Жила-была девочка Маша 3

Разумеется, все три двери были заперты с противоположной стороны. Чувствуя, как сердце забилось у самого горла, перевела дух. Ну что же ты, Маша! Ведь с самого начала шла сдаваться! Почему сейчас так трудно миновать эти двери, отрезающие тебя от пропускного пункта? Прислонившись к стене, я часто дышала, краем глаза наблюдая через окошко за жизнерадостными мужчинами. Но, видимо, слишком отвлеклась на самовнушение, так как мягкий гудящий звук отъезжающей в сторону двери стал для меня полной неожиданностью.

— Ты что тут делаешь? — удивился шагнувший в коридор мужчина.

Я вздрогнула и, вымученно улыбнулась, не в силах ничего сказать.

— Подожди-ка, — нахмурился крепкий, широкоплечий тип, — ты кто такая?

Сглотнув вязкую слюну, снова криво улыбнулась.

— Может, я тебя поцелую, а ты меня отпустишь? — неуверенно спросила я, часто захлопав ресницами.

— Чего? — протянул явно не расположенный к нежностям мужик и потянулся к кобуре.

— Надо же, а наверху помогло, — нервно хихикнула я.

— Стоять на месте! — рявкнул мой собеседник, вперив в меня черное дуло выхваченного из кобуры пистолета. — Кто такая?

— Мария Золотникова, — тут же откликнулась, вздергивая руки. — Я не причиню никому вреда!

Мужчина немного постоял, ощупывая меня подозрительным взглядом, а затем, не найдя в моем субтильном тельце угрозы для жизни и здоровья, чуть расслабился:

— Ребят, гляньте-ка, кто у нас тут! — радостно гаркнул он и добавил гораздо тише, обращаясь ко мне, — а ты без резких движений, девочка!

Дуло его пистолета дрогнуло, указывая мне направление движения, и я, разумеется, подчинилась. Неторопливо повернувшись, все так же с поднятыми руками, направилась в то самое помещение, куда так долго не могла заставить себя зайти. Мужчины на пропускном пункте сейчас же оставили свои занятья и с любопытством воткнули в меня взгляды.

— Представляете, — иронично заговорил провожатый за моей спиной, — выхожу я, значит, люк перекрыть, а там эта крошка у стеночки! Смотрю, а личико-то незнакомое...

Четверо из пяти находившихся в помещении мужчин подобрались и нахмурили брови, а вот реакция последнего меня совсем не обрадовала. Симпатичной наружности паренек с ухоженными, уложенными в прическе темными волосами, как-то слащаво, предвкушающее ухмыльнулся. Настала моя очередь хмуриться, ожидая от него неприятностей.

— Кто ты такая? — донесся до меня четкий вопрос, произнесенный поставленным, привыкшим отдавать приказы голосом. Пришлось оторвать глаза от подозрительного паренька и взглянуть на поднявшегося со стула мужчину. Выглядел вопрошавший внушительно: не менее двух метров росту, косая сажень в плечах и весьма сурового вида лицо с крупным подбородком и выдающимися скулами. Однако вопреки бандитскому виду глаза мужчины светились умом.

— Мария Золотникова, — ровно представилась я, — дезертир с базы сопротивления.

— Дезертир? — переспросил он, побуждая меня пояснить едва заметным движением густых бровей.

— Мы с отцом жили вдвоем с самого момента вторжения. Он охотник и очень хорошо ориентируется в лесах. Год назад он заболел и спустя две недели умер, — тут я сделала драматичную паузу и отвела глаза, показывая, насколько неприятно мне это вспоминать.

— Продолжай, — мужчину не очень-то тронули мои сложности.

— Да, да... — картинно вздрогнув, опустила плечи. — Перед смертью отец дал мне карту с обозначенным на ней местом расположения базы сопротивленцев. Мне некуда было идти, и...я отправилась к ним.

Голос мой опустился до шепота, глаза не отрывались от пола, а по щеке сползла первая слезинка.

— Я жду, — поморщился мужчина.

