Сабаку но Гаара

Второй причиной является то, что именно в первые двадцать лет жизни шиноби проще всего увеличивать собственный резерв чакры тренировками. С возрастом этот процесс значительно замедляется и лишь единицы готовы продолжать изматывающие тренировки, чтобы буквально на немного увеличить количество собственной чакры.

С другой же стороны, если в ребенка с самого рождения запечатать Биджу и настроить всё так, чтобы чакра зверя понемногу просачивалась в его систему циркуляции чакры и очаг, то к подростковому возрасту количество чакры такого ребенка будет на одном уровне с шиноби S-ранга.

Ещё одну причину, из-за которой шиноби начали запечатывать Биджу в младенцев, я могу продемонстрировать наглядно. Мои способности к прямому управлению песком без всяких печатей и других вспомогательных методов — хороший пример этому. Некоторые дети, в которых запечатывают Биджу, способны перенять часть их способностей, как это было в моём случае с прямым контролем песка.

Есть, конечно, ещё и другие причины. Такие, как более контролируемое оружие, которое с самого детства можно воспитать в нужном для правителей селений ключе, но особо задумываться об этом я не желаю. Само собой, в своих собственных умозаключениях я могу и ошибаться, но большая часть скорее всего всё же окажется верной.

Что же касается того, почему я вообще решил задуматься об этом? Причина проста, я хочу лучше понять самого себя и на что я на самом деле способен. Однако несмотря на вдумчивое осмысление своих собственных сил, кое-что я все равно пока не могу понять.

— Вы выглядите задумчивым сегодня, Гаара-сама. Что-то случилось? — услышав добрый и нежный голос прямо над собой, я быстро поднял голову и тут же встретился взглядом с Яшамару. Дядя, даже спустя все эти годы, остается для меня самой настоящей загадкой.

Он всегда очень добр и постоянно старается заботиться обо мне. Своими усилиями он порой создает впечатление, будто пытается заменить мне мою мать, что в комплекте с его поразительным, если не идентичным сходством с его сестрой, выглядит действительно похоже. Его песчано-светлые волосы, светлая кожа и фиолетовые глаза, все это поразительно напоминает мне фотографию Каруры, которая стоит у меня в комнате. Из-за его подобного внешнего вида, Яшамару даже невольно можно принять за девушку, если не присматриваться к нему повнимательней.

— Скажи, Яшамару… — и пусть я стараюсь не привязываться сильно к брату моей матери, даже так в этом мире он является для меня самым близким и родным человеком. Именно он кормит, воспитывает и обучает меня, и несмотря на все мои подозрения в его адрес, я не могу не быть благодарным ему за это. Именно поэтому я и решил обратиться к нему за советом.

— Что такое, Гаара-сама? — видя, что я хочу у него что-то спросить, его немного женственное лицо озарилось нежной улыбкой. Яшамару явно нравится учить меня чему-то новому, это я уже давно заметил за ним и порой потакаю ему в этом.

— Как ты думаешь, почему песок всегда защищает меня? — именно этот вопрос уже больше года не дает мне покоя, а потому я всё же решил спросить у него об этом.

Даже в детстве, когда я ещё даже не мог ходить и только ползал, песок без всякого моего ведома оберегал меня. Автоматический песчаный щит всегда появляется возле меня, стоит только появиться хоть малейшей угрозе моей жизни. Я могу даже не замечать опасность и не осознавать её, но даже в этом случае песок прикроет и защитит.

Логично предположить, что если сила управлять песком досталась мне от Шукаку, то именно его воля и оберегает меня от опасности. Но, если честно, я очень сильно в этом сомневаюсь. Этот психованный тануки скорее поможет угробить меня, чем будет защищать. Да и к тому же, даже когда другой «я» лишился Шукаку, песок по прежнему оберегал его.

