Степняк

Быстро добравшись до родного стойбища, он быстро рассказал отцу о произошедшем набеге ногайлар.

Ахмет-ага без промедления поднял десяток молодых бойцов, и отправились в погоню за конокрадами. При этом родичам приказал временно переселиться в стойбище, который находиться на одном из островов в старице реки Дим. Куда даже знающему человеку трудно забраться, берега топкие и болотистые.

Айнура назначили в передний дозор, он просто кипел от нетерпения, желая быстрей догнать своего брата и узнать о его судьбе.

Длительная скачка притупила все его чувства, тем не менее, в тот момент, он что-то почуял....

Но было уже поздно, набрал воздуха и только открыв рот, попытался крикнуть "Засада!" сначала первая стрела попала в шлем с такой силой что ошеломила его и кончик стрелы выбил левый глаз, одновременно вторая с плоским наконечником, пробив бармицу шлема и покрошив часть зубов срезала ему язык.. Странно только то, что он кровью не захлебнулся. Но видно Аллаху было так угодно.

Из засады, ногайлар без всяких проблем перебили оставшихся родичей, оставив в живых только десятника из-за его доспехов, посчитав его за знатного воина, за которого можно получить неплохой выкуп.

Трупы и еле живого Айнура, которого посчитали мертвым, скинули в ближайший овраг, предварительно освободив от имущества, вплоть до халатов.

Ну а когда, беркут начал полосовать его грудь, он очнулся и попытался естественно быстрее вылезти из оврага. Ему опять повезло, орел не стал его трогать. Увидев своего брата, он попытался написать на земле, что его не понимает.

А затем его, в который раз уже спас Урман, на его глазах зарезав матерого волка. Этого ему хватило, и так обессиленный от потери крови, увидев такое от избытка чувств, тут же потерял сознание.

* На север

** Тетя

* * *

Десятник

* * *

Хорошо

* * *

* Дойщики — если буквально, категория тех кому богатые отдавали в своеобразную аренду часть своего скота.

Колдуны:

Сихырсы — гадатель, ворожей;

Кара китабсе — чернокнижник

Усюкчи — травница и лекарка

Нечисть:

Щурали — леший;

Дью пери — чудище.

Глава 5

24 сафар 956 год от Хиждры. Дешт-и-Кипчак.

'И после смерти отца не бросай его друга.'

Пока он витал где-то в облаках и предавался своим размышлениям, посыпая себе голову пеплом. 'Зомби' Айнур потерял сознание и начал заваливаться на бок. Резко откинув в сторону щит, Урман успел его подхватить, и, сняв с себя полушубок, аккуратно подложил под него.

Быстро осмотрел его тело на предмет ранений и гематом.

Голова поврежден левый глаз. Сам сделать ничего не сможет.

Рваная рана в области щеки с обеих сторон лица, покрылась засохшей кровью, начала заживать. Возможно, только обработать мазью ускоряющей выздоровление.

Шея относительно чистая, если не считать мелких царапин полученных от сучков и веток.

Грудь полностью исполосована вдоль и поперек когтями, мелкие рваные ранки, несколько гематом в области живота. Сполоснуть водой и натереть мазью.

На правой ноге в половину бедра гематомы и опухшая лодыжка. Травмы, явно полученные при падении с коня, либо когда сбрасывали в овраг.

Общий итог для Айнура: жить будет, но увечным останется навсегда.

Ладно, надо бы поторопиться. Свистнув, Урман вызвал к себе Турку. Не прошло и десяти секунд, резвым галопом прискакал четвероногий друг и тут же начав ластиться, ткнувшись влажными губами в ладонь. Но в тоже время, настороженно косясь глазами на труп волка, и встревожено пофыркивая.

Со всей возможной осторожностью Урман закинул Айнура на круп лошади, а сам уже одной рукой придерживая его, запрыгнул в седло, и привязав его тело к своему, потихоньку направился в сторону стоянки.

