| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А вот тогда, ваша милость, карачун наступит Коронату, — откровенно заржал Белых.
Александр Иванович с одобрением смотрел на "разумную говорящую обезьяну" и сам посмеивался.
— Вот мы и добрались до правильного порядка действий, любезный господин Белых. Мало того, что его с должности снимут, так ещё и накажут от души. И вот тогда он, несправедливо царём обиженный, к нам сам, как колобок, прикатится. И не за деньгами, а за восстановлением справедливости. А нам хорошие адмиралы, которые умеют воевать, обязательно будут нужны.
— Я вас понял Александр Иванович. Но это не то, на что рассчитывали мои ребята. Они у меня по ножичкам, да кистенькам умельцы. Ткнут кого надо и вся недолга. Потом денежку трудовую дуванят в кабаке каком, а то и в семью несут честно заработанное. Только вот, броненосцы они не взрывали! И как это делать не знают. К нему ночью на лодке подплывать нужно? Или как? И, ведь чтоб его подорвать, нужно очень много динамита.
— Господин Белых, не нужно так много вопросов. Вашим людям не придётся ничего взрывать. Это сделают другие. Но достать потребное количество динамита или тола должны именно ваши люди.
Белых наморщил свою крысиную мордочку, а потом, начиная надуваться важностью произнёс.
— С этим, Александр Иванович, я думаю, особых сложностей не возникнет.
— Недели хватит?
— Всё, ваша милость, зависит от цены и количества.
— Деньги будут. А вот насчет количества.... Полагаю, пуда, а лучше двух, нам хватит. Корабли ведь сами по себе плавающие пороховые погреба. Поднеси только спичку и взрыв будет услышан в столице.
— А кто же такое дело свершить сумеет?
— Есть человек. Попозже познакомитесь.
— Так он из мастеровых или из флотских?
— Этот человек, любезный господин Белых, сильно обижен на адмирала, и не прочь ему подложить ба-а-альшую свинью.
— Опасно с такими дело иметь, Александр Иванович. Пап Палыч завсегда говорил, что за денежку малую человечек и работает способнее, а уж за большую, и на риск весело идёт. А тут что? Сегодня обижен, а завтра, что хотел получил, и всё! Избави бог, прижмут такого, так он всех и сдаст.
— Так на такой случай, любезный господин Белых, есть вы и ваши "мальчики". Вы ведь знаете, что нужно будет сделать после того, как он свою часть дела выполнит.
— Так, зарежут его в лучшем виде, не извольте беспокоиться, а вот если он раньше попадётся?
Гучков с минуту что-то обдумывал, ему явно не понравился этот вопрос.
— Хорошо. Сделаем так: я больше с ним встречаться не буду, мне всё равно через два дня уезжать, — после минутного раздумья проговорил Гучков, — дела вести с ним вам придётся. Сведёте знакомство, как бы случайно, обо мне ему ни слова.
— Так он может и сам догадаться, что я от вас, стоит только заикнуться о том, чтобы устроить аварию на корабле.
— Не догадается. Конкретного разговора на сей счёт с ним не было. Мне это вообще, пару часов, как в голову пришло. Прочитал в газетах, понимаете, что у итальяшек линкор взорвался. "Леонардо да Винчи". Не читали?
Белых отрицательно помотал головой. "Эт у вас, всё, у господ. Кофе, коньяк, газеты-конфеты. Обед в ресторации по расписанию. А тут всё оббегай, всех найди, да и слова сказать не смей! А с тобой как с собакой. "Любезный господин Белых" с ненавистью повторил он в уме обращение Гучкова. У меня, может тоже отчество есть. Не безродный я!"
— И итальяшки во всём обвинили австрияков. Умора! — Александр Иванович негромко рассмеялся.
Борис Александрович. Информацию о событии точно нужно поместить в примечания. Если решите.
— А тут, у нас, значит, должны отметится германцы, так как турки своими рожами быстро бы засветились. Правильно я вас понимаю?
