Выбор

Старший следователь с остервенением трет виски и приступает к изучению очередного доклада. Опять три корабля не вернулись после учебного выхода в море. Десятки свидетелей, видевших трагедию. Шли колонной. Первый внезапно раскололся пополам посреди фарватера, два других столкнулись с обломками первого и, понятно, разделили его участь. До берега вплавь смогли добраться полтора десятка офицеров и меньше сотни матросов.

"Твари. Даже не пытаются заметать следы! И, судя по всему, именно принц Захад главный в этом деле. Проклятье. Ублюдочный институт наследования престола — гангрена на истерзанном теле Империи. Сборище бастардов! Страшно подумать, что кто-то из них рано или поздно взойдет на престол. Зачем ему такие суммы? В могилу с собой богатства не утащишь. Однако, нужны железные улики, косвенных с такой особой недостаточно. Хотя, на глупость и недосмотр со стороны принца происходящее никак не списать. Безжалостная, изворотливая и умная бестия. Но где же взять агентов, способных добыть нужные факты в столь высоких сферах?"

* * *

"Ах, Астая, ах шалунья! Замечательный бал. Надо чаще выбираться. Совсем я закопался в этих бумажках. Надо завершать дело и идти с докладом к генерал-прокурору. Тянуть не имеет смысла. Для более веских доказательств нужен ресурс иного уровня, чем мой. А куда пропала моя прелестница?"

— Князь, следуйте за мной. Мой покровитель желает говорить с вами лично, — обвисшие щеки великого князя колышутся, как портьеры.

"Покровитель? Кто может быть патроном у Сата, великого князя Амверского? Принц? Несомненно. И скорее всего именно Захад. Избежать разговора? А как? Хорошо, послушаем, что скажет главный подозреваемый старшему следователю по особо важным делам. И используем его слова против него же, сменив статус на обвиняемого".

— Что ж. Проводите меня, князь. Уверен, беседа предстоит занимательная, но, надеюсь, недолгая. Меня тут ждут.

В ответ Сат лишь мрачно кивает. Его щеки колышутся уж вовсе монументально.

Они, не спешно, подымаются на третий этаж, запыхавшийся великий князь подводит Бата к неприметной нише.

"Возраст. Старик еще силен, но вовсе не физически. Зачем он ввязался в такую аферу?" Посторонившись, Сат открывает двери и пропускает старшего следователя в роскошный кабинет. За столом в огромном кресле Бат, конечно же, обнаруживает, вальяжно развалившегося, принца Захада.

"Ах, какая неожиданность!" — с горькой иронией проносится у князя в голове, но вслух он произносит совсем другое.

— Чем обязан столь внезапному приглашению, наследный принц?

Видимо горечь иронии пробивается сквозь слова и титулы, потому что хозяин кабинета вскакивает и мрачно цедит сквозь зубы.

— Не такому уж внезапному, князь. Ты копаешь под меня уже второй сезон кряду. Все вынюхиваешь, выспрашиваешь. Уже и людей моих пытался подкупить. Такого повара из-за тебя пришлось повесить. Ты совсем дурак, князь? — собеседники оказываются почти что в упор друг перед другом. Бат порывается ответить, но принц не дает ему открыть рот, и продолжает еще более безапелляционным тоном. — Немедленно закрывай дело из-за недостаточности улик и живи долго и счастливо. Получишь денег. И расследуй на здоровье махинации графов и баронов с казенным зерном. Ну и прочие налоговые махинации. Не лезь в сферы, о которых не имеешь ни малейшего понятия.

— Ваша деятельность нанесла урон Империи Лис сравнимый с Тридцатилетней войной! — не сдержавшись, выкрикивает побагровевший Бат. Его нервы звенят от напряжения.

Принц стремительно разворачивается и устремляется обратно за стол. Плюхнувшись в кресло и взгромоздив ноги на идеальную темно-вишневую столешницу, Захад пренебрежительно цедит в ответ, буравя собеседника жестким прищуром глаз.

