Я никогда вас не полюблю

Именно об этом я задумывалась все чаще. Расчет получала, как и раньше, одна монетка в четыре дня. Тосс отлично считала и никто из клиентов или наемных работников не мог ее обмануть или обхитрить. Да я и не собиралась. Радовалась тому, что могу относить продукты, кушать на кухне и спать в чулане. За последнее время даже немного поправилась, и платье не висело балахоном.

Мне разрешили стирать одежду свою и родных, которую приносила из дома. После работы, глубокой ночью, но зато в горячей воде. К моменту, когда приходили первые посетители, все успевало высохнуть, и я радостная несла на следующий день одежду, приятно пахнувшую мылом.

Крылья Лаэль медленно, но верно покрывались пыльцой. Мама даже пару раз смогла свои скрыть с помощью магии. прогресс определенно радовал, но тревожили их многозначительные паузы, неожиданно возникающие в разговоре. Вроде бы рассказываю ни о чем, а они вдруг замолкают и просто смотрят на меня с необъяснимой жалостью.

Понимаю, они скорей всего видят, насколько тяжело мне приходится, но сами они едва-едва встали на ноги. Лаэль однажды вечером провожала горестным взглядом, ничего не говоря. Спросила ее о причине, но она не ответила. Впрочем, я сама фейри и знаю, что мы стараемся никогда не говорить о связующих нитях и реальности, окружающей других. Многих это пугает, они начинают совершать ошибки или наоборот начинают идти напролом там, где надо немного переждать. Чужую жизнь мы прожить не можем, а не всякий слушает то, что ему говорят.

В итоге махнула рукой, решив, когда посчитают нужным, сами прояснят. Так и случилось.

— Тиоль, не ходи сегодня на работу, — неожиданно произнесла Лаэль, хотя я думала, что она еще спит.

— Что-то случится? — встревожилась не на шутку я.

— Случится, — куда-то в сторону произнесла мама, — повысят тебя.

— Так это же хорошо? — расспрашивала их, озадаченно разглядывая обеих фейри.

— Подавальщицей станешь, — тихий голос сестренки.

— И в зал придется выходить, — словно договаривая фразу, произнесла мама.

Они точно знали о чем-то, но объяснять не собирались. Лаэль была против моего выхода сегодня на работу, а мама не сопротивлялась, только поясняла, словно давая самой принять решение. Да, не могла я сегодня не пойти! Четвертый день и Тосс выдаст положенную монетку. А если не приду, больше не возьмет на работу. И фейри об этом тоже знали. Только сестра категорически против, а мама перекладывала всю ответственность на меня. Хотя с другой стороны, если бы грозила серьезная опасность, то она бы не стала умалчивать. Так что сегодня произойдет? На этот вопрос фейри не ответили, снова замолчав.

Решение принимать мне? Тогда я иду на работу. Смертельной угрозы не предвидится, а значит, нет смысла терять работу, которая всех нас кормит.

В "Сварливую кошку" вошла решительно. Внимательно огляделась по сторонам и направилась на кухню. Будем рассуждать логически. Если Лаэль категорически против моего повышения, то надо всего лишь этого не допустить! Все просто.

Весь день настороженно прислушивалась к словам и старалась больше молчать.

— Картошки принеси, — рыкнула в мою сторону Эгра вечером.

Спина практически зажила и оборотниха теперь раз в несколько дней смотрела на заживающие раны. По ее словам на месте ран стала образовываться тонкая розовая кожа, вот ее и требовалось беречь.

В кладовку можно попасть, выйдя в общий зал. Собственно обе двери находились рядом о проходе мимо столов речь не шла. Я юркнула в кладовку, ухватила за ручки корзину с картошкой, которую недавно перебирала, и собиралась выйти, как за дверью в общем зале началась ругань. Ссоры в таверне не редкость, посетители часто напиваются и могут устроить драку, но Тосс легко справлялась с нарушителями.

В этот раз все было иначе. Кричала и возмущалась Гара.

— То-ос! Лаэр не желает есть жаркое, хотя сам его заказал! Платить, кто будет? — бушевала подавальщица.

