Live fast, die young

Место, где он всегда материализовывался, перестало быть ничем не примечательной точкой в степи. Андрей стоял в центре большого выложенного плиткой круга, от круга шла выложенная плиткой дорожка, вдалеке она переходила в аллею, в конце аллеи били фонтаны, а за фонтанами стоял дворец. Похоже на Петергоф, но компактнее и не так роскошно. Жулька, сука, добралась до заначки, как только сумела? Нооны нынче пошли умные и изобретательные.

Андрей зашагал по плиточной дорожке. Только что вспыхнувший гнев начал рассеиваться. В целом неплохо у нее получилось, красиво, гармонично, комфортно. Солнце греет, но не жарит, ветерок обдувает, пахнет цветами и травами, издалека доносится что-то вроде "Бони М" на арфах, женщины красивые и глядят завлекательно и многообещающе, подмигни любой, сразу подойдет и ублажит, настоящий рай с гуриями, но Жулька все равно лучше всех.

Они встретились у фонтана, он не сразу ее узнал, подумал, что статуя. Обычный сюжет псевдоантичной скульптуры — обнаженная нимфа нежится в прохладных струях, спина соблазнительно прогнулась, руки за головой, глаза закрыты. А вот глаза открылись, точно в нужный момент, не раньше и не позже, не иначе, подписалась на специальное оповещение. Встала, выпрямилась, потянулась и вдруг как затанцует! Как балерина! Снова остановилась, поклонилась, Андрей против воли улыбнулся и шагнул навстречу.

— Ты не сердишься, — сказала она.

Он промолчал, не стал комментировать вслух. Распахнул объятия, она подошла вплотную, прижалась к груди, а она мокрая, сразу все очарование коту под хвост.

— Ой, извини! — воскликнула Жуля. — Какая я глупая! Давай, раздевайся, искупаемся!

Андрей шагнул назад, отодвинул ее мокрые руки своими, строго спросил:

— Ты что творишь?

— Все-таки сердишься! — огорчилась Жуля. — А я хотела тебя порадовать!

— Сколько потратила? — спросил Андрей.

— Не знаю, — пожала плечами Жуля. — Я не считала. Просто захотела сделать хорошо. Оно ведь хорошо, правда ведь?

Захотелось ее ударить. Размахнуться как следует и влепить кулаком под глаз, чтобы отлетела, а потом бить ногами куда придется. Она ведь ненастоящая, самое большее, что может последовать за припадком — откат к старым настройкам, а это вряд ли будет стоить дорого. По сравнению с тем, что она уже растратила — ничтожно мало. Другой вопрос — что потом станет со своей собственной психикой. Да насрать!

Он ударил ее в живот, ударить в лицо рука не поднялась. Она согнулась, выпучила глаза, разинула рот, лицо стало красным как свекла, тут надо вломить по загривку, но нет, сомлеет, упадет, все удовольствие ни к черту.

Размахнулся, хлопнул ладонью по жопе со всей дури, она аж подпрыгнула. А лицо снова стало нормальным, не красным, и хавальник захлопнулся, это почти как в мультфильмах, когда второй удар компенсирует действие первого. А дальше бить не хочется, весь пар вышел, ненадолго его хватило.

Жуля встала на колени, покорно склонила голову и шмыгнула носом. Жалобно проскулила:

— Прости меня, господин.

Андрей опустил руку ей на голову, погладил. Она потянулась к брючному ремню, он отвесил пощечину — не угадала, сука, желание, получи.

ОРАНЖЕВЫЙ УРОВЕНЬ ДОФАМИНА, — всплыло перед глазами. — СКОРРЕКТИРОВАТЬ (ДА/НЕТ)?

— Нет, — произнес Андрей вслух.

Жуля повернула голову нелепым попугайским жестом. Так бывает, когда водитель затормозил перед самым светофором и высматривает стрелку, которую не видно, пока не вывернешь голову как попугай.

— Встань, оденься, — приказал Андрей.

— Мне не во что одеться, — отозвалась Жуля.

Встала и стоит такая вся из себя покорная рабыня, на жопе красный отпечаток ладони, неплохая тут детализация, Тилли не зря столько бабла дерет. Надо, кстати, узнать, на сколько бабла Жулька сегодня проставила своего хозяина. Но не сейчас узнать, попозже.