— Отлично, господин Белых, просто отлично! — Гучков несколько раз беззвучно приложил ладонь к ладони — аплодисменты продемонстрировал и восхищение, — быстро думаете и, главное, правильно! Но ведь и турецких лиц в городе немало. Греки, татары — попробуй отличи их от турок.
Александр Иванович опять задумался.
— Нет, если всё получится, как планируем, нужно будет сделать так, чтобы на немцев подозрение пало. Да, именно на немцев. И своим "мальчикам" пока не говорите, для чего именно нужен динамит.
— Так может, мне ещё нескольких недовольных среди морячков поискать. А то с одним иметь дело, как-то ненадежно. Может всё сорваться. А если их будет несколько, да ещё с разных кораблей...
— Только делайте это очень осторожно. Помните, господин Белых, чем больше посвящённых, тем больше риск провалить всё дело. Кстати, пока не забыл, фамилия этого офицера Райский. Он лейтенант с линкора "Императрица Мария".
16 августа. 08.30. Севастополь.
Кабинет командующего флотом.
Вице-адмирал Бахирев.
Контр-адмирал Пилкин.
— Похоже, Владимир Константинович, что заговор выходит на финишную прямую.
— Это вы о визите господина Гучкова, Михаил Коронатович?
— Именно о нём. И, что интересно, Владимир Константинович, ведь по сравнению с той историей, произошли очень заметные изменения. Россия уже выбралась из пропасти, в которую она провалилась в том пятнадцатом году, война идёт в нашу пользу, причём по всем фронтам, а в семнадцатом мы бы окончательно переломили немцев и австрияков на суше. Флоты их нам практически не страшны, если только немцы с наглами не объединятся. Хотя, это вряд ли. А там, глядишь, и наша победа не за горами. Но союзнички наши это тоже просчитали. А им наши успехи как серпом по ..., по одному месту. Вот и Гучков засуетился. Видимо, получил от хозяев указание поторопиться с подготовкой смещения Николая II. А на его место кого-нибудь из Великих Князей посадить.
— Да вряд ли, Михаил Коронатович, кто-то из Великих на такое согласится.
— Ой ли, Владимир Константинович, а давайте о бывшем Главкоме вспомним. О Николае Николаевиче. Который сейчас на Кавказ сослан. И лично храбр, и образован, да и не дурак. И России не враг. Но вот помани его Престолом Российским, и ведь не побежит, а даже полетит. Аки птица кенгуру, мать его! Хотя правитель из него, как из дерьма пуля.
— Вынужден согласиться, Михаил Коронатович. Да, думаю, что не он один рад будет престол занять. Только, как-то вы про императорскую фамилию, совсем без уважения.
— Так я ведь знаю, как эта фамилия Россию про..., пролюбила. От слова полностью. Но бог с ней, с фамилией. Сейчас у нас государь всё же вменяемый. А вот союзнички наши...
— Эти господа всегда старались ослабить Россию, особенно к этому стремилась Англия, которая хотела не ослабления России, а, желательно, потери суверенитета. Боятся, что мы покусимся на их колонии, особенно трясясь за Индию.
— Да на кой хрен нам их Индия?! Свою бы землю обиходить. Не о том сейчас речь Владимир Константинович, не о том. Вы же понимаете, что Гучков и компания отдают себе отчёт в том, что если не привлечь на свою сторону командующего Черноморским флотом, то в дальнейшем, этот командующий, то есть я, может доставить им немало хлопот. Вплоть до ареста и заключения в каземат до решения суда или императора. И им нужно крайне срочно или получить меня в друзья, или избавиться от несговорчивого адмирала.
Сначала Гучков просто решил меня недорого купить. Причём через супругу. И я, вроде бы, не при чём, и Настя сотню тысяч "заработает", а точнее, украсть сможет.
— Это как же?
— Предложил, чтобы Настенька занялась распределением медикаментов по госпиталям.
— Каков шельмец!
— Да нет, Владимир Константинович, не шельмец. Он подлец и вор, наживающийся на войне и горе народа. И меряет он всех по своей мерке. Но тут у него не получилось. Я отговорился Настиной беременностью. Не до дел ей сейчас. Так эта зараза тут же "переобулась" и про свояченницу речь повела.