Прежде чем подъехать к стоянке, забравшись на ближайший холм, внимательно осмотрел округу на предмет недобитых либо новых врагов.

Разведкой остался доволен, ничего нового не появилось и можно без опаски вернуться на стоянку.

Подъехав и осторожно спустив Айнура с коня, расстелив на земле более или менее чистые халаты ногайцев из трофейного имущества, положив его на своеобразную постель..

Ахмет-ага так и не проснулся, продолжая спать батырским сном, время от времени похрапывая.

Подхватив парочку медных котлов, Урман отправился к роднику. Лекарской работы прибавилось, значит и воды горячей нужно в достатке.

Вернувшись к стоянке, он аккуратно подкопал неглубокую ямку трофейным топориком, а рядом выкопал еще меньшую с узким каналом для доступа воздуха, быстро развел костер из сухих дров, получился своеобразный дакотский очаг. В степи далеко видать дым от костра, поэтому даже такая мелочь и предосторожность может спасти жизнь, если ее не пренебрегать.

Вскипятив воду в одном из котелков, потихоньку и аккуратно промыл раны Айнура, и натер специальной мазью из запасов Ахмет-аги, подобные же процедуры проделал и с десятником.

Весеннее солнце уже было высоко, усталость и бессонная ночь давала себя знать, потихоньку давила, и, пригревшись, неожиданно для себя уснул.

* * *

Проснулся, как всегда, похоже, становиться уже привычкой, под пинки по ребрам и громкие ругательства унбаши Ахмета.

— Зачем Аллах даровал этой бестолковому барану, мозги! О-у! О-у! Нет! Нет! Ему одного раза не достаточно, когда его на аркане по степи прокатили! Так он не только себя хочет обратно в рабство отдать, но и готов, как я понимаю с радостью обеспечить такую же судьбу, самое главное — своему наставнику, который не жалея себя учил премудростям войны этого безмозглого ишака! Который за столько лет так и не научился азам дозорной службы! Не выставив караул, не смыкай глаз! Согласно Великой яса Чингизхана, я сейчас же должен за сон на посту забить тебя камнями! — все никак не унимался Ахмет-ага.

Сев на своего любимого 'конька', остановить или пытаться оправдаться в таких случаях бесполезно. Лучше промолчать и согласиться. Излив все, что у него на душе скопилось, как таковой, потом он быстро остывает и уже мыслит адекватно.

Урман, потихоньку, бочком, выбрался из импровизированной постели в виде кучи седельных сумок и нескольких халатов.

Солнце уже клонилось к закату, тихо наступали сумерки.

Он направился к яме с потухшим костром и, подбросив дров, разжег огонь.

Пошуровав по сумкам, собрал нехилый ужин, правда, всухомятку. И накрыв дастархан, крикнул десятнику:

— Ахмет-ага! Ужин готов прошу к нашему шалашу!

— Ну вот! Урман, какой ужин? Айнура нужно похоронить, проститься, прежде чем наступить ночь.

— Унбаши, так жив ваш сын, кого хоронить собрались? — спросил Урман, сделав удивленное лицо.

Отец, который заново обрел своего сына, неверующе уставился на него.

— Спит он, обессилел, да и крови много потерял, — пояснил и, опасаясь новой вспышки гнева, довольно таки быстро рассказал о произошедших событиях с момента, как он потерял сознание.

Ахмет-ага молча, вскочил и достаточно бодро направился к скоплению сумок и седел. Где быстро найдя свою котомку, вытащил оттуда клинок в ножнах.

— Урман, сегодня ты стал настоящим воином и твое новое имя — Башбуре! И мне не стыдно, перед твоим отцом и моим названным братом, который в настоящий момент смотрит на нас и радуется этому. Я все-таки смог воспитать из тебя, умелого и упорного бойца, и в честь этого события, хочу передать тебе, вот эту саблю. Раньше она принадлежала твоим предкам, и лишь лучшему из лучших в роду, передавалась по наследству, а я был лишь его хранителем, не смотри на то, что клинок выглядит так бедно — это настоящее сокровище! — закончил свою торжественную речь Ахмет-ага, передавая мне клинок.— Носи его с честью, и не забывай, что сила всегда на стороне правды.

