Прокляты одной судьбой

Отношения с Сиаром стали не просто плохими, а ужасными... Мэри и не представляла, что они когда-нибудь докататься до такого.

Секс... Мэри горько хмыкнула. Это был не секс между ними, это стало превращаться уже в самое настоящее насилие. Сиар отказывался слушать ее, он перестал обращать внимания на ее отказы, он просто брал.

Ее руниэ будто подменили. Он иногда с работы возвращался раньше, словно пытался застать ее за чем-то или уличить во лжи. Стал устраивать настоящие допросы: чем она занималась в течение дня, кто ей звонил. Брал личный артефакт и проверял все ее контакты и спрашивал, кто это или это. А когда Мэри, не могла ответить, просто потому что уже забыла, кто это мог быть, у нее ведь клиентов по работе очень много, какие-то номера старые остались, и она с ними уже не созванивалась по несколько лет, но на всякий случай сохраняла, (вдруг человек вновь свяжется, а она сразу будет помнить, что за заказ и когда делала, она ведь в телефоне и пометки краткие себе оставляла). Но Сиар не желал слушать ее объяснения, он устраивал скандал и требовал связаться при нем и выяснить кто это такой.

Уже через неделю Мэри поняла, что он ревнует ее. И скорее всего, думает, что она ему изменяет, потому что не хочет с ним близости.

Но Мэри ничего не могла с собой поделать. Она не могла возбудиться, она действительно перестала хотеть своего руниэ.

Она уже подумывала обратиться к специалисту. Но боялась. Потому, как ее врач, к сожалению, перестал принимать пациентов, так как стал слишком занят собственной клиникой, а по другим специалистам она ходить не могла. Слишком большой у нее опыт был общения с этой братией. И в те дни ей сказочно повезло, что ей все же попался тот, кто смог ей помочь.

Мэри понятия не имела, что ей делать. Она не винила Сиара и не обижалась на него, она его понимала.

Если бы руниэ начал бы так себя вести, как это делает она, то Мэри бы тоже обиделась или подумала, что он завел себе любовницу. И поэтому прощала ему все эти выпады.

Да, она могла не разговаривать с ним или уходить спать в гостиную, но на следующий день все равно пыталась вновь общаться...

Но... отношения так и не налаживались, все становилось только хуже и хуже...

В последние дни, Мэри перестала отказывать ему, желая сохранить хотя бы видимость семейных отношений.

Но Сиар ведь прекрасно все чувствовал. Он ведь понимал, с каким она нежеланием идет с ним на близость.

И она стала ощущать, что он делает иногда ей больно.... Специально... Он стал слишком грубым. Словно пытался наказать её за её холодность. И Мэри уже даже начала находить на себе каждый день всё новые и новые синяки. На руках, на внутренней стороне бедер.

Но она все еще надеялась, что это пройдет... что ей нужно просто время, а с Сиаром у них все будет хорошо.

Они ведь столько лет прожили душа в душу... Не может так быть, чтобы все разрушилось?

До сегодняшнего дня...

Они позвонили в дверь перед первым восходом Маркутана. Мэри с удивлением открыла, и ей в нос сунули документ. А затем в дом вошли демоны в черной одежде и в черных масках на лицах, оттолкнули Мэри, что она чуть не упала, но смогла удержаться за стену, а они побежали в комнаты.

Она в растерянности стояла в коридоре, а страж-элементаль проследовал вслед за демонами, говоря о том, что это "обыск и взятие под стражу".

Мэри показалось, что она все еще спит, но, когда увидела, как Сиара выводят в магических браслетах ограничителях из комнаты, а один из демонов говорит ему о том, что он задержан по подозрению в преступлении, Мэри резко пришла в себя и осознала, что же происходит в ее доме.

А потом закрутилось...

Девушке показалось, что она попала в какие-то древние смутные времена, еще до Священной войны, когда безумный император только-только вступил на престол, об этих временах ей порой рассказывали родители.

Им не давали возможности связаться даже с подругой, чтобы та забрала Линиэль.

— Если вы сегодня не вернетесь, — бесстрастно прошелестел страж-элементаль, — то мы отправим органы опеки, и вашего ребенка поместят в приют.

У Мэри в ушах зашумело, от этих слов.

— Но как же..., верните мне мой артефакт, дочку заберет моя подруга, — прохрипела она, так как, голос пропал от осознания, что ее ребенок может попасть в приют...

— Мы не можем вам его вернуть, откуда мы знаем, вдруг сейчас сообщите вашим сообщникам какую-то важную информацию?

Мэри даже рот раскрыла от того, что сказал страж.

— Какие сообщники? Вы что!?

— Я этого не знаю, вот поговорим с вами сегодня в канцелярии и выясним, есть ли у вас сообщники, или нет, и в ваших же интересах будет во всем чистосердечно, признаться.

— Да в чем признаться, я даже не понимаю, в чем меня обвиняют?

— Вас пока ни в чем не обвиняют, а только подозревают.

— А адвокат? Раз я подозреваемая, значит, мне нужен адвокат? — вспомнила Мэри, о своих правах, — и я должна позвонить хотя бы адвокату?

— Если у вас есть адвокат, скажите мне его имя, и я проверю, есть ли у него лицензия, а затем лично приглашу. Если же нет, тогда мы дадим вам государственного адвоката.

Мэри вдруг вспомнила слухи о том, что у стражей-элементалей вообще нет души.

— Но..., — она даже запнулась, видя совершенно безэмоциональный взгляд, и не нашлась что ответить.

Конечно, у нее не было адвоката, да она никогда не общалась с адвокатами, у них в фирме был простой юрист-консультант. Но это же не адвокат. Как-то один из сотрудников говорил, что у него были проблемы с законом и хотел обратиться к нашему юристу — демонице, составляющей договора с клиентами. Но она сразу ответила, что юрист и адвокат — это совершенно разные профессии, и у нее нет лицензии заниматься уголовными делами.

— Ну, так что, мне вызвать адвоката?

— Да...

Мэри все же успела накормить Линиэль и отправить ее в академию, под нечитаемым взглядом стража. И даже успела шепнуть ей, чтобы дочка не ждала их дома, а отправлялась к тете Гейлис на работу, и если той не будет на месте, то тогда попросить, чтобы кто-нибудь с ней связался.

Гейлис, давняя подруга Мэри, не должна была отказать, она иногда сидела с Линиэль, у неё была дочь чуть младше, так что девочка не заскучает.

А потом они поехали в канцелярию. А там до второго захода Маркутана страж задавал ей практически одни и те же вопросы, только звучали они по-разному. Да и сами вопросы были очень странными, и Мэри вообще никак не могла уловить логики, для какой цели эти вопросы вообще задавались?

....Сколько лет ваш руниэ работает в герцогстве...

.... как давно он перевелся в главный офис...

... бывали ли вы на его рабочем месте...

... чем там занимались, для какой цели туда приезжали...

... почему приезжали всего один раз, и почему именно в тот день...

... не передавал ли он вам какие-то сведенья, когда вы были на его работе, может артефакт, или бумаги...

И задавал он эти вопросы с такой осуждающей интонацией в голосе, что Мэри невольно ощутила себя самой настоящей преступницей, пока не вспомнила, что элементали легко владеют магией метального внушения, и не поставила щиты. Этим простым фокусам когда-то научил её психолог, и сейчас они Мэри очень помогли не впасть в панику.

А вопросы все не прекращались, бесконечно одно и то же — по кругу, только разными словами...

Мэри сразу поняла, что ее пытаются просто запутать. Адвокат же вообще сидела и молчала. Ни разу даже слова не вставила. Мэри показалось, что старая демоница дремлет с открытыми глазами.

"Зачем вообще нужны адвокаты", — мысленно задавалась она вопросом? Для галочки, что якобы каждый подданный может защищаться?

