Младший. В тени отца. окончание

— Их и так почти не осталось, но ты прав, просто так неподходящих владельцев они не убивают. Но цесаревича убьют, это я могу гарантировать.

— У тебя есть ключ? — удержать лицо я не смог, недоуменно уставившись на брата, отбросив на время вертевшиеся в голове грядущие сложности, — Ключ к регалиям, — и в нескольких предложениях брат описал все, что знал об этом мифическом артефакте.

— Тебе какую? Короткую версию или длинную?

— Давай короткую для начала.

— Ключа не существует, ключ — фикция. Ловушка для дураков.

— О... а... Знаешь, давай длинную, — сдался Санни.

— Ок, давай длинную. В месте, где я провел последние два месяца, оказалась на удивление хорошая библиотека. Настолько хорошая, что у меня мелькают подозрения: а не для меня ли она собрана?

— А ты не?..

— Не перебивай, сам захотел длинную версию. Человек, который ею владел, торговал артефактами, сравнительно неплохо в них разбирался, и подозревать умысел вроде бы не в чем, но... некоторые рукописи наводят на мысль... да, мысль... Потом мне внезапно перепало кое-что из наследства отца.

— Моя бляшка?

— МОЯ бляшка! Тебе я ее даю только поносить! И не перебивай, епта! Я тебя выслушал, выслушай теперь ты меня! — вздохнул, собираясь с мыслями, глотнул остывшего чая и продолжил, — Начну почти лекцией, потерпи: магия с самого своего появления будоражила умы, во все времена появлялась куча теорий, объясняющих ее существование и законы. И во все времена людям хотелось больше силы, если не для себя, то для своих потомков. Небезызвестная нам обоим теория Бейшко как раз из этой оперы, но она хотя бы самая безобидная, если посмотреть другие. Ладно, это все вступление, чтобы ты проникся! Если почитать хроники времен Петра Первого, то первым делом бросится в глаза, что раньше сильных магов не боялись. Наоборот, они описываются как харизматичные личности, которых толпа обожала. Но уже через пару веков сильные маги вызывают у остальных только головную боль. То есть где-то в процессе выведения сверхчеловека эволюция свернула не туда. Для тех далеких лет дискомфорт окружающих был приемлемой ценой за могущество, но в наше время побочные явления от венца всё больше раздражают. Тебе, как его обладателю, это лучше других известно, поэтому прописных истин больше не будет. Но если для некоего князя Солнцева создаваемые им помехи — всего лишь досадное явление, а для его отца, возможно, даже некая помощь в его службе, то для правителя это уже серьезные неудобства, особенно в наши дни, когда мир существенно изменился, и приходится иметь дело не только с магами, но и с простыми людьми, а их то ли восемьдесят, то ли восемьдесят пять процентов населения. И тут уже встает выбор — либо разбавлять кровь и отказываться для потомков от "венца", который вообще-то как раз и назван "венцом" от первых носителей — выходцев из семьи Романовых, либо что-то предпринимать, уменьшая ущерб.

— Ничего нового ты мне пока не открыл.

— Новое начнется сейчас. Венценосцев мало, толковой статистики по вам не соберешь, однако лет пятьдесят назад способ обойти минусы был найден, — на недоверчивый взгляд Санни я исправился, — Считалось, что был найден. Мне метод достался в виде чьих-то дневников с кучей помарок и комментариев, в которых достаточно прозрачно намекается, что наработки применили на его высочестве Александре. Результаты наверняка были, есть отзывы, что цесаревич подавляет далеко не так, как остальная его семья, но у владельца дневника имелись основания утверждать, что именно проведенные эксперименты привели к побочному эффекту — психике цесаревича был нанесен непоправимый вред.

— Вспышки гнева, затяжные депрессии... — задумчиво подтвердил брат мои выводы из разбора чужих каракулей, — Куда ты дел эти записи?

— Уничтожил.

— Зря, они могли бы послужить уликой.

— Не будь наивным, доказательством их не приняли бы, — парировал я, притворившись, что не заметил мелькнувшей на дне его глаз искры алчности, — Мало ли кто и чего мог накарябать у себя в тетради! Это я знаю, что библиотека подбиралась очень тщательно, и случайной ерунды там нет, а для всех остальных...

— Ладно, оставим. Как со всей этой историей связан ключ, точнее факт его несуществования?

— Как поступают со свихнувшимися венценосцами, ты знаешь не хуже меня. Но мы говорим не просто о венценосце, а о старшем сыне императора! Который к тому же был виноват в состоянии своего первенца, ведь без его одобрения такие эксперименты вестись не могли! Дальше мы становимся на зыбкий песок гипотез, подтверждаемых лишь косвенно. Рука на сына у Павла Второго не поднялась, но оставлять ему державу тот все же не решился, малодушно взвалив ответственность якобы на выбор регалий. Я смутно представляю, как он сам себе все это представлял: не думал же, что наследник так и утрется, получив в присутствии кучи народа отлуп от бездушных жестянок?! — на мою грубость Санни поморщился, внутренне признавая общую справедливость сказанного: сценка тихого фиаско цесаревича и у него не складывалась, — Дальше в дело вступил отец. Я понятия не имею, что он там навертел, как вписал новое условие в уже существующие, как отчитывался заказчику, но теперь регалии не примут Александра никогда. Точка. Это решение не могло быть отменяемым.

