Как-то раз на Праздник

Как-то раз на Праздник

Синопсис: Холодной. Скучной. Вот, как Гермиона Грейнджер видит себя после горького расставания на прошлое Рождество. Планируя ежегодную поездку домой, к своей семье, она не хочет обсуждать свой статус в отношениях. Вот где появляется Гарри.

Предупреждение: сцены сексуального характера.

Ссылка: https://www.fanfiction.net/s/13158143/1/Once-Upon-A-Holiday

ХХХ

Глава 1.

Круксанкс развалился у ее кровати, мяукая от негодования, когда она вытащила из-под него свой джемпер. Он был свернут в клубок на одежде, и теперь логотип "Холихедских Гарпий" был абсолютно спутан в мехе. Закатив глаза на своего фамильяра, Гермиона вздохнула и бросила джемпер обратно на кровать. Этого не произошло бы, если бы она, бродя по Косому Переулку, не купила брошенного Книзла.

Снова вздохнув, Гермиона положила руки на бедра и осмотрела комнату вокруг нее. В то время, как остальная часть ее квартиры, казалось, была опрятной и чистой, ее спальня была в абсолютном хаосе. С праздничной оберткой... всех видов, фольга, была даже одна со снежинками!... разбросанной по комнате, она была в нескольких секундах от того, чтобы рвать на себе волосы.

Рождество должно было стать занозой в заднице, как и в прошлом году. И по той же чертовой причине, по которой она не хотела присутствовать на свадьбе своей кузины весной. Ворча себе под нос, она заметила, что Крукс снова крепко спит и теперь закутался обиженно в рубашку.

В углу комнаты лежала стопка подарков, которые можно было сжать до нужного размера, чтобы они поместились в ее бисерную сумку. Всего через сорок восемь часов... часов, которые пролетят слишком быстро... она посетит свою семью и, вероятно, будет ненавидеть каждое мгновение.

Она обожала своих родителей и каждый день была благодарна им за то, что они помнят ее. Гермиона быстро напомнила себе, что, по крайней мере, у нее есть родители, даже если они слишком интересуются ее личной жизнью в эти дни... или, скорее, ее отсутствием. Она встречалась с Роном Уизли ровно три недели, два дня и примерно два часа.

Это были, несомненно, самые долгие три недели, два дня и примерно два часа ее жизни, включая битву при Хогвартсе и все, что было до этого. Раскол был дружественным, закончившимся тем, что они разошлись, но остались друзьями. Они просто поняли, что они не совместимы, но должны быть просто друзьями.

А потом появился Оливер Вуд: обаятельный, мускулистый профессиональный игрок в Квиддич... представьте ее удивление, когда он не болтал о своей карьере, постоянно, после того, как спорт был всем, о чем он заботился в Хогвартсе... и хорошо, это было легко быть с ним. Слишком легко, подумала Гермиона, осматривая свою комнату, чтобы надеть что-то еще. Было бы неплохо сказать, что они расстались по какой-то ужасной причине. Возможно, если бы он изменил ей с поклонницей Квиддича, как часто говорит "Ведьмин Еженедельник". Или если он считал ее слишком скучной... что случилось, и было причиной того, что она ни с кем не встречалась в Хогвартсе.

Хотя, это было не все. Она была сама, и только сама, виновата.

Они встречались больше года, не достаточно, чтобы сказать два года, но определенно больше, чем один. Он был вежлив и добр. Оливер был хорошо одарен. Она решила не ограничиваться тем фактом, что у него всегда была шутка о его члене, которая соответствовала его фамилии.

Он любил её.

Гермиона любила его, она знала это, но, к сожалению, для неё, она была ужасна в отношениях. Оливер был добросердечным, и он никогда никому не говорил правду об их расколе: что Гермиона Грейнджер, возможно, была хороша во всем остальном, но она не была хорошей подругой.

Что, черт возьми, она собиралась делать с этим грохотом в голове? Было чертовски больно слышать, как кто-то это говорит, и, хотя, она это утверждала, Гермиона знала, когда она ошибалась. Как бы ей не хотелось это признавать, доказательства были.

Она часто убегала с обедов: "моя карьера очень важна для меня, Оливер". Гермиона сказала бы... но он бы указал, что это было так... по — другому, когда каждый обед прерывался.

В прошлом году ее семья была так добра, что не упомянула о ее разрыве. Как бы высоко она ни ценила отношения с Оливером Вудом, бросить ее в канун Рождества было не совсем любезно. Рональд хотел избить его до полусмерти, у Гарри были довольно творческие идеи, куда засунуть его метлу, а она просто хотела побыть одна.

Грейнджеры, по крайней мере, попытаются проигнорировать пустое место, где сидела двоюродная бабушка Матильда, настоявшая на том, чтобы установить на всякий случай, "если маленькая Миона привезет домой нового парня" — слова Матильды, а не ее собственные, хотя она прекрасно знала, что это не так.

Порывшись в шкафу, она бросила на кровать всю возможную одежду, которая могла ей понадобиться. Она не слышала, как в гостиной заревел Летучий Порох, когда она вытаскивала кроссовки из шкафа. Вторая мысль, если там будет ее другая двоюродная бабушка, Милдред то есть, она должна взять пару туфель, потому что она не хотела, чтобы ей купили туфли на шпильках.

— Это должно быть, самый глупый, черт возьми, проклятый праздник! — Гермиона рычала, кидая сломанную туфлю себе за спину.

— Что с тобой... блядь! — Гарри вскрикнул у неё за спиной, а затем громко грохнулся на пол. Ее лучший друг растянулся на ковре, его Аврорская форма смялась, когда он потер затылок.

— Ты могла порезать меня этой проклятой хренью. — Он поднял туфлю, пристально посмотрел на нее, прежде чем бросить в мусорное ведро.

Она уставилась на него, пытаясь найти ботинок, прежде чем кто-то успел войти.

— ГАРРИ! — Гермиона прикрикнула. — Не бросай мою обувь в мусор.

Он закатил глаза, приподнявшись на локтях. — Ну, не пытайся вскрыть мне шею.

— Это не моя вина, что ты подкрался ко мне. — Она возразила, вытащив еще пару туфель с нижней полки шкафа, "Лучше взять две пары".

— Я прокричал твоё имя перед тем, как войти сюда. Хотя и неудивительно, что ты не слышала меня с тех пор, как ты проклинала самое замечательное время года.

— В задницу, самое замечательное время года. — Она прошипела, поднимаясь на ноги. Протянув ему свою руку, она не должна была быть шокирована, когда он просто дернул её на пол, рядом с ним. — Что ты здесь делаешь?

Гарри лежал на полу рядом с ней, не касаясь её, когда он убрал руку со лба, и его локоть коснулся её руки. — У меня обеденный перерыв. Я разве не могу навестить мою лучшую подругу детства?

Гермиона фыркнула, наклонив голову, чтобы получше его рассмотреть. — Ты говоришь, что я твой лучший друг, только когда тебе что-то нужно.

Его щеки покраснели. — Не хочу показаться неблагодарным... — Гарри пробормотал. — Но ты так хорошо меня знаешь... Я хотел спросить, что ты делаешь на Рождество.

Гермиона прикусила губу. — Я буду в центре маггловского Лондона, со своей семьей. Теперь, когда их память восстановлена, они очень любят праздники.

Он кивнул. — Это должно быть мило. Что? — спросил Гарри, видя как она смеется.

— Мои родители — прекрасные люди, которые не поднимают мой статус отношений. Однако, двоюродные бабушки Милдред и Матильда... — Гермиона замолчала. — Хочешь чего-нибудь поесть? В конце концов, это твой обеденный перерыв. — Гермиона снова вскочила на ноги, пробираясь на кухню. — Сэндвич?

— Ладно. — Ответил он, усаживаясь за барную стойку, на её кухне. — Гермиона...

— Чай?

Он положил свои очки на стойку. — Конечно, но я бы хотел поговорить о...

Гермиона подняла очки, щурясь на сломанную линзу. — Гарри, ты снова их сломал? Почему ты их никогда ни чинишь? — Вытащив свою палочку из заднего кармана, она продолжила мягкую лекцию о том, как он часто он должен их чинить.

Пока он не разозлился на нее. — Гермиона. — Он подчеркнул её имя, оперевшись предплечьями. — Не будет ли слишком трудно прочитать мне лекцию позже?

Её щеки стали горячими. — Прости меня. Я веду себя, как наседка. О чем ты хотел поговорить? — Гермиона поставила перед ним тарелку, хотя он даже не взглянул на неё.

— Я был официально не приглашен на Рождество в Нору, в этом году. — Он сказал, его лицо не колебалось.

Её челюсть упала. — Что? — Это был почти визг, то, как громко это было. — Ты с Джинни были в таких хороших отношениях! Почему ты не был приглашен? — Гермиона поспешно обошла вокруг стойки, занимая место рядом с ним, уперев подбородок в руку.

Гарри потягивал чай, не выглядя слишком расстроенным. — В этом году она привела, домой, своего нового бойфренда, и ему "не комфортно" моё присутствие.

— И она просто, — Гермиона стиснула зубы. — Гарри это несправедливо по отношению к тебе. Вы семья, ты всегда проводил там праздники! Что Молли может сказать по этому поводу? Конечно, она не согласна.

Он отрицательно покачал головой. — Она не возражает, но обещала прислать мне на Рождество домашний ужин. Миссис Уизли сказала, что я могу зайти после того, как Джинни и Блейз уедут в Италию. Если ты не знаешь, он берет ее с собой в "прекрасный отпуск на виллу его семьи".

Она моргнула, не зная, хочет ли она хихикнуть над ужасной имитацией голоса Молли Уизли или разбить сковородку об голову этой женщины. — Мне очень жаль.

Он отмахнулся от неё. — Я хотел узнать у тебя, есть ли у тебя планы, или, если ты хочешь сходить куда-нибудь со мной, если ты будешь дома, в любом случае. Я просто...

Глаза Гермионы расширились, когда шестеренки в её голове повернулись, и появилась идея. Наклонив голову в сторону, она прервала его. — Гарри, я не позволю тебе сидеть в Гриммо-Плейс, всю следующую неделю. Звучит как ужасное время.

Он пожал плечами. — Ничего страшного, Гермиона. Это всего лишь несколько дней. Как ты думаешь, МакГонагалл позволит мне принять ее предложение — присмотреть за детьми, которые останутся на каникулы?

Она вспомнила. — Ну, — закашлялась Гермиона, прочищая горло. — Я уверена, что Минерва была бы счастлива, что ты поможешь.

Он кивнул, взяв синюю керамическую тарелку из ее рук, когда она повернулась к нему лицом. — Не против, если я использую твою сову? Будет лучше, если я передам ей это, как можно скорее.

Она была жесткой, сжимая края стойки. — Или, — начала Гермиона, ее голос нехарактерно высок, — ты мог бы сделать мне одолжение. Думаю, ты поймешь, что это выгодно нам обоим. Больше мне, чем тебе, но это твой долг, как моего лучшего друга...

Гарри лающе смеялся, размахивая руками. — Прежде чем начать хорошо продуманный аргумент, о котором ты, без сомнения, только что подумала...

Гермиона фыркнула, сложив руки на груди. — Это не спор. Это скорее предложение, чем что-либо еще. — Она пробормотала. Она отвернулась от него, достав стакан из верхнего ящика. Вода текла из крана, когда она повернулась к нему, её встретили расширенные глаза и поднятые брови. — О, нет. Не такое предложение. — Гермиона закатила глаза.

Шаловливая усмешка изогнула его губы. — Я не знал, что там был какой-то другой смысл.

Она насмехалась. — Ну, я не знаю, как другие ведьмы предлагали, но это сугубо одолжение.

Он помахал ей, чтобы она продолжала, поднимая кружку, которую она дала ему и скользнул по ней губами. — Заканчивай. Я никогда не видел, чтобы ты колебалась.

— Как ты должен помнить, Оливер и я расстались некоторое время назад.

— Я смутно помню, что читал об этом в нескольких журналах.

Она фыркнула. — Полная чушь, все они. Переходя от сплетен, на которые не стоит тратить деньги, у меня дилемма с возвращением домой, на семейное Рождество. — Пробормотала она, поднося стакан ко рту и делая глоток. — У меня нет парня.

Его реакция была именно такой, какой она ожидала, и это так же однозначно, говорило о Гарри. — Я ничего не понял.

"И все так же не обращающий внимания", Гермиона думала. — Я скажу прямо, так как тонкие намеки не работают с тобой.

— ЭЙ! — крикнул он, хотя его голос был приглушен едой.

— У меня нет парня, и у меня есть две замечательные двоюродные бабушки, которые будут приставать ко мне, довольно настойчиво, и я не смогу скрыть этот факт. Раз уж ты никуда не собираешься, не хочешь поехать со мной, домой на Рождество?

Его глаза слегка потемнели. — Гермиона, ты должна знать, что это плохая идея, — мягко сказал Гарри, и её лицо упало. Бесполезный орган, в её грудной клетке загремел, как будто он действительно отверг её. — Я имею в виду, что мы знаем друг друга очень давно...

Гермиона подняла глаза, когда он замолк, но увидела, что он ухмыляется. — Ты шутишь. — Она невозмутимо проговорила.

— Никогда не знал, что ты так ко мне относишься, Миона. — Он ухмылялся, смеясь, уклоняясь от тряпки, которую она бросила в него. — Я рад помочь.

Она улыбалась, хотя он дразнил её, и она чувствовала себя глупо. — Ты просто придурок. Мы уезжаем через два дня, поэтому я предлагаю тебе собраться, когда ты покинешь Министерство, сегодня вечером.

ХХХ

Годы, прошедшие с Войны... если быть точным — пять... она потратила большую часть своей жизни на свою карьеру. Только сейчас она начала жалеть об этом. Так или иначе, слова Оливера застряли у неё в голове.

Ее каблуки стучали по плитке, когда она мчалась через Атриум, призывая кого-то придержать лифт, ее настигла волна сожаления. Оглядевшись, она поняла, что идет в Министерство.

Гермиона была раздавлена вдоль стены, кто-то наступил на подол ее мантии, и он был почти пойман дверьми лифта, когда они пронеслись мимо нее. Ворча про себя, она разорвала ткань. Стянув с плеч порванную одежду, она поспешила в свой кабинет. Запасная, которую ее ассистентка удобно держала наготове, лежала в шкафу за столом.

Гермиона прошла мимо Рона, усмехаясь, когда он прислонился к столу Кэти. Его глаза загорелись при виде ее, и затем, он вернул свою яркую улыбку, кажущейся послушной, ведьме за столом из красного дерева.

Гермиона положила свою изодранную мантию, на край дивана, рухнув на кресло за столом. Там был свиток пергамента от министра Шаклболта, который, должно быть, был шесть футов в длину и, без сомнения, был для ее дела о Правах Оборотней. Гермиона потянулась за печатью, и как только она собиралась устроиться в то, что будет остаток ее утра, она заметила это.

К обратной стороне табличке с именем... блестящему бронзовому прямоугольнику, который Оливер подарил ей после того, как её повысили... был прикреплен клочок пергамента. Схватив его и быстро прочитав, она узнала каракули Гарри.

"Когда ты хочешь придумать историю о том, как ты влюбилась в меня?"

Её смех можно было услышать через коридор.

ХХХ

Её день был длиннее, чем нужно.

Она процветала, имея возможность что-то делать, процветала под давлением. Как Глава Департамента Регулирования Магических Существ, она, конечно же, была создана для своей работы. Свиток аккуратно спрятан в сумке, и она переместилась в квартиру из камина, в своем кабинете. Несмотря на то, что она была Главой Департамента в течение шести месяцев, ей нравилась рутинная ходьбы через Атриум каждое утро.

"Это была рутина", думала она.

"Это потому, что Оливер обвинил тебя в том, что ты никогда не выходишь из кабинета, и крошечная часть тебя беспокоится, что все думают, что ты спишь в своем кабинете", раздражающий, ворчащий шепот звучал между её ушей.

Бросив сумку на диван, Гермиона направилась в спальню. Теперь, когда хаос упаковки подарков закончился, комната снова была безупречно чистой. Гермиона вздохнула, крутя юбку и расстегивая ее. Она расстегнула блузку, когда юбка сползла по ее ногам, и шагнула из нее.

Они должны были уехать через двенадцать часов, и она не собиралась совершать поездку, не чувствуя себя комфортно. Она схватила пару черных трико, шагнула в них и потянула их к талии, прежде чем завязать шнурок в узел. Ее пальцы коснулись рукава джемпера Фалмутских Соколов, который, на самом деле, принадлежал Оливеру. Напомнив себе, что это удобно, но это будет кричать о несоответствиях, если она его наденет, она вместо этого схватила простой джемпер.

Теперь, просто переместиться в квартиру Гарри, чтобы быть абсолютно уверенной, что он готов идти, и тогда она будет спать до последнего момента. Она уже собрала вещи, неделю назад, и ее чемоданы почти стояли у двери ее квартиры, а подарки были сжаты внутри. Было время, чтобы взять в аренду для них машину.

Скользнув ногами в плюшевые тапочки, Гермиона связала волосы в хвост, когда она пробиралась через гостиную. Она схватила последнюю частицу Летучего Пороха, шагнув в камин. — Гриммо-Плейс, 12! — крикнула Гермиона и исчезла в зеленом пламени.

Гриммо-Плейс не изменилось с тех пор, как она впервые прибыла туда. Гарри настаивал на том, что "однажды" он сделает ремонт, смоет все следы семьи, которую Сириус так ненавидел, но он никогда не ударял палец о палец. На самом деле, она была уверена, что он никогда не применял ничего, кроме простых очищающих чар.

— Гарри?

Она была встречена тишиной. Гермиона почистила сажу с одежды, засунув руки в карманы. Проверяя кухню, она поднялась по лестнице, поглядывая из стороны в сторону. Гарри не использовал, по возможности, более чем, три комнаты во всем доме, остальные были запечатаны магией.

Где-то в доме был портрет Вальбурги Блэк, и Гермиона почти не сомневалась, что она кричит. — Гарри? — она попыталась снова, когда поднялась по лестнице.

Его душ работал, ровный поток эхом отдавался от плитки душа. Дверь была приоткрыта, но она только постучала в дверь. — Гарри? — Гермиона спросила.

— Гермиона? — вода отключилась, последовал звук падающих бутылок. Он распахнул дверь, вода стекала по его голой груди, и он быстро обвязал бедра полотенцем. — Что ты здесь делаешь?

Она отступила от него, когда вода соскользнула с его волос и приземлилась на её джемпер. — Я хотела проверить дважды, что у тебя все упаковано.

Он фыркнул. — Наседка. — Обвинил Гарри.