Ответа посетителя не слышала, но видимо он возмутил Гару, и она заорала еще громче:

— Руки ему мои не нравятся! Вы посмотрите на него!

— Гара, рот закрой! — прикрикнула на подавальщицу хозяйка, — Чего угодно лаэру?

Ее мужеподобный голос даже приобрел льстивые нотки. Весело хмыкнула и открыла дверь, уверенная, что женщина во всем разберется.

— Позовите другую подавальщицу! — грозно произнес мужчина.

Я, не обращая ни на кого внимания, снова юркнула на кухню.

— Чего там? — безразлично поинтересовалась Эгра.

— Посетитель не хочет, чтобы его Гара обслуживала, — ответила ей, — Тосс разберется.

— Верно, — равнодушно отозвалась кухарка, полностью поглощенная процессом готовки.

Скандал в общем зале разгорался. Я прислушивалась, но ничего не смогла различить. Слова сливались в общий шум. Голоса посетителя не было слышно, зато Гара разорялась пуще всех, Тосс постоянно ее одергивала.

— Ну? — возникла в дверях кухни злая хозяйка, — Кто из вас готов подать жаркое посетителю?

— Не я! — подскочила со своего места и ухватилась за ручку помойного ведра.

Оно еще не было полным, едва ли до середины, но это был единственный способ сбежать из кухни.

— Я что ли? — весело хмыкнула оборотниха и ее остренькие уши весело запрядали.

— Ти-иль, а ну стой! — С угрозой произнесла Тосс. — Пойдешь и подашь недовольному лаэру его жаркое. Пусть отвяжется от нас! Явился, да еще требует. Орет: "Я здесь деньги плачу, вот и выбираю, кто меня будет обслуживать!" Быстро повязывай фартук, чепчик этот с рюшками и топай в зал! От одного раза не переломишься!

— Монеткой отблагодаришь? — весело хмыкнула Эгра.

— Отблагодарю, если этот ... лаэр довольный останется, а не вызовет наемников в таверну, — явственно скрипнула зубами Тосс.

— Иди, Тиль, — улыбнулась оборотниха, — услужи лаэру.

— Я не могу, — попыталась возразить, но хозяйка не слушала, собственноручно повязывая на меня фартук подавальщицы и подсовывая в руки чепчик.

Волосы всегда заплетала в косу и по примеру Эгры укладывала на затылке. Не жарко и не мешает. На растрепанную голову водрузили нечто-то с рюшами и вручили миску с рагу.

— Он больше ничего не заказывал? — осторожно поинтересовалась, потому что не имела никакого желания выходить в зал второй раз.

— Наливка! Молодец, Тиль! Держи! — суетилась Тосс в тесном пространстве кухни.

На поднос выставлялись глиняный графинчик, глиняный стаканчик, миска со злополучным рагу, ломоть хлеба, ложка.

— Неси, чтоб он подавился, — от всего сердца пожелала хозяйка, а я невольно засмеялась ее искренности.

Руки, привыкшие к тяжелой работе, небольшой поднос держали легко, глиняная посуда позвякивала от каждого шага. От прозвучавшего пожелания Тосс глупая улыбка не сходила с лица. По сторонам не смотрела, лишь у дверей окинула быстрым взглядом зал, определяясь со столиком, за которым сидел беспокойный посетитель.

— И что? У нее руки лучше моих? — раздался насмешливый голос Гары.

— Они не твои, а значит, точно лучше, — отрезал ей недовольный мужской голос.

Я как раз успела подойти к его столику и вздрогнула, узнав посетителя, бросив на него короткий взгляд. Темный. Тот самый, что спас меня от насильников, а затем от пса с поводырем. Посуда характерно звякнула, что сразу прокомментировала Гара презрительным хмыканьем. Выставила заказ на стол и опустила поднос перед собой.

— Что еще угодно, лаэру? — спросила я, смущенно опустив глаза вниз, надеясь, что он меня не узнает.

