— Да, это старинная работа гномов, — подтвердил Буркст. — Но Мичигран прав: щит создан для сражений с вампирами.
— Ты это точно знаешь?
— Точней не бывает. Мой прадед, Колин Хитрые уши, был лучшим кузнецом в нашем клане. Он ненавидел вампиров и выковал щит для борьбы с ними. Все гномы знают об этом.
Рыцарь задумался. Но не на долго. Вскоре лицо его озарила радостная улыбка.
— Это прекрасно. Я чувствовал, что покупаю очень нужную вещь, только не мог до конца осознать ее предназначение. А ведь когда я выходил из лавки, надо мной пролетели два сизых голубя. Теперь все ясно. Это знак свыше! Он означает, что мне предназначено совершить два похода, два подвига. Буркст, расскажешь об этом знамении Координатору Геликской Обители, отцу Хоангу. Пусть он прикажет занести знамение в летопись. Как только закончим с драконом, отправимся воевать с вампирами! Приглашаю вас, друзья, участвовать и в этом походе. Мы объявим войну гнусным тварями и уничтожим их всех до единого.
Маг и монах промолчали. Рыцарь, естественно, оценил их скромность.
— Я понимаю, вы не находите слов, чтобы поблагодарить меня. И не надо благодарить. Я уверен — вы достойны сопровождать меня в этом славном деянии и займете почетное место в сражении с коварными кровопийцами.
Маг и монах воспользовались этим заявлением и благодарить рыцаря не стали.
Калант поднял кожаный мешок в котором принес свои трофеи, повернул его и встряхнул. На пол упали неизвестно как попавшие туда мелкие обрывки пергамента, тряпица, в которую ранее был завернут волшебный брусок для точки митриловых мечей, несколько небольших камешков и другой мусор, а среди него что-то светло-коричневое, напоминающее обломок засохшей ветки.
— Хороший кожаный мешок, он нам еще пригодится, — решил бережливый монах и взял мешок из рук Каланта.
— Это что такое? — Мичигран нагнулся, рассматривая обломок сухой ветки.
— Мусор, — рыцарь хотел пнуть обломок, но маг ловко подхватил его.
— Интересно... — Мичигран стал внимательно рассматривать находку. — А сколько твой благородный купец взял за это?
Рыцарь с недоумением посмотрел на мага:
— Этот мусор, — Калант все-таки пнул тряпицу, — видно пролежал в мешке не один год... Я не так прост, чтобы платить за какой-то хлам.
— Интересно... — повторил Мичигран... — Значит, лапка случайно оказалась в мешке. Купец-скавалыга, кажется, здорово просчитался.
Буркст заинтересовался, подошел к магу и стал рассматривать находку.
— Лапка ящерицы? — определил он. — А у нее пальчики так сложены, что получился самый настоящий кукиш, — удивился монах.
— Да, — подтвердил маг. — Это и есть самый настоящий кукиш трехрогой ящерицы Кзудры. Мичигран осторожно потер лапку пальцем, понюхал ее. — Очень ценный амулет.
— Что он нам дает, этот кукиш? — спросил монах.
— Непредвиденное.
— А если точней? — спросил рыцарь.
— Точней никто не знает. Просто, если кто-то держит в кармане кукиш трехрогой ящерицы Кзудры, в минуту смертельной опасности для него, случается непредвиденное.
— Что непредвиденное? — продолжал допытываться монах. — Хорошее для хозяина или плохое?
— Что может быть хуже смертельной опасности? — пожал плечами Мичигран.
— Потеря чести, тут же отозвался рыцарь.
— Конечно, — не стал возражать Мичигран. — Потеря чести, это самое ужасное, что может произойти. Но при этой угрозе кукиш Кзудры не срабатывает.
— А что происходит в минуту смертельной опасности? — не отставал Буркст.
— Что-то хорошее. Но что именно, предвидеть невозможно. Просто известно, что кукиш трехрогой ящерицы спасает владельца от смертельной опасности. Это очень редкий и очень дорогой амулет.