Она выгнула бровь. — Значит, ты уже собрал вещи?

Он поцарапал затылок, ухмыляясь, застенчиво. — Формально — нет. Я почти закончил.

— Сколько уже "почти" сделано?

Молчание.

Гарри смотрел куда угодно, кроме неё. — Я думаю, что бросил свои носки в сумку?

Она завизжала, — Гарри! — перед тем, как штурмом ворваться в его спальню. В комнате был беспорядок, и она смотрела на простыни, которые были брошены на пол. Его шкаф был оставлен широко раскрытым, одежда, вываливалась из него.

Он схватил её за плечо и хихикнул себе под нос. — Видишь ли, я начал собираться, но меня вызвал Глава Аврората, прежде чем я успел что-то сделать. — Он показал на комод и черную сумку, которая лежала поперек дерева. — Я могу накидать кое-какую одежду перед уходом.

Гермиона оглянулась назад. — Погоди, тебя сейчас вызывают? — спросила она, застонав про себя. — Зачем?

Гарри замолчал, выдергивая Аврорскую униформу с крючка за дверью. — Это не то, что я могу раскрыть.

Она кивнула. — Иди. Я соберу вещи для тебя. — "Вот тебе и вползти в кровать и выспаться". — В доме полный бардак, ты это знаешь, не так ли? — Гермиона уставилась на противоположную стену, когда он скинул полотенце, даже не предупредив её.

— Я не часто остаюсь дома. — Ответил он. — Ты можешь развернуться, Гермиона. — Гарри усмехнулся. — "Акцио" очки, — он проговорил, и сдвинул их на лицо, застегивая верхнюю часть одежды. — Поспи немного. У меня будет время...

Она потерла свои вески. — Ты вывалишься из камина за пятнадцать минут до того, как нам нужно будет уходить. Это не займет много времени. Тридцать минут максимум. Теперь, иди.

Улыбаясь, когда он отдал ей честь двумя пальцами, Гермиона замерла, когда он вышел из комнаты. Она услышала, как он внизу произносит "Министерство", и тихо пробормотала, — чушь собачья. — Когда в доме никого не было, кроме неё.

ХХХ

На сборы ушло всего сорок пять минут. Не то чтобы это было трудно. Гарри Джеймс Поттер почти не носил ничего, кроме своей униформы, но когда он это делал, это были только джинсы, майка и рубашка с пуговицами. Она помахала палочкой по комнате, его одежда полетела в сумку, удобно сложенная, поскольку для этого были чары, и она отважилась отправиться в ванную комнату за его туалетными принадлежностями.

Хотя, она должна была пойти домой, Гермиона решила остаться. Его дом выглядел так, словно через него прошел смерч, рассеявший все вокруг. Поэтому она убрала его, по крайней мере, комнаты, которые не были запечатаны, сверху донизу.

Было половина пятого, когда Гермиона закончила... кухня занимала большую часть ее времени... и она слишком устала, чтобы тащиться к камину. Вместо этого она забралась к нему в постель, натянула на себя одеяло и быстро заснула.

Гарри нашел ее в таком виде, ее волосы были распущены по подушке, когда она растянулась на его кровати, как кошка. Он толкнул ее в бок, тихо смеясь, когда она уклонялась от его прикосновений. — Еще пять минут? — Она бормотала, потянув одеяло рукой.

— Гермиона, нам нужно уходить.— Он сказал ей, откинув одеяло, чтобы видеть ее. — Ты убрала весь мой дом.

Ее глаза все еще были закрыты, она дернула одеяло еще раз. Только Гарри дернул еще сильнее, и ее рука соскользнула, ударив ее прямо по губам. — Черт. — Гермиона прошипела, садясь прямо, когда ее глаза слезились. — Это больно.

Он фыркнул, сидя перед ней. — Позволь мне посмотреть. — Гарри позвал её, пытаясь убрать её руку за запястье.

— Я в порядке, — утверждала Гермиона, хотя она могла чувствовать металлический привкус, когда пробегала языком по шву губ. — Гарри, действительно, я в порядке!

Его пальцы были теплыми, когда они обернулись вокруг её запястья, дергая его вперед, чтобы он мог видеть, где её зубы пронзили эластичную кожу. — Мерлин, ты почти прокусила себе губу, когда ударила себя.

— Это вообще-то твоя вина. — Она пробормотала, скрестив ноги. Посмотрев вниз, она увидела, что она была в джемпере на котором, недавно, засыпал Круксанкс. — Если бы ты только дал мне поспать, этого бы никогда не случилось.

Он закатил глаза. Не заботясь о палочке, он пробормотал себе под нос, — "Акцио" бальзам. — Они услышали, как в ванной открылась аптечка, и через мгновение в его раскрытую ладонь упала маленькая баночка. — Больше не закрывай лицо, — проворчал Гарри, откручивая крышку и погружая палец в смесь.

Сложив руки на коленях, Гермиона сидела неподвижно, пока он втирал крем ей в нижнюю губу. — Пришло время нам ехать к твоим родителям. — Он улыбнулся. — Зачем ты убиралась?

Она пожала плечами, зевая, после она заговорила. — Дом отчаянно нуждался в этом, Гарри. Я не знаю, как ты можешь жить с такой грязью.

— Я едва ли дома. Я у тебя, или на миссии, иногда я посещаю магазин шуток с Роном. — Ответил Гарри, взяв её за руки и подняв с кровати. — Мы все еще не определились с нашей историей отношений.

— Восемь месяцев, — нахально сказал Гарри, взъерошив ее волосы... его рука трагически запуталась в ее гриве... для акцента. — Ты не могла не влюбиться в меня, когда я подшучивал над тобой в День Дураков.

Гермиона хихикнула. — Мой отец узнает, что мы лжем, как только ты это скажешь. Во-первых, ни один из твоих трюков больше не сработает на мне, Гарри. Во-вторых, первый вопрос, который нам зададут, почему я не привела тебя на свой День Рождения, если мы уже были вместе.

— Ты была смущена.

— Чего? — она фыркнула. — Нет, мы были вместе с Хэллоуина. Это такая же хорошая история, как и любая другая. — Гермиона сказала ему, спеша вниз по лестнице, пока он левитировал его сумку позади. — Была вечеринка.

— Возможно, мы застряли в шкафу после игры в бутылочку...

Гермиона поперхнулась от смеха и чуть не споткнулась внизу лестницы. — Гарри, — отругала она, — будь реалистом, ладно? Мои родители знают, что меня никогда не поймают, даже мертвой, за подобной игрой.

— Ты не могла упустить шанс побыть со мной наедине. — Он ухмыльнулся, уклоняясь в сторону, когда она попыталась ударить его. — Я не думаю, что мы должны беспокоиться о мелочах. Это был Хэллоуин, и мы провели большую часть дня вместе.

— Ты берешь объяснение-клише "это просто произошло"? — Гермиона улыбалась, схватив горсть пороха.

Гарри вошел в камин рядом с ней, его грудь тряслась от смеха, когда он прижался к её спине. — О, потому что лучшие друзья влюбляются друг в друга не клише?

Гермиона фыркнула. — По крайней мере, это правдоподобно. — С этим она крикнула адрес своей квартиры.

ХХХ

Джин Грейнджер была первой, кто вышел из дома и спустился по ступенькам, когда она подъехала к дому. Громкий смех разнесся по всей округе, когда она обняла Гермиону за шею и сжала её в объятиях. — Я так рада тебя видеть, дорогая. — Она прошептала ей на ухо, приглаживая волосы. — Гарри? — Её мать убедилась. Отступив назад, Джин заглянула через плечо Гермионы. — Ну, я всегда думала, что, в конце концов, это может быть он. — Она подмигнула.

Гермиона последовала за Гарри внутрь, таща за собой чемодан. Не к ее удивлению, а к ее собственному разочарованию, обе ее двоюродные бабушки стояли в фойе. — Гермиона! — Проворковала Милдред, втаскивая ее в обнимашки, чтобы придушить ее. — Кто это?

Гермиона вздохнула, потянувшись, чтобы схватить Гарри за руку, скользя пальцами по его собственной. — Ну, это Гарри.

Гарри потянулся, чтобы взять руку Милдред и поцеловать ее. — Здравствуйте, меня зовут Гарри. Я парень Гермионы. Приятно наконец-то познакомиться, она так много о вас говорит.

— Надеюсь, только хорошее. — Матильда зазвенела, оттолкнув близнеца бедром. Как будто она слишком хотела, чтобы с ней обращались так же, как с Милдред. — Ну, рассказывай, как вы двое сошлись. Нет, дорогая, я не хочу слышать это от тебя. — Матильда ущипнула Гермиону за щеку. — Ты будешь уверена в том, чтобы оставить только наиболее удачные фрагменты.

— Не дай бог, чтобы моя личная жизнь оставалась личной. — Гермиона засмеялась.

Она не должна была вообще удивляться, если бы Гарри приукрасил историю, но она, конечно, будет.

Глава 2.

Её родители обожали его.

Конечно, им всегда нравился мальчик, как ее друг, как ее самый близкий друг, если вы хотите быть точными. Однако это было совсем другое, и было страшно, как легко было притворяться с ним. Это было так же легко, как скользить в изгиб его руки, пока он бездельничал, лежа на диване. Она не удивилась, когда ее мать отвела ее в сторону после обеда и дала ей знать, что Гарри был более чем желанным гостем, чтобы остаться в ее комнате, с ней.

В конце концов, ее двоюродные бабушки занимали единственную комнату для гостей. Ее отец выглядел так, будто предпочел бы, чтобы ее парень спал на диване или, возможно, даже, в буквальном смысле, в собачьей конуре на заднем дворе, на крошечном, грязном покрывале, которую он построил для щенка Гермионы, в детстве.

Пока ее родители препирались из — за кухонного стола, раковина была полна посуды, Гермиона взяла Гарри за руку и увела его из комнаты. — Мы остаемся в моей комнате, но ты не должен смеяться. — Она сказала серьезно, ее пальцы все еще переплетались с его, когда они достигли вершины лестницы.

Его глаза озорно сверкнули, когда он прикусил нижнюю губу. — С чего бы мне смеяться? — Гарри спросил ее, оглядываясь назад. — Милдред заглядывает в прихожую, чтобы посмотреть на нас. Может, дадим ей что-нибудь увидеть?

Ее глаза расширились, девичий хихиканье соскользнуло с ее губ, когда Гарри дернул ее в изгиб своего тела. Она ожидала, что он поцелует ее, просто опустит голову и прижмется губами к ее губам, но он этого не сделал. Хотя это, должно быть, выглядело так, как он сделал, с точки зрения ее двоюродной бабушки, Гарри только притянул ее близко к его груди, и она сделала свою часть шарады, сдвинув руки вверх по спине. — Готова поспорить ... — прошептала Гермиона.

В доме раздался крик, высокий и дразнящий, — они целуются на лестнице! — Воскликнула бабушка Милдред. За ним послышался звук сковороды, разбивающейся о черно-белую клетчатую плитку.

Потом это была Матильда, — Я тебе не верю!

— Смею предполагать, что я еще не ослепла, старая кошелка. Казалось, что он был в нескольких шагах от того, что трахнуть ее у перил. — Милдред спорила, вероятно, размахивая руками, когда она впала в одну из своих истерик.

Глаза Гарри были выпучены. — Трахнуть? Я едва прикоснулся к тебе. — Он смиренно рассмеялся.

Смех Гермионы был приглушен его плечом. — Ну, они обе поверили, теперь.

А потом раздался голос отца, прорезавший женский смех, по нарастающей к кульминации. — В этом доме не будет никакого трахания моей дочери, Поттер! — Кричал Фрэнк, скрипя ботинками о плитку, в бешенной спешке к лестнице.

Её глаза широко раскрылись, когда она схватила его за руку и потащила в комнату справа, прежде чем её отец успел прочитать им лекцию, о чем угодно. — Ну, — вздохнула она, вытаскивая палочку из сапога. — Могло бы быть и лучше, как ты думаешь? — Гермиона произнесла простое запирающее заклинание. Предполагая, что она не могла быть слишком осторожной в доме со своими двоюродными бабушками, которые были слишком любопытны для их собственного блага.

Гарри улыбнулся, прогуливаясь по комнате. — Я думал, что здесь будет больше книг. — Он сказал ей, проведя пальцами по книжным корешкам, которые стояли на настенной полке. — Они сделали ремонт так, как это было до Войны?

Она кивнула, сидя на краю кровати и сбрасывая сапоги. — Не то чтобы я проводил здесь много времени, прежде чем вернуться в Хогвартс. Они хотели, чтобы я осталась, той же, как они хотели, когда я ушла.

Он повернулся к ней лицом, его губы нахмурились. — Я этого не знал. — На её пожатие плечами, — почему ты никогда не говорила мне об этом?

Гермиона закусила нижнюю губу, стягивая рубашку через голову. Будучи в тонком лифчике, она ерзала под его взглядом, избегала зрительного контакта. — Никогда не было подходящего времени. — Она, наконец, сказала. — Не мог бы ты повернуться, пока я переодеваюсь?

— Я посылал тебе письма каждую неделю. — Он пробормотал, переводя взгляд на дверь. — Думаешь, они нас подслушивают? — На её кивок, он применил замалчивание, "Муффлиато".

Она рухнула на кровать, ее ноги болели от того, что она шла за матерью по рынку двумя часами ранее, в тот день. Праздничные толпы были кошмаром. — Ладно. — Гермиона застонала, зажмурилась от воспоминаний. — Я не хотела тебе говорить.

— Почему, черт возьми, нет? — Его голос был скорее низким рычанием, и раздался глухой стук, когда его ботинки были брошены на кромку ковра. — Я обычно сплю в боксерах... будет ли это проблемой для тебя?

Гермиона фыркнула. — Я видела тебя без рубашки, раньше. Я не уверена, почему это было бы проблемой сейчас.

Закатив глаза, он расстегнул джинсы и бросил их ей на голову. — Я просто был вежлив.

— Прелестно.

Вползая в кровать, рядом с ней, но, все еще, оставляя между ними зазор в два фута, он прочистил горло. Гарри подпер голову рукой, уставившись на неё. — Почему ты не хотела мне рассказывать?

— Гарри... это глупо. Почему мы вообще об этом говорим сейчас? Прошло пять лет, почти шесть будет, этой весной.

— Потому что, — проговорил он, стиснув зубы, — ты довела это до моего сведения.

— Я очень сожалею о таком шаге. — Ответила она. — Хорошо, — сглотнула Гермиона, натягивая одеяло на голову, и Гарри скопировал движение, когда проскользнул под одеяло, чтобы она не могла спрятаться. — Я не хотела жаловаться на то, как мои родители были расстроены из-за меня. Сначала они были в восторге, увидев меня, после первых мгновений не признав, кто я. Моя мать плакала в течение часа, и мой отец был слишком шокирован, чтобы вынести приговор. Это было счастливое воссоединение, но я была дома все лето.

— Они не хотели, чтобы я возвращалась в Хогвартс. Это был мой отец, который сердился на меня за то, что я использовала магию на них, и как бы они не хотели, чтобы я была здесь, они не были рады, в тоже время.

Он вздохнул, сделав длинный вдох, протянул руку через матрас, чтобы найти её. С движением, которое было полностью сделано Гарри, не столь для обмана, который они разыграли, он потянул её за руку, к своей груди. — Почему ты не захотела рассказать мне это? Ты должна понимать, что я бы нашел способ навестить тебя. Кингсли бы отпустил нас с Роном.

Она покачала головой. — Я знаю это. Рон потерял Фреда, а ты... это не было правильным жаловаться на то, когда мои родители были живы, но они были немного злы на меня. — Гермиона закончила, и как только это произошло, она подумала, что это звучало еще глупее, чем было в ее голове, когда ей было восемнадцать.

— Ты... — Он отстранился. — Ты, черт возьми, глупая ведьма. — Он пробормотал, потянув её через кровать и крепко прижав к себе. Его руки обернулись вокруг её талии, и его сердце билось так, что она могла слышать устойчивые удары, пока её голова упиралась в его грудь.

— Это не очень хорошо. — Она засмеялась. — Сейчас ничего особенного. — Гермиона приложила ладони к его груди и откинулась на бок. — Мы все теперь довольно счастливы.

— Есть ли что-нибудь еще, что ты хотела бы сказать мне, что ты скрывала от меня? — Спросил Гарри игриво, протянув руку под подушку, укладываясь спать.

Гермиона пожала плечами. — В данный момент на ум не приходит, но я хотела бы попросить тебя, выключить свет. — Она зевнула, снова притягивая одеяло к себе сильнее.

— Но мне только что стало удобно. — Он скулил.

Она фыркнула. — Что ты за парень?

— Я буду лучшим парнем, который у тебя был. Не то, чтобы конкуренция велика. Ты не была совместима с Роном. Оливер — идиот...

— У Оливера была веская причина. — Она пробормотала, ее сердце сжалось. Это был не тот разговор, который она планировала провести в ближайшее время, не тогда, когда это смущало ее так же сильно, как и раньше. — Там еще был Крам, хотя и он ЯВЛЯЕТСЯ феноменальном игроком в Квиддич. Отличные поцелуи тоже. — Она подмигнула.

Он пробормотал, как он заставит ее съесть ее слова, но он уже заснул, прежде чем она успела спросить, что это значит.

ХХХ

Гермиона зашевелилась в половине шестого. Как это было ее обычной рутиной, как будто она будет идти через Атриум через полчаса. Только она была в доме своего детства, и Гарри Поттер валялся в ее кровати, как будто он владел ею. Закрыв рот, чтобы не разбудить его громким смехом, Гермиона тихо выскользнула из кровати.

На цыпочках прошла по коридору, она вошла в холодную ванную.

Остальная часть дома все еще спала, когда Гермиона вернулась в свою спальню. Ковер мягко встретил ее ступни, и она пробралась к книжной полке. Потянув копию "Гордость и предубеждение" с полки, она решила почитать книгу, прежде чем мир проснется. Сползая обратно на ее сторону кровати, хотя это, по общему признанию, было тесновато, так как Гарри растянулся еще больше, она повернула книгу, открыв па первой странице.

Купаясь в мягком свете лампы на прикроватной тумбочке, она начала с самого начала, со знаменитой строки о мужчине, нуждающемся в жене. Слабый звук птицы, щебечущей на дереве, за ее окном, Гермиона положила твердый переплет на колени и прочитала об изобилии миссис Беннет, о ее потребности выдать замуж каждую из ее пяти дочерей.

Она подошла к несвоевременному... очень нежелательному... прибытию мистера Коллинза, когда Гарри пошевелился рядом с ней. Посмотрев вниз, он скрутился между одеялами и полностью сорвал их с нее. Его брови нахмурены, а глаза сжаты. — Гарри? — Прошептала она, убирая волосы с его лица. — Гарри. — Она толкнула его в бок.

