Правильные вещи

— Я до сих пор не могу поверить в то, что произошло.

Левий наклонился, позволяя смыть с волос мыло, а затем поднялся и выбрался из ванной. Нейл тут же накинул ему на плечи теплый халат.

— Ваши волосы, мейр. Позвольте, я расчешу их.

— Где мой отец? — поинтересовался Левий, после того как расправился с принесенной ему легкой пищей и переоделся. — Я хочу с ним поговорить.

— Мейр, — к его необычайному удивлению, Нейл опустился на колени и склонился, почти касаясь лбом пола. — Это моя вина, я недоглядел. Ваш отец, он... ночью он покончил с собой. У него был яд.

Левий молчал. После всего того, что произошло ранее, известие о смерти отца не стало шокирующим или особо болезненным, скорее это, наконец, помогло ощутить реальность. Он посмотрел на все еще коленопреклоненного Нейла и тронул его за плечо.

— Хватит валяться. Отведи меня к нему.

Бывший мейр Арвен лежал на своей постели, укрытый богатым расшитым одеялом. Левий смотрел на него, стараясь понять свои чувства, но так и не смог заставить себя ощутить сожаление или боль. Скорее, им владело облегчение от того, что отец сам выбрал свою судьбу, не предоставив ее воле сына, которого обрек на смерть. Смог бы он поступить так же, Левий не знал, а теперь и не хотел задумываться. Все сложилось так, как сложилось.

— Прикажи приготовить лошадей, — обернулся он к Нейлу. — Мы выезжаем в город.

Слабость все еще давала о себе знать, и Левий прикладывал значительные усилия, чтобы держаться в седле ровно. Во главе отряда кершеков, бывших некогда его личной, как мейрена, гвардией, он ехал по главной улице столицы, принимая приветствия толпы. Эти люди, приносившие клятву лично ему, а не мейру Арвену, первыми подняли бунт, рискуя потерять свое привилегированное положение и даже жизни.

На Левия смотрели с восторгом, отовсюду раздавались приветственные крики, а ему больше всего на свете хотелось запереться у себя в спальне и не вставать с постели несколько дней. Он машинально обшаривал взглядом толпу, не вглядываясь в мельтешение лиц, как неожиданно одно из них остановило его внимание. Волосы и лоб мужчины, сидевшего на ступеньках одного из домов, мимо которых проезжал мейр, скрывал капюшон, но глаза... знакомые глаза смотрели на него весело и чуть насмешливо, пряча в глубине радость и предвкушение. Левий на мгновение зажмурился, а когда снова бросил взгляд на крыльцо — там уже было пусто.

— Это... — растерянно повернулся он к ехавшему рядом Нейлу, но тот предостерегающе поднес палец к губам, призывая к молчанию.

— Наберитесь терпения, мой господин, — прошептал он, улыбаясь. — Осталось совсем чуть-чуть.

Часть 7

С отъездом Левия тревожное чувство не только не исчезло, но, напротив, значительно усилилось. Рильен, занятый переселением уцелевших жителей Гарвея в безопасное место, не мог думать ни о чем другом, кроме как о судьбе мейрена. Дела отвлекали плохо, король был рассеян и подавлен, что не могло укрыться от всегда находившегося при нем капитана.

— Вы зря изводите себя, — наконец не выдержал тот. — Наши люди докладывают, что мейр не оспорил договор, значит, все в порядке.

— Но Левий в ссылке, — возразил ему Рильен. — Хотя, по его словам, примерно этого и стоило ожидать. Арвен побесится и вернет его ко двору, надо только подождать. Но мне все равно очень тревожно...

Эрен ничего не ответил.

Гвардейцы сопровождали обозы, длинной вереницей следовавшие на новое место, где бывшим обитателям погибшего города предстояло начать новую жизнь. Перед отъездом Рильен приказал завалить зараженные источники, чтобы чума не смогла вырваться на свободу, а затем в числе последних покинул Гарвей. Он не спешил возвращаться в Ортог, решив проследить за безопасностью каравана лично.