— Нас принуждали участвовать в засадах на продовольственные обозы. Никого нельзя было оставлять в живых... А я не хочу! Не могу убивать! Понятно?! Не могу!

Сорвавшись на крик, резко вскинула повлажневший взгляд и столкнулась с полными скепсиса серыми глазами. Стоило ли говорить, что ожидала я совершенно иной реакции на свой спектакль? Кажется, мужчина заметил промелькнувшее на моем лице удивление, и хищно ухмыльнулся:

— Предъяви классовую метку!

— Да как Вы можете?! — воскликнула я, якобы инстинктивно прикрыв руками грудь, в последней попытке смягчить сердце мужчины.

— Могу, — просто ответил он, не прекращая опасно улыбаться.

Тогда я перешла к тяжелой артиллерии, и из глаз покатились по щекам крупные, горячие слезы. С минуту мужчина наблюдал за моими потугами, а затем резко стер с губ улыбку и, вскинув собственное оружие, рявкнул:

— Предъяви классовую метку! Немедленно!

В великом возмущении уперла в бока кулаки и, неверяще покачав головой, абсолютно нормальным голосом вопросила:

— Послушай, Александр Сергеевич! Тебя что, вообще не трогают женские слезы?!

— Женские трогают, — спокойно откликнулся мужчина, игнорируя изумление подчиненных, — но не твои, Смородина, не твои..!

* * *

— Как ты меня узнал-то, столько лет прошло?

— Тебя сложно не узнать, Смородина, — сидящий против меня гигант пожал широченными плечами.

— Ну не знаю.., — недоверчиво протянула я, — и сама то себя в зеркале с трудом опознаю...

— Поменялся только цвет глаз, кожи и волос, — пояснил могучий Александр, наполняя чашку горячим травяным отваром, — а наглая, бесшабашная пигалица такой и осталась.

— Сам пигалица, — беззлобно огрызнулась я, с наслаждением делая первый глоток.

— Ты как внутрь попала, Смородина? — откинулся на спинку стула мой давний знакомый.

— Целуюсь хорошо, — хмыкнула я.

Александр с великим интересом уставился на мои губы, едва не вогнав меня в краску.

— Эй! — возмутилась я. — Ты чего! Не думай даже! Я только с пулеметчиками в дотах целуюсь!

— А если я скажу, что лично знаком с начальством нашего бункера, и могу поведать тебе о них кое-что важное? — подавшись вперед, доверительно шепнул мужчина и дернул бровями.

Очумело глядя в масленые серые глаза, не могла уложить в голове полученное предложение.

— Но это будет стоить не просто поцелуй... — добил меня Александр.

Вытаращив глаза, сделала медленный глоток чая. Вывод тут напрашивался только один:

— У вас тут чего, баб не хватает?

Мужчина фыркнул, на что я чуть сморщила нос. Видимо это стало последней каплей, и бывший сослуживец с удовольствием расхохотался. Смеялся долго, со вкусом. Так долго, что наблюдая за этим безобразием, я успела выпить почти пол чашки чаю. Когда громкость его веселья начала сходить на нет, решила поинтересоваться:

— Ты чего радуешься-то?

Зачем вообще рот открывала? Все началось по новой.

— Саш, — внезапно раздалось от двери, и хохот начальника караула перешел в тихое хихиканье. — Там до верхушки слух дошел, к себе ее требуют.

При слове "ее" посетитель кивнул в мою сторону.

— Понял, сейчас будем, — по-доброму улыбаясь заверил Александр, блестя глазами. — Вот не захотела со мной целоваться, Смородина: ничего тебе не скажу!

— Это несправедливо! — ткнула я в мужчину указательным пальцем.

— Еще как справедливо! — возразил он. — Вот чем..? Чем я хуже пулеметчика?

— Тьфу на тебя! Наглостью своей необъятной, вот чем!

Александр Сергеевич изволили еще чуть-чуть пофыркать, санкционировав мне допивание чая, а затем посерьезнел:

— А теперь начистоту, Маша. Правила — они для всех едины, даже для хорошей знакомой, чудным образом оказавшейся посреди непролазной Мшистой топи. Потому ты уж не серчай, но я завяжу тебе глаза на время дороги до командного центра. Уверен — это лишнее, но правила...

