глава 27-эпилог

— Ну, мастер, — продолжала вдохновенно ныть Фламма, а остальная компания стояла под стеночкой и готовилась слушать откровения.

Джульетта вообще чуть ли не подпрыгивала. Малак и Ольда держались за руки с такими выражениями на лицах, словно от этого зависела судьба мира. Льен упорно смотрел на облака и старался казаться спокойным. А Денька загадочно улыбался.

— Яса не хватает, — сказал Роан, полюбовавшись "любимыми" студентусами.

Кот, который присутствовал вместо хозяина, недовольно качнул хвостом. Мол, а я тебя чем не устраиваю? Ты не переживай, я потом хозяину все расскажу. А он придти не может. У него там в заданиях на практику еще и кот не валялся, не говоря уже про коня. Приходится срочно нагонять упущенное время.

— Ну, мастер, нам же интересно, — предприняла еще одну отчаянную попытку Фламма.

Роан вздохнул.

В конце концов, сведения об идиоте, не ищущем простых путей, не были засекречены и тайны из них делать не стоило. Просто, было лень пересказывать эту поучительную историю. Но, наверное, надо было. Ее бы даже не помешало в том или ином виде включить в школьную программу, как пример ошибочных суждений, при недостатке сведений.

— Ладно, слушайте, — со вздохом сказал Роан.

Дедвиж Каврада был сиротой. Но не таким, как сам Роан. К чужим людям, а тем паче к нелюдям, Дедвиж не попал. У этого сироты осталась бабушка. Давно вдовая, обладательница небольшого состояния, в желании которое отобрать она долгое время подозревала зятя, и затворница.

Не сложилось у этой бабушки с людьми. Даже с дочерью сложилось не особо. Ее дочь вышла замуж за первого, кто предложил, несмотря на то, что у него не было ни денег, ни особых талантов, ни желания чего-то добиться. А потом зять и дочь взяли, заболели и умерли, оставив единственного сына на попечение немолодой затворницы Комены Ланку. И надо сказать, ребенок на затворницу повлиял положительно, некоторое время она даже выезжала с ним в город, скупала игрушки, пыталась заводить знакомства. А потом ее обидели, как это часто бывает, случайно. Всего лишь проезжающий мимо экипаж обрызгал грязной водой из лужи. Но для Комены и ее внука это событие стало роковым.

— Она сошла с ума? — спросила нетерпеливая Джульетта.

— Вряд ли, — не шибко уверенно ответил Роан. — Дознаватели и лекарь, которые к ней ездили, уверены, что она просто дура с раздутым самолюбием. Из тех женщин, которые в молодости были очень хороши собой, вертели кавалерами, как хотели, выбрали самого богатого и даже сумели его заставить вокруг себя прыгать, как вокруг плачущего младенца. С таким характером друзей особо не заведешь. И когда умер муж, вдруг оказалось, что никому она без него не нужна, ее перестали приглашать в гости, звать на балы... ну, восхищаться красотой перестали еще раньше. Красота вообще эфемерная штука, к ней привыкаешь, и если ее не подкрепить характером, умом, веселым нравом хорошенькой глупышки, умением кому-то сопереживать или кого-то за собой вести, довольно скоро на нее перестают обращать внимание. И остается пустышка, которая непонятно почему требует к себе какого-то особого отношения.

— Эх, — о чем-то своем вздохнула Фламма.

— Она внука свела с ума, да? — задала следующий вопрос Джульетта и похлопала глазами. Роль хорошенькой глупышки ее вполне устраивала и была ей комфортна.

— Почти, — сказал Роан. — Эта дама, у которой дара кот наплакал... — Роан посмотрел на внимательно на него глядящего Рыжего. — Да, именно кот. В общем, дара там особого не было. Образования — тем более, она еле закончила младшую школу и магией почти не пользовалась. Зато у нее были книжки, умные книги, редкие книги, очень редкие книги.