В итоге её отпустили, предупредив, что еще будут вызывать на допрос, и она остается в качестве подозреваемой.

Когда она спросила, что с Сиаром, то страж ответил, что прокурор его уже отправил в тюрьму на предварительное заключение, и до суда он будет находиться там.

Только лишь в самом конце допроса Мэри удалось выяснить, в чем обвиняют её руниэ и подозревают её.

Промышленный шпионаж.

И если преступление будет доказано, то Сиара ждет крупный штраф, конфискация всего имущества, лишение титула учтивости, и каторга до двадцати пяти лет, с последующим принудительным выселением из страны.

Когда Мэри спросила — а как же она и ребенок, ведь это их общая квартира. То страж лишь пожав плечами опять своим невозмутимым голосом, лишенным каких-либо эмоций, произнёс:

— А это никого не интересует, ваш руниэ сам должен был понимать, во что ввязывается, значит и осознавать, что его близкие могут пострадать из-за него.

...

Линиэль она забрала у подруги уже поздно вечером, а когда приехала домой, то еле сдержалась, чтобы не расплакаться и не напугать ребенка. Весь дом был разгромлен. Вещи выворочены из каждого ящиков. Даже у Линиэль в комнате.

И вот сейчас Мэри сидела на полу не в силах дальше что-то сделать, уже совсем практически не соображая.

Она так и не смогла добраться до постели, просто уснула на грязном от чужой обуви ковре, ведь те, кто делал обыск, явно не разувались, когда пришли в их квартиру. Точнее сказать не уснула, а впала в беспамятство.

А утром ее разбудил звонок в дверь. Мэри подскочила сразу на ноги пытаясь понять, где она и что происходит. Весь вчерашний день обрушился на ее сознание с такой силой, что она ощутила, как сдавило ее грудь от невидимых тисков.

В дверь все звонили и звонили, а Мэри никак не могла вздохнуть. Будто кто-то перекрыл ей дыхание. В голове зашумело, и еще бы немного и от нехватки кислорода и сильной боли в груди, она бы потеряла сознание. Но невидимый мучитель, словно сжалился над девушкой и медленно разжал свои когтистые пальцы.

А в дверь все продолжали звонить и звонить.

Мэри дошла до коридора, держась за стенки и застыла.

А что если это опять они? Что если сейчас ее отправят в тюрьму, что если страж передумал и тоже решил ее до суда арестовать?

Мэри опять стало не хватать воздуха, она уперлась лбом в стену, пытаясь медленно вдыхать и выдыхать.

А в дверь звонили все настойчивее и даже уже стучать стали.

Девушку захватила паника, и в голове проскользнула мысль: "А если я не буду открывать дверь? Если я спрячусь? Заберу Линиэль и уеду к родителям?".

— О Присветлый..., — прошептала Мэри, удивляясь собственной трусости и глупости, — и о чем я только думаю? Бросить все... и сбежать? И как долго я буду бегать? Как скоро меня найдут, да и Линиэль же учиться нужно... И Сиар... Я же не брошу его?

— Мэри! Это Гейлис! Открой! — услышала она приглушенный голос подруги из-за двери, и выдохнула от облегчения.

— Ну, ты даешь, милая. В гроб и то краше кладут, — Гейлис вошла в квартиру и с удивлением рассматривала свою подругу.

Мэри была до такой степени бледная, что её зеленые глаза сейчас сияли слишком ярко и неестественно. К тому же Гейлис обратила внимание, что Мэри была до сих пор в той же одежде, в которой забирала Линиэль, вот только сильно помятой.

— Мэри, иди, давай в душ, приводи себя в порядок, а я Линиэль пришла в академию собирать, я же знаю, ты сейчас не в состоянии.

— Спасибо, — прошептала Мэри, даже не пытаясь отговаривать подругу.

Она понимала, что не сможет даже завтрак приготовить.

В ванной Мэри даже в зеркало побоялась на себя смотреть. Отмокнув в душе и почувствовав себя более-менее лучше, она вышла из ванной и увидела, что Линиэль уже завтракает, а Гейлис ее об академии расспрашивает.

— Мама? А почему у нас дома так грязно? — спросила Линиэль хмуря брови.

— Так ребенок, ты давай завтракай быстрее, да в академию беги, некогда нам тут болтать, вечером разговаривать будете, а то время уже почти восемь, — прервала Гейлис девочку, и обратилась к Мэри, — а ты иди, спать ложись, я тут разберусь, потом поговорим.

Мэри с благодарностью посмотрела на подругу, понимая, что сейчас совершенно не в силах, объяснять ребенку, что произошло. Конечно, она ей расскажет, все же Линиэль уже взрослая, целых двадцать лет, но не сейчас, сейчас Мэри действительно хотелось добраться до кровати и уснуть. Ночью она совершенно не выспалась, учитывая, где и как спала.

Мэри не стала заходить в их с Сиаром спальню, помня, о том, что там даже матрас снят с кровати, и пошла в комнату дочери.

Стоило её голове коснуться подушки, как она провалилась мгновенно в тревожный сон.

Проспала Мэри до обеда. А когда вышла из комнаты, все еще продолжая ощущать сильную усталость, то увидела, что дома уже все убрано.... А Гейлис сидела на кухне за своим артефактом-визором и увлеченно, что-то печатала.

— Проснулась? А я тут у тебя похозяйничала, надеюсь, ты не против?

Гейлис улыбнулась доброй улыбкой. И Мэри, не выдержав, подошла к подруге и, обняв ее, разрыдалась. Вся, та усталость и замотанность, что накопились за эти месяцы, и весь тот страх и бессилие, что она испытала вчера, все это хлынуло из девушки потоком.

Она даже не плакала, она практически выла, как раненый зверь и захлебывалась собственными слезами, прижимаясь к подруге.

Гейлис не останавливала её, давая Мэри, как следует выплакаться. А когда истерика сошла на нет, то демоница налила ей успокоительного чая, настоянного на травах, и дала выпить.

После этого Мэри, все же заикаясь и всхлипывая, но смогла рассказать, что же произошло, так как вечером они толком не поговорили.

— Значит, так! Тебе нужно с ним увидеться и поговорить! — серьезно посмотрела на нее Гейлис.

— Я спрашивала у стража, когда смогу встретиться с руниэ, но он запретил, сказав, что я подозреваемая, и могу какие-то сведенья ему передать. В общем, в интересах следствия, нам запрещено общаться.

— Шмесс, — прошипела сквозь зубы Гейлис, и налила Мэри суп, поставив тарелку на стол перед подругой.

Но Мэри тут же скривилась, аппетита у нее совершенно не было.

— Ешь, давай! Надо сил набираться, а то ты сейчас вообще не боец, Сиара надо вытаскивать и себя, а ты еле живая, слезами тут не поможешь, — строго посмотрела на неё подруга.

Иногда она могла быть очень жесткой и более здравомыслящей. Все же Гейлис работала техническим настройщиком артефактов в их фирме, и поэтому отличалась холодным разумом. В сложных ситуациях не впадала в панику, а наоборот становилось очень собранной. Это Мэри, творческая личность, больше жила чувствами и эмоциями.... Вот и сейчас, Гейлис включив логику, помогла Мэри более-менее прийти в себя и начать думать.

Когда она доела, то действительно почувствовала себя намного лучше. А Гейлис до этого, молча наблюдающая за ней, продолжила разговор:

— Значит так! Нам нужен адвокат! И нормальный, не бесплатный, а тот, который действительно будет работать.

Глава 6

Адвокат был найден в этот же день. Юрист на фирме где работала Мэри, как раз и посоветовала.

Это была высшая демоница, со светлыми короткими волосами и приятными чертами лица, на вид лет пятьсот, примерно. В ее светло-желтых глазах, Мэри увидела участие.

Она выслушала её и сразу обозначила сумму.