— Пойдем, покажешь мне, что внутри, — приказал Андрей.

— О, там отлично! — обрадовалась Жуля. — Там такие девочки! Слушай, а ты правда педофил?

Андрей споткнулся, она поддержала его за локоть, он подавил искушение двинуть кулаком в ухо.

— Ты что несешь?! — спросил он и сам поразился тому, как грозно это прозвучало. — С чего ты взяла? Кто наболтал?

— Я заказала у кукольника аналитику, — объяснила Жуля. — Он дал прогноз с хорошей уверенностью, я уж не помню сколько конкретно процентов, но много... Мне ведь не случайно пятнадцать лет, правда ведь?

— Да пошла ты... — буркнул Андрей.

Вспомнилось, как давным-давно, еще на первой то ли второй депрессии он ходил на групповую терапию в реале, а у них в группе была негритянка с Украины, а ведущая устроила совсем безумное безумие, типа, сядь перед зеркалом и представь себе, что там в зеркале шестнадцатилетняя версия тебя, типа, скажи молодой себе, что думаешь о своем месте в жизни и все такое... Так вот, та негритянка посмотрела в зеркало и сказала что-то уныло-благонамеренное наподобие: "Всегда сохраняй оптимизм и верь в свои силы". А потом помолчала и добавила: "А еще ты лесбиянка, привыкай". Очень странное и неловкое чувство возникло тогда, примерно как... нет, теперь все же не до такой степени. А почему оно вспомнилось? Тут, наверное, была какая-то сложная ассоциативная цепочка, типа, педофилия — извращение, лесбиянство — тоже извращение, что бы ни говорили гомофилы, та девка узнала о своем извращении в зрелом возрасте и Андрей тоже узнал... да какое там узнал! Никакой он не педофил, Жулька анатомически взрослая! Получи по жопе, сука!

— Ах! — вскрикнула Жуля и неожиданно облизнулась. — Мучить, унижать, насиловать, продолжай, пожалуйста!

Он вспомнил Лизку. Стало горько и противно, будто из ушата окатили, да не водой, а какой-то гнилой гадостью. Он тогда удивлялся, как может нравиться то, что она творит, а теперь... Нет, до такого скотства, как у нее, он пока еще не дошел, но все впереди, стаж пока еще никакой, господи, что я творю! Пора слушаться Илью, подписаться прямо сейчас на ответственное употребление, а то если Илья прав насчет закона сохранения, а он наверняка прав, получается, это как бы качели, какое-то время их можно удерживать отклоненными в одну сторону, но рано или поздно они качнутся в другую и сила обратного толчка накапливается, как бы паранойя не одолела...

Город-сад превратился в салун американского дикого запада, Андрей сидит за столиком, а напротив сдит Тилли в ковбойском наряде, а перед Андреем стакан с неразбавленным виски. Взял, выпил половину, поставил обратно.

— Как дела? — спросил Тилли.

— Нормально, — отозвался Андрей. — Как сам?

Тилли откинулся на спинку жесткого стула, испытующе уставился Андрею в глаза. Протянул руку, вынул из воздуха сигару, пыхнул.

— У тебя дофаминовая тревога была, — сообщил Тилли.

— Да, я знаю, — кивнул Андрей. — Это не проблема, это видно только на телеметрии.

— Это видно не только на телеметрии, — возразил Тилли. — Я вообще сегодня не смотрел твою телеметрию. Ты уже подписался на ответственное употребление?

— Да иди ты на хер! — воскликнул Андрей. — Что вы все заладили — ответственное, хуетственное, блядь, хуетеребление! Нормально у меня все, надо будет, подпишусь, рано еще подписываться! Какой у меня стаж? Без году неделя!

— Ты на быстром, — сказал Тилли. — Стаж важен на медленном, а быстрое настигает непредсказуемо, в любой момент может настигнуть. Только что все было хорошо, а потом взял и зарезал любимую телку до смерти. Или вышел в окно, как чума из алисы.

— Чего? — переспросил Андрей. — Последние слова не расслышал.

— Да неважно, — сказал Тилли. — Проехали. Я тебя не за тем вызвал.

— Что значит вызвал? — не понял Андрей. — Я же сам... погоди...

Тилли вздохнул и отпил виски.

