| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ну-у-у...
Х... хрен гну!
— И мой муж Клэрион тоже самозванец?
— Не-е-е, — отрицательно замотал головой Илькарон, — Клэра я знаю давно, ещё с детства.
О-о, от этой печки мы и будем плясать.
— И всегда считали его недоумком?
— Кого, Клэриона? — возмутился нирт, — Да он... Его отец...
Дворянин замялся, бросив на меня пристальный взгляд.
— Но вы же только что утверждали, что он женился незнамо на ком. И что ни он, ни Его Королевское Величество, который одобрил наш брак, ни отец Вравиус, что нас венчал, ни тендарис Иглеус, что меня допрашивал с Камнем Истины, не заметили подмены. Вы ТАК считаете?
— Ну-у-у,.. — опять запнулся мой собеседник.
— Что вы всё время нукаете?! Нирт Илькарон, вы же с дамой разговариваете! Извольте выражаться членораздельно!
— Я... я не знаю.
— А что вы, вообще, знаете? Тем более об эллиенах. Сколько, по-вашему, лет Эйве? Ведь она выглядит старше и взрослее, чем я.
Да-а, а, по сути, ещё ребёнок, не узнавший, что такое первая любовь... Хотя теперь, наверное, Эйвииллиэль в курсе... Интересно, как далеко зашло у них с Чаком...
Но офицеру об этом знать было совсем не обязательно. Я строго посмотрела на надувшегося, как сыч, собеседника. А кому понравится, когда его распекают, как мальчишку.
— Нирт Илькарон, скажу вам по секрету, — я понизила голос почти до шёпота, — даже мне, находящейся в близких отношениях с семьёй владыки, не просто разобраться в их обычаях... Поэтому вам должно быть стыдно...
— Мне? — поразился дворянин.
— Ну не мне же?! — невинно захлопала я глазками, — Ведь это вы на основе домыслов, граничащих с изменой королю и Церкви...
При этих словах рот нирта приоткрылся, а глаза полезли на лоб...
Эх! Ещё бы чуток времени и я бы его дожала, если бы не...
— Нет, посмотрите, люди добрые! Вот он, супчик-голубчик! — сверкая глазами, влетела в комнату запыхавшаяся Фэра, — Уж от вас, молодой человек, я подобного не ожидала: коварно воспользоваться доверчивостью невинной девушки, а потом, вдоволь натешившись, бросить её, как надоевшую игрушку. И не стыдно вам?!
Эта отповедь подействовала на нирта, как ушат холодной воды. Будто пружиной подброшенный, Илькарон вскочил со стула. Вот только слова Фэррироль возымели совершенно иное действие, чем та надеялась... Ну, я так думаю.
— И кто мне это говорит?! — зло выплюнул дворянин, ощетинившись, как ёж, — Содержательница притона, попавшаяся на воровстве?!
— Не тебе на меня тявкать, молокосос! Я не таких обламывала!
— Ах, ты-ы!
Блин! Твою мать! Вот чего я точно не ожидала, так это то, что он выхватит меч. Не-е, ну кто ж знал...
Нирт не успел замахнуться, как "кулак" моей правой "руки" со всего маху врезался ему в бок. В левый. В то место, где была глубокая, едва начавшая заживать рана. Вскрикнув, офицер рухнул, как подкошенный, его меч зазвенел по полу. Фэра, необычайно резво... для её комплекции... отскочившая было назад, мгновенно оказалась рядом, поддав оружие ногой, чтоб оно отлетело ещё дальше от своего не в меру резвого хозяина. Я едва ноги с юбками успела подобрать, как смертоносная железка со свистом скользнула по полу у самой ножки стула.
— А-а-а-хм-м, — сдавленный вздох Эны, двумя ладонями зажимавшей себе рот.
Так в памяти и отпечаталось: худенькая девичья фигурка, дрожащее тело, впечатавшаяся в стену спина, огромные, как блюдца, глаза.
Фэррироль нерешительно шагнула вперёд. А я-то чего сижу!
Стремглав подлетела к бездыханному телу. Первая мысль была... Прости Создатель!.. "Что делать с трупом?!" А то странно как-то: нирт только пошёл на поправку, начал ходить без посторонней помощи... Потом поскользнулся, упал... Ну и...
