— Спасибо! — вежливо произнес Торон, проходя мимо жгучей брюнетки, одетой в синюю форму Солнечного Флота с нашивками старшего помощника капитана корабля.
— За что!? — удивленно подняла бровь та.
— За то, что довезли без пробок, качки и других неприятных явлений! — ответил Арнак с совершенно непробиваемым выражением на лице.
— Юморист? — улыбнулась девушка — старший помощник капитана Ташими Смитсон! — представилась она.
— Не может быть! — покачал головой начинающий соблазнитель — вы слишком красивы, чтобы быть старпомом! И это даже несмотря на этот прекрасный лимузин, столь бережно донесший нас до "Прометея"!
— Палуба номер сорок один, тридцать восьмая каюта! — коротко ответила зачарованная особа, приложив свой палец к экрану торонского "наладонника", заранее вынутого предусмотрительным владельцем.
— Арнак Максимилиан Торон! — выпалил здоровенный, совершенно лысый детина с мохнатой бородой жгуче-рыжего цвета, одетый в стандартную форму Солнечного Флота с нашивками капитана двоелёта — тебе уже представились и даже оставили свои координаты, так чего тебе еще надо!? Сегодня вечером придешь с букетом цветов, купленным в оранжерее нашего звездолета и возможно, что конечно мало вероятно, будешь обласкан моим сногсшибательным старпомом! А на данном этапе, харе валять дурака, тебя уже дожидается сам кэп своей собственной персоной! Поэтому марш с моего корабля, пока не отогрел тебя ногой по обеим булкам!
— Слушаюсь и повинуюсь! — расплылся в улыбке Арнак, взвалив на плечо свой обширный вещмешок — а вам, до скорой встречи! — подмигнул он Ташими.
— Иди уже, Казанова на мою голову! — улыбнулась Смитсон совершенно недвусмысленно, так как, судя по выражению ее лица, букет цветов можно было и не приносить.
Перед выходом из "челнока", окрыленный успехом Торон, взглянул на дисплей своего "карманного друга" заметив, что в месте приложения пальца очаровательной "шоколадки", располагается окно с ее голографией.
— Ташими Элизабет Смитсон — прочитал Арнак ее полное имя — рад знакомству! — добавил молодой сердцеед, убирая компьютер в нагрудный карман.
Спустившись по выдвижному трапу, он оказался в ангаре, который потрясал воображение своими противоестественными размерами и технологической оснащенностью с очевидным военным подтекстом, так как первое, что бросалось в глаза, представляло собой многочисленные орудийные установки, висящие, подано летучим мышам, под его недосягаемым потолком, держа под прицелом входные ворота в ожидании их полного закрытия. Там же располагались модули, способные удержать любой малый звездолет и обеспечить погрузо-выгрузочные мероприятия на тот случай, если все "парковочные" места внизу будут заняты. Официальная же "челночная" стоянка представляла собой белый пол с зеркально ровной поверхностью, разделенной на многочисленные сегменты, скрывающие под собой ангарные принадлежности различного рода, вроде манипуляторов, трапов, и других очень нужных и крайне полезных элементов, большая часть из которых уже не используется, так как везде применяют направленные гравитационные потоки, позволяющие куда успешней оперировать с материальными объектами, чем, например, манипуляторы. Но всем озвученным "старьем" все равно оснащается каждый боевой звездолет, так как во время космического сражения часто возникают ситуации, когда гравитационные системы корабля могут отказать по целому ряду связанных с войной причин.
— Опаздываете, молодой человек! — покачал головой чернокожий великан, одетый в стандартную форму Солнечного Флота с пагонами эскадренного капитана на плечах и прямоугольным дисплеем на груди, на поверхности которого в режиме реального времени, отображались многочисленные награды этого человека.
— Прошу прощения, сер! Этого больше не повторится! — выпалил Арнак, встраиваясь в длинный ряд своих сокурсников и заставляя себя перестать думать об устройстве известных ему космических кораблей.