Тем не менее, он ничего не сказал, и она была довольна, что позволила ему спать, чтобы продолжить свою книгу.

Прошло блаженных сорок пять минут, когда произошло ЭТО... он ХРАПЕЛ. Громкий звук, который разрушил спокойную тишину, и она ударила ладонью своей руки по её лбу. — Ты издеваешься надо мной? — пробормотала Гермиона, но она отмахнулась. Возможно, это случится только один раз, и она сможет отдохнуть еще час, прежде чем мама поставит чайник.

Она даже не завершила два полных абзаца... два, которые ей очень понравились, спасибо большое... прежде чем он снова захрапел. Захлопнув книгу, Гермиона открыла ящик прикроватной тумбочки и положила ее внутрь. — Гарри. — Гермиона прошипела, тряся его. Пока он не открывал глаза, и он наверняка даже не понял, какой он был и тогда...

Он храпел. Снова.

— Гарри Джеймс! — Она рычала, ее рука скользила под одеялом, чтобы пощекотать его. В то время, как он, возможно, теперь был хорошо известным Аврором, она все еще знала, что он ужасно боится щекотки. Она только поняла, что он сбросил свою майку, в какой-то момент ночью. Ее пальцы скользнули по обнаженной коже его бока, медленно двигаясь, пока она не нашла, где он больше всего боялся щекотки.

Он ответил немедленно, громкий крик, который был слишком высок, чтобы кто-нибудь мог поверить, что он вырвался из его рта. — Гермиона! — Он застонал, схватил ее за рука и перевернул на спину. Гарри прижал одну ее руку к боку, лег на другую, положив голову ей на живот. — Это не смешно. Мне приснился хороший сон.

— Ты храпел.

— Храпел?

— Довольно громко, испортил мое утреннее чтение. — Она бормотала, отталкивая его от себя за плечи. — Не сомневаюсь, что ты только что разбудил весь дом.

Гарри встал с кровати, повернулся к окну, которое теперь было покрыто тонким слоем инея, когда он вытянул руки высоко над головой. Мышцы на его спине исказились, пока он это делал, его лопатки выпирали. — Ну, чары на замке должны работать.

Гермиона закатила глаза, вынимая свою книгу и листая ее на страницу, на которой она остановилась, еще раз. — Нет, я сняла чары, когда ходила в ванную. Я не думала, что нам будет нужно, но КТО-ТО решил разбудить целый квартал.

— Ты не видела мои очки?

Она покачала головой, скрестив ноги под нагретым одеялом и вернувшись к неудавшемуся предложению мистера Дарси. — С тех пор, как они были последний раз на твоем лице, нет. — Он огляделся, осторожно шагая, чтобы не упасть. Не то, чтобы это очень помогло, учитывая, что он споткнулся о свои ботинки и развалился на полу. — Черт побери, Гарри. — Гермиона фыркнула.

Ни секундой позже, дверь ее спальни была открыта, чтобы показать ее престарелую двоюродную бабушку Милдред, которая едва ли не пыталась заглянуть в комнату. Она была одета в цветочную ночную рубашку и яркую пару тапочек. — Я знала это! Я знала, что вы двое спите вместе! — Только тогда она заглянула в комнату. Матильда высунула голову, чтобы попытать удачу, и ее лицо вытянулось от разочарования.

Еще раз Гермиона закрыла книгу. — Почему ты мне не сказал, Гарри? Я бы положила свою книгу.

Поднявшись с пола, когда на него смотрели две женщины, которым было за шестьдесят, он пошутил, — я почему-то сомневаюсь в этом.

— Ну, — ответила Гермиона, — Ты не мистер Дарси.

ХХХ

Собравшись вокруг стола в столовой, Гарри продолжал щипать ее за бедро, пока они завтракали. Она посмотрела на него, крадя еду в отместку. Что только сделало их еще более сосредоточенными. Неважно, в центре ее мать старательно наблюдала за происходящим.

— Гарри, ты сказал нам, что вы были вместе с Хэллоуина? — спросила Матильда, откусывая кусочек своего печенья. — Действительно, прекрасная история, но я подумала о другом вопросе: как долго ты мечтал о нашей милой Мионе?

Та лишь застонала, — Бабушка Матильда, я действительно не думаю...

Гарри усмехнулся, поставив свою чашку на блюдце. — Ну, это немного смущает, на самом деле. — Он подвинул немного еду на тарелке, и ее бабушки были привлечены шоу. — В наш первый год... — он замер, глядя на Гермиону.

Она вздохнула. — Они уже знают о Хогвартсе. — Гермиона засмеялась, похлопав его по плечу. — Из всех вещей, которые я могла бы забыть, рассказать тебе, я полагаю, что это самая большая.

— Тогда они знают о Горном Тролле? — Он спросил её.

— А... что? — Матильда ахнула, уронив вилку, и наклонилась вперед. — Я никогда не слышала о таком. Это так ужасно, как это звучит?

— Что еще хуже, — ответил Гарри, с усмешкой. — Тварь чуть не убила Гермиону, и это была бы вина Рона и моя.

Фрэнк пробормотал себе под нос. — Можете ли вы представить себе получение письма, совой не меньше, подробно описывающее, как ваш ребенок был почти забит до смерти чем-то в 12 футов высотой?

— Однако вернемся к рассматриваемому вопросу. — Милдред вмешалась, бросив темный взгляд на своего близнеца, что позволила себе быть сбитой с толку. — Как давно ты любишь Гермиону?

Гарри прочистил горло. — Я тянул время, но было бы несправедливо заставлять меня выбирать только одного. — Он смотрел на Гермиону, уголки его губ растянулись в улыбке, когда он потрепал свои волосы. Взяв ее руку для эффекта, он продолжил. — Я нахожу, что это скорее коллекция моментов, но я всегда был слишком забывчив, чтобы признать, что было прямо передо мной.

Матильда положила руку на сердце. — Это так мило.

Милдред, однако, хотела больше деталей. — Это либо слабый ответ, потому что у тебя нет идей, ИЛИ ты такой же застенчивый, как и она. Идея, в которой я сильно сомневаюсь, мистер Спаситель. — Она игриво подмигнула.

Никто не хотел отступать от любого вызова, или что-то, что можно было бы отдаленно истолковать как вызов, Гарри прикусил губу. — Во время войны был поворотный момент, и я знаю, что это не подходящая тема, поэтому я не буду ее развивать. — Добавил он, когда ее мать побледнела, а колено отца ударилось о нижнюю сторону стола. — Рон и Гермиона всегда были моими самыми близкими друзьями. Было время, когда Рон больше не мог оставаться, и он оставил нас. Мы были одни в лесу, и мы были в разгаре Войны, и она была там.

Глаза Гермионы расширились, ее сердце забилось в груди, как будто слова, которые он сказал, были реальными. Кровь прилила к щекам, и она почувствовала знакомый укол слез при воспоминании. Хоркруксы, голос Рона, воющий против ветра...

— Кроме нее там никого не было. Гермиона застряла рядом, даже когда я думал, что она должна была убраться к черту.

— Ура этому. — Мистер Грейнджер грохнул.

— Оглядываясь назад, я полюбил Гермиону задолго до того, как понял это, но это был тот момент. — Гарри закончил.

Милдред молчала, медленно ухмыльнувшись, она подняла руки и захлопала в ладоши. — Вы мне нравитесь, мистер Поттер. Я должна вас попросить, чтобы вы не разбивали сердце моей внучатой племяннице. Так же легко в глазах, как и вы, мне не хотелось бы решать, что вам нужно расставаться.

Гермиона разразилась смехом, и она вытерла глаза тыльной стороной ладони. — Посмотри, что ты наделал, Гарри. Ты заставил меня плакать.

Через стол, ее мама сияла. — Дорогая, ты должна была быть с ним все это время! Рон хороший, и ему всегда рады, но Гарри уже определяется, как намного лучший партнер.

— Я обязательно сообщу ему об этом. Он обязательно рассмеется. Гарри легко ответил.

ХХХ

Её оправданием для того, чтобы вытащить его из дома, было показать ему, где она выросла. Не то, чтобы это было сильно важно, показать, но ее семья слишком быстро его полюбила, и она искала моменты, чтобы они не смущали её.

Гарри пошел сбоку от нее, ближе всего к дороге, когда они ступали по тротуару. Его руки были засунуты в карманы его пальто, подражая ей, и их дыхание было видимым перед ними. — Мне нравятся Милдред и Матильда.

Она посмеялась себе под нос, поглядывая на него. — Они немного сумасшедшие, не так ли?

— Может быть, и так, но они, конечно, держат обстановку живой.

— О, — потянула Гермиона, — они искусны в этом. Ты им нравишься. Я ожидала этого, но я просто рада, что мы провернули эту нашу ложь.

Гарри фыркнул, шагая по льду. — Мне жаль человека, которого ты приведешь домой после меня. Он просто не сможет сравниться.

— Это... — Гермиона визжала, когда она поскользнулась на льду, схватив рукав Гарри, и он повалился с ней. Их лбы столкнулись, когда она приземлилась на бетон, с ним сверху неё. — Разве у тебя не должно быть более быстрых рефлексов?

Он прошипел, держа руки по обе стороны ее головы. — Ты застала меня врасплох.

— Разве снитчи не всегда застают тебя врасплох? — Гермиона заметила. — Подними меня. — Взяв его за руку, когда он поднял её на ноги, фактически сжимая ее бедра и устанавливая ее на участке, где не было льда. — Снег прекрасен. — Пробормотала она, снова направляясь к магазинам.

— Эй, Гермиона! — Гарри крикнул, и снежок ударил ее прямо по носу, как только она повернулась. Он ухмыльнулся, уже формируя еще один снежок в его руках. — Как насчет рефлексов?

Она счистила последний клочок снега со своего носа, благодарная за согревающие чары на ее одежде и перчатках. — Ты напал на меня сзади, Поттер. Это не хорошее проявление рефлексов или спортивного мастерства. — Она пригнулась вниз, когда второй снежок оставил его руку, схватив горсть снега. Снег разлетался по ее волосам и ударил по щекам.

Его смех разнесся по окрестностям, когда он отскочил назад, подняв руки вверх, чтобы защитить лицо. — Осторожнее, я не хочу, чтобы ты снова ударила задницу. — Он хихикнул, прячась за деревом.

Посмотрев в обе стороны по улице, Гермиона была уверена, что никто не придет. Никто не видел, как она подняла руку, хотя все еще покусывала губу. Не желая доставать свою палочку, даже если это сделает заклинание еще более мощным, она отвела руку назад, а затем подтолкнула ее вперед по воздуху.

— Испугалась? — Гарри крикнул, сразу же перед тем, как дерево вздрогнуло, и на него свалилось много снега. — Гермиона! — Закричал он, вылезая из снежного холмика.

Взглянув на снежок, все еще находящийся в ее левой руке, а затем обратно к нему, когда его голова сломала поверхность недавно образовавшегося сугроба, Гермиона повернулась на каблуках и побежала по тротуару. Громко хихикая, она не успела далеко уйти, когда сильная рука скользнула по ее талии. — Не смей, — завизжала она, дергая ноги в попытке уйти от него.

— Это я называю жульничеством. — Гарри прошептал ей на ухо, обхватив другой рукой, когда она попыталась освободиться. — Ты врежешь мне по яйцам, если не бросишь дергаться.

— Если ты ценишь их, ты отпустишь меня, — и он бросил её в снежную кучу вдоль тротуара, сугроб, который был в половину ее роста. Краснота, начала подниматься по ее щекам, когда она выскочила из снега. Гермиона смотрела на него. — Это было не смешно.

Гарри нагнулся, чтобы посмотреть на нее, дерзко улыбка, украшала его лицо, когда он уперся ладонями в колени. — Ты улыбаешься.

Глядя в сторону, она пробормотала. — Я определенно не такая.

Гарри фыркнул. — Дай мне свою руку. — Взяв ее за руку, слегка выдергивая ее из кучи снега, он отряхнул ее пальто от снега. — Где твой шарф? — Спросил он, заглядывая через плечо. — Разве ты его не носишь?

Она покачала головой, положив руки на бедра. — Я должна была, но не ожидала, что у меня будет снежная битва.

— Возьми мой, — сказал он ей, разматывая шарф из малиновой шерсти с шеи. Гарри накрутил концы вокруг костяшек пальцев, бросил ей на шею и слегка потянул ее вперед. — Ты простудишься?

У нее перехватило дыхание от того, как близко он был, от ощущения его большого пальца, скользящего по ее губе после того, как он обернул шарф вокруг нее. — Что ты делаешь?

Он усмехнулся, прижимая поцелуй чуть правее ее рта, почти так близко, что их губы соприкоснулись. — Я видел, как Милдред шпионит за нами. — Он прошептал ей на ухо.

Гермиона кивнула, убрав за ухо прядь волос, с нервным смехом. — Конечно, — кивнула она. — Есть чайная, где мы могли бы согреться, если хочешь. Они подают идеальный горячий шоколад на Рождество. — Гермиона взяла его за руку, скользя пальцами по его руке, движение, которое было настолько хорошо отработано, что можно было бы подумать, что они делали это сто раз раньше.

Это только чтобы убедить бабушку Милдред, которая шпионит за ними. Только...

Когда Гермиона оглянулась через плечо, ее двоюродной бабушки нигде не было замечено, и для нее не было хорошего укрытия. Тем не менее, Гермиона все еще держала его руку, ее сердце застряло в горле.

ХХХ

Гарри сказал ей занять место, которое ей понравится, оставив ее, когда он пошел за двумя напитками.

Заняв место у большого окна, жилистая ножка стула со скрипом ударилась по плитке, Гермиона села на свое место. Она сняла перчатки и положила их на край стола, чтобы они высохли перед уходом. Ее пальто промокло насквозь, в результате импровизированной борьбы в снежки, и ее швырнули в снег, как тряпичную куклу.

— Я не могу сказать, лучший ли это горячий шоколад, который я когда-либо пробовал с тех пор, как он ошпарил мой язык, — сказал Гарри, откидываясь на спинку стула кончиком ботинка. Опустившись на свое место, он подтолкнул к ней чашку, пар поднимался из отверстия. — Мне пришлось долбануть баристу "Конфундусом". — Беззаботно сказал он, снимая крышку со стаканчика и дуя на свой напиток.

Она побледнела. — Что?

— Забыл конвертировать мои деньги в маггловскую валюту. — Ответил он, слегка краснея. — Не смотри на меня так.

Уголки ее рта приподнялись, когда она засмеялась. Дрожь пробежала по ее спине, волосы на руках поднялись, дрожь прошла по ее телу. — Холодно, — пробормотала Гермиона, бросая мрачный взгляд на окно, у которого ей не следовало сидеть. В кафе было еще холоднее.

Он выгнул бровь. — Давай сюда.

— Прошу прощения?

Гарри встал и пододвинул свой стул, рухнув в него. Хотя, на этот раз он обнял ее за плечи и притянул ближе. — Что я был бы за парень, если бы не согревал тебя?

Ее нос сморщился, когда она посмотрела на него. — Технически, ты не можешь сделать многое, так как мы оба промокли до костей.

Он усмехнулся, массируя ее плечо своей свободной рукой. — Похоже это легко исправить. Тепло тел. — Гарри дразнил.

Она ткнула его локтем. — Ты жалеешь о своем решение отправиться со мной на Рождество?

Фыркнув, он покачал головой, и почти вдохнул горячий шоколад. — Мне нравится твоя семья, твой отец не такой живчик, как все остальные, и я думаю, что он ждет момента, чтобы помешать мне попасть в твои трусики, но с ним легко поладить.

Гермиона кивнула. — Моя мама?

Он улыбнулся. — Я вижу, откуда у тебя много твоих качеств. К тому же она любит упоминать, что я лучше, чем любой другой парень, который у тебя был, поэтому она увеличивает мое эго. — Гарри осторожно наклонил чашку к своему рту. — Я думаю, что мне больше всего нравятся Милдред и Матильда.

Гермиона застонала, — я знала, что ты это скажешь.

Сморщив нос, когда он смеялся, Гарри сжал ее плечо. — Они напоминают мне Фреда и Джорджа. Возможно, это потому, что я провел так много времени в Норе, но это, должно быть, лучший праздник, который у меня был за последние годы.

Медленно, улыбка изогнула ее губы. По крайней мере, она не привела его сюда только для того, чтобы он провел ужасное время. — Я рада. Я чувствую тоже самое. Милдред и Матильда всегда дразнили меня за то, что я одинока, они хотят только добра. Я просто не могла слушать это снова, в этом году.

— Заставляет задуматься об этом, как Оливер мог уйти от всего этого, — внезапно сказал Гарри, устремив на нее мрачный взгляд. — Ты никогда не говорила, почему вы расстались, и он тоже. Даже когда я угрожал наслать на него проклятье по темнее.

Она открыла рот в удивлении. — Ты этого не сделал. Гарри Поттер, ты не мог.

Он пожал плечами. — Нет, но только потому, что Рон отстранил меня раньше, чем я смог это сделать. Что произошло, Гермиона?

Она смотрела на свои ботинки, пиная их друг о друга, чтобы сбить снег. — Ничего страшного, Гарри. Мы не были совместимы.

Гарри покачал головой, поставив чашку на стол и повернулся к ней лицом. Повернув ее руку в своей, он начал, — ты с Роном не была совместима. Ты встречалась с Оливером полтора года, и собиралась с ним жить. Поэтому я знаю, что это не проблема совместимости, — он поднял палец, когда она открыла рот, — и я уже знаю, что это не потому, что вы хотели разных вещей. Так что не обманывай меня.

Ее глаза горели от знакомого жара слез. — Сейчас не о чем говорить. Я просто рада, что никогда не приводила его домой. Я собиралась, но потом у нас были противоречивые графики и...

Гарри вздохнул, звуча резко, когда он протянул пальцы через свои волосы. — Эй, посмотри на меня. — Он пробормотал, наклонив подбородок. — Это не было не о чем, и это нормально, чтобы грустить об этом, но ты не должна скрывать это от людей, которые заботятся о тебе. Единственная причина, по которой ты не хочешь говорить об этом, это то, что ты знаешь, что я захочу найти его, или он заставил тебя стыдиться чего-то. Так, что произошло?

Гермиона громко сглотнула, вытирая глаза тыльной стороной рук. — Оба варианта, я полагаю. — Она пробормотала, и взяла одну из его рук в свои. — Оливер порвал со мной, а не наоборот.

Повернув ее руку в своей, он пробормотал, — я думал, что это что-то подобное.

