Канон. Сломать или поддаться. Часть 3

— Гермиона, — укоризненно глянул я, — маховик.

— Ой! — начался в нужном направлении её мыслительный процесс. — Вот. — достала она из-за пазухи медальон песочные часы в подвижной оправе. — Нужно около полуоборота... наверно.

— Что значит наверно? Я думал ты умеешь им пользоваться.

— Умею. Только обычно я возвращалась на три и более часов, а сейчас нужно не больше часа.

— Ладно, давай попробуем. Если что, посидим тихонько где-нибудь, чтобы не светиться лишний раз. Алиби у нас стопроцентное, теперь никто не свяжет побег Клювокрыла с нами, если не засветимся.

— Ты готов?

— Да.

— Держи меня за локоть.

— Угу. — взялся я за руку Гермионы, и она начала потихоньку поворачивать часы в оправе. — Чувствую себя Марти Макфлаем.

— Что?...

Чуть позже 5...

Чуть позже 5...

— ...Так, с кого бы начать? — прищурилась в притворной задумчивости Рита Скитер, сверкая озорным взглядом из-за модных очков и картинно постукивая указательным пальцем с лакированным ногтем по щеке. — Пусть будет самый младший, — предвкушающе улыбнулась она и схватила меня за рукав мантии, — пойдем.

Куда пойдем даже вопроса не стояло, перед выходом на "арену" была только одна дверь — в кладовку. Но мне совершенно не улыбалось там прятаться.

Извернувшись я вырвался из-захвата и отпрянул назад, приготовившись использовать волшебную палочку. С гиппогрифом было проще управиться, чем с Ритой Скитер и её пером. Так что нет, мне и так достаточно известности.

— Можете брать интервью прямо здесь, у всех на виду, — кивнул я в сторону других участников, — мне нечего скрывать.

— Мистер Поттер, вы так самоуверенны? — улыбка на лице журналистки расплылась еще шире, только теперь она из естественной превратилась в картонную, скрывающую за собой раздражение и гнев. — Не лучше ли было бы...

— Не лучше, — оборвал я её словестный понос, который неизбежно полился бы из её уст, как случилось всего пять минут назад, когда нас представили друг другу, — можете начинать, времени у меня не так много.

Сзади одобрительно хмыкнул Крам, а когда я повернулся, то еще и подмигнул мне, тайком показав большой палец. Седрик валял дурака, даже наверно не обратив внимания на то, что я нагрубил журналистке. Даже не знаю почему кубок выбрал его, ему бы смартфон в руки дать и все, человек потерян для общества — вот именно такое впечатление он создавал. Одним словом — балбес!

Флер была настороже, она совсем не понимала подоплеку происходящего, но старалась не выпустить ситуацию из под контроля.

— Что ж, — вернула мое внимание к себе Рита, — начнем. Каковы твои впечатления, Гарри, ты ведь самый молодой участник за всю историю существования турнира? Как ты обманул древний артефакт, тебе кто-то помог, ведь без взрослых нельзя даже близко к нему подойти? Все это очень интересует читателей, Гарри. — мое имя Рита произнесла с такой издевкой, что я сразу понял — расскажи я хоть правду, хоть ложь, или оправдай себя безоговорочно — все равно получишь немаленький ушат грязи, который выльется на тебя из ближайшего выпуска Еженедельного пророка.

— Я никого не обманывал и не знаю почему кубок выбрал меня, — начал я, внимательно наблюдая за застрочившим на пергаменте пером и плавной трансформацией Риты, превращающейся с каждым моим словом в дьявола, которому лопух за бесценок продал душу и расписался в договоре кровью, завещав в конце еще и тело для опытов, — скорее всего меня кто-то подставил, наложив сильнейшие чары на артефакт. Возможно этот волшебник имеет на меня какие-то планы, и я надеюсь, что хорошие. Но это всего лишь предположение школьника, который не отучился даже три года, мадам, так что верить ему или нет целиком ваше право. Насчет того, что же испытываю, являясь самым молодым участником, то банальное волнение как любой обычный маг, кем я в сущности являюсь. Так что интересного во мне не так уж много. Надеюсь это все? — картинно вздернул я бровь и тут же не дав и рта ей раскрыть продолжил: — Очень хорошо, еще смею надеяться, что статья выйдет точно такая, как я ожидаю. А сейчас извините, спешу вас покинуть, мне еще нужно решить, написать ли влиятельным дядям письмо о нарушающих закон насекомых или все же не стоит.