Двигались медленно, люди все еще были ослаблены болезнью, и дорога давалась им нелегко. Рильена не беспокоила задержка: договор был подписан, дела могли подождать, а неторопливое путешествие отлично помогало привести в порядок мысли, вновь и вновь возвращавшиеся к смуглому ширазцу.

Собственные чувства и желания стали настоящим откровением. Рильен никогда ранее не задумывался о подобном, полагая свой брак достаточно удачным. Адель оказалась женщиной разумной, образованной и прекрасно соответствующей своему положению. Между собой они ладили, общались спокойно и доброжелательно, но отсутствие каких либо общих тем делало беседы пресными, и они постепенно сошли на нет. Рождение Бриана стало для Рильена настоящим праздником: он искренне полюбил сына, с которым старался проводить как можно больше времени, словно компенсируя обиды собственного детства. Адель же быстро охладела к ребенку, спихнув заботы о нем на нянек. Это послужило причиной первой и единственной ссоры между супругами, и после основательного внушения королева стала уделять сыну больше времени. О любви речи не шло. Может быть, поэтому Бриан рос довольно задиристым и резким, и Рильену несколько раз пришлось применять методы воспитания, обычно используемые простолюдинами.

Ситуация несколько улучшилась, когда родилась принцесса. Бриан изменился, в полной мере ощутив ответственность за младшую сестру, и Рильен вздохнул с облегчением. Принцу катастрофически не хватало общения, как осознавал сейчас король, давший себе слово по приезде попросить Эрена представить ко двору своего сына. Это казалось хорошей идеей.

Немногие ночи, проведенные с женой, не оставили в нем и тени того жара, который родился из одного-единственного поцелуя с Левием. Засыпая, Рильен думал о нем, а ночью сходил с ума от захлестывавших его фантазий, на которые он казался себе совершенно не способным раньше. Ему снился Левий, и во сне он угадывал: какое тело скрывают свободные одежды ширазца, будоражившие воображения? Хотелось знать, каковы на ощупь его волосы; кожа, вспомнить вкус его губ, ощутить прикосновения твердых ладоней, так не похожих на маленькие ладошки Адель. Рильен задыхался и просыпался, разочарованный, что все увиденное оказывалось лишь сном. И весь день старался не думать о мейрене, лишившем его разум спокойствия.

Эрен ворвался к нему рано утром, потрясая зажатым в руке почтовым голубем. Рильен продрал глаза, хмуро покосился на несчастную птицу и замер. Это был его собственный почтовый голубь, особая порода, способная находить своего владельца, где бы тот ни был, которого увез с собой Нейл в свой последний визит в Ортог. Рильен резко сел и протянув руку, забрал у Эрена его пленника.

— Ну, успокойся, все хорошо, — ласково зашептал он, гладя притихшую птицу по перьям и одновременно отвязывая от его лапы крохотный цилиндр с посланием. — Эрен, накорми его и запри.

Пальцы дрожали, разворачивая узкую полоску бумаги, и Рильен уже знал: его ждут плохие новости.

"Мейрен арестован. Мейр приказал тайно его убить. Гостиница "Три льва", полдень".

Рильен коротко выдохнул и еще раз перечитал записку. Арвен превзошел все его ожидания, проявив невиданную жестокость и недальновидность. Пальцы сжались, комкая бумагу.

"Левий хорошо знал нрав отца, так почему же он заверил меня, что ему ничего не угрожает? Или он сам не рассчитывал на такое? Или... не хотел говорить мне?"

Вернувшийся Эрен посмотрел на него вопросительно, и король молча протянул ему письмо.

— Вот как... — протянул капитан, прочитав послание. — Мы должны что-то сделать с этим! Государь, может обратиться к Совету?

— Совет ничего не сделает, — покачал головой Рильен, погруженный в свои мысли. — У них просто нет таких полномочий. Это... это внутреннее дело Шираза и только.

— И вы что, так это оставите? — сверкнул глазами Эрен. Король, уже принявший решение, поднял на него спокойный взгляд.

