредоточена на его прикосновениях и ощущении его члена, застывшего в его брюках под ее задницей.

Гарри положил свои очки на стол, справа от них, продолжала покрывать поцелуями ее ключицу. — Гребанный Мерлин, — он зарычал, зацепив пальцами между чашек ее лифчика и потянув его вниз. С небольшой неприятностью, ее грудь вывалилась из лифчика, и ей захотелось прикрыться. Его язык, бродивший по мягкой плоти, казалось, изменил ее мнение, и тогда пришел черед его пальцев.

Они танцевали по краю ее пояса, и она уже собиралась щелкнуть его, чтобы поторопиться, когда он скользнул рукой по ее ягодицам. Он бесцеремонно обхватил холмик, скользнув средним пальцем по чувствительному бугорку. — Я хочу тебя, — простонал он, впиваясь в нее пальцем, когда он захватил ее сосок между зубами.

Слегка покусывая его, посасывая застывшую вершину, она корчилась у него на коленях. — О, боги! — ахнула она, впиваясь руками в волосы и царапая ногтями кожу головы. — Здесь! — Гермиона взвизгнула, ее глаза закрылись, когда второй палец вошел в нее. — Черт, Гарри...

— Кончи для меня, Гермиона. — Он рычал, его свободная рука закрепилась у середины ее спины.

— Я не могу, — закричала она, хотя была уверена, что он собирался подарить ей оргазм, который был намного более интенсивный, чем любой другой, который у нее когда-либо был.

— Можешь, — пробормотал он на ее груди, скользя языком по ее соску. — Мне было интересно, если бы ты была такой, ты знаешь, что? Такой красивой... у меня на коленях... пока ты стонешь для меня.

Временно, этот лакомый кусочек был все, на чем она могла сосредоточиться. — Ты себе это представлял? — Гермиона задыхалась, затаив дыхание. — Но когда?

Он пожал плечами, — ты можешь смеяться надо мной, если я скажу тебе.

Гермиона покачала головой, двигая ладонями по его груди, пока она размышляла о том, чтобы разорваться над его головой. — Я бы никогда не стала...черт!

— Кончишь для меня на моих пальцах, милая? — Гарри усмехнулся.

Глаза расширялись, она успела кивнуть. Ласковое обращение всегда действовало ей на нервы, так покровительственно со стороны сотрудников Министерства высшего уровня. Это звучало лучше, чем должно было, исходя от Гарри.

Она чуть не откатилась, когда его рука перестала двигаться, а глаза загорелись озорством. — Гарри?

— Двигайся на мне, Гермиона, — прошептал он, ущипнув ее сосок. — Ты только что это делала. Покажи мне, как ты трахнешь себя моей рукой.

"Его гребанные слова. С каких пор Гарри так разговаривал?" Рассеянно думала, она знала, что это не то, что она знала до сих пор, но не зря ведьмы слетались к нему. — Я... — она замолчала, делая в точности то, что он сказал.

Они услышали звук хлопающих дверей машины, и она бросилась застегивать рубашку. Ее родители были в нескольких шагах от того, чтобы найти их в опасной ситуации и...

Гарри схватил свою палочку, отслеживая движение для Дезиллюминационного заклинания, а затем для заклинания "Конфундус". Он ударил палочкой по столу так грубо, что ей показалось, что она треснет от силы.

— Гарри! — Она прошипела, двигаясь, выползая из его объятий.

Он поймал ее за запястье. — Они не узнают, пожалуйста, позволь мне. — Он умолял ее. Хотя его руки не сбились с пути.

Она прикусила губы, оглядываясь назад, туда, где могли бы войти ее родители. — Они будут "запутаны" перед доме?

Гарри кивнул, — я обещаю, они не узнают.

— Но мы могли бы закончить это позже...

Гарри умолял, его голос скрипел, — мне нужно почувствовать, как твоя красивая пизда сжимается вокруг меня, когда ты кончаешь.

Она схватила его, грубо целуя, и позволила ему раздвинуть бедра на диване. — Что ты ... о, боже мой! — Гермиона тихо застонала, хлопая руками по губам.

Гарри скользнул по изгибу ее тела, его пальцы растопырились на животе, когда он опустился на колени между ее бедрами. — Ты должен вести себя тихо. — Он усмехнулся, засунув в нее два пальца, и опустил к ней рот.

Сначала он осторожно провел языком по ее клитору, достаточно мягкому, чтобы заставить ее умолять. Это был шквал, когда он трахал ее пальцами, языком... наверняка она подхватила такие грязные слова от мужчины между ее ног... и она дрожала под ним. Гарри перекинул ее ноги через плечо.