— Довольно категорично.

— Безумец на троне не нужен никому.

— Тогда откуда пошли слухи про ключ?

— Я думаю, такую работу отец не мог проделать без взаимных гарантий со стороны императора. Самого его слово наверняка вынудили дать, иначе я не знаю, почему за все последующее время он так и не уехал из страны, не оставил никаких страховок. Даже та библиотека, которую я упоминал, полна намеков, но прямо нигде ничего не говорится. Просто книги подобраны так, что пройти мимо некоторых из них я никак не мог. Дальше у меня исключительно предположения: после внесенных изменений отца под надуманным предлогом выставляют из дворца, потому что вопреки всем сплетням извращенцем он не был и маленькими девочками не интересовался. И на гения случается проруха: к стыду своему он тогда посчитал все происходящее за правду, долгое время пытался себя обелить, только укрепляя общество в подозрениях. Лишился семьи и всех накоплений при разводе. Запил. Еще немного, и он скатился бы на самое дно, там и сгинув. Но судьба сжалилась, из той ямы ему помогли выбраться. Пока он еще не встал крепко на ноги, его несколько раз пытались убить, маскируя под дуэли с оскорбленными венценосцами. Три-ноль в его пользу. К скандалу с моей матерью он подошел, уже вновь став фигурой, которую просто так не убрать. Если бы речь шла только о нем самом, он бы плевал, но рисковать любимой женщиной не стал, напомнив кое-кому о взятых обязательствах. В обмен на условно добровольную ссылку их оставили в покое.

— Но моего отца придержали?!.

— Санни, еще раз говорю: он только что раскатал троих, он находился на самом пике, не было у твоего отца шансов, не спорь! Потому и придержали, что ценили тогда.

Василий покачал головой в явном несогласии, но вслух возражать не стал. Я тоже ушел от скользкой темы, продолжив излагать дела минувших дней:

— А вот дальше в историю попадает как раз Георгий Михайлович, нарывший компромат на наследника. Чем это закончилось для твоей семьи, ты знаешь. Я не думаю, что все творимое просто так сошло Александру с рук, наверху наверняка разразился скандал. Возможно именно тогда император и проговорился. И опять смалодушничал, не решив вопрос кардинально, а пустил наследника по ложному следу, подставляя нашу семью. Мама действительно любила баловаться решением задачек по перенастройке чужих защит, показывая заодно наиболее интересные приемы мне и отцу, но ключ-артефакт, да еще сделанный ею собственноручно? Это даже не смешно!

— А что не так с ее артефактами?

— Изготовление артефактов — дело грязное. В самом прямом смысле: работа с металлами, костями, кислотами, сварка, распил и прочее. Ты веришь, что Петр Исаевич, позволил бы своей обожаемой супруге — урожденной княжне заниматься всем этим? Да отец сам многое заказывал на стороне, чтобы лишний раз пылью не дышать! Нет, мама сама руками ничего не делала, на нее работало четыре человека, которые собирали схемы по ее расчетам, она подключалась лишь на самом последнем этапе. Они потом у нас в Николаевске организовали небольшое производство и работали уже с отцом, поставляя ему рунные наборы, вроде печатных литер.

— А как же протезы? Ты же сказал отцу?..

— Санни, меня твой отец достал! — взорвался я на его слова, — Мне хотелось его уязвить! Но мама их точно не сама собирала! Придумала, рассчитала, но она не делала их собственноручно! Уж это-то я могу тебе гарантировать!

Уже более спокойно я продолжил:

— Слух, что ключ изготовлен руками матери, стоил ей жизни, теперь я в этом не сомневаюсь. Но кто бы тебе что ни сказал, и как бы ни стремился поверить в обратное наследник, знай: ключа не существует! Это то единственное, во что я прошу тебя поверить раз и навсегда! Не сомневаясь и не задавая вопросов!

— Но тогда, получается, что мне вообще ничего делать не надо?..

— Делать не надо?! — пропыхтел я, — Да у тебя дел по горло! Дворцовые перевороты толпой сброда на юге страны не выиграть! Читай остальные пункты!

— Хм... — брат собрал отброшенные им в порыве гнева бумаги и углубился в чтение, одним этим действием убеждая меня, что как бы он ни отпирался, а идея сесть на трон отторжения у него не вызывает. Уже неплохо, при определенной поддержке из него может выйти вполне достойный правитель, — Пункты два, три и четыре мне понятны, хотя третий?..

— Читай дальше!

— Ладно, пока приму к сведению. Пункт пять?! — вскинулся он, дойдя до самого спорного.

— Это единственный способ заткнуть всем рты. Или ты не согласен?

— Не слишком ли ты лихо решаешь?! — начал он мне выговаривать.

На беду ли, на счастье, но в этот момент со своего этажа в холл гостиницы спустилась оклемавшаяся Машка. Отыскав нашу парочку глазами, она вспыхнула смущением, попыталась развернуться и скрыться, но выскочившая из-за ее спины и заведшая разговор хозяйка не дала ей возможности уйти незамеченной.