— Подпишись прямо сейчас, — посоветовал он. — Ты уже плывешь. Балансируешь на грани безумия. Ты хоть понимаешь, зачем я тебя вызвал?

— Я вообще не понимаю, что значит вызвал, — сказал Андрей. — Я на такую херню не подписывался! Мой город-сад, он, сука, блядь, мой, а если всякий гондон...

Тилли щелкнул пальцами, гнев Андрея рассеялся.

— Извини, — сказал Андрей. — Прости. Не хотел обидеть. Что-то нашло...

— Не что-то, а дофаминовая тревога красной степени, — сказал Тилли. — Наклонился над пропастью сильнее, чем обычно. Ты хотя бы на автопсиха подписан?

— А это что? — переспросил Андрей. — Типа скорая психпомощь при необходимости? Нет, мне это не нужно.

— Тебе это нужно, — возразил Тилли. — Но это твоя проблема, не моя, так что я по этому поводу не беспокоюсь. А вот как ты будешь гасить долг — это в том числе и моя проблема, я беспокоюсь.

— Какой долг? — не понял Андрей. — Кому я должен?

— Какому-то говнобанку, — сказал Тилли. — Я не помню навскидку, как он называется. Можно посмотреть письмо. Там выходит без учета процентов порядка ста лет непрерывного труда по минималке. А с учетом процентов ты не расплатишься никогда, ряд расходится, проценты растут быстрее, чем выплачиваются. У тебя сколько минималок сейчас?

— Неважно, — отмахнулся Андрей. — Бабло — вообще не проблема. Слетаю куда надо...

Тилли щелкнул пальцами, Андрею стало одновременно жарко и холодно и вообще как-то неуютно. Будто вштырил отрезвина после недельного запоя. Как бы белочка не догнала...

— Это последний раз, — сказал Тилли. — Больше жестов доброй воли не будет, нужна детоксикация — плати сам.

— А, так это ты сделал, — понял Андрей. — Спасибо. А на хрена? Мне и так хорошо.

— Ну и хорошо, что хорошо, — сказал Тилли. — Теперь хватит благотворительности, переходим к деловому разговору. Дай доступ к флайт-симулятору.

— На кой? — удивился Андрей. — Может, еще ключ от квартиры где деньги лежат?

— У тебя нет квартиры где деньги лежат, — сказал Тилли. — А доступ к флайт-симулятору нужен чтобы оценить твои навыки.

— Так я сам тебе все расскажу про свои навыки, — сказал Андрей. — Не нужен никакой доступ.

— Нужен, — возразил Тилли. — Ничего ты не расскажешь, ты балансируешь на грани безумия. Как только ты подпишешься на ответственное употребление, подписка уложит тебя в дурдом года на два-три как минимум.

— Ах ты сучара! — воскликнул Андрей. — Вот ты что задумал! А то заладил: подпишись, подпишись...

Тилли щелкнул пальцами.

— А говорил, больше не будешь! — восторжествовал Андрей. — Пиздун и провокатор!

Тилли оставил последнюю реплику без внимания.

— Так вот, — продолжил он. — Если ты ни на что не подпишешься, то одно из двух. Либо твоя крыша уедет сама, либо ее подтолкнут твои нооны. Ты в курсе, что они у тебя вот-вот выйдут из-под контроля?

— Да ни хера, — возразил Андрей. — Все под контролем. Жулька выебывалась, так я ее отпиздил, больше не выебывается.

ОПАСНОСТЬ ОСТРОЙ ДЕМЕНЦИИ. ГОЛУБОЙ УРОВЕНЬ, ПЕРВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ, — всплыло перед глазами.

— Что за херня? — удивился Андрей вслух. — Что за голубой уровень?

— Первый после отладочного, — объяснил Тилли. — Чисто информационное сообщение, только для сведения, ничего делать не надо.

— Ну и зашибись, — сказал Андрей. — Короче, все под контролем, зря ты херню языком молотил. А про что ты там спрашивал?

— Про флайт-симулятор, — сказал Тилли.

— А, да, флайт-симулятор! — обрадовался Андрей. — Я люблю в него летать, он такой здоровский!

— Покажешь? — спросил Тилли.

— Да, легко, — кивнул Андрей. — Держи доступ, вот.

— Спасибо, — сказал Тилли. — На тяжелых машинах летал?