Мужчина развел руками и поднялся.

— Завязывай, раз так надо, — с кислой миной согласилась я. Лучше так, чем поленом по затылку.

— Вот, это подойдет, — достав из шкафчика кусок черной материи, Александр зашел ко мне со спины, и мир погрузился во тьму.

— Мешок на голову! Как это вульгарно! — посетовала я.

— Зато гуманно, — заметил начальник караула, помогая встать со стула. Чувствуя себя как никогда беззащитной и уязвимой, вздохнула, и подчинилась твердой руке, увлекающей меня вперед.

* * *

Глава 8

Двигались мы довольно долго, дважды на нашем пути попадались лестницы, а поворотов я насчитала двенадцать штук. Александр умело поддерживал меня, не позволив ни единого раза встретиться лбом со стеной, а носом с полом. Частенько я слышала перешептывания мужчин и женщин, но отдельных фраз разобрать не могла. Лишь пару раз некто оказывался в непосредственной близи к нам, но эти личности задавали сухие вопросы Александру и удалялись. Наконец мужчина сообщил, что мы пришли, и сердце мое вновь забилось чаще. Одно дело повстречать давнего знакомого на контрольно-пропускном пункте подземного убежища, и совсем иное предстать перед начальством сего объекта. Врать нельзя, раскусят как орешек. Правду говорить боязно, — кто их знает, как они на нее среагируют.

Пока Александр докладывал часовым о нашем приходе, я вновь умудрилась своими раздумьями довести себя до подвешенного состояния.

— Нервничаешь? — раздалось у самого левого уха.

— А ты как думаешь? — шепнула в ответ, часто дыша. — Давай я тебя все-таки поцелую, а?

— Э не, — хохотнул мужчина, — твой поезд ушел, Смородинка, я дважды не предлагаю.

— А я дважды не отказываюсь, — жалобно заверила Александра, на что тот ехидно рассмеялся и подтолкнул меня в спину.

Сделав несколько шагов, остановилась, сейчас же почувствовав, как мешок пополз вон с моей головы. В глаза ударил яркий свет, вынудив поморщиться и часто заморгать. Но довольно быстро все вернулось в норму, и я смогла рассмотреть длинный стол напротив и сидящих за ним людей. Их было пятеро, жаждущих поглядеть на пришлую девчонку, обдурившую пост охраны у входного люка в убежище. В середине сидел тип не шибко внушительных размеров для мужчины. Однако имел он такой тяжелый и пронизывающий насквозь взгляд, что мне сразу стало не по себе. По обе стороны от него сидели личности не менее интересные. Справа расположился весьма молодой юноша, почти мальчишка, глядящий на меня с не меньшей проницательностью. А слева, будто в противовес ему, восседал пожилой мужчина с розоватым лицом добряка. Плечом к плечу с седым как лунь соседом сидела женщина, ощупывающая меня высокомерным, недовольным взглядом. Но всех этих людей я заметила вскользь, так как мое внимание досталось крайнему правому, пятому члену жюри. Обалдело тряхнув головой, выразила все свое недоверие и изумление в одной короткой фразе:

— Да лааадно вам!

Тот, по кому неотрывно шарил мой взгляд, медленно поднялся, опираясь кулаками о столешницу. Наверняка он был шокирован не менее меня, не просто ведь так побелели и напряглись его скулы? Не просто так расширились льдистые, практически бесцветные глаза? И не просто так участилось дыхание.

— Пек, все в порядке? — Заволновался тип с колючим взглядом черных глаз, сидящий посередине стола.

Но каким-то загадочным образом попавший в эту милую компанию шикар не услышал его. Он все так же безотрывно глядел мне в лицо и не шевелился. Я чуть уловимо кивнула ему, в доказательство того, что он не ошибся, и беловолосый уроженец Отольда рухнул на свое место, не устояв на ослабевших ногах. Сжав и без того тонкие губы в едва заметную нитку, закинул голову назад и зажмурился. Я же мысленно хихикнула, но смешок тот был скорее предистерическим, нежели веселым.

