Прокляты одной судьбой

Глава 1

Владислав был зол до зубного скрежета. Он ненавидел ходить через общественные порталы, но сильнее всего, он ненавидел очереди, а на площади Мильевера — столицы эльфийского государства Сальхи естественно была огромная очередь, ведь портал был не только междугородний, но и межмировой, и к тому же единственный во всем государстве. Но курить хотелось слишком сильно, а последнюю аритту* он скурил час назад. Дурная привычка, помогающая ему сдерживать злость во время переговоров особенно с этими непробиваемыми хитрозадыми снобами — эльфами, но она была единственной дурной привычкой Владислава, от которой он не собирался отказываться. Самое смешное, что эту привычку он завел специально, только для того, чтобы самому себе доказать, что он способен, хоть в чем-то пойти наперекор...

"Слабак!" — проскрипел ненавистный голос деда в голове Владислава.

Высший демон сжал кулаки с такой силой, что ногти трансформировались в когти, и практически прорвали кожу на руках. Или все-таки лапах?

Этого старого маразматика уже давно нет в живых, а все его слова, которыми он одаривал единственного внука и наследника огромного герцогства Корн, занимающего почти пятую часть империи демонов — Альдарии, так и преследуют Владислава до сих пор.

— Хордова слыш! — проскрежетал зубами демон, ругательство на языке древних, понимая, что чуть не обратился посреди площади, и мысленно представил, какие бы неприятности его ожидали, если бы тысячи эльфов, увидели высшего демона в боевой трансформации в столице.

Владислав со злостью пробормотал, как можно тише, обращаясь в никуда:

— Надеюсь, твоя душа не ушла на перерождение, а до сих пор мается в этом мире, старая сволочь.

Почувствовав, что раздражение отпускает, а руки становятся обычными, демон подошел ближе к огромной каменной арке, и прошел во внутрь трехслойного силового купола.

Он не собирался стоять в очереди, он никогда так не делал, всегда шел напролом. Хотя сам в таких местах и отвык бывать.

"Надо было оставить хотя бы Эртенса", — мысленно пробурчал Владислав, но тут же отринул эту мысль.

Он больше не доверял своей службе безопасности, после вчерашнего инцидента, он решил полностью сменить всех, кто лично охранял его. Это решение он принял ночью и не собирался его менять. Поэтому и остался без личного артифакторщика, создающего порталы, не говоря уж об охране, и инкогнито поехал на площадь.

— Шмесс! Из-за твоей паранойи, мы перебрали уже все агентства по найму демонов-наёмников в стране, Владислав, — злился в трубку Гидеон, его личный, бессменный уже более трех сотен лет, начальник службы безопасности.

— Эта моя паранойя, много раз уже помогала мне выжить, поэтому не гундось, убирай всех, хочу новых.

— Хоть Эртенса оставь, кто тебе порталы будет открывать, когда ты в очередной раз захочешь сбегать за новой рубашкой к своему личному портному?

— Разберусь, как-нибудь.

— Ну как знаешь Владислав, сейчас я их всех уберу.

Вспомнил он ночной разговор с Гидеоном, после того, как увидел слишком нервный взгляд и удивление одного из своих телохранителей, когда он в последний момент отменил поездку в карточный клуб.

Кто другой сказал бы — глупо. Но только не герцог Корн.

Он доверял своему чутью и интуиции, и если ему что-то не нравилось — взгляд, жест, да все что угодно, то ему было уже плевать, как он выглядит и что о нем подумают.

Единственное, что вдолбил ему старый демон, так это то, что нужно доверять своей интуиции и, конечно же, логике.

И Владислав всегда подчинялся этим правилам.

Но, к сожалению, из-за этих правил ему сейчас самому идти в общественный портал, в котором естественно была очередь! Он видел это через полупрозрачные защитные силовые стены ограждающие арку-портал от незаконных вторжений.

Но уж в очереди он точно не собирался стоять.

И никто бы никогда не посмел ему сказать что-то против. Владислав умел смотреть таким взглядом, что все вокруг мгновенно тушевались и, если не подобострастно кланялись в его личных владениях, так отводили глаза, как минимум.

Вот и сейчас, как только герцог вошел, то его властная аура мгновенно подействовала на всех без исключения эльфов, находящихся в помещении. Демон окинул всех взглядом, мысленно сосчитав пятерых среднестатистических обывателей возрастом от ста пятидесяти до пятисот лет, с доходом не больше тысячи золотых, стоящих в очереди и уже хотел идти сразу к стражу портала, не смотря на эльфов, но его привлек, какой-то неестественно яркий свет.

Он автоматически посмотрел на этот свет и увидел — её.

Незнакомка стояла в углу у окна и на нее светило яркая эльфийская звезда — Иичи. И ему показалось, что звезда заставляет её светиться еще сильнее, так, словно она способна накапливать её свет и освещать все вокруг себя.

"Какое-то тупое сравнение", — мысленно пробурчал Владислав, дивясь своим непривычно-романтичным мыслям, уж точно не свойственным ему.

Ее волосы были ярко красными с переливами в фиолетовый — совершенно не свойственный цвет, для чистокровных эльфов, и белый кружевной сарафан до самых лодыжек с открытыми плечами — опять же не по эльфийской моде. На ногах — белые сандалии, с мелкими разноцветными цветочками на застежках, на плоской подошве.

А миндалевидные глаза с желтой радужкой и узким зрачком — выдавали в ней кровь демонов, причём высших. Потому что рожек и хвоста — отличительная черта низших демонов, у девушки не наблюдалось. Значит, как минимум виконтесса. У всех высших демонов, даже у полукровок были титулы учтивости, если они не являлись первыми наследниками по крови, или детьми обедневших или потерявших свои земли высших — это закон государства, установленный еще несколько тысяч лет назад, в котором вырос Владислав. Данный закон принял один из императоров мира демонов ради своей безродной возлюбленной, оказавшейся его истинной парой.

Ростом незнакомка была очень маленькая, примерно на две головы меньше Владислава. И можно было бы подумать, что это не женщина, а подросток, но ее грудь и бедра, ясно давали понять, что это именно женщина. И даже уже не молодая студентка. Навскидку Влад дал бы ей лет триста, а может даже четыреста, примерно. Явно, его ровесница. Может, чуть по младше, если более пристальнее рассматривать ауру.

Она скрестила руки на груди в защитном жесте. Было заметно, что полукровка нервничает. Ее милое личико с пухлыми губами, чуть тронутыми блеском, и веснушками на носу, вертелось из стороны в сторону. Она разглядывала силовую стену, переливающуюся всеми цветами радуги, свои ногти на руках и вновь ее взгляд падал обратно на стену. Переступала с ноги на ногу, поправляла попеременно то волосы, то сумку на плече. И опять возвращала взгляд на стену.

Владислав поймал себя на мысли, что рассматривает ее узкие запястья, кисти рук и тонюсенький обручальный браслет на правой руке — брачная традиция эльфов. Больше никаких драгоценностей на ней не было. Вообще.

Владиславу почему-то безумно захотелось увидеть на ней гарнитур из красного мирта* с черными фольсиями. Именно черными. Браслет, пару колец, сережки и колье на ее тонкой длинной шее. Нет, это должна быть цепь с толстыми звеньями, а на ней подвеска из черного фольсия — самого редкого и дорого в Десятимирье камня. Она бы наверняка неплохо смотрелась в ложбинке между ее грудей.

А этот белый кружевной сарафан... он бы сорвал его с нее прямо сейчас, не раздумывая. Да, именно так. Абсолютно голая и из одежды, только лишь самые дорогие в мире фольсии — черные. И она стоящая перед ним на коленях, а во рту его член.

Герцог Корн и сам не понял, как медленно подошел и встал в очередь. Точнее сказать, рядом с ней. И даже не заметил, что очередь не двигается. А духа-стража вообще нет на месте. Ему было наплевать, он уже никуда не торопился. Хотя в другой раз, он бы устроил такой скандал, что вся площадь бы гудела, и всех стражей развоплотили, поменяв на новых. Но сейчас ему было все равно.

Он до боли в члене захотел ее.

Нисколько не стесняясь, он переступил с ноги на ногу и поправил, рвавшееся наружу естество из его светлых летних брюк, сшитых на заказ у одного из самых известных и дорогих портных Мира Демонов.

Владислав отвел взгляд, чтобы хоть как-то унять странную звериную похоть. Он даже удивился этому факту. Вроде бы вчера вечером он как всегда трахнул свою личную помощницу — низшую демоницу Лилеану, перегнув ее прямо в приемной через ее рабочий стол, и намотав на руку хвост девушки. А сейчас он хочет эту красноволосую так сильно, словно не трахался, как минимум месяц... или даже год...

"Что за Шмессова дрянь?" — мысленно удивился мужчина.

И правду говорят, что все красноволосые — шлюхи самого Шмесса...

Пока Владислав старательно отводил взгляд от полукровки, чтобы унять свои разбушевавшиеся гормоны, то заметил, что оказывается не один пялится на нее.

Все эльфы, что стояли в очереди, сейчас делали то же, что и демон.

"Вот почему она так сильно нервничает, — мысленно усмехнулся Владислав. — Можно подумать, она не понимает, насколько сексуально выглядит?"

Все ее тело было закрыто этой кружевной белой тряпкой, но голые хрупкие плечи и тонкие пальцы с аккуратным маникюром на ногтях с прозрачным лаком, притягивали намного сильнее, чем любая короткая кожаная юбка и корсет, которые обычно носят падшие женщины из веселых кварталов.

Ему даже немного странно стало. Обычно такие красавицы знают себе цену и наоборот стараются при стольких самцах, хотя самцами этих ... назвать можно было с огромной натяжкой, но все же при стольких мужчинах, любая знающая себе цену красотка (особенно полукровка, и не из низших), начинает выставлять грудь вперед, бедра назад, облизывать губы, бросать томные взгляды то на одного, то на другого.

А эта же наоборот — вся ссутулилась, прикрылась руками, голову вниз опустила, волосы расправляет так, чтобы лица не было видно.

Но эти ее нервные стеснительные жесты, еще сильнее распалили всех мужчин в магазине. И они не просто захотели ее. Владислав видел в их взглядах то же самое звериное желание — похоть.

Он даже практически прочитал их мысли и желания, они готовы были объединиться сейчас, хотя совершенно не были знакомы друг с другом и, схватив ее за волосы поставить на колени, а затем каждый бы из них всунул ей свой член в рот, раздвинув эти пухлые губки и это было бы только началом.

Невинную, но до безумия сексуальную порочность — вот что излучала она.

Владислав вдруг понял теперь, почему некоторые мужчины, даже светлые эльфы становятся насильниками, он и себя сейчас ощущал именно таковым. Он тоже хотел присоединиться к этим пятерым...

Владислав опять с силой сжал свои руки в кулаки, и почувствовал запах собственной крови.

Шмесс! Он все-таки сделал это! Он поранил себя собственными когтями!

Герцогу показалось, что температура воздуха настолько накалилась в помещении, что охлаждающий артефакт, работающий на всю силу, уже не справлялся.

И виной тому была явно не Мильеверская жара, а она — красноволосая невинная, но безумно сексуальная Шмессова шлюха!

Владислав понял, что она будет его. На эту ночь.

А если герцог чего-то хочет, то он этого добивается.

Он огляделся по сторонам, дожидаясь встречных взглядов всех, кто был в магазине. Никто из них не был ему соперником. Каждый, кто встретился с ним взглядом, мгновенно отвел глаза и инстинктивно сделал шаг назад. Отступая перед сильнейшим.

Все мужчины поняли, что им здесь ничего не светит, не стоит даже мечтать.

Эта женщина уже принадлежала Владиславу Корну — высшему демону по рождению, и герцогу по происхождению, на эту ночь.

Страж все же вернулся, рассыпаясь перед всеми в извинениях. Но Владислав был уверен, что никто его не слушает.

Очередь двинулась. И помещение стало медленно пустеть. Владислав был последним. Он оплатил проход, дав каплю собственной крови стражу, чтобы тот открыл ему портал, туда же куда и ушла красноволосая полукровка, и быстрым шагом пошел вслед за ней. И немного удивился, когда девушка вышла на главной площади столицы государства демонов, и сразу же направилась на частную стоянку магикэбов.

Проследив взглядом за девушкой, мужчина двинулся в сторону личной зоны. У Корнов всегда на всех основных стоянках всех десяти миров были приготовлены магикэбы, в случае вот таких вот незапланированных переходов.

С помощью ауры, Владислав снял силовой купол и сев в магповозку поднял её в воздух и на высокой скорости подлетел прямо к кэбу полукровки, приземлившись, рядом.

Ее розовый "Мини-магикэб" старой модели, смешно смотрелся возле его огромного черного. Владислав не очень любил эту модель, слишком громоздкая. Но она была сделана на заказ и все ее стекла и двери, были усилены особой запрещенной магией крови, которую не брала не одна стихия.

Мэриэтта суетливо сняла охранный купол со своего кэба, оплатив один золотой за стоянку у духа-стража, и как можно быстрее пошла к маг-повозке. Она так сильно торопилась покинуть это место, что даже не заметила того, от кого она собственно и бежала.

Он преградил ей дорогу. Мэри в растерянности затормозила в самый последний момент, чуть не врезавшись во Владислава. Она подняла голову и посмотрела на него.

Герцог Корн, как и всегда, одарил ее своим надменным взглядом полным превосходства. Мэри застыла в ужасе. Столько лет уже прошло. Она думала, что забыла... но нет, его не забыть. Этот взгляд, эту внешность эту властную ауру. Да даже когда он достиг лишь первого совершеннолетия, даже тогда он был уже таким.

Хозяином жизни...

И почти не изменился. Разве что возмужал, раздался в плечах и ростом стал еще выше? А еще взгляд... взгляд у него сейчас был немного другой. Нет-нет, превосходство и надменность никуда не исчезли, но брезгливость и злость поменялись на что-то другое.

"Голод?" — подумала Мэри, но тут же отмела эту странную догадку, она сильно сомневалось, что Владислав Корн когда-либо вообще был знаком с этим понятием, в отличие от нее.

— Жду тебя сегодня здесь же перед вторым восходом Маркутана*, — дошел до Мэри его грубый и властный приказ.

Она и сама не поняла, как вздрогнув, автоматически кивнула.

А потом он сделал то, от чего у Мэри вообще случился разрыв мозга. Он поднял свою руку и, обхватив ее подбородок, провел большим пальцем по ее нижней губе. И этот, казалось бы, невинный, но до ужаса сексуальный жест, заставил девушку подавиться воздухом.

А затем он убрал руку и, развернувшись и не оглядываясь, пошел в сторону своей повозки.

И когда он уже открыл дверь, только лишь тогда до неё, наконец, дошло, что случилось.

...

Ярость затопила ее. Всепоглощающая черная, сжигающая всю ее душу с самого юношества ненависть и ярость. Все то, что она копила в себе с того самого дня, как он походя плюнул в ее душу и практически уничтожил, как личность.

Все то, что она тщательно с помощью психолога-менталиста смогла спрятать на тысячи замков в своем маленьком наивном юношеском сердечке, вся та боль и непонимание жестокой несправедливости. Все это хлынуло громадным потоком в ее душу, грозя разорвать разум.

Мэри сама не поняла, как так быстро оказалась возле его магповозки, и взялась за дверь, преграждая ему путь рукой. А затем, когда он развернулся к ней, что есть силы, влепила пощечину, и гневным голосом начала практически кричать на всю стоянку, привлекая взгляды зевак, забирающих свои магикэбы:

— Даже если ты будешь последним мужчиной во всех десяти мирах, я никогда, слышишь, никогда в жизни ни за что на свете, не то, что не встречусь с тобой по своей воле, я никогда не сяду на один с тобой гектар даже посрать!

Она бросила ему эту возмутительную фразу прямо в лицо, словно обыкновенная низшая демоница из трущоб и, задрав подбородок и выпрямив спину, развернулась, и медленно пошла к своему кэбу.

Затем также медленно не глядя на черный кэб герцога и на застывшего с окаменевшим лицом его хозяина, активировала артефакт, поднялась на метр в воздухе (на большее её старая модель мини-кэба не была способна), и соблюдая все правила, вылетела со стоянки.

На ее лице не было ни одной эмоции, но в душе бушевал самый настоящий ураган.

Как, впрочем, и на лице Владислава. Он так же, как и Мэри медленно сел в кэб, закрыл дверь и поднявшись высоко в воздух — на сотню метров от земли, активировал артефакт перехода, и ушел в портал прямо в свой замок.

Те, кто был свидетелем их скандала и с болезненным любопытством наблюдали эту сцену, даже не подозревали, что сейчас происходит с водителем черного кэба.

Но узнай, они, то их руки затряслись бы от страха.

Никто, никогда не смел, не только отказывать герцогу Корну, но и тона своего голоса повышать на него. Это был только его дед, только он делал это. Но после его смерти — тридцать лет назад, никто не отваживался даже слова против говорить Владиславу. Был еще Гидеон, но тот всегда делал это шутя. По-настоящему он прекрасно знал, что бывает с теми, кто смеет говорить с ним подобным тоном.

Даже тела этих тупиц не находили.

А ему отказала какая-то Шмессова шлюха...

Владислав не сомневался, что она шлюха, ведь для него все женщины являлись таковыми — блядями и шлюхами, созданными для того, чтобы ублажать мужчин! Иногда еще и потомство производить для продолжения рода. Он, как и его дед был законченным сексистом. Он настолько сильно презирал женщин, что даже отказывался заключать довольно выгодные контракты, если компанией управляла женщина. Именно поэтому он так презирал эльфов, ведь этими ушастыми правила королева.

А сейчас ему не просто посмела отказать женщина, она еще и посмела отказать ему в ТАКОМ тоне.

Владислав улыбнулся, чувствуя, как удлиняются клыки, и если бы кто-нибудь сейчас увидел бы его улыбку, то содрогнулся от ужаса, как минимум.

"Она пожалеет, я заставлю ее попросить прощения", — мысленно пообещал сам себе герцог и постарался выкинуть эту красноволосую тварь из головы.

Утром у него назначено слишком много встреч и дел, но потом он обязательно позвонит Гидеону, чтобы тот нашел ему ее и притащил.

А фольсии,... он все равно купит их, и наденет на нее, когда она голая и в слезах будет валяться у него в ногах и вымаливать прощение.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Аритта* — разновидность табака

Мирт* - редкий драгоценный металл.

Магикэб (магиповозка)* — магические повозки, работающие на магических артефактах, требуют постоянной подзарядки.

Шмесс* — проклятый бог Демонов.

Маркутан* — спутник Мира Демонов, облетает вокруг планеты за сутки три раза, деля их соответственно на три части.

_______________

Ваши лайки, репосты, комментарии (даже простое "спасибо") делают автора очень счастливыми.

Глава 2

— Три с половиной сотни лет... три с половиной сотни лет прошло.... А я до сих пор ненавижу его.... — прошептала Мэри глядя на впереди стоящий кэб.

Она со всего размаху ударила по рулю обеими руками, а затем с такой силой сдавила его, что костяшки ее пальцев побелели, а ладоням стало больно.

Мэри закрыла глаза и, стиснув зубы, громко задышала, пытаясь привести свои мысли в порядок. Но спустя несколько секунд вновь открыла глаза и со всей силы начала бить по рулю руками. Ведь даже если бы она захотела, то не смогла бы успокоиться. Ее истерика только начинала набирать обороты. Мэри даже не представляла, что вновь способна ощутить все те чувства, что когда-то в далеком юношестве смогла в себе побороть, не без помощи специалистов.

Но стоило ей только увидеть этого демона вновь... и всё.... Вся ее работа над собой пошла коту под хвост.

Мэри забыла, что ей уже четыреста лет, что она уже давно взрослый, уважаемый среди коллег по работе узкопрофильный специалист-настройщик артефактов магосети в Десятимирье. У нее есть любящий муж и подросток — дочь.

С помощью магической пластической операции она полностью изменила свою внешность, и избавилась от непроизвольных признаков боевой трансформации, что мучили её до первого совершеннолетия*.

Нет, всего этого она не помнила. Вместо этого она вновь ощутила себя уродливой тридцатилетней демоницей — с огромными клыками, рогами, копытами и хвостом, с разорванным платьем, из-за неконтролируемой трансформации и испачканным во фруктовом сиропе вперемешку с грязью лицом.

Мэри тоненько взвыла от ужасного воспоминания, постепенно охватывающего весь ее разум, уносящего ее туда в тот проклятый день, когда она вздумала подойти к нему и угостить сладким лакомством.

Он был таким грустным, что она не выдержала...

— О Присветлый*,... какой же дурой ты была... маленькой наивной дурой... — всхлипывая, ругала она себя, продолжая бить руками руль, совершенно не чувствуя боли.

Мэри старалась подавить эти воспоминания, вновь закрыть и запереть на тысячи новых замков в своем сердце. Но они тоненькой струйкой начали просачиваться через приоткрытую щель, постепенно превращаться в стремительный поток полноводной реки, набирающей обороты на каждом повороте и пороге, все сильнее и сильнее, уже становясь самой настоящей горной рекой, грозящей своей неимоверной скоростью утащить Мэри к водопаду из ее самых опасных страхов и кошмаров. И скинуть с огромной высоты, да с такой силой, чтобы разбить раз и навсегда, и Мэри уже никогда в жизни не сможет собрать себя по осколкам.

— Ну почему?! — закричала она, смотря невидящими глазами вперед, — почему, за что?! — больной и надломленный хрип вырвался из ее рта.

И если бы не раздавшийся сзади гневный сигнал, одного из водителей такого же старого магикэба, не способного подняться выше, чтобы просто облететь её кэб, Мэри, уже не смогла бы остановить поток своих слез и истерику.

Она растерянно огляделась и увидела раздраженный взгляд водителя повозки, стоящей за ее "розовым малышом". А затем она перевела взгляд на пути и увидела, что силовая стена уже давно спала, а полупрозрачная стрелка мигает, намекая на то, что проезд вновь скоро закроется.

Мэри мгновенно активировала артефакт для дальнейшего полета, и успела перелететь перекресток, до того, как он вновь закроется. И, вытирая слезы, поехала домой.

— Хватит, попутешествовала на сегодня, — горько пробормотала она сама себе, прибавляя звук музыкального артефакта.

Первое совершеннолетие* — официально наступает в сорок лет, после него разрешается поступать в высшую магическую академию. Второе совершеннолетие — официально наступает в семьдесят лет. После второго совершеннолетия жителям Десятимирья разрешается работать и распоряжаться своей жизнью, отвечать за свои поступки по законам государства. До этого момента — за любые поступки отвечают родители.

* * *

Владислав настолько закрутился за весь день с делами, что, когда позвонил Гидеону уже к вечеру, и тот заговорил его, рассказывая ему о новых работниках, что у Владислава просто из головы вылетела та дерзкая полукровка со стоянки. И только лишь, когда Лили уже по заведенной традиции пришла в его кабинет, чтобы помочь ему спустить пар и, встала перед ним на колени, расстегивая его ширинку, то он вдруг понял, что ему не нравится ее цвет волос.

"Красные... они должны быть красные", — зло подумал герцог, когда запустил пальцы в ее белые волосы наматывая их на кулак.

А потом мысленно встряхнулся, скидывая с себя странное наваждение, как только Лилиана приступила к своим прямым обязанностям.

