Ковалев лишь посмеивался в усы, которые он отпустил перед походом, заявив, что сбреет только когда вернется. Ну, это так, чтоб Дайяну подразнить, а то уж совсем обнаглела — вообразила, что может мужчине скомандовать, что тот делать должен, сколько пива имеет право выпить и во сколько обязан домой возвращаться. Ну и усы она тоже терпеть не могла.

Так вот, неспешностью движения Ковалев был доволен. Он специально выбрал не самый быстрый из транспортов, чтобы затянуть дорогу — опасался, что молодой и горячий кап-три, на радостях от свалившихся на него возможностей и оказанного доверия, рванет подвиги совершать, а ведь подвиг одного — это почти всегда следствие ошибки другого. Или своей собственной, но от этого не легче. Так что незачем торопиться, пускай с Синицына по пути немножко запал сойдет, и тогда к моменту начала операции он будет куда более собран и аккуратен. Воспитательный момент, так сказать.

Несмотря на возмущение Синицына медлительностью транспорта, в точку базовой стоянки прибыли четко по графику. В окрестностях неприметного красного карлика не было ничего, что могло бы привлечь внимание — его система для жизни оказалась совершенно непригодна. Три газовых гиганта, вокруг которых вертелись их спутники, представляющие из себя банальные каменные глыбы-переростки, лишенные даже намека на атмосферу, для колонизации были абсолютно бесполезны, а вот организовать там временный лагерь можно было вполне. Главное, что отсюда было удобно добираться до любой из имперских баз, а сами корабли было трудно обнаружить. Зато появление чужака обнаружить было, наоборот, легко — локаторы линкора обшаривали систему, практически лишенную таких массивных природных образований, как астероиды, без малейших усилий.

Вообще, идеальное место для испытания тактики действия эскадры легких сил. По сути, эсминцы — корабли неплохие, но не слишком универсальные. Огневая мощь у них хоть и велика, но однозначного преимущества перед кораблями тех же адеров не дает. Да и корабли человеческих псевдогосударств, собравшись толпой, могут изрядно попортить крови одиночному кораблю такого класса. Бронирование эсминцев тоже далеко от идеала. Скорость, правда, хорошая, но радиус действия не так уж велик. Словом, эскадра, состоящая из одних эсминцев, довольно уязвима — у них ведь изначально другое предназначение. Требовалось придать им что-то, что обеспечило бы соединению устойчивость.

Для этих целей Ковалев и планировал использовать линкоры и линейные крейсера, придавая рейд-эскадре на каждый поиск какой-нибудь из кораблей этого класса. Ну а чтобы не жечь зря топливо да не расходовать непонятно на что ресурс двигателей, организовывать временные базы. То есть корабль обеспечения шел с эскадрой, потом занимал выгодную позицию и ожидал возвращения эсминцев, а линкор (а в перспективе и авианосец) дрейфовал рядом, охраняя его и обеспечивая эсминцам пути отступления. В случае опасности, эсминцы должны были отступать к базе, под защиту тяжелых орудий линейного корабля, ну а дальше — по ситуации. Такая вот концепция — простая, как молоток и, теоретически, столь же эффективная. Теперь предстояло опробовать эту идею на практике, для чего Ковалев и отправился с эскадрой.

Как и предполагалось, линкор и транспортный корабль остались в системе, расположившись на орбите самой крупной планеты, а эсминцы отправились на разведку. Первую базу, расположенную на крупной космической станции вне звездных систем, они нашли без проблем, хотя ничего интересного на ней не оказалось. Очевидно, когда военные поняли, что произошло, они просто-напросто погрузились на корабли, аккуратно законсервировали базу и отбыли в неизвестном направлении.

Сама база, конечно, была практически в идеальном состоянии — реакторы, работающие едва на одну десятую мощности, только на поддержку механизмов самотестирования и авторемонта, практически не выработали ресурс. Даже топлива в бункерах должно было хватить еще как минимум лет на триста. Сохранилось все, даже продукты в огромных холодильниках были в полной сохранности. Огромный плюс расположения вне систем — базу никто не нашел, да и не искал, похоже.

Вот только не было на базе ничего интересного. Ну, база и база — здоровенная бочка с тщательно простерилизованным воздухом, несколькими ангарами для звездолетов, сейчас пустыми, внешними причалами и неплохим вооружением. С практической точки зрения почти что ноль, потому как даже если на нее вновь ввести гарнизон, сама по себе база не нужна, ибо для нее нет задач, которые она бы здесь решала. Раньше — да, были, хотя и неясно, какие, однако империя редко делала что-то из любви к искусству, имперцы, особенно имперские военные, были людьми практичными. Перегонять ее в другое место — слишком сложная операция. С точки зрения оборудования — так на ней можно было делать лишь текущий ремонт кораблей, классом не выше корвета, а для мелкого ремонта всякой мелочи и без этой базы других точек уже достаточно наклепали. Словом, задраили ее по новой, и оставили в покое — может быть, когда-нибудь пригодится.

Вторую базу, и тоже военную, нашли так же быстро — оно и понятно, все-таки эта территория раньше была хоть и пограничьем, фронтиром, но все-таки территорией империи, а у себя дома имперцы привыкли никого не бояться. База располагалась не в открытом космосе, а в системе небольшого белого карлика, не слишком-то переполненной планетами и астероидами, на орбите одной из планет. Меры по маскировке базы были, скорее, формальностью. Очевидно, это ее экипаж и подвело.

Когда эсминцы приблизились к базе, глазам собравшихся на мостиках офицеров предстало воистину эпическое зрелище. Даже на записи, которую просматривал позже Ковалев, это выглядело впечатляюще, что уж говорить о том, как это смотрелось вживую, да еще и с небольшого расстояния.

Эта база, как и предыдущая, располагалась на космической станции, только была она впятеро большим по размеру, вдесятеро лучше защищенным и в тысячу раз более сложным сооружением. Тем уважительнее стоило отнестись к тем, кто сумел эту базу раздолбать — как минимум, они имели возможности, равные имперским.

Как развивался бой, было, в принципе, ясно. Сначала велась артиллерийская дуэль, в которой нападавшие понесли потери. Во всяком случае многочисленные, хотя и не поддающиеся идентификации после ударов имперских орудий обломки все еще вращались на своих орбитах. С учетом того, что часть из них наверняка улетела в космос, а еще часть неизбежно должна была упасть на поверхность планеты, растворившись в покрывающих ее континенты сплошных зеленых джунглях или утонув в океанах, первоначально количество обломков, а значит, и поврежденных, а скорее всего, разрушенных вражеских кораблей, было впечатляющим.

Однако, судя по всему, силовое поле станции было все-таки пробито либо перегружено до состояния саморазрушения. Во всяком случае, когда разведчики спустились в генераторный зал, все генераторы силового поля представляли собой не более чем груды оплавленного металла. Кто бы ни атаковал станцию, совокупная мощь его орудий должна была быть очень велика — станции такого класса защищались силовыми полями, как минимум соответствующими уровню линейного корабля, а чаще всего даже более мощными.

Далее события развивались по вполне предсказуемому сценарию. Лишившаяся силовых полей станция превращалась не более чем в гигантскую неподвижную мишень. Тактика в таком случае предписывала или покинуть ее и спасаться, или сдаваться на милость победителя. Спасаться, похоже, практически никто не пожелал — во всяком случае, из почти сотни спасательных капсул, находившихся в аварийных стартовых узлах, стартовали только две — остальные были на месте, причем сохранились они отлично, были исправны и заправлены топливом. До поверхности планеты они своих хозяев, во всяком случае, доставить были способны.

Трудно сказать, пыталась станция сдаться, или нет, а может, просто ее капитуляцию не приняли, но бой продолжился. Вполне возможно, орудия базы действовали еще какое-то время, но потом в борту станции чем-то очень мощным проделали дыру таких размеров, что все, кто это увидел, не сговариваясь, охнули.

Впрочем, гигантская пробоина была не одинока — вся внешняя полусфера станции была усеяна дырками поменьше, размерами от нескольких миллиметров до гаражных ворот. Очевидно, когда исчезло силовое поле, станцию долбили из всего подряд, а потом, окончательно подавив артиллерию, высадили штурмовые группы, которые и произвели зачистку.

Разведчики, пройдя по коридорам станции, обнаружили в ее центре, бронированном ядре, следы жестокого боя и множество трупов людей в скафандрах — и тяжелых десантных, и обычных рабочих, прошиваемых насквозь не только из лучеметов, но и просто летящим куском арматуры. Очевидно, здесь собрались все, кто уцелел после обстрела станции, и приняли последний бой, отчаянный и безнадежный. Тела в вакууме отлично сохранились, и придавали картине боя сюрреалистический и даже какой-то гротескный вид.

С базы разведчики выбрались, подавленные увиденным. Большая, хорошо вооруженная и отлично защищенная база — и вдруг уничтожена. Даже эскадре Ковалева, даже собери он в кулак все четыре, а точнее, уже пять имеющихся у него линейных кораблей, сделать подобное было бы достаточно сложно. К тому же не нашли ни одного трупа нападавших — то ли их всех победители забрали с собой, то ли трупов просто не было. В последнее, правда, верилось с трудом, потому как при штурме укрепленного объекта со сложной конфигурацией и многочисленными коммуникациями, дающими пространство для маневра силами, обойтись совсем без потерь, даже имея подавляющее преимущество, практически невозможно.

Людей было жалко, станцию — тоже. Такая станция как раз могла бы пригодиться — она ведь была не только космической казармой для сил быстрого реагирования, как первая, а еще и складом, сейчас сгоревшим, приличных размеров доком, предназначенным для ремонта кораблей всех классов, причальным комплексом, способным служить орбитальным терминалом, и еще много чем по мелочи. Система предназначалась для колонизации, две пригодные для жизни планеты возле одной звезды — большая редкость, обычно приходилось проводить мероприятия для адаптации планет под человеческий организм, как называли это земные фантасты, терраформирование.

Чуть-чуть подсластил пилюлю полуразрушенный док — в нем обнаружился самый настоящий корабль, причем не какой-нибудь транспорт, а вполне себе полноценный линейный крейсер типа "Странник". Корабль вполне приличный, одного поколения с "Громовой звездой", имеющий увеличенный радиус действия и предназначенный для дальней разведки за пределами исследованной части галактики. Ясно было, и почему он оказался в доке — в борту его была дыра, и в корабле явно велись ремонтные работы, два двигателя из четырех были извлечены. Дыра, судя по всему, тоже была от попадания чего-то очень мощного, послабже имперской торпеды, но вполне сравнимого со снарядом главного калибра имперского же линкора. Странно, что такой корабль остался в доке, когда начался бой, даже с такими повреждениями он мог натворить дел, хотя... Если атака была внезапной, то в момент начала боя он был в доке, выйти из которого — дело непростое и не на пять минут. А потом стартовать стало просто некогда, под обстрелом защитное поле снимать нельзя. Ну а когда начался штурм станции, док был уже практически разрушен и разгерметизирован, и мертвый корабль не привлек внимания. Если же еще и реакторы корабля во время ремонта были заглушены, то выбраться из дока и принять участие в бою он просто физически не мог, зато и потом, лишенный источников энергии, не был виден для сканеров в этой груде обломков.

Такой корабль, конечно, ценная находка. Можно сказать, ценнейшая. Даже если не удастся восстановить, то на запчасти пойдет. Однако общее впечатление от увиденного оказало на людей гнетущее впечатление и потому Синицын всерьез задумался над тем, стоит ли продолжать поиск, или лучше будет вызвать на помощь линкор и дальше двигаться под прикрытием его орудий. Однако, по здравому размышлению, он решил продолжить поиск самостоятельно, поскольку то, что произошло здесь, явно имело место сотни лет назад, а потому опасности представлять вроде бы не могло.

На всякий случай, он принял решение обследовать планеты системы — все-таки, две спасательные капсулы от базы ушли, и уйти они могли только в направлении планет. Конечно, за такое время живых там наверняка уже не осталось, но, возможно, удалось бы найти документы, проливающие свет на происшедшее — вахтенного журнала на базе так и не нашли, а электронные носители информации были разрушены буйством электромагнитных полей во время боя, и самим временем.

Поиск, что логично, начали с планеты, на орбите которой располагалась база, однако капсул не нашли. В принципе, маяки, которыми оснащалась каждая капсула, должны были проработать все это время без ущерба для себя, запас прочности у них был огромным, поэтому предприятие совсем уж безнадежным не выглядело. Однако сканирование планеты с кораблей результатов не принесло, и эсминцы отправились к следующей планете. И нарвались.

Навстречу им из атмосферы вырвались два десятка кораблей размером с крейсер, невиданной ранее каплевидной формы. В информатории данных о таких кораблях не было, на корабли адеров, единственных, кого имперцы реально опасались, они не были похожи, однако, когда Синицын, на всякий случай чуть изменив курс, послал им запрос на общеимперском, эти корабли немедленно открыли огонь. Первое же попадание практически погасило щиты на флагманском эсминце, и имперские корабли, развернувшись, со всех ног рванули прочь.

Однако неожиданный противник оставить имперские корабли в покое не пожелал. Вполне разумно, кстати, потому что упусти одного разведчика — сразу же следом другие набегут. Логика вполне человеческая, только вот от этого было не легче.

Эсминцы уходили на предельной скорости, форсируя двигатели, а преследователи практически не отставали — похоже, их ходовые характеристики были почти аналогичны возможностям имперских кораблей. Хорошо еще, что Синицын вовремя дал команду на отступление и оказался вне досягаемости их орудий прежде, чем они набрали ход — разгонялись корабли противника все-таки медленнее. Конечно, можно было бы попытаться покачать права на тему "кто здесь самый главный папа", но при соотношении один к семи и сравнимом вооружении сторон это смотрелось как-то несерьезно и результаты перестрелки выглядели крайне предсказуемо. Это если не считать того, что на планете кроме этих кораблей могли найтись и еще.

В общем, имперские корабли бодро драпали, чего с эскадрой Ковалева не случалось еще ни разу. Ну а противник, так и не идентифицированный, соответственно, преследовал. Возможно, рвани Синицын в сторону густонаселенных планет, до которых было не так уж и далеко, на такой скорости не более полутора суток, преследователи и отстали бы. А может быть, и нет. Однако он упорно держал курс прочь от человеческих миров, поэтому мысли о том, что "было бы", относились, скорее, к разряду теоретических. А может, преследующие Синицына разбирались в спектре выхлопа двигателей земных кораблей, и на них как красная тряпка на быка действовали явные признаки их перегрева — издержки движения на форсаже. К счастью, имперские корабли вообще и их двигатели в частности строились с огромным запасом прочности, поэтому Синицын смог держать ход своих кораблей сутки. А больше ему и не требовалось.