— Надо вернуть его хозяину, — не задумываясь решил благородный рыцарь.
— Сейчас все брошу и побегу возвращать старому жулику его сокровище, — заявил в свойственной ему манере маг. — А может быть нам стоит прибежать к нему втроем. Торжественно вручим, потом отпразднуем. Спорю, что купец даже не представляет себе, что это такое. Если бы он знал, то держал бы лапку в сундуке с громадным замком.
— Но это ведь чужая вещь, я не могу ее оставить у себя, — не унимался рыцарь, — она попала к нам по ошибке и мы обязаны ее вернуть.
— Непременно вернем, — вмешался монах. — Здесь и спорить не о чем. Как только возвратимся, после победы над драконом, непременно вернем.
— Святой отец, ты уверен, что мы имеем право оставить пока лапку ящерицы у себя? — спросил рыцарь.
— Я думаю, что амулет оказался в мешке благодаря содействию святого драконоборца, дважды рожденного Фестония, — прибег монах к приему, который уже успешно использовал однажды Мичигран. — Это знак, что он благословляет нас на святое дело. Лапка ящерицы поможет нам сразить дракона. А после победы мы вернем кукиш купцу, да еще заплатим ему за аренду.
— Хорошо, — вынужден был согласиться рыцарь. — С авторитетным мнением святого драконоборца, дважды рожденного Фестония он спорить не мог. А где ее надо держать?
— В кармане, — объяснил маг. — Только в кармане. Ты сражаешься, а когда наступает смертельная опасность, кукиш приходит тебе на выручку. Есть даже такая поговорка: "Держать кукиш в кармане". Это поговорка имеет глубокий смысл. Она произошла благодаря чудесному спасению тех, кто держал в своем кармане кукиш Трехрогой ящерицы Кзудры.
— Как это происходит, что ящерица складывает свои пальчики в кукиш? — заинтересовался монах.
— Очень просто, — стал рассказывать маг. — Когда наступают на хвост обычной ящерице, она трусливо отбрасывает свой хвост и спасается бегством. А Трехрогая Кзудра, маленькое беззащитное но бесстрашное существо, ведет себя совершенно иначе. Характер у нее независимый и вздорный. Ей непременно надо продемонстрировать свое презрение врагу. Когда Кзудру хватают за хвост, она вытягивает переднюю лапку и показывает насильнику кукиш. Если в этот момент не растеряться и отрубить лапку, она превращается в волшебный амулет.
— Отважная малявка! — оценил Кзудру благородный рыцарь. — Такое поведение делает ей честь.
— Да, можно сказать, что она с презрением относиться к своим врагам, — согласился маг.
— Но несчастная ящерица остается без лапки, — пожалел Кзудру Калант.
— Почему же, через некоторое время у нее отрастает новая лапка, не хуже прежней. Возьми эту лапку, благородный рыцарь, держи кукиш постоянно в кармане и пусть он сопутствует тебе в славных подвигах.
Рыцарь принял от мага лапку с кукишем и бережно уложил ее в нагрудный карман камзола.
— Когда вернемся, мы непременно возвратим владельцу волшебный амулет, созданный этой отважной малявкой, — заявил он. — А теперь, мой славный Буркст, показывай, что сумел приобрести ты?
Буркст не торопился. Он разгладил складки своего балахона, поправил подпояску, пригладил бородку и коротко откашлялся.
— Я побывал у старых гномов. Один из них мой родной дед по материнской линии, его зовут Клинкт Большая чаша. Он глава богатого и многочисленного клана Клинктов в Геликсе. У него еще сохранились некоторые древние изделия нашего народа, — с гордостью сообщил Буркст. — За вполне умеренную плату он уступил мне кое-что из фамильных сокровищ.
Выдав такое предисловие к своему рассказу, Буркст замолчал, дожидаясь когда его станут расспрашивать. И по этому молчанию можно было понять, что добыл монах что-то очень важное.
Калант не выдержал.
— Рассказывай, мой славный Буркст, обрадуй нас, — поторопил он гнома.
