Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Драконье гнездо. Внутренний дворец. Пролог. Главы 1-23 + Интерлюдия


Опубликован:
16.12.2018 — 12.05.2019
Читателей:
2
Аннотация:
Однажды девушка Наталья попадает под машину и обнаруживает себя в другом мире. А дальше - всё по классическому попаданческому канону: императорский дворец, прекрасный принц - и гарем. В тексте использованы стихи Ли Бо в переводах А. Гитовича и А. Ахматовой, Цао Цао в переводе В. Журавлёва, цитаты из Сунь-цзы и "Дао-дэ-цзин", а так же упоминаются сюжеты нескольких танских новелл.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Возвращаясь же к уборке в покоях — как я скоро убедилась, ею действительно занимались не комнатные девушки. Драили полы, вытирали пыль и перестилали кровати либо молодые евнухи, либо молчаливые женщины в скромных тёмно-красных платьях, бесшумно появлявшиеся в комнатах в отсутствие господ. Эти женщины ни с кем не заговаривали, а прочие слуги делали вид, будто их не замечают. И никогда не упоминали в разговорах. Так же как мужчин и мальчишек в серых халатах, которые мели дорожки в саду, мыли лестницы и переходы, не относящиеся к личным покоям, и однажды на моих глазах спилили старое дерево в саду и выкорчевали пень. Похоже, с прислугой низшего ранга не полагалось не только водиться, но и замечать её.

Постепенно я перезнакомилась с остальными комнатными девушками, а также с большинством евнухов дворца Полдень, и, надо сказать, большая часть и тех, и других оказалась хорошими ребятами. А с соседками по комнате у меня даже завязалось что-то вроде дружеских отношений. Мы помогали друг другу одеваться, краситься, мыться и оказывали другие мелкие услуги. Болтали перед сном, и я постепенно смогла принимать участие в этих разговорах. В общем, люди тут оказались точно такими же, как и в моём родном мире, и я чувствовала, что постепенно как-то всё же вписываюсь в их круг, пусть и не становясь в нём полностью своей.

3.

Так по стене чертополох пополз —

Не справится с колючками метла.

Что о гареме нашем говорят —

Я никому поведать не могла.

Когда б о том поведать я могла —

Как много было б и стыда и зла!

Ши цзин (I, IV, 2)

— Так, а теперь кланяйся. Ниже! Колени не сгибай, плавнее, плавнее нагибайся! Согнулась и подходишь к её величеству. Протягивай поднос. Прямее держи, у тебя же сейчас всё поедет! И не сопи так. Дыхание затаила и протянула. Хорошо. Держи, не отдёргивай, её величество может захотеть выбрать. Теперь отступай. Ку-уда разгибаться! В поклоне отступай. Вот, теперь можешь выпрямиться.

Я вздохнула, предчувствуя, что репетировать подачу лёгкого угощения для отдыхающей императрицы мы будем до вечера. И хорошо, если обойдётся без очередных синяков на моих многострадальных спине и плечах. После каждого удара я в терапевтических целях неизменно представляла себе, как ме-едленно сворачиваю госпоже Нач Бу шею. Реально помогало не сорваться.

Наука быть прислугой оказалась не такой уж лёгкой. Нужно было знать и учитывать тысячу мелочей, о которых я до сих пор понятия не имела и даже не задумывалась никогда. Когда что подавать и как: при одевании и раздевании императрицы, при завтраках, обедах и ужинах, при просто лёгких перекусах, когда придут гости, когда её величество собирается на прогулку, когда с неё вернулась, когда решила заняться рукоделием, чтением, написать письмо или проверить счета. Когда ставить жаровни (тут, оказывается, обогревались исключительно жаровнями с углём), а когда наоборот — чаши со льдом. Лёд, как мне объяснили, привозили с гор и хранили в подвалах, а при жаре расставляли в комнатах. Как раскладывать предметы и угощения на подносах. Куда убирать оставленные императрицей вещи. Как помочь ей совершить омовение, и какие приготовления для этого нужны. Когда служанка должна держаться позади, а когда должна выйти вперёд и что-то сделать, не дожидаясь приказа: открыть дверь, отодвинуть занавесь (встав на колени предварительно!), принести подушку, помахать опахалом, разлить чай или вино... Да красиво разлить, чтобы струя была дугой и брызги не летели.

А ещё как себя вести при встрече с другими обитателями гарема: старшими супругами, младшими, наложницами... И что делать, ежели к императрице пожалует гость — оказывается, в гареме можно было принимать гостей. Не всех подряд, конечно, но вот брат её величества, ван какой-то там, его имя вылетало у меня из головы сразу после того, как его называли, вполне мог заявиться. Мог прийти и сам император, и наследный принц — при этих было велено немедленно падать ниц. После чего подняться на колени, отползти куда-нибудь, в зависимости от того, где императрица принимает гостя, и застыть в полупоклоне, с почтительным и бесстрастным лицом, и не дай боже хоть как-то показать, что у тебя имеются глаза и уши: хихикнуть там в ответ на высочайшую шутку, или ещё что-то. Но ни в коем случае не пропустить хозяйское повеление! И что делать, если кто-то из названных гостей вдруг паче чаяния вздумает обратиться непосредственно ко мне.

В целом же, главной добродетелью служанки была незаметность. Она должна была передвигаться и оказывать услуги, оставаясь при этом как бы бесплотным духом: чашки сами собой наполняются, занавески сами собой отодвигаются... И потому госпожа Нач не уставала также работать над моей походкой и движениями: они должны были быть плавными и бесшумными. В идеале женщина должна была двигаться как в ансамбле "Берёзка" — словно у неё под юбкой вместо ног колёса. На резиновом ходу.

А ещё в гареме были дамы — тоже вроде как комнатные девушки, но благородного происхождения. Их легко было узнать — они тоже носили форменные халаты, но не красные, как мы, а синие. С ними нам надлежало обращаться почтительно, величать "барышня такая-то" и повиноваться их повелениям. Мало нам одной императрицы!

Кстати, а куда деваются служанки в старости? Однажды я сообразила, что не вижу среди женской части прислуги никого, выглядящей хотя бы зрелой женщиной, не то что старухой.

— По-разному, — ответили мне девушки, когда я спросила их в нашей комнатке перед сном. — У кого-то какой-то талант открывается, причёски там делать или шить... Кто-то до управительницы повышается. Кого-то на кухню ссылают за нерадение. Но большую часть или во дворик Процветания, за наложницами присматривать, или на какую-нибудь должность: бельём заведовать, в дворцовых храмах порядок наводить, ведь в них рабов не пускают.

— Кого? — я сперва не поняла нового для себя слова.

— Рабов. Ну, со Скрытого двора, — я хлопнула глазами, поскольку слышала об этом дворе в первый раз, и мне объяснили доходчивей: — Туда людей покупают, или за преступления ссылают. Да ты их видела, они всю тяжёлую работу выполняют.

Покупают? Так тут есть рабство? Вот это новость!

— Так эти, в серых и тёмно-красных халатах...

— Они самые. Ты с ними не говори, за ними евнухи присматривают...

— А если служанка любимая, госпожа её при себе и до старости оставить может, — торопливо, словно речь зашла о чём-то неприличном, добавила другая девушка. — А бывает, что и замуж выходят или в наложницы... — она хихикнула. — Приглянется наша сестра гвардейцу какому-нибудь...

Дворец охраняла не просто стража, как какие-нибудь городские ворота, а императорская гвардия. И командующий этой гвардией был очень большим человеком, пользующимся доверием и расположением самого императора. Это я уже уяснила.

— Тебе бы только о гвардейцах думать, — отмахнулась старшая среди служанок, Чжу. — Ты лучше скажи, сестра... Почему у тебя волосы такие короткие?

Обращение "сестра" среди прислуги было весьма распространено. Позже я узнала, что не только среди прислуги. И оно вовсе не означало кровного родства, так можно быть обратиться хоть к подруге, хоть к невесте, хоть к жене.

— В моей стране так принято.

— Но ведь волосы — средоточие жизненной силы! Как же можно от них вот так избавляться?