— Мальчишка! Кем ты себя возомнил? Столпом империи? — почти срывается на крик наследник престола, но тут же переходит на ледяной тон. — Значит, не договоримся. Ну что ж. Умрешь дураком. Молодым дураком. Замечу тебе князь, напоследок. Будущее Империи вовсе не за флотом. Тут мы безнадежно проиграли. Нам не возвысится над всем миром, ни технически, ни магически. Это деньги на ветер. Тебе, как бывшему агенту по особым поручениям, это ли не знать? Только террор. Опустить врагов до нашего уровня и даже еще ниже. Рассорить и заставить унижено просить нас о помощи. Проваливай!

Мучительно стиснув челюсти, Бат выходит в коридор, так больше и не обронив ни единого слова.

"Ублюдок! Как он меня? Как щенка! Уверен в своих силах? Но что же делать? Только напрямую к императору! Быстрей в Звездный. Нужно подготовить докладной листок. "Всякий может обращаться к Императору со своими нуждами и просьбам". Что ж, только на эту древнюю традицию и остается уповать. Заглядывает ли теперешний император в ту комнатку? Не заколотили ли оконце для докладов и петиций? Надо спешить. Тощий мерзавец только что объявил мне войну! Ох, большая глупость была допустить к наследованию престола всех подряд отпрысков Императора с даром, включая незаконнорожденных. Они же поголовно ненавидят Империю! Еще бы. С детства грызутся между собой. Ко всему от них-то унаследовать их ублюдки ничего не могут. Рудники для них законное место. Или Императорская Лаборатория!"

Ярость клокочет внутри князя. Он бросается к выходу, не замечая презрительных и, даже, злорадных взглядов напыщенных аристократов, шатающихся по залу приемов. Новый кучер ловко подгоняет карету прямо к парадному входу и, едва Бат успевает вскочить внутрь, неистово гонит коней.

— Домой?

— Домой.

* * *

"Легко бороться с врагом, когда у тебя за спиной вся мощь Империи. А если сам оказываешься на эшафоте? Ах, как неудачно все вышло. Следовало подготовить бумаги. Расслабился, уверовал в собственную неуязвимость, вообразил себя карающей дланью Императора. Глупец! Где твои навыки, князь? Не будь тряпкой!"

Слова непослушно скачут у Бата перед глазами. От пылающего камина веет не согревающим теплом, а невыносимым жаром. Князя то и дело бросает в пот.

"А ведь каждое слово сейчас ценой в жизнь. Мою собственную жизнь!"

Однако, постепенно стройные строки складываются в обвинительную речь. Фактов достаточно. Привычка, сформированная годами, берет верх. Только бы успеть. Опередить.

Внезапно снизу слышатся шум и грохот тяжелой обуви. Громкий казенный говор.

"Не успел. Пришли. Значит, все гораздо серьезней. Значит, принц убедил Императора. Похоже, что будущее у Империи, и правда, предрешено. Террор. А ведь я теперь знаю весьма опасные вещи. Принц наболтал лишнего и, если не дурак, поспешит заткнуть мне рот. Навечно! Документ! В огонь его!"

Бумага горит мучительно долго. Шаги гремят уже на лестнице.

"Скорее разбросать пепел кочергой! Если заставят молчать, я обречен. Это изоляция в подземельях Канцелярии или Высочайшего Замка. Или крепость в пустыне. Что лучше? Смешно. Так вот зачем молодого князя назначили на это дело. Стоило ли молчать? Не знаю. Террор против всего мира. Закостенелые глупцы. Ни император, ни кто-либо из принцев, никогда не покидали границ Империи. Они даже не понимают, против чего собрались вести подрывную войну! Прощай, Империя. Прощай, красавица Астая. Вечная тьма и безмолвие подземелья или же бесконечно мучительные дни кристаллической каторги. Хороший выбор. Достойная награда для имперского князя за любовь к Родине. Сволочи. Угробят Величайшую Империю. Бездари. А может устроить тут кровавую бойню? Уложить пару тройку гвардейцев? Все таки второй меч дипкорпуса. Нет, глупость. Зачем мне сейчас кровные враги? Если отправят на каторгу, то через храмовников достанут. Не стоит усложнять себе жизнь. Игра проиграна".