— Нейл пишет, что бывает в гостинице "Три льва" каждый полдень. Это ведь в столице, да? Сколько времени займет у нас путь до Тейхе?

— Вы же не собираетесь... — обомлел Эрен. — Вы не можете!

— Я не могу что? — ровным тоном поинтересовался Рильен.

— Вы сами сказали, что Совет не вмешивается во внутренние дела других государств!

— Я поеду не как представитель Совета, — возразил ему Рильен, на ходу продумывая план. — Найди мне одежду, переоденься сам и раздобудь самых резвых лошадей. Мы выезжаем сегодня же. Вдвоем.

— Вы сошли с ума? — со злостью спросил Эрен, и король нахмурился. — Вы забыли, кто вы?! О вашем долге?

— Я помню! — заорал Рильен и, заметив, как отпрянул от него капитан, резко сбавил тон. — Я помню. И всегда помнил.

В висках болезненно заломило. Рильен обнял себя за плечи, будто ему стало холодно, и тихо продолжил, глядя прямо перед собой:

— Я принял власть в восемнадцать лет и ни до этого, ни после, никогда не совершал ничего такого, к чему бы лежала моя душа. Эрен... я не оставлю его умирать. Один раз в жизни я имею право поступить так, как хочу, и мне плевать на последствия. Один раз, Эрен. Неужели это так много?

Он посмотрел на капитана, словно действительно ожидая от него ответа на этот непростой вопрос.

— Я... — тот взглянул в почти безумные глаза короля и быстро кивнул. — Я соберу вещи, Ваше Величество.

— Тебе придется на какое-то время забыть про это обращение, — усмехнулся Рильен, немного успокоившись, — и звать меня по имени. Иначе наши маски не продержатся долго.

— Кстати, про маски, — встрепенулся Эрен. — Государь, но в Ширазе мы будем привлекать внимание! Как быть?

— О, об этом не беспокойся, — улыбнулся король. — Раздобудь у кого-нибудь из женщин косметичку потолще. Я покажу тебе один фокус, которому меня научили еще в детстве.

Легкие ощутимо кололо, но Рильен запрещал себе расслабляться. Они скакали во весь опор, не жалея ни себя, ни лошадей, движимые только одной мыслью — не опоздать. Нейл мог бы ими гордиться: путь был проделан в максимально сжатые сроки, он и сам бы не смог быть быстрее. Через пять дней Рильен и Эрен уже въехали в Тейхе.

Столица Шираза поражала воображение. Рильену еще не приходилось бывать в настолько шумном городе, на улицах которого сновали прохожие, разъезжали всадники, толкались повозки в совершенно немыслимом количестве, так что через толпу приходилось проталкиваться. Со всех сторон доносили громкие возгласы, ржание лошадей, детские крики и плач. Стены домов были выкрашены в яркие краски, от которых рябило в глазах, но этой суматохе и сутолоке чудилась некая скрытая упорядоченность. Матери точными подзатыльниками управлялись с расшалившимися детьми, возницы криками расчищали себе дорогу к рыночной площади — сердцу города, прохожие спешили по своим делам, не обращая внимания на двух людей, озиравшихся по сторонам.

— Нам туда, — определил, наконец, Эрен. — Если, конечно, тот барыга не наврал. Два дира за то, чтобы махнуть рукой в нужную сторону! Это грабеж!

— Пойдем, — потянул его за рукав Рильен, и капитан, все еще бормоча себе под нос проклятия в адрес жадного торговца, послушно последовал за ним. До полудня оставалась всего четверть часа.

"Три льва" оказались второсортным постоялым двором, хозяин которого подозрительно оглядел путников, но, увидев золотой, тут же подобрел и выставил на стол густую мясную похлебку.

— Думаете, он появится? — шепотом спросил Эрен, когда они остались вдвоем. Рильен пожал плечами и принялся за еду. Капитан, вздохнув, последовал его примеру. Выглядел он презабавно, с точки зрения короля. Искусно наложенная косметика зрительно изменила разрез его глаз, и теперь он казался миндалевидным, как у ширазцев. Настой коры столетника сделал смуглой кожу, а волосы — темными, и теперь, если не приглядываться, Эрен не особо отличался от местных жителей. Король выглядел примерно так же, а по-ширазски они оба говорили и понимали достаточно, чтобы уметь ориентироваться на местности и поддержать несложный разговор.