М-да, объяснять, что мы вовсе не считаем волосы средоточием силы, явно было не слишком уместно.

— Их приносят в дар богам, — вдохновенно соврала я. Подумала и добавила: — И предкам. Тогда жизненная сила остаётся в роду и не убывает.

Что культ умерших тут был, я тоже знала. Несколько дней назад гарем почти в полном составе отправился из Внутреннего дворца в Императорское Святилище предков, исполнять какие-то обряды. Но меня с собой не взяли — видать, сочли недостойной.

— А-а... — понимающе закивали девушки. Но потом Чжу, видимо, как самая практичная, добавила: — Но зачем все отрезать?

— Когда я заблудилась в пустыне, я дала обещание предкам подарить им все волосы, если меня спасут. И меня спасли!

Главное, теперь самой не забыть и не запутаться в собственных выдумках. Меня часто расспрашивали о том, откуда я, и на что похожа моя родина. Насколько я поняла по вопросам, чужеземные страны в представлении моих новых подруг были прямо-таки битком набиты всяческими чудесами и диковинками. Вопрос, живут ли на моей родине люди с собачьими головами, изрядно меня рассмешил: вот она, классика не только на все времена, но и на все миры! Увы, чаще всего я своих слушательниц разочаровывала: ни людей с собачьими головами, ни прочих уродов у нас не водилось, и даже карлики встречались не чаще и не реже, чем в любой другой стране, а наводящих страх великанов не было вовсе. Не видела я и чудесных птиц, говорящих человеческими голосами, не встречала ни драконов, ни зверя, в чьём описании отдалённо угадывался единорог, ни прочего волшебного зверинца. Но иногда мне становилось жаль постоянно обманывать их ожидания, и я всё-таки рассказывала о каком-нибудь занятном звере, безбожно мешая географические регионы. О водоплавающих птицах, что разучились летать, и их крылья стали больше напоминать плавники. Или о других нелетающих птицах с длинными ногами и шеями, такой величины, что на них может прокатиться человек. О зверях, что живут в воде и на морских берегах, питаются рыбой и имеют тела, схожие с рыбьими, а также по два огромных клыка. О чудесном звере, что передвигается прыжками на двух ногах и носит детёнышей в кармане на животе, и о ещё одном, с утиным клювом, что откладывает яйца, как птица. Или вот ещё один милый, пушистый чёрно-белый зверёк, которого, тем не менее, все боятся, потому что он умеет выпускать жидкость столь вонючую, что отмыться от запаха потом невозможно, а собака с её чутким носом и вовсе может потерять сознание, нюхнув эти выделения. В процессе описания я как-то само собой, увлёкшись, начала пересказывать мультик про Бэмби, и хотя я с самого начала предупредила, что всё это выдумка, кажется, девушки так и остались в убеждении, что говорящие животные на моей родине всё-таки есть.

Про носорогов, львов и слонов мои слушательницы знали и сами.

Не смогла я также подтвердить и слухи о том, что в чужих странах прямо-таки под ногами валяются всяческие волшебные предметы. У меня никогда не было кольца, в которое был бы заключён дух, демон или дракон, не пользовалась я волшебным котлом, из которого всегда можно достать любое угощение в неограниченном количестве, не видела я ни исцеляющего ран жезла, ни волшебного порошка, проглотив который, можно начать понимать язык зверей и птиц. Но однажды, после отрицательного ответа на вопрос, а есть ли в моей стране светящиеся волшебные камни, я вдруг задумалась: а электрическая или светодиодная лампочка — чем не волшебный камень? А электроприборы вполне сойдут на роль волшебного угля, что греет не горя, и на котором можно готовить пищу. Так мои рассказы расцветились технологическими чудесами, адаптированными для понимания местных: самодвижущиеся повозки, волшебные зеркала, в которых можно увидеть то, что находится далеко от тебя, огромные железные птицы, послушные воле людей, магические книги, отвечающие на любые вопросы...

А вот опыт личного общения с богами, духами, оборотнями и прочими сверхъестественными сущностями я всегда категорически отрицала.