— Надеюсь! — сверкнул глазами этот "большой человек", напомнивший Торону своими габаритами участников ежегодного общеимперского конкурса "Мистер Олимпия" — меня зовут Эрик Джонсон! Для вас капитан Джонсон! — обратился он к присутствующим.
Всего на этом импровизированном плацу скопилось двести пятьдесят курсантов. Одеты они были в одинаковую темно-синюю форму Солнечного Флота, выданную им еще перед отлетом и уже с нашивками первого года обучения. На полу перед каждым из них лежали стандартные сумки угольно-черного цвета, в тон не менее стандартной обуви и ремням, поблескивающим в лучах ангарных прожекторов своими автоматическими застежками.
— С этого момента вы являетесь курсантами Имперского Солнечного Флота! — продолжил Джонсон, посмотрев Арнаку прямо в глаза — поэтому постарайтесь быть достойными этого звания! — он многозначительно окинул присутствующих грозным взглядом — для этого каждый из вас уже получил Устав Солнечного Флота на свой СПК. И я надеюсь, что сегодня, вместо того, чтобы рыдать в подушку, вспоминая вечера в кругу семьи, вы все начнете знакомиться с данным перечнем обязательных правил поведения гражданина Солнечной Империи на службе Его Императорского Величества! И это, подчеркиваю, в ваших интересах! Ведь, как говорится, незнание закона не освобождает от ответственности! — на лице темнокожего гиганта возникла недобрая усмешка — завтра вы разделитесь на крылья и познакомитесь со своими кураторами, а теперь, — Джонсон развел руки в стороны — Добро Пожаловать на Солнечный Флот! — вопли радости поступивших на службу ребят, заглушили даже шум влетающего в ангар транспорта.
— Я здесь... — пробормотал Торон, опустившись на одно колено и прикоснувшись рукой к полу, состоящему из металлокристаллической мембраны, способной менять свою форму и проницаемость под воздействием спектрального тока определенной частоты.
— Александров Николай Николаевич... — голос капитана вывел его из мечтательно-экстатического состояния — Эмиль Рене Арбогаст... — с каждым именем из ряда курсантов выходили называемые Джонсоном люди — Томас Смит и Милена Эндрюс... — в ответ на последнее приглашение из "людского частокола" выдвинулась парочка молодых людей, стоящих рядом друг с другом.
— Похоже, что они родственники... — подумал Арнак, ощутив дуновение ветра, поднятого приземлением транспортного корабля.
Противоестественное обоняние Торона и раньше помогало ему творить чудеса семейного масштаба, вроде определения местоположения близких в абсолютно темной комнате или розыска вещей своей сестры, разбросанных по всему дому и запихиваемых ею в совершенно непредназначенные для этого места. При желании, он даже мог поименно перечислить всех тех, с кем общался его отец за весь свой длинный трудовой день. Вот и сейчас, благодаря своему нечеловеческому чутью, Арнак готов был биться об заклад, что неподалеку от него стоит пара, живущая вместе уже достаточно давно, но не являющаяся кровными родственниками.
— Возможно, что они сводные брат и сестра! — пронеслось в его голове сразу перед тем, как он был беспардонно выдернут из состояния глубокой задумчивости.
— Арнак Максимилиан Торон... — произнес Джонсон, впившись в него взглядом.
— Да, сер? — ответил он, медленно поднимаясь.
— Во-первых, не "да", а "есть"! — отчеканил Эрик — а во-вторых, на моем корабле не принято вступать в ряды Солнечного Флота стоя на четвереньках!
По ряду курсантов прокатился смех, который только из уважения к капитану, не перерос в громогласный хохот.
— Дурак, идиот, имбецил, дебил, гравитормоз космической баржи, ... — хором прозвучало у Торона в мозгу.
— Опять я читаю мысли! — подумал Арнак, делая положенный шаг вперед — а я о вас всех гораздо лучшего мнения! — добавил он, обращаясь к своим сокурсникам.