— Мы собирались жить вместе, но у нас были разногласия. Хотя, я думала, что у нас все хорошо, он не согласился, сначала небольшое несогласие, которое у нас было, оказалось, было сильнее, и хорошо... я не была хорошей подругой.

— Гермиона, ты не можешь так думать.

Она покачала головой. — Я не говорю тебе, что я так думаю, я говорю тебе то, что он сказал мне, и почему мы назвали это просто расставанием. Это потому, что он думал, что я плохая девушка. Теперь, когда я оглядываюсь назад, я понимаю это. Я всегда сокращала наши обеды, чтобы успеть в Министерство, или отменяла в последнюю минуту, или о! Он упомянул, что я всегда была наиболее живой, когда я обсуждала работу, и нормальные люди не говорят о Правах Существ каждый, чертов, момент времени, который у них есть.

Глаза Гарри сузились, его свободная рука сжалась в кулак. — Он ошибается.

— Может быть, но обидно это слушать, я не думаю, что он был неправ, Гарри, я фантастический Глава Департамента, но я не хороший партнер по жизни. Его наблюдение не было неправильным... я была просто... слишком занята, я полагаю, это единственный способ сказать это.

Он резко вздохнул. — Гермиона, позволь мне сказать тебе кое-что, и я хочу, чтобы ты послушала меня. Не просто отбрасывай это как что-то, что сказал бы друг. Если бы ты была слишком увлечена работой, я бы сказал тебе это, а ты бы сказала мне, чтобы я отстал, потому что ты находишься на пороге к чему-то блестящему. Любой мужчина, который думает, что ты чрезмерна для него, не тот, с кем ты должна быть.

Она улыбнулась, хотя, это был лишь легкий изгиб ее губ. — От тебя это звучит довольно информативно.

— Ты никогда не была чрезмерной. — Повторил он, сжимая ее руку только потому, что ему этого хотелось.

ХХХ

Они сидели в кафе еще час, перед тем как уйти. Это была его идея посмотреть фильм, а также идея Гарри посмотреть фильм ужасов, вместо сладкой романтики на Рождество.

Она никогда не жалела, что послушала его так, как сейчас, когда вздрогнула и свернулась калачиком у него на руке.

— Это не так уж плохо. — Он смеялся, его зубы стучали, когда они шли по тротуару.

В ее доме уже горел свет, ее отец кропотливо развешивал волшебные огоньки, на отделку. Снежные одеяла блестели под лучами. — Это было ужасно. — Пробормотала она, переступая через тонкий участок льда. — Это худший фильм, который я когда-либо видела.

Гарри похлопал рукой по ее маленькой спине, когда она поднималась по лестнице дома. — Ты злишься только потому, что подпрыгнула.

— Санта Клаус должен оставлять подарки, а не смерть и хаос, Гарри. — Она ворчала, пытаясь открыть дверь. Только она была заперта. Похлопав по карманам, а потом, покопавшись в сумке, она застонала. — У меня нет моего ключа. — Она постучала в дверь. — Это Гермиона!

Там было хихиканье с другой стороны. — О, мы вас впустим, дорогие, — сказала Матильда.

— Ради Мерлина, — пробормотала под нос Гермиона.

— Но сначала, вы должны почтить традицию, — окликнула Матильда.

— Что это вообще значит? — Гермиона зарычала, стуча в дверь.

Гарри поймал ее локоть, указывая вверх над ними. Без сомнения, над ними висела омела, свисая с крыши, как будто дразнила их. — Мы должны были ожидать чего-то подобного. — Он ухмыльнулся.

Ее сердце вздрогнула в груди, грохоча, и она покачала головой. — Мы не должны ничего им доказывать. — Ответила она, пряча руки за спиной. — На самом деле, тебе не нужно их развлекать...

Гарри сложил руки на ее щеки, прижал к стене и наклонил голову. Холодный кирпич встретил ее позвоночник, когда он опустил свою голову. В тот момент, когда его губы коснулись ее, она была уверена, что ее сердце вырвется из груди или вообще остановится.

Его губы были мягкими против ее, и, несмотря на первоначальный момент колебания, Гермиона оказалась плавящейся в изгибе его тела. Проведя пальцами по его волосам, она заскулила... тихий, едва слышный звук... когда его язык провел по шву ее губ. Она не была уверена, сколько бы они так простояли, если бы дверь не распахнулась.

— Вот, это я называю поцелуем. — Матильда пела, заворачивая их в мишуру. — О, не обращайте на меня внимания. Это будет чудесная картина. Милдред, поторопись с камерой, пожалуйста!

Гермиона хихикнула, наклонив голову вперед, когда одна двоюродная бабушка поставила их с мишурой, Годрик помоги им, если она приносила украшения, а другая шаркала по снегу для идеальной картины.

— Думаешь, я перестарался? — спросил Гарри.

Она посмотрела на него с яркой улыбкой. — Возможно, так и было. — Гермиона охотно согласилась.

Глава 3.

Быть рядом с ним было по-другому после того, как он поцеловал ее, как будто они действительно встречались. Гермиона не была застенчивой... нет. И если она заметила перемену между ними... не совсем разлад, скорее, позитивный сдвиг... ее семья, конечно, заметила это.

Она была осторожна, чтобы держать блокирующие чары на двери в своей спальне, когда они заснули ночью. Отчасти потому, что, если Милдред и Матильда ворвутся в ее комнату, это будет самым быстрым способом расстроить ее, а отчасти потому, что она задалась вопросом, Может ли что-то случиться снова. Как бы она ни старалась, она не смогла убедить себя, что определенно не хочет, чтобы он снова пересек черту.

Тем временем, в течение следующих двух дней, ее мать порхала по дому, торопясь привести все в порядок, прежде чем остальная часть их семьи прибыла рождественским утром. Предполагая, что это был только вопрос времени, прежде чем ее мама умоляла их обоих очистить двухэтажный дом с помощью магии, она сделала все возможное, чтобы держаться подальше.

Ее утро начиналось одинаково: она просыпалась, хватала книгу, которую пыталась дочитать всю неделю, но так и не дочитала до конца. Затем Гарри пошевелится, скорее всего, храпит, и их позовут завтракать.

Только это утро было иным. Мерлин запретил им иметь чувство нормальности во время праздников.

Гермиона спала, ее рука была спрятана под подушкой, и ее нога зацепилась за бедро Гарри. Не зная, как они туда попали, она распахнула глаза от неожиданного движения. — Гарри? — Она прошептала, протягивая руку, чтобы положить тыльную сторону ладони ему на лоб. Промокший, в холодном поту и извиваясь, как будто он был на приемном конце распятия, она приняла дополнительные меры предосторожности, применив заглушающие заклинание, прежде чем положить палочку на прикроватную тумбочку.

— Гарри, — сказала она громче, тряся его за плечо. — Гарри, проснись, тебе снится кошмар. — Гермиона пыталась вырвать его из сна, но ничего не получалось. Нависнув над ним, она протянула руку к тумбочке, чтобы схватить стакан с водой.

— Гермиона... не забирай ее. — Он хрипел, и его рука двигалась сама по себе, как будто он пытался найти свою палочку.

Ее сердце сжалось от того, как нахмурились его брови. — Гарри ... — закричала она, когда его глаза открылись, испугав ее, но затем он схватил ее за запястья и прижал их к голове. Ее спина была вровень с матрасом, одеяла были разбросаны вокруг, и все, что она могла сделать, чтобы посмотреть на него.

Его глаза расширились, когда он схватил ее, его хватка на руках ослабла. — Дерьмо, дерьмо, мне так жаль. — Он пробормотал, глядя на свои руки, как будто действительно причинил ей боль.

Но он этого не сделал. Гермиона приподнялась на руках, глядя на него. — Все в порядке. Ты только удивил меня. — Прошла минута молчания, на которую она надеялась, что он подскажет, что произошло, но он не сделал этого. — Это была Война?

Он вздрогнул и кивнул. — Мне давно ничего не снилось из этого.

Гермиона наклонила голову в сторону. — Праздники, также могут заставить нас вспомнить худшие времена. — Она пробормотала. — Что это было?

— Малфой-Манор. — Мягко ответил он.

У нее перехватило дыхание, и она только кивнула. — Ты произнес мое имя до того, как проснулся. Интересно, так ли это на самом деле. — Голос ее матери донесся до лестницы, призывая их к завтраку. — Ты в порядке?

Глаза Гарри упали на ее открытую грудь, не то, чтобы ее грудь была выставлена напоказ, но можно было увидеть кончик шрама, который она получила от Долохова. В легком падении, которое повалило ее на спину, рубашка была спущена вниз, обнажив кружевную середину лифчика, и темный шрам на груди. Почти, как будто он не контролировал себя, пальцы Гарри потянулись, обводя восковую кожу указательным пальцем. — Ты не думала, что нам стоит идти. Ты сказала мне это, и мы все равно пошли. — Гарри тихо пробормотал.

Слишком ошеломленная, чтобы что-то сказать, и слишком удивленная выражением его лица, и тем, как он с величайшей осторожностью проследил шрам, она кивнула. — Я знаю. — Воспоминания о том дне были все еще слишком свежи, в ее сознании: видения Сириуса Блэка, подвергающегося пыткам, которые побудили АД к поспешному спасению, искаженные линии связи, которые заставили их поверить, что Сириус действительно был захвачен, когда Кричер сказал им, что он не был в Гриммо-Плейс. Столкнувшись лицом к лицу с Пожирателями Смерти, даже сражаясь с ними, у Гермионы все еще были проблемы, связанные с событиями битвы, у каждого из них. — Это не твоя вина.

— Ты не должна была там быть, никто из нас не должен был там быть. Что хорошего из этого вышло? — Пробормотал он. Гарри соскользнул с нее, не глядя ей в глаза.

Натянув рубашку на место, Гермиона услышала шаги на скрипящей лестнице. — Волшебный мир должен был поверить, что он вернулся, Гарри. Они больше не могли называть тебя лжецом. Это все изменило. — Гермиона прижалась к его щеке. — Я не думаю, что ты должен винить себя за то, что произошло в Департаменте Тайн, но я знаю, что ты это делаешь.

— Сириуса никогда не было там...

Послышался легкий стук в дверь, за ним голос матери. — Гермиона? Гарри? Завтрак готов, если вы хотите, спускайтесь.

Гарри уже потянулся за рубашкой, когда она положила руку ему на плечо и покачала головой. Выдернув палочку из тумбочки, Гермиона прошептала мягкое "Фините". — Мам, Гарри сейчас не очень хорошо себя чувствует. Мы спустимся чуть позже, если вы не против?

Она могла представить, как ее мать остановилась, ее брови поднялись, прежде чем она кивнула, никто не мог видеть. — Конечно, дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.

— Как ты думаешь, твоя мать считает, что "Гарри не очень хорошо себя чувствует" — это код для утреннего секса? — Гарри спросил, его глаза наполнены весельем, и угрюмость исчезает.

Она фыркнула. — Ты, вероятно, прав.

ХХХ

В резиденции Грейнджера было тихо. Или, возможно, не совсем тихо, так как на кухне жужжал миксер, по крайней мере, три таймера звенели через промежутки времени, сигнализируя, что пришло время вытаскивать различные пироги из печей, а затем был ее отец, сидящий в гостиной перед телевизором.

Гермиона сидела внизу лестницы, ожидая, когда Гарри выйдет из ванной, чтобы они могли присоединиться к ее семье в гостиной. Ее мать была первой, кто упомянул, что они должны получить фору для их традиции на Святки, так как у них не будут времени, как только остальная часть их семьи прибудет. Каждый год они любили смотреть праздничные фильмы... невероятно модные, которые обычно имели почти один и тот же сюжет... и ее отец, как правило, добавлял что-то дополнительное в гоголь-моголь, когда они это делали.

Милдред и Матильда взяли машину ее матери, решив провести ночь только для сестер. Гермиона была совершенно уверена, что Близнецы ворвутся в дом в половине третьего, совершенно неадекватные.

Раздался гулкий звук закрывающихся двойных печей, а затем ее мать открыла кран. — Гермиона, ты готова расположиться? — Джин крикнула, когда смотрела, пока она развязывала фартук сзади.

Гермиона кивнула. — Почти. Если бы Гарри уже вытащил свою задницу из ванной. — Гермиона многозначительно поскулила, положив руки на колени. Ее друг все еще казался немного не в себе, с тех пор, как четыре часа назад, он вырвался из своего кошмара. — Помяни дьявола. — Гермиона засмеялась, когда дверь в ванную открылась, и он вышел. — Они жду нас.

Гарри последовал за ней, когда она пошла в гостиную, ее пальцы впились в мягкий серый ковер. Ее пижама мягко прижималась к ногам, Гермиона заползла на свое место, с краю дивана, поджав ноги под себя. Она похлопала по месту рядом с собой. — Присаживайся, мы пробудем здесь некоторое время.

Ее родители сидели на кожаном диванчике рядом с ними, мать уже копалась в миске с попкорном. — О, это мой любимый! — Воскликнула мама, наклоняясь, чтобы чмокнуть отца в щеку.

Гермиона фальшиво прикрыла рот рядом с Гарри, озорная усмешка изогнула губы, когда она это сделала. — Как же грубо, когда они...

— Гермиона Джин, ты только что назвала меня грубой? — Мать ругалась, извиваясь и устраиваясь на руках мужа. — Ты видишь, что я ничего не сказала о том, как вы решили остаться сегодня утром в своей комнате.

— Гарри плохо себя чувствовал. — Гермиона закатила глаза, потянувшись за стаканом гоголь-моголя, который уже был оставлен для нее на кофейном столике. Передав Гарри стакан, она бросила взгляд на мать. — И если бы вы позволили мне закончить, вы бы услышали, как я говорю, что вы — пример той любви, которую я хочу, когда стану старше.

Мама подмигнула ей и кивнула Гарри. — Мне кажется, ты на правильном пути, дорогая. — Гермиона покраснела, случайно пролив свой напиток на себя. — Теперь вы оба обратите внимание.

Гермиона расслабилась на подушках, потягивая гоголь-моголь, пока ее рука нашла Гарри посередине. В этих фильмах никогда не было ничего особенного, но они заставляли определенное чувство обиды пузыриться в ее сердце. Может быть, это была женщина-бизнесмен, которая была зависима от работы, которая была слишком близко к дому для нее или как она утверждала, что ей не нужно найти любовь. Скорее она хотела найти цель, оставить след в мире.

Гарри жужжал возле нее, сжимая ее руку. — Я знаю, о чем ты думаешь. — Он прошептал, когда брюнетка на экране ушла от неловкой встречи со своим бывшим парнем. Гермиона могла бы добавить, что ее парень считает, что она слишком много работает. — И ты все равно ошибаешься.

Она фыркнула так тихо, как только могла, хлопнув себя ладонью по носу, чтобы приглушить звук. — Я не ошибаюсь, Оливер не ошибался, и да, я слишком много работаю. С таким же успехом я могла бы заплатить Министерству, вместо арендной платы за квартиру, Гарри.

— Это ерунда. Ты всегда можешь переехать ко мне. — Ответил он, проводя пальцев по ее костяшкам пальцев. — Я мог бы убить Вуда за то, что он заставил тебя сомневаться в себе. — Гарри отпустил ее руку, вместо этого обвив рукой вокруг ее плеч. — Я бы не хотел, чтобы ты когда-нибудь поменялась. — Он пробормотал ей на ухо, а потом снова откинулся на диване.

"Это было начало", сказала себе Гермиона, когда она переместила свой вес, чтобы опереться на него. Изгиб его тела и рука, положенная ей на плечо, были теплыми. Она молчала в течение всего фильма, но когда окончание пришло, Гермиона не смогла усидеть на месте. Взяв его руку так же, как и свою, она проследила за шрамами полученными от Амбридж. Ее нос с отвращением сморщился, когда она увидела знакомый белый шрам.

— Разве это был не отличный фильм, Гермиона? — Ее мама спросила, стоя у дивана, чтобы потянуться, прежде чем начнется следующий фильм. — Ну, — начала она с широкой улыбкой на лице и руками на бедрах, — разве вы двое не уютная картинка?

Гермиона отпрянула от него, ее постоянный румянец появился на лице, но его рука обвилась вокруг ее талии. — Ты всегда была такой застенчивой? — Гарри усмехнулся, усаживая ее на место. — Тебе это не нравится? — Он тихо спросил ее, и она была уверена, что вспышка обиды не была воображаемой.

Ее сердце сжалось, она покачала головой. — Дело не в этом, но ... — она оглянулась, чтобы убедиться, что родители ее не слушают. Скорее, ее мать и отец сидели на корточках перед телевизором. — Тебе не обязательно обнимать меня на диване. Они уже считают тебя моим парнем, так что...

Гарри наклонился вперед... только после того, как бросил темный взгляд в сторону, чтобы увидеть, что они не вернулись на диван... и обхватил ее затылок. Глаза его за проволочными оправами очков блестели, но челюсть сжалась. — Гермиона, — пробормотал он.

— Да? — Гермиона пискнула, звуча так, будто это можно было принять за писк мыши.

— Если бы я знал, что твой отец не вышвырнет меня из окна второго этажа, я бы поцеловал тебя прямо сейчас. К сожалению, он бы это сделал, так что придется сказать следующие: Я делаю это не для какого-то обмана, и я не поступаю так, с тех пор, как мы били под омелой.

Она кивнула, подняв свою дрожащую руку и касаясь кончиками пальцев его подбородка. — Тогда это будет означать...

— Да. — Он распростерся в приглушенном подтексте. — Начинается следующий фильм. — Он сказал ей, когда его рука отпустила ее шею. — Мы поговорим об этом позже, — ухмыльнулся Гарри.

Гермиона прошипела, — как мне теперь сосредоточиться на проклятом фильме? — Выпивка, сидящая на кухонном столе... выпивка, которую ее отец подлил в гоголь-моголь... выглядела все более и более привлекательной.

ХХХ

Стоит отметить, что она не сосредоточилась на фильме — анимационной классике Рудольфа красноносого северного оленя... и не сосредоточилась на следующих трех. Каждый нерв, казалось, оживал каждый раз, когда она смещалась против Гарри. Ему нравилось следить за длиной ее пальцев или водить пальцами по ее руке только потому, что это заставляло ее извиваться.

Несмотря на то, что последние несколько часов она обдумывал его слова, Гермиона все еще хотела вытащить его из комнаты, чтобы он мог полностью объясниться. Запертая в комнате с родителями после того, как он признался, что хочет поцеловать ее снова... ну, это была своего рода пытка.

Телефон на кухне зазвонил во время кульминации, высокий тон, который, как всегда говорила ее мать, разбудит ее ото сна. Мать вздохнула, вскочила на ноги и пошла на кухню. — Да?