Но все равно что-то было не так.

Стоило Владиславу посмотреть на белую голову и притворный взгляд своей помощницы, как у него перед глазами вставала она, а конкретнее — ее зеленые огромные глаза, из которых практически искры летели от ярости, и Владислав мгновенно ощутил сумасшедший прилив желания.

Он со всей силы толкнулся в рот демоницы, доставая своим членом ей до самого горла, что та задохнулась от неожиданности и попыталась отстраниться. Но Владислава уже остановить было невозможно.

Перед его глазами стояла она — дерзкая полукровка, преградившая ему своей рукой путь.

Ее красные волосы развивались от ветра, ее лицо залило краснотой от ярости, а зеленые глаза горели такой сильной ненавистью, что Владислав даже опешил и не успел заметить ее взметнувшуюся руку, и хлесткую пощечину, прилетевшую от девушки.

Левая часть лица Владислава тут же загорелось так, словно она только что ударила его, а не несколько часов назад. В тот момент, что-то темное поднялось из его души. То, что герцог с самого детства старался подавлять в себе, но именно подобные поступки заставляли выбраться из глубин его сердца то самое создание. Хотя обычно он все же смог сдерживать своего монстра. Но не сейчас... Сейчас вновь вспоминая ту пощечину и те слова, что вылетели изо рта рыжей ведьмы, он понял, что не в состоянии удержать чудовище внутри себя.

Герцог стал толкаться вперед с такой силой и скоростью, сжав волосы девушки, что уже не слышал ее хрипы и стоны, уже не понимал, что находится в своем офисе, а не на той стоянке рядом с дерзкой полукровкой.

И только лишь когда Лили начала обмякать в его руках, и ее волосы натянулись из-за ее падения, то он открыл глаза и понял, что перекрыл ей кислород и чуть не задушил ее в порыве страсти и ярости....

Владислав тут же вытащил свой член, так и не кончив, и попытался привести демоницу в норму, осторожно похлопывая ее по щекам.

Через какое-то время она все же смогла открыть глаза и сделать несколько жадных глотков воздуха. Герцог увел ее умыться, и там же возле умывальника заставив опереться руками о дверь душевой кабинки, задрал юбку, приспустил трусики и, толкнув свой член всего лишь пару раз в ее сухое влагалище, смог, наконец-то все же кончить.

У Лилианы был растерянный и обиженный взгляд, когда он выпроваживал ее из офиса.

— Завтра получишь премию, — невозмутимо сказал он своей помощнице.

И глаза Лили засияли любовью. Влад поморщился, когда она попыталась приподняться на носочках с поцелуем к нему. Он отодвинул ее от себя и пошел на выход, даже не дожидаясь, когда она отдаст распоряжения по поводу уборки офиса.

В конце концов, это входило в ее прямые обязанности.

Владислав и сам не понял, почему так и не связался с Гидеоном. Хотя мог и посреди ночи без проблем его побеспокоить.

На следующий день, когда Гидеон пришел к нему с делами новых сотрудников, он опять забыл о красноволосой стерве. И только к вечеру, когда Лили окрыленная неплохой премией вошла к нему в кабинет с сияющей улыбкой, и вновь встала на колени, Владислав вдруг понял, что опять раздражается.

Волосы... ее волосы были отвратительно белого цвета, еще и черные корни немного виднелись.

"Лили была брюнеткой, — понял герцог, — но старательно обесцвечивалась, кося под блондинку".

А он ведь раньше даже не замечал. Да, корни практически не было видно, но все же из-за того, что Владислав впервые за несколько лет работы своей секретарши так пристально уделил внимание ее волосам, впервые это понял.

— Ты брюнетка что ли? — спросил он девушку, которая уже взяла его член себе в рот.

Лида с удивлением посмотрела вверх. И Влад кое-как сдержался, чтоб не рассмеяться. Слишком комичное у нее было выражение лица. Его член во рту и этот неподдельно удивленный взгляд.

Девушка замешкалась, не зная, что ей делать, то ли ответить, то ли продолжить заниматься своими прямыми обязанностями и продолжать изображать возбуждение. Но Влад не дал ей отклониться, придержав за затылок, и откинулся в кресле, прикрыв глаза.

И вновь он стоял на той стоянке, и вновь дерзкая полукровка кричала на него с диким гневом и какой-то необузданной ненавистью в глазах.

На Владислава никто никогда так еще не смотрел.

Его с детства окружали разные взгляды — лицемерные, заискивающие, подобострастные, уважительные. Даже от деда он никогда не видел такого взгляда, дед мог смотреть на него с презрением или раздражением, иногда даже с гневом, но ненависти он от него никогда не видел. А она...

Тогда на стоянке Владиславу показалось, что из ее глаз искры сейчас полетят, и полукровка примет боевую трансформацию, что невозможно, потому что она женщина. Ведь всем известна истина — демоницы не имеют боевую трансформацию. К тому же, это был бы откровенный вызов, и нападение на члена королевской семьи. Что означало бы — немедленную казнь на месте.

И он представил, как хватает ее за волосы в тот момент, затаскивает в свою машину и прямо там, задирает ее белый кружевной сарафан, стягивает ее трусики, и мгновенно входит. А ее зеленые глаза горят уже не от гнева, а от вожделения...

Владислав вновь услышал хрип и стон и, представив, что это дерзкая полукровка стонет от возбуждения, кончил.

На этот раз Лили даже расплакалась.

— Вытрись и не забудь отдать распоряжения по поводу уборки в офисе, — поставил он перед ней пачку с салфетками, злясь на свою несдержанность.

"Шмесс! Опять придется платить ей премию. Этак его секретарша разбогатеет и откроет собственный бизнес", — с кривой ухмылкой подумал он в зале личного портального телепорта, кивая новому артефактору, которого нанял на работу Гидеон.

На пятый день Владислав не выдержал. Он и сам не понял, почему медлил, но все же вызвал Гидеона.

— Владислав, ты чего так долго ждал? У них через три дня меняется страж, — услышал он раздраженный голос начальника его службы безопасности, после того, как отдал ему распоряжение найти дерзкую полукровку, — вот как ты прикажешь мне ее теперь искать?

— По марке кэба, — невозмутимо ответил герцог, просматривая документы, что принесла ему несколько минут назад Лилиана.

— Ты представляешь, сколько владелиц "Розовых мини-кэбов" в десятимирье? А сколько из них красноволосых полукровок?

— Она замужем, ей примерно триста или четыреста лет.

— О, ну конечно, теперь я ее, сто пудово найду, — продолжал через артефакт возмущаться Гидеон, — ты вообще понимаешь, что мини-кэб может даже не ей лично принадлежать, а, например, ее мужу, или отцу, или брату, компании на которую она работает, шмесс! Матери, сестре, подруге, в конце концов! Или она вообще ее в аренду взяла, ты же сам говорил, что она из Мира Эльфов пришла, вполне возможно, что она по работе приезжала! — он вздохнул, очень медленно, так чтобы успокоиться и, выдохнув, с сарказмом произнес, — ну и задачку ты мне задал...

Владислав нажал на отбой, понимая, что сам сглупил и почему-то так долго ждал.

Вот только почему? Герцог задумался над этим вопросом,... и в его голову пришла такая странная догадка, что он даже сам опешил.

— Ну, уж нет... Нет, нет и еще раз нет!, — отчеканил он вслух, сам себе.

Или...

Нееет....

Страх?... Он не искал ее из-за страха?

НЕТ!

Он не мог ее бояться! Он просто не мог! Она не сможет своими глазами управлять им! Никогда и никто не будет больше управлять Владиславом, и уж точно ни эта дрянь!

Герцог пришел в ярость на свои собственные мысли. Даже то, что он смог допустить такое, уже выбешивало его невероятно.

Он найдет ее, оттрахает во все дырки, даст ей денег, чтобы помалкивала и успокоится!

"А ее зеленые глаза больше никогда не будут меня преследовать по ночам!" — мысленно приказал сам себе Владислав, и от этого ему даже стало чуточку легче.

А на следующий день Владислав пошел в клуб и снял там себе красноволосую модель. Нет, она не была похожа на ту дерзкую полукровку. Высокая, знающая себе цену, с профессиональным томным взглядом.

— Шмесс! — ударил он кулаком в дверь, после того, как выпроводил шлюху из своих покоев и перепоручил её доставку до дома верному стражу — духу, привязанному к дому несколько сот лет назад. — Да это просто наваждение, какое-то! — воскликнул герцог в пустоту и еще несколько раз ударил кулаком в дверь, и только лишь заметив хмурого охранника, вышедшего посмотреть, что с его подопечным, наконец-то взял себя в руки.

— Все в порядке, отдыхай, — кивнул он ему, и очередной наемный воин тут же ретировался с глаз раздраженного хозяина замка.

Владислав пошел в свой кабинет, сел в кресло, налил янтарной настойки и подкурил аритту.

Обычно эти действия умиротворяли его и приводили разум в порядок.

Но не сейчас...

Потому, как стоило ему прикрыть глаза от едкого дыма, как вновь он увидел ее.... Герцог со злости запустил стакан с так и нетронутым напитком прямо в дверь, матерясь. И начал вновь вызывать через артефакт связи Гидеона.

— Владислав, мы ищем, но ты же сам должен понять, что это очень сложно..., — услышал он ту же самую фразу виконта, которую тот повторял ему постоянно, когда герцог спрашивал его о поисках.

— Значит нужно делать это быстрее! — вспылил Владислав.

— Слушай, сними себе похожую девку, трахни ее и успокойся уже! Ну, зачем тебе столько нервов тратить? — с иронией в голосе проговорил Гидеон.

Владислав уже хотел отправить его в чертоги проклятого бога, но вместо этого и сам не понял, как спросил совершенно другое.

— Слушай, ты в судьбу веришь? — и тут же мысленно застонал от злости на себя за такой дурацкий вопрос.

Но самое странное, вместо смеха от Гидеона, он услышал совсем другое.

— Владислав, не гони пургу. Какая, еще судьба? Я в эти сказки не верил и никогда верить не буду. Просто эта телка цену себе набивает, да и все. Может у нее в тот момент плохое настроение было, или что-то личное случилось, поверь мне, когда она добралась до своего дома, то тысячу раз уже пожалела, что поговорила с тобой в подобном тоне и не пришла на свидание. Мы найдем ее, и вот увидишь, что зря только золотые и кровь потратил на её поиски. Она самая обыкновенная шлюха, каких тысячи. Раздвинет свою рогатку стоит тебе только показать ей пару монет, как миленькая. А ты — судьба, судьба... тьфу!

Владислав вздохнул, понимая, что Гидеон прав, морщась от его то и дело проскакивающего в разговоре жаргона.

— Ты кто, начальник моей службы безопасности или мой психоаналитик? — шутливо спросил он виконта.

— Слушай, давай забуримся в какой-нибудь клуб, снимем телок, потрахаемся и ты успокоишься?

Владислав замолчал на несколько мгновений, ощущая нарастающее раздражение на себя. Расклеился, дал слабину, и все, Гидеон сразу на шею полез.

"Этот щенок, тебе еще даст про сраться, держи его всегда на коротком поводке, упустишь, наживешь себе самого опасного врага, а будешь иногда сдавливать удавку, да косточку подбрасывать в нужный момент, тогда выйдет из него самый лучший и верный пес", — вспомнил он слова деда.

— Знаешь, что, Гидеон, я, пожалуй, сам решу, когда и кого мне трахать, а ты занимайся своей работой, а то, я что-то результата особого не вижу, сноровку потерял? — практически прорычал в трубку Владислав.

— Обижаете ваша светлость, я же так, просто по-дружески, — недовольным голосом начал оправдываться Гидеон в ответ.

— Я ценю нашу дружбу Гидеон, но будь добр, пожалуйста, выполняй свою работу, как следует, — отчеканил он жестким голосом и отключил артефакт.

Он найдет ее, во что бы то ни стало, найдет! Отведет свою душу и успокоиться!

Но душу отвести так и не получалось. Дерзкую полукровку искали целый месяц, а результатов было — ровно ноль.

Пока однажды герцог не посмотрел в окно своего офиса.

Глава 3

Целый месяц Мэри пыталась вновь справиться с собой, она вспоминала все методики мага-менталиста — графа Паэриса, который единственный смог помочь ей восстановиться и вновь полюбить себя и прекратить бояться всех во круг. Но прошло слишком много лет, и Мэри уже почти ничего не помнила.

Сиарилиэль заметил её странное поведение, в тот же день. Но она не смогла ему ничего рассказать. Она много чего ему рассказывала, точнее сказать все, что происходило в её жизни, с тех пор, как они стали жить вместе, но своё юношество она держала под замком, отделываясь лишь общими фразами, когда Сиар, спрашивал её о прошлом. И даже не потому, что стеснялась, а потому что сама не желала ворошить прошлое.

Слишком опасно для неё было вновь возвращаться туда. Слишком тяжело думать о том, что случилось. Вновь пройти через тот страх и стыд? Нет, она не могла. Поэтому и Сиарилиэлю она тоже ничего не могла рассказать. Хотя граф Паэрис, с которым она в те времена все ещё очень редко, но встречалась, настоятельно советовал ей это сделать. Но она не могла... Это было сильнее её...

"Мэри, иногда в жизни случается плохое, и ты смогла преодолеть очень многое, но, если ты сможешь поведать о своих страхах твоему будущему руниэ*, поверь, тебе станет ещё легче", — вспоминала она слова менталиста, когда принесла ему пригласительный на церемонию обручения.

Но к его совету она так и не прислушалась. Вот и в этот раз, она не желала вновь рассказывать руниэ о том, что когда-то случилось и уж, тем более что она вновь встретилась с тем, кто, походя, практически уничтожил её, как личность.

Мэри готова была врать, впервые за сотню лет их совместной жизни с Сиаром — она отнекивалась и говорила, что загруженность большая на работе, сроки горят... клиентов слишком много. Все, что угодно, лишь бы избежать его расспросов.

— Мэри, у тебя всегда было так, и сроки, и клиенты, и сложности... Но ты никогда ещё не была такой...

— Какой? — нервно передернулась она и отстранилась от Сиара, когда они после секса лежали в постели.

— Холодной...

— Это усталость, просто усталость, я говорила тебе, что не хочу, но ты не послушал меня... — прошептала она, отворачиваясь на бок, и натягивая простынь, практически на голову.

На улице — жара, дышать не чем, дома — духота, а ей было холодно. И она даже не позволила Сиару включить охлаждающий артефакт.

— Может тебе взять маленький отпуск? Зачем ты столько заказов набрала? У нас ведь все не так уж и плохо, я нормально зарабатываю теперь, по закладным платим вовремя, Линиэль одета и обута, учится в престижной академии. В хранилище продукты есть... Скинь часть заказов на кого-нибудь? Сомневаюсь, что кто-то захочет упустить выгоду...

— Нет, глупости, золотых никогда не бывает много, — попыталась оправдаться она, — сейчас заказы есть, а завтра их не будет, вот тогда и отдохну...

Сиар обнял её со спины и притянул к себе.

— Мэри...

— Давай не будем Сиар... — попыталась сменить она тему, чтобы отвлечь его, — ты же кончил... Давай спать.

Для убедительности она даже зевнула.

Но для мужчины это явно был не аргумент.

— Но ведь ты же нет...— и обдавая горячим дыханием, он начал целовать её в шею на затылке.

И впервые за сотню лет Мэри осознала, что не чувствует то возбуждение, что всегда охватывало её, стоило только Сиару, начать именно так, ласкать её шею. Это было её самое чувствительное местечко. Но сейчас она не чувствовала почти ничего кроме нарастающего раздражения.

"О, Присветлый... Неужели её мир опять пошатнулся?... Неужели только одна встреча и она опять разваливается на кусочки?" — с ужасом подумала девушка, но с такой же яростью отринула от себя эти чувства и, развернувшись к руниэ*, перехватила у него инициативу с поцелуями.

Она должна вернуть себе свою жизнь, и она даже не подумает поддаваться отчаянию...

Но все сложилось не так, как хотела бы Мэри... Близость с мужем не принёс для неё ничего, кроме полнейшего разочарования, она так и не смогла расслабиться и возбудиться и впервые в жизни имитировала оргазм. Только, чтобы Сиар перестал переживать и пытаться выяснить, что с ней не так...

Она любила его, очень любила, но даже перед ним она не могла открыться... Слишком больно...

"Впервые она врала, что день прошёл, как обычно и впервые она имитировала оргазм", — с горечью поняла Мэри.

Она постаралась уснуть, лёжа в объятиях уже давно спящего руниэ*. Но как только закрыла глаза, то прошлое, от которого она так старательно много лет открещивалась, настигло её во сне.

Это был первый день сезона сбора охры*. Мэриэтта с белыми огромными бантами размером с её голову, букетом тех самым охр и в парадной форме, была среди таких же, как и она первогодок-демонов.

Они стояли на улице во дворе их академии, большого многоэтажного здания в котором Мэри должна будет провести годы учебы до первого совершеннолетия.

Ректор академии говорил на сцене приветственные слова.

Мэри с восторженным и немного испуганным взглядом смотрела на взрослого и всеми уважаемого демона, воспитавшего не одно поколение высших.

Родители Мэри стояли в другой стороне вместе со всеми остальными родителями. И она иногда бросала взгляд в их сторону, боясь, потерять и потеряться. Но любопытство было сильнее страха, и она вновь переводила взгляд к сцене и прислушивалась к тому, что говорил ректор.

После приветственных слов, она увидела, как на сцене появилась странная пара. Высокий и худощавый высший демон в представительном костюме, в котором обычно ходят вот такие взрослые уважаемые демоны, например, папин начальник на работе, а с ним был мальчик старше Мэри на несколько лет, судя по его росту.

Она бы даже не обратила на мальчика внимания, если бы не его очень странный и необычный взгляд. Мэри никогда не видела такого взгляда ещё ни у кого из её знакомых. Она не могла понять его значения, и поэтому мальчик показался ей очень интересным.

"Вот бы с ним подружиться?" — подумала она.

Уже позже она узнала, что это за взгляд — мальчик смотрел на всех с превосходством и презрением. Но тогда она была слишком маленькой, чтобы это понять.

Оказалось, что демон выступающий на сцене — герцог Корн, член королевской семьи, и владетель герцогства Корн, а мальчик с ним — это его внук и наследник. Он поздравлял всех учащихся с началом учебного года, говорил о том, что все они скоро должны стать опорой и будущем всей империи. И что-то ещё, про императора и его священной войне, но Мэри не совсем поняла, что это означает.

А всего лишь через несколько лет, этот же высший демон так же будет стоять на этом же месте и говорить о том, что наша империя теперь идёт новым курсом — к свободе от войн и мы, наконец, смогли разрушить оковы махрового загнивающего патриархата.

Но Мэри все равно мало что в этом понимала. Единственное чего ей хотелось все сильнее и сильнее, так это дружить с тем молчаливым мальчиком.

Его необычный взгляд и вид так сильно привлекал её, что она, даже не задумываясь почему, но постоянно стремилась приблизиться к нему уже позже. Что само собой было очень затруднительно сделать.

Начальные классы занимали левое крыло академии, а старшие учились в правом. И поэтому как бы Мэри сильно не хотела пообщаться с наследником Корном со странным взглядом, она не могла пересечься с ним в академии. А идти специально в крыло для старшеклассников было почему-то боязно.

И выходило, что единственное время, когда Мэри могла видеть этого мальчика, так это только на всяких праздниках или академических общих построениях.

К тому же мальчик оказался совсем не молчаливым, он всегда открывал все праздники, был как ведущим, так и участником практически во всех концертах. Он с выражением умел рассказывать стихи, и играть разные роли в постановках, и даже играть на разных инструментах.

Мэри узнала его имя — маркиз Владислав Корн, будущий герцог Корн.

Уже позже по разговорам от родителей она узнала и другие подробности его жизни: о том, что дедушка мальчика член королевской семьи, но править империей их семья никогда не сможет, потому что поклялись королевской семье в верном служении еще несколько тысяч лет назад и потом к нему вообще новое слово приклеилось — советник императора. Он курировал академию, в которой учился его внук, и всячески спонсировал её.

Даже организовывал для детей бесплатные кружки и спортивные секции за счёт собственных средств.

Но для Мэри все эти слова были пустыми, она ещё не очень понимала, что это значит. Единственное, что она могла понять, так это то, что дедушку Владислава очень сильно уважали.

Уже позже ей даже удалось узнать по разговорам от одноклассников, что родителей у Владислава нет, они погибли, когда он был маленьким, и его воспитывает только дедушка.

Тогда Мэри по-другому стала относиться к мальчику — вместе со странным любопытством она испытала ещё и жалость к нему. Она вспомнила один единственный день, когда осталась с дедушкой. С ним было очень трудно. Он накормил Мэри подгоревшей яичницей, а детские картинки по артефакту вообще не дал смотреть, так как все время смотрел по нему что-то скучное и нудное. И играть он тоже с Мэри совершенно не хотел. Она тогда с огромным удовольствием вернулась домой и когда в следующий раз родители предложили ей посидеть с дедушкой, закатила истерику и наотрез отказалась.

А у Владислава не было возможности отказаться, потому, как у него не было родителей. Мэри тогда чуть не расплакалась от жалости к нему.

"Как же должно быть грустно ему без мамы с папой?" — каждый раз задавалась она вопросом, когда в очередной раз разглядывала его на каком-нибудь концерте.

Мэри вынырнула из сна, словно из несущейся по её памяти мутному потоку воды.

Она не желала это вспоминать не хотела, но её мозг сам во сне заставил её вернуться назад в прошлое.

И так происходило каждую ночь, стоило ей только закрыть глаза.

Каждый день в её снах появлялось все больше и больше деталей и подробностей из детства. Все её чувства, мысли, эмоции тех забытых детских воспоминаний, всё возвращалось к ней. И с каждым днём она со страхом понимала, что эти сны медленно, но верно приближают её к тому роковому дню.

Ей казалось, что она находится в скоростном общественном маго-кэбе, который мчится в её прошлое на огромной скорости, останавливаясь лишь на тех остановках, где она думала о... или видела Владислава Корна. Именно эти воспоминания всегда блокировала в себе Мэри. Не её учеба или взаимоотношения с одноклассниками, ни даже борьба родителей с тяжелой жизнью во времена правления безумного императора. Ни тяжелая болезнь бабушки, ничего этого она не видела в своих снах. А только то, что относилось именно к Владиславу.

И с каждым днём ей казалось, что с её воспоминаниями, врывающимися во снах в её разум, что-то нарастает, что-то такое, что изменит её жизнь, поменяет полностью. И она не в силах остановить то, что грядёт.

Отношения с Сиаром портились с каждым днём все сильнее и сильнее. Мэри не могла заставлять себя постоянно беззаботно улыбаться и имитировать страсть в постели, и держать в себе нарастающий ком из юношеской горечи, обиды, злости и раздражения. И поэтому иногда она срывалась на руниэ, устраивала скандалы на ровном месте из-за каждой мелочи, а потом, вместо того, чтобы помириться в постели, как они раньше это делали, когда изредка ссорились, ссылаясь на работу, шла в свой кабинет и сидела за артефактом до третьего восхода Маркутана. А утром старательно отводила глаза от хмурого и не выспавшегося руниэ.