— Представьтесь! — резко велел все тот же черноглазый мужчина посередине, чьи веки подозрительно сузились после наших с шикаром молчаливых переговоров.

— Мария Смородина, дезертир с базы сопротивления, — пожав плечами, ответила я.

— Смородина? — седой мужчина с добрым лицом. Голос у него не подкачал, оказавшись гулким, густым басом, — та самая?

— Откуда мне знать, какую смородину Вы имеете в виду? — Сколько раз мне еще придется произносить эту фразу?

— Из четыреста второго мотострелкового? — без намека на раздражение уточнил он.

— Та самая, — поморщившись как от зубной боли, нехотя подтвердила я.

— Каким образом Вы оказались в Мшистых топях? — продолжил допрос колючка.

— Пришла, — пожала плечами я. — Некоторое время назад один мой товарищ дал мне карту этой местности и рассказал историю про призраков Мшистой топи. Мне захотелось проверить.

— И Вы в одиночестве проделали этот путь? — вздернув брови, недоверчиво поинтересовался мужчина.

— Сперва нас было двое, — решив подготовить почву для возможного признания, откровенно заметила я, — но мой спутник не выдержал тягот пути и повернул обратно.

— Как Вы оказались в бункере? — продолжил вопрос черноглазый. Видимо он был тут главным.

— Я предположила, что именно вашу общину и могли окрестить Призраками топей. Мне нужно было проверить, убедиться. А что насчет того, как я попала внутрь...поверьте, я честно хотела сдаться еще на поступях к доту. Шла не скрываясь, но обстоятельства сложились неожиданно, и я оказалась внутри.

— С какой целью Вам понадобилось проверять? Ведь Вашему появлению могли и не обрадоваться.., — вдруг вклинился в беседу взрослых странным образом угодивший за стол начальства мальчишка. Его не перебили, не удивились активности с его стороны, и вообще ничем не показали того, что недовольны вмешательством мальчишки в проводимый допрос. А потому и я решила отнестись к нему серьезно, по крайней мере, пока.

— Чтобы попросить у вас укрытия, а в замен предложить свою помощь.

— У нас есть традиция не принуждать новоприбывших раскрывать мотивы, заставившие их искать укрытия в болотах, — сухо пояснил черноглазый. — А потому я не стану спрашивать, по какой причине Вы объявлены дезертиром.

— Не вижу смысла таить, — проговорила я. — Мне не посчастливилось попасть в лапы к шикарам и пробыть плену слишком долго. А потом сбежать оттуда, откуда никто не уходил. Командующий базой по возвращении обвинил меня в измене, и мне пришлось уносить ноги. Вот и вся история.

— Откуда Вам довелось совершить побег?

— Из Дворца Советов, — просто ответила я, но решила пояснить, — то был не побег как таковой, а жест отчаяния. Я спрыгнула с обрыва и едва ли чаяла остаться в живых, но мне повезло.

— Что побудило Вас к побегу? — не унимался мужчина.

— После контрольной аттестации в тестирующей комиссии меня приговорили к расстрелу в кольце последнего вздоха, — нехотя ответила я.

— Предъявите свою классовую метку, — последовал закономерный приказ.

Ни слова не говоря, расстегнула куртку и сбросила ее на пол. Повернувшись спиной к командующим убежищем, стянула просторный свитер и замерла, дожидаясь следующих указаний. Но их все не поступало. Прошла минута, минула вторая, но позади меня стояла полнейшая тишина. И вот, когда я уже практически решилась оглянуться через плечо, знакомый хриплый голос шикара произнес:

— Добро пожаловать в общину Мшистых топей, Мария...

* * *

— Ты сошел с ума!

От неожиданно прозвучавшего в тишине вопля я вздрогнула всем телом. Решив, что все достаточно налюбовались на мою спину, нырнула в свитер и обернулась, подцепив с пола куртку. А за столом мудрейших личностей сего подземного убежища поджидала меня любопытная картина.