От последних слов улыбку с лица Риты стерло мгновенно. Она побелела и уставилась на меня немигающим взглядом. Что милочка, Азкабаном повеяло? Смотри мне тут, не балуй, а то слышал я, что далеко не все дементоры сидят сейчас в своих норах, парочку держат рядом, на всякий случай.

Подмигнув ей так, чтобы больше никто не видел, я спокойно прошествовал к дивану, расположенному в дальнем углу комнаты (подальше от Седрика, вызывающего у меня стойкую антипатию) и принялся ждать когда кинут жребий.

Впечатленная моей выходкой Рита проводила интервью исключительно шепотом, чтобы больше не привлекать ничье внимание.

За пятнадцать минут до начала соревнования к нам прибыл Крауч и еще один тип, тащивший с собой небольшой мешок. Все бросили жребий, мне естественно досталась самая жопа (то есть Хвосторога) или если культурно выражаться, то я был последним в списке на выход. Первой была Флер, а потом Крам и Седрик.

Участники один за одним отправлялись на выход, где-то вдалеке ревели драконы, ревели трибуны и нет-нет, да и сами участники. Кто-то из-за боли, кто-то от разочарования, а кто-то от радости.

Для меня время тянулось медленно. Конечно я был уверен в своих силах, тренировки с магией никто не отменял и уже на третьем курсе мне бы удалось скрутить немало взрослых дядек (застань я их врасплох со спущенными штанами в туалете). Но вот встречаться с реальным драконом — это что-то из ряда вон. Мандраж помимо воли пробирал меня.

— Гарри! — вдруг откуда-то появилась Гермиона и Джинни в сопровождении хмурого Рона.

Вот те на, а ему тут что понадобилось? Неужели орешков съел и мозг зародился в его пустой доселе голове?

Пока я удивлялся, Гермиона никого не стесняясь приземлилась рядом и обняла меня, чем вызвала у Джинни мгновение ревности и видимо дух соперничества, потому что рыжая ей уступать не собиралась и тоже пристроилась ко мне с другого бока, зажав в стальных объятьях крепче чем Дьявольские силки.

— У нас не так много времени, так что удачи! — Чмокнула Гермиона меня и встала с дивана.

— Ты справишься! — Повторила за подругой Джинни, облобызав меня с другой стороны.

И пока я оттирал обслюнявленные щеки, Рон тоже невнятно буркнул пожелание. Правда его "good luck" звучало как "fuck". Вроде и удачи пожелал, и в то же время послал... А может послал и удачи пожелал, чтоб быстрее добрался?

Через мгновение вся честная компания исчезла из помещения, а им на смену пришел распорядитель, пригласивший меня на выход.

Ну что ж, пошли.

Выход был заколдован, тут к гадалке не ходи. Прямо из замка он вел к глубокому каньону, на стенах которого поналепили то тут, то там разной формы трибун. Кстати, все они были заполнены до упора, что немного удивило.

Рассматривать прелести, созданные магией или природой (кто уж теперь разберет) мне не дал громкий звук рога. Противный еще такой, что не только меня передернуло, но и дракона. Его рев отчетливо послышался следом.

Гнездо находилось немного внизу, но не так глубоко, как могло. В том месте каньон шел на подъем, а его стены становились более пологими. Еще недалеко от устроенного драконом гнезда бил ключ, от которого прямо в выточенном временем и влагой камне собиралась в небольшую запруду вода, а затем вытекала, превращаясь в пестрящий радугой водопад.