— Разве это не очевидно, Гаара-сама? — пока я пребывал в собственных мыслях, столь необычный ответ Яшамару удивил меня и заставил вновь обратить всё своё внимание на него. И дядя, видя, с каким я едва скрываемым энтузиазмом ожидаю его ответа, немного озорно улыбнулся мне, чем невольно вызвал улыбку и у меня. — Всё дело в любви!

— Любви?! — от столь неожиданного ответа, я если честно растерялся. Я, конечно, и сам догадываюсь о причине, почему песок защищает меня, но подобного ответа я всё же не ожидал. Яшамару же, видя моё потрясенное выражение лица, заливисто и по-доброму рассмеялся и решил подробней объяснить мне.

— Любовь — это забота и преданность, которые испытываешь к дорогим тебе людям, Гаара-сама. Как испытывала их к вам моя сестра… — казалось бы обычные слова, банальные даже. Но то, как доносит их до меня Яшамару, буквально заставляет проникать их в мою душу и наполняет меня странным теплом. — Несмотря на то, что сестра видела вас лишь совсем немного, Карура очень любила вас. Шукаку — это живой дух песков. Его визитная карточка — это нескончаемые яростные атаки. А идеальная защита — это знак материнской любви! Я считаю, что душа вашей матери живет внутри вас и защищает, проявляя свою заботу таким вот необычным способом. Сестра… она даже после смерти решила остаться с вами и оберегать вас, Гаара-сама. — никогда не замечал за собой особой сентиментальности и если быть честным, я уже и сам догадывался о чем-то подобном. Но то, как мне преподнес все это Яшамару, едва не заставило меня впервые за долгое время заплакать.

Я кое-как сдержал свои слезы и чтобы не стыдиться своих собственных эмоций, я просто отвернулся и уже не видел искреннюю улыбку на лице Яшамару.

* * *

Сегодня должна была быть очередная моя тренировка с отцом, и ни разу за год он не изменял нашего расписания. А потому я был немного удивлен, когда вместо уже привычного полигона, Яшамару повел меня к зданию, где и располагались высшее командование селения и административный аппарат Казекаге.

Молча следуя по коридору за Яшамару, я тайком осматривался вокруг. И первое же, что я заметил, это необычное шевеление шиноби, которые явно занимались сбором и подготовкой к чему-то. Еще одним неприятным фактом было то, что все шиноби в этом здании, стоило им только обратить внимание на нас, начинали смотреть на меня кто со страхом, а кто с отвращением. А некоторые даже с презрением.

В отличии от обычных жителей селения, шиноби, находящиеся в этом здании, прекрасно знали, кем я был. И я впервые ощутил на себе подобное давление со стороны других людей, но при этом не особо позволил этому повлиять на меня.

Сколько себя помню, я всегда легкомысленно относился к чужому мнению на свой счет и, если я кому-то не нравился, мне было все равно. Так было и с этими людьми. Бросаемые ими на меня взгляды просто игнорировались мной, пока мы не дошли до конца коридора и Яшамару не постучал в дверь кабинета моего отца.

— Тук-тук.

— Войдите! — голос с другой стороны двери звучал мрачно, но уверенно. А потому, дядя, слегка нервничая, незамедлительно открыл дверь и, позволив мне пройти первым, закрыл её за нами.

— Как вы и приказывали, Казекаге-сама, я привел Гаару, — пока я глядел на отца, плохое предчувствие закралось в моё сердце. Находясь в полутьме, его взгляд изучающе смотрел на меня и словно проникал в мою душу, тем самым оказывая незримое давление на меня.

— Хорошо! — видя, что я стараюсь оставаться спокойным, Раса ослабил легкое давление жажды крови. — Как ты уже понял, сегодня тренировки не будет, — в ответ на его слова я лишь молча кивнул, понимая, что в преддверии намечающегося крупного сражения у Казекаге попросту не будет времени на меня. И, словно подтверждая мои мысли, он продолжил. — В скором времени я буду вынужден покинуть селение, а потому, ты пойдешь со мной!