— Ага, отсутствие знаний и способностей пыталась компенсировать наличием мудрых томов, — пробормотал Льен.

— Примерно. — Роан улыбнулся и покачал головой. — И ладно бы, свои компенсировала, никого при этом не трогая. Так она еще и внука решила учить, когда у него довольно сильный дар обнаружился. Может, боялась, что он, вырвавшись на свободу из ее поместья, сбежит точно так же, как это сделала дочь. Может, действительно была уверена, что ничему не научилась из-за плохих учителей, и мнила себя учителем лучшим. Сейчас разобраться сложно. А мальчик оказался действительно умненьким. Все схватывал на лету. Сумел привести в порядок обрывки книжных знаний, которые вбивала ему в голову "ученая" бабушка. Потом нашел дневники предка, и почерпнул оттуда плетений и сведений о мире, устаревших правда, но его это не смутило. Его вообще мало что смущало. А бабушка уверяла его в том, что он гениален, что сумеет покорить весь мир свои великолепием, что...

— В общем, говорила всякую чушь, — сделала вывод Ольда.

— Не без этого, — не стал спорить Роан. — Ну и характер у мальчика, видимо, от бабушкиного не сильно отличался, раз столь истово поверил. Представляете, человек, который обрывочно что-то умел, плохо контролировал дар и понятия не имел о большинстве дисциплин, однажды взял, явился в школу магии в Предгорье и стал требовать провести экзамен, который позволит ему получить диплом мастера. Ему там попытались втолковать, что сначала следует получить диплом младшей школы, и лишь потом идти в старшую. Что дипломов мастеров не существует, потому, что это звание, когда дело касается магов, зарабатывается практическими наработками. В общем, много чего пытались объяснить. А он взял, и поверил своей бабушке, которая говорила, что они не захотели проводить экзамен из-за того, что боялись его гениальности и завидовали ей же.

— И сколько ему тогда было лет? — спросил Льен, у которого среди родственников можно было найти и более самоуверенных личностей. Просто, направляли они свою самоуверенность в более мирное русло.

— Шестнадцать. Не такой и маленький на самом деле, — ответил Роан.

А дальше начался цирк с конями.

Задетый за живое отказом признать его гениальность, Дедвиж стал искать способ всем что-то там доказать. Пять лет искал, пока в одном селе не увидел богиню-мать в сундуке. Вот тогда он и сопоставил одну из записей в дневнике предка с наличием Границы. И понял, что нашел. После чего всего-то осталось найти зарытых предком волшебных личинок, приручить с их помощью грибы. Правда, как именно он будет приручать, "гениальный" самоучка представлял смутно, и Орашар сказал, что у него бы все равно ничего не получилось. Потому, что Дедвиж даже не воспринимал личинок, как разумных существ, и собирался их дрессировать как собак.

Впрочем, о дрессировке он тоже знал немного.

Но личинок найти сумел, отнес их поближе к Границе, на полянку со странными грибами, и стал заниматься всякой чушью, то есть, интригами, как он их себе представлял.

— Самое смешное, — сказал Роан, складывая расчеты в стопочку, — что если бы он не возомнил, что все за ним следят и непременно помешают, и не придумал для отвлечения гениальный план с похищением людей и отправлением их в мир зеленых туманов, его деятельности никто бы не заметил. Представляете?

Студентусы представили и стали переглядываться.

— А еще, этот болван искренне верит, что старые плетения лучше новых, что раньше вообще все было лучше, и что это мы все неумехи. И переубедить его пока не получается. Его даже демонстрация сил ни в чем не убедила. И то, что в городе его отвод глаз был бы бесполезен. Собственно, он и в лесу оказался не особо полезен, если бы лес начали прочесывать, аномальное место, куда не хочется ходить, быстро бы нашли. А так, туда просто взяли и пришли девочка с котом.

— Это кот туда пришел, а я следом, — призналась Фламма.