К счастью я быстро нащупала на виске артерию. Фу-у-у! Вроде сердце бьётся. Будто в подтверждение моей догадки, дворянин шевельнулся и захрипел. Сзади послышались шаги и шуршание юбок. Я обернулась.
— Фэра, не-ет!
Иногда моя домоправительница бывает слишком решительной. Почти полный кувшин холодной воды, что стоял на столе... ну, там попить, руки помыть... обрушился на голову нирта. Тот мигом встрепенулся, закашлялся и затряс головой. Со стоном перевернулся на другой, относительно целый бок и попытался подняться. Эна тут же подлетела к своему возлюбленному, помогая тому встать на ноги.
То ли эти приёмы были давно отработаны, то ли хрупка девушка была куда сильнее, чем казалась с первого взгляда, но ей удалось невозможное. Илькарон, пошатываясь, принял вертикальное положение. Но, как только взор молодого человека сфокусировался на помощнице, осторожно поддерживающей его за локоть, та отскочила в сторону, как ошпаренная.
К слову сказать,.. правильно это или нет... но мы с Фэрой помочь нирту даже не пытались. Это у него с Эной любовь-морковь... Пусть меча офицер лишился, но кинжал продолжал болтаться у него на поясе. Кто знает, что ещё взбредёт этому молодцу в голову?
Взгляд дворянина, скользнув по комнате, остановившись на мне. От него буквально бросило в дрожь. Не оттого, что там плескалась безудержная ярость или холодящий душу ужас смерти. Это было... не знаю, как передать... Ну, как взгляд побитой собаки: "Хозяин, за что?!"
На несколько минут в воздухе повисла мёртвая тишина.
— Ни-ирта Оли-иенн... х-х,.. — наконец просипел молодой человек, — Мо-ожно воды-ы... х-х...
Воды ему мало!
— Эна! — окликнула я девушку.
Та мигом умчалась. У меня-то в комнате, благодаря Фэре, ни капли не осталось. Пара минут, и Эна вернулась с кувшином. Илькарон присосался к нему, как верблюд, только что пересекший пустыню Сахару.
Наконец нирт утолил жажду и вернул служанке полупустую ёмкость. Приняв её, девушка, как мышка, шмыгнула в сторону.
Сам дворянин, повернув голову, вперил в меня такой взгляд, что любая девица на моём месте сразу бы хлопнулась в обморок. Ну да я не слабонервная!
Нирта Олиенн,.. — ровным голосом произнёс офицер, когда ему надоело играть в гляделки.
Он величественно откинул со лба непослушную прядь и провёл ладонью но мокрым волосам, затем по лицу.
— ...Спасибо за гостеприимство,.. — взгляд стал насмешливым, а рот скривился в язвительной ухмылке.
Сарказм из нирта так и пёр. Сейчас он довыпендривается. Мы, девушки, натуры тонкие, к насмешкам не приучены.
— ...Пора и честь знать. Я хотел бы покинуть замок.
— Нирт Илькарон, вас здесь насильно никто не держит.
— Я могу ехать? Прямо сейчас?
Мне показалось, или в его голосе сквозило искреннее удивление? Я утвердительно мотнула головой.
— Даже в столицу? Вас это не пугает?
Ещё чего!
— Вы туда сначала доедьте! — не выдержала я.
— Я буду убит? И вы не боитесь вот так... открыто угрожать?
— Запомните, Нирт Илькарон, я никому не угрожаю. Я действую! Что же касается вас, то меня мало волнует, куда вы поедете и кому чего скажете. Вам ли не знать, что не прошло и недели, как мы с Хорхом вновь сцепились с мятежниками у Хрустального ручья.
— Это значит, что путь в столицу перекрыт?
— Понятия не имею. Поезжайте на Западный перевал и переговорите с ниртом Арлэном и туэром Муффэром. Кабы дорога была свободной, кто-нибудь из них уже давно отправился в Левор с жалобой на меня грешную.
— И вы так спокойно об этом говорите?
— А чего мне бояться?
— Королевского суда!
А то я на нём не была! Посмотрела на этот суд и ничего хорошего не углядела. Судьи сами по себе, законы сами по себе, король... А-а, ладно... Конечно же у Ореливора Третьего есть рычаги давления, чтобы принять выгодное ему решение. Но вновь иметь дело с Мооронами... Благодарю покорно!