На работе, она специально нахватывалась побольше заказов, в надежде забить свою голову делами, но как назло, ничего не получалось, и чем сильнее она выматывала себя за день, тем быстрее погружалась в сон, который приносил ей новые воспоминания.

А Сиар становился все мрачнее и мрачнее. И только лишь Линиэль разбавляла их странные отношения своим щебетанием, когда вечером они собирались за столом ужинать. Или в выходные, когда Сиар был дома, и не уезжал на работу.

— Мэри... Расскажи, что происходит, я не понимаю...

В очередной раз Сиарилиэль пытался завести с ней разговор.

— Все в порядке Сиар, я думаю, что скоро все станет лучше, это просто время такое, сейчас работы станет поменьше, и все будет хорошо... — заставляя себя улыбаться, говорила Мэри, и старательно отводила взгляд.

— Чушь! — практически крикнул мужчина, он уже не мог терпеть, ему уже было наплевать, что он пугает Линиэль, которая с удивлением и какой-то паникой в глазах резко оглянулась на родителей.

Они все были в гостиной, Линиэль читала книгу, а Сиар с Мэри смотрели очередную постановку через артефакт, сидя на диване. Хотя оба совершенно не понимали, что творится на сцене.

— Сиар, — Мэри взяла его за руку в надежде успокоить и выразительно бросила взгляд на дочь, которая уже отвернулась и опять увлеклась историей.

Но он не собирался на этот раз отступать, в конце концов, сколько можно? Мэри постоянно отнекивается от разговоров, избегает его, не смотрит в глаза, придумывает какие-то глупые отговорки. У них не было близости уже несколько дней!

— Уже почти целый месяц, ты чернее тучи ходишь... — продолжил он, выдернув свою руку из ладони риэ*, — а ночью стонешь так, словно тебе больно, и разбудить тебя невозможно, я сколько раз пытался, но ты не слышишь, как будто в беспамятстве находишься или ... Я не знаю... В трансе в каком-то? — Сиар не выдержал и вскочил, прошелся по комнате и взъерошил волосы, — Мэри, если твоя работа настолько сильно тебя доканывает, то я требую, чтобы ты остановилась! Это уже не шутки!

Мэриэтта отвернулась, и посмотрела в окно. Что она могла ему сказать? Как она могла остановить то, что с ней происходило? Она не знала... Все её естество кричало, вопило от какой-то неясной нарастающей паники, от предчувствия, что что-то должно произойти, что-то такое, что изменит их жизнь раз и навсегда. А она не могла ничего сделать, и уж тем более объяснить...

Их разговор вновь закончился обидой Сиара и её ночными посиделками за работой. А сон новым воспоминанием.

На этот раз это были более поздние воспоминания. Ей исполнилось уже восемнадцать лет. И она в очередной раз подглядывала за Владиславом. Маркиз стоял у окна на перемене, вокруг него, как всегда было много друзей — его одноклассников. Он что-то рассказывал явно смешное, а все вокруг смеялись. Старшеклассники стояли полукругом, отгородившись от остальных детей своей компанией. А Мэри подобралась на этот раз очень близко к ним, и с жадностью пыталась услышать хоть слово, что произносил Владислав, но вокруг все кричали, и Мэри не могла уловить смысла.

"Какой же он красивый... прямо, как артист", — подумала она, рассматривая черты его лица.

"Наверное, он станет знаменитым....", — продолжала размышлять девушка, не замечая, что уже прозвенел звонок и все дети начали разбегаться по кабинетам. Вот и Владислав с компанией тоже ушёл.

Мэри очнулась и побежала сама на урок, но краем глаза увидела у окна парня, который почему-то не спешил в кабинет, а вместо этого ссутулившись, продолжал стоять.

"Кажется, он тоже стоял в компании Владислава", — подумала она, и её привлёк его странный вид... Его плечи тряслись, а руками парень прикрывал лицо. Создалось ощущение, будто он плачет?

Но Мэри некогда было размышлять над поведением демона, надо было идти.

Проснувшись, она поняла, что означала вся эта картина. Сейчас, уже, будучи взрослой, и смотря со стороны, а не взглядом наивной девчонки, она осознала, что Владислав тогда унижал этого мальчика. Там на перемене он насмехался над ним, бросал какие-то шутки, а одноклассники его поддерживали.

— Тот парень был его очередной жертвой, — прошептала она, смотря на себя в зеркало в ванной, — а я не видела, я ничего этого не видела, я была словно ослеплена, как такое могло случиться?

Мэри прикрыла глаза и сдавила вески пальцами, стараясь унять пульсирующую боль. В её душе вновь что-то поднималось, из глубины из тех самых спрятанных сундуков, она открыла очередной замок, и эмоции вновь грозили поглотить её.

"Как? Как такое могло быть? Как же я не поняла, кто он такой? Почему я была такой слепой, почему я не видела очевидного?!" — завопила она мысленно, и уже хотела закричать от злости на саму себя, как услышала голос Сиара.

— Мэри? Ты дома?

Она выключила воду и вышла из ванной.

— Ты почему вернулся? — Мэри постаралась сделать свой голос более спокойным, чтобы скрыть истеричные нотки, и ей, как ни странно, это удалось.

Наверное, внезапность возвращения руниэ подействовала. Он ведь ушёл пять минут назад на работу и почему-то вернулся.

— Артефакт сел! — раздраженно воскликнул он. — Мэри, спасай меня, а? Подбрось до работы? — с мольбой в голосе произнёс мужчина.

Почему-то в этот момент что-то екнуло в её сердце, и ей безумно захотелось остаться сегодня дома и вообще не выходить на улицу. Она в растерянности смотрела на расстроенного эльфа, но мгновенно сообразила, как избежать поездку, почувствовав странное облегчение.

— Сиар, так ты возьми мой активатор, да поезжай. Я сегодня в офис не собиралась, дома поработаю.

— А если меня остановят стражи, это же будет такой позор!

Мэри приложила ладонь ко лбу. В её душе что-то странное творилось... Хотя там столько всего творится последний месяц, что она мысленно махнула рукой, задавливая на корню свою тревогу...

"Не будет же она теперь вновь дома прятаться, боясь выйти на улицу, как и в юношестве?" — со злостью подумала она.

— Хорошо, поехали, хоть увижу, где работаешь, а то полгода уже трудишься в главном офисе, а я ни разу его не видела, даже издалека, — постаралась скрыть она свою нервозность за насмешливым тоном.

Долетели они до офиса компании, в которой работал Сиар, всего за несколько минут. Это было десятиэтажное здание со стеклянными стенами, матового черного цвета.

— Мрачноватая расцветка, — поежилась она.

— Идем со мной? — улыбнулся Сиар, — хоть посмотришь моё рабочее место, фирменным напитком тебя нашим угощу?

Мэри перевела взгляд на руниэ и увидела на его лице нерешительность и тревогу. Она не хотела туда идти совершенно, но из-за того, что последнее время их отношения с Сиаром катятся по наклонной, и виновата в этом, прежде всего она, Мэри решила хотя бы здесь ему уступить. И с удовольствием заметила его улыбку и облегчение во взгляде, когда кивнула на его предложение.

_________________

Охра* — цветы. Неприхотливы, растут только в Мире Демонов, как сорняки. Зацветают каждый год в одно и тоже время, красно-желтыми оттенками, и цветут одну четверть года. Используются, как декоративные растения. Не имеют практической пользы.

Риэ* — жена на эльфийском языке.

Руниэ* — муж на эльфийском языке.

Глава 4

Владислав смотрел в окно и в течение целой минуты, пытался понять, галлюцинация у него или нет? От удивления он даже глаза прикрыл, но открыв, понял, что розовый миникэб никуда не пропал.

Спустя пятнадцать минут в его кабинете уже сидел Гидеон с докладом.

— Это машина риэ нашего нового специалиста — виконта Сиарилиэля Алисмиэ. Он работает у нас настройщиком сетевых артефактов, перевёлся полгода назад с завода, где работал на полставки. Специалист высокого класса, два высших образования — магическое и техническое. Возглавляет отдел по разработке нашей новой системы безопасности, — доложил Гидеон, держа в руках тоненькую папку.

— Эльф значит, — задумчиво пробормотал Владислав. — Это все?

— Нет, его привезла риэ, она сейчас в его кабинете. У неё красные волосы, и она полукровка, — невозмутимо произнес виконт, но глаза демона искрились весельем.

— Мне нужно её изображение, — Владислав постарался скрыть свое раздражение на реакцию Гидеона, делая невозмутимое лицо и задавая деловой тон разговора, хотя чувствовал, что еще немного и может точно сорваться, и дать ему в морду.... Такое конечно очень редко случалось, но все же бывало, и Владислав понял, что он давно не посещал своего тренера по рукопашной борьбе.

"Надо бы сходить, спустить пар", — подумал он.

— Уже.

И Гидеон подал свой личный универсальный артефакт Владиславу.

Герцог приподнял бровь от удивления, беря из рук виконта новомодный девайс от гномов — смесь технологий и магии.

— Я тоже заметил кэб и в холле успел запечатлеть гостью. Красивая баба, старовата правда, я по моложе обычно люблю, но такую точно бы не упустил, а взгляд... ух, закачаешься!

Гидеон еще, что-то начал говорить, кажется уже собираясь перейти к смакованию более интимных подробностей, того, чего бы он сделал с ней, но Владислав, сам от себя не ожидая, такой красноречивый взгляд на своего друга бросил, что тот даже воздухом подавился, от неожиданности. И с удивлением воззрился на своего начальника.

Гидеон прекрасно знал этот взгляд, таким взглядом его лучший друг и начальник, одаривал только своих самых лютых врагов, перед боевой трансформацией.

И демон, моргнув, даже растерялся немного, от реакции его друга. Уж из-за кого, а из-за баб, они никогда не ссорились, частенько даже могли делить одну на двоих, может ему показалось? Или у герцога настроение просто плохое? Гидеон хотел уже поймать взгляд своего начальника и удостовериться, в том, что только что увидел, но тот уже смотрел на изображение.

Владислав старался не задумываться над такой странной вспышкой гнева, что охватила его от слов виконта, он просто задавил в себе все мысли об этом. И активировав артефакт начал разглядывать появившуюся в воздухе уменьшенную копию девушки, застывшую в одной позе.

Это действительно была та самая дерзкая полукровка.

— Ну, надо же, как тесен мир... — рассеяно пробормотал он, — почему об этом эльфе так мало информации? — не глядя на Гидеона спросил он и сам не заметил, насколько жестко звучит его вопрос.

— А что там такого интересного? Триста пятьдесят лет, сочетался браком сто лет назад в храме Пресветлых, что находится в столице на территории эльфийского посольства по традициям эльфов, имя риэ — виконтесса Мэриэтта Алисмиэ. По закону официально получил титул учтивости от жены, — Гидеон сделал паузу, ожидая какой-то реакции своего шефа, но ее не последовало, Владислав продолжал рассматривать силуэт в воздухе, и Гидеон продолжил: — у них общая дочь подросток, ей двадцать лет. Сиар пришёл к нам на завод сразу после университета, по объявлению, занимался настройкой внутренних артефактов. Нареканий по работе не было. Отличился, как хороший специалист. Ворс, который тогда ещё управляющим работал, предложил ему на полставки.

— А почему не на полную? — автоматически спросил Владислав продолжая рассматривать девушку.

— Так на полной ставке племянник его работал, — хмыкнул Герман в ответ.

— Ох уж этот Ворс, задолбался я завод чистить от его родственников, — поморщился Владислав от неприятных воспоминаний и о бывшем управляющем.

Он ещё какое-то время продолжал смотреть на фото, с трудом понимая, что чувствует в этот момент.

Она здесь, на его территории, он может прямо сейчас её выловить, когда она от своего руниэ пойдёт, и сделать то, что уже давно хотел сделать, так чего же он медлит? Какого шмесса он до сих пор пялится на неё?

Но вместо этого, он произнес совсем другое:

— Узнай о ней все, что сможешь, — сказал он и, и отключив, вернул артефакт Гидеону.

Виконт все же не выдержал и хмыкнул.

Владислав приподнял бровь.

— Ты ещё здесь? — недовольно произнёс он, возвращаясь к бумагам на столе, и делая вид, что очень занят.

— А, нет, я уже убежал, — подозрительно косясь на Владислава, Гидеон забрал папку и вышел из кабинета.

Герцог, понял, что уже третий раз перечитывает один и тот же приказ, но смысл понять не в состоянии.

Он встал и подошел к окну, взглядом сразу же отыскав розовую машину виконтессы Мэриэтты.

Мэри... значит это ее имя...

— И как она вообще ездит на этом недоразумении, — проговорил он вслух, разглядывая миникэб, — похоже на ведро с гайками, а не чудо, созданное мозговитыми гномами...

Но он так и не мог оторвать взгляда от кэба и продолжал стоять, а ее все не было...

"Какого шмесса, она так долго не выходит из здания? Почему до сих пор там?", — мысленно задавался он вопросами, даже не замечая, как изогнулась в его зажатом кулаке любимая ручка от Киноттэ, которую он заказывал в четвертом мире, и ожидал свой заказ целый год. Так как у знаменитого ювелирного дома подобных заказов слишком много...

Но Владислав даже не осознавал этого сейчас. Он как завороженный, не моргая, продолжал сверлить взглядом кэб.

Как бы он не старался мысленно блокировать ее образ, увиденный на фото в своей голове, как бы не отгонял его от себя, думая, о чем угодно, но все его усилия были тщетны...

Ее тонкая фигура отпечаталась в его мозгу, как клише на инфоартефакте и заставляла герцога воспроизводить все детали все четче и четче.

А ее, как назло так и не было.

Владислав все же прикрыл глаза и сдавил пальцами переносицу.

Вот какого шмесса он все еще продолжает стоять у окна и пялиться на парковку? И какого, спрашивается, он не отдал приказ Гидеону перехватить ее, а отправил добывать на нее информацию? Да на хрена Владиславу вообще, что-то о ней знать, когда ему ее надо просто трахнуть и выбросить из своей головы?!

Герцог вдруг резко выдохнул и раскрыл онемевший кулак, с удивлением воззрившись на испорченный ювелирный шедевр за который он заплатил десять тысяч золотом и десятью каплями собственной крови.

Владислав медленно убрал ручку в карман пиджака и так же медленно вернулся за стол. Взял в руки бумаги и начал их читать. Но как бы он не пытался вникнуть в то, что там написано, у него ничего не получалось.

Вместо этого, он возвращался к ее образу, что тонкими линиями и штрихами, словно набросок проявлялся в его памяти.

Она была в деловом светлом костюме — юбка и белая блузка, и пиджак, перекинутый на руке. Но все эти детали ее внешности были ни что, по сравнению с ее взглядом.

И тут Владислав понял, почему не захотел отдать тот самый приказ Гидеону и, наверное, если бы он не увидел этот образ, то, скорее всего так бы и сделал не задумываясь. Но виконт сам, не понимая, всего лишь сделав один кадр в определенный момент, полностью изменил планы герцога...

Корн хмыкнул и отбросил от себя документы, он все равно в них ничего не понимал.

Взгляд... ее взгляд... он все изменил.... Наверное, если бы Владислав с рождения жил со своим дедом, то он бы даже ничего не понял.... Но герцог все понял, потому что помнил,... ему было уже целых восемь лет, когда они погибли...

Владислав поставил локти на стол, сцепив руки в замок и уткнувшись в них лбом, закрыл глаза, вспоминая совсем другую женщину...

Таким взглядом она смотрела на его отца... — его мать... И Владислав слишком хорошо помнил, что этот взгляд означал.

Уж лучше бы не помнил, лучше бы не знал, что такие взгляды вообще существуют, ему было бы гораздо легче справляться с потерей и привыкать к совершенно другому взгляду — презрительному, прожигающему насквозь, вечно недовольному, под которым Владислав всегда ощущал себя надоедливой мошкой, что крутится все время перед глазами и мешает. Ее бы прихлопнуть, да только лень руками махать....

Но он так и не смог забыть взгляд своей матери, как бы не пытался, как бы не стискивал зубами собственную подушку по ночам, как бы не посылал проклятия на них, за то, что бросили, за то, что оставили с этим чудовищем, но он все равно помнил...

Это была любовь... самая настоящая любовь. И его родители любили друг друга. И мать именно так смотрела на его отца.... Не за титул и деньги, ведь он был обыкновенным журналистом в маленькой газетенке, не за какие-то достижения, а просто так, просто потому что любила...

И дерзкая полукровка именно таким взглядом смотрела на своего неудачника эльфа.

И именно этот взгляд и остановил Владислава, именно он не дал возможности отдать приказ Гидеону.

И тогда на стоянке Мэри его зацепила тоже знакомым взглядом.... Он ведь и не понял сразу, не разобрался.... Так его мать смотрела когда-то на деда.... Владислав тогда хорошо тот день запомнил, потому что впервые видел ее такой.... Но он не мог вспомнить, почему они сорились.... А вот взгляд...

Это же такая глупость... чушь какая-то...

Герцога словно толкнул кто-то, и он решительно встал и дошел до своего окна. А там была она.

Мэри подошла к кэбу, чувствуя себя, не в своей тарелке... Паника так никуда и не пропала, пока она находилась в здании, а наоборот лишь нарастала и она ощущала себя с каждой минутой все неуютней и неуютней. Словно кто-то нашептывал ей: "Беги, пока не поздно!". И только лишь ради Сиара, она старалась делать вид, что все хорошо.

Вроде бы, когда они вошли в холл, она расслабилась, видя его улыбку и нежный взгляд, а потом, когда обратила внимание на демона угрожающего вида с короткой причёской, со слишком цепким взглядом, то Мэри стало опять не по себе.

— Это наш начальник безопасности. Виконт Гидеон Морэ, не обращай внимания, он на всех так смотрит, говорят, он раньше в тайной канцелярии на службе у императора трудился или в полиции в каком-то особом отделе, я точно не знаю, вот и взгляд такой, — ответил уже позже на ее вопрос Сиар, о жутковатом мужчине, который слишком пристально смотрел в их сторону.

А еще ей не понравился взгляд сослуживца Сиара, с которым он делил свой маленький кабинет. Такой липкий и мерзкий... Мэри захотелось помыть руки с мылом... Господи, и как Сиар умудряется работать в одном кабинете с этим демоном? Она бы, наверное, давно уже уволилась...

Пока они шли по коридору, у Мэри создалось ощущение, что они попали в ритуальное агентство.

Кругом было мрачно и тихо. Непривычно... Она заглядывала мельком в кабинеты, которые они проходили, пока шли до офиса руниэ, думая, что возможно все на планерке, раз такая тишина, но с удивлением замечала, что все сотрудники сидят на своих местах.

Все же в их фирме все намного проще. И всегда чувствуется веселая и расслабленная атмосфера. Во-первых, сотрудники не обязаны сидеть в офисе с утра до вечера, у них политика проста — пришел, взял заказ и иди, если дома артефакт позволяет, то дома делай, нет, так можешь в офисе работать.

Единственное, когда нужно быть вовремя, так это когда ее смена на линии технической поддержки. Ее сразу предупредили, когда она на работу устраивалась, что обязана раз в неделю сидеть на приеме заказов и на линии "техподдержки" в офисе, по расписанию. Так все сотрудники делают, у каждого — свой день.

А здесь же... и опаздывать запрещено, сразу премии лишают, а премия тут ого-го.... Но с другой стороны, Сиар стал неплохо зарабатывать и, наверное, из-за этого не заморачивается с отношениями?

Но все равно, постоянно находиться в таком напряжение... это очень тяжело...

Мэри стало жаль руниэ, а он ведь ни разу, даже не пожаловался за эти полгода, что работает здесь...

Когда она уходила, то обняла его и поцеловала, но Сиар мгновенно взял инициативу в свои руки и, усадив ее на свой письменный стол, начал задирать юбку, не давая ей возможности отстраниться.

Мэри даже немного опешила от его напора... Он обычно очень нежный, а тут, как с цепи сорвался.

Она до сих пор чувствовала его сильные пальцы на внутренней стороне своих бедер, когда он раздвигал ее ноги.

"Наверное, будут синяки", — с удивлением поняла она.

Если бы не его коллега, который вдруг вернулся, хотя говорил, что появится через час, то Мэри бы, наверное, впервые занялась сексом в общественном месте со своим руниэ. И она не уверена, что смогла бы вырваться из его объятий. Сиар, будто с цепи сорвался, и взгляд у него был дикий, словно у высшего демона в момент боевой трансформации...

А каким взглядом одарил ее этот его "коллега", когда Сиар пошел провожать её до холла... Мэри вновь передернулась, вспоминая мерзкую ухмылку. Вот вроде и парень-то симпатичный и молодой, на вид лет сто пятьдесят, наверное.... Но взгляд... и эмоции, проскальзывающие по лицу... Брр...

Мэри открыла дверь и уже хотела сесть в кэб, как почувствовала вновь чей-то взгляд на себе, она инстинктивно обернулась и замерла от неожиданности.

Тот самый начальник службы безопасности — виконт Морэ, кажется..., он стоял, буквально метрах в десяти от нее, облокотившись о большой черный кэб, и со странным выражением на лице, смотрел на Мэри. А когда он поймал ее взгляд, то подмигнул и как-то похабно ухмыльнулся.

От удивления брови девушки поползли вверх. А демон тут же отвернулся и начал садиться в свою магповозку.

"Может, показалось?" — мелькнула в ее голове странная мысль.

Он же не заигрывал сейчас с ней?

... или...

Нет?

— Ну и ну, — пробормотала Мэри, и даже слегка покачала головой из стороны в сторону, чтобы стряхнуть с себя всю странность ситуации и сев в кэб, наконец, покинула территорию стоянки, уже практически смирившись с тревогой, поселившейся в ее сердце.

Детали... Они всегда были важны для него.... Особенно теперь, когда на его шахматной доске, появились новые фигуры.... Вот и сейчас он должен был знать, абсолютно все детали. А также просчитывать новые варианты игры.

Он внимательно следил за ее розовым кэбом, поворачивающим в спальный район.

Она медленно и аккуратно припарковалась и вошла в дом, а он притормозил, как можно дальше на другом конце улицы, чтобы не привлечь к себе ненужного внимания. Припарковался в тени кустарников и включил артефакт для отвода глаз. Запрещенная штучка, но не для виконта Морэ с его связями за годы службы в тайной канцелярии.

Кто она такая? И почему ему совершенно не нравится, что она тут появилась? Что-то очень сильно заставляло его нервничать.... Скорее всего — это был недостаток информации.

Ну, ничего, скоро он все узнает.... Начиная от ее медицинской карты, и заканчивая тем, что она ела на полдник в детском саду.

А потом уже решит, как повернуть эту ситуацию в своей партии.... Обыграть какие-то варианты...

А возможно даже и решить эту проблему радикальным методом, он слишком долго шел к своей цели, чтобы какой-то мелочи, все испортить...

Он набрал знакомый номер и включил на дозвон.

На том конце ответили сразу.

— Виконтесса Мэриэтта Алисмиэ, записывай...

После перечисления всех данных, в том числе и личного номера, Гидеон откинулся на спинку сидения и включил по громче его любимого композитора. Откинулся на сидение и, прикрыв глаза, начал ждать, наслаждаясь музыкой.

Демон хмыкнул, такую музыку он позволял себе слушать очень редко. Он обязан был соответствовать образу туповатого вояки. И поэтому чаще всего, он включал что по проще. И только лишь Шмесс свидетель, как его выворачивало уже на изнанку от того, что там играло...

"Да уж, если бы знал его учитель музыки, что слушает его лучший ученик, наверное, в гробу бы перевернулся", — подумал Гидеон.

Но ничего страшного, он готов был потерпеть, он на многое готов, ради того, чтобы закончить свою партию, так, как нужно было только ему...

Спустя пару часов, досье было собрано, но нервозность Гидеона только лишь усилилась после прочитанного.

Демон с удивлением разглядывал образы виконтессы в ее личном деле.

Здесь было все — место работы, деятельность, даже все ее заказы. А также — кто был приглашенным на ее обручение.

Абсолютно обычная среднестатистическая обывательница. Да, может чуть посимпатичнее, чем обычная, но это уже частности. А все что касается жизни, ничего сверхъестественного нет.

Никаких правонарушений, есть всего пара штрафов за две сотни лет вождения кэбом, и на этом всё.

Есть годы учебы, название университета. Тут он уловил сходство, она училась там же, где и ее руниэ, только годы разняться, в несколько лет. Скорее всего, там и познакомились.

И все бы было в порядке, если бы он не обратил внимания на то, что в магической академии провинции Фиар, Мэриэтта по девичьей фамилии — Самт, училась после первого совершеннолетия, а где она училась до? Об этом информации нет вообще.

Это Гидеону не понравилось. Кто другой не обратил бы никакого внимания, но виконт не был кем-то другим. Годы работы на тайной службе заставили его слишком пристально уделять внимание деталям. Это только обыватели думают, что священная война закончилась. Но война после смерти признанного, якобы безумным императора, так и не прекращалась. Да, не такая явная, как пару сотен лет назад — на улице больше не открываются стихийные порталы и оттуда не выпрыгивают духи огня, или воздуха, сжигая или сметая все вокруг, однако, только слепой не заметит, что до сих пор все демоны еще ходят с защитными артефактами, и заказывают их своим детям. И если бы Гидеон не перепроверял, каждую крупицу информации, то и не дожил бы до своих лет.

Вот и сейчас, ему совершенно не нравилось, что нет информации о том, где училась виконтесса Мэриэтта Самт до своего первого совершеннолетия.

— Значит, пора посетить старого друга..., — пробормотал Гидеон и активировал артефакт, позволяющий его кэбу подняться в воздух.

И конечно же не забыл кивнуть подъехавшим парням, что будут продолжать следить за новой фигурой в его игре.

Глава 5

Месяц спустя....

Мэри сидела на полу посреди гостиной собственного дома, пытаясь сделать усилие, чтобы подняться и начать убирать весь тот погром, что устроили в ее доме полицейские при обыске.

Но сил хватило лишь на то, чтобы убраться в комнате у дочери и уложить ее спать.

Мэри пришла в гостиную, думая о том, что сможет еще и там начать уборку, но стоило ей переступить порог, как силы покинули ее, ноги подогнулись, и она только и успела, что руки подставить, чтобы не удариться копчиком.

Слез не было, была лишь дикая усталость и абсолютное непонимание того, что случилось....

Какая-то часть ее всё надеялась, что она попала в параллельную реальность или это один из ее очередных кошмаров, который должен закончиться, но с ужасом и болью в сердце Мэри понимала, что все, что произошло — это правда. Мерзкая, грязная, отвратительная, но, правда. И она понятия не имела, что ей дальше делать и как вообще выбираться из той грязи, в которой ее сегодня вываляли с ног до головы. А самое главное, как вытащить из этой грязи и Сиара...

И ведь подсознательно она понимала, что, что-то ужасное и отвратительное должно случиться. Она перебирала в голове тысячи вариантов, думала о своих заказах, что где-то что-то не учла и досконально их перепроверяла, даже заходила на те проекты, которые делала несколько лет назад и те, что еще существовали, до сих пор, но и они исправно работали. Мэри даже на счет кредитов звонила в банки, узнать все ли в порядке, вовремя ли пришли очередные платежи, с родителями связалась, спрашивая об их делах, но все было как обычно, ничего опасного. Да, они уже не молоды, но ничего такого непоправимого.

Но она и понятия не имела, что все будет настолько плохо...

Весь месяц с каждым днем паника нарастала, сны стали сниться интенсивнее и детальнее.

Мэри казалось, что она вообще уже живет в двух реальностях. В юношеские годы, до её первого совершеннолетия и сейчас.

Единственное, что ее хоть немного, но радовало, так это то, что тот самый день, ей так и не снился. Память даже близко не подбиралась к нему...

Хотя бы это она могла контролировать...

Зато все остальное — все ее чувства, все ее эмоции, всё возвращалось в ее снах. И самое отвратительное, что там во сне она не помнила ничего, что он сделал с ней.

Там во сне, она наивно и глупо была влюблена в чудовище, а просыпаясь, готова была головой биться об подушку от бессилия.... Ведь память возвращалась, и на душе становилось до такой степени муторно, что Мэри с трудом заставляла себя подниматься с постели, и жить дальше...

Отношения с Сиаром стали не просто плохими, а ужасными... Мэри и не представляла, что они когда-нибудь докататься до такого.

Секс... Мэри горько хмыкнула. Это был не секс между ними, это стало превращаться уже в самое настоящее насилие. Сиар отказывался слушать ее, он перестал обращать внимания на ее отказы, он просто брал.

Ее руниэ будто подменили. Он иногда с работы возвращался раньше, словно пытался застать ее за чем-то или уличить во лжи. Стал устраивать настоящие допросы: чем она занималась в течение дня, кто ей звонил. Брал личный артефакт и проверял все ее контакты и спрашивал, кто это или это. А когда Мэри, не могла ответить, просто потому что уже забыла, кто это мог быть, у нее ведь клиентов по работе очень много, какие-то номера старые остались, и она с ними уже не созванивалась по несколько лет, но на всякий случай сохраняла, (вдруг человек вновь свяжется, а она сразу будет помнить, что за заказ и когда делала, она ведь в телефоне и пометки краткие себе оставляла). Но Сиар не желал слушать ее объяснения, он устраивал скандал и требовал связаться при нем и выяснить кто это такой.

Уже через неделю Мэри поняла, что он ревнует ее. И скорее всего, думает, что она ему изменяет, потому что не хочет с ним близости.

Но Мэри ничего не могла с собой поделать. Она не могла возбудиться, она действительно перестала хотеть своего руниэ.

Она уже подумывала обратиться к специалисту. Но боялась. Потому, как ее врач, к сожалению, перестал принимать пациентов, так как стал слишком занят собственной клиникой, а по другим специалистам она ходить не могла. Слишком большой у нее опыт был общения с этой братией. И в те дни ей сказочно повезло, что ей все же попался тот, кто смог ей помочь.

Мэри понятия не имела, что ей делать. Она не винила Сиара и не обижалась на него, она его понимала.

Если бы руниэ начал бы так себя вести, как это делает она, то Мэри бы тоже обиделась или подумала, что он завел себе любовницу. И поэтому прощала ему все эти выпады.

Да, она могла не разговаривать с ним или уходить спать в гостиную, но на следующий день все равно пыталась вновь общаться...

Но... отношения так и не налаживались, все становилось только хуже и хуже...

В последние дни, Мэри перестала отказывать ему, желая сохранить хотя бы видимость семейных отношений.

Но Сиар ведь прекрасно все чувствовал. Он ведь понимал, с каким она нежеланием идет с ним на близость.

И она стала ощущать, что он делает иногда ей больно.... Специально... Он стал слишком грубым. Словно пытался наказать её за её холодность. И Мэри уже даже начала находить на себе каждый день всё новые и новые синяки. На руках, на внутренней стороне бедер.

Но она все еще надеялась, что это пройдет... что ей нужно просто время, а с Сиаром у них все будет хорошо.

Они ведь столько лет прожили душа в душу... Не может так быть, чтобы все разрушилось?

До сегодняшнего дня...

Они позвонили в дверь перед первым восходом Маркутана. Мэри с удивлением открыла, и ей в нос сунули документ. А затем в дом вошли демоны в черной одежде и в черных масках на лицах, оттолкнули Мэри, что она чуть не упала, но смогла удержаться за стену, а они побежали в комнаты.

Она в растерянности стояла в коридоре, а страж-элементаль проследовал вслед за демонами, говоря о том, что это "обыск и взятие под стражу".

Мэри показалось, что она все еще спит, но, когда увидела, как Сиара выводят в магических браслетах ограничителях из комнаты, а один из демонов говорит ему о том, что он задержан по подозрению в преступлении, Мэри резко пришла в себя и осознала, что же происходит в ее доме.

А потом закрутилось...

Девушке показалось, что она попала в какие-то древние смутные времена, еще до Священной войны, когда безумный император только-только вступил на престол, об этих временах ей порой рассказывали родители.

Им не давали возможности связаться даже с подругой, чтобы та забрала Линиэль.

— Если вы сегодня не вернетесь, — бесстрастно прошелестел страж-элементаль, — то мы отправим органы опеки, и вашего ребенка поместят в приют.

У Мэри в ушах зашумело, от этих слов.

— Но как же..., верните мне мой артефакт, дочку заберет моя подруга, — прохрипела она, так как, голос пропал от осознания, что ее ребенок может попасть в приют...

— Мы не можем вам его вернуть, откуда мы знаем, вдруг сейчас сообщите вашим сообщникам какую-то важную информацию?

Мэри даже рот раскрыла от того, что сказал страж.

— Какие сообщники? Вы что!?

— Я этого не знаю, вот поговорим с вами сегодня в канцелярии и выясним, есть ли у вас сообщники, или нет, и в ваших же интересах будет во всем чистосердечно, признаться.

— Да в чем признаться, я даже не понимаю, в чем меня обвиняют?

— Вас пока ни в чем не обвиняют, а только подозревают.

— А адвокат? Раз я подозреваемая, значит, мне нужен адвокат? — вспомнила Мэри, о своих правах, — и я должна позвонить хотя бы адвокату?

— Если у вас есть адвокат, скажите мне его имя, и я проверю, есть ли у него лицензия, а затем лично приглашу. Если же нет, тогда мы дадим вам государственного адвоката.

Мэри вдруг вспомнила слухи о том, что у стражей-элементалей вообще нет души.

— Но..., — она даже запнулась, видя совершенно безэмоциональный взгляд, и не нашлась что ответить.

Конечно, у нее не было адвоката, да она никогда не общалась с адвокатами, у них в фирме был простой юрист-консультант. Но это же не адвокат. Как-то один из сотрудников говорил, что у него были проблемы с законом и хотел обратиться к нашему юристу — демонице, составляющей договора с клиентами. Но она сразу ответила, что юрист и адвокат — это совершенно разные профессии, и у нее нет лицензии заниматься уголовными делами.

— Ну, так что, мне вызвать адвоката?

— Да...

Мэри все же успела накормить Линиэль и отправить ее в академию, под нечитаемым взглядом стража. И даже успела шепнуть ей, чтобы дочка не ждала их дома, а отправлялась к тете Гейлис на работу, и если той не будет на месте, то тогда попросить, чтобы кто-нибудь с ней связался.

Гейлис, давняя подруга Мэри, не должна была отказать, она иногда сидела с Линиэль, у неё была дочь чуть младше, так что девочка не заскучает.

А потом они поехали в канцелярию. А там до второго захода Маркутана страж задавал ей практически одни и те же вопросы, только звучали они по-разному. Да и сами вопросы были очень странными, и Мэри вообще никак не могла уловить логики, для какой цели эти вопросы вообще задавались?

....Сколько лет ваш руниэ работает в герцогстве...

.... как давно он перевелся в главный офис...

... бывали ли вы на его рабочем месте...

... чем там занимались, для какой цели туда приезжали...

... почему приезжали всего один раз, и почему именно в тот день...

... не передавал ли он вам какие-то сведенья, когда вы были на его работе, может артефакт, или бумаги...

И задавал он эти вопросы с такой осуждающей интонацией в голосе, что Мэри невольно ощутила себя самой настоящей преступницей, пока не вспомнила, что элементали легко владеют магией метального внушения, и не поставила щиты. Этим простым фокусам когда-то научил её психолог, и сейчас они Мэри очень помогли не впасть в панику.

А вопросы все не прекращались, бесконечно одно и то же — по кругу, только разными словами...

Мэри сразу поняла, что ее пытаются просто запутать. Адвокат же вообще сидела и молчала. Ни разу даже слова не вставила. Мэри показалось, что старая демоница дремлет с открытыми глазами.

"Зачем вообще нужны адвокаты", — мысленно задавалась она вопросом? Для галочки, что якобы каждый подданный может защищаться?

В итоге её отпустили, предупредив, что еще будут вызывать на допрос, и она остается в качестве подозреваемой.

Когда она спросила, что с Сиаром, то страж ответил, что прокурор его уже отправил в тюрьму на предварительное заключение, и до суда он будет находиться там.

Только лишь в самом конце допроса Мэри удалось выяснить, в чем обвиняют её руниэ и подозревают её.

Промышленный шпионаж.

И если преступление будет доказано, то Сиара ждет крупный штраф, конфискация всего имущества, лишение титула учтивости, и каторга до двадцати пяти лет, с последующим принудительным выселением из страны.

Когда Мэри спросила — а как же она и ребенок, ведь это их общая квартира. То страж лишь пожав плечами опять своим невозмутимым голосом, лишенным каких-либо эмоций, произнёс:

— А это никого не интересует, ваш руниэ сам должен был понимать, во что ввязывается, значит и осознавать, что его близкие могут пострадать из-за него.

...

Линиэль она забрала у подруги уже поздно вечером, а когда приехала домой, то еле сдержалась, чтобы не расплакаться и не напугать ребенка. Весь дом был разгромлен. Вещи выворочены из каждого ящиков. Даже у Линиэль в комнате.

И вот сейчас Мэри сидела на полу не в силах дальше что-то сделать, уже совсем практически не соображая.

Она так и не смогла добраться до постели, просто уснула на грязном от чужой обуви ковре, ведь те, кто делал обыск, явно не разувались, когда пришли в их квартиру. Точнее сказать не уснула, а впала в беспамятство.

А утром ее разбудил звонок в дверь. Мэри подскочила сразу на ноги пытаясь понять, где она и что происходит. Весь вчерашний день обрушился на ее сознание с такой силой, что она ощутила, как сдавило ее грудь от невидимых тисков.

В дверь все звонили и звонили, а Мэри никак не могла вздохнуть. Будто кто-то перекрыл ей дыхание. В голове зашумело, и еще бы немного и от нехватки кислорода и сильной боли в груди, она бы потеряла сознание. Но невидимый мучитель, словно сжалился над девушкой и медленно разжал свои когтистые пальцы.

А в дверь все продолжали звонить и звонить.

Мэри дошла до коридора, держась за стенки и застыла.

А что если это опять они? Что если сейчас ее отправят в тюрьму, что если страж передумал и тоже решил ее до суда арестовать?

Мэри опять стало не хватать воздуха, она уперлась лбом в стену, пытаясь медленно вдыхать и выдыхать.

А в дверь звонили все настойчивее и даже уже стучать стали.

Девушку захватила паника, и в голове проскользнула мысль: "А если я не буду открывать дверь? Если я спрячусь? Заберу Линиэль и уеду к родителям?".

— О Присветлый..., — прошептала Мэри, удивляясь собственной трусости и глупости, — и о чем я только думаю? Бросить все... и сбежать? И как долго я буду бегать? Как скоро меня найдут, да и Линиэль же учиться нужно... И Сиар... Я же не брошу его?

— Мэри! Это Гейлис! Открой! — услышала она приглушенный голос подруги из-за двери, и выдохнула от облегчения.

— Ну, ты даешь, милая. В гроб и то краше кладут, — Гейлис вошла в квартиру и с удивлением рассматривала свою подругу.

Мэри была до такой степени бледная, что её зеленые глаза сейчас сияли слишком ярко и неестественно. К тому же Гейлис обратила внимание, что Мэри была до сих пор в той же одежде, в которой забирала Линиэль, вот только сильно помятой.

— Мэри, иди, давай в душ, приводи себя в порядок, а я Линиэль пришла в академию собирать, я же знаю, ты сейчас не в состоянии.

— Спасибо, — прошептала Мэри, даже не пытаясь отговаривать подругу.

Она понимала, что не сможет даже завтрак приготовить.

В ванной Мэри даже в зеркало побоялась на себя смотреть. Отмокнув в душе и почувствовав себя более-менее лучше, она вышла из ванной и увидела, что Линиэль уже завтракает, а Гейлис ее об академии расспрашивает.

— Мама? А почему у нас дома так грязно? — спросила Линиэль хмуря брови.

— Так ребенок, ты давай завтракай быстрее, да в академию беги, некогда нам тут болтать, вечером разговаривать будете, а то время уже почти восемь, — прервала Гейлис девочку, и обратилась к Мэри, — а ты иди, спать ложись, я тут разберусь, потом поговорим.

Мэри с благодарностью посмотрела на подругу, понимая, что сейчас совершенно не в силах, объяснять ребенку, что произошло. Конечно, она ей расскажет, все же Линиэль уже взрослая, целых двадцать лет, но не сейчас, сейчас Мэри действительно хотелось добраться до кровати и уснуть. Ночью она совершенно не выспалась, учитывая, где и как спала.

Мэри не стала заходить в их с Сиаром спальню, помня, о том, что там даже матрас снят с кровати, и пошла в комнату дочери.

Стоило её голове коснуться подушки, как она провалилась мгновенно в тревожный сон.

Проспала Мэри до обеда. А когда вышла из комнаты, все еще продолжая ощущать сильную усталость, то увидела, что дома уже все убрано.... А Гейлис сидела на кухне за своим артефактом-визором и увлеченно, что-то печатала.

— Проснулась? А я тут у тебя похозяйничала, надеюсь, ты не против?

Гейлис улыбнулась доброй улыбкой. И Мэри, не выдержав, подошла к подруге и, обняв ее, разрыдалась. Вся, та усталость и замотанность, что накопились за эти месяцы, и весь тот страх и бессилие, что она испытала вчера, все это хлынуло из девушки потоком.

Она даже не плакала, она практически выла, как раненый зверь и захлебывалась собственными слезами, прижимаясь к подруге.

Гейлис не останавливала её, давая Мэри, как следует выплакаться. А когда истерика сошла на нет, то демоница налила ей успокоительного чая, настоянного на травах, и дала выпить.

После этого Мэри, все же заикаясь и всхлипывая, но смогла рассказать, что же произошло, так как вечером они толком не поговорили.

— Значит, так! Тебе нужно с ним увидеться и поговорить! — серьезно посмотрела на нее Гейлис.

— Я спрашивала у стража, когда смогу встретиться с руниэ, но он запретил, сказав, что я подозреваемая, и могу какие-то сведенья ему передать. В общем, в интересах следствия, нам запрещено общаться.

— Шмесс, — прошипела сквозь зубы Гейлис, и налила Мэри суп, поставив тарелку на стол перед подругой.

Но Мэри тут же скривилась, аппетита у нее совершенно не было.

— Ешь, давай! Надо сил набираться, а то ты сейчас вообще не боец, Сиара надо вытаскивать и себя, а ты еле живая, слезами тут не поможешь, — строго посмотрела на неё подруга.

Иногда она могла быть очень жесткой и более здравомыслящей. Все же Гейлис работала техническим настройщиком артефактов в их фирме, и поэтому отличалась холодным разумом. В сложных ситуациях не впадала в панику, а наоборот становилось очень собранной. Это Мэри, творческая личность, больше жила чувствами и эмоциями.... Вот и сейчас, Гейлис включив логику, помогла Мэри более-менее прийти в себя и начать думать.

Когда она доела, то действительно почувствовала себя намного лучше. А Гейлис до этого, молча наблюдающая за ней, продолжила разговор:

— Значит так! Нам нужен адвокат! И нормальный, не бесплатный, а тот, который действительно будет работать.

Глава 6

Адвокат был найден в этот же день. Юрист на фирме где работала Мэри, как раз и посоветовала.

Это была высшая демоница, со светлыми короткими волосами и приятными чертами лица, на вид лет пятьсот, примерно. В ее светло-желтых глазах, Мэри увидела участие.

Она выслушала её и сразу обозначила сумму.

Если продать оба кэба — её и Сиара, за те деньги, что они их покупали несколько лет назад, то на гонорар хватило бы.

Но их еще продать... целое дело. А кредиты им уже никто не даст. Ипотека, плюс то, что они брали на ремонт и бытовую технику в новом доме... Им еще несколько лет рассчитываться...

Мэри с ужасом поняла, что не знает где взять денег.

Адвокат, почитав то, что выдал ей на руки страж, еще и спросила, кого же ей защищать? Мэри должна выбрать, либо ее, либо Сиара. Если обоих, то сумма увеличится. И, кроме того, за суд она будет просить отдельно, за посещение в тюрьме, тоже отдельно. В общем... все отдельно. И работать за эти деньги она будет всего полгода. А затем заключается новый договор на следующие полгода.

Когда Мэри вышла из офиса, то ей сразу же позвонила юрист, спросить, договорилась ли она с адвокатом. А когда Мэри рассказала, сколько денег та запросила, так юрист ей ответила, что с неё еще по-божески запросили, за такие дела обычно просят и в два, а то и в три раза больше...

Вот только Мэри, и этих денег наскрести была не в состоянии... Тем более — так быстро.

Вернувшись, домой, она на автомате накормила Линиэль и так и не смогла ничего ей рассказать.

...

Линиэль заглядывала маме в глаза, пытаясь понять, что происходит. Куда делся папа, кто те демоны, что устроили у них дома такой бардак? Но мама ничего не рассказывала. Она даже на уроке сегодня растерялась и не смогла ответить на вопрос учителя, за что получила низкий бал.

Линиэль переживала, что на нее будут ругаться, и поэтому не стала настаивать на разговоре и задавать лишние вопросы.

...

Мэри же опять чувствовала бессилие.

Убравшись на кухне и отправив Линиэль делать уроки, она зашла в гало-сеть, нашла раздел по продаже маги-кэбов и заполнила анкеты, поставив максимально возможные цены.

Сходила, порылась в своем сундучке для драгоценностей и поняла, что те несчастные пару цепочек и четыре золотых колечка продавать нет смысла.... Слишком мало денег она выручит...

Продавать вещи? Да кому они нужны?

Она вернулась в гостиную и сев, со стоном откинулась в кресле, а слезы опять начали наворачиваться на глаза...

Но начинающийся очередной приступ "само-жаления", прервал сигнал — вызов по артефакту.

Это была Гейлис.

— Ну что? Как у тебя дела? Была у адвоката? — подруга сразу же перешла к делу.

И Мэри рассказала, сколько та запросила.

— Так, все понятно, я перезвоню.

Гейлис положила трубку, почти не дослушав рассказ Мэри о том, что она выставила кэбы на продажу.

Она смотрела на артефакт в недоумении, и даже на какое-то мгновение ощутила обиду на подругу. Но потом обругала себя всеми последними словами.

Гейлис ведь вообще мать одиночка. Жильё снимает, в бедных кварталах — многоквартирных домов, за кэб до сих пор еще не выплатила полностью долг. Она и так Мэри помогла, очень сильно. Без нее она бы вообще расклеилась. А Мэри тут еще и "обижульки" строит.

