Мистерия Колдовства

Сейчас они стояли в аэропорту и из далека чопорно смотрели друг на друга пока эскалатор поднимал их на борт частного самолёта. Иллия вместе с Селлой и Лизритт стояли. Она была такой отстранённой, казалось ей абсолютно наплевать на то, что он уезжает. Его сердце неприятно сжималось от его собственных мыслей, её отношение причиняло боль.

— Это важно для вас, не так ли? Если вы не скажете другим это сами, то они не поймут.

Базетт, хитро подмигнула ему, и наклонившись заговорщицки прошептала. Обычно Наставница редко показывала свои истинные эмоции, лишь только наедине с ним, но похоже сейчас она действительно волнуется за него.

— Никакие чувства не достигнут других, если вы не произнесете их вслух. Лучше потом попросить прощения, чем долгое время сожалеть об упущенной возможности.

Больших слов мне было и не нужно, пусть эскалатор и поднял их уже на приличную высоту, но ему было плевать. Он спрыгнул, чтобы через мгновение мягко приземлиться, а после со всей скорости пуститься бегом до неё.

Он бежал словно за них гнались все демоны ада, а перед ним все сокровища Вавилона, и через мгновение, он настиг её. Её алые глаза в удивлении уставились на него, но в них не было ни гнева, ни презрения, а после он схватил её в объятья, уткнувшись в её белоснежные волосы. Такой знакомый запах хвои и орехов.

— Иллия... я не хочу уезжать. Не хочу покидать тебя. — Прошептал он ей на ухо, в надежде донести этими простыми словами свои чувства.

Услышав его слова, она несколько секунд молчала, из-за чего его сердце стучало не хуже отбойного барабана, а после прижалась к нему в ответ.

— Д-дурак. Не говори таких смущающих слов! — Её слова отдались волной теплоты, что окутало сердце. Она всё ещё его подруга.

— Ты моя самая дорогая подруга, как я могу оставить тебя? Одно твоё слово, и я останусь. Наставница вечно ворчит, но она довольна моими успехами, я смогу уговорить господина Джубстахейта оставить меня тренироваться дома.

— Дурачок, мы не может оставаться детьми вечно.

Иллиясфиль, грустно улыбнулась и посмотрела на него своими глазами цвета спелой вишни.

— Мы провели время вместе, и моё сердце трепетало каждый миг. Но каждая история должна заканчиваться. Никто не может оставаться ребенком навсегда. Время проходит, и люди растут. Мы должны принять свои судьбы, Гарри. К тому же ты уезжаешь не навсегда, не так ли? Или ты собираешься встретить много новых друзей в школе и забыть про меня?

— Что? Нет, конечно!

— Тогда, ладно. Теперь иди, не заставляй Базетт ждать дольше чем необходимо...

Когда он наконец поднялся в самолёт, он ожидал очередной длинной лекции, о том какой он бесполезный и почему он поступил неправильно, но всё что он получил это странная улыбка Наставницы, а после она растрепала его длинные волосы и ушла к себе. Наставница странная.

* * *

— Ну, кажется, это здесь. — Базетт указала рукой на невзрачное здание, и, если не её указания, Гарри бы никогда не обратил на него внимания. На давно выцветшей вывеске он с большим трудом смог разобрать название — 'Дырявый котёл'.

Как только они прошли через обшарпанную дверь, по его телу пробежалось странная волна, заставив Гарри почувствовать себя немного неуютно.

— Ты тоже почувствовал, не так ли? — Базетт, наклонилась и прошептала ему на ухо.

Гарри не оставалось ничего кроме как кивнуть.

— Это был барьер, что мешает нормальным людям попасть сюда. Мы на территории потенциально вражеских магов так что не расслабляйся.

Гарри снова кивнул, но на этот раз куда уверение. Господин Айнцберн и Наставница Базетт, хорошо научили его, что других магов всегда нужно опасаться, а когда входишь на их территорию и вовсе быть параноиком становится практически синонимом быть живым. Так что он собрался и обвёл глазами весь бар в поисках возможных ловушек или внезапных нападений.

В баре на удивление было людно, вокруг было множество очень странно одетых личностей. Многие выпивали, но большинство, обсуждали какие-то новости из газет.

— Вам помочь? — Лысина этого бармена почти блестела. Но впечатление он производил весьма доброжелательное.

— Да, мы бы хотели закупиться в школу чародейства.

— Ах, понимаю, в Хогвартс, значит. — Бармен с интересом перевёл взгляд на Гарри и доброжелательно ему улыбнулся. — Первый год, да? Самое лучшее время.

— Мы спешим, не могли бы вы проводить нас, мистер... — Обычно его Наставница была приветливой и отзывчивой, но сейчас даже ему было неуютно смотреть на её холодное лицо.

— Том, просто Том. Идёмте, я провожу вас в Косой Переулок! — Он всё так доброжелательно улыбался профессиональной улыбкой.

Том вывел их из бара в маленький двор, со всех сторон окружённый стенами. Здесь не было ничего, кроме мусорной урны и нескольких сорняков.