— Откуда он узнал!? Я разве, что-то сказала!? Он читает мысли!? Он телепат!? — прокатилась в сознании Торона очередная волна чужих мыслей.
— Ты телепат!? — послышалась еще одна мысль — ты телепат!? — озвучил Джонсон свой мысленный вопрос.
— Нет! — коротко ответил Арнак — просто по выражению лиц присутствующих и так отчетливо видно, о чем они думают!
— Согласен! — усмехнулся Эрик, а его многозначительный взгляд сказал Торону о том, что капитан тоже хорошо "видел" их мысли.
Очередной "челнок" или малый транспортный двоелёт — корабль способный летать как в космосе, так и в газовой оболочке планет, влетел сквозь гравитационный барьер ангара, который не давал атмосфере "Прометея" умчаться сквозь ворота в окружающее межзвездное пространство.
— Ну, вот! И до усиления восприятия докатились... — подумал Арнак, услышав звук, похожий на звон разбивающего стекла.
Чувства Торона неожиданно начали многократно превосходить человеческие аналоги, поэтому его слуховые рецепторы стали воспринимать не только стандартный частотный диапазон, но и то, что для обычных людских организмов считается ультра— и инфразвуком. Именно благодаря вышеперечисленным "модификациям", он услышал сверхвысокочастотные колебания, появившиеся вследствие прохождения "челнока" сквозь гравитационный экран, отреагировавший на это незначительной вибрацией, распространяющей едва ощутимые звуковые волны, представляющие собой ничтожно-слабые колебания частиц воздуха. Но несмотря на свою "незаметность", это событие было услышано Тороном так, как будто перед его носом разбили допотопным молотком громадную пластину из высококачественного хрусталя.
— Названные мною курсанты, останьтесь! Остальные — свободны! Необходимые инструкции получите на свои СПК! — произнес Эрик, привлекая к себе внимание юного дарования.
Хотя он сам в этот момент уже пялился на Ташими, спускавшуюся по трапу ее грузопассажирского двоелёта. Поймав на себе взгляд капитана, она ответила ему приветствием, выраженным в размахивании руками по типу "полет обкуренной бабочки ". Заметив реакцию кофейной очаровашки, Джонсон просто сдержанно кивнул головой.
— Сер!? — теперь уже Арнак, попытался обратить на себя внимание окаменевшего капитана.
— Ну, чего тебе!? — Эрик нехотя отвлекся от рассматривания пышногрудой мулатки, переключив взгляд на курсанта, совсем неинтересного ему с ташимиподобной точки зрения.
— Вы хотели нам что-то сказать? — вопрос Торона был логичным и очень даже своевременным, ибо в глазах Джонсона зажегся явно неплатонический огонек, а мысли наполнились такой развратной мешаниной, что Арнак судорожно сглотнул и помотал головой, стараясь отвлечься от нахлынувших на него посторонних желаний.
— Спасибо! — поблагодарил его очнувшийся от наваждения Джонсон, в следующий момент бросивший взгляд на тонкий ободок из натурального золота, опоясывавший его безымянный палец — я женат на самой прекрасной женщине на свете! — подумал он — мне этого больше не нужно! — услышал Арнак последнюю чужеродную мысль.
Телепатическая одержимость покинула сознание Торона, прихватив с собой многократно усиленные чувства и все его сверхчеловеческие характеристики.
— Слава Богу, я успокоился! — подумал Арнак, ощутив приятную негу полного безразличия, охватившего его с ног до головы — и почему, когда я нервничаю, со мной все это приключается!? — он спрашивал себя об этом каждый раз, когда с ним происходила эта столь необычная для человека метаморфоза, изменяющая характеристики Торона с самого начала его сознательной жизни, то есть сразу после того, как он покинул утробу матери более двадцати лет назад.
