Зеркало отшельника, книга вторая

— Конечно, конечно Маш, я сейчас.

— Сиди уж, я сама. А то еще свалишься сейчас. А знаешь, многие, и правда, теряют сознание, даже мужики. И это только зрители. А мне самой иногда приходится с трудом себя останавливать, чтобы не поддаться этой древней магии смерти. Говорят, в древности, были такие воины, специально впадали в такой магический транс перед боем — берсерки. Слышала, наверное. Убить их было почти невозможно, но и редко кто выживал. Сходили после этого с ума и, их, упавших в изнеможении, убивали свои. Из страха.

В это время протяжно тренькнула сигнализация калитки и, послышались голоса, потом тихонько взвизгнул привод ворот и с легким скрежетом поехали в стороны створки ворот. Света насторожилась.

— Светка — донесся со двора крик отца— опять, машину на середине оставила, не заехать.

— Ну, что ты кричишь постоянно на девочку, возьми и сам отгони — это уже послышался урезонивающий голос мамы.

— Отгони, отгони, я, что вам отгонщик что ли.

— Ну, началось — проворчало из прихожей, голосом бабушки.

Светка сорвалась с места и выскочила с кухни.

— Бабуль... Мама.. Па, я сейчас.

Маша подошла к окну. Во дворе на шее у отца висела Светка. Машка пожала плечами, разглядывая еще молодого мужчину со счастливыми, мокрыми глазами — А так грозно возмущался.

— Здравствуйте Анастасия Петровна — вежливо поздоровалась Маша с появившейся в дверях пожилой женщиной. Сделав шаг от окна.

— А, Машенька. Здравствуй, здравствуй девонька. Ну, как подружились?

7

— Ты обрёк нашу семью, наш род, на исчезновение. Как только с девочкой, случится, что-то плохое, мы перестанем существовать — устало опустилась в кресло напротив массивного стола мужа, уже не молодая женщина. В некогда ярких огненно рыжих, заплетенных в не длинную косу, волосах, давно уже поселились серебряные пряди — ты забыл клятву...

— Нет Инга, не забыл. Помню, как никогда...

Грузный оборотень из клана черных медведей, сидел, положив тяжелую голову на сжатые кулаки, уперев локти в зеленую, с чернильными синими разводами, ткань столешницы.

— Ты приказал убить девушку...

— Нет...

— Тогда, объясни мне, что все это значит, что делают все эти люди вокруг дома. Нет связи, нет электричества, нет воды — подняла красные глаза женщина. Сына схватили и куда-то увели...

Мужчина помолчал, что-то обдумывая.

— Хорошо — резко ответил он, приподняв голову и обрушив пудовые кулаки в стол. Тот жалобно скрипнул, но выдержал — я скажу Инга, если ты этого хочешь. Хотя могла бы и сама подумать своей головой.

Инга смолчала, но глаз не отвела.

— Нельзя, чтобы эта девчонка была рядом с нашим внуком, а тем более, невозможен их союз. Чертова клятва, лучше бы они убили меня тогда... Как ты не понимаешь..? Пустяшная обида. Одно неосторожно брошенное слово, да, даже в мыслях и... Клятва в действии. Нельзя прожить жизнь в любви и согласии, а тем более с человеком, всегда бывают раздоры и скандалы. Мы вон с тобой через день...

Женщина опустила голову и задумалась.

— Я как-то не подумала об этом... — прошептала она минуту спустя — и, что же делать?

— Я уже делаю. Со "Стержнем" у нас договор, он не причинит Настасьиной девчонке вреда, но все уже знают, что заказ был и он оплачен. Остальное пусть идет своим чередом. Соберут большой совет, я выплачу виру. Но все будут уверены, что мира у нас с родом Старостиных не будет, никогда. Это и попытаются объяснить девчонке, да она и сама после этого, после покушения на свою жизнь и близко не подойдет к Кириллу... И я устал Инга, устал контролировать себя каждую минуту, я старался забыть о них и, почти получилось, а тут...

Последние слова старый оборотень произнес уже почти шепотом, спустив пар и потеряв силы.

— Да, наверное, ты прав, но как мы объясним это Кириллу?