Еще какое-то время она посидела в кресле, подавляя собственное отчаянье, и взялась за работу. Все же жалеть себя и хандрить можно бесконечно, а работать тоже нужно. Тем более теперь, когда такое произошло и надеяться ей придется, только на себя.

Хорошо хоть, она свой визор-артефакт тогда оставила в кэбе, а то бы и без рабочего инструмента осталась. Ищейки забрали даже личный артефакт у дочери, что уж говорить об её?

Мэри погрузилась в работу, стараясь не думать ни о чем. Ей нужно отвлечься, и она подумает позже, где искать деньги на адвоката. Иначе так и с ума сойти не долго.

Спустя два часа ей опять позвонила Гейлис.

— Значит так, деньги я нашла, собирайся, встретимся в офисе у твоего адвоката, — деловито отрапортовала подруга, — жду тебя через сорок минут, давай, пока еще день рабочий не закончился, надо успеть.

И Гейлис отключила артефакт, не дав Мэри и слова вставить.

Она опять зависла на пару минут, смотря перед собой, а затем, поминая проклятого бога, вскочила и побежала одеваться.

Спустя два часа они с Гейлис выходили из офиса адвоката.

— А теперь ты мне расскажешь, где деньги взяла? — наконец решила узнать Мэри у подруги, так как при адвокате они об этом не разговаривали, а составляли план действий.

— Конечно, — Гейлис щелкнула двумя пальцами в воздухе, вызывая слабый огненный импульс, и поджигая табак в трубке, смачно затянулась. Не обращая на укоризненный взгляд подруги, она продолжила: — это все наши скинулись, и кроме того, тебе еще шеф пообещал через неделю тринадцатую зарплату выдать, и отпускные заранее.

Мэри опять зависла от удивления на несколько секунд. И даже не стала ругать Гейлис, за то, что так и не бросит эту ужасную привычку.

— Как... все наши?

— А ты что думала, подруга, тебя друзья в беде оставят? Мы все-таки все в месте, как-никак столько лет уже работаем, но само собой, сама понимаешь, что это все в долг, кэбы продавать все равно придется. У всех кредиты, дети и "т. д." и "т. п.", но народ понимает и все подождут.

Мэри выдохнула, потому что задержала воздух от удивления на несколько секунд, пока выслушивала рассказ Гейлис. Она бы даже не подумала попросить денег, ей бы просто стало безумно стыдно, а подруга все решила за нее... Мэри опять обняла ее.

— Ой, вот только сырость прекращай разводить, мы все же на улице, да и народ уже оглядываться начал, у нас все же пока еще не принято публично свои нетрадиционные близкие отношения на показ выставлять, мы же не в Сильфе, — пошутила Гейлис, пытаясь успокоить подругу.

Мэри и правда кое-как сдержала слезы.

— Прости, Гейлис, я последнее время, что-то совсем расклеилась..., — вздохнула она, разжимая объятия.

— Ничего страшного, я бы тоже расклеилась, и не надо на меня так смотреть, я всего лишь демоница, а не очередное чудо техники созданное гномами, и то через что ты прошла, никому не пожелаю... сама в такой ситуации оказывалась, — Гейлис отвернулась, явно не желая вспоминать о прошлом, и тихо добавила: — по воле папаши моей дочери.

Мэри с удивлением посмотрела на подругу, она и не знала об этом. Гейлис никогда не делилась подробностями об отце Ансы, но и спрашивать она бы не стала, потому что не любила лезть в душу к кому бы то ни было, особенно друзьям.

Мэри дотронулась до подруги и погладила ее по плечу, хотя бы так пытаясь загладить плохие воспоминания.

— Гейлис, я и не знала, мне очень жаль...

— Ой ладно, Мэр, — Гейлис махнула рукой и натянуто улыбнулась, — это дела давно минувших дней, да и ситуация у нас совсем другая была. Просто я немного знакома со всей этой процедурой. Стражи ведь что? Им же все равно — "что" ты и "кто", им преступление надо раскрыть, а то, что они, походя, жизнь могут испортить, или сломать, грязью облить, на это им наплевать.... Так что расслабляться нельзя. Стоит дать слабину, и тебя сметут, ты даже не поймешь, как окажешься у разбитого корыта, а потом будешь собирать себя по осколочкам, всю оставшуюся жизнь.

В глазах девушки мелькнула боль, но она снова улыбнулась.

— Все, мне надо бежать, а то у меня там Анса одна, за ней глаз да глаз нужен.

И махнув рукой на прощание, демоница пошла к своему кэбу.

Мэри лишь в след покачала головой, она и сама знала, как это — собирать себя по кусочкам, и прекрасно понимала, что так и не смогла это сделать....

А на следующий день, адвокат принесла неутешительные вести.

— Я не буду вас обнадеживать Мэриэтта, дело совсем плохо, — начала она, — я была у стража, что занимается делом вашего руниэ, у него есть неопровержимые улики, а точнее — это расчетный счет в другом городе, с кругленькой суммой, плюс они еще будут назначать экспертизы по всем изъятым артефактам. Поэтому в суд дело уйдет очень-очень скоро, возможно к концу сезона цветения охры, как только экспертизы будут готовы. Говорить о том, что вашего руниэ могут оправдать, я не собираюсь, потому что с такими уликами, это невозможно. Единственное к чему можно попробовать подвести, так это к экстрадиции на родину. Ваш руниэ ни разу не судим, у него хорошее прошлое, два высших образования, нет вредных привычек.... И еще мне нужны отзывы его друзей и коллег.

Мэри в ответ, лишь рассеяно хмыкнула, все еще пытаясь переварить полученную информацию.

— Поняла, — поправилась адвокат, вспоминая, кто является пострадавшим, — хорошо, на тех работах, что он работал раньше?

— Он работать на мануфактуру начал сразу после академии, а до этого, по частным заказам мотался, — на автомате прошептала Мэри...

— Что ж, ваше дело, найти каких-нибудь его заказчиков-работодателей, готовых замолвить за него словечко, чем больше, тем лучше. И еще,... я буду советовать вашему руниэ, во всем признаться, возможно, это даст ему шанс отделаться более маленьким сроком, если с экстрадицией не получится ....

— Он не виноват, он не мог! — возмущенно прервала адвоката Мэри.

Демоница вздохнула.

— Мэриэтта, есть улики, а это...

— Его подставили, я уверена! — опять воскликнула она с раздражением.

Адвокат вновь вздохнула и осторожно накрыла руку девушки, своей ладонью.

— Мэри, я не утверждаю, что ваш руниэ виноват, я лишь говорю об уликах, и поверьте, ваша вера в Сиара, судью совершенно не убедит. Только если вы не найдете железные доказательства того, что его подставили или того, кто подставил.

Мэри нахмурилась, у нее не было времени обо всем этом подумать.

— Я пока не знаю..., — растеряно пожала она плечами.

— Вот видите, вы не знаете, значит, пока мы будем работать с тем, что у нас имеется. И вы мне не дали договорить. Я попробую помочь вашему руниэ отделаться более маленьким сроком и штрафом...

— Что? Каким штрафом? — Мэри вновь потрясенно смотрела на адвоката.

— Да, штраф, скорее всего будет, и возможно будет еще и моральный ущерб.

Мэри и не думала, что способна еще сильнее расширить свои глаза.

— Вот здесь, мы переходим к главному. Все зависит от пострадавших. А точнее от компании, в которой работал ваш руниэ.

Мэри даже забыла об этом, преступление вроде было, а кто их обвинял, она это все, как-то мимо ушей пропустила.

— И кто его обвиняет? Наверное, владелец?

— Все не так просто, Мэри... в компании не один владелец их там несколько, все же это "Группа Компаний" и получается, что принадлежит она нескольким лицам. Но в суд подавали не они, а юрист, представляющий интересы мануфактуры. Встречаться с ним, смысла нет, — адвокат прервалась и, задумавшись, кивнула своим мыслям, — да, я считаю, что вам нужно попробовать поговорить все же с тем, кто исполняет обязанности управляющего. И возможно попробовать смягчить его. А он быть может, поговорит с владельцами. Все же суд будет оглядываться на их требования, прежде всего. И если ничего не выйдет, то тогда вам стоит попробовать обратиться в посольство, чтобы вашего мужа экстрадировали на родину в Сальху — империю Эльфов.

Мэри с отчаяньем покачала головой.

— Сиар там не бывал уже больше сотни лет. А по законам Сальхи, те жители, что не проживают на родине более пятидесяти лет, и не работают там, автоматически теряют гражданство. Сомневаюсь, что с посольством можно будет договориться. У эльфов с этим строго.

Мэри долго стояла перед своим шкафом в раздумьях.

Адвокат посоветовала ей, одеть все самое невзрачное, и забыть о косметике. Ее задача разжалобить своим видом управляющего огромной корпорации.

"Мэри, плачьте, умоляйте, можете даже ребенка с собой взять, хоть на колени встаньте, но вы должны их уговорить — смягчить наказание. Напирайте на то, что вашего руниэ кто-то подставил.... В общем, делайте все возможное", — вспоминала она слова адвоката.

Но Мэри не умела, так унижаться. Однажды в детстве пережив страшное унижение, она раз и навсегда запретила, когда-либо вновь, позволить кому-то, себя унизить. Как она переступит через это? Она понятия не имела.... Но сейчас решалась судьба их будущего, ее и Сиара. Если она не сможет откинуть свои детские фобии, то неизвестно, что их дальше ждет. Его тюрьма, а ее нищета? Мало того, что они лишатся всего того, чего зарабатывали в течение стольких лет, к чему шли, так ей придется еще продолжать платить кредиты.... И Линиэль на ноги поднимать, а ей ведь еще высшее образование получать...

Мэри потерла уставшие глаза. Она почти не спала ночью, думая обо всем. И встала перед первым восходом Маркутана, чтобы собраться и ехать, как можно раньше.

Обычно все управляющие с утра проводят планерки, и она надеялась поймать его сразу после. А то мало ли, вдруг он куда-нибудь исчезнет из офиса?

Решив все же одеть обычный темный брючный костюм, она заплела волосы в косу и не стала пользоваться косметикой.

Но жалкой все равно не выглядела. Уставшей — да, измученной — да.... Но уж никак не жалкой нищенкой, оставшейся без кормильца. Тащить туда Линиэль, она тоже не будет.

Она попробует поговорить нормально с управляющим, быть может, она все же достучится до него. Он же демон, в конце концов, да и если уж на то пошло, не лично же из его кармана деньги украли? Вдруг он даже поможет ей понять, кто подставил Сиара? Он ведь был на хорошем счету, его ведь заметили, перевели в главный офис...

...

Мэри вошла в холл мрачного здания, и ей показалось, что ее сердце сейчас вырвется из груди. Слишком громко оно билось, отдаваясь в ее ушах гулким эхом.

С прошлого раза, Сиар выписал ей пропуск, который был действителен до конца года. Она надеялась, что его еще не аннулировали.

Охранник — низший демон, слишком долго и пристально рассматривал пропуск, и Мэри кое-как устояла на ногах, потому как те, внезапно начали подгибаться.

Затем он отошел от прозрачного купола, отделяющего проходную и с кем-то, связался через артефакт. Мэри не слышала, о чем и с кем он говорит, и ощутила, как холодная струйка пота, спускается по ее спине.

А что если ее сейчас даже не впустят? Что если ее даже слушать не захотят, что ей делать тогда? Она понятия не имела...

— Проходите, в лифте нажмете десятый этаж, — резко заговорил охранник и всунул ей в руки ее удостоверение.

Мэри кивнула и тут же быстро пошла к лифту, и только лишь внутри она поняла, что охранник назвал ей десятый этаж. Значит, он понял, кто она и куда ей нужно попасть? И получается, что ее ждут?

В груди затеплилась надежда, что если сейчас все само собой решится, вдруг они тоже думают, что Сиара кто-то подставил?

Ведь не зря же они хотят поговорить с его рией?

Она вышла из лифта, и перед ее глазами появился светлый большой холл с воздушными кожаными диванами, тоже светлых тонов, и несколько стеклянных столиков и журналами на них.

Она растеряно оглядела просторное помещение, пытаясь сообразить, куда ей идти дальше.

— Могу я вам помочь? — услышала она женский мягкий голос.

Мэри повернулась на звук и нашла светлый стол, стоящий недалеко от лифта.

Он так гармонично вписывался в интерьер, как и блондинка — низшая демоница в светлом деловом костюме, сидящая за ним, что Мэри и не сразу заметила их.

Блондинка участливо смотрела ей в глаза, а ее натренированная вежливая улыбка, была словно приклеена к лицу.

"Интересно, — подумала Мэри, — а у нее к вечеру лицо болеть не начинает?"

— Я вас слушаю? — вновь спросила, еще шире улыбаясь, девушка, а Мэри невольно обратила внимание на её спиленные клыки, и мысленно посочувствовала демонице. Когда-то и ей пришлось пройти через эту процедуру, причем без какого-либо обезболивающего, потому что в момент боевой трансформации на неё не действовала даже ментальная магия.

— Д-да, мне бы к руководителю на прием попасть.

— У вас назначено?

Мэри уже хотела сказать "нет", но потом опомнилась, и выпалила:

— Да! Он меня ожидает.

Блондинка слегка приподняла одну бровь, явно выказывая удивление, но улыбка, так и не сошла с ее лица. Мэри даже немного передернуло, ей показалось, что девушка ненастоящая, не живая, и это очередная разработка техномагического артефакта ушлых гномов.

— Тогда вам следует подождать, у герцога совещание.

Мэри выдохнула, значит, ее все же примут... и... сам герцог?

— Можете присесть пока, что-нибудь почитать, может вам кофе сделать?

— Нет, спасибо...

Мэри натянуто улыбнулась и пошла к дивану. Только кофе ей и не хватало, сердце и так уже практически ребра проломило, судя по скорости и силе ударов...

Много ли герцогов она знала? Мэри задумалась. В Мире Демонов их всего пять — по количеству герцогств. Но он ведь не может быть демоном? Потому что герцог — это член императорской семьи, не кровный родственник, но круче чем принц. Потому что принцу еще предстоит когда-то в далеком будущем править, только лишь когда умрет император, и, если его самого кто-нибудь не порешит, например, один из младших братьев, а их, только законнорожденных было двенадцать штук, что уж говорить о бастардах. А герцоги правят уже сейчас. И в их руках реальная власть и не хилое давление на самого императора.

Поэтому то, что её примет герцог — демон, было исключено. Скорее всего, управляющий не демон, вот и весь ответ. Такое может быть сплошь и рядом.

К примеру, в том же мире Сильфов герцогств штук пятьсот или семьсот... Возможно кто-то из них совладелец этой компании, а заодно и управляющий. Вот он с Мэри и будет разговаривать. Перед выходом она пыталась рыться в гало-сети, но информация об управляющем была закрыта, и узнать подробности у Мэри не получилось. Поэтому и приходиться сейчас гадать, кто же тот герцог, который её примет. А заодно в спешке вспоминать весь этикет. Как виконтессу, её обучали в начальной академии — этике, вот только в жизни Мэри она совсем не пригодилась. И сейчас она чувствовала, что еще немного и начнет паниковать. Правда паника постепенно сошла на нет. Так как время шло, а её так никто и не приглашал в кабинет.

И потянулись долгие минуты ожидания, Мэри поглядывала на секретаршу, но та углубилась в изучение визора своего артефакта, и не обращала на посетительницу никакого внимания.

"Наверное, играет во что-нибудь", — подумала Мэри, пытаясь занять свои мысли, хоть чем-нибудь.

А время всё тянулось и тянулось.

Пять минут, десять, двадцать, тридцать... Ей казалось, что прошел уже день, но каждый раз смотря на часы на своем артефакте, она видела, что прошло лишь пару минут.

Мэри уже перелистала все журналы, совершенно не понимая, что в них напечатано.

Порылась в своей почте через артефакт, автоматически ответила на вопросы клиентов. И вновь посмотрев на время, поняла, что прошло уже два часа.

Она встала и подошла к секретарю, а та опять показала ей свой фирменный "оскал", что Мэри чуть было, не прищурилась от яркой белизны зубов блондинки.

— Простите, а, может он уже освободился? — хотя Мэри не была уверена, ведь из кабинета, который она все же нашла взглядом, когда от нечего делать осматривала большой холл, так никто и не вышел.

— Нет, совещание еще не закончено, может, хотите бутербродов и что-нибудь попить? — опять участливо поинтересовалась демоница.

— Нет, спасибо.

О еде ей думать было слишком сложно, и она опять вернулась на свое место.

Так прошло еще два часа. В обед секретарша ей предложила посетить столовую для сотрудников, что расположена на первом этаже здания, а когда Мэри вновь отказалась, то та, скрылась за небольшой дверью, которая находилась возле ее стола, предупредив, что ушла на обед.

Прошел обед, и еще два часа, но вернувшаяся блондинка, так и повторяла Мэри о совещании, когда та несколько раз подходила к ее столу. И каждый раз предлагала ей посетить столовую, или перекусить.

Единственное, на что смогла согласиться Мэри, так это на чашку парэ*. Хоть она и не ела целый день, но из-за нервов, голода совершенно не чувствовала, а вот пить все равно хотелось.

Перед вторым заходом Маркутана, Мэри наконец-то поняла, что над ней, явно издеваются.

Она проигнорировала окрик блондинки и вошла в ту самую дверь, в которой, как она полагала, находится офис управляющего.

И застыла на пороге, видя того, кто сидел в кресле.

* * *

Парэ* — сладкий энергетический напиток

Глава 7

Владислав смотрел на девушку, нервно листающую журнал, через визор своего артефакта и надеялся, что она уйдет, потому что если она не сделает этого, то он за себя уже не сможет поручиться.

Неделю назад он бы рассмеялся над всей этой ситуацией, но сейчас ему было совершенно не до смеха.

Четыре года! Четыре мать его гребаных года, он шел к этому заказу. Взятки в размере ТРЕХ!!! ТРЕХ миллионов золотых!!! Кропотливая работа целого штата аналитиков! И все главные магистрали, и мосты всего Мира Демонов были у него почти в кармане. Он должен был стать главным подрядчиком!

Аглисса, в конце концов!

Хотя ладно, Аглисса, хорошее приобретение для него, хоть и пришлось много сил потратить на то, чтобы ее спрятать, на одной из его мануфактур управляющей.

Владислав вспомнил, как на одном из приемов к нему подошла уже не молодая, но очень ухоженная и миловидная низшая демоница, намекая на приятное время провождение.

Он не был против, девушка, хоть уже и в возрасте, а все равно выглядела шикарно. Вот только, стоило им сесть в его магикэб, как она тут же залезла Владиславу на колени и, сунув ему в руку мини-артефакт, и сжав его ладонь, впилась его губы демона страстным поцелуем. И Владислав даже уже втянулся в ее игру, перехватив инициативу на себя, но их прервал сигнал с её личного артефакта.

— Аглисса, — выдохнула она ему прямо в губы, пока герцог прятал маленький черный камень в карман.

А демоница уже отвечала на звонок.

— Мне очень жаль, ваша светлость, у нас не получится сегодня пообщаться, но я надеюсь на нашу скорую встречу, — чарующим голосом с придыханием заговорила, она, после того, как выключила свой артефакт, а затем вновь потянулась к его губам с поцелуем, и в этот же момент сунула Владиславу еще один артефакт, на этот раз уже для связи.

Герцог Корн не был идиотом и, не растерявшись, его тоже постарался как можно незаметнее убрать в карман пиджака. Но при этом, еще и не упуская момента, наслаждаться сладкими губами Аглиссы. Вполне возможно, что на девушке, могли быть следилки.

— Мне очень жаль, Аглисса, я был бы счастлив, увидеться вновь и обязательно с вами свяжусь, если конечно не буду очень занят, сами понимаете, дела..., — сказал он ей на прощание.

Этой фразой, он дал понять девушке, что возможно его и не заинтересует та информация, что она передала ему.

Вот только, когда Владислав активировал артефакт, как оказалось, украденный обиженной личной помощницей одного из графов, впал, мягко говоря, в маленький шок.... Это было слишком хорошо, даже для Герцога Корна и правителя пятой части империи Демонов...

Аглиссу правда пришлось спасать, когда он с ней связался и собирался вновь встретиться, чтобы обсудить условия сотрудничества, все же она в этом деле была, как рыба в воде, а Владислав вообще никогда его не касался. Демоница пропала. И только лишь находчивость Гидеона, который сразу же устроил слежку за ней, стоило той покинуть машину Владислава, помогла спасти демонице. Правда потом пришлось еще ей не только внешность восстанавливать, оплачивая услуги лучшего мага жизни, но и нервы... Девушка совсем расклеилась.

Единственный аргумент, который нашел для нее Владислав, чтобы вернуть ее волю к жизни, так это месть ее работодателю и бывшему любовнику, который присвоил ее бизнес-проект полностью себе, да потом еще и так жестоко изувечил, если, конечно же, она поможет герцогу Корну....

Владислав не обманул Аглиссу, он уничтожил ее бывшего любовника, а демоница помогала ему все это время осуществлять план по первым шагам к уничтожению его давнего врага....

Но в итоге все оказалось зря...

Ни участие Аглиссы, ни взятки, превышающие доход, ни даже его личное присутствие в мелких провинциальных городках империи, чтобы участвовать в конкурсах на строительство местных дорог и мостов через мелкие суходолы...

Все условия были соблюдены. Его новое детище — мануфактура "МостСтрой" набирало обороты. Акции росли на торгах. Да он в убыток себе работал, многие заказы даже не окупились! Не говоря уже о прибыли!

И все это коту под хвост!

А самое отвратное, было прийти на сам конкурс, и под насмешливыми взглядами остальных участников получить от ворот поворот.

— Простите, но буквально две минуты назад, нам поступили новые сведенья, не были соблюдены все условия. Право нам так жаль...

Владислав стоял с окаменевшим лицом и выслушивал извинения распорядителя конкурса по проведению тендера на государственный заказ от самого императора, и понимал, что все бесполезно. Как только тот озвучил проблему, которая вроде бы и яйца выеденного не стоила, но в то же время была значимой....

Но об этой проблеме знали единицы в его компании...

И Владислав сразу понял — его слили.... Свои же и слили...

Герцог умел владеть своими эмоциями, он перепроверил все претензии распорядителя и понял, что достаточно было об этих претензиях сказать всего лишь день назад, и все было бы решено, но это случилось сейчас, прямо перед конкурсом.

И, конечно же, рядом оказался Герцог Лоар.

— Владислав, мальчик мой, мне так жаль, — с участием и тревогой в глазах посмотрел он на демона, и тут же взяв его за руку, здороваясь, улыбнулся в визор подбежавшему репортеру.

Владислав тоже автоматически улыбнулся, уж что-что, а хорошую мину, даже при настолько хреновой ситуации, он делать умел. Хотя только лишь Присветлый свидетель, как внутри он кипел. И как же сильно он мечтал свернуть шею Лоару, ну или хотя бы пальцы на руке переломать, что он неосознанно и попытался сделать, когда пожимал руку старому подонку... почти ровеснику его матери, если бы она была жива и "другу" его деда...

Его старый враг...

Не дорожный бизнес интересовал Владислава в тот момент, когда он задумывал эту авантюру, нет.... У демона была в кармане добыча самых долговечных во всех десяти мирах кристаллов Мин, доставшаяся ему в наследство от его предков Корнов — несколько разрезов на его территории, плюс заводы по переработке сырья, почти во всех мирах.... Уж на что-что, а на жизнь демону не просто хватало, а за глаза хватало. Хотя Владислав всегда считал, что золотых много не бывает. Это желание иметь не просто много денег, но еще и безграничную власть во всех сферах бизнеса, Владиславу досталось от предков.

Но в этот раз его не интересовали ни деньги, ни власть, его интересовал Герцог Лоар.

Со второго совершеннолетия Владислав мечтал уничтожить этого демона.... И если бы он выиграл этот тендер, то это было бы просто гигантским шагом к началу конца Лоара...

Ведь именно ему принадлежала львиная доля в этом бизнесе. Семьдесят процентов всех акций почти в каждой подобной мало-мальски значимой компании....

Но Лоар вновь его опустил... Ткнул носом в собственное дерьмо. Как и пару сотен лет назад... Когда-то из-за этого ублюдка, дед сослал Владислава на самый дальний завод по переработке кристаллов Мин, работать обычным помощником даже не управляющего, а его зама, да еще и на целых двадцать пять лет...

И это Владислав, окончившего Высшую Магическую Академию с отличием, причем безо всякой помощи старого маразматика. В семьдесят лет, Владислав уже грезил работой в главном офисе деда, но первый же его проект,... который он разрабатывал, как дипломную работу и который впервые в его жизни одобрил даже дед и более того даже похвалил за него...

Владислав сжал кулаки с такой силой, что выступившие когти прорвали кожу, и он почувствовал запах собственной крови.

Теперь герцог Корн окажется на первой полосе всех газет, и конечно же в вечерних новостях.

Владиславу пришлось сделать просто вселенское усилие, прежде чем заставить себя выйти из зала, куда пока еще не допускались журналисты от телеканалов.

А потом, ему еще пришлось оправдываться на телеконференции перед акционерами, которые разрывали на части его артефакт от сигналов.

Владислав с трудом помнил, как вообще не сорвался в те дни.... Как он собственноручно не придушил того "неудачника" эльфа — мужа дерзкой полукровки....

Хотя и понимал, что его подставили,... ну не мог этот хлюпик, с оленьими глазами участвовать во всем этом, Владислав не верил в это!

Он уже нанял отдельно от Гидеона другого "сыскаря", чтобы расследовать, кто же был настоящей крысой.

Владислав даже в самые плохие времена умел мыслить холодно и расчетливо. Да и Гидеону он до конца никогда не доверял.

Хотя он и не исключал, что "неудачник" мог все же оказаться крысой. И поэтому Владислав и заставил Гидеона действовать пока через стражу, вдруг те смогут расколоть эльфа? Да и хотелось ему хоть на ком-то сорвать тогда свою злость... А тут этот... Его помощник (Владислав даже не помнил имени эльфа), шепнул Гидеону, что видел, как его новый начальник какие-то файлы отправлял прямо перед конкурсом.... И даже помог попасть на личную почту эльфа, узнав пароль...

Конечно, Владислав понимал, что слишком уж топорные улики, да и помощник этот на место эльфа метил.... Но Гидеон сказал, что поговорил с этим "шпанюком" по душам, и тот клялся, что не причастен...

Вообще, Гидеон предлагал "неудачника эльфа" прессануть, безо всяких стражей.

— Да никто и не узнает, Владислав, ты ж меня знаешь, пропадет и тела не найдут, можешь потом его телку себе забрать и развлекаться пока не надоест, — хохотнул виконт.

Но Владиславу не понравилась вся эта идея. Не верил он в то, что эльф причастен, а Гидеон, тот и мертвого уговорить может признаться в чем угодно....

Владиславу не нравилось и еще кое-что..., от чего он отмахивался и гнал, продолжая придумывать все новые и новые отговорки. Но где-то в глубине души, наверное, на самых ее задворках, в чем он никогда бы не признался даже самому себе — ему не хотелось, чтобы "она" начала ненавидеть его...

И вот "она" была здесь... Руниэ виновника его "фиаско" — дерзкая полукровка, зеленые глаза которой все еще преследовали его по ночам.

Ту, которую он не решился трогать.... И старался забыть...

Но она пришла сама, а Владислав не хотел ее видеть, или... нет хотел...

Твою ж мать... Владислав и сам не понимал, чего же все-таки хочет.... Толи сработала вся эта ситуация с тендером, толи звезды так сошлись... он не мог пока еще разобраться...

А еще она какого-то шмесса была голодна, бледная как поганка и с красными от усталости глазами. И Владислав писал своей помощнице через корпоративный чат, чтобы та предложила ей бутерброды хотя бы с кофе...

А еще он отменил все встречи, на сегодня, стоило охране позвонить ему и предупредить, о том, что "она" поднимается наверх. И как только "она" вышла из дверей лифта, Владислав сразу же велел ввести команду "технорям" обслуживающим лифт, чтобы тот не шел на его этаж. Ему не хотелось сегодня вообще кого-либо видеть или даже слышать, кроме "нее"...

Если бы "она" захотела уехать, то Владислав включил бы лифт,... да... хотя... он не был уверен до конца...

Но все же надеялся, что "она" уйдет, потому что чем дольше он за "ней" наблюдал, тем сильнее в нем росло желание...

И не просто желание, а похоть... самая настоящая черная похоть...

Та, от которой член стоит, не желая опускаться, и яйца ноют....

Та, от которой уже перестаешь полностью контролировать себя....

Та, от которой теряешь себя и превращаешься в первобытное существо, видящее перед собой самку и желающее отыметь ее во все дырки. Так глубоко чтобы достать до самой ее души,... чтобы мысли ее были заняты только лишь его членом раз и навсегда....

Та, которую хочется пометить своей спермой, оставить укус на шее, чтобы все знали, что она принадлежит только ему...

Владислав сжимал подлокотники своего мягкого кресла до такой степени, что на нем уже оставались глубокие царапины от его когтей. Он даже несколько раз дрочил на визор, ощущая себя сумасшедшим вуайеристом, подглядывающим даже не за обычной и не накрашенной девушкой в дешевом брючном костюме, а за сильфой с огромной грудью, которую жарят несколько огромных членов, причем во все дырки одновременно, да по два в каждую...

Самое смешное, что Владислав даже нашел в сети, что означает его состояние, и даже название этому — "половое запечатление" или "импринтинг".

Она словно "запечатлела" его на себе.... Только как она смогла это сделать, Владислав совершенно не понимал.... Даже в той статье, что он читал, было описано, что такое происходит только лишь во время самого охренительного секса в жизни одного из половых партнеров.

Но ведь Владислав даже не притронулся к ней, да и встречались они лицом к лицу, всего один раз, а он же с ума по ней сходил...

И сейчас он мечтал, чтобы она ушла.... Да не просто мечтал, он впервые начал молиться Пресветлому, хоть и его семья были приверженцами культа проклятого, но Владислав действительно молился эльфийскому богу, чтобы тот заставили ее уйти....

В конце концов Пресветлый был и её покровителем, хоть Мэриэтта и полукровка, так почему бы не сделать так, чтобы она ушла, и никогда не появлялась больше в его жизни? Иначе ведь тот темный монстр, живущий во герцоге Корне, и которого он прятал в себе столько лет, сейчас сидел в засаде, ожидая своей "жертвы". И мужчина понимал, что не в состоянии больше его контролировать...

Нет, это не было раздвоением личности, Владислав прекрасно все понимал и осознавал.... Этому тоже было название, определенное в психологии, и завязанное на инстинктах древних родов, дед в свое время ему объяснял.

Но демон не желал об этом думать.

Ему нравилось это состояние, по-настоящему нравилось, когда-то давно он от него кайфовал, впадая в эйфорию во время боевой трансформации. Но уже много лет герцог Владислав Корн был в завязке, и сейчас перед ним маячила дерзкая полукровка, она была так близко, но демон все еще сдерживался, он давал ей шанс уйти...

Шанс в целый день...

Но она не ушла, она отказалась от этого шанса и вошла в его дверь...

И монстр Владислава мгновенно занял свое место, выходя наружу и предвкушая, легкую победу, потому как прекрасно понимал, что силы были не равны...

Глава 8

Мэри показалось, что она на скорости с разбегу врезалась в силовую стену, и ее ребра воткнулись в ее легкие, не только выбивая из нее весь воздух, но заодно и разрывая их на части.

Все внутренности обожгло, а перед глазами запрыгали черные точки. Благо, она еще не сделала ни одного шага и до сих пор стояла в дверном проеме, держась за ручку двери, и когда покачнулась, успела сильнее вцепиться в неё.

Она смогла вдохнуть, вспомнив о том, что иногда все же нужно это делать. Просто сейчас она настолько была ошеломлена, что совершенно об этом забыла.

Ее ночной кошмар, ее личный юношеский страх, ее фобия, он был здесь.... В кабинете управляющего той самой компании, в которой работал Сиар.

"Герцог. Он герцог", — вспомнила Мэри, слова секретаря.

Это Владислав Керн. Наследник герцога Керна. Единственный. И он стал герцогом после смерти деда.

Ее мозг из-за кислородного голодания, по вине своей хозяйки не сразу начал работать. И поэтому вычленял лишь детали.

Мэри вообще сначала показалось, что это галлюцинация, и она моргнула несколько раз, но картина не изменилась.

В кресле все еще продолжал сидеть он... Владислав Керн...

Герцог Керн.

А она ведь даже внимания на это не обратила....И что же... получается, что Владислав Керн и есть управляющий компании, в которой работал все эти годы Сиар?

Мэри крутилась в десяти мирах по работе, как только закончила университет, и совершенно не следила за тем, что происходит в её родном мире. Да герцогов было не много, всего пять. Сплетни всегда ходили, но Мэри специально заставляла себя игнорировать все, что касалось её личного мучителя. Однажды она перевернула эту страницу, закрыв её навсегда, и не желала даже близко туда возвращаться. Настолько не хотела, что не уследила за тем, где работает её руниэ...

Мэри прикрыла рот, свободной рукой, чтобы хоть что-то сделать со своим широко раскрытыми от удивления губами, так как сами они не желали закрываться. Второй же рукой она все еще продолжала цепляться за ручку для устойчивости.

— Ну, надо же, как тесен мир, не правда ли, Виконтесса Мэриэтта Алисмиэ? — саркастично улыбнулся хозяин кабинета.

— Ваша светлость, я пыталась объяснить...— послышался из-за спины неуверенный голос секретаря, но Владислав даже не дал ей договорить.

— Свободна! — это был не крик, это был рык, и сказан он был, вроде не очень громко, но так резко и властно, что обе девушки подпрыгнули от неожиданности.

А у Мэри даже возникло желание, подчиниться этому приказу и убежать, как можно дальше отсюда. И она уже собралась так сделать, и на автомате, услышав быстрый удаляющийся стук каблуков секретаря, начала медленно поворачиваться, чтобы позорно сбежать вместе с блондинкой. Но голос Владислава остановил ее.

— Что же вы виконтесса, так долго прождали, а сейчас хотите уйти? Или вас уже не интересует дальнейшая судьба вашего руниэ?

Мэри замерла, и посмотрела в лицо Владислава.

Тогда на стоянке она не особо рассматривала его. Так как боялась даже глаза в его сторону поднять, только лишь, когда высказывала ему, что не собирается с ним встречаться. Но в тот момент, за пеленой гнева и ярости она даже толком и не рассмотрела демона. Но сейчас ей представился шанс увидеть герцога Корна во всей красе.

Конечно, он изменился внешне. Он очень сильно повзрослел. И естественно, стал еще красивее. Не той женской красотой, что сейчас в моде, учитывая влияние сильфов. А именно настоящей мужской красотой, от которой несет за версту властностью, жёсткостью и даже жестокостью. Хищный взгляд, прямой нос, резко очерченные, словно высеченные из камня скулы и подбородок. Легкая небритость.

"Сколько ему, около трех сотен?" — мысленно спросила себя Мэри.

О, Присветлый, о чем она думает? Кажется, у неё произошло помутнение рассудка. Она совершенно забыла, зачем здесь вообще? И зачем пришла? И вместо того, чтобы что-то ответить на его вопрос, она стоит и разглядывает черты его аристократичного лица. Его мощную фигуру, в кресле. Темные короткие волосы на голове, явно уложенные стилистом, его приподнятые брови, и ленивую усмешку на лице.

— Так и будем молчать? — услышала она, и звук этого грубого голоса вывел ее из странного оцепенения, что овладело ею.

— Нет, — смогла произнести Мэри, прочистив горло.

Она мысленно встряхнулась. Скорее всего, ей нужно было хоть что-то съесть, иначе она сейчас не вела бы себя, как ненормальная.

— Нет?

Его брови еще сильнее поползли вверх, а усмешка на лице превратилась уже в НАсмешку.

— Да, я пришла поговорить о своем руниэ, — подняла она подбородок и заставила себя сделать шаг и отпустить ручку двери.

Она сильная, она должна поговорить с ним, о Сиаре...

— Тогда присаживайтесь виконтесса Мариэтта, — в глазах Владислава было уже откровенное веселье, а уголки губ подрагивали от еле сдерживаемого смеха.

Мэри почему-то резко разозлила вся эта ситуация!

У них дома побывали стражи, перевернули всю квартиру вверх дном. Они трогали ее вещи.... Совершенно незнакомые чужие демоны, своими грязными руками.... И грязными ногами ходили по их полу. Мэри себя до сих пор ощущала выпачканной с головы до ног в этом дерьме. Да она абсолютно все вещи перестирала дома, устроила генеральную уборку, вычистив каждый сантиметр, в душ ходит по три раза в день и все равно продолжает чувствовать эту липкую черноту в душе.

Они напугали Линиэль, когда страж прямо при ней сказал, что ее родители, скорее всего не вернуться сегодня и девочку заберут в приют. Мэри видела ее взгляд. У нее до сих пор сердце кровью обливается, когда она вспоминает глаза своего ребенка. Она даже низкий бал в академии в этот день получила. Хотя Мэри знала, как Линиэль серьезно относится к учебе. И для нее даже средний бал был настоящей трагедией, что уж об этом говорить...

А Сиара, как злостного преступника в магических ограничителях, заломив руки, вывели из дома под взглядами всех соседей. И сейчас он в тюрьме, Мэри даже страшно представить в каких он там условиях находится...

Вспоминая все это, она ощутила самый настоящий гнев на веселящегося демона. И гнев придал ей сил.

Она вздернула подбородок, и распрямив плечи с вызовом и яростью в глазах посмотрела на Владислава.

— Вам смешно?! — почти крикнула она.

А потом на нее вдруг нашло озарение....

Мэри прекрасно понимала, что он точно не смог бы вспомнить ее в юношестве и их "общение" в огромных кавычках, слишком сильно она изменилась внешне, но вот то, что произошло пару месяцев назад, это он отлично мог помнить. И учитывая характер и возможности этого демона (а они практически безграничны), он очень даже мог провернуть всю эту отвратную ситуацию.

И гнев, смешанный с яростью, вспыхнул еще сильнее в ее душе.

И даже не замечая, меняющийся взгляд демона с веселого на хищный, она

практически пробежала оставшееся расстояние до стола, обошла его и, встав прямо перед ним, потому, как тот повернулся в ее сторону, продолжая сидеть на кресле, гневно закричала:

— Ты! — она уставила свой палец в его грудь, — ты это специально все сделал, да?! Ты специально все это устроил! Потому что я тебе отказала?!

Владислав сначала мысленно дернулся от ее слов и уже хотел ей что-то сказать или ответить в свое оправдание, но когда понял, перед КЕМ он собрался оправдываться, то ему стало дико смешно.

Охренеть!.... Ему стало обидно, что полукровка считает его виновным? О, Присветлый! Да он даже собрался оправдываться перед ней!? И от осознания и понимания того, что, только что заставила испытать его дерзкая дрянь, он все же не сдержался и расхохотался вслух.

Вот только смех его не был веселым. Владиславу это совершенно не понравилось. Единственным в его жизни, кто способен был заставлять демона испытывать подобные чувства, был его дед, которого он люто ненавидел, и который, слава всем богам, давным-давно гниет, а возможно уже сгнил! в их семейном склепе!

Мэри сначала не поняла, что происходит, и ее гнев начал постепенно утихать, а злое выражение на лице сменяться недоумением.

— Прекрати смеяться! Это же не смешно! — закричала она, не выдержав.

И Владислав прекратил, а потом посмотрел на Мэри таким взглядом, что та сделала шаг назад.

— Ну, раз уж мы на "ты", Мээээри, — начал демон, специально растягивая имя девушки, и поднялся с кресла, распрямляясь во весь рост переде ней. На что она сразу же сделала еще один шаг назад, чувствуя постепенно усиливающиеся волны угрозы, исходившие от мужчины. — Значит, я могу не разводить перед тобой политесы, и сразу перейду к делу?

Владислав сделал еще один шаг вперед, и Мэри не выдержав, держась за стол, попятилась спиной и, обойдя его, все же приземлилась на первый попавшийся стул, у второго длинного стола для совещаний.

Герцог хмыкнул, наблюдая за ее маневрами.

— Во-первых, ты явно переоценила себя, или начиталась каких-то любовных романов или мыльных опер пересмотрела, я не знаю, что у вас старых нимфеток обычно в голове творится? — с жесткой ухмылкой на лице начал Владислав.

Мэри вспыхнула от его слов, и гневно взглянула на мужчину. Укол про "старую нимфетку" пришелся прямо в цель. И Владислав, понимая это, одарил ее самой своей уничижительной гримасой. А Мэри, не выдержав отвела глаза в сторону.

— Ну, а во-вторыыых..., — опять растянул он свои слова, ехидно улыбаясь, — даже если, бы мы жили в параллельной вселенной, где бы такой демон, как я, — Владислав положил обе ладони на свой стол и посмотрел на Мэри с высоты своего роста, намекая ей на свое положение, — заинтересовался такой... как ты, — и он демонстративно скривился, — даже если бы такое случилось, — Владислав опять сделал паузу, дожидаясь, когда девушка все же вернет свой взгляд к нему, и в тот же момент, как она это сделала, одарил ее таким взглядом, что она ощутила себя полнейшей идиоткой и истеричкой, одномоментно, — то неужели ты считаешь, что я бы ради тебя, захотел потерять императорский заказ стоимостью в двадцать миллионов золотых? Ты вообще соображаешь, насколько это нереально?

Мэри вглядывалась в насмешливый взгляд мужчины и понимала, что действительно повела себя, мягко говоря, очень глупо.

— Мой руниэ не виноват, — только и смогла она промямлить в ответ на всю эту тираду из унизительных слов, и ее плечи поникли, а взгляд она отвела, уставившись на свои ногти.

Всё раздражение Владислава мгновенно спало, как только он увидел, что огонь в глазах дерзкой полукровки потух. И почему-то это совершенно не понравилось ему. Владислав и сам не заметил, как его тон изменился, с уничижительного и насмешливого, на более спокойный и мягкий.

— Однако письмо с информацией о нашей компании, высланное на почту наших конкурентов с личного идентификатора виконта Сиарилиэля Алисмиэ, а так же денежные средства в размере двухсот пятидесяти тысяч золотых, найденные на его личном расчетном счете, говорят совершенно о другом.

— Его подставили, — совсем тихо, сказала Мэри.

Владислав помолчал какое-то время и, обойдя стол, не удержался и подошел ближе к девушке.

Еще пару минут назад ее глаза сверкали от гнева, зато сейчас в них было настоящее отчаянье. Владислав, наслаждался этими незамутненными эмоциями. Эта женщина не умела притворяться, а он отвык от подобных. В его окружении все всегда прятали свои чувства, или же вообще их не имели. Вот взять Лили. Владиславу вообще порой казалось, что она биоартефакт, так как души у нее точно не было. Что бы он ни сделал с ней, как бы не обошелся, что бы ни сказал, он ни разу не видел на ее лице искренней обиды или злости.

Даже если она и обижалась, то достаточно было заикнуться о премии, как демоница мгновенно забывала любые обиды, и отработанная улыбка расплывалась на её лице.

Но Мэри,... она не такая, она необычная, и с ней будет так интересно играть, и развлекаться. Владислав не стал пугать ее и подходить слишком близко, он замер от нее в двух метрах, стоя возле края своего стола. Он видел, как она напряглась, а это ему совершенно было не нужно. Он хотел, чтобы игра продолжалась, и спугнуть ее сейчас было нельзя.

— Даже если и так Мэри, даже если его и подставили, то улик подтверждающих этого нет.

Она повернула голову на голос мужчины.

— Но ведь наверняка, можно же, спросить у людей, которые положили эти деньги ему на счет, и узнать, да и вообще, они же тоже виноваты...

— Выяснить, кто заплатил ему невозможно — это раз, — Мэри вскинулась с вопросом в глазах, и Владислав тут же объяснил ей, причину, — потому как деньги пришли из другого мира переводом через банк, часто выступающий посредником в подобных сделках. А они своих клиентов не сдают, у них имидж.

— Ну, а компания, на адрес которой была направлена информация?

— А что компания? Мелкие подрядчики для массовки участвующие в тендере. Им пришла информация, а они, как законопослушные граждане, были обязаны сообщить о нарушении некоторых технических норм. А то, что сообщили они об этом прямо перед конкурсом, так это они просто были заняты, и поэтому не сразу успели отправить информацию, — уже тише и явно для себя сказал Владислав, сжимая руки в кулаки и отводя взгляд от девушки, чтобы та не заметила зарождающихся искр гнева.

Пугать он ее не хотел... пока не хотел.... Сначала, она должна согласиться на его условия.

— И получается, виноватых, кроме Сира нет, — Мэри уже не спрашивала, она констатировала факт, отвернувшись от Владислава.

А он опять засмотрелся на нее. Хрупкая фигурка, сгорбившаяся в кресле, копна красных волос, заплетённых в косу и заколотых самой обычной черной заколкой. У Владислава даже кончики пальцев зачесались от желания сорвать с ее волос это убожество, расплести и зарыться пальцами, а потом дернуть на себя со всей силы, так чтобы она вскрикнула, а из её зеленых колдовских глаз брызнули слезы, и впиться в ее губы жестким поцелуем...

Он настолько увлекся своей фантазией, что не заметил, как почти уже потянул руку, но вовремя одернул ее, услышав усталый вздох.

Мэри чувствовала, что ее энергия заканчивается. Все же нужно было поесть хоть что-то. А она толком не завтракала, а вместо обеда у нее было пару чашек парэ.

Когда она входила в кабинет герцога, то действовала на чистом адреналине, а уже позже выслушивая его доводы, адреналин спал, и сейчас в геометрической прогрессии она ощущала нарастающее чувство усталости.

— Что же это... как... ведь я же знаю, что он не мог такого сделать, неужели ты не понимаешь, — тихо проговорила она, уже не замечая, что спокойно разговаривает с герцогом на "ты".

Владислав вернулся в свое кресло, плотно сжав руки в кулаки, притупляя чувство легкого покалывания в пальцах.

— Идет следствие, будет суд, стражи у нас в органах работают компетентные, — еле сдержал он смешка, а вот Мэри сдержаться не смогла и с горечью хмыкнула, а Владислав невозмутимо продолжил: — и если виконт Сиарилиэль Алисмиэ действительно не виноват, то его наверняка оправдают.