— Казекаге-сама! Вы не можете так поступить! — прежде, чем я хотя бы понял, о чём идет речь, Яшамару неожиданно повысил голос и чуть ли не накричал на отца.

— Я уже принял решение, Яшамару. И это не обсуждается! — тон отца был непоколебим, и мы с дядей поняли, что его решения не изменить. Хотя Яшамару так просто не сдавался.

— Но ведь Гаара всё ещё ребенок, — к этому моменту я уже понял, что Раса собрался взять меня с собой на поле боя, но как реагировать на это известие я не знал. А Яшамару тем временем уже чуть ли не умолял моего отца.

— Хватит! — резко повысил голос сильнейший шиноби Скрытого Песка, и у Яшамару больше не осталось выбора, он сдался. Я видел, как его глаза медленно наполняются отчаянием, но почти сразу же, к моему удивлению, его взгляд изменился. И отчаянье сменилось непоколебимой решимостью.

— В таком случае, я тоже отправляюсь. Я сам буду защищать Гаару! — видя решимость моего дяди, отец лишь согласно кивнул ему в ответ. Но что-то подсказывает мне, что Раса именно на это решение моего дяди и рассчитывал. Закончив же с Яшамару, Раса вновь обратил на меня своё внимание.

— Итак, что скажешь ты? — сосредоточив на мне свой взгляд, Раса словно испытывал и оценивал меня одновременно. Он вполне серьезно спрашивал меня о моем решении. И что-то в глубине моей души подсказывало мне, что если я захочу всё же отказаться, то отец позволит мне сделать это. Но в таком случае, его отношение ко мне сильно изменится. И причем далеко не в лучшую сторону.

— Я всё понял, отец. — скрывая обуревающие меня изнутри эмоции, я лишь спокойно согласился с ним. Ведь не отправит же он своего четырехлетнего сына на откровенную смерть? Ведь нет же? По-крайней мере, как мне кажется, причин для этого я ему не давал.

Тем более, я сам виноват в подобном стечение обстоятельств. Я почти полностью уверен, что такое решение Раса принял лишь после нашего с ним разговора. И раз уж я обещал, то не могу отступить назад.

Примечание к части

Бечено

>

Том 1 Глава 7 Война, часть 2

Страна ветра, селение Скрытого Песка, 13 марта 54 года от основания первых Великих Деревень Шиноби.

— Казекаге-доно, разумно ли брать в эту битву джинчурики? Может лучше будет оставить его в селении? — Джосеки, один из старейшин Сунагакуре, решил первым задать вопрос на собрании, связанным с последними приготовлениями к финальной битве со Скрытым Камнем.

— Нет… — вместо Расы ответ мужчине пришел от другого старейшины. Тоджуро до этого сидел с закрытыми глазами, но не дав ответить Казекаге, он открыл их и продолжил вместо него. — Казекаге-доно прав! В отличии от нас, наш противник обладает двумя взрослыми джинчурики, и Ооноки непременно рано или поздно использует их в битве.

— Даже если и так, разве наш джинчурики не слишком мал, чтобы быть способным противопоставить им хоть что-то? Такими темпами мы лишь погубим перспективное оружие, — слова старейшины Саджо имели смысл и многие присутствующие на собрании стали перешептываться между собой.

— Саджо прав, — в этот раз заговорила госпожа Чиё, и стоило ей только взять слово, как все тут же перестали шуметь и обратили на неё внимание. Пожалуй, из всех здесь присутствующих эта пожилая женщина была самой влиятельной и сильной, уступая лишь самому Казекаге. А потому многие проявили своё уважение к ней. — Скажи, что ты задумал, Раса? Зачем брать мальчишку с собой? Тем более подвергать его такой опасности? Ведь ты знаешь, как ценен он для будущего нашего селения. Первый джинчурики, в потенциале способный овладеть всей силой Шукаку и не теряющий контроль над своими способностями.