— Надо объяснить и это сделаешь ты. Пока он злится на нас и нельзя допустить, чтобы эта злость перешло на ... Как ее там зовут?

— Света...

— Вот именно, на нее. А сейчас я выйду с повинной. А ты поедешь к внуку . Кирр спит, пока, и надо успеть, чтобы он дел не наворотил. Тебя не тронут, я думаю.

— А если отпустить его из рода..?

— О-о, женщина... — вскричал в бессильном гневе оборотень — Да ничего это не решит, клятва-то на крови... Помнишь? А кровь мы ему заменить не сможем.

— Но можно же, что-то сделать... Придумай, что-нибудь — испуганно и требовательно хлопнула женщина по поверхности стола.

— Если, только Настасья и ее мать отпустят нас, вернут клятву... Но сейчас на это нет времени. Всё, я пошел. Кирилл вечно спать не будет. Даже под артефактом.

— Неужели этого нельзя было сделать сразу — выкрикнула она мужу уже в спину.

Тот только обжег ее яростным взглядом, коротко дернув голову и вышел.

Женщина откинулась на спинку кресла.

— Ну, что ж, я сама пойду, найду Настасью, на коленях буду умалять, ради детей... — твердо прошептала она — только сначала поговорю с внуком.

Кирилл открыл глаза, обвел мутным со сна взглядом свою комнату и вновь прикрыл. Но тут, вдруг встрепенулся, вспомнив прошедшие события и, резко вскочил с постели.

— Сидеть — тут же строго прикрикнули рядом.

Кирилл мотнул головой и обнаружил у себя за спиной бабушку и маму. Но вскинув подбородок, независимо прошагал к двери и дернул за ручку. Дверь не поддалась. Он дернул еще раз и еще раз. Без результата.

— Дверь заперта, как видишь — одернула его бабушка — сядь и слушай.

В ее голосе появились рычащие и шипящие звуки.

Парень подчинился, но демонстративно и с вызовом глядел прямо в глаза женщине.

— Упрямый и вредный, весь в деда — уже с теплотой сказала бабушка маме.

И опять повернула голову к внуку.

— Мы с родом Старостиных связаны клятвой на крови. Это было давно...

— Я знаю — перебил ее Кирилл.

— Даже так? — Удивилась бабушка, не обратив внимания на не почтительность внука — и откуда? Даже твои родители не знали, до сегодняшнего дня.

— Света рассказала, а ей Анастасия Петровна.

— Но, значит, не все рассказала, или сама Светлана не все поняла. Так получилось, что мы с дедом принесли клятву их роду...

И бабушка рассказала все, что услышала от деда. Объясняя его поступки и действия.

— И я не знаю, пойдут ли Старостины на обряд возвращения клятвы. Если нет, то тебе даже думать о них плохо нельзя. Иначе весь наш род превратится, навечно, в голодных и диких животных.

— Мам, а почему вы нам не рассказали об этом раньше? — тихо спросила мама Кирилла у его бабушки.

— Это очень тяжело нести такой крест всю жизнь, дочь. Ловить себя, постоянно, каждую минуту, каждую секунду, на мысли, что нельзя даже думать о ведьминском роде Старостиных плохо. А когда не знаешь, то и не думаешь. И дед прилагал все силы, что бы мы с ними никогда не пересеклись. Он только этим и жил. Мы даже уезжали из города, ты должна помнить. Но, другие кланы нас не приняли, как равных, только как низших и отвергнутых. Пришлось вернуться. А Кирилл перехитрил всех. Влюбился... — улыбнулась бабушка.

Бабушка рассказывала, а Кирилл впитывал ее слова и, приходило понимание трагедии семьи. Но в то же время он хорошо понимал и чувства тех женщин, в том далеком не простом времени. Они просто не могли и не хотели поступить по-другому. Сам бы он, точно, не простил никогда, если бы с его семьей поступили также. Уходила злость и обида на отца и деда. Пришло понимание мотивов в поступках главы прайда. Сохранить свой род, оградить от бед и лишений. Защитить. Но отказываться от своей любви, даже ради рода... Это было уже выше его сил. И он был готов на все, ради своей любимой, даже на смерть. Не задумываясь.