Мэри посмотрела на Владислава и увидела его безразличный взгляд, "точь-в-точь, как у стража", — мысленно провела она аналогию.

— Его никто не оправдает, потому что никто не будет ничего искать. Они ведь уже все нашли и уже считают его виновным, будет суд и его посадят, — проговорила она, глядя на герцога, но тот даже бровью не повел, он это все прекрасно понимает. — А еще ему дадут штраф и отберут все наше имущество, и я с дочерью останусь на улице, с кредитами, которые мне еще несколько лет платить, — продолжила она, вглядываясь в лицо демона, ища там хоть что-то, хотя бы каплю понимания.

Но его взгляд так оставался безразличным, а лицо безмятежным.

— Неужели тебе все равно? Что посадят невиновного? А его семья останется на улице, с огромными долгами?

— Мэри, если я всех на свете буду жалеть, а особенно тех, кто повинен, в огромном ущербе, нанесенном моей компании, то я по миру пойду. Как и все сотрудники, работающие на меня, у которых, между прочим, тоже есть семьи и дети, и кредиты.

— Но он не виноват! — не выдержав выкрикнула Мэри, и вскочила со своего стула.

— Я этого не знаю, улики говорят совершенно об обратном... — пожал плечами герцог, улыбнувшись холодной улыбкой, не затрагивающей глаз.

Мэри какое-то время смотрела на демона в этом шикарном кресле. И понимала, что, скорее всего ему вообще наплевать — виноват Сиар или нет, и скорее всего Владислав прекрасно понимает, что ее руниэ действительно подставили. Но делать ничего не собирается, возможно, просто потому что тот попался под горячую руку. И что бы она ему сейчас не сказала, все будет бессмысленно.

Она отодвинула стул и, встав, побрела на выход из кабинета, понимая, что проиграла, и все это было зря.... И выхода у нее нет.... Она не представляла, что может сделать и уже дойдя до двери, которая так и была открыта все это время, и взялась за ее ручку, как в ее голове вдруг вспыхнула идея. И она тут же повернулась обратно к Владиславу, который так и продолжал сидеть в кресле с невозмутимым лицом. И только лишь его пальцы сжимали мягкие подлокотники с такой силой, что кончики уже не просто побелели, а почти уже посинели, от того давления, что мужчина на них оказывал, чтобы удержать себя и свою трансформацию. Но Мэри всего этого не видела, она видела лишь невозмутимую маску и "стеклянный" взгляд.

— Быть может, ты позволил бы мне самой выяснить это? — услышал он ее мягкий голос.

Владислав приподнял бровь, от удивления. Он, конечно, ожидал, что-то от нее услышать, и более того, собирался даже сам кое-какой вариант уже предложить, но не сегодня, а завтра, чтобы помариновать ее целую ночь.... Но если дерзкая полукровка сама что-то придумала? То почему бы ему не выслушать её?

Мэри, увидев на лице герцога удивление и заинтересованность, развернулась и вернулась на свое место.

Выходила девушка из мрачного здания уже более приободренная. Все же не зря она пришла сюда и даже заставила себя поговорить с ее давним врагом. Ведь столько лет прошло, Мэри даже показалось, что Владислав изменился. И стал вполне нормальным и адекватным, раз пошел к ней на встречу, хоть и с таким трудом.

Завтра в девять утра ей надлежало появиться в кадровом отделе. Теперь она будет работать в компании Корна, и возможно изнутри сможет выяснить, кто же подставил ее мужа, правда у нее всего один месяц, но это лучше, чем ничего...

Вот только она понятия не имела, что за ней сейчас одновременно следили несколько заинтересованных взглядов. Кое-кто с предвкушением и еле сдерживаемой похотью, кое-кто с раздражением и досадой из-за непонимания ситуации, а кое-кто с черной ненавистью и ревностью....

Мэри даже не представляла, в какое осиное гнездо добровольно собралась войти...

Глава 9

— Вот шмессов ублюдок, а! — услышала Мэри крик подруги, когда связалась с ней через артефакт, да такой громкий, что даже отодвинула подальше от себя камень связи.

— Да таких, как этот аристократишка, надо голой жопой к верху закапывать, чтобы потом велокэб парковать! И кожу сдирать, чтобы на светильный камень натягивать! Наверняка она у него с золотистым загаром?

Мэри прикрыла глаза от усталости, но все равно улыбнулась. Она наконец-то поужинала, и Линиэль накормила. Сама же уже из последних сил домывала посуду, и выслушивала гневные возгласы давней подруги.

— Гейлис, он говорит, что двадцать миллионов золотых потерял..., — почему-то решила она хоть немного, но попытаться оправдать Владислава. Хоть и сама не понимала — зачем вообще это делает?

— Кого ты слушаешь Мэри, герцога? Владельца пятой части нашей империи? Да он за двадцать миллионов себе очередного бесберского тиграна на аукционе купит и посадит его в вольер размером с парочку островов из водного мира, наймет кучу персонала, чтобы зверюгу с ног до головы облизывали, а он один раз в год с каким-нибудь императором и его сыновьями-принцами, будет иногда выезжать на неспешную прогулку, обсуждая размеры бюста своей очередной любовницы. Ты вообще знаешь, кто он такой и что из себя представляет, это Владислав Керн? Я тут порылась в "галосети", и узнала, что он не только владелец пятой части нашей империи, и любит часто завтракать с императором, но ему еще и в добавок к этому почти все рудники по добыче магических кристаллов накопителей в нашем мире, да и не только в нашем, принадлежит! Он долбанный подпольный мега-магнат всех миров! По одному его слову может межмировая война начаться! Ты вообще соображаешь, что это такое, наивная эльфийская девочка ты моя?

Мэри вздохнула, все она прекрасно знала про Владислава, сама вчера рылась в галонете.

— Гейлис, в любом случае выхода у меня нет, я попробую, вдруг у меня получится?

— Не нравится мне все это Мэри, ой, как не нравится, чует мое сердце, найдешь ты на свои нижние девяносто неприятностей, ой как найдешь... — вздохнула подруга, затягиваясь очередной ариттой, — не лезла бы ты в этот гадюшник, а? В подобных корпорациях такие типы работают — по круче уничтоженных во время войны некромантов, они же тебя сожрут, даже косточек не останется....

— Гейлис, я в любом случае в полной заднице, у меня нет выбора, если он мне позволил что-то выяснить, значит, может и сам хочет узнать.

— А то у него типа профессионалов нет? Да ты вообще соображаешь, что говоришь, а?

— Гейлис, да ему плевать, он и искать никого не хочет, я же видела его взгляд, и хватит уже об этом говорить, я все решила..., — Мэри еле сдерживала свое раздражения в голосе.

— Ладно, не кипятись, я тебя поняла, на работе что, отпуск возьмешь?

— Зачем? Дома буду работать, только на смены выходить не смогу, ты мне поможешь? Я потому и позвонила.

— О чем речь, конечно, помогу, можешь и Линиэль смело ко мне после школы отправлять.

— Спасибо Гейлис, даже не представляю, чтобы я без тебя делала?

Мэри попрощалась с подругой и, закончив с посудой, собралась идти в душ, но артефакт подал сигнал вновь. Она посмотрела на идентификатор входящего, и мысленно застонала. Это была мать Сиара.

"Сиар, скорее всего не отправил ей денег в очередной раз, вот она и звонит", — поняла она.

Мэри вздохнула несколько раз и выдохнула, стараясь найти хоть где-то сил для разговора с чопорной эльфийкой. Эта женщина была для нее загадкой. Мэри никогда не понимала, как можно так потребительски относиться к собственному единственному ребенку. Мари встречалась с ней всего один раз, когда она приезжала к ним на церемонию обручения, благо общение было коротким, потому, как Сиар, пригрозил собственной матери, что перестанет отправлять денег, если она немедленно не вернется в обратно в Халинэ — маленькую провинцию в мире эльфов. И Мари больше никогда с ней не общалась. Сиар просто не позволял. Да она и не горела желанием выслушивать ее гневную отповедь, о том, что какая-то полукровка якобы настроила ее единственного ребенка, против матери. И заставила поселиться сына в другом мире.

Но сейчас, ей все же нужно было сообщить, куда пропал Сиар.

Набрав как можно больше воздуха в легкие, Мэри включила артефакт.

Через пять минут бесконечного потока вылитой грязи, Мэри просто отключилась, поражаясь наглости этой женщины. Она была убеждена, что ее сын обязан давать ей денег, но так как он попал в тюрьму, значит, это должна делать Мэри. "Это наверняка твоя вина в том, что мой мальчик попал в тюрьму!" А дальше пошли одни сплошные эпитеты...

И это Мэри думала, что Гейлис любительница сквернословить? О, да её подруга вообще по сравнению с матерью Сиара — эталон этичности. И куда спрашивается подевались знаменитые -чопорность, степенность и надменность эльфов?

Мэри все же добралась, наконец, до ванной и от души поплакала там. Усталость и напряжение всего дня сказались, да еще и мать Сиара её добила.... Лучше бы она вообще артефакт не включала, какая ей разница, что она там думает? А Мэри еще и, как полная идиотка попыталась ее пристыдить... Ага как же, эта эльфийка уверена, что Сиар ей обязан по гроб жизни.

"Я его родила, я мучилась, а, когда мой муж погиб на священной войне, одна его растила, работала на двух работах, чтобы кормить и одевать этого неблагодарного, могла бы вообще в след за отцом отправить на пхатхе*! Да он землю должен целовать, по которой я хожу!" — с ужасом Мэри вспоминала ее слова....

Ей безумно хотелось увидеть Сиара, обнять его, поцеловать, услышать, что все будет хорошо....

Это так странно, но Сиар никогда не желал говорить с Мэри о своем детстве. Хотя теперь она понимала почему, с такой матерью она сильно сомневалась, что её руниэ были приятны подобные воспоминания.

Мэри нервно хмыкнула. Они оба поставили табу на свое детство. Они оба друг от друга все скрывали. Может общая тайна в итоге и сблизила их?

Мэри вспомнила, как познакомилась с Сиаром. Она опаздывала в академию и неслась в свою аудиторию, как сумасшедшая. Все же первый курс, первый месяц ее учебы, а она задерживается. Не хотелось бы заработать плохую репутацию перед преподавателем. Она завернула в темный коридор, и почти врезалась в эльфа, но тот успел выставить обе руки и поймал ее за плечи. А потом, она увидела его еще раз и еще, и еще, и постоянно везде с ним сталкивалась. Случайно это получалось или нет, Мэри тогда и не задумывалась. Она просто общалась с понравившимся ей симпатичным парнем, который учился на её факультете, а в конце года они обручились.... И Сиар стал ее первым и единственным мужчиной...

Подсушивая волосы полотенцем, и рассматривая себя в зеркало, Мэри с грустью вспоминала последние два месяца. Они совсем не разговаривали, только лишь ругались, а когда его забирали стражи, даже не попрощались....

Адвокат обещала, что завтра она к нему сходит. Мэри написала письмо и даже вещи необходимые положила, чтобы та передала.

О, Присветлый,... в каком же он, наверное, отчаянье находится?

Когда Мэри уже собралась лечь спать, вновь пиликнул артефакт.

— Ну, если это опять мать Сиара, я не буду отзываться! — раздраженно пробурчала она сама себе.

Но на этот раз это была её мать.

— Доченька, почему же ты нам ничего не сказала про Сиара? — сразу же запричитала виконтесса Лириэль Самт.

Мэри посмотрела на часы, время было позднее...

— Мам, а ты откуда узнала? — уже во всю зевая, Мэри легла в постель и выключила светильник.

— Тириэль — мать Сиара, мне сообщила.

Мэри с удивлением резко села и обратно включила ночник.

— Она знает твой идентификатор?

Виконтесса Лириэль вздохнула.

— Мэри, мы тогда еще на вашей свадебной церемонии номерами обменялись и иногда перезваниваемся.

Мэри чуть не помянула проклятого бога в трубку. Ох, вот ведь святая простота...

— Мама, ты, что не понимаешь, что эта женщина выведывала у вас всю информацию про нас с Сиаром для того, чтобы потом требовать с него побольше денег?! — почти прорычала со злости она.

Мэри со всего размаху упала на подушку, застонав в голос. А Сиар все удивлялся, откуда у его матери информация о том, сколько денег тот получает? А все оказалось настолько просто...

На том конце наступила тишина, видимо виконтесса пыталась переварить информацию.

— Прости меня Мэри, я ведь не знала, она звонила примерно раз в месяц и спрашивала, как у вас дела, говорила, что переживает, а сын не желает с ней общаться. Говорила, что тогда сглупила, просто не разобралась в ситуации на свадьбе, а Сиар до сих пор злится на нее, — женщина нервно вздохнула, — Мэри, может быть ты, что-то путаешь? Она же родная мать Сиара?

— Мам, эта женщина, постоянно угрожала ему судом, если он не будет отправлять ей денег каждый месяц! Да она мне только что позвонила, и сказала, что Сиар должен землю целовать по которой она ходит, неужели ты думаешь, что я могла что-то перепутать? — почти простонала Мэри.

— Я тебя поняла, доченька, больше я с этой женщиной разговаривать не буду... — расстроено прошептала виконтесса, — расскажи лучше, что с твоим руниэ и почему ты нам ничего не сообщила.

— Мама, я очень устала, мне просто некогда было вам все это рассказывать... да и неприятно обо всем этом говорить...

Мэри вновь дотянулась до ночника и выключила его.

— Доченька, ты же знаешь, если что, на нас можно положиться. Может денег на адвоката нужно, если Сиар сейчас в тюрьме,... мы тут с отцом на поминальную церемонию копим...

— Мама! Ты, что совсем с ума сошла?!— прервала Мэри виконтессу, с ужасом понимая, что та говорит на полном серьезе, — мама, мне пока помощь не нужна, давай, если, что-то будет нужно, я перезвоню, а? Я правда сейчас очень устала, а завтра у меня полный рабочий день...

Лириэль, тревожно повздыхав все же нехотя, но попрощалась с дочерью.

А Мэри наконец-то смогла закрыть глаза и погрузиться в сон, отложив все вопросы на завтра, потому, как силы уже просто покинули ее.

Пхатхе (самосожжение)* — древний эльфийский ритуал, при котором в случае смерти главы семьи, его близкие родственники (по своему желанию) могут отправиться за его телом на костер.

Глава 10

Мэри всматривалась в пункты договора и буквы расплывались у нее перед глазами, а в место них проявлялась красная пелена гнева.

Как бы она не пыталась успокоиться, у нее ничего не получалось. Дочитав до конца, она медленно положила артефакт-визор на стол и посмотрела на демоницу, сидящую перед ней.

Еще при в ходе в кабинет, она прочитала и запомнила табличку на двери женщины — Заместитель Начальника Отдела Кадров, Виконтесса Нарис Арт.

Мэри убрала руки со стола подальше от договора, если бы она владела огненной стихией, как большинство высших демонов, то от этого артефакта даже пепла бы не осталось.

Она вдохнула несколько раз очень глубоко и так же протяжно выдохнула. Прикрыла глаза и с силой сжала руки, впиваясь ногтями в собственные ладони.

"Эта демоница ни в чем не виновата, она просто исполнитель", — несколько раз мысленно проговорила себе Мэри, но раздражение так и не уходило.

— Это шутка? — прочистив горло, все же решила спросить она.

Женщина приподняла одну бровь, и состроила оскорбленную гримасу.

— Прошу прощения? Я вас не совсем поняла? — надменным голосом спросила она Мэри.

Девушка опять шумно выдохнула и еще сильнее сжала свои руки, чувствуя боль в ладонях от врезавшихся в них ногтей, но та совершенно не помогала ей успокоиться.

— Я про договор, вы его читали?

Демоница прочистила горло и оторвалась от экрана своего визора, на котором что-то просматривала, пока Мэри ознакамливалась с договором.

— Этот договор появился у меня на корпоративной почте прямо перед вашим приходом, его прислали из юридического отдела, а у меня нет привычки пересматривать договора, присланные "юр.отделом", как и сомневаться в компетентности людей работающих в нем. Моя задача получить от вас отпечаток, ознакомить с правилами внутреннего трудового распорядка, проверить ваш идентификатор....

— А штатным расписанием? — ухватилась Мэри за ниточку, хотя и очень слабенькую.

— Что? О, простите, но к штатному расписанию у меня нет доступа.

Женщина поправила прическу и покосилась на визор с любопытством, значит, она действительно его не читала.

В кабинет кто-то постучался, Мэри оглянулась и увидела, как вошел незнакомый молодой низший демон, смачно жующий жвачку с черным пакетом в руках, и белой надписью "Виктория" на нем. Мэри тут же вспомнила, что это известный бренд нижнего белья от сильфов.

— Здрасти, тут просили занести для новенькой, поставьте отпечаток.

И он сунул Мэри под нос свой артефакт.

Маша, растерявшись, быстро ткнула пальцем, а демон, вручив ей тот самый пакет, быстро ретировался.

— А это, скорее всего ваша форма, меня предупредили, — сказала демоница, пытаясь вытянуть шею, чтобы хоть одним глазком заглянуть в пакет.

Мэри вспоминала, что действительно в договоре видела этот пункт. И ей даже страшно было представить, что могло быть в пакете. Осторожно двумя пальцами она приоткрыла его и увидела в нем квадратную коробку, так же двумя пальцами, она медленно потянула ее на свет, но не успела вытащить коробку из пакета, как уже увидела рисунок на ней.

Мэри сама не поняла, с какой брезгливостью отшвырнула от себя ненавистный пакет, словно из него поползли склизкие насекомые. А он с грохотом упал на пол.

Очевидно, виконтесса Нарис Арт по выражению лица своей посетительницы, да и по ее позе, тоже решила, что там были какие-то мерзкие насекомые или еще хуже — какие-нибудь ползучие гады. Поэтому в то же мгновение, она взвизгнула и вскочила со стула, уставившись на пакет. Но когда поняла, что из того никто не собирается вылезать или выползать, то с раздражением посмотрела на новую сотрудницу.

Виконтесса в принципе терпеть не могла всех новеньких, потому как сама уже какой год пыталась засунуть своего сына в компанию, но у нее ничего не получалось, а тут пришла чья-то очередная протеже, да еще и всего на один месяц, а у них отродясь не бывало временных работников! Так она же еще и ведет себя, как ненормальная — вопросы глупые задает, формой рабочей раскидывается.

— Вы что себе позволяете! — не выдержала она, — по какому праву вы разбрасываетесь имуществом, принадлежащим компании? А если вы его повредите? — со злостью и возмущением почти выкрикнула она девушке.

Мэри посмотрела на "кадровичку" и поняла, что все... она больше не в состоянии все это выносить... что-то лопнуло у нее в голове, наверное, терпение? И вчерашний день, и ожидание, встреча с врагом, а потом еще и тяжелый вечер — разговоры с Гейлис, наглой матерью Сиара и ее собственной мамой, и отвратительный очередной сон, где она следила с отрытым ртом за мальчиком Владиславом, который шел домой со своей компанией после академии, а она затаив дыхание, прячась за каждым углом и деревцем, пыталась выяснить, где он живет. И в итоге, совершенно не выспавшаяся, прочитала весь тот бред, что был написан в договоре, да еще и увидела КАКУЮ рабочую форму ей принесли! И как апофеоз всему этому фарсу и непрекращающемуся кошмару, эта демоница еще и кричит на нее, из-за того, что Мэри отбросила на пол пакет!?

"Корн", — красными горящими буквами это имя вспыхнула в ее разгоряченной голове.

Да этот подонок просто посмеялся над ней! А она еще и поверила, что он действительно решил дать ей шанс, что он, изменился за эти годы, а он просто посмеялся над ней, да не один, а еще и подключил к этой шутке весь свой персонал!

— ХРррррррррр.....!!!! — раздался разъяренный Мэрин рык на весь кабинет.

Она как фурия вскочила, схватила виджет со стола, не замечая, что тот трещит от её нажима, подняла пакет с пола и, подбежав к двери, открыла ее, а затем посмотрела на опешившую от ее поведения женщину.

— Хватит! Хватит! На этот раз я не позволю вытирать об меня ноги! — крикнула она ей и, выбежав в коридор, с силой хлопнула дверью так, что даже штукатурка обсыпалась.

— Не хлопайте дверью! — автоматически крикнула виконтесса ей вслед, все еще ничего не понимая, что же произошло, и что же за ненормальную истеричку они взяли на работу?

А затем села на свое рабочее место и пробурчала себе под нос:

— Вот, а мой Валечка уравновешенный молодой и перспективный, даже в артефактах разбирается, и академию почти закончил, а его не хотят брать, а вот таких истеричек берут....

* * *

— Что все это значит! — гневно закричала девушка, стоя посреди кабинета Владислава, подняв вверх над головой сломанный, но каким-то чудом все еще работающий, визор.

Как Мэри добралась с третьего на десятый этаж, она даже не запомнила, и даже не поняла, как влетела в кабинет герцога Корна, не обращая внимания на секретаршу, которая что-то кричала ей вслед, и даже попыталась схватить за рукав ее плаща, но Мэри вырвала руку с такой силой, что даже сломала ноготь секретарше, потому, как та взвизгнула и затрясла рукой в воздухе с болезненной гримасой на лице.

Но всего этого Мэри не видела.

Как и не видела опешивших нескольких представительных высших демонов, сидящих за столом для посетителей и обсуждавших что-то с Владиславом.

Ей было абсолютно наплевать на все эти мелочи. В ней бурлил такой дикий коктейль из ненависти, злости и ярости на этого демона, что она совершенно не воспринимала реальность. И даже не услышала его тихого, но властного приказа своим подчиненным, чтобы те покинули кабинет. А те без вопросов мгновенно все вышли, закрывая за собой дверь. Злить герцога, задавая глупые и неуместные вопросы, никто бы не осмелился, его слово было законом, иначе можно не только места лишиться, но и головы. Хотя любопытство в глазах менеджеров различных отделов так и светилось.

Но Мэри не видела этих мужчин, для нее они были серой массой, она стояла, и буравила взглядом Владислава, ожидая от него ответа.

Наверное, если бы герцог Корн сейчас серьезным тоном потребовал, чтобы она покинула кабинет и не прерывала его совещание, то все было бы иначе. Мэри бы стушевалась и ушла. Но Владислав прекрасно знал, что скандал будет, хотя и не ожидал, что Мэри, так взорвется. Все же не привык он к такому сильному проявлению эмоций; и поэтому демон, рассмотрев вид полукровки — ее развивающиеся волосы, раскрасневшееся лицо, и светящиеся от праведного гнева ярко-зеленые глаза, и то, как она сжимала в одной руке треснувший визор, а в другой — тот самый пакет, что он приказал ей отправить, он не смог удержаться и расхохотался, хоть и совершенно не планировал этого делать.

Гнев в глазах Мэри вспыхнул с новой силой, а красная пелена затмила остатки разума. Она бросила прямо ему в лицо и визор и ненавистный пакет, а затем и сама, выставив пальцы вперед, бросилась на демона, желая расцарапать ему все лицо, чтобы стереть с него это веселое выражение.

Владислав хоть и не успел увернуться от пакета, но все же руки Мэри смог перехватить. Он тут же завел их ей за спину, и она по инерции врезалась в его грудь, окутывая герцога ароматом своих духов и собственной яростью.