— Именно поэтому! — ответ Расы последовал незамедлительно и удивил многих из них. — Каждая вещь в этом мире имеет свою цену. Но насчет его цены я ещё не определился. И будущая битва, как раз таки, позволит мне сделать это. Лишь находясь на краю и ставя свою жизнь на кон, можно по-настоящему определить, чего стоит на самом деле человек.

— Разве у тебя не слишком завышенные ожидания на его счет? Не забывай, он ещё совсем ребенок, — за свою долгую жизнь Чиё видела много смертей, в том числе и маленьких детей. И пусть её сердце уже давно очерствело, но бессмысленно потерять джинчурики было бы глупо.

— Не забывайте, — строгий голос Казекаге прозвучал на весь зал. — Именно вы поручили мне обучать джинчурики. И то, как я тренирую его, вас не касается. Если же он погибнет, то это лишь значит, что его жизнь ничего не стоит. — на какое-то время зал собраний погрузился в тишину. Жестокость Расы к своему собственному сыну никого из старейшин не удивила. Все они были шиноби, и у каждого было соответствующее мировоззрение на этот счет.

На самом деле, возраст джинчурики не такая уж и проблема, ведь в третью мировую войну посылали в бой совсем ещё детей, едва ли достигших шести-семи лет.

— Хорошо! Раз Казекаге-сама уже принял решение, то мы больше не будем его оспаривать, — впервые за всё собрание слово взял Эбизо и моментально разрядил сложившуюся обстановку. — Однако, вы ведь не будете против, если мы назначим ему несколько телохранителей?

— Этого не требуется, — от столь резкого отказа Расы, Эбизо немного нахмурился и внимательней посмотрел на нынешнего лидера селения, молча ожидая от него пояснений. — Я уже подобрал ему соответствующую охрану. Пакура и Яшамару будут защищать его. — услышав эти имена, многие старейшины успокоились. Всё же Пакура — джонин известный за свою силу. А Яшамару не зря назначили ответственным за воспитание джинчурики и вместе, они должны быть способны защитить его.

На этом обсуждение вопроса джинчурики завершилось, и собрание продолжилось, перейдя на другие темы. Старейшины один за другим начали озвучивать свои доклады, приводя в действие обратный отсчет до будущего сражения.

* * *

С того разговора с отцом прошло не больше недели, и я не успел заметить, как быстро пролетело это время. Теперь же я стоял вместе с Яшамару у выхода из деревни Скрытого Песка, вместе с нами тут находилось несколько тысяч шиноби, которые периодически общались между собой и немного нервничали, ожидая прибытия командования.

Я, если честно, тоже был далеко не так спокоен, каковым выглядел снаружи. Пусть в своё время я и служил в армии, но опыта в реальных битвах у меня не было. Ну не считать же за подобное уличные драки, которые, правда, порой доходили до откровенной жестокости. И пусть я пытаюсь храбриться, но то, как я поведу себя на настоящем поле боя, не знаю даже я сам. А потому, чтобы хоть немного успокоиться, я решил понаблюдать за остальными шиноби.

И чем больше я наблюдал и оценивал этих людей, тем больше я осознавал то, насколько ещё молоды в большинстве своем собравшиеся шиноби. Нет, никого младше меня тут не было, но вот несколько детей лет 8-9, носивших протектор шиноби Суны, я точно видел.

Ещё больше было подростков в возрасте от 13 до 18 лет. И на их фоне взрослые и опытные шиноби терялись, так как их было на самом деле не так уж и много. Из нескольких тысяч, собравшихся здесь, лишь от силы сотен пять можно было назвать взрослыми людьми в моей прошлой жизни. И данное открытие стало буквально откровением для меня самого. Но времени подумать об этом у меня не было, так как из ущелья, которое ведет ко входу в Сунагакуре, появились сильнейшие джонины и Казекаге селения Скрытого Песка.