Гермиона повернулась на своем месте, ее рука ошибочно задела пах Гарри, когда она это сделала. — Прости меня. — Она прошептала, подавленная тем, как закрылись его глаза.

— Готов поспорить, ведьма. — Он нахально ответил, бросив взгляд через комнату, прежде чем слегка ударить ее по заднице.

Она ахнула, глядя на него, поскольку ее родители ничего не знали. — Гарри!

Он пожал плечами, ухмыляясь, и сделал это еще раз, когда она наклонилась над подлокотником дивана. Покачивая своей дерзкой, маленькой задницей, чтобы раздражать его, она была спасена от еще одного удара, когда ее отец перевернулся на бок, чтобы посмотреть на кухню. — Что происходит? — Гермиона спросила, только чтобы ее мать держала палец в воздухе.

Тяжело вздохнув, Джин Грейнджер швырнула телефон обратно в люльку и нахмурилась. — Фрэнк, хватай пальто. Мы должны забрать Милдред и Матильду. Они в пабе, из всех возможных мест, — огрызнулась она, — в чертовом пабе, и они потеряли машину.

Гермиона оглянулась с широко раскрытыми глазами, чтобы увидеть, как Гарри приглушает смех. — Они... потеряли? — Гермиона уточнила. "Лучше действовать осторожно", подумала она. Ее мать не часто теряла самообладание, но когда она это делала, это никогда не было приятным зрелищем. — Как они...

Ее мать выхватила пальто с вешалки в углу. — Я не знаю. Они либо проиграли, либо просто забыли. — Сказала Джин, застегивая пуговицы так быстро, как только могла. — Это твоя вина, ты знаешь. — Она многозначительно сказала мужу.

— Что? — ворчал он, вынимая пальто из ее рук. — В чем моя вина? Ты сказала им взять твою машину!

Как бы она ни старалась обратить внимание на ссору перед ней, было довольно трудно, когда Гарри водил пальцами по ее позвоночнику. Гермиона пнула его изо всех сил, причинив себе больше боли, чем ему.

— Они из твоей семьи. — Джейн ответила, как будто это все объясняло. — Я поведу. Мы вернемся через час, дети. Не стесняйтесь смотреть следующий фильм, хотя вы все равно их не смотрели. — Заверила ее мать. Дверь захлопнулась, а потом загрохотал двигатель.

Рука Гарри упала с ее позвоночника, когда она медленно повернулась, сидя спиной к подлокотнику. Она была так далеко от него, как только могла, не вставая с дивана. — Гарри?

Он замолчал на мгновение, его глаза потемнели, когда они остановились на ней, и красивый румянец распространился по ее щекам. — Не хочешь перейти к следующему фильму? — Гарри спросил ее, и на мгновение ее сердце остановилось.

Ей все это казалось с самого начала? Конечно, нет. Не из-за того, что он так хотел прикоснуться к ней, или из-за того, как он наслаждался, заставляя ее извиваться, если ухмылка на его лице была чем-то. — Не совсем, нет, — прошептала Гермиона.

Гарри открыл рот и закрыл его. Подняв руку, он согнул палец, призывая ее подойти к нему. И, как правило, Гермиона Грейнджер не очень хорошо относилась к тому, кто говорил ей, что делать. Только здесь все было по-другому. По нескольким причинам: одна из них заключалась в том, что это был Гарри, ради Мерлина, а также потому, что это была другая версия ее лучшего друга.

Она скользнула ближе к нему, все еще сидя на коленях, и это движение заставило ее посмотреть ему в глаза. Гермиона наклонила голову в сторону. — Что это такое? — Она пробормотала, ерзая струной, которая скользнула по его джинсам. — Чем мы занимаемся?

Он хихикнул, и дрожь прокатилась по ее позвоночнику. — По-моему, это называется флиртом, Гермиона. — Гарри дразнил, его глаза блестели, когда он смотрел на нее. Его рука продолжала дергаться, как будто он собирался протянуть руку и схватить ее за шею.

Она поймала себя на мысли, что хочет, чтобы он это сделал, и тогда она смогла бы узнать, каково это. Гермиона, конечно, слышала слухи, но они последовали за Войной. Видите ли, у мальчика-который-выжил, просто не было времени целоваться с ведьмами скрываясь в школьных коридорах, пока он был занят, избегая мгновенной смерти от руки Темного Лорда. Слухи, которые следовали за Гарри, не были чем-то, о чем она когда-либо думала, но его "репутация" имела способ предшествовать ему.

Гермиона поняла, что она молчала дольше, чем следовало, Когда Гарри отстранился от нее. Он отвел от нее глаза и покраснел. "Он думает, что его отвергли". Она могла бы рассмеяться, но просто схватила его за джемпер, чтобы остановить. — Подожди, я ... я была погружена в свои мысли. Прости меня, пожалуйста?

Это было так же просто, как щелкнуть пальцами, как он повернулся к ней, и внезапно кислорода стало меньше. — О чем ты только что думала, Гермиона? Я могу быть убит горем, если ты скажешь мне, что думаешь о "Хогвартс: История".

Гермиона закатила глаза. — Не будь идиотом. Даже я не думала бы о книге, когда передо мной красивый волшебник. Не важно, о чем я думала, но я хочу сказать, почему мы флиртуем? Что изменилось?

Он улыбнулся от уха до уха, протягивая руку, чтобы крутить один из ее непослушных локонов вокруг своего указательного пальца. — Ты прекрасна, ты знала это?

Ее глаза расширились. — Прости?

— И ты говоришь, что я придурок. — Он засмеялся. — О чем ты думаешь?

Малиновый цвет окрасил ее щеки. — Ничего, что имело бы к этому отношение?

Гарри наклонился к ней, его нос мягко наткнулся на ее. — Ты знала, что ты ужасный лжец?

— Нет, нет! — Она спорила, оттесняя его назад. — Ты знаешь, что я не такая? — Это повисло в воздухе на мгновение, последствия этого... взлома в хранилище, ее ночь в Малфой-Маноре.

Глаза Гарри вспыхнули, и он резко кивнул, больше похоже на рывок головы. — Ты права, ты хороший лжец, но знаешь что? — Он наклонился ближе к ней, его губы скользнули по ее подбородку, пока его губы не коснулись раковины ее уха. — Я обученный Аврор, и твой лучший друг в одном лице. Я не только знаю все твои маленькие причуды, но они также учат нас распознавать ложь, Гермиона. Работая в Министерстве, я думаю, ты это знаешь.

Она сглотнула, застывая на месте. — Тогда откуда ты знаешь, что я вру?

Он ухмыльнулся. — Я не могу тебе сказать, тогда ты будешь знать об этом. — Гарри засмеялся, его кончики пальцев скользили по ее руке, когда кожа под ней покрывалась мурашками. — Хотя... — проведя пальцами по ее руке, через плечо, только чтобы запутать их в волосах, — я могу сделать исключение, если ты скажешь мне, о чем ты думаешь...?

Гермиона осталась неподвижной, ее глаза закрылись, когда его прикосновение медленно двинулось по открытой коже. В животе у нее скопилось знакомое тепло, и она поняла, что трусики мокрые, а складки скользкие. Он даже не снял с нее одежду, ни один предмет одежды не был брошен на пол, но это было так интимно, как она никогда не испытывала раньше. — Это глупо. — Она бормотала.

— Если я пообещаю не смеяться? — Гарри прошептал, и его пальцы завязли в ее волосах, отклонив голову назад. Она на мгновение подумала, что он собирается поцеловать ее шею, и она была уверена, что она будет готова.

Гермиона не могла решить, была ли она разочарована, когда он этого не сделал. — Это невежливо, так дразнить. — Она ахнула, сжимая его предплечья, когда она вглядывалась в него.

Гарри ответил так же мягко, — врать невежливо.

— Я... — Гермиона умолкла, задаваясь вопросом, не забудет ли он все об этом, если она наклонится вперед и прижмется к его губам. — Я размышляла, были ли слухи о тебе правда. Твоя репутация опережает тебя. — Она смотрела на свои руки, не жалея смотреть в глаза, когда он неизбежно хмыкнул.

Он приподнял ее голову, сдвинув костяшки под подбородок. — Ты бы объяснила этот ход мыслей? — В возмущенном раздражении она выпустила его, он бросил фразу, — Я не ищу тебя, чтобы погладить мое эго.

— О? — Гермиона выгнула бровь. — Тогда ты предпочитаешь, чтобы я погладила что-то еще?

Он фыркнул. — Ну, я бы не жаловался, но я имел в виду, что не понял.

Гермиона вздохнула. — Ты не слышал их? — Было молчание, а потом он покачал головой. "Логично", она сказала, — О-о! — Останавливаясь, когда она решала, что сказать, потом продолжила. — Ну, они любят говорить, что ты мастер поцелуев, а также любовник.

Гарри усмехнулся. — Воображала мое мастерство, Гермиона?

Она покраснела. — Заткнись! — Гермиона ударила его по груди, когда он поймал ее руку, и нежно прижал ее пальцы к его груди. Грубые мышцы его груди прижаты к ее пальцам, она не могла ни о чем думать. — Что тебя предупредило, что я вру?

Как будто он забыл свою часть сделки, его глаза расширились. — Твой нос сморщивается всякий раз, когда ты лжешь Рону или мне. — Сказал ей Гарри. — Ты делала это с нашего первого курса.

— О. — Затем они застыли вот так, ее рука прижалась к его груди, когда его длинные пальцы обхватили ее запястье, их колени едва соприкоснулись. Ее еще раз поразило, как невинно они должны выглядеть вместе, но она была уверена, что то, к чему они стремились, было совсем не так.

Гарри прикусил губу, прежде чем проскрипеть, — Хочешь узнать, правдивы ли слухи?

Ее ответ был едва слышен, задыхаясь, — пожалуйста?

Он посадил ее к себе на колени, прежде чем она успела что-то сказать, но у нее изо рта вырвался визг. Оседлав его талию, качая бедрами для хорошей меры... он все-таки дразнил ее... Гермиона держала его лицо в руках, когда она наклонилась.

Гарри потянулся к ней, одна рука скользит вниз по ее спине, а другая собрала ей кудри в пучок. Легкое прикосновение заставило ее захныкать, как только его язык коснулся шва ее губ. — Ты божественна на вкус. — Он застонал, а потом ничего не было.

Для того, кто всегда думал, не было ничего, кроме ощущения его рта, наклоненного к ее губам, его губы двигались так медленно, сначала, когда он сильнее прижимал ее к изгибу. Конечно, позже она перевернет последние несколько дней в своей голове, пытаясь определить, как их отношения приняли такой тяжелый оборот, но сейчас...

А сейчас она готова была позволить кусочкам упасть, где они могут, запутавшись пальцами в мягких черных волосах. — Гарри, — она прикусила губу, чтобы сохранить спокойствие, стон на кончике языка угрожал быть невероятно громким в небольшом пространстве.

Он не хотел этого делать. Покусывая ее нижнюю губу, его рука скользнула по ее спине, ногти царапали кожу через хлипкий материал. — Позволь мне услышать тебя...

Она бормотала бессвязное, прерывистое предложение у его губ. — Слишком громко, — выдохнула она.

— Ты слишком громкая? — Он догадался, дергая ее за волосы, чтобы она отстранилась. Его губы были опухшими, его волосы растрепались, когда его глаза уставились на нее. — Мне плевать, Гермиона. Почему я не хочу слушать эти сладкие, маленькие звуки?

Ее глаза прикрылись, когда он наклонился вперед, прижимая поцелуи к основанию ее горла. — Я бы не хотела, чтобы это раздражало. — Она призналась, прекрасно зная, что он собирается не согласиться.

Но к ее удивлению, Гарри Поттер воспринял это как вызов, сдвинув его руку, экспериментально, между их телами. Когда она прижалась бедрами к нему, кивнув, два пальца уперлись в ее клитор через пижамные штаны. — Гарри! — Она застонала, запрокинув голову. — Мерлин...

— Можно? — Он мягко спросил, щелкая пуговицами ее топа, чтобы привлечь ее внимание.

— Да, но не останавливайся, — она вздрогнула от его прикосновения, — прикасаясь ко мне вот так.

Гарри усмехнулся, — никогда.

Гермиона расстегнула свой верх, оставив его застегнутым внизу, чтобы семья не ворвалась в дверь, в любой момент. Это должно было волновать ее сильнее. Вместо этого, она была сосредоточена на его прикосновениях и ощущении его члена, застывшего в его брюках под ее задницей.

Гарри положил свои очки на стол, справа от них, продолжала покрывать поцелуями ее ключицу. — Гребанный Мерлин, — он зарычал, зацепив пальцами между чашек ее лифчика и потянув его вниз. С небольшой неприятностью, ее грудь вывалилась из лифчика, и ей захотелось прикрыться. Его язык, бродивший по мягкой плоти, казалось, изменил ее мнение, и тогда пришел черед его пальцев.

Они танцевали по краю ее пояса, и она уже собиралась щелкнуть его, чтобы поторопиться, когда он скользнул рукой по ее ягодицам. Он бесцеремонно обхватил холмик, скользнув средним пальцем по чувствительному бугорку. — Я хочу тебя, — простонал он, впиваясь в нее пальцем, когда он захватил ее сосок между зубами.

Слегка покусывая его, посасывая застывшую вершину, она корчилась у него на коленях. — О, боги! — ахнула она, впиваясь руками в волосы и царапая ногтями кожу головы. — Здесь! — Гермиона взвизгнула, ее глаза закрылись, когда второй палец вошел в нее. — Черт, Гарри...

— Кончи для меня, Гермиона. — Он рычал, его свободная рука закрепилась у середины ее спины.

— Я не могу, — закричала она, хотя была уверена, что он собирался подарить ей оргазм, который был намного более интенсивный, чем любой другой, который у нее когда-либо был.

— Можешь, — пробормотал он на ее груди, скользя языком по ее соску. — Мне было интересно, если бы ты была такой, ты знаешь, что? Такой красивой... у меня на коленях... пока ты стонешь для меня.

Временно, этот лакомый кусочек был все, на чем она могла сосредоточиться. — Ты себе это представлял? — Гермиона задыхалась, затаив дыхание. — Но когда?

Он пожал плечами, — ты можешь смеяться надо мной, если я скажу тебе.

Гермиона покачала головой, двигая ладонями по его груди, пока она размышляла о том, чтобы разорваться над его головой. — Я бы никогда не стала...черт!

— Кончишь для меня на моих пальцах, милая? — Гарри усмехнулся.

Глаза расширялись, она успела кивнуть. Ласковое обращение всегда действовало ей на нервы, так покровительственно со стороны сотрудников Министерства высшего уровня. Это звучало лучше, чем должно было, исходя от Гарри.

Она чуть не откатилась, когда его рука перестала двигаться, а глаза загорелись озорством. — Гарри?

— Двигайся на мне, Гермиона, — прошептал он, ущипнув ее сосок. — Ты только что это делала. Покажи мне, как ты трахнешь себя моей рукой.

"Его гребанные слова. С каких пор Гарри так разговаривал?" Рассеянно думала, она знала, что это не то, что она знала до сих пор, но не зря ведьмы слетались к нему. — Я... — она замолчала, делая в точности то, что он сказал.

Они услышали звук хлопающих дверей машины, и она бросилась застегивать рубашку. Ее родители были в нескольких шагах от того, чтобы найти их в опасной ситуации и...

Гарри схватил свою палочку, отслеживая движение для Дезиллюминационного заклинания, а затем для заклинания "Конфундус". Он ударил палочкой по столу так грубо, что ей показалось, что она треснет от силы.

— Гарри! — Она прошипела, двигаясь, выползая из его объятий.

Он поймал ее за запястье. — Они не узнают, пожалуйста, позволь мне. — Он умолял ее. Хотя его руки не сбились с пути.

Она прикусила губы, оглядываясь назад, туда, где могли бы войти ее родители. — Они будут "запутаны" перед доме?

Гарри кивнул, — я обещаю, они не узнают.

— Но мы могли бы закончить это позже...

Гарри умолял, его голос скрипел, — мне нужно почувствовать, как твоя красивая пизда сжимается вокруг меня, когда ты кончаешь.

Она схватила его, грубо целуя, и позволила ему раздвинуть бедра на диване. — Что ты ... о, боже мой! — Гермиона тихо застонала, хлопая руками по губам.

Гарри скользнул по изгибу ее тела, его пальцы растопырились на животе, когда он опустился на колени между ее бедрами. — Ты должен вести себя тихо. — Он усмехнулся, засунув в нее два пальца, и опустил к ней рот.

Сначала он осторожно провел языком по ее клитору, достаточно мягкому, чтобы заставить ее умолять. Это был шквал, когда он трахал ее пальцами, языком... наверняка она подхватила такие грязные слова от мужчины между ее ног... и она дрожала под ним. Гарри перекинул ее ноги через плечо.

Гермиона наклонила голову в сторону, крича в подушки.

На самом деле, она знала, что это длилось всего минуту, возможно, но она была в состоянии недоверия, когда он отстранился от нее. Не говоря уже о том, что она задавалась вопросом, каково было бы, если бы он действительно дразнил ее.

Гермиона снова натянула штаны на место, встала с дивана и пригладила волосы. — Разве я выгляжу так, будто мы только что чем-то занимались? — Несомненно, это было не самое безответственное, что она сделала за свою короткую жизнь, до сих пор, но иметь кого-то, кто делал это с ней, в то время, как ее семья была поймана в ловушку снаружи, занимало более высокое место, чем большинство.

— Ты выглядишь тщательно оттраханой. — Он засмеялся. — Ты прекрасно выглядишь. — Гарри пошел за ней на кухню.

Потянувшись вверх, чтобы взять стакан из шкафа, она чуть не упустила то, как он облизал два пальца начисто. — Гарри?

Он прислонился к столешнице, глядя на нее. — Уже жалеешь? — Гарри спросил мрачно.

— Что? — Гермиона ответила, ее голос поднялся. — Конечно, нет... ты... засранец. Серьезно... Мне было интересно, ты захочешь исследовать то, что было вечером, когда мы поднимемся наверх?

— Ты даже не представляешь. — Он выдохнул.

Дверь распахнулась, и Милдред и Матильда вошли с ее родителями. — Что вы двое задумали? — спросила Милдред, бросая сумочку на стол, покачивая пальцем на них. — Санта Клаус узнает, были ли вы непослушными или хорошими.

Гарри ущипнул ее за задницу. — Она заснула во время фильма. — Он ответил гладко. — Она проснулась, когда услышала, как машина въехала.

— Вы потеряли машину? — Гермиона спросила. — Как вам это удалось?