В конце концов, он видел меня поздно вечером и перепачканную в грязи, а во второй раз вообще ночью наше знакомство не признал. Разве может он угадать сейчас во мне оборванку?

— Лицо у тебя знакомое, — задумчиво произнес темный, пододвигая тарелку ближе, — Мы нигде не встречались?

— Не думаю, лаэр, — вежливо отозвалась на его вопрос и собралась уходить.

Все, о чем просили, я выполнила?

— Стой здесь, пока буду есть, — приказал он.

Кинула быстрый взгляд в сторону кухни, где в дверном проеме стояла Тосс и грозно хмурилась.

Темный ел быстро, запивая крепкой настойкой, не отвлекаясь на посетителей, сидевших за соседними столиками.

— Хозяйка! — громко позвал скандальный лаэр, Тосс поспешила на зов, — Чтобы в следующий раз эта подавальщица была! Все понятно?

— Слушаюсь, лаэр, — коротко поклонилась женщина.

— За ужин, — мужчина встал и протянул две монеты, а когда Тосс забрала деньги, достал еще одну, — А тебе за красивые руки и приятную улыбку.

С этими словами темный покинул "Сварливую кошку". Я проводила его фигуру, одетую в богатую одежду, встревоженным взглядом. Лаэль оказалась права, не надо было сегодня выходить на работу.

ГЛАВА 5

После скандального случая недоброжелательство Гары возросло. Я не появлялась в общем зале, продолжая отмывать посуду и само помещение, но если раньше она заходила и говорила о заказе, то сейчас старалась подобрать обидные слова в мой адрес. То спина у меня сутулая, то волосы напоминают о седой старухе. В следующий раз она потребовала показать ей руки, обвиняя в том, что на посуде, которую она подает посетителям, остаются следы от жирных пальцев. Я молчала, не обращая внимания на ее придирки, руки и даже уши показывала, предпочитая с ней не ругаться и не спорить. Гара не находила о чем еще спросить и недовольно выходила из кухни до следующего раза.

Эгра ничего не замечала, орудуя своей поварешкой, да порыкивала, если получалось замешкаться. Оборотниху проявления недоброжелательства со стороны слухачки не волновали. Она внимательно принюхивалась к чугункам и кастрюлькам, а остальное словно оставалась за пределами ее внимания. Но так казалось лишь со стороны. В тот момент, когда Гара быстро замахнулась и попыталась ударить ножом мне по рукам, кухарка успела перехватить в последний момент занесенную руку и одним движением выкинула расходившуюся подавальщицу в зал. После спокойно положила нож на стол и вернулась к своей работе. С того момента слухачка не наглела, но и от язвительных замечаний не могла отказаться.

О следующем визите темного сообщила Тосс, внезапно возникшая в дверях кухни.

— Тиль, твой пришел, — недовольно поджав губу, сообщила хозяйка, — Живо к нему!

— Так может он уже забыл? — робко попыталась отказаться от новой встречи с лаэром.

— Даже если он забыл, я помню. Быстро повязала фартук, чепчик на волосы и пошла! — мне в руки полетели оба предмета.

Эгра одобрительно посмотрела на меня, молчаливо разрешая покинуть кухню. Торопливо вымыла руки после очистки моркови и повязала фартук. Чепчик пристраивала в волосах, торопливо выходя в зал. Подняла голову и встретилась взглядом с темным. Он ждал, причем именно моего появления из дверей кухни.

Чем ближе подходила, тем сильнее чувствовала тяжесть в ногах от пристального внимания лаэра. Он разительно отличался от посетителей "Сварливой кошки". Обычные завсегдатаи одевались просто в недорогую, но добротную одежду. Иногда встречались наемники, носившие оружие, но богатые горожане сюда не заглядывали. Было понятно возмущение Гарды, ведь от такого посетителя и чаевые хорошие.

— Чего изволит, лаэр? — спросила я, переборов страх.

— Цыпленка, острый соус, наливку, — спокойно ответил темный и осмотрел меня с ног до головы, — и еще...

— Слушаю, лаэр, — послушно остановилась, хотя уже собиралась отойти.