Гарри почти было запаниковал, в таком замкнутом пространстве, он не успеет сделать ничего, да и, собственно, он и так мало чего мог сделать. Он только начал изучать магию рун, а единственное заклинание, что он знал могло бы разве что вызвать у бармена кашель или головокружение. И если этот бармен сможет выбить из боя Наставницу...

Но на его счастье перед тем, как он успел сделать что-то глупое тонкая женская рука в перчатке опустилась ему на плечо предавая уверенности. Точно. Его наставница никому не проиграет! Её силу признаёт даже господин Айнцберн.

Том тем временем, даже не обращал на них внимания, лишь достал откуда-то палочку и напевая какую-то совсем дурацкую мелодию себе под нос трижды коснулся кирпичной стены перед ними.

Кирпич, до которого он дотронулся последним, задрожал, потом задёргался, в середине у него появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними была арка, достаточно большая, чтобы сквозь неё мог пройти даже голем. За аркой начиналась мощённая булыжником извилистая улица.

— Добро пожаловать в Косой переулок, — произнёс Бармен.

Он так самодовольно усмехнулся, когда путь открылся, будто это он сам создал этот... это! Гарри с очень большим трудом удержал вздох удивления и с не менее большим трудом подавил желание открыть рот. Возможно, рука Наставницы, которая сжала его плечо до боли, помогла, но Гарри предпочитал думать, что это всё благодаря его самоконтролю.

— Наставница, это... — Гарри не мог подобрать слова, когда они наконец вошли на эту, алею. Сперва ему было даже трудно дышать, казалось, он задыхался. Но это было не как при нехватке кислорода, нет, тут, казалось, переизбыток. Будто он поднялся из задымлённой шахты на высокую гору.

— Да, концентрация праны в воздухе куда выше чем обычно. Но держи себя в руках, нельзя показывать слабость другим магам.

— Д-да.

Летающие книги и котлы, разговаривающие и двигающиеся картины, какие-то фейерверки, самые разные животные, вокруг везде бегали дети, маги разных полов и возрастов в каких диких нарядах, ходили по улице. Когда его приняла магическая семья Айнцберн он думал, что попал в мир фантазий, но сейчас глядя на эту переливающеюся солнечным светом алею, он думал, что попал в детскую сказку. Все вокруг выглядели... слишком счастливыми. Слишком беззаботными и радостными.

Маги не должны так выглядеть. Те, кто всю жизнь ходит под руку со смертью, не могут так выглядеть. В этом было что-то неправильное. Что-то противоестественное.

Оказалось, что в обществе колдунов есть своя собственная валюта, и ради всего святого, они пользовались монетами! Металлическими монетами для оплаты! Это уже было что-то из ряда вон выходящее для конца двадцатого века, но когда Наставница узнала, что главным финансовым институтом в мире колдунов является банк нелюдей...

Что ж, взгляд которым Наставница Базетт наградила этих скрюченных уродливых существ, когда они меняли фунты на местные галеоны, заставил бы и Мёртвого Апостола почувствовать себя неуютно. Не то чтобы он встречал хоть одного, но сомнений быть не могло.

Покупок было на удивление много, хотя разумеется многое из того, что они покупали у него уже, было в замке, но господин Ахт, сказал, что он должен скрывать, что он из Лунного мира, чтобы выведать все их секреты, так что ему пришлось покупать всё новое.

Как он уже сказал, вещей было много и тащить ему это всё пришлось в очень неудобной тележке. Он было заикнулся наставнице, что неплохо было бы воспользоваться магией, на что получил хороший подзатыльник и пять минут нотаций, о том, что нельзя просто так использовать магию.

Последним в их списке оказалась волшебная палочка. Хотя его до сих пор, кривит от повсеместного использования слова волшебство, но Гарри великодушно простил их невежество.

Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв 'Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры' давно уже облетела позолота, а в пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка.

Собственно, за прилавком и был лишь один пожилой человек, с странным почти лунным свечением из глаз. Это не были переливчатые глаза господина Айнцберна, нет, эти глаза обладали магией.

— Добрый день, мистер Поттер. — Произнёс старик, загадочно глядя на него из-под своих очков.

То, что он узнал его заставило Гарри почти начать собирать прану для проклятия, но он успел остановиться, благодаря тонкой руке Наставницы Базетт, которая снова сжала его плечо. Больно...

— Признаться я ожидал вас на пару недель раньше. — Старик, казалось, забавлялся, глядя на них.

— Вы знаете меня?

— Разумеется мистер Поттер. У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы.

Гарри бы снова скривился от того, что каждый вокруг норовил назвать себя волшебником, но упоминание его матери вывело его из равновесия.

Его мама? Он не знал своих родителей, лишь тётю и дядю.

— Хотя твой отец предпочёл палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что твой отец предпочёл эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника.

Гарри был в смятении. Его настоящие родители были колдунами и, кроме того, этот старик знал их. Но... он уже принят в семью Айнцберн, так что... но...