— Эх, молодость — проговорила вполголоса бабушка, читая в его глазах, как в раскрытой книге.

И... вспомнила, как сама отдавала свою жизнь за любовь. Как умоляла ту девчонку и ее мать взять ее жизнь в обмен на жизнь любимого. На глазах навернулись слезы. — А ведь не весь в деда — подумала она — моего не меньше, если не больше. И сразу слезы просохли, вновь по губам заскользила добрая улыбка.

— Ну, значит так — взяла она себя в руки, раскисать, просто не было времени — мне пора, а ты посиди-ка пока дома, я обещаю, все будет хорошо. Буду звонить. И с девочкой твоей тоже ничего плохого не случится. Так что... Ладно все, я ушла.

Как, только прикрылась дверь за бабушкой и мамой, Кирилл, схватил телефон.

На звонки долго никто не отвечал, а потом и вовсе стали сбрасывать. Но парень был настойчив и, в конце концов, в трубке раздался раздраженный голос Светы.

— Кирилл, мы, кажется, договорились. Ты ходишь по своей стороне улицы, я по своей. Всё, отбой.

— Подожди Света, не бросай трубку — Взмолился он.

И девушка, поколебавшись, Кирилл чувствовал это, не отключилась.

— Ну, чего еще ? — Нехотя донеслось из глубины сотовой сети.

— Ты, просто, не все знаешь — затараторил он, проглатывая окончания — дед не хотел тебе и твоим близким зла, это было подстроено, подстроено им, чтобы мы больше никогда не встречались. Я могу все объяснить.

— Ну..?

— Об этом знали, только мой дед и бабушка, да еще и Анастасия Петровна. Клятва, понимаешь, все дело в клятве. Я сейчас приеду. Я все объясню.

— Ну-у... — Опять колебание и короткое — как хочешь.

Кирилл опять мчался по улицам города, наплевав на все правила. В спину неслись раздраженные сигналы клаксонов и злые выкрики водителей.

К воротам загородного дома Старостиных он прилетел, другого слова и не подобрать, именно прилетел, одновременно с автомобилем бабушки.

— Ба-а? — только и смог он вымолвить на невысказанное удивление той.

— Ну, может так оно и лучше — первой нашлась бабушка и, опередив внука, протянула руку к кнопке домофона.

Света взглянула на монитор камеры видеонаблюдения, после трели сигнала оповещения о посетителях.

Женщина в возрасте, за ее плечом маячила голова Кирилла.

— Бабушка, тут кажется к тебе — громко, чтобы заглушить свое волнение, почти прокричала девушка, хотя та была в двух шагах и уже тише — и ко мне, по-видимому...

Анастасия Петровна поморщилась — чего кричишь-то, оглушила совсем.

Вытянула шею, что бы заглянуть через плечо внучки, вгляделась — я думала позже приедет — проговорила она сама себе и пошла встречать.

Женщину бабушка сразу увела к себе в кабинет, даже не представив внучке, ее родителям и Маше.

А Кирилл остался стоять во дворе, дожидаясь Свету. Заходить в дом он не стал, рассудив, что там и без него много народа. Три машины посреди двора.

Света появилась спустя минуту, в кухонном переднике и с ложкой в руках.

Кирилл порывисто бросился к ней, но взгляд ее серых глаз, в которых грустно отражались блики заходящего солнца, и плотно сжатые губы, осадили его порыв.

— Свет.. — голос его дрогнул — Свет, мне надо....

— О.. Кириллка собственной персоной — раздался за спиной девушки еще один голосок. Веселый и задорный.

И рядом со Светой проявилась еще одна "фигура".

— Машка?

— Ну, для кого и Машка, а для тебя тетя Маша, я ведь тебя на два года старше, помнишь? — Расхохоталась девушка — а помнишь как я...

— Маш!!

— Ладно, ладно Кир, не буду раскрывать, твои тайны, сейчас. Потом Светочке расскажу...

Кирилл поморщился, а Маша обошла его по кругу и вопросительно поглядела на Свету — и, что ты в нем нашла? По мне так, так себе...