— Я ваш куратор! — произнес Джонсон, отвечая на ранее заданный Арнаком вопрос — поэтому мне захотелось сразу с вами познакомиться и перетереть по поводу нашего совместного проживания! — добавил он, многозначительно усмехнувшись — короче говоря, тема такая... — глава "Прометея" стал похож на шпиона, сдающего свою "контору" вражеской стороне — у всех эскадренных капитанов существует традиция делать ставки на своих подопечных! — Эрик подмигнул пятерке оставшихся на "плацу" курсантов — забирайте вещи, расскажу вам все по дороге! — с этими словами он медленно повернулся и не спеша направился к лифту, находящемуся в ближайшей стене, которая располагалась перпендикулярно по отношению к ангарным воротам.
— Значит это мое крыло! — проскользнула мысль в голове Торона, когда он быстрым взглядом окинул группу собравшихся курсантов.
Александров Николай Николаевич был высоким худосочным юношей с русыми волосами и голубыми глазами. Вытянутый лоб и задумчиво-высокомерное состояние лицевой части черепа, выдавали в нем интеллектуала с чувством собственного достоинства, многократно превосходившего его реальные заслуги и достижения. Эмиль Рене Арбогаст представлял собой полную противоположность вышеуказанного субъекта — маленький черноволосый и темноглазый подросток с почти детскими чертами лица и выражением невинного младенца, разместившимся на всей его доброжелательной физиономии. Третий курсант мужского пола — Томас Смит, являл собой нечто среднее, если конечно говорить о габаритных размерах и внешнем соответствии своему реальному возрасту. На этом же его "усредненность" благополучно заканчивалась — смазливая, аж до тошноты, мордашка; белоснежные волосы и судя по отсутствию альтернативного цвета в районе корней, его родные волосяные луковицы были удалены, а на их место вживили другие, генетически трансформированные, поэтому и способные производить на свет столь необычную для человеческой головы растительность. Дополняли эту картину противоестественности глаза с модифицированной радужной оболочкой благородного фиолетового окраса. Необычная внешность подкреплялась еще и слегка экстравагантным поведением, вроде подбрасывания вещмешка в воздух носком космофлотского кроссовка и надеванием оного на себя в полете.
— Выпендрежник! — сделал логичное предположение наш герой, переключив внимание на Милену Эндрюс.
Единственная девушка в столь разношерстном квартете выглядела как "аленький цветочек" в окружении трех косматых чудовищ. Огненно-рыжая чаровница с необычно большими глазами небесно-голубого цвета, в радужной оболочке которых мерцали странные сиреневые точки, излучающие свой собственный свет. Причем, эти "вкрапления" были не похожи на биомодификацию, симбиотические линзы или дефект искусственных глаз, тем самым заставляя задуматься о реальности происходящего и тайне их происхождения. Еще одной отличительной чертой Милены была молочно-белая кожа с перламутровыми переливами и яркие веснушки, разбросанные по ее щекам. Благодаря веснушкам и волосам насыщенного огненно-рыжего цвета, спускавшимся до самых щиколоток подобно лавовому потоку, бьющему из жерла огнедышащего вулкана, Милена была похожа на фею из детских сказок, случайно оказавшуюся на борту космического корабля или на его маму, миссис Торон, так и не изменившуюся за свой стосорокалетний возраст и недавно сменившую естественный тон своих волос на похожий "пламенный" цвет. Хотя, судя по длине, структуре и запаху локонов Милены, который он почувствовал во время своего "экстремального" состояния, волосы Эндрюс были настоящими, не модифицированными и никогда не подвергались воздействию современных биокрасителей, совершенно безвредных для волосяного покрова людей и других разумных существ. Именно поэтому Арнак отметил про себя тот факт, что цвет волос, напоминающий ему струю бушующего пламени, льющегося из раструба допотопного огнемета, совершенно необычен для представителей человеческой цивилизации, равно как и сиренево-голубые люминесцентные глаза мисс Эндрюс, многозначительно смотрящие прямо ему в лицо.