— Я так понимаю, это и есть причина твоей задержки?

Блеснувшие восхищением глаза Санни заставили меня посмотреть на девушку, отринув всю историю наших странных встреч и взаимоотношений. А хороша, однако! Залегшие после болезни тени под глазами ничуть ее не портили, наоборот, придавая ей более взрослый и загадочный вид. На фоне чуть обострившихся черт еще сильнее выделялись огромные выразительные серые глаза, а недавно вымытые волосы непослушными и в то же время милыми кудряшками обрамляли мягкий овал лица. Хрупкая и женственная фигурка завершала образ неземного создания, случайно посетившего землю.

Галина Осиповна, настрадавшись от невозможности подслушать ведущийся вполголоса разговор, из раза в раз напарываясь на властный взгляд брата, приведя Марию к нам за стол, довольная, устроилась неподалеку на страже девичьей добродетели, немало посмешив меня своим маневром. Ни при ней, ни при девушке серьезных тем поднимать мы не могли, оставив продолжение разговора на ночь. Брат неприкрыто флиртовал с моей подопечной, постоянно выпадая из легенды якобы приехавшего посланца отца незадачливой барышни, пришлось даже потом шепнуть настроившей кучу предположений хозяйке гостиницы, что это и есть назначенный "отцом-графом" жених. Мария, сроду не получавшая столько внимания, мило смущалась. А я в свете недавно озвученного пункта пять Плана, злился и скрипел зубами, открывая обоих собеседников с новой стороны.

Ночью, продолжая начатый разговор уже у него в номере, выговорил Василию за его неподобающее поведение.

— Насколько я помню, у тебя уже есть невеста — Незабудка, или все в прошлом? — прервал он мои причитания.

— Нет, да... короче, отдельная история с печальным концом. Но Маша не моя возлюбленная. Просто сейчас я за нее отвечаю. К тому же девушка недавно потеряла всю семью.

Из-за пережитого буквально на днях разочарования в любви я только сейчас посмотрел на Машу как на девушку, а не катастрофу, и брату не соврал — мои чувства к ней были далеки от романтических. И в то же время заигрывания Санни вызывали во мне нехорошие шевеления собственника.

— Все мы недавно кого-то потеряли! — возразил брат, обрывая возражения, — Если это твоя девушка, то я отойду, если нет — не мешай другим получать простые человеческие радости! Ты мне и так очень мало места для них предлагаешь! И вообще, поздно уже, а мне еще поспать надо, что там у тебя еще осталось?

Пришлось вернуться к Плану, впервые задумавшись: а не совершаю ли я ошибку?

— Заманчиво, конечно, но спорно, слабо и зыбко, — устало выдал он вердикт, дочитав последние строки, — Скажи мне одно — тебе-то это зачем? Только из-за наследства?

— Желание жить и работать спокойно ты за достойную причину не считаешь?

— Ты не идейный, как некоторые мои соратники. Не ненавидишь цесаревича так, как я. Власть тебя не интересует. И ты не хочешь во все это ввязываться, уж я-то вижу! Иначе бы объявился раньше.

— А тебе обязательно нужен высокий мотив? — грубовато ответил вопросом на его вопрос.

Но Санни не поддался на провокацию, продолжая пытливо искать на моем лице разгадку.

В поисках нужных слов, желая потянуть время, я вывалил перед ним стопку тончайших калек, оформленных по всем правилам патентного бюро.

— Что это?

— То, чем мы будем подкупать союзников.

Почти полное игнорирование собеседником бумаг показало, что попытка увильнуть от ответа не удалась.

— Это, — я развернул верхнюю кальку, — универсальный преобразователь.

Универсальный преобразователь — давняя мечта всех крупных промышленников. Производимые серийно рунные механизмы всегда привязывали к нейтральной природной энергии, которая почти везде имеет примерно одинаковый средний фон. И стоило потреблению превысить мощность фона, как начинались перебои с питанием — накопители не успевали заряжаться. Самый простой пример — для полноценной работы танковых щитов бронированным машинам не следовало сближаться более, чем на восемнадцать метров, что не всегда являлось осуществимым.

Но если для танков соблюдение дистанции являлось единственным вариантом, то для стационарных энергоемких агрегатов выход давно придумали — в каждом конкретном случае смотреть по месту установки. Где-то сильна водная составляющая, где-то, как в пустыне, полно силовых линий песка, где-то еще что-нибудь. А это означало необходимость привлекать магов-специалистов, снимать карту потоков, выполнять расчеты и проектировать оборудование, работающее только здесь и сейчас. И любой перенос заказанного оборудования даже на несколько метров мог вылиться в колоссальные убытки.

А теперь на столе лежала схема, позволяющая свести все сложности к приобретению преобразователя. Рунные цепи вязались жестко, движущихся деталей в них не было, а это значит, что при надлежащем уходе служить изготовленный прибор мог очень и очень долго.

Санни присвистнул и наконец-то отвлекся от моих переживаний: