Ирма Блах, утратившая и всех фамильяров, и свой барьер, спешила вернуться в свою комнату. То, что от нее зависело, она сделала, теперь дело уже за другими. К тому же, смотреть на это...
Видеть, как убивают ее сына...
Нет. Это уже не остановить.
Не остановить.
Если она вмешается, с ней поступят точно так же...к тому же от Альберта...
Нет, от того, что вернулось к ним спустя эти годы, пощады тоже ждать не стоит.
Дрожащими руками провернув ключ в замке второй раз, она убрала его в карман и прислонилась спиной к надежно закрытой двери, отдавая все силы на борьбу с мучившим ее желанием — вырваться наружу, броситься туда, остановить, остановить их...
Впрочем, стоило ей оказаться спиной к дверям, как исчезла даже эта мысль.
Причиной было то, что в комнате она была далеко не одна.
Рядом со старым камином, который зажигался последний раз лет пять назад, стоял высокий человек, раздетый до пояса.
Человек ли?
Жилистое, сплошь покрытое шрамами тело с кожей какого-то болезненного, неестественного цвета. Длинные руки с невероятно тонкими пальцами, каждый из которых заканчивался небольшим, но твердым и острым с виду когтем. Растрепанные серые волосы, скрытый за плотной белой повязкой левый глаз, два ряда острых зубов...
-Добрый вечер, — оскалился тип во всю ширь, его лапа выудила из-за пазухи небольшой нож. — И спокойной ночи.
-Приготовься, — прошипел сыну Блах-старший. — Стреляй сразу, как он покажется.
Дым постепенно рассеивался. В нем что-то щелкнуло, а потом оттуда вышел, ослепительно улыбаясь, все тот же белобрысый маг в белом костюме, который так напугал Каспара на улице.
Альберт.
-Вот я и дома, — рассмеялся он, разводя руки, словно собираясь кого-то обнять.
Пальцы Каспара словно одеревенели — он никак не мог выстрелить.
-Разве так встречают любимого сына? — Альберт, продолжая улыбаться, сделал еще один шаг вперед.
Блах-старший щелкнул пальцами.
И тут же сработали все ловушки разом.
В мага в белом костюме ударило больше десятка ветвистых молний, вырвавшихся из настенных печатей. На том месте, где он ступил, поднялся настоящий огненный столб, и, словно всего этого было мало, все шесть доспехов грузно зашагали в его сторону, собираясь изрубить на куски то, что осталось от врага их хозяев.
Максимилиан Блах уже было опустил свою пластинку на цепочке, потому как против обугленных и исковерканных останков она вряд ли уже была нужна. Уже было собирался отчитать сына за то, что так и не выстрелил...
-Неплохо, папа. Очень неплохо, — от этого насмешливого голоса Максимилиан порядком оторопел.
Как?
Как он мог...
Альберт вышел из дыма и пара — живой и невредимый. Пострадал лишь его костюм, превратившись в обугленные лохмотья, да дорогие часы, чьи обломки теперь усеивали пол.
И тут Максимилиан увидел это.
Все тело Альберта — от горла до голеней — было покрыто мерцающими линиями, глубокими бороздами, пропаханными в его коже и плоти. Эти линии, расчерчивающие его полностью, светились все сильнее и сильнее.
-Что...что ты с собой сделал? — рявкнул Блах-старший.
-Много интересных вещей, — Альберт помахал рукой Каспару. — Здравствуй, брат мой! Как жизнь?
Тот не ответил — ружье в его руках ходило ходуном, а зубы стучали.
-Ты не уйдешь отсюда живым, — выцедил Блах-старший. — Я это тебе обещаю.
-Никогда не давай невыполнимых обещаний, — Альберт посмотрел на плетущиеся к нему доспехи. — В первую очередь отзови этот металлолом.
-Ты...
-Сделай это...или ей конец! — Альберт театральным жестом указал в сторону лестницы. — Свечка!
Каспар рефлекторно обернулся, да так и замер, когда увидел там свою мать — с прижатым к горлу ножом, который держал странного вида одноглазый тип.
-Ты не посмеешь, — выдохнул белый от гнева Максимилиан. — У тебя духу не хватит убить свою мать!
-Каспар, стреляй! — хрипела Ирма Блах.
-Да, стреляй! — хохотал Фрери.
Каспар понял, что сейчас упадет в обморок. Это было для него уже слишком.
-Не посмею? — Альберт снова улыбнулся. — Когда-то я думал, что сделать с собой то, что ты видишь, я тоже не смогу. Однако...
-Чего ты хочешь? — вынужден был уступить Блах-старший.
-Бросьте оружие. Оба.
Пластинка и ружье грохнулись на пол. Доспехи замерли в нескольких метрах от мага.
-А теперь ты скажешь Каспару всю правду, — в голосе Альберта прорезалась злость. — Здесь и сейчас.
-Я не понимаю...
-Отец? Что еще ты скрыл? — крикнул младший Блах с лестницы.
-Ничего! — рявкнул Максимилиан. — Не слушай его!
-Скажи моему брату, какая его ждала бы судьба, если бы я остался наследником. Скажи. Иначе Свечка...
-Никогда.
-Я считаю до трех. Потом ее голова покатится по этим ступенькам. Раз...
-Нет! — заорал Блах-старший. — Ты не посмеешь, выродок!
-Два...
-Тебя бы выкинули вон, Каспар! — прокричал Максимилиан Блах.
Альберт зашелся хохотом.
-Что? Отец... — Каспар был уже на грани.
-Магам не очень желательно иметь больше одного ребенка. Чревато войной за Метку, — потухшим голосом бормотал Блах-старший. — Однако, вы с братом...вы почти всегда шли вровень, поэтому мы долго не могли определить, кто из вас останется.
-О-останется? — заикаясь, выдавил из себя Каспар.
-В конце концов, мы решили, что это будет Альберт. Если бы он тогда не вляпался в ту историю, через год мы бы стерли тебе память и отправили в человеческую семью. Но так как он оказался для нас потерян, пришлось...приспосабливаться.
-Вы...меня бы выкинули?
-Да, — вздохнул Блах-старший. — Иначе нельзя.
-Значит...я...
-Всего лишь запасной вариант. Ты сошел на безрыбье, да и только, — вновь подал голос Альберт. — Теперь ты знаешь, каково быть ребенком мага. Как это весело. И как это больно!
Каспар круглыми глазами смотрел на отца, не в силах поверить в услышанное. Его...его бы выбросили?
-Я все ему рассказал, — прошипел Блах-старший. — Теперь отпустите ее.
-Я думал об этом, — ответил Альберт. — В одном ты прав — я, конечно, тот еще урод, но мать убить у меня рука не поднимется. Свечка!
-Нет! — проревел Максимилиан.
Альберт махнул рукой. Нож Фрери Ланна погрузился в глотку жертвы.
-Мама!
Каспар сам не знал, откуда в нем взялись эти силы. Но их ему хватило, чтобы преодолеть лестницу в несколько прыжков и добраться до мрази, что ударила ножом его мать...
-Это ваше, — гаденько ухмыльнувшись, Фрери выпустил булькающую кровью женщину, толкнув ее в спину.
Упав прямо на сына и сбив его с ног, Ирма Блах покатилась вниз по лестнице, увлекая Каспара за собой. Голова ее, болтавшаяся на какой-то паре лоскутков кожи, окончательно отделилась от тела где-то в районе последних ступенек, упав точно под ноги Блаха-старшего.
Максимилиан Блах, окончательно утративший дар человеческой речи, подхватил с пола пластинку и трижды крутанул ее, наматывая цепочку на руку. Выбросил руку вперед, рявкнул формулу, указывая на хохочущего Альберта.
-Я бы не советовал, — весело произнес тот.
Заклятье Блаха-старшего, чья рука сейчас светилась, прямо-таки полыхала, должно было проломить Альберту череп. Однако результат был совсем иным: маг, взвывший от боли, оказался моментально отброшен назад, к стене, рука же его, вывернутая, окровавленная, с торчащей наружу костью, болталась, словно тряпка.
-Что ты такое? — заорал Максимилиан Блах. — Что ты такое?
-Худшее, что ты можешь представить. Свечка, уведи моего брата наверх и упакуй. Он мне еще понадобится.
-Каспар, ружье! — ревел Блах-старший.
Но сын и не думал его слушать. Он сидел на полу, ошалевшими глазами рассматривая обезглавленное тело матери, совершенно не обращая внимания на подходящего к нему Фрери.
-Я не знаю, что с тобой сделали в Море Бродяг, но я тебя прикончу. И тебя, и того выблядка, что ты с собой привел, — Максимилиан Блах, с трудом закончив это предложение, бормочет короткое заклинание.
Сын почему-то ему не мешает — напротив, смотрит на его действия с улыбкой.
-Тебе следует знать, папа...
-Сдохни!
Сорвавшаяся с пальцев Блаха-старшего тень накрывает Альберта с головой, погребает под собой. И секунду спустя тут же лопается с оглушительным хлопком.
-Как ты...
-...каждому, кто тронет меня, отмстится всемеро.
Кожа Блаха-страшего начинает плавиться, течь, словно воск. Блах-старший начинает кричать, как не кричал никогда в жизни.
Его тело грузно оседает на пол, продолжая корчиться уже там.
-Убью...убью...сучий потрох...убью...
Крики прекращаются быстро — его глотку разъедает изнутри.
-Я мечтал об этом каждый день, проведенный на той чертовой скале. И каждую чертову ночь, — выговаривает Альберт, с наслаждением пиная содрогающееся тело отца. — Видишь? Ты совсем не страшный, папа! Ты совсем не страшный.
Глаза Альберта грозят выплыть из своих орбит, маска надменного спокойствия сползает с его лица, обнажая подлинный облик мага — перекошенную морду безумца.
-Не страшный! Не страшный! Не страшны-ы-ы-ы-ы-ы-ы-й! — Альберт срывается на визг, на его губах пузырится пена, слюни летят во все стороны, нога продолжает пинать бездыханное тело. — Как тебе? Как тебе? Как? Нравится? Отвечай! Отвечай!
Альберт пинал тело, пока у него не заболела нога.
Каспар Блах пришел в себя. Обнаружить, что он все жив, было более чем странно, и очень страшно, учитывая, что...
Может все это ему приснилось?
-Даже не надейся, — над ним склоняется жуткое лицо Альберта. — Даже не надейся, братец.
-Подожди! Подожди! — закричал Каспар, отползая к стене. — Я не знал, что они сделали! Я не знал!
-Незнание не освобождает от ответственности, — Альберт кивнул своему страшному спутнику и тот грохнул об пол здоровенный чемодан.
Когда тот раскрылся, Каспар захотел снова упасть в обморок. Не вышло.
-Ч-что это...
-Необходимый инструментарий, не более, — произнес Альберт. — Видишь ли, папа отдал тебе то, что должно было быть моим. Да, я про Метку, братец. К счастью, в Море Бродяг я узнал, как их правильно извлекать.
-Из-з-звлекать...
-Прости, Каспар, но я не могу гарантировать, что больно не будет...
3. "Догма"
Волки уходят в небеса
Горят холодные глаза
Приказа верить в чудеса
Не поступало.
И каждый день другая цель
То стены гор, то горы стен
И ждёт отчаянных гостей
Чужая стая...
(БИ-2 — Волки).
Дождь барабанил в оконное стекло. Единственным источником света в комнате была тлеющая сигаретка, огонь в которой уже почти дошел до фильтра и скоро должен был обжечь Асколю пальцы.
Его допрашивали часа четыре, может больше. Повторяли одни и те же вопросы раз за разом, словно надеясь с третьей или четвертой попыткой услышать что-то новенькое. Надежды их были тщетны — Кат мог сказать только то, что знал.
-...повторим еще раз, — сипел Райль. — Альберт Блах был взят вами...
-По чистой случайности, оказавшись свидетелем нашей операции против...черт, да не помню я толком. Это было...
-Сосредоточьтесь, пожалуйста. Нам важна любая мелочь.
-Фарко. Фарко Иш, беженец из Атласа.