— Прежде всего — вот это, — обрадовал рыцаря монах, извлекая из-за пазухи небольшую шапочку серого войлока, макушка которой была густо прошита толстыми голубыми и розовыми нитями. Такие же голубые и розовые нити опускались по краям головного убора. На конце каждой их них висел небольшой, размером с горошину блестящий шарик выточенный из горного хрусталя.
Если рыцарь и обрадовался, то сделал он это очень незаметно. А Мичигран едва смог сдержать улыбку.
— Головной убор невесты у гномов? — как можно серьезней спросил он.
Буркст с укоризной посмотрел на мага.
— Часть головного убора рыцаря. Когда-то гномы изготовили больше тридцати таких шапочек. Но эта, кажется, единственная, которая дошла до нас, из прежних славных времен.
— Это надевают на голову? — усомнился рыцарь. — Она волшебная?
— Волшебней не бывает, — заверил монах. В давние времена ее носил славный рыцарь-гном по прозвищу Тяжелый Топор, и совершил в ней немало славных подвигов.
— Наверно, в очень давние времена? — подсказал Мичигран, который не мог вспомнить ни одного славного подвига, который совершил бы какой-нибудь рыцарь-гном.
— Да, это было в те далекие времена, когда гномы жили в Граничных горах, добывали руду и ковали волшебное оружие, — с удовольствием стал рассказывать Буркст. — Самые отважные из них стали рыцарями. Рыцари-гномы дали обет очистить горы от заносчивых драконов, коварных саламандр и хитрых змееголовов. Одним из самых отважным среди них был мой предок, рыцарь Тяжелый Топор. Однажды Тяжелый Топор отправился в далекое странствие, намереваясь пересечь Граничные горы и выйти к северным землям, где живут трехногие и одноглазые существа, которые одеваются во все черное. Он был, как раз, в этой шапочке, — гном приподнял шапочку за макушку и шарики из горного хрусталя дружно закачались, — когда путь ему преградил громадный огнедышащий дракон, стерегущий проход в ущелье Прохладного Отрога. Это был могучий и опытный дракон, побывавший в многих сражениях. Морда хищника была покрыта ужасными шрамами, на голове не хватало правого уха, отрубленного в какой-то схватке, а на левой лапе не хватало большого когтя. Отважный рыцарь вызвал дракона на честный поединок и они стали сражаться. Горы содрогались от могучих ударов гнома, скалы плавились от горячего пламени, которое извергал дракон. Звери в ужасе бежали из этих мест, птицы бросили свои гнезда и скрылись, спасая жизнь, муравьи и жуки зарылись в землю, и даже цветы сомкнули свои лепестки. Славный рыцарь и коварный дракон сражались три дня и три ночи, но силы были равны и никто из них не мог победить.
Монах сделал паузу, подогревая интерес слушателей.
— Надо было заключить временное перемирие, отдохнуть, набраться сил и продолжить сражение, — подсказал рыцарь.
— Так они и сделали, — продолжил рассказ монах. — После небольшого отдыха они сражались еще три дня и три ночи. Дракон опалил всю шерсть на правом боку верного коня рыцаря, а отважный рыцарь сумел отрубить дракону еще одно ухо. Но никто из них не мог победить, ибо силы были равны. Тогда рыцарь Тяжелый Топор призвал на помощь святого драконоборца, дважды рожденного Фестония. И сразу почувствовал, что силы его утроились. Он снова напал на дракона и загнал его в теснину. Затем, ударами своего волшебного меча Гелимера, рыцарь обрушил скалы, и закрыл проход в нее. А свой волшебный меч он вонзил в большой красный камень лежащий поперек входа в ущелье Прохладного Отрога, чтобы дракон не смог оттуда выйти.
— Отважный у тебя был предок, — высоко оценил действия Тяжелого Топора Калант, и с уважением посмотрел на гнома, оделяя его частью славы, дальнего предка.
— Все как в хорошей сказке... — начал было Мичигран, но удержался и не сказал, что он думает о сражении гнома с драконом.