— Воле Его Величества вы обязаны будете подчиниться! — уверенно заявил нирт.
— И кто мне её огласит?
— Королевский гонец, — удивлённо воззрился на меня дворянин.
Мол, что я — совсем дурочка, таких простых вещей не знаю.
— А кто может поручиться, что он не мятежник и что указ не поддельный?
— Но невыполнение королевской воли — это мятеж!
— Может, вы не заметили, нирт, то именно я единственный форпост борьбы с мятежом в этих краях!
— Ах, да!.. Прошу прощения, нирта Олиенн, — Илькарон согнулся в вежливом поклоне, — Так я могу идти?
— К-конечно, — перемена в поведении офицера была столь разительна, что я запнулась на полуслове.
— Что передать Его Величеству?
— Вы всё видели собственными глазами.
— Жаль, что в сражении не участвовал.
— Все ваши битвы ещё впереди.
Ещё один вежливый поклон, и нирт скрылся за дверью.
Нич-чего не понимаю! А ещё говорят, что женщины непредсказуемы! Может, Фэра объяснит? Я повернулась к ней.
Бу-у-бух! Это ещё что такое?! Эна повалилась на колени, прямо в лужу воды, растекавшуюся от разбитого кувшина, и, закрыв лицо руками, горько разрыдалась.
Глава 4.
Наверное, со стороны моё повествование покажется сумбурным, но тут уж ничего не поделаешь. Это в каком-нибудь романе: главный герой едет и едет, подвиги совершает и совершает. Размеренно и неторопливо. А тут: то ничего не происходит, и писать вроде бы не о чем, то, как закрутятся вокруг события, что ноги по колено стопчешь, пока мечешься туда-сюда. Так что не судите строго, если что-то будет непонятно по ходу дела, я потом постараюсь всё объяснить.
Началось всё с того, что на третий день после той схватки у Гнило... то есть Чёрно-Хрустального ручья, я заявилась к Эрвендилтоллиону. Не то чтобы я рвалась в бой... Спина продырявлена, челюсть... даже не хочу об этом говорить. От одной мысли о состоянии, в котором тогда пребывала, даже сейчас бросает в дрожь. Бр-р-р!
Лучше было валяться в постели или заниматься какой-нибудь необременительной фигнёй, чем тащиться на встречу с владыкой, но дела-то не ждут. Порох был нужен, как воздух. О том, как его раздобыть, я и хотела поговорить с лаэрииллиэном.
Эрвенд меня принял... куда он денется, я ж почти родственница... но посмотрел так жалостливо, что у меня душа сразу упала в пятки. Пока раздевалась, не удержалась, и взглянула на себя в зеркало. Нет, я предполагала, что ничего хорошего там не увижу. Но такое!.. Мама дорогая! Это же — тихий ужас! Лицо серое, на голове намотан платок, как у Алёнушки, чтобы поддерживать под подбородком асмиираль. Просто кошмар! Так себя стало жалко, аж слёзы на глаза навернулись. Но ничего не поделаешь, смахнув так некстати выступившую влагу, я направилась к столу, где уже восседал владыка.
Я более-менее научилась мычать членораздельно, но слова давались с трудом.
— Слушаю, — лаэрииллиэн был само внимание и обходительность, сразу понял, что от моего визита ничего хорошего ему ожидать не приходится.
— Хорох. Пш-ш, — не без труда произнесла я, быстро сжав в кулаки и растопырив пальцы, изображая этим взрыв.
Всё-таки моя "фикция" здорово меня подводила, да ещё платок этот — рот толком не раскрыть.
Это чтобы ты его вообще не разевала. Ха-ха!
Да пошёл ты!
— И где, Ола, ты собираешься его взять?
— Ош-ш.
— Что?
— Ош-ш.
Проклятье! Я схватила его стакан и ливанула чуть-чуть на стол. Кто ж знал, что там любимое светлое вино владыки, одна капля которого стоит, как... Ладно, не будем о грустном. Эрвендилтоллион стремительно выхватил у меня напиток.
— Ош! — ткнула я рукой в левый верхний угол комнаты. Потом сориентировалась во времени и пространстве и указала уже в правый, тоже верхний.
— Озеро? — врубился владыка.