Мэри и сама зависла на пару мгновений, ощущая терпкий и дурманящий запах парфюма Владислава, и это разозлило ее еще сильнее, хотя куда уж может быть сильнее, она не понимала.

Но скорее всего запаса злости у нее за эти месяцы скопилось слишком много, и она тут же начала выплескивать ее на своего давнего врага.

— Ненавижу! — прошипела она, и со всей силы лбом ударила Владислава в подбородок, что он от боли и неожиданности, чуть было не выпустил ее руки.

А она начала брыкаться и выворачиваться из его рук, чтобы все же напасть и расцарапать его породистое лицо, при этом вываливая на него весь запас ругательств, которые знала.

Но Владислав с силой вдавил ее в свое тело, перехватил одной рукой обе ее руки за предплечья за ее спиной, но когда хотел уже отодвинуть ее от себя, то Мэри умудрилась вывернуться и со всей силы врезала ногой ему под коленную чашечку.

Владислав выругался, и опять вдавил ее в свое тело, сжимая в своих объятиях, но понял, что Мэри вновь собралась повторить маневр с ударом в его челюсть. И второй рукой, успел схватить ее за волосы и оттянуть ее голову с силой.

Но когда он уже собирался посмотреть ей в глаза и сказать, что она сумасшедшая, то нечаянно скользнул взглядом по ее губам, не доходя до глаз. Владислав увидел, что те слегка раскрылись, словно приглашая его.

И он не смог пропустить это приглашение. Он сделал то, о чем мечтал уже несколько месяцев, и рефлексы, а также желание, подогреваемое все эти дни, сработали на опережение, прежде чем он понял, что делает. Владислав впился в ее губы с жадным поцелуем, и попытался раздвинуть языком ее зубы, чтобы ворваться в ее сладкий рот, попробовать ее на вкус.

Но тут же ощутил, как ее острые зубки слегка разомкнулись, и тут же впились в его губу, да с такой силой, что Владислав почувствовал сначала привкус железа, и только потом уже боль.

Он оторвал от себя сумасшедшую полукровку, предварительно заставив разжать её зубы. Сжал ее волосы с такой силой в своем кулаке, что Мэри даже охнула от боли, и заглянул ей в глаза. И это была его ошибка. Как и её.

Мэри уже хотела накричать на него, она хотела опять начать драться, вырываться, но вместо этого она зависла, глядя в его глаза и утонула в них.

Его запах, его близость, его глаза и даже кровь на губах. Все это послужило катализатором, того, чего Мэри никогда от себя не ожидала.

Жгучая волна обдала её разум, постепенно охватывая все её тело, впитываясь в ее вены, заражая их страшным и непонятным вирусом, спускающимся прямо к сердцу, впитываясь в ее душу, и разносясь по всем органам, опаляя легкие, печень почки и, конечно же, матку. Низ ее живота стянуло спазмом, и с ужасом Мэри поняла, что в ее трусиках стало мокро. Автоматически она сжала ноги.

А на лице Владислава расползлась ленивая понимающая ухмылка.

— Нет! — крикнула Мэри, понимая, что герцог почуял её вожделение.

— Да... — выдохнул он ей прямо в лицо, и вновь впился в ее губы злым поцелуем, но когда она опять хотела его укусить, то Владислав успел отодвинуться от Мэри, и вновь захохотал.

Она не знала, что может быть еще хуже того, что с ней случилось за все эти дни и даже в прошлом, но оказывается вот этот момент был самым паршивым в ее жизни.

Унижение? Ооо.... Это слово даже на одну тысячную процента не способно описать её состояние.

Возбуждение, желание...

... это не поддавалось логике, ...но Мэри четко ощущала, как сжимаются стенки ее влагалища, желая ощутить плоть этого мужчины внутри себя.

Она сама часто смеялась над подобными историями, из древних скрижалей, где тело предавало женщин, встретивших свою судьбу. А сейчас она сама лично убедилось, что такое возможно.

Старый древний миф, в который никто уже давно не верил. Ведь после того, как проклятый бог Шмесс был изгнан Пресветлым в свои чертоги, именно с тех самых пор все жители десяти миров лишились его проклятия — встретить свою судьбу...

Пока она соображала и пыталась подавить неуместное возбуждение и желание, герцог не стал ждать.

Он ловко развернул ее к себе спиной, продолжая держать ее руки, одной своей рукой. Второй, он стянул с Мэри плащ, фиксируя им же, ее руки. И девушка не сразу сообразила, что он собрался делать, как уже оказалась животом лежащей на том самом столе для посетителей. А Владислав уже задрал ее юбку и залез рукой в колготки.

Мэри забилась под ним, пытаясь сопротивляться и сжимать ноги, но Владислав ловко втолкнул собственное колено между ее ног, а затем и вторую ногу, раздвигая ее бедра, фиксируя их, чтобы она не могла двигаться, и забрался в ее трусики, пальцами трогая влажные от возбуждения половые складочки.

— Ах, ты похотливая самка... — засмеялся, он, — да ты вся течешь!

Сложно было не услышать триумфальных и самодовольных ноток в голосе герцога. И часть Мэри, готова была умереть со стыда от этих слов, которые она в своей жизни ни разу не слышала по отношению к себе. Но другая часть, о которой Мэри даже не подозревала, вдруг встрепенулась и заставила ее выгнуться навстречу этим жадным пальцам, скользящим по ее лону, и вызывающе хрипло и протяжно застонать.

"О, Присветлый... она сумасшедшая... у нее раздвоение личности... !" — с ужасом поняла она.

— Ах, детка, какая же ты горячая, — прошептал демон, уже расстегивая ремень на своих брюках и вытаскивая свой мгновенно затвердевший член.

Он чуть припустил ее колготки, сильнее задрал юбку до пояса, и Мэри почувствовала его головку у своего влажного входа.

— Пошел ты к Шмессу Владислав Корн, — зашипела отчаянно она, из последних сил, а сама поддалась ему на встречу.

Демон засмеялся в ответ.

— Детка, в чертоги проклятого, только вместе! — и толкнулся в нее с силой.

Мэри вскрикнула, и в ее глазах потемнело, от первого оргазма.

Владислав начал двигаться быстрее, уже отпустив её руки. А Мэри, скинув с себя плащ, схватилась за столешницу руками, и, выгибаясь всем телом, начала толкаться ему навстречу, при этом каждый раз всхлипывая от микро оргазмов, взрывающихся внизу ее живота, застилающих ее разум животной похотью.

Владислав ни кресха* не понимал. От каждого ее всхлипа, от каждого ее толчка навстречу его движениям, и от того, как стенки ее влагалища сжимали его член, он совсем потерял себя.

Он с силой продолжал входить в ее влажное и такое узкое лоно, сжимая в своих руках ее бедра, оставляя на ее коже красные следы. Владислав рычал от удовольствия, а Мэри стонала и шипела в ответ, продолжая двигаться ему навстречу, буквально насаживаясь на его член.

Герцог услышал рваное дыхание девушки и почувствовал, как на них обоих накатывает волна сильнейшего в его и её жизни оргазма.

Мэри даже закричать не смогла, ей просто воздуха не хватило, она захрипела и забилась под Владиславом, сотрясаясь всем телом, когда что-то взорвалось в ее венах, заполняя эйфорией все естество. Мозг просто отключился, и она обмякла, распластавшись всем телом на столе.

А Владислав навалился сверху, придавливая ее своим телом, понимая, что кончил настолько быстро, словно это был его первый раз....

Кресха* — ругательство на древнем языке демонов. Кресхи были низшими помощниками проклятого бога Шмесса.

Глава 11

Мэри сидела в ванной под горячими, практически обжигающими струями воды. Вся кожа уже раскраснелась, а она никак не могла согреться. Она уже несколько раз терла себя мочалкой, смывала пену и собиралась выбраться из душа, но потом опять брала с полки мыльные шарики, раздавливала их и вновь терла свою кожу до исступления, пока больно не становилось.

Последние пятнадцать минут она просто сидела в ванной и пыталась, наконец, осмыслить, что же случилось.

А осмысливать было не просто мерзко... нет... Мэри даже слово было трудно подобрать к тому, что сейчас она ощущала.

Грязь... грязь... какой же грязной она была!

Ей не хотелось думать, хотелось забыть. Хотелось, чтобы все это было одним из ее тех страшных кошмаров, что мучили ее каждую ночь последние месяцы.

"А может, так и было?" — пришла трусливая мысль ей в голову, но черные синяки на ее предплечьях и внутренней стороне бедер, и уже затянувшиеся порезы от когтей высшего демона, говорили совсем об ином.

Нет... это было, было на самом деле. Она отдалась.... Нет, не так это называется, она не отдалась, она трахалась, как похотливая самка виона* в момент гона на столе со своим будущим боссом, и демоном, которого ненавидела всю свою жизнь, и более того, демоном, который засадил ее руниэ в тюрьму!

— О, Присветлый... — всхлипнула, Мэри впервые за все это время, — что же я наделала?

Она закрыла лицо ладонями и поняла, что больше не может сдерживаться, слезы потекли по ее лицу.

Она давно хотела заплакать, точнее, сказать, сразу же после того, как пришла в себя, распластанная на столе и ощутила вес Владислава на себе, и его горячее дыхание, щекочущее затылок, и жадные когти, зарывшиеся в ее волосы....

Мэри понятия не имела, как она смогла сдержаться и не зарыдать в тот момент. Как она смогла заставить Владислава встать с себя, хотя тот и не собирался из нее выходить, она ощутила, что стоило ей пошевелиться, как его плоть затвердела внутри нее опять! И о, Присветлый, ей это понравилось, она хотела еще! Это ощущение растянутости, казалось чем-то правильным, настоящим... в отличие от всей её предыдущей жизни.

Как Мэри смогла задушить в себе этот порыв, она понятия не имела. Но ей все же удалось, выбраться из-под герцога, оттолкнуть его от себя и, схватив свою сумочку, которую умудрилась не забыть в отделе кадров и пальто, наскоро поправив одежду, убежать из кабинета. Как она добиралась до своего кэба, это вообще отдельная история. Ей казалось, что все! Абсолютно все! Знают, что она занималась сексом с Герцогом Владиславом Корном.

Мэри забилась в лифте в самый угол, спряталась за волосами. Застегнула пальто на все пуговицы, и стояла, не шелохнувшись, чтобы не привлечь к себе внимания, сжав пальцами свою сумку, с такой силой, что они даже заныли, когда она попыталась их разжать чуть позже. А когда она вышла из лифта в холл, ей показалось, что все, кто там был, абсолютно каждый посмотрел на нее.

Ох, и чего же ей стоило не бежать, а выпрямив спину обычным шагом дойти до выхода, а потом еще и до своего кэба... Никто! Никто этого не знает и не узнает никогда!

Она со страхом и трясущимися руками посмотрела на себя в зеркало заднего вида, ожидая увидеть там чучело. Но зеркало показало лишь ее бледное лицо с огромными напуганными глазами сияющими, ярким зеленым светом... слишком ярким. Во всем остальном она выглядела, как обычно. Дорога до дома прошла, как в тумане. Мэри чувствовала себя механизмом разработанным очередным гением из второго мира, отрабатывающим определенные действия — нажать педали в такой-то последовательности, включить поворотник, повернуть направо, дождаться сигнала сброса силового поля, затем, прямо, не сворачивая, и так до зеленого района.

А стоило ей войти в дом, как она прямо на пороге разделась догола, бросив всю одежду в коридоре, и заскочила в ванную, под горячий душ. И принялась тереть свою кожу мочалкой с остервенением, даже еще не до конца понимая, что вообще делает.

И вот уже целый час, а то и больше, Мэри уже давно потерялась во времени, она сидит здесь под душем и пытается прийти в себя и понять — что это было?

Изнасилование?

Нет! Нет! Шмесс! Это не было изнасилованием!

Она сама, сама, как низшая из веселого квартала насаживалась на его член, подмахивала ему задницей, хрипела и стонала под ним. Какое это изнасилование? Чушь! Да и то, что она испытала.... Да разве такое испытывают при насилии? И то, как она кончила.... Нет, не так, кончила это не то слово, она испытала самый фееричный оргазм в ее жизни! Вот это правильное слово... и то, оно вряд ли отразит всю ту гамму чувств, что она испытала, пока Владислав имел ее на том проклятом столе...

Мэри не знала, что такое вообще бывает. Нет, она, конечно же, слышала и читала об этом в журнале, что издавали любвеобильные сильфы — каскадный или множественный оргазм.... Но у нее такого никогда не было. С Сиаром она испытывала самый обычный оргазм. И ее все устраивало, ей нравился секс с руниэ. Она любила его и... о, Присветлый, и о чем она только думает?! И сейчас она его любит, так же, как и всегда любила!

А то, что было с Владиславом.... Какая к Шмессу любовь? Это же была чистая похоть. Причем... это даже не ее собственная похоть была. Мэри ненавидела Владислава всей душей, а тут резко воспылала к нему чувствами? Чушь! Тут было что-то другое. Скорее всего, то, о чем Мэри совсем не хотела думать, но... это имело место быть и с этим ей пришлось согласиться...

У Мэри из-за кровосмешения чистокровного высшего демона и эльфийки самое настоящее раздвоение личности. Её доктор когда-то говорил ей об этом. Он предупреждал, что может случиться что-то подобное. Потому что она сама подавила в себе сущность высшей, после того случая.

"Мэри, рано или поздно, но та девочка, которую ты подавила, и которую ты ненавидишь так сильно, что мысленно решила избавиться, она поднимет свою голову, она придет к тебе и заставит тебя пожалеть о том, что ты сделала, нельзя забывать о ней, нельзя так сильно ненавидеть ее и подавлять!" — вспомнила она слова демона, что помогал ей.

А ведь он был тогда прав, она вернулась. Та маленькая девочка, безумно влюбленная во Владислава... она вернулась в тот день, когда Мэри увидела его на стоянке. И она возвращалась к Мэри во снах, заставляя ее вновь и вновь вспоминать все то, что было. Мстя ей за то, что та когда-то попыталась ее уничтожить, забыть, стереть, словно ее и не было.

А она была. Та маленькая глупышка, она была, все это время она пряталась где-то очень глубоко в ее душе, так и оставаясь в том же самом возрасте где-то между тридцатью и сорока годами. Ведь Мэри даже не дала ей вырасти, она не позволила ей это сделать, не дала ей повзрослеть и понять, пройти через все постепенно. И вот теперь та девочка подняла свою голову, увидев рядом свою заветную мечту — герцога Корна...

Мэри только сейчас вспомнила, что она настолько сильно пожелала забыть себя ту в юношестве, что у нее даже ни одного кристалла с её изображениями не сохранилось. Она же все уничтожила. Все свои юношеские воспоминания, начиная с того момента, как она пошла в академию и до тридцати пяти лет. Словно она и не училась вовсе в академии до своего первого совершеннолетия. И только лишь после того, как она перевелась в другую академию, когда они переехали жить в другой город, только лишь после этого у нее есть кристаллы и какие-то вещи...

О, Присветлый, да она даже всю свою одежду, все свои игрушки, все свои книги выкинула на помойку.

Она даже мебель из комнаты хотела выкинуть и отказывалась вообще входить туда. Ведь там она мечтала о Владиславе...

И даже на деревянной спинке своей кровати она выжгла зарождающейся огненной магией его имя, и вокруг еще и дурацкие сердечки нарисовала....

— О, Присветлый, какой же глупой дурой ты была! — не выдержала и закричала Мэри вслух, — маленькой влюбленной глупой дууууроооой...

И она взвыла, словно раненый зверь, свернувшись в комочек в ванной.

— И это ты заставила меня с ним трахнуться! — опять закричала она не понятно на кого...

...на себя? Нет!

Она знала на кого кричит, она кричала на нее, на эту маленькую влюбленную глупую дурочку...

— Зачем.... Ну зачем ты это сделала!? Ты же заставила меня предать Сиара, как ты могла со мной так поступить? — продолжала всхлипывать и выкрикивать Мэри.

— Ну, зачем... зачем, ты вернулась? — уже шептала она, так как голос сорвала. — Как же я тебя ненавижу, глупая... глупая...

* * *

— Меня не для кого нет, — отчеканил Владислав ледяным тоном голоса секретарше и положил личный артефакт с такой силой на стол, что на экране, сделанного на заказ визора во втором мире известной ювелирной фирмой "братьев Вертал", появилась трещина.

Герцог досадливо поморщился, припоминая, что заплатил за него две тысячи золотых, а белые кристаллы, вставленные в корпус артефакта, ему обошлись в еще большую сумму. Но затем он посмотрел на себя и понял, что до сих пор не только не помылся, но даже не застегнул ширинку. И, в который раз выругавшись на языке древних за несколько минут после ухода полукровки, пошел ванную приводить себя в порядок.

Когда он вернулся в кабинет, то взглядом сразу же наткнулся на разбросанные по полу артефакт-визор с договором и пакет с очень дорогой и брендовой ... "униформой" для его будущей личной горничной.

Владислав подошел и медленно подобрал все еще работающий визор, и сам пакет. Затем положил пакет на стол, и хотел уже пробежаться глазами по договору, как память услужливо подкинула то, что произошло несколько минут назад, на том самом месте, где лежал пакет. Распластанная под ним изнывающая от возбуждения дерзкая полукровка.... И герцог вновь ощутил прилив желания в низу живота.

Но та же самая память вдруг резко извернулась и уже показала совсем другую картину. Как девушка выворачивается из его объятий, как она с трясущимися руками пытается привести свою одежду в порядок. Как она избегает смотреть на него, и опустив голову вниз буквально вылетает из его кабинета словно... словно...

"Нет!" — вдруг резко остановил себя Владислав на так и незаконченной мысли.

— Нет, — уже вслух он повторил сам себе.

А возбуждения уже, как и ни бывало.

Он не мог... он не насиловал ее! Она сама хотела, он же чувствовал, как она толкалась ему навстречу, как мартовская кошка, урчащая от желания, и запах.... Он же не идиот. Уж что-что, а запах вожделения, направленный на него, он — высший демон, не смог бы перепутать с отвращением.

Да, конечно, тогда, когда он развернул ее и просунул руки в ее трусики он сильно... ладно, он очень сильно рисковал в тот момент. Бывали случаи в его жизни, когда некоторые особы, дабы затащить его в свою постель, а затем обвинить в нападении, использовали запрещенную магию, вызывающую иллюзии запаха. Но какой же триумф он испытал, когда ощутил влагу на своих пальцах в подтверждение запаха. Это ли не доказательство ее желания? В тот момент ему просто крышу снесло, и член, который заломило от возбуждения, чуть сам не выпрыгнул из штанов.

И Владислав прекрасно чувствовал, что с ней творилось, от каждого его толчка, от каждого его движения в ней; и когда Мэри зашипела, он же понимал, что это было, это был самый настоящий оргазм... да еще какой...

Владислав не идиот, и он знал, как выглядят демоницы, что низшие, что высшие, испытывающие неподдельный настоящий оргазм. Такие встречались очень-очень редко. А точнее всего две и второй была Мэри.

А первой была та самая Аглисса. Но тогда для них обоих это было, что-то дружеское. И Владислав для неё был вроде успокоения души после того, как с ней поступил ее любовник. Аглисса для герцога стала другом, но не более. И поэтому он до сих пор помогает ей во всем. И расставались они тогда спокойно. Безо всяких сцен. Демонице нужно было уехать и устроиться где-то, и Владислав готов был ей помочь.

Все остальные его любовницы только лишь играли, но герцогу было наплевать. Он никогда не задумывался об этом. Он справлял свою нужду — ему надо было кончить. А если шлюхам хотелось изображать любовь, так почему бы и нет? Владислав тоже любил играть в эти игры. Больше всего ему нравилось уже позже разоблачать их, каким-нибудь каверзным образом, когда очередная игрушка ему наскучивала, и ему нужно было от нее избавиться.

Но то, что испытал он с Мэри.... Это было, что-то невероятное, что-то просто необыкновенное. Да он же кончил всего лишь минуты за три максимум, ощущая, как ее влагалище то сжимает его член словно в тисках, то резко пропускает до самой матки. Да как от такого сдержаться?

Такое и подделать невозможно...

Она кончила вместе с ним, это он может подтвердить со стопроцентной уверенностью.

Так какого Шмесса, она сбежала?

И какого, спрашивается, у него теперь такое мерзкое настроение?!

И чувствует он себя таким гадом и подонком, словно он им и является?!

Владислав со всей силы ударил кулаком об стол, раздражаясь все сильнее и сильнее от этих мыслей.

А может это какие-то новые игры? Ну, мало ли? Этого тоже нельзя исключать? А что, если все это было спланировано? Его давний враг... он же на это вполне способен?

Сначала внедряют ему в компанию этого неудачника...Затем подсовывают полукровку. Владислав, конечно же, на нее клюнул. Как на такую не клюнуть? Но красотке нужно сделать так, чтобы герцог ее запомнил. Значит ей нужно выделиться, вот она и выделилась. Подошла и сделала вид оскорбленной особы, даже зарядила ему при всех по лицу пощечину. А потом она вдруг ни с того ни с сего оказывается в его компании, приезжает в гости к якобы неудачнику — мужу. Потом неудачник его сливает.... А она приходит его соблазнить... строя из себя несчастную жену, потерявшую кормильца....

Ну, а что? Вполне возможно?

Но вот незадача, — Владислав нахмурился и вернулся в свое кресло, положив визор с договором перед собой, — он не видел смысла в дальнейшей игре.

— Зачем? — вслух спросил он пустоту.

Пустота, как всегда, промолчала...

В принципе, его слил и неудачник, но зачем полукровку тогда впускать в игру? Все же вроде уже сделано... или не все?

Герцог ухмыльнулся...

— Что ж, — опять вслух сказал он, беря в руки свой артефакт, — я тоже умею играть, и я с удовольствием поиграю с тобой детка....

Хотя в душе на какой-то короткий миг он ощутил укол разочарования и брезгливости....

"Такая же, как и все остальные, расчетливая дрянь", — проскрежетала паранойя голосом давно почившего деда в его голове.

Владислав с силой затолкал в самый последний угол все эти мысли, еще не хватало, чтобы он из-за какой-то очередной шалавы, испытывал какие-то эмоции. И набрал номер Гидеона.

— Ваша Светлость? — деловым тоном ответил ему начальник охраны.

Виконт всегда, каким-то образом предчувствовал настроение своего господина. И даже знал, когда стоит с ним говорить по-свойски, а когда обращаться с подобострастием и уважением к титулу. Вот и сейчас, он каким-то непостижимым для Владислава образом, понял, что тот не в настроении, и тут же обратился к нему, как положено верному вассалу, а никак к другу, с которым вместе иногда напивается и даже снимает шлюх.

— Мне нужен домашний адрес Виконтессы Мэрриэты Алисмиэ и пусть "юр отдел" принесут мне её договор, как можно быстрее, я уже иду к выходу.

— Будет сделано, Ваша Светлость, что-то еще... кэб подготовить?

— Да, пусть подготовят.

А Владислав уже подходил к лифту, с пакетом в руках, который естественно захватил со стола, поглощенный своими размышлениями и предвкушающий еще одну встречу с дерзкой полукровкой, уже мысленно выстраивая тактику, которой собрался придерживаться в общении с ней. И поэтому, он даже не обратил внимания на необычайно мрачный вид вечно улыбчивой секретарши.