Милдред фыркнула, повернувшись к сестре. — Ну, — подчеркнула она, — если вы хотите знать, моя дорогая сестра оставила меня у двери паба, пока она искала место на парковке. Матильда настаивала, что она все еще может справиться с выпивкой, будто мы еще молодые птички, но это было ложью.

Ее двоюродная бабушка Матильда выглядела так, будто ее немного подташнивало. — Текила не была лучшим выбором. — Она призналась. Позади неё отец Гермионы, уселся на кухонный стул, а мать вздохнула. — Я также не теряла машину. Она была в том же месте, где я ее оставила.

— Они обе скрывают лучшую часть ночи, — фыркнул мистер Грейнджер. — Продолжайте, скажите им, что вы двое сделали. — Тем не менее, Гермиона была уверена, что это был первый раз, когда она увидела их румянец. — Хорошо, я сам расскажу. Твои милые, смешные бабушки думали, что это будет хорошее времяпрепровождение, чтобы выбить у нескольких байкеров их деньги.

Гермиона фыркнула, а Гарри разразился смехом. — Это потрясающе, — сказал Гарри, между смеха. — Сколько вы тогда выиграли?

Милдред улыбнулась, подняв сумку и бросив ее на стол. — Всего шестьсот фунтов. — Она невинно сказала. (п/п: при примерном курсе в 6о-63 рубля за фунт, сумма равна: 12-13 тысячам рублей)

Гарри свистнул.

Глава 4.

Через час они сбежали от ее семьи и рассказа о махинациях Милдред и Матильды, когда они получили слушателей в виде детей. В то время, как Гарри все время смеялся, его рука лежала на ее бедре, под столом в столовой, его рука ласкала ее внутреннюю сторону бедра. Она могла только кусать губу, чтобы не разоблачить их двоих.

Она уже испортила свои трусики от жаркого сеанса поцелуев, разразившейся на диване, но ожидание забилось в ее животе, когда она подумала, что может быть дальше.

— Скоро они успокоятся, — тихо сказала, Гермиона, закрывая за собой дверь. — Я не думаю, что...

Он ухмыльнулся, прикоснувшись мягким поцелуем в уголок ее рта. — Я не буду прикасаться к тебе, пока они не уснут, — успокоил ее Гарри, потянувшись к воротнику рубашки, стягивая ее через голову.

Она, конечно, знала, что он в хорошей форме, но, учитывая внезапную перемену в их отношениях, у нее пересохло во рту, когда она его разглядывала. По правде говоря, было несправедливо, что один человек выглядел так, как будто его вырезали из мрамора с тем, как его живот был определен, и как он был V-образным, ведущий к его низу. Гермиона заметила, что он произносит заклинания тишины и блокировки, заклинание настолько мягкое, что мышь не могла услышать. — Гарри, — начала Гермиона, ее голос был громче, чем она когда-либо помнила с Оливером.

— Гермиона. — Сказал он с ухмылкой, положив палочку на тумбочку. — Ты напряжена.

Она рассмеялась, — я все еще пытаюсь понять, что тебе сказать. Когда я пригласила тебя домой на Рождество, я не думала, что это случится. Не то, чтобы я жаловалась.

Гарри шагнул к ней, положив руки ей на плечи. Он наклонился, прикоснувшись губами к ее мочке уха... ухмыляясь, когда она вздрогнула... и прошептал, — я приготовлю тебе ванну.

Она моргнула. — Что? — Гермиона сказала, а ее брови взлетели вверх. Она была так уверена, что он собирался бросить ее на кровать...

Он усмехнулся, заправив ей за ухо бродячий локон. — Жаль, что я редко вижу, что ты смущена, ты очаровательна такая.

— Я... что?

— Я все еще Гарри, а ты все еще Гермиона.

— Да, я бы предположила, что базовая биология не изменилась. — Гермиона парировала, закатывая глаза. По коридору, дверь в спальню ее родителей захлопнулась.

Гарри усмехнулся. — О, я уверена, что наша базовая биология не изменилась, учитывая то, что произошло на диване.

Ее щеки запылали, когда она уставилась на пальцы ног. — Пошел ты. — В словах не было злобы, только игривый тон, когда она ударила его. — Я не говорю ничего, что хотела бы сказать.

— Это звучит, как личная проблема, — нахально ответил Гарри. — Насчет этой ванны, я просто верю, что ты этого заслуживаешь. Когда в последний раз ты позволяла кому-то заботиться о тебе?

Гермиона замолчала. Еще раз оглянувшись, чтобы убедиться, что дверь заперта, она повернулась к нему спиной. — Ты можешь сделать ванну для меня в другой раз, Гарри. Это не то, чем я хочу заниматься в данный момент. Она обняла его за шею, прижимаясь к его изгибу. — Я хотел бы спросить: что, черт возьми, происходит.

— Мы наслаждаемся друг другом. — Он пробормотал, погладив костяшками пальцев под ее глазом. — Я особенно наслаждаюсь тобой.

Она сглотнула, набравшись смелости задать вопрос, на который ей, возможно, не понравится ответ. — Ты должен знать, что у меня есть вопросы.

Он засмеялся, — Я знаю это. Я скажу тебе все, что захочешь. — Гарри потянул ее к кровати, садясь у изголовья, и похлопав по пустому пространству, рядом с ним. — Сядешь со мной?

Как бы она хотел сказать нет. Гермиона приползла к нему, обхватив руками колени. — Это просто внезапное желание теплого тела на Рождество? — Гермиона спросила, и он не должен был быть удивлен, насколько далеко она была.

— Это не так. — Он обнял ее, теребя пальцами рукав и проведя пальцами по обнаженному участку кожи. — Я хотел тебя, и хочу тебя еще.

Она вдохнула полной грудью. — Не хочу выслушивать комплименты, но зачем? Мы никогда ... Ты никогда не видел меня такой, Гарри.

Было бы замечательно, если бы он, возможно, сказал, что всегда считал ее желанной, но в то время они были слишком неподходящими. Только это было бы нелепо, а она не любила лгунов. — Я не всегда видела тебя в романтическом плане, нет. — Гарри согласился. — Я должен сказать, что последние пятнадцать лет моей жизни прошли через кровавую трату времени, в этом отношении. Ты прекрасна.

Ее голова взметнулась. — Прости?

Он ухмыльнулся шире. — Так чертовски блестящая и ошеломляющая, это чудо, что Вуд тебя отпустил. Скатертью дорога, по-моему, иначе ты бы никогда не привела меня к себе домой.

Гермиона откинула голову в сторону, выгнув бровь. — Я не думаю, что понимаю... — Нет, на данный момент она все еще думала о том, как он назвал ее прекрасной.

— Гермиона Грейнджер, я думаю, ты мне нравишься. — Гарри пробормотал, и в воздухе висела пронзительная тишина.

И снова она забыла ответить. — Гарри? — Прошептала она, бессознательно наклоняясь вперед. — Разве тебе не следует это знать? Ты не хочешь вести девушку за собой. — Гермиона ухмыльнулась, обхватив его лицо.

Во второй раз, когда он поцеловал ее, Гарри не стал медлить. За мгновение до того, как она оказалась под ним, извиваясь, обвила ногой его бедро и позволила ему держать руки над головой. Он прикусил ее нижнюю губу, слегка потянув ее, чтобы увидеть, как ее глаза расширяются, а затем трепещут.

Его пальцы зависли над верхней пуговицей на ее топе. — Можно? — Гарри спросил, и кивнув, он не потрудился расстегнуть каждую голубую пуговицу. Вместо этого, разорвав его, она завизжала. — Я куплю тебе новый. — Он невозмутимо поцеловал ее в шею, когда она откинула голову назад.

Когда его пальцы протерли клитор через два слоя, она застонала, потянув его за волосы, а его рот опустился к ее груди.

Гарри не торопился, и она не была уверена, дразнил ли он ее, когда его язык проследил ее шрам от Долохова. — Гарри! — Гермиона застонала, выгнув спину, и его ладонь скользнула к талии. — Что ты делаешь?

— Мы не должны были быть там, помнишь? Это была моя вина, и тебя чуть не убили. Так многих из вас. — Он пробормотал, прижимая губу к каждому дюйму. — У тебя не должно быть так много шрамов из-за меня, — прошептал Гарри, глядя на нее, пока его язык медленно упирается в шрам.

Она вскрикнула, но не сказала, что это никогда не его вина. Она бы сделала это снова и снова, но в его движениях была нежность, которая заставляла ее содрогаться. — Я не виню тебя, — прошептала Гермиона.

Он кивнул, целуя ее живот, и прижимал его губы к каждой отметине, которая омрачала ее плоть. Она знала, что некоторые из них от бега по лесу, от веток, пронзающие мягкую кожу ее живота и оставляющие мизерные следы. — Я знаю это. — Гарри застонал, обхватив ее по линии ягодиц. — Ты бы не ушла, даже если бы я умолял тебя. — Он осторожно поцеловал ее руку, и из ее глаз полились слезы.

— Ты так бы со мной не поступила. — Она ахнула. Было что-то в том, чтобы наблюдать за ним, держа ее глаза открытыми, чтобы смотреть, как он отслеживает линии своим языком. — Я бы сделал все то же самое.

— Такая преданная, и это почти стоило тебе жизни. — Он зарычал, поднимаясь, чтобы грубо ее поцеловать. Его язык проследил шов ее губ, прежде чем скользнуть через них.

Гермиона схватила его за предплечья, когда он парил над ней. — Я бы никогда не оставила тебя.

Там было что сказать, но она больше не винила Рона. Она сомневалась, что Гарри тоже. Его глаза замерцали, и он просунул руку ей в трусики, постанывая, когда его пальцы скользнули по ее скользким складкам. — Я хотел, чтобы ты была в палатке. Я хотел тебя тогда. — Он ахнул.

Гермиона была потеряна после этого.

ХХХ

Когда она проснулась, это было от звука проточной воды через коридор, и Гарри, который тряс ее плечо. — Проснись, у нас длинный день. — Он усмехнулся. Ее лучший друг выглядел совсем не так, как прошлой ночью.

Она сонно ответила, — что?

Он засмеялся, и запах бекона поднялся по лестнице. — Я приготовил ванну.

Гермиона моргнула. — Ты серьезно отнесся к этой ванне, не так ли? Это уловка, чтобы увидеть меня голой и мокрой?

Он фыркнул. — Нет, я в состоянии сделать это сам, спасибо. Тебя никогда не баловали?

— Ну... нет. — Ее румянец пополз по ее щекам, когда он сказал это так, ЭТО. — Полагаю, нет... нет. Почему у нас длинный день? — Она спросила, отчасти отчаянно пыталась уйти от этого разговора, и отчасти потому, что она понятия не имела, о чем он был.

— Это сюрприз. Встретимся внизу. — Гарри сказал ей, радостный огонек в его глазах, прежде чем он оставил ее.

ХХХ

Он запланировал гребанной свидание, и судя по усмешке на его лице, это не было бы, похоже, ни на одно другое, что было у нее раньше. Гарри спросил, будет ли она брать арендованный автомобиль, который они взяли, чтобы у них была еще одна снежная битва в центре района. Мудрое решение, учитывая это, может перерасти в нечто, нуждающееся в дезилюминационных чарах, на этот раз. Это была мысль, что она не должна была задерживаться.

Тем не менее, ее щеки нагрелись от обещания того, что должно было произойти, после нескольких горячих моментов, которые вышли из-под контроля. Она должна была замедлить их, в конце концов, для них было слишком рано спать вместе, чего они не сделали, из-за того, что Гарри поймал ее задерживающуюся руку, но не слишком ли рано для них делать все остальное.

Это должен был быть знак, чтобы показать ей, как легко их отношения изменились. Она крепко сжала руль, размышляя о том, что изменится, когда они вернуться домой. Его слова о том, что она ему нравится, все еще эхом отдавались в ее ушах, когда она пыталась быть рациональной. Гарри никогда бы так не сказал, если бы это было просто...

— Я слышу твои мысль даже отсюда, — сказал Гарри, и она взглянула, чтобы увидеть улыбку, изгибающую его губы. — Ты пропустила нашу очередь дважды, ты знаешь. Я тебя уже звал.

Гермиона покраснела, наконец заметив, как жестко она ухватила руль, расслабилась. — Ты их слышишь? Что они говорят?

Он фыркнул. — Ты беспокоишься о том, что это значит для нашей дружбы, но я не должен использовать Легилименцию, чтобы знать это, Миона.

Прозвище, которое она ранее ненавидела, звучало лучше, когда оно исходило от него. — Ты ожидал чего-то другого? Это все так неожиданно, и...

Гарри покачал головой. — Я счастлив, что нашел время, чтобы доказать тебе это. — Он сказал плавно, улыбка играет на его губах. — Это не то, что я ожидал, но было бы глупо не попытаться за тобой ухаживать.

— Ухаживать? — Она хихикнула, сделав остановку в пробке. — Полное раскрытие информации: кажется, я не доверяю, когда дело доходит до романтики, с самого начала.

Он кивнул, опираясь рукой на центральную консоль. — Я люблю вызовы.

Она смотрела на него безо всякой злобы. — Я не приз, который нужно выиграть и демонстрировать, Гарри Поттер.

— Что насчет женщины, которую я хочу лелеять?

Ее рот пересох. Ну, из всех его приколов она, конечно, не ожидала этого. Гермиона прочистила горло, отвечая, — что, кажется осуществимым. — Хотя ее голос был тихим, граничащим с писком, Гарри не смеялся.

— Если бы я не был уверен, что ты столкнешься с кем-то, я бы поцеловал тебя прямо сейчас. — Гарри протянул, откинувшись на спинку сиденья.

Ее ответ удивил их обоих, но ее больше всего. — Я могла бы остановиться, — ответила Гермиона, не задумываясь.

Так она и сделала.

ХХХ

Она каталась на коньках раньше, но только один раз, и этого было достаточно, чтобы она неохотно признала, что она не была хороша в этом. Так же, как и полет... только, по крайней мере, ее ноги могли оставаться на земле... у Гермионы не было гена, который позволял ей совершать нечто подобное.

В отличие от Гарри, который зашнуровал свои коньки и скользнул на лед с некоторой степенью изящности, все за те же тридцать секунд. Жаждав подразнить ее, он сделал два круга вокруг катка, в то время, как она сделал свой собственный жалкий поход вдоль стены. Гермиона крепко держалась, поймав себя, когда ее ноги выскользнули из-под нее. Если бы он когда-нибудь пожалел о том, что привел ее туда, это было бы тогда.

Гарри остановился рядом с ней, катясь задом наперед. — Гермиона, давая. — Он протянул руку, потянув ее за рукав. — Я не позволю тебе упасть. — Он остановился, а затем продолжил, — ну, если ты упадешь, я буду там, чтобы прервать твое падение.

— Это обнадеживает. — Она заговорила, все еще не убрав руки от стены.

— Не правда ли?

Она покачала головой, — не особенно, нет. — Ее глаза блуждали по парам, кружившимся по льду, их смех заполнял пространство. — Я не могу этого сделать, — пробормотала Гермиона, указывая рукой на них.

Он закатил глаза. — Я не прошу тебя об этом. Не беспокойся о том, что могут сделать другие, они не лучше тебя.

— Я не говорила...

— Сказала. Оливер дал тебе неуверенность и ты не можешь распространять это на всех. — Он пробормотал, подвинувшись к ней и сжав ее бедра сквозь джемпер. — Те не можешь кататься на коньках, не смотри на меня так. Это не оскорбление. Может быть, ты не можешь кататься, но ты можешь использовать заклинания, которые никто другой не может, ты можешь решить проблемы, которые никто другой не может, и ты самая умная женщина, которую я знаю.

— Есть гораздо больше, чем книги и сообразительность, Гарри.

— Ты сказала это мне однажды, ты знаешь. — Он улыбнулся.

Это было так давно, и она не должна была так удивляться что он вспомнил это, ведь он был ее лучшим другом, но, — ты помнишь это?

— Я все помню. — Гарри пробормотал. Он протянул руку, чтобы накрутить прядь ее волос на свой палец, что-то, что он делал накануне вечером. — Я могу не вести себя так, но я уверен, что никогда ничего не забывал о тебе.

Глаза Гермионы расширились, когда она наклонила голову, разрываясь между надеждой, что он поцелует ее, или, что он объяснит то, что он сказал. — Там не так много, чтобы помнить, — согласилась она. — Я довольно скучная.

— Это не так. — Он спорил. — И я не думаю, что ты действительно веришь в это, — сказал Гарри, обхватив ее лицо. Когда она наклонилась к нему, он продолжил, — мне жаль, что я не заметил, как Оливер повлиял на тебя.

— Я не хочу говорить о нем. Оливер не имеет значения. — Гермиона рыкнула, не желая тратить ни минуты на человека, который бросил ее, и чем больше Гарри говорил, тем больше она начанала верить, что это никогда не была ее вина, вообще. — Я никогда не знала, что ты такой милый.

Он фыркнул. — Спасибо.

— Я имела в виду...

Гарри наклонился вперед, большими пальцами лаская ее скулы, когда он мягко прижал губы к ее. — Я знаю, что ты имела в виду. — Он пробормотал в ее губы.

ХХХ

Он водил ее по катку, и она сжимала его руку, когда он хихикал каждый раз, когда она падала. Гермиона не была уверена, что никогда не чувствовала себя так. Конечно, она чувствовала бабочек и раньше, тепло ее щек и то, как ее живот завязывался узлами каждый раз, когда он смотрел на нее.

Ужин с ее семьей никогда не был тихим событием, и старушки за столом жаждали подробностей ее дня. — О, давай, Гермиона. — Матильда умоляла. — У нас не было парня с тех пор, как наши мужья сыграли в ящик.

Вода пошла носом у Гарри, когда он засмеялся. — Мерлин... — Он закашлял, когда Гермиона ударила его по спине.

Слышав это раньше, маска безразличия Гермиона не ускользнула. — Это не ваше дело, — пробормотала Гермиона, копаясь вилкой в еде. — У нас был хороший день.

Милдред выгнула бровь. — Я не сомневаюсь. — Она ухмыльнулась, указывая пальцем, когда внучатая племянница покраснела. — Гермиона Джин, ты сегодня сделала что-то неприличное на публике?

Ее отец кашлял. — Милдред, это действительно необходимо обсуждать за обеденным столом?

Глаза Милдред загорелись. Она воскликнула. — Однажды я вывихнула бедро, потому что слишком быстро наклонилась над столом.

— О, боги, — застонала Гермиона, закрыв глаза. — Вы должны делать все так, чертовски, неудобно?

— Конечно, не, дорогая, — подмигнула Матильда, — ни жизнь была бы такой скучной, если бы не мы, не так ли?

Гермиона пыталась закончить с этой ерундой. — Серьезно, мы просто катались на коньках и гуляли по реке.