Клинок был узким, с характерным изгибом и длиной около метра, и достаточно легким, не более килограмма. Рукоять из слоновой кости, гладкая и покрытая для удобства удержания черной замшей. Чуть вытянув из деревянных ножен, обтянутых кожей, увидел характерный рисунок булата. Зацепив ремешками за кольца, подвесил на пояс с левой стороны.

— Ахмет-ага, клянусь своими предками, я никогда не забуду. Всегда буду помнить то, что Вы сделали для меня. — Урман увидел, как на глаза наставника наворачиваются слезы, обнял и попытался его успокоить. — Отец, все будет хорошо.

— Отметить такое знаменательное событие, как твое новое рождение Башбуре, нам стоит выпить кумыса и отужинать, что нам Аллах послал, — окончательно успокоившись, продолжил аталык.

Быстро закончив с приемом пищи, Ахмет-ага обрадовал Урман, тем, что им придется вернуться к оврагу и забрать трупы родичей, для того чтобы отвести к родным, чтобы они могли проститься с ними и должным образом провести похоронный обряд.

— Отбери халаты похуже, из трофейных, и из табуна, наиболее спокойных коней, так как, нам придется к ним подвешивать родичей, — приказал унбаши, и при этом пояснил, — Не хотелось бы, получить постоянно взбрыкивающую лошадь с трупом на спине.

— Ахмет-ага а как же насчет вашего плана? Разве помощь просит, не будем? — удивленно спросил Урман, не понимая резкого изменения настроения и указаний своего наставника.

— Не успеем, поэтому обойдемся своими силами, ясырей наберем в ополчение, — уверенно ответил унбаши. — Живее собирайся, в пути успеем все обсудить.

Быстро собрав халаты закинул на Турку. А лошадей отбирал подольше, табун оказался большим. При этом вожак— жеребец не хотел отпускать своих подопечных, пока он с помощью кнута, не объяснил ему кто здесь хозяин.

В это время Ахмет-ага и Айнур быстро свернули и закинули все трофейное имущество на своих заводных коней, и уже направились в сторону оврага.

Догнал Урман их только перед местом недавней эпической битвы с волком. Ахмет-ага знаком показал Айнуру, снять шкуру с мертвого людоеда. Сами же отправились к месту массового захоронения родичей и достаточно быстро завернули останки парней в халаты, привязали к седлам.

К их возвращению, Айнур уже закончил. И они двинулись в сторону родного стойбища. Урману же пришлось еще, и гнать табун, который увеличился до трехсот коней. Основную работу делал вожак, а ему пришлось только направлять его в ту сторону, куда им надо было ехать.

По пути, обговорив свои дальнейшие планы, внесли в него существенные изменения и решили сначала набрать хотя бы десятка два, из совсем уж молодых или старых родичей.

Вспомнив мучающий его вопрос, который в суматохе выезда был забыт, Урман решил спросить у десятника:

— Ахмет — ага, все— таки, почему ты решил назвать мое второе имя — Башбуре?

— Это долгая история, — наставительно начал названный отец, — начинается далеких времен, десять поколений назад, кочевья нашего племени находились в восточном Дешт — и — Кипчаке. Именно тогда нашему легендарному предводителю минцев Урдач-бею были вручены символы власти: '...Чингиз-хан тогда сказал Урдач-бию: 'Эй, тысячеколчанный Урдач-бий! Прозванный так за то, что, будучи безмерно богатым, выводил с собою тысячу воинов, пусть твоим деревом будет береза, птицей — ястреб, боевым кличем — 'Алач!', тамгой — пара птичьих ребер.

— Унбаши, эту история знает с детства каждый родич, — перебил наставника Урмана, недовольный тем, что тот как всегда, начинает издалека.