— Я понимаю, это звучит, как легенда, но все было именно так, — заверил его монах. — Свидетельство этому то, что вот уже двести лет гномы нашего рода рассказывают своим потомкам о славной битве в которой рыцарь Тяжелый Топор победил громадного дракона, охранявшего ущелье Прохладного Отрога в Граничных Горах.
Мичигран все равно не поверил. Он знал, что гномы всегда любили приврать. И не видел необходимости исключать из их числа ни Буркста, ни его родственников.
А Калант поверил.
— Это прекрасно! — обрадовался он. — Ты не представляешь, Буркст, какую прекрасную мысль ты мне подал. Друзья мои, наша основная проблема решена. Мы немедленно отправляемся в ущелье Прохладного Отрога и берем волшебный меч, который оставил там славный рыцарь Тяжелый Топор, — объявил он. — С этим мечом мы войдем в само ущелье, сокрушим сидящего в нем дракона, а потом отправимся освобождать золотоволосую принцессу, изнывающую в заточении.
— По-моему не стоит отвлекаться, — попытался удержать рыцаря от нового приключения Мичигран, для которого и одного дракона было более чем достаточно. — Нам совершенно не нужен этот отвратительный, безухий дракон у которого морда покрыта ужасными шрамами. Мы решили освободить принцессу, давайте этим и будем заниматься.
— Мы и не станем отвлекаться, — объяснил рыцарь. — Просто завернем ненадолго к Граничным Горам, чтобы взять Гелимер, волшебный меч Тяжелого Топора. Это не займет у нас много времени. Но надо будет непременно уничтожить сидящего там свирепого дракона. Ведь когда мы заберем меч, он сумеет выйти из ущелья, а этого я допустить не могу.
— Горы отсюда далеко, — напомнил Мичигран, — и пока мы доберемся до них, пройдет не один день. А прекрасная принцесса все это время будет страдать и ждать тебя, — нажал он на слабое место рыцаря. — Это жестоко.
— Хотелось бы взять волшебный меч, — тон Каланта был уже менее решителен.
— Это невозможно, — прервал спор Буркст.
— Почему? — удивился рыцарь.
— Никто не знает где находится ущелье Прохладного Отрога, — объяснил монах. — После того, как славный рыцарь-гном по прозвищу Тяжелый Топор совершил свой подвиг, другие рыцари двести лет искали это ущелье, чтобы забрать оттуда волшебный меч Гелимер, но не нашли. Ущелье исчезло. Это проделки какого-то коварного и злого волшебника.
— Жаль, — с досадой промолвил Калант. — Я с удовольствием сразился бы с этим громадным драконом.
— Да, да, очень жаль, — лицемерно поддержал его Мичигран. — А зачем нужна эта странная шапочка? — спросил он монаха.
— Когда дракон извергает всеопаляющее пламя, шапочка остужает голову рыцаря, а это помогает ему думать.
Калант принял у монаха шапочку, повертел ее, разглядывая, затем пристроил на голову. Принадлежавшая когда-то небольшому гному шапчонка, едва прикрыла макушку рыцаря. А свисающие на рыцарские кудри голубые и розовые нити с хрустальными шариками, делали славного воина похожим на шута из балагана. Мичигран не удержался и рассмеялся.
— Не вижу ничего смешного, — посчитал необходимым защитить рыцаря монах, который с трудом удержался от улыбки.
— Да, я чувствую что в этой шапочке имеются сильные магические линии, — одобрил головной убор Калант, но поспешно снял его. — Так ты говоришь, что рыцарь Тяжелый Топор надевал эту шапочку перед каждой битвой с драконом?
— Непременно, — заверил тот — И в каждой битве он побеждал своих врагов.
— Я тоже буду надевать ее перед битвой с каждым драконом, — решил Калант. — Чем ты еще порадуешь нас, мой верный Буркст?
Буркст довольно усмехнулся, снова сунул руку за пазуху и вынул что-то черное, очень похожее на крупный плоский камень.
— Еще один брусок для точки волшебного митрилового меча? — не удержался Мичигран. — Мне казалось, что одного точильного бруска нам вполне достаточно.