Роан улыбнулся, кивнул и задумчиво добавил:

— И в то, что любой умелый маг видит следы чужой магии, если ее специально не затирали, он тоже не верит. Считает, что это его особенный талант. Даже демонстрация не помогла переубедить, сказал, что мы сговорились. В общем, очень странный тип. Но не сумасшедший, в чем уверяют лекари. Просто его знания о мире не совпадают с тем, что знают другие люди.

— И как он умудрился? — спросила Фламма.

— Действительно, как? — присоединился к ней Малак. — Ладно, он рос со своей странной бабкой и никуда не выходил. Но потом же он куда-то ездил, разных людей, наверняка, встречал, видел что-то. Ну не могло мировоззрение не поменяться.

— Могло, — сказал Роан. — Сила самоубеждения огромна. Особенно, если считать, что встреченные маги, не пользующиеся устаревшими плетениями, знают и умеют меньше, верить, что купцы и селяне вообще люди низшего сорта, что они гораздо глупее и ничего не понимают. Да и не совался он в большие города, и людей видел в основном в трактирах. Он даже в села приходил редко, потому, что там ему не оказывали достаточного уважения, по его словам. А еще он верил, что стоит только заполучить в свои руки Границу, так сразу станешь равным королю.

— В общем, очень странный человек, — сделала вывод Джульетта.

— И из-за этого странного человека у нас Янир превратился в дракона и обзавелся кланом, из которого еще непонятно что получится, — добавил Льен.

— Судьба веселая дама на самом деле, — сказал Роан и улыбнулся.

Дедвижа Кавраду повезли в столицу для дальнейших выяснений и разъяснений за сутки до очередного открытия портала. От самоуверенности у несчастного арестанта к тому времени почти ничего не осталось. Он пытался бежать и убедился, что его плетения для взлома чужой защиты никуда не годятся. Он пытался воздействовать на стражу, но у него опять же ничего не получилось. Он пытался гордо молчать и ничего не говорить, но потом пришел мрачный старик, положил ладонь на голову, и Дедвиж заговорил вопреки своему желанию.

Попутно, все это время находившиеся рядом люди, неустанно ему демонстрировали, что он о многом не знает и многое не учитывал. И за два дня все эти люди сумели довести его до состояния полного уныния, неуверенности и желания где-нибудь спрятаться.

Ворон, которого Дедвиж сначала пытался обвинить во всех своих грехах, продолжал сидеть в мире зеленых туманов, по словам Яса, в связанном виде. Так что часть дознавателей осталась в крепости, дожидаться второго организатора похищений, любителя усыплять села с помощью волшебный змей и большого мечтателя о собственном клане.

А что делать с девицами, пытавшимися оригинальным способом спасти учителя, вообще так и не смогли решить. С одной стороны, они тоже похищали людей. С другой стороны, делали это просто из глупости, да и были уверенны, что учитель вернется вместе с ними, как только захочет. А потом еще и обитатели крепости стали "несчастных девочек и так побитых судьбой" защищать. И в итоге было решено сначала дождаться их загадочного учителя, а потом уже смотреть по обстоятельствам.

Наемники, к их счастью, были признанны пострадавшими и отпущены, с напутствием больше не ввязываться в авантюры и держаться подольше от подозрительных личностей.

А вот решение по недооборотням так и не приняли, хотя уже было совершенно ясно, что тех, которых вытащили из мира зеленых туманов, следует вернуть обратно. Слишком им было плохо и чем дальше, тем становилось хуже. Кто-то даже привез древнюю книгу о том, как создавались оборотни, потому что обнаружил в ней упоминание, что процесс этот не быстрый, с годик над людьми точно издевались. В итоге, было решено попробовать вернуть домой тех, кто в мире зеленых туманов находится дольше всего и посмотреть, как их организмы отреагируют. Остальным послать армейские шатры, защищенные магией от всего на свете, запасы еды и нескольких магов-добровольцев. Еще туда же решил сходить Оршар, чтобы найти подходящее место для грибницы, да и просто поговорить с людьми о том, что скоро у них появятся соседи.

А потом открылся очередной портал, в него стали забрасывать груз, послав вперед магов-добровольцев и возвращающихся обратно в мир зеленых туманов поселенцев. После груза добавили энергии и дождались Янира, описание ощущений которого срочно требовалось оборотням. Да и дознаватели были не прочь с ним поговорить. Так и получилось, что глава новообразованного клана застрял на три дня в родном мире, Кайвен опять решил не возвращаться, пока не передаст коллегам дела, а недобровольным поселенцам пришлось, вроде бы временно, смириться со своей участью, на этот раз скрашенной запасами круп, муки, сушеного мяса, растительного масла и специй. Еще в тот мир отправили немного меда, хлеба и целую свинью, заколотую вчера, велев последнюю съесть побыстрее, потому что никто не знал как зеленый туман подействует на свежее мясо.

А Фламма увидела Янира, который бегал от оборотней к дознавателям, от дознавателей к магам, от магов опять к оборотням, только на следующий день.

Она сидела на лавочке под яблоней, гладила рыжего кота и размышляла. Размышления вообще входили у нее в привычку.

На этот раз девушка думала о самой себе, своих ощущениях и о том, что следует принять решение. И, словно именно таких мыслей от нее ждали какие-то боги, из дома, в котором жил Роан и другие кураторы, в том числе и те, которые командовали приехавшими на практику оборотнями, вышел заморенный и зевающий Янир. Посмотрел, прищурившись, на солнце. Тихо ругнулся себе под нос, помянув какую-то учебную программу, потянулся и побрел к колодцу, решив вылить себе на голову ведро холодной воды, в надежде, что она его взбодрит.

До колодца он дойти не успел. Потому, что Фламма состроила решительную рожицу, вскочила со скамейки и, сопровождаемая котом, пошла к оборотню. На полпути к холодной воде она заступила ему дорогу, тихонько поздоровалась, глядя на землю, потом глубоко вдохнула, гордо задрала нос и торжественно заявила:

— Мы не можем быть вместе!

Яниру от такого заявления даже зевать перехотелось, столь оно было неожиданным.

— Я много думала, — сказала девушка. — О себе. И поняла, что ты мне нравишься только потому, что ты красивый. А так, я тебя совсем не знаю. Да и знать особо не хочу, потому, что ты наверняка окажешься совсем не таким, как я себе придумала. Точно как в той книжке, где героиня с детства любила проехавшего однажды мимо ее дома барона, а потом оказалось, что он злодей, деспот и очень нехороший человек.

Янир тихонько хмыкнул.

Фламма нахмурилась, потом виновато улыбнулась и покраснела.

— Я вовсе не хочу сказать, что ты злодей, — пробормотала она. — Просто я уверена, что ты совсем не такой, и Яс прав. Вот. И вообще, мне с Ясом интересно, он столько всего знает и улыбается все время. И не смеется... я тогда так боялась, что он рассмеется, а он не смеялся и никому не рассказал. Вот. Яс мне нравится больше!

Высказавшись, Фламма резко развернулась и буквально убежала. А следом за ней посеменил рыжий кот, гнусаво о чем-то мяукая.

— Вот это да, — пробормотал Янир, почему-то развеселившись. — Меня бросили ради Яса, подумать только.

И в хорошем настроении пошел к колодцу, хотя Фламма сумела взбодрить получше какой-то там воды

А Фламма, распрощавшись с мужчиной мечты, бодренько дошла до дома, в одной из комнат которого жили парни. Заглянула в открытое окно, помогла туда забраться Рыжему, а потом тихонько постучала по стеклу. Яс посмотрел на нее со вселенской скорбью во взгляде, тяжело вздохнул и с намеком постучал пишущей палочкой по листу бумаги.