Глава 4

О да, это шутка. Другое дело — что посмеяться над ней могут далеко не все... но это не значит, что она упустит шанс повеселиться.

В конце концов, что-то подсказывает, что в ближайшее время поводов для смеха у неё не будет.

Притворив за собой дверь, Тейлор лишь кивнула Марии, подпирающей стену безлюдного коридора, и повернулась к окну, за которым в сгущающихся зимних сумерках танцевали крупные снежные хлопья. Зима... Судя по оговоркам нерадостных сотрудников СКП и работников госпиталя, которые она услышала, разведывая обстановку, двадцать четвёртое декабря подходит к концу.

Двадцать четвёртое декабря две тысячи девятого года.

Эту дату Тейлор и раньше помнила неплохо. В конце две тысяче девятого года именно нападение Симург сорвало ей все планы. Она хотела развеяться, пройтись по городу в канун Рождества, но испуганный новостями отец попросил её остаться дома, и она послушалась, чтобы следующим утром не находить себе места от стыда за то, что не успела купить хотя бы символический подарок отцу. Не то, чтобы у неё были особые деньги, конечно — буквально за неделю до того София, дёрнув её за ручку рюкзака, оторвала на том и так некачественно пришитые лямки, и ей пришлось потратить отложенные деньги на покупку сумки; именно этой мыслью Тейлор и утешала себя в рождественское утро после атаки Симург на Мэдисон...

А теперь она сама оказалась здесь.

Почти за полтора года до того, как вошла в Башню.

От одной только мысли об этом заломило виски. Прав был Кента с его подозрениями... Вот только что ей делать с этим знанием? Хах, это даже смешно! Она так долго рвалась домой, чтобы получить шанс спасти хоть кого-то, так боялась опоздать и узнать по возвращению, что отец спился или умер после её исчезновения — а оказалось, что она не только смогла вернуться, но и вернулась раньше срока. И Тейлор не представляла, что ей делать со всем этим.