-Успевший продать немало наших секретов на сторону, — вставил свои пять копеек в разговор Косс. — Та еще заноза в заднице...
-Кто осуществлял ликвидацию субъекта? Вы, отец Кат? — спросил плешивый представитель Ассамблеи.
-Я руководил операцией, — вздохнул Асколь. — Если вас волнует, кто именно отколупал Фарко голову, то это была Шепот.
-Избавьте нас, пожалуйста, от ваших глупых кличек, — зло сказал Райль. — Здесь, пожалуйста, только по именам.
-Розария Лено, — ответил Кат. — Кстати, она еще жива?
-Да, — скривившись, произнес Юлиан. — Эту бешеную собаку ничто не берет. Кстати, отец Кат, после вашего, кхм, исчезновения, "Догму" передали именно ей.
-Не очень мудрое решение, — хмыкнул Асколь. — И сколько она продержалась?
-Группа "Догма" была расформирована спустя полтора года, — ответил Юлиан. — То, что от нее осталось, я имею в виду. Но у нас еще будет время обсудить ваш бывший отряд, а пока что вернемся к делу Фарко. В процессе операции возникли осложнения...
-Случайный свидетель. Пацан просто оказался не в том месте и не в то время, а в довершение всего оказался еще и магом, — Асколь замолчал, погружаясь в воспоминания. — Он видел, как Шепот потрошила Фарко. Решил, что мы и его грохнем. Психанул.
-Дальше, — сипел Райль.
-Я пытался все решить тихо, но Факел и Шепот его порядком напугали. Когда его загнали в угол, он попытался воспроизвести Замкнутое Поле такой силы, что надо было быть, мне кажется, по меньше мере Прародителем, чтобы это могло завершиться успехом. Само собой, он облажался.
-И? — вопросительно приподнял бровь Райль.
-Я такого еще никогда не видел...он словно выгорел изнутри. Я вначале списал все на обморок, но проведя осмотр, мы обнаружили, что он почти полностью парализован. Мы сделали достаточно, чтобы он мог дышать и говорить, после чего вытрясли из парня, кто он такой и кому надо звонить. Он оказался из семьи Блахов...
-Довольно старая европейская семья, — вставил Юлиан, обращаясь к Райлю. — Крепкая, сильная...хотя особо ничего выдающегося...
-Вы отдали мальчика его семье?
-Да. За ним приехал отец, тот еще шкаф. Я отдал дуралея ему и все рассказал, тот отблагодарил за помощь и просил сохранить случившееся в тайне. Сказал, что проблемы внутри своей семьи он решит сам, как подобает магу.
-Он должен был убить своего щенка, — холодно произнес Юлиан. — Но все-таки сохранил ему жизнь.
-Пустышка...это вы его так назвали? — спросил Райль.
-Да, — кивнул Асколь. — Вырвалось в разговоре с его отцом. Мы успели сделать кое-какие тесты, отклика Цепей у него больше не было вообще. Полный ноль.
-Маг, который по вашим словам полный ноль, уничтожает наших людей, давит, как комаров, — зло выпалил Юлиан. — Сдается мне, тогда облажался не один Альберт.
-Все дело в предмете, который он заполучил, — снова заговорил Косс. — Эта штука вполне способна его вылечить, и не только...
-Может, я, наконец, услышу, что это за штука?
-Нет, отец Кат, пока что нет, — Райль сложил руки домиком. — В настоящий момент мы будем решать вопрос, кто встанет во главе операции по поиску и ликвидации Альберта Блаха, и если ваша кандидатура таки будет одобрена...
-Погодите. Вы хотите, чтобы я его взял? — Асколь почувствовал, что сейчас рассмеется прямо в эти мерзкие морды. — Я? Я-то, старая разжиревшая развалина с выработанным ресурсом?
-Да, именно вы, — Юлиан мерзко ухмыльнулся. — И на это есть несколько причин. Во-первых, вы его знаете лучше чем мы.
-Чушь! Я с ним общался-то...
-Не перебивать. Во-вторых, наши лучшие агенты сейчас заняты другими делами и снимать их ради этого Блаха с преследования Апостолов мы не имеем права.
-А в-третьих?