— С тех времен, осталось предание, зимой когда наши предки кочевали, случился великий буран и они заблудились в степях восточного Дешт— и — Кипчака, но им помог волк, который и привел наше племя на берега реки Ак — Идель. — также неспешно продолжил Ахмет-ага, — Башбуре — это главный волк, получив такое имя, ты уже претендуешь на должность главы племени, тем более, это такова была просьба твоего покойного отца.

Установившуюся тишину, после слов десятника, изредка нарушало только тренькание уздечек лошадей, которые отмахивались от назойливой стаи оводов и мошек.

Урман задумался над словами наставника. Между тем, Ахмет — ага продолжил свой рассказ:

— Два поколения назад, распалась Алтын орда, и спокойные времена в наших краях закончились. Ногайлар взяли власть большую и захватили Дешт — и — Кипчак от Иртыша до Иделя. На реке Самаре было большое сражение, в котором наши предки проиграли, и с тех времен, сидит в Имен-кале наместник и собирает ясак, который сильно разоряет наш народ. Особо прославился лет пятнадцать назад, Акназар сын Касим — хана из рода киргизцев, перед своим уходом с должности, всячески изнурял, установив неподъемные подати с каждого по лисице, кунице и бобру, дошло до того, что не давал переправиться через Ак — Идель, пока не заплатишь. Великое разорение настало в то время для всех племен, — как всегда на грустной ноте закончил наставник.

— Ну а теперь самое главное, слушай внимательно, — наставительным тоном продолжил Ахмет — ага, — Чу — бий, твой дед, понимая, что так не может продолжаться, начал искать способы избавления от Ногайлар Орды. Для того чтобы начать войну, нужны были деньги. Сначала он пытался занять у казанских купцов, но они нам предлагали совсем уж немного! Да покарает их Аллах, за жадность! То, что нам предлагали, невозможно было и сотни воинов настоящим образом снарядить. Немного подумав, решили сами заняться торговлей. У нас много товара: кожи, меха, мед, воск, которые имеет большую ценность на базарах Персии, Юргенча, Бухары. Казанцы, иблисово отродье, будучи перекупщиками, обманывают наших неграмотных родичей и всю прибыль кладут в свои сундуки. Мы прекрасно понимали, что большие средства появиться не сразу, но через десяток лет можно было рассчитывать на успех. Первый этап плана, Чу — бия, мы выполнили с успехом, когда с твоим отцом Арслан — беем, заключили с туркменами договор о безопасном проходе наших торговых караванов через их земли. В дальнейшем, наше племенное ополчение должно было получить опыт в ратном деле. В связи, с чем мы приняли участие в нескольких ногайских войнах с Крымской ордой, черкесами. В последней битве с киргизцами и случилось то несчастье с моим побратимом.

Ахмет-ага приложился к турсуку с кумысом и продолжил дальше:

— Урман, настало время, когда я тебе должен все рассказать. Ты уже стал взрослым не только по возрасту, но и твои зрелые поступки сами за себя говорят. Я сейчас уже не могу за тебя решать и неволить, как тебе в дальнейшем поступать. Хочешь ли ты знать? — повернувшись в упор, посмотрел мне в глаза, и продолжил:— Что на самом деле произошло с твоим отцом?

Урман хотел было уже ответить или кивнуть, но решил подумать, не очередная ли это проверка со стороны.

— Ахмет-ага, прежде чем ответить вам, я должен привести свои мысли в порядок, за последние дни слишком много на меня навалилось — уважительный тоном ответил Урман.

— Хорошо, у нас еще есть время, — тяжелым взглядом посмотрев на него, ответил наставник и с места, наметом бросил коня догоняя Айнура и караван лошадей, за это время удалившиеся уже на два перестрелища.

'Нужно поразмыслить о сложившейся ситуации. Итак, что нам известно?

Первое есть План. Или это заговор?

Цель — освобождение из-под власти Ногайской орды.

Ресурсы: племенное ополчение и торговля.