Обрамляло гнездо дракона каменное царство, разбавленное редкими, но очень упрямыми кустарниками, которые не жалея времени вот уже который год пытались вгрызться корнями в неподатливую тверд каньона.

Чтобы добраться до яйца, мне нужно не только одурачить дракона, но еще и как-то добраться до самого гнезда. Идея насчет метлы была бы супер, если бы у меня была метла! А ведь сейчас только третий год, Сири еще не подарил мне Молнию, до рождества два месяца почти...

Так, в книгах и фильме такого не было! Я буду жаловаться! Это фальсификация!!!

— Mobililapis[1]

Камень, на котором я стоял, плавно поднялся в воздух и поплыл вперед, в сторону дракона.

Ящер ярился и в то же время боялся. Ярость его была направлена на всех зрителей, которых он желал уничтожить, за то что двуногие посмели приблизиться к гнезду, а вот страх появлялся в моменты осознания, что яйцо может остаться беззащитным и с ним что-нибудь сделают. Поэтому дракон плевался огнем, ревел, размахивал гигантскими крыльями и бил о стены каньона шипастым хвостом, но далеко от яйца не уходил.

Когда я подлетел достаточно близко, чтобы дракон заметил меня, то его поведение резко изменилось. Может быть они эмпаты, не знаю, но этот точно определил, что именно по его душу я лечу. То есть по душу золотого яйца, что лежит в гнезде.

Дракон взревел, выпустив клуб дыма из пасти, тяжело замахал крыльями и оторвался от скалы, на которой до этого сидел. Краем глаза я заметил тонкий ошейник, надетый на нем и испускающий нечто вроде струи жаркого летнего воздуха, искажающего свет. Эта струя, словно цепь от привязи, была прикована ко вбитому тут же в скалу стальному кольцу. По мере взлета дракона она растягивалась, хотя судить об этом было трудно, дракон успел взлететь всего лишь на пару метров, когда подо мной в полуметре появился скальный выступ.

— Венсеро! — Переставая контролировать под собой камень произнес я.

Мы вместе с драконом шмякнулись о жесткую твердь. Я на скальный выступ и свое средство передвижения, которое меня сюда доставило, а дракон на каменную площадку возле гнезда. Потирая ушибленную пятую точку, я вылез недалеко от беснующегося дракона, потерявшего ориентацию в пространстве.

— Инкарцеро! — заклинание пут выстрелило магической веревкой и сразу же опутало хвост дракона, который сейчас был одним из самых непредсказуемых оружий ящера.

Мало. Очень мало, он еще плюется огнем и успешно сжигает все путы...

— Аква Эрукто! Инкарцеро! Инкарцеро!

Вот теперь достаточно. Паяльную лампу затушили, морда, хвост и лапы успешно скручены. Теперь хватаем яйцо и бежим.

Дальнейшее было уже не столь интересным. Я взял яйцо, полились с трибун овации, печально взревел дракон и все разошлись. Прям как по команде. Будто их кто-то специально держал на трибуне. Через пять минут затишья показались драконологи и освободили своего питомца. Никаких заклинаний применено не было, все ручками да под колыбельную. У меня челюсть отвисла, когда я понял что и так можно было...

Дракон сначала жалобно взрыкивал-поскуливал, а потом умиротворенно засопел. В таком виде его аккуратно и отконвоировали вместе с куском скалы, поднятым в воздух заклинаниями.

Пожав плечами, я развернулся и потопал к месту своего появления в каньоне. Поднял палочкой удобную на мой взгляд каменюку и пролеветировал её ко... А где вход? Are you ahueli tam voobche? Мне теперь пешком идти что ли? Эй, алё!!...

[1] Одна из разновидностей заклинания "Мобили...". Заклинание управления объектом. Так как физика в магии страдает от постоянного унижения, то и в этом заклинании Поттер нагнул её по своему.

Чуть позже 6...

Чуть позже 6...