— Улыбку не забудь, как в прошлый раз. Иначе не заплачу, — пригрозил он с довольным видом.

— Конечно, — кивнула и поспешила скрыться на кухне.

— Ну? Чего ему? — перехватила у дверей Тосс.

— Цыпленок, острый соус, наливка, — быстро протараторила ей.

— Все? Почему задержал? — не успокаивалась женщина.

— Улыбку требовал, — ответила и быстро юркнула мимо нее в кухню.

— Че-го? — растягивая слова, переспросила недовольная хозяйка, входя за мной следом.

— Сказал, иначе не заплатит, — пожала плечами в ответ.

— Эгра, налей ему самой крепкой наливки, после которой ему будет казаться, что все вокруг улыбаются, — отдавала распоряжения Тосс, как полковник перед сражением, — Тиль, выкладывай цыпленка на тарелку. Соус там. Теперь слушай сюда, я говорить буду, — перехватила она меня с подносом в дверях, — Лыбишься так, словно солнечный день увидела, изображаешь радость от встречи. Чтоб ему сердцем стало плохо от одного твоего вида. Сможешь?

— Постараюсь, — кивнула ей в ответ и направилась к столику неприятного посетителя.

— Улыбку! — зашипела вслед Тосс.

Когда-то, очень давно я умела улыбаться. Губы упорно не складывались, не желая растягиваться. Раньше моей улыбкой любовались и ее добивались молодые мужчины — фейри, веселя и забавляя, чтобы обратила на них внимание. Где они сейчас? Живы ли? А если живы, тоже моют посуду и подают еду в тавернах или ждут своей казни?

Темный долго рассматривал гримасу на моем лице, которая должна была изображать улыбку, затем опустил взгляд к еде и принялся за нее.

— Что-то еще угодно, лаэру? — поинтересовалась у него.

— Стой здесь, пока я не закончу, — коротко обронил он.

Оглянулась на Тосс, и та в ответ кивнула на молчаливый вопрос. Конечно, хозяйке не зачем провоцировать беспокойного посетителя. Уж лучше потом на меня прикрикнуть, чтобы работала быстрей, чем умасливать темного.

— Хотя лучше сядь, — ткнул ножом в стул перед собой.

Снова робко оглянулась на начальницу и присела на самый краешек стула. Гара в это время обслуживала других посетителей. Ей никто присесть не предлагал, наоборот поторапливали, потому она кидала недовольные взгляды на меня, да старалась зацепить, проходя мимо. Но именно в эти моменты темный поднимал взгляд, и подавальщица отказывалась от задуманного.

Лаэр быстро разделался со своим заказом и жестом подозвал Тосс. Хозяйка величество подплыла, старательно изображая улыбку.

— Это за еду, — протянул он ей плату, а затем повернулся ко мне, — В следующий раз ожидаю улыбку без напоминаний, — и протянул две монетки.

— Благодарю, — искренне ответила ему, принимая плату.

Для меня целое состояние! Я деньги за прошлый раз не потратила, отложив их в надежде на покупку одежды, а если прибавить сегодняшние, то мне останется всего-то восемь дней в таверне отработать, чтобы купить поношенную, но целую обувь.

— Приходите еще! — радостно произнесла Тосс, провожая спину мужчины сварливым взглядом.

— Всенепременно! — сухо отозвался он и шагнул под дождь.

Небо над его головой раскололось огненным зигзагом, и на таверну обрушился гром, заставивший задрожать посуду на столах. Темный.

— Надо будет в следующий раз внести в счет побитую посуду, — пробурчала хозяйка.

— Разве что-то разбилось? — невинно поинтересовалась Гара, проходя мимо.

— А вот это! — Тосс легким движением руки обронила на пол миску с объедками, оставленную кем-то из посетителей.

Посуда ударилась о деревянный пол, расплескала остатки еды и сама рассыпалась на мелкие кусочки.

— Мусор убрала! — рявкнула на подавальщицу хозяйка, — Развела грязь!

Гара вскипела и хотела высказать все, что думает по этому поводу, но Тосс отвернулась от своей работницы и подошла ко мне.