Гарри закусил губу от сумбура эмоций, что испытывал. Он был благодарен Наставнице, за то, что позволила ему пару минут собраться с мыслями.

— П-простите, но не могли бы вы продать мне палочку? — От его вопроса глаза старика, казалось, стали переливаться ещё больше.

— О, разумеется, мистер Поттер. Разве не для этого я и работаю тут. — Он снова хитро улыбнулся...

Когда они наконец вышли с палочкой из остролиста и пера феникса, Гарри не мог не выдохнуть с облегчением.

— Молодец. — Базетт, наклонилась и прошептала ему на ухо. — Пускай ты и не носишь сейчас их фамилию в целях безопасности, но ты Айнцберн. Я не могу решать за тебя, но в мире магов с того момента, как ты был принят в семью ты отрёкся от всех своих прошлых связей. Так что, если захочешь разузнать что-то о своих биологических родственниках делай это так чтобы никто и никогда не узнал. Иначе ты подставишь всю свою новую семью.

Гарри поспешно кивнул в признание правоты её слов. Он уже сам подумал о чём-то таком в лавке, но Наставница, как всегда, смотрела в корень проблемы. Если хочешь разузнать делай это тайно.

— Кроме того, ты не заметил ничего странного в этом человеке? — Базетт вопросительно уставилась на него.

Странного? Да в нём всё было странным! От манеры речи до гла...

— Глаза!

— Правильно, вот только кричать об этом на всю улицу не обязательно. — Хоть Базетт и ворчала и её лицо было всё так же холодным, но Гарри провёл с неё много времени, и научился слегка понимать её. В её глазах было веселье.

— Что можешь сказать о них? — Спросила они, пока они шли обратно к выходу из аллеи.

— Немного... я почувствовал в них магию. Какую-то неправильную. Такое чувство, что его цепи перепутались.

— У тебя на удивление хорошее чутьё, Гарри. Такие вещи называются мистическими глазами.

— А что они могут?

— Есть много разных видов, от ужасающих по своей силе до вполне безобидных. Думаю, у этого продавца палочек Глаза Чистоты. Они позволяют видеть то, что обычно нельзя увидеть.

— Правда?

— Да, их даже можно привить искусственно.

— Т.е. и у меня могут быть крутые глаза?

Базетт не удержалась, и хихикнула в кулачок.

— Думаю если ты станешь достаточно полезным и попросишь господина Джубстахейта, то он не откажет тебе в этом. Хоть это и чрезвычайно опасная и сложная операция для такого алхимика как он это не очень сложно. Но думаю пора уже возвращаться, скоро уже ночь, а нам нужно обсудить твоё поведение в этой 'школе'. Остановимся в этом баре, если ты не против.

— Нет, вовсе нет.

— Прекрасно, тогда идём.

* * *

Они прибыли на станцию почти в самый последний момент. Оказалось, что добраться до вокзала в это время подобно подвигу, все дороги были буквально забиты машинами. Платформа девять и три четверти, очень оригинальное название. К несчастью, у него совершенно не было времени, чтобы насладиться видами, поэтому он почти на ходу запрыгнул в алый паровоз лишь успев махнуть рукой на прощание Наставнице.

Что не удивительно поезд был под завязку набит учениками, которые вовсе не хотели сидеть смирно в своих купе, поэтому ему то и дело приходилось ждать пока очередные стычки пройдут, и он сможет поискать себе местечко. И нужно сказать, Гарри не был так уж против понаблюдать за учениками школы, в которой ему предстоит учиться.

Мимо него пробежал мальчик, выкрикивая что-то про жабу, а в след ему смотрели два рыжих близнеца, которые радостно дали друг другу пять. На удивление здесь было много рыжих, он встретил ещё мальчика, что трясся со своей крысой заглядывая во все купе и что-то спрашивая, а также такого же рыжего на несколько лет старше, что читал нотацию тем близнецам. И, конечно, он не мог не наблюдать за магией, что здесь творили. Признаться, ему было слегка неловко, его с самого начала приучали, что нельзя использовать магию просто так, но сейчас... вокруг него летали бумажные самолётики, сражающиеся с не менее бумажными драконами, кто-то очень умный прилепил чей-то чемодан прямо к потолку вагона, а дальше чья-то дверь произвольно меняла цвет с розового на голубой раз в несколько минут.

Гарри решил, что в бытие колдуном есть и свои плюсы, раз они так беспечно используют магию. Он бы ещё долго размышлял над этим, но наконец-то нашёл открытое купе, из которого не доносились крики и не летели какие-то вещи. В нём сидела лишь одна девочка, уткнувшись в какую-то книгу. Девочка с длинными светлыми волосами, с очень длинными волосами.

— Могу я присоединиться?

Она даже не посмотрела на него всё так же небрежно листая тоненькую книжку, но слегка кивнула. Гарри принял это за согласие, так что, закинув чемодан на верхнюю полку он зашёл в купе не забыв закрыть за собой дверь. В купе стало ощутимо тише, звуки вакханалии в вагоне куда более терпимыми.