Святочный бал. Очередная головная боль молодежи, если не считать экзаменов. Сколько было восторгов и разочарований в его преддверии. Кому-то везло и счастливчику отвечали согласием на его предложение, кого-то оставляли в недоумении и ожидании, отвечая на вопрос туманной фразой "я подумаю", а кто-то оставался с разбитыми мечтами и чаяниями, получая в ответ отказ или того хуже — насмешку. Таким был Рональд Уизли. Без моей поддержки и дельного совета он умудрился набраться храбрости (или глупости) и пригласить Флер Делакур. Ну как пригласить, его мычание и заплетающийся от стеснения язык произнесли не традиционную формулировку, а какое-то страшное проклятие.

Страшно, очень страшно, мы не знаем, что это такое, если бы мы знали что это, а так мы не знаем что это такое и очень страшно... — вспомнилась мне глупая фраза какой-то тетки. Вспомнилась потому, что именно в таком ключе Рон приглашал Флер.

Все девушки, что слышали его в тот раз, не упускали возможности подколоть беднягу при встрече. От этого Рон все чаще стал ошиваться возле меня и Гермионы. Просто мы ему ничего не говорили. Мне было пофигу, а Гермионе... да ей наверно тоже.

Первым двум курсам не разрешили посещать бал, слишком мелкими те были. Даже третий курс со скрипом пропустили, причем исключительно из-за меня. Единственным способом попасть на мероприятие было приглашение от кого-то из старшекурсников, но таких были единицы. Рон например. Ему просто больше ничего не светило, а мелким было до ужаса интересно на все посмотреть. Мне даже немного смешно стало, когда я увидел, как стайка девушек со второго курса вьется за Роном по коридорам. Они улыбались, застенчиво хихикали и строили ему глазки.

Время перед балом с гордостью было названо мной Ералашем. Просто редко у кого из младших была нормальная практика или природные способности к кокетству и заигрыванию. Поэтому вся эта игра Рона и "невест" вызывала у меня приступы гомерического хохота. Гермиона сначала не понимала, отчего я так ржу, потом когда поняла, стала неодобрительно ворчать, но как-то сама наткнулась на ситуацию, где рыжего пытались подкупить сладостями, и кардинально изменила свое отношение. Прямо в коридоре девочка с первого (первого Карл!!!!!) курса обещала ему тонну шоколадных лягушек, если он выберет её. У неё мол папа на фабрике работает по их производству, так что подумай, рыжий, не упускаешь ли ты свое счастье, отвергая такую прелесть?

Ржала Гермиона долго, рассказывая мне ситуацию. Я от нее не отставал, особенно когда началось описание самой "прелести", которая по словам Гермионы явно была дегустатором на той самой фабрике, ибо была себя шире в полтора раза.

Наши хохотушки были для Рона загадкой. Во-первых ему было не до нас — он старательно перебирал претенденток, решая в уме дилемму кого же из них выбрать и откуда будет наибольший выхлоп, — а во-вторых Рон просто был дубиной тупоголовой, поэтому даже не понимал, что ржут с него.

Сам я никого не приглашал. Хоть Минерва и проела мне плешь, мол чемпионы открывают бал, я решил, что троих вполне хватит, а мне там делать нечего. Тем более подготовка к рождеству шла полным ходом — план ограбления Гринготса уже почти был доведен до ума, остались только частности.

Не скажу, что просто так избавился от назойливого внимания. Помимо декана меня доставали и другие. Например Джинни, которая старательно строила мне глазки и пыталась как можно больше проводить в моем обществе свободного времени. Знаю — она рассчитывала на приглашение на бал, но говорить ей, что не пойду, не было ни желания, ни... да первого итак достаточно.

Чем меньше оставалось времени до бала, тем печальней становилась на мой взгляд Гермиона. Я попытался встряхнуть её, узнать что за меланхолия накрыла столь милое создание, но она не поддавалась. И мне это не нравилось, ведь в предстоящем деле она играла одну из ключевых ролей, так что ни о каких проблемах не должно быть и речи.