— Что-что он сделал, Михаил Коронатович? Переобулся? А зачем?
Я замер в ступоре. Вроде мне-то всё понятно, а вот как объяснить человеку начала ХХ века российский жаргон начала ХХI?
— В кругу толсты?х, некрасовых и прочих фетов, — продолжил я с интонациями зануды-учителя, — это выражение означает резкое изменение оценок, взглядов, суждений на, как правило, прямо противоположные первоначальным в кратчайший временной момент.
Пилкин начал беззвучно трястись от смеха.
— Ох, Михаил Коронатович. Ну вы и словечки иногда используете. Хотя, вроде и коротко, и понятно, после ваших пояснений, конечно.
Ну да, что есть, то есть. Иногда выдам что-то, а потом думаю.
— Так что там со свояченницей?
— Ну, тут я просто на дыбы стал. Ольга, ведь, та ещё стерва, и согласится, и начнёт, и быстро поймёт, что к чему. Медикаменты в нынешнее время на рынке довольно дорого стоят, и тот, у кого есть к ним доступ, точно может озолотиться. А отвечать родственнику придётся, мне, то есть.
Пару минут помолчали, под рюмку шустовского.
— Владимир Константинович, читали рапо?рт Трёпова?
— Так точно.
— Меня очень беспокоит одно обстоятельство — встреча Гучкова с лейтенантом Райским. Ведь в октябре месяце взорвался линкор "Императрица Мария", ну, я вам про это рассказывал. Остаётся всего пара месяцев.
— Да, я помню об этой трагедии. Но тут-то всё может быть по-другому. Вы же ещё говорили, что неизвестно было, то ли это случайность, то ли диверсия врагов, то ли диверсия "друзей"?
— Читать то мне довелось много разного. Точного ответа не было. Но нам, Владимир Константинович, нужно готовиться ко всем трём вариантам, а лучше бы, и к четвёртому быть готовыми. А вот к какому такому четвёртому — не знаю, — добавил Бахирев, заметив недоумённый взгляд Пилкина. И подозрение было на нескольких офицеров, но ничего не доказано. Но не зря ведь Гучков здесь появился. И ещё эта встреча...
— Но сейчас взорвать "Марию" проблематично. Боезапас выгружен, сам линкор послезавтра будет поставлен в док. А чтобы его разрушить, так тут пудом динамита не обойтись.
— Всё верно. Но есть и другие корабли. Например, можно подорвать один из броненосцев. Да и на линкоре можно устроить диверсию, чтобы продлить срок его ремонта. Вывести, например, из строя турбины. И, если подобная диверсия удастся, то последствия её могут отразиться на доверии императора к руководству флота. А как предупреждал меня адмирал Григорович, подобным подарком тут же воспользуются мои недруги.
— Так вы думаете, Михаил Коронатович, что Райский может быть тем самым, кто пронёс адскую машинку в вашем мире в артиллерийский погреб "Марии".
— Да не знаю я. Я даже не помню фамилий тех офицеров, на кого пало подозрение в организации диверсии. Их вроде двое было, или трое. Так что не будем нашего Райского исключать из числа подозреваемых. Он же артиллерийский офицер, а раз так, то ему проще всего будет устроить подобную диверсию. Вот мы и будем неотступно за ним приглядывать.
— Дай то Бог, чтобы это только подозрения были, и сей офицер был ни в чём не замешан.
— На бога, как говорится, надейся, а верблюда привязывай. Кстати, времени у нас всё меньше, а мы не готовы.
Пилкин посмотрел непонимающе.
— Это я о том, что в нашем распоряжении менее полугода до известных вам событий.
— А, это вы о "февральских событиях", — догадался Пилкин.
— О них самых. Если мы хотим их не допустить, то надо вплотную заняться господами заговорщиками.
— Что, Михаил Коронатович, сами возьмётесь за револьвер или предпочитаете кинжал?