— Да, когда-то пробовал, — кивнул Андрей. — А что?

— Любопытно посмотреть, как ты управляешься, — сказал Тилли. — Боингом в небоскреб попадешь?

— Легко, — улыбнулся Андрей. — Много раз попадал, это самая простая ачивка. Я однажды атомную бомбу возил на "Рипере", сбросил на какой-то город, не помню какой, там миссия была такая замороченная, типа, я террорист из буддистов, а, вспомнил! Казань я бомбил! Буддисты — они против мусульман, ну, знаешь, были раньше такие вроде как бы футбольные болельщики от разных клубов, не знаю, как правильно сказать...

— Запись миссии есть? — спросил Тилли.

— Не помню, — пожал плечами Андрей. — Где-то должна быть, я интересные миссии записывал. Да посмотри сам, вот тебе доступ, держи!

Перед Андреем нарисовался огромный графин со льдом и мятой.

— Мохито! — догадался Андрей. — Ой, а тут жарко!

Допил вискарь залпом, наполнил стакан мохитой, поискал соломинку, не нашел, вытянул из воздуха, воткнул, стал посасывать. Отбросил, выпил залпом, кубик льда провалился из стакана в рот целиком, больно стукнул по передним зубам, затем по задним, хорошо, что в глотку не провалился, а то так и подавиться недолго. Хотя нет, в виртуальном мире подавиться нельзя. Или уже можно?

Захотелось пожевать. А какой закусью закусывают мохиту? Или ее не закусывают? Но жевать хочется! И мохиту тоже хочется!

— Давай я тебя подпишу на дофамин-контроль, — предложил Тилли.

— Зачем? — удивился Андрей. — У меня все в порядке. Или ты в телеметрии что-то увидел?

В поле зрения появился новый объект. Лиза. Да, Лиза, так ее зовут. Андрей про нее забыл, а теперь вспомнил, вот она какая, Лиза.

— Тилли, дай денег, — попросила Лиза.

— Отсоси, — отозвался Тилли.

Лиза опустилась на четвереньки, подползла к Тилли, получила щелбана в лоб, села на пятки, заплакала.

— Я в переносном смысле имел в виду, — сказал Тилли. — В том смысле, что не дам.

— Мне плохо, — сказала Лиза. — Больно.

— Не пизди, — сказал Тилли. — Ты на опиатах никогда не сидела, так что не пизди, что тебе больно.

— Я так не могу! — всхлипнула Лиза. — Пусто, грустно...

— Подпишись на ответственное, — посоветовал Тилли.

— Да куда мне подписываться! — воскликнула Лиза. — Оно же меня отрезвит до самой смерти! Даже пива не даст никогда-никогда!

— И правильно сделает, — сказал Тилли. — Ты свое выпила и отширяла.

— Я так не хочу, — сказала Лиза. — Лив фаст, дай янг.

— Иди на хер, — сказал Тилли. Повернулся к Андрею, показал на Лизу пальцем и сказал: — Это твое будущее. Нравится?

— Я никогда не стану таким, — возразил Андрей. — Никогда не пойду работать в магазин телом на внешнем управлении. Я талантливый!

— Был, — вставила Лиза.

Андрей влепил ей пощечину, Лиза покачнулась и упала. Вставать не стала, подложила под щеку обе ладошки и то ли заснула, то ли нет.

— Совсем сторчалась, стерва-курва, — сказал Тилли. — Тварь. Ладно, ближе к делу.

— Я никогда не стану таким, как она, — повторил Андрей. — Я талантливый. Я в первой тысяче в мире по узкой, конечно, специализации, но тем не менее, в первой тысяче в мире — не каждому такое дано! А мне дано.

— Зашибись, — сказал Тилли. — Однако ближе к делу.

— Я никогда не стану как она, — повторил Андрей. — Я талантливый.

— Зашибись, — повторил Тилли. — Но ближе к делу.

— Я талантливый, — повторил Андрей. — Так что ты говорил?

— Ближе к делу, — повторил Тилли. — Надо повторить ту миссию в реале.

— Какую миссию? — не понял Андрей.

— Ну, ту, с атомной бомбой на Казань, — сказал Тилли. — Только не на Казань, а на какой-то другой город и не атомную бомбу везти, а какой-то то ли розыгрыш, то ли что-то...