Двери с грохотом распахиваются, едва не слетев с петель. Все мысли мгновенно вылетают из головы князя. Приближающиеся шаги звучат роковым набатом. Бат даже не оборачивается. Зачем? Он смотрит на языки пламени. Тело напряжено в мучительном ожидании. Приговора. Именно так. Сейчас решится его будущее. Ужасное при любых раскладах.

"Только не формула молчания. Только не подземелья!" — отчаянно обращается неудавшийся спаситель имперского флота к небесам.

— Князь, вы арестованы. Следуйте за мной! Вы будете подвергнуты императорскому суду.

"Значит, пустыня. Идиот Захад сам не понял, как много он наболтал? Или ему плевать? Что же. В пустыне все же есть надежда. Там есть солнце. Очень много солнца. Вот она польза от титула. Имперский князь не может быть отправлен к некромантам. Что ж, у меня есть шанс пережить закат моей Державы. Из-за титулованных ублюдков, нашептавших Императору безумные идеи. И для чего? Чтобы скрыть свое непомерное воровство! Плевать. У меня теперь совсем другие проблемы. Прощай, моя Великая Империя. Надеюсь, ты выстоишь в предстоящих испытаниях, и я еще увижу твой расцвет! Надеюсь, что и я выстою".

Глава 3. Время вскачь.

— Знаешь, что тебе делать? — строго спросил Бат.

— Молчать? — казалось, Рассвет был сама готовность следовать любым приказам.

— Умнеешь на глазах! Надо было мне самому гораздо раньше на вас полицию натравить, — хмыкнул князь. Парень лишь покорно стоял, не подымая глаз. И не проронив ни слова.

"Вот если бы еще и Лед так же сожалел о своих выходках. Но ничего не поделать — что имеется, то и имеем. Остается лишь надеяться, что неуклюжий и вздорный птенец вскорости вырастет в умного и осторожного хищника. А друг он и без того отличный. Если нервы крепкие иметь. Аха. Однако, денек сегодня выдался суровый. А что нам еще предстоит? Имперцы ему в Триме будут побоку, как же", — усмехнулся про себя князь. — "Белые, значит, и пушистые".

Они привязали коней и вошли в распахнутые настеж двери корчмы, под вывеской с лихим названием "Залетная". Народу, в единственном огромном зале, оказалось битком. С надменным видом Бат направился к стойке корчмаря, стараясь не обращать внимания на тяжелый запах перегара и немытых тел.

— Две кружки пива. И мне нужен Ухват, — уверенно обратился князь к широкоплечему мужику с квадратной бородой и блестящей лысиной, возвышающемуся над стойкой.

— В запое и он и присные, — невозмутимо ответил тот, споро наливая им заказанную выпивку. — Его ребята золото ночью намыли. Вся бригада в отключке. — Тут же выставив перед каждым по большому глиняному бокалу, полному пены, здоровяк выжидательно уставился на князя.

— А что насчет Косаря?

— На каком-то деле. Думаю, будет не скоро.

— А кто есть прямо сейчас?

— Спыря.

Бат надолго задумался, и бармен потерял к ним интерес.

— Бат, давай этого Спыря возьмем. Времени же нет. Стража скоро с подмогой вернется.

— Ты что сейчас должен делать?

Рассвет умолк, а князь недовольно пробормотал.

— Слышал я не раз об этом Спыре. Он умный слишком, в такое дело не полезет, — а затем громко обратился к корчмарю. — А кто из самых отмороженных сотников есть прямо сейчас? На разовую срочную акцию?

— Зверь должен подойти. Его ребята уже на месте. Сказать ему про вас?

— Да.

— Еще пива?

— Нет. Мы еще эту пену не доели, — хмыкнул князь, стукнув кружкой по выскобленной доске стойки.

Ждать пришлось недолго. Бат лишь один раз хлебнул из своей кружки, а Рассвет едва ополовинил. В корчму, шатающейся походкой, ввалился здоровенный детина с пепельно-серой, словно пергамент, кожей. Он тут же направился к стойке, рыская по сторонам злым взглядом. Его тяжелая челюсть беспрерывно шевелилась, словно он бормотал себе что-то под нос. Сидящие за столами торопливо подбирали с его пути вытянутые ноги.