— Если очень прижмёт, то и простой дубиной оприходую. И рука не дрогнет. Но у меня на примете есть один человек, который, как я думаю, возьмётся за это. И сделает всё что нужно, намного лучше меня или вас. Потому, как подготовлен он к этому. Причём готовило его Государство.
— И кто же это?
— Вы не поверите, Владимир Константинович, такой же, как и я. Из моего прошлого оказался товарищ.
— Вот как! И кто это? Я его знаю?
— Не уверен. Возможно, видели, но тоже вряд ли.
— Я заинтригован.
— Сейчас это некто Дубровин. Поручик из 1-го Морского. Командовал ротой при взятии Синопа. Хорошо, кстати, командовал. Там был тяжело ранен. Теперь находится на излечении в Морском госпитале. А вот в моём времени это точно был офицер, только сухопутчик. "Сапог", как у нас говорили. Но, видимо, не простой, а десантник. А это уже большой нам плюс.
— А как же вы о нём узнали?
— Случай, господин контр-адмирал, случай. После того как наши заняли город я сошел на берег чтобы осмотреть его. Осмотрел батарею, которая доставила нам столько хлопот. Там, если вы помните, не турки, а немцы бились. Побродил по городу. Заглянул к Лобачевскому, обсудили дальнейшие совместные действия, а на обратном пути зашёл в госпиталь. Вот как будто кто-то мне нашёптывал в ухо — иди в госпиталь, иди в госпиталь — вот и зашёл. Раненых было так много, что частью они лежали во дворе. Вот и он там лежал. Лежал и бредил. А я услышал. Ну, а понять, что и как, много времени не нужно. Серёжу я попросил, чтобы за этим человеком и уход был достойный, и чтобы информация о нём постоянно у меня была.
— Попросили, стало быть?
— Ага, причём вежливо, как всегда.
— И Серёжа ваш также вежливо всех остальных попросил?
— Думаю, что именно так и было, Серёжа вообще застенчивый и деликатнейший человек.
И в два голоса дружно расхохотались.
После очередной, нужно признать, весьма умеренной порции коньяка Пилкин спросил
— И как вы намерены использовать этого Дубровина?
— Хочу, воспользовавшись опытом эсдеков, организовать группу боевиков-ликвидаторов.
— Организовать группу! А кого в неё будете набирать? Не уголовников же?
— Хороший вопрос. Хотя и уголовники могут принести пользу нашему делу в некоторых делах. За определённую сумму они могут за нас делать грязную работу. Только их нужно привлекать втёмную или после того, как они свою работу сделают, их уничтожать.
— Пилкин бросил на своего командующего хмурый взгляд, но явного удивления не выказал. Привыкает потихоньку к подобным мыслям.
— Хотелось бы, конечно не опускаться до методов, которые практикуют наши "друзья" островитяне.
— Не получится. В белых перчатках дерьмо, извините, не убирают. А убрать его немало придётся. И быстро. И запачкаемся по самую макушку, да и наглотаемся вдосталь.
— Да понимаю я, Михаил Коронатович, понимаю. Но вот... Да, чтобы остановить это безумие, придется вымазаться. Так что там с этим поручиком?
— Хочу этого Дубровина поставить во главе отряда. Подготовка у него что надо, сам сможет наших, даже пластунов, многому научить.
— А если он просто откажется?
— Не откажется. Есть три варианта откуда он. И два это точно то, что нам нужно, а вот третий под вопросом.
— Объясните, пожалуйста.
— Первый, самый лучший вариант, если он из Чечни к нам попал. Он там такого насмотрелся, и накушался, что здесь всех врагов России рвать в клочки будет. Он на тех дерьмократов с кривозащитниками и правителями, алкашами и ворами, вдоволь нагляделся. И на депутатов, которые из Думы и на других всяких. И от подобных личностей свою страну уберечь точно захочет.
Второй вариант очень похожий. Это если он перед уходом армии из Афгана воевал. Там тоже предателей среди тех, кто с большими звёздами хватало, да и дебилов откровенных тоже. И правители-маразматики — полный паноптикум. И пиндосов с наглами и другими гейропейцами он уже "добре бачив". Так что это будет наш человек.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