Гермиона наклонила голову в сторону, крича в подушки.

На самом деле, она знала, что это длилось всего минуту, возможно, но она была в состоянии недоверия, когда он отстранился от нее. Не говоря уже о том, что она задавалась вопросом, каково было бы, если бы он действительно дразнил ее.

Гермиона снова натянула штаны на место, встала с дивана и пригладила волосы. — Разве я выгляжу так, будто мы только что чем-то занимались? — Несомненно, это было не самое безответственное, что она сделала за свою короткую жизнь, до сих пор, но иметь кого-то, кто делал это с ней, в то время, как ее семья была поймана в ловушку снаружи, занимало более высокое место, чем большинство.

— Ты выглядишь тщательно оттраханой. — Он засмеялся. — Ты прекрасно выглядишь. — Гарри пошел за ней на кухню.

Потянувшись вверх, чтобы взять стакан из шкафа, она чуть не упустила то, как он облизал два пальца начисто. — Гарри?

Он прислонился к столешнице, глядя на нее. — Уже жалеешь? — Гарри спросил мрачно.

— Что? — Гермиона ответила, ее голос поднялся. — Конечно, нет... ты... засранец. Серьезно... Мне было интересно, ты захочешь исследовать то, что было вечером, когда мы поднимемся наверх?

— Ты даже не представляешь. — Он выдохнул.

Дверь распахнулась, и Милдред и Матильда вошли с ее родителями. — Что вы двое задумали? — спросила Милдред, бросая сумочку на стол, покачивая пальцем на них. — Санта Клаус узнает, были ли вы непослушными или хорошими.

Гарри ущипнул ее за задницу. — Она заснула во время фильма. — Он ответил гладко. — Она проснулась, когда услышала, как машина въехала.

— Вы потеряли машину? — Гермиона спросила. — Как вам это удалось?

Милдред фыркнула, повернувшись к сестре. — Ну, — подчеркнула она, — если вы хотите знать, моя дорогая сестра оставила меня у двери паба, пока она искала место на парковке. Матильда настаивала, что она все еще может справиться с выпивкой, будто мы еще молодые птички, но это было ложью.

Ее двоюродная бабушка Матильда выглядела так, будто ее немного подташнивало. — Текила не была лучшим выбором. — Она призналась. Позади неё отец Гермионы, уселся на кухонный стул, а мать вздохнула. — Я также не теряла машину. Она была в том же месте, где я ее оставила.

— Они обе скрывают лучшую часть ночи, — фыркнул мистер Грейнджер. — Продолжайте, скажите им, что вы двое сделали. — Тем не менее, Гермиона была уверена, что это был первый раз, когда она увидела их румянец. — Хорошо, я сам расскажу. Твои милые, смешные бабушки думали, что это будет хорошее времяпрепровождение, чтобы выбить у нескольких байкеров их деньги.

Гермиона фыркнула, а Гарри разразился смехом. — Это потрясающе, — сказал Гарри, между смеха. — Сколько вы тогда выиграли?

Милдред улыбнулась, подняв сумку и бросив ее на стол. — Всего шестьсот фунтов. — Она невинно сказала. (п/п: при примерном курсе в 6о-63 рубля за фунт, сумма равна: 12-13 тысячам рублей)

Гарри свистнул.

Глава 4.

Через час они сбежали от ее семьи и рассказа о махинациях Милдред и Матильды, когда они получили слушателей в виде детей. В то время, как Гарри все время смеялся, его рука лежала на ее бедре, под столом в столовой, его рука ласкала ее внутреннюю сторону бедра. Она могла только кусать губу, чтобы не разоблачить их двоих.

Она уже испортила свои трусики от жаркого сеанса поцелуев, разразившейся на диване, но ожидание забилось в ее животе, когда она подумала, что может быть дальше.

— Скоро они успокоятся, — тихо сказала, Гермиона, закрывая за собой дверь. — Я не думаю, что...

Он ухмыльнулся, прикоснувшись мягким поцелуем в уголок ее рта. — Я не буду прикасаться к тебе, пока они не уснут, — успокоил ее Гарри, потянувшись к воротнику рубашки, стягивая ее через голову.

Она, конечно, знала, что он в хорошей форме, но, учитывая внезапную перемену в их отношениях, у нее пересохло во рту, когда она его разглядывала. По правде говоря, было несправедливо, что один человек выглядел так, как будто его вырезали из мрамора с тем, как его живот был определен, и как он был V-образным, ведущий к его низу. Гермиона заметила, что он произносит заклинания тишины и блокировки, заклинание настолько мягкое, что мышь не могла услышать. — Гарри, — начала Гермиона, ее голос был громче, чем она когда-либо помнила с Оливером.