— Выпить дай! — гаркнул визитер.

Корчмарь тут же ловко достал еще одну глиняную посудину. На фоне гостя он казался ребенком. Кружка оказалась уже наполненной до краев. И пены в ней не было. Казалось, что выпивку корчмарь приготовил заранее, а может и само пиво тоже получше? Когда пошатывающийся страшила едва ли не одним махом опрокинул в себя первую, но явно не последнюю порцию, хозяин заведения что-то шепнул ему, кивнув в сторону Бата. Эта серая гора мышц, не мешкая, тут же придвинулась к ним поближе. Князь заметил, что движения наемника стали намного увереннее.

— Я Зверь. Чего хотел?

— Надо срочно взять штурмом тюрьму и выпустить всех заключенных.

— Хорошая забава. Люблю такие дела. Еще налей!

— Дело срочное.

— Ты пятое пиво допить не успеешь, а сидельцы уже как тараканы разбегаться будут, — прорычал Зверь и одним глотком ополовинил новый бокал.

— Я умею быть быстрым, — саркастически заметил Бат.

Зверь, внимательно окинул князя цепким взглядом глубоко посаженных глаз и гаркнул в зал что-то на непонятном языке. В разных концах зала со столиков сорвались сразу три больших компании, общим числом почти два десятка человек, и бросились к выходу.

— Я тоже умею быть быстрым. Но теперь цену назначу я, — ощерился бандит в наглой усмешке.

— Я еще и торговаться умею, — как ни в чем не бывало пожал плечами князь.

— Так это от тебя падальцы к барану сорвались?, — ощерился в жуткой усмешке наемник, внимательно оглядев своего самоуверенного собеседника. — Легкое дело — пустой сруб взять. Но потом прятаться долго придется, а? Пятнадцать золотых и никто не узнает о твоем заказе.

— Я не желаю платить за смерть всех этих бедолаг, — князь обвел взглядом зал, полный пьяных наемников. — Хотя признаю, зрелище было бы презабавное. Или у тебя другой секрет молчания? Как бы там ни было, мне нет нужды сохранять наш договор в тайне. Пять золотых.

— Ха! Тринадцать. И это мое последнее слово!

— Семь.

— Торговаться умеешь? И рисковать, небось, любишь?

— Еще как. Я самый рисковый в роду. Даже не сомневайся.

— Ага, — внезапно обернулся Зверь к яркому проему распахнутых настеж дверей.

К нему подошел высокий жилистый тип, с такой же как у главаря серой кожей, и что-то забормотал на непонятном языке.

— Смелый значит? Имперец значит, — вновь обернулся к Бату Зверь. — Меньше двенадцати золотых цену не опущу. Не можешь заплатить всю сумму — вали. Дело сделано.

— На понт берешь, ну да ладно. Раз дело сделано, то и нам пора. Будем считать это надбавкой за срочность. Я ведь даже первое пиво не успел допить. Ну и аванс на будущее, — при этих словах князь достал из кармана ровно двенадцать золотых и положил на стойку.

— Будущее? Забудь. Не собираюсь я обратно падальцев и сучьих дожидаться. В степь уйду. Племя подыму. Так что не свидимся. А без понтов с вами, имперскими собаками, никак.

Зверь сгреб золото своей здоровенной лапищей и, уже абсолютно твердой походкой, направился к выходу. Тощий стремительной тенью скользнул за ним. Некоторые посетители с любопытством поглядывали на оставшихся у стойки князя и вольного, двое вскочило и бросилось вдогонку. Однако большинство хмуро сидело, уставились в свои кружки.

— Сколько с нас?

— Пять меди. За пену и услуги.

Князь, молча, рассчитался и тоже направился к выходу. На улице послышался топот множества копыт. В ярком полуденном мареве дверного проема появилась довольная физиономия Леда. Выйдя наружу, они увидели всех троих вольных, топчущихся рядом с привязанными лошадьми. Ров даже не стал спешиваться, а лишь тревожно оглядывался по сторонам. Лица Краба и Башни выражали полную готовность принять любое, даже самое суровое, наказание.