— Без поцелуев? — У Матильды сморщился нос.

— Это не ВАШЕ дело... — Гермиона попробовала еще раз, но она была прервана на полуслове.

— Есть прекрасное место у реки, где вы можете пробраться под мост. — Милдред задумалась, коснувшись своего подбородка, как будто она вспоминает событие давным-давно минувшее. Что-то, что не должно было быть услышанным за столом. — Спрятанное от взгляда, и хорошее местечко у стены...

— Хватит! — Джин огрызнулась, вставая из-за стола. — Я иду на кухню, чтобы взять последнюю бутылку вина, и когда я сяду, я хотела бы услышать о чем-нибудь, помимо личной жизни моей дочери. За пределами поцелуев, и срывания ее трусиков под мостом.

Гермиона накрыла лицо руками. — Я совсем не срывал с нее трусики. — Гарри проговорил слабо. У ее отца вырвался вздох облегчения.

— Так, — Матильда и Милдред хором, — так целовались?

ХХХ

Когда это стало привычкой, и частично из-за ее собственных надежд, Гермиона бросила замалчивающее заклинание, когда они вошли в ее спальню. — Я сожалею, если моя семья была слишком утомительной в этот праздник. — Сказала она, положив палочку на тумбочку и выскользнув из джинсов. На матрасе уже лежали пижамные штаны, и она шагнула к ним. — Не мог бы ты расстегнуть мой лифчик?

Гарри кивнул, становясь позади нее, когда она подняла рубашку над головой. — Они восхитительны, намного лучше, чем Дурсли когда-либо были, и они могут понравиться мне больше, чем Уизли. — Его пальцы скользнули по ее бокам, волосы в ее руках задрожали. — Этот праздник был лучше, чем я ожидал.

Гермиона ахнула, когда она почувствовала, как его губы прижаты к верхней части ее позвоночника, медленно опускались. — Гарри... — Она отстранилась, когда он дернул за лямки поперек ее спины. — Ты... о, мой бог, ты серьезно? — Гермиона разразилась смехом, когда он расстегнул ее лифчик зубами.

— Это один из моих многочисленных навыков. — Он усмехнулся, стоя, массирую там, где был ее бюстгальтер. — Можно я тебя поцелую?

Ее сердце сжалось. — Ты не должен спрашивать, — ответила Гермиона, позволяя ему повернуть ее лицом к себе. — Но я думаю, что было бы более комфортно в постели. — Она ухмыльнулась, заползла в кровать, спрятавшись под одеялами.

Раздался глухой стук, когда он сбросил кроссовки и скользнул рядом с ней. — Ты нахальна, ты знаешь это? — Он захрипел, подвинув одну руку и положив ее на грудь. — Я не жалуюсь, если ты не захочешь снять кофточку, но тебе, наверное, стоит наложить запирающее заклинание, чтобы нас не прервали.

Она сдержано улыбнулась. — И что же они будут прерывать?

Глаза Гарри потемнели, пока он слегка сжал ее сосок. — Черт, ты такая красивая. — Он застонал, когда она захныкала. — Произнеси гребанное заклинание.

Гермиона отползла от него, выхватила палочку с тумбочки. В середине движения, он шлепнул ее по заднице, она тихо застонала. — Черт. — Она произнесла заклинание, прежде чем его рука снова опустилась.

— Тебе это нравится? — спросил он, сорвав голос и разминая мягкую плоть ее задницы. — Скажи мне, Гермиона.

Она кивнула, затаив дыхание и сжимая простыни. — Никто больше никогда этого не делал. — Прошептала Гермиона, удивленно задумываясь, не сделает ли он это снова. Она, конечно, не жаловалась.

Раздался громкий шлепок! когда его рука вновь опустилась. — Иди сюда. — Потребовал он. Гарри скользнул по ее спине, когда она оседала на его талию.

Подняв руки на грудь, она цеплялась за него, когда он медленно целовал ее, так же тщательно, как и в первый раз на диване, в гостиной ее родителей. Гермиона укусила его губу, смяв ее между зубов, пока она терлась ее бедрами по нему. На его низкий стон, Гермиона экспериментально прижала свои бедра. Ее глаза расширились, когда она почувствовала его жесткую длину, ее внутренней стороной бедра. — Гарри, — застонала она, схватив его за руку и положив ее на грудь. — Я не уверена, что ты ждешь приглашения, но я бы очень хотела, чтобы ты прикоснулся ко мне сейчас.

— Есть, мэм. — Он усмехнулся, запутав пальцы в ее локонах и потянул вниз.

Она извивалась от прикосновений его губ, сначала прижимая к уголку рта, затем сползая вниз ее шею, и по ее ключице. Гермиона застонала, и затем Гарри перевернул ее на спину. Она заметила это еще в первый раз... что он может быть грубым. Не то, чтобы она возражала, когда он схватил ее запястья одной рукой и прижал их над головой.

— Ты чертовски великолепна. — Он сказал, пока его губу ласкали ее ключицу, прежде чем он проследил ленивые линии по ее груди своим языком. Гарри слегка укусил ее сосок, проверяя, хочет ли она, чтобы его зубы щипали его, когда его рука скользнула между ее ног. — Раздвинь ноги для меня. — Он простонал, когда она уступила, ее бедра сжали его руку.

— Гарри. — Она застонала, ее волосы упали на подушку. — Черт, пожалуйста, — ее глаза трепетали.

— Пожалуйста, что, любимая? — Он пробормотал, прежде чем сосать ее сосок.

Она простонала его имя, закапывая пальцы в его волосы. — Прикоснись ко мне, пожалуйста.

— Я... я прикасаюсь к тебе. — Гарри ответил, потирая кругами ее клитор, через трусики, но под ее штанишками. — Ты должна быть более конкретной, милая.

Гермиона посмотрела на него. — Ты знаешь, чего я хочу, — ее голова упала, когда он сжал ее клитор, вызвав у нее вскрик. — Я думаю, ты просто хочешь услышать, как я умоляю.

— Замечательная идея, но я не заставлю тебя умолять. Возможно в другой раз? — Гарри ухмыльнулся, снова опустив рот к ее груди. — Я не чтец разума... ну, технически...

Она быстро прервала его. — Я хочу, чтобы ты спустился для меня. — Гермиона растерялась, ее щеки покраснели. — Если только ты... не важно!

Он уже зацепил пальцы за ее пояс пижамных штанишек и начал тянуть вниз по ногам. Бросив их на пол, она посмотрела на него, пока он делал тоже самое с ее трусиками. — Не смущайся!

— Легко сказать. — Она закатила глаза.

Гарри ничего не сказал, когда его язык скользнул по ее клитору, его пальцы раздвинули складки, когда два воткнулись в нее. Она думала, что он будет дразнить ее медленными движениями, едва прикасаясь и низким звуком своего голоса. Только он не сделал этого, и ей оставалось тяжело дышать на подушках, когда он потянул ее к краю кровати.

Теперь она лежала на кровати, а ее задница балансировала на краю, когда он скользнул ее ногами по плечам, она могла только благодарить, что он напомнил ей бросить запирающие чары. Ее тело дрожало, когда она закрыла рот, пытаясь заглушить громкие стоны, падающие с ее губ. — Гарри, Гарри ... — прошептала она, когда его пальцы сжались в ней.

Хотя она думала, что он будет дразнить ее, тянуть, пока он не выжмет из нее оргазм, он этого не сделал. — Я собираюсь кончить. — Она зашипела, приподнимаясь на локтях, и обнаружила, что он все еще смотрит на нее. Это было последним движением его языка, которое толкнуло ее через край, и непреодолимая высота пронеслась над ней. — Мерлин...

Он усмехнулся, матрас провалился под его весом, когда он заползал на кровать. Гарри лег на подушки, раскрыв для нее объятия, чтобы она легла рядом с ним.

— Я обычно не кончаю на первом свидание. — Пробормотала она.

Гарри дрожал от смеха, рядом с ней. — А как же второе свидание? — Он усмехнулся, прижимая целомудренный поцелуй к ее виску.

Ее рот распахнулся. — Мы можем что-нибудь придумать.

Он пожал плечами. — У меня нет срочных планов на завтра, а у тебя?

— Это действительно происходит?

— ... Ты хочешь об этом поговорить? — Он хихикнул, когда она его ударила.

ХХХ

Она подумала, когда он говорил про второе свидание, что они могут посмотреть фильм, возможно, съесть ранний ужин, прежде чем вернуться домой. Однако, оглядываясь назад, когда она стояла в комиссионном магазине, она, вероятно, должна была понять, что Гарри Поттер собирается пойти на все.

Он разбудил ее в семь утра, сказав ей одет все, что она хочет. Это не будет иметь значение, сказал он, так как она все равно не будет носить это долго. В то время, как она думала, что он просто ведет себя, как самоуверенный говнюк в шаге от двери, она была совершенно неправа. Когда он сказал ей припарковаться у захудалого магазина, она не знала, чего ждет. Это выглядело, как прикрытие для нелегального бизнеса, в конце концов.

Что-то, на что он фыркнул и вырвал ключи из ее руки в перчатке, прежде чем она успела дернуть рычаг переключения передач в обратном направлении. Оказавшись внутри, он рассказал ей, что они делают. — У нас есть двадцать минут и двадцать фунтов, чтобы купить друг другу одежду на день. — Гарри начал, скручивая купюру в ее руке.

Она моргнула. — Это то, что ты имел в виду, когда сказал, что я не буду носить свою одежду долго? — Она сказала это слишком громко, и продавец за стойкой засмеялся.

— Ты разочарована, что я не отвез тебя на укромный участок дороги и трахнул тебя, Гермиона? — Гарри прошептал ей на ухо и прикусил мочку уха. — Хорошо, иди. — Он бросился мимо нее, в противоположном направлении, в сторону женской секции.

Слегка озадаченная, она помахала продавцу. — Извините, не подскажите, где я могу найти мужскую секцию?

ХХХ

Они оба выглядели нелепо.

На Гарри был ярко-желтый джемпер, он ухмылялся, и он был в паре фиолетовых кроссовок. Она хихикнула, когда он повернулся к ней, представив, как молодая пара... лучше одетая пара... прошла мимо них. — Ты выглядишь сумасшедшим, — сказала Гермиона.

— Как грубо. Мне кажется, ты выглядишь прекрасно.

Посмотрев на себя, она ответила, — я думаю, что ты необъективен. — Он купил ей платье, но это было ярко-розовое чудовище, а спереди были цветы. В паре с тонким поясом вокруг талии, который все еще был слишком большим, и неудобной парой туфель на каблуках, она выглядела как цветное колесо, на которое вырвало. — Куда мы направляемся?

— Куда бы ты хотела пойти?

Гермиона смотрела на ее обувь. — Есть хороший музей, но я не думаю, что ты бы нашел его интересным.

Он взял ее за руку, двигая, чтобы она залезла в машину. — Ты ходила кататься на коньках для меня, ты можешь выбрать, что-то одно. — Уголки его губ взметнулись вверх, когда она держала свое платье, пока забиралась в машину. — Ты права, мы выглядим безумно вызывающе.

Тем не менее, это оказалось ее любимым свиданием, на котором она была когда-либо, и линии их дружбы быстро размывались.

Глава 5.

Были некоторые вещи, в которых ее двоюродные бабушки были особенно искусны, например, отвлекали Гарри, когда она выскользнула из дома. После их второго свидания, и только после того, как им пришлось объяснить, почему они были одеты в подержанную одежду, Гермиона заставила свою семью отвлечь Гарри.

Ее не было всего час, когда она просматривала магазины, ища для него подарок. Маггловские магазины не были очень полезны, поэтому, как только она наткнулась на укромное место, она взглянула по сторонам, прежде чем аппарировать прямо в Косой Переулок. Святочный сезон был в полном разгаре вокруг нее, когда она закуталась в пальто по плотнее... переоделась в обычную одежду перед выходом... и направилась в магазин "Все для Квиддича".

Кишащий людьми, она проталкивалась локтями, протискиваясь через щель в очереди. Краем глаза она заметила знакомую шевелюру, и замереть на месте было последним, что она должна была сделать.

Он окликнул ее, когда она повернулась, и она поспешила, надеясь, что Оливер предположит, что она не услышала его, и продолжит свой день. — Гермиона! — Он снова закричал, и она услышала, как он прощается с одним из своих бывших одноклассников, а затем тяжелые шаги по деревянным полам. — Гермиона, — снова сказал он, затаив дыхание на этот раз, когда он поймал ее за локоть.

Притворившись шокированной, вместо того, чтобы признать, что у нее не было желания говорить с ним вообще, Гермиона улыбнулась. — Здравствуй, Оливер. — Она поздоровалась и была уверена, что улыбка на ее лице исказилась болезненной гримасой. — Как проходит твой отпуск?

Его лицо осунулось, когда она стряхнула с себя его руку. — Да ладно, Гермиона. Ты всегда звала меня Олли.

Ее брови нахмурились. — Что?

— Ты сдержанный человек. Он ответил, хотя, похоже, сразу же пожалел об этом. "Это было грубо.

Она фыркнула. — Как мило, что ты заметил. — Гермиона повернулась к полке перед ней. Набитая сверху донизу перчатками, она не была уверена, что это последнее в мире, что она купит. — Оливер? — Спросила она, прекрасно зная, что он еще не ушел от нее. С тем же успехом она могла бы использовать его.

— Да? — Он придвинулся к ней поближе, когда кто-то проходил мимо. — Покупаешь для Рона? — Он догадался, с улыбкой на губах.

— Вообще-то, нет. Я встречаюсь кое с кем. Это наше первое Рождество вместе, — слова, возможно, были и ложью, учитывая, что она видела Гарри каждое Рождество, с тех пор, как ей было одиннадцать, но это стоило того, чтобы увидеть как ухмылка скользит с лица Оливера. — Мне было интересно, не мог бы ты дать совет по поводу подарка, связанного с Квиддичем?

Его рот распахнулся. — Ты с кем-то встречаешься?

— Что с того? — Она нахально ответила. — Я слышала, что ты сейчас встречаешься с Кэти Белл. Поздравляю. — В ее голосе не было ни капли злобы, хотя несколько месяцев назад, конечно, было бы. — Вернемся к теме...

Оливер прервал ее, его голос был таким громким, что все в магазине замолчали. — Я никогда не слышал, что ты с кем-то встречаешься. — Он стиснул зубы. — Кто-нибудь, кого я знаю?

— О, несомненно. Тем не менее, — Гермиона оглянулась вокруг, не совсем уверенная в том, что она и Гарри теперь вместе. Хотя, это была ее неуверенность, она не хотела, чтобы это закончилось в "Ежедневном Пророке", потому что она произнесла это на публике. — Не то, чтобы это твое дело. — Она добавила.

Оливер не сказал ни слова, когда он отвернулся от нее и вырвался из магазина. Гермиона моргнула.

Как странно.

ХХХ

Гермиона зашла в другой магазин, остановившись на новой паре перчаток, и в последнюю минуту импульсивно купила новую метлу. Глядя на, теперь, уменьшенный пакет, в котором содержалась последняя модель, она надеялась, что это не покажется Гарри чрезмерным. Это было не так, как если бы Министерство просто не дало ей праздничный бонус, и она знала, что он все еще летает на своем Файерболте, подарке от Сириуса.

В этом магазине все было по-другому, и она с радостью купила первый красный комплект своего размера и поспешила домой. Теперь, когда приехала остальная часть ее большой семьи, она вошла в парадную дверь после того, как аппарировала близко к дому.

Сцена, которая ее ждала, заставила ее расхохотаться. На столе стояли три стакана, полные, должно быть, газированного гоголь-моголя. Гарри сидел напротив Милдред и Матильды, не отрывая взгляда от карт в руке. Гермиона приглушила смех тыльной стороной ладони, чтобы не мешать его концентрации.

— Они занимаются этим уже час. — Сказал отец, подходя к ней. — Это человек, которого ты привела домой. — Он прошептал, обняв ее за плечи. — Милдред пыталась убедить его сыграть в покер на раздевание. Он не стал этого делать.

Гермиона фыркнула. — Это хорошо. — Она не хотела представлять себе, какими шутками они были бы встречены, если бы ее семья увидела царапины на его спине. — Как ты думаешь, кто проиграет?

Мистер Грейнджер засмеялся. — У нас есть банк на кухне, Если ты хочешь присоединиться. Я ставлю на Гарри, как и твоя мама, но остальная семья делает ставку на одного из близнецов.

Она ухмыльнулась. — Двадцать фунтов на Матильду, — сказала ему Гермиона, вытаскивая купюру из своей сумки. — Я видела ее в пабах. — Гермиона не упоминала, что она уже могла видеть победившую руку и, что Гарри, вероятно, проиграл задолго до того, как она вошлав дверь. — Я сейчас вернусь. Я собираюсь оставить это в своей комнате.

Оказавшись в своей комнате, Гермиона положила длинный пакет на кровать, вернув ему нормальный размер. Продавщица в магазине завернула ее, спросив, есть ли имя, которое она хотела бы включить в подарочную бирку. Несомненно, попытка выманить у нее информацию... все были такими любопытными, даже спустя столько лет после войны. Гермиона открыла средний ящик стола, взяв в руку шариковую ручку и нацарапав его имя. Она аккуратно спрятала его под кроватью, подальше от глаз.

Следующее, что она хотела сделать, был ее желудок в узлах. — Неуверенность, — пробормотала она, ставя сумку у подножия кровати. Он уже видел ее обнаженной, так что нижнее белье не должно было сильно отличаться. По общему признанию, вероятно, идея подарить себя заставила ее закусить губу.

Гермиона сняла рубашку через голову и спустила джинсы с ног. Оставив одежду в куче, она расстегнула лифчик и бросила его в кучу. Затем последовали ее трусики, и она вытащила тонкую ткань из сумки.

Пока она нервничала, на ее лице была самодовольная ухмылка, поскольку она думала, что Гарри не узнает, что его ударило.

ХХХ

Гарри стукнул плечом, когда они сидели в гостиной, перед ними потрескивал камин. — Что ты мне принесла? — Он усмехнулся, обнимая ее, когда она поднесла кружку к губам. — Неужели ты думала, что я не замечу, что ты уходила, ранее?

— Это не будет сюрпризом, если я скажу тебе, что это такое. — Она отчитала, задрав нос. Его пальцы двигались вверх и вниз по ее спине. — Думаю, тебе понравится. Что ты купил для меня? — Гермиона спросила. — Не то, чтобы я ожидала...