Света, сначала, слегка смутилась, но тут же вскинула голову, подхватывая игру новоприобретенной подруги — точно Маш, и прыщи вон у него... И как я сразу не заметила. Ребенок...

Кирилл, было, вскинул руку к лицу, а потом просто и искренне, улыбнулся, раскусив девчонок. Попадался он уже на такой развод.

Но девушки остались серьезными и наблюдали за парнем, продолжая только им известную игру.

— А чего это он лыбиться — Спросила Маша у Светы — без причины, может больной?

Кирилл вздрогнул, сглотнул ком, застрявший в горле, и растерянно уставился на подруг.

— Я не замечала раньше — ответила та — но кто его знает, может скорую вызвать?

— Не знаю, не знаю — задумчиво проговорила в ответ Маша — думаю, скорая здесь уже бессильна.

И девчонки рассмеялись в голос. А Маша, похлопав оборотня по плечу, бросила — расслабься Кир, шутка. А то такой весь серьезный прямо...

Кирилл выдохнул облегченно и немного расслабился, как советовала Машка.

— Ну, девчонки...

8

Из небольшого холла донеслись приглушенные голоса, спускающихся со второго этажа женщин.

— Я не держу на тебя зла Инга, но и верить безоглядно не могу, у меня внучка растет, пойми. У тебя внук.

— Настя, я все понимаю и уже, за то, что ты для нас сделала сейчас, большое тебе спасибо.

— Хорошо Инга, на этом, пока, все. Вон дети во дворе... Им и дела нет до наших проблем. Так, что не будем омрачать им праздник молодости. Может, поужинаешь с нами?

— Нет, нет Настя, спасибо, бежать надо, а то, кабы, мой боров опять чего-нибудь не учудил, с дуру.

Ребята примолкли, настороженно глядя на выходящих во двор женщин. Из окна кухни выглянула мама Светы, уловив подозрительную тишину.

— Все хорошо, ребятки — поймав тревожный взгляд Светы, сказала Анастасия Петровна — вот провожу Ингу Леонидовну и будем ужинать. Да, кстати, Инга, вот она, моя внучка Света. Вы ведь еще не знакомы...

Женщина подошла к девушке и, протянув руку, провела пальцами по ее щеке. Улыбнулась — здравствуй девочка.

— Здравствуйте — ответила та, прямо глядя ей в глаза.

— Я бабушка, вот этого оболдуя...

Света кивнула, слегка опустив глаза.

— Все будет хорошо, родная, верь в это...

Девушка вновь кивнула.

— Ну, до свидания, знаю, встретимся еще.

И уже обернувшись к Настасье Петровне — Хорошая у тебя девочка Настя.

Бабушка расплылась в улыбке.

Затем Кириллу — ты дома-то, когда будешь? Что матери передать?

Кирилл в ответ только плечами пожал. А та, приподнявшись на цыпочки, легко поцеловала его в щеку и мимоходом шепнула — все хорошо...

— Старый пень, зачем ты заварил всю эту кашу, нельзя было мне сразу все рассказать? Настя, спасибо, тысячу раз ей спасибо, еще два дня назад вернула нам клятву. Как, только увидела Кира в своем доме и как он смотрит на ее внучку. Красивая девочка, чистая и душой и телом. Поверь мне, я не ошибаюсь. Я из клана рысей, а мы умеем считывать ауры, даже не прибегая к силе. Надеюсь, ты этого еще не забыл?

— Да, я и не спорю — понуро отвечал Вениамин Черный из клана черных медведей, своей жене.

— Не спорит он... Вот возьми и спрячь.

Женщина швырнула грязную тряпицу пропитанную, почерневшей от времени, кровью, на стол перед ним. Оборотень осторожно и с опаской развернул артефакт. Ровный свежий срез, рассекал его точно посередине.

— Но-о...!!!

— А ты, что хотел? Вот так вот, сразу, раз и всё? Она боится... и уже не за себя, за детей своих, за внуков. Кстати, у Настасьи ожидается прибавление.

— ННо, она же уже... — Округлил глаза муж.

— Старая? Это ты дурак старый, у дочери. В положении она, я это почувствовала, когда только в дом вошла. Думаю, они еще и не знают. У которой?