Я согласно затрясла головой. Потом двумя пальцами правой руки "прошлась" по берегу и показала ладонью вниз.
— Пройти по берегу озера и напасть на Вилларис?
Новые кивки.
— Да вы с ума сошли — это же война с империей! — владыка вскочил и зашагал по комнате из угла в угол.
— Ы-ы-ы-ым! — попыталась я прервать эти метания.
— Что?
— Э-э-э, ы-ы.
— Ничего не понимаю.
— Вы-ына. Хум, я рубанула рёбрами обеих ладоней по столу.
— Война? Уже идёт?
Я радостно замотала головой. Наконец-то меня поняли. Создатель! Ну как же тяжело быть немой!
— Стало быть, вы считаете, что хуже уже не будет? — продолжил мою мысль владыка, впившись в меня взглядом.
— Мы-ы, — сделала я неопределённый жест руками — дескать "фиг его знает".
— Нет, это — авантюра. Империя наши художества просто так не оставит.
— Ху-ум, Гу-ум, — выставленными параллельно ладонями я изобразила квадрат.
— Думаете, всё останется в пределах одной провинции, — верно "перевёл" мои ужимки и прыжки Эрвендилтоллион.
— А как ко всему этому отнесётся леворский король?
— У-у-ху-ху-ум! — я махнула рукой в дальнюю даль.
— Как говорят у вас в Леворе: "До Алэмы высоко, до короля далеко"?
Владыка надолго задумался, а я уж, было, подумала о том, как бы по-тихому слинять, как в дом влетел взмыленный эльф-гонец. Ясное дело разговор шёл по-ихнему, по-эллиенски... В быстром обмене фразами я смогла уловить, что речь идёт об имперцах и, кажется о том самом озере, о котором мы только что говорили.
Так оно и было.
Но сначала, чтобы было понятнее, проведём небольшой экскурс в историю.
Как вы помните, взорвав построенную роверцами каменную стену, мы обрушили пол-озера на головы ничего не подозревавших табиров. Диверсия удалась на славу! Но каждая медаль имеет и оборотную сторону, ведь другим концом палка ударила по населению Виллариса, которое осталось без глотка воды.
Ну, питьевая ещё куда ни шло, её можно было подвести в бочках, хотя для такого мегаполиса... по средневековым меркам... не навозишься. Но это ещё полбеды, а вот все механизмы на водяной тяге... Короче, мы парализовали всю местную промышленность. Не удивительно, что уже следующим утром у пробитой бреши кишмя кишели имперцы.
Почему они не напали на нас в отместку за нанесённый ущерб? Хотели бы — у них не заржавело. Просто мой расчет оказался верен. По каким-то, пока неизвестным соображениям, империя не собиралась объявлять войну нашему королевству, предпочитая загребать жар чужими руками. Что тому было причиной? Даже по прошествии стольких лет со всей уверенность сказать не могу. Есть только догадки.
Тогда я понимала одно: если в Ровере примут решение о захвате Золотого леса, то взорвём мы акведук или нет, следом за табирами непременно двинутся легионы. Не знаю, сколько их будет, нам и одного хватит выше крыши. Ну а раз этого не случилось, значит, наш час не пробил. А коль прожорливому имперскому молоху нет до нас никакого дела, то одну пакость мы сотворим или несколько, никакого значения не имеет. Эту мысль я неоднократно высказывала на Совете, стараясь довести её до собеседников, и никто мне ничего вразумительного возразить не смог.
В общем, нам повезло, имперские легионы табиров не поддержали, но это вовсе не значит, что в Вилларисе готовы были сидеть без воды. Высокая политика политикой, а о местных нуждах провинциальная администрация заботиться не забывала.
Как докладывали эллиенские разведчики, один из секретов которых теперь постоянно дежурил у пролома, рабочих туда нагнали не меньше сотни, яблоку негде было упасть. Оттого и управились они за несколько часов. Каменную кладку восстанавливать не стали, зато изнутри поставили бревенчатую стену... точнее сруб. Тупым углом к центру озера. Внутри хитрые подпорки, чтобы стена не завалилась. Впрочем, это вряд ли бы случилось, ведь сама толща воды прижимала брёвна к камням. Все швы проконопатили и промазали смолой, чтобы даже щёлочки не осталось.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