Несмотря на то, что ее семья смотрит на них, Гарри наклонился и поцеловал ее. Гермиона вздохнула, подняв руку, чтобы обхватить его лицо. Отстранившись от нее раньше, чем ей бы хотелось бы, Гарри вытащил небольшой пакет, который, несомненно, был книгой. — Я бы хотел отметить, что я купил это до того, как мы уехали, и это не было попыткой залезть к тебе в трусики. — Он прошептал ей на ухо, прежде чем поцеловать ее волосы и притянуть в объятия, ближе к себе.

Осторожно разорвав упаковку подарка, она быстро поняла, что это копия "Гордости и предубеждения". — Ты знал, как сильно я люблю эту книгу, прежде чем мы пришли сюда, мистер-я-помню-все?

Он кивнул, приподняв ее за бедра и усадив на колени, пока они сидели на диване. — Ты читала это в Норе. Ты спускалась к самому большому дереву и оставалась там часами.

Она выгнула бровь. — Гарри, прошло много лет, с тех пор, как я это сделала в последний раз. Я не проводила достаточно времени в Норе, с тех пор, как мы с Роном расстались.

Он пожал плечами, положив подбородок ей на плечо. — Я прочитал его один раз, на тренировках в Аврората. Рон смеялся надо мной, но мне было любопытно.

— Ты прочитал его полностью? — спросила она.

— Ну... — от замолк, — ... в основном.

Она фыркнула. — Ты только читал концовку, не так ли? Ты не сможешь оценить характер мистера Дарси, если ты не прочитал его полностью.

Сначала она ничего не понимала. У нее было несколько копий, так как книга была подарком по умолчанию от всех ее друзей, даже если это была Маггловская книга. Или они купят ей копии "Хогвартс: История", бегущая шутка на этом этапе. Рон купил ей четыре из них, все они были новейшим изданием, не то, чтобы она жаловалась. Гермиона оставила подарочную упаковку на полу, когда она открыла книгу, проведя пальцами по титульному листу.

Перевернув страницу, она завизжала. Матильда уронила свой гоголь-моголь, бросившись вперед, чтобы перегнуться через диван.

Глаза Гермионы наполнились слезами, когда она взглянула на него. — Ты купил мне первое издание? — Она пробормотала, положив книгу на подушку рядом с ними и обняв его за шею.

— Счастливого Рождества, Гермиона, — мягко сказал Гарри, приглаживая ее волосы, когда он завернул ее в узкие объятия.

Это было правильно, что Милдред разрушила этот странный момент, сказав, — О, он определенно сегодня потрахается.

Гермиона была не в настроении волноваться об этом.

ХХХ

Как только ее большая семья вернулась в свои отели, на ночь, а ее родители и двоюродные бабушки удалились в свои комнаты, Гермиона взяла его за руку и повела вверх по лестнице. — Я так рада, что ты поехал со мной. — Сказала она, закрыв за собой дверь. Замок щелкнул на месте, и она произнесла соответствующие заклинания, прежде чем повернуться к нему лицом. — Ты действительно сделала это Рождество самым замечательным.

ОН засунул руки в карманы. — Это я должен благодарить тебя, а не наоборот.

— У тебя есть выбор. — Гермиона подстраховалась, почти отговаривая себя от этого еще раз, но это не помогло бы. — Я купила тебе подарок, и он под кроватью, если тебе понравится.

Его глаза сузились, когда она сняла жакет, туфли и шагнула вперед. — А какой у меня другой выбор? — Спросил Гарри, поймав ее руку своей.

Она сглотнула. — Я? — Гермиона пискнула, глядя на ковер под ее ногами.

— Это был глупый вопрос. — Он вскочил, наклонив подбородок. — Всегда ты. — Гарри крепко обнял ее, но позволил ей отвести себя на кровать, а сама скользнула руками по его груди.

Она оседлала его талию, опустив руки к подолу рубашки, когда она стянула ее через его голову. На груди у него были шрамы, некоторые со времен Войны, некоторые за карьеру Аврора. — Гарри, — заскулила она, когда он ущипнул ее за сосок сквозь рубашку. Гермиона проследила длинный шрам от нижней части его живота до грудины. — Что это такое? — Она спросила.

Его пальцы впились в ее волосы, откинув голову назад, чтобы обнажить шею. — Однажды оборотень чуть не схватил меня в полнолуние. — Он зарычал, покусывая основание ее горла. — Полгода назад. Я бы умер без целителя.

Гермиона смутно вспомнила ту ночь. — Я никогда не слышала, что он оставил такой шрам.

Он кивнул. — Тебе нравится эта рубашка.

Она моргнула. Королевская синяя блузка висела в ее шкафу почти целый год, и это был первый раз, когда она ее носила. — Не особо... Гарри!

Гарри разорвал блузку, пуговицы разлетелись по кровати. Возможно, она дразнила бы его за то, что он вел себя как пещерный человек, но слова замерли у нее в горле, когда он окинул ее взглядом. — Ты это имела в виду, когда сказала, что ты-мой подарок, Гермиона?

— Трусики соответствуют.

— Тогда покажи мне, — сказал Гарри с хитрой улыбкой.

Она соскользнула с его колен, зацепив пальцами за пояс и сдвинув свободную юбку на пол. Его реакция не разочаровала, когда он взял ее, его глаза потемнели. — Ты так чертовски красива. — Он застонал, протягивая руку, чтобы провести пальцем по ее клитору.

— Как ты мне и сказал. — Гермиона ахнула. — Счастливого Рождества, Гарри.

— Счастливого Рождества мне, блядь, на деле. — Он зарычал, схватив ее за бедра и потянув вперед. — Ты позволишь мне отшлепать тебя еще раз? — Его вопрос был подчеркнут ладонью, скользящей по мягкой коже. — Ты позволишь мне перекинуть тебя через колено?

Затаив дыхание, Гермиона кивнула, и она позволила ему поставить ее. Это не было похоже ни на что, что она делала раньше, подумала она, когда он перекинул ее через коленом на кровати. — Гарри, — скулила она, шевеля задницей, когда он дразнил ее медленными прикосновениями, легкими движениями пальцев.

Его рука упала на ее задницу, выбивая из нее стон. — Черт. — Он застонал, массируя кожу, прежде чем снова нанести удар по мягкой плоти, на этот раз сильнее.

Она задыхалась от хныканья, пристраиваясь там, где локти впивались в матрас, а задница была приподнята выше. — Боги, пожалуйста.

Его пальцы скользнули по ее складкам, раздвигая их, когда он потер клитор. — С тебя капает из-за меня. — Обвивая ее клитор, он ухмыльнулся, когда она крепко сжала простыни. Он подвигал двумя пальцами в ее тугую пизду, чувствуя, как ее стены трепещут вокруг них.

Она корчилась у него на коленях, стонала снова и снова, когда он вжимал в нее пальцы. — Я должна ... — она замолчала, дрожа, когда его большой палец обвел ее клитор, оказывая давление. — Я должна прикоснуться к тебе. — Гермиона неистово ахнула.

Он хлопнул ее по заднице, оставив отпечаток руки на ее бледной коже. — Что вы имеете в виду?

Ее тело все еще дрожало, когда он трогал ее, она потеряла ход мыслей, когда она растаяла под ним. — Я хочу, чтобы твой член был у меня во рту. — Прошептала Гермиона. Он успокоился, когда она была на грани оргазма. Ее щеки разгорелись, когда она поняла, что именно она только что сказала, Гермиона сошла с его коленей. Сидя, поджав под себя ноги, она сказала, — я серьезно.

Он расстегнул и снял брюки, затем трусы.

Гермиона потянулась к нему, взяла его твердую длину в руку и погладила. Гарри зашипел, вцепившись пальцами в ее волосы, когда она опустилась перед ним на колени, пока он сидел на краю кровати.

Первый щелчок ее языка был чисто экспериментальным, просто чтобы посмотреть, сможет ли она вытащить из него низкий стон. Продолжая скользить рукой по его стволу, она наклонилась вперед, закрыв глаза и обхватила губами его кончик. Скуля от того, как его пальцы сжались в ее волосах, призывая ее взять его дальше, Гермиона медленно скользнула ртом вниз, ее язык размахивал нижней частью его члена. Она ни в коем случае не была экспертом... в ней ползет неуверенность в себе... но мягкое "пожалуйста", падающее от него, поощряло ее.

Рука Гермионы скользнула между ее бедер, потирая чувствительный бугорок между ее согнутыми ягодицами. Все закончилось так же быстро, как и началось. — Я хочу тебя. — Он застонал, дергая ее за волосы и поднимая на ноги. Гарри вызвал свою палочку, бросив противозачаточное заклинание на ее живот.

Если она думала, что прелюдия была интенсивной, ну, это было ничто по сравнению с ожиданием, дергающимся в ее животе, когда он шептал ей на ухо, чтобы встать на руки и колени. Это была совершенно другая сторона Гарри, подумала она, когда он шлепал ее по заднице, и прошептал, — Так красиво с моим отпечатком руки на тебе.

Она сглотнула, прижимаясь к нему. — Пожалуйста, — все, что она смогла, почувствовав, как его член скользит по ее гладким складкам.

Большие руки Гарри крепко сжали ее бедра, удерживая ее на месте, чтобы она не могла подтолкнуть себя назад, чтобы взять его. Он был мучительно медленным с ней, дразня ее каждым толчком, но никогда не скользил полностью в нее. — Блять, — прорычал он себе под нос.

Она царапала простыни, скулила и стонала. — Гарри, пожалуйста, я умоляю ... — Гермиона призналась, что никогда не кричала раньше, но она сделала это, когда он полностью скользнул в нее одним толчком.

Он прошептал ей, как туго ее влагалище было обернуто вокруг него, что она великолепно извивалась под ним, его имя падало с ее губ. И, в конце концов, как она была чертовски прекрасна, когда она, наконец, сотряслась.

ХХХ

Она проснулась раньше всех в доме, как и всегда. — Гарри? — Прошептала Гермиона, протягивая руку, будто она попрошайка. Ее пальцы коснулись его обнаженной кожи. Он застонал, перекатываясь на бок, чтобы встретиться с ней лицом к лицу. — Просыпайся. — Она пробормотала, щекоча его бок.

Гарри дернулся, ударив ее по голове и почти расщепив губу в процессе. Его глаза открылись, он извинился. — О, черт, с тобой все в порядке?

Гермиона кивнула, вытирая рот, ее рука освободилась от крови. — Ну, я не рад, что ты меня ударил, ты же знаешь, что под "палубой коридоров" они подразумевают не это, не так ли?

Когда он потянулся к ней, потянув ее за собой, грудь Гарри заурчала от смеха. — Если я правильно помню, ты сказала, что у меня два подарка. Мне бы сейчас хотелось другой.

Уголки ее губ поднялись вверх. — Что, если я скажу тебе, что второй сюрприз — это тоже я, только в другом белье, на этот раз? — Гермиона ухмыльнулась, когда он поднялся, нависая над ней.

— Я, надеюсь, что ты понимаешь, что мы не покинем кровать вообще. Не плохой способ провести Рождество, не так ли?

Гермиона откатилась от него, перегнувшись через край кровати, и схватила завернутую метлу. Пока она это делала, он отшлепал ее еще раз. — Счастливого Рождества, Гарри. — Пробормотала она, протягивая ему коробку и натягивая простыни, чтобы прикрыть грудь.

Его глаза загорелись, пронизанные недоверием, когда он провел пальцами по волосам. — Мерлин, ты все же это сделала, не так ли?

Она засмеялась, прислонившись к спинке кровати и склонив голову набок. — Ты все еще летаешь на Файерболте от Сириуса. У тебя должна быть более новая модель, для регулярного использования, и ты можешь демонстрировать Файерболт. Чего же ты ждешь? Открывай. — Гермиона убедила его.

Он сидел молча, схватив с тумбочки очки, и смотрел на упаковку в руках. — Я понятия не имел, что ты была в Косом переулке.

— Да, — улыбнулась она, — там тоже была интересная история, но сначала я хочу увидеть твое лицо, когда ты его откроешь.

Он разорвал упаковку на куски, и каждый из них упал на одеяло. Глаза Гарри расширились, и он издал низкий свист. — Это новейшая модель, Гермиона. Я знаю, ты сказал, что мне нужна новая модель, но это должно стоить...

Гермиона переползла через кровать, поставив метлу рядом с ними, и взяла его лицо в руки. Он замолчал, когда она прижалась губами к его губам, а его руки нашли ее и сплели их пальцы. — Министерство было особенно щедро с нашими праздничными бонусами в этом году, и я хотел быть уверенным, что вам понравился ваш подарок. — Она пробормотала.

Гарри ухмыльнулся и прислонился к ее лбу своим. — Я наслаждался одним немного больше, чем другим.

Она усмехнулась, упав на него и рассмеявшись. — Интересно, кто бы это мог быть. Моя семья скоро проснется. Ты готов для нашего последнего дня с Грейнджерами?

Он поцеловал ее в висок. — Тогда, полагаю, нам лучше извлечь из этого максимальную пользу.

ХХХ

Было нечто, что можно сказать об улыбке, которая оставалась на его лице в течение дня. Гарри пил на праздник, и Гермиона могла смотреть только со своего места на диване. Конечно, он всегда был рад видеть Уизли на Рождество, но было нечто говорящее о том, как он легко вписывался в ее семью.

Мимоходом он прошептал ей на ухо, что это его любимое Рождество. — По нескольким причинам. — Он сказал ей, подтолкнув к столешнице. — Ты только посмотри на это? — Гарри ухмыльнулся, указывая на омелу над ними. — Ты не будешь возражать?

— Я была бы ужасно против, если бы ты этого не сделал. — Гермиона хихикнула, приподнявшись вверх на пальцах ног и обернув руки вокруг шеи.

Ей было грустно видеть, как день уходит, но время не было на их стороне, когда они снова оказались в ее спальне, собирая вещи.

— Ты сказала, что есть история, о которой расскажешь, когда ты была в Косом Переулке? — Гарри спросил, не утруждая себя складыванием одежды, и просто бросая ее в свою сумку. — Что произошло?

По правде говоря, она совершенно забыла об Оливере и его грубом поведении. — Я столкнулась с Оливером. Он вел себя странно. — Гермиона сказала небрежно, пожимая плечами.

-О? Как именно странно?

— Ну, — замолчала она, положив руки на бедра и вздохнув. — Я уверена, что он собирается попросить меня зайти к нему домой, с ним. Он был странно игрив, и он притворился, что ему больно, когда я не назвала его Олли.

Гарри выгнул бровь.

— Потом он спросил меня, покупаю ли я подарок для Рона, и я сказала ему, что встречаюсь кое с кем. — Гермиона закончила, потянувшись к ее первому изданию, и тщательно уложила его в ее чемодане.

— Дай угадаю, он не так хорошо это воспринял?

Она покачала головой. — Он пытался убедить меня сказать ему, кто ты.

Гарри усмехнулся. — Ты должна была сказать ему.

Гермиона помрачнела. — Ну... Я не была полностью уверена, что мы уже вместе, и я не хотела, чтобы расползлись сплетни о тебе.

Он фыркнул, застегивая сумку и бросив ее на кровать. — Я знаю, что ты будешь беспокоиться, как это может негативно отразиться на нашей дружбе...

— Это очень просто может разрушить нашу дружбу. — Она выпалила, но Гермионе, вероятно, было все равно, так как он бросил ее в сугроб. — Я не сказала Оливеру, потому что не хотела думать, что заслужила место постоянной романтической спутницы в твоей жизни.

— Мы сделали все это задом наперед, но я хочу попробовать, потому что я знаю, что это не подведет. Ты вбила себе в голову, что ты ужасная девушка, но мне трудно в это поверить после того, как ты стала моей поддельной девушкой.

Она хихикнула и кивнула. — Я хочу этого. — Гермиона согласилась, и он скатился с кровати. — Мерлин, у Рона будут припадки.

Гарри зарычал от смеха. Вытирая глаза... представив полное шоу с его стороны... он кивнул. — Он не будет сердиться. Сначала шокирован, может быть, немного заревнует, но он примет это. — В это ей было трудно поверить, но в реальности Рон, в конце концов, научился ее поддерживать. — Как насчет третьего свидания? — Гарри спросил, глядя на нее, его глаза нехарактерно яркие за проволочными оправами очков.

Она сделала вид, что взвешивает варианты. — Я слышал, скоро матч по Квиддичу. — Гермиона пробормотала, выбирая свидание для него, на этот раз. — Хочешь пойти со мной?

ХХХ

Оливер начал с "Паддлмера", после окончания Хогвартса, так давно. Теперь, однако, он был вратарем "Фалмутских Соколов". Когда она предложила пойти на профессиональный матч по Квиддичу, она не имела в виду, что они должны смотреть на Оливера.

Честно говоря, он был придурком, бросил ее в канун Рождества и все такое.

Гарри повел ее за руку, когда они занимали свои места. Почти лучшие места на трибунах, и она дразнила его за то, что он использовал свой ранг Аврора, чтобы получить места, которые у него были. Перед собой они увидели знамена "Пушек Падли" на противоположной стороне.

Она отхлебнула тыквенный сок и устроилась на своем месте, положив голову на плечо Гарри. — Есть ли у тебя дальнейшие планы?

— Восхитить тебя? — Он усмехнулся, взглянув на нее. — Ни чего особенного.

Она закатила глаза. — После матча я должна посетить свой офис. У Кэти были проблемы с документами, и под проблемами я подразумеваю, что они, блядь, исчезли. — Гермиона стиснула зубы. — Боюсь, мне придется отказаться от восхитительного вечера. — Она засмеялась, скользнув рукой по его руке. — Если хочешь, мы могли бы поужинать позже.

Он напевал, обнимая ее за спину. — Я принесу тебе ужин.

Она не возражала. — О, ради всего святого, что они делают? — Гермиона застонала, указывая на небо, где была увеличенная картина толпы в небе. Он скользил по лицам на трибунах.

— Те, на кого оно указывает, должны поцеловаться, — объяснял Гарри.

— Это смешно.

Раздались громкие фанфары, когда обе команды вышли, размахивая метлами. Она увидела Оливера, который ее не заметил. — Гермиона... — Гарри толкнул ее, и она поняла, что стадион умолк. Несмотря на то, что матч уже стартовал, никто не смотрел, ни на одну из команд. — Кажется, нам нужно поцеловаться. — Он улыбнулся до ушей.

Гермиона улыбнулась, щеки покраснели, когда она подняла сумку, чтобы скрыть их от взгляда, когда его рот наклонился к ней. Толпа разразилась аплодисментами, и она прикрыла улыбку рукой, когда Гарри посмотрел, как будто он был котом, который, наконец, получил сливки.

Единственное, что могло сделать его еще более приятным, это случайно встретиться глазами с Оливером Вудом. Он был ошеломлен, его рот открылся, а затем...

Он был поражен шальным бладжером.