Время давно перевалило за полдень, а Нейл так и не появился. Рильен нервничал, больше всего его пугала мысль, что они могли уже и опоздать. Пробираясь по улицам, ему удалось уловить некоторые разговоры, касавшиеся Левия, но никто толком ничего не знал, а подробно расспрашивать он не рискнул, рассчитывая получить информацию от Нейла. Которого все не было.

— Половина второго, — негромко сообщил ему Эрен. Рильен едва удержался, чтобы не стукнуть кулаком по столу. Он сунул руку в карман и, выудив оттуда несколько монет, швырнул их рядом с пустой посудой.

— Идем, — сказал он и поднялся на ноги, собираясь уходить. Путь ему перегородил трактирщик.

— Господа желают комнаты? — любезно поинтересовался он. Рильен отрицательно качнул головой и попытался обойти выросшую перед ним гору мышц, но та слегка сместилась в бок, снова заслонив выход.

— А я вам обещаю, — пророкотал трактирщик, скрестив руки на груди и всем своим видом показывая, что не намерен выпускать гостей, — дешевле и лучше вы нигде не найдете. Пойдемте, покажу. Как раз для вас ... и вашего друга.

— Не нуждаемся, — отрезал Рильен и попытался протиснуться мимо трактирщика, но неожиданно его крепко ухватили за запястье. — Отпустите!

На них начали коситься. Эрен встревожено подался вперед и положил ладонь на рукоять меча, готовясь к драке. Ситуацию следовало срочно брать под контроль.

— Успокойтесь, любезнейший, — как можно более миролюбиво произнес Рильен, делая знак Эрену не вмешиваться. — Хорошо, мы посмотрим комнаты. Ведите.

Как он и рассчитывал, лестница находилась в закутке, укрытом от посторонних глаз. Трактирщик шел впереди, не оборачиваясь, и Рильен подал сигнал капитану.

— Не стоит, — сказал вдруг трактирщик и остановился. — Пожалейте мою бедную голову, не надо дубасить по ней чем попало. Вторая комната по левую сторону, вас там ждут.

— Ждут? — эхом переспросил Рильен, а затем воодушевленно вскинулся, пораженный догадкой. — Вот, значит, как! А вы?..

— Я очень обязан мейрену Левию, — спокойно ответил трактирщик, в упор глядя на короля. — Ради него я сделаю все, что угодно.

Рильен смог только кивнуть. Махнув рукой Эрену, он начал подниматься наверх, непроизвольно ускоряя шаг от нетерпения. В нужную комнату Рильен буквально влетел, едва не споткнувшись на пороге. Нейл, сидевший на подоконнике, легко спрыгнул на пол и поклонился королю.

— Я рад, что вы все-таки приехали.

— Хорошая маскировка, — одобрительно заметил каршин, когда улеглась первая суматоха. — Я даже не сразу вас узнал. Это вы сделали, Ваше Величество?

Рильен, расположившийся на кровати, неопределенно пожал плечами, не желая акцентировать внимание на своих художественных способностях. Голос Нейла стал вкрадчивым.

— Вы знаете приемы изменения внешности и легко опознали мой меч в нашу первую встречу. Позвольте узнать, кто учил вас?

— Оставите мне немного секретов, — глядя ему в глаза, ответил Рильен. Каршин равнодушно пожал плечами, будто и не ожидал ничего другого.

— Мейрена держат в яме, — перешел он к главному. — Я разговаривал с одним из охранников, тот утверждает, что он еще жив.

— Прямо так и признался? — поразился Эрен. — Им же наверняка запрещено распространяться об этом!

Нейл бросил на него короткий взгляд, и капитан понятливо закрыл рот, очевидно, догадавшись, что тому несчастному банально не дали выбора. Смысла уточнять, остался ли он в живых, тоже не было.