Впрочем, длинные рассказы пошли далеко не сразу, а когда я в достаточной мере выучила язык. Сначала мне порой вообще было трудно понять, о чём меня спрашивают, а мои ответы были краткими и односложными. Но постепенно я говорила всё уверенней и сама принялась расспрашивать, пытаясь постичь чужую жизнь хотя бы в той мере, в какой она была видна из-за стен дворца.

А однажды я стала свидетельницей происшествия, сказавшего мне о жизни во дворце куда больше, чем все рассказы, вместе взятые.

В детстве я как-то услышала о таком виде наказания: "поставить на колени на горох". И ещё, помню, удивилась — а что в этом такого? Очень умная была, да. Позже кроме гороха появился ещё один вариант — на битые кирпичи. И вот теперь я убедилась, что для того, чтобы превратить стояние на коленях в пытку, не нужно ни гороха, ни кирпичей. Надо лишь, чтобы наказание продлилось несколько часов кряду.

Думаете, это легко — просто постоять на коленях? А вы попробуйте сами: час за часом, когда твёрдый пол давит на коленные чашечки снизу, а весь ваш вес — сверху, и нельзя ни на минутку хотя бы опуститься на пятки, чтобы уменьшить это давление, потому что приставленный евнух бдит, и тут же поддаст вам носком под копчик. К концу дня я не стонала в голос только из каких-то последних остатков гордости. И когда мне наконец разрешили подняться, я сперва подумала, что не смогу. Но всё-таки кое-как встала и побрела в нашу комнатку, мысленно охая, стеная и очень жалея себя.

Говорят, было раньше в Европе такое профессиональное заболевание: "колено горничной" с воспалением, а то и смещением сустава, потому что горничные каждый день на коленях драили хозяйские полы. Ещё пару раз — и я, наверное, заимею себе такое же.

В комнатке никого не было — меня в довершение всего ещё и лишили ужина, так что все прочие комнатные девушки сейчас ели, а мне предстояло лечь спать голодной. Хорошо хоть в комплекте к наказанию шло ещё и освобождение от работы до конца дня, так что мне не надо идти помогать императрице, чтоб ей пусто было, готовиться ко сну. Императрица... Я вдруг уразумела, что даже не знаю, как её зовут. Императрицу называли "её величество", "госпожа", "государыня", но ни разу я не слышала, чтобы кто-то назвал по имени.

Я рухнула на матрас, чувствуя себя слишком плохо даже для того, чтобы раскатать свёрнутые простыни и одеяло. Колени болели, и есть хотелось зверски. И как всегда бывало, стоило мне чуть проголодаться, на ум приходила еда моего мира, которой здесь я оказалась лишена. Нет, голодом слуг тут не морили, и ели мы довольно вкусно, к тому же нам нередко перепадало что-нибудь с господского стола. Но хотелось самых простых, однако совершенно недосягаемых вещей. Селёдки с чёрным хлебом. Или хотя бы с белым — но с нормальным батоном, а не пресной лепёшкой. Кислой капусты. Бабушкиного борща. Яблока — я тут совсем не видела яблок. Персиков, винограда, мандаринов, слив, каких-то незнакомых мне фруктов — завались, а вот обыкновенных яблок... Да хоть бы даже просто варёной или жареной картошки. Она же тут есть, почему же во дворце её не подают?!

— Ты не спишь?

Я приподнялась. В комнатку заглядывала моя соседка с ближайшего матраса — Усин.

— Нет, не сплю.

Усин кивнула и бесшумно проскользнула внутрь.

— Держи, — она вытащила из рукава небольшой свёрток и протянула мне. Свёрток при ближайшем рассмотрении оказался местным вариантом голубца — комком риса с мясом, завёрнутым в большой капустный лист и так сваренным.

— Ты моя спасительница! — возликовала я, впиваясь зубами в угощение. — Спасибо!

Удобная штука — эти широкие рукава, когда к ним приспособишься и научишься придерживать, чтобы не лезли в тарелки и ни за что не цеплялись. Столько всего можно спрятать, особенно если подшить изнутри карманчики. Усин кивнула и присела на свой матрас, подобрав под себя ноги.

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх