Умница

— Или того хуже не на случайной улице Крадроила, а на указанные вами три медианные лиги отсюда, но в заранее подготовленном подвале, — поставила точку подруга начальника безопасности дворца.

— Тогда, Диа, ещё вот, — эльф достал деревянный пенал — какой странный древесный узор проступал сквозь его лакировку! Он вытащил из него свёрток тонко-выделанной кожи, развернул: — Тоже стохастический артефакт.

Что это лежало, я не поняла, но стиль... То же что-то с чем-то — явно неправильное в явственно неправильном.

— Тоже купил по случаю? — спросила Шейла.

— Мама, на прошлых каникулах дала. Сказала, что Диагона выросла, и риски вокруг неё выросли тоже. Вносит случайное искажение в действующее демонское заклинание. Так что это мне — на последний шанс. Её это однажды спасло. Несколько раз к ряду. Правда, как она подозревает, последний раз — за счёт сестры. Период действия — три минуты. Откат — тоже сутки. Механизм запуска — попытка его согнуть. Сила или плоскость сгиба несущественны.

— Ещё безумнее...

"Никому не верь!" — напомнив о себе, словно выкрикнул словно в самые мои мозги местный главный чекист.

"Да я с любым из них — хоть на край света!" — ответило ему тело. А потом оно сказало всем остальным:

— Я согласна. Беру.

Училка вскинулась и... и заткнулась.

— Тогда вот, — гном достал свой кошель и вынул... Небольшая жёлтая пластинка, испещрённая гномьей клинописью... — Дай руку.

Остальные заулыбались. Что ж, ладонь я протянула.

— Я по доброй воле и в полном сознании вручаю золотую пайцзу принцессе Диагоне. Права — полные. Срок — до моего требования возврата, — и он передал пластинку мне. — Сожми же!

Сжала. Он что-то разглядел и кивнул. Пластинка вдруг резко потяжелела — на мгновение, но я поспешно положила, почти выронила её на столик, рядом с демонскими артефактами.

— Да всё-всё, активация привязки завершена. Забыла уже? — мудрый гном пожал своими не мерянными плечищами. — Мало ли, куда тебя занесёт, поможет. Только, Диа... Поимей совесть! Знаешь, каково это было объяснять нашей бухгалтерше, зачем мне нужна дюжина пар женских сапожек?! Она ж не верит, что, если шнуровка на них разная, то и они — не "одинаковые"! А тратить на эти объяснения камень?!

— Отвянь, коротышка! — Аркханг попытался сдвинуть Фэнглуина, но тот набычился и устоял. — Да пусти ты!

— Вот сразу бы и попросил... — гном сделал шаг в сторону.

— Мне тоже мамочка подарила, — буркнул орк, и все как-то поёжились. Верно, его "мамочку" они знали. — Тоже на прошлых каникулах. Вот.

И на столе рядом с двумя перекрученными артефактами и местной "Visa Gold" встала тёмная сглаженная неуклюжая фигурка.

— Мало ли к кому тебя занесёт... Скручиваешь ей голову и отбрасываешь. И в этом ещё нет никакой магии. А потом, через три секунды на том месте появляется земной элементаль. Уровень... Ну, гросс. Может, два. Кто ж его мерил... Приказывай — что успеет, исполнит. Срок действия — те же стандартные три минуты. Откат, правда, долгий — двенадцать суток. Там явно всё будет: голова вернётся в исходное состояние. Только умоляю: не забудь подобрать потом! А то меня мама... запорет!

— Всё? — вмешалась наставница. — С вашего появления прошло тоже три минуты. Время! Диагона, портал на двоих, вопрос: с кем ты уйдёшь?

— С Вами, — сразу ответила я. — Вы согласитесь?

— Да, милая, — улыбнулась Шейла, достала свой кошель и начала укладывать в него артефакты. А мальчишки...

— Опять с ней! — выразил общее настроение непосредственный орк.

Обиделся он, видите ли... Что ж мне такого взросленького сразу пожалеть захотелось?! Что ж... "Спасибо" всё равно говорить надо...

Отец как-то высказался, что для мальчишек поцелуи в губы — всего лишь легальный повод залезть под блузку. Так что целовалась я за свои двадцать три года только с четырьмя парнями... Ну, двоих вообще можно не считать... Что там — чмоки да и всё... Но и оставшихся считать не хотелось. А слова отца подтверждались каждый раз.

— Ханг! — подошла я к нему. — Убери руки за спину.

— А чего?

— Руки! — завизжала я. И так в животе от ужаса подсасывает, а он ещё и выкобенивается!

Руки он убрал.

— Сцепи их! — для верности потребовала я.

Он, было, раскрыл рот, но взглянув на меня, закрыл его, повернулся спиной, демонстративно подёргал сцепленными пальцами, развернулся опять лицом ко мне.

Я потянулась, за волосы притянула его голову к себе и... Он до последнего не опускал глаза — серые, как сгоревшие под летним солнцем степи! Я повторила с ним то, что со мной сотворила четверть часа тому назад Шейла. Покороче разве получилось... И не потому, что клыки его помешали. Клыки не мешали, я когда отрывалась, не удержалась — один лизнула: широкий, чуть шершавый, тёплый и... длинный. Так вот, не в клыках дело, а дело в моей воле: сколько хочу, столько даю, и этот здоровый парень — подчинится... Он подчинился мне!

Оторвалась, дождались, чтоб он опять открыл глаза, сказала: "Спасибо тебе", оттолкнула. Ага, такого толкнёшь.. Пришлось позвать:

— Гло!

— Отвали! — довольно взревел гном, и ехидно добавил: — Пожалуйста!

— Мальчики, время! — опять сказала свое слово наставница. И Аркханг, слабо сымитировав, злобный замах, отошёл.

— Руки! — опять потребовала я.

Ни эльфа, ни дроу звать не пришлось.

— Слушай, где это ты так целоваться научилась? — пробормотал пришедший тем временем в себя орк.

— Книжки умные читала, — захохотала на него моя девчонка.

— Она ещё и читать втихаря успевает!

— Учись, варвар! Говорили же тебе: читать — полезно!

— Слушай, а пустишь в вашу библиотеку?..

Ответить орку я не успела. Шейла чуть перегнула перекрученный артефакт, который прошлых каникулах в предчувствии дурных приключений с шалой девчонкой был подарен мамой-эльфой своему сыночку, а потом наставница одной рукой приобняла меня, а другой нажала на центральный камень ременной пряжки демона, полмесяца тому назад приобретённой дроу.

6. Торговая магия

— Да что же вы вытворяете! — услышала я в тот же момент. — Телепортироваться в городе!.. — визгливый женский голос...

Я обернулась. Да, такой фальцет и должен принадлежать вот такой — худой, длинной, в смешной шляпке. И рядом с ней такой же смешной дедок.

— ...Да я сейчас стражу позову!

"Ах ты, выдра старая! — завизжали мозги. — Да я тебе сейчас без всякой стражи 37-ой год устрою!" Но тело... После четырёх поцелуев губы плавились, пальцы ещё перебирали оттенки ощущений от касаний к четырём разным лицам четырёх разных рас, язык пытался разобраться, что вкуснее: шершавость нижних клыков орка или скользкость верхних — дроу, а уж бабочки в животе! Там визжал такой рок-н-ролл... Даже нет, там гремел канкан, и бабочки стройным рядом синхронно вскидывали вверх стройные ножки: "Без женщин жить нельзя на свете!"

— Извините, — склонилась Шейла, — у нас чрезвычайные обстоятельства.

— Извините, — склонилась я и снизу улыбнулась давно состарившемуся мужчине.

— "Обстоятельства"?! — взвилась тётка.

— Гаджа... — взял её за руку супруг, — да брось ты...

Он взглянул на меня... Я улыбнулась ещё раз, я почти подмигнула ему!

— Ну, молодые... — улыбнулся и он. — Помнишь, как мы убегали от моей кузины?

— Фрахлины? — вспомнила она. — А я тебе всегда говорила... — но она вспомнила про нас и, опять налившись спесью, процедила: — Ваши извинения приняты! — и снова мужу: — Я тебе всегда говорила...

Старик украдкой сделал жест рукой: идите-идите! Так что, что она ему говорила "всегда", мы не услышали. Мы быстро-быстро, провожаемые его слабой улыбкой, вышли из поля её зрения.

— Ты меня слушаешь?!..

Улица... На Земле я бродила по таким — и в старом Таллине, и в Праге, и в Париже... Трёх-, четырёхэтажные, зачастую стоящие вплотную одно к другому здания, узкая мощённая брусчаткой проезжая часть, неширокие, устланные цветной плиткой тротуары...

Даже в Питере подобного мне не встречалось: молод он ещё для средневековья. Массовые застройки творения Петра — это жильё заводчиков, а не торговцев, буржуа, а не феодалов. Что уж говорить о моей Москве — слишком часто горели её деревянные терема в давние века, слишком перестраивали её в веке недалёком. А здесь...

Увитые вырастающими прямо из-под камней, плетущимися лозами стены домов были аккуратно выкрашены каждая в свой цвет, при всём, при том образуя своеобразную гармонию. В нишах одних построек — на вытяжку стояли статуи воинов, из-под крыш других выглядывали дикие горгульи, а около третьих, прямо у ограды тротуаров разместились вазоны с цветами... Здесь лето?

Тёплый вечер. Ветра нет. Тихо, уютно.

— Где мы?

Ей и оглядываться не понадобилось, Шейла ответила сразу:

— Монетный переулок. Здесь недалеко у площади театр. Драматический. До него из дворца — час неспешной ходьбы. Три лиги, то есть. Ну, чуть меньше. Совсем на чуточку. То есть выбросило нас аккуратно на медианном расстоянии.

— Блокиратор не сработал?

— Сработал. Эта гадость всегда срабатывает. Понять бы — как? Хорошо хоть, что он нас не разделил... Хорошо, что хоть не разделил нас на части... Верхние половинки тел — под ноги бы той карге, а нижние — куда-нибудь в степи...

— Вы держали такое в уме и согласились?

— У Диагоны одиннадцатая ступень интуитивистики.

— Вы думаете интуитивистика — телесный атрибут?

— Вот и начнём набирать статистику.

— Послушайте! — всполошившись, бабочки в животе приостановили свой канкан: — Тогда надо как-то дать знать мальчишкам, что у нас... нормальное приземление...

— Надо. И Браккасу, что мы выбрались, через них — тоже. Идём! — потянула она меня в лавку.

У мальчишек без нас — без меня! — всё будет нормально. И мозги объяснили приутихшим крылатым разноцветным насекомым: и рудный компас теперь не укажет преследователям нужную комнату из... Сколько их, там, было? Она была третьей и дальше — ещё столько же... Из шести, семи? Да и не их искали! А связываться, только из желания подраться, сразу с четырьмя королевскими династиями...

"Причуды", — прочитала я вывеску. Звякнул звонок над дверью. Мы вошли.

— Сувениры напомнят Вам, юная леди, о прекрасном городе Велтмирне. Выберите себе что-нибудь... Но не забывайте, что мы, вообще-то, спешим.

Пару минут назад она казалась почти ровесницей мне, проказливой непоседой, и вот опять... мадам... Ну, погоди! И мои бабочки согласно вскинули свои невесомые крылья!

— Вы так добры! — отмахнулась я от неё я и шагнула к стоящему за прилавком парню: — Вы не поможете мне? Мне нужна сумка, сумочка, косметичка, кошелёк. Красивые! И удобные. Поможете?

Парень... Такому бы в кузнице молотом махать, а не за прилавком пустого магазинчика прохлаждаться! И... какие наивные у него глаза... Совсем молодой! И бородка... Подобную я только что видела. И не только видела! Лицо сразу вспомнило щекотные прикосновения такой же... Точно, гномья лавка.

— Могу я узнать, в какую сумму я должен буду уложиться?

— "Сумма"? Нам же ни о какой сумме не говорили? — наивно обратилась я к Шейле.

Она молча выложила на прилавок золотую пайцзу.

— О! — сразу стёр улыбку молодой гном. — Извините меня, пожалуйста, но тогда предварительно — чисто протокольно... Кому из вас она была вручена?

— Мне.

— Возьмите её и повторите.

— Повторить — что? — взяла я пластинку в руку.

— "Золотую пайцзу передали мне".

Я капризно вздохнула и капризно почти по слогам за ним повторила.

— Ах, извините нас! — из мало приметной дверцы за прилавком появился ещё один... Гном... Нет, тут это название им не подходит. Не маленькие они здесь. Ну, я чуть выше обоих, но Шейла уже бы под стать и младшему, и старшему... Который хозяин, наверное... Отец? Дядя? Дед? Такой же мощный, такой же бородатый, с таким же курнотяпистым носом... Но волосы уже давным-давно не светятся молодостью, борода — чуть ли не в пояс, нос разросся вширь, да и глаза... Вот такими будут глаза у этого мальчика лет через тридцать... сорок... пятьдесят... — Извините нас, но эти древние артефакты... — о, он был сама любезность... Но не хотела бы я столкнуться с ним, когда его любезность иссякнет! — Они ж такие капризные! Да и понятно: магии-то в них нет ни на грош, вот и невозможно упростить протокол. Я правильно в своей подсобке расслышал? — вам качественную сумку, сумочку, косметичку и кошелёк? — и он расплылся в улыбке: — Под золотую пайцзу — чтоб не стыдно доставать было?

— Да, качественную, — подтвердила Шейла.

— И чтоб не стыдно! — плеснула наивностью я.

— И вы спешите...

— Да! У нас три минуты, не больше...

— Уже. Над Вашим заказом уже работают... В пару минут не больше мы уложимся, и у вас останется время, чтоб оценить... Арфена? Ну, где ты?

— Тут, где же ещё... Тут она я.

И в комнату вплыла гномка... Нет — гномесса, гноминя! На полголовы ниже мужчин, зато в нижней своей половине чуть ли раза в полтора шире, чем присутствующие мужчины — в верхней. В руках — поднос, с чашками, чайничком. Следом — ещё одна гномка, только гораздо моложе и уже, и с блюдом, на котором горкой возвышалась выпечка... И как будто бы только что из печи — такие запахи! Это ж в слюне захлебнуться!

И началось... Самое смешное, что в три минуты они уложились... Но... Я отбивалась, как могла, но полное ощущение, что они втюхали нам половину своей лавки! Там только чек, который они нам в сумку напоследок впихнули — метра на полтора! А уж итоговая сумма... Когда я вслух — "Протокол, милая девушка, протокол!" — повторяла итоговую цифру, Шейла нервно сглотнула. Бедный Гло... Кажется, придётся ещё раз его целовать. "Придётся"? Бабочки из-под солнечного сплетения разом вскинули вверх свои правые ножки — да запросто! Особенно за то, как Шейла смотрела на меня, когда я укладывала пайцзу в свой кошель, кошель бросала в свою сумочку, а сумочку вешала себе через плечо! А сумку — предоставила ей!

Интерлюдия. Лавка "Причуды". Спустя пару минут.

— Дядя, тётушка, что это было?! У неё же золотая пайцза! А вы с нею, как базарные прощелыги с деревенской девчонкой! Вы ей даже палатку всунули! Двум леди походную палатку! Но ведь все расчёты по пайцзе проходят через центральную бухгалтерию. Да завтра здесь инспекция будет! И за использование рыночной магии нас с грязью смешают!

— А ведь точно. Из дворца кого-то надо ждать... — пожевал губами хозяин.

— И не завтра. Хорошо, если час в запасе есть, — всплеснула руками хозяйка. — Пойду. Приготовиться надо. Чтоб не стыдно было. А ты... Не ругай больно мальчика. Учиться ему ещё и учиться!

— Да что ж ругать-то? Молодец: не понял, но ни мешать, ни мешаться под ногами не стал. Тебе помочь чем?

— Сама управлюсь.

Арфена легко поднялась, чуть взлохматила голову племяннику и выплыла из торгового зала лавки. Покупателей не было. Да с "причудливыми" ценами их особо много никогда не бывает. А довольный старший гном обратился ко всё ничего не понимающему младшему: